Что такое оценочное суждение с юридической точки зрения

• Автострахование
• Жилищные споры
• Земельные споры
• Административное право
• Участие в долевом строительстве
• Семейные споры
• Гражданское право, ГК РФ
• Защита прав потребителей
• Трудовые споры, пенсии

• Главная
• Оценочные суждения, мнения и защита чести, достоинства и деловой репутации

6. При рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации необходимо учитывать, что содержащиеся в оспариваемых высказываниях ответчиков оценочные суждения, мнения, убеждения не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 ГК РФ, если только они не носят оскорбительный характер.

Изучение материалов судебной практики показало, что наиболее сложным для судов было разграничение утверждений о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочных суждений, выражающих субъективное мнение и взгляды автора.

Неправильная правовая оценка указанных высказываний, которая приводит к судебным ошибкам, влияет на обеспечение судом баланса между необходимостью восстановления доброго имени истца во мнении третьих лиц или общества и конституционными правами, свободами ответчика, включая свободу мысли и слова, которые он вправе реализовать всеми не запрещенными законом способами.

Так, орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации, мэр города обратились в суд с иском к депутату Государственной Думы о защите чести, достоинства и деловой репутации. В обоснование заявленного требования указано на распространение ответчиком не соответствующих действительности сведений об истцах в новостных программах, вышедших в эфир на телеканале. Истцы просили суд обязать телекомпанию опровергнуть оспариваемые сведения путем сообщения в эфире о принятом судом решении.

Решением районного суда, оставленным без изменения определением судебной коллегией по гражданским делам городского суда, исковые требования удовлетворены частично, в пользу истцов с ответчика взыскана компенсация морального вреда.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся судебные постановления.

Как указала Судебная коллегия, принимая решение по делу, суд не установил, являлось ли высказывание ответчика утверждением о фактах либо это высказывание представляло собой выражение его субъективного мнения.

Возражая против удовлетворения исковых требований, ответчик и его представители в судебном заседании ссылались на то, что приведенная истцами цитата не содержит сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь, достоинство и деловую репутацию истцов, поскольку высказывания ответчика являются его мнением как лидера парламентской оппозиционной партии, были сделаны им от имени всей партии, в данных высказываниях в адрес истцов не было выдвинуто никаких обвинений.

Не соглашаясь с доводами ответчика, суд указал, что оспариваемые истцами сведения распространены именно в форме утверждения, доказывающего противозаконную деятельность органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации и мэра города.

Однако суд в нарушение положений статьи 195 ГПК РФ не привел каких-либо правовых доводов, позволявших оспариваемые высказывания ответчика, предварявшиеся словами «считаю, что. «, отнести к утверждению о фактах, а не к оценочному суждению (мнению).

Ссылка суда на словарь русского языка С.И. Ожегова, согласно которому мнение — это «суждение, выражающее оценку чего-нибудь, отношение к кому-, чему-нибудь, взгляд на что-нибудь», не опровергает доводы ответчика о том, что высказывание относительно органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации и мэра города — это его мнение.

В силу пункта 1 статьи 152 ГК РФ обязанность доказывать соответствие распространенных сведений действительности лежит на ответчике. Истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений.

Несмотря на то что ответчик настаивал на том, что оспариваемое высказывание носит оценочный характер и, следовательно, не может быть проверено на предмет соответствия его действительности, его представителем в подтверждение действительности распространенных сведений были предоставлены суду материалы о привлечении к уголовной ответственности по фактам коррупции руководителей и работников префектур, органов местного самоуправления города.

Суд первой инстанции признал данные материалы недостоверными.

Вместе с тем суд не учел, что рассматриваемое дело представляло собой конфликт между правом на свободу выражения мнения и защитой репутации, а конвенционный стандарт, как указывает Европейский Суд по правам человека, требует очень веских оснований для оправдания ограничений дебатов по вопросам всеобщего интереса.

Таким основанием в рассматриваемом деле суд признал нарушение защищаемых Конституцией Российской Федерации и Гражданским кодексом Российской Федерации ценностей — чести, достоинства и деловой репутации, указав на то, что согласно части 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Между тем положения указанной статьи Конституции Российской Федерации не исключают действия иных ее положений, в частности статьи 15, установившей, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации, каковым является Конвенция о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция), являются составной частью ее правовой системы.

Это судебными инстанциями не было учтено. Формально сославшись на то, что в соответствии со статьями 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации (далее — СМИ), принятой 12 февраля 2004 г. на 872 заседании Комитета Министров Совета Европы, политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в СМИ, а государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий, суд не принял во внимание, что Российская Федерация как участник Конвенции признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»). Поэтому применение судами названной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации»).

Согласно пункту 1 статьи 10 Конвенции каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ.

Как неоднократно указывал Европейский Суд по правам человека, свобода выражения мнения, как она определяется в пункте 1 статьи 10 Конвенции, представляет собой одну из несущих основ демократического общества, основополагающее условие его прогресса и самореализации каждого его члена. Свобода слова охватывает не только «информацию» или «идеи», которые встречаются благоприятно или рассматриваются как безобидные либо нейтральные, но также и такие, которые оскорбляют, шокируют или внушают беспокойство. Таковы требования плюрализма, толерантности и либерализма, без которых нет «демократического общества».

Ценная для каждого свобода выражения мнения также представляет ценность для политических партий и их активных членов. Они представляют своих избирателей, рассматривают вопросы, которые их заботят, и защищают их интересы. Таким образом, вмешательство в свободу выражения мнения политика, члена оппозиционной партии требует от суда наиболее острого контроля.

Это судебными инстанциями учтено не было и повлекло за собой вынесение незаконных судебных постановлений .
———————————
Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 14 июня 2011 г. N 5-В11-49.

Другие разъяснения, содержащиеся в Обзоре :

16 марта 2016 года ВС РФ издал обзор практики, разъясняющий как разрешать дела по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации (Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утв. Президиумом ВС РФ 16 марта 2016 года; далее – Обзор). Так, высший судебный орган подчеркнул: содержащиеся в оспариваемых высказываниях оценочные суждения, мнения, убеждения не являются предметом судебной защиты в порядке ст. 152 ГК РФ, если только они не носят оскорбительный характер (п. 6 Обзора). Эксперт информационного-правового портала «ГАРАНТ.РУ» подготовил материал, посвященный практическому применению этого обзора и попросил мнения генерального директора компании «ЮрПартнерЪ» Антона Толмачева.

Фабула дела
Истцы обратились в суд за защитой чести, достоинства и деловой репутации. В обоснование заявленных требований они пояснили, что ответчик во время телевизионного эфира обвинил истцов в коррупции.
Суд первой инстанции частично удовлетворил заявленный иск, снизив размер компенсации морального вреда в пять раз, с 2,5 млн до 500 тыс. руб. в пользу каждого из двух истцов (решение Савеловского районного суда г. Москвы от 28 апреля 2010 года № 33-21470). Кассационный суд оставил данное решение без изменений (определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 20 июля 2010 года по делу № 33-21470).
В надзорной жалобе ответчик указывал, что спорное высказывание, прозвучавшее в телеэфире, – его личное мнение, не является обвинением и не может быть признано не соответствующим действительности и порочащим честь, достоинство и деловую репутацию истца.
Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ указала: поскольку высказывание ответчика начиналось словами «Считаю, что. «, нижестоящие суды должны были установить, являлось ли оно утверждением о фактах либо представляло собой выражение субъективного мнения.
При рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке ст. 152 ГК РФ и проверить которые на предмет соответствия их действительности нельзя (п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц»).
На основании того, что нижестоящие суды при рассмотрении указанного дела не учли разъяснения Пленума ВС РФ, а также допустили нарушение норм процессуального права, Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ отменила состоявшиеся судебные постановления и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции (определение ВС РФ от 14 июня 2011 года по делу № 5-В11-49).

Антон Толмачев, генеральный директор компании «ЮрПартнерЪ»:
«Странно, что при рассмотрении указанного дела ни суд, ни стороны не инициировали проведение лингвистической экспертизы. Я считаю, что только филолог в состоянии оценить, содержатся ли в спорном высказывании сведения о фактах и событиях, возможна ли их оценка с точки зрения достоверности, носят ли они оскорбительный характер. Кроме того, эксперт может определить возможные интерпретации спорного высказывания другими лицами. После проведения экспертизы суду осталось бы только установить, порочат ли изложенные сведения честь, достоинство и деловую репутацию того, о ком они были распространены.
На мой взгляд, такой порядок сбора и оценки доказательств помог бы суду избежать субъективизма и принять единственно правильное решение».

Как оценочные суждения разрушают жизнь?

Наши мысли могут казаться настолько убедительным, что мы воспринимаем их как часть внешнего мира.

Как будто бы наши мысли и есть этот мир.
Что есть большооое заблуждение, которое разрушает жизнь.

Один из способов предотвратить разрушение — научиться различать разницу между оценочным суждением и описанием.

Описание — это то, что будет иметь объективные свойства.
Это то, что не зависит от нашего личного опыта, ценностей, убеждений.
То, что можно измерить.
Ну, или хотя бы попытаться.

Примеры:
— Эти буквы — черные.
— Ручка пластмассовая со стальным наконечником.
— Эта лампа светит ярко.
— Витя сморкается в рукав свитера.

Оценочные суждения — это ваше личное отношение к чему-бы то ни было.
Лучше — хуже. Хороший — плохой. Красивый — уродливый. Добрый — злой.
Удобный — неудобный. Милый — противный.

И это то, что трудно измерить. Потому что отсутствует точка отсчета.

Примеры:
— Он мудак.
— Я дебил.
— Она тупая как пробка.
— Дебильная погода.
— Великолепный стол.

Оценочные суждения опасны тем, что они отрывают нас от реального опыта.

Если ты знаешь, что Вася мудак, то ты любое его действие будешь видеть как подтверждение этому ярлыку.
Хотя Вася может быть разным, но ты этого уже не узнаешь.

По этому поводу есть очень интересная книга Альфреда Коржибского «Наука и психическое здоровье», где он не в самой простой форме описывает как и почему мы должны научиться не отождествлять названия/ярлыки и реальный мир.
Рекомендую «погрызть» его книгу.

Для того, чтобы ощутить эффект от умения различать описания и оценки, попробуйте выполнить простое упражнение:

1) Вспомните фильм, который посмотрели недавно и перечислите несколько свойств (продолжительность — 2 часа, режиссер — Спилберг, цвет кино — черно-белый)
2) Затем сделайте несколько оценочных суждений о фильме (думаю, с этим вы справитесь легко).

И задание посложнее:

1) Вспомните какую-нибудь неприятную ситуацию из недавних (поругались с кем-то, вам нагрубили, обидели и пр.)
2) Напишите ваши оценочные суждения об этой ситуации и о ее участниках.
3) Теперь попробуйте оценочные суждения перевести в область описаний.

Пример:
1) Паша гадко со мной поступил на той неделе.
2) Паша говнюк последний, не ожидал от него такого.
3) Паша не вернул мне мои 5000 р, которые я дал ему месяц назад. Мне они были нужны.

Посмотрите как изменится ваше восприятие ситуации, когда будет происходить переход от оценочных суждений к описанию.

Оценочные суждения в судебном правоприменении

(Казгериева Э. В.) («Российский судья», 2012, N 7)

ОЦЕНОЧНЫЕ СУЖДЕНИЯ В СУДЕБНОМ ПРАВОПРИМЕНЕНИИ

——————————— Kazgerieva Eh. V. Evaluative mentionings in judicial law-application.

Казгериева Эмма Викторовна, Кабардино-Балкарский госуниверситет, доцент кафедры теории и истории государства и права, кандидат юридических наук.

Автор статьи обосновывает правовую природу оценочных суждений в судебном правоприменении, анализируя практику деятельности Европейского суда по правам человека и материалы российской судебной практики.

Ключевые слова: Европейский суд по правам человека, Конституционный Суд РФ, Верховный Суд РФ, суд (судья), судебное правоприменение.

The author of the article substantiates legal nature of evaluative mentionings in judicial law-application, analyzing practice of the European court of Human Rights and materials of Russian judicial practice.

Key words: European court of Human Rights, Constitutional Court of the RF, Supreme Court of the RF, court (judge), judicial law-application.

В судебной правоприменительной деятельности судьи имеют дело с оценкой тех либо иных обстоятельств. На доктринальном уровне нередко оценочное суждение именуют оценочным фактом . Определяется, что оценочные факты — это юридические факты, в нормативной модели которых законодатель использует оценочные понятия. Оценочные факты, таким образом, — это фактические обстоятельства, которые признаются юридическими фактами в процессе индивидуального регулирования . Отождествлять оценочные суждения с оценочными фактами не совсем верно. В соответствии со ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации фактом являются сведения, которые можно проверить на предмет соответствия действительности. Во мнении (оценочном суждении), напротив, выражается соответствие оцениваемого факта не действительности, не объективным реалиям, а субъективным понятиям и представлениям отдельного человека, в частности судьи, выражающим мнение. ——————————— Жеребкин В. Е. Логический анализ понятий права. Киев, 1976. С. 134 — 136; Исаков В. Б. Юридические факты в советском праве. М.: Юридическая литература, 1984; Иванов А. А., Иванов В. П. Теория государства и права. М.: Юнити-Дана, 2007. Исаков В. Б. Юридические факты в советском праве. М.: Юридическая литература, 1984.

Понятие «оценивание» применяется во многих науках. Оценивание (assesment) в социологии — процесс вынесения суждений об индивиде или группе людей с целью определения потребностей . Оценивание в статистике представляет собой совокупность способов, необходимых для приближенного определения неизвестных распределений вероятностей (или каких-либо их характеристик) по результатам наблюдений . Таким образом, оценивание можно представить в виде следующих составляющих: процесса вынесения суждения; анализа совокупности выборочных данных; получения приближенного результата наблюдения. ——————————— Гулина М. А. Словарь-справочник по социальной работе. СПб., 2010. URL: http://dic. academic. ru/dic. nsf/bse/135763/Статистическое.

Оценочные суждения в судебном правоприменении, исходя из анализа судебной практики, можно рассматривать по следующим основаниям: — оценочные суждения сторон процесса в судебном правоприменении; — оценочные суждения, основанные на оценочных понятиях, закрепленных нормой права; — оценочные суждения процессуального характера; — оценочные суждения в судебных решениях. 1. Оценочные суждения сторон процесса в судебном правоприменении нередко становятся предметом разбирательства. Впервые на необходимость разграничения между фактом и мнением (оценочным суждением) обратил внимание Европейский суд по правам человека в своем решении от 8 июля 1986 г. по делу «Лингенс против Австрии». Страсбургский суд в своем постановлении по данному диффамационному делу разъяснил, что, «с точки зрения суда, следует проводить тщательное различие между фактами и оценочными суждениями. Существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда поддается доказыванию» . Аналогично констатировалось нарушение ст. 10 Европейской конвенции по правам человека по делу «Обершлик против Австрии». В данном случае Европейский суд по правам человека в мае 1991 г. вынес Постановление по иску о диффамации в печати, возбужденному против заявителя австрийским политическим деятелем, в котором Европейский суд пришел к выводу, что в данном деле были допущены оценочные суждения . В деле «Украинская пресс-группа против Украины» Европейский суд обращал внимание, что, даже если высказывание является оценочным суждением, пропорциональность вмешательства может зависеть от существования достаточной фактической базы для обжалуемого высказывания. Высказывание может быть преувеличенным, если отсутствует какая-либо фактическая база. Если существование фактов может быть подтверждено, правдивость оценочных суждений является невыполнимой и нарушает свободу высказывания мнения, являющуюся фундаментальной частью права, охраняемого ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод . ——————————— «Лингенс (Lingens) против Австрии». Решение Европейского суда по правам человека от 8 июля 1986 г. // Европейский суд по правам человека. Избранные решения: В 2 т. М.: НОРМА, 2000. «Обершлик (Oberschlick) против Австрии». Решение Европейского суда по правам человека от 23 мая 1991 г. // Европейский суд по правам человека. Избранные решения: В 2 т. М.: НОРМА, 2000. Решение Европейского суда по правам человека от 29 марта 2005 г. (заявление N 72713/01) по делу «Украинская пресс-группа против Украины». URL: http://www. mmdc. ru/european-court/map/single/764.

С. Потапенко отмечал, что в США по данному вопросу имеются прецедентные решения Верховного суда, позволяющие отделить факт от мнения. В частности, судья Паул в деле Герца сказал, что не существует понятия ложной идеи. Сколь бы вздорным ни казалось мнение, не дело суда поправлять это мнение. Оно может быть оспорено лишь в конкуренции с другими мнениями . ——————————— Потапенко С. Правовая позиция Верховного Суда Российской Федерации по диффамационным спорам. URL: http://www. vsrf. ru/catalog. php.

Аналогичен подход и в российской судебной практике. В соответствии со ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст. 29 Конституции Российской Федерации , гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, позицией Европейского суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации, Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» судам рекомендовано при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации , поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности . ——————————— Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 2. Ст. 163. Собрание законодательства Российской Федерации. 2009. N 4. Ст. 445. Российская газета. Федеральный выпуск. 2005. N 3719. 15 марта. Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. N 32. Ст. 3301. Потапенко С. Правовая позиция Верховного Суда РФ по диффамационным спорам // Официальный сайт Верховного Суда РФ. URL: http://www. supcourt. ru/print_page. php? >

Но некоторыми нормативными правовыми актами определяется перечень субъектов, в отношении которых возможно высказывание оценочных суждений. Например, в соответствии со ст. ст. 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации, принятой 12 февраля 2004 г. на 872-м заседании Комитета министров Совета Европы , политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в средствах массовой информации. Сведения, распространенные автором телевизионной программы, вышедшей в эфир в период проведения избирательной кампании, не признаны информационными материалами, способными нанести ущерб чести, достоинству и деловой репутации кандидата, так как являются оценочными суждениями, выражением субъективного мнения и взглядов . Лицо, которое полагает, что высказанное оценочное суждение или мнение, распространенное в средствах массовой информации, затрагивает его права и законные интересы, может использовать предоставленное ему п. 3 ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации и ст. 46 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» право на ответ, комментарий, реплику в том же средстве массовой информации в целях обоснования несостоятельности распространенных суждений, предложив их иную оценку» . Если субъективное мнение высказывается в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением (ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации , ст. ст. 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации) . ——————————— URL: http://law. edu. ru/norm/norm. asp? norm > Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2007. N 3. С. 23. Ведомости Совета народных депутатов и Верховного Суда Российской Федерации. 1992. N 7. Ст. 300. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2001. N 11. Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 25. Ст. 2954. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 // Российская газета. Федеральный выпуск. 2005. N 3719. 15 марта.

Таким образом, мнение суда об оценочных суждениях сторон процесса должно основываться на том, что истинность оценочных суждений не всегда возможно доказать, они являются выражением субъективного мнения и взглядов. 2. Оценочные суждения в судебном правоприменении могут быть основаны на оценочных понятиях, используемых в правовой регуляции. О. С. Шумилина определяет, что оценочное понятие уголовного закона — это понятие, содержащееся в уголовно-правовой норме и конкретизируемое правоприменителем при уголовно-правовой оценке фактов, детерминирующих применение нормы уголовного закона . С. С. Безруков полагает, что оценочным понятием является относительно определенное понятие, используемое законодателем при невозможности детального урегулирования ряда схожих обстоятельств и служащее для обозначения абстрактных правовых явлений, содержание которого имеет незамкнутую структуру, всегда оставаясь открытым, и может быть установлено лишь посредством самостоятельной оценки конкретной правоприменительной ситуации со стороны лица, применяющего закон . М. Ф. Лукьяненко определяет, что процесс применения гражданско-правовых норм с оценочными понятиями следует рассматривать как аналитико-познавательный процесс индивидуализации и персонификации оценочных предписаний в форме ценностно-усмотрительных действий субъектов правоприменения . Оценочные понятия обладают определенным набором положительных черт, в частности динамикой и гибкостью, необходимых нормативно-правовому регулированию. Оценочное понятие обеспечивает возможность индивидуальной регуляции законодательства, позволяет учитывать всю специфику социального управления, предоставляет субъектам правовых отношений возможности выбора наиболее оптимального варианта поведения. Определяя негативную составляющую норм с оценочными понятиями, можно выделить возможность их субъективного и произвольного толкования. Позитивные свойства оценочных понятий проявляются в сфере правотворчества, а негативные свойства оценочных понятий, на основе которых формируются оценочные суждения, проявляются на стадии применения права. ——————————— Шумилина О. С. Оценочные понятия в Уголовном кодексе Российской Федерации и их использование в правоприменительной деятельности: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2002. Безруков С. С. Оценочные понятия и термины в уголовно-процессуальном законодательстве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. Лукьяненко М. Ф. Оценочные понятия гражданского права: теоретико-правовой анализ и практика применения: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2010.

Таким образом, оценочные понятия, на основе которых формируется оценочное суждение в судебном правоприменении, характеризуются рядом особенностей: с логической стороны им свойственны известная неопределенность и незавершенность содержания, формально неопределенный характер; с юридической стороны существенно то, что содержание оценочного понятия устанавливается непосредственно субъектом применения права, что способствует свободе усмотрения правоприменителя в процессе формирования оценочного суждения; с содержательной стороны — прямая зависимость от уровня правосознания правоприменителя. М. Ф. Лукьяненко отмечала, что при применении норм с оценочными понятиями суд осуществляет конкретизирующее правотворчество, так как в результате вырабатывается положение, уточняющее содержание нормы . Однако необходимо учитывать индивидуальный уровень правосознания правоприменителя, необходимость обращения к специалистам и экспертам различных направлений. ——————————— Там же.

В качестве примера оценочных понятий, которые ложатся в основу оценочных суждений, можно привести такие, как «разумный», «обычный», «необходимый», «существенный», «иной» и др. Например, ч. 1 ст. 261 Уголовного кодекса Российской Федерации определено: «…уничтожение или повреждение лесных насаждений и иных насаждений в результате неосторожного обращения с огнем или иными источниками повышенной опасности». При определении понятия «иные насаждения» правоприменитель выводит оценочное суждение с учетом конкретных обстоятельств дела. Верховный Суд Российской Федерации обращает внимание, что Лесным кодексом Российской Федерации не раскрывается понятие «иные насаждения» применительно к ст. 261 Уголовного кодекса Российской Федерации. Поэтому, проанализировав специальное законодательство, руководствуясь разъяснениями, данными Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 г. N 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» , а также принимая во внимание заключение ученых, Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своем Постановлении дает конкретные рекомендации судам о том, что именно следует относить к предмету преступления, предусмотренного ст. 261 Уголовного кодекса Российской Федерации . ——————————— Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 г. N 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» // Экспресс-Закон. 1999. N 9. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 июня 2002 г. N 14 «О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2002. N 11.

Оценочное суждение суда, основанное на оценочных понятиях, закрепленных нормой права, — это результат индуктивных умозаключений, который априори не всегда оказывается достоверным. В настоящее время увеличивается число определений (постановлений) Верховного Суда Российской Федерации, определяющих правильность того или иного оценочного понятия, на которых основывается оценочное суждение судебного правоприменителя, что свидетельствует об отсутствии четких критериев для толкования оценочных понятий. 3. Оценочным суждением судебного правоприменения процессуального характера является понимание судом разумности сроков рассмотрения дела, являющееся отражением индивидуализации к каждому конкретному делу, но в то же время нередко являющееся и предметом оспаривания. В обращениях в Европейский суд по правам человека граждан Российской Федерации по делам в отношении Российской Федерации нередко ссылаются именно на несоответствие оценочных суждений суда процессуального характера правовым реалиям. Например, практика Европейского суда по правам человека в отношении Российской Федерации в связи с нарушением права на разумные сроки судебного разбирательства или исполнения решения в разумные сроки. В Постановлении Европейского суда по правам человека от 15 июля 2010 г. по делу «Саликова против Российской Федерации» оспаривалось положение о сроках судебного разбирательства. В соответствии с ним период рассмотрения дела о возмещении ущерба, причиненного муниципальными властями, составил восемь лет и шесть месяцев. Дело в первой инстанции рассматривалось пять раз после отмены в кассационной и/или надзорной инстанциях. Европейский суд по правам человека исходил из того, что право на разумные сроки судебного разбирательства будет лишено смысла, если дело бесконечно долго рассматривается либо оно окончено, однако срок рассмотрения дела в инстанции чрезмерно велик. В этом случае основная ответственность возлагалась на государство, так как Конвенция о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция) и Протоколы к Конвенции должны быть истолкованы так, чтобы гарантировать практичность и эффективность прав, но не их теоретичность и иллюзорность. Одновременно Европейским судом было констатировано нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции в связи с неисполнением судебного решения и ст. 13 Конвенции в связи с отсутствием эффективных средств правовой защиты права на разумные сроки судебного разбирательства и права на исполнение судебного решения без неоправданной задержки . ——————————— URL: http://www. vsrf. ru/vscourt_detale. php. Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 2. Ст. 163. В Европейском суде неоднократно оспаривались подобные дела. Например, в деле «Лелик против Российской Федерации» о выплате пенсии разбирательство длилось в течение трех лет и пяти месяцев (Постановление Европейского суда от 3 июня 2010 г.); «Михайлов против Российской Федерации» судебное разбирательство о возмещении ущерба, причиненного вследствие ареста имущества по уголовному делу, продолжалось пять лет и один месяц (Постановление Европейского суда от 1 апреля 2010 г.); в деле «Баранцева против Российской Федерации» общий срок судебного разбирательства о взыскании с частной компании материального и нематериального ущерба в связи с невыполнением гражданско-правовых обязательств продолжался семь лет и два месяца (Постановление Европейского суда от 4 марта 2010 г.); в деле «Куприны против Российской Федерации» срок составил семь лет и семь месяцев (Постановление от 25 февраля 2010 г.); в деле «Грибаненков против Российской Федерации» общий срок составил четыре года и семь месяцев (Постановление Европейского суда от 18 февраля 2010 г.) и т. д.

Аналогична практика Верховного Суда Российской Федерации. К. обратился в областной суд с заявлением к Минфину России о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок при рассмотрении Советским районным судом города Ростова-на-Дону гражданского дела по его иску о восстановлении пропущенного срока принятия наследства. Решением областного суда заявление К. удовлетворено, в его пользу с Российской Федерации в лице Минфина России за счет средств федерального бюджета взыскана компенсация за нарушение права на судопроизводство в разумный срок в размере 50 тыс. рублей, решение обращено к немедленному исполнению. Судом установлено, что общая продолжительность судопроизводства по данному делу составила семь лет. Удовлетворяя требования К., суд первой инстанции пришел к выводу о том, что срок рассмотрения данного дела нельзя признать разумным, а действия суда — достаточными и эффективными . ——————————— Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2011. N 11.

Оценивать разумность или неразумность продолжительности срока рассмотрения дела — прерогатива суда. Европейским судом по правам человека неоднократно отмечалось, что невозможно выразить понятия разумного срока в конкретном количестве дней, недель и т. д. (например, решение по делу Стогмюллера от 10 ноября 1969 г.). Таким образом, в каждом случае судебного правоприменения возникает проблема оценки разумного срока судебного разбирательства, которая зависит от конкретных обстоятельств рассматриваемого дела. 4. В правовых исследованиях отмечается, что в основе судебного решения всегда должно лежать лишь суждение о факте , в судебных решениях встречаются оценочные суждения, которые не поддаются оценке на истинность, такие как хороший, плохой, добрый, злой и др. Так как оценочное суждение отражает не сам объект, а отношение субъекта к объекту, их наличие в судебных решениях препятствует полному и адекватному восприятию выводов и оценок суда, обязательных для участников правоприменительного процесса. Правовой оценкой завершается процесс официальной квалификации и порождается обязанность следования ей — в отличие от тех доктринальных или обыденных оценок, которые выносятся неофициально. ——————————— Пермяков Ю. Е. Правовые суждения: основания и юридическая сила: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Владимир, 2006.

В судебной практике использование оценочных суждений в судебных решениях — распространенная погрешность. Например, Замоскворецким межмуниципальным судом Центрального округа города Москвы 25 июня 1998 г. в судебном решении был сделан вывод, что Ч. в достаточной мере владел языком, на котором велось судопроизводство, и в услугах переводчика не нуждался . Председатель во время процесса удалил из зала суда подсудимых, посчитав, что они плохо себя вели, тем самым обосновав, что плохое поведение он оценивает как отказ от выступления с последним словом. Верховный Суд РФ встал на сторону заключенных. В итоге приговор был отменен . В приговоре Центрального районного суда города Омска от 21 августа 2000 г. по делу Д. указывалось, что обстоятельство не подтверждает факта плохого технического состояния машин на момент их оценки и продажи и свидетельствует лишь о субъективном желании владельцев сделать ремонт. В приговоре суд сослался на то, что показания Д., Ф., К. о плохом техническом состоянии автомашин оценивает критически. Судебная коллегия по уголовным делам Омского областного суда приговор изменила, сославшись, что утверждение суда является предположительным и не основано на доказательствах. Исходя из того что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, а должен быть постановлен на достоверных доказательствах, судебные решения по делу подлежат отмене, а дело — направлению на новое судебное рассмотрение . ——————————— Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999. N 9. Российская газета. Федеральный выпуск. 2011. 29 ноября. N 5644 (268). Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2001. N 11.

В п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1996 г. «О судебном приговоре» разъяснено, что суд, признавая лицо виновным в совершении преступления по признакам, относящимся к оценочным категориям, не должен ограничиваться ссылкой на соответствующий признак, а обязан в описательной части приговора привести обстоятельства, послужившие основанием для вывода о наличии в деянии указанного признака. По мнению В. Лебедева, при вынесении судом решения об аресте нельзя приводить лишь формальные основания для избрания такой меры, как арест, для этого необходимо иметь фактические подтверждения, а не бездоказательные справки типа «по данным объективного контроля, обвиняемый может скрыться от следствия» . ——————————— Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1996. N 7. Куликов В. Судей зовут на волю // Российская газета. Федеральный выпуск. 2010. 7 декабря. N 5355 (276).

Мнение судьи в судебном правоприменении, основанное на оценочных суждениях сторон процесса; оценочных понятиях, закрепленных нормой права; содержащее оценочные суждения процессуального характера или формально определенные оценочные суждения, закрепленные в судебных решениях, представляет собой аналитико-познавательную деятельность суда для индивидуализации и персонификации, выраженную в форме ценностно-устанавливающих действий субъекта правоприменительной деятельности. Таким образом, основной функцией оценочных суждений в процессе судебного правоприменения является индивидуализация правового регулирования, которая проявляется в том, что субъектам правоприменения предоставляется определенная свобода в выборе варианта осуществления права или исполнения обязанности в зависимости от фактической ситуации, что демонстрирует элементы децентрализованного регулирования.

Юридические услуги, адвокат, закон, юрист, суд, консультация, развод

ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ КЛЕВЕТЫ, СОВЕРШЕННОЙ ПУТЕМ РАСПРОСТРАНЕНИЯ НЕГАТИВНОЙ ОЦЕНОЧНОЙ ХАРАКТЕРИСТИКИ ПОТЕРПЕВШЕГО

Глисков Александр Александрович, соискатель кафедры уголовного права и криминологии юридического института Сибирского федерального университета, управляющий партнер адвокатского бюро «Глисков и партнеры», член Адвокатской палаты Красноярского края.

Автор представленной статьи обосновывает вывод об отнесении негативных оценочных суждений, имеющих фактическую основу, к признакам объективной стороны клеветы. По итогам проверки на обоснованность подобные суждения могут признаваться судом истинными либо ложными. Их распространение следует квалифицировать по аналогии с утверждениями о фактах. В связи с этим автор вносит предложение скорректировать пункт 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», где утверждения о фактах и оценочные суждения жестко противопоставлены.

Ключевые слова: клевета, честь, достоинство, сведения, оценки с фактической основой, объективная сторона преступления, уголовная ответственность, Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).

Как следует из статьи 129 УК РФ, под клеветой понимается «распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию». Следовательно, для квалификации деяния в качестве клеветы необходимо установить, что имело место распространение именно сведений, а не иных сообщений.
На сегодняшний день большинство авторов противопоставляет сведения (как утверждения о фактах) и оценки (как форму выражения мнений). Согласно данной точке зрения только сведения могут быть истинными либо ложными. Их достоверность, в отличие от оценок, может быть проверена судом. Привлечение к ответственности за оценочные суждения вступает в противоречие со статьей 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьей 29 Конституции РФ, закрепляющими свободу самовыражения и свободу слова, а также статьей 47 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. N 2124-1 «О средствах массовой информации», предоставляющей каждому журналисту право «излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах. » .
———————————
——————————————————————
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий Г.А. Есакова, А.И. Рарога, А.И. Чучаева «Настольная книга судьи по уголовным делам» (отв. ред. А.И. Рарог) включен в информационный банк согласно публикации — Велби, Проспект, 2007.
——————————————————————
Масс-медиа в России. Законы, конфликты, правонарушения. М.: Права человека, 1998. С. 136 — 139; Эрделевский А.М. Утверждение о факте и выражение мнения — понятия разного рода // Российская юстиция. 1997. N 6. С. 17 — 19; Потапенко С. Факты и мнения в делах о защите чести // Российская юстиция. 2001. N 7. С. 28, 29; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. А.А. Чекалина, В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. М.: Юрайт-Издат, 2007. С. 294; Омельченко С.С. Уголовно-правовая оценка клеветы и оскорбления: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. М., 2008. С. 20; Есаков Г.А., Рарог А.И., Чучаев А.И. Настольная книга судьи по уголовным делам. М.: Проспект, 2010. С. 213.

Действительно, Конституционный Суд РФ и Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) неоднократно обращали внимание на необходимость разграничения утверждений о фактах и оценочных суждений. В Определении от 27 сентября 1995 г. «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Козырева Андрея Владимировича» Конституционный Суд указал, что «при рассмотрении в судах общей юрисдикции дел о защите чести и достоинства подлежит установлению и оценке не только достоверность, но и характер распространенных сведений, исходя из чего суд должен решать, наносит ли распространение сведений вред защищаемым Конституцией Российской Федерации ценностям, укладывается ли это в рамки политической дискуссии, как отграничить распространение недостоверной фактической информации от политических оценок и возможно ли их опровержение по суду» .
———————————
СПС «КонсультантПлюс».

Основополагающая позиция по этому вопросу сформулирована в Постановлении ЕСПЧ от 8 июля 1986 г. по делу «Лингенс против Австрии». По обстоятельствам данного дела австрийский журналист Лингенс был осужден Венским городским судом за диффамацию г-на Крайского, который в то время был федеральным канцлером. Поводом послужила статья в журнале «Профиль», где г-н Крайский был подвергнут резкой критике в связи с его снисходительным отношением к председателю Либеральной партии Австрии Фридриху Петеру, который во время Второй мировой войны служил в бригаде СС. При этом в отношении Крайского употреблялись такие характеристики, как «низкопробный оппортунист», «аморальный», «недостойный», которые и были расценены как диффамация.
ЕСПЧ признал перечисленные характеристики оценочными, указав при этом, что «с точки зрения суда, следует проводить тщательное различие между фактами и оценочными суждениями. Существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда поддается доказыванию» .
———————————
Судебная практика ЕСПЧ по статье 10 Европейской конвенции. СПб., 2004. Т. 2. С. 171 — 174, 185.

Еще жестче данная позиция ЕСПЧ сформулирована в Постановлении от 21 июля 2005 г. по делу «Гринберг против Российской Федерации». Оценивая действия российских властей по привлечению автора статьи к ответственности за утверждение об отсутствии у губернатора Ульяновской области В.А. Шаманова стыда и совести, суд отметил: «Правдивость оценочных суждений не поддается доказыванию. Требование о доказывании правдивости оценочного суждения неисполнимо и само по себе нарушает свободу мнения, что является основной частью права, гарантированного Статьей 10 Конвенции. Европейский суд полагает, что оспариваемое утверждение является типичным примером оценочного суждения, которое отразило субъективную оценку, данную заявителем моральному аспекту поведения В.А. Шаманова. Возложение на заявителя ответственности за предполагаемый вред, причиненный репутации В.А. Шаманова, было обусловлено исключительно тем, что заявитель не смог доказать реальное отсутствие у В.А. Шаманова «стыда и совести». Очевидно, что справиться со своей задачей по доказыванию правдивости своего утверждения заявителю было невозможно» .
———————————
Судебная практика ЕСПЧ по статье о свободе выражения мнения и свободе информации. Воронеж: Моби Дик, 2006. Т. 4. С. 18.

Аналогичный вывод сделан ЕСПЧ в Постановлении от 22 февраля 2007 г. по делу «Красуля против Российской Федерации», где заявитель привлекался к уголовной ответственности за клевету в отношении губернатора Ставропольского края А.Л. Черногорова. Относительно фраз о том, что губернатор «чудом избежал поражения на губернаторских выборах» и что он «шумный и амбициозный, но абсолютно недееспособный», ЕСПЧ отметил: «Эти утверждения являются наиболее типичным примером оценочных суждений, которые представляют субъективную оценку заявителя относительно управленческих способностей губернатора и его личное восприятие результатов выборов губернатора. Суды Российской Федерации постановили, что заявитель должен был доказать соответствие этих утверждений действительности. Выполнить такую обязанность по доказыванию объективно было невозможно» .
———————————
Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2008. N 7. С. 70.

Точка зрения ЕСПЧ поддержана Верховным Судом РФ в Постановлении от 24 февраля 2005 г. N 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», согласно которому «при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты. поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности» . Исходя из данного разъяснения, где сведения и оценочные суждения жестко противопоставлены, последние не могут входить в объективную сторону клеветы.
———————————
Российская газета. 2005. 15 марта.

Позиция Верховного Суда РФ представляется излишне категоричной. Еще Е.А. Флейшиц отмечала: «Есть суждения, которые, будучи по форме оценкой личности, представляют, по существу, утверждения фактического характера, высказывания о поступках, о характере деятельности другого лица» . Как отмечается в современной литературе, «все высказывания (суждения) могут быть поделены на три группы: 1) описательные; 2) оценочные; 3) оценочные с фактической ссылкой. Вне категории истины стоят абсолютные (частные) оценки: «хороший — плохой», «добрый — злой», «худший — лучший», «привлекательный — отталкивающий» и т.д. Главная сложность разграничения фактов и оценок вызывается тем, что между чисто описательными и чисто оценочными суждениями находится широкий языковый слой так называемых оценочных выражений с фактической ссылкой. «Преступный», «нечестный», «лживый», «антиобщественный», «безграмотный», «некомпетентный», «ненадежный», необязательный» — эти и подобные им слова замещают общей личностной оценкой конкретные поступки и потому в определенном контексте могут быть пригодны для проверки на соответствие действительности» . Таким образом, следует различать абсолютные оценки, которые в силу своей природы не поддаются проверке на достоверность, и оценки с фактической основой, обоснованность которых может быть проверена в судебном порядке.
———————————
Флейшиц Е.А. Личные права в гражданском праве Союза ССР и капиталистических стран // Ученые записки ВИЮН. М., 1941. Вып. 6. С. 149.
Резник Г.М., Скловский К.И. Честь. Достоинство. Деловая репутация: споры с участием СМИ. М.: Статут, 2006. С. 10 — 12.

Указанная точка зрения полностью соответствует сложившейся практике ЕСПЧ. Как справедливо отмечает Г.М. Резник, внимательное прочтение решения по делу «Лингенс против Австрии» позволяет сделать вывод, что ЕСПЧ изначально не отвергал возможность опровержения оценочных суждений. В решении Суда указано, существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда поддается доказыванию». Слова «не всегда» означают, что Суд допустил возможность существования таких оценочных суждений, которые могут подтверждаться определенными фактами . За последние годы эта позиция была конкретизирована в целом ряде решений ЕСПЧ.
———————————
Там же. С. 12.

Так, в деле «Фельдек против Словакии» ЕСПЧ признал нарушением статьи 10 Конвенции привлечение журналиста к ответственности за упоминание о «фашистском прошлом» Министра культуры Слободника, поскольку указанное оценочное суждение имело под собой фактическую основу. Как указал Суд, «необходимость связи между оценочным суждением и поддерживающими его фактами может изменяться от дела к делу в зависимости от конкретных обстоятельств». В данном деле Суд убежден в том, что оценочное суждение, высказанное заявителем, основывалось на информации, уже известной широкой общественности — и потому, что политическая биография г-на Слободника была известна, и потому, что информация о его прошлом была представлена им самим в его книге и публикациях в прессе, предшествовавших сообщению заявителя» .
———————————
Постановление ЕСПЧ от 12 июля 2000 г. // Интернет-сайт института проблем информационного права http:// www.medialaw.ru/ article10/ 6/ 2/ 39.htm.

В Постановлении от 28 сентября 2000 г. по делу «Лопеш Гомеш да Силва против Португалии» ЕСПЧ признал нарушением Конвенции привлечение заявителя к уголовной ответственности за публикацию статьи, где об одном из местных политиков (Сильва Резенде) он отозвался как о «гротескном и клоунском кандидате», «невероятной смеси реакционной неотесанности, фашистского фанатизма и вульгарного антисемитизма». Свою позицию Суд обосновал следующим: «Признавая, что статья заявителя и, в частности, выражения, которые он использовал, носят спорный характер, они все же не представляют собой необоснованные личные нападки, так как заявитель подкрепляет их объективными пояснениями. Соответственно, заявитель высказал мнение, сформированное политическими убеждениями г-на Сильвы Резенде, который сам регулярно выступал в прессе в качестве комментатора. Если бы подобное мнение не имело под собой фактической основы, оно могло бы считаться неуместным, но в свете установленных фактов оно таковым не является» .
———————————
Судебная практика ЕСПЧ по статье 10 Европейской конвенции. СПб., 2004. Т. 1. С. 136 — 139, 145.

В Постановлении от 27 февраля 2001 г. по делу «Джерусалем против Австрии» Европейский суд посчитал, что возложение на Сюзанн Джерусалем обязанности распространить опровержение высказывания о том, что ряд общественных организаций являются «тоталитарными сектами», следует расценивать как нарушение статьи 10 Конвенции. «По мнению Суда, «в случае, когда суждение сводится к субъективной оценке, пропорциональность вмешательства может зависеть от того, существует ли достаточное фактическое основание для опровергаемого утверждения, поскольку даже субъективная оценка, не имеющая под собой никакой фактической основы, может быть чрезмерной». Решая вопрос о наличии достаточного фактического основания для подобной субъективной оценки, ЕСПЧ обратил внимание, «что заявительница предоставила документальные свидетельства, в частности, статьи из газет и журналов о внутренней структуре и характере деятельности истцов, а также решение суда Германии по данному вопросу. По мнению Европейского суда, этот материал мог бы продемонстрировать наличие серьезных оснований считать добросовестным комментарием субъективную оценку, высказанную заявительницей» .
———————————
Судебная практика ЕСПЧ по статье 10 Европейской конвенции. С. 120, 121, 129.

В деле «Карман против Российской Федерации» Европейский суд признал допустимой оценку редактора газеты «КолоколЪ» С.В. Терентьева как «местного неофашиста». Как указал Суд, в данном случае «вопрос. сводится к тому, существовала ли достаточная фактическая основа для подобного оценочного суждения. В связи с этим Европейский суд отмечает, что заявитель предоставил документальные свидетельства, в том числе предыдущие номера издаваемой С.В. Терентьевым газеты «КолоколЪ» и ряд заключений, сделанных независимыми экспертами. Изучив указанные публикации, эксперты вынесли единодушное заключение об их явно антисемитском характере и их сходстве с идеалами национал-социализма. По мнению Европейского суда, указанные материалы недвусмысленно свидетельствовали о наличии достаточно серьезных оснований полагать, что высказанные заявителем оценочные суждения являются допустимыми комментариями» .
———————————
Постановление ЕСПЧ от 14 декабря 2006 г. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2007. N 11.

Напротив, в деле «Чернышева против Российской Федерации» ЕСПЧ установил отсутствие у спорных высказываний фактической основы. Как полагал Суд, «даже при самом либеральном толковании обвинение подобного рода, выдвинутое заявителем, требовало некоторого фактического обоснования. Тем не менее, по мнению Европейского суда, подобное обоснование явно отсутствовало: ни на одной из стадий судебного разбирательства — ни в национальных судах, ни в Европейском суде — заявитель не сделала попытки подтвердить достоверность ее утверждений» .
———————————
Решение ЕСПЧ от 10 июня 2004 г. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2005. N 2. С. 100, 101.

Подход, при котором проверке подлежит наличие у оценочного суждения фактической основы, можно встретить и в решениях российских судов. К примеру, при рассмотрении дела в связи с публикацией «Грабитель просит вернуть награбленное» Центральный районный суд г. Красноярска в решении от 15 июня 2001 г. указал: «Данная публикация содержит негативную оценку деятельности истца Н. в период выполнения государственной программы приватизации на посту председателя Красноярского краевого совета народных депутатов и, по мнению суда, не имеет ничего общего с выражением авторского мнения по проблемам приватизации, поскольку в статье отсутствует сколько-нибудь обоснованная позиция автора по рассматриваемой проблеме» .
———————————
Архив Красноярского краевого общественного фонда «Защита гласности».

С учетом проблем, возникающих в правоприменении, Красноярским краевым судом в письме от 1 ноября 2007 г. «Честь, достоинство и деловая репутация (анализ отдельных положений Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 «О судебной практике по делам о защите чести, достоинства граждан и деловой репутации граждан и юридических лиц)» сформулирован следующий подход: «Если мнение или оценка порождены состоянием внутреннего мира человека, его частными убеждениями, установками и предпочтениями, то такие оценочные суждения не могут признаваться соответствующими либо не соответствующими объективной действительности и принуждаться к опровержению. Но если данное мнение привязано к каким-либо фактам или информации, т.е. появляется фактическое основание оценки или информационная составляющая мнения, например, «по отзывам коллектива, П. является нерадивым специалистом», то данное мнение (оценка) будет обладать исковой силой, поскольку факт существования неодобрительных отзывов коллектива может быть проверен в ходе судебного разбирательства» .
———————————
Буква закона. 2007. N 49.

В свете приведенных аргументов следует признать, что объективную сторону клеветы может составлять ограниченный круг оценочных суждений — только те, которые имеют под собой фактическую основу. Такого рода оценки следует рассматривать как разновидность сведений, отличную от их традиционной разновидности — описательных суждений (утверждений о фактах). Как таковые они не содержат прямого указания на действительные события или действия. В то же время дают основания аудитории домыслить соответствующие факты, исходя из того спектра, который задает оценочное суждение. К примеру, оценка «преступный» дает повод предположить причастность лица к совершению любого из уголовно наказуемых деяний.
В качестве сведений оценочные суждения с фактической основой подлежат проверке на соответствие действительности, обоснованность, по итогам которой могут признаваться судом истинными либо ложными.
В связи с этим нуждается в корректировке пункт 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», где утверждения о фактах и оценочные суждения жестко противопоставлены. Тем более что этот пункт сформулирован с отсылкой на позицию ЕСПЧ по правам человека. С учетом сказанного предлагаем следующую формулировку абзаца третьего данного пункта Постановления Пленума: «В соответствии со статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьей 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, позицией Европейского суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует отличать сведения, которые включают в себя утверждения о фактах и оценки с фактической основой, соответствие действительности которых можно проверить, от высказываний иного рода, которые не являются предметом судебной защиты, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности».