Сознание свойство высокоорганизованной материи с точки зрения

Тезис о том, что сознание есть свойство высокоорганизованной материи, понятно, дополняет рассмотренный подход к определению феномена сознания, акцентируя внимание на одной из его сторон. Отражение — всеобщее свойство материи, сознание — одна из форм отражения — является свойством определенной формы материи. Такой подход поэтому совершенно справедлив, и выделение данной стороны феномена сознания иногда бывает важным с методологической точки зрения.

В контексте нашей темы важно отметить лишь следующее. Тезис «сознание есть свойство…» иногда рассматривается узко и формально и таким образом используется для недобросовестных спекуляций. Берется формально справедливый довод о том, что свойство нельзя ни противопоставлять его носителю, ни отождествлять с ним. Соответственно делается заключение: сознание не противопоставлено материи, но его также нельзя считать материальным.

Ложность данного вывода обусловлена, прежде всего тем, что принимается во внимание лишь одна сторона сознания в отрыве от других его сторон. Конечно, какое бы то ни было свойство, когда оно не проявляется, не реализуется в изменениях материального мира, однозначно не материально. Но оно также не идеально, не субъективно, ни как-то еще действительностью не является. Это возможность, абстрактное понятие, мысленная модель (сама по себе, как комплекс нейрофизиологических процессов, совершенно материальная!) не существующего, но возможного порядка вещей. В случае нереализации свойства можно говорить лишь о наличии определенных материальных факторов, обуславливающих свойство как возможность. Например, свойство железа ржаветь, пока оно не реализуется, есть лишь знание о такой возможности и ее изученных материальных механизмах и предпосылках. Но если процесс ржавения происходит реально, можно говорить о превращении возможности в действительность, о проявлении свойства в виде процесса в материальном мире, определенной последовательности изменений материальных объектов.

Так же и сознание: пока мы представляем его как свойство, отвлекаясь от его конкретных реализаций — это возможность определенного типа отражения, абстрактное представление о такой возможности. Но когда рассматриваются и другие стороны феномена сознания, в частности, говорится о сознании как особой форме отражения, как о процессе этого отражения и его результатах, сознание предстает как реализованное свойство, как действительный процесс материальных изменений в системах нервных связей.

Сознание как комплекс специфических структур и механизмов осознанного отражения действительности.

Из определения сознания как свойства высоко- организованной материи непосредственно вытекает вопрос о материальном носителе сознания. Что же представляет собой эта высокоорганизованная материя? Данный вопрос является основным относительно всего рассмотрения сущности сознания. Решение этого вопроса также совершенно необходимо и в плане нашей главной темы. Рассуждения о ноосфере недостаточно ограничить изучением лишь одной ее важной стороны — характерной формы отражения. Точно так же, как мы ясно представляем суть первых двух сфер мироздания — неживой природы и биосферы, признаки составляющих эти сферы объектов — необходимо выяснить качественную определенность ноосферы как части материального мира, прежде всего, уточнив сущность составляющих ее элементов как определенных материальных объектов.

В качестве высокоорганизованной материи, обладающей свойством, способностью отражения действительности в форме сознания, нередко называют мозг человека. Такое понятие о материальной основе осознанного отражения является неприемлемо расплывчатым. Прежде всего, ясно, что в данном случае нельзя говорить о мозге в целом, ибо многие его отделы предназначены для регуляции чисто биологических функций внутренних органов и никак не связаны с сознанием.

Нельзя отождествлять с сознанием и какие-то конкретные высшие отделы головного мозга: при поражении даже значительных участков коры головного мозга сознание нередко со временем восстанавливается в полном объеме. Это указывает на то, что в основе сознания лежат динамичные структуры, обладающие свойством взаимозаменяемости не за счет восстановления нервной ткани, как известно, не способной к регенерации, а путем вовлечения в процессы обеспечения сознания сохранных тканей мозга.

К выводу о сущности материальной основы осознанного отражения мы, в общем-то, подошли ранее, рассматривая проблему материальности сознания как формы отражения. Поскольку процессы, составляющие отражение в форме сознания сводятся к изменениям динамичных нервных связей, комплексам биохимических и биоэлектрических реакций на клеточном уровне, основой таких процессов должны быть какие-то особые структуры мозга, как бы поле или канва, на которой может возникать такая подвижная мозаика нервных связей, представляющая образы сознательного отражения. Комплекс таких структур и является той высокоорганизованной материей, основой развертывания сознания как процесса отражения.

Об этом материальном образовании — объекте высшей из известных нам систем мироздания, ноосферы, наука знает еще очень мало. Трудность его изучения обусловлена не только грандиозной сложностью объекта, но и недостатком эффективных методов исследования структур мозга в процессе их функционирования. Не касаясь подробностей изучения мозга частными науками, рассмотрим важный в философском отношении следующий факт.

Сознание как комплекс материальных основ осознанного отражения не дано человеку от рождения. Ребенок рождается бессознательным существом. Появление первых признаков сознания происходит в норме на 2-м году жизни. И для этого оказывается совершенно необходимым влияние сознания окружающих ребенка взрослых людей. Без такого воздействия сознание у ребенка не формируется вообще. Науке известно немало случаев, когда младенец, похищенный диким животным, выживал и рос среди его детенышей. Обнаруженные и отловленные впоследствии в более или менее зрелом возрасте такие люди не проявляли признаков сознания, а их мышление было крайне примитивным. Реальные воспитанники дикой природы всегда оказывались полной противоположностью сказочному персонажу Маугли.

Само по себе наличие у младенца и человека-воспитанника дикой природы биологически обусловленных, врожденных структур мозга оказывается достаточным лишь для весьма примитивных актов отражения, далеких от сознания. Поэтому формирующийся под воздействием воспитания и обучения особый комплекс структур головного мозга, обладающий свойством осознанного отражения, является не просто функционально специализированной частью мозга, а возникающей на его основе качественно более сложной, чем бессознательный мозг, материальной системой. По степени сложности, как бы надстройкой над ним.

Современная наука восхищается непостижимой сложностью мозга как биологического объекта. Не просто бессознательного мозга, а вообще мозга не функционирующего, мертвого, при микроскопическом исследовании его строения. Соответственно можно вообразить степень сложности объекта следующей ступени организации материи — возникающего на основе врожденных тканей мозга под воздействием сознательных проявлений окружающей среды особого комплекса нервных клеток и их связей, каналов прохождения информации в виде путей протекания биохимических реакций и электрических импульсов, разных уровней управления и подчинения этих элементов и элементарных процессов, механизмов регуляции их активности.

Такое понимание сознания как объекта высшей из известных степеней сложности, как составляющего элемента ноосферы требует пояснений. Уж очень необычным может показаться сначала такой материальный объект. В отличие от составляющих элементов неживой природы и биосферы, которые предстают в нашем восприятии строго определенными, четко отграниченными от остального мира предметами, первокирпичик ноосферы оказывается трудноуловимым сгустком сложноорганизованной материи, неразделимо вплетенным в биологические ткани мозга.

Данная парадоксальность является лишь кажущейся. С одной стороны, ее истоком служит недостаток нашего знания о материальном носителе сознания. Мы просто пока не можем как-либо определенно представлять пространственные границы и прочие предметные характеристики этого объекта.

С другой стороны, сращенность этой высокоорганизованной материи со своей биологической основой также не является из ряда вон выходящим фактом. В первых двух сферах мироздания имеет место то же самое. А кажущаяся отграниченность их элементов от внешнего мира обусловлена особенностями нашего восприятия, которое выделяет существенные и определяющие стороны объектов, оставляя вне поля зрения всегда присутствующий, а потому не важный для конкретизации, факт проникновения, вплетения внешнего мира в строгие предметные формы вещей.

В частности, проследить неотделимость биосферы от неживой природы, аналогичное взаимопроникновение этих двух сфер, совсем несложно. Например, невозможно полностью выделить растение из почвы. Как бы мы ни старались, самые тонкие корни окажутся поврежденными, не говоря уже о том, что будет искажена пространственная форма корневой системы и нарушен ход биологических процессов. Лишь достаточные знания о растении позволяют абстрагироваться и представлять его в «чистом виде».

В отношении организма животного, на первый взгляд, целиком принадлежащего биосфере, вывод оказывается еще более категоричным. Совершенно невозможно отделить организм животного от неживых жидкостей и газов. Одно только удаление атмосферы тотчас приведет к разрушению тканевых структур.

Учитывая это, в отношении ноосферы, таким образом, нужно говорить не о противопоставлении, а о ее подобии предшествующим системам мира. Сферы мироздания: неживая природа, биосфера, ноосфера, являясь как бы надстройками одна над другой, в то же время и как бы врастают одна в другую, что проявляется и в отношении каждого из их составляющих объектов.

В отношении сущности элемента ноосферы может вызвать неприятие и следующий момент. Рассуждая о проявлениях сознания даже в общем, мировоззренческом плане, мы, так или иначе, подразумеваем человека. В житейских отношениях восприятие проявлений сознания вообще неотделимо от образа того или иного человека. Тут же предлагается считать элементом ноосферы какой-то малоопределенный объект.

Связь житейского восприятия проявлений сознания с телом и внешним обликом человека совершенно естественна и является отражением реального положения дел: изначальные и простые проявления сознания реализуются через тело человека — те или иные действия, поведенческие реакции. когда же мы рассуждаем о сложных проявлениях сознания или о его сути, имеет место влияние в той или иной степени данного стереотипа обыденного восприятия, мешающего представлять сознание как самостоятельный объект.

В частности, широко употребляемое словосочетание «сознание человека» само по себе не совсем точно. Оно верно в том плане, что тело человека, высшие отделы его мозга являются как бы вместилищем и основой сознания. Но порой это выражение используется для утверждения тезиса о том, что сознание якобы принадлежит телу человека и является составной частью человеческого существа. Это, безусловно, неверно. Ибо не сознание принадлежит телу, а как раз наоборот. Сознание властвует над телом и на данный момент, в общем-то, может проделать с ним очень многое: с помощью пластических операций до неузнаваемости изменить лицо и фигуру, в несколько раз увеличить или уменьшить массу тела, во много раз — объем мускулов. Сюда же надо отнести операции по пересадке органов, по перемене пола. Что дальше.

Имея в виду инертность языковых форм, не будем настаивать на отказе от привычных словосочетаний и выражений. Главное, чтобы с ними связывалось понимание действительного положения вещей. Это касается, в частности, и обозначения элемента ноосферы. Выше он был определен в «чистом виде» как возникающий при жизни человека на основе высших отделов его мозга особый комплекс нервных клеток и их связей, обладающий свойством осознанного отражения. Однако куда более привычным является обозначение элемента ноосферы как человека разумного или человека-носителя сознания. Поэтому в случаях, не требующих специальной конкретизации, будем считать допустимым такое определение элемента ноосферы, помня при этом отмеченную расплывчатость и возможное смещение акцента в подобных словосочетаниях.

Человеческий мозг тончайший нервный аппарат. Это самостоятельная система и вместе с тем подсистема, включенная в состав целостного организма и функционирующая в единстве с ним, регулирующая его внутренние процессы и взаимоотношения с внешним миром. Какие же факты неопровержимо доказывают, что именно мозг есть орган сознания, а сознание — функция человеческого мозга?

Прежде всего тот факт, что от уровня сложности организации мозга зависит и уровень отражательно-конструктивной способности сознания. Мозг первобытного, стадного человека был слабо развит и мог служить органом лишь примитивного сознания. Мозг современного человека, сформировавшийся в результате длительной биосоциальной эволюции, представляет собой сложноорганизованный орган.

Мозг с его сложными биохимическими, физиологическими, нервными процессами является материальным субстратом сознания. Сознание всегда связано с этими протекающими в мозгу процессами и не существует помимо них. Но не они составляют сущность сознания.

Невозможно ни осязать, ни видеть, ни слышать, ни обнаружить какими-либо приборами или химическими реактивами духовный мир человека. Мысль не имеет существования в физическом и физиологическом смысле этого слова. Вместе с тем, мысли, идеи реальны. Они существуют. Нельзя считать идею чем-то «недействительным». Однако, ее действительность, реальность не материальна, а идеальна. Это наш внутренний мир, наше личное, индивидуальное сознание, а также весь мир «надличной» духовной культуры человечества, то есть внешне объективированные идеальные явления. Поэтому никак нельзя сказать, что реальнее — материя или сознание. Материя -объективная, а сознание — субъективная реальность.

Сознание принадлежит человеку как субъекту, а не объективному миру. Не существует «ничьих» ощущений, мыслей, чувств. Всякое ощущение, мысль, идея есть ощущение, мысль, идея конкретного человека.

Субъективность же образа — это отнюдь не произвольное привнесение чего-то от субъекта: объективная истина есть тоже субъективное явление.

Сознание и объективный мир — противоположности, образующие единство. Основой его является практика, чувственно-предметная деятельность людей. Именно она и порождает необходимость психического сознательного отражения действительности. Необходимость сознания, и при этом сознания, дающего верное отражение мира, лежит в условиях и требованиях самой жизни.

Сознание — свойство высокоорганизованной материи

Читайте также:

1. II.Организация — это составная часть какого либо объекта, его свойство иметь упорядоченную структуру.
2. Атрибуты и формы существования материи.
3. Атрибуты материи
4. Биологическая форма материи
5. В. Пространственно временные формы бытия мира на разных уровнях материи
6. Важным свойством буферных растворов является их способность сохранять постоянное значение рН при разбавлении раствора.
7. Всеобщими формами существования материи выступают пространство и время.
8. Второе свойство систем – связи.
9. Движение, пространство и время, как формы бытия материи.
10. ДВИЖЕНИЯ МАТЕРИИ
11. Для любопытных. Иной взгляд на понятие системы права с включением в нее таких элементов, как правосознание и правоотношение.
12. Естествознание и массовое сознание сегодня

Сознание возникает в результате бесконечного развития материи и является свойством, продуктом или функцией высокоорганизованной материи — человека. Связь сознания с его владельцем, или носителем, так же выступает предметом ряда частных наук, прежде всего психологии, физиологии высшей нервной деятельности, морфологии мозга и др. Предметом философского исследования служит наиболее общая, фундаментальная природа этой связи. Философия должна выяснить глубинную сущность связи человека и его сознания. В этом плане перед философией становятся вопросы: как связано сознание с высшей формой материи, какой должна быть та материя, которая способна к отображению любого качественного многообразия внешнего мира и самого человека, какова природа материи, продуцирующей идеальное, как сознание управляет материальными процессами в человеческом теле и человеческим поведением.

Нередко сознание определяют как свойство мозга. Имея некоторый положительный смысл, ибо сознание действительно непосредственно связано с мозгом, это определение содержит изрядную долю упрощения, имеет скорее популяризаторский, чем серьезный научный смысл и, если им ограничиться, приводит к серьезным ошибкам. Мозг — это биологическое образование, биологический орган и описывается прежде всего в понятиях морфологии и физиологии. Конечно, мозг человека не мог появиться вне влияния социальных факторов. Однако он представляет собой все же биологический орган, хотя и несет на себе глубокий отпечаток социальной истории. Сознание — социальное явление и поэтому утверждение, что оно есть свойство или продукт мозга, означает, что мы рассматриваем качественно более сложное явление — сознание как свойство биологического органа, что теоретически и логически несостоятельно, ибо сложное не может быть свойством или продуктом принципиально более простого. Социальное не может быть свойством биологического. Тезис: сознание — свойство мозга — содержит, с одной стороны, элемент вульгарного материализма и биологизаторства, с другой — фактически приводит к мысли, что мозг, как принципиально более простое образование, стоящее на целую ступень ниже сознания, не может быть творцом или носителем сознания.

Поэтому Ленин, не избегая и популяризаторской формулы, в строгих изложениях теории материализма использовал более правильную формулу: мыслит человек при помощи мозга1 .

К сожалению, нестрогая формула связи мозга и сознания продолжает широко применяться, хотя современный идеализм и дуализм уже давно используют этот тезис простоватого материализма в качестве аргумента в свою пользу. Один из крупнейших физиологов XX в. Ч. Шеррингтон в книге «Человек о своей природе» (1940), рассматриваемой многими зарубежными учеными как библия современного дуализма, утверждал, что мозг, описываемый в понятиях естественных наук, слишком прост для того, чтобы быть органом человеческого духа. Поэтому, с его точки зрения, необходимо признать, что дух представляет собой деятельность не мозга, а души, духовной субстанции, вместилищем которой выступает мозг. Материя и дух находятся в отношениях сосуществования и взаимодействия. Мозг — это энергетическая система, обнаруживающая «структурную гранулярность», ибо состоит из клеток, молекул и т. д. Дух не обнаруживает подобной гранулярности. Материя и энергия, а также жизнь имеют гранулярную структуру, дух ею не обладает2 . Связь духа и материи, согласно Шеррингтону, осуществляется в коре головного мозга. Шеррингтон утверждал, что вопрос как (how) связаны мозг и психика, остается ныне в том же состоянии, что и две тысячи лет назад, во времена Аристотеля.

Дуалистическая концепция Шеррингтона была развита в наше время его последователями в физиологии — Е.Д. Эдрианом и Дж. Экклсом. Ставя знаменитый вопрос how, Экклс полагал, что связь двух различных субстанций — духа и материи можно до некоторой степени объяснить, рассматривая мозг как детектор духа. Продолжая аргументацию Шеррингтона, Ф.М.Р. Уолш писал, что нервная система человека, ее нейронные цепи не настолько существенно отличаются от нервной системы и нейронных цепей крысы, чтобы этим различием можно было объяснить гигантское отличие человеческого духа от психики крысы.

Коренная ошибка как критиков материализма, так и простоватой формы материализма состоит в непонимании того, что для научного материализма высокоорганизованная материя, продуцирующая сознание, не тождественна мозгу. Мыслит, согласно диалектическому материализму, человек.

Качественная специфика человека как социальной формы материи не поддается описанию в тех относительно простых абстракциях, в каких описывает мозг естествознание. «Формула связи» (how) сознания и человека раскрыта в настоящее время диалектическим материализмом в ее наиболее общих и принципиальных чертах. Суть ее заключается в идее производности сознания от человека как высшей формы материи, возникающей в результате бесконечного развития материи и имеющей универсальный характер. Глубинное содержание этой связи — неисчерпаемая философская проблема, которая должна решаться на каждом новом этапе развития системы частных наук, в особенности психологии, физиологии высшей нервной деятельности, морфологии мозга. Некоторые важнейшие стороны или механизмы этой связи мы рассмотрим ниже.

Формула связи сознания и человека включает в себя формулу связи сознания и мозга, поскольку мозг выступает в качестве непосредственного носителя мысли. Эта связь аналогична, например, связи наследственности с ДНК и РНК, которые являются не органами, а химическими носителями наследственности. Наследственность не является свойством нуклеиновых кислот. Связь психики и мозга — проблема психофизиологии. Однако она также имеет глубокий философский смысл и выступает одной из важнейших сторон проблемы связи сознания и высокоорганизованной материи.

В истории науки выдвигался ряд психофизиологических концепций. Исторически наиболее древними из них, однако сохранившимися до настоящего времени являются две противоположные концепции: тождества души и тела, психического и физиологического и независимости души от тела. Обе они ведут начало от взглядов первобытного человека. Первая концепция в античной философии выражена в представлениях о материальности души, психического (атомизм), с XVIII в. она выступает в виде вульгарного материализма, который во все более тонких формах дошел до наших дней. Концепция независимости души от тела получила выражение в религиозных и идеалистических воззрениях.

В XVII—XVIII вв. возникла концепция психофизиологического параллелизма, связанная с наблюдениями, свидетельствовавшими о существовании реальной связи, или соответствия, между психическими и телесными процессами (влияние алкоголя, повреждений мозга и т.д.). Идея параллельного течения психических и физиологических процессов первоначально использовалась многими материалистами (Дж. Пристли) в качестве аргумента в пользу признания зависимости психики от телесных изменений. Однако позднее она все более решительно наполняется дуалистическим содержанием. Дуалистическая интерпретация параллелизма основывалась на взглядах Р. Декарта.

Постепенно развитие психологии и физиологии привело к убеждению, что психическое и физиологическое не просто параллельны друг другу, а взаимодействуют: психическое оказывает влияние на телесные процессы, телесные — на психические. Концепция психофизиологического взаимодействия (X. Зигварт, У. Джемс, К. Штумпф и др.) сделала серьезный шаг вперед, не порывая, однако, с дуализмом, поскольку рассматривала психическое и физиологическое как два разнородных начала. Обе концепции — параллелизма и взаимодействия улавливали некоторые существенные стороны связи психического и физиологического, не раскрывая ее глубинную природу. По выражению известного английского психолога А. Бэна, с точки зрения концепции взаимодействия существует нечто вроде нематериального океана с материальными берегами. Неудовлетворенность обеими теориями привела к появлению концепции психофизиологического монизма (А. Бен, Г. Спенсер, Т. Рибо и др.), с позиций которой психическое и физиологическое — две стороны одного начала, которое одни трактовали в духе непоследовательного материализма, другие — с позиций идеализма («непознаваемое» Г. Спенсера).

Некоторые ученые считали, что соотношение психического и физиологического можно объяснить, распространив на них понятие энергии, существующей в двух формах — психической и физиологической, которые могут переходить друг в друга в соответствии с законом сохранения. Такие попытки предприняли, например, отечественные ученые В.М. Бехтерев, К.Н. Корнилов и др. Экспериментальные исследования не обнаружили никакого исчезновения физической энергии, которое свидетельствовало бы (если бы оно происходило) о ее превращении в «психическую энергию».

Научная формула связи психического и физиологического явилась результатом длительных поисков, в которых весьма важную роль сыграла материалистическая философия. Первоначально эта формула была высказана русскими революционными демократами. «Все явления исторического мира, — писал Герцен, — основываются на физиологии, но идут дальше ее»1. «Психология, не опирающаяся на физиологию, — утверждал Белинский, — так же несостоятельна, как и физиология, не знающая о существовании анатомии»2. Найденная ими формула физиологических основ психики была разработана крупнейшим отечественным физиологом И.М. Сеченовым, взгляды которого сложились под влиянием материалистической философии революционных демократов. Сеченов рассматривал физиологические явления как основу более сложных — психических. Он выдвинул также идею о рефлекторной природе нервных физиологических путей, физиологических основ, способа происхождения психики. При этом Сеченов предупреждал, что он не отождествляет психику с рефлексами. Позднее, в особенности во времена сессии АМН и АН СССР 1950 г., Сеченову была приписана рефлекторная концепция психики, отождествлявшая психику с рефлексами. Немалую роль при этом сыграло прямолинейное истолкование названия одного из главных трудов ученого — «Рефлексы головного мозга». Это название Сеченов считал не вполне удачным и оказался в известном смысле пророком, как бы предвидевшим будущие упрощения его взглядов.

Развернутое обоснование концепция физиологических основ психики получила в теории другого великого русского физиолога, основателя физиологии высшей нервной деятельности, И.П. Павлова. Заслуга Павлова заключается прежде всего в том, что там, где раньше видели только психическую деятельность (большие полушария головного мозга), он обнаружил новую сложнейшую область чисто физиологических явлений — высшую нервную деятельность и создал общебиологическую физиологическую теорию этой деятельности. Эта теория включает учение об основных формах высшей нервной деятельности — условных и безусловных рефлексах, основных ее процессах — возбуждении и торможении, их законах — иррадиации, концентрации, взаимной индукции, механизмах анализаторов и рефлекторной дуги, взаимодействии коры и подкорки, первой и второй сигнальных системах условных рефлексов, системности и мозаичности в деятельности больших полушарий.

Позднее в зарубежной и отечественной физиологии возникает ряд других школ — английская школа Ч. Шеррингтона, Е.Д. Эдриана, Дж. Экклса, французская школа Л. Ляпика и др. Наряду с методом условного рефлекса, имеющим общебиологическую природу, появляются новые методы исследования высшей нервной деятельности — электрофизиологические методы, метод хронаксии, химических воздействий, хирургических вмешательств.

В результате упрощенного истолкования условных рефлексов, влияния вульгарного материализма в советской науке возникла так называемая рефлекторная концепция психики (К.М. Быков, А.Г. Иванов-Смоленский, С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев и др.). Согласно этой концепции условный рефлекс является одновременно психическим и физиологическим образованием и поэтому психическая деятельность подчиняется непосредственно физиологическим законам как общим и психологическим как специфическим. Между тем, согласно Павлову, условные рефлексы — это чисто физиологические явления, составляющие, наряду с безусловными рефлексами, лишь физиологическую основу психики.

Павлов считал, что психическое и физиологическое — это высший и низший уровни деятельности мозга. «. Нельзя сравнивать сложность явления, которое мы имеем, — говорил он, — с теми, которые имеются в руках психологов. Мы — проще, чем психологи, мы строим фундамент нервной деятельности, а они строят высшую надстройку. »1 .

Павлов рассматривал условные рефлексы как относительно простые, в известном смысле «механические», связи, которые необходимо отличать от психологических связей в мозгу животных. Объясняя опыты с обезьянами (обезьяна строит из ящиков пирамиду, чтобы достать подвешенный к потолку банан), Павлов на одной из своих «сред» говорил, что здесь происходит «образование знания, уловление нормальной связи вещей», что нельзя назвать условным рефлексом. «Это — другой случай», «это другой вид ассоциации, имеющей значение может быть не меньшее, а скорее большее, чем условные рефлексы — сигнальная связь»1 .

Признавая важную роль условных рефлексов в высшей нервной деятельности человека, Павлов на одной из «клинических сред» резко возражал Иванову-Смоленскому, определявшему мыслительные операции человека как условные рефлексы. «Это хорошо у собак, — говорил Павлов, — которые никаких рассуждений не ведут, а у человека куда вы денете его мозг. Трудно сказать, что действительно здесь есть условный рефлекс и что есть результат думанья»2 . Павлов был весьма далек от приписываемой ему многими зарубежными и советскими учеными «рефлексологизации» психологии. Рефлекторной концепции психики не разделяли также известные советские физиологи Л.А. Орбели, И.С. Бериташвили, Н.А. Бернштейн, М.Р. Могендович, психолог Б.Г. Ананьев, некоторые советские философы3 .

«Формула связи» психического и физиологического, заложенная в концепции физиологических основ психики, основана на диалектико-материалистической концепции соотношения высших и низших форм, или ступеней развития, материи, которую мы рассмотрим в следующей теме.

В свете представлений современной психологии и физиологии, научной философии психическое и физиологическое выступают в качестве двух принципиально различных, высшего и низшего, уровней деятельности материального мозга. В их соотношении можно выделить три основных момента. 1. Возникая из физиологических процессов и существуя на их основе, психическое находится в глубокой зависимости от физиологического, что является подтверждением идеи зависимости психического, идеального от материального мозга. Психология поэтому должна опираться на теоретические представления физиологии высшей нервной деятельности. 2. Являясь качественно своеобразной деятельностью или функцией мозга, психическое подчинено своим собственным законам, а не двум рядам законов — физиологическим и психологическим одновременно (как утверждал С.Л. Рубинштейн). При этом специфические законы психики зависят от физиологических, как законы высшего уровня всегда в существенной мере зависят от законов низшего уровня, однако физиологические законы действуют только в области физиологических явлений. 3. Будучи высшей, по отношению к физиологической, деятельностью материального мозга, психика в широких пределах оказывает обратное влияние на физиологические процессы, играет ведущую роль в поведении, управляет физиологическими процессами и поведением животных и человека.

Вопреки мнению вульгарного материализма, психика не является пассивным придатком физиологических процессов (эпифеноменом), она выступает в качестве высшего регулятора поведения животных и человека и, следовательно, регулятора наиболее сложных физиологических процессов. Загадка активного влияния мысли на телесные процессы получает свое решение на основе выяснения закономерностей соотношения психики и ее материального физиологического фундамента. В руководствах по психологии в прошлом веке нередко приводился пример: купец получает телеграмму, в которой сообщается о его разорении и, испытав психологическое потрясение, умирает. Что при этом произошло? — Физическое явление — буквенные знаки телеграммы — вызвало вначале физические, затем физиологические и психологические процессы в нервной системе. Последние (психологический шок) воздействуют на физиологические процессы и вызывают необратимые телесные изменения — смерть. Каким образом физические явления причинно порождают соответствующие им физиологические, последние — причинно вызывают определенные психические, которые в свою очередь причинно порождают телесную смерть? Каким образом мысль вызывает такие катастрофические телесные изменения?

Конечно, изучение глубинных механизмов взаимовлияния физических, физиологических и психологических процессов, как высшего и низших уровней деятельности материального мозга, дело еще далекого будущего. Однако наиболее общий и принципиальный механизм этого влияния может быть представлен уже сейчас. Психические явления неразрывно связаны с более простыми, физиологическими, или, иначе, каждое психическое явление имеет свою проекцию, индивидуальную основу, физиологический «эквивалент». Психика в целом имеет изоморфную ей физиологическую основу, или «теневую систему»1. Психические процессы, завися от своей физиологической специфической основы, в то же время благодаря своему структурному соответствию этой основе (изоморфизму) способны до определенной степени управлять физиологическими процессами. При этом управление физиологическими процессами осуществляется благодаря тому, что психические явления представляют собой субъективный образ внешнего мира, включают осознание потребностей и целей человека, способность к выработке решений и мысленный план действий, связанный с пространственно-временным образом внешней реальности. Физиологические процессы сами по себе, не являясь адекватным воспроизведением, образом внешней реальности и самого человека, не могут служить регулятором специфически человеческого поведения, как, впрочем, и поведения достаточно высоко организованных животных.

Превосходство психических процессов перед физиологическими заключается, как уже отмечалось, в том, что психическое схватывает собственные качества предметов и явлений внешней среды, в то время как в физиологических явлениях эти качества стерты. Благодаря способности отображать качества, психика способна к образованию таких связей в мозгу, которые сами по себе, в чисто физиологической форме, принципиально не могут возникнуть.

Существуют две качественно различные картины деятельности материального мозга — психологическая и физиологическая. На психологическом уровне деятельность мозга выступает как система качественно различных субъективных образов предметов и явлений, на физиологическом — как система качественно тождественных процессов возбуждения. Таким образом, на основе системы качественно однородных физиологических явлений в мозгу возникает система качественно разнородных психических образов. Этот психофизиологический парадокс, к которому мы еще вернемся в разделе о теории познания, не получил общепризнанного решения в философской и психофизиологической литературе.

Способность психологического управления телесными процессами может быть весьма существенно расширена посредством психотренинга, о чем свидетельствуют, например, поразительные достижения системы тренинга, связанные с йогой.

Идея ведущей, главенствующей в достаточно широких пределах роли психики по отношению к физиологическим процессам отнюдь не означает, что духовное, психическое ставится выше материального. При упрощенном подходе к проблеме соотношения психики и высокоорганизованной материи не замечают, что и высшая, психическая, и низшая, физиологическая, функции — обе являются деятельностью материального мозга, точнее, человека. Поэтому физиологической деятельностью управляет не духовная субстанция, а материальный мозг, человек как высшая форма материи. Человек как высшая форма материи, материальная субстанция не может быть растворен в его функциях. Главенство его высшей, психической функции над более простой, физиологической — совершенно естественное явление, не требующее никаких идеалистических «объяснений». Идея первичности материи, вторичности сознания получает таким образом свою разумную и последовательную материалистическую трактовку.

Изложенное объяснение влияния мысли на материальные процессы основано как на данных психофизиологии, так и на ряде философских идей, в чем проявляется эвристическая функция марксистской философии. Из философской концепции мозга и психики, далее, логично следует гипотеза о том, что в мозгу должны существовать такие структуры или особенности строения (по-видимому, как клеточного, так и надклеточного уровня), которые обслуживают психическую деятельность и для объяснения которых чисто физиологические подходы оказываются недостаточными. Эти структуры имеют и физиологическое объяснение, поскольку каждое психическое явление имеет свою физиологическую основу, однако основная природа этих структур объяснима только с психологической точки зрения.

Дата добавления: 2014-01-07 ; Просмотров: 2037 ; Нарушение авторских прав? ;

Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет

Сознание – свойство высокоорганизованной материи, высшая форма отражения действительности

1. Первые философские концепции бытия выдвинули Парменид (ввел этот термин в философию), Гераклит, Демокрит, Платон, Аристотель. Одни из них рассматривали бытие как вечное, неизменное, единое, неподвижное (Парменид), другие – как непрерывно становящееся (Гераклит). Парменид бытие противопоставлял небытию и утверждал, что бытие тождественно разуму. Демокрит отождествлял бытие с атомом и признавал небытие – пустоту. Аристотель выдвинул идею о том, что бытие – это понятие, которое не является родовым, т.е. его нельзя подвести под более общее, так же как и под него все остальное.

Бытие – философская категория, обозначающая все то, что существует. Мир представляет собой реальное существование отдельных, материальных и духовных явлений, а бытие – абстракция, которая лежит в основе объяснения общих вопросов о мире. Данная категория является предельно широкой по своему содержанию, так как охватывает собой все виды реальности. Всеобщность бытия проявляется через единичное существование конкретных предметов.

К основным формам бытия относятся:

 бытие вещей и состояний природы;

2. В истории философии понимание бытия первоначально проявляется в поисках конкретного образования, которое лежит в основании мира. В античности возникают представления о материи. Древнегреческие философы представляли материю как неизменную и неуничтожимую субстанцию. В Новое время господствовало метафизическое понимание материи, которая отождествлялась с веществом, состоящим из неделимых и неизменных атомов. Важнейшим свойством материи считалась неизменная масса. Это представление было опровергнуто открытиями в естествознании на рубеже XIX и XХ вв. (открытие электрона, рентгеновских лучей, радиоактивности, теория относительности А. Эйнштейна).

Определение материи, данное В.И. Лениным, является наиболее общепризнанным в современном материализме. Материя – это философская категория для обозначения объективной реальности, которая существует вне и независимо от человеческого сознания и отражается сознанием.

Материя охватывает бесконечное множество реально существующих объектов и систем мира, является субстанциальной основой свойств и форм движения материи. Все многообразие материальных систем сводят к трем основным: системы неживой природы, живой природы и общества.

Основные свойства материи: объективность, движение, структурность, системная организация, вечность во времени, бесконечность в пространстве, способность к саморазвитию, отражение. Материя и ее свойства несотворимы и неуничтожимы, существуют вечно и бесконечно многообразны по формам своих проявлений.

3. Основными формами существования материи являются: движение, пространство и время.

Движение – это способ существования материи, т.е. материя существует только как движущаяся материя. Понятие движения обозначает любые взаимодействия и изменения состояний объектов, которые происходят в процессе этих взаимодействий. Движение – это изменение вообще. Движению присущи такие свойства: объективность, всеобщность, неуничтожимость, абсолютность и относительность. Абсолютность означает признание единства и нераздельности материи и движения. Естественно-научным основанием этого положения выступает закон сохранения и превращения энергии. Относительность движения означает, что оно существует не как движение «вообще», а как изменение конкретных материальных явлений. Отдельные формы движения не являются вечными, они ограничены исторически (во времени) и локально (в пространстве).

Движение не исключает моментов покоя. Покой – это состояние движения, которое не нарушает качественной специфики предмета, его стабильности. Направленные и необратимые качественные изменения системы называются развитием.

Каждому структурному уровню материи соответствует своя форма движения: механическая, физическая, химическая, биологическая, социальная. Формы движения материи взаимосвязаны. Выделяются два типа связи: генетическая и структурная. Сущность генетической связи – высшие формы движения возникают на основе низших, как их синтез. Сущность структурной связи – высшие формы включают в себя низшие, но не сводятся к ним и своей специфики при этом не утрачивают.

Пространство – форма бытия материи, выражающая протяженность составляющих ее объектов, их строение из элементов и частей. Пространство трехмерно и бесконечно.

Время – форма бытия материи, выражающая длительность протекающих процессов, последовательность смены состояний в ходе изменения и развития материальных систем. Время одномерно и необратимо. Оно “течет» от прошлого через настоящее к будущему.

В истории философии сложились две концепции пространства и времени: субстанциональная (Демокрит, И. Ньютон) и реляционная (Аристотель, Г. Лейбниц).

Субстанциональная концепция рассматривает пространство и время как самостоятельные сущности, а реляционная – как формы существования материи.

Конкретные свойства пространства и времени зависят от особенностей материальных объектов, их движения и взаимодействия. Это положение подтверждается специальной и общей теорией относительности А. Эйнштейна.

4. Сознание является чрезвычайно сложным и своеобразным предметом изучения. Не смолкают горячие споры вокруг происхождения, сущности сознания и возможности его познания.

В религии сознание рассматривают как крохотную искру пламени божественного разума. Идеалисты утверждают первичность сознания по отношению к материи, трактуют сознание как нечто изначальное. Философы-материалисты по-разному представляют природу сознания. Некоторые материалисты представляли сознание в виде материального явления и трактовали его как чисто биологический, физиологический процесс. Сознание является естественным следствием развития и усложнения материального мира.

Отражение есть свойство материальных систем в процессе взаимодействия воспроизводить особенности других систем. Способность к отражению, а также характер ее проявления зависят от уровня организации материи. Отражение в неорганической природе, в мире растений, животных и человека выступает в качественно различных формах. С возникновением жизни появляются раздражимость и чувствительность как специфические свойства отражения.

Сознание – высшая форма отражения действительного мира, свойственная только человеку. Оно связано с членораздельной речью, логическими обобщениями, абстрактными понятиями.

5. Наличие определенных биологических и физиологических предпосылок у человека недостаточно для возникновения сознания. Сознание человека возникло в процессе трудовой деятельности. Простейшие трудовые навыки расширяют кругозор, совершенствуют мозг, обусловливают переход к изготовлению орудий труда, совместному труду и общению. Язык становится важнейшим фактором дальнейшего познания, средством передачи и хранения информации, основой существования абстрактного мышления. Труд оказал влияние на развитие и совершенствование органов чувств. Он способствовал возникновению общественных форм и видов жизнедеятельности. В человеке биологическое и социальное находятся в единстве и обусловленности.

6. Сознание – свойство высокоорганизованной материи – человеческого мозга. Мозг представляет сложную материальную, физиологическую систему. Но следует понимать, что между физиологическими и психологическими процессами существует качественное различие. Первые – материальны, вторые – идеальны. Сознание не сводится к физиологическим процессам, происходящим в мозгу человека. Сознание как функция мозга, как высшая форма отражения действительности есть образ внешнего мира. Этот субъективный образ идеален по своей природе, но его содержание детерминировано объективным миром. Идеальным сознание является потому, что образы человека не заключают в себе физических, химических или других материальных свойств.

В сознании можно выделить три основные сферы: познавательную, эмоциональную и мотивационно-волевую. Сознание – это, прежде всего, знание, со(совокупное) знание. Без знания нет сознания.

Эмоциональную сферу сознания составляют чувства, аффекты, страсти и эмоциональное самочувствие, стрессовые состояния. Эмоции – это отражения объекта в форме переживания, душевного волнения и оценочного отношения к тому, с чем человек имеет дело.

Мотивационно-волевую сферу составляют мотивы, интересы, потребности субъекта в единстве со способностью достигать цели.

Сознанию человека присущи такие стороны, как самосознание, самоанализ, самоконтроль. Они формируются лишь тогда, когда человек выделяет себя из окружающей среды. Самосознание – это осознание человеком своих действий, чувств, мыслей, мотивов поведения, интересов, своего положения в обществе. Человек осознает себя посредством других людей и через созданную ими материальную и духовную культуру.

В философии широко обсуждается проблема бессознательного и его соотношение с сознанием. Бессознательное – это совокупность психических явлений, состояний и действий, лежащих вне сферы человеческого разума, безотчетных и не поддающихся контролю со стороны сознания.

1. Сознание – свойство высокоорганизованной материи

Вопрос о происхождении сознания и о его сущности является одним из самых трудных вопросов науки. Каким образом и на какой ступени своего развития материя порождает сознание, как возникают ощущения, восприятия, представления и мышление человека, как совершается переход от ощущений и восприятий к мышлению – все эти вопросы долгое время оставались не раскрытыми наукой. Это послужило поводом для распространения в корне неправильных взглядов, согласно которым сознание считается свойством или деятельностью нематериальной субстанции – «души». Последняя якобы совершенно не зависит от материи, от человеческого тела и может помимо него вести самостоятельное существование. В то время как материальное тело рано или поздно умирает, нематериальная «душа» с ее сознанием будто бы остается жить «вечно». Подобные взгляды появились еще у первобытных людей, объяснявших сновидения или смерть человека тем, что «душа» временно или навсегда покидает тело. Эти фантастические представления не только не были устранены идеалистической философией, но, напротив, теоретически «обосновывались», закреплялись различными системами этой философии. Каждая идеалистическая система так или иначе провозглашала сознание (или «дух») самостоятельной сверхъестественной сущностью, не только не зависящей от материи, но и – больше того – творящей материю.

Не легкой эта проблема оказалась и для материалистической философии. Наряду с правильным объяснением сущности сознания, как особого свойства материи, были и серьезные ошибки. Так, некоторые философы-материалисты до Маркса и Энгельса, остановившись в затруднении перед проблемой возникновения сознания, объявили сознание атрибутом материи, ее вечным свойством, присущим всем ее формам. Некоторые же из материалистов, не сумев правильно понять принцип материального единства мира, по сути приходили к отрицанию сознания. Они объявляли сознание особой разновидностью материи, якобы выделяемой мозгом подобно тому, как, например, печень выделяет желчь. Это были вульгарные материалисты. На основе развития научных знаний эти ошибки были преодолены. Материализм постепенно, шаг за шагом, опираясь на данные естествознания, шел к правильному, все более глубокому пониманию сущности сознания как свойства высокоорганизованной материи, продукта деятельности мозга.

Трудность исследования психических процессов, явлений сознания заключается в том, что они непосредственно не воспринимаются ни одним из наших органов чувств. Ощущение, восприятие, представление, мысль нельзя ни видеть, ни слышать, ни обонять, ни осязать. Можно видеть орган мышления – мозг, можно при помощи микроскопа разглядеть мозговые клетки, можно при помощи соответствующих приборов изучать электрические токи, которые образуются в нервной ткани и в веществе мозга, и т.д., но никогда и нигде мысль нельзя ни увидеть в самый совершенный микроскоп, ни взвесить, ни измерить линейкой. Сознание, мысль не обладает физическими свойствами, какими обладают материальные тела. Однако из этого вовсе не следует, что оно принадлежит какому-то сверхъестественному миру, принципиально отличному от материального мира, и не зависит от материи. Из этого также не следует, что сознание вообще нельзя изучать строго научными объективными методами.

Хотя мы непосредственно чувствами не воспринимаем самого сознания других людей, но мы воспринимаем реальные действия людей, их поступки, речь, в которой выражаются мысли людей. В целесообразной деятельности человека, в характере его взаимоотношений и связей с окружающей средой обнаруживается присущее ему сознание, раскрываются его особенности. Недаром говорится: «Чтобы узнать человека, надо посмотреть на дела его». Тщательное изучение практической деятельности человека, его взаимоотношений и связей с окружающей общественной и природной средой (а все это доступно объективному изучению) дает для изучения сознания человека неизмеримо больше, чем его самонаблюдение за тем, что происходит в его сознании. Правильно поставленное самонаблюдение за явлениями, протекающими в нашем собственном сознании, приносит много ценного материала для изучения психики, и недооценивать этот метод нельзя. Но наука о сознании, о психической деятельности сделала особенно значительные успехи именно с той поры, как она нашла объективные методы исследования сознания. Особенно значительными достижениями в этом отношении наука обязана выдающимся русским ученым И.М.Сеченову и И.П.Павлову, создавшим на основе применения естественнонаучного метода стройную теорию высшей нервной деятельности животных и человека.

Психика является результатом материальной деятельности мозга. Об этом говорит прежде всего тот факт, что психические явления имеют место только в нормально функционирующих живых организмах, обладающих нервной системой. При этом наиболее сложные виды психических процессов (к числу которых относится и логическое абстрактное мышление), образующие в своем внутреннем неразрывном единстве и взаимообусловленности то, что мы называем сознанием, связаны с наличием наиболее высокоорганизованной нервной системы и ее высшего отдела – головного мозга. А чем ниже стоят животные на ступенях эволюционной лестницы и чем проще организована их нервная система, тем психические явления более элементарны. У самых простых существ, не обладающих центральной нервной системой, нет психических явлений.

Зависимость сознания от определенным образом организованной материи легко обнаруживается в тех случаях, когда нарушается нормальная деятельность мозга вследствие каких-либо травм или заболеваний. Если у человека повреждены большие полушария головного мозга, то его психика, его сознание полностью или частично расстраивается; устранение повреждений мозга или ликвидация мозгового заболевания ведут к восстановлению нормально действующего сознания. То, что сознание зависит от состояния мозга, видно уже из таких известных фактов, как усыпление людей и возбуждение у них галлюцинаций с помощью различных наркотиков.

Решающее значение для сознания человека имеет кора головного мозга. Это чрезвычайно сложное материальное образование, различные части которого обладают различными свойствами и различной структурой. Кора головного мозга разделяется на ряд полей – зрительное поле, слуховое поле, двигательное поле и т.д. Каждое из них характеризуется особым микроскопическим строением – формой клеток, расположением клеточных слоев – и играет определенную функциональную роль в деятельности всей коры головного мозга. Однако в строении этих областей вместе с тем есть и общие черты; головной мозг является единым целым. Поля коры головного мозга представляют собой корковые концы зрительных, слуховых, двигательных и других анализаторов 27 . Корковые части анализаторов (ядра анализаторов) не отделены друг от друга какими-либо резкими границами; они заходят друг за друга, сцепляются друг с другом посредством особых нейронных образований. Корковые части анализаторов выполняют наиболее высокие функции – анализ и синтез поступающих в мозг раздражений. Части коры, рассеянные между собственно анализаторами, представляют те же рецепторы и могут выполнять некоторые функции того же типа, что и сами корковые анализаторы, но только более элементарные. Вследствие этого нарушение деятельности какой-либо корковой части анализатора (в силу операции, травмы и т.п.) делает невозможным выполнение наиболее высоких функций, свойственных данному полю мозга, но рассеянные части анализаторов еще способны осуществлять элементарные функции, связанные с теми же рецепторами. И.П.Павлов показал это на следующих опытах: собака без затылочных долей полушарий (т.е. области зрительных восприятий и их высшего анализа и синтеза) не могла отличить предмет от предмета, но различала степени освещения и упрощенные формы; собака без височных долей (т.е. области слуховых восприятий и их высшего анализа и синтеза) не различала сложных звуков вроде клички, но различала отдельные звуки, их тона. И.П.Павлов видел в этом решающее доказательство первостепенного значения структуры коры головного мозга в процессах высшей нервной деятельности. Опираясь на тщательные экспериментальные исследования, И.П.Павлов указывал, что, сделав больным тот или иной отдельный участок коры головного мозга животного, сохранив здоровыми остальные, можно вызвать у животного определенный вид расстройства высшей нервной деятельности.

Подчеркивая, как чрезвычайно важный, факт соответствия между деталями структуры головного мозга и динамикой нервных процессов, Павлов считал одним из основных принципов учения о высшей нервной деятельности «приурочение динамики к структуре». Этим самым он развивал положение диалектического материализма о психике как свойстве особым образом организованной материи, о психике как функции мозга.

Кора головного мозга не просто совокупность рядом сосуществующих, лишь внешне связанных отдельных структурных образований. Он подчеркивал их органическую взаимосвязь, единство. «Если, с одной точки зрения, – писал И.П.Павлов, – кору больших полушарий можно рассматривать как мозаику, состоящую из бесчисленной массы отдельных пунктов с определенной физиологической ролью в данный момент, то, с другой – мы имеем в ней сложнейшую динамическую систему, постоянно стремящуюся к объединению (интеграции) и к стереотипности объединенной деятельности» 28 . Это диалектическое понимание органической связи целого и частей в работе коры головного мозга является одной из важнейших отличительных черт учения И.П.Павлова. Он преодолел благодаря этому две ошибочные крайности в подходе к работе головного мозга: с одной стороны, так называемого локалистического направления, сторонники которого превращают в абсолют специфику деятельности отдельных участков головного мозга, игнорируя единство мозга; с другой стороны, направления, которое полностью игнорирует значение отдельных структурных образований мозга, видя только его единство.

Итак, сознание является продуктом мозга, продуктом высокоорганизованной материи, функцией мозга; мозг же является органом сознания, органом мышления.

Называя сознание продуктом материи, мы не хотим сказать, что сознание, порождаемое материей и зависимое от нее, существует как нечто внешнее ей, наряду с ней, подобно тому, как, например, на ветке яблони существует порожденное ею и зависимое от нее яблоко. Физиологические процессы в мыслящем мозгу и мышление, сознание – не два параллельных процесса, а один единый процесс, внутренним состоянием которого и является сознание. В.И.Ленин подчеркивал, что «сознание есть внутреннее состояние материи. » 29 Таким образом, сознание никак нельзя отделить от материи, которая мыслит.

В то же время неправильно рассматривать мысль, сознание как материю, как нечто материальное (эту ошибку делают вульгарные материалисты). Если считать сознание материей, то «теряет смысл гносеологическое противопоставление материи духу, материализма идеализму» (Ленин). В пределах гносеологических исследований такое противопоставление сознания материи необходимо. Но «за этими пределами оперировать с противоположностью материи и духа, физического и психического, как с абсолютной противоположностью, было бы громадной ошибкой» 30 .

Противопоставление материи сознанию в рамках гносеологии является абсолютным в том смысле, что это есть безусловное противопоставление первичного вторичному, извечно существующего – тому, что возникает лишь на определенном этапе развития природы. Но противоположность материи сознанию относительна в том смысле, что сознание никоим образом не может быть отделено от мыслящей материи и противопоставлено ей как нечто обособленное и самостоятельное. Сознание не есть что-то чуждое природе, а столь же естественный продукт ее, как и сами материальные объекты, обладающие этим сознанием.

Современная наука, достигнув значительных успехов в познании деятельности мозга, в изучении психических явлений, процессов сознания, ставит своей задачей не только объяснить эти явления, но и овладеть ими, управлять ими.

«Можно быть уверенным, – писал И.П.Павлов, – что на пути, на который выступила строгая физиология мозга животных, науку ждут такие же поражающие открытия и с ними такая же чрезвычайная власть над высшей нервной системой, которые не уступят другим приобретениям естествознания» 31 .

Как ни очевидны данные естествознания, философы-идеалисты пытаются оспаривать, что сознание – продукт, функция, свойство определенным образом организованной материи, что человек мыслит при помощи мозга. Так, Ф.Паульсен 32 заявлял, будто бессмысленно говорить, что мышление совершается в мозгу; по его мнению, с тем же правом можно утверждать, что мысли находятся в желудке или на Луне. Это «возражение» против материализма настолько нелепо, что один врач-психиатр заметил: только от сумасшедших и слабоумных я слышал, что их душа попала в желудок или на Луну.

Положение о том, что мысль, ощущение есть функция, свойство мозга, категорически отвергал субъективный идеалист Р.Авенариус, философские взгляды которого В.И.Ленин подверг глубокой критике в труде «Материализм и эмпириокритицизм». Свою точку зрения Р.Авенариус пытался обосновать ссылкой на то, что никто непосредственно не видел, как в мозгу порождаются ощущения. По его мнению, ощущения существуют всегда, только они не всегда осознаются нами; когда происходит передача материального движения (раздражения) в субстанцию, которую мы считаем ощущающей, то одновременно – но якобы не вследствие этого! – ранее существовавшие ощущения «освобождаются» и становятся осознанными. Ощущения, мысль, по Авенариусу, не являются функцией, продуктом мозга.

Согласимся на минуту с Авенариусом и допустим, что процессы в мозгу не порождают ощущений, а только как-то «освобождают» их. Тогда мы должны будем прийти к выводу, что, например, ощущение боли, которое я получил при порезе пальца ножом сегодня, у меня уже было накануне, до пореза; что ощущение запаха розы, которую я буду нюхать лишь завтра, уже есть у меня, только еще не осознано мной и т.д.

Можно ли, не порывая с самыми элементарными нормами научного, логического мышления, согласиться с Авенариусом? Конечно, нет. Любой человек буквально на каждом шагу констатирует тот очевидный факт, что его ощущения порождаются воздействием внешнего материального мира на его органы чувств. Только благодаря этому он и имеет возможность правильно ориентироваться в явлениях внешнего мира, преодолевать встающие перед ним препятствия, избегать неблагоприятных условий, находить благоприятные для своего существования и для своей деятельности. Авенариус и его сторонники возвращают нас к платоновской теории воспоминания души об идеях, виденных ею в «идеальном царстве».

Р.Авенариус упрекал естествоиспытателей, считающих мысль, ощущение функцией мозга, в том, что они совершают недопустимую «интроекцию», т.е. вкладывание в мозг мыслей и ощущений, которых там нет. Он утверждал, что якобы тем самым совершается отход от «естественного понятия о мире», ведущий к идеализму. Себя же Авенариус объявлял противником идеализма на том основании, что признавал одинаковую реальность и «я» и среды. Но в действительности Авенариус воевал с подлинно «естественным понятием о мире», т.е. с материализмом, и защищал идеализм, так как и «я» и среда для него по сути дела лишь комплексы ощущений. В конце концов Р.Авенариус не доказывал, а просто постулировал то, что он хотел бы доказать: будто ощущения существуют без мыслящей материи, без мозга.

«Так как мы еще не знаем всех условий ежеминутно наблюдаемой нами связи ощущения с определенным образом организованной материей, – указывает В.И.Ленин, – то поэтому признаем существующим одно только ощущение, – вот к чему сводится софизм Авенариуса» 33 .

Некоторые современные идеалисты «не отрицают» того, что сознание связано с мозгом. Но эту связь они понимают так, что мозг есть лишь «инструмент» для проявления сознания, само же сознание считают независимым от мозга. Легко видеть, что это только иная формулировка ошибочной теории Авенариуса.

По-другому, чем Авенариус, подошел к вопросу о связи сознания и мозга субъективный идеалист Э.Мах. Чтобы не вступать в прямое противоречие с данными естествознания, свидетельствующими о неразрывной связи сознания, ощущения с материальными процессами в мозгу и нервной системе, Э.Мах пытался эти данные приспособить к своей философской доктрине, согласно которой тела суть комплексы ощущений. Но, как показал В.И.Ленин, эта попытка также привела к плачевным результатам. Так как мозг есть тело, значит, согласно Маху, он – комплекс ощущений. Но мозг принадлежит мне, а я также – комплекс ощущений; следовательно, когда мы что-нибудь ощущаем, мы должны сказать: один комплекс ощущений («я») с помощью другого комплекса ощущений (мозг) ощущает третий комплекс ощущений! Как ни запутано это нагромождение «комплексов ощущений», мы можем разобраться в нем, начав с исходного пункта. Легко видеть полнейшую ошибочность и эклектичность теории Э.Маха: сначала он объявляет, что все есть ощущения, а потом фактически признает противоположные взгляды, согласно которым ощущения связаны с процессами, представляющими собой обмен материальным движением между организмами и внешним миром.

Особым способом отрицают положение о сознании как функции мозга, так называемые психоморфологические теории. По внешней видимости сторонники этих теорий рассуждают как будто правильно, выдвигая задачу найти те места в мозгу, в которых возникают психические процессы. Но по сути дела их взгляды противоречат данным современного естествознания и философски несостоятельны. Сторонники этого направления, поддерживаемого рядом современных зарубежных физиологов и неврологов, доходят до того, что утверждают, будто каждой точке головного мозга отвечает своя особая, абсолютно изолированная психическая функция: в одной из них якобы находится центр «узнавания чисел», в другой – «понимания фраз», в третьей – «узнавания букв», в четвертой – «образования образов одушевленных предметов», в пятой – «узнавания неодушевленных предметов», в шестой – личного «я», в седьмой – религиозного «я» и т.д. без конца. И хотя эти психические функции сопоставляются с особыми участками мозга, приверженцы психоморфологических теорий по существу отрицают внутреннюю связь между психикой и мозгом, отрывают психику от мозга. Расчленив мозг на обособленные частицы, оторванные друг от друга и от внешних воздействий, сторонники этих теорий утратили всякую возможность понять, как же головной мозг может осуществлять единую синтетическую деятельность. Поэтому они приходят к представлению о психических функциях как о совершенно самостоятельных, только совпадающих по месту и времени с физиологической деятельностью коры головного мозга и протекающих по своим особым законам, ничего общего не имеющим с законами деятельности головного мозга. Фактически эти взгляды есть не что иное, как возрождение давно оставленного наукой дуализма, теории психофизического параллелизма, согласно которой мир представляет собой два ряда совершенно независимых процессов – физических и психических, – разыгрывающихся в двух принципиально различных субстанциях (материальной и духовной) и идущих как бы параллельно друг другу.

К этому же приходят и сторонники представления о мозге как о недифференцированной, бесструктурной массе. Не видя источника деятельности анализаторов в воздействии внешней среды, не видя специфики их работы, обусловленной различием внешних материальных воздействий, они пытаются истолковать психику как результат некоей единой, как бы разлитой по всему мозгу «активности мозга», «спонтанной энергии мозга», противостоящей его материальной основе. Таким образом, и они становятся на точку зрения психофизического параллелизма.

Работами И.П.Павлова и многих других ученых по исследованию высшей нервной деятельности все эти дуалистические теории полностью опровергнуты. Все возражения против важнейшей посылки материализма, доказанной естествознанием, что сознание есть свойство высокоорганизованной материи, остаются – и не могут не остаться! – тщетными потому, что они в самой своей основе противоречат точным научным данным.

На этом примере видно, как важен всесторонний, диалектический подход к изучаемым явлениям для получения правильных выводов, к каким серьезным ошибкам ведет односторонний, метафизический подход.