Проблема жизни и смерти с точки зрения философии и медицины

Жизнь и смерть – две грани человеческого бытия. Многие философы считают, что невозможно в полной мере понять сущность жизни, не поняв сущности смерти. В отношении к смерти проявляется отношение к жизни. Уже в учении Демокрита прослеживается идея диалектической взаимосвязи жизни и смерти.

Человек – единственное существо, которое в течение всей свой жизни осознает ее конечность, а не просто чувствует ее приближение, как животное.

С точки зрения науки, смерть – это, прежде всего, гибель индивидуального тела, переход его в особое состояние, несовместимое с жизнью.

В философском понимании смерть – это осознанная необходимость, предопределенная природой человека. Думать о смерти человека заставляют, как правило, сильные страдания. Страх смерти переживает каждый человек. Переживает за себя, своих близких и родственников. Страх смерти действует на человека угнетающе. Но страх смерти, как это ни парадоксально, в определенном смысле и полезное явление. Страх перед смертью служит предупреждением о надвигающейся опасности. Утратив его, человек как бы теряет свою защитную броню. Именно страх смерти удерживает человека от поступков и действий, опасных для жизни. Таким образом, страх смерти способствует сохранению человеческого рода.

В религиозных учениях страх перед смертью «нейтрализуется» верой в бессмертие души.

В мифах различных народов мира существует кроме земного мира царство мертвых. Смерть в представлениях древних народов не является естественным, неизбежным явлением, а представляет собой результат козней злых духов, которые, пробираясь в организм человека, постепенно уничтожают его. Поэтому, согласно мифологическим представлениям, люди должны бороться со злыми духами и божествами, которые несут человеку смерть. В одном из древнегреческих мифов повествуется о том, как Зевс, рассердившись на Сизифа за измену, послал к нему смерть, но Сизиф заковал ее в крепкие оковы, и люди перестали умирать. Однако, Аид освободил Смерть от оков и она одолела Сизифа. Этот древнегреческий миф говорит о бессилии человека в борьбе со смертью, тщетности его попыток перейти границы жизни.

Философы отмечают и положительную сторону смерти. «Смерть — это благо», — утверждают некоторые из них. По мнению М. Монтеня, смерть является не только избавлением от болезней, она – избавление от всякого рода страданий.

С научных позиций смерть является необходимой, неотъемлемой частью бытия всего живого. Она является регулятором и организатором жизни. Все организмы в благоприятной среде размножаются в геометрической прогрессии. Этот мощный «напор жизни» очень быстро переполнил бы земную биосферу. Одни поколения освобождают место для жизни других, и в этом видится залог эволюции организмов на планете.

Проблема возможности жизни после физической смерти человека волновала человечество с глубокой древности.

Бессмертие – это понятие, которым обозначается проблема жизни после смерти. Эта проблема ставит ряд философских вопросов. Бессмертие – это какая-то форма жизни после смерти физического тела или бесконечно длительная жизнь конкретного человека как телесно-духовного существа?

В философии, науке и религии рассматриваются различные варианты.

С религиозной точки зрения бессмертной является только духовная составляющая человека (душа), физическое тело неизбежно должно умереть.

Сходной является широко распространенная в философии материалистическая точка зрения, согласно которой бессмертными являются только плоды творческой деятельности человека: идеи и произведения. Они включают в себя и научные, и философские идеи, и произведения искусства, литературного и музыкального творчества, технические достижения, т.е. все, что создано человеком и представляет ценность для других людей. К элементам жизни человека, не исчезающим после его смерти, относятся также дети как телесно-духовное продолжение человека, хотя и не повторяющее полностью его самого. При этом надо помнить, что все творения человека имеют материальное воплощение, носителями идей являются люди, а, следовательно, они через определенный промежуток времени также могут перестать существовать.

При всем многообразии подходов к пониманию бессмертия человека их можно объединить в несколько типичных вариантов:

6. биосоциальное бессмертие – продолжение жизни в потомстве и продуктах деятельности. Такое понимание присутствует не только в материалистическом направлении философии, но и в мировоззрении патриархальных и восточных культур. П.С. Гуревич отмечает, что любой представитель этих культур стремится как бы раствориться в других представителях своего рода. Человек отождествляет себя не столько с самим собой, сколько с родом (племенем, кланом).

7. творческое бессмертие – продолжение себя в общественном сознании через индивидуальное творчество, индивидуальную деятельность на благо общества.

8. теологическое бессмертие – земная жизнь является лишь необходимым этапом на пути к истинной жизни – внеземной.

9. натуралистическое бессмертие – продолжение жизни в слиянии, единении с природой, ощущении себя частицей мира.

10. символическое бессмертие – попытки раздвинуть границы жизни при изменении состояния сознания, что достигается при помощи медикаментозных и других средств. Праобразом такой формы бессмертия в патриархальных культурах были различные празднества, которые создавали иллюзию возможности жизни в иных формах.

Но проблема бессмертия является предметом размышлений не только философов, но и ученых. Исследования С.П. Боткина и И.И. Мечникова по изучению процесса старения организма и увеличения продолжительности жизни, В.И. Вернадского, выдвинувшего идею вечности геологической жизни, Р. Моуди, изучавшего опыт людей, переживших клиническую смерть, С. Грофа, посвященные изучению различных состояний сознания человека, Н.П. Бехтеревой по нейрофизиологии мозга и многие другие дают все новые и новые данные для осмысления проблемы жизни, смерти и бессмертия человека.

В условиях рациональной цивилизации доказать бессмертие (хотя бы души) человека стандартными логическими и практическими процедурами невозможно, поэтому в области науки исследования жизни после смерти наталкиваются на большие трудности.

В начале 20 в. Американский биолог Алексис Карел (Рокфеллеровский центр в Нью-Йорке) поставил эксперимент: кусочек сердечной мышцы куриного эмбриона поместил в условия, обеспечивающие питание и удаление отходов жизнедеятельности. Эксперимент длился 35 лет, и ткань оставалась живой. Величина кусочка удваивалась каждые 48 часов. Новые слои ткани периодически удалялись для обеспечения питания и очищения. Данный эксперимент показал возможности значительного продления жизни тканей и, следовательно, организмов.

Н. Бердяев считал, что проблема бессмертия, прославления жизни как универсальной ценности – самая главная проблема человечества. Человек, по его мнению, — существо, стоящее перед смертью в течение всей своей жизни, а не только в свой последний час. Он ведет борьбу за жизнь и бессмертие.

Тема бессмертия человека постепенно перерастает в современном мире в тему бессмертия человечества.

Проблема смысла жизни, его поиска и обретения является важнейшей в любой мировоззренческой системе взглядов, жизни отдельного человека, отдает он себе в этом отчет или нет. По мнению выдающегося австрийского психолога XX в. В. Франкла, у человека наряду с естественными потребностями в пище, самосохранении, воспроизводстве имеется фундаментальная потребность к поиску и реализации смысла своей жизни. Если данная потребность остается неосуществленной, то человек ощущает духовную опустошенность, испытывает симптомы душевного заболевания.

В самом общем виде смысл жизни предстает в виде ответов на вопросы: зачем я живу? для чего или ради чего я живу? стоит или не стоит так жить? Мир человека – это не только мир значений (система объективных свойств и связей предметов и явлений), но и мир смыслов, обозначающих отношение субъекта к объектам и событиям действительности. Смысл жизни относится к разряду высших ценностей, которые задают поле жизненных устремлений человеческой личности и определяют ее высшее предназначение, образуя с другими видами ценностей определенную иерархическую систему.

Смысл жизни охватывает сферу должного, а не сущего поведения человека. Смысл жизни не может лежать в самой жизни. Чтобы оценить мир и свое место в мире, человек должен выйти за рамки повседневного бытия и взглянуть на себя со стороны – с позиции постулируемого трансцендентного принципа, идеала, Абсолюта, который осознавался бы как высшая цель, задающая координаты жизненного поведения человека. Понятие сверхмасштаба как вечного основания изменяющихся ценностей бытия оберегает человека от растворения в текущих заботах и тревогах, указывает на цель и смысл, выводящие за пределы индивидуального существования. Важно не только как живет индивид, но и как он должен жить, чтобы состояться Человеком, осуществить свое подлинное предназначение и призвание.

Смысл жизни не задан раз и навсегда, а постоянно находится человеком в море жизненных альтернативных возможностей. Философия и религия не дают окончательного варианта смысложизненной проблемы, а обосновывают только определенные модели ее решения. Вместе с тем, духовный опыт человечества свидетельствует о том, что, реализуя высшее и лучшее в себе – милосердие, доброту, любовь, человек действительно может испытать чувство душевного удовлетворения, радости и счастья, которые равносильны осознанию осмысленности своего существования, нахождению истинного смысла жизни.

Человек – единственное существо, которое осознает свою смертность и может делать ее предметом размышлений. Философия рассматривает смертькак важнейший компонент человеческого бытия, вызывающий эмоциональные потрясения и затрагивающий глубины внутреннего мира личности. Выступая «отрицанием жизни», смерть есть нечто такое, что может влиять на качество самой жизни. Человек не в силах отменить смерть, но никогда не согласится примириться с самим фактом смерти, не оставит попыток хотя бы духовно победить ее. Осознание конечности своего бытия ставит перед индивидом во всей полноте вопрос о смысле жизни, заставляет искать его в том, что превосходит индивидуальную жизнь и уничтожает смерть.

В духовном опыте человечества присутствует изначальная связь представлений о смерти с религией. Она абсолютизирует феномен смерти, превращая идею о будущем посмертном существовании в самостоятельный вид бытия, более значимый, чем прошлое и настоящее, который открывается человеку в результате богообщения и праведной жизни (христианство, буддизм, ислам, иудаизм и др.).

История общества демонстрирует различное отношение к смерти, получившее отражение в философской мысли: мифоэпическое (культуры Древнего мира); мужественно-оптимистическое (Сократ, стоицизм, Эпикур в античности); трагически-пессимистическое (Августин в средневековой философии); пантеистическое (Спиноза, Гете, Гегель в Новое время); романтически-нигилистическое (Шопенгауэр, Ницше в XIX в.); этическое (русская религиозная философия – Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой).

Кризис цивилизации в XX в. актуализировал проблему смерти в философских учениях и придал им драматическое звучание (экзистенциализм, персонализм, неофрейдизм). По мнению американского философа Э. Фромма, наша эпоха отрицает смерть, а вместе с ней отвергает и одну из фундаментальных сторон жизни – осознание смерти и страданий как сильнейшего стимула жизни. Достижения современной реаниматологии и психологии (Р. Моуди, С. Гроф и др.) заставляют по-новому взглянуть на природу смерти, ее характеристики и границы, глубинные проявления человеческой психики. Они поставили ряд серьезных этических (эвтаназия) и психотерапевтических (отношение человека к собственной смерти и смерти близких людей) проблем перед обществом, стимулировали оживление различных оккультных учений, стремящихся возродить мифы о «бессмертии души» и др.

Проблема бессмертия и прославления жизни как высшей ценности – это одна из центральных проблем человечества. В рамках различных культурных традиций было выработано множество способов, помогающих человеку преодолеть страх смерти. Обобщая духовный опыт человечества, американский психолог Р. Лифтон выделяет следующие модусы или виды символического бессмертия:

1) биологическое – генетическое продление жизни в последующих поколениях людей;

2) творческое – катапультирование себя в будущее через продукты и результаты своей деятельности;

3) религиозное – приобщение к «вечной жизни» посредством религиозной символики и ритуалов;

4) натуристическое – разработка и использование различных способов слияния с природой, растворения в ней;

5) чувственная трансценденция – достижение вневременного состояния с помощью медитативных упражнений или фармакологических средств.

Жизнь каждого человека уникальна. Осознание ее конечности придает человеческому бытию особый трагизм и ценность. Смерть – великий уравнитель людей в социальном и нравственном плане, она делает нам близкими заботы и общую судьбу людей, в драматических обстоятельствах напоминает о всеобщем братстве людей, которое существует, несмотря на конфликты и разногласия, считал К. Ламонт. Объективное исследование феномена смерти является лучшим средством ослабления страха перед смертью, позволяет человеку отказаться от иллюзий в отношении смерти, глубже осознать ценность жизни и любви, предполагает формирование и развитие «культуры умирания». Сохранить перед лицом смерти духовно-психическую уверенность и стойкость, остаться в этой трагической ситуации достойным своей человеческой природы – главный вывод, который делает философия, обобщая духовный опыт человечества. Это идеал реального философского гуманизма, определяющий смысл человеческой жизни в ее индивидуальных, личностных и социальных параметрах. Лишь в бессмертии разума и гуманности человека заключается бессмертие человека.
В этом состоит глобальное предназначение человека и человечества, их ответственности за сохранение жизни и разума на нашей планете.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

Лучшие изречения: На стипендию можно купить что-нибудь, но не больше. 8173 — | 6657 — или читать все.

Философия в проблемах жизни, смерти и бессмертия.

Проблема философии жизни, смерти и бессмертия является одной из старейших для человечества. Смерть, с точки зрения биологии, это прекращение функционирования тела и распад тела. Смерть (религиозное) связана с гипотезой бессмертия души человека. Наука утверждает бессмертие только на уровне человечества, и то с возникновением оружия даже коллективное бессмертие стало под вопрос.

В материалистической философии проблема бессмертия решается следующим образом:

Человек обретает бессмертие в памяти других людей, в своих свершениях, в своих детях и т. д. С исчезновением физиологических функций, с точки зрения науки, исчезают и психические функции.

Рассмотрим проблему бессмертия с точки зрения философии.

С точки зрения теологии, человек может обрести бессмертие своей души лишь в двух случаях: когда он будет правильно жить и правильно быть готовым к смерти. Греховность — это отклонение от морально-этических норм, которое мешает человеческой душе стать бессмертной. Преодоление греховности возможно в виде покаяний, которое в свою очередь ведёт к спасению души. Таким образом, в теологии основные понятия греховность, покаяние и спасение связаны с идеей смерти и бессмертия человека.
Существуют другие аспекты этой проблемы, связанные с ответом на вопрос: Может ли человек сам распоряжаться своей жизнью? Имеет ли право человек на смерть?
Существует две точки зрения на эту проблему: положительная — оправдывает суицид, отрицательная — отвергает суицид (теологическая концепция).
Эвтаназия — это добровольный уход из жизни. Впервые использовал эвтаназию армянин из СССР в Америке (в автобусах). Эта проблема решается на двух уровнях: абстрактный и конкретный.

Индивидуальное бессмертие — это мечта человечества на всём протяжении её существования.

Русский философ Фёдоров выдвинул идею, согласно которой приоритетом в деятельности человечества «всеобщим делом» Фёдоров считает дело победы человечества над смертью.
По прогнозам в науке о человечестве, в течении 60 лет возможно достигнуть следующего результата: продолжительность жизни будет 150 лет. Это связано с выявлением появления заболеваний и старения на генетическом уровне.
Философ Фёдоров утверждал, что с течением времени наука решит проблему бессмертия. Более того, его теория «всеобщего дела» включала в себя воскрешение умерших. Вместе с тем, в случае решения проблемы бессмертия возникает другая — проблема ресурсов. Для решения этой проблемы русский философ Фёдоров предлагает переселение людей на другие планеты.
В условиях современного общества появилась ещё одна версия решения проблемы бессмертия, основанная на IT-технологиях. Валерий Цепкало в книге «Код бессмертия» предложил следующую идею: каждый человек характеризуется уникальностью генного кода. Предлагается создать базу данных с анализами ДНК всех людей. На земле жило от 50 до 300 миллиардов людей (всех вместе). Есть вероятность повтора генного кода, что можно рассматривать как решение философского вопроса проблемы бессмертия.

ЧИТАТЬ ПО ТЕМЕ:

ПОХОЖИЕ СТАТЬИ:

3 комментария

Бессмертие и моя точка зрения на эту тему. если смотреть через призму религии то можно в качестве примера рассмотреть вторую главу книги Бытие. как в ней описывается творение человека. Во первых Творец описан как человек. То есть не из позиции волшебства а просто взял и содал человека из праха земного. Как основа создания Адама был взят прах из земли. С чем ассоциируется слово прах? Правильно со смертью. А что конкретно скрыто за словами гл. 2 ст. 7 «И создал Господь бог человека из праха земного, и вдунул в него дыхание жизни» Здесь явно просматривается намек, что Господь Бог взял прах то есть мертвое тело и путем клонирования его воссоздал к жизни вдохнув в мертвое жизнь, то есть мертвый стал душою живою после оживления путем клонирования. Так как до 20-го века когда было открыто клонирование описание нам не сведущим в области генетики простецам были не понятны подробности клонирования по этому автор в краткости описал последовательность создания Адама. Создал из праха указал так сам факт что создан Адам из праха и все опустив подробности. Теперь то мы и в особенности генные инженеры поняли намек автора. Адам не живо рожденный от матери а клон из мертвого то мог ли он быть бессмертным? Навряд ли так как в словах Моисея описавшего сцену изгнания из рая Адама есть опасение Бога за Адама что бы Адам не съел плод дерева вечной жизни и не стал жить вечно. Помните как Господь Бог сказал в 3-ей гл. ст. 22 «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял так же от дерева жизни и не стал жить вечно» Как видно из приведенного примера Господь ни только не создал Адама смертным, из смертного материала «праха» но и не желал , что бы тот не съел плод от дерева жизни и не стал жить вечно. Почему? Не потому ли что Господь не хотел что бы смертный прах основой послуживший для клонирования Адама стал жить вечно? Возможно, но есть и другой вариант ответа. А для этого ответа вначале надо вернуться к дереву добра и зла. Откуда происходит такое название дерева причем связанное со словом ПОЗНАНИЕ? Где мы встречаем впервые это слово после его привязки к дереву ПОЗНАНИЯ добра и зла? Правильно при описании родословной Адама. гл. 4. Адам познал Еву, жену свою; и она зачала и родила Каина. . . . » Какой вывод мы из этих слов сделаем? Правильно слово ПОЗНАНИЕ имеет прямое отношение к половому опыту и зачатию с последующим рождением. Так мы и пришли к ответу почему дерево имело такое интересное название плоды от которого есть запрещено? Потому что плоды его связаны с рождением и смертью ибо нет ничего вечного по Солнцем и Луной. Рождение это добро но оно предполагает смерть зло. И как Ева получившая первый половой опыт от соблазнившего ее от одного из свиты Господа Бога. Этот соблазнитель за свой поступок назван Моисеем Змеем хитрым, знающий о виде размножения половом путем соблазнил Еву то есть к ассимилированному половому опыту , не с Адамом который был создан для нее в пару. За что оба получили проклятие. Соблазнитель лишился рук и ног и стал тем ползающим пресмыкающимся каким он существует как вид гада. А Еве проклятие рождать в муках и влечение к мужу! А где же потомок змея где его плод познания что зачатие не произошло? Ответ в продолжении 4-я гл. » Адам познал жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала приобрела я человека от Господа»! ! ! Смотрите в текст Ева родила после того как ее познал Адам , но говорит, «. . . приобрела я человека от Господа! Не от Адама так как он не Господь а человек, и слово Господа написанное Моисеем в этом стихе с большой буквы не просто так и не ошибка а потому что тот кто соблазнил Еву был по чину из свиты Господа Бога знающего добро и зло и по этому написано автором с заглавной буквы. Прочитав всю книгу Бытия вы нигде не встретите того что бы Ева своего Адама назвала Господом! Только в начале четвертой главы Ева называет отца Каина и его близнеца Авеля. И как следует по тексту далее описано что после Каина не дописано слова и познал Адама Еву, но сразу следует факт описания рождения Авеля сразу после Каина, что указывает о рождение брата близнеца так как между их рождением не было у Евы нового контакта ПОЗНАНИЯ с Адамом. Только после описания родословной Каина в 25 стихе описал Моисей Начало родословной Адама . Описав акт познания Евы. И только с этого познания Евы у Адама родился Сиф сын Адама и здесь первое описание родословной Адама, и в него не входит род Каина так как Адам не был его отцом. Каин был сыном того змея который пока еще не был проклят за ассимиляцию с Евой, которого и назвала Ева Господом от которого приобрела Каина и Авеля, близнецов олицетворяющих добро и зло. И именно по этой причине ГОСПОДЬ БОГ НЕ ХОТЕЛ ЧТО БЫ ПОСЛЕ АССИМИЛЯЦИИ рода уже не чистого вида Адама (не кошерного) не возвести в род бессмертный запретив Адаму съесть плод дерева жизни. Так в чем же могло быть бессмертие какой плод соответствует библейскому дереву жизни? И есть ли оно здесь на нашей земле? Ответ следует из текста описавшего изгнание Адама из рая. Гл. 3 стих 23 «И выслал его Господь Бог из сада Эдемского, что бы возделывать землю из которой он взят. То есть на нашу землю и значит что и райский сад здесь никогда на нашей земле не был. И пусть его не ищут ни в Месопотамии ни в другом месте наша земля это лишь зеркальное отображение иллюзия. Он остался там в той земле в которой был помещен Адам после сотворения.

При прочтении Бибдейского акта творения не нужно забывать, что первичен дуж, а материя без него мертва, но мертва духовно то есть, и если Господь вначеле создал плоть из праха земного, то эта плоть была жива, но в эпостассии животного, и уже после появления дыхания (духа Божия) человек стал собственно душой и телом по образу и подобию.

Добрый день. Я слежу последнее время за статьями на Вашем сайте.

Добавлю от себя — только без религиозных и т. п. коннотаций. Из личного трагического опыта. И не трогая тему бессмертия — это интеллектуальные забавы, игра в бисер по Г. Гессе. :
«Репортажи из-за пределов бытия — без шуток. Пригодится нормальным людям, отвечаю. Вып. 6. О Жизни, Смерти и прочих туманных явлениях»
С уважением. Сергей Каменский

Философские аспекты паллиативной медицины — проблема жизни и смерти

Подход к проблеме

«Помни о смерти», — говорили еще мудрецы древности.

Но, разумеется, не для того, чтобы постоянно отравлять человеку жизнь мыслями о его неизбежном конце, а для того, чтобы побудить человека поразмыслить о смысле своей жизни, чтобы побудить его прожить жизнь содержательно — «по-человечески», памятуя о ее неизбежной ограниченности.

Все, что существует в мире, все, что наполняет бытие — все развивается от рождения к смерти.

Рождение как возникновение, жизнь как существование, смерть как уход — закон для любого явления и предмета, ибо все они в мире временны, конечны и ограниченны. Вечен и бесконечен только мир — бытие в целом, а неорганические предметы и живые существа проходят цикл своего существования и уходят, растворяясь в бытие небытия.

В отличие от всего иного, существующего в мире, человек способен делать конечность собственной жизни предметом своего размышления. Само появление на свет дается людям как факт, как безусловное условие их возможности жить, как естественная, часто даже не осознаваемая, предпосылка быть человеком.

Другое дело — смерть, которая означает для человека само исчезновение этой способности «быть» — действовать, размышлять, любить, верить. И потому проблема смерти — явления естественного и неизбежного — привлекала до сих пор к себе большее внимание, чем проблема жизни. Можно сказать, что само человеческое существование осмысливалось до сих пор лишь в отраженном свете конечности этого существования — смерти.

Смерть, как и рождение, определяет границы человеческой жизни. Смерть сопровождает человека с самого момента его появления на свет. Человек всегда достаточно зрел для того, чтобы умереть. Не было еще в истории человечества случая, чтобы кто-нибудь избежал смерти. Смерть — это один из фундаментальных фактов человеческого существования.

Одно из определений человека гласит: «Человек — это существо, знающее о своей смерти». И это действительно так: животному не знакомо осознание своей смертности: они живут только «здесь и сейчас» и могут испытывать какое-то беспокойство лишь накануне своей смерти вследствие упадка физических сил.

Человек же, благодаря культуре, через усвоение опыта других людей, других поколений и народов, может выходить за пределы своей непосредственности и, живя в настоящем, осознавать себя в разрезе прошлого и будущего. Поэтому знание о смерти является безусловным атрибутом культуры и человека и даже в какой-то степени создает их.

Отношение к событию смерти как событию, уникальному для человека и окружающих его, само формирует определенный тип отношений в культуре. «То, как человек относится к своей жизни и к жизни окружающих, то, как человек решает проблему своей смерти и смерти окружающих, в конечном счете складывается в определенный тип мировоззрения, в определенный тип культурного взаимодействия».

Поскольку же человек определен как социокультурное существо, то можно сказать, что отношение к смерти, понимание человеком смысла смерти формирует человека, а вместе с этим определяет формы и принципы его способности жить. Смысл жизни и смысл смерти обусловливают друг друга.

Об этом напряженно размышляли люди с самых первых веков существования человеческой культуры. В истории существовали даже народы, создававшие свою культуру вокруг идеи смерти, например, древние египтяне, этруски. Написаны многие тысячи трудов, изданы миллионы томов, накоплена колоссальная сумма знаний.
Чтобы хоть каким-то образом систематизировать этот громадный материал, необходимо для начала определить единый принцип структурирования.

Представляется, что первый вывод, который можно сделать из обобщения опыта осмысления людьми феноменов жизни и смерти звучит так: в жизни человека смерть не лишена смысла, не является случайностью, а есть условие жизни.

У древнегреческого философа Гераклита есть загадочная фраза: «Бессмертные смертны, смертные бессмертны». Иногда переводят по другому: «Боги смертны, люди бессмертны, одни живут за счет смерти других, умирают за счет жизни других». На первый взгляд звучит непонятно и двусмысленно; действительно, одно из прозваний Гераклита в истории — Гераклит Темный.

Но посмотрим глубже. Усваивая через культуру общечеловеческий коллективный опыт, человек становится способным охватывать все бытие, вбирать в пространство своего мышления Космос, Вселенную, Универсум. Но, осознавая себя в их масштабах, он неизбежно приходит к пониманию факта своей ничтожности перед лицом непоколебимой устойчивости бытия: он, человек, исчезнет, а мир будет продолжаться. «Человек смертен, бытие вечно».

Временность, конечность, ограниченность, локальность, частичность и т.д. человека, существующего в масштабах целостного Бытия — это закон, на подчинение которому обречен человек как составная часть мира — мыслящая, но все же часть, «Человек — мыслящий тростник», — сказал Блез Паскаль, французский мыслитель XVII века.

Следовательно, надо ответить на вопрос о смысле этой конечности, этой частичности. Смысл конечности (или, что то же самое, смертности) всего сущего прежде всего заключается в том, чтобы бесконечное и безграничное (целое, космос, Универсум) могло существовать и развиваться.

Если бы все существующие в мире предметы и явления как части целого обладали бы бесконечной продолжительностью существования, то это закрыло бы всякую возможность дальнейшего развития, совершенствования целого. И бытие, Универсум исчезли бы. Чтобы этого не произошло, каждая из локальностей, составляющих целое, должна, отыграв свою роль, исчезнуть, уступив свое место новым локальностям.

Итак, только через конечность своих составных частей возможно существование и развитие бытия в целом.

Это важный вывод, к которому мыслители пришли еще в древности. Такой взгляд присущ в частности всей философии Древнего Востока.

Однако, принять его как ведущий закон для человека было бы унизительно, поскольку, во-первых, означало бы пассивное согласие со всем, что происходит в мире жестокого и несправедливого (в том числе, скажем, раннюю и случайную смерть) в качестве должного и законного. А, во-вторых, такой фатализм неприемлем для человека, поскольку уподобляет поколения живших на Земле людей циркулирующей биомассе животных видов.

Поэтому мыслящий человеческий разум издавна пытался найти выход из фатальной обреченности человека на смерть, двигаясь по линии определения специфики, уникальности человеческого существования в мире.

Благодаря человеку в мире возникает нечто принципиально новое: если все животные замкнуты в пределах своего вида, то человек, благодаря культуре и разуму, преодолевает свою локальность и становится универсальным существом. Универсальность — вот что определяет специфику «человека разумного».

«Животное строит только сообразно мерке и потребности того вида, к которому оно принадлежит, тогда как человек умеет производить по меркам любого вида, и всюду он умеет прилагать к предмету присущую мерку». А это придает смертности человека новый смысл, прерывая немую череду рождений и смертей животного развития.

Проследим логику становления этого смысла. Живет только смертное, ибо то, что не умирает, что не подвержено смерти, не может родиться, а следовательно, жить, т.е. существовать: «То, что не имеет смерти, не имеет и рождения». А то из живого, которое живет в культуре и благодаря культуре способно выходить за пределы своей непосредственности и даже охватывать целое в его пределе (пусть сначала даже чисто теоретически), становится способным и преодолевать свою частичность, т.е. смертность, способным быть в чем-то целым, т.е. бессмертным.

Поэтому «смертные бессмертны», как говорит Гераклит. А «бессмертные смертны», ибо бессмертие означает нерождение, отсутствие рождения, т.е. несуществование — смерть. Бессмертные боги на деле смертны, ибо будучи бессмертными, никогда не рождались. Их просто нет.

Смысл существования живого может быть определен только через его конечность, т.е. смертность; смерть — условие существования живого. То же относится и к человеку как проявлению живого. Специфика же, уникальность человека в том, что он способен находить, отыскивать этот смысл в жизни и смерти, делая этот смысл условием своего осуществления.

Мышление о смерти — необходимое условие общечеловеческой культуры, а в медицине эта тема является одной из основных.

Проблема смерти в медицине и культуре

Проблема жизни и смерти, как уже говорилось, — вечная проблема. Материал по данному разделу является неисчерпаемым. По этой причине мы вынуждены лишь кратко остановиться на отдельных моментах, имеющих непосредственное отношение к медицине. Те, кто интересуется данной тематикой, могут получить общее представление из краткого, но содержательного обзора В. Сабирова в номерах 5 и 6 журнала «Человек» за 2000 г.

В наиболее архаичных культурах смерть рассматривается не как наказание или катастрофа, а как возвращение к предкам, награда за земные тяготы. Это относится и к Древнему Египту и к Древнему Китаю. В Индии смерть даже предпочтительнее полной страданий жизни, освобождение от которой есть благо и цель всех земных перерождений.

Эта установка сохраняется и в буддизме, где, однако, отношение к жизни как этапу перехода в «дивное бессмертие» — нирвану — становится более примирительным. Все восточные учения сходны в негативном отношении к жизни и в приемлемости смерти в силу ее «освободительного» характера.

В античности смерть — это закон бытия, который жестко предопределен роком, судьбой. Смерть расценивается как зло, вызывает печаль и страх, ибо означает расставание человека с земными радостями и определяет перспективу призрачного безличного существования в загробном Аиде.

Тенденции теоретического преодоления страха смерти проявляются только в период кризиса античности вместе с индивидуализацией человека, выпадающего из общинной системы. Эпикур утверждал, что условием безмятежного, радостного духовного существования человека («эвдемония») является в частности избавление от страха перед смертью; «Смерть не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет».

Христианство, под знаком которого происходит дальнейшее развитие европейской культуры, выводит человека из-под влияния «роковых» природно-космических стихий и через Бога подключает его к общечеловеческой культуре, создавая тем самым возможности для теоретического осознания бытия в целом. Вместе с этим оформляется и идея индивидуального бессмертия.

Одновременно чрезвычайно остро и болезненно ставится проблема смерти. Если в восточных культурах трагичность факта смерти преодолевается коллективно-общинным ее переживанием, то в культуре Запада вместе с автономизацией индивида, где отдельный человек начинает осознаваться как ценность, смерть — невозвратимая горестная потеря.

Пониманию специфики отношения к смерти на Западе, как и осмыслению европейской культуры в целом, способствовал фундаментальныгй труд Филиппа Арьеса «Человек перед лицом смерти», переведенный, кстати, на русский язык. Автор рассматривает путь, пройденный Западом от архаической «прирученной смерти» к медикализированной, «перевернутой».

На 1-ом этапе, охватывающем период с первобытности до XII в., смерть являлась коллективным делом общины. Переживаемая как несчастье, она ритуально обустроена, «приручена» — и даже носит публичный характер (прощание с близкими, причащение и т.д.).

На 2-ом этапе смерть осмысливается в контексте Страшного суда, когда посмертное существование для каждого человека становится индивидуально вариабельным. В дальнейшем постепенная автономизация личности открывает человеку неповторимость собственного существования. Поэтому на 3-ем этапе смерть перестает быть жестко регламентированной, а процесс умирания носит уже не публично-ритульный, а закрыто-упрощенный характер.

4-ый этап характеризуется интенсификацией страха смерти, боязнью быть заживо похороненным (легенды такого рода появляются именно в этот период и интенсивно циркулируют в массовом сознании; в моргах даже вывешивают колокольчики, чтобы пришедший в себя после летаргического сна мог позвать служителя).

Врачей начинают привлекать в качестве специалистов как для определения смерти, так и для того, чтобы получить санкции на прекращение неэффективного лечения. 5-ый этап наступает в XX в. и характеризуется полной «медикализацией» смерти, которая поступает в сферу ведения исключительно врачей и предпринимателей похоронного бизнеса. Отныне больница все чаще становится местом, где человек расстается с жизнью.

Сегодня в западных странах 70-80% случаев смерти происходит в больнице. Относительно больных раком известно в частности, что в Финляндии 90% их умирает в больницах. Умирание протекает теперь под наблюдением медиков и предстает как протяженный и, главное, контролируемый процесс.

Последнее обстоятельство высвечивает тот факт, что успехи научно-технического прогресса и практической медицины, расширив область критических состояний человеческого организма, позволили вторгаться в процесс умирания и даже до определенной степени управлять им.

Смерть предстала не как цельное явление, одномоментно поражающее жизненные функции организма, а как процесс, растянутый во времени и более-менее изолированно поражающий отдельные комплексы систем жизнеобеспечения. Образно выражаясь, появилась возможность развернуть ладью Харона и переплыть Стикс в обратном направлении.

Барьер, за пределами которого человек не может более вернуться в круг живых, раздвинулся, отделив жизнь от смерти полосой протяженностью в 4-6 минут. Но эти же вырванные у смерти минуты поставили новые проблемы. В частности стал ясен тот факт, что биологическое существование человека не тождественно социальному, а само социальное существование не является однородным и нуждается в выработке соответствующих критериев.

Поэтому для характеристики смерти вводятся теперь понятия: «клиническая смерть», когда после прекращения дыхательной и сердечной деятельности сохраняется жизнеспособность тканей и, прежде всего, центральной нервной системы и «биологическая смерть», полностью исключающая восстановление жизненных функций, а также как бы расположенная между ними «смерть мозга», тождественная безвозвратной утрате личностных свойств человека как социокультурного существа.

Возникает вопрос: до каких пор следует бороться за продление жизни, или, точнее, каковы критерии, позволяющие прекращать борьбу за ее сохранение, т.е. жизнеподдерживающие мероприятия? Представляется, что общая схема выработки этих критериев должна быть следующей:

Однако, четкое интегративное определение смерти потребует еще прояснения ряда сложных аспектов нравственно этического и юридического порядка, невозможных без общего осмысления современной общекультурной ситуации.

Осмысление феномена смерти в современной культуре

Помимо медикализации процесса умирания, концентрирующегося в стенах больниц, происходит как бы исчезновение смерти из сферы культуры: тема смерти является закрытым для обсуждения предметом.

Более того, смерть не воспринимается как естественный, закономерный феномен и при всей своей объективности рассматривается как несчастие и трагедия, то есть фактически как «случайное» событие. В целом общество ведет себя так, будто смерти не существует.

С другой стороны, обостряется интерес к тематике смерти. Этому способствует ряд обстоятельств. Рост интереса к правам человека, процесс углубления индивидуализации и возрастания в целом ценности человеческой жизни происходит на фоне обострения экологических, демографических, экономических, военных и других глобальных проблем, ставящих под вопрос сам факт существования человека и вообще жизни на Земле.

В последние десятилетия заговорили об антропологическом кризисе — о зловещей деградации самых разных сторон существования человеческого общества и человека, ведущей к росту числа немотивированных преступлений и агрессивности вообще, к разгулу терроризма, наркомании и алкоголизму и иным деструктивным проявлениям по отношению человека к окружающим и самому себе.

Как частное проявление антропологического кризиса в духовной сфере выделяется «экзистенциальный вакуум» (смыслосодержательная пустота) — постоянное ощущение человеком ненужности и бессмысленности своей жизни, одиночества и потерянности и иные переживания депрессивного характера, которые ведут к эмоциональной неустойчивости и которые люди пытаются гасить с помощью алкоголя и наркотиков. Этому состоянию подвергнуты массы людей не только в развитых странах, но и во всем современном мире, переживающем состояние глобализации.

Кроме того, интенсивная информатизация, пронизывающая все стороны современной жизни, рост технической вооруженности СМИ, превращение компьютера в фактор повседневности привели к созданию особого состояния — «виртуальной реальности», когда человек начинает жить в искусственном мире, мире моделируемых образов больше, чем в естественной реальности, как бы погружаясь в тотальный галлюцинаторный процесс.

Естественно, что все это проблематизирует идентичность личности современного человека, обращает его к поискам собственной самости, заставляет интенсивно размышлять над самыми различными сторонами собственного существования.

Поскольку же наибольшее беспокойство вызывают вспышки деструктивности и агрессии, актуализируется интерес к проблеме смерти. Формируется танатология — учение о смерти как комплексное направление естественно-научного и гуманитарного знания. Она включает в себя широкий культурологический анализ процессов умирания и отношения к смерти, психологических моментов ухода из жизни и переживания близкими состояния тяжелой утраты.

При этом танатология опирается на уже имеющийся в арсенале современной философии материал, поскольку специализированное теоретическое мышление, как правило, опережает текущую повседневность. Наиболее значительные концепции представлены такими направлениями философии XX в., как экзистенциализм и постмодернизм.

Экзистенциализм в центр своей теоретической системы ставит человека и рассматривает все бытие сквозь призму человеческого существования. В философии Мартина Хайдеггера главная истина человека — его конечность, завершенность как «бытие-к-смерти».

Это самый очевидный и фундаментальный факт жизни. Только осознание своей смерти вырывает человека из потока повседневности и позволяет ему ощутить свою неповторимость: нельзя умереть вместо другого, невозможно, чтобы кто-то умер вместо тебя.

Как правило, люди живут так, будто смерть относится к кому-то другому, совершается где-то на периферии жизни, и смерть никогда не случится с ними. Но подспудный страх просачивается в их сознание и превращается в постоянную боязнь — «тревогу».

А подлинное человеческое бытие индивид обретает тогда, когда согласно Хайдеггеру, становится лицом к лицу с Ничто, осознает факт своего неизбежного исчезновения и в силу этого обретает способность «быть» — быть в «бытии-к-смерти». В результате «тревога» несколько смягчается, становится «заботой».

Надо отметить, что Хайдеггер все-таки чрезмерно акцентирует значение смерти в бытие человека, придает Ничто роль главного фактора его жизни. Однако, ведь Ничто в случае смерти также исчезает для человека, как и его жизнь, следовательно, жизнь является фактом по крайней мере не менее фундаментальным, чем смерть.

Жан-Поль Сартр, разделяя с Хайдеггером ряд исходных положений в трактовке Бытия и Ничто, расходится с ним в конечных выводах относительно позиции человека перед лицом смерти. Прежде всего, человек у Сартра — активно действующее существо.

Вследствие этого смерть его неизбежна потому, что имея перед собой бесконечное разнообразие возможностей, человек всегда вынужден выбирать какую-то одну из них, зачеркивая все остальные. Он обречен реализовывать только одну жизненную линию, тем самым сокращая и истощая всю гамму жизненных проявлений. Обреченность на выбор, т.е. на свободу означает обреченность на смерть.

Интересна концепция Эммануэля Левинаса, который анализирует феномен смерти с точки зрения внутренних переживаний человека. Смерть всегда открывается человеку не просто в качестве одномоментного факта и не через рассуждения о ней, но через телесный опыт пассивности, беспомощности и страдания — в своей физической жестокости и неумолимости.

Главное то, что она открывает человеку, Другое — то, что не является им самим, но все-таки присутствует в его бытии. И это Другое — не только негативность смерти, но и Другие — позитивность других людей, т.е. мир межчеловеческого общения, диалога и помощи. Смерть одолевается и осознается самим выходом в сферу межсубъектных отношений.

В целом экзистенциализм стремится выявить человеческипозитивный смысл смерти, даже если сам ее факт представляется абсурдным, и приходит к выводу, что смерть — это не самодавлеющая величина, а факт жизни.

Постмодернизм как преобладающее направление философской мысли конца XX в. в качестве своей исходной предпосылки принимает утверждение об изменчивости и непостоянстве всех сторон и явлений мира, об отсутствии в нем каких-либо устойчивых точек опоры как в практической, так и духовной областях.

Постмодернизм постулирует множественность моделей мировосприятия и мироотношения. При этом теоретики постмодернизма отвергают биологизаторскую установку концепции «естественного человека» и твердо выдерживают линию на рассмотрение его в качестве существа, всецело принадлежащего обществу, культуре.

Такая культуроцентричность заставляет Мишеля Фуко заявлять о «смерти человека» в современном обществе, где человек, включенный в бесконечное множество социальных групп, взаимосвязей между ними, материальных и информационных потоков, не выдерживает этих нагрузок и как бы «распыляется», исчезает — как психологически, духовно, так и вполне реально, то есть физически.

Жан Бодрийяр утверждает, что в нынешнем мире рыночного «обмена» нарастающее материальное производство как бы вытесняет из существования людей разумную духовную жизнь, не дает возникнуть новым духовным ориентирам. Развивается эффект «повторения»: создание вещей и предметов потребления превращается в воспроизводство на разные лады тех же самых материально-физиологических запросов человека и способов их удовлетворения.

Восходящее развитие человека и культуры тогда блокируется, низкодифференцированные элементы культуры начинают работать «на себя», на собственное воспроизводство, разрушая общество, психику и тело человека. «Не-жизнь» одолевает «жизнь», и в результате торжествует смерть.

Можно сделать вывод, что современное теоретическое сознание не только отыскивает смысловое содержание в феномене смерти, но все больше рассматривает его в межсубъектном, социальном, культурологическом контексте. Это позволяет совершенно по-новому подойти к изучению феноменов жизни и смерти.

Классическая и неклассическая концепция смерти

Осмысление феномена смерти в свете социально-культурологического подхода, предпринятое зарубежной и отечественной танатологией (здесь следует отметить работы В. Стрелкова и прежде всего А. Демичева), позволяет выдвинуть две взаимосвязанные, но различающиеся концепции смерти — традиционную (классическую) и нетрадиционную (неклассическую).

Классическая концепция тяготеет к организменному подходу в объяснении патологического процесса, согласно которому нарушение жизнедеятельности проистекает вследствие деструкции какого-либо внутреннего фактора функционирования организма: органа, системы органов, клетки, молекулярных или биохимических структур и т.д.

Такой взгляд восходит к рационалистическим установкам европейской науки Нового времени, конкретнее — к исследовательскому методу Р. Декарта, который полагал, что жизнь в разных ее проявлениях существует как бы автономно от окружающих ее условий, а смерть наступает либо по причине полной «выработки» жизненных сил (подобно тому, как кончается завод часового механизма), либо из-за поломки одного из звеньев этого живого механизма.

Смерть в такой трактовке является чем-то побочным, не существенным для самой жизни, наступающим «случайно» и превходящим исключительно извне. Она мгновенна, одномоментна. Жизнь и смерть тут — сосуществующие, но не взаимосвязанные начала. Завершаясь в одном организме, жизнь возрождается в другом, но в целом она лишена более высокого смысла, нежели простое чередование старого и нового, и потому она обречена оставаться погруженной в среду смерти. Смерть, энтропия — это более мощная истина бытия.

Неклассическая концепция, создающаяся в контексте культурологического подхода, предполагает рассмотрение всей системы факторов существования организма — не только внутренних, но и внешних. Применительно к человеку — это целостный, объемный подход.

Здесь велика роль отечественной традиции, исследующей жизнь как универсальное, космическое явление и прежде всего идей Н.Н. Федорова и В.И. Вернадского.

По мысли Н.Н. Федорова, смертная ограниченность нынешнего человечества будет преодолеваться в будущем по мере совершенствования людей в процессе «общего дела» — «воскрешения отцов», т.е. последовательного покорения стихийных сил природы и человеческой истории, включая достижение личностного бессмертия.

В.И. Вернадский впервые сумел не только философски, но и научно свести воедино эволюцию жизни и эволюцию Космоса, представив жизнь в ее до человеческих (биосфера) и собственно человеческих (ноосфера) проявлениях как единый, закономерный и необходимый закон бытия. Конечность, ограниченность, смертность отдельных проявлений жизни есть условие восходящей самоорганизации — коэволюции.

Поэтому в неклассической концепции жизнь и смерть — не только взаимодействующие, но и взаимообусловливающие друг друга процессы. Смерть не одномоментна, но постепенно наступает по мере выключения той или иной локальности изо всей системы взаимодействия организма с миром. Такое «внешнее» выключение проявляется как накопление выключенных, недействующих — «неживых» — локусов внутри самой локальности, самого организма. «Жить — значит умирать», — как проницательно заметил Ф. Энгельс.

«Итак, смерть множественна и распределена во времени», — сказано у М. Фуко, — это не абсолютная и привилегированная точка, начиная с которой время останавливается, чтобы повернуть вспять; она, как сама болезнь, обладает множественным присутствием, которое анализ может распределять во времени и пространстве».

Смерть присутствует в жизни, она как бы рассредоточена внутри всего живого, но и сама погружена в бытие, конечная истина которого есть развитие, т.е. жизнь. «Смерть предполагает жизнь, начинается с жизнью и с жизнью же заканчивается. Конец жизни есть конец смерти, то есть умирания. По существу, смерти нет, есть смертное, то есть живое».

Человеческая культура, разрывая простое чередование рождений и смертей, открывает в них смысл — значение для целого, для Универсума. «Человек, таким образом, выступает опосредующим, связующим и гармонизирующим жизнь и смерть существом». Через культуру, ее материальные и духовные ценности само существование человека становится избирательно-контролируемым: «Можно сказать, что жизнь, понимаемая в самом широком смысле, становится уже не естественной предпосылкой существования человечества, как во времена Сократа, а результатом, следствием выбора человечества».

А смерть предстает не только как смерть физического тела и смерть сознания, а как результат разрыва всех опосредуемых культурой связей человека с миром — как «социальная смерть» — как результат выключения человека из культуры.

Поэтому возможна даже социальная смерть как первичное явление при внешнем физическом и психическом благополучии, что можно наблюдать, например, в случаях внезапных, не мотивированных на первый взгляд суицидов, что напоминает состояние «арзамасского ужаса», пережитое Л.Н. Толстым и гениально описанное им впоследствии в повести «Записки сумасшедшего».

«Я хочу заснуть, забыться и не могу. Не могу уйти от себя. /. / Я вышел в коридор, думая уйти от того, что мучило меня. Но оно вышло за мной и омрачало все. Мне так же, еще больше страшно было. «Да что это за глупость, — сказал я себе. — Что я тоскую, чего боюсь». — «Меня, — неслышно отвечал голос смерти. — Я тут». Мороз подрал меня по коже. Да, смерти. Она придет, вот она, а ее не должно быть.

Если бы мне предстояла действительно смерть, я не мог испытывать того, что испытывал, тогда бы я боялся. А теперь и не боялся, а видел, чувствовал, что смерть наступает, и вместе с тем чувствовал, что ее не должно быть. Все существо мое чувствовало потребность, право на жизнь и вместе с тем совершающуюся смерть».

При таком понимании смерть и умирание становятся регулируемым и осознанно управляемым процессом. При жизни тела и сознания смерть может быть осмыслена и пережита как предел социокультурной включенности человека в мир, как исчерпывающий итог его социальной жизни.

Смысл паллиативной терапии и заключается в преодолении социальной смерти через организацию условий для максимально осознанного и достойного, т.е. «человеческого» исхода и регулирование составляющими этого процесса.

Новиков Г.А., Чиссов В.И., Модников О.П.