Можно ли желать терпения с точки зрения православия

Как избавиться от обиды?

Прежде всего надо себе уяснить, что наша жизнь — это школа, а все, что нам попускает Господь — скорби, искушения — это уроки, они необходимы, чтобы выработать в себе терпение, смирение, избавиться от гордыни, обиды. И Господь, когда попускает их нам, смотрит, как мы себя поведем: обидимся или сохраним мир в душе. А почему нас обижают? Значит, мы заслужили, чем-то согрешили.

Для того, чтобы не было ни обиды, ни раздражения, чтобы душа в Боге успокоилась, надо очень много перетерпеть от ближних — и поношения, и оскорбления, и всякого рода неприятности. Это надо уметь встретить, не огрызаясь на обидчика. Не надо говорить колкости, если вас оскорбили. Просто подумайте про себя: «Это мне Господь дал возможность укрепиться в терпении, чтобы душа успокоилась». И душа наша успокоится. А если мы начнем: «А что это он на меня клевещет, лжет, оскорбляет? Меня. » И пойдем вразнос. Это дух сатаны живет в человеке.

Никогда не успокоимся, если не научимся терпеть. Станем истеричными. Если нас кто-то оскорбил, обидел, не надо собирать информацию к ответной атаке, не надо добывать в разных уголках «компромат» на этого человека: «Вот, он такой и такой. «; не надо выжидать удобного момента, чтобы вылить ему на голову эти помои. Христианин, если узнал, что про него вот этот плохо говорит, должен сразу смирить себя: «Господи, Твоя воля! По грехам мне так и надо! Ничего, переживем. Все перемелется, перетрется! » Надо себя воспитывать. А то кто-то что-то сказал, и мы не можем успокоиться до тех пор, пока не выскажем ближнему все, что думаем о нем. А эти «мысли» нам на ухо шепчет сатана, а мы за ним повторяем всякую грязь. Христианин должен быть миротворцем, всем нести только мир и любовь. Никакой гадости — ни обиды, ни раздражения — не должно быть в человеке. Отчего унываем? Не от святости, конечно! Оттого унываем, что много дурим, много в голову берем, видим только грехи ближнего, а своих не замечаем. Пересеиваем чужие грехи, а от пустословия, от осуждения благодать Божия отходит от человека, и он уподобляет себя безсловесным тварям. И тут уже от человека всего можно ожидать. Такая душа никогда не получит мира и покоя. Христианин, если видит вокруг какие-то недостатки, старается все покрыть любовью. Никому не рассказывает, грязь никуда не разносит. Он сглаживает и покрывает чужие грехи для того, чтобы человек не озлоблялся, а исправлялся. Сказано у святых отцов: «Покрой грех брата твоего, и Господь твои покроет». А есть такой сорт людей, которые, если что-то заметят, сразу это стараются разнести по другим людям, по другим душам. Человек в это время себя возносит: «Какая я мудрая! Все знаю и так не делаю». А это есть нечистоплотность души. Это грязная душа. Христиане так себя не ведут. Они не видят чужих грехов. Господь сказал: «Для чистых все чисто» (Тит. 1, 15), а грязному — все грязно.

Нет терпения, как его обрести?

Терпению надо учиться. Вот, ушибли мы ногу до крови — надо спокойно подняться, перекрестить больное место, сказав: «Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь. Так тебе и надо по грехам твоим. Пусть эта боль тебе напомнит об адских муках. » Забивали молотком гвоздь, да по пальцу ударили — не надо молоток бросать, на кого-то злиться. Спокойно положите молоток, палец перекрестите, подуйте на него и скажите: «Ничего, успокойся. Это тебе полезно для терпения твоего. Пройдет, все перемелется». А то как бывает: водитель машину заводит, а она не заводится, он вытаскивает рукоятку и давай ею машину бить-колотить, да матами посыпать. Тут, конечно, бесы помогут — машина заведется, когда водитель уже весь выйдет из себя. А надо запастись терпением. Стоим на остановке, ждем трамвай, а его все нет; и машины никакой, и автобуса. А у нас билет в кармане на поезд. Не надо волноваться, будьте покойны и ровны. Даже если у нас нет денег на второй билет. А что сделаешь? Слава Богу, значит, так надо. И в это время надо хранить душевный мир, не волноваться, терпеть. Если кто-то нас ругает, чистит, надо внутренне возрадоваться: идет очищение нашей души. Всегда осуждайте себя, так приобретете терпение. Утром не хочется вставать — надо мигом вскочить. Не хочется? Вставай, быстро! Так надо вскочить, чтобы лень под одеялом осталась. Работать не хочется? Значит, бес на тебе верхом сидит, ножки свесил. Здоровья у тебя нет? Молодая, а здоровья нет? Значит, надо потрудиться как следует. Тут как-то одна послушница восемнадцати лет у нас в монастыре говорит: «Батюшка, я болею». — «Что у тебя болит? » — «Голова, руки, ноги, живот, — все болит. » Посмотрел за обедом — а она так много ест! За десятерых. Понятна причина, почему все болит. Вызвал ее, говорю: «Давай-ка, дорогая, делай по 100 поклонов». — «Ой, батюшка, тяжело». — «Ничего. Поедешь на скит, будешь работать, там у тебя вся «болезнь» мигом выйдет». Она потрудилась месяц, приехала: «Как хорошо! И ем с аппетитом, и себя прекрасно чувствую». Тело силой налилось, и ничего не болит.

Как обрести терпение? Как бороться с грехом, если он жалит непрестанно, безнаказанно?

Это очень ценно, что человек намеревается вести борьбу. Бывает, человек так обуреваем пороками, страстями и они так сильно мучают его, что он начинает преступать заповеди Божий.

Представьте себе: человек сорвался со скалы. Если он не успеет зацепиться за камень, то и полетит вниз. Точно так же все устроено и в духовной жизни. Если человек сорвался в одном искушении, то есть совершил какой-то грех, ему сразу же надо покаяться перед Господом. Иначе этот грех, как снежный ком, притянет к себе другие страсти, другие грехи. А пока не попал на исповедь, должен просить у Господа: «Боже, милостив буди мне грешному! Прости меня и помилуй! Согрешил я, преступил Твою заповедь! Господи, прости и помилуй меня!» И при первой возможности, надолго не откладывая, пойти на исповедь к священнику, принести покаяние.

В чем ценность исповеди? Когда мы приходим и каемся, жалуемся Богу на дьявола, искусившего нас, нападающего на нас, Господь запрещает ему вводить нас в соблазн. Господь знает: то, что мы раньше не видели в себе, нашли, обнаружили порок в своей душе, покаялись в грехе, сознались перед Ним, и Он по великой Своей милости прощает нам нашу нечистоту, наш грех и дает благодатную силу на борьбу с этим грехом.

Терпение — наш первый помощник в борьбе со страстями. Первый раз человеку тяжело собраться с духом и отказаться от своего намерения согрешить. После покаяния он снова может пасть, и тогда ему снова нужно каяться. И так до тех пор, пока придет время и человек полностью избавится от этой страсти. В падениях особенно важны молитва и сердечное сокрушение.

Великий русский писатель Ф.М.Достоевский был глубоко предан Православию. Однако у него была слабость — страсть к игре в рулетку. Он ездил за границу и там играл. Никак не мог от этой страсти избавиться. Но однажды утром проснулся, почувствовал полное отвращение к игре. Господь его помиловал и освободил душу от пагубной азартной страсти. Почему? Потому что он постоянно каялся в своей слабости.

Нам надо научиться терпеть себя, не унывая, не отчаиваясь, и постоянно трудиться над собой: «Добрые дела, труд все в жизни перетрут».

Год назад начала ходить в храм. Со священником духовный контакт наладился, но прихожане как-то не приняли меня. А в другом храме мне спокойно, но не чувствую, что он мне близок. В каком храме мне молиться?

Если нас поливают словесной грязью, почему бы нам не потерпеть? Ведь это своего рода сокровище, когда нас за добрые дела ругают, клевещут.

Надо ходить в храм до тех пор, пока не получите духовного выздоровления. А оно наступит тогда, когда Вам будет все равно, ругают Вас или хвалят, а потом Вы будете радоваться поношениям, принимать их как заслуженное по грехам Вашим.

Обиду мы чувствуем тогда, когда у нас душа больная. Ее надо лечить такими вот «грязевыми ваннами». Надо терпеть ругателей, настроить себя заранее, с утра или даже с вечера, что сегодня Вас будут ругать. Скажите себе: «Диавол видит, что я тут молюсь, спасаюсь, хорошо исповедуюсь и очищаюсь. Он хочет прогнать меня из этого храма. А я не уйду. Бог мне поможет, и я вытерплю.» Настройте себя так: тот день, в который меня не ругали, прошел зря.

На работе начальник в буквальном смысле слова издевается над людьми. К нему нельзя никак подступиться — ни по-хорошему, ни по-плохому. Как терпеть, когда уже невмоготу?

Какой бы ни был человек, даже самый отъявленный бандит, в его душе «под пеплом теплится огонек». Только надо суметь подуть на эту искорку, и тогда, возможно, огонек превратить в пламень. Молитесь за него и постарайтесь привести его в состояние доброжелательности и даже к вере.

В отношениях между подчиненными и начальствующими всякое бывает. Случается, что и начальствующие от подчиненных страдают.

Расскажу такую историю. Однажды лиса пробегала по лесу. И вдруг видит — лежит на дорожке змееныш, умирает от жажды. Она сжалилась, достала ему пищи, воды. Вернула к жизни, стала подкармливать. И змееныш ожил. Так они сдружились, что просто стало не разлить водой.

Прошло время. Змееныш вырос в крупного змея. Как-то раз нужно было им переправиться через реку. Змей говорит:

— Я боюсь плыть, река такая быстрая, меня может унести.

— Ну что ж, обвернись вокруг меня, а свою голову положи на мою. Так мы вдвоем и переплывем.

Поплыли. Доплыли до середины реки, змей вдруг говорит:

— Слушай, лиса! Я хочу тебя ужалить.

— Сейчас, — отвечает лиса, — не время болтовней заниматься, надо побыстрее плыть.

Совсем немного осталось до берега. Змей говорит:

— Не могу терпеть. Все-таки я тебя ужалю.

Стала лиса ему напоминать:

— Вспомни, кто ты был? Ты же погибал. Я тебя выкормила, вырастила и вдруг — укусить меня хочешь.

— А мне так хочется.

— Ну что ж, тогда повернись ко мне, в последний раз хочу посмотреть в твои безстыжие глаза, а потом кусай.

Змей повернул голову к ней. Она его — хвать! За шиворот и на берег, задавила, сбросила с себя. Вытянула вдоль берега и говорит:

— Вот так! Хватит тебе вилять. Дружба должна быть прямой.

Бывают такие случаи: начальник приголубит какого-то человека, окажет ему помощь, а тот, неблагодарный, за все добро отплатит злом. Порой даже с места столкнет и сам станет начальником. Или оберет, все деньжата выманит. Обхитрит. Такие люди у Бога на последнем месте. Если не покаются, их ждет вечный огонь.

Серия брошюр под общим названием «Христианский взгляд» составлена на основе рукописи курса лекций по нравственному богословию талантливого церковного ученого и писателя Г. И. Шиманского (1915-1970). «Христианский взгляд» — не просто изложение теоретических принципов, но рассказ о способе жизни, подобающем христианину, о моральных ориентирах в современном мире.

В брошюре рассказывается о важности и необходимости терпения, этой важнейшей христианской добродетели, и о путях к ее стяжанию. Публикуется в сокращении.

Понятие о добродетели терпения

Название терпения на греческом языке — ύπομον ή — по своему филологическому смыслу означает «стойкость» [1] при действии (давлении) извне. У латинских церковных писателей, например у преподобного Иоанна Кассиана, понятие о терпении связывается с предметом терпения. Терпение — patientia — получает название от страданий [2] и перенесения их [3] . Святитель Иоанн Златоуст определяет терпение как «навык все переносить» [4] .

Добродетель терпения неразрывно связана со всеми христианскими добродетелями и всем строем духовной жизни христианина. Она находится в теснейшей связи с ревностью к богоугодной жизни и с постоянством в добре. Блаженный Диадох и другие святые отцы соединяют добродетель терпения со смирением. Смирение — источник терпения, оно есть родительница и охранительница терпения [5] .

Святитель Тихон Задонский в добродетели терпения отмечает преданность воле Божией и святому Его промышлению [6] .

По блаженному Диадоху, терпение есть непрестанная твердость духа, соединенная с устремлением духовных очей подвижника к Богу [7] . Это определение терпения сделано применительно к душевному состоянию подвижника (твердость и мужество души) и его отношению к Богу, ради Которого он терпит; потому-то оно и называется терпением по Богу [8] , посылающему ради его пользы то, что он должен претерпеть.

Отличительная черта человека терпеливого есть мужество. «Кто не имеет мужества в душе, тот не будет иметь и терпения» [9] . Преподобные Нил Синайский, Иоанн Кассиан, подвижник Евагрий Понтийский, блаженный Антиох (начало VII в.), святитель Тихон Задонский и другие святые отцы указывают в терпении на эту основную его черту: мужество, неустрашимость души и готовность безропотно, охотно и великодушно переносить скорби и искушения от людей, страстей и демонов.

Согласно этому свойству терпения, оно близко соприкасается с кротостью, имея в себе такие свойства души, как великодушие и самоотвержение. Святитель Григорий Богослов указывает, что «великодушен тот, кто все переносит с благодушием, а не переносить и малости — признак малодушия» [10] .

По словам преподобного Серафима Саровского, христианское «подвижничество требует терпения и великодушия. Терпение есть трудолюбие души, а трудолюбие состоит и в добровольных трудах и в перенесении невольных (скорбных) искушений. Законом терпения служит любовь к трудам; опираясь на них, ум надеется получить обетование будущих благ» [11] .

Наиболее полное определение терпения дает епископ Феофан: «Терпение имеет две стороны: будучи обращено внутрь, оно есть постоянство в добре, — и в сем отношении не обусловливается ничем внешним, а есть нераздельная и всегдашняя черта доброго настроения. Будучи же обращено ковне, оно есть сносливость, перенесение всех трудностей, встречаемых на добром пути или при исполнении созревающих внутри добрых начинаний. Сия черта терпения не может проявиться, если не будет скорбей» [12] .

Согласно святым отцам, можно сделать следующее определение терпения: оно есть постоянство в добре, твердость и мужество души, проявляющиеся в безропотном, охотном и великодушном перенесении жизненных трудностей, скорбей и искушений, попускаемых Богом для научения христианина смирению, любви и преданности воле Божией и Его святому Промыслу.

Терпение происходит от перенесения скорбей (см.: Рим 5, 3). Святые отцы указывают, что терпеливое перенесение скорбей не означает полного равнодушия, безучастного отношения или совершенной нечувствительности к ним христианина. Напротив, чувствуя всю тяжесть постигающих его страданий, лишений, огорчений и других скорбей, христианин, однако, без ропота, смущения и гнева, стойко и бодро переносит их ради Бога, во всем предавая себя воле Божией [13] .

Терпения нет в том, кто, по причине всяких внешних жизненных неудобств и скорбей, «малодушествует до изнеможения» [14] .

Скорби приключаются как благочестивым, так и нечестивым людям. Но одни только благочестивые христиане терпеливо и великодушно их переносят.

Можно ли желать терпения с точки зрения православия

Училище благочестия

Некий брат жил в общежитии, в послушании, и был любим пятью братиями, а один его не любил. Из-за такого нерасположения он перешел в другой монастырь. Здесь полюбили его восемь братии, а два возненавидели. Он вышел из этого монастыря, вступил в третий, в котором семь братии были расположены к нему, а пять не расположены. Брат убежал и оттуда.

Он пришел к некому монастырю и прежде, чем войти в него, сел и так рассуждал сам с собой: “Если я буду повиноваться своему помыслу, то не хватит мест во вселенной для моих переходов, поэтому отныне даю обещание терпеть”.

Потом он вынул бумагу и написал на ней: “Ты вышел из нескольких монастырей, не терпя ропота и укорений. Здесь будут делать тебе неприятностей больше, чем в тех монастырях. Вспомни все, что побудило тебя выходить, все это ты найдешь и здесь. Будешь ли терпеть?” И далее в ответ он написал: “Во имя Иисуса Христа, Сына Божия, буду терпеть”. Записку свил он в свиток, вложил в пояс и, помолившись, вошел в монастырь.

По прошествии короткого времени он услышал ропот братии и огорчился. Тогда он вынул записку и прочитал написанный в ней обет: “Во имя Иисуса Христа, Сына Божия, буду терпеть”. При этом он говорил себе: “Ты дал обещание Богу, проси же у Него помощи”. Таким образом брат получал утешение.

Невидимый враг, возмущенный терпением брата, внушил другим монахам мысль узнать, что он такое читает, что его утешает. Они начали говорить: “Пришелец-монах — волшебник: прочитывает что-то и избавляется от смущения”. Наконец, они пошли к игумену и сказали: “Мы не можем жить с этим братом: он колдун, носит в поясе обаяние. Если хочешь иметь его в монастыре, то отпусти нас отсюда”.

Игумен был мужем духовным. Зная смирение брата, он понял, что всё было сказано по зависти, внушенной диаволом, и потому он отвечал монахам: “Пойдите помолитесь, и я помолюсь, а по истечении трех дней дам вам ответ”.

Однажды, когда брат спал, игумен тихо расстегнул его пояс и прочитал записку, затем положил ее на свое место и застегнул пояс. Через три дня монахи пришли к игумену и спросили его: “Скажи нам, как ты хочешь поступить с волхвом?” Игумен отвечал: “Позовите его”. Когда он пришел, игумен сказал ему: “Зачем ты соблазняешь братию?” Брат отвечал: “Согрешил, простите и помолитесь за меня”. Игумен, обратясь к братии, спросил: “В чем вы жаловались на него? Что он сделал?” Монахи отвечали: “Он волхв, у него в поясе колдовство”. Игумен сказал брату: “Покажи твое колдовство”. Брат отвечал: “Я согрешил, прости меня”. Игумен сказал на это: “Возьмите у него его колдовство”. Брат не давал расстегнуть свой пояс, но это сделали силой и вынули записку. Игумен отдал ее диакону и велел прочитать вслух всем, говоря: “Да постыдится диавол, учащий человеков колдовству”.

Когда же прочитали: “Во имя Иисуса Христа, Сына Божия, буду терпеть”, — то братия были постыжены. Они поклонились игумену до земли, говоря: “Мы согрешили, прости нас”. Отец сказал им: “Что извиняетесь передо мной? Поклонитесь Богу и в ноги этому брату”. А брату сказал: “Помолись за них, чтоб им прощен был грех”. И помолился брат за братий Богу.

Сказал некий старец: “Когда попустится искушение человеку, то со всех сторон умножаются напасти”.

При этом старец рассказал следующую историю: “Некий брат безмолвствовал в келии, и нашло на него искушение: никто не хотел принимать его в своей келии. Если кто встречался с ним, то отворачивался и на приветствие не отвечал. Если он нуждался в хлебе, никто не давал ему. Когда возвращались братия с жатвы, никто не приглашал его, как это обычно бывало, к трапезе. Однажды он пришел с жатвы, и не было у него в келии ни кусочка хлеба. Но брат принес, как приносил и во всех подобных случаях, благодарение Богу.

Бог, видя его терпение, отъял искушение, и кто-то постучался в двери. Это был неизвестный человек из Египта. Он привел верблюда, навьюченного хлебами. Брат, увидя это, заплакал и сказал: “Господи! Недостоин я потерпеть и малой напасти”. По прошествии искушения братия сделались приветливыми и в келиях, и в церкви, начали его приглашать к себе для утешения пищей”.

Авва Иеракс жил в Нитрийской пустыне. Однажды пришли к нему бесы в образе ангелов. Искушая его, они сказали ему: “Еще пятьдесят лет тебе жить, как выдержишь такое продолжительное время в этой страшной пустыне?” Он отвечал им: “Огорчили вы меня, назначив мне жить немного. Я приготовился к терпению на двести лет.” Услышав это, бесы удалились, испуская вопли.

Однажды впал я (Иоанн Мосх. — Ред.) в великую тоску и, придя к святому Макарию Александрийскому, сказал ему: “Авва Макарий! Что мне делать? Смущают меня помыслы, говоря мне: “Ты ничего не делаешь здесь, ступай отселе”. Святой старец отвечал: “Скажи своим помыслам: “Для Христа я стерегу эти стены”.

Один из старцев заболел и в течение многих дней не мог употреблять никакой пищи. Ученик его убедительно просил, чтоб он позволил приготовить для него немного киселя. Старец согласился. У них был один сосуд с медом, а другой, похожий, сосудец с маслом, выжатым из льняного семени. Масло это уже испортилось и не годилось ни для какого употребления, разве что для лампады. Брат по ошибке положил в приготовленную им пищу масло, думая, что кладет мед. Старец отведал и, не сказав ничего, молча стал есть. Когда была подана третья перемена, старец взмолился: “Сын! Я не могу больше”. Тот, желая, чтоб он еще поел, сказал: “Авва! Кисель хорош, и я поем его”. Как только он попробовал, то понял, что совершил ошибку. Он пал к ногам старца: “Увы мне, авва! Я убил тебя. Какой грех возложил ты на меня, ничего не сказав мне!” Старец отвечал ему: “Не огорчайся, если бы благоугодно было Богу, чтобы я вкусил хорошей пищи, то ты положил бы меду, а не того, что положил”.

Один брат, живший в Келиях, возмущался духом в уединении.

Пошел он к авве Феодору Фермейскому и рассказал ему об этом. Старец посоветовал: “Пойди усмиряй свои помыслы, неси послушание и живи с другими”. Он ушел в гору и жил там с людьми. Но потом опять пришел к старцу и сказал: “Не нахожу покоя и среди людей”. Старец отвечал ему: “Если ты ни в уединении, ни с другими не находишь покоя, то зачем пошел в монашество? Не для того ли, чтобы переносить скорби? А сколько лет, скажи мне, находишься ты в монашестве?” — “Восемь лет”, — отвечал брат.

Старец сказал ему: “Я уже семьдесят лет в иноческом образе и ни в один из дней не находил покоя. А ты через восемь лет хочешь получить покой!”

Некий старец безмолвствовал в пустыне. Келия его находилась далеко от воды, за двадцать миль.

Однажды, идя за водой, он устал и сказал сам себе: “Что за необходимость затрачивать такие труды? Переберусь и буду жить близ этой воды”.

Когда он так размышлял, оглянулся назад и увидел кого-то следующего за ним и замечающего его следы.

Старец спросил его: “Кто ты?”

“Я — Ангел Господень, — отвечал тот, — послан исчислять твои шаги, чтоб за каждый из них ты получил мздовоздаяние.”

Старец, услышав это, укрепился духом и уже терпеливо переносил отдаленность своей келии от воды.

Авва Павел Комит и Тимофей, его брат, жили в скиту и случались между ними разногласия. Авва Павел говорит однажды: “Долго ли нам так жить?” Авва Тимофей отвечает: “Прояви любовь, когда я буду оскорблять тебя, потерпи меня, а когда ты станешь оскорблять меня, то я буду терпеть”. Поступая так, они были покойны в остальные дни.

Был в скиту некий старец, сильный в телесном подвиге, но несведущий в рассматривании помыслов. Он пошел к авве Иоанну Колову спросить его о недуге забвения.

Выслушав учение об этом предмете, старец возвратился в свою келию и забыл сказанное ему аввой Иоанном. Опять пошел он к авве, спросил его о том же, выслушал то же самое, возвратился в свою хижину и опять забыл сказанное.

Так много раз ходил он к Иоанну и каждый раз по возвращении в келию побеждаем был забвением. После этого, увидавшись со старцем, он сказал ему: “Знаешь ли, авва? Я опять забыл, что ты мне говорил, но чтоб не беспокоить тебя, я уже не пошел к тебе”.

Тогда авва Иоанн сказал ему: “Зажги свечу”. Он зажег. Авва Иоанн сказал: “Принеси еще свечей и зажги от нее”. Когда старец сделал это, авва Иоанн спросил его: “Убавился ли свет первой свечи оттого, что от нее зажжены другие свечи?” Старец отвечал: “Нет”. Иоанн сказал на это: “Подобен первой свече Иоанн. Если и весь скит обратится ко мне, то не умалит благодати Христовой. Приходи ко мне, когда хочешь, без всякого сомнения”.

За терпение обоих Бог избавил старца от забвения. Таков был образ действия скитских отцов: они помогали преуспеянию тех, которые стремились к нему и понуждали себя к добродетели.

Двенадцать лет авва Иоанн Фивейский служил больному старцу, авве Аммою. Хотя Иоанн много трудился для старца, но старец в течение всех этих лет ни разу не сказал ему: “Спасайся!”

Когда же настало время кончины аввы Аммоя и собрались к нему старцы, он взял Иоанна за руку и сказал ему: “Ты — спасен! Ты — спасен!” — и, обратившись к старцам, присовокупил: “Это — Ангел, не человек”.

Терпение себя

Александр Ткаченко о неверном аскетизме

Материал по теме

Терпение: твердое ожидание

Терпение настраивает человека на то, чтобы со снисхождением относиться к недостаткам других людей или с благодушием переносить те беды, которые случаются лично с тобой. На это нужна большая внутренняя сила.

Вот и с самоукорением тоже у многих так происходит. А ведь есть у святых отцов вполне ясные рекомендации, своего рода – техника духовной безопасности. Выполняя которую, можно избежать множества ошибок и перекосов в собственной духовной жизни. Вот что писал, к примеру, про то же самоукорение преподобный Феофан Затворник:

“Первый предмет терпения есть — терпение себя, хотя никто почти не обращает на это внимания… Терпеть себя — значит, когда видишь свои ошибки и недостатки, то не должно сильно расстраиваться или возмущаться, ни, тем более, отчаиваться, ибо все это есть признак гордости. Тогда нужно смириться и молчаливо терпеть себя. Нужно помнить, что каждому человеку свойственно ошибаться, т. к. совершенных людей на земле нет… Поэтому, когда случится так или иначе споткнуться, тогда нужно смириться, сокрушиться сердцем о своем невежестве и впредь стараться быть внимательнее и осторожнее, испрашивая на то помощь Божию».

Терпе́ние — 1) способность безропотно, стойко переносить страдания и бедствия; 2) способность упорно и продолжительно действовать в направлении поставленной цели для достижения желаемого результата; 3) христианская добродетель, характеризуемая осознанным, смиренным, безропотным, благодушным отношением к скорбям и испытаниям, ниспосылаемым или попускаемым Богом, а также перенесением этих испытаний и скорбей.

Чем христианское терпение отличается от терпения вообще?

Терпение, в той или иной мере, свойственно всем без исключения людям. Без естественной для человека способности терпеть невозможно было бы ни преодолевание длительных трудностей, ни воспитание и самовоспитание личности.

В отличие от естественной способности терпеть христианское терпение является не просто человеческим свойством, но одной из важнейших христианских добродетелей. Терпение как таковое в нравственном отношении не может быть оценено ни как доброе качество, ни как дурное.

Многое зависит от того, на что оно направляется в том или ином конкретном случае. Кто-то терпит по необходимости, кто-то — из чувства страха, кто-то — из угождения, например, ради карьеры. Но ведь встречаются и другие варианты терпения. Например, мать, воспитывая малыша, терпит бессонные ночи; активный общественник — усталость от дополнительной работы, а иногда и упрёки.

Внешне терпение как добродетель имеет много общего с терпением вообще. И это не удивительно, ведь в его основании лежит естественная для человека способность терпеть. Но не только. В отличие от человека неверующего христианин знает: что, почему, ради чего и во имя чего он призывается терпеть.

Как известно, главная цель христианина — богопознание и вечное богообщение в Царстве Небесном. Для того, чтобы унаследовать Царство Небесное, необходимо быть удостоенным этой высокой награды, а удостоиться может лишь тот, кто захочет и, главное, будет способен жить по тем правилам, по которым живут Божьи святые. Эта способность вырабатывается человеком на протяжении его земной жизни, она связана с искоренением личной греховности, обретением и взращиванием личных добродетелей.

Путь этот долгий и трудный. С одной стороны, он подразумевает борьбу с искушениями, в том числе леностью, праздностью, дурными привычками, страстями, пороками. С другой стороны, это связано с активным противодействием христианину как со стороны окружающих его, неверующих людей, так и со стороны падших духов. Здесь-то и необходимо терпение. Без терпения этот путь непреодолим: «терпением вашим спасайте души ваши» ( Лк.21:19 ); «претерпевший же до конца спасется» ( Мф.24:13 ). Терпение подразумевает здесь и стойкость, и безропотное, доверительное отношение к Богу.

При всей справедливости вышесказанного, необходимо иметь в виду, что наличие в человеке христианского терпения не означает, что он должен сносить и терпеть всё. Скажем, пророки, терпение которых апостол ставил в пример ( Иак.5:10-11 ), не мирились (не готовы были терпеть) с творившимся беззаконием: нравственной распущенностью, идолопоклонством, обманом и притеснением ближних. Однако же самым ярчайшим примером терпения и долготерпения для нас является Господь.

Нередко под маской христианского терпения скрывается банальное угодничество, равнодушие и безразличие, чёрствость сердец. Такое терпение не только не является христианской добродетелью, но и не вписывалось в рамки лучших языческих умов (отсюда — популярность басен Эзопа, языческих философов, поэтов и драматургов, высмеивавших в своих современниках подобные черты) (см. подробнее: Христианское и псевдо-христианское смирение).

Архимандрит Пантелеимон (Шатов):
Некоторые терпят со злостью, отчаянием – просто потому, что выбора нет, а другие терпят с надеждой и спокойствием. Это христианское терпение – осмысленное, добровольное, ради чего-то, ради кого-то…
Терпение может быть очень активным действием. Можно терпеть свою работу и делать её, как бы ни было тяжело. Можно терпеливо строить что-то, терпеливо заниматься творчеством. Можно терпеливо подниматься каждый раз после ударов судьбы и снова идти. Терпение не означает проигрыш. В нём не должно быть пассивности. Не нужно терпеть и свой грех, свою привязанность к каким-то греховным удовольствиям, зло в своей душе.

Поговорка: «Терпел Моисей, Терпел Елисей, Терпел Илия, потерплю и я».

Протоиерей Александр Мень:
Терпение — это вовсе не состояние скота, который всё терпит. Это не унижение человека — совсем нет. Это не компромисс со злом — ни в коем случае. Терпение — это есть умение сохранять невозмутимость духа в тех обстоятельствах, которые этой невозмутимости препятствуют. Терпение — это есть умение идти к цели, когда встречаются на пути различные преграды. Терпение — это умение сохранять радостный дух, когда слишком много печали. Терпение есть победа и преодоление, терпение есть форма мужества — вот что такое настоящее терпение.

Православные мифы. О терпении

В понятие «терпение» в православной среде часто совершенно неправильно вкладывают понятие «апатия» – бесчувствие.

«Терпел Моисей, терпел Елисей, терпел Илия – потерплю и я». Очень хорошо звучит эта частушка! Но если мы посмотрим в тексты Священного Писания, то увидим, что пророки не всегда терпеливы! Вспомним Моисея. Часто Моисей впадал в отчаяние, терял терпение, когда видел свой народ. Он разбил скрижаль, движимый нетерпением! А как он обращался с Богом, он кричал и клял Его, клял свой народ!

Мы видим огромное количество таких вот живых, настоящих человеческих проявлений у Моисея. Библия, вообще, – живая книга, которая говорит о конкретных настоящих людях, не выдуманных. Моисей – это тоже живой, настоящий человек. Пророк, которого Бог знает и очень любит, которого Он так долго – сорок лет – учил терпению, хотя народ все время раздражал Моисея глумлением и дикими поступками. А пророк Илия? Он был горячий, нетерпеливый человек. Такой нетерпеливый, что Господь ему даже явление даровал не в сильном шуме ветра, не в огне, не в землетрясении, а в движениях тонкого, мягкого, нежного ветра.

О нетерпении пророков есть такой замечательный фрагмент в Минее: «На земли тя ангела познахом, Божественный пророче, и на небеси отнюд человека Божия, якоже и сам Господь рече: понеже Илия человек жесток еси, согрешающу Израилю терпеть не можеши, взыди ко Мне, да Аз долу сниду». Ты, пророк, не можешь терпеть, тогда Бог Сам сойдет!

Про терпение пророка Елисея и эпизод с детьми, которые называли его плешивым, я вообще умолчу.

Все эти пророки как раз являют нам образ не терпения, а нетерпеливой ревности. В понятие «терпение» в православной среде часто совершенно неправильно вкладывают понятие «апатия» – бесчувствие. То есть вроде бы человек должен не реагировать на очень важные события в своей жизни или жизни окружающих. Он должен подчиниться, не размышляя, любым обстоятельствам, которые его окружают, любой силе, которая его пытается сломить.

Можно это назвать христианским терпением? Конечно, нет. И пророки показывают, что таким терпением они не обладали. Они не обладали терпением воспринимать мир отстраненно, бесчувственно, не давая ему оценку, не принимая его как мир пограничных понятий: добра и зла, правды и лжи. Для пророков эти категории очень четки: Бог – безбожие, любовь – ненависть, правда – неправда. И в данном случае они категоричны, а не терпеливы.

Конечно, Бог предлагает нам терпеть. Прежде всего, он предлагает нам терпеть друг друга: «Друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христов». Вот в этом смысле Бог долготерпелив, потому что он терпит нас такими, какие мы есть. Мы видим, как Бог терпит каждого из нас в наших ошибках, в нашем недоумении, в наших неправильных поступках, неслышании, невидении, непонимании. Он терпит – и тому же учит нас.

Для нас ведь, если кто-то неправильно поступает, значит, этот брат уже не брат, а человек, который вообще все делает не так. Какая реакция на такого брата? Дать ему в глаз! А Бог замечательно учит нас другому.

Учит, во-первых, посмотреть на себя. Обнаружить в своем глазу бревно, вынуть его из этого глаза. А потом уже терпеливо, с любовью, нежно помочь брату. Помочь брату вынуть соринку из его глаза. Это терпение, конечно, – самая великая наука христианская. И этому надо учиться у Христа. И вот с этим «Бог терпел и нам велел», – я совершенно согласен.

Протоиерей Алексий Уминский.

Почему так важно терпение смысл жизни православного христианина

Терпение — это добродетель, во всяком страдании полагающаяся на волю Божию и святой Его Промысел.

Святитель Тихон Задонский

Терпение есть непрерывающееся благодушие.

Преподобный Никон Оптинский

Терпение в том состоит, чтобы во всех прискорбных и трудных обстоятельствах не унывать и не печалиться, как в телесных трудах, так и в душевных помыслах, но мужественно и благодушно претерпевать все злострадания даже до смерти, в надежде на милосердие Божие, по слову Господню: Приидите ко Мне ecu труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы (Мф. 11, 28). И еще: претерпевый же до конца, той спасен будет (Мф. 10, 22).

Преподобный Феодор Санаксарский

Область терпения широка и протягивается в долготу всей жизни человека, равно как объемлет собою и все судьбы человечества в мире сем. С терпением человек приобретает и сохраняет все блага, успевает в предприятиях, достигает исполнения желаний, безвредно выдерживает приражения зол; вышед из терпения, он тотчас в опасности утратить благо и пострадать от зла или, что более бедственно, сделать зло. Без терпения нет подвига, а без подвига нет добродетели, или дарования духовного, ни спасения. Ибо Царствие Божие нудится (Мф. 11, 12).

Преподобный старец Вонифатий

Терпение есть та плодородная земля, на которой произрастает всякая добродетель. Вспомните евангельскую притчу о сеявшем семя на поле своем: «. иное упало при дороге. иное упало на камень. иное упало между тернием. а иное упало на добрую землю» (Лк. 8, 5— 8). Те семена, которые упали при пути, на камнях и в тернии, погибли, и только одно из них, упавшее на хорошую землю, принесло обильный плод. Что же это за добрая, хорошая земля? Послушаем, как объясняет это Христос: семя, «упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении. Сказав это, Он возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!» (Лк. 8, 15). Послушаем эти слова: «приносят плод в терпении». Терпение есть та добрая земля, та плодовитая нива, на которой упавшее семя Божие прорастает и приносит обильный плод добрых дел.

Все мы довольно часто слышали и, наверное, говорили: «Христос терпел и нам велел». Обычно при этом подразумевается, что Христос терпел Крестные муки. Разумеется, это неоспоримо,— Господь наш их действительно претерпел. Но когда мы говорим это по ничтожным поводам, правильно ли это? Хорошо ли приравнивать к крестным мукам зубную боль или склоки?

Терпение Христово

Если мы обратимся к Писанию и посмотрим, что же терпел Христос, то увидим следующее: в Мф. 17, 17, узнав о том, что Апостолы не смогли исцелить бесноватого отрока, Он говорит: о, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас?

Эти слова почти дословно повторяются в том же эпизоде в Мк. 9, 19 и в Лк. 9, 41 и свидетельствуют о том, что терпел Он греховное человечество. Уже само пребывание Человеком между людьми — Его кеносис, умаление, принятие Царем и Богом образа раба — требовало от Бога поистине нечеловеческого терпения. А о Крестных муках Он в Евангелии от Луки (Лк. 12, 50) говорит: Крещением должен я креститься, и как Я томлюсь, пока сие совершится! Получается, что к Крестным мукам Он стремился, но не потому, что это Ему было легко,— это было ужасно — а потому, что они знаменовали исполнение дела спасения и преодоление греховности мира, которую Христос принял на Себя в Крещении, Сам будучи Единым Безгрешным. Недаром говорят мудрые богословы, что Крестный путь Христов начинается с Рождества, с вочеловечения.

А если мы, христиане, терпеть хотим по-христиански, то для нас главное в терпении — это терпение обстоятельств в падшем мире и нас самих, пребывающих в этом мире в падшем же состоянии.

Терпение как добродетель

Терпение — это универсальная добродетель, хотя привычным образом добродетели делят на этические, называемые также гражданскими, и духовные. Но это не вполне точно, потому что каждая этическая добродетель имеет несомненное духовное измерение, более того — вырастает из духовных причин, как, впрочем, и вообще вся внутренняя жизнь человека. Когда мы анализируем человеческие свойства и качества, полезно, разумеется, строить классификации, в той или иной мере остроумные, но при этом никак нельзя забывать, что человек един. Как едино и человечество. Как един и весь огромный Божий мир.

При всей своей универсальности терпение имеет сугубое духовное значение; только этим можно объяснить то, что оно требуется всегда и во всём. Но при этом терпеть нужно с разумением; в противном случае именем терпения могут называться вещи далеко не доброго свойства.

Это выявляется на самом элементарном уровне — при физическом дискомфорте. Все мы знаем, как ноют малые дети в жаркий день оттого, что хотят пить. Единственное, что можно при этом сделать,— это напоить их, потому что терпению их обучить невозможно, это задача для более зрелого возраста. Призывать их к терпению — значит мучить. И они же становятся невыносимо капризными, когда заболевают, потому что им плохо. Умная мать не будет сразу наказывать ребёнка, который по непонятной причине плохо себя ведёт, а для начала измерит ему температуру,— в этом, кстати сказать, проявляется мудрое материнское терпение. Но сейчас речь пойдёт о взрослых, которым следует терпеть и жажду, и жару, и голод, и холод, и боль. И что хуже всего — уже не на физическом уровне — несправедливость и унижение. Но как терпеть? — а все так же, с разумением.

Что это значит? Только то, что при всяком подобном испытании нужно рассудить, Господь ли его посылает или это результат нашей собственной неумелости организовать нормальные условия жизни или, хуже того, нашего упрямства, нашего неумения ладить с людьми, а попросту — не обижать их. Всего хуже — когда дурные условия жизни создаются нами нарочно, ради ложно понимаемой «аскетики». Здесь можно так близко подойти к границе психопатологии, что и не заметишь, как эту границу пересечешь.

Во многом знании… печаль. А в незнании?

Вопрос вопросов — как терпеть то, что причиняют нам наши дорогие ближние.

. Наши современники, пишущие и говорящие на темы христианства, обладают одним любопытным свойством: вольно или невольно автор создает впечатление, что знает все. Отнюдь не претендуя на столь совершенное знание, признаюсь терпеливому читателю в том, что многого не знаю, а кое­какое мое незнание стало для меня мучительным. Вот и в том, что касается терпения, я не только не знаю, где кончается добродетель и начинается. простите, мазохизм, а в лучшем случае — трусливое и ленивое попустительство греху, но и не понимаю, как сочетается терпение всяких гадостей от ближнего с любовью к нему же.

Нет, на этот раз я вовсе не о любви к врагам, я вот о чем. Приходилось неоднократно слышать и читать, в том числе и в житиях, как возвышались духом те, которых без вины ругали и мучили, как это было для них путем к спасению. А как насчет спасения тех, кто их безвинно ругал и мучил? Мы знаем, что авву, который, если говорить честно, преследовал и терзал преподобного Иоанна Дамаскина, Матерь Божия попросила от этого воздерживаться. О чем он и поведал, и этим оправдался. А вот все ли усердные не по разуму воспитатели способны на такую духовную чуткость и искренность? А сами мы способны ли без озлобления, но с всепобеждающей трезвостью рассматривать такие случаи?

Как я заметила выше, эту проблему я не решила и вряд ли решу. Но осмелюсь допустить, что не всякое плевание человеку в лицо идет ему на пользу. А уж плюющему-то.

Терпение и труд все перетрут

Без терпения невозможно научиться никакой профессии, потому что и самые простые требуют навыка, навык приобретается упражнением, а для упражнения нужно терпение, которое и позволяет превращать заурядное ремесло в высокое искусство.

Что же касается искусства как такового, то в свое время для первоклашек класса фортепьяно ЦМШ (школа при Московской консерватории) вскоре после начала занятий проводился своеобразный урок. Их вели в недалекий переулок. Там стоял дом, в одном из окон которого была открыта форточка, а оттуда неслись звуки — не так чтобы очень мелодичные. И учительница говорила: «Слышите, дети? Это Гилельс. Он играет гаммы. Каждый день по нескольку часов». Такой вот урок терпения. А все великие балерины точно так же по нескольку часов в день занимаются упражнениями; кстати, в балете это называется «работать у станка». А мужественные гитаристы и нежные арфистки одинаково раздирают себе пальцы в кровь в процессе овладения мастерством.

А что главное дается высшим образованием (если оно настоящее)? — Да навык работы с литературой — не скачивание рефератов из интернета, а умение работать с библиотечными каталогами, умение находить там то, что тебе нужно, правильно читать, делать конспекты, выписки, находить причины и следствия — и понимать функции интернета как мощного источника информации, а не как шпаргалки. Между прочим, запрос для интернета тоже нужно уметь сделать. А для технических специальностей — умение корпеть над чертежами, добиваясь предельной аккуратности и четкости исполнения. И овладение тонкостями высшей математики, когда в душе растет и зреет протестующий вопль: «А зачем мне это. ». А для химиков и биологов — способность повторять опыт десятки и сотни раз при скрупулезном соблюдении правил, обеспечивающих надежность результатов. Вот что дает высшее образование — и не более того. Но и в дальнейшем всякая научная работа требует терпения. Например, настоящие историки годами сидят в архивах для того, чтобы потом опубликовать одну небольшую статью.

Стерпится — слюбится…

Колоссальное терпение требуется в семейной жизни. Чехов даже считал, что это главное, что в ней требуется. Очень большой процент разводов из нашей и вообще-то катастрофической статистики восходит просто к отсутствию терпения. Ведь люди ожидают, что вот оно — красивое платье, оркестр, несусветной роскоши свадебный банкет, а дальше начинается сплошная рекламная пауза. А начинаются будни. Начинается шок от того, что любимое существо при ближайшем рассмотрении вызывает некоторые вопросы и даже отчасти чувство протеста. А надо терпеть, привыкать, уступать. Учиться любить живого человека, а не созданный собственным воображением фантом. Ну, а если такое дело, в котором уступать нельзя, то действовать надо с любовью и молитвой. Человека так сразу не переделаешь, и вообще-то говоря переделывать — это дело Божье, а не дело супруга. Его дело — любить и терпеть, а там Бог даст то, что нужно. Колоссальное терпение нужно и при взращивании и воспитании ребенка, а единственный способ смягчить все семейные тяготы — это настолько проникнуться любовью, что она преобразит жизнь так, что все будни превратятся в праздники. Но это дается духовным трудом.

Духовная жизнь — сколько можно терпеть­-то?

Когда мы переходим к терпению в нашей религиозной жизни, выясняется, что тут­то терпения нужны моря и океаны. Сейчас принято горячо обсуждать, так сказать, «провальный» религиозный опыт. А ведь если попросту, то все разочарования проистекают из-за отсутствия терпения. Рассуждение при этом может быть примерно такое: это как же это так: я крестился, я в Церкви, пощусь, правило читаю — а все еще по водам не хожу, словом не исцеляю. да зачем мне все это нужно!? И далее: как я могу находиться в Церкви, когда прихожане такие грубые, некультурные, а священник такую плохую проповедь сказал. Как правило, это говорит человек, который сам особой культурностью не отличается, а что касается проповеди, то пару лет назад он о проповеди понятия не имел, а сейчас уже судит и рядит свысока, как эксперт в области гомилетики.

То же самое в молитве: вот я молюсь-молюсь, а духом не возношусь, никаких экстатических явлений не наблюдается — и все, и надоело, и не буду я больше молиться. Очень это, между нами говоря, глупое рассуждение, потому что молитвенный навык — вещь тончайшая, молитва есть искусство искусств, умное делание. То есть для молитвы такое терпение нужно. Один священник, когда ему говорили: вот я молюсь, а толку никакого, и чем я дальше молюсь, тем больше у меня сухости, можно, я вообще не буду молиться, отвечал: Вы, может, тысячу молитв прочтете как деревяшка, а тысяча первая помимо вашей воли будет настоящей, а Вы, может быть, этого даже и не заметите. Но молиться надо именно поэтому, ради этого раза, — пусть одного из тысячи.

А почему люди не постятся, пренебрегают постом? При этом звучит масса аргументов: это устарелое установление, здоровье не позволяет. Здоровье — это бывает, это даже серьезнее, чем принято считать. И некоторым непрямым образом связано с терпением. Очень легко срывается с благочестивых уст рассуждение о том, что раньше люди были праведны и потому постились, а сейчас все грешные и пост им невмоготу. Но давайте сложим два и два: коль скоро мы говорим о непоправимом вреде, который наносится автомобилями, вредными производствами и т. д., почему бы не признать, что этот вред причинен не только воздуху, но и здоровью людей? В больших городах путь на работу и с работы отнимает у человека до 30% запаса дневной энергии. Это как, грех? Короче — почему бы нам не терпеть немощи ближних и не воздерживаться терпеливо от их осуждения? Да и свои. но об этом ниже.

Но с другой стороны — почему мало кто из тех, кому здоровье не позволяет поститься, просит у батюшки замену поста? А ведь это тоже косвенный показатель отсутствия терпения.

У нас нет терпения и для элементарного духовного упражнения в самопознании, для того чтобы подумать: а что такое на самом деле «Я». А самопознание — это начало христианской жизни. Ведь не зря же пользуются популярностью списки рекомендуемых к покаянию грехов, такие по сути шпаргалки, где подчас встречаются вещи странные, но в основном это — длинные перечни, где, как в тесте, остается только галочки ставить, — без Божества, без вдохновения, без покаяния, без мысли и чувства. Оно надо? А ведь всякому человеку необходимо разобраться, что является частью его личности, а что — грехом, на ней паразитирующим. Как правило, для этого тоже не хватает терпения, а напрасно, потому что можно было бы потихонечку прийти к мысли о том, что очень многое из того, что кажется составляющим нашей личности,— это шелуха, это пена и корка, которая на нас наросла в падшем мире.

Терпение рождает смирение, потому что чем больше думаешь, чем больше у тебя терпения подумать, тем больше ты понимаешь, что уж не такое ты сокровище, чтобы тебе себя рассматривать как эталон и ревизовать церковные правила в зависимости от того, подходят они тебе или не подходят. Если ты считаешь, что они тебе не подходят, так это не потому, что они плохие, а потому, что тебе нужно с терпением научиться им соответствовать.

И вот мы подходим к моменту, который считается входящим уже в высшую аскетику. Об этом пишут мало, потому что считается, что это вещь очень тонкая. Это так, но знать про неё, наверное, необходимо. Это терпение себя.

Научиться терпеть себя вовсе не означает расслабленного снисхождения: да, я такой, ну и что? По­настоящему терпит себя тот, у кого уже есть некоторое представление о том, каким же должен быть тот, кто идет путем спасения. И вот тут он видит, что он этому не соответствует. Прыгать через ступени, в пятнадцать минут пересмотреть свое мировоззрение и счесть, что отныне ты будешь подвижником и духовидцем,— вот этого нельзя, это нетерпение. А терпение — это признаться, что ты в общем­то мало на что пригоден. Не подарочек. То есть признать свое несовершенство. И терпеть. В конце концов, Бог тебя терпит. А ты что, лучше Него?

Но здесь­то и кроется самое главное: как часто люди создают по своему замыслу идеальный образ себя и пытаются соответствовать этому образу, и впадают в разные нехорошие состояния, когда терпят неудачу. А терпение себя подразумевает в первую очередь умение смотреть на себя глазами Божиими и решать проблему проблем: каким Он меня создал? для чего? как я могу этому соответствовать? как мне услышать Его голос, призывающий меня освобождаться от греха?

И нужно обратить внимание на то, как часто в Писании говорится о путях Божиих (только в Псалтири — 29 раз, а в Ис. 55, 8–9 сказаны слова, в значительной мере проясняющие нашу тему: Мои мысли — не ваши мысли, ни ваши пути — пути Мои, говорит Господь. пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших).

Проявив терпение в духовной жизни, мы обретаем смирение перед Господом. А потом уже понятно, что выход для нас только один: просить у Господа, чтобы Он нас вел именно тем путем, который Он для нас предусмотрел,— не разрабатывать систему аутотренинга, а обратиться к Нему. Главное, чтобы Он нас вел именно в том темпе, который считает полезным. Это Его дело, и не каждого Он, как Савла Тарсянина, мгновенно обращает от пламенной вражды к христианству к столь же пламенной любви Христовой.

Многие любят говорить, что Бог-де захотел — и в одну минуту Савл стал Павлом. А кто такой был Савл? Об этом тоже нужно подумать. Савл был фарисей и сын фарисея. Савл был ученик ученейшего и мудрейшего рабби Гамалиила. Савл был очень верующий человек и очень твердый в своей вере. Это похоже на современных людей, которые обращаются в христианство? — да ничего подобного; мы же в основном духовно размякли, духовно одрябли. Заразились вялыми идеями насчет того, что можно думать по-разному, есть разные мнения… Ничего похожего у Савла не было. Он пламеннейшим образом следовал тому, что считал Божьей Истиной, а Бог показал ему, что Истина в другом. Его обращение было обращением очень сильной личности; это был, так сказать, поворот вектора без изменения его величины. А нам полезнее не возноситься в фантазиях, а терпеть себя перед лицом Божиим.

Когда человек терпит себя, ему уже не до тщеславия. Упражнение в терпении себя состригает гордыню под ноль. Если человек терпит себя, то он и знает себе цену, понимает, что гордиться ему нечем, а не то чтобы «Я знаю, что гордиться нехорошо, поэтому я не буду гордиться. Да, я совершенно замечательный, но я не буду гордиться». Это ложный путь, так долго не выдержишь. А вот когда человек терпит себя, то он понимает: «А чем мне гордиться? Ну, дал мне Бог мозги, так я же их плохо употребляю, разгильдяйничаю, бездельничаю. Ну, дал мне Господь дар человеческой речи, но я же глупости говорю, сплетничаю, осуждаю, пересудами занимаюсь. Где же мой глагол, которым жечь сердца людей? Нет у меня такого глагола за пазухой». И вот так вот можно перебрать все свои свойства и качества и увидеть, что гордиться нечем. И главное при этом — не впадать в отчаяние, потому что мы много чего можем напридумывать насчет того, какими хотели бы быть, а важнее всего — понять, какими нас замыслил Господь.

Но почему же терпение себя не грозит превратиться в источник отчаяния? — Потому что оно связано с упованием на Бога. Без этого упования оно вредоносно. Настоящее терпение себя — это если человек знает, что Господь его любит, какой он ни на есть, и выведет на путь спасения — так и тогда, как и когда сочтет это нужным.

Журнал «Православие и современность» №19 (35), 2011 г.