Что такое спасение с православной точки зрения

Беседа Андрея Сигутина с протоиреем Алексием Зайцевым, клириком Свято-Троицкого храма города Челябинска, членом Союза писателей России, и священником Владимиром Войтовым, клириком храма Рождества Христова города Обнинска.

— Что такое спасение, с православной точки зрения?

Протоиерей Алексий Зайцев: Попробуем раскрыть суть спасения человека во Христе, первоначально вспомнив, в чем, согласно Промыслу Божию, заключается предназначение человека. А заключается оно в обожении нашей души, в достижении вечной жизни с Богом, в наследовании тех неизреченных духовных благ и обетований, которые уготовал Господь любящим Его.

Однако земной мир, в котором мы живем, лежит во зле. Он исполнен искушений и соблазнов, которые уводят человека с пути спасения, делая его неспособным достичь своего предназначения. От этих коварных сетей зла, от всего, что может лишить нас высокого предназначения, и пришел спасти нас Христос.

Православная Церковь рассматривает земную жизнь человека не как самоценность, а как этап подготовки к вечности. Какой откроется эта вечность для каждого из нас — зависит от того, какой выбор мы сделаем в течение своего земного странствования: быть с Богом или без Него.

Когда заходит речь о спасении и загробной участи человека, мне всегда вспоминается весьма поучительная аналогия, взятая из святоотеческих творений.

Если человека на длительное время поместить в темную комнату, а потом вывести на яркий солнечный свет, то это станет для него источником нестерпимой боли. Тот самый солнечный свет, который по сути своей является благом и доставляет большинству людей радость и счастье, для кого-то может сделаться страшнее любого проклятия. Подобно этому и душа грешника, которая в течение земной жизни находилась во тьме греха, становится неспособной наслаждаться Божественным светом. Таким образом, в загробном мире Божественная благодать, которую праведники воспринимают как высшую радость и блаженство, для грешников становится источником страшных мучений. Именно поэтому грешники оказываются неспособными к пребыванию в раю и попадают в то мрачное место, где нет Бога, которое мы именуем адом.

Так вот, суть духовной жизни человека в лоне Святой Церкви как раз и заключается в том, чтобы он научился жить с Богом, а его душа стала способной к восприятию Божественного света. Смысл пребывания человека в Церкви не в формальном исполнении обрядов и норм благочестия, не в приобретении юридической внешней праведности, а в обожении его бессмертной души.

Грешники попадают в ад не потому, что таким образом Бог являет им отмщение за порочную жизнь, а потому, что они становятся онтологически неспособны к жизни с Богом, к восприятию Его благодати. Не научившись радоваться духовной чистоте и общению со своим Творцом в течение земной жизни, они оказываются неспособны к этому и в вечности.

Стоит обратить внимание на то обстоятельство, что в современном мире спасение человека в лоне Святой Церкви часто понимают слишком приземленно, желая примириться с Богом исключительно ради достижения земного счастья, ради избавления от бед и страданий. Вопреки этому, Православная Церковь всегда учила нас понимать спасение не в земных, но в духовных категориях. Христос пришел спасти человеческую душу от греха и от зла, а не тело от бед и страданий.

Священник Владимир Войтов: Спасение — это состояние, в которое должен прийти христианин в процессе своей духовной жизни. Это первая ступень святости. Спасенный означает способный войти в Царство Божие. Эта способность и есть та первоначальная, необходимая степень святости, благодаря которой уже можно войти в Царство Небесное. Святость — чистота духовная, которая рождается в человеке от осознания им своей погибели. Отсюда происходит глубокое покаяние и непрестанное обращение ко Спасителю, которое приводит к смирению. Ведь в Царство Бога, который «кроток и смирен сердцем» (Мф11:29), может войти только достигший смирения.

Протоиерей Алексий Зайцев: Хотелось бы добавить, что не совсем оправданно в разговоре о спасении акцентировать внимание лишь на таких аспектах, как «спасение от Страшного Суда Господня». Ведь Господь даровал нам сыновство, а значит, акцент нужно ставить не на избавлении души человека от мук ада, а на возможности вечной жизни с Богом. Духовная жизнь человека — это не побег от гнева Божия, а путь в объятья Его Любви. Бежать нужно от греха и зла, а не от Бога и Его Страшного Суда. Ведь муки ада уготованы Творцом не человеку, а диаволу и ангелам его.

— «Святость» буквально означает «отделенность» для Бога. Святость — это же не безгрешность, правильно?

Священник Владимир Войтов: Конечно, святость — это не моральное совершенство, хотя она и соединена с ним, а отделенность от мира, от «похоти плотской, похоти очес и гордости» (1 Ин 2:16).

Степень святости человека определяется мерой его отделенности от греха, противостояния греху. Через эту борьбу и осуществляется переход из состояния погибели в состояние спасения. Но удивительно то, что, по православному представлению, святость не видит себя святой, а достигший спасения — спасенным.

— «Тело — продолжение души» — значит, спасая душу, мы одновременно спасаем и тело?

Протоиерей Алексий Зайцев: Очевидно, что душа и тело человека тесно взаимосвязаны между собою. То, что происходит с душою, неизбежно отражается на жизни тела; а то, что происходит с телом, неизбежно отражается на духовном состоянии. В подавляющем большинстве случаев именно недуги души являются причиной болезней, страданий и самых различных проблем в жизни человека. Когда грешник обращается к Богу и врачует свои духовные немощи, то часто к нему возвращается и телесное здравие, и радость жизни, и простое человеческое счастье.

Однако в земных успехах и телесном здравии ошибочно видеть даже один из аспектов спасения человека, иначе мы можем пойти по ложному пути. Ведь человек должен приступать к Богу ради того, чтобы пожертвовать земным ради вечного, а не наоборот. Из человеческой истории мы видим, что нередко грешники благоденствуют, а праведники страдают. Степень материального достатка и телесного здравия также не имеет прямой связи с чистотой души человека. Известно, что случается и такое: после обращения человека к Богу или принятия монашества, на него просто обрушиваются искушения и телесные немощи, так как этим путем Господь ведет своего избранника к вечному спасению. Поэтому, не будем в понимании «спасения» смешивать временное и вечное, первостепенное и вторичное.

А разве Христос не спасает всего человека, целиком, а не отдельно только его душу (душа и тело в какой-то степени нераздельны)? К тому же Христос исцелял больных, то есть избавлял тело от страданий. Как тогда правильно понимать слова митрополита Антония Сурожского: «Если бы наше тело не было Богу дорого, так же дорого и нежно любимо Им, как и вечная наша душа, Бог не стал бы исцелять тело или заботиться о его вечной жизни после воскресения мертвых»?

Протоиерей Алексий Зайцев: Ваши доводы совершенно верны, как верно и высказывание владыки Антония.

Действительно, онтологически человек представляет собою единство души и тела. Не только душе, но и телу уготовано Богом наследовать вечное спасение. Естественно, что и любовь Господня простирается на всю человеческую природу, а не только на духовную ее составляющую. Святая Церковь всегда противилась тем, кто стремился списать плоть в разряд излишнего или принципиально противного человеческому естеству. Отцы Церкви в качестве принципиально важного аргумента подчеркивали то обстоятельство, что даже Сам безгрешный Господь не возгнушался облечься человеческой плотью во время Своего земного служения.

Мы не должны забывать о том, что семя греха поразило в первую очередь не плоть, а душу человека. Именно к исцелению последней и должны простираться наши главные усилия. Закон духовной жизни таков, что, спасая свою душу, мы непременно спасем и тело, избавляя его от последствий греховной заразы. Однако в стремлении спасти только тело от земных болезней, бед и страданий, мы часто удаляемся от Бога и уклоняемся от пути к вечному спасению. Спокойная жизнь без скорбей и искушений, как правило, приводит к духовной расслабленности, а «страдающий плотию, по слову апостола Петра, перестает грешить».

Для спасения человека не важно с каким телом он завершит свою жизнь (молодым или старым, красивым или уродливым, цветущим до дня своей кончины или изувеченным множеством недугов), неважно насколько счастливой или наполненной страданиями была земная жизнь. Важно другое — с какой душой мы подойдем к итогу своего бытия, насколько она будет готова к встрече с Богом. Получается, что душа — активная составляющая нашего спасения, а плоть — пассивная. Плоть приближается к вечному спасению настолько, насколько близка к нему душа.

Именно с этих позиций можно правильно понять утверждение о том, что Христос пришел спасти нашу душу, а не тело.

Священник Владимир Войтов: Что касается высказывания владыки Антония, то, конечно, для Бога каждая часть нашей жизни дорога. Для этого Он и бытие нам дал и не отнимает его у нас. Как мать любит своего ребенка, так и Бог, только несравненно больше, любит каждого из нас и даже последнего грешника. Однако если человек скажет: «Самое ценное — это моя жизнь. Я, конечно, верю в будущую жизнь, но самое ценное, что у меня есть — это моя нынешняя жизнь: дети, работа, все, что меня окружает. Это самое ценное», — то мы скажем: «В этом нет христианства».

Христианское откровение учит, что жизнь — вечная. Земная жизнь — лишь первый этап жизни вечной. Душа вечна, а тело, как одежда: мы изнашиваем ее за несколько десятилетий — и все, телесная жизнь заканчивается. Хотя будет и всеобщее Воскресение таинственное, когда мы снова будем облечены в тело.

Действительно, Христос спасает всего человека, а не только душу. Мы, конечно, молимся: «Спаси, Блаже, души наша. », — но спасается человек целиком. Душа и тело неразделимы — это один человек.

Святитель Игнатий (Брянчанинов), ссылаясь на святых отцов, в Слове о человеке пишет, что душа «имеет свой вид, который подобен виду человека в его теле, то есть душа имеет и главу, и перси, и руки, и ноги, и очи, и уши, словом, все члены, как тело; душа облечена в тело, как в одежду, а члены ее облечены в соответствующие члены тела». Иначе говоря, душа точно повторяет образ тела.

Православная сотериология: «спасение утопающего»

Однажды пришел молодой человек к мудрецу и попросил:
– Научи меня быть мудрым. Скажи, что я для этого должен сделать?

Мудрец жестом пригласил молодого человека следовать за собой, привел его к реке и завел на достаточную глубину. Схватив за плечи, он погрузил юношу в воду и какое-то время держал под водой, не обращая внимания на его отчаянные попытки освободиться. Наконец мудрец отпустил юношу и, когда тот отдышался, спросил:

– Сын мой, когда ты был под водой, чего ты желал больше всего на свете?

– Воздуха! Только воздуха! – ответил юноша без колебаний.

– А не желал ли ты в тот момент богатства, удовольствия, могущества или, может быть, любви женщины?

– Нет, господин мой, я жаждал только воздуха и думал только о воздухе.

– Итак, – сказал мудрец, – чтобы стать мудрым, ты должен так сильно жаждать Бога, как только что жаждал воздуха. Если ты будешь стремиться к Нему с таким рвением, сын мой, ты непременно станешь мудрым.

Главным благом для человека, по православному учению, является единение с Богом, начало которому должно быть положено здесь, в земной жизни человека. Но между человеком и Богом со времени грехопадения первых людей лежит средостение, преграда – грех. Грех ослепляет человека, закрывает для него путь к богообщению, подобно тому, как дождевые тучи закрывают солнце. Поэтому главной задачей для человека на пути к цели является борьба с грехом, избавление от греха в самом себе. Этот процесс в православной сотериологии (сотериология – наука о спасении) получил название «спасение».

Суть учения о спасении состоит в следующем. Со времени грехопадения первых людей и до пришествия на землю Господа Иисуса Христа люди находились под властью греха и неспособны были к противлению ему. Воплощение на земле Богочеловека Иисуса Христа, Его страдания, смерть и воскресение открыли человечеству путь к преодолению греха. С момента вознесения Христа на небо и основания на земле Церкви человечество вновь обрело доступ к общению с Богом путем борьбы с грехом при помощи средств, дарованных Церковью. Преимущество человечества христианской эры состоит в том, что «Господь Иисус Христос даровал нам силу, которою побеждаем прилоги нападающего на нас Диавола, и пребываем свободными от своих прежних страстей» [1] . Таким образом, «с православной точки зрения, сущность, смысл и последняя цель спасения человека состоит в избавлении его от греха и в даровании ему вечной святой жизни в общении с Богом» [2] .

Спасение, по учению святых отцов Церкви, основанному на учении Священного Писания, совершается посредством веры и дел. Вера во Христа, вернее, начальное осознание Иисуса Христа Спасителем мира и личностное отношение к Нему как к Богу дается человеку Богом. Это так называемая «призывающая благодать», которая вселяет семя веры в сердце человека и служит начальным импульсом, побуждающим человека к жизни по Евангелию. Жизнь по Евангелию так же, как и вера, служит средством к спасению человека, наследию Царства Небесного. Чтобы понять эти духовные аксиомы, необходимо сперва определиться с понятиями. Что такое вера во Христа? Только лишь умственное осознание Его Спасителем мира, пострадавшим за нас, принесшим за нас выкуп Богу и открывшим этим нам доступ в Царство Небесное? Тогда православное учение ничем не отличается от протестантского, жизнеутверждающего «я спасен заслугами Христа», ибо в протестантизме провозглашена самодостаточность именно такой веры. А какую роль играют в деле спасения дела, евангельские заповеди и церковная жизнь? Если это лишь средства заработать у Бога вечную жизнь, тогда наше понимание нисколько не отличается от правового понимания отношений между Богом и человеком в католичестве, где человек приносит Богу «сумму» веры и дел и Бог становится «обязан» наградить человека вечным блаженством.

В отличие от веры рассудочной, которую можно отождествить с элементарным знанием, доверием благовестию, описанному в Евангелии, у святых отцов содержится много высказываний о вере живой, необходимой для духовного преуспеяния человека. Живая вера, по мысли святых отцов, это живое осознание и ощущение себя погибающим в грехах человеком и признание Христа единственным Спасителем, Который может вывести человека из греховной пропасти и Своей благодатью уврачевать греховные раны. Пока человек воспринимает Евангелие и весь строй церковной жизни поверхностно, пока для него это лишь интересная духовная традиция, он не увидит во Христе своего Спасителя, и Христос, по существу, ему не нужен. Нужен Христос лишь тому, кто увидел бездну греха, в которую упал и откуда не спастись без Христа. Начало именно такой веры во Христа признается святыми отцами началом обращения ко Христу. «Начало обращения ко Христу заключается в познании своей греховности, своего падения; от такого взгляда на себя человек признает нужду в Искупителе и приступает ко Христу посредством смирения, веры и покаяния… Не сознающий своей греховности, своего падения, своей погибели не может принять Христа, не может уверовать во Христа, не может быть христианином. К чему Христос тому, кто сам и разумен, и добродетелен, кто удовлетворен собой, кто признает себя достойным всех наград земных и небесных?» [3] .

Вера во Христа, возникающая по мере осознания человеком крайней нужды для себя в Спасителе, рождается и поддерживается в человеке следованием евангельским заповедям. Заповеди Христа для нас – своего рода лекарство, позволяющее трезво взглянуть на самих себя. Мы почему-то, как правило, склонны сравнивать себя с теми, кто пока вне Церкви, с теми, кто, не ведая Христа, живет еще по представлениям светского неверующего общества. И в наших глазах они выглядят куда как хуже нас. Ведь мы же живем в Церкви, принимаем таинства, слава Богу, хранимся от тяжких грехов. Иногда же сравниваем себя с теми, кто с нами в одной церковной ограде, но чуть реже причащается, не так внимательно, как мы, молится, может быть, не так строго поститься. Мы сравниваем себя и… превращаемся в настоящих фарисеев. Такой неправильный ориентир не дает нам трезво, верно оценить самих себя, взглянуть на себя со стороны глазами Евангелия. Евангелие предлагает нам истинный образ, на который мы должны равняться и с которым можем себя сравнить. В самой Личности Христа, в тех заповедях, которые Он оставил нам, мы можем судить о той высоте, к которой каждый из нас призван. Принуждая себя к постоянному исполнению заповедей Евангелия в той среде и тех обстоятельствах, в которые каждый поставлен Богом, человек постепенно начинает познавать, с одной стороны, как тяжело ему преодолеть те стереотипы поведения, которыми он до сих пор руководился, а с другой – как тяжело и даже, как ему кажется, неестественно по-настоящему следовать тем нормам, которые предлагает Евангелие. Человек сталкивается с тяжелой дилеммой. Казалось бы, он уверовал во Христа, пришедшего в мир, чтобы научить нас истинному пути к Богу. Но постепенно, стараясь следовать по этому пути, человек вдруг осознает, что его как будто зарыли в песок, оставив на свободе лишь голову. Он все видит, понимает, но пошевелить ни рукой, ни ногой не может. «Исполнение заповедей, или, правильнее, усилие к исполнению заповедей, по необходимости обличает живущий в нас грех и возбуждает жестокую внутреннюю борьбу» [4] . Что же делать в условиях такой борьбы? Вот на этом этапе и рождается та вера, о которой говорит святитель Игнатий: «Она (вера) является в человеке от исполнения евангельских заповедей, возрастает по мере исполнения их, увядает и уничтожается по мере пренебрежения ими» [5] .

Заповеди Христовы являются для человека средством познания своей немощи, своей неспособности сделать что-либо истинно доброе без помощи Божией. «Тогда открывается нам, сколько мы слабы, сколько повреждены падением, когда начнем принуждать себя к исполнению евангельских заповедей» [6] . Началом процесса самопознания служит искреннее отвержение греха во всех его проявлениях. И здесь человек сталкивается с определенными проблемами. Да, он уже не совершает смертных грехов, они уже противны ему и он боится их, но часто именно здесь происходит остановка в развитии. В постоянном «обороте» у человека остаются так называемые «мелкие» грехи, которые часто повторяются именно по той причине, что они считаются мелкими и против них не затрачивается сколько-нибудь серьезных усилий. Но, как известно, мешок с песком может утопить так же непреодолимо и верно, как и один тяжелый камень. В результате, поскольку от серьезных грехов человек уже отошел, а с «мелкими» почти не борется, духовная работа прекращается, и человек укореняется в привычке к «мелкому греху». Кстати, одним из так называемых мелких грехов считается осуждение ближних. Свойство этого греха таково, что, осуждая людей, человек совершенно перестает видеть свою душу, исполненную греха, а это, в свою очередь, отнимает у человека возможность покаяться. По причине опасности подобных заблуждений святые отцы рекомендуют в самом начале пути возненавидеть грех большой и малый во всех его проявлениях. «Я не вижу греха моего, – говорит святитель Игнатий, – потому что еще работаю греху. Не может увидеть греха своего наслаждающийся грехом, дозволяющий себе вкушение его – хотя бы одними помышлениями и сочувствием сердца. Тот только может увидеть грех свой, кто решительным произволением отрекся от всякой дружбы с грехом, кто встал на доброй страже во вратах дома своего с обнаженным мечом – глаголом Божиим, кто отражает, посекает этим мечом грех, в каком бы виде он ни приближался к нему. Кто совершает великое дело – установит вражду с грехом, насильно отторгнув от него ум, сердце и тело, тому дарует Бог великий дар: зрение греха своего» [7] .

Процесс познания себя и своей нужды в Спасителе требует постоянного внимательного и критичного отношения к своему состоянию. Принуждение себя к исполнению заповедей должно стать в жизни христианина постоянным, тщательным подвигом. У преподобного Симеона Нового Богослова есть «золотое правило», которое является квинтэссенцией святоотеческой мысли об отношении христианина к заповедям Евангелия и к самому себе. Звучит это правило так: «Тщательное исполнение заповедей научает человека его немощи» [8] . Тот, кто пытается с предельной долей ответственности и тщательности следовать тем нормам, о которых говорил Христос Своим ученикам, очень скоро понимает, что сам своими силами он не может исполнить ни одной заповеди без примеси какой-нибудь страсти. И здесь крайне необходимо избегать самооправдания. Часто бывает достаточно просто честно признаться самому себе, что в некоторых ситуациях мы просто не хотим поступиться своим интересами или амбициями в пользу заповеди Христовой. Порой мы ухитряемся даже произносить слова покаяния, отстаивая все же свою правоту. Один семинарист в Троице-Сергиевой лавре рассказал мне эпизод, произошедший с ним у входа в Успенский собор лавры. Спеша на всенощное бдение, он вынужден был остановиться у входа в собор из-за вереницы выходящих из него людей. За студентом в собор пробивалась одна бабушка, которая, в отличие от него, не захотела подождать выходящих людей и решилась идти «против течения». Когда семинарист своей фигурой попытался все же приостановить ее движение, то в ответ услышал шипящее: «Подрясник надел и уже генерал, прости Господи!». То есть «я Твои заповеди, Господи, уважаю, но моя ситуация особенная». Имея в виду эту склонность человека к самооправданию, святые отцы призывают к отвержению своей правды, всегда враждующей на правду Божию. «Правды ваши сочтите грехами, сочтите их не приобретением, а величайшим ущербом для себя. Эти правды для желающих удержать их за собою служат непреодолимым препятствием к получению правды Божией» [9] .

Помимо тщательности и постоянства рождению живой веры во Христа способствует правильное исполнение заповедей. «Веруй святым, животворящим евангельским заповедям, – учит святитель Игнатий (Брянчанинов), – правильное исполнение которых… составляет так называемую святыми отцами деятельную веру христианина» [10] . Правильность или неправильность в исполнении заповедей может состоять в следующем. В силу современных реалий существования нашего общества мы все привыкли к «рыночным» отношениям. Это, к сожалению, стало неотъемлемой чертой нашей жизни во многих ее проявлениях. И Церковь многими, большей частью на подсознательном уровне, до сих пор воспринимается как некий социальный институт, в котором также действуют законы рынка. Случаются у человека проблемы в жизни, он бежит в Церковь, ставит свечи, пишет записки, спрашивает священника, что ему сделать, чтобы решить проблемы. Он не хочет придти к Богу и изменить свою жизнь, он хочет склонить на милость «небесную канцелярию», дав взамен частицу своего материального благосостояния. Подобное часто случается и тогда, когда приход в Церковь уже состоялся и человек начал жить регулярной церковной жизнью. Такой человек, зачастую не отдавая себе отчета в этом, живет в Церкви и мыслит категориями права. Он понимает, что у него есть обязанности жить по Евангелию и выполнять церковные установления. Из этого он делает вывод, что, соответственно, у него появляются и права. «Я буду жить по Евангелию, – рассуждает он, – и за это мне Господь…». В итоге становится человек своего рода «добрым католиком», который подсчитывает свои добрые дела и накапливает «заслуги». Как священнику, мне часто приходится встречаться с таким явлением, когда верующие люди, сталкиваясь в жизни с тяжелым испытанием, с горьким недоумением произносят: «За что Бог так карает меня? Я стараюсь жить по Божиему, хожу периодически в церковь…». Господь же научил Своих учеников по-другому относиться к исполнению Своих заповедей. Когда ученики обратились к Нему с просьбой умножить в них веру, Он ответил им: «Когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лк. 17: 10). Таким образом, по учению слова Божия, заповеди Евангелия не средство «ублажить» Бога и заслужить похвалу и награду, а реальный способ на опыте убедиться в невозможности жить праведно без Божией помощи. Более того, с уверенностью можно сказать, что если ученики Спасителя действительно лишь «сделали, что должны были сделать», то мы не можем достичь и этой планки. Господь учил творить милостыню так, чтобы правая рука не знала, что делает левая, мы же все дела свои тщательно подсчитываем, наделяя их серьезным «весом». И когда случаются с нами скорби, этот «вес» наших «добрых» дел мешает нам увидеть в этих скорбях милующую десницу Божию.

Процесс самопознания путем жизни по Евангелию приводит в конце концов человека к смирению. «Желающий приобрести смирение должен с тщательностью… исполнять все заповедания Господа нашего Иисуса Христа. Делатель евангельских заповедей может придти в познание своей собственной греховности» [11] и только на этом основании в душе рождается спасительное смирение, привлекающее в нашу душу Божественную благодать, сильную победить в нас любой грех. По этой причине святые отцы подчеркивают, что спасительно для христианина лишь такое делание, которое приводит его к познанию своей немощи, так как это рождает смирение. Более того, они утверждают, что именно смирение, как рождающее все другие добродетели, бывает увенчано Богом. «Если будешь трудиться в прекрасной добродетели и не почувствуешь, что вкушаешь от нее помощи, то не дивись. Ибо, пока не смирится человек, не получает награды за свое делание. Награда дается не за делание, но за смирение. Кто оскорбляет последнее, тот теряет первую… Добродетель есть матерь печали, а от печали рождается смирение, а смирению дается благодать. Воздаяние же бывает уже не добродетели и не труду ради нее, но рождающемуся от них смирению. Если же оно оскудеет, то первые (добродетель и труд ради нее. – свящ. Д.В.) будут напрасны» [12] .

Итак, смирение – тот фундамент, на который должен стать христианин на пути к Богу. В психологическом плане состояние человека, постигающего азы живой веры во Христа, можно сравнить с состоянием человека, медленно, но неумолимо опускающегося в болото. Такой человек не будет ждать, когда окончательно утонет, но как только заметит свое бедственное положение, станет кричать о помощи. Чем раньше человек поймет, что он погибает от грехов, поймет, что без Христа он не сможет победить ни один из них и не сможет сделать ни одного доброго дела, тем раньше он начнет неотступно просить Бога о спасении от рабства греху. Лишь на этом фундаменте созидается в душе такое свойство, как смирение. И только смиренным Бог дает благодать, врачующую греховные недуги.

Все святые шли к Богу тернистым путем заповедей и приходили к осознанию своей немощи, неспособности сделать что-либо действительно доброе без Бога. Свои добродетели, по причине их несовершенства, они считали весьма недостаточными, даже, по словам преподобного Симеона Нового Богослова, оплакивали их как грехи. Преподобный Макарий Великий, которого по причине его удивительно добродетельной жизни называли «земным богом», молился Богу словами: «Боже, очисти мя грешного, яко николиже сотворих благое пред Тобою…». Путь познания своей немощи через принуждение себя к исполнению евангельских заповедей признан всеми святыми отцами как единственно верный. И в наше время оскудения духовных даров и всеобщего охлаждения к вере этот путь должен быть признан единственно возможным и необходимым для спасения человека.

Можайское благочиние

Зачем надо молиться?

Вроде бы, странный вопрос… ведь без «Бога не до порога». Поэтому молимся мы обо всем: о здоровье, о благополучии в делах, об удачной поездке, о хорошей работе или учебе. О себе и о детях, о близких и родных. Но нередко в заботах и суете забываем, что на первом месте должна стоять молитва о спасении души — ведь все обстоятельства нашей жизни посылаются свыше именно для этого. О том, какой должна быть наша молитва, мы беседуем с членом Союза писателей России, клириком храма г. Челябинска протоиереем Алексием Зайцевыми клириком храма Рождества Христова г. Обнинска священником Владимиром Войтовым.

Что такое спасение с православной точки зрения?

Протоиерей Алексий Зайцев: Православная Церковь рассматривает земную жизнь человека не как самоценность, а как некий путь, ведущий его к вечности. Какой откроется эта вечность для каждого из нас — зависит от того, какой выбор мы сделаем в течение своего земного странствования: быть с Богом или без Него.

Когда заходит речь о спасении человека, мне всегда вспоминается весьма поучительная аналогия, взятая из святоотеческих творений. Если человека на длительное время поместить в темную комнату, а потом вывести на яркое солнце, то это станет для него источником нестерпимой боли. Тот самый солнечный свет, который по своей сути является благом и доставляет большинству людей радость и счастье, для может сделаться страшнее любого проклятия. Подобно этому и душа грешника, которая в течение земной жизни находилась во тьме греха, становится неспособной наслаждаться божественной благодатью, которую праведники воспринимают как высшую радость и блаженство. Грешники попадают в ад не потому, что таким образом Бог являет им отмщение за порочную жизнь, а потому, что они становятся неспособны к жизни в божественном свете.

Так вот, суть духовной жизни человека в лоне Святой Церкви как раз и заключается в обо’жении его бессмертной души, чтобы он «научился» жить с Богом, чтобы душе его было необходимо Божие присутствие и Его божественная помощь.

Священник Владимир Войтов: Спасение — это первая ступень святости. Спасенный означает способный войти в Царство Божие. Эта способность и есть та первоначальная, необходимая степень святости, благодаря которой уже можно войти в Царство Небесное. Святость — чистота духовная, которая рождается в человеке страхом Божиим от осознания им своей погибели. Отсюда происходит глубокое покаяние и непрестанное обращение ко Спасителю, которое приводит к смирению. Ведь в Царство Христа, Который кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29), может войти только достигший смирения.

Протоиерей Алексий Зайцев: Хотелось бы добавить, что не совсем оправданно в разговоре о спасении акцентировать внимание лишь на таком аспекте, как «спасение от Страшного Суда Господня». Ведь Господь даровал нам сыновство, а значит, акцент нужно ставить не на избавлении души человека от мук ада, а на возможности вечной жизни с Богом. Духовная жизнь человека — это не побег от гнева Божия, а путь в объятья Его Любви. Бежать нужно от греха и зла, а не от Бога и Его Страшного Суда. Ведь муки ада уготованы Творцом не человеку, а диаволу и демонам его.

Спасая душу, мы одновременно спасаем и тело?

Протоиерей Алексий Зайцев: Действительно, по своей природе человек представляет собою единство души и тела. Не только душе, но и телу уготовано Богом наследовать вечное спасение. Естественно, что и любовь Господа простирается на всю человеческую природу, а не только на духовную ее составляющую. Святая Церковь всегда противилась тем, кто стремился списать плоть в разряд «излишнего». Отцы Церкви в качестве принципиально важного аргумента подчеркивали то обстоятельство, что даже Сам безгрешный Господь не возгнушался облечься человеческой плотью во время Своего земного служения.

Но мы не должны забывать о том, что семя греха поразило в первую очередь не плоть, а душу человека. Именно к исцелению последней и должны простираться наши главные усилия. Закон духовной жизни таков, что, спасая свою душу, мы непременно спасаем и тело, избавляя его от последствий греховной заразы. И наоборот, в стремлении спасти только тело от земных болезней, бед и страданий, мы часто удаляемся от Бога и уклоняемся от пути к вечному спасению. Спокойная жизнь без скорбей и искушений, как правило, приводит к духовной расслабленности, а страдающий плотию — по слову апостола Петра — перестает грешить.

Для спасения человека не важно, с каким телом он завершит свою жизнь (молодым или старым, красивым или уродливым, цветущим до дня своей кончины или изувеченным множеством недугов), неважно, насколько счастливой или наполненной страданиями была земная жизнь. Важно другое — с какой душой мы подойдем к итогу своего бытия, насколько она будет готова к встрече с Богом. Получается, что душа — активная составляющая нашего спасения, а плоть — пассивная. Плоть приближается к вечному спасению настолько, насколько становится близка к нему душа.

Именно с этих позиций можно правильно понять утверждение о том, что Христос пришел спасти нашу душу, а не тело.

Священник Владимир Войтов: Конечно, для Бога каждая часть нашей жизни дорога. Для этого Он и бытие нам дал и не отнимает его у нас. Христианское откровение учит, что жизнь — вечная. Земная жизнь — лишь первый этап жизни вечной. Душа вечна, а тело, как одежда: мы изнашиваем его за несколько десятилетий — и все, телесная жизнь заканчивается. Хотя будет и всеобщее воскресение таинственное, когда мы снова будем облечены в тело.

Действительно, Христос спасает всего человека, а не только душу. Мы, конечно, молимся: «Спаси, Блаже, души наша…», — но спасается человек целиком. Душа и тело неразделимы- это один человек.

Святитель Игнатий (Брянчанинов), ссылаясь на святых отцов, в «Слове о человеке» пишет, что душа «имеет свой вид, который подобен виду человека в его теле, то есть душа имеет и главу, и перси, и руки, и ноги, и очи, и уши, словом, все члены, как тело; душа облечена в тело, как в одежду, а члены ее облечены в соответствующие члены тела». Иначе говоря, душа точно повторяет образ тела, незримо пронизывая все его члены. Святитель говорит, что не случайно некоторые люди, у которых отняты члены тела, все равно их чувствуют.

Может, новообращенным сразу нужно объяснять, что в Церковь следует идти за спасением души, а не за исполнением земных желаний?

Священник Владимир Войтов: Да, необходимо и сразу об этом говорить, и потом время от времени повторять. Эту тему надо поднимать, потому что неправильного понимания цели воцерковления в среде православных имеет место возвращение в язычество. Люди зачастую ищут в Церкви специальные средства, которые помогли бы в мирском, и все. А продвижения в духовной жизни у таких прихожан нет никакого. И даже если этот человек получает от Бога, то, несмотря на это, все равно продолжает вести обычную мирскую жизнь, по сути, языческую, находясь в Церкви.

В этом ключе я провожу огласительные беседы с новообращенными и с теми, кто готовится к крещению. Говорю, что целью пришествия Христа в мир и установления Им Церкви было не дать всем здоровье или накормить хлебами. Цель Церкви совсем иная — спасение души человека. думает, что если окрестить малыша, то ребенок не будет болеть… Это не так. Он может болеть, может не болеть. Более того, Господь может совершить чудо: исцелить даже вне крещения.

Если Церковь занимается только спасением души, почему на богослужении мы молимся: «о изобилии плодов земных», «о страждущих и недугующих», «о избавитися нам от всякия нужды»? Нет ли здесь противоречия?

Протоиерей Алексий Зайцев: Церковь действительно занимается спасением только души, но при этом она и стремится освятить всю нашу земную жизнь, стремится устроить так, чтобы наши земные заботы и попечения не остановили нас на пути к вечности. Словами из мирной ектении, касающимися в первую очередь земных нужд человека, Древняя Церковь молилась вместе с оглашенными — с теми, кто еще не вступил в ее спасительное лоно, кто, возможно, делал первые шаги к истинному Богу от грубого и примитивного язычества. Но при этом Церковь учит нас тому, что главный путь к избавлению от земных скорбей и напастей — в очищении своего сердца, в устроении своей жизни по заповедям Божиим. Церковь учит правильно расставлять приоритеты, не впадая в излишние попечения о земном в ущерб полноценной жизни души.

Не секрет, что сегодня многих верующих впервые приводит в храм не забота о вечном спасении, а телесные болезни и жизненные трудности. Хорошо, если с этого начинается путь человека к Богу, к духовному исцелению. Плохо (но, к сожалению, чаще всего так и происходит), если человек, получив желаемое, возвращается к прежней жизни и забывает о милосердии своего Творца. Практика показывает, что в последнем случае жизненные проблемы рано или поздно возвращаются, ведь их духовному источнику не было уделено ни малейшего внимания. В итоге: духовная болезнь прогрессирует и врывается в судьбу человека с еще большей жестокостью.

Хочется отметить, что и прошение об избавлении «от всякия скорби, гнева и нужды» по толкованию святых отцов следует относить прежде всего к духовной, а не телесной природе человека.

Священник Владимир Войтов: На самом деле в том, что мы просим о земном, нет противоречия. Если человек не ищет в Церкви решения суетных проблем, а ищет исцеления от грехов, то все эти прошения будут им правильно восприниматься. Церковь охватывает своим попечением все нужды, как солнце своими лучами все освещает. Но прошения, о которых вы говорите, не являются главенствующими. В основном, конечно, Церковь молится: «Господи, помилуй!», «Сподоби, Господи, без греха сохранитися нам…»,-то есть главное — это покаяние и борьба с грехом, очищение души. А упомянутых вами прошений всего несколько. Они, прежде всего, для духовно немощных.
Нужно молиться и о здоровье, и о земных нуждах, но в определенном соотношении. Суточный круг мы служили Господу Богу, молились, ничего земного у Него не просили, а потом 10 минут просим за болящего. Это нормально. А когда человек живет только этими молебнами или домашнюю молитву составляет только из подобных прошений, то и Литургия ему не нужна. Такой и по паломническим поездкам ездит, ища лишь исцелений и прочих чудес.

Каждое утро мы молимся словами святителя Василия Великого: «Вера же вместо дел да вменится мне, Боже мой, не обрящеши бо дел, отнюд оправдающих мя». Однако святые отцы призывают подвизаться до крови и пота. Не может ли это быть истолковано так, что для спасения необходимы только добрые дела, а не вера во Христа?

Протоиерей Алексий Зайцев: Пра­вославная Церковь учит нас тому, что для спасения человека необходимы как правая вера во Христа, так и добрые дела. Однако добрые дела не имеют самоценной роли для наследия вечной жизни, так как спасают человека не сами поступки, а благодать Господня, привлекаемая следованием христианина по пути богоугодной жизни. Если бы одних добрых дел было достаточно для спасения человека, то было бы излишним пришествие в мир Христа.

Кроме того, при совершении добрых дел необходимо помнить евангельские слова: когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать (Лк. 17,10). Осознавая свое несовершенство пред Богом, не стоит вменять себе в заслугу совершаемые добрые (как мы считаем) поступки, чтобы не подпасть осуждению за страсть гордыни.

Подобными побуждениями смиренномудрия продиктованы и процитированные слова молитвы святителя Василия Великого.

В великом повечерии есть слова: «И уповать буду на Него, и спасен буду Им…» Значит, уповая на милосердие Божие, в степени можно быть уверенным в спасении?

Священник Владимир Войтов: Мне нравится слово «уповаю»… Думаю, здесь совсем не подходит слово «уверенный», будто самоуверенный в спасении. На практике чем это грозит: может произойти полное ослабление духовной жизни человека, абсолютное расслабление, как и произошло в протестантизме. После реформ Мартина Лютера (XVI век) протестанты сразу отбросили в сторону всю аскетику: посты выброшены, евхаристическое богослужение стали совершать раз в месяц, монашество отменили, духовно трудиться для спасения вообще перестали, ведь, по учению Лютера, верующие уже спасены, как они говорят «чужой праведностью»(!), так называя праведность Христа. Кстати, атеизм, который родился в Европе в XVIII веке, произошел именно из протестантизма, в результате полного выхолащивания христианства. Ничего не надо делать с собой, и вообще, Бог, в конечном счете, уже нам не нужен. Как только я уверился в своем спасении, у меня сразу останавливается всякая духовная работа. Вот почему, кстати, Господь нам не открывает нашу участь. Даже когда человек достигает спасенности, Господь не открывает ему этого до конца земной жизни.

Сам Христос дал нам образцы состояния спасенности. Первый пример мы видим в притче о мытаре и фарисее. Господь показывает нам того, кто сам видел себя спасенным — фарисея. Вот его ложная спасенность: «Боже, хвалу Тебе воздаю, яко несмь якоже прочии человецы…», — все хорошо, никаких духовных проблем нет у человека. Мытарь же в покаянии бил себя в грудь: уж точно не видел себя спасенным. Однако, по словам Христа, он ушел из храма более оправданным, нежели фарисей. И второй пример — разбойник на Кресте. Какими были его последние слова? «Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем», — я точно буду в аду, а Ты меня помяни там, во Царствии Твоем. Эти люди — мытарь и благоразумный разбойник — еще не достигли высокого уровня святости. Но в их душах уже произошел переворот, состояние спасенности они уже приобрели…

На каждом богослужении мы молимся: «…сами себе и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим», и в Апостоле сказано: «Все заботы ваши возложите на Него, ибо Он печется о вас» (1 Пет. 5,7). Как научиться возлагать на Христа свои заботы?

Протоиерей Алексий Зайцев: Господь говорит нам: верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом (Лк. 16,10). Человек, уповающий в жизни не на Бога, а на свои собственные силы, не может право следовать по пути спасения. Мы должны помнить о том, что спасение есть соработничество Бога и человека. Усилия самого человека в деле спасения важны и необходимы, но, все же, спасает нас Бог.

Трудные жизненные ситуации всегда даются человеку не случайно, а для того, чтобы решить важные задачи в его духовной жизни, устранить препятствия на его пути ко спасению. А это можно сделать только вместе с Богом.

Мы учимся «возлагать на Христа свои заботы» не тем, что предаемся лености в решении своих проблем, надеясь, что Господь все сделает за нас, но тем, что учимся с Божией помощью искать и устранять причины своих проблем и поступать по воле Божией. Без Господа, ценою наших собственных усилий, жизненные проблемы могут обрести только временное решение. В союзе же с Богом устраняются и глубинные, источники проблем.

Когда человек живет сугубо мирской жизнью, то есть духовное для него остается на втором плане, то утрачивается чуткость сердца к зову Божию, направляющему нас к вечности. Такой человек живет без благодатных утешений и утрачивает ощущение Божественного присутствия в своей жизни. Идя таким путем, трудно научиться упованию на Христа.

Священник Владимир Войтов: В сложных жизненных ситуациях надо молиться: «Да будет воля Твоя, Господи!» и «благодарю Тебя, что Ты все это попустил, ибо верю, что все это от Тебя, от Твоей руки. За все Тебя, Господи, благодарю! Да будет воля Твоя». Это как раз показатель: если человек так молится, то значит, он верующий. Если нет, то в чем тогда заключается его вера? Просто в храм прийти или молитвы вычитать формально? В этом, всецелом уповании на Христа и заключается.

Православный, получается, самый довольный и счастливый человек: ему плохо — он благодарит… Он, с точки зрения психологии, становится стрессоустойчивым человеком?

Священник Владимир Войтов: Конечно. Христиане — самые счастливые, неисправимые оптимисты. Помните, еще Спаситель говорил: Блаженны нищие духом…, блаженны плачущие… Кстати, по этой степени радости христианина тоже можно судить, насколько человек правильно верует. Сколько у него этой радости. Это не внешняя радость — весельчак эдакий ходит и смеется, — а радость другая: тихая, светлая внутренняя радость. Но, к сожалению, среди нас таких верующих очень мало. Вот почему христианство сейчас не «заражает» светских людей. В настоящее время весь мир страдает под бременем страсти уныния и недовольства всем и вся. Если бы в нас увидели эту радость, то отбоя бы не было от желающих стать воцерковленными православными. Все газеты бы наши раскупались, книжки расходились, храмы во время богослужений были бы переполнены — люди же ищут именно такую радость и счастье. Это не просто радость, которую мы возгреваем как то, взнуздываем себя . Мы понимаем, что предаем свою жизнь Богу, мы молимся Ему, каемся во всех грехах своих, смиряемся перед судьбами Божиими, которые над нами действуют, перед Промыслом Божиим и принимаем все с благодарением. В этом преодолении скорбей и заключается радость христианской жизни.

Православное понимание спасения

Мы привыкли понимать слово «спасение», как избавление от серьезной опасности. К счастью, в таком спасении человек нуждается не так часто – может быть, всего несколько раз в жизни, и чем реже, тем лучше. На фоне этого привычного хода мыслей неожиданными кажутся слова церковных молитв, с которыми православные так часто обращаются к Богу: «Господи, спаси нас!». Что это? Малодушие, навязчивый страх перед несчастьями или житейскими невзгодами? Неуверенность в себе и в своем будущем, желание получить воображаемую «гарантию» благополучия (воображаемую – потому что всем известно, что проблемы и скорби встречаются и в жизни глубоко верующих людей)? При знакомстве с учением Православной Церкви выясняется, что для православного христианина цель спасения души является важнейшей из всех. Именно это чаяние, эта надежда определяла и определяет жизнь множества наших соотечественников (и всех православных), она наложила неизгладимый отпечаток на всю русскую культуру и сознание народа.

Следует ли в таком случае торопиться, пожав плечами, отходить от православного храма, списав все на «рабскую психологию» и неразвитость средневекового общества? Попробуем посмотреть на эту проблему с точки зрения христианской традиции, разобраться в том, какой именно смысл вкладывают православные в понятие «спасения души».

Стремление к спасению является стержнем в жизни православного человека. Нет, это не тяга к комфорту и безопасности, и даже не только желание освободиться от грехов, тяготящих совесть. Это желание быть с Богом, раскрыться такими, какими задумал нас Создатель. Христос, в отличие от сектантов, не обещал Своим ученикам легкую, спокойную и сытую жизнь. «Тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их…» (Мф. 7,14). На этом пути от нас потребуется немало усилий, но душа каждого человека дороже всего мира со всей его красотой. «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мф. 16,26).

Что же такое душа? Это – центр личности человека, его «я», начало, от которого исходит любая наша активность. Это не только сознание или интеллект: жизнь души гораздо шире и глубже обычной деятельности рассудка, она включает в себя и чувства, и волю, и намерения, т. е. не только «ум», но и «сердце». Душа – это та цельность и глубина, которая позволяет увидеть и узнать среди множества окружающих нас людей любимого друга, близкого человека, а может, и не очень близкого, но, тем не менее, неповторимого. Душа невидима, ее не разглядеть ни в какой микроскоп, но с древнейших времен в различных религиозных и философских учениях заботе о душе, «терапии» ума и чувств уделяется не меньше внимания, чем попечению о телесном здоровье. Более того, почти все религии признают, что душа человека, его личность не прекращает своего существования после смерти тела, поэтому ответственность, которую человек несет за свою душу и души других людей, очень высока. Травма, болезнь тела, даже неизлечимая – временны. Болезнь, поражение души может стать вечным.

Если мы не будем заботиться о телесном здоровье, станем разрушать его ядами, например, алкоголем и наркотиками, разными излишествами; будем игнорировать симптомы болезней, избегая обращаться к врачу, то скоро наступит время, когда тело не сможет полноценно выполнять свои задачи. Тогда исполнение наших семейных и трудовых обязанностей, полнота радости жизни станут для нас почти недостижимыми. Душа же человека тем более важна, она нуждается в еще более внимательной заботе, «уходе». Если оставить душу без внимания, не заботиться о ее чистоте, если не соблюдать «карантин» души от разрушительных, греховных чувств, мыслей и впечатлений, то в ней очень скоро укоренятся злые навыки, духовные болезни, которые способны привести к тяжелейшим последствиям. И тогда — «из сердца человеческого исходят злые помыслы, прелюбодеяния, убийства, кражи, коварство, богохульство, гордость…» (Мк. 7, 21-22).

Могут возразить: далеко не всегда невнимание к своей душе делает человека преступником, явным рабом дурных наклонностей. Да, но «засоренность», греховная болезнь души нередко становится причиной безотчетной тоски, стремления к самоубийству, апатии и равнодушия к жизни, чувства одиночества или внутренней пустоты, которая не заполняется ни всевозможными развлечениями, ни алкоголем или одурманивающими средствами. Эти духовные болезни — настоящий бич современного общества, и никакой технический прогресс и «повышение материального благосостояния» не дают против них эффективного противоядия.

Согласно христианскому учению, на самой заре существования человечества произошла трагедия, которая состояла в отказе первых людей следовать замыслу своего Творца. Это решение прародителей, Адама и Евы, проложило неверный путь жизни для всех их потомков, для всех нас. Страдания и смерть, все злое, что существует в нашей жизни, является следствием изначального грехопадения, к которому мы постоянно прилагаем и свою «лепту». Православное христианство твердо, «без обиняков» говорит об изначальной поврежденности души и тела человека, рождающегося в мир, призывает к трезвому и честному взгляду на себя. Именно поэтому многим оно кажется слишком жестоким и даже «мрачным». На самом деле жесток был бы тот врач или спасатель, который, понимая тяжесть положения человека, убеждал бы его заглушать чувство боли или опасности самовнушением («я совершенно здоров», «я решу все проблемы сам»), положительными эмоциями или медитациями… Напротив, истинный врач постарался бы убедить человека, чья жизнь в опасности, в необходимости лечения, предложил бы ему эффективную помощь и этим дал бы ему надежду на возвращение к полноценной жизни.
Православное христианство не только дает возможность человеку трезво взглянуть на свое душевное состояние, увидеть свои грехи, но и предлагает средства для подлинного духовного исцеления и восстановления. Да, человеческое естество повреждено грехом; но для того, чтобы спасти и исцелить человека, Сам Бог, Творец мира входит в человеческую жизнь, и не как сторонний законодатель или советчик, но Сам становится человеком, во всем подобным нам, кроме греха. Именно в личности Христа очищается все наследие нашей неверности Богу, раскрывается вся красота и совершенство человеческой природы. Богочеловек Иисус Христос Своей жизнью, Крестной смертью и Воскресением победил власть зла в нашем мире. Нет, Он не стал исправлять «насильно» всю неправду, происходящую в мире людей, – для этого нужно было бы лишить человека свободы, но Он открыл путь к полноте жизни и дал силы человеку в любых обстоятельствах, в радости и скорби, в любых невзгодах, даже перед лицом самой смерти, сохранять верность и любовь к Богу и людям.

Конечно, нравственный пример жизни и подвига Христа, о которых мы читаем в Евангелии, сам по себе вдохновляет нас, наполняет нашу жизнь новым смыслом. Но очень часто бывает так, что мы, желая поступить правильно, не можем этого сделать. Поэтому Христос даровал нам не только «свод» полезных нравственных истин — Он основал на земле Свою Церковь и дал нам Самого Себя. Он дал Своим апостолам и их преемникам – священнослужителям — власть отпускать грехи, и всякий, кто не желает обманывать себя, но стремится облегчить свою душу, свергнуть с себя груз старых и повседневных грехов, может прибегнуть к этому спасительному средству.

Церковь, по слову апостола Павла, – это тело Христово (Еф. 1, 23), и такие слова – не просто символ или художественный образ. Великий дар Бога людям состоит в том, что Христос, истинный Бог, дарует нам возможность еще здесь, в этой жизни, соединиться с Ним, стать Ему ближе, чем мы даже можем помыслить. В Евангелии Христос говорит: «Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6,56). Святитель Иоанн Златоуст пишет об этом так: «Он смешал Самого Себя с нами, дал нам тело Свое для того, чтобы мы составили нечто единое, как тело, соединенное с головою. И это знак самой сильной любви… Чтобы не любовью только, но и самым делом быть нам членами плоти Христовой, будем причащаться этой плоти».
Но эта истина, открытая Богом в Священном Писании, имеет и другую сторону: «Если не будете есть плоти Сына Человеческого и пить крови Его, то не будете иметь в себе жизни… Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин. 6, 53-54). Христос говорил, что пришел не судить мир, но спасти его. Но каждый человек должен сделать когда-нибудь свой выбор – и этот выбор станет началом его существования в вечности, ибо личность каждого человека наделена от Бога даром бессмертия. «Отвергающий Меня и не принимающий слов Моих имеет судью себе: слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день» (Ин. 12:48). Если человек в этой жизни отверг Бога, Его свет, Его слово, то и будущей вечности он будет бесконечно чужд Его и одинок…

Итак, наше тело, к счастью, не так часто нуждается в усилиях по его спасению. Спасение же души, с точки зрения христианства, должно быть предметом неустанной заботы и внимания. Эта забота, этот труд проходит через всю жизнь христианина, делает его духовно богаче, ближе к Богу и ближним, ко всем тем, кто в давние и совсем недалекие времена уже шел этим путем и достиг цели. Начало пути – вера во Христа, Сына Божия и таинство Крещения; продолжение – жизнь в Православной Церкви по заповедям Божиим; конец – «жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 6, 23).