Что такое счастье с точки зрения православия

Накануне праздников принято друг другу желать счастья. При этом, разумеется, счастье каждый понимает по-­своему. Например, когда одного молодого человека спросили: «Как стать счастливее?» — он ответил: «Нужно больше улыбаться, отдыхать, больше уделять времени себе и радоваться жизни». Разумеется, такой светский «рецепт» счастья не подходит для православного христианина. Стоит отметить, что тема счастья актуальна не только для светских, но и для верующих людей. Не случайно Святейший Патриарх Кирилл, касаясь этой темы в своих выступлениях и проповедях, заметил: «Счастливы мы или несчастливы зависит от того, что у нас в сердце».

Современный книжный рынок просто переполнен книгами о способах приобретения утилитарного, мирского счастья, которые в действительности могут привести человека только к несчастью. Отрадно, что в этой духовно небезопасной литературной нише прозвучал голос священника о том, что же такое настоящее счастье и как его правильно понимать.

Не так давно в издательстве «Никея» вышла новая книга психолога протоиерея Андрея Лоргуса, в которой была предпринята попытка духовно-­психологического исследования счастья, скажем так, с православной точки зрения. Напомню, протоиерей Андрей Лоргус — ректор Института христианской психологии, окончил факультет психологии МГУ и Московскую духовную семинарию. Он потомственный священник с 20-летним стажем и практикующий психолог. Несмотря на то, что «Книга о счастье» написана простым языком, доступным даже для далеких от веры людей, она весьма глубока по своей сути. Более того, отец Андрей касается в ней многих непростых вопросов современной церковной жизни.

Сначала я хотел написать отзыв на эту уникальную книгу, однако, прочитав ее дважды с карандашом в руке, понял: подробно говорить о том, что там написано, равносильно пересказыванию стихов своими словами. Мне кажется, эту книгу лучше изучить самому читателю, поэтому поделюсь только некоторыми своими впечатлениями и мыслями, навеянными данной работой.

Мифы о счастье, или счастье внутри нас

В предисловии к своей книге отец Андрей пишет, что счастье для него никогда не было целью и смыслом жизни, но, исполняя свой долг священника и психолога, он пришел к выводу, что необходимо дать христианский ответ на вопрос, что такое счастье. При этом он сразу предупреждает читателей, что если их интересует счастье как объект, который можно найти, обрести, заслужить, выпросить или вымолить, то эту книгу им лучше не читать. Так же это относится и к тем, кто убежден, что жизнь — это трагедия, «крест» или тяжкое испытание.

По мнению батюшки, каждый способен быть счастливым, нужно только это себе позволить. Для христианина счастье — это ощущение полноты жизни с Богом.

В этой связи отец Андрей рассматривает распространенные мифы о счастье, которые часто укореняются в нас с детства. Например, один из них: «Счастье будет когда-­то. » — то есть человек живет в ожидании «светлого будущего». Тот, кто застал советские времена, хорошо поймет, о чем идет речь. Такая склонность к идеализации будущего обычно присуща детям.

У взрослых людей такое тоже бывает, но часто при этом они еще идеализируют прошлое: вот раньше все было лучше. В результате человек вместе с чувством реальности утрачивает и счастье, которое всегда бывает только в настоящий момент. Поэтому православная аскетика учит трезвению: осознанности, собранности и четкой соотнесенности с настоящим моментом, то есть, как сейчас принято говорить, нужно быть здесь и сейчас.

Еще один миф о счастье можно сформулировать так: «Вот когда я разбогатею. » Он заключается в ожидании особого жизненного этапа, за которым, по мнению человека, все будет хорошо. Например, кто­-то думает: вот когда заработаю миллион, или удачно женюсь (выйду замуж), или буду кандидатом наук, или стану начальником, — тогда и будет мне счастье. Однако такая постоянно отодвигающаяся реальность часто ведет к сильному разочарованию и пустоте жизни, основанной на сплошном ожидании чего-­то. Опять же, этот миф не позволяет человеку жить реальностью, настоящим. В результате такой поиск счастья со временем приносит много несчастья.

Как видим, подобные мифы ошибочно основываются на том, что якобы существует некий внешний источник счастья, который способен нас осчастливить. По мнению же священника Андрея Лоргуса , «главная духовная задача — научить людей перенести эту точку внимания, точку осознания внутрь себя, потому что источником счастья является собственная душа человека», которая очень ценна для Господа. Кстати, в основе слова «счастье» корень «часть». Для христиан радостно обнаружить, что счастье и причастие — однокоренные и по смыслу очень близкие слова.

В своей книге автор учит не путать радость и счастье с наслаждением — чувственным удовольствием. (В слове «удовольствие» два корня: «уды» — части тела, и «воля». Следовательно, «удовольствие» — власть тела, наслаждение). Радость гораздо многообразнее и многосложнее. В общем, батюшка призывает людей взрослеть, так как духовная и психологическая зрелость личности включает в себя реализм. По словам батюшки, необходимо научиться ценить сегодняшний день, так как только здесь и сейчас человек способен действовать: будущего еще нет, а прошлого уже нет. В этом смысле автор определяет счастье как деятельную радость, то есть не получение чего-­либо, а именно созидание в себе духовной радости.

Современные люди, даже не интересующиеся психологией, знают, что в человеке есть не только сознательная, но и подсознательная (бессознательная) сфера. Образ бессознательного часто сравнивают с айсбергом: то, что находится над поверхностью воды, — это наше сознание, а то, что под темной водой, значительно большая часть, — наше бессознательное. Но одно дело знать это понаслышке, а другое — убедиться в этом на практике.

Как­-то я был свидетелем того, как одна женщина обратилась к психологу по поводу того, что она не умеет правильно обращаться с деньгами: сразу их тратит, залезает в долги и т.д. И вот психолог, чтобы разобраться в ситуации, предложил женщине пройти проективный (рисуночный) тест. Я стоял рядом и наблюдал за происходящим. Женщина взяла листок бумаги, ручку и стала уверенно выполнять задание психолога. Я умел интерпретировать этот тест и был очень удивлен (как и тестирующий психолог) тому, что стала рисовать женщина. Обычно такие изображения рисуют очень успешные в бизнесе люди. Их принято даже называть топ-­менеджерами, и было неясно, как у этой женщины при такой психодиагностике могут быть какие-­то проблемы в материальной сфере. Это же прирожденный лидер-­руководитель. И вот в самый последний момент женщина вдруг неосознанно сама перечеркивает этот рисунок. Мы были крайне удивлены и спросили у женщины: «Зачем она это сделала?», — она недоуменно посмотрела на нас и с трудом вымолвила: «Сама не пойму, но рука так дернулась. » То есть в данный момент сработало ее бессознательное: на самом деле женщина не хотела богатства и боялась его, хотя говорила об этом с точностью до наоборот. Это наглядный пример того, что внутренние глубинные желания человека часто не соответствуют тому, что он озвучивает, находясь в ясном уме и трезвой памяти. Как говорится, у человека на уме одно, а в подсознании совершенно другое.

К слову сказать, тему бессознательного затрагивает в своей книге и протоиерей Андрей Лоргус . Он пишет: «Мы для себя в нашем бессознательном остаемся тайной». Именно то, что мы не знаем себя до конца, — результат всеобщего грехопадения. Он отмечает, что некоторые люди в бессознательной глубине не считают себя вправе быть счастливыми. Как выяснилось, в человеке может скрываться глубинное многоуровневое отрицание себя, своего счастья, отрицание любви.

По мнению священника­-психолога, «именно в Евангелии стремление человека к счастью, к радости и к Богу раскрывается более чем убедительно, во всей полноте. Но Евангелие сейчас чаще понимается, к сожалению, не как открытие Воскресения, а, скорее, как открытие того же «фрейдовского» ада. Многие христиане видят в Евангелии, в первую очередь, свидетельство греховной безнадежности человека, а вовсе не свидетельство безграничной любви Бога к нам и того, как хорошо человеку быть вместе с Христом». По словам отца Андрея, он часто встречается у православных мирян с доминирующим пониманием, что главная их цель — поиск в себе греха, страстей и покаяния. Но покаяние понимается ими не как путь «жизни преизбычествующей», а как цель, далее никуда не ведущая. Выходит, человек принимает крещение, участвует в Таинствах, а при этом рождения Свыше у него не происходит. Тяга к греху у такого верующего не просто остается, но неосознанно ему с ней даже и расставаться не хочется.

Подсознательные «мины» на духовном пути

Автор интересно пишет и о ловушке ложных смыслов. Речь идет о том, что в глубине каждый человек стремится к своему благу, пусть и неправильно понимаемому. Так, например, тот же вор может оправдывать свою преступную деятельность тем, что таким образом он борется с несправедливостью и алчностью богатеев.

По словам отца Андрея , некоторые и в церкви завуалировано продолжают поиски самоутверждения за счет других людей, стремятся к власти или деньгам. Разумеется, это страстные стремления, но они продиктованы какими­-то глубинными смыслами, открыть которые и есть задача христианской психологии. То есть сделать так, чтобы человек осознал их и понял ошибочность, чтобы он созидал, а не разрушал свою жизнь. «Важная задача психолога — показать, что это не стремление к саморазрушению, греху, а желание мнимо понимаемого блага, которое оборачивается грехом».

В христианстве не существует рецептов. И «стандартная» духовная практика, описанная в учебниках для воскресной школы, в жизни не действует. Есть определенный внутренний оценочный критерий, данный апостолом Павлом: «Всегда радуйтесь». Речь идет о радости, которая не связана с внешними удовольствиями, но генерируется изнутри. Именно греховность внутренних установок не дает человеку ощущать эту радость.

Святые Отцы указали нам духовный вектор: стать образом и подобием Божиим, обрести свободу, способность творчества, созидательности, мужества, любви, — то есть обрести то, что помогает человеку в стремлении к цельности. Человек, настроенный на созидание в себе образа Божьего, и есть счастливый человек. В пасхальном ликующем тропаре «Христос воскресе из мертвых. » и заключается наше эмоциональное свидетельство о христианском счастье, — отмечает автор и далее продолжает: «Когда вы любуетесь закатом или восходом, знайте, что это Бог говорит всем: «Я вас люблю!» Об этом нужно чаще думать, чтобы выражение лица не было хмурым. Духовная задача — радоваться и преображать этой радостью отношения хотя бы с двумя-­тремя своими близкими».

Как пишет отец Андрей , неверие в свое прощение многим отравляет жизнь, ведь это есть отрицание Божественного прощения. Счастье человеку открыто и дано в прощении Божьем, в Таинстве Исповеди. Однако даже в христианстве человек ухитряется выбрать аспект суда и наказания, а не аспект прощения и любви, несмотря на то, что Евангелие дает нам примеры того, как связь человека и Бога восстанавливается через прощение. Это и благоразумный разбойник, и блудный сын, и множество исцеленных и прощенных Господом людей. Для Господа ценность живой души человека несравнимо весомее, чем все его грехи. По сравнению с бессмертием человеческой души грех ничтожен.

В современных условиях необходим духовный вектор, который можно определить словами святого Иоанна Златоуста: «Жизнь жительствует». Это означает, что Православие должно нести людям свет жизни во всем многообразии, как понимает это Церковь.

Счастье по-­христиански — это Пасха. Воскресение Христово — это победа Жизни над смертью, это победа Любви над враждой. Счастье христианина — это уверенность в бессмертии, упование на жизнь с Богом, на евангельскую любовь и жизнь в этой любви и прощении Божьем. По мнению автора «Книги о счастье», «очень важная миссия православия сегодня не просто сказать, а показать людям своей жизнью: «вот наша вера — вера радости и жизни».

Трудно представить день рожденья или другой праздник без традиционного пожелания счастья-здоровья. Но какой именно смысл вкладывают в это понятие? Безропотное существование? Внешнее благополучие? Обеспеченность? Как стать счастливым? Перед тем как ответить на эти вопросы, стоит сначала раскрыть смысл понятия.

Толковый словарь дает такое определение:

Счастье — это состояние абсолютной удовлетворенности жизнью, чувство наивысшего удовольствия, радости. То есть это внутреннее состояние человека.

Каждый человек по-своему достигает этого внутреннего состояния.

За деньги счастье не купишь

Ребенку для радости нужно совсем мало: чтобы родители были рядом и на день рожденья родные дарили игрушки и конфеты.

Нищий также довольствуется малым. Для него радость то, что для остальных кажется нормой жизни — постоянные кров и еда и человеческое к нему отношение.

Намного тяжелее богатому, ведь ему для того, чтобы чувствовать себя счастливым, надо преумножать свой капитал.

Но разве смысл счастья только в деньгах, благополучии, обеспеченности? Если бы это было так, тогда в самых развитых и богатых странах никто не страдал от депрессии — все есть, осталось только радоваться.

Но статистика заболеваний клинической депрессией свидетельствует об обратном: богатые чаще печалятся. Например, согласно данным 2011 года от ВОЗ и Гарвардского университета, уровень депрессии в развитых странах доходил до 28%, в то время как в средних и бедных странах — до 20%.

Казалось бы все средства есть: жилье, транспорт, денежные ресурсы, но… радости нет.

Потому что чтобы быть счастливым, не обязательно иметь толстый кошелек. Христианство говорит, что достичь подлинной радости можно тогда, когда ты с Богом. Рассмотрим эту мысль с разных сторон.

Суть счастья в Ветхом Завете и проповеди Христа

В Ветхом Завете счастье заключалось в земном благоденствии. Считалось, что если человек служит Богу, то за это Господь наградит его земным богатством, чадородием и многолетием.

Да и само слово «счастье» употребляется в Ветхозаветных книгах, хоть и отнюдь не часто — лишь девять раз.

В Новом Завете все иначе. В Евангелии мы не находим ни одного упоминания этого слова. Почему? Потому что оно ассоциировалось в первую очередь с земным благоденствием.

Иисус Христос в Своей проповеди никому не обещает рай на земле, несметное богатство, бесскорбную жизнь.

Более того, Он говорит, что Его ученики будут иметь скорбь, гонения:

• В мире будете иметь скорбь ;
• Если Меня гнали, будут гнать и вас .

Но Христос дает надежду: все эти скорби и лишения полезны для человека. За стояние в вере, любовь, смирение, безропотное терпение человека ждет великая награда — Царство Небесное, пребывание вместе с Богом.

Именно в этом и суть счастья в христианстве, которое в Новом Завете называют преимущественно «радостью» или «блаженством».

Но в земной жизни невозможно достичь этого состояния постоянного соединения с Богом. Почему? Потому что человек грешит, а грех разделяет человека с Богом. Именно так было с Адамом и Евой.

Рожденные для радости и любви

Бог создал первых людей не для скорби, бедствий, болезней и смерти, а для вечной жизни, вечной любви, вечной радости. Адам и Ева жили в прекрасном Эдемском саду, общались с Богом, питались райскими плодами, наслаждались красотой сотворенного Господом мира.

И это райское состояние длилось бы и длилось, если бы не наступила всем известная катастрофа: по своей воле и внушению дьявола первые люди вкусили запретный плод. Вместе с этим плодом они вкусили скорби, болезни и смерть. Какие последствия это имело? Человек настолько падал греховно, что дошел до убийств, войн, глобальных катастроф, сам себя сделав несчастным.

Но Бог милостив. Он дает человеку шанс вернуться в то райское состояние, в котором он и был создан.

Смысл счастья и крестная жертва Христа

Для того, чтобы избавить человека от последствий первородного греха, Бог посылает в мир Иисуса Христа. Сын Божий пострадал на Кресте для того, чтобы искупить каждого из нас от этого греха. Более того, Спаситель дал человеку возможность еще в этой жизни соединиться с Богом, жить с Христом. Как? Через Таинство Евхаристии.

Возможность соединиться с Богом, принять в свое сердце Христа — это возможность уже на земле достичь небесного счастья. Но осознать важность этого Таинства может не каждый христианин и далеко не сразу.

Со временем человек теряет благодать, снова «коллекционирует» грехи — в греховном мире невозможно полностью освободиться от пороков. Но очиститься помогает покаяние и исповедь.

Смысл счастья в христианстве — достижение святости

Каждый человек, который хоть раз подходил к исповеди, чувствовал на себе, как после разрешительной молитвы священника у него словно груз с души спадал. Становилось так легко и радостно.

А представьте себе, как же легко и радостно будет чувствовать себя человек, когда никакие грехи уже не будут обременять его.

Что-то похожее переживали многие святые, которые еще при жизни могли прочувствовать небесное блаженство и этой частичкой Божественной радости делились с другими.

Потому можно сказать, что суть счастья / радости / блаженства в православии — это быть с Богом. А чтобы быть с Богом, надо и самим стать святым. То есть путь к счастью непременно ведет к достижению святости.

Счастливые и святые, святые и счастливые

Серафим Саровский с такой любовью принимал каждого приходящего, что сам словно светился изнутри и обращался к каждому со словами «Радость моя, Христос воскресе!». Некоторые люди могли даже своими глазами видеть, как он сиял и извне.

Вот представьте себе обычного человека, который в момент разговора с вами вдруг начинает преображаться, сначала начинает сиять его лицо, затем руки, все тело… Приблизительно таким увидел святого Серафима некий помещик Николай Мотовилов.

Не так явно, но от внутренней радости словно сияли и многие старцы нашего времени, познавшие смысл небесного счастья.

Отца Николая Гурьянова (1909-2002) духовные чада называли любвеобильным старцем, ходячим Евангелием. Сам же он, кроме тысяч примеров помощи ближним, оставил и духовные советы. Один из них призывает к радости: «Будьте всегда радостны и в самые тяжелые дни вашей жизни не забывайте благодарить Бога: благодарное сердце ни в чем не нуждается».

Жизнерадостностью и особой любовью отличался и отец Иоанн Крестьянкин (1910-2006). Даже на многих фотографиях он слегка улыбается. Словно не было в его жизни более пяти лет тюрьмы, болезней и недомоганий. Все свое время отец Иоанн проводил либо на богослужении, либо в кельи, где он молился или отвечал на многочисленные письма, либо в беседе с людьми. А приходили к нему за духовным советом как днем, так и ночью. В книге «Несвятые святые», уже ставшей бестселлером, духовное чадо Иоанна Крестьянкина, епископ Тихон Шевкунов, приводит многие примеры прозорливости старца.

Суть счастья в пребывании с Богом

Но чтобы быть счастливым, радостным, не обязательно иметь дать прозорливости и каждый день принимать нескончаемые потоки людей. Также совсем не обязательно иметь миллионные счета и квартиры в разных столицах мира.

Главное — быть с Богом. А это возможно в любом уголке мира и совсем не зависит от нашего состояния или даже статуса.

Глубокое впечатление на всех зрителей производит фильм священника Сергия Баранова «Литургия». В 36 минут вместились истории абсолютно разных людей.

• Некий подсудимый, пребывающий в камере пожизненного заключения, называют себя счастливым. Он был бандитом, за самые тяжкие попал в тюрьму. Но только здесь, за решеткой, для него началась настоящая жизнь. Он не знает, сколько дней ему осталось. Но все это время хочет посвятить молитве. Бог с ним, рядом, в его узкой камере — в этом узник не сомневается. С особой радостью, раскаянием и надеждой он каждый раз ждет священника, который его регулярно исповедует и причащает.
• Парни из детского дома не размышляют над тем, как стать счастливыми — они считают себя именно такими и говорят, что у них все хорошо. У одного парализованы ноги, у второго — руки, у третьего — и то и другое. Но они радуются. У них все хорошо. Да, им тяжело, но Бог рядом, любимый батюшка навещает. … А когда хочется рисовать, парализованные руки и ноги не помеха. Ведь, в конце концов, карандаш еще можно и в зубах держать.
• Некоторым людям Бог дает прожить одну жизнь так, словно три разных. Так было и с Александром, героем этой истории. Казалось, жизнь его ничем не отличалась от других. Но однажды в разговоре с богатым другом, смотря на разрушенную церковь, он сказал: «Если бы у меня были деньги, я бы достроил этот храм». Через короткое время его бизнес настолько поднялся, что он достроил разрушенный храм, возвел монастырь, помогал многим нуждающимся. Хватало на себя и на добрые дела. Но потом бизнес так же резко пошел на спад. К тому времени Александр уже раздумывал над третьим этапом его жизни. И ушел в монастырь. А монаху не нужны миллионы и квартиры. Келья, иконы и молитва делают его очень богатым. Внутренне богатым.

Подобных жизненных историй можно насобирать не на одну книгу. Люди понимают, что не в деньгах счастье, и отказываются от миллионов и даже миллиардов (как австралийский бизнесмен Карл Рабедер).

Иные даже пытаются убегать от мира и славы в глубинку, как в свое время было с Петром Мамоновым — известным музыкантом и актером. Придя к православию, он завязал с алкоголем, наркотиками, прошлым творчеством и вообще на определенное время уехал в деревню, где жил вдали от всех, тщательно прятался от журналистов, молился и размышлял о сути счастья и небесной радости. А еще он подарил для всех верующих великую радость — роль старца Анатолия.

Но чтобы быть ближе к Богу, обрести подлинную радость, не обязательно прятаться в глубинке или пустыне. Как же тогда обрести счастье христианину?

Как стать счастливым — христианские советы

1. Попробуйте молиться каждый день, утром, вечером, когда приходит на ум и чувствуете необходимость. Обращайтесь своими словами, читайте отдельные молитвы и правила с молитвослова. Но делайте это внимательно и искренне. Если молитва — это беседа с Богом, то не упустите шанс пообщаться с Творцом.
2. Будьте внимательны к людям. Любите их. Помогайте нуждающимся. Когда делаешь добро другому человеку, тогда тебе самому становится радостно.
3. Читайте Евангелие и старайтесь жить по заповедям. Если бы все люди жили так, как им предлагает Христос, то в мире царила бы гармония и любовь.
4. Посещайте храм, участвуйте в богослужениях. Это возможность помолиться с остальными верующими. Кроме того, во время Литургии совершается центральное таинство — Евхаристия. Человек соединяется с Богом, подкрепляется духовно, обретает небесную радость.
5. Благодарите Господа. Не только за приятные события в вашей жизни и моменты земного благоденствия, но и за все страдания и скорби.

Тогда вы на собственном опыте узнаете, как стать счастливым и достичь святости.

Счастье с точки зрения мировых религий

Счастье с точки зрения религии иудаизма

Для начала я опишу счастье евреев. Евреи долгое время не имели своего государства, их религия была разбросана по разным соседним странам, но ни в одной евреи не проживали в большинстве. Поэтому счастье еврея — это национальное счастье. Счастье иудеев — осознавать свою избранность.

Иудаизм одна из наиболее древних монотеистических религий, но не смотря на это его представления о «блаженстве» достаточно современны.

Для современного человека главное в жизни — стремление к счастью, которое определяется обычно как сочетание высокого положения в обществе, денег, почестей, дружбы и прочих благ. Каждый из нас имеет собственное представление о счастье. Но, в конечном счете, единственное подлинное счастье — это состояние удовлетворенности, когда человек доволен своими обстоятельствами, и в первую очередь, своим поведением и характером, ибо такой человек живет в согласии с самим собой.

Также большой упор иудаизм делает на семью. Евреи искренне ценят семейный очаг и лиц к нему причастных. Дом — место покоя и равновесия. Гостей они также принимают с почестями.

Счастье — это Рай. А евреи могут достичь Рая на земле, но только в одном случае. Каждый еврей должен соблюдать правила «нового завета». Именно тогда на земле воцарится счастье для избранных иудеев.

Так получается, евреи видят счастье в себе и людях, они способны его достичь на земле, но для этого должны постараться все евреи.

Счастье с точки зрения православного христианства

Начну с того, что эта религия мне знакома, так большинство моего окружения православные христиане.

Придя в церковь, первым делом, мы конечно увидим огромное количество икон. На них изображают «великомучеников», а кто они такие? Самые лучшие христианские герои, святые — это сборище мучеников, юродивых (психически неполноценных), нищих, убогих, не живущих нормальной здоровой жизнью, а мучавшихся. Христианин не может быть радостным, счастливым, радоваться жизни и получать от неё удовольствие. Это противоречит самому пессимистическому духу христианства. Ад, Сатана, Апокалипсис, грех, наказание, божий страх — что тут может быть весёлого? Блаженный — это в христианской интерпретации значит «умственно отягощённый». Христианству такие нравятся. Ничего волевого и жизнеутверждающего. Всем им понаставили массу церквей и активно пропагандируют их крайне несчастный образ жизни.

Что говорит Иисус по поводу получения радостей от жизни? Он говорит: «Горе вам, смеющиеся ныне! Ибо восплачете и возрыдаете. Блаженны плачущие ныне, ибо восмеетесь» (Лк., 6:21-24). То есть, всё вывернуто наизнанку. Христу очень не нравится, когда люди смеются. Ему приятнее, когда люди плачут и мучаются. И чем больше, тем лучше. Неслучайно на Руси говорили: «Много смеха — к слезам», «Много смеялась — реветь буду»

Христианское учение о счастье есть одновременно учение о Царстве Небесном, о вечной жизни, о рае. Итак, первая ступень по лестнице на Небо, первый шаг к счастью — покаяние, раскаяние в своих грехах. Покаяние (с греч. «метанойя» — изменение сознания) — начало совершенствования, самовоспитания. Покаяние ведет к сокрушению нашего прежнего сердца и созданию нового; покаяние ведет к духовному очищению. Покаяние — это переплавка старого сердца в новое. Огонь и свет, касающиеся сердца, — Иисус Христос. Покаяние обязательно предполагает мысленное, а затем и практическое отвержение соделанного греха. Мы не в состоянии преодолеть грех до тех пор, пока не осознаем его пагубность; пока наше сердце не отвернется от него, в нашей жизни не произойдет настоящей перемены.

Очищенная душа и просветленный Христом разум постепенно вытаскивают человека из омута мирской, телесной жизни и продвигают к духовной жизни во Христе Иисусе. Так происходит второе рождение человека, рождение свыше, рождение христианина. Получивший от Бога в результате этого силу человек способен преодолевать радости, привязывающие его к этому миру, «победить мир» своей верой. Так человек обретает вечную жизнь — счастье.

Таким образом, христианство предлагает самый парадоксальный вариант счастья — самозабвенно принимать страдание. Так главный девиз христиан: «Будь готов всегда и ко всему, в том числе и самому худшему».

Счастье с точки зрения религии ислама

Счастье мусульманина — это семейное счастье, когда все дома. Первыми последователями Мухаммеда были его жена, дядя и племянник. Единственным уважительным поводом покинуть семейный очаг является хадж (паломничество) в Мекку. Законы Шариата гласят, что счастье мусульманина на этом свете и залог истинного счастья, но том — праведная жена и хорошо воспитанные дети. Еще один рецепт счастья по-мусульмански обращать внимание на тех, кто беднее и ценить то, что у тебя есть. Материальная помощь родственникам тоже религиозная обязанность. «Самое хорошее дело после чтения молитв — это радость, которую ты делаешь для брата» — говорит Коран.

Мусульманство вообще, очень практическая религия — все шаги расписаны в Коране, вплоть до советов ведения бизнеса.

Таким образом, счастье мусульманина в хорошей семье и помощи ближним.

Из вышесказанного текста вытекает следующее:

Самое большое отличие взглядов этих религий на счастье в том, что для одних оно возможно на Земле, для других напротив — человек должен обрести смирение перед Богом, чтобы потом обрести Рай.

Все религии согласны в одном: единственное возможное счастье человека — в том, чтобы принадлежать истинной вере, следовать ее постулатам. Основные, из которых более-менее едины для всех религий и состоят в соблюдении Божьих заповедей, помощи ближним, совершенствовании себя и окружающего мира.

Сча́стье – удовлетворённость стремлениям и потребностям человеческой природы. В человеке изначально заложено стремление к Богу как к Источнику жизни и всяческих благ. Полноценное счастье обретается только с Богом, в Боге.

Можно ли стяжать счастье вне Бога и без Бога?

Стремление человека к Богу заложено в его естество при творении. Это значит, что вне Своего Создателя человек не сможет удовлетворить своим природным и личным стремлениям сполна. Именно Бог является неисчерпаемым Источником благ, Источником счастья, блаженства, и именно в Нём человек может обрести настоящее, вечное счастье.

Живя в отдалении от Бога человек, конечно же, может испытывать удовольствие, даже нечто похожее на высшее счастье, которое испытывают святые, например, в любви. Однако даже и в этом случае удовлетворение не будет исчерпывающим, а счастье полным (см.: Удовольствие).

Что касается удовлетворения материальными благами или чувственными удовольствиями, то они ещё менее походят на счастье святых.

Так, царь Соломон, обладавший, казалось бы всеми земными благами, о каких только мог мечтать человек его времени (славой, богатством, женами, уважением), тем не менее утверждал: суета сует, все суета ( Еккл.12:8 ).

Вспомним, что во время Преображения Господа Иисуса Христа апостол Петр, ощутивший соприкосновение с Богом, тут же забыл о всех своих земных заботах и печалях, желая остаться на горе, со Своим Богом, что, собственно, и выразилось в словах: «Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии» ( Мф.17:4 ).

На Православных иконах общее состояние очевидцев Преображения выражается и в положениях тел (они часто пишутся расположенными кверх ногами, вниз головой), и в жестах, и в мимике.

Все культуры можно подразделить на сотериологические (от. греч – спасение) и гедонистическик (от. греч. удовольствие). Счастье обычно выбирается людьми на трёх восходящих уровнях: телесном наслаждении, душевном благополучии или причастности к высшему, Абсолюту.

Счастье – в любви к Богу и к человеку… Любовь – синоним счастья, а поскольку все мы стремимся к счастью, то мы должны стремиться воспитывать в себе любовь. Пока нас душит серость, унылость, одиночество, неприязнь, ненависть. Но Тот, Кто является Любовью, может нас научить. ( прот. Александр Мень)

Корень слова счастье – «часть». С-часть-е. Счастливый человек – это человек, живущий с частью чего-то, имеющий какую-то часть. Часть какого-то Блага. Блага общего для всех. Всеобщего. Всемирного. Безмерного. Неиссякаемого Блага. И это Благо есть Бог! По настоящему счастливый – имеющий общую часть c Богом. Живущий в Боге. И чем ближе человек к Богу, тем он счастливее.

В православии вместо понятия счастья используется более определённое понятие блаженства. Через причастие и стяжание Духа Святого христианин становится причастным Богу: «Пребудьте во Мне, и Я в вас» ( Ин.15:4 ). Это и есть настоящее, вневременное, вечное счастье, которое начинается в этом мире, но в полноте бывает в Царствии Небесном. Оно не имеет ничего общего с обывательским понятием «счастья».

В Библии размышления о поиске счастья «под солнцем», т.е. в нашем мире, содержатся в книге Екклезиаста или Проповедника. См. подробнее.

Иеромонах Макарий (Маркиш): Господь ставит нам задачу: быть счастливыми. Счастливыми в этой жизни и в будущей. Каждому ясно, что нынешнее счастье – ничто, если оно не имеет продолжения. Спаситель открывает Свою Нагорную проповедь (Мф.гл.5) «заповедями блаженства», «макаризмами»: каждый стих начинается со слова Блаженны, по-гречески макарии, что в точном переводе на русский как раз и значит счастливы.

Но что такое счастье? Продолжайте читать Нагорную проповедь, и вы убедитесь, что Христос опровергает привычные стереотипы. Счастливыми Он называет не гордых, но нищих духом, то есть смиренных, не удовлетворенных, но алчущих и жаждущих правды, не победителей, но миротворцев…

Счастье, разумеется, субъективно, то есть, в конечном итоге, зависит от того, что во мне, в моей душе. Однако мы хорошо понимаем, что «поиски счастья внутри себя» – дело абсолютно гнилое и погибельное: ведь душа-то наша не свободна от греха… Отсюда вывод очень простой и определенный: счастье возможно и достижимо только c Христом, на пути к Нему и за Ним.

Насколько же заблуждаются те люди, которые ищут счастья вне самих себя – в чужих странах и путешествиях, в богатстве и славе, в больших владениях и наслаждениях, в удовольствиях и преизбытке и в пустых вещах, которые концом своим имеют горечь! Возводить башню счастья вне нашего сердца – это все равно что строить дом в месте, которое подвергается постоянным землетрясениям. Весьма скоро такое здание рухнет…

Братья и сестры! Счастье находится в нас самих, и блажен тот, кто понял это. Испытывайте ваше сердце и наблюдайте за его духовным состоянием. Может быть, утеряно дерзновение пред Господом? Может быть, совесть обличает за преступление Его заповедей? Может быть, она обличает вас за несправедливости, за ложь, за неисполнение наших обязанностей перед Богом и ближним? Испытывайте, может быть, зло и страсти заполнили ваше сердце; может быть, оно уклонилось на пути кривые и непроходимые…

К несчастью, тот, кто оставил без внимания свое сердце, лишился всех благ и впал во множество зол. Изгнал радость и исполнился горечи, печали и душевной тесноты. Изгнал мир и приобрел подавленность, беспокойство и ужас. Изгнал любовь и обрел ненависть. И, наконец, изгнал все дарования и плоды Святого Духа, которые приобрел при своем крещении, и сроднился со всеми злодеяниями, которые делают человека жалким и проклятым.

Братья и сестры! Всемилостивейший Бог хочет для всех нас счастья и в этой жизни, и в следующей. Для этого Он основал Свою святую Церковь, чтобы она нас очищала от греха, чтобы освящала нас, примиряла с Ним и дарила нам небесное благословение.

У Церкви всегда открыты объятия для нас. Поспешим же в них скорее все мы, у кого совесть отягощена. Поспешим – и Церковь поднимет тяжесть нашей ноши, подарит нам дерзновение к Богу, наполнит сердце наше счастьем и блаженством.

«Счастьем привыкли называть нечто внешнее…. Но оно не во вне, а в нас, в состоянии духа отрадном, радостном, благорастворенном».
«Если угодно Господу и не пагубно для человека, то дается и внешнее счастье».

«Таков человеческий род, таково и человеческое счастье: оно подобно самым неприметным следам корабля, которые нарезываются спереди и исчезают сзади!».
«Любомудрие умеет и то и другое — и счастьем пользоваться умеренно, и в бедствиях соблюдать благоприличие».

«Возлюбленный христианин! Пусть люди процветают в счастье этого мира. Ты довольно счастлив будешь, когда внутри себя будешь иметь счастье. Это и есть истинное, недвижимое и неотъемлемое счастье!».
«Счастье для людей — иметь себе сильных людей защитниками и помощниками. Для христианина счастье — иметь себе Бога Защитником и Помощником.
«Блажен человек, которому защита — у Тебя, Боже!».
«Вот истинное счастье и подлинное блаженство, которого ни огонь, ни вода, ни тюрьма, ни ссылка, ни пленение, ни хитрость, ни злоба человеческая, ни смерть отнять не может.
«Если Бог за нас, кто против нас» ( Рим.8:31 )?

«Человек, исповедав себя рабом и созданием Божиим, предавшись всецело воле Божией, немедленно вступает всем существом своим в область святой Истины. Истина доставляет правильное настроение духу, жизни. Взошедший в область Истины, подчинившийся Истине, получает нравственную и духовную свободу, получает нравственное и духовное счастье. Эта свобода и это счастье не зависят от человеков и обстоятельств».

еп. Василий Кинешемский:

«Если одно созерцание (Божественной) славы (при Преображении Господнем) наполнило учеников (Иисуса) блаженством, то каково должно быть счастье человека, достигшего тесного и приискреннего единения с Богом в такой степени, что Господь обитает в нем, пронизывая все его существо лучами Своей немеркнущей славы, которая как бы струится из освященного и просветленного Его присутствием человека! В этом и состоит высшее счастье: в единении с Богом, делающем человека причастником Божественной славы».

Грешно ли быть счастливым: какую опасность таит в себе счастье

Содержимое

Когда-то митрополита Антония Сурожского спросили: «Какой должна быть христианская семья?» На что этот известный аскет и молитвенник неожиданно ответил одним словом: «Счастливой». К сожалению, нынче бытует много ложных стереотипов относительно счастья. Кажется, что дискутировать о счастье – это вообще прерогатива скорее протестантов. О христианском содержании понятия «счастья», об искажениях и псевдохристианских «паразитических мифах» о счастье беседуем с пастырем, публицистом прот. Игорем Прекупом (Таллин, Эстония).

о. Игорь Прекуп. Фото: m.postimees.ee

– Что такое счастье в Вашем понимании?

– По-моему, счастье – это субъективное чувство полноты радости бытия. Всё и все стремятся к этой полноте. Другой вопрос: с чем у каждого ассоциируются представления о ней? В какой-то мере сама жизнь есть ее проявление. Насколько человек чувствует, что живет, настолько он счастлив. У нас популярно выражение: «Это не жизнь, а существование». Жизнь не сводима к существованию. Мы не можем, к сожалению, сказать о человеке в глубокой коме, что он живёт. Его физическое существование поддерживают лишь в надежде, что он когда-нибудь начнет жить. Но бывают ситуации, когда согласны поддерживать жизнь хотя бы в таком качестве.

Как человек чувствует качество жизни, чувствует ее в себе, ощущает в себе естественные, здоровые процессы? Кто-то черпает эту жизнь из жизни природы. Кто-то влюбляется и начинает ощущать, что по-настоящему живет. Для кого-то ощущение жизни рождается через добрые поступки, возможность быть кому-то нужным и полезным. Ощущение полноценной жизни прямо пропорционально ее осмысленности. Этот смысл может заключаться в радости близкого человека, в творчестве, в гражданской деятельности, социальной работе и пр.

Иногда счастье может быть ложным. Это ситуации, когда мнимое ощущение жизни рождается за счет удовлетворения собственных страстей. Человек идет на гибель, но ему кажется, что он счастлив. Счастье в данном случае оказывается не соотнесенным с блаженством. Блаженство – это спасительное приобщение к полноте благости Божией.

– «Несчастье, конечно, хорошая школа. Но только счастье – Университет», – писал А. Пушкин. Чему может научить счастье, на Ваш взгляд?

– Счастье может научить умению радоваться жизни, дать знание того, как здорово жить. Другое дело, что я бы не преувеличивал значение счастья. Был ли сам поэт счастлив?! Не знаю. Знал ли, что такое счастье? Наверное, да. Он скорее мог сказать, что бывал счастлив. Счастье хорошо тем, что может подвигнуть нас к благодарению Бога. Если счастье не подвигает человека к благодарности Богу как Отцу и Промыслителю, то оно способно причинить даже вред. Человек может начать чувствовать себя достойным счастья, мнить «кузнецом» своего успеха. Знаете, как в рекламе: «Ведь я этого достойна!» Тогда вряд ли счастье окажется полезным для становления человека как личности.

– Г. Трестман, поэт и драматург, в своем дневнике отмечал, что «стыд» и «страх перед счастьем – это своеобразные паттерны нашей культуры. Как Вы думаете, с чем это связано?

– На мой взгляд, это связано с ложной интерпретацией христианских ценностей (смирения, самоотвержения, уклонения от похвал, тщеславия, наживы и пр.). Страх найти удовлетворение этой жизнью, из-за чего быть отвергнутым в Царствии Небесном – это ошибочное опасение. Конечно, надо уметь жить в скудости, следует обходиться малым. Но важно в этом малом находить радость. Когда человек стыдится комфортной и счастливой жизни – это не говорит о смирении. Это скорее является признаком того, что он пытается вписаться в какой-то ложный стереотип. Это индикатор повышенной тревожности, страха несоответствия чьим-то ожиданиям, даже ожиданиям Бога. Страшно же, ведь «блаженны плачущие», блаженны гонимые, а я буду жить в радости, безопасности. Всё, погибель. Это бессмыслица, которая может возникнуть на почве искаженного восприятия Евангелия, святоотеческих творений. Такие моменты надо замечать, особенно пастырям, окормляющим подобных людей. Важно в данном случае помочь человеку выйти из этого замкнутого круга.

Я бы не называл это «паттернами нашей культуры». Не всё, что культивируется, является частью культуры. Культура – это прежде всего достижения, а не «издержки производства». Даже, например, в истории искусства культивируются не неудачи, а наилучшие достижения. Поэтому это скорее составляющая часть нашей социальной мифологии. И человек может вместе с христианством воспринять и эти паразитирующие мифы. Но это именно паразиты, а не природная ветвь.

– Не кажется ли Вам, что у простых прихожан порой возникает определённый диссонанс и смущение из-за неразличения аскетического подхода к счастью, близкого монашескому пути, и мирянского? Как провести этот «водораздел» и надо ли?

– Мне кажется, понятие «счастье» вообще не может фигурировать в парадигме монашества. Не потому, что монах обречен на несчастье. Не в этом дело. Есть понятие блаженства – приобщенности к благости Божьей. По-настоящему счастлив тот, кто приобщен к ней. Человек может быть блажен, но находиться в кризисе. «Кризис» и «счастье» – понятия несовместимые. Человек, который находится в подвиге, пребывает в борении. У подвижника бывают моменты утешения, когда Господь для поддержки дает ему почувствовать Свою благодать. Но это временно. Потом опять наступают моменты, когда молитва может не находить резонанса в сердце, казаться неуслышанной. Могут быть искушения унынием. Человек пытается всё это преодолеть, ему тяжело, даже плохо. Но он блажен, потому как именно в это время дает Богу возможность действовать в себе. Поэтому монах в состоянии борения блажен, только можно ли назвать его счастливым?!

Если же говорить о счастье христианина-мирянина, то для него ориентир тот же – блаженство. Но оно не исключает простого человеческого счастья в семье, творчестве, профессии и т. д. Христианину надо быть внимательным, чтобы это счастье не было в ущерб его блаженству, не препятствовало ему. Например, человек женат, имеет детей. Вдруг он встречает другую женщину и позволяет себе отношения с ней. Он в ней находит свою «вторую половинку», их души сливаются в единое целое, он с ней счастлив… Но он погибает через этот грех. И чем счастливей в своей любви, отравленной грехом, тем хуже для него. Именно из-за того, что его чувство искреннее, светлое, из-за того, что он счастлив, он максимум, что может, – стыдиться, но покаяться, т. е. «переменить ум» и возненавидеть свой грех (не любимого человека и даже не само чувство, а именно грех), – это вряд ли. Парадоксально, да, но человеку, который «сходил налево», проще признать греховность своего поступка, раскаяться. Влюбленный менее способен осознать, что грешит, потому как видит все в сиянии любви, которая «всё оправдывает». И возникает соблазн интерпретировать свое состояние как не катастрофичное.

– С. С. Аверинцев говорил, что «счастье нельзя получить по векселю, счастье получают только в подарок. Его незаслуженность и неожиданность – непременные свойства». Для человека, нетвердого в вере, именно эта «незаслуженность» счастья может оказаться причиной смуты и запустить череду внутренних вопросов: «Почему подлецы процветают, а люди достойные нередко бедствуют?» и пр. Известно, например, что некоторые зловещие фигуры немецкого нацизма благополучно, тихо и мирно доживали свой век где-нибудь на побережье в Латинской Америке, избежав Нюрнбергского процесса. А, например, 1,5 миллиона невинных детей пали жертвами Холокоста… Что бы Вы могли ответить на подобные вопросы?

– Ну, во-первых, я бы не останавливался только на нацистах. Многие наши «родные» гэбисты и советские функционеры сталинской эпохи очень неплохо доживали свой век, в весьма привилегированных условиях. Например, тот же Лазарь Каганович, который «по ноздри» в крови, прожил свыше 90 лет вполне благополучно и т. д. В нашей жизни много поводов «на расстоянии вытянутой руки», чтобы «усомниться» в Божественной справедливости и пр. Насколько счастливы по-настоящему были эти люди – другой вопрос.

Что касается «незаслуженности», то я не стал бы ее абсолютизировать. Счастье может быть незаслуженным, и тем оно удивительнее, тем больше может вдохновлять. Но есть и другого рода ситуации, когда счастье связано с длительной работой над собой, над любимым делом, над отношениями. Например, человек с детства самозабвенно занимается музыкой и достигает в своей музыкальной профессии значительных результатов. И в данном случае, возможно, как раз заслуженность счастья его еще больше укрепляет и радует, потому как он посвятил какому-то делу всю свою жизнь. Счастье как плод своих трудов. Поэтому можно поспорить с С. С. Аверинцевым.

Для неверующего человека вопрос о «незаслуженности» счастья, конечно, остается без ответов. Да, это несправедливость. А для верующего человека ситуация, когда грешник не останавливается в своем грехе и не наказывается Богом, грешит и далее, не меняется – страшная. Для нераскаянного грешника, в первую очередь. Это ужасно, потому что такой человек оказывается тем, кого бессмысленно наказывать – это его ничему не научит, ведь слово «наказание» переводится как «научение», а Бог не карает, Он учит. Безнаказанность такого человека может быть обусловлена тем, что если Бог попустит ему, например, несчастье, то это не только не остановит его в его грехе, но лишь ожесточит и разозлит еще больше, из-за чего окружающим станет еще хуже.

Знаете, я замечал не раз, что порой подумать стоит что-то не то, как Господь одернет и остановит. Кто наблюдает за собой, тот замечает подобные моменты. Ведь в нашей власти или задуматься, не указывает ли нам на что-то Господь, или «чертыхнуться» и пойти дальше. Бог иногда нас деликатно отрезвляет, побуждая о чем-то задуматься, что-то пересмотреть. Нужно всего лишь наблюдать за собственной жизнью.

– Г. С. Померанц, рассматривая этимологию слова «счастье», указывал на его происхождение от слов «со-частье», то есть «собор всех частей», целостность бытия. Возможно ли научиться этой науки целостного взгляда на мир, или бывают лишь моменты прозрения, а затем эта способность ускользает от нас вновь?

– Эта интерпретация – личное мнение Г. С. Померанца, с которым поспорили бы многие филологи. В частности, В. Даль в своем словаре связывает понятие «счастье» скорее с понятием «удачи»: человек, причастный доброй «части». Этому слову соответствует даже больше греческая «εὐτυχία».

«Собору всех частей» еще ближе понятие «целомудрие». Значение «целомудрия» в нашей традиции очень редуцировано. А на самом деле его можно было бы перевести на русский язык как «здравомыслие». «Целомудрие» – перевод греческого слова σωφροσύνη от σῶς – здоровый, целый и φρονέω (от φρήν – ум) – мыслить, думать, обладать умом, откуда φρόνησις – мышление, разум, рассудительность, образ мыслей. То есть целомудрие означает целостные разум, сознание, мышление в противоположность расколотому сознанию – шизофрении (σχίζω – раскалывать, разрывать), не в психиатрическом только, а в более глубоком, сущностном понимании (кстати, этиология шизофрении до сих пор не установлена). Говорят: бывших художников не бывает. Так что я не «бывший», а лишь не практикующий художник. Любой человек с качественной художественной академической подготовкой наслышан о выдающемся дореволюционном педагоге Санкт-Петербургской Академии художеств, учителе Репина, Серова и многих других выдающихся русских художников, П. П.Чистякове. Он огромное внимание уделял «цельности» виденья. Отсюда его известные афоризмы типа «Рисуешь глаз – смотри на пятку» и др. Для любого художника важно целостное формирование рисунка, а не детальное прорисовывание сначала глаз и т. д. Детали прорабатываются в конце работы, и то некоторые фрагменты изображения могут оставаться лишь намеченными несколькими штрихами, а все равно чувство завершенности работы есть. Вот целомудрие – такое же цельное видение, но в духовно-мировоззренческом плане. Это когда человек видит все ценности в их взаимосвязи, когда четко выстроены приоритеты, он не «распыляет» свое внимание на незначительное, но все держит в поле зрения. А нецеломудренное отношение – это когда человек «упирается носом» в какую-то одну ценность, и она занимает весь его «экран». Неудивительно, что представление о целомудрии свелось к воздержанию. Ведь чем страшна плотская страсть, когда она завладевает человеком? Тем, что он, кроме предмета своего вожделения, перестает видеть все остальное. Да и что можно рассмотреть, уткнувшись носом? Целомудрие не в том, чтобы отказываться от близости, а в том, чтобы относиться к этому целостно, высвечивая главное и уводя в тень второстепенное, видя в человеке прежде всего личность, образ Божий, а в сексуальных отношениях – дар Божий для всецелого единения мужа и жены. Отсюда и понимание целесообразности воздержания до вступления в брак. Но это касательно целомудрия в интимных отношениях; тот же принцип цельного видения применим во всем. Отсюда – целомудренное отношение к любой жизненной ситуации, требующей разумного и нравственного выбора к жизни как таковой, отношение, порождающее мужественные, самоотверженные поступки.

– Многие выдающиеся богословы (прот. Александр Шмеман, митр. Антоний Сурожский и др.) считали радость, подлинное счастье следствием благодарности. Как воспитывать в себе благодарность, особенно в ситуациях, когда кажется, ты загнан в угол этого мира, всё и вся против тебя?

– Ключевое слово здесь «кажется». Сейчас стала популярна песенка Азамата Мусагалиева (капитана команды КВН «Камызяки»). Если перевести с ненормативного на литературный, то звучит в ней один и тот же вопрос: чего ты ноешь?! Тому, кто считает себя очень несчастным, полезно было бы сходить в травматологию, в хоспис, поухаживать за лежачим больным. Что тогда уже говорить, например, людям парализованным, прикованным к кровати?! Для них было бы счастьем то, что здоровые люди вообще не замечают: возможность ходить, шевелить пальцами и т. д. У меня один институтский друг страдал полиартритом. У парня случались периоды обострения недуга. Это было страшно: у себя в мастерской, в полуподвале, утром он поначалу не мог шевелиться. К вечеру постепенно начинал двигаться, растапливать печку и т. д. Я как-то к нему зашел, а он радостный, смеется: «Смотри, я теперь могу делать т-а-ак! И еще вот т-а-а-ак…» А сам поворачивает кисть руки. Элементарная вещь, но для него это было настоящей радостью.

– У Шопенгауэра есть понятие «негативное счастье» – это не переживание счастья, а формальное отсутствие несчастья. Наверное, большинство из нас живет именно в таком обесцвеченном, но не мрачном, мире. Что является признаками счастья, по Вашему мнению, подлинного, открывающего бытие во всей его полноте и красочности?

– Говорят: «Счастье – это когда зубы не болят». Кто знает, что такое боль, уверен, что ее отсутствие – уже счастье. Но этого маловато, конечно. И я посоветовал сходить унывающему человеку в хоспис не для того, чтобы он почувствовал себя счастливым. А для того, чтобы ему стало стыдно считать себя несчастным. Не чувствовать себя несчастным – это еще не значит чувствовать себя счастливым. Почувствовать благодарность Богу, что ты избежал каких-то несчастий – это уже на счастье похоже. Благодарность иногда в себе надо стимулировать. Но не лицемерить. «Слава Богу за всё» – это самая утешительная по своей благодатной силе молитва. С этой молитвой на устах умирал свт. Иоанн Златоуст, которого, со стороны глядя, можно было бы принять за несчастнейшего человека: после константинопольской кафедры вдруг оказаться гонимым через предательство собратьев. И вот этот человек умер на пути в ссылку с благодарностью Богу. Подобной молитвенной благодарности надо себя учить: это непросто, требуется длительное время.

– Симона Вейль в своё время говорила, что самое страшное в несчастье то, что оно постепенно формирует в человеке пассивное отношение к жизни, парализует его волю. А что опасного таит в себе счастье, какие соблазны?

– Прежде всего, она говорит об отчаянии. Опасность же счастья в том, что человек привыкает к этому как к чему-то естественному и заслуженному, бесконечному. Человек перестает работать над собой, благодарить Бога. У человека, пребывающего в счастье, много внутренних сил, потому счастьем надо делиться. «Моё только то, что я отдал» (прп. Максим Исповедник). Дорого стоит умение поддержать кого-то в горе или в радости изнутри своего состояния счастья. В радости чаще даже труднее поддержать: кажется, что он и в солидарности не нуждается, и завидовать ему начать можешь. Сорадование – иной раз, возможно, больший духовный подвиг, чем сострадание.

У счастливого человека большой соблазн гордиться собой. Самый простой способ избежать этого – благодарить Бога. Не для того, чтобы себя гнобить («Ох, какой я недостойный»), но чтобы научиться здраво жить в счастье, без крайностей: самопревозношения своей успешностью или стыда быть счастливым.

– Как-то мне довелось слышать проповедь, в которой монах искренне, убежденно говорил о том, что «для христианина нет ничего полезнее несчастья», что даже «нужно искать страдания во спасение души» и пр. Эта точка зрения распространена среди многих верующих. Нет ли здесь вероятности превратить боль в самоцель и забыть, что Евангелие – это прежде всего Благая, Радостная весть? Другое дело, что радость эта выстраданная, закаленная в горниле испытаний…

– Риск есть. Несчастье может закалить человека, но и сломать. Не надо искать несчастья – это самонадеянность, гордыня. Когда ты пренебрегаешь счастьем, то неблагодарен Богу. А уверен, что сможешь понести?! Не ожесточишься ли ты в своем подвиге?! Я, например, в себе не уверен. Поэтому и не «нарываюсь» на несчастье, хотя в моей жизни было много проблем, на которые шел сознательно. Я слабый человек, но бывало, передо мной стоял жесткий выбор: или самоотверженное решение, или ты подлец. И третьего не дано. Есть хорошая пословица: «На крест не просятся, но с него не сходят». Нельзя напрашиваться на искушение. Поэтому на совести пастырей, которые советуют «искать страдания» – все те «обломы», которые случаются на пути не готовой к этому паствы.

– В одной из книг Виктора Франкла есть поразительное воспоминание из концлагерной жизни: как как-то вечером узники барака, несмотря на усталость и истощенность, вышли любоваться поразительно красивым закатом. Способность видеть красоту мира даже сквозь колючую проволоку Освенцима может основываться не только на религиозном опыте, но открываться и людям невоцерковленным, даже далеким от христианства. Что в таком случае является ее основанием?

– Не будем забывать, что человек сотворен по образу Божиему. Он может быть лишенным религиозного опыта, но он чувствует Божие творение, переживает опыт его созерцания. Эстетическое чувство – это исключительно человеческое чувство. Можно впасть в панэстетизм, а можно через красоту естественную познавать красоту сверхъестественную, Божественную. Хотя переживание красоты уже само по себе способно утешать человека. Но я сейчас также читаю записки другого узника того же концлагеря. У этого человека было иное переживание красоты: его она ранит ещё больше, так как он лишен возможности её переживать полноценно, свободно. А у Франкла другой подход: наполнить каждое мгновение жизни, даже если оно и последнее (и если так, тем более), осмысленностью, полнотой проживания данного момента. Это очень верная позиция: не зацикливаться на том, что уже утрачено, а видеть то, что у тебя пока есть, ценить его. Эпикурейство, кстати, в этом и заключается. Благодаря стоикам (идейным противникам и соперникам эпикурейцев) у нас искаженное представление о нем. Совершенно зря мы отождествляем его с гурманством, развратом. Эпикурейцы стремились к счастью, но они призывали учиться получать максимум удовольствия минимумом средств и из минимума возможностей. Эпикур, например, пишет: «Пришли мне горшочек сыра, чтобы можно было пороскошествовать, когда захочется». Кто из нас сегодня способен «роскошествовать» благодаря небольшому кусочку сыра. А он умел. В «Круге первом» А. Солженицына Глеб Нержин говорит, что ложку баланды на зоне он принимал со священным трепетом, как бы причащаясь ею. Мы вкусную еду потребляем равнодушно, а тут баланда принимается с таким благоговением.

– Какие опасные подмены счастья, его ложные образы, на Ваш взгляд?

– Это любое счастье, связанное с грехом. Не только упомянутое счастье слияния, достигаемое через грех (будь то блуд, прелюбодеяние или гомосексуализм), но и, например, мнимое счастье, приносящее вред здоровью, себе в целом или связанное с риском для жизни и здоровья ради самоутверждения и удовольствия (экстремальные виды спорта и пр.). Полноценное счастье – то, которое, как минимум, не противоречит блаженству.