Состав литературы с точки зрения синхронии и диахронии

Языкознание – далеко не простая наука. Кажется, что изучить язык до конца невозможно, но всё же множество специалистов уже много веков подряд пытаются проследить тенденции его развития, установить какие-то закономерности, распознать факторы, влияющие на изменения в нём. В работах многих исследователей порой встречается понятие «диахрония и синхрония», которое разделяет изучение языка на два направления. Что же скрывается за этими терминами и почему они так влияют на теорию языкознания?

Синхрония и диахрония в языке соотносятся с понятием времени. В первом случае язык понимается как статическая система, а объектом изучения лингвистики является его состояние в данный конкретный момент.

В случае же диахронии рассматривается эволюция языка, все его явления выстраиваются в своеобразную последовательность, в конце которой и стоит язык в текущем его состоянии. Если провести параллель с работой И. А. Бодуэна де Куртенэ, польского лингвиста 19 века, то можно узнать, что синхрония и диахрония – это то же самое, что статика и динамика соответственно.

Фердинанд де Соссюр и его теория

Впервые эти понятия вводит в языкознание швейцарец Фердинанд де Соссюр. Синхрония и диахрония, по его мнению, неразрывны: речь – это одновременно и момент, и эволюция, она представляет собой активную деятельность настоящего и вместе с тем продукт прошлого. Соссюр отмечает, что диахрония – это эволюционный ряд, в котором за один раз можно увидеть лишь одну стадию развития. Совокупность же всех стадий демонстрирует долгий путь изменений, который пришлось пройти языку до того, как он достиг своего современного состояния.

А синхрония – это ряд одновременных взаимосвязанных стадий, то есть не существует никакого развития и влияния времени, есть лишь состояние языка в настоящий момент.

Новые области лингвистики

Продолжает свою работу Соссюр введением двух новых областей лингвистики, которыми изучаются синхрония и диахрония в языкознании. В первом случае, в синхронической лингвистике, в центре внимания находятся связи элементов языка, то есть вся система целиком. Кроме того, синхрония опирается на восприятие языка всеми его носителями, его принятие коллективным сознанием.

Что касается диахронической лингвистики, то она работает с теми же элементами, но рассматривает их последовательно, не учитывая того, как их воспринимает коллективное сознание. Элементы языка сменяют друг друга и не являются системой – вот главный тезис диахронической лингвистики.

Источники информации для синхронии и диахронии

Синхрония – это изучение элементов только одного языка, а не распыление на множество, пусть даже и родственных языков, существующих в один период времени. Диахрония же может работать с несколькими языками одновременно, сопоставляя эволюцию их элементов. Информацию о своем объекте изучения синхроническая лингвистика получает лишь от субъектов, между которыми происходит речевое взаимодействие, тогда как диахроническая вынуждена оценивать и прошлый опыт, и учитывать текущее развитие языка – то есть она рассматривает больше аспектов, чем синхроническая.

С чем связаны?

Синхрония и диахрония в языкознании соотносятся также и с конкретными его разделами. Статика, то есть синхроническая лингвистика, работает с общей грамматикой – именно она наиболее полно отражает взаимоотношения всех элементов языка. Отдельно стоит заметить, что синхрония склонна к условному упрощению данных, иначе система языка так и не создастся.

Диахроническая же лингвистика сосредотачивается на фонетике, ведь звуки никогда не фиксируются в каком-то одном состоянии: время, неразрывно связанное с модными веяниями и реалиями, постоянно вносит коррективы в произношение. Именно поэтому они и являются основным объектом изучения динамической лингвистики.

Вместе или раздельно?

Соссюр, который и ввёл в лингвистику понятие синхронии и диахронии, подчёркивал, что ни в коем случае их нельзя сливать, так как эти аспекты языкознания противоположны друг другу. Но он соглашался с тем, что лингвисты чаще опираются на синхроническую лингвистику, способную дать ответы на множество языковых вопросов, тогда как изучение динамики языка – лишь вспоминающий инструмент, представленный эволюцией разрозненных факторов, ряд которых не всегда доступен для восприятия.

Да, статика позволяет создать в языке столь необходимый ему баланс, но без диахронии невозможна бы была дальнейшая его эволюция.

Взаимосвязь синхронии и диахронии

Вместе с тем нельзя говорить, что синхрония – это лишь отражение современного состояния языка. Синхроническая лингвистика может продемонстрировать состояние языка и в 11 веке, и в 16 – в любом временном промежутке. Кстати говоря, с помощью таких срезов синхронии можно проследить и развитие речи: в одном срезе проявится то, что позже исчезнет или видоизменится (так, например, с течением времени современный русский язык избавился от части гласных звуков, изменил произношение некоторых сочетаний согласных, приобрёл категории одушевлённости и неодушевлённости). Именно благодаря этим «слабым», изменяемым элементам и возможно изучение эволюции языка, то есть рассмотрение его в диахроническом аспекте.

Синхрония и диахрония в прогнозировании

Как уже много раз говорилось выше, синхрония и диахрония в языке взаимосвязаны. Изменяемые его элементы обуславливают эволюцию, тогда как стабильные части сохраняются в синхронических срезах, формируя индивидуальность языка, создавая то, что отличает его от всех других наречий даже родственного семейства. Синхрония и диахрония в языкознании лишь дополняют друг друга, позволяя, исходя из анализа эволюции языка и учитывая вид его синхронических срезов на разных этапах развития, предсказать и его дальнейшее поведение: выделить новые «слабые» звенья, которые в скором времени подвергнутся переосмыслению, и ещё сильнее закрепить то, что прошло уже несколько этапов языковой эволюции. Для этого динамической лингвистике нужно сосредотачивать своё внимание не только на отдельных элементах, но и на развитии всей системы в целом.

Исследование русского языка: зарождение

Теперь, когда нам уже известно понятие синхронии и диахронии, попробуем исследовать всем нам близкий русский язык с точки зрения двух этих аспектов языкознания. Во-первых, споры о том, к какой группе языков принадлежит русский, ведутся очень давно: кто-то говорит, что это финно-угорская группа (но тогда носители русского должны понимать и языки Скандинавии, что, к сожалению, им недоступно), другие отмечают, что не обошлось и без татарского влияния (здесь та же история, что со скандинавами – татарский язык носитель современного русского также вряд ли поймёт).

С приходом на русские земли христианства появляется первый синхронический срез языка: в наречии Древней Руси появляются вкрапления церковно-книжного старославянского, который всё же оставался чуждым большей части простых обывателей.

Второй срез: окно в Европу

Следующим синхроническим срезом становится рубеж 17 и 18 веков. Да, он очень далёк от первого, но в течение нескольких столетий на Руси, которая исторически была довольно закрытым государством, изменений в языке происходило очень мало. В 17 же веке Пётр Первый, прорубив окно в Европу, внедряет в свой родной язык огромное количество заимствованных терминов, да и просто слов иностранного происхождения.

С этого момента с каждым новым монархом русский язык получает всё больше и больше заграничных понятий, пополняется новыми лексическими оборотами, конструкциями, отказывается от некоторых своих структур (так, например, со временем был отринут так называемый звательный падеж, до сих пор сохранившийся в украинском и польском языках: мамО, братЕ и т. д.), меняет свой фонетический состав (если сравнивать русский язык 17 века с его первым синхроническим срезом, то станет видно, что половина первоначальных гласных звуков была удалена из языка, чтобы его упростить, добавились, кстати говоря, согласные сочетания звуков).

Синхронический срез современного русского языка

Синхрония – это демонстрация результата диахронического развития языка. Если сравнивать второй синхронический срез с современным русским, то станет очевидно, что язык за несколько последних столетий упростился ещё больше. Благодаря Петру появилась первая общая грамматика, которая содержала обязательные для всех правила. Сегодня же наблюдается тенденция к девальвации этих правил, связанная с тем, что некоторые носители не могут полноценно владеть языком. Да, существуют архаизмы, некоторые структуры и обороты, которые действительно сложно объяснить, но вместе с тем пугает насилие над речью, принуждение её к эволюции, а не подстраивание под оную. На сегодняшний день диахронический анализ показывает, что дальше будет сохраняться заимствование иностранных слов, постепенно они будут вытеснять исконно русские, через какое-то время начнут исчезать некоторые исторические обороты, уступая место глобализированной упрощённости.

Заключение

Итак, мы знаем теперь значение слова «синхрония», понимаем разницу этого термина с созвучной ему диахронией. Кроме того, мы не только разобрались в теоретике этих понятий, но и провели небольшой анализ русского языка. Надеемся, такие сложные термины стали хоть немного ближе и понятнее.

Состав литературы с точки зрения синхронии и диахронии

СИНХРОНИЯ И ДИАХРОНИЯ — (synchrony and diachrony) 1. (Лингвистика) различие между изучением языка как существующей системы отношений, причем независимо от прошлого (синхрония), и изучением изменений в нем через какое то время (диахрония). См. также Соссюр. 2.… … Большой толковый социологический словарь

ДИАХРОНИЯ — (diachrony) см. Синхрония и диахрония … Большой толковый социологический словарь

СИНХРОНИЯ — [ Словарь иностранных слов русского языка

ДИАХРОНИЯ И СИНХРОНИЯ — (от греч. через и время; одновременный), понятия, характеризующие историч. последовательность развития явлений в некрой области действительности (диахрония) и сосуществование, состояние этих явлений в определ. момент времени (синхрония).… … Философская энциклопедия

ДИАХРОНИЯ — [ Словарь иностранных слов русского языка

диахрония — и, ж. diachronie f. <гр. dia через+ chronos время. 1. Разновременность процессов в сравнении. Диахрония порождается не только разницей во времени вступления, например, России и Франции в эпоху феодализации. ВИ 1997 12 5. Забудь вчерашний день … Исторический словарь галлицизмов русского языка

Диахрония и синхрония — Лингвистика … Википедия

Диахрония — (от греч. diá через, сквозь и chrónos время) 1) совокупность методов языкознания, направленных на изучение фактов языка в их историческом развитии. 2) Соответствующая область общей лингвистики, противопоставляемая синхронии (См.… … Большая советская энциклопедия

Синхрония — (от греч. sýnchronós одновременный) рассмотрение языка (или какой либо другой системы знаков) с точки зрения соотношений между его составными частями в один период времени. Исследование языка в С. достигло высокого уровня ещё в… … Большая советская энциклопедия

диахрония — и; ж. [от греч. dia через и chronos время] Спец. Последовательность появления и развития каких л. явлений во времени как предмет научного изучения. Синхрония и д. языка. Рассматривать развитие растительности в диахронии. ◁ Диахронический, ая, ое … Энциклопедический словарь

Состав литературы с точки зрения синхронии и диахронии

Диахрония – (от греч. dia – означает «сквозь», «через» + chronos — время) феномен и понятие, обозначающее как наличие каких-то событий в пространстве-времени вообще, так и дление существования объектов и процессов любого рода в интервалах времени между этими событиями. Вместе с тем, оно отражает и определенные стороны их сущности, такие как различные формы существования, положение в пространстве и времени в синхроническом срезе, а также соотношение целого и части, связь дискретности и континуальности, повторяемости, связанности событий друг с другом и их последовательности, определенности интервалов и их неопределенности, цельности существования объектов, направленности событий по оси времени, вообще, — развитие явлений в историческом ракурсе и т.п. Антиподами Д. будут синхрония (греч. sin — вместе + chronos — время) или одновременность («контемпоральность» — от лат. con – « c », «вместе» и время – « tempus »). Заметим, что, в определенном смысле, синонимом Д. будет асинхрония (от греч. «а» – что означает в переводе на русский язык отрицание «не»), потому что термин асинхрония означает неодновременность, разновременность, событий, наличие какого-то их смещения во времени. Синхрония и диахрония, — как понятия и методы описания развития и динамики вообще, — взаимно дополнительны и оба необходимы. Высказывание англ. социалиста-утописта Р.Оуэна (1711-1858): « Tempora mutantum et nos mutamur in illis », которое переводится как «Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними», иллюстрирует смысл Д. в плане её сущности, а также отображения Д. в психике, психологии, ментальности, поведении и в этике человека.

Онтологической основой Д. следует считать общую, универсальную активность объектов мира, включая мышление: ведь, по Гераклиту, все течет, все изменяется. С точки зрения теории диалектики, основа Д. возникает как сначала раздвоение единого, превращение тождества А ≡ A в различие, и, затем, появление вслед за А его иного, другого, антипода, появление «инаковости» (и возникновение первого противоречия с А ), а именно В , — хотя бы, например, только по месту расположения в последующий момент времени. На этом обстоятельстве основаны все системы отсчета, включающие фактор времени, описание движения в уравнениях движения в механике, описание любых колебательных процессов и волн, многое другое. Собственно, в этом заключено также и начало диалектики вообще. Онтологически, в основном русле последующих процессов синтеза, трансформаций и Д., в мире как таковом шла все время эволюция, именно, как переход из одного состояния и качества в другое, высшее, — от одной фазы развития к другой. В самом смысле и глубинной сущности бытия и всей истории мира, а также мышления, Д. – это важнейшая характеристика формы и архитектоники основного процесса , в котором находится все бытие и мышление. Динамическое бытие без Д. невозможно. Представляется, что все они находятся в русле того основного процесса, который теперь получил, (теоретически оформленное в синергетике) определение и общее концептуальное представление (благодаря работам И.Пригожина, Г.Хакена и др.), в виде т.н. « глобального эволюционизма» или т.н. «эволюционики» (по Ю.А.Урманцеву).

Необходимо сразу же различить Д. как объективный феномен и Д. как понятие, представление, модель, концепцию.

В целом, в рамках анализа Д., существует как минимум пять главных философско-методологических проблем Д.: (1) каков смысл понятия Д.; (2) каково соотношение феноменов Д. и синхронии в их онтологии и гносеологии; (3) определение области существования и всеобщности Д. и синхронии (или только лингвистика, или весь историзм, эволюционизм и т.п.?); (4) каков чисто темпорологический смысл и значение Д. (и синхронии); (5) каково место Д. и в чем заключается значение Д. и синхронии в общей концепции диалектики развития и эволюции (как объективной, так и субъективной) и т.д.

Во многих источниках Д. нередко истолковывается как чисто лингвистическое понятие (см.: Большой словарь …, с. 211; Кубрякова Е.С. Диахрония // Лингвистический …; Леонтьев А.А. Диахрония …). В лингвистике, Д. определяют как (1) историческое развитие языковой системы как феномена, (2) как предмет исследований языка в процессе его развития на временной оси, наконец, (3) как область методологии общей лингвистики, противопоставляемой методу синхронии. Действительно, само понятие Д. (вместе с понятием синхронии) было введено в науку швейцарским лингвистом Ф. де Соссюром (1857 – 1913) и получило далее развитие как особый методологический подход в его собственном анализе языка, противопоставляемый синхронии как методу лингвистики. По мнению Соссюра, предметом диахронической лингвистики являются отношения, связывающие элементы в порядке исторической последовательности, не воспринимаемой одним и тем же коллективным сознанием, — элементы, заменяющиеся один другим, но не образующие системы. Применимость противопоставления этих подходов к явлениям языка активно оспаривалась в структурной лингвистике, начиная с 20-х гг. ХХ века: хотя синхронный анализ явлений языка и предшествует диахронному, но Д., все же, имеет основу для осмысления фактов языка именно в синхронии. Диахроническая лингвистика поэтому часто отождествляется со сравнительно-историческим методом. Согласно их точке зрения, Д. не исключает понятия системы, а синхрония не может исключить целиком понятие эволюции. Д. и синхрония сами, вместе, образуют две последовательные фазы диахронного по форме и структуре анализа языка — как элементов общего подхода. Большинство современных языковедов разделяют это мнение. В итоге, в философии ХХ века, взятой в целом, анализ Д. на первых порах протекал целиком в русле собственно структурализма как особого направления философии, а также в русле его критического анализа в других школах и направлениях философии (см. об этом, например: Грецкий М.Н. Французский …; Принцип историзма … и др.). Много позднее начинается сопоставление диахронического подхода с диалектическим методом и др. (см. Крюков В.В. Диалектическое мышление …).

Согласно более общей точке зрения, Д. – это интердисциплинарное, темпорологическое и специальное понятие. Оно отображает феномены и формы дления и существования какого-то объекта или процесса, а также наличие (и / или отсутствие) событий как выделенных точек и моментов в двух как минимум местах А и В пространства, находящихся в границах какой-либо определенной последовательности, но в разное время ( t 1 и t 2 ). Упрощенно, Д. – это форма проявления повторяемости в какой-то (однородной по своим элементам) последовательности — явлений, событий, состояний, эпох, местоположений и т.п. В математике и механике Д. представлена, например, в основных идеях и в формализме интервального анализа, в формах и видах определенных интегралов по времени, таких, как, например, в оптике и в механике принцип кратчайшего времени Фермá, принципы наименьшего действия Лагранжа, Гамильтона и др. Д. лежит в основе и в самой сущности формализма векторного исчисления и его приложений в механике, электродинамике и др. Д. широко представлена во всех исторических науках и науках об эволюции (астрофизике и космологии, астрономии, геологии, биологии, социологии, экономической теории, синергетике и др.) Антиподами понятия Д., как уже понятно, будут синхрония, одновременность, контемпоральность. В философской онтологии Д. является общей формой феноменов и понятий активности и динамизма, проявлением существования объектов, их бытия (соответственно, — теории бытия) как такового («динамического бытия»). В обыденном понимании времени, в языке, мышлении и в темпорологии в целом Д. проявляется уже в форме простых отношений, таких как «раньше – сейчас», «сейчас – после», «прошлое – настоящее», «настоящее – будущее.

Всякая Д., которую можно найти или построить, обусловлена собственной природой данного объекта, его простотой и сложностью, масштабами пространства и времени, внешними и внутренними условиями и характеристиками. В рамках данной Д. можно найти или создать другие Д.: основные и побочные, главные и неглавные, ведущие и ведомые, необходимые и случайные и т.д. Основной процесс данного объекта, выстроенный как модель реального процесса, может содержать и основные и побочные Д. В аспектах хрональных Д. — это одна из форм связи моментов времени между настоящим, именно тем, что было (прошедшим) и другим, новым, иным (будущим), зафиксированных первоначально в формах синхронии. В принципе, Д. здесь – это всегда временно́й сегмент и интервал , и ни что иное. Феномен Д. присущ как внешней стороне, облику объектов и процессов, так и их внутреннему содержанию, их существованию, жизнедеятельности и активности. Вообще, объективно, если дление – это основная характеристика существования, статики и изменчивости бытия объектов, их собственного времени существования , а также их локальности (конечности, не бесконечности), то статика (как синхрония) и динамика (как Д.) здесь выступают всегда как дополнительные стороны их существования. Вместе с тем, их надо понимать все-таки не только в смысле чистой темпоральности , но и в смысле пространственности (спатиальности, иначе, — поместности, размещения), их места и положения в пространстве. Данная интерпретация Д. опирается на принципы всеобщей изменчивости и дискретности объектов любого рода.

В исторических дисциплинах, таких как космология, астрономия, геология, общая биология и др., кончая историософией, понятие и модели Д. можно истолковать не только как качественно специфические срезы целого, но и как особые отрезки времени, периоды жизни разных по природе объектов, как целые и большие конечные блоки, кластеры событий и состояний. Таковы эры, эпохи, этапы и стадии их развития, иные диахронические членения эволюции объекта, процесса, истории объектов вообще. При этом частные особенности изменений состояния объектов, известные нам, могут адекватно описываться без особого труда с помощью понятий Д. общего, а также и частного характера. Наиболее типичны в этом смысле эволюционные процессы разного рода, особенно, развитие общества, мышления, языка, культуры, истории. В цивилизационных моделях развития общества Н.Я.Данилевского и К.Н.Леонтьева, О.Шпенглера, А.Тойнби общую идею Д. можно увидеть в цикличности форм развития каждой из цивилизаций, а также в смене начальной простоты состояния определенного культурно-исторического сообщества стадией расцвета, которую неизбежно затем сменяет стадия или фаза заката, деградации и вырождения (по К.Н.Леонтьеву). Культурологи, выстраивая Д., выделяют также такие фазы в жизни общества, как дикость, античность, средневековье (феодализм) и ренессанс, эпоху географических открытий, Новое время, эпоха промышленной революций и научных открытий ХХ века, современность. В марксизме (в историческом материализме) – это первобытно – общинный строй (первобытный коммунизм), рабовладение или азиатский способ производства (ранний феодализм), феодализм, капитализм, коммунизм.

При этом частные Д. могут входить друг в друга на разных уровнях строения объектов, чередоваться или смешиваться. В них могут происходить процессы синхронизации, но также появляться лаги, разного рода сдвиги, запоздания и опережения, остановки и переходы к цикличности, срывы и сбои, катастрофы и т.п. В процессуальном смысле установление Д. и их частных видов в ходе познания дают нам картину развития изучаемого объекта.

В онтологическом и в теоретико-познавательном смыслах понимание сущности Д. можно получить при помощи процедуры дихотомии (от греч. dicha – на двое + tom ē — сечение), абстракций минимального «диахронических сегмента» (МДС), а также « диахронического интервала » (МДИ) (от лат. intervallum — промежуток). При этом, можно исходить из самого смысла категорий целого и части, идей мерологии, представления объекта в одномерной версии (и в модели) его существования и др. Например, понятие «сегмент» (от лат. segmentum – отрезок, полоса, от seco — режу, секу, рассекаю) в математике может означать «отрезок», содержащий в себе свой «конец» и «начало». Пусть у нас это будет пространственный отрезок (АВ), а ( t 1 t 2 ) — хрональный . Часть отрезка, не включающая начало и конец, образует тогда «интервал», то есть то, что не содержит ни А , ни В , ни t 1, ни t 2 . Мы увидим, что эти — пространственный сегмент МДС вместе с темпоральным МДИ, начиная с любой произвольно выбранной точки А… и t …, — способны образовать любую диахроническую последовательность (панораму) событий и состояний (полную «диахронию»). В математике такие сегменты и интервалы относят к числу простейших множеств. Состоят они из действительных чисел. Часто их объединяют в специальное понятие «отрезка (АВ) , замкнутого промежутком», который обозначается в математике как [ a , b ]. Интервал бόльшего масштаба, чем МДИ, состоит здесь из чисел, удовлетворяющих неравенствам вида : a x b , а соответствующий сегмент – из чисел, удовлетворяющих неравенствам: a ≤ x ≤ b . Вообще, интервалы в таком произвольном одномерном и линейном пространстве событий и состояний могут иметь любую длительность, кроме как нулевой и бесконечно большой (см.: Интервал и сегмент // Математический…, с.239). С точки зрения философской теории мер, (дихотомические построенные) границы меры интервала и пределы определены его точками сегмента А и В или t 1, и t 2 . С другой стороны, величина интервала создает определенность положения и меру сегмента.

Заметим, что МДС и МДИ как модели создают как бы прототипы любых последовательностей, напоминая нам об идеях Аристотеля о гомеомериях (от греч. hόmoios — подобный, и meros — часть) – «подобочастных». Ими он называл качественно однородные объекты, у которых любые части похожи по своим свойствам друг с другом и с целыму. Если перед нами т.н. «мерное» время (о нем подробнее ниже), то здесь время даже самое малое всегда тождественно (как время) – мерному времени любого масштаба. С веществом дело обстоит далеко не так – оно многосущностно в целом и не гомеомерно по всем параметрам и отношениям друг к другу на разных уровнях строения мира. Галактика – это не просто куча звезд, звезда – это не только сгусток плазмы, кристалл – это не только упорядоченное скопление атомов, молекула – это тоже не одни лишь атомы и т.д. Перед нами действие законов и принципов перехода количества в новое качество и принципов системности: система не равна сумме свойств её элементов. В нашем случае, для времени, в том смысле, о котором идет речь, целиком выполняется.принцип аддитивности, не пригодный для истинных систем.

В случае введения для описания какого-то кинематического и динамического объекта одномерной, однородной везде модели МДС, а также равномерной, одинаковой по значению и по смыслу самой длины интервалов времени в рамках модели МДИ, мы открываем для себя возможность создать темпорологические эффективные операциональные инструменты. Часть из них может быть отображением естественных процессов, вроде суток, фаз Луны, или годичного солнечного цикла, часть могут быть условными, конвенционально принятыми в определенных культурно-исторических условиях единицами, такими как час, минута, секунда. Они будут пригодны для измерения времени, их-то все и называют «единицами времени». Это справедливо вплоть до возможности ввести понятие «кванта времени», о котором говорят в физике микромира. Именно свойства реляционности, а также рефлексивности сторон отношений, наличие «наблюдателя», в свою очередь, и др. — открывают возможность измерять время с помощью часов. Если обозначенные требования не выполнены, то измерение времени не возможно никоим образом (см. Разумовский О.С. Мир как часы …).

В целом, перед нами две модели времени: с одной стороны, — количественно выразимое объективное т.н. « мерное » (или «операциональное») время, а с другой – т.н. « натуральное » время. Первое из них развивается и осмысливается издавна в основном в рамках обыденного сознания, человеческой культуры, ремесла, техники и технологий, физики микромира, математики, естествознания и науки вообще. Именно оно родственно по смыслу с гомеомериями Аристотеля. Второе — предмет философии, религий, социологии, научной картины мира, историософии, исторического знания как знания эпох, периодов и т., где нет нужды прибегать к точным количественным мерам, а отображать сущность самого времени с помощью той или иной общей качественной концепции времени.

Вместе с тем, при теоретическом моделировании синхронию и контемпоральность можно представить как стягивание в одну точку интервалов (АВ) и ( t 1 t 2 ). В методологии науки и в самих научных теориях существуют дискуссионные проблемы соотношения Д. и синхронии, Д. и асинхронии, Д. и хронологии, истории и историзма, Д. и историософии, динамики и статики вообще. Они обсуждаются в рамках проблем теории объекта и предмета истории вообще, а также философии как науки. Поясним:

Как известно, хронология (от греч. chronos – время, logos – понятие учение) – это (1) последовательность каких-либо событий в порядке их появления во времени, то есть диахронно; (2) вспомогательная историческая дисциплина, которая занимается установлением точных дат каких-либо исторических событий и появлением тех или иных исторически важных документов. Она относится к мерному времени.

Историю как описание можно оценить как более конкретное, содержательное и концептуализированное проявление хронологии. История – это повествование о прошедшем, наполненное подробностями, окрашенное в концептуально различные тона, и, потому всегда субъективное. Но, если признавать ещё существование «основного процесса» и фаз и стадий внутри исторического процесса, тогда, концептуально осмысленная диахрония и история как таковая, откроют нам дорогу к историософии, то есть – философии истории всего, что есть в мире, а не только к узкой и частной по предмету и содержанию философии общества. В рамки ее должны уложиться и Д. с синхронией, хронология и исторические науки разного рода.

Если не вдаваться в детали дискуссий ученых, то Д., по-видимому, можно отнести к более абстрактным и более общим теоретическим конструкциям, чем хронография, хронология, социальная история, история вообще, историософия,, космология, эволюционизм и т.п.. По сути дела, полная Д. бытия – это вовсе не все время в целом, это и не «мерное» время и хронология событий и это не история объекта как её рисуют различные исторические науки, а это своего рода кроки мерного и натурального времени, их набросок. Заметим, что перечисленные конструкции времени без Д. теряют свою внутреннюю форму. Иначе говоря, феномен Д. (вместе с «последовательностью» и «последующим», разумеется) – это внутренняя форма, каркас, скелет всего, что только что было названо. Синхрония при этом должна присутствовать везде как необходимый общий метод.

Общие цепочки и последовательность применяемых методов и концептуальных построений современной науки – в зависимости от природы объектов и возможного уровня абстракции – образуют по крайней мере три следующие линии:

[ I ]. 1) диахрония, 2) хронография, 3) хронология, 4) история природы, 5) космология; 6) историософия; [ II ]. 1) диахрония, 2) хронография, 3) хронология, 4) история общества, 5) историософия; [ III ]. 1) диахрония, 2) хронографии, 3) хронологии, 4) история природы и общества, 5) космология, 6) синергетика, 7) эволюционика (как историософия).

В настоящее время идет активная работа по созданию теории эволюции мышления и его форм. Концепция ментальной эволюции должна, видимо, повторить основные черты наших схем, а, главное здесь то, что в самом начале схемы [ IV ], непременно будет находиться диахрония (вместе с синхронией). Это относится также к их состояниям, свойствам, величинам, значениям, параметрам и т.д.

Объективно, Д. представляет собой устойчивый инвариантный каркас любой динамики , а как метод и модель она фактически порождает диалектику и диалектическую логику (их порождающая структура). Ведь лишь в формальной логике А и В тождественны и нет противоречия. Говоря формально, понятие Д. представляют собой характеристику именно устойчивых новых и новых изменений внутри многообразия, семейства временных рядов. Ведь, формально, с точки зрения темпорологии, простая Д. — это только интервал времени , занятый существованием чего-то. Философски говоря, это значит, что Д, если она есть, всегда конечна , что она ограничена не только своим проявлением во времени, но и исчезновением, своим началом и концом. Д., которая имеет начало, но не имеет конца на своем открытом с одной стороны сегменте представить невозможно, это будет нечто иное. И возникает вопрос, а можно ли построить Д. всего бытия (в смысле Парменида), если оно не образует никакого хронального сегмента (например, МДС), так как бытие открыто в обе стороны

В теоретико-познавательном плане описание Д. должно основывается всегда на логических процедурах. Это, например, обнаружение тождественного и нетождественного, различение иного от чего-то данного. Это также экстраполяция Д. и выделение, спецификация особенного, отдельного, частного, своеобразного, детального. Затем, в ходе познания, следуют процедуры отделения и конкретизации их всех от общего и всеобщего, универсального, такого как общая Д. бытия. Здесь, для нас важно именно отделение частного от основного, главного — от неглавного и не основного, фундаментального — от производного от него, и т.п. При этом надо указать относительность и условность отмеченных познавательных противопоставлений. Различные Д. отображаются как развертывающиеся на шкалах времени и в рамках чисто пространственных и пространственно-временных систем суть одномерные структуры. Достигается это все средствами геометрии, теории чисел, математического анализа в рамках темпорологических дисциплин.

Литература

Большой словарь иностранных слов в русском языке. М.: ЮНВЕС, 1998 ; Воронин В.Т. Динамика социально – экономического развития. Анализ временных лагов. Новосибирск, 1989; Грецкий М.Н. Французский структурализм . М., 1971; Крюков В.В. Диалектическое мышление с позиций диахронического анализа. Новосибирск, 1994; Кубрякова Е.Н. Диахрония // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990, с. 136; Косариу Э . Синхрония, диахрония и история // Новое в лингвистике, вып. 3. М., 1963; Краткая философская энциклопедия М., 1994, с.190-91, 483; Ласточкин Б.А. О диалектическом объекте и модальной онтологии // Диалектическое противоречие. М., 1979; Леонтьев А.А. Диахрония // Большая советская энциклопедия. М. 1973, т.8, с.243; Ожегов С.И., Шведова Н.Ю . Толковый словарь русского языка. М.: «АЗЪ», 1993; Математический энциклопедический словарь. М., 1988, с. 102-107; Принцип историзма в познании социальных явлений. М., 1973; Разумовский О.С. Мир как часы // Самоорганизация в природе, вып. 2. Вопросы самоорганизации в природе и обществе в 2-х тт., т.1. Томск: изд-во ТГУ, с. 19 – 22; Соссюр Ф., де . Курс общей лингвистики. М ., 1933; Jaspers K. Vom Ursprung und Ziel der Geschichte. München, 1952.

23. Проблема эволюции языка. Синхронический и диахронический подход к изучению языка.

Лингвистическая гносеология — тот раздел языкознания, где описывается не сам язык, а способы (подходы, методы) его познания. Основу научно-отраслевой структуры лингвистической гносеологии составляют четыре дихотомии:

1. Специальный подход — сравнительный.

2. Синхронический подход — диахронический.

3. Семасиологический подход — ономасиологический.

4. Структурный подход — функциональный.

В начале ХХ в. страстным пропагандистом разграничения синхронического и диахронического подходов к изучению языка стал Фердинанд де Соссюр (1857—1913). При первом из этих подходов в качестве предмета исследования принимается язык, взятый в тот или иной (например, современный) период его развития, а при другом — прослеживается его история. Так, грамматики современного русского языка являются синхроническими, а исторические грамматики — диахроническими. В старые времена синхронические грамматики называли описательными, а диахронические — историческими. Важность разграничения данных типов исследований не подлежит сомнению. Приведу лишь один пример. Есть ли суффикс в слове «пир»? С синхронической точки зрения — нет, а с диахронической — есть, поскольку в истории нашего языка это слово осознавалось как родственное с «пить».

Таким образом, языковая может исследоваться не только в синхронном, но и в диахроническом аспекте. Это относится как к языковой системе в целом, так и к отдельным ее частям, элементам, единицам всех без исключения ее уровней, изучаемым в разных разделах языкознания.

В современном языковедении синхрония и диахрония рассматриваются как явления соотносительные, хотя и принципиально различные. Соотносительность данных явлений состоит в том, что и синхрония, и диахрония представляют собой определенные формы временноґго существования одних и тех же языковых явлений, «отдельных компонентов языковой коммуникации и их параметров». Различие между ними проявляется в том, что они представляют собой разные системы измерения, когда «в одной из этих систем измерения мы устанавливаем отношения между существующими элементами. В другой системе измерения, сравнивая одну непосредственную данность с другой, мы устанавливаем отношения преемственности или отношения замещения».

Языковая диахрония понимается, в основном, однозначно. Она определяется как «историческая последовательность языковых явлений»;

как «путь во времени, который преодолевает каждый элемент языка как часть языковой системы»;

как «процесс закономерной замены предшествующего структурного состояния языковых единиц (категорий и т. д.) последующим их состоянием».

Все определения языковой диахронии по их содержанию можно свести к одному: диахрония — это процесс изменения языковой системы, ее историческое развитие в результате замены одного состояния другим.

Под синхронией в языке традиционно понимается состояние языковой системы или отдельных ее элементов в определенный момент развития языка. Она определяется, например, как «состояние языка в данный момент как готовой системы взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов: лексических, грамматических и фонетических, которые обладают ценностью, или значимостью. независимо от их происхождения, а только в силу соотношений между собой внутри целого — системы» [Реформатский]. При этом понятие момента в процессе языкового развития в разных источниках объясняется по-разному.

Одни лингвисты при определении синхронного состояния языка под моментом в языковом развитии понимают миг, мгновение, математическую точку во времени, или «ось одновременности, касающуюся отношений между существующими вещами, откуда исключено всякое вмешательство времени» [Соссюр]. Другие же имеют в виду известный промежуток времени, определенную эпоху, «какой-либо исторический период», «исторический этап в развитии языка». При таком объяснении синхронного состояния языка утрачивается принципиальное различие между синхронией и диахронией, поскольку изменения в языковой системе, касающиеся тех или иных ее единиц, возможны и неизбежно происходят в любую эпоху, в любой исторический период, на любом историческом этапе языкового развития.

В последние десятилетия некоторые лингвисты пытаются уточнить традиционное понимание языковой синхронии. Синхронное состояние языка определяется, например, как «кусок объективной действительности, срез, выбранный из общего потока развития языка (истории) на основании ряда определенных признаков, в частности по отсутствию изменений» или как «такая протяженность, такое “состояние” [языка], которое характеризуется отсутствием изменений или может быть описано вне изменений».

Понятия синхронии и диахронии (и соответствующие термины) используются не только по отношению к языковой системе, но и по отношению к науке о языке, к соответствующим разделам языкознания. Различаются, например, синхронная (или описательная) и диахроническая (или историческая) фонетика, синхронная и диахроническая лексикология, синхронное и диахроническое словообразование (или дериватология), синхронная и диахроническая грамматика, а также синхронное и диахроническое языкознание в целом. Различие между синхронным и диахроническим описанием языка «едва ли возможно провести в шкале абсолютного времени. Тем не менее описание должно быть без колебаний признано синхронным, если при всех своих “отступлениях” оно ставит в центре своего внимания языковую статику. И наоборот, диахронический характер описания не будет нарушен, если при сосредоточении внимания на языковых изменениях в поле зрения исследователя попадут те или иные элементы статики».

Иногда высказываются возражения против полисемичного использования терминов «синхрония» и «диахрония» — по отношению к языку и по отношению к его изучению. Предлагается терминологически дифференцировать соответствующие явления в языке и в учении о нем. Некоторые лингвисты считают целесообразным использовать данные термины только по отношению к «реальным формам существования» языка, формам временного существования языковых явлений, а по отношению к их исследованию рекомендуют использовать, например, термины «синхронный анализ» и «диахронический анализ».

Но есть и другое мнение: терминами «синхрония» и «диахрония» предлагается называть известные науке о языке исследовательские подходы, т. е. аспекты исследования, а для обозначения определенных состояний языка использовать иные термины, например «функционирование» и «развитие». В то же время рассматриваемые термины нередко употребляются в разных значениях — для обозначения различных состояний языка и определенных аспектов его изучения.

Синхрония и диахрония как аспект изучения языка

Языком называют определённый код, систему знаков и правил их употребления, в отличие от речи, под которой подразумевается деятельность людей по использованию языкового кода, употреблению знаковой системы. Изучением языка занимается такая наука как языкознание (или лингвистика). Поскольку язык представляет собой весьма разнообразное и сложное явление, лингвистика является многоаспектной наукой. На протяжении XIX века господствующим разделом лингвистики было сравнительно-историческое языкознание, одним из направлений которого является изучение изменения языков. Выяснение конкретных причин изменений тех или других языковых явлений требует рассмотрения истории этих явлений, а также исследования их связей и зависимостей в системе языка с синхронической и диахронической точки зрения. Поэтому диахрония и синхрония стали двумя главными противопоставленными аспектами исторической лингвистики.

Понятие синхронии и диахронии

В широком смысле диахронимя (от греч. dia — означает «сквозь», «через» + chronos — время) — это феномен и понятие, обозначающее как наличие каких-то событий в пространстве-времени вообще, так и длительное существование объектов и процессов любого рода в интервалах времени между этими событиями. Вместе с тем, оно отражает и определенные стороны их сущности, такие как различные формы существования, положение в пространстве и времени в синхроническом срезе, а также соотношение целого и части, связь дискретности и континуальности, повторяемости, связанности событий друг с другом и их последовательности, определенности интервалов и их неопределенности, цельности существования объектов, направленности событий по оси времени, вообще, — развитие явлений в историческом ракурсе и т.п. [4]. С точки зрения лингвистики диахрония — историческое развитие языковой системы как предмет лингвистического исследования; исследование языка во времени, в процессе его развития на временной оси.

В противоположность диахронии рассматривается синхрония (по-гречески sin — вместе + chronos — время) — темпорологическое и частнонаучное понятие, которое отображает определенный вид связанности и взаимодействия во времени друг с другом двух и более объектов любого рода, а также их состояний. Проявляется в формах — как минимум — простых парных отношений, таких, как одновременность, совпадение, тождество во времени и другие [5]. С лингвистической точки зрения синхрония — рассмотрение состояния языка как установившейся системы в определенный момент времени.

Синхрония и диахрония в языке

§ 22. Когда говорится о языке как знаковой системе, как системе языковых единиц разных уровней, имеется в виду, прежде всего, иерархически построенная система взаимосвязанных и взаимодействующих единиц, функционирующая в определенный период развития языка, т.е. в его синхронном (синхроническом) аспекте. В то же время эта система находится в состоянии непрерывного изменения и развития, т.е. в состоянии диахроническом; она представляется и может изучаться не только в синхронном, но и в диахроническом аспекте. Это относится как к языковой системе в целом, так и к отдельным ее частям, элементам, единицам всех без исключения уровней языка, изучаемым в разных разделах языкознания.

В современном языкознании синхрония и диахрония рассматриваются как явления соотносительные, хотя и принципиально различные. Соотносительность данных явлений состоит в том, что и синхрония, и диахрония представляют собой определенные формы временно́го существования одних и тех же языковых явлений, «формы временного существования отдельных компонентов языковой коммуникации и их параметров» [1] . Различие между ними проявляется в том, что они представляют собой «разные системы измерения. В одной из этих систем измерения мы устанавливаем отношения между существующими элементами. В другой системе измерения, сравнивая одну непосредственную данность с другой, мы устанавливаем отношения преемственности или отношения замещения. » [2] .

Языковая диахрония в современном языкознании понимается, в основном, однозначно. Она определяется как «историческая последовательность языковых явлений» [3] , «последовательность языковых явлений во времени» [4] , «путь во времени, который преодолевает каждый элемент языка как часть языковой системы» [5] , «процесс закономерной замены предшествующего структурного состояния языковых единиц (категорий и т.д.) последующим их состоянием» [6] . Все перечисленные и многие другие определения языковой диахронии по их содержанию можно свести к одному: диахрония в языке – это процесс изменения языковой системы, ее историческое развитие в результате замены одного состояния другим.

Под синхронией в языке традиционно понимается состояние языковой системы или отдельных ее элементов в определенный момент развития языка. В лингвистической литературе она определяется, например, как «состояние языка в данный момент как готовой системы взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов: лексических, грамматических и фонетических, которые обладают ценностью, или значимостью. независимо от их происхождения, а только в силу соотношений между собой внутри целого – системы» [7] . При этом понятие момента в процессе языкового развития в разных источниках объясняется по- разному. Одни лингвисты под моментом в развитии языка при определении его синхронного состояния понимают миг, мгновение, математическую точку во времени, или «ось одновременности, касающуюся отношений между существующими вещами, откуда исключено всякое вмешательство времени» [8] , другие же имеют в виду известный промежуток времени, определенную эпоху [9] , «какой-л. исторический период» [10] , «исторический этап в развитии языка» [11] . При таком объяснении синхронного состояния языка утрачивается принципиальное различие между синхронией и диахронией, поскольку изменения в языковой системе, касающиеся тех или иных ее единиц, возможны и неизбежно происходят в любую эпоху, в любой исторический период, на любом историческом этапе языкового развития.

В последнее время некоторыми лингвистами вносятся известные уточнения в традиционное понимание языковой синхронии. Синхронное состояние языка определяется, например, как «кусок объективной действительности, срез, выбранный из общего потока развития языка (истории) на основании ряда определенных признаков, в частности, по отсутствию изменений» [12] , или как «такая протяженность, такое “состояние” [языка], которое характеризуется отсутствием изменений или может быть описано вне изменений» [13] . Более подробно вопрос о синхронии языка рассматривается нами в других работах [14] .

Понятия синхронии и диахронии (и соответствующие термины) используются не только по отношению к языку, к языковой системе, но и но отношению к науке о языке, языкознанию, к разным разделам языкознания. Различаются, например, синхронная (иначе – описательная) и диахроническая (или историческая) фонетика, синхронная и диахроническая лексикология, синхронное и диахроническое словообразование, или дериватология, синхронная и диахроническая грамматика, а также синхронное и диахроническое языкознание в целом (о чем говорилось во введении).

При объяснении понятий синхронии и диахронии иногда высказываются возражения против полисемичного использования терминов «синхрония» и «диахрония» по отношению к языку и по отношению к его изучению, предлагается терминологически дифференцировать соответствующие явления в языке и в учении о нем. Некоторые лингвисты считают целесообразным использовать данные термины только по отношению к «реальным формам существования» языка, формам временно́го существования языковых явлений, а по отношению к их исследованию рекомендуют использовать другие термины, например «синхронный анализ», «диахронический анализ» [15] . Другие ученые, наоборот, термины «синхрония» и «диахрония» предлагают использовать для обозначения известных науке о языке исследовательских подходов, т.е. аспектов исследования, а для обозначения определенных состояний языка – иные термины, например «функционирование» и «развитие» [16] . В то же время рассматриваемые термины в современном языкознании нередко используются в разных значениях – для обозначения различных состояний языка и определенных аспектов его изучения [17] .

Размещено на реф.рф А. М. Сухотина, 1933. С. 34.

Синхронúя 1 представляет собой ʼʼось одновременности ,касающуюся отношений между сосуществующими вещами, откуда исключено всякое вмешательство времениʼʼ, а диахронúя 2 – ʼʼось последовательности , на которой никогда нельзя увидеть больше одной вещи зараз, а по которой располагаются всœе явления оси со всœеми их изменениямиʼʼ 3 .

1 От греческого syn – ʼʼсовместноʼʼ и chronos – ʼʼвремяʼʼ, т. е. ʼʼодновременностьʼʼ.

2 От греческого dia – ʼʼчерезʼʼ и chronos – ʼʼвремяʼʼ, т. е. ʼʼразновременностьʼʼ.

3 Де Соссюр Ф. Курс общей лингвистики / Русский пер.

Размещено на реф.рф А. М. Сухотина, 1933. С. 88.

Для иллюстрации этих положений возьмем две эпохи русского языка – древнерусскую и современную:

В древнерусском языке краткое прилагательное и однокорневое существительное собирательное различались конечными гласными: в прилагательномъ, в существительномь 1 (в связи с чем предыдущий согласный перед ъ был тверже, а перед ь – мягче; но это не различало слов).

1 Буквы ъ и ь в древнерусской письменности обозначали особые гласные звуки (редуцированные).

В современном русском языке такие пары остались, но их различие опирается на иное звуковое явление, в связи с тем что конечные ъ и ь отпали; сейчас в паре гол – голь различителœем служат конечные согласные: в прилагательном – твердая, а в существительном – мягкая. Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, установилась новая синхрония (горизонтальная ось), сохранившая прежнее отношение, но выражается оно иначе благодаря тому, что по диахронии (вертикальная ось) гол-ъ превратилось в гол, а гол- ь – в гол’ 1 .

1 Апостроф ( P ) показывает мягкость согласной.

Другой аналогичный пример приведем из французского языка.

‘fin значит ʼʼтонкийʼʼ, fine – ʼʼтонкаяʼʼ, знак ĕ означает э, произнесенное ʼʼв носʼʼ.

2 fot –foot значит ʼʼногаʼʼ, foti –feet – ʼʼно2гиʼʼ.

Синхрония — ϶ᴛᴏ как бы горизонтальный срез, т. е. состояние языка в данный момент как готовой системы взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов: лексических, грамматических и фонетических, которые обладают ценностью, или значимостью (valeur де Соссюра), независимо от их происхождения, а только в силу соотношений между собой внутри целого – системы.

Диахрония — ϶ᴛᴏ путь во времени, который проделывает каждый элемент языка в отдельности, видоизменяясь в истории.

Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, по де Соссюру, синхрония связана с системой, но изъята из отношений времени, диахрония же связана с временем, но изъята из отношений системы. Иными словами: ʼʼ. диахрония воспринимается как область единичных явлений, а язык как система изучается лишь в сфере синхронии. Иначе говоря, развитие языка изображается как изменение лишь отдельных единичных явлений, а не как изменение системы, тогда как система изучается лишь в ее данности в определœенный момент. ʼʼ 1

1 Смирницкий А. И. По поводу конверсии в английском языке // Иностранные языки в школе. 1954. № 3. С. 15.

На основании такого понимания Соссюр делает вывод, что синхронию и диахронию в языке должны изучать две разные науки 1 .

1 Такого разрыва синхронии и диахронии при тщательном их различении не делает И. А. Бодуэн де Куртенэ. См.: Бодуэн де Куртенэ И. А. Опыт теории фонетических альтернаций (1895) // Избранные труды по общему языкознанию. М., 1963. Т 1. С. 266 и сл., в особенности с. 279 и 324-326.

B чем здесь прав и в чем не прав Соссюр?

Прав он в том, что синхронический и диахронический аспекты в языке – реальность и их следует различать; что практически ʼʼсинхронический аспект важнее диахронического, так как для говорящей массы только он – подлинная реальностьʼʼ 1 .

1 Де Соссюр Ф. Курс общей лингвистики, 1933. С. 25.

Действительно, всякий ʼʼговорящийʼʼ на данном языке находился в сфере синхронии, он относится к данному языку как к послушному орудию, механизм которого ему нужно знать, чтобы удобнее им владеть, и ему нет никакого дела до исторической фонетики, исторической грамматики и истории слов. Эти сведения могли бы только помешать его практической заинтересованности в языке. Тот, кто называет ʼʼлошадьʼʼ лошадью, а ʼʼсобакуʼʼ собакой, вряд ли выиграет, в случае если узнает, что первое слово заимствовано у тюркских народов, а второе – у иранских, или, тем более, в случае если он узнает, что разговорное слово кавардак – ʼʼбеспорядокʼʼ в казахском языке (откуда оно заимствовано) значит ʼʼкусочки жареного мясаʼʼ. Такие знания могут в ряде случаев лишь сбить с толку говорящего и помешать ему правильно выражать свои мысли. Что дает говорящему для владения языком знание того, что раньше было не столам, а столомъ (дат. п. мн. ч.) и не столов, а столь (род. п. мн. ч.)? Почти ничего. Даже такой простой факт, как то, что слова гнезда, звезды писались до 1917 ᴦ. через ђ-в, не нужен говорящему (и пишущему).

Но в такой постановке речь идет только о пользовании языком и о систематизации его функционирования в описательном языковедении, а не о познании его развития.

При любом изучении мы не можем забывать, что основное требование диалектики в науке состоит в том, чтобы изучать явления и в связи, и в развитии. Разрыв синхронии и диахронии, провозглашенный Соссюром, дважды нарушает это положение, ибо его синхроническое изучение языка рассматривает явления в связи, но вне развития, а диахроническое изучение рассматривает явления в развитии, но вне связи.

Справедливо в ответ на это писал А. И. Смирницкий:

ʼʼ1) Изменение любой единицы происходит не как изменение изолированной единицы, не как изолированного факта͵ а как части системы. Следовательно, линия синхронии, т. е. одновременно существующей системы, не может не приниматься во внимание при изучении изменений языка, т. е. при диахроническом изучении.

2) Язык определœенной эпохи — ϶ᴛᴏ язык, существующий во времени, т. е. заключающий в себе момент диахронии. так как фактор времени по самому существу входит в язык. Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, синхроническая система языка неизбежно должна рассматриваться во времениʼʼ 1 .

1 СмирницкийА. И. По поводу конверсии в английском языке // Иностранные языки в школе. 1954. № 3. С. 16.

В результате разрыва синхронии и диахронии, ввиду явной бесплодности диахронического изучения выдернутых из системы изолированных фактов, многие зарубежные последователи Соссюра провозгласили ахронию, т. е. совсœем исключили фактор времени из изучения языка.

Каков же правильный выход из данного положения? Конечно, не возврат к старому неразличению бывшего и настоящего, сосуществующего в системе и следующего одно на смену другому во времени, и прежде всœего не отказ от понятия системы 1 .

1 См. справедливые замечания по данному вопросу у Ф. Ф. Фортунатова: Фортунатов Ф.Ф. Избранные труды. М., 1956. Т. 1: Сравнительное языковедение. С. 142.

Об этом ложном шаге А. И. Смирницкий писал: ʼʼ. подменять определœение существующего соотношения определœением того, из чего оно получилось, означало бы смешение прошлого с настоящим, допущение анахронизма, следовательно, было бы антиисторическим подходомʼʼ 1 .

1 Смирницкий А. И. Так называемая конверсия и чередования звуков в английском языке // Иностранные языки в школе. 1953. № 5. С. 25.

Две ʼʼосиʼʼ, намеченные Соссюром, действительно взаимно исключают друг друга, и никакой речи об их ʼʼединствеʼʼ быть не может. Это два различных аспекта. Но противопоставление их неравномерно, так как синхронический аспект для целого ряда лингвистических потребностей должна быть самодовлеющим и исчерпывающим (для составления алфавитов, реформирования орфографии, выработки транскрипции и транслитерации 1 , для машинного перевода, наконец, для составления нормативных описательных и сопоставительных грамматик, а также для разработки методики обучения родному и неродному языку), тогда как диахронический аспект лишь подсобный, вспомогательный прием изучения истории языка. Ни в коем случае нельзя отожествлять диахронию и историю языка, так как диахрония может показать лишь развертывание и эволюцию отдельных, разрозненных, не связанных в систему и изолированных от структуры языка фактов.

1 См. подробнее в гл. V – ʼʼПисьмоʼʼ.

Но так как язык в каждом ярусе своей структуры образует систему, всœе моменты которой взаимосвязаны и только в силу этого получают свою характеристику, то подлинная история языка в целом, используя предварительные данные диахронического описания, должна быть изложена в аспекте минимум двусинхронном:

эпохи А и эпохи Б; тогда предварительно найденные диахронические факты превратятся в историко-синхронические и язык в своей истории предстанет как структура и система.

Итак, следует изучать и понимать язык как систему не только в его настоящем, но и в его прошлом, т. е. изучать его явления и в связи друг с другом, и в развитии одновременно, отмечая в каждом состоянии языка явления, уходящие в прошлое, и явления, нарождающиеся на фоне стабилизовавшихся, нормальных для данного состояния языка явлений.

Различение структурных ярусов языка или его разделов: лексики, грамматики, фонетики – основано не только на различии самих единиц этих разделов: слов, форм, звуков, но и на качестве той абстракции, которая их определяет.

Абстракция в языке присутствует в любом языковом факте, без этого язык не мог бы быть ʼʼязыкомʼʼ. Но ее роль и ее характер в разных ярусах структуры языка различны.

а) Лексическая абстракция состоит в том, что слово – самая конкретная единица языка – соотнесено не прямо с вещью, которую это слово может называть, но с целым классом вещей. Это касается не только нарицательных (дом, человек), но и собственных имен (Александр, Марья, Заречье, Спасск, Комсомольск). Нарицательные и собственные имена — ϶ᴛᴏ разные степени того же качества лексической абстракции.

б) Грамматическая абстракция не касается вещей и отдельных фиксированных понятий. На первый взгляд она просто ʼʼýжеʼʼ лексической (ср.

Размещено на реф.рф такие случаи лексической абстракции, как жизнь, бытие, и такие случаи грамматической абстракции, как суффикс-ик- в словах столик, садик, или такие флексии, как — а в словах стола, профессора, коня, края), однако это неверно. Грамматическая абстракция имеет иное качество; присоединить суффикс-ик- или флексию —а можно к любым по своему значению корням и основам (садик и фунтик, стола и рыбака); грамматическая абстракция безразлична к лексической и имеет особое качество — ϶ᴛᴏ абстракция признаков и отношений.

в) Фонетическая абстракция – явление опять же иного качества; она безразлична и к лексической, и к грамматической абстракции. Так, из фонем [т], [к], [у] можно ʼʼсоставитьʼʼ слово тку и слово тук, и слово кут; фонема [а] должна быть флексией и именительного падежа единственного числа женского рода (жена), и родительного падежа единственного числа мужского и среднего рода (стола, окна2), и именительного падежа множественного числа (дома2, о2кна) и т. п.

Эти отличия качества лексической, грамматической и фонетической абстракции и предопределяют различие единиц разных ярусов языковой структуры.

Синхрония и диахрония — понятие и виды. Классификация и особенности категории «Синхрония и диахрония» 2017, 2018.

Читайте также

Структура науки о языке. Определение понятия Язык. Язык — многозначное понятие: 1. Язык как отличительная способность человека передавать информацию голосом. 2. Один из множества естественно возникших и исторически сложившихся. [читать подробнее].

Структура науки о языке. Определение понятия Язык. Язык — многозначное понятие: 1. Язык как отличительная способность человека передавать информацию голосом. 2. Один из множества естественно возникших и исторически сложившихся. [читать подробнее].

В XIX в. достойным объектом лингвистики как науки считали древние языки и поиски “праязыка”. Изучение живых языков предоставляли школе, резко отграничивая эту область от науки. Успехи диалектологии, описывающей живые говоры, изучение языков народов, живущих в. [читать подробнее].