Синдром домохозяйки с точки зрения православия

Как часто работающие подруги завидуют женщине, занимающейся исключительно домашними делами. Они искренне недоумевают, когда .

В последние годы в психотерапии появился новый термин – синдром домохозяйки, в основе которого лежит невротическая депрессия, проявляющаяся такими симптомами, как: сниженный фон настроения, заниженная самооценка, чувство неуверенности в себе, ощущение незначительности своей роли в жизни семьи (кажется, что домочадцы используют домохозяйку в качестве обслуживающего персонала и при этом не замечают, сколько сил и времени тратится на налаживание быта и создание уюта). Однообразная домашняя работа не приносит чувства удовлетворения («сколько не убирай, все равно грязно»), и женщина чувствует себя белкой в колесе, становится раздражительной, слезливой. Состояние усугубляется постоянной усталостью, ведь ведение хозяйства не предусматривает выходных, а если в семье есть маленькие дети, то домохозяйка может быть годами лишена и нормального сна.

Женщины испытывают потребность во внимании и любви близких и постоянно ощущают их нехватку, из-за этого у них часто возникают подозрения в неверности мужей, своей ненужности детям (особенно повзрослевшим). Высок и уровень тревожности, домохозяйки склонны драматизировать незначительные ситуации, особенно если дело касается здоровья детей.

Из-за апатии такие женщины часто выглядят неухоженными, им становится все равно, как воспринимают их окружающие, выражение лица у них, как правило, угрюмое. Они часто подсаживаются на телесериалы, бурно переживая бушующие там страсти. Этим расстройством все чаще страдают молодые женщины (25–30 лет), занятые только домашними заботами.

Что делать?

Если вы такая домохозяйка и не в силах изменить ситуацию, попытайтесь изменить свое отношение к ней. Признайтесь себе откровенно, так ли уж вы хотите работать или ваше желание продиктовано принципом: «Там хорошо, где нас нет»?

Учитесь уважать себя и свой труд, ведь только от вас зависит, какими вырастут ваши дети, ни один педагог, каким бы он ни был замечательным, не сыграет в их жизни такой важной роли, как вы. А помимо этого, сколько еще профессий вы совмещаете в своей повседневной жизни? Вам есть чем гордиться!

Обзаведитесь каким-нибудь хобби, ведь в каждой женщине должна быть «изюминка». Прислушайтесь к себе, и вы обязательно найдете скрытые в вас таланты. Ведь написала же Джоан Роулинг «Гарри Поттера», пока была безработной, с маленькой дочкой на руках. Агата Кристи сюжеты для всех своих «убийств» сочинила, когда мыла посуду. А неработающая Астрид Линдгрен придумала свои знаменитые произведения, пытаясь уложить ребенка спать. Художница Зинаида Серебрякова, «самый гармоничный талант Серебряного века», больше всего любила писать портреты своих детей и близких. И таких примеров множество. Полезно заняться спортом, танцами, да хотя бы просто заведите привычку гулять перед сном. Физическая активность способствует удалению из организма избытков адреналина и тем самым помогает бороться со стрессом.

И последнее, общайтесь с людьми, получайте как можно больше впечатлений, давая тем самым пищу для работы мозга, ведь известно, что без работы органы атрофируются, и не запирайте сами себя в домашней клетке. Помните, если вы научитесь любить себя, то другим ничего не останется делать, как только к вам присоединиться!

Пастырская психиатрия: разграничение духовных и психических расстройств

Три жизни

В начале года в СМИ прошла волна публикаций о серии суицидов среди подростков. Примерно в это же время ко мне обратился священник с просьбой проконсультировать его духовную дочь, девушку-подростка, которая не раз в беседах с духовником упоминала о самоубийстве. На прием Маша (имя изменено) пришла вместе с мамой, прибывающей в недоумении, зачем священник направил ее дочь к психиатру. Никаких изменений в состоянии дочери члены семьи не замечали. Маша успешно оканчивала школу и готовилась к поступлению в вуз. Во время нашей беседы она не только подтвердила наличие суицидальных мыслей, но и рассказала, что несколько раз открывала окно, чтобы выброситься из него. Свое состояние Маша умело скрывала от родных и близких и только духовному отцу говорила о личных переживаниях. Батюшка приложил много усилий, чтобы уговорить девушку пойти к психиатру. У Маши была тяжелая депрессия, требовавшая госпитализации. Если бы не усилия священника, она наверняка пополнила бы список подростков, покончивших с собой и оставивших в растерянности и отчаянии своих родных и близких.

Примерно тогда же в «скорую помощь» поступил вызов из одного московского храма. «Неотложку» к юноше вызвал священник. Молодой человек с целью «духовного совершенствования» полностью отказался от еды и пил только воду. В состоянии крайнего истощения он был доставлен в больницу, где в течение десяти дней находился в реанимации. Примечательно, что родители видели его состояние, но никаких мер не принимали. В обоих случаях девушка и юноша остались живы только благодаря тому, что священники распознали у них психическое расстройство.

Третий, трагический, случай также был в Москве. Священник по некомпетентности запретил обратившемуся к нему за помощью юноше принимать лекарства, хотя тот несколько лет назад перенес шизофренический приступ. Через две недели больной покончил жизнь самоубийством.

Распространенность психических заболеваний и расстройств в нашем обществе довольно высока. Так, около 15,5% населения страдает психическими расстройствами, при этом около 7,5% нуждаются в психиатрической помощи. В немалой степени на эту статистику влияют алкоголизм и наркомания. По самоубийствам наша страна занимает второе место в мире (23,5 случая на 100 000 населения). По официальным данным, с 1980 по 2010 год покончили с собой около миллиона российских граждан, что свидетельствует о глубоком духовном кризисе нашего общества 1 .

Неудивительно, что люди, страдающие психическими расстройствами, обращаются за помощью в Церковь чаще, чем куда-либо еще. С одной стороны, большинство из них только в храме обретает духовную поддержку, смысл и цель в жизни. А с другой, что не менее важно, многие душевные расстройства в период обострения имеют религиозную окраску. Кроме того, как отмечает доктор медицинских наук прот. Сергий Филимонов, «сегодня в Церковь приходят не по доброй воле познания Бога, а в основном для решения вопроса выхода из кризисных жизненных ситуаций, в том числе связанных с развитием психического заболевания у себя или близких родственников» 2 .

Новый предмет в подготовке священнослужителей

Сегодня во многих епархиях наработан серьезный опыт сотрудничества врачей-психиатров и священников, которое началось в начале 90-х годов. Тогда по благословению духовника Троице-Сергиевой лавры архимандрита Кирилла (Павлова) в Московской духовной семинарии начались занятия по пастырской психиатрии под руководством наместника лавры архимандрита Феогноста (ныне архиепископ Сергиево-Посадский). Отец Феогност преподает пастырское богословие, в структуру которого был включен цикл по пастырской психиатрии. В дальнейшем курс «Пастырская психиатрия» на кафедре пастырского богословия (с 2010 года — кафедра практического богословия) появился в ПСТГУ по инициативе протоиерея Владимира Воробьева и в Сретенской духовной семинарии по инициативе архимандрита Тихона (Шевкунова).

Первый больничный храм при психиатрической клинике освятил 30 октября 1992 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в честь иконы Божией Матери Целительницы при Научном центре психического здоровья РАМН. Тогда, выступая перед психиатрами, Святейший Патриарх сказал: «На врачей-психиатров и ученых возложена трудная и ответственная миссия служения делу духовного здоровья вверенных в их попечение человеческих душ. Служение врача-психиатра является в подлинном смысле искусством и подвигом по образу служения Самого Христа Спасителя, Который пришел в мир отравленного человеческим грехом бытия для того, чтобы помогать тем, кто нуждается в помощи, поддержке и утешении».

Впервые специальное руководство для священников по психиатрии на основе концепции целостного христианского понимания человеческой личности разработал один из признанных авторитетов отечественной психиатрии, сын священника Рязанской губернии профессор Дмитрий Евгеньевич Мелехов (1899–1979). Свою концепцию курса «Пастырская психиатрия» для студентов духовных академий и семинарий он написал в советское время. И хотя ему не удалось завершить книгу «Психиатрия и вопросы духовной жизни» 3 , Мелехов сформулировал основные принципы соработничества врача-психиатра и священника в лечении и окормлении страдающих душевными недугами. Эта работа вышла в машинописном издании вскоре после смерти автора. В дальнейшем она вошла в Настольную книгу священнослужителя, а позже в состав многочисленных сборников.

Одна из центральных проблем этой книги — проблема соотношения в человеке телесного, душевного и духовного и, соответственно, соотношение душевных и духовных болезней. Известный в годы молодости Мелехова cвященноисповедник Георгий (Лавров), подвизавшийся в Даниловском монастыре, четко различал две группы этих болезней. Одним он говорил: «Ты, деточка, иди к врачу», а другим: «Тебе у врачей делать нечего». Бывали случаи, когда старец, помогая человеку настроить свою духовную жизнь, рекомендовал ему сходить к психиатру. Или, наоборот, брал от психиатра людей к себе на духовное лечение.

В книге «Психиатрия и вопросы духовной жизни» Мелехов исходил из святоотеческого трихотомического понимания человеческой личности с разделением ее на три сферы: телесную, душевную и духовную. В соответствии с этим болезнь духовной сферы лечит священник, душевной — врач-психиатр, телесной — врач-соматолог (терапевт, невролог и др.). При этом, как отмечал митрополит Антоний (Блюм), «нельзя сказать, что где-то кончается душевное и начинается духовное: есть какая-то область, где самым нормальным образом совершается взаимное проникновение» 4 .

Все три сферы человеческой личности тесно взаимосвязаны друг с другом. Телесное заболевание часто сказывается на душевной и духовной жизни. Об этом еще в IV веке писал святитель Иоанн Златоуст: «И тело Бог создал сообразным с благородством души и способным выполнять ее веления; создал не просто каким-нибудь, но таким, каким ему нужно быть для служения разумной душе, так что если бы оно не было таким, действия души встретили бы сильные препятствия. Это и видно во время болезней: когда состояние тела хоть немного уклонится от надлежащего своего устройства, например если мозг сделается горячее или холоднее, то многие из душевных действий останавливаются» 5 .

При этом возникают некоторые принципиальные вопросы: может ли человек, страдающий тяжелым физическим заболеванием, быть психически и духовно здоровым? Ответ здесь однозначный. Такие примеры мы знаем не только из житий святых и из подвигов новомучеников, но и среди наших современников. Второй вопрос: может ли человек духовно больной быть формально психически и физически здоровым? Да, может.

Третий вопрос: может ли человек, страдающий серьезным психическим заболеванием, включая тяжелые формы депрессии и шизофрению, иметь нормальную духовную жизнь и достичь святости? Да, может. Ректор ПСТГУ прот. Владимир Воробьев пишет, что «священник должен объяснить человеку, что болезнь душевная — это не позор, это вовсе не какое-то вычеркнутое из жизни состояние. Это крест. Для него не закрыто ни Царство Божие, ни благодатная жизнь» 6 . Свт. Игнатий (Брянчанинов) приводил конкретные примеры, «св. Нифонт Епископ четыре года страдал умоисступлением, свв. Исаакий и Никита долго страдали умоповреждением. Некоторый св. пустынножитель, заметивший возникшую в себе гордость, молил Бога, чтоб попущено было ему умоповреждение и явное беснование, которые и попустил Господь смиренномудрому рабу Своему» 7 .

Отношение Церкви к проблеме соотношения духовных и душевных болезней четко сформулировано в Основах социальной концепции (ХI.5.): «Выделяя в личностной структуре духовный, душевный и телесный уровни ее организации, святые отцы различали болезни, развившиеся “от естества”, и недуги, вызванные бесовским воздействием либо ставшие следствиями поработивших человека страстей. В соответствии с этим различением представляется одинаково неоправданным как сведение всех психических заболеваний к проявлениям одержимости, что влечет за собой необоснованное совершение чина изгнания злых духов, так и попытка лечения любых духовных расстройств исключительно клиническими методами. В области психотерапии оказывается наиболее плодотворным сочетание пастырской и врачебной помощи душевнобольным при надлежащем разграничении сфер компетенции врача и священника».

О соотношении духовных и душевных состояний

К сожалению, обращает на себя внимание высокая распространенность совершения чина «изгнания злых духов» в современной церковной практике. Некоторые священники, не проводя дифференциацию между духовными недугами и психическими заболеваниями, направляют на совершения «отчиток» больных с тяжелыми генетически обусловленными психическими заболеваниями. Еще в 1997 году Патриарх Алексий II на епархиальном собрании духовенства Москвы осудил практику «отчиток».

Существует целый ряд состояний, которые внешне имеют сходные проявления, но относятся к духовной или душевной жизни и имеют, соответственно, принципиально различную природу. Остановимся на соотношениях некоторых из них: печаль, уныние и депрессия; одержимость и бред «бесоодержимости»; «прелесть», маниакальные и депрессивно-бредовые состояния.

Среди духовных состояний выделяют печаль и уныние. При печали отмечаются упадок духа, бессилие, психическая тяжесть и боль, изнеможение, скорбь, стесненность, отчаяние. В качестве ее основной причины святые отцы отмечают лишение желаемого (в широком смысле этого слова), а также гнев, воздействие бесов 8 . Необходимо отметить, что преподобный Иоанн Кассиан Римлянин наряду с этим особо выделяет «беспричинную печаль» — «неразумную скорбь сердца» 9 .

Депрессия (от латинского dep­ressio — подавление, угнетение) — это уже не духовное, а душевное расстройство. В соответствии с современными классификациями оно представляет собой состояние, основными проявлениями которого является устойчивое (не менее двух недель) грустное, печальное, подавленное настроение. С тоской, унынием, утратой интересов, снижением работоспособности, повышенной утомляемостью, сниженной самооценкой, пессимистическим восприятием будущего. А также с утратой потребности в общении и нарушением сна, снижением аппетита вплоть до его полного отсутствия, трудностями сосредоточения и осмысления. Кроме этого при депрессии нередко возникает беспричинное самоосуждение или чрезмерное чувство вины, повторяющиеся мысли о смерти.

Люди верующие в состоянии депрессии будут испытывать ощущение богооставленности, утраты веры, появление «окамененного бесчувствия», «холода на сердце», говорить о своей исключительной греховности, духовной гибели, жаловаться, что не могут молиться, читать духовную литературу. При тяжелой депрессии нередко отмечаются суицидальные мысли. Люди верующие обычно говорят, что совершить самоубийство они не могут, ведь за это их ожидает ад. Но, как показывает практика — и на это нужно обращать внимание, — они также совершают самоубийства, хотя немного реже, так как душевные страдания являются самыми тяжелыми и не все способны их вынести.

Среди депрессий выделяют реактивные, возникающие после психотравмирующих ситуаций (например, после смерти близкого человека), и эндогенные («беспричинная печаль»), которые обусловлены генетически. Особо часто депрессии встречается у людей преклонного возраста, среди которых они отмечаются более чем в половине случаев. Нередко депрессии приобретают затяжное и хроническое течение (более двух лет). По данным ВОЗ, к 2020 году депрессия выйдет на первое место в структуре заболеваемости и будет отмечаться у 60% населения, а смертность от тяжелых депрессий, зачастую приводящих к суицидам, выйдет на второе место среди других причин. Причина этого — утрата традиционных религиозных и семейных ценностей.

Среди духовных состояний выделяется бесоодержимость. Вот два примера, иллюстрирующие это состояние. Первый из них связан с епископом Стефаном (Никитиным; †1963), который еще до рукоположения в священный сан в лагере, будучи врачом, носил на себе Святые Дары. Однажды его как врача попросили проконсультировать дочь начальника лагеря. Когда он к ней пришел, она неожиданно стала метаться по комнате и кричать, чтобы убрали святыню, доктора попросили уйти. Другой пример из жизни архиепископа Мелитона (Соловьева; †1986). Он относится к концу 1920-х годов. Однажды он поздно вечером, почти ночью, переносил с одной квартиры на другую портрет св. Иоанна Кронштадтского. Навстречу ему шел мужчина, который стал неожиданно кричать и называть имя Иоанна Кронштадтского. То есть ведущий критерий определения бесоодержимости, как отмечают многие пастыри, — это реакция на святыню.

В то же время к душевным болезням относятся шизофренические психозы, когда нередко наряду с разнообразной бредовой тематикой больной считает себя владыкой мира или Вселенной, мессией, призванным спасти Россию или всё человечество от мирового зла, экономического кризиса и т.п. Существуют также бредовые расстройства, когда больной убежден, что в него вселились бесы, шайтаны (в зависимости от того, к какой культуре он принадлежит). В данных случаях идеи бесоодержимости, так же как идеи мессианского содержания, являются только тематикой бредовых переживаний больного при тяжелом психическом заболевании.

Например, один из пациентов в первом психотическом приступе считал себя Чебурашкой и слышал в голове голос крокодила Гены (слуховые галлюцинации), а в следующем приступе он говорил, что в него вселились темные силы (бред бесоодержимости) и им же принадлежат голоса. То есть в одном случае тематика бредовых переживаний была связана с детским мультфильмом, в другом имела религиозный подтекст. Оба приступа одинаково успешно лечились антипсихотическими препаратами.

Нам приходилось сталкиваться с ситуациями, когда священники квалифицировали слуховые галлюцинации как воздействие демонических сил и не рекомендовали больным обращаться к врачам. Хотя эти больные регулярно причащались, никаких изменений в их психическом статусе не происходило, что должно было отмечаться при бесоодержимости.

К духовным состояниям относится и состояние «прелести», важнейшим проявлением которой является переоценка человеком своей личности и интенсивный поиск различных «духовных даров». Однако данный симптом, наряду с ощущением больным прилива сил, энергии, особого духовного состояния, психомоторным возбуждением, расстройством влечений, сокращением длительности ночного сна, является одним из проявлений маниакальных состояний. Бывают и другие состояния, когда человек начинает очень активно «заниматься своим духовным ростом» и перестает слушать своих духовников.

Некоторое время назад ко мне обратились родители одной девушки, которая примерно за год до этого пришла к вере, но последние два месяца ее духовная жизнь стала очень интенсивной. Она похудела настолько, что возникла реальная угроза ее жизни в связи с дистрофией внутренних органов. Около двух часов она молилась утром, около трех вечером, днем около двух часов читала кафизмы и отдельные места из Евангелия и Послания апостолов. Она причащалась каждое воскресенье, а перед этим каждую субботу отстаивала многочасовую очередь на исповедь в одном из монастырей. На исповедь она приходила с многочисленными листами. В храме ей неоднократно становилось плохо и приходилось вызывать «скорую». Слова духовника о том, что она не монахиня-схимница, что ей не положено выполнять такие молитвенные правила, она не слышала. Также она не слышала и просьб своих пожилых родителей. Они просили хотя бы иногда ходить в храм рядом с домом, так как проводить с ней все выходные в монастыре им физически тяжело, а одну отпустить ее они не могут. Она перестала справляться с работой и общаться со своими коллегами. Больной она себя не считала, при этом негативно отзывалась о священниках, которые пытались ограничить ее молитвенные «подвиги». Под давлением родителей она пассивно согласилась принимать лекарства, на фоне которых у нее постепенно восстановился аппетит и трудоспособность. Молитвенное правило (на чем настаивал духовник) сократилось до чтения утренних и вечерних молитв и одной главы из Евангелия.

Понятно, что ни в одном из монастырей ни одна игуменья, ни старец не благословят молодую послушницу на подобные «подвиги». Никто не отменял старого монашеского правила: когда видишь брата, резко поднимающегося наверх, сдерни его вниз. Когда человек воспринимает себя «великим специалистом» в духовной жизни и не слышит своего духовника, принято говорить о состоянии прелести. Но в данном случае была не прелесть, а психическое заболевание, которое приобрело религиозную окраску.

Навязчивые состояния и их формы

При обсуждении темы соотношения духовных и душевных болезней необходимо остановиться на проблеме навязчивых состояний (обсессий). Они характеризуются возникновением в сознании больного непроизвольных, обычно неприятных и тягостных мыслей, представлений, воспоминаний, страхов, влечений, по отношению к которым сохраняются критическое отношение и стремление им противостоять. Существуют двигательные навязчивости, когда человек повторяет какие-то движения. Например, несколько раз возвращается к запертой двери, проверяет, заперта она или нет. При психических заболеваниях бывает, что больной делает поклоны и стучит лбом об пол (такое бывало и с православными, и с мусульманами). Кроме этого выделяют так называемые контрастные навязчивости, когда у человека появляется неотвратимое желание сбросить кого-то под поезд в метро, у женщины возникает желание ударить ножом своего ребенка.

Для больного совершенно чужда такая мысль, он прекрасно понимает, что этого совершать нельзя, но эта мысль неотвязно существует. Также к контрастным навязчивостям относят так называемые хульные мысли, когда у человека появляется как бы хула на Духа Святого, на Божию Матерь, на святых угодников. Подобное состояние было у одного из моих пациентов на этапе депрессии после шизофренического приступа. Для него, православного человека, хульные мысли были особо мучительны. Он пошел к священнику на исповедь, но тот отказался его исповедовать, сказав, что всё простится человеку, кроме хулы на Духа Святого (ср.: Мф. 12, 31). Что ему оставалось делать? Он совершил попытку самоубийства. После проведенной психофармакотерапии указанные психопатологические расстройства купировались и в дальнейшем не повторялись.

Выводы

Отмеченные выше депрессивные состояния, состояния с бредом бесоодержимости, с навязчивостями, с маниакальными и депрессивно-бредовыми состояниями в целом успешно реагируют на психофармакотерапию, что свидетельствует о биологической основе этих состояний. Это отмечал и митрополит Антоний (Сурожский), который писал, что «психические состояния в значительной мере зависят от того, что происходит физиологически с точки зрения физики, химии в нашем мозгу и в нашей нервной системе. Поэтому каждый раз, когда человек заболевает психически, это нельзя приписывать злу, греху или бесу. Очень часто это бывает вызвано скорее каким-то повреждением в нервной системе, чем наваждением бесовским или результатом такого греха, который человека оторвал от всякой связи с Богом. И тут медицина входит в свои права и может очень многое сделать» 10 .

Многие классики психиатрии и современные исследователи отмечали, что христианское восприятие жизни делает человека устойчивым к различным стрессовым ситуациям. Очень четко эту мысль сформулировал Виктор Франкл, основатель теории логотерапии и экзистенциального анализа:»Религия дает человеку духовный якорь спасения с таким чувством уверенности, которое он не может найти нигде больше» 11 .

Сложность разграничения душевных и духовных заболеваний остро ставит вопрос о необходимости обязательного включения в программы подготовки будущих священников во всех высших учебных заведениях Русской Православной Церкви курса пастырской психиатрии, а также специальных курсов по психиатрии при подготовке социальных работников. О необходимости этих знаний для каждого пастыря писал в своем руководстве «Православное пастырское служение» еще профессор архимандрит Киприан (Керн), посвятив вопросам пастырской психиатрии специальную главу. Он настоятельно рекомендовал каждому священнику прочитать одну-две книги по психопатологии, «чтобы огулом не осудить в человеке как грех то, что само по себе есть только трагическое искривление душевной жизни, загадка, а не грех, таинственная глубина души, а не нравственная испорченность» 12 .

Задача священника при выявлении у человека признаков психического заболевания — помочь ему критически осмыслить состояние, побудить обратиться к врачу, а в случаях необходимости к систематическому приему лекарственной терапии. Уже есть немало случаев, когда больные только благодаря авторитету священника, по его благословению принимают поддерживающую терапию и длительное время находятся в стабильном состоянии. Как показывает практика, дальнейшее совершенствование психиатрической помощи возможно только при тесном сотрудничестве врачей-психиатров со священниками и при четком разграничении сфер компетенции.

В чем причина психических заболеваний?

Излечимы ли психические заболевания?

Можно ли душевнобольному помочь без лекарств?

Допустимо ли кодирование для лечения алкоголизма?

На эти и другие вопросы отвечает православный психотерапевт Дмитрий Авдеев.

— Какой должна быть последовательность медицинской и духовной помощи при психических расстройствах? Чему уделять большее внимание?

— Все в свое время. Если мы говорим о психозах (расстройствах, сопровождающихся бредом, галлюцинациями, и проч. – ред.), то на первом этапе должна быть, конечно, врачебная помощь. Она должна снять основные симптомы заболевания, вернуть больному сознание, критику, адекватное (соответствующее нормальному состоянию сознания – ред.) поведение. По мере выздоровления должна преобладать уже психологическая и духовная помощь, а медицинская будет сокращаться. Динамика именно такая.
Я уже 20 лет веду прием. И приходилось часто наблюдать, как верующие родственники психически тяжело больного человека стремились в первую очередь вести его на отчитку. Это неверное поведение.
Есть три главные причины развития психических заболеваний. Причина первая: от естества человека. Действительно, индивидуальные биологические, генетические факторы играют здесь решающую роль. Бывают болезни как следствие поработивших душу греховных страстей – алкоголизм, наркомания, игромания и прочее. А бывают психические расстройства как следствие демонического воздействия. Нужно знать причины развития душевных недугов, и в зависимости от причины применять нужное врачевство.

— Излечимы ли психические заболевания?

— Пограничные расстройства принципиально обратимы. Но бывают варианты. Профессора Киселев и Сочнева наблюдали, как ведут себя невротики. И что интересно: один вид невроза уходит, а на его место приходит другой вид. То есть, если человек склонен к тому, чтобы реагировать на жизнь невротично, он всегда и пребывает в состоянии невроза.
Большие психозы, к которым относится шизофрения, маниакально-депрессивный психоз, считаются принципиально неизлечимыми, но здесь важно понимать, что такое ремиссия (исчезновение признаков болезни – ред.), и не ставить знак равенства между понятиями “неизлечимость” и “тяжесть”. Мы, врачи, стремимся к длительным ремиссиям, чтобы человек, если это возможно, восстановил какую-то трудоспособность, полноценно жил в семье, трудился, посещал храм.
Например, шизофрения – это хроническое психическое заболевание. И, в данном случае, что понимать под излечимостью? Состояние, когда ушли явления галлюцинаций, бреда? Скажем, если человек страдает гипертонией, принимает лекарства, соблюдает режим, ведет здоровый образ жизни, то, большей частью, цифра его артериального давления на хорошем уровне. Когда у человека зарубцевалась язва, врач пишет: “язвенная болезнь: состояние ремиссии”. Эта болезнь может и не развиться дальше, если человек ведет правильный образ жизни, правильно питается.
Недавно ко мне пришел один больной и сказал: “Доктор, я – алкоголик, и 20 лет уже не пью”. Какой правильный подход! Но если он ослабит самоконтроль, если перестанет молиться, если начнет хотя бы немножко употреблять спиртное, риск того, что он сорвется и опять разовьется стойкая алкогольная зависимость – огромный.
Главная проблема – адаптация психически больных в обществе, доброе отношение к ним, духовная реабилитация. Важно, чтобы человек нашел свое место в жизни. И здесь велико значение близких, окружения. Важно не паниковать, не нагнетать атмосферу нервозности, помогать. В конце концов, мы живем в потоке святого промысла Божьего.

— Многим кажется, что душевнобольному можно помочь без лекарств. Вообще, люди боятся психиатрических больниц. Насколько опасно откладывать лечение или избегать его?

— Я порой встречаюсь с ситуациями, когда приходит мама и говорит: “Я ни за что не сдам своего сына в психиатрическую больницу!” Какое выражение она употребляет: “не сдам”! Она делает своему сыну медвежью услугу.
Вот когда мама ведет трехлетнего малыша к стоматологу, а тот упирается ножками, кричит и плачет, то она берет на себя всю полноту ответственности, потому что знает: от кариеса зубки ее ребенка развалятся.
Что касается психиатрии, эта линия поведения особенно актуальна, потому что часто в случае эндогенных заболеваний у больного теряется критика к своему состоянию. Нет четкого понимания того, что он заболел, что с ним творится что-то неладное.
Вот в Америке человек без психоаналитика чихнуть не может, а у нас порой человек страдает долгое время и никак не обратится к врачу. Нужен какой-то срединный путь. Не нужно никаких шараханий, никаких противопоставлений. Ведь и лекарства, и усилия врача тоже благословляются Богом.

— Что такое соматизация? Что говорит медицина о влиянии нервных расстройств на состояние всего организма человека?

— Вообще, это отдельное направление в психиатрии. Называется оно “психосоматика”. Согласно статистике 80% всех заболеваний развивается на нервной почве. Так, в 30-х годах ХХ века ученые стали говорить о личностных особенностях людей, которые страдают теми или иными заболеваниями. Появились понятия “артритическая личность”, “язвенная личность”, “коронарная личность”. О последней группе в 1970 году в США вышла монография “Поведение типа А и ваше сердце”. Авторы называют этих людей “амбициозные персоны” и пишут о том, что они любят заседать в президиуме, сидеть в первых рядах, невероятно волнуются, если, например, их машина застревает в уличной пробке или они проигрывают в шахматы ребенку. У таких людей, как выяснилось, кровь сворачивается в несколько раз быстрее, у них чаще бывают сбои сердечной деятельности.
В связи с этим можно нарисовать такую схему: характер – болезнь. Но, судя по моему опыту, схема эта неполная. Откуда у человека берется такой характер? Я думаю, вследствие греховных страстей, которые долгое время хозяйничают в его душе, в его теле. А если человек не знает благодати Таинств, не знает Бога, то живет с этими страстями и не может осознать причинно-следственной связи. Схема, на мой взгляд, будет выглядеть так: греховная страсть – характер – болезнь.
Есть даже такое понятие в медицине – “алекситимия” (психологическая характеристика личности – ред.). Врачи утверждают, что психосоматические заболевания развиваются потому, что человек не проговаривает какие-то конфликты. Смотрите, какое верное наблюдение. Только давайте дополним его: человек не исповедует эти конфликты. Здоровье души и здоровье тела, как показали наблюдения ученых, находятся в неразрывной связи.

— Стремительный ритм нашей жизни кардинально отличается от неторопливого распорядка дня прежних поколений. Может быть, именно он виноват в том, что у современных людей часто наблюдаются “синдром хронической усталости” и чувство опустошения?

— Практически на все вопросы в отношении душевных заболеваний напрашивается один и тот же ответ: безблагодатная, безбожная жизнь. Говорю это без всякого упрека. Молодой человек тешит себя перспективами, он молод, здоров, у него множество планов. Пожилой оказывается в более сложной ситуации: здоровье подорвано, дети выросли, может быть, материальных ценностей он не накопил или они обесценились в ходе реформ. И что? Остается злость, раздраженность, ненависть.

А возможен ли такой вид хвори, например, у преподобного Серафима Саровского? “Радость моя, Христос воскресе!” – встречал каждого батюшка. Или преподобный Амвросий Оптинский, который, вообще, долгие годы лежал на своем диванчике и хворал. Все-таки мы опять и опять говорим о духовных факторах.
Безусловно, я не снимаю таких понятий, как “депрессия истощения”, как усталость, экологические факторы. Это тоже очень важно: здоровый образ жизни, правильное питание, свежий воздух. Но почитайте письма отца Иоанна Крестьянкина из ГУЛАГа, где он просидел несколько лет. Уж какое там питание, какой отдых! Но сколько людей стремилось к отцу Иоанну за поддержкой! И так же было с другими подвижниками благочестия. То есть, прежде всего, человеку надо быть с Богом, со Христом.

— Между понятиями “уныние” и “депрессия” можно ли поставить знак “=”?

— Нет, нельзя. Уныние – это греховная страсть, а депрессия – это болезнь. Видов депрессии множество, но я укажу два самых главных: невротические и эндогенные.
Невротические депрессии всегда связаны с конфликтом, с тем, что в сознании человека сталкиваются разнонаправленные мотивы. И от этого в душе возникает тяжелая психотравмирующая ситуация. Здесь нужен поиск выхода. Решение часто приходит через молитву, через смирение. В этом корень лечения невротических состояний.
Появление эндогенных депрессий связано с тем, что в какой-то степени меняется обмен веществ в мозге. Есть такие вещества как серотонин, дофамин, норадреналин. При такой форме депрессии содержание этих веществ в мозговых структурах либо резко сокращается, либо падает до нуля. И в этом случае, конечно, нужна терапия, нужны лекарства.

— Что такое истерия? Какова ее природа?

— Я много думал: грех это или болезнь? А потом понял, что в данном случае грех настолько изменяет естество человека, что потом формируется и болезнь.
Истерия – это делание дел напоказ. Истерику нужны два условия: выгода и зритель. Вот мама кормит малыша, а он не хочет есть. Тогда он падает на пол и бьется в конвульсиях… А что делает мама? “Успокойся, сыночек, возьми конфетку, только не плачь!” У ребенка типичная истерическая реакция. А как повела себя мама? Она удовлетворила реакцию малыша. Можно не сомневаться, что в будущем он еще много, много раз поведет себя так же.
Можно задаться вопросом: могла ли развиться истерия у Робинзона Крузо? Наверное, нет. Некому было это демонстрировать.
Как реагировать на истерическое поведение? Строго и спокойно.
Мы часто видим на манифестациях людей, которым очень важно самолюбование. И у некоторых политиков заметны черты истерического поведения. А современная поп-культура? Это какой-то истерический апофеоз. Увы, вся наша жизнь от детского сада до пенсии учит человека истеричности. Давайте не учиться этому. Гордость, тщеславие, позерство, самолюбование, делание дел на показ – вот духовная составляющая истерического поведения.

— В Вашей практике Вам приходилось встречаться со случаями одержимости? Или это сложно определить?

— Я сам не дерзаю ставить какие-то духовные диагнозы, но если вижу, что передо мной больной человек, нуждающийся в срочной квалифицированной психиатрической помощи, то однозначно говорю его родственникам: на отчитку вести его не надо.
В “Основах социальной концепции РПЦ” четко сказано о разграничении сфер деятельности верующего психотерапевта и священнослужителя. Там говорится о том, что врач-психотерапевт предшествует встрече со священником. Он готовит человека к этой встрече.

— Ваше отношение к использованию гипноза и кодирования для лечения алкоголизма и других зависимостей. Допустимы ли такие методы?

— Конечно, гипноз как насилие над личностью недопустим. В отношении кодирования высказываются разные точки зрения. Некоторые рассуждают так: вот, мол, остановили пьянство, и у человека будет шанс исправиться. Лично я не соглашаюсь с таким мнением.
Одна моя знакомая выполнила частное исследование и посмотрела, как ведут себя закодированные. Многие пить, действительно, прекращают. Но она составила таблицу, где был приведен перечень психических расстройств, которые наблюдаются у людей, прошедших эту процедуру: стойкая бессонница, психосоматические заболевания, психопатизация характера. Жены закодированных иногда жалуются: раньше муж выпивал, но был помягче, а теперь это какой-то нелюдь, который курит по две пачки в день, не может устроиться на работу, ни с кем не разговаривает, нелюдим. Разве это исцеление?!
Мы знаем, что пьянство – это недуг также и греховный, тяжелейшая греховная страсть. Без покаяния, личной решимости этот грех никак не уврачуется. То же касается и наркомании.
Наркология пришла в какой-то тупик. Врачи умеют только хорошо снимать явление абстиненции (комплекс психических и физических расстройств – ред.). И все наркологические центры разнятся только сервисом, больше ничем! Лечить наркоманию или алкоголизм не умеют!
Только в Церкви лечат наркоманию. Там мы, действительно, видим ремиссию. Никогда не забуду одного юношу, который сказал: “Я пришел в православный реабилитационный центр исцелиться от наркомании, а обрел веру, обрел смысл жизни”.

— Порой состояние психически больных, которые разговаривают с “невидимыми духами”, агрессивны, вызывают у окружающих мистический страх или отвращение. Каким должно быть отношение христианина к душевнобольному?

— Да бывают психические заболевания, когда человек начинает слышать голоса, видеть галлюцинации. Если больной человек верующий, то естественно, в фабуле его переживаний будут находиться религиозные образы. И это может дать повод его неверующим родственникам сказать: “Домолился!”. Но нет, нет, нет – Церковь никогда не приведет к шизофрении.
Когда 16 лет назад я начинал изучать эту проблему, не было ясной точки зрения: психические болезни – что это? Беснование, одержимость или только компетенция психиатров? А “Социальная концепция” расставила все точки.
Мои исследования шли в этом же русле. Болезни психические — это Господом возложенный крест, который нужно претерпеть, безропотно нести. Это важно. Психическая болезнь — это частный случай греховного повреждения. И эти больные нуждаются в сострадании. Я порой получаю письма с благодарностью, где больные пишут: “Спасибо вам, доктор, что Вы из года в год повышаете наш статус в Церкви”.

Раньше в духовных школах был предмет, который назывался “пастырская психиатрия”. И есть прекрасные работы известного психиатра, сына священника Рязанской епархии, глубоко верующего человека Дмитрия Евгеньевича Мелехова. Его работы были интересны не только мирянам, но и священнослужителям. Он расписывал по пунктам, как пастырь может распознать, что его подопечный психически болен.

Мне кажется, что надо развивать общую культуру, медицинскую культуру, духовную, доброе христианское отношение, не пленяться страхом, не уходить в панику, не думать, будто бы Бог покинул нас. Нет, нужно относиться к психически больным с христианским милосердием, любовью и состраданием.

«Церковное слово», № 7, 2008, Минск

Что делать с духом уныния?

Когда я только начинал работать в областной психиатрической больнице, меня пригласила в гости А. М., моя бывшая школьная учительница, отношения с которой у нас всегда были дружескими.

Муж М. (назовем его Володя) находился в соседней комнате, но к нам не вышел.

— Он не в духе в последнее время, — сказала А. М., — я хочу, чтобы ты поговорил с ним. Я никак не могу до него достучаться…

— В последнее время — это сколько? — спросил я.

— Месяца четыре, — вздохнула она.

Оказалось, что Володя за это время успел уволиться, перестал читать книги, не следит за собой… Ситуация была почти ясна еще до того, как я увидел больного… Но Боже, что я увидел!

В комнате, куда я зашел, стоял запах, который часто бывает в домах престарелых. Но Володе немногим за сорок! Сам он сидел в скорбной позе, опустив голову, на незастеленной постели. Выражение его лица… В то время была популярная в нашем врачебном кругу книга «Лицо больного» — альбом чрезвычайно выразительных фото-графий. Фотоснимок Володи вполне мог бы украсить в этом альбоме раздел «Депрессии». На мои вопросы он отвечал тихо и односложно. Когда я замолчал, замолчал и он и уже не проронил ни слова. Среди сказанных им немногих фраз были две: «жизнь кончена», а также «я во всем виноват, я не заслуживаю, чтобы со мной говорили».

Выйдя в гостиную, я сказал А. М., что ее муж тяжело психически болен и нуждается в лечении в психиатрическом стационаре. В крайнем случае он должен начать принимать антидепрессивные препараты дома, под моим строгим наблюдением. Но все же лучше в стационар. Потому что в таком состоянии люди могут добровольно уйти из жизни.

Ответ А. М. поразил меня. Из ее слов следовало, что в больницу она мужа никогда не положит, потому что это «предательство». А лекарства «разрушают печень», поэтому она обойдется без лекарств… На мои слова А. М. отреагировала, как на… оскорбление.

Через полгода мне рассказали, что Володя покончил с собой. Отношения с А. М. у меня восстановились спустя много лет. О Володе мы никогда не говорили.

Я часто вспоминаю эту историю, когда меня, врача-психиатра, просят рассказать о депрессиях.

Предрассудки

Первое, что я всегда подчеркиваю: депрессия — это очень серьезно и очень опасно. Люди не всегда понимают это, поскольку слово «депрессия», как многие другие медицинские психиатрические термины, имеет и чисто бытовое значение. Любая подавленность, любое дискомфортное психическое состояние, любое переживание горя, утраты в быту могут быть названы депрессией. Если применять этот подход, то любому человеку знакомы депрессивные состояния. В том числе и совершенно беспричинные:

Хандра ниоткуда, на то и хандра,

Когда не от худа и не от добра… (Поль Верлен, перевод Бориса Пастернака).

Сама природа может повергнуть в депрессию — цитирую то же стихотворение:

О дождик желанный, твой шорох — предлог

Душе бесталанной всплакнуть под шумок.

Поэтому бытовое понимание депрессии подчас распространяется и на те, увы, нередкие случаи, когда все уже очень серьезно с медицинской точки зрения.

Отправить пациента на лечение в стационар и даже просто дать ему необходимое лечение на дому родственникам мешают предрассудки. Самый тяжелый предрассудок — это неверие в реальность психического заболевания. Все это просто «глупости», «выдумки», пациент должен «взять себя в руки»…. Увы, пациент скорее наложит на себя руки.

Второй предрассудок касается психиатрического стационара: больница приравнивается к тюрьме, а лечение — едва ли не к камере пыток. В наших условиях — да, обстановка в больнице не лучшая. Но стационарное лечение — печальная необходимость. И еще одно: для пациента и обычный мир — тюрьма и камера пыток. Перемены для него далеко не так заметны, как для нас.

Третий предрассудок: лекарства — это «химия», они «разрушают мозг», «делают человека больным». Это касается, разумеется, не только антидепрессантов. Так же относятся и к обычным антибиотикам, которые часто бывают совершенно необходимы! Чем только не лечатся наши люди! Один из депрессивных пациентов лечился водкой, смешанной с оливковым маслом. У него была брошюра, в которой точно расписывались пропорции этой смеси…

Да, лекарства современной психиатрии не всемогущи. Но они высокоэффективны. Последние поколения антидепрессантов значительно лучше переносятся, чем старые препараты, и не вызывают привыкания. Их появление — результат работы сотен ученых, людей, которыми руководило желание употребить данный Богом ум и талант во благо ближнему. Нельзя пренебрегать этим бесценным даром.

С медицинской точки зрения

Теперь о том, что же психиатры понимают под депрессиями. Конечно, в рамках популярной статьи незачем глубоко вдаваться в детали, но общие вещи следует знать всем — ведь у каждого могут оказаться родственники или друзья, подверженные депрессиям, и надо понимать, что же с ними происходит.

Начну с того, что понятие «депрессия» следует употреблять только во множественном числе — «депрессии». Эти состояния разнятся по тяжести — говорят о «большой» и «малой» депрессии (дистимии), и это различие касается не только тяжести симптомов. Различны депрессивные состояния и по чисто клиническим проявлениям: так, выделяют меланхолическую депрессию и тревожную, в зависимости от преобладания тоски или тревоги, соматизированную депрессию, когда пациент предъявляет преимущественно физические жалобы. Есть даже «депрессия без депрессии» или «депрессия с улыбкой», когда достаточно тяжелые депрессивные переживания остаются скрытыми для окружающих до момента, когда больной предпринимает суицидальную попытку…

С медицинской точки зрения депрессия — это не всегда болезнь, а довольно часто «синдром», то есть совокупность связанных между собой симптомов. Симптомы могут быть разными — тоска и тревога, потеря интереса к повседневным делам, неспособность испытывать удовольствие, потеря смысла жизни, чувство виновности, ничтожества, невозможность видеть хоть что-либо хорошее в жизни, замедление мышления и речи.

Разумеется, только врач-специалист может соотнести переживания больного с тем или иным психическим расстройством, в том числе и депрессией. Но и обычный человек может в общих чертах понять и прочувствовать переживания ближнего. Беда в том, что мы почему-то слепы в отношении переживаний особо близких нам людей, часто не замечая или бессознательно отрицая то, что ясно видно со стороны.

Могут ли тяжкие жизненные обстоятельства вызвать депрессию? Могут. Обычно это — утраты, потеря близкого человека, потеря работы, потеря Отечества…. Утрата веры, наконец. При этом речь не только о вере в Бога. Парадоксально, но утрата веры в коммунизм также была причиной депрессий у преданных адептов всепобеждающего учения. Оплакивание утрат («горевание») может достигнуть клинического уровня. Тогда мы говорим о «реактивной депрессии». Для нее характерно развитие после психической травмы, кроме того, содержание депрессивных переживаний отражает характер психической травмы. И если обстоятельства меняются, либо просто с течением времени, симптоматика таких депрессий ослабевает.

Но в смысле возможности самого тяжелого осложнения депрессии, суицида, реактивные депрессии так же опасны, как те, которые исходят изнутри психики — их называют эндогенными.

Причины эндогенных депрессий сегодня видят в нарушении обмена в нервной ткани. Но вот почему это происходит, науке пока до конца не ясно.

Несомненно одно: то, что на первый раз представляется чисто духовным страданием, впадением в грех уныния, может иметь чисто физические, телесные причины, то есть является болезнями «по плоти». И лекарства — антидепрессанты — оказывают на таких пациентов более явное действие, чем разговор, внушение или нравоучительная беседа.

Что делать и чего не делать

Из этого вовсе не следует, что с депрессивными пациентами не следует разговаривать, вразумлять и поддерживать их. Больных следует выслушать, позволить им свободно выразить свои мысли и чувства. Телесное всегда должно идти рядом с духовным и душевным — нельзя пренебречь ни одной из этих сторон человеческой психики.

Но вот чего делать не нужно! Если пациент говорит о самоубийстве, нельзя запугивать его, повторяя известные канонические правила о погребении самоубийц. Во-первых, такие пациенты уже считают себя безвозвратно погибшими, осужденными. И еще одно сообщение о том, что они на пороге совершения непростительного греха, может только укрепить их в ужасном намерении… Гораздо действеннее позитивные увещевания: Бог любит их и не хочет их смерти. И вы, ближние, любите депрессивного больного и хотите, чтобы он жил. И еще одна причина, по которой не следует угрожать пациенту вечными муками. Если такой пациент и совершит самоубийство, то он подпадет под единственное исключение из запрета на христианское погребение самоубийцы — «аще только изумлен бысть, сиречь вне ума своего». Больной с тяжелой депрессией, увы, не всегда отвечает за свои поступки…

Порой спрашивают: а может ли быть полезна в таких случаях «дистанционная психотерапия», то есть общение больного с психотерапевтом по Интернету? Ответ короткий: нет. Если при депрессии психотерапия и помогает, то только лицом к лицу.

В быту говорят о тяжелых и легких депрессиях. Официальные классификации говорят о «большом» и «малом» депрессивном эпизоде. Хотя так называемую «малую» депрессию (дистимию) эпизодом не назовешь. Она обычно имеет затяжной характер и с трудом поддается как медикаментозному, так и психотерапевтическому лечению. Один из диагностических критериев говорит сам за себя: «за последние два года период облегчения ни разу не продолжался более двух месяцев». И хотя психотерапия в таких случаях не всегда эффективна, пациент особо нуждается в человеческой эмоциональной поддержке. Обычно в этих случаях депрессия тесно связана с особенностями личности и характера.

Больные же в состоянии «большой депрессии», особенно — меланхолической, внешнему воздействию чаще всего недоступны. Иногда они просто неподвижно сидят, уставившись в одну точку, со скорбным выражением лица, вообще не отвечая либо односложно отвечая на вопросы близких. Только при улучшении состояния они начинают говорить… Но что они говорят! Они считают себя худшими людьми на земле. Они совершили страшные, непростительные преступления. Они ничтожны. Они заслужили самую суровую кару. И не только они, но и все их родственники. Собственно, мира уже не существует. И сами они сгнили изнутри, разрушены, как трухлявое дерево, как раздавленная птица…

Не заметить глубокой депрессии невозможно. Но вот сам пациент не отдает себе отчета в причине своих переживаний, депрессивный мир для него абсолютно реален. И даже когда сам по себе приступ депрессии проходит, пациент сохраняет воспоминания о нем, и те взгляды, которые он приобрел во время депрессии, становятся его новым мировоззрением…

Больной в состоянии глубокой депрессии обязательно должен лечиться и чаще всего — стационарно. Более того, и в стенах стационара такие пациенты часто нуждаются в особом наблюдении. Но, увы, родственники больных зачастую не могут этого понять и принять.

Как отличить?

И все же — как отличить настоящую депрессию от обычного плохого настроения или от печали? Повторюсь, это не всегда легко сделать. Но я бы порекомендовал обратить внимание на следующие признаки. Во-первых, объективное изменение состояния человека. То есть всем окружающим понятно, что с ним что-то происходит. Второе — устойчивость плохого настроения: оно тянется днями и неделями и сохраняется в течение всего дня. Возможны некоторые улучшения к вечеру, но утро — обычно самое тяжелое время. Третье — отсутствует психологически понятная причина для плохого настроения, к примеру, утрата близкого человека.

Непостоянный, но очень важный признак — равнодушие человека к окружающему, потеря интереса к своим обычным делам, невозможность хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей. Человек в печали ищет собеседника, депрессивный пациент — уединения. Это, правда, не относится к тревожной депрессии, когда существует видимость стремления к общению. Но само общение сводится к постоянному повторению депрессивных жалоб. Собеседника своего такие люди не слышат.

Депрессивные пациенты часто теряют в весе. Они перестают следить за собой, это особенно заметно, если ранее человек был аккуратен и чистоплотен.

Депрессивный больной может лечь в постель, не сняв одежду, либо вообще не расстилает постель. Разговоры о смерти и о самоубийстве также — важный признак. К этим разговорам следует отнестись со всей серьезностью. Существует миф о том, что если кто-то говорит о суициде, то никогда его не совершит. Если бы так! На самом деле любые заявления о том, что человек хочет уйти из жизни, нужно рассматривать как грозный симптом.

И еще один, самый важный для верующих, признак — отсутствие надежды. «Во дни печальные Великого поста» Церковь напоминает нам о смерти, о нашей греховности и неизбежности наказания за нераскаянный грех. Обо всем этом говорит и депрессивный пациент. Но мы верим в целительную силу покаяния и в прощение Господа. Депрессивный пациент верит в Бога карающего, но не милосердного и прощающего.

Что же делать? Если пациент не хочет обращаться к врачу и нет оснований для неотложной госпитализации, то врача можно пригласить на дом. Врач разъяснит родственникам ситуацию и даст необходимые рекомендации. Но помните — многое зависит от вас, близких людей. Терпение, постоянная доброжелательность и забота о депрессивном больном принесут свои плоды.

Церковный ракурс

Есть еще один предрассудок, характерный уже для людей верующих. Мол, медицина — от лукавого. Уповать нужно только на Церковь, таинства, пост и молитву. Да, верующий человек уповает на Бога, и вера укрепляет его. Но почему нужно пренебрегать врачебной помощью? Вспомним — целитель Пантелеимон изображается с ларцом, в котором находятся лекарства. Врачом был апостол и евангелист Лука (см. Кол 4:14). А Косма и Дамиан были хирургами. И святой двадцатого века, святитель Лука (Войно-Ясенецкий) был врачом — и каким!

Еще хуже обстоят дела, если больной — человек неверующий, а родственники тянут его в церковь. При этом таинства низводятся до уровня магических процедур…. Сколько раз я с этим сталкивался!

Если в депрессию впадает верующий, воцерковленный человек, роль хорошего духовника трудно переоценить. Но было бы прекрасно, если бы врач и духовник могли идти в заботе о таком пациенте рука об руку. Об этом писал в «Пастырском богословии» архимандрит Киприан (Керн). В старом издании «Настольной книги священника» (восьмой том), была обстоятельная и очень ценная статья о пастырском душепопечении в случаях душевных заболеваний. Есть и прекрасные современные книги, которые, увы, теряются в потоке полупрофессиональных душеспасительных брошюр, где каждое психическое заболевание увязывается со смертным грехом. При этом для каждого, мол, заболевания грех особый. Для шизофрении — грех гордыни, а для депрессии, разумеется, грех уныния.

Читая подобные книги, трудно не впасть в другой известный грех — грех осуждения.

Да, как христианин, я убежден: у депрессии могут быть духовные причины, и болезнь, имеющая физиологические предпосылки, зачастую обнажает эти духовные причины, открывает их заболевшему человеку. Но усвоить урок депрессии человек может, только выйдя из этого состояния, оглянувшись на пройденный путь…