Причины инфляции с точки зрения кейнса

В настоящее время существуют три основных направления в теории инфляции: кейнсианская теория инфляции, вызванной избыточным спросом; монетаристская количественная концепция; теория чрезвычайных издержек.

Кейнсианская теория инфляции, вызванной избыточным спросом. Представители этой теории (Дж. М. Кейнс и Б. Хансен) исходят из анализа доходов и расходов хозяйствующих субъектов и влияния их на увеличение спроса. Они считают, что увеличение спроса со стороны государства и предпринимателей приводит к росту производства и занятости. В то же время увеличение спроса населения, поскольку он (спрос) носит непроизводительный характер, ведет к инфляции. В связи с этим они рекомендуют стимулировать частные и государственные инвестиции, но ограничивать заработную плату трудящихся. В данной концепции активную роль играет, по словам Кейнса, «эффективный», или денежный, спрос, который, якобы, и создает денежную массу. Причем Кейнс рассматривает два вида инфляции:

полуинфляция (умеренная, или ползучая), т.е. такой рост денежной массы в условиях безработицы, который не представляет опасности, так как не столько приводит к росту цен, сколько способствует втягиванию безработных в процесс производства;

подлинная инфляция (галопирующая) — она возможна при достижении полной занятости, когда рост денежной массы целиком проявляется в росте цен на товары и услуги.

В связи с этим в своей работе «Общая теория занятости, процента и денег» (1936) Кейнс рекомендовал проводить снижение не номинальной, или «денежной», заработной платы, которая, по его словам, является «неподатливой» в силу упорного сопротивления трудящихся, а осуществлять «гибкую, инфляционную денежную политику», ведущую в конечном счете к снижению реальной заработной платы.

На основе кейнсианской теории инфляции возникла так называемая «кривая Филлипса», отражавшая обратную зависимость в развитии цен и занятости в Великобритании. Новозеландский ученый Филлипс на основе анализа тенденций в экономике Великобритании с 1861 по 1957 гг. пришел к выводу, что при помощи инфляции почти в течение 100 лет удавалось преодолевать спад производства и увеличивать занятость, а стабилизация цен сопровождалась снижением уровня занятости и экономической активности.

В соответствии с «кривой Филлипса» были разработаны рекомендации по обузданию инфляции» удержанию ее на умеренном уровне: или довести безработицу до высокого уровня, или профсоюзам вести более сдержанную политику при переговорах о повышении заработной платы.

Однако экономические кризисы 1974—1975 гг. и 1980—1982 гг. выявили новый феномен — стагфляцию, который опровергает «кривую Филлипса», так как в эти периоды — периоды стагнации или кризиса — темпы инфляции не уменьшались, а возрастали.

Монетаристская концепция инфляции. Представители данного направления (М, Фридмен и др.) рассматривают инфляцию как денежный феномен, т.е. результат избыточного количества денег в обращении. С этой целью они сопоставляют индексы денежной массы и физического объема ВНП. Здесь деньги играют активную роль, т.е. денежная масса «создает» спрос.

Монетаристы выступают против неокейнсианских мер антициклического регулирования, рассматривая развитие промышленного цикла как смену инфляции (подъем) и дефляции (кризис). Отсюда они делают вывод; поскольку инфляция вызывает подъем промышленного производства, ее следует поддерживать в умеренных размерах.

Теория инфляции, вызванной чрезмерными издержками производства (Д. М. Кейнс, У. Торн, Р. Куэн). Эта теория объясняет рост цен увеличением издержек производства. Она тесно связана с концепцией Кейнса, который считал, что если первая стадия инфляции (полуинфляция) представляет собой инфляцию спроса, то вторая стадия (подлинная инфляция) — результат инфляции издержек производства. Причем, по мнению представителей данной теории, инфляцию вызывают лишь издержки, связанные с заработной платой, на чем основана теория инфляционной спирали «заработная плата — цены», которой придерживаются большинство западных экономистов, в том числе П. Самуэльсон, Дж. Гэлбрейт и др. Рассматриваемая теория является основой антиинфляционных мер по «замораживанию» заработной платы, политики ограничения доходов населения. Вместе с тем следует заметить, что современный период НТР характеризуется ростом заработной платы. Поэтому западные экономисты выдвигают правильный тезис о том, что ее увеличение не должно превышать роста производнггель-ности труда, иначе произойдет раскручивание «инфляционной спирали».

Выявим содержание монетаристской и кейнсианской теории инфляции.

Монетаристская теория инфляции характеризует инфляцию как чисто денежный феномен, означающий устойчивый, непрерывный рост цен. Сторонники этой концепции считают, что измерение денежной массы оказывает непосредственное влияние на величину совокупного спроса и уровень доходов и является решающим фактором, воздействующим на динамику цен.

Кейнсианская теория инфляции, определяет инфляцию как процесс, вызванный избыточным спросом. Представители данной теории исходят из анализа доходов и расходов хозяйствующих субъектов и влияния их на увеличение спроса. Они считают, что увеличение спроса со стороны государства и предпринимателей приводит к росту производства и занятости. В то же время увеличение спроса населения, поскольку спрос носит непроизводительный характер, ведет к инфляции.

На основе кейнсианской теории инфляции возникла так называемая «кривая Филлипса», отражавшая обратную зависимость в развитии цен и занятости в Великобритании.

Новозеландский ученый Филлипс на основе анализа тенденций в экономике Великобритании с 1861 по 1957 гг. пришел к выводу, что при помощи инфляции почти в течение 100 лет удавалось преодолевать спад производства и увеличивать занятость, а стабилизация цен сопровождалась снижением уровня занятости и экономической активности.

Ещё в конце 70-х годов ХХ столетия основное внимание центральных банков многих стран было сфокусировано на достижении ценовой стабильности, что попутно было закреплено соответствующим законодательством.

Однако поставленные результаты не были достигнуты, что вынудило субъектов денежной политики разных стран более подробно рассматривать альтернативы предлагаемому режиму.

Монетаристская и кейнсианская теории инфляции по-разному подходили к выявлению сущности инфляционных процессов в экономике.

ИНФЛЯЦИЯ: СУТЬ, ПРИЧИНЫ, ФОРМЫ ПРОЯВЛЕНИЯ

Доктор экономических наук И. ОСАДЧАЯ.

ПРИЧИНЫ ИНФЛЯЦИИ И КАК БОРОТЬСЯ С НЕЙ

Инфляция — денежное явление, связанное с чрезмерным по сравнению с предложением товаров выпуском в обращение денег. Однако это увеличение денег возникает по разным причинам. И первая из них — рост доходов населения, не подкрепляемый соответствующим увеличением производства товаров. Так появляется избыточный спрос, толкающий к росту цен, — явление, особенно наглядно проявляющееся в условиях военной экономики. В этом случае принято говорить об «инфляции спроса».

Инфляцию вызывает и увеличение издержек, влекущее за собой опережающий рост цен на некоторые товары или услуги естественных монополий, например на коммунальные услуги. Тогда говорят об «инфляции издержек». Правда, разделить эти два процесса в реальной жизни почти невозможно, и споры о том, что было сначала — «курица или яйцо», спрос или издержки,

— зачастую не имеют смысла. Оба процесса взаимосвязаны. Увеличение издержек, а следовательно цен, требует компенсации тающих доходов населения (зарплат, пенсий, пособий и т.п.). Новое же вливание денег в экономику в свою очередь увеличивает спрос, оказывающий давление на цены. И всё повторяется на новом витке порочной инфляционной спирали.

Инфляция способна принимать разные формы. В регулируемой экономике, прежде всего плановой, командной (такая существовала в СССР), а также в условиях военного времени, когда цены фиксированы, она может носить скрытый характер — это так называемая подавленная инфляция. Её спутниками становятся дефицит многих продуктов, всплеск теневой торговли, резкое увеличение цен на рынках и т.п. Однако отмена такого регулирования (после войны или в странах, перешедших от административно регулируемой к рыночной экономике) нередко порождает «галопирующую инфляцию» с бешеным ростом цен. Она возникает из-за так называемого огромного «денежного навеса», иначе говоря — расхождения между наличной денежной массой и недостаточным количеством товаров.

Инфляция иногда выражается и в сравнительно медленном, почти незаметном росте цен — её называют ползучей. Однако последствия такой инфляции в долговременном измерении оказывают весьма вредное влияние на состояние денежной системы и благосостояние населения.

В периоды, когда спрос начинает превышать предложение, инфляция, как правило, усиливается. Однако известны периоды (например, 70-е годы ХХ века в развитых странах), когда инфляция и спад в темпах экономического роста объединились в новое явление, названное «стагфляция» (стагнация плюс инфляция).

Немалую роль в развёртывании инфляционного процесса играют так называемые моменты ожидания. Ожидаемый рост цен толкает население скупать товары. Тем самым создаётся искусственный дефицит некоторых из них, а следовательно, повышаются цены, что заставляет заранее требовать увеличения заработной платы (при наличии системы коллективных договоров). Такого рода инфляционные ожидания сбить особенно трудно.

Представители основных направлений современной экономической теории расходятся в оценке роли той или иной причины, порождающей инфляцию. Отсюда и различия в предлагаемых рецептах антиинфляционной политики.

Среди теоретиков, прежде всего западных, наиболее распространено объяснение инфляции чрезмерным увеличением денежной массы. Сторонники такой точки зрения — монетаристы — исходят из количественной теории денег. Вот её суть: всякое увеличение денежного предложения, превышающее темпы роста валового национального продукта, неизбежно рождает рост цен. В чём причины такой инфляции? В экспансионистской денежной политике центрального банка и росте государственных расходов. Отсюда и методы антиинфляционного «лечения», предлагаемого монетаристами: сокращение бюджетных расходов и жёсткое денежно-кредитное ограничение. Главная задача центрального банка, по их мнению, — поддерживать устойчивые цены и стабильность денежной системы, допускающей рост денежного предложения только в соответствии с ростом ВВП.

В этом, по мнению монетаристов, и есть главное «правило», которым должно руководствоваться правительство, невзирая на характер экономической конъюнктуры и уровень безработицы, требующих как раз увеличения государственных расходов для оживления экономики и стимулирования роста производства.

К этому отряду теоретиков примыкают сторонники так называемых институциональных теорий, которые основной причиной инфляции считают чрезмерность государственных расходов — её порождают интересы определённых групп населения, политических партий и правящей бюрократии. Главное противодействие инфляции, по их мнению, — это свобода конкуренции, свободные рыночные отношения и, прежде всего, ограничение роста вмешательства государства в экономику, в то время как государственная бюрократия кровно заинтересована в обратном. Следовательно, от такой бюрократии нельзя ждать истинного контроля или ограничения этого роста. Следовательно, такого рода ограничения должны быть внесены в форме конституционно закреплённых правил, которые бы защищали рыночную систему от искажённого влияния чрезмерной перераспределительной деятельности государства.

Существует и кейнсианская теория инфляции, также связанная с давлением денежного спроса. Однако, по этой теории, не всякое увеличение денежного спроса вызывает инфляцию. Напротив, увеличение количества денег в обращении, когда в стране существуют неполная занятость, большая безработица и значительная недогрузка производственных мощностей, может, по Кейнсу, стимулировать рост производства, не затрагивая цены. Подлинная же инфляция появляется в том случае, когда налицо полная занятость людских и производственных ресурсов. Вот тогда дальнейшее увеличение денежного спроса приводит к росту не производства, а цен, то есть к инфляции.

Иные экономисты делают акцент на роль издержек. Ключевой элемент, приводящий в движение инфляционную спираль (издержки — цены — издержки), они видят не столько в заработной плате, сколько в политике профсоюзов, которые при заключении договоров с предпринимателями добиваются специальных оговорок о возможном повышении заработной платы, если возрастут темпы инфляции, — то есть о её индексации. Но дело в том, что крупные корпорации легко переводят растущие издержки по зарплате в цены. Так механизм непрерывного повышения цен оказывается встроенным в современную экономику корпораций и мощных профсоюзов.

Теоретические рассуждения по поводу инфляции и способов борьбы с ней появились в условиях развитой рыночной экономики. В какой-то степени они могут объяснить характер инфляционных процессов и в нашей стране. Но, повторяю, только частично. В нашей экономической системе, в её отраслевой структуре столько особенностей, точнее, диспропорций, без учёта которых нельзя объяснить столь многогранный процесс, каким является инфляция.

Показать, как развивались инфляционные процессы там, «за бугром», в задачу автора данной статьи не входит. Скажу только, что наибольшие «страдания» от инфляции экономика западных стран, особенно США, испытала в 80-х годах прошлого века, когда в период нефтяного кризиса резко повысились цены на топливо. В США тогда много писали о двузначной инфляции, достигавшей 14% в год. Однако уже к концу 80-х благодаря мерам, принятым как в отношении издержек, так и в отношении денежного предложения, инфляция снизилась до 5—6%. В последние десятилетия и в США, и в странах Европейского союза ежегодный темп роста цен держится на уровне 2—2,5%. Сегодня инфляция проявляется, прежде всего, на мировых рынках — в стремительном росте цен на базовые ресурсы (нефть, газ и металлы) и на продовольственные товары.

ОСОБЕННОСТИ ИНФЛЯЦИИ В РОССИИ

Многие полагают, что в советские времена, вплоть до начала реформ 90-х годов минувшего века, роста цен (они на все товары были фиксированы), а значит, и инфляции в России не существовало вообще. На самом деле инфляционный процесс развивался — тихо и скрытно. Инфляция носила подавленный характер. По некоторым данным, ежегодный темп роста цен в 80-е годы составлял 1,5%. Вскоре на прилавках магазинов продукты питания почти исчезли. Люди старшего поколения помнят «колбасные экскурсии» в Москву. Во многих городах появилась своеобразная карточная система — талоны, продуктовые заказы. Деньги мало что значили, на них почти нечего было купить.

Переход в 90-е годы к экономическим реформам — а они начались с либерализации цен в обстановке всеобщего дефицита и развала производства — сделал инфляцию открытой и поистине «разбойной». «Денежный навес» (то есть разрыв между массой денег, вброшенных в обращение, и объёмом товарной продукции), вскрывшийся в этих условиях, рухнул. Инфляция приобрела катастрофические масштабы. Только за 1992 год цены выросли в 26 раз, а в следующем — ещё в 10. Потребительские цены в первой половине 90-х годов ежемесячно росли на 15—18%.

Принятые меры (прежде всего, резкое ужесточение денежно-кредитной политики) привели к тому, что к 2000 году инфляция начала ослабевать. Годовой прирост потребительских цен в 2002 году составил 15,1%, в 2003-м — 12%, в 2004-м — 11,7%, в 2005-м — 10,9%, в 2006-м — 8,2%. На 2007 год планировали довести инфляцию до 6—7%, а в 2008 году — до 4—5,5%. И вдруг осень 2007 года дала неожиданную вспышку роста цен, опрокинувшую все прогнозы. Правительство вынуждено было пойти на чрезвычайные административные меры по замораживанию цен на социально значимые продукты — на шесть видов продовольствия.

Только за один месяц, октябрь 2007 года, потребительские цены выросли на 1,6%, а на продовольствие — в среднем на 3,3% (это более чем в три раза превысило сентябрьский рост цен). Некоторые продукты питания успели подорожать ещё до замораживания цен особенно сильно: цены на подсолнечное масло выросли с июля по октябрь на 60%, на сливочное масло, молоко и молочные продукты — на 50%, на яйца — на 40%. Темп инфляции в целом за 2007 год составил, по официальным данным, 12% (не следует забывать, что вышеприведённые цифры — усреднённые показатели). По расчётам центра макроэкономического прогнозирования (цМАКП), в течение 2007 года товары в «корзине для бедных» подорожали на 15% (в 2006 году — на 9%).

Что стало причиной столь резкого оживления инфляционной тенденции? Каков её характер — кратковременный или долгосрочный? Об этом много спорят «наши» и «не наши» специалисты. Где искать исходную причину? Избыток ли спроса, появившийся вследствие чрезмерного выпуска денег в обращение, или увеличение издержек? На мой взгляд, подобное противопоставление в основе своей неверно. Ибо, как уже отмечалось, обе причины взаимообусловлены, и с чего бы ни начинать, в итоге непременно получим порочную инфляционную спираль.

Начнём с главного — с увеличения денег в обращении. Подобное увеличение происходило и происходит по многим причинам, в том числе и благодаря серьёзной социальной политике государства, направленной на повышение доходов населения, у которого начинает расти и спрос. Многие российские экономисты видят в этом главную причину развития инфляции в стране. Другие придерживаются более осторожной позиции, не усматривая здесь непосредственной связи. Вторая позиция представляется более взвешенной. Сошлюсь на одно из подобных исследований.

Действительно, отмечает его автор, в России на протяжении всех 90-х годов ХХ века и в новом столетии темпы роста денежной массы систематически превышали показатели, планировавшиеся центральным банком. Диапазон этих превышений — от 20 до 50%. Всего за период с 1999 по 2006 год денежная масса увеличилась в 13,4 раза. «Вот вам и инфляция», — скажет сторонник первой позиции. Но всё не так просто. Во-первых, вместе с увеличением денежной массы происходил и происходит рост спроса на сами деньги, увеличиваются сбережения. Свидетельство тому — рост денежных вкладов населения в сберегательных учреждениях, особенно в Сбербанке (это сокращает зависимость между увеличением денежного предложения и индексом роста потребительских цен). Во-вторых, происходит замедление скорости обращения денег, и для обслуживания того же товарного оборота требуется большая масса денег. И, наконец, третий фактор, который необходимо учитывать: объём денег в обращении важен не сам по себе, а в сопоставлении с величиной ВВП — это соотношение называют коэффициентом монетизации.

Надо сказать, что с началом реформ, когда инфляция превысила все мыслимые размеры и правительство стало проводить жёсткую монетарную политику, коэффициент монетизации был снижен до минимально вообразимых размеров. Даже в начале 1999 года он составлял лишь 16%. Тогда много говорили и писали о недофинансировании экономики, ставшем одной из причин острой нехватки денег у предприятий. Помните невыплаты зарплат и пенсий, распространение бартерного обмена?

Цифры для сравнения: коэффициент монетизации в развитых странах колеблется в пределах 60—120%, а в странах с переходной экономикой составляет 25—30%. К настоящему времени этот показатель у нас достиг 26%. Как видим, ничего катастрофического в росте денежного предложения до сих пор не происходило.

Катастрофические последствия могли бы наступить, если бы центральный банк и правительство не сдерживали рост денежной массы, поступающей в страну от продажи на внешних рынках непрерывно дорожающей нефти. Среди сдерживающих мер, прежде всего, отметим роль Стабилизационного фонда. Его величина сегодня составляет почти 4 трлн рублей. Уже много лет ведутся дискуссии на тему: до каких пор следует увеличивать этот «мешок» с деньгами и не пора ли его потратить тем или иным образом? У противников такого рода трат два основных аргумента. Первый. Основное назначение фонда — создание «подушки безопасности» на случай резкого падения цен на нефть и возникновения кризисной ситуации в стране. Второй довод не менее важен: опасность разгула инфляции вследствие резкого увеличения денежного предложения. (Ту же роль выполняет и бюджетный профицит, то есть превышение государственных доходов над расходами, — более 7% ВВП.)

В последнее время верх взяли доводы тех, кто полагает, что пора часть накопленных средств использовать для развития важных отраслей экономики, прежде всего её инфраструктуры. Принято решение с февраля 2008 года разделить Стабфонд на Резервный (в размере 10% ВВП) и Фонд национального благосостояния. Согласно данным, озвученным министром финансов А. Кудриным, Внешэкономбанк в 2007 году уже получил на цели развития 180 млрд рублей, Российская корпорация нанотехнологий — 130 млрд рублей и Фонд содействия реформированию ЖКХ — 240 млрд рублей.

Но вернёмся к ценам, которые, казалось бы, так неожиданно взлетели осенью прошлого года. Исследуя причины роста цен в стране, многие экономисты указывают на высокие издержки, порождаемые необоснованной степенью монополизации отраслей, поставляющих продукты питания потребителю. Иначе говоря, мы пожинаем результаты крайне слабого развития мелкого и среднего производства и полного бездействия кооперации. Вот пример: в одном пакете молока только 5% — его себестоимость; всё остальное — упаковка, налоги и особенно высокие торговые надбавки, образующие доходность торгующих сетей. У нас она достигает 25—30% (в то время как в Европе введено правило, согласно которому доходность розницы не должна превышать 8—12%).

Наконец, надо указать на очень высокие темпы роста цен на коммунальные услуги и жилье, на транспорт, связь и бензин — они значительно превысили средний темп роста потребительских цен. Например, стоимость электроэнергии в целом по России увеличилась на 15%, а на коммунальные услуги — на 18—20%. Растут цены и на газ: в 2008 году оптовые цены на газ для населения и промышленных потребителей увеличатся на 25%.

ИНФЛЯЦИЯ И ПРОДОвОЛЬСТвЕННАЯ ПРОБЛЕМА в РОССИИ

В развитии инфляционного механизма в нашей стране важную роль играет так называемая несбалансированная продовольственная проблема. Речь, прежде всего, о дефиците продовольственных товаров. А он — результат прежней слабости нашего почти разорившегося сельского хозяйства, причём разорившегося не только в результате реформ 90-х годов. Они лишь выявили полную неконкурентоспособность его организационных форм — колхозов и совхозов, возникших в начале 30-х годов прошлого века. Неслучайно во время переходного кризиса падение производства в сельском хозяйстве оказалось гораздо более сильным, чем в промышленности. Образовался огромный разрыв между спросом и предложением. Более того, по некоторым видам продовольствия он продолжает увеличиваться. (Подробнее об этом см. «Наука и жизнь» № 2, 2008 г., статья Б. Руденко «Чем сыты будем?».)

Этот разрыв восполняет импорт, имеющий, к сожалению, тенденцию к увеличению. Вот несколько цифр: за последние годы удельный вес импорта в потреблении сливочного масла достиг 52,3%, сыров жирных, включая брынзу, — 42,1%, сахара — 67%, рыбы — 30%, овощей, фруктов, ягод — 32%, мясных и колбасных изделий — 40%, мясного сырья — 80%. В целом 35% продукции, входящей в рацион питания россиян, ввозится из-за рубежа.

Значение импорта противоречиво. С одной стороны, он возмещает недостающее продовольствие и тем решает важные социально-экономические задачи, но, с другой — вытесняет с рынка отечественного производителя. Зачастую это происходит потому, что импортная продукция дешевле отечественной. В то же время мы оказываемся в плену ценовых подвижек, которые происходят на мировых рынках. Например, в последние годы цены на продовольствие стали расти повсюду (по некоторым данным, они увеличились в 2,5 раза). Появился даже особый термин — «агфляция», то есть «аграрная инфляция».

Что лежит в основе роста цен на аграрную продукцию? Первое: уменьшение запасов зерновых и масличных культур во многих странах мира, особенно в развивающихся, из-за ухудшения погодных условий — засух, наводнений и т. п. Второе: сокращение государственных запасов в основных странах — экспортёрах продовольствия в сочетании с постепенным отказом от политики субсидирования экспорта. (Речь идёт, прежде всего, о странах ЕС.) Третье: увеличение импорта продовольствия из быстро растущих стран Юго-Восточной Азии (Китая, Индии и др.). И, наконец, четвёртое: ускоренное формирование индустрии биотоплива, меняющее соотношение между топливным и аграрным секторами в мировой экономике и сказывающееся на ценах аграрной продукции.

Наиболее сильное воздействие агфляция оказала на зерновые культуры, растительное масло и молочные продукты. А рост импортных цен на эту продукцию в свою очередь повлиял на ускорение нашей внутренней инфляции осенью 2007 года (её часто называют импортируемой инфляцией). Но бывает и так: меры нашего правительства — квоты и ограничивающие пошлины, направленные на сдерживание импорта некоторых видов продукции (прежде всего животноводческой, чтобы создать более благоприятные условия для развития отечественного производства), — на деле подстёгивают рост цен. Подорожание мяса — всякий раз результат такой политики. «Квоты на мясо и птицу — наша рукотворная инфляция», — признавался министр финансов А. Кудрин, объясняя всплеск роста потребительских цен в 2003—2004 годах. Запрет со стороны Россель-хознадзора ввозить мясо из Бразилии и меры по ограничению его экспорта, принятые Аргентиной, привели к тому, что в 2006 году цены на мясо подскочили на 40%. Таких фактов можно приводить множество.

Есть все основания предполагать, что нынешнюю инфляцию вызвало не само по себе увеличение денег в обращении. Оно скорее компенсировало тот рост цен, который стал результатом повышения издержек. Другими словами, работает та самая инфляционная спираль, в которой взаимодействуют инфляция издержек и инфляция спроса, спираль, которую опосредует растущее денежное обращение и которую особенно трудно остановить.

Бороться с инфляцией, как показывает опыт развитых стран и наш собственный, необычайно трудно. Казалось бы, чего проще: заморозить цены или ввести какую-то форму регулирования некоторых видов цен. К сожалению, такой метод может помочь лишь на короткое время. Замораживание цен вскоре отзовётся ростом дефицита определённых товаров и ещё более усугубит инфляцию. Это мы уже «проходили», и не стоит наступать на те же грабли. Более того, как отмечают многие исследователи, определённый рост цен на аграрную продукцию неизбежен, поскольку в настоящее время сложился серьёзный диспаритет цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию, что основательно тормозит инвестиции в сельское хозяйство.

Вариант сокращения социальных расходов, рост которых, по мнению некоторых экспертов, виновен в современной инфляции, исключён. Эти расходы на самом деле не настолько велики, как их изображают наши антиинфляционисты. Они лишь частично компенсируют нищенскую жизнь малообеспеченных слоёв населения в России. Если посмотреть на долю социальных расходов в ВВП у нас, в России, то по сравнению с развитыми странами они весьма умеренны, (см. таблицу)

Как видим, отнюдь не социальные расходы повинны в росте цен в России. Причину нынешнего ускорения роста цен всё же следует искать в области реальных факторов, о которых уже говорилось. В поддержку этого заключения приведу мнение одного весьма авторитетного специалиста по данному вопросу. Выступая на XVII съезде Ассоциации российских банков в начале 2007 года, недавний глава Сбербанка России А. Казьмин говорил: «Почему мы боремся с инфляцией только со стороны ограничения денежной массы и мало думаем о стимулировании товарного предложения? При таком подходе инфляция будет расти, несмотря на меры по ограничению денежного спроса. Мы можем оказаться в ситуации, когда благодаря политике ограничения денежного спроса производство товаров не только на экспорт, но и на внутренний рынок станет убыточным. Соответственно мы ещё в большей степени будем зависеть от импорта, а конкуренция на внутреннем рынке уменьшится».

Особого внимания со стороны государства заслуживает сельское хозяйство. Государство во всех развитых странах в тех или иных формах и масштабах опекает сельскохозяйственного производителя. В России он оказался брошенным на произвол судьбы. К настоящему времени, когда большинство прежних хозяйств — колхозов и совхозов — разорилось, а новоиспечённые фермеры едва выжили в жёстких рыночных условиях, у нас сложилась довольно уникальная хозяйственная структура. Резко возросла роль сектора личного подсобного хозяйства. В нём производится примерно 40% отечественной сельхозпродукции. Но это, по сути дела, — натуральное хозяйство, помогающее населению, особенно в провинции, выживать. Ещё 8% продукции производят наши героические фермеры. Остальные 50% продукции дают в равных долях сохранившиеся колхозы и совхозы (25%) и столько же — новые агропромышленные холдинги, создаваемые на средства крупных промышленных предприятий.

И здесь особенно важной представляется принятая правительством программа по развитию аграрно-промышленного комплекса (АПК). Программа включает три направления: ускоренное развитие животноводства; стимулирование развития малых форм хозяйствования; обеспечение доступным жильём молодых специалистов (и их семей) на селе. Проект нацелен на увеличение финансовой поддержки сельского хозяйства, причём не с помощью прямых государственных инвестиций (когда возникает большая угроза прямого разворовывания денег либо их нецелевого или неэффективного использования), а на основе чисто рыночных методов — расширения кредитования и субсидирования процентных ставок. Предпочтение отдано развитию наиболее крепких и эффективных хозяйств, которые способны быстро поднять свой технический уровень и увеличить количество товарной продукции.

Предполагается, что программа будет стимулировать приток частного капитала в сельское хозяйство, благодаря которому уже сейчас создан довольно солидный сектор агропромышленных холдингов, специализирующихся в основном на производстве мясомолочной продукции.

В адрес этой программы есть немало критических отзывов. И всё же программа — очень важный вклад со стороны государства в решение проблемы продовольствия в стране, имеющий, ко всему прочему, несомненную антиинфляционную направленность.

Полагать, что с инфляцией можно покончить раз и навсегда, стоит поставить у власти некое «разумное» правительство, — наивная утопия. Её можно свести к минимуму, например к 2—3%, что удалось сделать правительствам большинства развитых стран. Но для этого требуется упорная работа по ограничению всех тех объективных и субъективных моментов, которые давят на цены, подталкивая их к повышению.

Важно и другое. Даже в условиях снижения темпов роста цен сохраняется необходимость периодической индексации доходов, то есть повышения их номинальной величины в соответствии с ростом цен, особенно в тех сферах экономики, где доходы фиксированы и не повышаются с ростом производства. Речь идёт, прежде всего, о бюджетниках. Правительство уже признало реальность такого рода действий, подчёркивая в ряде официальных выступлений, что очередное (в феврале 2008 года) повышение пенсий и доходов бюджетников — это компенсация роста цен и не более того.

Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (Российского государственного научного фонда) в рамках проекта № 06-02-02043а «Российская переходная экономика в зеркале мировой экономической мысли».

Кейнсианская теория инфляции

В 30-е годы западная экономическая мысль ознаменовалась выдвижением и быстрой популяризацией кейнсианских теорий, высказанных в работе Дж. М. Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег». Наиболее новаторский характер по сравнению с предшествующими неоклассическими теориями имели две решающие идеи Кейнса. Первая состояла в признании того, что рыночная экономика частного предпринимательства не обладает постоянно функционирующим механизмом саморегулирования, что при определенных условиях эта экономика может оказаться в глубокой кризисной стагнации, из которой только лишь стихийные силы рынка ее вывести не смогут. Этим обосновывалась необходимость государственного регулирования экономики, подправляющего дефекты ее чисто рыночного развития. Вторая фундаментальная идея кейнсианства заключалась в выдвижении в качестве определяющего направления государственного регулирования экономики стимулирование так называемого эффективного спроса. Решающими инструментами подобного стимулирования были увеличение расходов госбюджета (в том числе и за счет его дефицита) и либеральная кредитно-денежная политика.

Именно на основании второй идеи постепенно формируется новый теоретический и практический подход к инфляции. Главное, что привнесло кейнсианство в трактовку инфляции: отказ от тех жестких закономерностей, которые предполагала количественная теория, особенно в изложении Фишера. Было признано возможным изменение и скорости обращения денег, и объема товарных сделок (продукции) в обеих частях уравнения обмена и, соответственно, влияние этих изменений на инфляционные процессы. В анализ количественных закономерностей были включены такие экономические переменные, значение которых ранее недооценивалось. Прежде всего, это норма процента и неодинаковая ликвидность различных платежных средств и ценных бумаг.

Произошел отказ и от наличия жесткой пропорции во взаимодействии денежной массы и уровня цен. В соответствии с кейсианскими идеями в определенных условиях умеренный рост денежной массы и вообще платежеспособного спроса должен через уменьшение процента и, соответственно, через рост инвестиций в большей мере воздействовать на подъем производства и занятости, а в меньшей — на рост цен. Иначе говоря, кейнсианство не только отбросило тезис количественной теории денег о пропорциональности в изменении денежной массы и уровня цен, но и выдвинуло тезис о полезности низкой, так называемой ползучей инфляции в стимулировании производства и деловой активности вообще (в то время как в соответствии с постулатами количественной теории падение покупательной способности денег, т.е. инфляция, всегда трактуется в отрицательном экономическом смысле).

Именно кейнсианские идеи в странах с развитой рыночной экономикой изменили отношение к инфляции. Низкая, ползучая инфляция (первоначально понимаемая как прирост цен в год не более 2-3%; затем потолок был поднят до 5 -10% в год) стала признаваться неизбежным спутником нормального развития рыночной экономики, могущим в определенных условиях играть и полезную роль в стимулировании производства. Более же высокая инфляция галопирующего типа, а тем более гиперинфляция трактуется уже в отрицательном смысле, поскольку связанные с ней большие социально-экономические и подчас политические издержки резко превышают возможные выгоды, если таковые вообще имеются.

Обобщая положения кейнсианской теории, можно сделать следующие выводы. В теории Дж. М. Кейнса важное значение придается таким видам инфляции, как инфляция спроса, инфляция издержек и инфляция прибылей. К основным факторам инфляции Кейнс относил следующие:

џ денежно-кредитную экспансию;

џ рост издержек: цен на сырье, опережающий рост заработной платы по сравнению с ростом производительности труда;

џ монопольное положение отдельных товаропроизводителей.

По степени воздействия на экономику Кейнс выделял два вида инфляции:

• — полуинфляцию (умеренную, ползучую), означающую рост денежной массы в условиях безработицы, допустимую в экономике в целях преодоления депрессивных явлений (через инвестиции и рост производства товаров);
• — подлинную инфляцию (галопирующую), возникающую в условиях полной занятости, когда рост денежной массы полностью проявляется в росте цен на товары и услуги. Основное содержание таких инфляционных процессов состоит из возрастания издержек, расстройства денежного обращения, падения темпов роста производства.

Механизм преодоления инфляционных кризисов, по Кейнсу, строится на активной политике государства, интегрирующей денежно-кредитную политику, расходы государственного бюджета, перераспределение государственных доходов, протекционистскую политику. Важнейшим положением Кейнса является обоснование политики контролируемой инфляции для реализации последовательности целей, приведенной на рис. 2.

Главным элементом в системе государственной политики, контролирующей инфляцию, выступает бюджетная (фискальная) политика, направленная на выравнивание распределения национального дохода и стимулирование эффективного спроса. Инструментами стимулирования эффективного (платежеспособного) спроса выступают расходы бюджета и либеральная денежно-кредитная политика.

В рамках реформирования кейнсианства после Второй мировой войны сложились два важнейших направления. Во-первых, одно из них доказывало относительно жесткую обратную связь между инфляцией (повышением цен) и размерами безработицы. Судя по исследованиям этого направления, периоды с низкой безработицей, как правило, благоприятствуют ускоренному росту цен; периоды же высокой безработицы, отражающей общее снижение платежеспособного спроса, типичные, как правило, для периодов экономических спадов, сочетались со снижением цен. Эта взаимосвязь получила в западной экономической литературе название «кривой Филлипса», так как именно английский экономист А. Филлипс вскрыл такую закономерность при анализе статистического материала по Великобритании примерно за 100 лет. Затем появились работы, подтверждающие наличие подобной закономерности и в США.

Вскрытие количественных закономерностей стимулирует разработку мер антиинфляционной политики (объединенных общим названием «дефляционная политика»), минимизирующих инфляцию на базе сдерживания экономического роста и увеличения безработицы. С «кривой Филлипса» и аналогичными построениями в западную экономическую мысль внедрилась дилемма: высокая безработица или высокая инфляция.

Во-вторых, возникают сомнения в существовании лишь прямой количественной зависимости, зафиксированной в уравнении обмена, т.е. что рост объема денежной массы всегда является активной причиной роста цен, инфляции. Высказываются предположения, что рост общего уровня цен может быть вызван и процессами, отраженными в правой стороне уравнения обмена, т.е. в производстве и предложении товаров, включая различные рыночные условия их реализации. С развитием этого подхода в западную теорию инфляции энергично вторгаются идеи теории цены, оттесняя безраздельно господствовавшие теории денег.

КЕЙНС И МОНЕТАРИСТЫ ОБ ИНФЛЯЦИИ

Анализ особенностей инфляции в кейнсианской и монетаристской теориях

Уже в самой трактовке термина «инфляция» существуют принципиальные расхождения между разными научными школами. Разработка теории и эффективной политики преодоления инфляции в переходных экономиках предполагает продуманное использование имеющихся теоретических заделов мировой экономической мысли, лежащих в основании разных экономических стратегий. И здесь нужно обратиться к анализу сущности расхождений в трактовках природы инфляции, которые представлены в таких школах, как кейнсианство и монетаризм. Этот вопрос имеет особо важное значение с точки зрения выявления большей предпочтительности предлагаемых ими рецептов для теоретического осмысления и для практики финансового оздоровления переходной экономики.

Дж.М. Кейнс не разделял подхода классической школы к проблеме макроэкономического равновесия. Он понимал ее расширительно, не сводя к финансовым потокам, обслуживающим некое идеальное рыночное хозяйство, которому присуща жесткая пропорциональность денежной массы, уровня цен, бюджетных расходов, обменных курсов. Отсюда закономерно, что в качестве конечной цели анализа им выставлялась проблема занятости, которую он считал приоритетной.

Отвергая идею достижения автоматического равновесия спроса и предложения, идущую еще от Ж.Б. Сэя, Кейнс делал главный акцент на допущении возможности этого равновесия в условиях безработицы, а значит, оценивал стандартные рыночные рекомендации борьбы с ней как малоэффективные.

Соответственно Кейнсом с существенными коррективами оценивалась роль основополагающей формулы обмена, лежащей в основе количественной теории денег. Трактовка Кейнсом нейтральности денежной массы в отношении цен ставит вопрос о том, насколько ситуация существовавшая в России позволяла проводить политику активного стимулирования спроса. Дело в том, что радикализация рыночных отношений в ней началась при фактически полной занятости и исчерпанности других производственных резервов. Последующее развитие экономической ситуации привело к появлению резерва производственных мощностей, учитывая 40-50%-ное падение промышленного производства, но при этом уровень безработицы остается существенно ниже величины спада. Поэтому видеть в теории и политике кейнсианства прямую альтернативу монетарному варианту подавления инфляции и достижению макроэкономического равновесия вряд ли оправданно без соответствующих корректив.

Кейнсианский подход в принципе определяет два возможных варианта проведения антикризисной политики: за счет стимулирования массового потребления и через стимулирование дополнительной инвестиционной деятельности. Сам Кейнс отдавал предпочтение второму варианту. Отсюда и такая его рекомендация: «Если практически невозможно увеличить инвестиции, то, очевидно, нет других способов обеспечить более высокий уровень занятости, кроме увеличения потребления». Значит, возросший объем продукции, произведенный сверх потребления, должен использоваться на приобретение дополнительных средств производства, а увеличенные сбережения должны превратиться в производственные инвестиции. Отсюда предпосылкой экономического роста в естественных его масштабах становится равенство сбережений и инвестиций. В свою очередь, если сбережения превышают инвестиции, то наступает спад. Когда инвестиции больше сбережений, то экономика попадает в состояние «перегрева» с реальной опасностью инфляционного скачка.

Если инвестиционная активность, по Кейнсу, выступает более предпочтительным способом вывода экономики из спада, то в таком случае важно определиться с тем, как запустить ее в реальной экономике, особенно в кризисной фазе развития. Для этого также имеются два способа решения рассматриваемой проблемы, которые в известном смысле являются альтернативными. Во-первых, это можно сделать на основании проведения соответствующих манипуляций в процентной политике. Понижение процента, последовательно осуществляемое в долгосрочной перспективе и тем самым ведущее к увеличению предложения денег, дает возможность рассчитывать на увеличение предельной эффективности капитала, которое в результате должно привести к расширению инвестиционной активности частных инвесторов. Дело в том, что уменьшение процентной ставки не столь однозначно и прямолинейно влияет на поведение капитала и если такое воздействие сказывается, то в долгосрочной перспективе. Что касается краткосрочного периода, то для частных инвесторов более значимыми на деле оказываются не динамика процента, а их конъюнктурные ожидания, которые определяются степенью доверия к политике правительства, политической ситуацией в стране, возможностями вложения капитала в другие национальные экономики и т.д. Долгая раскачка частных инвесторов, сопровождаемая множеством других ограничителей, ведет либо к хроническому кризису с опасностью закрепления макроэкономического равновесия на более низком уровне, либо требует иных решений. По сути дела в целях придания экономике первоначального инвестиционного импульса вынужденным становится подключение государства, которое через свою бюджетную политику (государственные расходы) в состоянии обеспечить расширение эффективного совокупного спроса. В ее проведении допускается и даже в какой-то степени поощряется возникновение дефицита государственного бюджета с покрытием его выпуском займов, что становится платой за активизацию участия государства в хозяйственной жизни.

Проблема достижения устойчивой экономической динамики специально не исследовалось Кейнсом, который главное внимание обращал на кризисные (неравновесные) процессы, но такая теоретическая работа была проведена его последователями (Р. Харродом, Э. Хансеном, Е. Домаром и др.). В их трудах, в частности, была разработана концепция акселератора, который базируется не на эффекте дохода, а на производственном. Его запуск происходит как результат действия автономных инвестиций, приводящих к расширению величины эффективного спроса. В свою очередь это заставляет производственных агентов осуществлять индуцированные инвестиции, стимулированные возросшим совокупным спросом. Объем же таких дополнительных инвестиций будет зависеть от коэффициента приростной капиталоемкости (т. е. акселератора). Величина акселератора (А) характеризуется количеством единиц дополнительного капитала, необходимого для производства дополнительной единицы продукции. Вложенные в соответствии со сложившимся коэффициентом приростной капиталоемкости (акселератором) инвестиции ведут к последующему расширению совокупного спроса, в котором также содержится мультипликационный эффект, вновь формирующий потребность в индуцированных инвестициях.

С момента своего возникновения теория Кейнса встретила суровую критику, которая велась по всем ее содержательным элементам. Особую весомость она приобрела с конца 60-х гг., когда экономика развитых капиталистических стран стала испытывать сильные кризисы, попытки выхода из которых на основе стандартных методов кейнсианского регулирования потерпели неудачу. Стремление расширить совокупный спрос как лекарство против хозяйственной депрессии обернулось еще большим ростом бюджетного дефицита с последующим значительным для развитых стран скачком инфляции, колеблясь в развитых рыночных странах в 1972-1980 гг. от 5 до 21% в среднем за год. Причем используемые методы макроэкономического регулирования не помогли национальным хозяйствам преодолеть кризис, более того, способствовали их попаданию в середине 70-х гг. в еще худшую ситуацию стагфляции – одновременного роста инфляции с продолжающимся кризисом производства и высокой безработицей.

При этом надо иметь в виду те крупные сдвиги, которые в ней произошли и сопутствовали их провалу. Речь идет о том, что в это время рухнула бреттон-вудская система международных платежей, которая базировалась на использовании в качестве резервной валюты доллара, привязанного к золотой базе, и на согласованной политике государств по поддержанию фиксированных курсов национальных валют. Отказ в США в 1968 г. от золотого покрытия банкнот и резервов депозитов во внутреннем обращении, а в 1971 г. прекращение обмена доллара на золото в международных расчетах и переход к плавающим курсам валют – все эти события не случайно совпали с крахом действующей в то время системы обеспечения макроэкономической стабильности в пределах отдельных государств. Огромные денежные потоки, не контролируемые национальными правительствами и какими-либо общепризнанными международными организациями, создали автономную финансово-денежную сферу со своими участниками, механизмами и правилами. Эти денежные потоки, перемещаясь под влиянием спекулятивных мотивов из одной страны в другую, фактически подорвали отлаженный механизм внутреннего стимулирования национальных экономик за счет расширения совокупного спроса. В таких трансформировавшихся мирохозяйственных и макроэкономических отношениях ортодоксальные кейнсианские приемы восстановления равновесия перестали работать. Требовалась существенная их коррекция применительно к возникшей новой ситуации.

Главные возражения по поводу самой теоретической конструкции антикризисной модели регулирования Кейнса, которая получила оппонентов практически сразу же с ее созданием, наиболее полно представлены в трудах современных представителей монетарного течения в мировой экономической мысли (М. Фридмена, Ф. Хайека и др.), продолжающих традиции неоклассической школы.

Основные возражения касаются наиболее важного пункта несовпадения позиций – о роли денежного фактора. Если у Кейнса, изменение денежной массы нейтрально к ценам в условиях имеющихся неиспользованных ресурсов, а сами деньги связаны с инвестиционным спросом, то позиция Фридмена противоположная. Любое превышение роста денег в сопоставлении с увеличением объема производства однозначно оборачивается инфляцией. Это означает, что уровень цен (темпы инфляции) прямо пропорционален приросту денежной массы и скорости денежного обращения, но обратно пропорционален произведенному продукту.

Эмпирическая проверка выводов монетарной теории, имеющая ключевое значение для их обоснованности, встречает противоречивые оценки. Далеко не все экономисты согласны с используемыми методами расчета зависимостей и делаемыми на их основании заключениями. Среди самих экономистов монетарной школы нет единства по вопросу о том, какой денежный агрегат использовать в качестве расчета зависимостей, а в дальнейшем – как объект контроля.

В теории и хозяйственной практике монетаристы особое внимание уделяют разработке модели проведения эффективной денежной политики. Исходя из определения экономической природы денег и их решающей (по существу единственной) роли в возникновении инфляции в качестве ведущей в стратегии хозяйственного развития выдвигается цель обеспечения ценовой стабилизации за счет сохранения устойчивости денежной единицы, которое достигается регулированием денежной массы (денежное правило). Тем самым определение параметров денежной массы приобретает ключевое теоретическое и практическое значение.

Что же касается проведения чисто монетарной стратегии, то возникает немало сугубо теоретических возражений по поводу обоснованности сведения всего комплекса проблем восстановления хозяйственной стабильности и вообще успешного экономического развития только к действию денежного фактора. В этой связи отметим несколько наиболее уязвимых звеньев в данной концепции, фактически ставящих под сомнение всю монетарную конструкцию. Во-вторых, представление о жесткой заданности цен изменениями в денежной массе фактически развивает бесспорное и элементарное их определение как денежного выражения стоимости (или полезности) произведенных товаров. С этой стороны цена товара всегда получает свое денежное воплощение. Однако в монетаристских взглядах указанное определение доводится по существу до того, что цена товаров сводится только к сумме денег, оторванной от их «естественного уровня», который в одном случае можно понимать как стоимость товара, а значит, и издержек на их производство, в другом – как предельную полезность блага или полезность последней единицы запаса.

Таким образом, представители монетаризма не просто претендуют на доказательство важности финансово-кредитной дисциплины в экономике (в чем они преуспели, а их аргументы нельзя не принимать во внимание): свою главную миссию они видят в обосновании наивысшей эффективности свободно-рыночных, капиталистических методов хозяйствования, полностью отвергая целесообразность государственного регулирования экономики (за исключением денежной сферы) и не уставая обличать вредность социализации экономики.

В экономической теории подход к инфляции не оставался неизменным. В 30-60-е гг. она перестала трактоваться как абсолютное зло, отношение к ней определялось возможностью ее использования в хозяйственной жизни при недопущении неконтролируемого и чрезмерного уровня, когда она из дополнительного стимулятора превращается в деструктивную силу. Такое отношение к инфляции особенно характерное для кейнсианской школы мировой экономической мысли, отвергается представителями монетарной научной школы.

Как одни, так и другие методы предполагают наличие определенной совокупности исходных параметров, характерных для сложившегося и зрелого типа капиталистического рыночного хозяйства, которыми на данном этапе наше хозяйство не обладает. Этим не исключается возможность выделения предпочтительного варианта проведения антикризисной политики, который с соответствующими модификациями, адаптированными к реальным условиям хозяйствования, может быть поставлен в качестве определенной теоретической и стратегической основы. Как представляется, при их сопоставлении предпочтение следует все же отдать кейнсианским рецептам. До тех пор пока неиспользованные производственные мощности до конца не разрушены, а рабочая сила полностью не маргинализирована, экономика находится в ситуации, близкой к стандартно описываемой с помощью инструментария кейнсианского анализа.

Что же касается проведения чисто монетарной стратегии, то возникает немало сугубо теоретических возражений по поводу обоснованности сведения всего комплекса проблем восстановления хозяйственной стабильности и вообще успешного экономического развития только к действию денежного фактора. В этой связи следует отметить несколько наиболее уязвимых звеньев в данной концепции, фактически ставящих под сомнение всю монетарную конструкцию.

Во-первых, при всей безусловной важности в рыночной экономике денег и объема их эмиссии надо обязательно учитывать обратное влияние потребности в них. Ведь функции денег многообразны и в принципе они должны эмитироваться в таком объеме, чтобы с их помощью обслужить всю произведенную массу товаров и услуг. Сжатие же денежной массы как самоцель, а это главная забота российских монетаристов, действительно способно на какое-то время сбить инфляцию, но одновременно лишает хозяйство необходимых денег для обслуживания обменных сделок с соответствующими последствиями.

Возможность контролировать с помощью денег уровень цен в хозяйственной практике оказывается значительно преувеличенной по сравнению с теоретическими схемами, поскольку всегда экономические субъекты располагают разными способами использования альтернативных денежно-финансовых инструментов (в частности, разного рода денежных суррогатов). Еще раз надо подчеркнуть, что далеко не случайно возникновение феномена устойчивой инфляции совпало с завершением формирования монополистической (олигополистической) структуры рыночной экономики. Сколь значима роль последнего фактора в экономике России, не требует особых доказательств. Такие же возражения можно высказать и по поводу гипотезы о стабильности скорости денежного обращения, так как она в условиях переходных (неустойчивых) хозяйственных процессов подвержена существенным колебаниям.

Во-вторых, с теоретической и особенно практической позиции не может по-настоящему привлекать однофакторность и однолинейность разрабатываемых монетаристами хозяйственных моделей. Она может работать и более или менее обеспечивать экономическую стабильность в идеальной рыночной ситуации совершенной конкуренции, которой никогда не было и которая вряд ли когда-нибудь возникнет. В реальной экономике преобладает значительно более сложный и многогранный комплекс проблем, а для его разрешения более выигрышны многофакторные модели. При этом, оставаясь на теоретических позициях, близких к кейнсианству, не следует отрицать важность проведения продуманного использования денежного фактора в экономике, а при определенных условиях (исчерпанности резервов производства) – и достаточно ее жесткого варианта.

В качестве еще одной причины, по которой не следует искать в монетаризме теоретическую опору, полезную для разрешения хозяйственных трудностей переходной экономики России, выступает та общая идеология, которую он выражает и защищает. Ведь его представители не просто претендуют на доказательство важности финансово-кредитной дисциплины в экономике (в чем они преуспели, а их аргументы нельзя не принимать во внимание): свою главную миссию они видят в обосновании наивысшей эффективности свободно-рыночных, капиталистических методов хозяйствования, полностью отвергая целесообразность государственного регулирования экономики (за исключением денежной сферы) и не уставая обличать вредность социализации экономики. За этим кроется очередная попытка возрождения новой апологетики идеальной модели капитализма, которая и в исторически прошедших периодах мало соответствовала истинным потребностям экономического развития, но еще более далека она от современных реальностей. Характерно, что в их теоретических и практических схемах не найти даже упоминания о таких острых проблемах настоящего времени, как экологический кризис, социальное неравенство и бедность, и т.п.