Что такое власть с точки зрения философии

Принципы управления были объектом внимания всех известных мыслителей. Понятие «власть» возникло в древнегреческих городах. На их территории появилась необходимость регулирования взаимоотношений граждан и достижения их общих интересов. Так зародилась власть как насильственная деятельность, выражающая интересы и волю тех или иных субъектов, оказывающая регулирующее воздействие на поведение людей.

Одну из первых теорий управления создал Конфуций (551-478 до н. э.). Он разработал концепцию человека, благородного не по происхождению, а благодаря воспитанию и самосовершенствованию. Конфуций считал, что такой человек, прежде всего, должен любить людей, быть гуманистом, справедливым, верным, искренним, всегда стремиться к знаниям, с особым почтением относиться к родителям и старикам. Закон идеальных отношений выражался принципом: «Чего не пожелаешь себе, того не делай другим». «Гуманное управление» предполагало бескомпромиссность в следовании истинному принципу, в решении основных, решающих вопросов, заботу о людях и их благе, твердое знание того, что любят люди и что они ненавидят. Конфуций отмечал: «Достигни любви народной — и ты достигнешь власти, если же потеряешь любовь народную, то потеряешь власть». Для конфуцианства характерна защита идей строгой социальной дифференциации и иерархического разделения обязанностей между членами общества. Причем государство должно опираться на мудрость и добродетель правителя и его достойных помощников.

Древнегреческий философ Платон (427-347 до н. э.) трактовал государство как максимально возможное воплощение идей мира в земной общественно-политической жизни. Платон проводит аналогию между справедливым человеком и справедливым государством. Основными началами в государстве должны быть совещательное, защитное и деловое. Справедливость состоит в том, чтобы заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие дела. Она требует соответствующей иерархической подчиненности во имя целого. «Бог, вылепивший людей, в тех из них, кто способен править, примешал при рождении золото, в их помощников — серебро, а в земледельцев и ремесленников — железа и меди». В идеальном государстве Платона нет частной собственности, женщины уравнены в правах с мужчинами, детей воспитывает государство, справедливое управление принадлежит лучшим и благородным.

«Я вижу близкую гибель того государства, где закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью. Там же, где закон — владыка над правителями, а они — его рабы, я усматриваю спасение государства и все блага, какие только могут даровать государствам боги».

«Политика» Аристотеля (384-322 до н. э.) начинается словами: «Всякое государство представляет собой некую форму общежития». Политическое устройство предполагает власть закона. «Закону страсть не причастна». Аристотель подчеркивал, что «государство по своей природе — множество», оно «состоит из многих частей». Одни народы поддаются только деспотической власти, другие могут жить и при царской власти, а для иных нужна свободная политическая жизнь. Аристотель ввел классификацию форм политического устройства, включающую три правильные (монархия, аристократия, полития) и три неправильные формы (тирания, олигархия, демократия).

Монархия — древнейшая и самая «божественная» форма политического устройства. Она допустима, если в государстве есть человек, который превосходит всех других. Такие люди бывают, и для них нет закона, «они сами закон», подобный человек «как бог между людьми».

При аристократии власть находится в руках немногих, обладающих личными достоинствами, и она возможна там, где личное достоинство ценится народом.

Полития (республика) — власть большинства, но «республика состоит из людей, носящих оружие». Каждый член большинства хуже каждого члена аристократического меньшинства, но в целом большинство лучше меньшинства.

Тирания — это власть, которая «не согласна с природой человека».

Олигархия — власть меньшинства, но не достойных, а богатых.

Демократия — власть большинства, основанная на законе или «желании толпы». В условиях крайней демократии решающим оказывается мнение «чистых потребителей» — людей, свободных в негативном, отрицательном смысле — от собственности, труда, воспитания.

В эпоху Возрождения наиболее известными в теории устройства государства стали работы флорентийца Никколо Макиавелли. В своей работе «Государь» (1513) он отмечал, что «судьба предопределяет половину наших действий, а другой половиной или около того она предоставляет управлять нам». Макиавелли вводит понятие личной энергии, которая проявляется у человека как сила, предприимчивость, доблесть. «Массы, — отмечает он,- не хотят, чтобы ими командовали и угнетали, а знать, напротив, стремится властвовать и порабощать народ». Формы государства Макиавелли принимает на основе представлений Аристотеля.

В своей работе Макиавелли формулирует правила политического управления, которые необходимы для создания сильного государства в условиях, когда в народе не развиты гражданские добродетели. Государь должен руководствоваться общепринятыми нормами поведения, однако политику и политические деяния нельзя судить с нравственных позиций. Когда речь идет о спасении Родины, не следует допускать никаких мыслей о том, что справедливо и что несправедливо. Необходимо, забыв обо всем, действовать так, чтобы спасти существование и свободу. Макиавелли рекомендует государю быть безжалостным, вероломным, жестоким и действовать на поданных страхом. Поведением людей руководят два главных мотива — страх и любовь. Страх прочнее и тверже, а любовь — очень тонка, она держится на крайне зыбкой основе — человеческой благодарности. Людей нужно взять лаской или же вовсе от них избавиться. Обида, нанесенная человеку, должна быть такого рода, чтобы не бояться отмщения за нее. Государь может не опасаться заговора, если пользуется благоволением народа, и, наоборот, должен бояться всех и каждого, если народ питает к нему вражду и ненависть.

Государь вправе не выполнять своих обещаний. Лукавством он должен опутывать тех, кто на него полагается. Ему надлежит быть отважнее льва и хитрее лисы. Для государя частная собственность должна быть неприкасаемой. «Люди скорее забудут смерть отца, нежели потерю наследства». Государь должен быть смел и решителен, ибо медлительность и колебания способны погубить любое начинание. Об уме правителя первым делом судят по тому, каких людей он к себе приближает. Если это люди преданные и способные, то всегда можно быть уверенным в мудрости государя, ибо он сумел распознать их способности и сохранить их преданность. Если же приближенные не таковы, то, выбрав плохих помощников, государь уже совершил первую оплошность.

В 70-х гг. XVIII в. при создании США были приняты важнейшие документы, регламентировавшие свободу личности как важнейшую политическую ценность. Этими документами стали Декларация независимости, Конституция, Билль о правах. «Все люди сотворены равными, и все они одарены своим Создателем очевидными (прирожденными и неотчуждаемыми) правами, к числу которых принадлежит жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав учреждены среди людей правительства, заимствующие свою справедливую власть из согласия управляемых. Если желанная форма правительства становится гибельной для этой цели, то народ имеет право изменить или уничтожить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и с такой организацией власти, какие, по мнению этого народа, всего более могут способствовать его безопасности и счастью», — говорилось в Билле.

Томас Джефферсон (1743-1826) был третьим президентом США и известен как автор проекта Декларации независимости. В 1825 г. он сформулировал «десять правил» практической жизни:

• 1. Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня.
• 2. Никогда не беспокой других тем, что можешь сделать сам.
• 3. Не делай трат, пока не держишь денег.
• 4. Не покупай того, что тебе не нужно, под предлогом «дешево».
• 5. Гордость нам обходится дороже, чем голод и холод.
• 6. Никогда не пожалеешь о том, что мало ел.
• 7. Все, что делается с охотой, не кажется тягостным.
• 8. Сколько горя нам причинили несчастья, которые никогда не случались.
• 9. Принимай все вещи с самой легкой их стороны.

10. Если ты разгневан, сосчитай до десяти перед тем, как сказать что-нибудь, и до ста, если гнев силен.

Реляционистские концепции власти рассматривают ее как отношение между партнерами, агентами, при котором один из них оказывает определяющее влияние на второго. В этой концепции реализуются теории сопротивления, обмена ресурсами, разделения зон влияния.

Бихевиористские концепции власти исходят из ее трактовки как отношений между людьми, при которых одни властвуют, а другие подчиняются и выполняют решения первых. При таком подходе внимание акцентируется на мотивах поведения людей в борьбе за власть. Человек видит во власти средство улучшения жизни: приобретение богатства, престижа, свободы, безопасности и т.п.

Системные концепции власти трактуют ее как систематизирующее начало в политической системе. В рамках этих концепций можно выделить три подхода:

• власть как свойство или атрибут макросоциальной системы;
• власть на уровне конкретных систем — семьи, организации;
• власть как взаимодействие индивидов, действующих в рамках социальной системы.

Назначение власти — разрешать постоянно возникающее противоречие между необходимостью порядка в обществе и многообразием интересов членов общества, сопряженных с конфликтами.

Классифицировать формы и типы власти можно по нескольким признакам. Наиболее общей классификацией форм государственной власти является выделение законодательной, исполнительной и судебной власти. Уровни взаимоотношения позволяют выделить федеральную, региональную и местную власть.

Типы господства, введенные Максом Вебером, предусматривают выделение трех типов: традиционное, легитимное и харизматическое. Они опираются на характер власти.

Классификация, основанная на степени участия населения в осуществлении правления, предполагает выделение следующих типов власти:

• олигархия (власть немногих лиц или групп);
• этнократия (власть отдельной национальности и ее представителей);
• теократия (власть религиозных групп);
• технократия (власть требований производства без учета в полной мере политических и социальных требований);
• охлократия (власть, основанная на примитивных и популистских массовых настроениях).

ВЛАСТЬ – форма воздействия человека на окружающее, предполагающая целенаправленное осуществление своей воли вопреки сопротивлению. В. обычно связывают с отношениями господства-подчинения, с принуждением, насилием. В широком смысле объектом властных отношений может быть любой элемент действительности. «Сопротивление» природного материала можно рассматривать в качестве элемента властных отношений. Можно говорить о власти человека над природой, о власти разума, «власти климата» (Монтескье), власти слова, власти человека над своими страстями.

В узком смысле властные отношения относятся лишь к сфере человеческих взаимоотношений. Для властных отношений характерны четко выраженная субъектно-объектная структура, осознанность, асимметричность, персонифицированный характер. В этом смысле субъектом властных отношений может быть только человек или группа людей, а не сила природы, судьба или социальный институт. Все существующие природные и социальные ограничения человеческой свободы не являются В. в строгом смысле. Они становятся ею тогда, когда входят в орбиту человеческих отношений господства-подчинения. Они либо сознательно используются в качестве средств осуществления человеческой воли, либо приобретают в глазах людей качество В.: фетишизируются и персонифицируются.

В. и властные отношения имеют этические, экономические, политические, правовые, философские и др. аспекты. В философском отношении В. – это форма выражения человеческой ограниченности и стремление ее преодолеть, это необходимая характеристика человеческой жизни. Т. Гоббс рассматривал В. как вечное человеческое стремление к самосохранению. В. – оборотная сторона человеческой «конечности», это в своих предельных основаниях стремление к бесконечному, автономному, вечному существованию. Скрытые структуры властных отношений можно обнаружить в любви, в познании, в общении.

Понятие В. в широком философском смысле – как утверждения человека в мире в его ограниченной индивидности, «капсулизированности», противопоставленности миру – складывается в Новое время. «Властные измерения» человеческой жизни – пафос освоения мира, его рационального переустройства, уверенность в мощи разума, приоритет рационально-волевого начала в мире, субъект-объектная расчлененность человеческой жизнедеятельности. Отношения господства-подчинения по-своему антропоморфизируют окружающее. Новая мифология – мифология разумности всего существующего, наличия единого замысла, координированности всех событий в мире, опирающейся на «тайную власть», – предельное выражение универсализма отношений господства-подчинения в современном массовом сознании. Скрытые структуры отношений власти присутствуют в отношении к природе, друг к другу, к культуре, даже к Богу. Пассивность, «страдательность» объекта властных отношений, доступность, открытость его содержания дополняется особым «знаковым терроризмом» власти – желанием маркировать, пометить объект, лишить его самостоятельного существования, присвоить его, овладеть им, отождествить себя с ним, поглотить его, уничтожить. В. заключает в себе как стремление к упорядочиванию мира, организации его, так и разрушительный импульс.

Современная философская концепция В. разработана в трудах Т. Адорно, М. Хоркхаймера, Р. Барта, М. Фуко, Э. Канетти. Ранее сходные идеи высказывались А. Шопенгауэром. О власти тирана как предельном извращении идеи социального и космического целого говорил еще Платон. Особое понимание В. можно обнаружить в сочинениях Ф. Ницше. В. для Ницше скорее метафора, выражающая свободное, не детерминированное «человеческим, слишком человеческим» волеизъявление, способное противопоставить человека естественному порядку вещей. В. для Ницше – не самосохранение, а способность к самопожертвованию. Власть-жертва, но не власть-господство придает В. культурно-символический смысл, напоминает о границах человеческих притязаний, о невозможности совпадения означающего и означаемого.

В философии постмодернизма В. не выводится из какой-то вненаходимой точки, института господства, она не располагается в особом привилегированном пространстве. В. окружает человека со всех сторон, считает Ж. Бодрийар. Она имманентна формам жизни, захватывает человека целиком, ей невозможно сопротивляться.

В. как принцип организации социальных отношений концентрируется прежде всего в сфере политики. Вместе с тем, с точки зрения современных исследователей, политические отношения определяются индивидуальной мотивацией и прежде всего – стремлением человека к господству во всех сферах жизнедеятельности (Е. Ласвелл, Дж. Кетлин). Возникает своего рода «круг»: В. оказывается и средством достижения всех мыслимых благ, и основной целью индивида. В связи с этим в центре внимания специалистов по философии и социологии политики оказываются не столько нормативно-правовые структуры В., сколько неформальные властные образования (пропагандистские центры, группы давления на правительство). Главной теоретической и практической проблемой оказывается баланс концентрации В. в обществе и ее распыления, «диффузии», который определяет стабильность общества в целом. С точки зрения сторонников этой силовой модели В. (В. как «воли к власти»), общество балансирует между тоталитаризмом и анархизмом.

Другую модель В. можно назвать «рыночной». Способом организации всех властных устремлений индивидов и социальных групп являются рыночные отношения – отношения торговли, обмена, заключения сделок.

Силовая и рыночная модели власти дополняются «игровой» концепцией власти (Ф. Знанецкий). В. как самоцель, а не как средство для решения социальных задач безразлична идейным программам, целям общественного переустройства. Азарт политической борьбы отодвигает на задний план даже соображения материальной выгоды. Взаимное влияние друг на друга этих трех типов организации властных отношений способствует локализации В. в сфере политики, нераспространению властных амбиций на все сферы общества.
>
>
Словарь по философии от А до Д :кратко: философские термины, определения, философы, понятия, категории

Вопрос: философское понимание власти

В философии права сущ.множество определений власти.

Власть с философской точки зрения — это способность одного человека либо группы людей навязывать свою волю, добиваться определенного типа поведения со стороны других людей.

Классическая философия выделяет следующие черты власти:

1. Власть появляется там, где возникает поляризация общества, т.е. там, где общество неоднородно и сущ. различные слои – страты. В этом случае власть с одной стороны защищает интересы определенного рода слоев населения, как правило, это богатые, но с другой — и предстает как арбитр между слоями населения.

2. Для общества, где присутствуют различные слои населения, характерно резкое разделение между объектом власти и субъектом власти. Объекты — это подвластные люди, которые не участвуют в осуществлении власти. Субъекты – те, кто распоряжается властью.

3. Захват власти производится с помощь прямого насилия либо сменой правящих династий, т.е. власть не формируется легитимным путем. В частности, такую черту власти отмечал Гегель, он писал, что власть возникает из отношений победителя и побежденного.

4. Власть окружена тайной. Это происходит потому, что власть стремится сформировать ореол сакральности (священности власти).

5. Власть опиралась на мифологию и религию.

В 20 веке отношение к власти меняется, современная философия характеризует современную власть следующими чертами:

1. Объекты власти привлекаются к участию в реализации власти. В настоящее время объекты власти участвуют в выборах, проводятся референдумы, проводятся различные обсуждения

2. Современная власть характеризуется корпоративностью (эта черта характерна для любого типа власти). Это значит, что власть принадлежит определенной группе людей – элите, м.б. даже каким-то семьям. Н: Буш старший и младший.

3. Современная власть выступает как арбитр, имея установку на предотвращение конфликтов, т.е. современные конфликты решаются путем реформ, изменений.

4. Современная власть обладает четой открытости или, по крайней мере, иллюзией открытости, т.е. деят-ть власти находит широкое освещение.

5. Современна власть применяет опосредованные формы принуждения. Это значит, что власть обращается к принуждению только в правовых рамках. Принуждение опосредованно правом.

6. Современная власть опирается на идеологию, своего рода мифы

Вопрос: либерализм как идеология

Как система взглядов либерализм появится в 18 веке. Выделяют 2 вида либерализма, которые тесно взаимосвязаны между собой:

1. Экономический либерализм – характера концепция «гос-ва – ночного сторожа», согласно которой гос-во должно охранять сложившиеся общ.отношения, но не вмешиваться в экономическую жизнь общества. Общество должно само устанавливать правила своего общежития.

2. Политический либерализм – предполагает наличие прав и свобод, равенство. Главное кредо либерализма – это обеспечение автономного пространства для каждой личности.

Либерализм провозгласил 4 главных правила:

4. Сопротивление подавлению и насилию.

Либерализм выдвинул ряд основных ценностей:

1. Максимально широкая свобода, однако либерализм установил ограничение свободы. Свобода ограничивается свободой другого человека. Либералы считали, что свободу должны ограничивать различные объединения людей, не только гос-во, но и семья, ГО. Отклоняющееся поведение должно иметь резко негативные последствия, беспощадность по отношению к правонарушителю.

2. Индивидуализм (см.вопрос личность и общество)

3. Равенство, но либералы ограничивают понимание равенства. В либеральной теории имеет место легальное (т.е. равенство перед законами) и политическое равенство. Либералы считали, что фактическое равенство не явл-ся справедливым, т.к. фактическое равенство резко снижает соц.активность.

4. Либеральная теория предполагает плюрализм и толерантность.

5. Либерализм проникнут духом рационализма, т.е. превосходством разума.

Вопрос: консерватизм

Также как и либерализм, консерватизм представляет собой совокупность концепций, которые объединены следующими чертами:

1. Консерватизм резко отрицает народный суверенитет. По мнению консерваторов, идея народа– суверена предписывает народу ту власть, которая д.б. только у Бога, и это влечет за собой неизбежные соц.конфликты.

2. Консерваторы на первый план выдвигали традиции, при этом использовалось понимание ТРАДИЦИИ. Под ней понималось высшее знание, которым в древности обладала элита. Это знание было тайное и постепенно это знание утрачивалось, а элита распадалась. Сама традиция постепенно как высшее знание выродилось в обычаи и традиции.

3. Базовыми ценностями консерватизма явл-ся монархия, религия и семья. При этом консерваторы считали монархию единственно правильной формой правления.

4. В основе власти должна лежать тайна и удел подданных – повиновение той власти, которая принадлежит элите.

В настоящее время консерватизм переродился, и неоконсерваторы признают автономию личности и настаивают на ограничении вмешательства гос-ва в жизнь человека.

Вопрос: идеология

Идеология – это совокупность идей, взглядов, которые определяют общ.мировоззрение.

Идеология явл-ся очень мощным орудием гос-ва, т.к. посредством идеологии для власти легче достигать своих целей.

Для идеологии характерны следующие черты:

1. Характерно противопоставление, а имеено имеет место быть 2 типа противопоставления: а) мы-они, и отношение к другим подозрительно, вплоть до враждебности; б) прошлое – настоящее, причем предполагается, что прошлое имеет негативный характер (Н: для России 90-е гг.), а настоящее – это успешное преодоление прошлого.

2. Использование псевдонаучных идей таким образом, чтобы они были понятны массе, Н: теория происхождения народа

3. Идеология использует специфическую фразеологию, причем эта фразеология пафоса, Н: разум, вселенная.

ВЛАСТЬ И ПРАВО С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ФИЛОСОФИИ ПРАВА

Центральное значение среди правовых проблем, связанных с философией права, принадлежит группе вопросов об отношениях права и власти.

Существует ряд теорий, согласно которым право — это фактически то же, что власть. Но подобная интерпретация представляется не совсем верной. Нельзя смешивать или путать право с властью. Власть является необходимым условием права, без которого его существование не представляется возможным. В то время как право не может существовать без власти, власть вполне может обойтись без права, поскольку может выражаться в чистом произволе, с которым право совершенно несовместимо. Но в таком случае существует опасность непринятия её населением страны со всеми вытекающими отсюда последствиями Шабуров А.С. Философия права. Учебник для вузов, М., Юридическая литература, 1997. — с.51.

Власть выражает себя в командах, непосредственно подкрепляемых силой. Но такие команды не могут составлять никакой системы ни в смысле последовательности, не в смысле стабильности. Команды власти могут противоречить друг другу и меняться, обгоняя само время. Именно поэтому приказ суверена не может считаться правом и, безусловно, этим не может исчерпываться само право.

Даже в обстановке, когда правовые положения, нормы и принципы прямо отражают условия жизнедеятельности людей, соответствуют их интересам и поддерживаются обычаем, религиозным верованием, — даже в этом случае необходимы обеспечивающие и страховочные механизмы, которые гарантировали бы в любых ситуациях строгость и неукоснительность действия права. Основу таких механизмов составляет не что иное, как сила, которая может быть применена лишь властью. Здесь и далее понятием «власть» охватываются не все виды господства, а только господство в области организации общественных отношений и управления, то есть, система подчинения, при которой воля одних лиц (властвующих) является императивно обязательной для других лиц (подвластных).

В первобытном обществе в качестве носителей власти, имевшей непосредственно общественный характер, выступали родовые и племенные собрания, вожаки, воины — предводители и в не меньшей мере — старики (старейшины), нередко обладавшие в данной общности тираническими прерогативами.

С наступлением эры цивилизации с целью упорядочения резко усложнившихся общественных отношений потребовались более мощные институты регуляции. И именно тогда, с появлением государства и письменности, стало формироваться позитивное право — право, выраженное в юридических источниках и поддерживаемое предельно могучей властью — властью политической, государственной. Такая власть концентрируется в аппарате, обладающем инструментами навязывания воли властвующих, прежде всего — инструментами принуждения, а также институтами, способными придать воле властвующий общеобязательный характер. Наиболее пригодными для таких целей, наряду с церковными установлениями, оказались законы, учреждения юрисдикции, иные институты позитивного права, которые были объявлены «элементами государственности» Алексеев С. С. Философия права: История и современность. С. 66..

Мировой опыт существования и функционирования государства и права говорит о том, что в праве выражается, прежде всего, воля властвующих. Вместе с тем, она, опасаясь социальных взрывов и утраты своего привилегированного положения, порой вынуждена считаться с волей и интересами подвластных Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. М. Н. Марченко. М.: Зерцало, Тейс. 1996. С. 288..

Воля и интересы властвующих групп, слоев или классов, однако, не являются безграничными. Их эгоизм, как справедливо подмечал Г. Шершеневич, должен подсказывать им «благоразумие и умеренность в правовом творчестве». Помимо использования силовых средств, они могут охранять свои интересы также с помощью права, «тесно сплетая» свои интересы с интересами подвластных, «по возможности, не доводя последних до сознания противоположности» Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. Вып. 1. М., 1910. С. 310..

Власть может быть разумной, естественной, легитимной, законной, правовой, моральной, нравственной и т. д., но она же может быть и неразумной, противоестественной, нелегитимной, беззаконной, неправовой, аморальной и безнравственной.

Законная власть, то есть власть дозволенная или предписанная позитивным правом — это уже субъективное право влиять на поведение других людей. Содержанием такого права вполне может быть произвол. Но если осуществление власти регламентировано, то власть уже не является произвольной, но может являться моральной (если она регламентирована моральным чувством, совестью носителя власти), традиционной (если она регламентирована обычаем), правовой (если регламентирована правом).

Тотальная власть — это возможность влиять не только на всё поведение, но и на всю целиком активность другого человека. Чем детальнее право регламентирует проявления человеческой активности, тем оно тоталитарнее.

В соответствии с религиозной формой власти люди добровольно подчиняются власти, поскольку усматривают в этом ясный смысл, диктуемый той идеей, которой они одержимы.

Нравственная власть является, по мнению Ю. В. Тихонравова, властью жертвенной. Поскольку нравственность в определенных ситуациях жертвовать собственными интересами ради интересов других людей, нравственная власть превращается в самоотреченное служение, когда правитель жертвует собой ради тех, кем он правит (последний царь Афин Кодр, например).

Если посмотреть на рассматриваемую проблему с противоположной стороны, то несложно заметить, что право является основным и порой единственным препятствием на пути самовозрастания и ожесточения власти. Объяснить это можно двумя основными причинами: законы, юрисдикционная, правосудная деятельность, крайне необходимые и незаменимые институты, при помощи которых власть оказывается способной с наибольшим эффектом проводить свою политику, имеют по своей и сути иное, «свое» назначение. Право призвано утверждать начала справедливости, гарантированной свободы поведения, защищать интересы человека, что не всегда находится в согласии с притязаниями и устремлениями власти.

Право относится к числу внешних социальных факторов, которые благодаря своим свойствам способны свести власть к социально оправданным величинам, снять крайние, социально опасные, разрушительные проявления власти.

Из вышеизложенного можно сделать вывод, что право и власть столь взаимосвязаны и взаимообусловлены, что ни противопоставлять, ни пытаться выяснить, что над чем доминирует, нет смысла. В конечном итоге решающую роль играют природа и характер существующего в данном обществе строя, культура политического режима и особенно — «величина» власти, уровень и объем её концентрации в функционирующих государственных учреждениях и институтах.

Теории власти: понятие, различные точки зрения на проблему власти

В настоящее время самый полный анализ учений о власти, разработанных в рамках современной западной философии, психологии, политологии, социологии и культурологии, дан в книге Мшвениерадзе В.В. «Власть: Очерки современной политической философии Запада», на которую ссылаются практически все отечественные исследователи власти. [2,с.45]

В современной западной политической философии анализ категорий власти ведется по пяти направлениям.

Власть изучается как:

• 1) характеристика индивида;
• 2) межперсональная конструкция;
• 3) ресурс;
• 4) причинная конструкция;
• 5) философская категория.

Каждый из этих аспектов иллюстрирует те или иные стороны понятия «власть», а взятые вместе (в совокупности) они дают целостное представление о категории власти в той мере, в какой она используется в политологических исследованиях.

Остановимся подробнее на каждом из направлений:

• 1. Рассмотрение власти в качестве персонального атрибута интерпретируется как взаимодействие индивида с окружением, причем ключевым моментом выступает мотивация власти. Сущность власти заключена в самих индивидах и заложена в самой природе человека. Власть рассматривается как исключительно человеческий феномен, который не существует без своего носителя и определяется способностью вызывать изменения в своем окружении так, чтобы получить желаемый эффект. Мотив власти понимается как предрасположенность к достижению определенного рода целей.
• 2. Понимание власти как межперсональной конструкции делает власть атрибутом социальных отношений и определяет ее как межличностную ситуацию. При изучении власти в пределах социальной матрицы рассматриваются изменения, которые субъект власти может произвести в объекте власти вопреки сопротивлению последнего. Важную роль играет восприятие объектом субъекта власти.
• 3. Власть как ресурс опирается на понятие «стоимость». Исследователи, разрабатывающие это направление, отмечают, что важно не только обладание ресурсами, но и их ценность для носителя власти. Они проводят различие между ценой и силой власти. Под ценой власти подразумевается стоимость той части принадлежащих субъекту ресурсов, которые нужны ему для влияния на поведение объекта. Сила власти субъекта оценивается стоимостью того, что потребовалось бы объекту для недопущения воздействия, которое желает совершить субъект. Ресурсное направление изучения власти позволяет различать степени власти. Если индивиду некоторое воздействие стоит меньше, чем другому, и совершается при этом с меньшим, нежели у второго сопротивлением, то первый обладает большей властью по сравнению со вторым.
• 4. Власть как асимметричный причинный феномен явилась основанием для изучения ее в виде причинной конструкции.

Главное в определении власти — трактовка ее как типа причинности. Для этого есть, как отмечают сторонники этого подхода, четыре аргумента:

• — немалое сходство между причинностью и властью (и та и другая характеризуют отношения между индивидами и являются асимметричными);
• — возможность избежать тавтологии в определениях, свойственной ресурсному подходу;
• — использование широкого диапазона эмпирических методов и статистических процедур;
• — акцентирование потенциальности власти. Например, «он может причинить» — потенциальная власть, «он причинит» — предсказуемая власть, «он причинил» — актуализированная (реальная) власть.
• 5. Рассмотрение власти с философской точки зрения наиболее дифференцированно: обсуждаются моральность и аморальность власти, ее ценность и ценности обладания властью, соотношение между властью и ответственностью, влияние социальных норм, границы и допустимые нормы применения власти, соответствие власти принятым в обществе социальным нормам, традициям, нравам. Одним из наиболее ярких представителей философского рассмотрения власти является Б.Рассел (Rassel B., 1938).

Анализируя теории власти, разработанные в современной западной философии, необходимо отметить следующие характеристики и категории, служащие основой для выделения и обоснования вышеприведенных направлений. [2,с.65]

Власть как характеристика индивидуума ставит человека в центр проявлений власти и тем самым обусловливает субъективность проявлений власти. Ориентация на взаимодействие с окружением во главу угла ставит проявление власти, рассматривает ее как асимметричное явление, потенциал, возможности, заряженность на достижение результата.

Межперсональная конструкция власти рассматривает систему отношений между субъектом и объектом власти именно как систему отношений, определяемую традициями, нравами, сложившимися в социуме в конкретный период времени. Ресурсный подход к проблеме власти определяется наличием (или отсутствием) ресурсов, их ценностью. И в этом, по нашему мнению, заключен глубокий смысл.

Ресурс есть статистика, факт наличия чего-то. Можно задать традиционный вопрос: сколько стоит стакан воды? Может ли он стоить дороже, например, компьютера? Вопрос не в статистике, не в полученной цифре, а в тех условиях, когда все это нам предлагают. В нормальных условиях ответ естествен. А если человек находится в пустыне, то он за стакан воды не только компьютер отдаст, но и все, что имеет. Вспомним классическое выражение короля Ричарда III: «Коня! Полцарства за коня!». Ресурс имеет стоимость только тогда, когда становится информацией. И наиболее удачное определение этого подхода к рассмотрению власти звучит следующим образом: «Власть как информация о ресурсах».

Философское рассмотрение власти является наиболее общим, оно не затрагивает частных проявлений и благодаря мощному семантическому полю позволяет рассматривать ее на высоком уровне абстракции, избегая частных определений и понятий. [6,с.14]

Таким образом, можно видеть, что в настоящее время существуют пять основных направлений исследования феномена власти. Сторонники каждого из направлений имеют аргументы в пользу того, что именно их подход является правильным. Например, при рассмотрении власти как характеристики индивида указывается, что стремление к власти заложено в каждом человеке. На это обращали внимание А.Адлер, Ф.Ницше, Б.Рассел и многие другие ученые. В качестве одной из крайних точек указанного подхода можно отметить концепцию Г.Климова.

Стремление к власти необходимо рассматривать и трактовать не только как компенсацию физической или психической неполноценности. На самом деле человек от рождения не приспособлен к жизни в условиях окружающей физической среды. Новорожденный ребенок не способен к самостоятельному выживанию и требует особых условий для жизни и развития. Физически слабый от природы человек не может себя защитить от нападения и добыть себе пищу.

Стремление к власти заключается в преодолении, в том числе, если даже не в первую очередь, недостаточной приспособленности человека к жизни в окружающей среде. Примеров, доказывающих то, что власть есть характеристика индивида и заложена в самой природе человека, можно привести огромное количество. Получается, что сторонники этого подхода к теории и основаниям власти правы. Подобные выводы можно сделать и по другим теориям и направлениям в исследованиях власти. Встает законный вопрос: возможно ли такое, что, с одной стороны, все теории власти правильны, а с другой — они зачастую не приемлют и противоречат друг другу.

Все приведенные теории власти рассматривают лишь отдельные аспекты и стороны власти.

А изучение проблемы власти невозможно без применения системного метода описания.

Так как власть пронизывает и все общество, и все формы взаимоотношений, она может проявляться как в явной, так и в неявной форме, иметь опосредованные и непосредственные формы.

Власть как характеристика индивида представляет ее как данную от рождения, врожденную характеристику человека, при этом отмечается, что стремлением к власти обладает каждый человек.

Философия власти, права и политики

Изучение понятий власти и права, с точки зрения философии. Очерк видов осмысления политической жизни общества. Обзор декомпозиций данной сферы социального бытия. Анализ генеалогии человеческой воли к властным отношениям. Суть философии государства.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФИЛОСОФИЯ ВЛАСТИ, ПРАВА И ПОЛИТИКИ

1. ФИЛОСОФСКИЙ СМЫСЛ ВОПРОСА О ВЛАСТИ, ПРАВЕ И ПОЛИТИКЕ

Категории власти и права характеризуют одновременно как особое измерение социального бытия, так и особую сферу общественной жизни — политику. Легко заметить, что власть предполагает право (как минимум право силы), а всякое право «имеет в виду» власть (по крайней мере возможность властной защиты прав). Эта взаимность внешне различных категорий составляет главную проблему данной темы. Прежде всего проблема выражается в различии теоретических подходов.

Философия власти и философия права представляют два подхода к осмыслению политической жизни: первый кладет в основу социальной жизни волю к власти (или к господству) — второй, нравственное начало стремления к сотрудничеству. Является ли стремление к господству сутью всей социальной жизни (А. Глюксман), либо же сама власть есть только выражение «желания жить вместе, стремления к сотрудничеству» (Х. Арендт)? Является ли государство «системой легитимного насилия» (М. Вебер), либо ступенью в развитии нравственной идеи (Гегель)?

Ответы будут зависеть от метода декомпозиции той реальной сферы социального бытия, которую мы обозначаем как политическая жизнь.

А) Метафизика власти.

В той мере, в которой власть, властные отношения, отношения господства и подчинения являются неположенными человеку (т. е., имеют форму объективированных институтов государства) они доступны позитивному научному исследованию в качестве предмета познания. Именно в этом качестве «предметом политической социологии является власть в различных формах своего проявления».

Если мы сосредоточиваем свое внимание на властной природе самого человеческого Бытия, рассматриваем бытийные основы власти, то переходим в сферу философского вопрошания. Как возможно властное отношение к Другому? Что порождает стремление человека к власти?

Таким образом, принадлежность Власти (идеи власти) целостности человеческого бытия и то, каким образом эта идея обеспечивает принадлежность человека Бытию образует проблему смысла власти и поле для философского осмысления.

В классической философии проблема власти выступала в виде социально-позитивного приложения философских идей (у Платона и Аристотеля, например). Можно считать, что современное звучание этой теме придал А. Шопенгауэр «Мир как воля и представление», который все многообразие мира рассматривает как обнаружение Мировой Воли. Воля есть стремление к осуществлению (самосохранению) посредством господства над «Иным», соперничества за жизненное пространство, время, материю. «Образцовым» выражением Воли является жизнь. Воля к жизни есть манифестация существования за счет «Другого» (его “поедания”), соперничества, конфликта. Человеческое познание (представления) также является одним из объективаций мировой воли, т. к., служит целям самосохранения существа, наделенного многообразными потребностями.

Ключевой фигурой в рамках данного подхода является Ф. Ницше, который одним из первых в европейской философии показал возможность рассматривать человека вне точки зрения сознания-субъекта (познания). Ницше представляет все явления человеческой жизни (как физической так и духовной) в виде различных модификаций воли к власти или могуществу. Человеческая жизнь есть проявление его влечений (аффектов, желаний). Влечение же это определенный вид властолюбия, стремление навязать Иному свою волю. Жизнь поэтому есть по существу жизненное утверждение.

Метафизическим фундаментом этой позиции является попытка мыслить Бытие как ценность или благо. М. Хайдеггер убедительно показывает, что Ф. Ницше завершает (а может быть точнее сказать — доводит до логического конца) — базовую традицию европейской метафизики полагать Мир расчлененным на материальное и идеальное (объективное — субъективное, бытие — мышление и пр.). Классик этой картины мира — Платон, который в попытке связать воедино эти два мира, выдвинул идею Блага как высшую Идею (высшее основание). Именно такому пониманию бытия с точки зрения блага (ценности), мы обязаны философией борьбы за блага, т. е., философией власти.

Привычные сегодня интерпретации базовых мотивов человеческих деяний как стремления к самореализации, к самосохранению, к удовольствию есть только модификации первоначальной посылки, что каждое сущее (вещь) еще должна получить в чем-то ином основание для своего бытия, что всё должно найти доказательство своей значимости (ценности, полезности, блага).

Важной в плане дальнейшего развития оказалась трактовка рационального знания и всякого рассуждения как обозначения перспектив некоторой воли, стремящейся к расширению своего могущества. Иными словами, знание и познание предстают как дискурс власти. Именно Ницше заложил основы современной критики языка как средства рассуждения и познания — этой основы европейской культуры. В рамках этой критики показана фальсифицирующая роль языка, который «по идее» скрывает и искажает подлинную человеческую природу.

Для философии ХХ века позиция понимания языка и знания как дискурса власти является одной из самых характерных. В этой традиции находится «археологический поиск» М. Фуко, который исследует исторические комплексы знания-власти, исторические формы отношения слов и вещей (исторические эпистемы). К этой же традиции принадлежит центральная идея М. Бланшо о том, что всякий перевод в язык того, что не имеет само по себе лингвистической природы есть «упражнение во власти». Исследование современной мифологии (идеологии) Р. Бартом, которое показывает, что идеология представляет собой целенаправленное искажение первичных символов культуры посредством приписывания им третичных значений — другой вариант развития этой же традиции.

В целом, ни одна современная философская позиция не может избежать постановки вопроса о Власти. Оттенки в решении вопроса во многом будут зависеть от языка описания.

Б) Философия права.

Другая сторона этого вопроса — философия права. Как возможно устойчивое совместное бытие, где каждый сознательный индивидуум стремится к торжеству своей воли? Почему столкновение воль не ведет к взаимному уничтожению или, что то же самое, к абсолютному произволу власти самого сильного? Это объяснимо только тем, что Господство не является единственным началом социального бытия — «свое иное» власти есть Смысл (принадлежность целому). В рамках этой позиции воля не тождественна воле к власти или господству, но содержит в себе интенцию к самоотдаче.

Сущностью права является идея свободы. Эта идея разворачивается в действительность при столкновении свободных воль людей. Пока субъект стремится осуществить свою волю над миром (вещей), он только формально манифестирует свою свободу (будучи фактически зависимым от этого мира) и только тогда, когда он сталкивается с другим таким же субъектом (также манифестирующим свою свободу) — он фактически признает существование свободы воли как идеи (как принципа отношения). Теперь границей его воли становится не отсутствие собственного могущества (для порабощения мира), но сама свобода «Другого».

Здесь свобода раскрывается не в своей негативности, но в форме позитивного правоотношения. По определению Канта, право есть условие возможности, при котором свободная воля одного человека может быть согласована со свободной волей другого.

Отсчет философской традиции осмысления политической (государственной) жизни как реализации преимущественно этических целей — можно вести от Аристотеля. Вплоть до сегодняшнего дня остается авторитетной позиция Гегеля, который в своей «Философии права» рассматривал право как формальное или абстрактное выражение свободной воли. Становление свободной воли имеет несколько ступеней.

Право — есть первая ступень.

Воля, углубленная «в себя», выступает как моральность — вторая ступень.

Воля, ставшая основанием (субстанцией) поступков выступает как нравственность — третья ступень.

Обладающая самосознанием нравственная субстанция есть государство — четвертая ступень.

В современной философии идею этических основ политики, государства и права отстаивают представители франкфуртской школы (Ю. Хабермас, Х. Арендт), социально-ориентированной герменевтики (П. Рикер), прагматической политической философии (Дж. Роулз) и др. В целом для этого подхода характерно то, что в основании политической (общественной) связи полагается этический принцип справедливости, основанный на процедуре «публичного употребления разума». Общество сохраняется лишь в той мере и постольку, поскольку остается основанное на справедливости «желание жить вместе». Поэтому не удивительно, что для сторонников этого подхода особый интерес представляют тоталитарные режимы, социальная неустойчивость которых как раз и является доказательством нарушения базового политического принципа. Соответственно, власть здесь рассматривается в рамках концепции «антропологии силы»: совокупности действенных способностей человека воспроизводить основания общественной жизни.

В) Философия политики.

Основная задача политики состоит в том, чтобы укреплять власть, делать её продолжительной и стабильной. С таким пониманием политики, которое ввел еще Маккиавелли «Государь», согласились бы как сторонники идеи «воли к власти», так и «воли к сотрудничеству». Вопрос, естественно, упирается в средства достижения этой цели. Должна ли это быть политика насилия или политика справедливости, политика возведения своей собственной воли в закон или политика компромисса?

Политическая жизнь есть средоточие общественной жизни. Средоточие в двух отношениях. Прежде всего потому, что в этой области происходит объединение и столкновение человеческих воль.

Во-вторых, потому, что политика требует сознательной стратегии использования всех социальных сил: технической целесообразности, взаимности понимания, интересов общности, экономического интереса и самой воли к власти.

Но sui generis (по происхождению) политика имеет властную природу, которая опять-таки первая начинает разрываться от невозможности достижения властных целей самими же властными (насильственными) средствами. Комбинации сил, используемых для достижения политических целей, стратегии — исторически меняются. Для современной политической жизни характерно принципиальное внимание к процедурным моментам, т. е., к средствам. Любые политические цели становятся утопичным без внимания к средствам их достижения. Вплоть до установления институтов современной демократии политические средства, как правило, подбирались под заранее поставленные цели (А цели трактовались буквально: сохранение и расширение власти данного лица, династии, государства). Перенос акцента связан с тем обстоятельством, что обнаружилась антиномичность любой цели как ценности. Будет ли поставлена политическая цель достижения всеобщего равенства, или свободы, или создания сверхдержавы — конечный результат будет прямо обратный: неравенство, рабство, распад государства.

Тематический характер проблем философии политики связан с ясным пониманием антиномичности политической ситуации. Эта ситуация складывается так, что никакое позитивное (категориальное) решение (допустим в рамках науки политологии или политической социологии) оказывается невозможным. Невозможным просто потому, что ситуация носит пограничный характер. Там, где реальная проблема погранична — в свою компетенцию вступает философия — духовный опыт сохранения бытия в критической ситуации. Чтобы сообщество не уничтожило себя в противостоянии — необходимым условием становится привитая каждой персоне философская установка на «коммуникатитвную рациональность» (Апель, Хабермас).

Иными словами, современная политическая ситуация является изначально метафизически нагруженной — а если «не нагружена», то она не будет ни современной, ни даже просто политической.

Таким образом, коллизия силы и справедливости, воли к власти и моральной воли — совершенно реально определяет политическую жизнь общества, создает двусмысленность позиции государства.

По-видимому можно считать, что ни анализ исторического опыта, ни проекты будущего возможного политического устройства не дают достаточных оснований для того, чтобы считать данную антиномию разрешенной.

2. СТРУКТУРА ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТИ КАК ГОСПОДСТВО

Стремление к господству это не какая-то психологическая черта человека, но факт и условие его деятельного существования. Поскольку деятельность предметна — её логика состоит в том, чтобы превратить предмет в нужное человеку средство, т. е., установить свою власть над ним. Следовательно, в той мере, в которой мы полагаем, в той же мере, мы и стремимся к господству. Поэтому целесообразный труд — есть исходная форма господства или человеческой воли к власти.

Проблематику господства и власти принято связывать, в основном, с отношениями между людьми. Но нельзя не видеть, что стремление к господству над «Другим» есть вариант отношения к миру как вещи или как к объекту.

Сила власти принуждает людей к совместному существованию в политическом пространстве. Фундаментальный принцип этой силы — господство и принуждение. Другими словами, в основании смысла власти лежит симметричное отношение между стремлением к господству, с одной стороны, и подчинение (принуждение), с другой.

В классической форме парадоксальная диалектика отношений господства фиксируется в «Феноменологии духа» Гегеля. «Господин есть сознание сущее для себя», которое поэтому кажется себе свободным и самостоятельным. Но как господствующее сознание оно опосредствовано другим сознанием (раба) и потому не самостоятельно. Следовательно сущность господства — обратное тому, чем оно хочет быть. Истина самостоятельного сознания, парадоксально заключает Гегель, находится на стороне рабского сознания. Гегель тем самым фиксирует обычную ситуацию: человек вожделеющий некоторый предмет и овладевающим им оказывается в рабстве или во всяком случае в зависимости у этого предмета. Господин свободен, но только раб может постичь идею свободы.

Тенденцию к господству имеет любой производственный акт обработки природного сырья, она характерна для всякого коммуникативного акта, который содержит принуждение к позиции слушающего, читающего. Суггестивный характер речевого сообщения — обстоятельство хорошо известное в психолингвистике.

Идея дискурса власти как раз и состоит в понимании имманентности отношений господства и подчинения для всего социального бытия человека вплоть до признания «господства основой всякой социальности» (А. Глюксман, М. Бланшо и др.).

Любой социальный продукт, поскольку он является «благом» (предметом вожделения) попадает в пространство власти, где занимает позицию предмета присвоения или отчуждения. Это может быть просто полезная вещь или стоимость, это может быть социальное тело «Другого» или духовная ценность — всякий раз, когда такие предметы попадают в пространство власти (проецируются в это пространство) они «формализуются» (форма стремится подчинить содержание).

Господство способно воспроизводить свои собственные основания лишь воспроизводя подчинение, а это возможно только в рамках порядка. Чем более правовой (легитимный, законный) характер имеют отношения в обществе, тем более симметричным является отношение господства и подчинения, тем более устойчивыми становятся социальные институты. Любая власть стремится к порядку и в этом смысле — к законному подобию. Идеальная форма, к которой имманентно стремится власть — это тюремная или военная организация людей. И если такого рода «идеальный порядок власти” не реализуется, то потому, что влечет беспорядок в других измерениях социального бытия, нарушает симметрии других пространств жизни.

3. ГЕНЕАЛОГИЯ ВЛАСТИ КАК ЛОГИКА ОТЧУЖДЕННЫХ ФОРМ

Идея «генеалогии власти» принадлежит М. Фуко, который в ряде своих работ, исследовал исторические формы власти-знания. Структуралистская традиция исследования властных отношений, которой, в целом, принадлежит Фуко, исходит из следующих позиций:

— Власть по своей генеалогии не есть привилегия лица, но — «бессознательная структура самой жизни». Власть только может иметь олицетворенную форму, которая характерна для отдельных исторических периодов (например, монархия).

— Поскольку в структурализме бессознательное трактуется по аналогии с языком, то специфической формой бессознательного языка власти объявляется дискурсивное знание. В структуралистской традиции понятию дискурса придается специфический оттенок. Делается как бы «двойное» логическое ударение на способности рассуждения расчленять представления. Благодаря расчленению, представленное становится обозримым и обнаженным. Если сравнить с традицией франкфуртской школы, то там понятие дискурса связывается с «идеальной речевой ситуацией» — понятностью высказывания, т. е., делается ударение на другом свойстве речевого выражения.

— Дискурсивное знание — знание систематизированное, дисциплинированное, основанное на нормативном (логическом) употреблении языка. По идее М. Бланшо, подобное использование языка является основным проводником власти. Дискурсивное знание наглядно демонстрирует властный принцип: «Разделяй и властвуй!» В этой же форме знание обнаруживает свою действенную силу: «Знание — сила».

— Дискурсивное знание становится образцом построения дискурсивных практик. Ведь расчлененная форма знания демонстрирует хорошо знакомые социальные практики: вычленение и надзирание, расчленение-изоляцию, выстраивание и дисциплинирование. М. Фуко эти дискурсивные практики связывает с определенными стратегиями индивидов в обществе:

— называя эти стратегии «социальной физикой»;

— c практикой надзора за ними — «социальной оптикой»;

— процедурами изоляции и перегруппировки — «социальной физиологией».

— Дисциплинирование — основной дискурс власти в парадигме Нового времени. Дисциплина появляется тогда, когда идея власти соединяется с принципом полезности. Дисциплинарный контроль «прорастает во всей массе культуры» и осуществляется на четырех уровнях:

— «клеточном» — который предполагает аналитическое разделение социального пространства на «клетки», где локализованы по своим функциям индивиды;

— телесном — который предполагает кодирование (муштру) тела для органичной состыковки с разного рода инструментами, оружием, машинами;

— историческом — который мотивирует поведение по схеме эволюционного развития, на свершения;

— комбинаторном — который обеспечивает наращивание эффективности (полезности) за счет организованных масс людей.

— Современная форма соединения власти-знания возникает в эпоху Просвещения вместе со становлением демократических институтов. Основная особенность этой формы — анонимный характер власти, отсутствие явного центра — поднадзорность.

В современном обществе отношения власти пронизывают все общество: присутствуют в системе различных организаций: учебных заведений, в больницах, в производстве и т. д.

В целом, генеалогия власти представляет собой логику становления безличных, отчужденных форм. Если в первобытную эпоху власть имела форму личной зависимости как власть Отца, то развитие институтов государства, политики, права состоит в последовательном отчуждении силы власти от качеств той или иной личности. Так, если привилегия вождя племени была основана на личных качествах, но венец монарха становится в дальнейшем наследуемой привилегией. В демократических государствах «главное лицо» (президент) — есть только должность (имеющая, конечно, свойство соединяться с качествами «находящегося при ней лица»).

Этот процесс не является сугубо негативным (хотя он и содержит определенный риск). Позитивное в становлении анонимности власти выражается формулой Фуко: «Чем анонимнее власть, тем более индивидуальным должен быть её объект». Это означает, что институты власти и формального права требуют от каждого выраженной личностной (ответственной) позиции. Когда власть имеет персональный характер, то она «оттягивает» ответственность от подвластных, склонна пресекать несанкционированную активность («запрещено все, что не разрешено»), требовать изображения лояльности.

4. ДИСКУРСЫ ВЛАСТИ

Превращение мира в объект или в предмет для удовлетворения своих желаний (в ценность) есть непосредственное проявление властной черты бытия. Использование другого человека для достижения своих целей — непосредственное социальное бытие власти. Однако, такого рода непосредственные проявления в чистом виде почти невозможны, поскольку они наталкиваются на естественное сопротивление. Поэтому присутствие власти лишь обнаруживается в некоторых признаках. Эти признаки выше уже были обозначены как «дискурсивность».

1). В чем будет проявляться дискурсивная властность общественного производства? Будем отличать от такого проявления форму прямого принуждения к труду раба или заключенного. В строгом смысле, то, что делает заключенный, это не труд, а наказание. Эта особенность производства совершенно наглядно проявляется в его «члено-раздельности». Такой характер преимущественно имеет индустриальная система производства, которая свое «высшее» достижение получает в научной системе организации (разделения) труда — этой демонстрации того, как трудовая логика целесообразности приобретает превращенную форму дискурсивной практики. Разделение, ограничение свободы, контроль (надзор), санкции за невыполнение обязанностей — таковы непременные спутники индустриальной системы производства и они же показатели превращенной формы труда. Везде в обществе, где установлены жесткие границы: между людьми, социальными группами (кастами, сословиями), между социальными ролями, — дискурсивно проявляется сила власти. Установленные государственные границы есть наглядный образ всякой скрытой границы.

2). Излюбленным местом, где власть осуществляет свой дискурс, является пространство культуры. Идеология есть та культурная форма, которую одевает власть. Критика идеологии как «ложного сознания» и проводника власти принадлежит к устойчивым интеллектуальным традициям Нового и Новейшего времени. На современный уровень понимания эту критику выводит Р. Барт:

— Основной признак идеологического дискурса в том, что в нем частичный (частный) интерес или мнение выдается за всеобщий интерес или за абсолютную истину. При этом сам идеолог может искренне верить во всеобщность своих рассуждений. Потому его сознание именно «ложное», а не «лживое».

— Научная идея, теория превращаются в идеологию в той мере и постольку, поскольку стремятся подавить другие идеи и теории, занять монопольное положение в культуре.

— Культурный мир, разделенный на идеологии (на мнения, претендующие на универсальность), «по определению» агрессивен. Борьба между мнениями идет не за истину, но за господство.

— Идеология — форма отчужденного сознания, она подавляет личную позицию человека, заменяя непосредственное восприятие мира стереотипами. Именно наборами определенных клише одна идеология отличается от другой.

— Претензия на «естественность». Ни одна идеология не признает себя в качестве исторического продукта культуры, но трактует себя как выражение принципов «вечной природы».

— Догматизм: стремление к выработке образа раз и навсегда данного устойчивого мира.

Новаторство Р. Барта в том, что он раскрыл семитологический механизм идеологического дискурса, связав этот механизм с феноменом коннотаций. В идеологически перевернутом культурном (коммуникативном) мире общение строится не на трансляции подлинных смыслов, но используются вторичные и третичные значения. В идеологическом дискурсе коннотативная связь между означающими (вторичная связь между словами как таковыми) выставляется на первый план, а денотативная (обозначение словом первичного смысла) отодвигается или скрывается. Именно в сфере культурного пространства лингвистическая модель властного дискурса находит свою наиболее полную экспликацию.

3) Существенным измерением дискурса власти является её воздействие на человеческую телесность и рождение специфического феномена «политического тела». «Человеческое тело входит в машину власти, которая его изыскивает, расчленяет и воссоздает» (Фуко). Телесность — в самом общем значении (которое ему придают мыслители экзистенциально-структуралистской ориентации) это «поверхность» (структурно-топологическое образование), на которой рождаются фигуры мысли и обнаруживаются акты сознания. Как таковая, телесность находится вне сферы рефлексии. В основном телесность «состоит из» чувственной ткани жизни, разного рода аффективных образований (эйфория, ужас, шок), энергетических потоков и обнаруживает себя в деформациях, смещениях, инверсиях, сгущениях «чистого» смысла, которые неизбежны и специфичны для каждого человека. Общая ситуация взаимодействия телесности и смысла имеет следующий образ. Некоторый текст (пусть это будет рисунок) проецируется на поверхность (саму по себе невидимую), имеющую конфигурацию (топологию), которая изначально не является изоморфной (имеет сложный ландшафт). Очевидно, что при таком наложении в рисунке возникнут какие-то искажения. По этим искажениям мы можем судить о топологии поверхности. Одна из самых главных проблем телесности состоит в том, как она формируется. Именно М. Фуко показал зависимость телесности от дискурса власти. В рамках этой зависимости — телесность есть та поверхность, на которой не рефлексивно происходит запись норм и законов, формируется исторически определенный строй чувственности как бессознательное власти. В принципе прижизненное формирование телесности происходит под влиянием всех социальных сил: определяется профессией, характером общения, отношением к своему неорганическому телу (собственности) — но воздействие властного дискурса имеет особое значение. Благодаря этому дискурсу чувственная ткань жизни приобретает дискретный характер. «Человек вожделеющий» ориентирован на обладание предметом наслаждения, т. е., стараясь изолировать «предмет» от его среды (что является условием обладания), он одновременно дискурсивно расчленяет свое собственное удовольствие, делает его отчлененным от других страстей, желаний и побуждений. Благодаря тому, что каждое чувство, желание, интенция имеют отдельный предмет, они превращаются механические детали довольно сложного устройства — «машины желания», в которую, по сути, и превращается человеческая реальность.

Человеческая телесность двояким образом подвержена воздействию силы власти: первый раз — она испытывает такое воздействие от дискурсивного начала всего социального бытия, второй — от государства как социальной машины власти.

5. ГОСУДАРСТВО КАК СОЦИАЛЬНАЯ МАШИНА ВЛАСТИ

Государство есть социальная машина власти. Традиционно государство отождествляется с обществом или выступает как главный признак отличия общества от общности (семьи, рода, коллектива) (Ф.Тённис). Как отдельный признак и особый элемент общественной жизни в виде особого института аппарата насилия, бюрократии — государство локализовано в социальном пространстве и в этом качестве доступно для позитивного научного познания. Одновременно государство есть особый вектор социального бытия, пронизывающий каждый акт человеческой жизни в форме позиции служения. Если властные отношения сами по себе «диссипативны», т. е., рассыпаны по континууму социального бытия, то государственная машина собирает властные интенции жизни и дает им определенную целевую ориентацию. На современном общенаучном языке эта ситуация выражается понятием системы управления, где каждый, с одной стороны, является чем-то управляющим, а с другой — управляемым. Здесь и важно отметить, что позиция служения пронизывает все аспекты и сферы социального бытия. Позитивным признаком того, что лицо находится на службе — будет исполнение обязанностей (и такое исполнение следует отличать от исполнения долга).

Государство это и вершина отчужденной власти, ибо оно всегда стремится присвоить себе отправление всех властных функций социальной жизни. Наибольший «успех» этого предприятия приходится на современную эпоху и воплощается политическим опытом тоталитарных режимов.

Тоталитарные режимы осуществили то, что никогда не удавалось сделать в рамках тысячелетней истории «культур, сосредоточенных на власти» (т. е., империй) — они узурпировали как сферу общественности (в смысле Хабермаса), превратив официальное, административное, бюрократическое в представительство общего интереса, общей воли и пр. (отсюда идет стереотип отождествления интересов государства и интересов народа), так и сферу духовной жизни — превратив науку, искусство, образование, культуру в одно из направлений государственной политики.

Традиционная императорская власть всегда покушалась на автономность частной и экономической жизни, пыталась приручить жречество, церковь, интеллигенцию, но никогда не брало на себя задачу прямого управления (не превращало в отрасли государственной машины). Государство ставило на службу, но не узурпировало целиком общественные функции труда, обмена, культуры и общности, оно не стремилось создать новый тип человека.

Тоталитаризм есть феномен ХХ века — продукт массовой культуры, дитя только что возникших средств массовых коммуникаций. И хотя можно считать, что культура уже переболела этой детской политической болезнью — следы все еще «на лице».

Главное наследие тоталитарной эпохи это особый тип человека — точнее — особый тип человеческой телесности, для которой характерна «машинообразность». Для чувственной (аффективной или энергетической) ткани подобного человека свойственна такая особенность, что любой смысл, попадая не её поверхность, приобретает функциональную однозначность. Смысл жизни такого человека в выполнении своих обязанностей — он весь становится олицетворением безличной силы государственной власти.

Этот сюжет формирования универсального типа человека как «политического тела», для которого служение титаническим силам государства и техники составляет смысл жизни, разворачивает в своих философских и литературных произведениях Э. Юнгер. Для тоталитарной эпохи характерны две фигуры: “рабочего» и «солдата» — которые всегда находятся в ситуации «тотальной мобилизации». Один мобилизован производственным планом, другой — образом врага. Эти фигуры соответствуют тому теоретическому образу «человека-машины» современной эпохи, который рисуют Ж. Делез, Ф. Гватари и М. Фуко.

Таким образом, для государственной власти характерна дискурсивная практика «тройной акцентировки всякого расчленения»: если первым «акцентом» считать дискурсивность всякой мысли, а вторым — выдвижение этой черты на первый план в развернутом рассуждении или действии.

Фундаментальной особенностью государственной машины является её амбивалентность, т. е., сочетание в себе диаметрально противоположных задач: с одной стороны — консолидация общества посредством управления в интересах общего выживания, с другой — защита и узурпация разного рода привилегий в интересах власть имущих и посредством систематического насилия.

Легко видеть, что эта амбивалентность является продолжением исходной антиномии власти (права власти и власти права). Именно наличие амбивалентных задач государственной власти создает сложность для понимания того как возникает государство.

Проблема происхождения государства составляет специфическую тему политической антропологии. В этой научной дисциплине оформилось два подхода (со стремлением к их сочетанию) к объяснению возникновения государственности.

Первый (М. Фрид) рассматривает государство как продукт социальных конфликтов за обладание стратегическими ресурсами, возникающей в этой борьбе социальной стратификацией и последующей её защиты.

Второй (Э. Сервис) — связывает появление государственной машины с организационно-интегративными нуждами, с ростом масштабов задач, с которыми родоплеменное общество само по себе справиться не в состоянии.

Приняв, что эти подходы отражают взаимно-дополнительный характер вышеуказанных тенденций, становится объяснимой чрезвычайно пестрая картина становления государственности у различных народов в зависимости от экологических, демографических, хозяйственных и пр. условий.

Для своего бесперебойного функционирования машина власти требует определенных условий, которые постепенно и формируются: специальный аппарат людей, система налогов и территориальная организация общественной жизни.

6. АНТИНОМИИ ВЛАСТИ И ПРАВА

Философия власти и философия права дают противостоящее видение одной и той же проблемы. Если социальная жизнь есть столкновение различных воль, то как вообще возможно совместное бытие? (В классической постановке вопроса Ж.Ж. Руссо: как агрегат частных воль может быть преобразован в общую волю?) Как возможен политический консенсус? Как совместить плюрализм с универсализмом?

Право — в новоевропейском его понимании это система правил, которые упорядочивают (согласовывают) частные интересы людей в государстве и одновременно — господствующая воля, возведенная в закон.

Философия права применительно к условиям современного общества раскрывается в работе Ю. Хабермаса «Фактичность и значимость» (1992). Продолжая развивать свою теорию коммуникативного действия, Хабермас по-прежнему исходит из того, что современное общество основано на «интегративной силе коммуникации», которая противостоит и ограничивает «системную интеграцию». Но при этом возникает парадокс: коммуникативное действие, осуществляя интеграцию общества, не способно обеспечить его стабильность, поскольку разрушает «фоновый консенсус жизненного мира». Коммуникативное действие в сущности рационально (это коммуникативный разум в действии) и, как таковое, оно оказывает деструктивное воздействие на «горизонт некритических убеждений, разделяемый членами данного сообщества». Это и есть «жизненный мир» в понимании Хабермаса. Коммуникативный разум отвергает также авторитарный консенсус общества.

Право и оказывается условием возможности социальной интеграции, происходящей на основе коммуникативного взаимодействия. В отношении коммуникации право оказывается опосредующей структурой.

Таким образом, современное право это механизм, который «разгружает» коммуникативную деятельность членов сообщества, поскольку именно последняя придает конечную легитимность нормам права. «Нормы легитимны только тогда, когда они удовлетворяют критериям коммуникативной рациональности».

Критериями легитимности являются:

— Возможность нормы обеспечить взаимное признание гражданами прав друг друга;

— Способность обеспечить законность самой процедуры принятия норм. Отсюда вытекает нормативная модель современной демократии как «делиберативной» (deliberative democracy — от лат. deliberatio — обсуждение), где главное внимание уделяется процессу формирования мнения и воли граждан посредством политической коммуникации.

В целом, право и власть выполняют взаимно-дополнительные функции друг относительно друга: право имеет нормативную перспективу, власть — инструментальную.

Проблемы, рожденные столкновением принципов власти и права — в их парадоксальной неразрешимости, как уже было сказано, создают необходимость политической философии. В обществе, где господствует принцип власти (насилия), нет никакой нужды в философствовании, для обоснования перспектив политической воли вполне достаточно научного подхода (в рамках, допустим, политического менеджмента).

Можно поэтому просто сказать, что феномен философии политики есть духовная квинтэссенция демократии как реального политического института, который «запутался» в своих противоречиях.

П. Рикёр выделяет два фундаментальных противоречия современного демократического общества: «кризис основ» и «кризис средств».

Кризис основ состоит в том, что это общество является единственной политической системой, основанной исключительно на добровольном желании своих членов подчиняться ему, т. е., на признании (этический принцип права) законности принуждения (принцип власти). Может ли эта основа быть достаточно прочной? Кризис средств это проблема представительного характера демократических институтов, делегирования своего права органам власти, которые отнюдь не склонны целиком возвращать это право обратно, консолидируясь в социальное сословие со специфическими интересами.

Возможность поддержания равновесия права и власти Рикер видит только в перманентных политических дискуссиях.

«Желание жить вместе» и участвовать в политических дискуссиях требует сохранения равновесия демократических принципов свободы и равенства. Антиномичность этих принципов известна от истоков политической жизни. От начала Х1Х века ведется спор о приоритете этих принципов между либерализмом и радикальной демократией, социализмом и анархизмом. Поскольку это спор, то речь идет о правовой идее справедливости, которая, в свою очередь редуцируется к правовым принципам социального распределения благ. Ибо всякое политическое сообщество предполагает распределение «почестей, имущества и всего прочего, что может быть поделено между согражданами определенного государственного устройства» (Аристотель «Никомахова этика»).

Современные «теории справедливости» (Дж. Роулз, М. Уолзер) основаны на установлении социальных процедур устранения естественного неравенства. Процедура не предполагает возможности устранения неравенства в распределении, но исходит из того, что каждый член сообщества может «находиться на пути» к равным возможностям.

Возможно ли совместить различные картины, если, допустим, одна рисует, как власть «прорастает во всей толще культуры», а другая обнаруживает возрастание интегративной мощи коммуникативного разума? Если, с точки зрения одной — проект современности обречен на разногласие участников, а, с другой — только на многоголосие в рамках диалога аргументаций?

При том, что симпатии автора находятся на позиции возможностей коммуникативного разума, он усматривает аргументацию слабость этой позиции в не различении источников формирования синтетических форм жизни. Если, в данном случае, мы хотим критически осмыслить формы политической жизни, то в ней необходимо выделить отношения. Нет никакой необходимости отождествлять силу власти и принцип технологической целесообразности (принцип экономии силы труда — если угодно — и «принцип полезности»), этический принцип силы общения и принцип обмена.

Основная задача критического разума — разоблачить превращенные формы. С точки зрения этой логики и этих задач, идея права приобретает иной (и даже противоположный) смысл, чем у сторонников правовой интерпретации политической жизни.

Право это не способ существования справедливости (как этического принципа), но превращенная форма власти под воздействием этической силы общения. В форме права власть приобретает нормативный характер, т. е., такой же, какой приобретают этические принципы общения в рамках той или иной общности. Нормативность не является исходной формой морали или этики. Норма может выступать либо как превращенная — этическим принципом общения — форма общего интереса или как политико-юридическая норма.

Пусть политика остается сферой действия власти (действием государства как машины власти — только в частности), т. е., областью, где люди в своем совместном бытии стараются достичь своих желаний и при этом вынуждены считаться с наличием конкурирующих, враждебных и союзных желаний Других. Тогда возникает вопрос политической стратегии. Ведь уже давно сложилась ситуация, когда любое прямое властное действие вызывает консолидирующий эффект у конкурентов — превращая их во врагов. Иными словами, эволюционная логика действительно состоит в том, что индивид не может достичь желанной цели, опираясь на волю к власти. Смысловое поле Желания оказалось разорванным и требующим поддержки со стороны других смысловых сил. В итоге Эго может достичь своей желанной цели, только вступая в более или менее эквивалентный обмен и/или присоединяя себя к той или иной общности, или изнуряя себя трудом, или достигая консенсуса. В конечном итоге именно достижение взаимопонимания (консенсуса) становится общим условием реализации любых целей (исключая некрофильских).

Этика вытесняет волю к власти из тех мест социального пространства, где она ранее расположилась. Современная техника, можно сказать, уже перестала быть дискурсом власти, поскольку строится на антропоцентрических началах, культура постмодерна вытесняет идеологию, «духовные» общности (по интересам) приобретают большую ценность в глазах современных персон, чем традиционные или формальные, обмен перестает служить накоплению власти.

Смещение смысла в область множественности социальных сил позволяет увидеть тавтологию союза коммуникации и права, ибо право уже есть результат коммуникативного воздействия на власть. Поэтому же не право поддерживает «жизненный мир» современности, а сама «интегративная сила коммуникации», прорастая в толщи политики, оказывает поддержку власти.

Нормотворчество как перманентный процесс законодательных инициатив и спора аргументаций есть действительный политический проект современности. Было бы заманчиво строить общежитие на непосредственном теплом участии людей друг к другу — да технически невозможно: нас слишком много. Коммуникативное действие должно стратегически опираться на нормативную базу (которую само же и создает), отчуждая от своей собственной ткани. В большей части случаев достижение взаимопонимания не способно подняться до своих онтологических истоков (бытийной открытости) и вынуждено довольствоваться ссылкой на этическую или юридическую норму. Однако, эта ссылка будет действенна лишь постольку, поскольку люди знают о Первооснове. Вне «стояния человека в просвете Бытия» норма будет осуждена ироническим скептицизмом как некая интерпретация условности. власть философия общество

Норма только на третьей ступени самостоятельного отчуждения нравственного начала может приобрести форму договора — если согласиться с Гегелем. Отсюда и вся уязвимость позиции Законодательного Разума. В первооснове — способность к непосредственному участию, затем — в силу неизбежности нарушения симметрии взаимности — взаимное обязательство, существующее «по ту сторону» или «сверх» акта общения — и, наконец, кодификация или узаконенная норма всей совокупности данного класса коммуникативных действий.

На своих границах нормы вступают в конфликт. Это неизбежно, ибо они дискурсивно разрывают ткань жизненного мира. В этом проявляется собственная природа той сферы, в которую вступила сила общения. Когда этический принцип выходит за скобки данного акта общения, то попадает не в пустое место, но входит в иное измерение социального бытия и вынужден использовать наличные формы или конфигурации этого пространства. Властное пространство дискурсивно «по определению», а потому всегда неудобно для этического содержания.

В конечном итоге остается открытым вопрос, как демократия — этот политический проект современности — способна совместить в системе демократических прав взаимность этических требований и принуждающий характер законов.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Основополагающие вопросы мироздания и самоорганизации человеческих сообществ, проблемы политики, власти, государства, законности, форм государственного правления. Эволюция теорий политической философии, политической мысли и общих политических ценностей.

реферат [17,8 K], добавлен 25.02.2010

Сущности философии, её предмет и место в культуре и жизни человека и общества. Две стороны основного вопроса философии — онтологическая и гносеологическая. Человек и его место во Вселенной с точки зрения философии. Основные категории научной картины мира.

контрольная работа [36,9 K], добавлен 30.12.2009

Функции философии. Философский монизм в толковании проблем бытия. Суть теоцентрического понимания человека. Эмпиризм в гносеологии. Отличие законов природы и общества. Философия права. Смысл спора между номиналистами реалистов. Понятие машиницизма.

контрольная работа [40,4 K], добавлен 11.11.2010

Основные составляющие политики: деятельность органов власти, участие в деятельности государства, оптимизация общественных отношений. Анализ отношений государственной власти и политики. Характеристика гражданского общества как самоорганизующейся системы.

реферат [25,2 K], добавлен 06.04.2012

Философия права — высшая духовна форма познания права, постижение его смысла, ценности и значения в жизни людей. Обзор этапов, направлений и концепций всемирной и отечественной истории философско-правовой мысли. Междисциплинарная природа философии права.

презентация [465,0 K], добавлен 08.08.2015

Роль церкви в жизни западноевропейского средневекового общества, проблема соотношения веры и разума, философии и теологии, доказательства бытия Бога в философии Фомы Аквинского. Теоцентризм как главная характеристика европейской средневековой философии.

контрольная работа [24,6 K], добавлен 22.10.2010

Предмет философии и ее становление. Основные проблемы бытия и познания. Помехи («идолы») в познании и борьба с ними. Проблемы человека и общества. Природа философского знания и краткий очерк истории философии. Критика теории врожденных идей Дж. Локком.

учебное пособие [1006,3 K], добавлен 31.03.2010

Мировоззрение и его структура. Общая характеристика русской философии. Проблема бытия в философии средних веков. Современная философия науки. Регулятивные функции морали и права. Гражданское общество и государство, проблема единства человечества.

контрольная работа [26,2 K], добавлен 27.05.2014

Цели, задачи и функции философии права, место предмета в системе научного знания. Легитимирующая, мировоззренческая, методологическая, аксиологическая и воспитательная функции философии права, ее отличие от общей философии. Метод рациональной дедукции.

презентация [120,1 K], добавлен 22.10.2014

Традиции философского осмысления проблем политики, вопрос о месте и характере политической философии в системе политических знаний. Философия политики как система знаний, определяющая содержание, характер и формы ориентации политической деятельности.

реферат [16,4 K], добавлен 25.02.2010

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.