Что такое город с точки зрения архитектора

Бурное обсуждение «быть или не быть 25-этажке в самом центре Тюмени» – и в офлайне, и в социальных сетях – доказывает то, что тюменцам не все равно, как будет выглядеть и развиваться наш город. Вероятно, пока еще слишком рано и слишком пафосно будет заявлять о проснувшейся гражданской активности, но, тем не менее, народ не боится высказывать свое мнение, и это важно.

Активность есть, нужны знания

Да, не у всех участников публичных слушаний, пришедших высказать свое мнение по поводу «самой центральной доминанты города», хватало информации для предметного разговора об этом объекте, не у всех были профессиональные знания в области архитектуры, градостроительства, урбанистики… Но это значит, что нам (масс-медиа) нужно продолжать заниматься просвещением населения и писать не только о вводе квадратных метров, но и о городе в целом. Потому продолжаем цикл публикаций, начатый «КВ» в 2017 году (№50 и №51), где был начат разговор о городской среде и ее преобразованиях для комфортного проживания и жизнедеятельности в целом.

Тогда высказывались урбанисты, ландшафтные дизайнеры, девелоперы и представители власти. Сегодня предоставим слово архитекторам, чтобы увидеть их взгляд на то, каким должен быть Город. Что важного мы уже упустили/потеряли, почему так произошло и что нужно сделать, чтобы избежать потерь в будущем, зачем Городу «градостроительная доктрина» и «мастер-план», должен ли архитектор создавать проектируемому объекту добавленную стоимость…

Для этого мы побеседовали с известным тюменским архитектором Андреем ТАБАНАКОВЫМ, прежде, чем он уехал в очередную командировку «с архитектурным уклоном». Заглянули в соцсети, чтобы осветить точки зрения архитекторов, которые побывали чиновниками – Сергея ЛЕСКОВА и Нурлана САПАРОВА. Заметим, что мы хорошо знакомы с ними, но посчитали лишним беспокоить творческих личностей (вдруг, именно сейчас они работают над градостроительным образом Тюмени), если они уже высказались на интересующую нас тему в профессиональных группах социальной сети facebook. Вспомним также о том, что сказал архитектор из Риги Гирт КАЛИНКЕВИЧ, выступая с трибуны Рождественского саммита РГУД в Тюмени.

Важно то, что все наши «респонденты» – за профессиональный подход к теме градостроительства.

Нурлан САПАРОВ: «Город, лишенный памяти, никогда не станет центром притяжения»

Город – это память, накопленная за весь период его существования. Город лишенный этой памяти, никогда не станет центром притяжения надолго. Только на очень короткий промежуток времени, считает архитектор Нурлан САПАРОВ:

— Когда мы приезжаем в любой город, нас не интересуют его заводы и фабрики, его спальные районы. Нас интересует его история, его культура, его традиции, его достижения. Все это всегда связано с именами тех людей, которые сделали для города нечто важное и значительное. Это архитекторы, меценаты, художники, ученые, инженеры. Иногда это главы муниципалитетов, администраций. Все те, кто оставляет богатое наследие, годами и веками передающееся поколениям.

Мы стремимся увидеть в своем путешествии по другим городам памятники архитектуры, градостроительства. Посетить музеи, театры, парки, выставки, полюбоваться видами на город с природных или созданных высот, откуда открывается вся панорама и красота градостроительного искусства. Если город насчитывает в своей истории тысячи лет, то человек вынужден задержаться в нем подольше, или возвращаться вновь и вновь, чтобы лучше познакомиться с ним. Если город молод, как, например, новый Шанхай, то и его новая архитектура, и парковое искусство вызывают восхищение и желание вернуться.

Тюмень сегодня, безусловно, сделала огромный шаг в своем историческом развитии. За 15 лет построено неимоверное количество квадратных метров жилья, торговли, офисов. Запущены новые заводы и фабрики, ликвидированы загрязняющие центр предприятия, устроена набережная реки на достаточно протяженном отрезке. Границы города расширились и захватили прилегающие деревни и поселки.

Но, создавая новое, мы позабыли о сердце и душе города. Нам удалось сохранить фрагменты истории, ее обрывки, но ее суть, ее течение и непрерывность мы катастрофически теряем. Мы начали ее терять, когда «украсили» исторический центр ужасной архитектурой, при этом назвав это «элитными домами». Мы стали ее терять, когда просто сжигали памятники деревянного зодчества и сносить кирпичные, не находя средств, чтобы вернуть городу историю. Мы продолжаем терять память и собственную историю, силком переламывая или перемалывая городскую планировку.

А что думает архитектор о развитии нашего города в целом? По мнению Нурлана САПАРОВА, городские власти потеряли контроль над тем, что, в каком виде и как будет построено в Тюмени. «Кто знает судьбу территории судостроительного завода? Что планирует там строить новый собственник? Кто видел проект развития территории бывшего завода пластмасс? Камвольно-суконного комбината? Фабрики валяной обуви?», – ставит вопросы архитектор. Острой проблемой по-прежнему остается ветхое жилье в самом центре областной столицы, которое никак не украшает город. «Почему, осваивая семимильными шагами «комплексную застройку», город не может решить проблему парковок и стоянок транспорта?» – обращается бывший чиновник к нынешним…

Сергей ЛЕСКОВ: «В Тюмени отсутствует градостроительная доктрина»

На наш взгляд (как жителей Тюмени), правильное развитие городского пространства, комфортной среды для жизнедеятельности – задача общая. Должна быть единая градостроительная политика, основанная на профессиональных знаниях. Архитектор-градостроитель Сергей ЛЕСКОВ того же мнения:

— Я все время говорю, что в Тюмени отсутствует градостроительная доктрина. Она была в советское время, когда в идеологию был вписан человек и вся инфраструктура для его жизни и работы: и садики, и школы, и больницы, и поликлиники, и дома культуры, и парки, и скверы. Все было в комплексе. Теперь строители (в массе своей) заходят на территорию, сдают объекты с «квадратами» и уходят. Им не интересно, что будет завтра с этим районом. Вот так и возникают «каменные джунгли» – о человеке, о благоустройстве территории, комфортной среде, комплексной застройке, социальной инфраструктуре, об идеологии квартала практически никто не думает.

…В городе нет современной хорошей архитектуры, есть лишь отдельные удачные образцы, посылы. А ведь если у нас появится хорошая архитектура, то и туристы смогут приезжать в город не на один день, за который можно посмотреть все достопримечательности, а на неделю. Ведь у нас видовых точек для фотографии всего несколько. А должны создаваться в Тюмени такие «изюминки», которые будут интересны, современны, а не просто «квадраты» и панели…

Гирт КАЛИНКЕВИЧ: «Благодаря функциональной архитектуре, можно создать добавленную стоимость объекта».

Рассуждения общего, можно сказать, философского характера, конечно интересны, но не создают ли они ощущение, что архитектура и бизнес – понятия несовместимые? Вовсе нет. И архитекторы, как считает Гирт КАЛИНКЕВИЧ, владелец архитектурного бюро «LOFT», должны и могут создавать объекту добавленную стоимость:

— Невероятно важен взгляд в будущее – архитектор, во-первых, сам должен видеть перспективу развития района и как ее лучше использовать для повышения уровня жизни, качества архитектуры и бизнеса, а во-вторых, он должен уметь убедить в этом заказчика (девелопера). Нет искусства в том, чтобы дорого купить и дорого продать. Искусство заключается в том, чтобы увидеть перспективу там, где ее, на первый взгляд, не видно и уметь извлечь из этого выгоду.

Я всегда говорю, что самое первое в девелоперском проекте – это архитектурная концепция развития. Это не стоит дорого, поверьте. Это позволяет проще сверстать бизнес-план. И это позволяет не перестраивать уже построенное, не останавливать строительные работы в случае слабой реализации квадратных метров.

Архитектура – это не только и не столько про «красиво», сколько про «функционально», про «правильно» и «идейно». Благодаря хорошей и функциональной архитектуре вы можете создать добавленную стоимость объекта строительства и увеличить продажную цену за квадратный метр.

Андрей ТАБАНАКОВ: «Архитектуру следует воспринимать не только визуально, но и законодательно»

Практически согласен со своими коллегами Андрей ТАБАНАКОВ. Он считает интересными исследования урбаниста Святослава МУРУНОВА по Тюмени, но в то же время уверен, что урбанисты должны не только «исправлять ошибки» застройщиков, а изначально работать в команде с архитекторами, психологами и девелоперами над проектами, чтобы город развивался правильно. «Так работает весь мир, – утверждает тюменский архитектор. – Совместно, командой делают проект».

А еще, по мнению архитектора-градостроителя, должны быть законы, позволяющие не только строить в чистом поле, но и развивать старый город, вносить изменения в центральную часть областной столицы. И здесь без доброй воли городской и областной власти ничего не получится – ни у архитекторов, какими бы талантливыми и прогрессивными они ни были, ни у общественности, радеющей за сохранение исторических ценностей и обустройство комфортного для жизни пространства.

Комментируя публичные и общественные слушания (как важное для развития городской среды явление), Андрей ТАБАНАКОВ заметил, что администрация города при обсуждении спорных вопросов, касающихся застройки территорий Тюмени, занимает нейтральную позицию. В частности, людям не объяснили, почему так вышло со строительством высотки возле ЦУМа, хотя чиновники могли бы это сделать аргументированно. Ведь проект изначально делали в соответствии с существующей планировочной документацией, была проведена огромная работа…

«Никто из архитекторов или проектировщиков не хотел навредить Тюмени, пойти наперекор горожанам. Просто об этом объекте в центре города надо было рассказывать раньше и формировать общественное мнение. Тогда не было бы и негативного настроя, и «смешных» вопросов, в том числе – от журналистов. Горожанам нужны хорошие новости, в том числе – об объектах архитектуры и градостроительства, – считает архитектор. – Людям надо показывать новые формы, рассказывать, как может быть. Необходимо говорить и о том, чем отличается наше законодательство в области градостроительства от законодательства стран Европы или США. Посещая другие страны и восхищаясь, скажем, небоскребами Дубая, наш народ знакомится с такой архитектурой визуально, а не законодательно».

Андрей ТАБАНАКОВ считает, что молодые тюменские архитекторы должны учиться на объектах зарубежной и отечественной архитектуры, посещая выездные «школы главного архитектора». На очередную «школу» как раз и собирался Андрей ТАБАНАКОВ, когда мы организовали с ним интервью. И об этом мы еще расскажем в публикациях, чтобы показать тюменцам «как может быть»…

Материал подготовили Анна МОРОЗОВА и Светлана АХМЕДНАБИЕВА

Архитектура современного города отличается многообразием и стремительностью, развиваясь наравне с техническим прогрессом. По построенным в определенную эпоху зданиям можно наблюдать различные стили, ценности и стремления человека к удовлетворению собственных потребностей.

История застройки городов, ордерная система

Древние города Греции и Римской империи до сих пор считаются шедеврами далекой эпохи, гимном красоте и величию созидающего человека. Знаменитые здания и памятники античной архитектуры являются достоянием мировой культуры и наследием прогрессивного человечества. По мнению историков и искусствоведов, без фундамента, заложенного в те древние времена, современная Европа не смогла бы существовать.

Поэтому очевидна связь архитектуры исторического города с архитектурой современного города, ведь планирование территории поселения и возведение в нем зданий, называемое градостроительством, осуществлялось с давних времен. Однако принципы эти для различных эпох и стран сильно отличались.

В Древней Греции политическим, религиозным и культурным центром поселения был храмовый комплекс, а от него отходили проложенные по прямоугольной сетке улицы. Античные храмы в Греции начинали строиться по правилам ордерной системы, что впоследствии оказало большое влияние на всю историю мировой архитектуры.

В те времена были основаны и установлены определенные правила соотношения конструктивных частей зданий и их декоративного оформления, что и получило впоследствии название ордера. Конструкция и композиция храмов были основаны на колоннах и балках, которые имели установленную форму и взаимное расположение.

Классическая ордерная система (дорическая, ионическая, коринфская), за многие века претерпевшая эволюционные изменения, сыграла огромную роль в формировании и развитии европейской архитектуры. Однако при строительстве современных общественных зданий она чаще всего используется архитекторами только в качестве стилизации или декоративных элементов.

Поэтому древнегреческая ордерная система в архитектуре современных городов сохранилась преимущественно в исторических памятниках и застройке старых районов.

Градостроительство: эпохи и страны

Для средневекового города характерно наличие крепости, окруженной высокой каменной стены и рвом с водой, что выполняло оборонительные функции для проживающих в нем жителей. Позднее европейские города строились вокруг здания главного кафедрального собора, рядом с которым обычно размещали ратушу и рыночную площадь. Улицу прокладывали от ворот крепости до центра.

Аналогично проектировались города на Востоке: в центральной части располагалась мечеть и минареты, рядом — медресе (религиозная школа), дворец правителя и караван-сарай, от них расходились дороги и жилые кварталы.

Для планирования древнерусских городов характерно органичное вписывание его в окружающий ландшафт и расположенные недалеко сельские поселения. Как правило, град строился на возвышенности, откуда были хорошо видны окрестные поля и деревни.

Эпоха Возрождения принесла другие принципы градостроительства: улицы планировали строго перпендикулярно, главные выходили на красивые архитектурные ансамбли или дворцы. Примером этого может служить Санкт-Петербург, возведенный по личным указаниям Петра Первого, который принимал участие и в составлении его плана.

Архитектурные стили 20 века

Архитектура современного города удивляет и поражает. Она прошла долгий путь становления. Только за последнее столетие в рамках дисциплины или, если изволите, отрасли искусства, появилось несколько основных направлений, каждое из которых отличается оригинальностью конструкций, форм и тесно связано с использованием новых материалов. Были придуманы и новые термины. Для того чтобы выяснить, какие понятия появились в архитектуре современных городов, рассмотрим основные стили зодчества, характерные для прошедшего столетия: конструктивизм, функционализм, модернизм, ар-деко и др.

Конструктивизм

Начало развитию этого стиля было положено в 1920-е французским архитектором Ле Корбюзье (1887-1965). В своих постройках он впервые начал применять сборные модули, состоящие из железобетонных конструкций. Самое знаменитое здание в стиле конструктивизма по проекту Корбюзье — капелла Нотр-Дам-дю-О, католическая церковь, построенная из бетона на Вогезском холме (г. Роншан, Франция). Идея создания криволинейной асимметричной крыши, напоминающей морскую раковину, позволила идеально вписать строение в ландшафт и воплотить мысли о защищенности происходящего таинства внутри.

Однако в архитектуре современных городов увлечение готовыми сборными блоками привело к обезличиванию зданий. Особенно это касается многоэтажной жилой застройки так называемых «спальных» районов. По мнению психологов, люди, живущие в таких серых «коробках», чувствуют негативное эмоциональное напряжение. Целые районы одинаковых серых зданий, окруженные дорогами, бетонными заборами и скудной растительностью, являются примером неблагоприятной среды, которая не обеспечивает комфортную жизнь, а наоборот, вызывает агрессию и неприятие.

Модерн — стиль, распространившийся в Европе в начале 20 в. вместе с одноименным направлением искусства. Другие его названия:

• ар-нуво (новое искусство) — был принят во Франции;
• югенштиль — в Германии;
• русский модерн — в России.

Его отличительной чертой стал синтез одновременно нескольких течений мировой культуры. Здания, построенные в стиле модерна, объединяются элементы нескольких архитектурных направлений: готики, рококо и др. Еще одно отличие от ордерной системы и других направлений — асимметрия фасадов, отсутствие прямых углов и линий, формы часто заимствованы у природы, а при постройке применяются новые материалы и технологии (металлические и стеклянные детали и декор).

Главная задача архитектуры модерна — создание зданий, которые одновременно отвечают требованиям эстетики и красоты и функциональности. Вследствие этого много внимания уделено интерьерным решениям с тщательной проработкой лестниц, балконов и других конструктивных элементов. Ярким представителем стиля является испанский архитектор Антонио Гауди (1852-1926), который стал новатором архитектуры этой эпохи.

В стиле русского модерна в полной мере отражены национальные черты. Зодчие возводили постройки, напоминающие византийские храмы и боярские хоромы, применяя как традиционные (кирпич, дерево, камень), так и более современные материалы (сталь, бетон, стекло). В декоративной отделке зданий часто использовали природные силуэты и растительные орнаменты, украшением многих стали большие окна с разноцветными витражами, скульптурные композиции над дверями и окнами. Один из знаменитых русских архитекторов Ф. О. Шехтель (1859-1926) построил в стиле русского модерна особняки Рябушинского и Дерожинской, Ярославский вокзал в Москве и др.

Одним из ответвлений модернизма стал появившийся в 1950-1970 годы стиль брутализм, а также необрутализм (термин происходит от фр. béton brut — «необработанный бетон»). Его создателей Элисон и Питера Смитсонов вдохновили возможности пластичности армированных бетонных конструкций.

Представителем модерна, смешанного с авангардизмом (такой неординарный стиль называют иногда биоморфным), был архитектор немецкого происхождения Фр. Хундертвассер (1928-2000). Дома, возведенные по его проектам, отличаются неповторимостью и оригинальностью как по форме, так и по цветовой насыщенности.

Ар-деко, органическая архитектура

Ар-деко — течение в искусстве и архитектуре, появившееся в 1920-е в Париже. Его отличительные черты: использование строгой закономерности, этнических геометрических узоров, дорогих материалов в интерьере.

Основоположник стиля органической архитектуры Ф. Л. Райт (1807-1956) при разработке и конструировании зданий применял принципы гармоничного размещения объектов в окружающем пространстве и пейзаже. При этом для возведения дома применялись только экологически безопасные материалы: дерево, природный камень, а также железобетон. Примером дома, выполненного в этом стиле, является «Дом над водопадом», который с 1966 г. считается Национальным историческим памятником США.

В начале 21 в. произошел всплеск интереса к этому стилю в архитектуре, что дало толчок появлению стиля био-тек, который пропагандирует возведение зданий по аналогии с природными органическими формами.

Функционализм и рационализм

Функционализм — архитектурное направление, появившееся в Нидерландах и Германии в середине 20 века, которое придерживается принципов соответствия здания тому предназначению или процессу, для которого оно построено. В основе его использованы достижения строительной технологии и новые приемы, позволяющие быстро возводить стандартные квартиры по секциям из сборного железобетона.

Именно в стиле функционализма и возводятся высотные офисные и жилые здания, составляющие силуэт современного города. Архитектура строений в этом направлении имеет следующие основные признаки:

• использование прямых углов и форм, крупных плоскостей;
• в качестве материала применялись монолитные и сборные секции железобетона, стекло, изредка — кирпич;
• плоские крыши;
• для многоэтажных и промышленных зданий характерно горизонтально-полосное расположение остекления фасадов;
• нижние этажи имеют более широкое пространство и используются под магазины и другие общественные заведения.

Рационализм — авангардистский стиль в архитектуре и искусстве, возникший в советский период в 1930-х. Для зданий, построенных в этом направлении, характерны лаконичные формы, строгие и рациональные. По содержанию стиль близок к конструктивизму.

Концепция «Город-сад»

Одна из градостроительных концепций возникла в начале 20 в., после выхода книги Э. Говарда «Города-сады», в которой автором были предложены совершенно новые идеи и схемы возведения городов. Были предложены планы и оригинальные особенности архитектуры современного города, располагавшегося на общинных землях. Целью устройства поселения было создание хороших социально-бытовых условий для малообеспеченных слоев населения в пределах пригородных поселков на окраинах мегаполисов.

Шедевры современной архитектуры

За последние десятилетия многими зодчими было построено множество интересных и оригинальных объектов архитектуры. Современного города — чудо инженерной мысли. Для максимальной выразительности художественного образа архитекторы успешно используют в проекте принципы гармоничного сочетания с окружающим пространством, асимметрии, контрастного противопоставления различных плоскостей и др.

Все современные здания — это, как правило, небоскребы или высокие многоэтажки, которые возводятся в США, ОАЭ, Индии, Сингапуре и т. д. При их возведении используются передовые научно-технические разработки, разнообразные строительные и отделочные материалы, оригинальные возможности фактуры и цвета. Некоторые созданы архитекторами с мировым именем, другие — талантливыми молодыми зодчими.

Города с современной архитектурой

По всему миру можно найти интересные и оригинальные города, и сказать, какие среди них лучшие, достаточно сложно. 21-й — век глобализации в архитектуре, искусстве и других направлениях, в нем происходит стирание различий между западными и восточными стилями, мегаполисы тянутся вверх, а здания в них соревнуются не только по высоте, но и по оригинальности и вычурности.

Ниже перечислены некоторые лучшие города с современной архитектурой:

• Чикаго — является одним из первых высотных мегаполисов, первые многоэтажные здания здесь были построены еще в 19 в. Множество интересных вертикальных построек были сделаны по проектам Л. Салливана, позднее здесь работали Ф. Л. Райт, Людвиг Мис ван дер Роэ и др. Город считается образцом модернизма в области архитектуры.
• Пекин, Хошимин, Шанхай и другие города Азии представляют собой смешение зданий, построенных в колониальном стиле, и современных небоскребов, вознесшихся к небу за последние 20 лет.
• Токио — был практически возрожден из руин после Второй мировой войны, его архитектурной особенностью стало строительство высотных зданий с учетом передовых технологий и инноваций.
• Дубай стремительно взлетает вверх и одновременно покоряет морские просторы, т. к. многие небоскребы строятся на искусственных насыпных островах. Большинство проектов выглядит футуристично и фантастично, самый известный из них — башня «Бурдж-Халифа» высотой 828 м, построенная архитектором из США Э. Смитом.

Архитектура современных городов — искусство и наука, для которых характерно смешение стилей и нарушение классических традиций и стереотипов. Многие из возведенных неординарных зданий одним своим внешним видом могут вызвать бурю положительных эмоций, заставляя восхищаться, и одновременно шокируют оригинальностью и необычностью.

Архитектура современного города

Дата публикации: 01.07.2013

Архитектура города – это его визитная карточка. Ее функции выходят далеко за грани создания материальной среды для жизни и деятельности населения. Архитектура представляет собой внешний облик города. Она отражает степень его культурного, политического и экономического благополучия.

Архитектура всегда соответствует духу времени. При строительстве городов обязательно учитываются физиологические, социальные и психологические потребности человека. Не менее определяющим в этом процессе становится фактор технических возможностей, доступных человечеству.

Архитектура современного города имеет свои особенности. Они продиктованы ключевыми тенденциями современной жизни, текущими потребностями людей и глобальными проблемами общества. С точки зрения превалирующего стиля сооружений архитектура современного города тяготеет к конструктивизму и постмодернизму. В настоящее время высоко ценится функциональность и практичность. С целью эффективной экономии пространства применяются максимально простые формы.

Что касается материалов, использующихся для возведения городских зданий, то они также не отличаются особой вычурностью и разнообразием. В современном строительстве превалируют железобетонные и кирпичные конструкции.

В отлитие от городских зданий, частные дома являются гораздо более пестрыми и авантажными. При их проектировке архитекторы стремятся соединить оригинальные внешний вид и комфортное, внутреннее пространство. В современном частном строительстве наиболее популярны следующие стили:

· канадский стиль – свободное, незагроможденное внутреннее пространство, большие окна, каскадные крыши и ставни;

Архитектура — это не про дома, это про людей

Чуть меньше двух лет назад Департамент архитектуры и регулирования земельных отношений Екатеринбурга коснулась реформа. Поменялись ключевые фигуры, структура и даже подходы к управлению. За тот короткий срок, прошедший с момента реформы, в городе принят обновленный Генеральный план, начата разработка «Стратегии пространственного развития», даже коридоры ведомства открылись в качестве галереи, в которой проходят архитектурные выставки. В преддверие второй «Школы главного архитектора», которая пройдет с 11 по 19 февраля в образовательном пространстве «Ельцин Центра» в Екатеринбурге, TATLIN публикует отрывок из беседы с Тимуром Абдуллаевым, главным архитектором города, которая вошла в каталог «Лучшие практики Екатеринбурга 2015–2016».

— Тимур Насырович, в должности главного архитектора Екатеринбурга вы уже полтора года. Вам выпало нелегкое время — разгар экономического кризиса и, как следствие, сокращение строительных объемов. Наверное, нелегко начинать новую работу в столь непростое время. Какие трудности вы испытываете?
— Мне сложно оценить, каково быть главным архитектором до и после кризиса, я не занимал эту должность раньше, поэтому безотносительно могу сказать, какие для себя вижу в этом новеллы. Дело не в трудностях, просто это другая природа причинно-следственных связей. И, наверное, самый сложный момент здесь в том, что как практикующий архитектор ты можешь полностью контролировать локальный процесс конкретного проекта и понимать, как сделать так, чтобы он был успешно завершен.

Оказываясь же в роли главного архитектора города, ты понимаешь, что количество полюсов влияния на принятие архитектурно-градостроительных решений и количество людей, вовлеченных во все эти процессы, настолько велико, что здесь почти никогда невозможно получить какие-то абсолютные результаты.

Второй момент заключается в том, что картина мира с точки зрения главного архитектора города совсем иная, нежели у практикующего архитектора. Архитектор учится всю жизнь — очень мультидисциплинарная сфера деятельности, быть главным архитектором — это другая позиция, возможность взглянуть на предмет с другой стороны. Из сложностей я бы назвал слишком личное восприятие города и архитектуры, когда я вижу неудачные постройки, это меня действительно задевает и заставляет переживать — иногда это мешает в работе.

— Кто ваша команда?
— Меня привлекли на работу в уже сложившийся Департамент. За это время я, в свою очередь, принял на работу еще несколько человек — как таковой службы главного архитектора в городе не было. И если говорить честно, то в практике Екатеринбурга существует огромный разрыв между глобальностью определения словосочетания «главный архитектор» в сознании людей и реальными полномочиями главного архитектора — тем, что он может фактически реализовывать силой своего решения.

Главный архитектор Екатеринбурга сегодня — это, скорее, главный консультант Администрации города по вопросам архитектуры.

Думаю, подобная картина сейчас сложилась во многих городах России. Поэтому, с одной стороны, сегодня мы большой акцент делаем на просветительской деятельности как внутри Администрации, так и среди горожан, одновременно пытаясь выстроить диалог между городом, бизнесом и властью, понимая, что архитектура, по сути, является буферной зоной такого диалога, а с другой — пытаемся в условиях кризиса и сокращения объемов проектирования переосмыслить деятельность Департамента в целом.

В День города на Плотинке горожане отвечали на вопросы «что должно появиться?» в городе и «что должно исчезнуть?». Уже к вечеру стенды были полностью заполнены посланиями (по материалам портала. IMC).

Я считаю, что даже за тот короткий период времени, который прошел с начала 2015 года, нам удалось достичь конкретных предметных результатов и формализовать их в документах. Например, наконец, мы на законодательном уровне ввели в оборот понятие согласования архитектурно-градостроительного облика для вновь строящихся объектов капитального строительства — эскизный проект, и для существующих зданий и сооружений — это задача над которой сейчас бьются многие муниципалитеты.

— Что сегодня является основной темой Главархитектуры Екатеринбурга в целом и главного архитектора в частности?
— На первый план выходит отношение к городу как к пространству для жизни, где в центре находится человек — город это не просто здания, но и то, что между ними находится. Это вообще сквозная тема любого современного города, в том числе и Екатеринбурга. Это то, что чувствует каждый обыватель.

У нас лишь единицы застройщиков дошли до понимания того, что качество прилегающих пространств капитализирует стоимость их объектов.

При этом надо понимать, что социальная ответственность бизнеса — это миф. Во всей исторической практике России, да и европейской тоже, создание комфортной городской среды всегда сопровождалось рядом жестких непопулярных административных решений. Думаю, Екатеринбургу еще предстоит к этому прийти.

— Как вы в целом оцениваете архитектуру Екатеринбурга — отлично, хорошо, удовлетворительно, плохо, недопустимо?
– Я бы поставил оценку хорошо, по той простой причине, что все относительно. Если сравнить Екатеринбург с основной массой российских городов, то «хорошо». Если же говорить о каком-то средовом качестве, то амбиции, которые есть у города, конечно же, пока не соответствуют тому уровню качества городской среды, который есть сейчас. То есть город и экономически, и социально, и политически претендует на гораздо более высокий уровень проживания.

— Чего, по-вашему, мнению не хватает архитектуре Екатеринбурга — бюджетов, талантов, качества заказов?
— Я думаю, в Екатеринбурге нет недостатка в талантах. Это как в том тренинге: «Что является проблемой?». Проблемой является то, что нельзя решить. Поэтому сам по себе ресурс никогда не является проблемой. Ресурс — это просто необходимость, которая реализуется при правильной постановке задач. Проблемой, как таковой, часто является отсутствие политической воли к своевременному решению жизненно важных для города вопросов.

Специалисты консалтинговой компании Sistematica Mobility Thinklab (MLab) Франческо Секи (Президент компании MLab) и Лука Гуала, приглашенные Администрацией Екатеринбурга, познакомились с городом и провели в апреле 2016 года экспертные сессии по транспортному планированию в Администрации Екатеринбурга и «Уральском центре развития дизайна»

— И чего, по вашему мнению, в ней с избытком? — Возможно, это вопрос из серии иронических. У нас в архитектуре много чего с избытком. Я бы сказал, что слишком много повторений.

— Вы не член Союза архитекторов, однако любая власть подразумевает поддержку своих действий общественными институтами. Складывается ли у вас сотрудничество с профессиональными объединениями? Если да, то в каком качестве, если нет, то почему?
— Да, я не являюсь членом профессиональных организаций не потому, что категорически против этого, может, просто ввиду того, что до конца не увидел для себя целесообразность такого участия.

Эти организации были созданы 80 лет назад и функционируют по сей день исключительно в той роли, для которой создавались. Сегодня многие участники этих организаций уже не понимают, как использовать эти инструменты влияния.

Само по себе наличие подобных объединений, безусловно, является правильным, надо просто четко сформулировать их принципы в современном мире. На мой взгляд, важна множественность таких организаций, поскольку здесь должна быть конкуренция за своих членов. Точно так же, как происходит в других сферах экономики, политики и культуры, когда человек вступает туда не для того, чтобы быть кому-то полезным, а для того, чтобы понимать, в чем для него польза этого членства. И естественно, в таких организациях должна быть разумная ротация, в том числе предполагающая смену поколений. Иногда мне кажется, что выступая публично, руководство этих организаций далеко не всегда говорит от лица своего электората.

— Известно, что под руководством вашего предшественника в Екатеринбурге в 2004 году был разработан новый генеральный план, предполагающий его развитие до 2025 года. Сегодня, спустя половину этого срока, профессионалы говорят о необходимости разработки нового генплана города. Чем не устраивает предыдущий? И что преследует новый проект?
— Предыдущий генплан разошелся с действительностью, это документ из прошлого, который никакое стратегическое развитие уже не определяет, а может только констатировать факт расхождения как в абсолютных показателях, так и перспективах развития. 10 лет — это достаточно большой период для генплана города. Вспомните, как в 2004 году выглядел рынок девелопмента в городе, какие были объемы строительства, какие типы застройки являлись основными. Жизнь развивается по экспоненте.

В июле 2016 года первые результаты работы над проектом «Стратегия пространственного развития Екатеринбурга» были представлены на выставке «Иннопром», проходившей на площадке «Екатеринбург-Экспо». В ходе выставки жителям и гостям уральской столицы предлагалось перечислить достоинства, недостатки и ценности современного города, определить, что обязательно должно быть в Екатеринбурге к 2030 году.

И, скажем, например, внедрение в нашу жизнь цифровых технологий существенно разгоняет и даже переворачивает экономическую действительность. Также и новации в строительной сфере кардинально меняют векторы и показатели развития. Такие документы как генплан на самом деле никогда не являются конечными, важно, чтобы они постоянно корректировались, потому что в них должна быть заложена схема устойчивого развития города. Создавая любой стратегический документ, мы должны предполагать и давать ему возможность быть корректируемым, потому что периодически нужно сверять свои цели с текущим положением.

— Что такое «Стратегия пространственного развития Екатеринбурга»? Кто является ее разработчиком, заказчиком и потребителем?
— Это сущность, определяющая будущее пространственного видения города, которая стоит выше генерального плана и документов территориального планирования. Это важная составляющая стратегии социально-экономического развития, которая в таком глобальном и емком смысле определяет направление, в котором город может развиваться. Стратегия пространственного развития должна описывать видение, миссию, цели развития города, которые разделяются всеми его жителями, ну и, конечно, определять приоритеты его развития, а возможно и отсекать нежелательные пути развития для города.

— Какой-то «идеальный город» получается.
— Конечно, это идеальная картина будущего — то, каким мы хотим видеть наш город через
15–20 лет. Но стратегия пространственного развития — это не только конечный результат работы, не менее важен сам процесс. Стратегия должна быть документом общественного согласия между бизнесом, властью и общественностью — и только в этом случае ценности и приоритеты развития города будут всеми разделены и смогут быть реализованы. Можно сразу сказать, что существуют примеры различного масштаба и глобальности подобных стратегий.

Иногда стратегия — это глобальный документ, параметрирующий жизнь города, описывающий его как единую модель, а где-то стратегия сводится просто к ряду конкретных особо значимых проектов, которые, по мнению жителей, властей и бизнеса, являются ключевыми для этого города.

Здесь масштаб постановки проблем определяют сами участники этого процесса. Мы как раз этим сейчас занимаемся — пытаемся выяснить масштаб постановки проблем для Екатеринбурга, разбираемся с тем, что по мнению жителей является ценным для развития нашего города, каким бы они хотели видеть его в будущем.

— Власть должна быть более прозрачной?
— Конечно, да! Если вы хотите получить союзника — вы должны его привлечь к работе в команде. Если вы не привлекаете — получаете противника.

— Что такое «Школа главного архитектора»? Оправдали ли ваши надежды работы участников, и какова вероятность реализации их проектов?
— Идея школы пришла как некая попытка выстроить диалог между девелоперами, застройщиками, главным архитектором и молодыми специалистами. Как можно найти общую систему понимая, ценностей? Наверное, через работу над какими-то совместными проектами. У меня есть посыл к застройщикам, если свести его к каким-то простым тезисам, то это гуманизация отношения к городской среде в целом. Призыв руководствоваться при разработке архитектурных концепций и проектов анализом городской ситуации, а не формальным подходом, и призвать участников к тому, что решения коммерческих задач при девелопменте — это лишь одна из задач, которой архитекторы должны руководствоваться при создании любого проекта, но при этом не забывать, что они работают на благо всех жителей города.

«Школа главного архитектора», 2016.

Если мы не хотим, чтобы наш процесс превратился в спор, в попытку сблизить несближаемые позиции, то очень важно научиться объяснять друг другу, что мы все от этого процесса хотим. «Школа главного архитектора» — это, во-первых, «образовалка» для молодых специалистов и студентов, во-вторых — варианты решения конкретной задачи для застройщика, и, наконец, в-третьих, — диалог с городом, полезный всем — и застройщикам, и молодым специалистам, и главному архитектору. И здесь очень важен сам инструмент. Суть идеи заключается в том, чтобы сделать партнеров, которые предоставили свои кейсы для разработки, вовлеченными участниками. Чтобы те выводы и результаты, которые мы получим, были очевидны и разделяемы всеми сторонами процесса. Что здесь греха таить, когда речь идет о жилье, помимо квадратных метров девелоперов никакие исходные данные не интересуют, но к концу проекта те кейсы, которые назывались районами комплексной жилой застройки, трансформировались до каких-то сложных систем с включением общественных пространств и новых типологий, которые сделали эти проекты жизнеспособными, интересными, узнаваемыми и успешными.

Все это прошло в полуигровой форме, как своеобразный тренинг. И я думаю, что из этого процесса все для себя вынесли много интересного.

— «100 мыслей о Екатеринбурге» — много это или мало? Что вы надеетесь услышать?
— Мы не ждем никаких неожиданностей, потому что прочитали уже почти 400 эссе от экспертов и обработали порядка 4 000 анкет горожан с похожими вопросами. Общая картина для нас уже сегментирована и видна. Сегодня нам важно живое участие экспертов для того, чтобы определение ключевых процессов развития города происходило с их участием, публично. Сейчас мы занимаемся как раз тем, что пытаемся обобщить и обработать результаты живых экспертных сессий. Мы выведем топовый рейтинг тем, волнующих горожан, по результатам обсуждения которых соберем фокус-группы, которые в режиме небольшого воркшопа проработают и представят то, как этот тезис, это утверждение либо эта идея в отношении города ляжет на его пространственную составляющую, то есть уже с привязкой к генплану города.

«Екатеринбург ЗАВТРА». Основные теги экспертных эссе проекта «100 мыслей об Екатеринбурге».

Мы говорим, что Екатеринбург — один из ключевых городов России. А что это за собой влечет для пространственного развития города? Какой из этого может вырисоваться набор идей, проектов, тем, схем? Если говорить упрощенно, мы хотим получить комплект перекрестных калек, которые можно наложить друг на друга и посмотреть, какие точки будут самыми ключевыми для того, чтобы говорить о совпадении этих элементов с представлением горожан о будущем развитии города.

— Что мешает Екатеринбургу занять лидирующие позиции в мировой архитектуре, как это было в 1920–1930-е годы, в так называемую эпоху конструктивизма?
— Смотря что называть лидерством? Это очень туманное определение. Тренд можно задать по-разному — проведя какое-то мега-событие или построив какое-то мега-здание. Я считаю, что у Екатеринбурга есть все шансы быть видимым на архитектурной карте мира. Но каким образом это делать? Можно, конечно, пытаться завлекать сюда звезд мировой архитектуры и строить какие-то уникальные здания, называть их «самыми северными небоскребами», «самыми восточными ананасами», но, наверное, было бы правильнее городу, как это было и в начале прошлого века, предложить миру что-то новое и интересное.

Это не обязательно должно быть чем-то очень затратным, опять же, это может находиться немного в разных плоскостях, поскольку архитектура — это довольно широкое понятие.

Например, у нас в городе может появиться какой-нибудь необычный средовой объект, а может, какая-то интересная градостроительная концепция станет элементом, способным привлечь внимание всей мировой общественности. Проблемы городов примерно одинаковые. И правильно найденный ответ на один из вызовов современности способен задать тон, стать образцом для подражания другим.

Допустим, мы сейчас строим Сити — эта тема кажется нам современной, но существует множество городов, которые уже не строят Сити, поскольку мода на Сити прошла. Это случается не из-за отсутствия денег, а потому что задачи формулируются иначе.

— Не скучаете ли вы по практической деятельности архитектора?
— В общем-то, я и сейчас занимаюсь творческой архитектурной деятельностью. Архитектору, который занят в сфере управления, очень важно иметь связь с профессией и понимать принципы, тренды, тенденции того, что происходит в той отрасли, к которой он причастен. Это касается всех. Например, если главврач перестал оперировать пациентов, то как он может кому-то давать советы?

Психология городского пространства

Почему одни города или районы кажутся удобнее и безопаснее, а другие вызывают тревогу и отчуждение? Как современная урбанистика помогает снизить психологические риски от пребывания человека в мегаполисе? Мы предложили прокомментировать эту тему доценту Кафедры акмеологии и психологии профессиональной деятельности ИОН РАНХиГС и гендиректору Psy.lab.FOCUS Кристине Иваненко.

— Когда человек ощущает город «своим» — когда «чужим»?

— Интересно, что субъективно ощущаемая грань между «своим», частным пространством и публичным, общественным далеко не всегда совпадает с юридической границей собственности. Грамотные архитектурные решения могут раздвинуть личное пространство (родное, безопасное, уютное — иначе говоря, зону комфорта) далеко за пределы квартирной двери и даже подъезда. Хороший критерий того, что архитектурный фокус расширения пространства удался — когда у жильцов многоквартирного дома создается ощущение, что их владения простираются далеко за пределы собственного жилья.

«Это вот наш пруд, там наш парк, тут наша любимая библиотека» и прочее. Как мне однажды сказал сосед: «Мне кажется, я могу ходить в нашу булочную в домашних тапочках» — при том, что она находится в 300 метрах от дома и никак не связана с ЖК юридически. Если этого эффекта удается достичь, у жильцов возникает не только чувство психологического комфорта, безопасности, но и ощущение личной ответственности за «свои» пространства, желание заниматься ими, обустраивать, улучшать.

— Как архитектурные и планировочные решения могут способствовать преодолению отчуждения?

— Ответом будет персонализация: индивидуализированные фасады и колористика домов, которые создают чувство своего, уникального, неповторимого жилища. Во-вторых, формирование застройки по квартальному типу, которое позволяет создавать внутренние дворы, органично отгороженные от «внешнего» мира не заборами, а самой формой постройки. К слову, двор — ценнейший социальный феномен, почти канувший в лету — является важным институтом социализации. Озеленённый двор без машин, с лавочками и качелями, детскими площадками и клумбами, где могут безопасно играть дети и общаться взрослые — важное условие психологического комфорта жителя мегаполиса.

Другой результативный шаг — организация на первых этажах домов функциональных пространств с витринными окнами: булочные, кафе, магазины, салоны красоты, пункты проката спортивного инвентаря, пространства коворкингов. Все эти вещи выполняют не только эстетическую и утилитарную функцию, но и коммуникативную: это места, где вас знают по имени, где вы ежедневно встречаете соседей, с которыми можно перекинуться парой слов. В созданных по таким принципам публичных пространствах возможно конструирование общественной жизни, наполненной эмоциональными связями и теплыми человеческими отношениями.

Жилой комплекс на Пресненском валу, 14. Проектировщик ГК «Терра Аури»

Комплекс жилья эконом-класса в Голландии

В таких пространствах можно почувствовать себя частью микро сообщества, объединенной группы людей, а не крупицей в потоке транзитной обезличенной толпы

Толпа общества не создает. И долгосрочных эмоциональных связей тем более.

— Может ли архитектура снизить уровень тревожности человека в городе?

— К сожалению, тревожность давно стала неотъемлемым спутником жителя мегаполиса. Она стала нормой. Фоновая тревога почти незаметна, когда здоровье, силы, настроение человека на высоте. Но как только ресурсов организма и психики для подавления тревоги начинает не хватать, на свободу вырывается негатив — беспричинные всплески агрессии, фобии, апатия, депрессия. Грамотно продуманная городская среда может дать жителям недостающую энергию, снизить тревогу и агрессию.

Типовая серая высотная застройка, обезличенные прямоугольные формы, неотличимые друг от друга контуры и текстуры создают атмосферу скуки, уныния, беспомощности. Мы не всегда фиксируем это на сознательном уровне, потому что привыкли к окружающему контексту. Но даже на подпороговом уровне осознания визуальный ряд сильно влияет на нашу психику, задает образ мысли, транслирует установки. Что предпочтительнее для благополучия психики? Во-первых, разнообразие форм и цветовой палитры пространства, не разрушающее архитектурной и визуальной целостности города. В однородной, однотипной среде, которая в психологических исследованиях называется «обедненной», даже детеныши шимпанзе развивают свое мышление только наполовину возможностей, а крысы теряют мотивацию бегать по лабиринту. Что говорить o человеке!

Жилой комплекс на Варшавском шоссе, 141. ГК «ПИК»

Во-вторых, важен разноуровневый городской силуэт, который не заставляет человека чувствовать себя ничтожно маленьким. Ощущению безопасности способствует и прозрачность, транспарентность среды. Высокие, неприступные и не пропускающие свет заборы, массивные решетки на окнах первых этажей одним своим видом создают видимую агрессивность, недружелюбность среды. Прозрачные входные группы, уютная инфраструктура на первых этажах домов, легкие конструкции заборов и частичная их замена на «зеленые изгороди», хорошая освещенность улиц — путь к снижению уровня тревожности.

— Как на горожанина влияет переизбыток и хаотичность информации — рекламных конструкций, вывесок, такая «замусоренность» пространства?

— Наполненность, уют, целостность осмысленность пространства влияют хорошо. Информационный переизбыток, хаос и засоренность, с точки зрения психологии восприятия, — плохо. В современное digital время, когда мы, не отрываясь, смотрим на экраны гаджетов, не останавливаясь поглощаем информацию в теле, радио формате, в печатном виде — перегруженность настолько велика, что мозг едва может справиться с обработкой потока всей поступающей информации. Информационная картина становится все более расщепленной, разнородной, твиттеризированной — миллионы фактов, мнений, идей и оценок противостоят друг другу, найти истину в этих потоках информации всё труднее. Когда мозг пытается употребить больше, чем способен, это приводит к пагубным когнитивным последствиям. Поэтому необходимо регулярно устраивать себе digital дэтокс — информационную диету.

Для жителя мегаполиса короткая прогулка или несколько минут разглядывания пейзажа за окном — хорошая возможность разгрузить психику

Но только при условии, если город представляет собой гармоничную визуальную среду, если он говорит со своим жителем эмоциональным языком образов, а не агрессивным навязчивым языком хаотичной информации — рекламы, слоганов и цифр.

Пешеходные зоны Москвы

— А вот такое понятие как «экологичность», что оно обозначает в психологии применительно к городу?

— По сути, экологичность — это проверка на отсутствие негативных последствий в результате каких-либо действий, изменений. Экологично — значит бережно в отношении существующего, не нарушая гармонии. Экологичны те действия, которые не вызовут фатальных, негативных последствий, не порвут существующих связей, не нарушают баланса. Этот термин корректен в отношении изменений как в человеке, так и в городе. Например, можно учить ребёнка плавать, неожиданно бросив его в бассейн — но это не экологично. Бороться с проблемой трафика неожиданно, закрыв, например, въезд в центр города для автомобилей, не экологично.

И мегаполис, и человеческая личность — это сложные целостные системы, у которых есть своя внутренняя экология

Необдуманные изменения одной части системы могут вызвать конфликты в другой. Так что, планируя любые глобальные изменения городской среды, необходимо проводить экологическую проверку: Каковы будут последствия? Как это отразится на функционировании всей системы и ее отдельных элементов? Улучшит ли это жизнь горожан? Движет ли это развитие города в сторону желаемых целей?

Социальное жилье, Англия

— Есть ли у психологов ответ на вопрос, какой цвет должен быть у жилья? Должен ли он соответствовать классу жилья или предполагаемому контингенту жителей?

— Конечно, стиль жилого комплекса и, в частности, цвет его фасада, является важным фактором, привлекающим определенную целевую аудиторию — контингент того или иного возраста, образа жизни, вкусовых предпочтений.

Жилые объекты одной ценовой категории, но разных стилей привлекут разных покупателей и тем самым создадут разные субкультуры

Обилие декора, лепнины, теплых тонов и золотых акцентов привлекают состоявшихся людей, для которых, тем не менее, остается важным подчеркнуть свой статус. Жильцы таких домов весьма консервативны и разделяют классические ценности. Радикальные и, возможно, вызывающие архитектурные ансамбли соберут под своей крышей нонконформистов, которым нравится выражать свою независимость от мнения большинства. Большие окна и необработанный кирпич лофтов выберут горожане, которым важна творческая, богемная ипостась себя и окружающего мира. Хорошая спортивная инфраструктура, наличие стадионов и спортзалов в непосредственной близости от дома, удобные варианты хранения велосипедов и сноубордов станут магнитом для людей, которым важен спорт.

Жилой комплекс «Нанодом». Нижегородская ул., вл. 11Б-11В. Проектировщик «Терра Аури»

Это факт — нам нравится те архитектурные решения, которые выражают наши ценности и убеждения, соответствуют нашему образу жизни

— А как насчет колористики объектов инфраструктуры — садиков, школ, больниц, а также гаражей, техстанций, автосервисов?

— Мы же говорим не o городах-радугах, как Сан-Франциско, Рио-де-Жанейро или Чинкве-Терре, а более спокойных в цветовом отношении центрах урбанизации, да? Если так, то цвет здания может привлечь к нему внимание, обозначить функцию объекта, выделить его целевое назначение. Постройки, предназначенные для детей, есть смысл выполнять в ярких, жизнерадостных цветах (что, конечно, не отменяет необходимости соблюдения эстетических канонов, вкуса и чувства меры). Для ребенка очень важна индивидуальность и эмоциональная привлекательность здания, в которое он приходит каждое утро — школы или детского сада — в психологии это называется «положительная валентность». Здание должно нравиться. Кроме этого, оно должно быть «интересным», чтобы не надоесть. С этим хорошо справляются стеклянные и зеркальные поверхности, которые отражая окружающий мир, меняют здание в зависимости от погоды, времени суток и сезона.

Жилой комплекс на Ярцевской ул. ГК «ПИК»

Вестибюли Жилого комплекса на Варшавском шоссе, 141. ГК «ПИК»

Медицинские учреждения одним своим видом должны создавать ощущение чистоты, надежности и оптимизма. Что касается последнего, отличный пример — Московский Центр детской гематологии, онкологии и иммунологии, выполненный в ярких, сочных цветах. Одним своим фасадом это здание транслирует установку «все будет хорошо».

Что касается вспомогательных функциональных объектов — техстанций, автосервисов — цвет таких построек стоит выбирать с учетом их назначения. Лучше, если они заметны, привлекают к себе внимание, но не выпадают из окружающего контекста. Здесь полезно единообразие. Горожанин чувствует себя увереннее, если знает, что места с тем или иным функционалом по всему городу обозначены одним цветом.

ФНКЦ «Центр детской гематологии, онкологии и иммунологии» на Ленинском проспекте. Проектировщик бюро Асадова.

— «Полезно» ли городу быть ярким?

Городу полезно быть гармоничным, целостным, сбалансированным, представлять собой гештальт, в котором разные элементы не входят в диссонанс. А с помощью какой палитры красок это достигнуто — серьезных, сдержанных или ярких, насыщенных цветов — думаю, не имеет значения. Это зависит от истории и темперамента города.

— Каким должно быть освещение в ночное время?

Освещение — это очень важный момент. Высокий уровень горизонтальной освещенности должен сопровождаться хорошей вертикальной освещенностью. Многочисленные исследования показывают, что улучшение уличного освещения приводит к резкому снижению числа ДТП и ночной преступности. Хороший уровень уличного освещения придает жителям города большее ощущение безопасности, создает дружелюбную атмосферу в городе и повышает качество жизни в нем. Уличные фонари и светильники создают особую городскую атмосферу, по хорошо освещенным пешеходным зонам хочется гулять.

Благодарим за помощь в подготовке интервью Кафедру акмеологии и психологии профессиональной деятельности ИОН РАНХиГС при Президенте РФ