Автор выражения если бы глаз был живым существом его душой было бы зрение

Думается, что познание души много способствует познанию всякой истины, особенно же познанию природы. Ведь душа есть как бы начало живых существ.

Все философы, определяли душу тремя признаками: движением, ощущением, бестелесностью.

Душа есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Сущность же (как форма) есть энтелехия; стало быть, душа есть энтелехия такого тела. Если бы глаз был живым существом, то душой его было бы зрение. Но так же как зрачок и зрение составляют глаз, так душа и тело составляют живое существо. Итак, душа неотделима от тела; ясно также, что неотделима какая-либо часть ее, если душа по природе имеет части, ибо некоторые части души суть энтелехия телесных частей.

Относительно же ума и способности к умозрению еще нет очевидности, но кажется, что они иной род души и что только эти способности могут существовать отдельно, как вечное – отдельно от преходящего. А именно: способность ощущения отлична от способности составлять мнения, если ощущать – одно, а другое – иметь мнения.

Благодаря чему мы прежде всего живем, ощущаем и размышляем, – это душа, так что она есть некий смысл и форма, а не материя или субстрат.

Душа не может существовать без тела и не есть какое-либо тело. Ведь душа есть не тело, а нечто принадлежащее телу, а потому она и пребывает в теле.

Способности души, одним существам они присущи все, другим – некоторые из них, иным – только одна. Мы назвали растительную способность, способности стремления, ощущения, пространственного движения, размышления.

Поэтому надлежит относительно каждого существа исследовать, какая у него душа, например: какова душа у растения, человека, животного.

Очевидно также, что душа есть причина и в значении цели. А такая цель у живых существ по самой их природе есть душа. Ведь все естественные тела суть орудия души – как у животных, так и у растений, и существуют они ради души. Цель же понимается двояко: как то, ради чего, и как то, для кого.

Так как душа отличается главным образом двумя признаками: во-первых, пространственным движением; во-вторых, мышлением, способностью различения и ощущением, то может показаться, будто и мышление и разумение суть своего рода ощущения. Итак, ясно, что ощущение и разумение не одно и то же. Ведь первое свойственно всем животным, второе – немногим. Не тождественно ощущению и мышление, которое может быть и правильным и неправильным: правильное – это разумение, познание и истинное мнение, неправильное – противоположное им; но и это мышление не тождественно ощущению: ведь ощущение того, что воспринимается лишь одним отдельным чувством, всегда истинно и имеется у всех животных, а размышлять можно и ошибочно, и размышление не свойственно ни одному существу, не одаренному разумом.

Размышляющей душе представления как бы заменяют ощущения. Утверждая или отрицая благо или зло, она либо избегает его, либо стремится к нему; поэтому душа никогда не мыслит без представлений.

Иногда с помощью находящихся в душе образов или мыслей ум, словно видя глазами, рассуждает и принимает решения о будущем, исходя из настоящего. И когда мыслящее скажет себе, что там есть нечто доставляющее удовольствие или неудовольствие, оно и здесь начинает избегать или стремиться и вообще становится деятельным.

Теперь, подводя итог сказанному о душе, мы повторим, что некоторым образом душа есть все сущее. В самом деле, все сущее – это либо воспринимаемое чувствами, либо постигаемое умом, знание же есть в некотором смысле то, чтó познается, а ощущение – то, чтó ощущается.

Автор выражения если бы глаз был живым существом его душой было бы зрение

39 ответов на горячие вопросы об отношениях.

Четкие практические рекомендации.

Ценные бонусы + Скайп-консультация в подарок.

Пошаговый видеокурс «Как стать слабой: Как стать женщиной, о которой мужчина мечтает заботиться?»

Что значит стать «слабой» для мужчины?

Как быть, если из отношений уходят внимание и забота?

О какой женщине мужчина мечтает заботиться?

Статистика

Статей на сайте: 607

Понятие души у Аристотеля

«Подобно тому, как если бы естественным телом было какое-нибудь орудие, например, топор, а именно сущностью его было бы бытие топором, и оно было бы его душой. И если ее отделить, то топор уже перестал бы быть топором.

Сказанное нужно рассмотреть и в отношении частей тела. Если бы глаз был живым существом, то душой его было бы зрение. Ведь зрение и есть сущность глаза как его форма; с утратой зрения глаз уже не глаз, разве только по имени, так же как глаз из камня или нарисованный.

Душа, по Аристотелю, есть форма живого органического тела. Это положение разъясняется следующими метафорами.

«Подобно тому, как если бы естественным телом было какое-нибудь орудие, например, топор, а именно сущностью его было бы бытие топором, и оно было бы его душой. И если ее отделить, то топор уже перестал бы быть топором.

Сказанное нужно рассмотреть и в отношении частей тела. Если бы глаз был живым существом, то душой его было бы зрение. Ведь зрение и есть сущность глаза как его форма; с утратой зрения глаз уже не глаз, разве только по имени, так же как глаз из камня или нарисованный. Сказанное же о части тела нужно приложить ко всему живому телу. но живое в возможности — это не то, что лишено души, а то, что ею обладает».

Душа делает тело живым. Без души оно было бы трупом. В душе причина, основа — всех проявлений живого тела; рост, дыхание, а также чувствование, мышление обусловлены ею.

В душе заложена цель активности живого тела, всех его согласно работающих жизненных сил. Душа под воздействием внешней причины властно заставляет тело осуществлять деятельность определенного типа, заложенную в организме как цель его развития: растение стремится быть растением, животное — быть животным.

Тело и все его органы и части являются инструментом на службе у души. «Ведь все естественные тела суть орудия души — как у животных, так и у растений, и существуют они ради души».

Учение Аристотеля о душе как цели проникнуто телеологизмом, следовательно, идеализмом. Его гносеологическими корнями является перенесение специфических особенностей человеческой деятельности и сознания, которые носят целенаправленный характер, на низшие уровни психической организации и вообще на природу.

«Как ум действует ради чего-нибудь, так и природа, а то, ради чего она действует, есть ее цель».

Таким образом, душа как форма тела означает, что она есть суть тела, причина и цель всех его действий.

Все эти характеристики души Аристотель объединяет и обобщает в специальном понятии «энтелехия», которым обозначает подлинную действительность тела, то, что делает его живым, постоянную возможность его жизненных функций, т.е. существующую и тогда, когда душа не «проявляет себя активно (например, во время сна).

Душа неразрывно связана с телом: ведь она есть состояние активности тела. Действует не душа, а соответствующее тело, но тело одушевленное. По Аристотелю, не душа, а «человек благодаря душе сочувствует, учится или размышляет».

Все душевные состояния сопровождаются телесными проявлениями. Поэтому изучение души есть дело двух исследователей — естествоиспытателя и диалектика.

Например, «диалектик определил бы гнев как стремление отомстить за оскорбление или что-нибудь в этом роде, рассуждающий же о природе — как кипение крови или жара около сердца». Хотя душа бестелесна, ее носителем является особое органическое вещество — пневма, которое у животных вырабатывается в крови.

Орган души — сердце. Мозг выполняет вспомогательную функцию, в нем кровь охлаждается до нужной нормы.

Аристотель критиковал Платона за деление души на части, раздельные по их локализации в теле, и, доказывая единство души, говорил не о частях, а об отдельных способностях, силах (дюкамис) души, которые только в переносном смысле называл частями.

В то же время Аристотель признавал самостоятельность и раздельность по крайней мере двух начал — души как энтелехии тела, уничтожающейся при его разрушении, и души как проявления божественной сущности, приходящей в тело и выходящей из него в момент смерти: «. каждая из частей обладает ощущением и способностью двигаться в пространстве, а если есть ощущение, то имеется и стремление. Ведь где есть ощущение, там есть печаль и радость, а где они, там необходимо есть я желание.

Относительно же ума и способности к умозрению еще нет очевидности, но кажется, что они — иной род души и что только эти способности могут существовать отдельно, как вечное отдельно от преходящего. А относительно прочих частей души из сказанного очевидно, что их нельзя отделить друг от друга вопреки утверждению некоторых».

У Аристотеля встречаются разноречивые указания относительно частей души. В основе его классификации лежит выделение трех ступеней жизни: растительной, животной, человеческой, при этом способности высшей ступени включают способности предыдущих и не могут существовать без них.

«И у фигур и у одушевленных существ в последующем всегда содержится в возможности предшествующее, например, в четырехугольнике — треугольник, в способности ощущения — растительная способность».

Растительная и животная душа понимались материалистически. «Ясно, что наиболее важные психические способности, психические факты, будут ли они принадлежать всем животным или будут представлять собою специальное достояние только некоторых, принадлежат у этих животных как душе, так и телу — таковы, например, способность чувственного познания, память, стремления, влечение и вообще воля, желание, сюда же можно отнести еще удовольствие и страдание, почти всем животным присущи эти способности».

Разумная душа, по Аристотелю, идеальна, отделима от тела, ее сущность божественна. После смерти тела она не уничтожается, а возвращается в бестелесный эфир воздушного пространства.

Аристотель, верно чувствуя качественное отличие человека от животных и тем более от растений, идеалистически объясняет его источник.

Источник: Ждан А.Н. История психологии
Просмотров: 36167

Все материалы из данного источника: Ждан А.Н. ->

Понравился проект и хотите отблагодарить?
Просто поделитесь с друзьями, кликнув по кнопкам социальных сетей!

«Подобно тому, как если бы естественным телом было какое-нибудь орудие, например, топор, а именно сущностью его было бы бытие топором, и оно было бы его душой. И если ее отделить, то топор уже перестал бы быть топором.

Сказанное нужно рассмотреть и в отношении частей тела. Если бы глаз был живым существом, то душой его было бы зрение. Ведь зрение и есть сущность глаза как его форма; с утратой зрения глаз уже не глаз, разве только по имени, так же как глаз из камня или нарисованный.

Вам также может быть интересно:

Будьте в курсе. Присоединяйтесь к нашему сообществу!

Тестовые задания по теме для самопроверки

1. Кто является автором выражения: ‘Если бы глаз был живым существом, его душой было бы зрение?

а) Демокрит б) Аристотель в) Фалес г) Алкмеон.

2. Кто является создателем гуморальной концепции темперамента?

а) Гераклит б) Аристотель в) Гиппократ г) Эпикур.

3. Впервые положение о неотделимости души от тела выдвинул:

а) Демокрит; б) Платон; в) Сократ; г)Аристотель.

4. Впервые представления об ассоциациях были сформулированы:

а) Лукрецием; б) Аристотелем; в) Демокритом; г) Фалесом.

5. Автором трактата «О душе» является:

а) Платон; б) Демокрит; в) Аристотель; г) Эпикур.

6. Душу как нечто божественное, отличающееся от тела, существующее у человека прежде, чем вступить в соединение с его телом, представлял:

а) Платон; б) Демокрит; в) Аристотель; г) Б.Спиноза

7. Как независимая от тела сущность, управляющая всеми живыми и неживыми предметами, душа понималась:

а) представителями анимизма; б) Эпикуром; в) Лукрецием; г) Б. Спинозой.

8. Душа представляет собой форму и способ организации живого тела, утверждал…

а) Марк Аврелий; б) Аристотель; в) Лукреций Кар; г) Плотин;

9. Древнегреческим философом, наследие которого сохранилось в виде диалогов, записанных его знаменитым учеником, был…

а) Платон; б) Эмпедоклом; в) Сократ; г) Фалес.

10. В период античности душа как смешение четырех элементов определялась…

а) Гиппократом; б) Эмпедоклом; в) Аристотелем; г) Демокритом.

ЗАНЯТИЕ №2

Зарождение психологических знаний в рамках науки о душе (проблемы и развитие психологической мысли в Средние века)

План занятия

1. Характеристика психологических воззрений в средние века в связи с социальными и идеологическими условиями эпохи.

2. Психологические проблемы познания в рамках схоластической философии.

3. Психологические исследования на арабском Востоке.

4. Биография и психологическое наследие Ибн Сины.

5. Ибн Рушд как основоположник аверроизма.

6. Психология Фомы Аквинского.

Таблица для домашней подготовки по плану

Темы докладов и сообщений

1. Фома Аквинский: жизнь и учение.

2. Роджер Бэкон как основатель опытной науки.

Контрольные вопросы

1. Дайте общую характеристику средневекового мышления.

2. Как описывается путь духовного совершенствования в Средние века?

3. Что выступает идеалом познания в Средневековье?

4. Чем отличаются два основных течения схоластики?

5. Укажите основные взгляды Фомы Аквинского на природу души.

6. Чем характеризуются взгляды В.Оккама и Д.Скотта?

Дата добавления: 2015-10-01 ; просмотров: 548 | Нарушение авторских прав

Автор выражения если бы глаз был живым существом его душой было бы зрение

Вообще интересно, как глаз нашел свет. Я имею в виду, что нужна совместная работа как по световой линии, так и по линии эволюции человеческого глаза. Ведь глаз не мог строиться наугад и попасть в диапазон, например на порядок ниже, что привело бы к затруднению в видении.

Будь не солнечен наш глаз —

Кто бы солнцем любовался?

Hе живи дух Божий в нас —

Kто б божественным пленялся?

( Иоганн Вольфганг Гете)

В «противовес» высказываниям Аристотеля и Гете рассмотрим строение «тела» глаза, изображенного на рисунке ниже, с научной позиции, без психофизических углублений. Все наши устремления в этой главе будут направлены не на оптическое устройство, а на функционирование сетчатки. Приступим.

Сетчакта — часть мозга, связанная с ним посредством зрительного нерва (пучка нервных волокон). Она имеет форму вогнутой пластинки толщиной порядка четверти миллиметра и разделена на три слоя. Сетчатка преобразует свет в нервные сигналы, позволяя нам видеть от лунной ночи до яркого солнечного дня и обеспечивая при этом достаточно большую точность.

Как ни странно, светочувствительные рецепторы (палочки и колбочки) расположены последними (свет первоначально проходит первых два слоя, которые довольно прозрачны). Палочки, более многочисленные и меньшие по размеру, чем колбочки, ответственны за наше черно-белое видение при слабом свете. Считается, что при ярком свете они отключаются. Колбочки не реагируют на слабый свет, но ответственны за цветное зрение и способность видеть тонкие детали. Плотность их расположения неравномерна. Больше всего колбочек в центральной ямке диаметром в полмиллиметра, где палочки вовсе отсутствуют, а колбочки плотно упакованы и не перекрываются другими слоями, которые смещаются на периферию, образуя маленькое углубление. Именно центральная ямка отвечает за остроту зрения.

Палочки и колбочки содержат светочувствительный пигмент. Для палочек он одинаков и не имеет спектральной зависимости, а колбочки содержат три различных типа пигмента, чувствительного к различным длинам волн. Под воздействием света в рецепторах происходит процесс, называемый выцветанием. Молекула пигмента, поглощая свет, химически переходит в другое соединение, тем самым (как это ни странно) выключет активный рецептор (гиперпаляризуя его). Удивительно, что столь незначительная реакция приводит к измеримому изменению потенциала рецептора.

Схема строения глаза и участка сетчатки.
Средний слой сетчатки содержит нейроны трех типов: биполярные, горизонтальные и амакриновые клетки. Биполярные клетки имеют входы от рецепторов третьего слоя, и многие из них передают сигналы непосредственно первому слою (ганглиозным клеткам). Горизонтальные клетки соединяют рецепторы и биполярные клетки сравнительно длинными связями, идущими параллельно сетчаточным слоям. Аналогично амакриновые клетки связывают биполярные клетки с ганглиозными. Биполярные клетки, подобно рецепторам и горизонтальным клеткам, не генерируют импульсы, а изменяют свой мембранный потенциал (деполяризуются или гиперполяризуются).

Ганглиозные клетки расположены в первом слое, на поверхности сетчатки. Их аксоны, проходя по поверхности, собираются в пучок у слепого пятна и покидают глаз, образуя зрительный нерв. В каждом глазу имеется 125 млн. палочек и колбочек, но всего 1 млн. ганглиозных клеток. Очевидно , что ганглиозная клетка посредством биполярных, горизонтальных и амакриновых клеток связана с определенным количеством рецепторов, образующих так называемое рецептивное поле клетки. Направляя различные световые стимулы на рецептивное поле, можно фиксировать выходную реакцию ганглиозной клетки.

Исследования, проведенные С. Куффлером, показали, что при постоянном рассеянном фоновом свете, и даже в абсолютной темноте, ганглиозные клетки проявляют стационарную нерегулярную активность от 1-2 до 20 импульсов в секунду, что само по себе неожиданно. При использовании световых стимуляторов небольшого размера и различной формы, приведенной на рисунке, было установлено, что существует два главных типа ганглиозных клеток сетчатки, получающих сигналы от рецепторов, находящихся в определенном геометрическом расположении: с круглой on-зоной (центром) и окаймляющей ее, намного большей, кольцеообразной off-зоной (периферией) и наоборот — с off-центром и on-периферией.

Типы рецептивных полей ганглиозных клеток сетчатки.
Клетка с on-центром разряжается с заметно повышенной частотой, если небольшое пятнышко света появляется в центре рецептивного поля. Если переместить световое пятнышко чуть подальше от центра рецептивного поля, свет подавляет спонтанную импульсацию клетки, а при выключении света клетка дает залп учащенных импульсов, длящихся около секунды. Такая последовательность — подавление импульсации во время воздействия света и разряд после его выключения — называется off-реакцией.

Чем большая часть данной зоны, on— или off—, заполняется стимулом, тем сильнее ответ, так что максимальные on-реакции получаются на круглое светлое пятно определенного диаметра, а максимальные off-реакции — на кольцо определенных размеров (с определенным внутренним и наружным диаметром). Покрытие всего рецептивного поля одним большим пятном вызывает намного более слабую реакцию, чем при заполнении пятном только центра; для некоторых же клеток эффекты стимуляции обеих зон полностью погашают друг друга.

Прямо противоположное поведение клеток с off-центром. Они разряжаются с наибольшей частотой в ответ на черное пятно на белом фоне, поскольку при этом освещается только периферия рецептивного поля. Если постепенно увеличивать пятно, реакция возрастает, пока не заполнится центр рецептивного поля, а затем она начинает убывать, по мере того, как захватывается все большая и большая доля периферии. При пятне, покрывающем поле целиком, либо слегка преобладает действие центра, либо реакция нулевая.

Зависимость ответов ганглиозной клетки от геометрии светового стимула ее рецептивного поля.

Представьте удивление исследователей, когда магниевая вспышка, направленная прямо в глаз, вызывала столь слабые реакции или не вызывала их вовсе. Казалось, следовало бы ожидать, что освещение всех рецепторов, гарантируемое при такой вспышке, будет наиболее сильным, а не слабым стимулом. Можно привести еще один характерный пример. В случае рассеянной освещенности, в Арктике, при облачной погоде, человек может полностью потерять ориентацию в пространстве (снежная слепота).

Не менее интересно происходит обработка цветового сигнала. Мы видим в световом диапазоне, лежащем приблизительно от 360 до 720 нм. Размер колбочек порядка 2,5 мкм. Отличать цвета возможно лишь благодаря избирательной чувствительности пигмента, который поглощает часть волнового спектра падающего на него света, а остальную — отражает (своеобразный светофильтр). При поглощении света зрительный пигмент меняет свою молекулярную форму, запуская таким образом цепь химических реакций, приводящих к изменению потенциала в синапсе. Пигментная молекула в своей новой форме поглощает свет хуже. Со временем происходит восстановление первоначальной пигментации колбочки.

Синими, зелеными и красными цветовые рецепторы можно назвать весьма условно, если понимать под этим названием их светопоглощающую способность, а не цвет самого пигмента. Пигменты колбочек имеют пики поглощения в области 430, 530, и 560 нм, что соответствует фиолетовому, сине-зеленому и желто-зеленому цвету (пигмент палочек — родопсин — имеет пик чувствительности в области 510 нм, в зеленой части спектра).

Спектры поглощения колбочек, или кривые спектральной чувствительности.
Как видно, колбочки имеют широкую, перекрывающуюся зону чувствительности. Например, красная колбочка чувствительна не только к красному свету, она лишь реагирует на него лучше других колбочек. Красный монохроматичный свет лазера неотличим от широкополосного света с максимумом в красной области спектра.

Наличие в глазу трех рецепторов хорошо согласуется с теорией Юнга-Гельмгольца и с моделью, что всякий цвет можно получить путем смешивания трех цветных компонентов в надлежащих пропорциях.

На последующих уровнях зрительной системы (коленчатом теле и коре головного мозга) обработка сигнала, в отличие от современных видеокамер или фотоаппаратов, происходит по совершенно иному методу (теория Э. Геринга о цветовых и пространственных черно-белых оппонентных процессах).

Исследования, проведенные Д. Хьюбелом, показали, что в наружном коленчатом теле находятся клетки, работающие по типу желто-синей и красно-зеленой цветовой оппонентности. Отметим , что желтых рецепторов в глазу нет. Возможно, это результат смешивания сигналов от красных и зеленых рецепторов за счет конвергенции горизонтальных нейронов локальных сетей сетчатки. Рецептивное поле оппонентно-цветовой клетки разделено на два антагонистических участка с центром и периферией -on и -off типов с определенной точностью, так же, как и у черно-белых пространственно-оппонентных клеток. Но в отличие от них, оппонентно-цветовые клетки —on и —off зоны имеют еще и различную цветовую чувствительность.

Красно-зеленые оппонентно-цветовые клетки с возбуждающим центром и тормозящей периферией обозначаются как r+g- . Желто-синие клетки с возбуждающим центром и тормозящей периферией обозначаются соответственно y+b-. Среди подтипов клеток присутствуют все варианты для красно-зеленых — r+g- , r-g+ , g+r- , g-r+ и для желто-синих клеток — y+b- , y-b+ , b+y- , b-y+.

Зрительная система.
Аналогично в наружном коленчатом теле располагаются клетки, имеющие только центральную красно-зеленую или желто-синию цветовую оппонентность и широкополосные клетки (не имеющие цветового предпочтения черно-белые клетки), как с центром и периферией, так и состоящие только из центра.

Рецептивные поля опонентно-цветовых клеток.
В стриарной коре головного мозга располагаются клетки, локализованные в так называемых пузырьках, которые обладают свойством двойной оппонентности. У красно-зеленых клеток центр типа r+g- окружен периферией типа r-g+, а у желто-синих клеток центр y+b- окружен периферией y-b+ .

Цветовые клетки с двойной оппонентностью.
Клетки с двойной оппонентностью не реагируют на белый свет, а сопоставляют красно-зеленый спектр в одном участке поля зрения с красно-зеленым спектром в окружающем фоне для первого типа и соответственно желто-синий спектр для второго типа клеток.

Вот, в сущности, краткое резюме известных на данный момент научных данных нейрофизиологии зрительной системы.
ЦВЕТОВЫЕ ЗРИТЕЛЬНЫЕ ЭФФЕКТЫ
Известная физическая модель световых взаимодействий с ее абсолютными показателями отличается от психофизики восприятия цвета человеком. Попробуем обрисовать некоторые различия.

Белая страница книги в человеческом восприятии выглядит одинаково белой как при искусственном освещении в комнате, так и при солнечном, несмотря на большую разницу в спектральном составе света. На снимке, сделанном цифровым фотоаппаратом, эта разница видна сразу: в зависимости от источника освещения бумага будет иметь желтоватый или розоватый оттенок и т. д.

От черных букв, напечатанных в книге, при солнечном освещении в глаз попадает в два раза больше света, чем от белой бумаги при искусственном освещении. Тем не менее они для нас остаются черными. Если вы находились в лесу в яркий, солнечный день, то могли заметить, что тени от деревьев черны, хотя света достаточно для того, чтобы колбочки воспринимали цвет.

Весьма показательны опыты Э. Лэнда с диапроекторами.

В первом опыте возьмем аппликацию, составленную из разноцветных кусочков бумаги, и в темной комнате осветим ее тремя диапоректорами, один из которых снабжен красным, второй — зеленым и третий — синим фильтрами. Она будет выглядеть примерно так же, как при дневном свете. Интенсивность света каждого проектора можно менять в широких пределах.

Цветная аппликация.
Выберем, например, зеленый участок аппликации и фотометром точно измерим интенсивность отраженного света при одном включенном проекторе. Повторим измерения для двух других проекторов.

Выберем теперь другой участок, например, красный, и отрегулируем поочередно интенсивность каждого проектора так, чтобы показания фотометра для красного участка совпадали с полученными ранее для зеленого. Таким образом , при включении трех проекторов свет, приходящий от красного участка, идентичен свету, который ранее приходил от зеленого участка. Но мы продолжаем видеть красный цвет. Опыт можно повторить для любых двух участков аппликации.

Второй опыт Лэнда не менее убедительно показывает, что возникаемые цветовые ощущения напрямую не связаны с раскраской.

Сделаем два черно-белых диапозитива одного и того же объекта (допустим, окружающий нас пейзаж). Один через красный фильтр, а второй — через зеленый (достаточно даже одного светофильтра, а второй снимок можно сделать в белом свете или через фильтры одного цвета с небольшой разницей длины волны пропускания).

Возьмем два диапроектора и спроецируем слайды на экран. Перед объективом проектора, через который проецируется диапозитив, сделанный через красный светофильтр, поставим красный фильтр. Второй диапозитив можно проецировать без светофильтра, в обычном белом свете. Несмотря на то, что оба слайда черно-белые и при проецировании мы использовали только красный цвет, совмещенное на экране изображение воспроизводит всю гамму красок сфотографированного пейзажа.

Цветовой эффект Лэнда.
Рассмотрим еще два опыта, показывающих разницу между цветами красок и психофизическим их восприятием, основанные на вращении диска с нанесенным на него черно-белым узором в первом случае и цветным спектром — во втором.

Черно-белый и цветовой диски.
Через некоторое время с момента вращения передние края белых секторов черно-белого диска станут красными, а задние — синими ( При разном уровне освещения оттенки будут разными.). При вращении с большей скоростью белые сектора полностью окрашиваются в красный цвет, а черные частично окрашиваются в зелено-голубой цвет. При дальнейшем увеличении скорости вращения цвета становятся неразличимы, но по диску начинают прыгать искорки фиолетово-розового и зеленовато-серого цветов.

Если мы воспользуемся диском, раскрашенным во все цвета радуги (пропорции не выдержаны) в виде секторов, и также станем быстро вращать его, то вместо ожидаемого белого цвета мы увидим серый цвет. Но если центр диска раскрасить черным цветом, то тогда при вращении действительно восстановится белый цвет.

Многие замечали, что если посмотреть на яркую желтую лампочку, а затем выключить свет или закрыть глаза рукой, то на том же месте будет видно цветовое пятно, окрашенное в дополнительный цвет. Это касается любого светового источника цвета, главное соблюсти контраст наблюдения.

Похож по эффекту опыт с отбрасыванием тени. Если осветить любой предмет светом, пропущенным через цветной фильтр (например, красный), и с другой стороны — обычным светом, то на стене или заранее подготовленном экране мы увидим тень, окрашенную в дополнительный цвет (в данном случае — зеленоватую).

Нарисовав на бумаге черно-белый периодичный узор, мы будем наблюдать возникновение серого цвета. В первых двух изображениях на пересекающихся участках хорошо виден серый цвет. В случае нарушения пространственной периодичности возникают динамические эффекты цветообразования (следующие две иллюстрации).

Серое окрашивание периодичных черно-белых пространственных структур.

Рассмотрим инверсионную стереопару кристалла, одна проекция которого черная с белыми гранями, а вторая — белая с черными гранями, в черном круге. На поверхности образующегося стереоизображения появляется блеск, хотя матовый листок бумаги или экран монитора к этому не располагают.

Стереоскопический блеск.
Ну и напоследок рассмотрим динамические «иллюзии» Акиоши Китаоко, приведенные ниже, на которых прекрасно видны вращения кругов и взаимодвижения квадратов. Все объяснения этих движений всегда сводятся к психическим иллюзиям. Так ли это? Например, когда мы принимаем ванну или стоим по пояс в прозрачной воде, то видим свои ноги слегка раскачивающимися из стороны в сторону. То, что ноги не движутся, мы знаем точно, но их движение мы не объясняем только иллюзией зрения, а говорим, что колеблющаяся вода приводит к искажению пути световых лучей.

А что, если невидимую среду «всколыхивает» наш зрительный огонь, струящийся из глаз, а разноцветный геометрический узор является поддерживающим резонатором (поляризатором) колебаний невидимой среды?

Динамические иллюзии Акиоши Китаоко.
Безусловно, существует много других экспериментов, выявляющих принципы функционирования зрительной системы, которые включают и зрительную «иллюзию», и различные иллюстрации по нарушению пространственной перспективы, но эти показались мне более весомыми.

Забегая вперед скажу, что неправильно говорить об иллюзии как о чем-то кажущемся. И утверждать только о субъективности цвета — неправомерно. Возможно, само понятие иллюзорности возникло из утверждений великих людей, достигших просветления, о нереальности нашего мира. Но они имели право так говорить, поскольку у них есть с чем сравнивать. Для меня, в частности, наш мир очень реален, скажу больше: человек, говорящий на белое черное, не всегда хочет ввести вас в заблуждение. Он утверждает свою личную правду, вполне реальную для него и объяснимую даже психофизически, другое дело — насколько она согласуется с истиной. Однако это уже процесс жизни.

Автор выражения если бы глаз был живым существом его душой было бы зрение

Определение души

• 
• 
• 

Аристотель
Ἀριστοτέλης
О душе

А таким телом может быть лишь тело, обладающее органами. Между тем части растений также суть органы, правда совершенно простые, как, например, лист есть покров для скорлупы, а скорлупа — покров для плода, корни же сходны с ртом: ведь и то и другое вбирает пищу. Итак, если нужно обозначить то, что обще всякой душе, то это следующее: душа есть первая энтелехия естественного тела, обладающего органами. Потому и не следует спрашивать, есть ли душа и тело нечто единое, как не следует это спрашивать ни относительно воска и отпечатка на нем, ни вообще относительно любой материи и того, материя чего она есть. Ведь хотя единое и бытие имеют разные значения, но энтелехия есть единое и бытие в собственном смысле.

Итак, сказано, что такое душа вообще. А именно: она есть сущность как форма, а это — суть бытия такого-то тела, подобно тому как если бы естественным телом было какое-нибудь орудие, например топор. А именно: сущностью его было бы бытие топором, и оно было бы его душой. И если ее отделить, то топор уже перестал бы быть топором и был бы таковым лишь по имени. Однако же это только топор. Душа же есть суть бытия и форма не такого тела, как топор, а такого естественного тела, которое в самом себе имеет начало движения и покоя. Сказанное нужно рассмотреть и в отношении частей тела. Если бы глаз был живым существом, то душой его было бы зрение. Ведь зрение и есть сущность глаза как его форма (глаз же есть материя зрения); с утратой зрения глаз уже не глаз, разве только по имени, так же как глаз из камня или нарисованный глаз. Сказанное же о части тела нужно приложить ко всему живому телу. А именно: как часть относится к части, так сходным образом совокупность ощущений относится ко всему ощущающему телу как ощущающему.

Но живое в возможности — это не то, что лишено души, а то, что ею обладает. Семя же и плод суть именно такое тело и возможности. Поэтому, как раскалывание [для топора] и видение [для глаза] суть энтелехия, так и бодрствование; а душа есть такая энтелехия, как зрение и сила орудия, тело же есть сущее в возможности. Но так же как зрачок и зрение составляют глаз, так душа и тело составляют живое существо.

anchiktigra

СЧАСТЬЕ ЕСТЬ! Психология. Философия. Мудрость. Книги. Добро. Гармония. Духовность.

Аня Скляр, кандидат философских наук, психолог. Личный блог для души. Журнал саморазвития.

Аристотель о душе, о процессах познания, о чувствах и характере

Автор: Анна Скляр

Аристотель (384-322 гг. до н.э.).

Аристотель — автор трактата «О душе», первого в мировой литературе систематического исследования по проблеме души. В трактате впервые дан исторический обзор мнений о душе предшественников, произведен их критический анализ.

Аристотель пересмотрел подход Платона к душе. С его точки зрения, разделение души и тела — невозможный и бессмысленный акт, так как «идея», «понятие» не может быть реальным физическим предметом, каковым является человек. Исходя из неотделимости души от тела , Аристотель и дал свою трактовку души — душа есть форма реализации способного к жизни тела, не может существовать без тела и не является телом. Разъясняя этот подход, Аристотель говорит о том, что если бы мы хотели найти душу глаза, то ею стало бы зрение, т. е. душа представляет собой суть данного предмета, выражая цель его существования. Душа не может существовать без тела, так как форма — это всегда форма чего-то. Д уша является той целью, к которой стремится вещь. Поэтому, исходя из души, можно понять, к какому классу относится данный предмет, зачем он нужен.

Душа — форма живого органического тела. Это положение разъясняется следующими метафорами:

«Подобно тому, как если бы естественным телом было какое-нибудь орудие, например, топор, а именно сущностью его было бы бытие топором, и оно было бы его душой. И если ее отделить, то топор уже перестал бы быть топором. Сказанное нужно рассмотреть и в отношении частей тела. Если бы глаз был живым существом, то душой его было бы зрение. Ведь зрение и есть сущность глаза как его форма; с утратой зрения глаз уже не глаз, разве только по имени, так же как глаз из камня или нарисованный. Сказанное же о части тела нужно приложить ко всему живому телу. но живое в возможности — это не то, что лишено души, а то, что ею обладает».

По Аристотелю, каждая вещь есть единство материи и формы. Вся природа —- это совокупность форм, связанных с материей. Например, применительно к дому материей являются кирпичи, бревна, из которых он сделан, а формой — назначение дома — быть укрытием от дождя и жары. Впрочем, Аристотель допускает существование форм без материи — это нематериальный энергийный ум, верховный разум. Он — форма форм.

Душа делает тело живым. Без души оно было бы трупом. В душе причина — основа — всех проявлений живого тела; рост, дыхание, а также чувствование, мышление обусловлены ею. В душе заложена цель активности живого тела, всех его согласно работающих жизненных сил. Душа под воздействием внешней причины властно заставляет тело осуществлять деятельность определенного типа, заложенную в организме как цель его развития: растение стремится быть растением, животное — быть животным. Тело и все его органы и части являются инструментом на службе у души.

Душа как форма тела означает, что она есть суть тела, причина и цель всех его действий. Все эти характеристики души Аристотель объединяет и обобщает в специальном понятии энтелехия , которым обозначает полную действительность тела, то, что делает его живым, постоянную возможность его жизненных функций, т. е. существующую и тогда, когда душа не проявляет себя активно (например, во время сна). Душа неразрывно связана с телом: ведь она есть состояние активности тела.

Все душевные состояния сопровождаются телесными проявлениями. Поэтому изучение души есть дело двух исследователей — естествоиспытателя и диалектика. Например, «диалектик определил бы гнев как стремление отомстить за оскорбление или что-нибудь в этом роде; рассуждающий же о природе — как кипение крови или жара около сердца».

Хотя душа бестелесна, ее носителем является особое органическое вещество — пневма , которая у животных вырабатывается в крови. Орган души — сердце . Мозг выполняет вспомогательную функцию, в нем кровь охлаждается до нужной нормы. Аристотель критиковал Платона за деление души на части, раздельные по их локализации в теле, и, доказывая единство души, говорил не о частях, а об отдельных способностях, силах души, которые только в переносном смысле называл частями. В то же время Аристотель признавал самостоятельность и раздельность по крайней мере двух начал — души как энтелехии тела, уничтожающейся при его разрушении, и души как проявления божественной сущности, приходящей в тело и выходящей из него в момент смерти:

Аристотель писал о том, что существует три вида души — растительная, животная и разумная. Каждая из них обладает определенными функциями.

Так, растительная душа способна к размножению и питанию.
Животная душа обладает кроме них еще четырьмя функциями — стремлением (чувствами), движением, ощущением и памятью.

Растительная и животная душа понимались материалистически, они смертны, т. е. появляются и исчезают одновременно с телом.

А разумная душа, которая есть только у человека, обладает еще и способностью к мышлению. Разумная душа идеальна, отделима от тела, ее сущность божественна. После смерти тела она не уничтожается, а возвращается в бестелесный эфир воздушного пространства. Аристотель, верно чувствуя качественное отличие человека от животных и тем более от растений, идеалистически объясняет его источник.

Каждая более высокая форма души надстраивается над предыдущей, приобретая те функции, которые ей были присущи. Поэтому если у растительной души всего две функции, то у животной — шесть, а у разумной — семь.

Исследования Аристотеля привели его к созданию первой в психологии развернутой теории познания, в которой не только раскрывается специфика каждого этапа, но и анализируется процесс перехода от единичного знания, знания даже не о предмете, но о каком-то одном его свойстве, к обобщенному суждению и понятию. Для объяснения этого перехода Аристотель ввел понятия общего чувствилища и ассоциаций, которые, по его мнению, представляют собой важный механизм переработки знаний.

Первым этапом познания становится ощущение , которое Аристотель понимал как активный процесс взаимодействия органов чувств с внешним миром. При этом душа уподобляется форме того тела, которое воспринимает, хотя и не является пассивным слепком с этого тела.

На следующем этапе — памяти — психика сохраняет те первичные знания, которые она получила при восприятии внешнего мира. Сохранение и воспроизведение ощущений является результатом работы памяти. При этом Аристотель, выделив несколько видов памяти, подчеркивал, что первичная переработка опыта начинается уже на данной ступени. Эта переработка возможна потому, что следы впечатлений хранятся в общем чувствилище. В общем чувствилище происходит и первое сравнение и соотнесение между собой полученных в чувственном опыте знаний. Он писал, что для того, чтобы отличить горькое от синего, необходимо иметь эталоны того и другого, а кроме того, эталоны цвета и вкуса как таковых. То есть на этапе переработки знаний в общем чувствилище происходит выделение модальностей ощущений (цвета, вкуса, запаха и др.), а затем их хранение и объединение в образы предметов и в их первичные схемы.

Различается три вида памяти:
низшая — заключается в сохранении полученных ощущений в виде представлений как копий предметов, ею обладают все животные;
память в собственном смысле — отличается тем, что к образу присоединяется временная характеристика, т. е. отношение к нему как к чему-то бывшему в прошлом, она есть не у всех, а только у животных, обладающих способностью восприятия времени;
высшая память как процесс воспоминания, в котором участвует суждение. Последняя есть только у человека.

Воспоминание есть некоторый силлогизм: если кто-либо вспоминает что-нибудь или виденное, или слышанное, или испытанное прежде, тот умозаключает — и это есть некоторого рода познание. Эта способность есть только у тех, кому присуща способность произвольного хотения, ибо хотение (свободный выбор) есть некоторого рода умозаключение. Воспоминание есть активный поиск прошлого и происходит путем установления каких-либо отношений (по сходству, по контрасту, и др.) настоящего с искомым прошлым. По существу, речь идет о механизме ассоциаций, хотя Аристотель не дает этого термина.

Из воспоминаний складывается опыт, из опытности же берут начало искусства и наука.

Сличение и переработка осуществляются в чувствилище при помощи ассоциаций . Так впервые в психологии появляется понятие об ассоциациях как механизмах психической жизни, механизмах познания.

Аристотель выделял несколько видов ассоциаций — по сходству, контрасту и смежности в пространстве и времени. Благодаря ассоциациям в общем чувствилище появляются первые обобщенные образы окружающего — представления и схемы. Эти образы человек может подвергнуть дальнейшей обработке, используя, например, воображение и фантазию. Аристотель разделял эти два процесса, указывая, что при воображении используются в качестве исходного материала реальные представления. В результате возникают воображаемые образы, в которых соединяются несоединимые в жизни вещи. Фантазия же не имеет прямого отношения к действительности, в ней не только результаты, но и исходные продукты являются воображаемыми.

Если ассоциации представляют собой механизмы переработки знаний на низших уровнях познания, то логика — на высших. Логические операции — это операции мышления , они и помогают образованию понятий, заканчивая процесс восхождения от частного к общему.

Выделяя два вида мышления (в современной классификации — логическое и интуитивное), Аристотель фактически раскрывал два способа получения знания. Логическое мышление завершает сенсуалистический путь познания, в то время как интуитивное помогает актуализации знаний из врожденной, разумной части души.
Интуитивное мышление Аристотель сводит в основном к репродукции, актуализации тех знаний, которые
уже имеются у человечества. А творческое мышление, получение принципиально нового знания, основывается на собственном опыте, переработанном человеком

Анализ внешних впечатлений, данных в ощущениях, может привести к открытию, к появлению абсолютно нового знания, аналогов которого не имеется ни в душах людей, ни во всеобщем разуме — нусе. Попадая после смерти во всеобщий разум, это новое знание соединяется с ним, пополняя его содержание и становясь достоянием новых поколений.

Аристотель подчеркивал также новаторский и авторский характер научного и художественного творчества. Доказывая, что отпечаток личности творца лежит на его произведениях, Аристотель приводил примеры того, как разные художники по-разному трактуют одни и те же сюжеты. Поскольку появление нового знания основано на собственном опыте и активности человека, важно уже с раннего возраста обучать детей творчеству, умению наблюдать и понимать окружающих людей, их переживания. Он писал и о необходимости развития самостоятельности, активности и индивидуальности в людях, так как эти качества обязательно присутствуют в личности выдающегося ученого и художника. Аристотель говорил также о необходимости развивать знания о ремесле, навыки к определенной творческой деятельности с детства (например, учить рисовать, лепить), так как дети наиболее восприимчивы к обучению, и чем раньше начинается их обучение, тем искусней они становятся.

Мышление характеризуется составлением суждений. Протекает в понятиях, постигает общее.

Органом мышления является нус (всеобщий разум) — часть души, свойственная только человеку и не прикрепленная ни к какому телесному органу.

Нус служит хранилищем разумной части души человека после его смерти. При рождении ребенка часть этого разума, образуя новую разумную часть души, вселяется в тело новорожденного, соединяясь с растительной и животными частями. Таким образом и происходит передача опыта, так как разумная часть души хранит все знания, существующие в нусе, т. е. всю культуру, накопленную человечеством к моменту рождения данного ребенка. Эти знания не осознаются человеком, но актуализируются в процессе обучения или рассуждения.

Нус — это не постоянная идея, а вечно изменяющаяся культура, в которую каждое новое поколение людей добавляет что-то свое, т.е. нус вечно изменяется, его содержание непостоянно. Каждый человек, узнавший что-то новое, сделавший какое-то открытие, носит его в своей душе. После его смерти разумная часть души, вместе с теми знаниями, которые были накоплены данным человеком, сливается с мировым разумом, изменяя и обогащая его. Поэтому следующему поколению передается разумная душа уже с другим содержанием. Аристотель подчеркивал изменчивость и развитие всеобщего разума.

Аристотель различает низшее и высшее мышление.

Низшее мышление — это мнение или предположение; не содержит категорического утверждения о чем-то, ничего не исследует; в нем нет внутренней необходимости, не отвечает на вопрос «почему? ». Однако в определенных ситуациях оно необходимо.
В отличие от низшего, высшее мышление всегда содержит в себе необходимость, т. е. открытие последнего основания истины. Его объектом являются основы вещей, высшие принципы науки.
Существуют три вида высшего мышления: рассуждающее, логическое, дискурсивное мышление, т. е. умение делать заключение из имеющихся посылок; интуитивное — умение находить основания (посылки) и мудрость, наивысший тип наивысшего мышления.

В зависимости от того, на что направляется мышление, различаются два вида ума: теоретический и практический. Теоретический разум познает сущее как оно есть. Это наука. Ее предмет — необходимое и всеобщее. Здесь не ставятся практические вопросы — для чего, с какой целью. Его задача — создание истины о вещах.
Практический ум направлен на деятельность. С его помощью познаются нормы и принципы действия, а также средства их осуществления. Практический ум обусловливает принятие решения в конкретных условиях, на основе которого совершаются поступки. Он всегда касается частного. В разграничении двух типов мышления — теоретического и практического — проявляется противопоставление теоретического знания — практической активности.

Познавательные способности не существуют отдельно друг от друга и не обусловлены какими-либо высшими способностями: свое начало они ведут от ощущения: «. существо, не имеющее ощущений, ничему не научается и ничего не поймет». Душа новорожденного представляет как бы чистую дощечку для письма, на которой еще ничего не написано. Все учение Аристотеля о познании пронизано верой в возможности познания человеком природы.

К важным частям психологической системы Аристотеля относится проведенное им разграничение теоретического и практического разума. Принципом такого разграничения послужило различие между функциями мышления. Если результатом теоретического мышления является накопление знаний, то практическое мышление направлено на руководство поведением. Изучая развитие теоретического мышления, Аристотель исследовал генезис образования понятий у детей, утверждая, что у них сначала формируются общие понятия, а только затем единичные. Например, дети сначала говорят «отец» или «мать», подразумевая всех мужчин или женщин, и только затем дифференцируют эти понятия.

При этом он подчеркивал, что знание как таковое само по себе не делает человека нравственным. С его точки зрения, добродетели не зависят ни от теоретического знания, ни от природы, которая только потенциально наделяет индивида задатками, а из них в дальнейшем могут развиваться его качества. Нравственное поведение формируется в реальных поступках, придающих человеку определенную чеканку. Поэтому так важно с раннего детства направлять поведение ребенка, формируя не только его действия, но и отношение к ним. Не менее важны индивидуальный, а не усредненный подход к обучению и воспитанию, учет всего комплекса индивидуальных особенностей человека, а не только его предназначения для той или иной общественной роли, как считал Платон.

Говоря о необходимости учета индивидуальных особенностей, Аристотель писал о том, что ни одно качество, данное нам природой, не может измениться под влиянием привычки, подобно тому как камень, «имеющий от природы движение вниз», вряд ли может «привыкнуть» двигаться вверх, даже если кто-то захочет его приучить этому. Следовательно, добродетели не даются нам от природы и не возникают помимо природы, но мы от природы имеем возможность приобрести их, путем же привычек приобретаем их в совершенстве. Вообще все, что мы имеем от природы, мы первоначально получаем лишь в виде возможностей и впоследствии преобразуем их в дей- ствительность. Аристотель считал привычное поведение таким же волевым, как и сознательно регулируемое, мотивируя свой подход тем, что привычки, так же как и образцы для подражания, человек сознательно выбирает и потому может отвечать за собственные поступки.

Исследуя проблему регуляции поведения, Аристотель пришел к выводу о том, что возможна двойная регуляция — как эмоциями, так и разумом. Он, так же как Платон, был убежден, что истинную свободу и ответственность может дать только разумная регуляция, но его опыт (как теоретический, так и медицинский и педагогический) показывал, что бороться с эмоциями бесполезно. Аристотель впервые выделил несколько видов эмоций, разделив чувства и аффекты по степени их влияния на поведение.

Чувства , с его точки зрения, могут быть осознаны разумом и потому не обязательно сказываются на поведении, придавая нашим разумным поступкам лишь некоторый эмоциональный контекст. В то же время положительные чувства помогают совершать определенные действия, в то время как отрицательные, наоборот, мешают. Тот факт, что ассоциации связаны с чувствами удовольствия и неудовольствия, позволяет использовать их при формировании социально одобряемых форм поведения.

Чувства и произведения искусства, которые их вызывают, по мнению Аристотеля, являются как бы ступеньками в процессе познания, они дают возможность перейти от частного к общему, формируя основу чистого разума. Именно благодаря познавательной составляющей, имеющейся в каждой эмоции, человек и получает удовольствие от произведений искусства, от созерцания картин и скульптур, от спектаклей или стихов. При этом не надо бояться показывать и дурные образцы, считал ученый, так как человек должен знать и о них, и лучше пережить их в воображении, чем стремиться к ним в реальной жизни, как часто бывает при сокрытии дурного от детей. Поэтому, в отличие от Платона, который считал необходимым жестко регламентировать чтение и прослушивание музыки, Аристотель был убежден в необходимости разнообразных жанров, а не только маршей или гимнов, воодушевляющих людей на работу.

Он также говорил о необходимости совершенствования технической стороны искусства, важности обучения с ранних лет живописи и музыке, так как считал, что в произведениях важна не только содержательная сторона, но и качество их выполнения. Именно техническая сторона связана с эмоциями, подчеркивал он, а потому совершенное произведение легче воспринимается и глубже проникает в душу человека.

Поэтому, особенно если мы хотим, чтобы человек лучше понял определенное понятие, надо его подавать в совершенном виде, в виде, например, хорошо написанной и сыгранной пьесы, после которой возникает желание быть такими же нравственными и добрыми, как ее положительные герои, либо рождается негодование и стремление не быть похожими на отрицательных героев. Особенно важно искусство для воспитания нравственности, так как понятия о добре и зле, будучи абстрактными и чисто разумными, могут не вызвать в ребенке желания следовать нравственным нормам, но, получив положительную или отрицательную окраску, вызовут желание вести себя соответствующим образом.

В отличие от чувств аффекты как наиболее сильные и ярко выраженные виды эмоций мало поддаются рациональному осмыслению, и потому с ними очень сложно бороться. Аффект, по мнению Аристотеля, всегда приводит к спонтанному поведению либо к изменению ранее планировавшегося действия, поэтому последствия аффекта могут быть самыми разрушительными для человека. Таким образом, развивая положения Сократа и Платона, Аристотель также говорил о том, что истинной свободы не может быть у человека, поддающегося эмоциям. Свобода возможна только при разумной регуляции поведения.

Аристотель называет аффектами влечения, гнев, страх, отвагу, злобу, радость, любовь, ненависть, тоску, зависть, жалость — вообще все, чему сопутствует удовольствие или страдание. Аффект — это страдательное состояние, вызванное в человеке каким-то воздействием, возникает без намерения и обдумывания, под его влиянием меняются прежние решения. Аффект сопровождается телесными изменениями. Психологическая характеристика выявляет, в каком состоянии возникает данный аффект, на кого он направляется, за что.

Аристотель составил проницательные описания отдельных аффектов. Например, страх описывается так.

«Страх (fobos) — некоторого рода неприятное ощущение или смущение, возникающее из представления о предстоящем зле, которое может погубить нас или причинить нам неприятность: люди ведь не боятся всех зол; например, не боятся быть несправедливыми или ленивыми, но лишь тех, которые могут причинить страдание, сильно огорчить или погубить, и притом в тех случаях, когда эти бедствия не угрожают издали, а находятся так близко, что кажутся неизбежными».

В описании составляющих психологических аспектов аффектов выступает рационализм Аристотеля: его решающим компонентом является представление.

Аффекты, по Аристотелю, сами по себе не есть ни добродетели, ни пороки. О человеке судят по его делам, а в аффекте оценивают манеру поведения:

«. и ведь нас не хвалят и не порицают за наши аффекты; ведь не хвалят же человека, испытывающего страх, и не безусловно порицают гневающегося, а лишь известным образом гневающегося, а за добродетели нас хвалят или порицают».

Аристотель не считал ни возможным, ни нормальным, ни желательным с точки зрения нравственности подавление аффектов. Без них невозможны героические поступки, наслаждение искусством. В низших телесных удовольствиях нужно соблюдать умеренность, середину. Во всех остальных случаях должна быть соразмерность аффекта своей причине.

Исследуя проблему борьбы с аффектом (что необходимо для обретения свободы и разумности поведения), Аристотель пришел к очень важному для психологии выводу о роли катарсиса (очищения) . Он писал, что аффект нельзя победить в том случае, если он уже наступил, но можно предупредить его, очиститься от аффекта, т. е. от накопившегося эмоционального напряжения. Это очищение, разрядку можно вызвать специально, и роль искусства как раз и заключается в подобном катарсисе. При чтении книги или особенно при восприятии пьесы зрители идентифицируют себя с ее героями, переживая вместе с ними их проблемы, страдая и радуясь вместе с ними. Это и является катарсисом, так как собственные переживания сливаются с переживаниями героев и переносятся на них.

Так, эмоциональное напряжение человека снижается при слезах радости или печали, вызываемых пьесой. Роль драматического искусства при этом, по мнению Аристотеля, особенно высока, так как актеры, играющие на сцене, вызывают дополнительные (к самой фабуле пьесы и словам) переживания, помогая появлению эмоционального контакта. Фактически в этих исследованиях Аристотеля впервые прозвучали мысли о психотерапевтической роли искусства, а также об особой роли театра как наиболее синтетического искусства, влияющего на эмоциональное состояние зрителей.

Это понятие катарсиса заимствовано Аристотелем из медицины. Его ввел Гиппократ: болезнь понималась как накопление вредных соков, а лечение — как доведение их до умеренного количества, допустимого для здоровья — очищение, катарсис — путем их выпускания.

Применительно к аффектам катарсис означает сущность эмоционально окрашенного эстетического переживания под влиянием искусства.

«Трагедия при помощи сострадания и страха достигает очищение (Katharsis) аффектов».

Вызываемые у зрителей при восприятии трагедии аффекты страха и сострадания, в отличие от таковых в обычной жизни, освобождаются — очищаются — от всего тяжелого, давящего, смутного, человеку раскрывается логика событий и действий в определенных обстоятельствах, какая-то мудрость жизни. Аристотель подходит к проблеме общественной роли искусства, его нравственного воздействия на человека. Современные авторы называют это воздействие театра на зрителя социальной терапией.

В работах Аристотеля эмоции, переживания, связанные с конкретной ситуацией, впервые соотносились с мотивацией поведения человека. Он считал, что поступок всегда сопряжен с аффектом, причем каждой ситуации соответствует оптимальная аффективная реакция на нее. Когда она избыточна либо недостаточна, люди поступают дурно. Соотнося мотивацию с нравственной оценкой поступка, Аристотель писал, что всякий может гневаться или тратить деньги, но не всегда это соответствует ситуации. Например, если аффект (эмоциональное состояние) и действие адекватны ситуации, то расходование денег принято называть щедростью, если не адекватны (дурные, порочные), то либо расточительством, либо скупостью. Правильный способ реагирования необходимо вырабатывать опытом, изучением других и самого себя, упорным трудом. При этом ученый опять возвращается к идее о том, что разумная регуляция, практическое мышление дают возможность, поняв собственные чувства, выработать в себе определенные правила поведения, воспитать себя собственными поступками.

Аристотель описывает чувства удовольствия и неудовольствия как показатели процветания или задержки в функциях душевных или телесных: удовольствие означает беспрепятственное их протекание, неудовольствие — их нарушение.

Чувства рассматриваются в тесной связи с деятельностью: они сопровождают деятельность и являются источником деятельности. Несмотря на сдержанную оценку телесных удовольствий, Аристотель не призывал ограничиваться удовольствиями только высшего порядка и в целом высоко оценивал роль чувства в жизни человека.

«Удовольствие придает совершенство и полноту деятельности, а значит — и самой жизни».

Учение о воле развивается Аристотелем в связи с характеристикой действия.

«Все люди делают одно непроизвольно, другое произвольно. А из того, что они делают непроизвольно, одно они делают случайно, другое — по необходимости; из того же, что они делают по необходимости, одно они делают по принуждению, другое — согласно требованиям природы. Таким образом, все, что совершается ими непроизвольно, совершается или случайно, или в силу требований природы, или по принуждению. А то, что делается людьми произвольно и причина чего лежит в них самих, делается ими одно по привычке, другое под влиянием стремления, и при этом одно под влиянием стремления разумного, другое — неразумного».

Все действия человека делятся на непроизвольные и произвольные в зависимости от того, где находится основание действия: вне субъекта или в нем самом. Действия произвольные и действия волевые — понятия не тождественные. Волевыми являются только действия по разумному стремлению. Оно называется намерением и является результатом тщательного взвешивания мотивов — делиберации. Волевые действия направлены на будущее. В них есть разумный расчет. Поэтому Аристотель говорит:

«Движут по крайней мере две способности — стремление и ум».

Ум размышляет о цели — достижима она для человека или нет, и о последствиях в случае осуществления действия. Поэтому, где нет разума, там нет воли (у животных, малых детей, умалишенных). Волевое действие, столь тщательно рассчитанное, является свободным и ответственным. Поэтому в нашей власти как прекрасные действия, так и постыдные: порок и добродетель одинаково свободны, их психологический механизм одинаков.

По существу, воля характеризуется Аристотелем как процесс, имеющий общественную природу: принятие решения связано с пониманием человеком своих общественных обязанностей.

Страстям (аффектам) как сильным движениям души Аристотель противопоставляет устойчивость характера. Характер выражает сущность человека. Аристотель дал описание душевных качеств — нравов — людей в соответствии с их возрастом, социальным положением, профессией. Характер не является природным свойством, его черты складываются как результат опытности. Описываются с присущей Аристотелю конкретностью характерные черты, свойственные людям благородного происхождения, а также юности, старости, зрелому возрасту. Это учение было развито учеником Аристотеля Теофрастом (370 — 288 гг. до н. э.).

В своем трактате «Характеристики» он выделил 30 характеров: лицемер, льстец, болтун, деревенщина, низкопоклонный, нравственный урод, говорун, разносчик новостей, нахал, скупой, наглец, святая простота, навязчивый, нелюдим, суеверный, брюзга, недоверчивый, неряха, надоедала, тщеславный, сутяга, хвастун, гордец, трус, аристократ, молодой старик, злоречивый, алтынник — и дал их описание, основанное на наблюдении за поступками людей.

Аристотель придавал важное значение воспитанию. Воспитание не должно быть частным делом, но заботой государства. Оно должно оказывать влияние на нравственный склад человека, развивая в нем то, чего недостает от природы. Аристотель изложил свои представления по конкретным вопросам обучения и воспитания (о предметах обучения, о соотношении физического и умственного воспитания, о роли музыки в воспитании и др.).

Учение Аристотеля о душе, основанное на анализе огромного эмпирического материала, характеристика ощущения, мышления, чувств, аффектов, воли указывали на качественное отличие человека от животных — человека Аристотель определял как «существо общественное». Это учение преодолевало ограниченность демокритовской трактовки души как пространственной величины, которая движет телом, и выдвинуло новое понимание, согласно которому «. душа . движет живое существо не так, а некоторым решением и мыслью».

С некоторыми изменениями учение Аристотеля о душе господствовало до XVII в.

Аристотель соотносил развитие отдельного организма с развитием всего живого мира. При этом в отдельном человеке повторяются при его превращении из младенца в зрелое существо те ступени, которые прошел за свою историю весь органический мир.

Источник:
А.Н. Ждан История психологии
Т.Д. Марцинковская История психологии