Основатель феноменологической философии Эдмунд Гуссерль незадолго до своей смерти назвал ее философией, которая «возвратилась к познающему субъекту как средоточию всех объективных смыслов и значений бытия». Гуссерль утверждал, что объект с необходимостью относится к субъекту. Это означает, что справедливо и обратное утверждение о том, что не существует чистого сознания, а сознание всегда есть лишь сознание чего-либо. Поэтому важным предметом феноменологии является тот мир, с которым человек вступает в отношение в своем сознании. Опыт человека в мире есть часть его опыта жизни в мире совместно с другими людьми. Мир, который кажется нам несомненным, основан на доверии к нему. Этот само собой разумеющийся мир смыслового опыта Гуссерль называет жизненным миром. Он «является пространственно-временным миром вещей, каким мы его воспринимаем до и вне всякой науки». Этот мир просто существует, он сам себя утверждает и не требует никаких дополнительных обоснований. По отношению нему мы обладаем естественной установкой, которая удивительно непроблематична. По словам Шюца, именно эта мысль больше всего заинтересовала его в феноменологии Гуссерля. Естественная установка является нерефлексируемой и постоянно подтверждает себя через рутину повседневного повторения одного и того же. Жизненный мир есть несомненная реальность.
Шюц соединяет концепцию жизненного мира Гуссерля с понимающей социологией Макса Вебера. Он пишет: «Науки об истолковании и объяснении человеческого действия и мышления должны начать с описания базовых структур донаучного знания, которое является само собой разумеющейся реальностью для людей с естественной установкой. Эта реальность представляет собой повседневный жизненный мир». Человек принимает в этом мире постоянное и неизбежное участие. Это тот мир, к которому человек постоянно ощущает свою принадлежность, и одновременно это тот мир, в котором он постоянно живет вместе с другими людьми. Как это возможно, будет показано в дальнейшем, а сейчас нам необходимо выяснить, как человек находит свой путь к такой реальности. В этой связи следует воспользоваться несколько иным определением понятия жизненного мира: «Под повседневным жизненным миром понимается та область реальности, которая свойственна в качестве простой данности нормальному бодрствующему взрослому человеку в здравом рассудке. Простой данностью мы называем все, что переживаем как несомненное, то есть любое положение дел, которое до поры до времени является для нас непроблематичным». В этом определении жизненный мир предстает как не подлежащая сомнению основа естественного мировоззрения». Каким образом человек приходит к своему естественному мировоззрению? В этом заключается основной вопрос феноменологии.
Феноменология изучает путь человека к социальной реальности, в которой он живет. Единственная возможность найти путь к ней – это сознание, однако эта реальность далеко не единственная. Для меня такой реальностью является одно (родительский дом, о котором я сохраняю добрую память), для других – другое (например неудачная попытка начать беседу). Одни части окружающей действительности кажутся нам раз и навсегда данными и неизменными (например местоположение города, климат), другие мы можем менять по своей воле (плохие соседи или старый автомобиль). Доступ к этим частям реальности возможен лишь посредством сознания. Сознание всегда направлено на нечто, существующее вне его самого. Отныне феноменология не претендует на знание о вещах в себе, а ограничивается лишь тем, чтобы показать отражение вещей в сознании, направленном на них.
Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:
Лучшие изречения: Только сон приблежает студента к концу лекции. А чужой храп его отдаляет. 8019 — 
| 6883 — 
или читать все.
193.124.117.139 © studopedia.ru Не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования. Есть нарушение авторского права? Напишите нам | Обратная связь.
Отключите adBlock!
и обновите страницу (F5)
очень нужно
Аннотация научной статьи по философии, автор научной работы — Розенберг Наталья Владимировна
Статья посвящена рассмотрению феноменологии как методологической основы изучения различных аспектов повседневности. Автором анализируется понятие «жизненный мир» как одно из основных понятий феноменологии Гуссерля. Гуссерль развил идею «жизненного мира», мира нашей обычной повседневной деятельности и здравого смысла. В то же время непризнаваемая реальность жизненного мира является основой и матрицей всякой научной деятельности.
Похожие темы научных работ по философии , автор научной работы — Розенберг Наталья Владимировна,
«Life world» as a cultural historical world of daily routine in phenomenology of E. Gusserle
The article is devoted to consideration of the phenomenology as a methodological basis of studying different aspects of daily routine. The author analyzes the concept «life world» as one of the basic concepts of phenomenology of E. Gusserle. Gusserle developed the idea of «life world», the world of our ordinary daily activity and common sense. At the same time, unrecognized reality of the life world is the basis and matrix of any scientific activity.
Текст научной работы на тему ««Жизненный мир» как культурно-исторический мир повседневности в феноменологии Э. Гуссерля»
1. Чичерин Б.Н. Философия права. СПб., 1998. С. 38.
2. Чичерин Б.Н. Собственность и государство. СПб., 2005. С. 582.
3. Коллонтай А.М. Любовь и новая мораль // Философия любви: сб. ст. М., 1990. Т. 2. С. 333.
Поступила в редакцию 3.06.2008 г.
Lobeeva V.M. Philosophic-legal conception of a family as a social alliance in liberal-conservative interpretation
by B.N. Chicherin. The paper studies the family conception of B.N. Chicherin. The analysis of the strong and weak points of the scientist’s views is given, the urgency of some conclusions concerning the approaches common to philosophy and specific legal orientations is shown. Chicherin’s orientation to the fundamental ethno-cultural notions is considered as the basic element in the system of human alliances, the element which is paid much attention to as a long-term trend of modern research. Some controversial points of the concept of a family, suggested by B.N. Chi-cherin, are considered as the ones which are not absolutely unacceptable for modern science and social practice.
Key words: family, public union, philosophic-legal conception, ethno-cultural traditions.
«ЖИЗНЕННЫЙ МИР» КАК КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ МИР ПОВСЕДНЕВНОСТИ В ФЕНОМЕНОЛОГИИ Э. ГУССЕРЛЯ
Статья посвящена рассмотрению феноменологии как методологической основы изучения различных аспектов повседневности. Автором анализируется понятие «жизненный мир» как одно из основных понятий феноменологии Гуссерля. Гуссерль развил идею «жизненного мира», мира нашей обычной повседневной деятельности и здравого смысла. В то же время непризнаваемая реальность жизненного мира является основой и матрицей всякой научной деятельности.
Ключевые слова: культура повседневности, феноменология повседневности, «жизненный мир» Э. Гуссерля.
Стремление преодолеть традиционный подход, согласно которому обыденная жизнь людей является своеобразным дополнением к «большой» истории, привело к тому, что культура повседневности, изученная и осмысленная в духе современных методологических подходов, заняла свое особое место в рамках и культурологии, и социальной истории, и реконструкции определенной материально-пространственной исторической среды. Историко-бытовой материал при определенных концептуальных посылках становится своеобразным «узлом», стягивающим все важнейшие «нити» культуры и истории народа — экономическую, социальную, политическую, дипломатическую, духовную — в отправную точку в изучении других сложнейших проблем.
Всякое исследование социальных проблем предусматривает выбор теории, т. к. в ней накапливается продуктивный исследовательский опыт. Развитая теория указывает перспективное направление дальнейшего
анализа, т. е. выполняет методологическую функцию.
Мир повседневности — мир здравого смысла — является объектом социальной феноменологии, философской традиции, берущей свое начало в трудах Э. Гуссерля. Его теория «жизненного мира» явилась импульсом для феноменологической социологии (П. Бергер, Г. Гарфинкель, Т. Лукман,
А. Щютц). Феноменология с ее установкой на множественность реальностей, в которых существует социальный субъект, стала методологической основой изучения различных аспектов повседневности.
Феноменология вообще со времени своего появления является весьма существенной частью гуманитарной мысли. Ее влияние так или иначе можно проследить во всех направлениях современной философии и дисциплинах культуры.
Основатель феноменологической философии Эдмунд Гуссерль установил, что любое объективное образование смысла исходит от познающего субъекта. Поэтому в фе-
номенологии речь не идет о мире в себе, а лишь о мире, с которым устанавливается связь человека в его сознании. Мировой опыт индивида является частью его опыта жить в мире с другими. Это мир доверия, который, по-видимому, открыт нам без вопросов. Этот само собой разумеющийся предпосылаемый мир смыслового опыта Гуссерль называет жизненным миром. В своих поздних работах он отстаивал мысль о том, что в основании единой универсальной науки должна лежать именно концепция жизненного мира.
В отличие от идеальных теоретических конструктов науки жизненный мир не создается искусственно, он дан естественным и очевидным образом. Это мир дорефлексив-ных очевидностей обыденного сознания, мир повседневной жизни, на почве которого вырастают все науки. Они вторичны по отношению к жизненному миру, ибо жизненный мир, как пишет Гуссерль, «действительно наглядный, действительно испытуемый и доступный опыту мир, в котором практически разыгрывается вся наша жизнь, остается как он есть в его собственной сущностной структуре, в его собственном конкретном стиле причинности неизменным, что бы мы безыскусно или в порядке искусства ни делали» [1].
Исследователи полагают, что понятие «жизненный мир» употребляется Гуссерлем в трех смыслах. Жизненный мир в узком смысле является основанием всех наук и всех вообще слоев человеческой практики (особенных миров); особенный мир образуется в русле ведущей целевой установки на основе жизненного мира, понятого в узком смысле; наконец, жизненный мир в широком смысле охватывает все особенные миры и жизненный мир в узком смысле.
Таким образом, жизненный мир — это мир допредикатного субъективно-релятивного опыта, мир изначальных очевидностей, предданных и постоянно значимых во всяком объективированном опыте в качестве само-собой-разумеющегося. Жизненным миром охватывается не только личная, но и общественная жизнь человека, поэтому он является всеобщим миром совместной жизни. Тематизация жизненного мира есть попытка направить интерес феноменологического ис-
следования по ту сторону «наивного» мира повседневной и естественнонаучной жизни.
Гуссерль утверждает, что мир, а также человеческое бытие конституируются в трансцендентальной субъективности. Сознание, субъект, эго называются трансцендентальными, поскольку рассматриваются в смысло-дарующем отношении к трансцендентальному миру. В сознании конституируются не вещи, а значения и смыслы, через которые сознание подразумевает эти вещи. Таким образом, трансцендентальная феноменология есть описание сущностных структур конституирования мира в трансцендентальной субъективности. В более позднем творчестве Гуссерля присутствуют такие темы, как временность, интерсубъективность, историчность. Сознание определяется как временный поток. Гуссерль пытается понять, как сознание конституирует мир и себя как единство прошлого, настоящего и будущего, а также как мы переживаем других как субъектов в их собственных правах, и как мир приобретает смысл как мир для всех. Интерсубъективность, или социальное существование, носит временный характер. Социальная временность исторична. Гуссерль подчеркивает исторический характер науки и самой философии. Выступая против объективизма, он вводит понятие жизненного мира, мира живого опыта, радикально отличного от научно-интерпретированного мира. Свойства и структуры, приписываемые «объективными» науками «объективному» миру, сами являются результатами процесса идеализации и математизации жизненного мира.
Если обратиться к истории происхождения и развития данного понятия, то нельзя не заметить, что концепция жизненного мира с самого начала служит как рецепт против научно-институционального представления о жизни. В любом словаре понятие «жизненный мир» противопоставляется естественнонаучным определениям, представлениям о социальных отношениях, социальном окружении и социальной среде, в которой живет человек. В то же время понятие «жизненный мир», или «мир повседневности», в каждом словаре связывается с кризисом и критикой в развитии социальных наук. Так, например, в словаре «Современная западная философия»
В.В. Калиниченко в своей статье «Жизненный мир» пишет: «В феноменологической
установке (благодаря феноменологической редукции) жизненный мир открывается как коррелят интенционально действующей субъективности, как сфера значений, конституированных трансцендентальной субъективностью. Редукция (эпохэ), благодаря которой жизненный мир становится предметом исследования, проводится относительно миров объективных наук и порождающих их теоретических интересов. Науки пытаются понять мир «сам по себе», рассматривая природу и человека как объекты, отвлекаясь от интерсубъективных условий, при которых эти объекты попадают в поле теоретических интересов и становятся доступными. В забвении европейской наукой своей жизненномировой основы, своих истоков Гуссерль видит основную причину ее кризиса. Этот кризис раскрывается как своего рода плата за те успехи, которых науки добились как раз за счет замещения жизненно-мировых реалий логико-математическими предметами (физи-кализм), в рамках которых уже не вмещаются запросы исследований мира и человека» [2].
Еще до Гуссерля, до философских высот это понятие было поднято культурфилосо-фом Р. Ойкеном в работе «Познавать и переживать» (1912). В ней он противопоставляет понятие жизненного мира «целерациональному» понятию бытия. Понятие «жизненный мир» также возникло и на позитивистском базисе. В сочинении Р. Авенариуса «Человеческое определение жизни» (1891) естественно-научное определение мира уходит на второй план и возникает понятие «жизненный мир» для того, чтобы описать человеческие отношения, человеческую социальность и ту культуру, которая окружает человека.
Эти попытки ввести в философию понятие жизненного мира были известны Гуссерлю. Уже тогда, когда он писал работу «Идея-один» (1913), он искал основание для развития феноменологии в представлениях о мире как естественных представлениях, что означает противопоставление естественного окружающего мира идеальному окружающему миру, который описывают науки. К естественному окружающему человека миру относится, прежде всего, мир вещей, ценностей, товаров, который существует как социальный интерсубъективный мир людей, в котором они живут, пользуются установившимися мыслительными формами, моделями по-
ведения и в то же время развивают новые формы мышления, поведения, познания и социальных отношений, которые характерны для каждой исторической эпохи. Для жизненного мира, по Гуссерлю, характерны непосредственная очевидность, интуитивная достоверность его феноменов, понимаемых и принимаемых индивидом как таковые, т. е. субъективная достоверность, причем субъективность жизненного мира — это «анонимная субъективность». Ее содержание определяется не активностью субъекта, а наличиствую-щими в сфере субъективности феноменами мира, как субъективными, так и интерсубъективными. По отношению к активности субъекта жизненный мир представляет собой «горизонт» всех его целей, проектов, интересов независимо от их временных, пространственных, ценностных и прочих масштабов [3]. Согласно Гуссерлю, мы выступаем одновременно субъектами, конституирующими мир в сознании, и объектами жизненного мира среди других его объектов.
Жизненный мир, вместе с тем, что уже было отмечено выше, все же не является безраздельно моим собственным. Жизненный мир становится некоторым образом двойственным — это тот мир, который я разделяю вместе с Другими. С одной стороны, он не принадлежит мне целиком, с другой стороны мне принадлежит часть жизненного мира других людей. Однако, что весьма важно отметить, свои собственные переживания воспринимаются в пределах жизненного мира как конституированное прошлое, действия же других людей — как текущее переживаемое настоящее, по отношению к каковому мое прошлое выступает как уже данное установление, подлежащее наряду с актуально воспринимаемыми действиями Других истолкованию и переистолкованию.
Проблематика, связанная с учением о жизненном мире, наиболее отчетливо представлена в последнем произведении Гуссерля («Кризис европейских наук» [1]), однако философ не успел разработать эту тему в полном и систематическом виде, оставив лишь общий набросок науки о жизненном мире, что привело к значительным расхождениям в интерпретации этого понятия у последователей Гуссерля и исследователей его философии.
Однако сближение категории «жизненного мира» Гуссерля с «миром повседневно-
сти» — интерпретация, начало которой положено уже самим Гуссерлем. С тех пор повседневность понимается как динамичный жизненный мир человека, который конструируется и воссоздается каждой индивидуальной личностью. Воспроизводство жизненного мира осуществляется через взаимодействие процессов «оповседневнивания» и «преодоления повседневности». Сторонники этой концепции дают следующее определение понятия повседневности: «Повседневная
жизнь представляет собой реальность, которая интерпретируется людьми и имеет для них субъективную значимость в качестве цельного мира. . Рядовые члены общества в их субъективно осмысленном поведении не только считают мир повседневной жизни само собой разумеющейся реальностью. Это мир, создающий в их мыслях и действиях, который переживается ими в качестве реальности. Поэтому . мы должны прояснить основания знания обыденной жизни . с помощью которых конституируется интерсубъективный повседневный мир» [4]. Повседневность — это будни, чередование времени суток, смена привычных видов занятий, встреча с кругом узнаваемых людей и множеством других явлений и процессов, которые являют собой все виды социальных отношений и составляют содержание того, что называется жизненным миром человека.
Весьма важным методическим положением гуссерлианцев стало внимание к конкретным уникальным условиям, в которых протекает акт сознания, и, соответственно, каждый акт воли, а также условия и знания на основании внутренних условий сознания.
Основными методологическими посылками послегуссерлевской феноменологии можно считать следующие: во-первых, наличие жизненного мира, естественного основания всякого знания; во-вторых, предмет изыскания должен соотносится и конструироваться на основе сферы феноменов-значений и актов сознания, без намека на абсолютное или вещественное окружение. Сознание всегда интенционально. Предмет опыта как представление неизбежно оказывается предметом внутреннего опыта и, таким образом, может быть конструктом самого сознания. Внимание к уровням такого конструирования и степени участия в нем всех возможных схем сознания. В-третьих, как следствие все-
го выше сказанного, внимание должно быть обращено на индивидуальное в сознании, на внутреннюю субъективность изучаемого феномена; анализ интерсубъективности также может быть возведен к комплексу феноменологии. Внимание не к чему-то вообще, но постоянно конструирующемуся. И в-четвертых, неизбежное и постоянное внимание к сфере собственного сознания, отслеживание метода. В приложении же к социуму и культуре наиболее существенными оказываются такие проблемы: как люди в социальном, культурном взаимодействии воспринимают, толкуют, перетолковывают и конструируют социальную действительность? Зависит ли знание от способности человека воспринимать и интерпретировать окружающий его мир?
На основе аксиомы Гуссерля о том, что предикат реальности не функционирует на дорефлексивном уровне, в социальной феноменологии делается вывод, что степень реальности объекта зависит не от его собственных онтологических характеристик, а от структуры конечной области значений, в которую он включен. Поэтому можно говорить о множественности социальных конечных областей значений («жизненных миров») и их принципиальной несводимости друг к другу. Хотя никакой иерархии конечных областей значений в классической социальной феноменологии не существует, одна область наделяется особым привилегированным статусом. Этим статусом как раз и обладает повседневность с ее специфическим когнитивным стилем гармонизации содержания, обеспечивающим совместимость всех его элементов и, следовательно, абсолютную реальность данной конечной области значений.
Основателем феноменологической ориентации в методологии социального познания, применившим концепцию Гуссерля к изучению социальной реальности, считается американский философ и социолог А. Шютц.
У Гуссерля Шютц берет только понятие жизненного мира и связывает его с притязаниями понимающей социологии М. Вебера, описывая «основные структуры само собой разумеющейся действительности». В отличие от Гуссерля Шютц понимал жизненный мир как мир непосредственно данного, в котором то, что можно назвать «Я», и Другие непосредственно пересекаются. По-
нимание, как его определял Шютц, есть ин-тенциональный акт, который направлен на значение Другого и является интерпретацией собственного опыта.
Развиваемая Шютцем социальная феноменология исходит из того, что процесс понимания не ограничивается сферой персонального сознания, а осуществляется в более широкой области жизненного мира — мира естественной установки.
Влияние, оказанное Шютцем на развитие социальных наук, было огромным. Понятие жизненного мира мы можем обнаружить у Ю. Хабермаса и многих других теоретиков. Предположения Шютца о конституировании и конструировании мира и о естественной установке на жизненный мир продолжили его ученики Л. Бергер и Т. Лукман, авторы совместного труда «Социальное конструирование реальности» [4]. В нем они указывают, что собираются обратиться «к повседневной реальности как ее понимают рядовые члены общества», которые воспринимают и переживают этот мир как реальный [4, с. 33].
Понятие жизненного мира широко используется в социологически ориентированных исследованиях повседневности и микросоциологии вообще, благодаря чему с середины ХХ в. феноменология приобретает статус междисциплинарной гуманитарной методологии. Вместе с тем жизненный мир человека в контексте техногенной цивилизации и постнеклассического типа рациональности получает более глубокое философское понимание. Здесь философия в свою очередь ори-
ентируется на междисциплинарные исследования жизненного мира как повседневной реальности и обыденного сознания на стыке социологии, психологии, лингвистики и социальной антропологии. Тем не менее, введение и раскрытие понятия о жизненном мире все же является весьма специфическим мыслительным экспериментом, еще не достигшим определенного неоспоримого уровня научного знания
1. Husserl E. Die Krisis der europaischen Wissen-chaften und die transzendentale Phenomenology. Hamburg, 1977. S. 54.
2. Современная западная философия: словарь / сост. В.С. Малахов, В.П. Филатов. М., 1991.
3. Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие. М., 2000.
4. Бергер П., Лукман Н. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995. С. 40.
Поступила в редакцию 10.06.2008 г.
Rosenberg N.V. «Life world» as a cultural historical world of daily routine in phenomenology of E. Gusserle. The article is devoted to consideration of the phenomenology as a methodological basis of studying different aspects of daily routine. The author analyzes the concept “life world” as one of the basic concepts of phenomenology of E. Gusserle. Gusserle developed the idea of “life world”, the world of our ordinary daily activity and common sense. At the same time, unrecognized reality of the life world is the basis and matrix of any scientific activity.
Key words: daily routine culture, phenomenology of daily routine, Gusserle’s “life world”.
Феноменология как течение в философии: что это такое
Феноменология – это направление философии, появившееся в 20 веке и определившее своей целью описание феномена, под которым философы понимали какое-либо событие, опыт или явление, основанные на принципе трансцендентального Я и включающего в себя первичный опыт сознания.
Основатели феноменологии
На сегодняшний день основоположником этого философского течения считается Эдмунд Гуссерль, хотя исследователи отмечают значительный вклад в развитие феноменологии со стороны Карла Штумпфа и Франца Бертрано.
В книге «Логические исследования» Гуссерль провозгласил тезис «Назад, к самим вещам!», с которого, как считает современная философия, началось активное становление феноменологии. Что означал этот тезис? Во время написания вышеуказанной книги были очень модны такие лозунги, как, например, «Назад, к Гегелю!», под которым понимался возврат к традиционной диалектике. Эдмунд Гуссерль своим тезисом противопоставляет себя модным тенденциям в философии и фактически призывает отвергнуть диалектику и дедуктивные философские системы, перейти к упрощению изучаемых явлений и редукции сознания и непосредственно исследовать причинно-следственные связи и опыт, полученные сознанием.
Характерные черты этого философского учения
Понятие сознания настолько важно для феноменологии, что философы, придерживающиеся этого течения в философии, отказываются признавать сознание неким предметом, который могут изучать другие науки, например, психология. Напротив, сознание для них – это «трансцендентальное Я» или же «чистое смыслообразование«. Феноменологи придерживаются идеи, что сознание должно изучать вещь или явление, не придерживаясь каких-либо шаблонов мышления, без проникновения в его строение или функции.
Для сторонников Гуссерля важен догмат об отказе от любого рода сомнительных предпосылок, на которых может строиться дальнейшее познание, поскольку это течение в философии стремится охватить фундаментальные основы бытия человека и обязательно строго обосновать их, чтобы в учении отсутствовали логические изъяны.
Центральное понятие и задачи феноменологии
Ядро этой философского течения заключается в понятии «интенциональность». Под этим словом феноменологи понимают свойство, которым обладает человеческое сознание, сфокусированное на определённых вещах, явлениях или предметах. Иными словами, интенциональность представляет собой заинтересованность индивида найти и изучить философский аспект какого-либо объекта бытия.
Основными задачами, стоящими перед его философским учением, Эдмунд Гуссерль считал разработку и построение так называемой «универсальной науки», в которую должны были также входить универсальная онтология и универсальная философия. Такая универсальная наука была нужна, чтобы, по словам Гуссерля, познать «всеобъемлющее единство сущего». Выполнив эту задачу, она могла бы стать абсолютным обоснованием для всех других наук и для познания в частности. Разумеется, Гуссерль полагал, что роль подобной универсальной науки может играть только феноменология.
Для того чтобы возвыситься над другими науками, феноменологии необходимо было выявить все сущностные черты и феномены сознания, в которых, по её мнению, отражается существующий объективный мир.
Ещё одной важной задачей, решению которой Гуссерль придавал большое значение, является не только осознание и описание мира, но и создание истинного настоящего мира, в котором единственным центром будет человек.
С точки зрения основателя феноменологии эта цель может быть достигнута, поскольку философия – это не наука о высоких материях, находящихся за пределами понимания многих людей, а способ создания человеческих установок, т.е. идей и образов, которые могут привлечь внимание человека и увлечь за собой его сознание. В свою очередь, это приведёт к изменению практической жизни людей, появлению новых, не существовавших ранее материальных предметов, а также к формированию сообществ индивидов, связанных вместе общими духовными интересами.
Вопрос познания в феноменологии
Под познанием феноменологи понимают поток сознания, который никак не зависит от личности субъекта познания или осуществляемой им деятельности. Как считал Гуссерль, сознание целостно и внутренне организованно. Поэтому субъект познания не является субъектом, который получает информацию о мире эмпирическим путем. До взаимодействия с объектом познания он не имел о нём никакого представления, поэтому, по определению Гуссерля, он будет трансцендентальным субъектом, обладающим априорными истинами.
Согласно такой установке феноменологов, субъект не познаёт свойства вещи или явления, а наделяет их смыслом, который данные предметы приобретают, взаимодействуя с сознанием субъекта, и никак иначе. В итоге предметы становятся по терминологии этого философского течения так называемыми феноменами.
Предмет феноменологии
Гуссерль стремился достичь априорных знаний, чистых истин, которые, по его мнению, заключены в переживаниях сознания и словах. После нахождения чистых истин, по мысли Гуссерля, становится возможным понять смысл изучаемого явления, которое прежде было скрыто от сознания за пеленой неверных оценок, поверхностных суждений, неправильных слов или предвзятых мнений.
Методы, используемые феноменологией в исследованиях
- Очевидность;
- Феноменологическая редукция.
Под очевидностью феноменологи понимали непосредственное созерцание предметов или явлений как с помощью органов чувств, так и с использованием интуиции. Отсюда можно сделать однозначный вывод, что феноменология в сущности является описательной или дескриптивной философией, поскольку признаёт только интуитивное и прямое наблюдение сущностей и вещей окружающего мира.
Что касается второго метода познания, то Гуссерль выделял три разновидности феноменологической редукции:
- Феноменологи не обращают особого внимания на внешний мир и не поощряют погружение в него, но сосредоточиваются на самом переживании сознания, в котором отражается объективное бытие, называемое сторонниками Гуссерля феноменолого-психологическая редукция.
- Переживания сознания воспринимаются философами-феноменологами как некие идеальные сущности, а не конкретные определённые факты. Так в феноменологии описывается эйдетическая редукция.
- Затем Гуссерль затрагивает ещё более глубокие явления и редуцирует сознание из сферы материального в сферу духовного, доходя до уровня чистого сознания и осуществляя трансцендентальную редукцию.
Таким образом, исходя из описанных выше методов, применяемых последователями феноменологии, можно сделать вывод, что в традиционном философском споре «Что первично: бытие или сознание?» это философское течение уверенно отдаёт пальму первенства чистому сознанию с сущностями и явлениями, переживаемыми им, а бытие вторично по отношению к нему.
Как феноменологи проводят исследование?
В начале исследования задаётся критерий действительности изучаемых вещи, предмета или явления, которым является очевидность. Те ценные свойства и характеристики чего-либо, познаваемые в процессе непосредственного созерцания, должны обладать аподиктичностью. Другими словами, то, что очевидно нам сейчас, позднее может стать сомнительным, иллюзией или видимостью.
Например, феноменологи утверждают, что мир не является аподиктичной сущностью, так как возможно сомневаться в его существовании. Используя метод редукции, нетрудно понять, почему последователи этого течения в философии поддерживают такую точку зрения. Феноменологи понимают мир как феномен и некий опыт, которому предшествует первичное бытие, а именно: бытие чистого сознания и принадлежащих ему переживаний. Это, с точки зрения сторонников Гуссерля, и является искомой аподиктичной сущностью.
Применение достижений феноменологии в современном мире
Философия Гуссерля оказала значительное влияние на науки, занимающиеся познанием человека и общества. На сегодняшний день методика феноменологии активно используется в таких областях знаний, как:
- Социология;
- Литературоведение;
- Психиатрия;
- Эстетика.
В мире существует несколько центров, занимающихся исследованиями в области феноменологии. Крупнейшие из них расположены в Германии, Чехии, США, Бельгии и России.
1. Зарождение философии техники.
Г.В.Ф.Гегель в «Реальной философии»и «Философии права» связал возникновение машины с разделением труда, дал первый философский анализ орудийного отношения человека к природе. Однако предпочтение, которое всегда оказывалось философией теоретическому знанию и разуму, теоретической установке перед практическим знанием и разумом, очевидно и было одной из причин того, что философия с явным опозданием обратилась к осмыслению феномена техники и роли техники в жизни человека. В повороте философии к технике громадную роль сыграли труды К. Маркса, который дал не только экономический анализ роли машины в создании капитализма, но и показал разрушительное воздействие машинного способа производства на рабочего. Эту роль Маркса в социально-философском анализе техники признают все философы техники.
Как особая область философского знания исследование техники оформляется в Германии в последней трети XIX столетия в работе немецкого исследователя Эрнеста Каппа «Основы философии техники» (1877). В своих исследованиях Капп сосредоточил свое внимание на поиске антропологических оснований возникновения и существования техники. Капп впервые дал систематическую разработку философии техника. Капп пишет о бессознательном воспроизведении человеком самого себя в орудиях. Исследование причин недостатков и стремление к дальнейшему усовершенствованию орудий приводит сначала человека к сравнению создаваемой техники с формами тела, дающего меры и пропорции, затем к открытию бессознательно совершающегося приспособления изготовляемого орудия к господствующему в телесном организме закону функциональных отношений, и, в конце концов, к твердой уверенности в том, что все средства культуры, будут ли они грубо материальной или самой тонкой конструкции, являются ничем иным, как проекциями органов или процесс органической проекцией. Бессознательным идеалом изобретения является человеческий орган, силу которого необходимо увеличить. Форма орудия исходит из формы соответствующего органа. Примеры: железная дорога — кровообращение, телеграф — нервная система, и др. Человек не только бессознательно воспроизводит свои органы, но и познает затем сам себя, исходя из этих искусственных созданий. Этот принцип в целом свойственен человеку. Но до Каппа никто не применял такого рода теории к технике. Эта концепция — одна из первых в ряду версий технологической антропологии. Исходящий от человека внешний мир является, с точки зрения Каппа, реальным продолжением его организма, перенесением вовне, воплощением в материи, объективированием своих представлений, т.е. части самого себя, нечто от своего собственного «Я». Это – отображение вовне, как в зеркале, внутреннего мира человека. Но созданный человеком искусственный мир становится затем средством самопознания в акте обратного перенесения отображения из внешнего мира во внутренний. В том числе таким образом человек познает процессы и законы своей бессознательной жизни. Короче говоря, «механизм», бессознательно созданный по органическому образцу, сам служит для объяснения и понимания «организма». В этом и состоит суть принципа органической проекции Эрнста Каппа. Мы специально взяли здесь слова «механизм» и «организм» в кавычки, поскольку Капп, как нам кажется, вкладывает в эти слова более общий смысл, чем это делается в прикладной механике и биологии. Он употребляет их скорее как синонимы «искусственного» и «естественного».
Альфред Эспинас в своей книге «Возникновение технологии», которая представляет собой сборник его работ, помещенных в разных философских журналах (начиная с 1890 года), формулирует понятие технологии. А.Эспинас подчеркивает, что ни одно изобретение не может родиться в пустоте; человек может усовершенствовать свой способ действия, только видоизменяя средства, которыми он уже предварительно обладал. Не бессознательная практика, а лишь зрелые искусства порождают технологию. Каждое из таких искусств предполагает специальную технологию, а совокупность этих частных наук (т.е. этих технологий) естественно образует общую, систематическую технологию. Вот эту-то общую технологию Эспинас и именует праксеологией, которая представляет собой науку о самых общих формах и самых высших принципах действия всех живых существ. Общая технология – это наука о совокупности практических правил искусства и техники, развивающихся в зрелых человеческих обществах на определенных ступенях развития цивилизации.
Третий философ, которого можно назвать в качестве основоположника философии техники Ф.Бон., который считает себя последователем Канта
Фред Бон в 1898 году издал свое концептуально-аналитическое исследование «О долге и добре» [120], из названия которого было бы трудно установить ее связь с нашей темой, если бы слова «философия техники» не были бы внесены в заголовок одной из глав этой книги. Техника невозможна без лежащей в ее основе науки. Чтобы выяснить суть технического и развести технику и науку, Фред Бон анализирует структуру научного и технического высказывания. Первое может быть выражено в общем виде следующим образом: «Если «a», то «b»»; второе – «Если хочешь (получить) «b», то должен вызвать «a»». «То, что в науке выступает как условие и обусловленное, как причина и действие, в технике принимает вид средства и цели» [120, с. 63].
Ф.Бон предупреждает от неверного представления о том, будто бы отдельной технической специальности всегда соответствует одна наука (например, электротехнике – только теория электричества). Напротив, никогда невозможно было бы построить паровую машину лишь на основе знания теории теплоты; можно точно знать все законы индукции, но не быть в состоянии сконструировать динамомашину. Другими словами, невозможно на основе высказываний какой-либо одной науки построить техническое высказывание. Для этого необходимо собрать отдельные высказывания многих наук и связать их друг с другом. Ф.Бон здесь интересует чисто концептуальный аспект: исследование того, какие высказывания науки превращаются в технические высказывания. Он отмечает, что не все научные высказывания в форме «Если «a», то «b»» представимы в виде технического высказывания. «Если хочешь (получить) «b», должен вызвать «a»». Фред Бон подчеркивает сложность технических задач, сущность которых заключается в выборе средств (телеологическом рассмотрении).
Ф.Бон выделяет три проблемы, над которыми работает техника: прежде всего это поиск средства, если дана цель; во-вторых, это задача так присоединить к данному процессу другой процесс, чтобы была достигнута данная цель, а также установить связь между средством и целью; третья проблема заключается в том, чтобы для данного средства найти цель (т.е. возбудить потребность), достижение которой само оказывается побочным следствием некоторого другого ряда целей, и выбрать соответствующий ей ряд целей [120, с. 79]. Этот ряд целей представляет собой цепь следующих друг за другом событий, причем каждый отдельный пункт данной цепи является средним пунктом большей его части. Данная цепь должна быть рассмотрена, однако, не как линейная последовательность, а как пространственная ткань из многократно и беспорядочно переплетенных целей.
В России в начале XX века одним из первых поставили вопрос о теоретическом осмыслении техники инженер-механик Петр Климентьевич Энгельмейер. Автор книг: «Технический итог 19 века», 1912, «Философия техники», 1912.
Энгельмейер был вторым после Каппа, употребившим термин «философия техники». Энгельмейер начал публиковаться в немецкой периодике в год, когда умер Капп.
По мнению П.К.Энгельмейера, антропологический принцип Каппа не выдерживает критики. «В самом деле лишь ограниченное число доисторических орудий, вроде молотка и топора, можно, пожалуй, рассматривать как проекции наших конечностей. Но уже для стрелы принцип Каппа становится под знак вопроса; а колесо доисторической повозки уже не имеет прототипа в животном организме, а потому принцип проектирования органов к машине уже совсем неприложим. Капп насильно, чисто диалектически, распространяет свой принцип на машину; но здесь его аргументация до крайности слаба. Он говорит, например: «Хотя общая форма паровой машины мало, даже совсем не похожа на человеческое тело, но отдельные органы похожи». Какие? Капп благоразумно умалчивает, ибо одно упоминание о цилиндре с поршнем, о коленчатом вале, вращающемся в подшипнике, отрицает проектирование органов как принцип создания механизмов».
Он считал, что техник-инженер занимает все более высокое положение в обществе, его роль в общественной жизни растет. Область его работы, его деятельность также становится все более и более важной (индустриализация). «Современную нам эпоху недаром называют технической: машинная техника распространяет свое влияние далеко за пределы промышленности, и воздействие ее сказывается чуть ли не на всех сторонах современной жизни культурных государств…» Способны ли инженеры и их продукция соответствовать тому важному положению, которое они начинают занимать в обществе и той роли, которую они начинают играть?
Можно сказать, что ни один крупный мыслитель XX века не обошел своим вниманием феномен техники в процессе технизации современной культуры. Среди наиболее значительных философов техники следует отметить
культурно — историческую концепцию Ф. Дессауэра , который поставил проблему возникновения, существования, особенностей технической науки как специфической области знания в системе наук ,
экзистенциализм ( К. Ясперс, X . Ортега-и-Гассет, М. Хайдеггер ), которые развили экзистенциалистскую интерпретацию техники о ее роли в динамике культурного пространства;
философскую антропологию (А. Гелен, Г. Плеснер, Г.Блюменберг ),
эсхатологическую метафизику Н.А. Бердяева ,
неомарксизм франкфуртской школы (Г. Маркузе, Ю. Хабермас и др.)
При всем многообразии философских концепций техники следует отметить одну особенность философии техники — в ее формировании наряду с профессиональными философами громадную роль сыграли естествоиспытатели и инженеры. Более того, в ряде стран (например, в дореволюционной России и Германии) инженеры были инициаторами постановки вопроса о необходимости и важности философии техники и формировании первых исследовательских программ в этой области. В других же странах, в частности, во Франции и США инициатива была выдвинута философами и учеными, специалистами в различных естественных науках, которые одновременно являлись правительственными экспертами по оценке технологий и управлению научно-технической политикой. Может быть, различия в философских концепциях, развитых в этих странах, их направленность во многом обусловлены способами институциализации философии техники, своеобразием ориентации тех кадров, которые вовлечены в философские исследования техники — университетских преподавателей философии и естествознания, инженеров или ученых -правительственных экспертов в области технической политики.
2. Объект, предмет и проблематика философии техники.
В наши дни исследования техники развертываются в различных направлениях, техника показала свою фундаментальную роль во всем бытии человека, сформированы различные концепции философии техники. И все же многие философы отмечают незначительную роль, которую до сегодняшнего дня играет философия техники внутри самой философии даже при явном нарастании интереса к этой области в последнее время; неоднородность самой философии техники.
Хотя некоторые философы и говорят об отсутствии систематической и разработанной философской традиции в философии техники, все же с такой оценкой состояния дел в данной отрасли философии согласиться трудно. Все более явным становится круг проблем философии техники, уточняются и дифференцируются позиции и установки философов относительно техники и технического прогресса, формируются и развертываются различные исследовательские программы, а тем самым и разные традиции в философии техники.
Именно техника выступает как объект осмысления в философии техники . Техника рассматривается как сложный социокультурный феномен , причем все философы подчеркивают многомерность техники. Прорыв в научно-технической сфере по своим масштабам привел к тому, что техника стала глобальным историко-культурным фактором, определяющим облик человечества и его судьбу. Стало совершенно ясным, что техническая сфера неотделима от культурной, к которой она принадлежит — она многогранна, имеет неочевидное, но глубокое нравственное измерение, связана не только с проблемами субъективности человека, а, прежде всего с проблемой формирования нового жизненного типа субъективности. Одной из фундаментальных социокультурных черт техники является то, что она есть средство преобразования среды, природы и самого человека. Эта черта нашла отражение еще в мифотворчестве. Вспомним миф о Прометее, научившем людей техническим навыкам; миф о Дедале и его сыне Икаре, решавших задачу полета с помощью крыльев; миф о строительстве Вавилонской башни и его неудаче и др. Именно как средство преобразования среды техника была осмыслена и заложена в основу инженерной практики.
Трудности философского исследования техники связаны не только с тем, что оно далеко выходит за рамки изучения методологических проблем технического знания и технических наук, но и с тем, что оно должно включать в себя громадный комплекс разнородных проблем — отношение техники и человека, техники и природы, техники и бытия, места техники в социокультурном мире, оценки технических инноваций и научно-технического прогресса, социологических, экономических и социально-психологических условий и последствий технического прогресса, взаимоотношений техники и труда, инженерной деятельности и техники, техники и окружающей среды, экологических последствий научно-технического прогресса и др. Так например, проблематика философии техники меняется с течением времени. В 70 — 80-х годах XX столетия особое внимание было уделено этическим проблемам техники (например, американским философом Л. Мэмфордом). В 80 — 90-х годах XX века акцентировалось внимание на экологических последствиях научно-технического прогресса. Сегодня приоритетным становится анализ техники как сложного, многомерного явления культуры человеческого общества. Социокультурный анализ техники сопряжен еще и с выяснением того типа отношения человека к миру (природе), которое формируется под воздействием и на основе техники. Это еще больше осложняет философский анализ техники.
Исследование такого сложного явления, которым является техника, размещается в пространстве двух координат: познание сущности техники, включающее построение понятия техники (техники как идеального объекта), и анализ дискурсов и концепций техники. Одновременно понятно, что споры о технике имеют прямое отношение к ее познанию, но анализ разных дискурсов и концепций позволяет получить многомерное представление и при построении нового понятия понять характеристики техники, полученные другими исследователями, в различных направлениях философии и науки.
Но это означает, что техника как объект изучения философии — совершенно особое образование: хотя эмпирически она дана нам в качестве конструкций и внешне напоминает объекты естественных наук, в философском изучении техника является скорее объектом гуманитарного познания. В философии техники последняя не может рассматриваться только аналогично объектам неживой природы, как не включенная в человеческое существование, не влияющая на бытие человека (правда, сегодня подобный подход не проходит и относительно объектов первой природы). В технике человек встречается сам с собой, со своими замыслами и идеями, но такими, которые выступают в форме отчужденной технической реальности. В настоящее время в отношении к технике приходится решать не только проблемы эффективности или надежности, но и такие, как судьба техники, смысл техники, сосуществование с техникой, освобождение от технической обусловленности и т.п., а это вопросы сугубо гуманитарные и философские. При этом возникает довольно сложная проблема: если техника (сущность техники) включает в себя понимание техники, которые менялись в каждой культуре, и, кроме того, должна быть рассмотрена как особая реальность, то в каком тогда смысле можно говорить о существовании техники. С точки зрения онтологического изучения сущность техники, технологии и технического вообще усматривается в средстве, выступает ли им орудие, произвольный процесс, сама целеполагающая деятельность или техническая реальность в целом (техносфера).
Техника предстает как многогранное, многоаспектное явление. Можно выделить пять важнейших аспектов техники.
1. Инструментально-технологическое измерение ( техника-технология ), составляющее предмет изучения технических наук, когда во внимание берется онтологическая природа технического объекта, его внутренняя технологическая «логика».
2. Естественное (природное) измерение, которое акцентирует внимание на взаимоотношении « техника — природа ».
3. Индивидуальное человеческое измерение, которое сосредоточивается на предметной области « техника – человек » (индивид, личность).
4. Социальное измерение в рамках отношения « техника — социум », предметная область которого есть взаимоотношение техники и общества, техники и мирового цивилизационного процесса. Техника рассматривается как целенаправленное приложения технических знаний для решения практических задач в различных сферах производства и жизнедеятельности.
5. Наконец, культурное измерение в рамках отношения « техника — культура ».
Если в первом аспекте техника изучена довольно основательно, второй аспект вызывает озабоченность в связи с экологическим кризисом, переживаемым человечеством, и поэтому интенсивно разрабатывается в настоящее время; в исследовании третьего аспекта сделаны первые шаги, особенно в связи с актуализацией проблемы человеко-машинных систем, искусственного интеллекта, роботизации и других. Последняя проблема – социокультурное измерение техники – только начинает разрабатываться и далеко не всеми еще осознается как проблема.
Область проблем, исследуемых «философией техники», следующая:
Включение техники в картину мира с тем, чтобы обеспечить формирование в общественном сознании адекватной оценки техники и ее развитая в противоположность абстрактно-иллюзорным либо критико-пессимистическим представлениям.
Изучение диалектики техники и технических наук а так же их развития с целью соотнесения условий управления НТП с гуманистической постановкой целей (отношения между структурой и функцией, элементом и системой, факторами и закономерностями, тенденциями и механизмами).
Анализ методологических и теоретико-познавательных проблем технических наук и инженерной деятельности для повышения их эвристической эффективности.
Решение нравственных и этических проблем развития техники, служащие основой для ответственной и рациональной деятельности в техногенную эпоху.
3 Философское понимание термина «техника»
Для того чтобы иметь ясное представление о предмете исследования, желательно дать точное определение слова “техника”, а также связанных с ним понятий. В данном случае, в противоположность ситуации в логике, математике и естественных науках, поле для выбора факторов, которые бы позволили дать определение, весьма узко, так как это слово уже используется и имеет установившееся, хотя и расплывчатое значение.
У древних греков техника рассматривалась как часть теоретического знания самого высокого рода. Для греков функция техники, совершенствующая природу, есть искусство, точнее, искусность, «мастерство делания»- techne .
На сегодня техника предстает как средство выхода человека за рамки первичных потребностей и возможностей, которые и связаны собственно с культурой. За рамками собственно производственной необходимости, где решающее значение имеет техника, человек создает искусственную сферу бытия, имеющую духовные измерения, в которой он и реализует свои цели и программы.
Каждый здравомыслящий человек укажет на те технические устройства и орудия, которые окружают нас в повседневной жизни — дома или на работе. Специалисты назовут конкретные примеры такого рода устройств из изучаемых или создаваемый ими видов техники. Но все это — лишь предметы технической деятельности человека, материальные результаты его технических усилий и размышлений. За всем этим лежит обширная сфера технических знаний и основанных на этих знаниях действий.
В различные исторические периоды в термин «техника» вкладывалось разное содержание в зависимости от значимости функций человека и техники в трудовом процессе. Поскольку при использовании ручных орудий труда огромное значение имело умение человека ими работать, под техникой понималось искусство, мастерство. В условиях ремесленного производства мастерство, передаваемое из поколения в поколение, имело большое значение, но возрастает и роль орудий труда в производственном процессе. Под техникой начинают понимать не только искусство работника, но и средства его труда. Не случайно английское слово «technolodgу» означает и технику, и технологию. С переходом к крупному машинному производству, когда мастерство рабочего отступило на задний план, под техникой стали понимать материальные средства труда. Ныне, когда техника внедрилась буквально во все сферы человеческой деятельности, технику понимают более широко, как искусственно созданные средства человеческой деятельности и, более того, как овеществленное знание. Принцип историзма требует анализа различных исторических значений феномена техники.
Ленк и Рополь выделили из немецкой литературы следующий перечень “существенных элементов” техники: прикладное естествознание; комплекс инструментов и средств; воля к власти и подчинение природы путем «открытий» и «упорядочения» природы; реализация идей; самосохранение человека; неизбежное производство излишков; освобождение от ограничений природы; создание искусственной среды; опредмечивание человеческой деятельности и достижений.
Некоторые теоретики предполагают свести технику к сумме специальных средств, облегчающих труд и делающих его более производительным, но не имеющим отношения собственно к культуре. В этом случае назначение техники заключается в том, что она обеспечивает удовлетворение человеческих потребностей и без нее само существование человека было бы примитивным. Другие, напротив, полагают возможным рассматривать технику как продукт человеческих идей и целей, формируемых в сфере культуры. Расхождения в точках зрения и в собственном отношении к технике как полезному изобретению или как к дегуманизирующей силе – проявление действительного противоречия в статусе техники в системе человеческой деятельности.
На сегодня существует широкое и узкое определение техники.
В узком смысле слово «техника» – это инструментальные средства, используемые человеком в своей деятельности по преобразованию природы, это некоторые «объекты» (артефакты), созданные человеком, имеющие свою внутреннюю природу и логику действия (работы), которая изучается техническими науками, а их создание и использование связано со специфическим видом человеческом деятельности – инженерией. Техника относится к сфере материальной культуры. Взятая в узком смысле, техника заключает в себе конкретные материальные артефакты, создаваемые и используемые методами инженерной деятельности, то в более широком определении техника не ограничивается сферой инженерной деятельности, но распространяется на любого рода эффективную методологическую деятельность.
В широком смысле техника объявляется основным «параметром» культуры, ведущим показателем ее развития. Естественно, техника во многом определяет характер общественных связей и накладывает отпечаток на облик культуры в целом. Технические знания воплощаются не только через техническую деятельность в разного рода технических устройствах, но и в статьях, книгах, учебниках и так далее., поскольку без налаженного механизма продуцирования, накопления и передачи знаний никакое техническое развитие в нашем современном обществе было бы невозможно. ТЕХНИКА — система искусственных органов деятельности общества, развивающаяся посредством исторического процесса опредмечивания в природном материале трудовых функций, навыков, опыта и знаний путем познания и использования сил и закономерностей природы
Например, Ж. Эллюль стремится рассмотреть технику как особый феномен и придает термину «техника» широкий мировоззренческий смысл. Он имеет в виду не просто машинные механизмы. Эллюль определяет ее как всю “совокупность рационально выработанных методов, обладающих безусловной эффективностью (для данной ступени развития) в любой области человеческой деятельности” 1 . Таким образом, французский исследователь пытается проследить связь техники с рационализмом, с абстрактным мышлением, современным знанием. Он подчеркивает, что техника, как социальное явление, порождена Машиной. Машина не является сущностью техники, ибо последняя представляет собой качественно новую ценность.
Верно, что если сфера интересов ограничивается исключительно инженерным подходом, то легко можно игнорировать более широкую перспективу и действительное влияние техники. Однако правильное и точное понимание социально политического значения техники не может быть достигнуто автоматически с помощью условного определения чрезмерно широкой интуитивной суперкатегории технической “тотальности”, введенной Эллюлем. Таким образом, необходимо, пожалуй, придерживаться более узкого и более точного определения, используемого большинством ученых, которое к тому же гораздо ближе к общепринятому значению “техники”. При этом не следует игнорировать его социальное значение.
К.Макгинн предлагает рассматривать технику как форму человеческой деятельности, наподобие науки, искусства, религии или спорта. Эта деятельность является созидательной, материально-производственной, или предметно преобразовательной, целесообразной (общая цель которой состоит в расширении человеческих возможностей, основанных на знании, использовании ресурсов) и методологической, опирающейся на сферу социально-культурного влияния и обогащаемой ментальными установками практиков.
В широком смысле термин «техника» имеет внетехнологический смысл – социальный, ценностный, историко-цивилизационный, ее понимают как продукт человеческой цивилизации. Она есть инструментальное средство, техническое знание, часть социального прогресса. Не случайно, опираясь на концепцию функционального различия, Митчем разрабатывает типологию, состоящую из четырех видов- техника как объект (приборы, инструменты, машины); техника как знание (умения, правила, теории); техника как процесс (изобретение, проектирование, изготовление, использование); техника как волеизъявление (воля, мотив, потребность, намерение).
Итак, техника должна быть понята
как совокупность технических устройств , артефактов — от отдельных простейших орудий до сложнейших технических систем;
как совокупность различных видов технической деятельности по созданию этих устройств — от научно-технического исследования и проектирования до их изготовления на производстве и эксплуатации, от разработки отдельных элементов технических систем до системного исследования и проектирования;
— как совокупность технических знаний — от специализированных рецептурно-технических до теоретических научно-технических и системотехнических знаний; она представляет собой «искусственность», «мастерство» (и этот смысл заложен в слове «techne» изначально), и при этом мастерство не только собственно инженерной деятельности, но и любой другой (техника чтения, техника приготовления пищи, техника осуществления власти и т.д.) ;
— как степень развития человека (личности) — техника расширяет человеческие возможности, создает условия для развития его способностей и служит средством реализации природных задатков.
Таким образом, современная техника является следствием исторической прогресса человека. По развитию научных знаний и техники можно проследить развитие самого человека. Но чем сложнее и совершеннее становились творена рук человеческих, тем острее вставала проблема отношений, а впоследствии — взаимоотношений человека и техники.
4 Вопрос о технике как вопрос о бытие человека в философии Х.Ортеги-и-Гассета
Хосе Ортега-и-Гассет (1883-1955) — это один из философов, оставивших глубокие и оригинальные размышления о технике. Ортега исходит из того, что техника — это практические действия, которые изменяют или преобразуют природу. В эти действия обязательно входят изобретения и технические устройства. Техника, согласно Ортеги и есть совокупность таких актов, которые преображают природу ради удовлетворения потребностей человека, человек творит новые, благоприятные обстоятельства. В противовес приспособлению к среде, которое характерно для отношения животного к природе, человек благодаря технике приспособляет среду к себе. Такова исходная предпосылка его анализа техники.
Действия, которые изменяют или преобразуют обстоятельства, природу, и в результате возникает то, чего до сих пор не было (все равно — не было ли его здесь и сейчас или его не было и нет вообще). «Это и есть технические действия, свойственные исключительно человеку. А совокупность таких актов — не что иное, как техника, которую можно определить как преобразование человеком природы с целью удовлетворения потребностей. … Техника — это реакция человека на природу или обстоятельства, в результате которой между природой, окружением, с одной стороны, и человеком — с другой, возникает некий посредник — сверхприрода, или новая природа, надстроенная над первичной. Подчеркиваю: техника — это отнюдь не действия, которые человек выполняет, чтобы удовлетворить потребности. Такое определение неточно, поскольку оно годится и для чисто биологического набора животных актов. Техника — это преобразование природы, той природы, которая делает нас нуждающимися, обездоленными. И цель его — по возможности ликвидировать подобные потребности так, чтобы их удовлетворение не составляло ни малейшего труда» 2 .
В ходе ее конкретизации Ортега показывает, что техника — это действия, которые не ограничиваются удовлетворением человеческих потребностей, а действия избыточные, направленные на изобретение чего-то, на выполнение плана деятельности. Тем самым, техника уменьшает усилия человека, и, изменяя обстоятельства, улучшает его жизнь. «Техника, — отмечает Ортега, — это главным образом усилие ради сбережения усилий» 3 .
Проблематика лекций Ортега весьма широка. Техника и жизнь, техника и благосостояние, критика идеи прогресса технического детерминизма, техника и угрозы европейской культуре, направленность развития техники и типы культур, связь техники с точной и строгой наукой, изменчивость и лабильность техники, периодизация развития техники, в основе которой отношение «человек — машина», превращение человека в придаток машины, техницизм как способ мысли, возникший вместе с Галлилеем и получивший в наши дни свою высшую форму, — вот круг проблем, обсуждавшихся Ортегой.
Вопрос о технике перерастает в его лекциях в вопрос о бытии человека в мире. Ортега исходит из того, что человеческое существование, пребывание в мире вовсе не похоже на пассивное присутствие, что «человек — это онтологический кентавр, одна половина которого вросла в природу, а другая выходит за ее пределы, т.е. ей трансцендентна» 4 . Жить, согласно этому философу, означает иметь дело с миром, обращаться к миру, действовать в нем, заботиться о нем. Жизнь в его интерпретации, тождественна деятельному производству, активному творчеству. А оно немыслимо без технических изобретений и создания технических средств. Реализация человеком своего бытия в мире невозможна без сбережения человеком своих усилий, которое осуществляется благодаря технике и в технике. Миссия техники — освобождение человека от его слитности с природой, от затраты усилий, перенесение усилий на мир технических средств, на машины.
Ортега также дает обобщенную картину эволюции техники, разделяя ее историю на три главных периода. Эти периоды следующие: а) техника, связанная с отдельными случаями; б) техника ремесленника; в) техника, создаваемая техниками и инженерами. Различие между этими тремя видами техники состоит в способе, открываемом и выбираемом человеком для реализации созданного им проекта того, кем он хотел бы стать, «делать себя». В первый период истории техники она — техника — может быть изобретена только случайно, по обстоятельствам. Во второй период некоторые достижения техники, изобретения осознаются как таковые, сохраняются и передаются от поколения к поколению ремесленниками, т.е. специальным классом общества. Однако и в этот период еще отсутствует сознательное изучение техники, то, что мы называем технологией. Техника является лишь мастерством и умением, но не наукой. И только в третий период, с развитием указанного аналитического способа мышления, исторически связанного с возникновением науки Нового времени появляется техника техников и инженеров, научная техника, «технология» в буквальном ее понимании.
Открытие технических средств реализации той или иной цели само становится самоосознаваемым научным методом или техникой. В наше время, считает Ортега, человечество прежде всего обладает la tecnica , техникой в существенном смысле этого термина, т.е. технологией, и лишь затем — техникой в смысле технических устройств. Люди теперь хорошо знают, как реализовать любой проект, который они могли бы выбрать даже до того как они выберут тот или иной конкретный проект.
Усовершенствование научной техники ведет к возникновению уникальной современной проблемы: отмиранию и иссяканию способности человека воображать и желать — этого первичного и врожденного качества, ставящего на первое место объяснение того, как создаются человеческие идеалы. В прошлом в большинстве случаев люди осознавали, что есть вещи, которые они не в состоянии делать, т.е. они сознавали пределы своих умений. После того как человек желал и выбирал себе определенный проект, он должен был в течение многих лет тратить свою энергию на решение технических проблем, нужных для реализации этого проекта. В наши дни, имея в своем распоряжении общий метод создания технических средств для реализации любого за- R проектированного идеала, люди, кажется, утратили всякую способность желать ту или иную цель и стремиться к ней. Человек вложил в новую технику столько веры, что просто забыл: Быть техником и только техником означает способность быть всем, а следовательно, быть ничем. В руках одних лишь техников, т.е. личностей, лишенных способности воображения, техника «есть лишь пустая форма — подобно всем формализованным логикам; такая техника неспособна определять содержание и смысл жизни» 5 . Основывающийся на науке техник зависит от источника, с которым он не в состоянии справиться. Исходя из этих суждений, Ортега предсказывает, что Запад, по всей вероятности, будет вынужден обратиться к техникам Азии.
5 Компенсаторная роль техники Х.Блюменберга
Ханс Блюменберга — профессор университетов Гамбурга, Гиссена, Бохума, Мюнстера, член Академии наук и литературы, автор более 150 монографий и статей, освященных различным проблемам современной философии — от философии языка до истории науки, от эстетики до философии техники. В центре внимания Блюменберга — своеобразие науки и картины мира в культуре нового времени. Вступив в полемику с концепцией М. Хайдеггера о новом времени как времени картины мира, он обращается к феноменологии Гуссерля и ее анализу происхождения науки нового времени, роли науки в кризисе европейской цивилизации и ее интерпретации феномена технизации мира 6 .
Согласно Блюменбергу, феноменология раскрыла существо технизации, не ограничившись анализом мира машин, созданных человеком, а показав, что технический элемент уже содержится в естественнонаучной постановке вопросов, характерной для науки нового времени и особенно для Галилея. Блюменберг подчеркивает непреходящую ценность анализа Гуссерлем технизации, в том числе и для исследования трансплантации европейской науки в иные культуры, обращая внимание на то, что в этом процессе отсутствует внутренняя мотивация принятия решений о поддержке и заимствовании тех или иных технических нововведений и исследовательских направлений. Экспорт науки, а точнее ее практически полезных достижений также свидетельствует о технизации науки, об опустошении ее смысла.
Вместе с тем Блюменберг указывает на ряд слабых сторон феноменологического анализа техники. В частности, он отмечает, что технизация нередко рассматривается Гуссерлем как патологический процесс, а философия выступает как терапия, избавляющая европейскую культуру от болезней техницизма и спасающая ее от катастрофы. Противоречивость феноменологической концепции техники заключается, согласно Блюменбергу, и в том, что с одной стороны, Гуссерль проводит мысль о неизбежной технизации в новоевропейской культуре, а с другой, — платонисткие установки, сохранившиеся в мировоззрении и позднего Гуссерля, приводили к отвержению техники и неприятию технизации, поскольку технизация — неумолимая судьба этой культуры, ведущая ее к кризису.
В том анализе феноменологической концепции технизации, который дал Блюменберг, неявно представляется и его собственная интерпретация техники. Ее исходным пунктом является идея о том, что человек с биологической точки зрения существо неприспособленное, недостаточное, открытое, нуждающееся для того, чтобы выжить и жить в производстве искусственного мира артефактов. Это производство (независимо от того, является ли оно материальным или духовным) всегда символично. Благодаря созданию символического мира человек замещает чуждый ему мир миром искусственным, а отношение человека действительности всегда является опосредованным, избирательным и основывается на метафоризации мира. Инстинктивные реакции, характерные для животного, замещаются у человека ориентировочным действием, которое предполагает цель, символ, вербальное выражение и понимание. В сравнении с животными человек живет в новом измерении реальности. Он не сталкивается с физической реальностью непосредственно, «лицом к лицу». Между человеком и этой реальностью всегда находится порожденная им «символическая реальность» — мир символов и знаков.
Мысль Блюменберга об опосредованном характере отношения человека к действительности весьма существенна для философии техники. Именно она объясняет многообразие форм действительности и миров, в которых живет современный человек, неоднозначность правил, регулирующих его жизнь, метафоричность понимания им мира и самого себя.
6 Экзистенциальные основания философии техники М.Хайдеггера
Не остались в стороне от проблемы «человек-техника» и философы-экзистенциалисты. Так Мартин Хайдеггер (1889-1976) отвергает традиционные ответы, которые сводятся к тому, что техника является нейтральным средством в руках человека или человеческой активности. Он доказывает, что техника лишь часть истины или откровения, что, с одной стороны, современная техника является откровением, при котором человек использует природу, не нарушая ее естественного состояния, с другой — бросает ей вызов тем, что из природного материала производит тот или иной вид энергии и, не будучи зависимым от природы, накапливает и передает их. М. Хайдеггер показал, что техника не просто конструирует «технический мир», в котором она победоносна и универсальна. Она подчиняет своему диктату едва ли не все пространство бытия. Присущая ей логика проникает в социальное и человеческое измерение истории. Ее инструментальный разум поражает все сознание эпохи.
Философская концепция техники М.Хайдеггера противостоит антропологии техники и ее можно назвать онтологией техники. В центре его работ — онтологическая интерпретация техники, ее связи с бытием, анализ ее в контексте отношения человека с бытием. Он не приемлет примелькавшееся представление о технике как средстве и как воплощении человеческой деятельности. Неявно полемизируя с Ортегой-и-Гассетом и К. Ясперсом, Хайдеггер видит в технике способ конструирования мира. На место уникальной вещи наподобие изготовленного гончаром глиняного горшка современная техника порождает мир, который Хайдеггер называет Bestand («резервы на длительное время», «запасы») — объекты, готовые для продажи. Этот Bestand состоит из предметов, которые за рамками человеческих потребностей не представляют никакой ценности.
По его мнению, «за спиной» или на «изнанке» современной техники в качестве способности открытия стоит нечто, что полагает мир и бросает ему вызов. Это нечто Хайдеггер называет Gestell (постав). Способ обнаружения сущности техники, форма раскрытия потаенности бытия, правящего современной техникой, не будучи чем-то техническим Хайдеггер называет поставом ( Gestell ). Термин Gestell являет собой, если использовать язык Канта, трансцендентальную предпосылку современной техники. Gestell выражает объединенное содержание тех ориентации, которые направляют человека, бросают ему вызов, зовут его к раскрытию реального, подобно приказу. Gestell означает тот способ открытия, который определяет сущность современной техники, но и сам он не имеет технической природы. Этот каркас, или Gestell , не является частью техники; он является той установкой, которая лежит в самой основе современной техники, пребывает внутри технической деятельности. Проще говоря, этот термин означает техническое отношение к миру.
И причина возникновения современной техники — вовсе не потребности человека. Сущность современной техники ставит человека на путь открытий, благодаря чему реальное всюду, где с ним сталкивается человек, более или менее явно становится Bestand . Возможно, Хайдеггер хочет сказать: сам тот факт, что реальность «позволяет» человеку манипулировать ею техническими средствами, в известном смысле означает, что сама действительность поощряет человека к такого рода действиям, призывает к манипулированию природой. Реальность поэтому должна нести как бы определенную ответственность за ее же эксплуатацию человеком, подобно тому (если позволителен такой пример) как хозяин, когда он уходит из дома и оставляет дверь открытой, в какой-то мере провоцирует на грабеж.
В воззрениях Хайдеггера, современная техника может быть охарактеризована как овеществленный догматизм. Техника хорошо знает, как надо что-то конструировать и как надо производить. Хайдеггер утверждает, что вместо того, чтобы рассматривать технику в качестве прикладной науки, точнее было бы рассматривать науку как теоретическую технику. Техника обладает эффективным методом, исключающим все другие методы. И в этом отношении техника не обладает знанием собственных границ, она не признает их. Она неспособна познать саму себя. «Техника, сущностью которой является само бытие, никогда не может позволить людям преодолеть ее. Это, в конечном счете, означает, что именно человек является господином бытия» 7 .
Через сущность техники человек говорит с бытием, слышит его зов. Но импульс может быть угадан неверно, ибо техника провоцирует человека на ложное самораскрытие. По мнению Хайдеггера, бытие невозможно без человеческого существования. Человек преображает вещи, переводя их из состояния «наличности» в состояние «сподручности». Техника вырастает из природного материала, но она входит в экзистенциальную структуру бытия человека, который обладает способностью объектировать свои замыслы. Техника несет с собой и выражает в себе новое отношение человека к миру, новый способ раскрытия бытия. В этом техника родственна искусству и сопряжена с истинным познанием. Подобно искусству техника — творчество, отлагающееся в произведении, а поскольку всякое произведение выводит из потаенности в открытость, техника относится к той же области, где сбывается истина.
Однако, современная техника связана с забвением бытия и его открытости. В этом исток той угрозы, которую несет с собой техника. Она формирует сугубо технический способ конструирования мира, где природа оказывается поставщиком энергии и материалов, ставится на службу производству как добыванию новых материалов, новой энергии, нового сырья. Техника из раскрытия потаенности бытия превращается в производящее, добывающее раскрытие, для которого бытие, ставшее сущим, поставлено как состоящее-в-наличии, функционально используемое человеком. Своеобразие современного сознания заключается в том, что онтологическая природа техники, ее сопряженность с Тайной Бытия исчезает, элиминируется из сознания. Вещь конституируется в горизонте техники, утрачивает свою индивидуальность и самостоятельность, подчиняясь власти собирательного начала Gestell .
Для того чтобы охарактеризовать современную технику как обладающую особым характером «полагания», «вызова», Хайдеггер сопоставляет традиционную ветряную мельницу и электростанцию. Каждое из технических сооружений как бы обуздывает природную энергию и используется человеком для осуществления тех или иных своих целей. Однако ветряная мельница и мельница с водяным колесом находятся в таком отношении с природой, которое дает основание сравнивать их с произведениями искусства, утверждает Хайдеггер. Какая-нибудь электростанция редко вписывается в естественный ландшафт или дополняет его, все они похожи друг на друга и в таком виде как бы накладываются на любой ландшафт независимо от его характера. Это одна из последних реальностей технического прогресса, связывающая вопрос о технике с вопросом о вещи. Хайдеггер пытается показать, что технологические процессы, в отличие от традиционной техники, никогда не создают вещей в строгом смысле этого слова.
Особенностями этого способа отношения человека к бытию, которое с наибольшей силой выражено в технике и которое, по Хайдеггеру составляет миссию и судьбу человека, являются:
превращение природы в материал и источник энергии;
унификация, не постигающая многообразие и дифференцированность бытия;
функционализация, умаляющая индивидуальную самостоятельность вещи;
4) превращения субъекта лишь в средство развития техники;
5) подчинение всего и вся планирующему и проектирующему расчету
установка на господство, которая не ограничивается лишь осуществлением воли, а является способом перестраивания природы;
замещение природных вещей эрзацами (заменителями);
нарастание риска вместе с техническим прогрессом и опасности техники для всей цивилизации;
Учение Хайдеггера о технике, с особой силой подчеркнувшего риск и опасность техники для современной цивилизации и одновременно неустранимость технического орудования человеком вещами. Главная опасность по Хайдеггеру не в технике, не в «технизации жизни». Нет никакой демонии техники, но есть опасность непонимания ее сущности. Техника — определенный способ бытия, отношения человека к миру, который связан с превращением бытия в сущее, творчества — в добывающее производство, с господством утилитарно — добывающего производства и труда, с забвением истины бытия — его Тайны.
Таким образом, Хайдеггер резко порвал с традицией европейской философии техники, которая акцентировала свое внимание на непосредственных, «очевидных» достояниях прогресса. Он показал, что последствия вторжения техники многообразны и в отдаленной перспективе даже труднопредсказуемы. Технологическая предопределенность едва ли не фатальна для человека в том смысле, что содержит в себе некую непредсказуемую заданность мышления, поведения, сознания.
7 Философские взгляды К.Ясперса на технику как средство
В конце Х VIII века произошел великий исторический перелом в развитии техники, чему способствовали три фактора: естественные науки, дух изобретательства и организация труда. Техника хотя и отдалила человека от природы, но породила новую близость с ней — родила красоту технических изделий. расширила реальное видение мира.
Ныне наступление нового » осевого времени», связанное с бурным научно-техническим прогрессом. Достаточно широко вопрос сущности техники освящен в работах К.Ясперс, который начинает с описания кризиса. » Нынешний век — век техники со всеми вытекающими отсюда последствиями, которые, по-видимому, не оставят на земле ничего из того, что на протяжении тысячелетий обрел человек в области труда, жизни, мышления, символики. Природа меняет облик под воздействием техники, и, обратно, на человека оказывает воздействие окружающая его среда. Перед лицом непокоренной природы человек представляется относительно свободным, тогда как во второй природе, которую он технически создает, он может задохнуться. Техника превратило все существование в действие некоего технического механизма, всю планету — в единую фабрику. Произошел полный отрыв человека от его почвы, от отзвука подлинного бытия. Значимость вопроса — к чему может прийти человек — стала настолько велика, что техника стала сегодня центральной темой «.
Вместе с необычайно усилившимся господством человека над природой возникает угроза того, что природа, в свою очередь, подчинит себе человека. Под воздействием действующего в технических условиях человека природа становится подлинным его тираном. Возникает опасность того, что человек задохнется в той своей второй природе, которую он технически создает. Ясперс утверждает, что эпоха преобразований носит, прежде всего, разрушительный характер. Техника стала сегодня едва ли не главной проблемой для понимания нашей ситуации.
» Техника, — пишет К. Ясперс, — это совокупность действий знающего человека, направленных на господство над природой; цель их — придать жизни человека такой облик, который позволил бы ему снять с себя бремя нужды и обрести нужную ему форму окружающей среды» 8 . В этой трактовке техники на первом плане — цель, которую преследует человек. Имеются истолкования (или определения) техники, лишенные указания на эту цель и, наоборот, сфокусированные на самих компонентах техники. Техника возникает, когда для достижения цели вводятся промежуточные средства. Обращаясь к выявлению сущности техники, К. Ясперс рассматривает технику как средство. Она возникает, когда для достижения цели вводятся промежуточные цели. Непосредственная деятельность, подобно дыханию, движению, принятию пищи, еще не называется техникой. Лишь в том случае, если эти процессы совершаются неверно, принимаются преднамеренные действия, говорят о технике дыхания.
Развитие техники К. Ясперс связывал с изменением труда: сокращением затрат и усилением интенсивности труда, эволюцией самого характере труда в процессе которого техническое творчество противостоит нетворчеству. Техника открывает перед человеком новый мир. Но она имеет свои границы определяемые тем, что техника — лишь средство господства над безжизненными, органическими силами и людьми, которые подчас смотрят на технику с ужасом. » В машинном производстве — нет радости индивидуального созидания, там исчезает и собственность на орудия ручного труда, и производство товаров по личному заказу. Для громадного большинства людей теряется перспектива труда, его цель и смысл. Происходящее превышает меру человеческого понимания. Двойная зависимость труда от машин и от организации труда. приводит к тому, что человек сам превращается как бы в часть машины. Изобретатели и организаторы, занятые созданием новых производственных единиц, становятся редким исключением: они все еще продолжают усовершенствовать машину. Напротив, все большее количество людей вынуждено превращаться в составные части машины » 9 Далее Ясперс выделяет характерные черты техники, к которым относит следующие:
Рассудочность. Техника покоится на деятельности рассудка, на исчислении в сочетании с предвидением возможностей и с догадками. Техника оперирует механизмами, превращает свои данные в количества и отношения. Она является частью общей рационализации как таковой.
Властность. Использование техники дает человеку власть над природой. Техника господствует над природой посредством самой природы. Она дает умение, методы которого являются внешними по отношению к цели. Господство техники основывается на знании — вот почему говорится, что знание — это сила.
Теленомичность. Власть имеет смысл только при наличии цели. Целями властвования над природой являются облегчение жизни человека, сокращение ежедневных усилий, затрачиваемых на существование, увеличение удобств. Смысл техники состоит в освобождении от власти природы. Ее назначение — освободить человека как живое существо от подчинения природе с ее бедствиями, угрозами, оковами. Поэтому принцип техники заключается в целенаправленном манипулировании материалами и силами для реализации назначения человека. Однако, это еще не все. Животное неразрывно связано со своей средой обитания, которую оно принимает несознавая этого. Человек же выводит созданную им среду в беспредельность. Он ощущает эту среду не только вследствие освобождения от нужды, но и вследствие воздействия на него красоты. По мере расширения человеческой среды он утверждает свою реальность.
Репродуктивность. Техника — это совокупность открытых человеком приемов и действий, которые можно затем повторять сколько угодно раз. В этом заключается различие между творческой и трудовой деятельностью.
Ясперс различает технику, производящую энергию и технику, производящую продукты. Считал, что возможны технические искажения, которые возникают тогда, когда орудия и действия перестают быть опосредующими действиями и становятся самоцелью, и тогда абсолютной целью становятся средства.
8 Человек и машина в философии техники Н.Бердяева
В 1915 году Н.А.Бердяев в статье «Дух и машина» делает свою первую попытку сформулировать проблему соотношения человека и техники. В ней Н.А.Бердяев рассматривает технику как освобождающее «дух человека» начало. В начале 20-х годов в книге «Смысл истории» он вновь возвращается к этой теме, пишет о поворотном значении техники в судьбе человека. Техника, утверждает он, покоряет не только природу, но и человека. Наконец, в 1933 году он пишет статью ‘Человек и машина», где трезво оценивает кризис человека и человечества, вызванных бурным развитием техники, рассматривает технику как фактор определяющий жизнедеятельность человека.
Н.Бердяев считает, что человечество стоит перед основным парадоксом: без техники невозможна культура, с нею связано самое возникновение культуры, и окончательная победа техники в культуре, вступление в техническую эпоху влечет культуру к гибели. В культуре всегда есть два элемента — элемент технический и элемент природно-органический. И окончательная победа элемента технического над элементом природно-органическим означает перерождение культуры во что-то иное, на культуру уже не похожее. Романтизм есть реакция природно-органического элемента культуры против технического его элемента. Поскольку романтизм восстает против классического сознания, оно восстает против преобладания технической формы над природной. Возврат к природе есть вечный мотив в истории культуры, в нем чувствуется страх гибели культуры от власти техники, гибели целостной человеческой природы. Техническая эпоха требует от человека фабрикации продуктов, и при том в наибольшем количестве при наименьшей затрате сил. Человек делается орудием производства продуктов. Вещь ставится выше человека.
Трагедия в том, что творение восстает против своего творца, более не повинуется ему. Это видно во всех процессах рационализации в техническую эпоху, когда человек заменяется машиной, техника заменят органически-иррациональное организованно-рациональным. Машина и техника, — отмечает он, — наносят страшные поражения душевной жизни человека, и прежде всего жизни эмоциональной, человеческим чувствам. Душевно-эмоциональная стихия угасает в современной цивилизации. Машинная, техническая цивилизация опасна, прежде всего, для души. «Сердце с трудом выносит прикосновение холодного металла, оно не может жить в металлической среде. Для нашей эпохи характерны процессы разрушения сердца как ядра души. Все разложилось на элемент интеллектуальный и на чувственные ощущения» 10 Техника наносит страшные удары гуманизму, гуманистическому миросозерцанию, гуманистическому идеалу человека и культуры. Машина по природе своей антигуманистична.
Исключительная власть технизации и машинизации влечет именно к этому пределу, к небытию в техническом совершенстве. Невозможно допустить автономию техники, предоставить ей полную свободу действия, она должна быть подчинена духу и духовным ценностям жизни. «Дух человеческий справится с грандиозной задачей в том лишь случае, если он не будет изолирован, и не будет опираться лишь на себя, если он будет соединен с Богом. Только тогда сохранится в человеке образ и подобие Божие, т. е. сохранится и человек » 11 .
Но она порождает новые иррациональные последствия в социальной жизни. Так рационализация промышленности порождает безработицу, величайшее бедствие нашего времени. Труд человека заменяется машиной, что есть положительное завоевание, которое должно было бы уничтожить рабство и нищету человека. Но машина, по мнению Н.Бердяева, совсем не повинуется тому, что требует от нее человек, она диктует свои законы. Машина хочет, чтобы человек принял ее образ и подобие. Но человек есть образ и подобие Бога, рассуждает Бердяев, и не может стать о бразом и подобием машины, не перестав существовать. Самый дух, создавший технику и машину, не может быть технизирован и машинизирован без остатка, в нем всегда останется иррациональное начало. И это титаническая борьба человека и технизируемой им природы 12 .
9 Политехника и монотехника Л.Мэмфорда
Мэмфорд (Mumford) Льюис (1895-1976) — амер. философ, культуролог и писатель. Почетный член Амер. ин-та архитектуры, почетный доктор архитектуры в Риме, член Амер. филос. об-ва, Амер. академии искусств и наук. Окончил Колумбийский и Нью-йоркский ун-ты, школу социальных исследований. Преподавал в Дартмут, колледже, Стенфорд. и Пенсильван. ун-тах, в 70-е гг. в Массачусет. технологич. ин-те. Его перу принадлежит около 30 крупных произведений, не считая статей и публикаций.
С сер. 30-х гг. Л.Мэмфорд занялся проблемой взаимоотношений между техникой и цивилизацией, между миром техники и миром человека. Техника в том узком смысле, в каком она выступает как изготовление орудий и их применение, по его утверждению, не была главной движущей силой развития человечества и даже развития самой техники. Все технические достижения человека меньше всего имеют своей целью увеличение количества продуктов питания или контроль над природой; они скорее направлены на использование неизмеримых внутренних органических ресурсов человека, на более адекватную реализацию его внеорганических потребностей и стремлений.
Он критикует существующую тенденцию датировать доистор. временами непреодолимый интерес совр. человека к орудиям, машинам, техн. мастерству, отвергает тенденцию приписывать орудиям и машинам особый статус в технологии и совершенно пренебрегать не менее важной ролью других приспособлений. Создание, например, символической культуры посредством языка «было несравнимо более важным для дальнейшего развития человечества, чем обтесывание целой горы ручных топоров». Для Мэмфорда человек есть «прежде всего само себя созидающее, само себя преодолевающее, само себя проектирующее животное существо». На основе такой антропологии Мэмфорд устанавливает различие между основными типами техники: политехникой и монотехникой. Политехника, или биотехника, — это первоначальная форма делания. Это вид техники, который находится в гармонии с многообразными потребностями и устремлениями жизни и функционирует как бы в демократической манере при реализации самых разнообразных человеческих потенций. Мэмфорд считает, что техника принесла с собой технизацию об-ва, человека и человеческих отношений. Человек стал своего рода перемещенным лицом в созданном им самим мире. Между тем об-во должно развиваться в гармонии с развитием отдельной личности. Все время возрастающий разрыв между уровнями технологии и нравственности привели к ситуации господства “мегамашины” — предельно рационализированной и бюрократизированной и надиндивидуальной социальности, основа которой монотехника или авторитарная техника. Последняя базируется на деятельности научной интеллигенции и квантифицированном производство и ориентирована главным образом на экономическую экспансию, материальное насыщение и военное превосходство, короче говоря — власть. Ее корни восходят к пятитысячелетней древности, к тому времени, когда человек открыл то, что Мэмфорд называет «мегамашиной», т.е. строгую иерархическую социальную организацию.
Стандартными примерами мегамашин являются крупные армии, объединения работников в группы, такие, как, например, те, которые строили египетские пирамиды или Великую Китайскую стену. То, что совр. экономисты назвали веком машин, имело свое происхождение не в 18 в., но на заре самой цивилизации. Ни древняя, ни современная мегамашина, несмотря на автоматизм отд. механизмов и операций, не появились сами по себе, а были специально изобретены человеком, и значит. часть присущих этому огромному коллективному организму качеств первоначально принадлежала древнему архетипу — Человеку-Организации. Система как таковая является продолжением данного типа человека — от самых примитивных форм подчиненности традициям до высших форм полит, власти он выступает одновременно и как творец, и как творение, и как создатель, и как последняя жертва мегамашины. Мегамашины часто приводят к поразительному увеличению количества материальных благ, ценою, однако, ограничения возможностей и сфер человеческой деятельности и стремлений, что ведет к дегуманизации. Результатом этого оказывается «миф о машине»или представление о том, что мегатехника неустранима из нашей жизни и в высшей степени благостна. Это миф, а не реальность, ибо мегатехника может быть устранена, ей вполне можно противодействовать, и, в конце концов, она вовсе не благостна.
Л.Мэмфорд, разумеется, не является сторонником простого отвержения техники. Он ставит перед собой цель провести разумное разграничение между двумя видами техники, один из которых находится в гармонии и согласии с человеческой природой, а другой — нет. Технику поэтому следует поощрять лишь в том случае, если она способствует усилению того аспекта человеческого бытия, который Мэмфорд называет «личным», но не ограничивает и не сужает человеческую жизнь рамками власти и силы.
10 Социокультурные основы возникновения и развития техники.
Анализ техники не может быть ограничен рассмотрением ее только в статике. На протяжении всей истории человеческого общества техника постоянно развивалась и совершенствовалась. Это развитие стало теперь настолько очевидным, что не вызывает ни у кого сомнения. Вопрос о его причинах занимает теперь многих исследователей. Сложность этого вопроса состоит в том, чтобы раскрыть источник/ технического развития. Обычно развитие техники связывается с деятельностью людей, с их целеполаганием, творчеством. Сами по себе эти мысли не вызывают возражений, так как действительно без деловой активности человека, его творчества, техника не в состоянии развиваться. Но признание этого — лишь первый шаг, на котором нельзя останавливаться. Ведь обязательно возникает вопрос: чем определяется и от чего зависит возникновение тех или иных целей, во имя которых развивается техника, где кроется причина ее развития, чем обусловлено техническое творчество?
В объяснении генезиса техники сложилось несколько подходов.
Натуралистический подход в его различных вариантах выделяет естественно-природные основания возникновения техники. Согласно этой точке зрения человек, как существо слабое перед лицом Природы, вынужден производить технические артефакты, чтобы защититься от враждебных природных сил. Инженерия представляет собой, с этой точки зрения, один из инстинктов человека. Поэтому инженерный импульс обнаруживается в самых ранних культурах. При этом подходе внимание сосредоточивается ни нерациональных детерминантах технических действий, однако не объясняет появления современной техники, основанной на науке.
С точки зрения волюнтаристского подхода, техника только частично определяется природой. Другим фактором, обусловившим ее происхождение, является воля (М.Хайдеггер, Ф. Дессауэр) . В технике обнаруживается какой-то автономный смысл. Она служит воплощением иных установлений. Например, Дессауэр постулировал существование неких верховных, предусмотренных технических идей, которые не рождаются в человеческом разуме, а лишь улавливаются им. Технические идеи, по его мнению, не что иное, как мысли Бога, проявление светлого разума творца. Предмет техники может существовать материально, но он может обнаружить себя и в мире идей, в области «возможного бытия». «Первоначальным бытием» предмета техники является его «возможное бытие» как идея Бога, а конечной ступенью – познанное бытие. Признавая обусловленность техники природными предпосылками, Дессауэр, тем не менее, отвергал существование исторических, общественных факторов в оценке генезиса и развертывания техники. Она рассматривалась им как самостоятельный феномен, имеющий неизменную специфику. Когда мы говорим о технике, утверждал он, как о целостности, то имеем в виду нечто постоянное, непреходящее, небренное, находящееся вне течения времени. Говорить о прогрессе техники, по его мнению, можно только относительно единичных объектов техники. Существует также так называемое инфернальное объяснение технической власти, которая якобы является дьявольской силой, требующей безграничного поклонения.
Третий подход к проблеме происхождения техники условно называют рациональным . Техника и техническая деятельность понимаются как сознательно проектируемое действие. Отсюда вытекают два варианта объяснения. Один из них связан с сущностью технического знания и объясняется технико-научной рациональностью. В другом варианте рациональность выводится из божественного веления. Однако источником технического развития является ни природа и ни Бог, а интеллект, пусть и воодушевленный.
В современных представлениях об истоках возникновения техники, обобщающих названные подходы, можно выделить предпосылки трех видов: антропологический, социокультурный (сциентический) и материалистический.
Антропологический подход к истоками техники основывается на том, что человек – существо не только разумное, мыслящее – homo sapiens, но и преобразующее – homo faber. Свой мыслительный проект (идею) человек материализует в труде, в действии над природным материалом, придавая последнему другие, нужные ему свойства. Постепенно формирующаяся способность сравнивать изготовленные им предметы, оценивать свое действие, наблюдать его эффективность лежит в основе изменения идей и замыслов, а следовательно, и развития, совершенствования самой техники. К антропологическим предпосылкам относится и информационно-коммуникативная способность человека вырабатывать информационно-языковые средства.
Технику можно рассматривать как знаковое средство хранения и передачи технической культуры. Особенность ее в том, что техника «наглядна», «очевидна» для всех. При этом долгое время казалось, что доступно все содержание технической деятельности. Вот почему в течение долгого времени царило представление об однозначной «полезности» техники. И лишь со временем стали все больше обнаруживать, что техника и техническая деятельность в значительной степени тайна для человечества. Оказывается, что техника как форма культурно-языкового общения не только совершенствует процесс передачи информации, но и видоизменяет технический процесс, формирует некоторую тайну techne.
Например, мысля и реализуя технико-инженерные замыслы, человек не осознает, а чаще и не задается вопросом о том, где истоки его творческого технического дарования. И в древности и сегодня человек видел и видит огромную, «нечеловеческую» силу орудий, но не видит за ними самого себя. Эту «силу» человек не связывал с самим собой, своими способностями и приписывал ее каким-то внешним источникам. Другой фактор, который порождает таинственность техники, состоит в том, что если исторически первоначально орудия изготавливались коллективно, то со временем изготовителем становится один человек, на которого смотрят как на хитреца изобретателя, соприкасающегося с тайной, внечеловеческой (трансцендентной) силой. Именно так возникает подозрительное отношение и к технике, и к самому изобретателю, которое впоследствии вылилось в двойственное к ней отношение.
Кроме антропологических истоков происхождения техники современные исследователи выделяют социокультурные (сциентические) истоки ее возникновения. Они кроются в том, что техника возникает на фоне общего социокультурного развития, как результат, обусловленный наличием общих представлений о мире, уровнем развития научных и религиозных взглядов, искусства, морали и других проявлении культуры.
В обстановке широкого распространения взглядов техницизма, различных концепций, вычленяющих технику из системы общественных отношений, центр тяжести довольно часто переносится на духовную сферу, на внутренний мир человека, создающего и развивающего технику. Правда, это не значит, что при рассмотрении причин развития техники совершенно игнорируются экономические и хозяйственные факторы, но они не выходят из круга практических проблем и задач. В области же теории, где вступают в свои права философия и социология, стремление выдвинуть на первый план среди причин, определяющих развитие техники именно духовные моменты, становится совершенно очевидным.
Здесь чаще всего ссылаются на знания, на науку. Причиной ускорения прогресса является прогресс науки. Обращение к науке сейчас вполне естественно, т.к. ей принадлежит огромная и в некоторых отношениях именно авангардная роль в техническом прогрессе. Но нельзя преувеличивать, абсолютизировать роль науки в развитии производства и техники. Если быть последовательными, то логично поставить вопрос: чем обуславливается развитие самой науки, есть ли глубинные причины за пределами духовных явлений, которые определяют ее движение, или наука развивается самопроизвольно, не покидая области чистой мысли?
Иногда этот вопрос остается без ответа, в других же случаях предпринимаются попытки найти какое-то решение. Например, крупный немецкий философ К. Ясперс считает, что было бы нелепо вообще отвергать практическую пользу науки, не пользуясь ее достижения. Но практические потребности не могут длительное время поддерживать научно-технический прогресс. Наука развивается самостоятельно, в результате внутреннего стремления людей к знанию, их извечной пытливости, любознательности Он пишет, что в противовес принижению науки посредством ее подчинения целям техники и жизненной практики, наука утверждается как самоцель, как право изначальности стремления к знанию. Но с такой точки зрения развитие науки замыкается самой же наукой. Возникает круговорот сознания.
Преувеличение роли сознания, науки, чистого технического творчества и изобретательства, абсолютизация их значения представляют собой те гносеологические причины, которые приводят к идеалистическим взглядам на развитие техники.
Противоположную точку зрения занимает материалистический подход , который исходит из признания самодвижения, саморазвития явлений природы и общественной жизни, видит первопричину этого развития и самодвижения в единств и взаимодействии тех противоположных сторон, сил, тенденций, которые внутренне присущи предметам и явлениям. Любое общественное явление развивается при участии человека и благодаря его деятельности, поэтому говорить о саморазвитии техники в строгом смысле этого слова нельзя. Можно лишь подразумевать возникновение и обнаружение определенных внутренних противоречий в технике, обусловленных субстанциальными структурными или функциональными причинами, общим ходом ее развития. Но эти внутренние противоречия раскрываются и преодолеваются людьми в процессе их трудовой деятельности, в процессе создания и усовершенствования техники.
Таким образом, основные причины и противоречия, связанные с развитием техники необходимо искать в процессе труда, в самой деятельности людей. Но нельзя забывать и о том, что сам процесс труда может осуществляться в различных сферах общественной жизни, через которые он включен в существование и развитие всего общественного организма. Существенно так же то, что в отличие от использования техники, которое может происходить в любой области, непосредственное ее создание и усовершенствование осуществляется только в материальном производстве. В результате образуется сложное переплетение и сцепление причин, действие многочисленных противоречий, в различной степени и различным образом влияющих на развитие техники.
Главной движущей силой развития техники является потребность общества в материальных и культурных благах, которая проявляется в противоречии между постоянно растущими материальными и культурными потребностями людей и техническими возможностями удовлетворения этих потребностей. Сами личные и общественные потребности в своем росте и развитии прежде всего зависят от состояния производства и формируются им. Но они обладают определенной самостоятельностью, могут опережать достигнутый уровень развития производства, заставлять его развиваться дальше по линии создания новых материальных благ и средств удовлетворения растущих культурных потребностей или по линии более полного обеспечения уже существующими материальными и культурными благами.
Можно выделить два вида потребностей, возникающих в тех или иных сферах общественной жизни и формирующих при участии и регулировании со стороны экономических отношений определенные заказы на развитие производства и техники. Во — первых это потребности в таких благах, которые используются, потребляются в какой-либо области, но сами не являются средствами труда. Например, мебель, будучи предметом потребления в сфере быта не служит средством труда в этой области. Рост такого рода потребностей стимулирует соответствующее развитие определенных отраслей производства и используемой в ней технике. Во — вторых, это потребности, связанные с необходимостью использования соответствующих средств труда в той или иной сфере человеческой деятельности. Их рост и удовлетворение вызывают к жизни противоречия между целью процесс труда и отсутствием технических средств для ее реализации, или между целью и недостаточно полной возможностью ее осуществления с помощью имеющихся технических средств. В первом случае возникает необходимость в создании новой техники, а во втором — в совершенствовании существующей. И те и другие противоречия находят свое разрешение в развитии существующих отраслей техники только в материальном производстве.
1Эллюль Ж. Другая революция. // Новая технократическая волна на Западе. М., «Прогресс», 1986
2 Ортега-и-Гассет X . Размышления о технике // Вопросы философии. -1993.-№10.-С. 32-68- с.39
3 Ортега-и-Гассет X . Размышления о технике // Вопросы философии. -1993.-№10.-С. 32-68- с.39
- http://cyberleninka.ru/article/n/zhiznennyy-mir-kak-kulturno-istoricheskiy-mir-povsednevnosti-v-fenomenologii-e-gusserlya
- http://psiho.guru/filosofiya/fenomenologiya-kak-techenie-v-filosofii-chto-eto-takoe.html
- http://eugeneluck.narod.ru/te1.html