Вопрос о том стареет ли земля с физической точки зрения

Вопрос о том, стареет ли Земля с физической точки зрения

Если о какой-нибудь вещи хотят узнать, стара ли она, очень ли стара или же еще может быть названа молодой, то об этом следует судить не по числу лет, в течение которых она существовала, а по отношению этого числа к тому периоду, какой она должна существовать. Одна и та же продолжительность времени может для созданий одного рода считаться глубокой старостью, а для других – нет.

Слушая жалобы пожилых людей, мы узнаем, что природа заметно стареет и что слышен звук шагов, которыми она приближается к своему упадку. Климат, уверяют эти люди , теперь уже не тот, что прежде. Силы природы истощены, ее красота и правильность убывают. Люди теперь и не так крепки и не достигают такого возраста, как раньше. И этот упадок замечается будто бы не только в естественном устройстве Земли, он простирается и на нравственное состояние людей. Старые добродетели отжили свой век, и их место заняли новые пороки. Ложь и обман сменили прежнюю честность. Это ошибочное мнение, не заслуживающее даже опровержения, представляет собой плод не столько заблуждения, сколько себялюбия. Честные старики, которые настолько тщеславны, что вообразили себе, будто небо постаралось породить их во времена наивысшего благоденствия, не хотят согласиться с тем, что и после их смерти в мире все может обстоять так же прекрасно, как и до их рождения. Они охотно убеждают себя в том, что природа стареет вместе с ними, дабы не жалко было расставаться с миром, который и сам уже близок к своей гибели.

Старение какого-нибудь существа в ходе его изменения не есть определенная стадия, вызванная внешними и насильственными причинами. Те же причины, по которым какая-нибудь вещь достигает совершенства и пребывает в таком состоянии, постепенно приближают ее и к гибели незаметными изменениями. То, что она должна в конце концов прийти в упадок и погибнуть, – это естественная ступень в течение ее существования и следствие тех же причин, которые привели к ее образованию. Тот же механизм, благодаря которому животное или человек живут и растут, приносит им в конце концов смерть, когда рост их заканчивается. Точно так же и постепенное ухудшение состояния Земли до такой степени вплетено в цепь перемен, которые вначале способствовали ее совершенствованию, что оно может стать заметным лишь через длительный промежуток времени.

Земля, возникнув из хаоса, несомненно, находилась сначала в жидком состоянии. Не только ее округлость, но в особенности ее сфероидальная форма, при которой ее поверхность приняла во всех точках перпендикулярное положение по отношению к направлению силы тяжести, изменившемуся под воздействием силы вращения, доказывает, что ее масса обладала способностью сама собой принимать ту форму, какой требует в этом случае равновесие. Она перешла из жидкого состояния в твердое, и мы видим несомненные признаки того, что сначала затвердела поверхность Земли… Море само подняло берега суши, осаждая поднявшиеся вверх вещества, удалением которых оно углубляло свое собственное ложе; оно нагромождало дюны и насыпи, предотвращавшие наводнения. Реки, которые должны были отвести влагу с суши, не были еще заключены в надлежащие русла, они еще затопляли равнины, пока наконец не нашли для себя подходящих каналов и не подготовили себе равномерного спуска от истоков до моря.

Природа нашего земного шара в ходе своего развития не достигла во всех своих частях одинакового возраста.

Вопрос о том, стареет ли Земля с физической точки зрения

Если о какой-нибудь вещи хотят узнать, стара ли она, очень ли стара или же еще может быть названа молодой, то об этом следует судить не по числу лет, в течение которых она существовала, а по отношению этого числа к тому периоду, какой она должна существовать. Одна и та же продолжительность времени может для созданий одного рода считаться глубокой старостью, а для других – нет.

Слушая жалобы пожилых людей, мы узнаем, что природа заметно стареет и что слышен звук шагов, которыми она приближается к своему упадку. Климат, уверяют эти люди , теперь уже не тот, что прежде. Силы природы истощены, ее красота и правильность убывают. Люди теперь и не так крепки и не достигают такого возраста, как раньше. И этот упадок замечается будто бы не только в естественном устройстве Земли, он простирается и на нравственное состояние людей. Старые добродетели отжили свой век, и их место заняли новые пороки. Ложь и обман сменили прежнюю честность. Это ошибочное мнение, не заслуживающее даже опровержения, представляет собой плод не столько заблуждения, сколько себялюбия. Честные старики, которые настолько тщеславны, что вообразили себе, будто небо постаралось породить их во времена наивысшего благоденствия, не хотят согласиться с тем, что и после их смерти в мире все может обстоять так же прекрасно, как и до их рождения. Они охотно убеждают себя в том, что природа стареет вместе с ними, дабы не жалко было расставаться с миром, который и сам уже близок к своей гибели.

Старение какого-нибудь существа в ходе его изменения не есть определенная стадия, вызванная внешними и насильственными причинами. Те же причины, по которым какая-нибудь вещь достигает совершенства и пребывает в таком состоянии, постепенно приближают ее и к гибели незаметными изменениями. То, что она должна в конце концов прийти в упадок и погибнуть, – это естественная ступень в течение ее существования и следствие тех же причин, которые привели к ее образованию. Тот же механизм, благодаря которому животное или человек живут и растут, приносит им в конце концов смерть, когда рост их заканчивается. Точно так же и постепенное ухудшение состояния Земли до такой степени вплетено в цепь перемен, которые вначале способствовали ее совершенствованию, что оно может стать заметным лишь через длительный промежуток времени.

Земля, возникнув из хаоса, несомненно, находилась сначала в жидком состоянии. Не только ее округлость, но в особенности ее сфероидальная форма, при которой ее поверхность приняла во всех точках перпендикулярное положение по отношению к направлению силы тяжести, изменившемуся под воздействием силы вращения, доказывает, что ее масса обладала способностью сама собой принимать ту форму, какой требует в этом случае равновесие. Она перешла из жидкого состояния в твердое, и мы видим несомненные признаки того, что сначала затвердела поверхность Земли… Море само подняло берега суши, осаждая поднявшиеся вверх вещества, удалением которых оно углубляло свое собственное ложе; оно нагромождало дюны и насыпи, предотвращавшие наводнения. Реки, которые должны были отвести влагу с суши, не были еще заключены в надлежащие русла, они еще затопляли равнины, пока наконец не нашли для себя подходящих каналов и не подготовили себе равномерного спуска от истоков до моря.

Природа нашего земного шара в ходе своего развития не достигла во всех своих частях одинакового возраста. Вообще возвышенные места земной поверхности самые старые, они первые поднялись из хаоса…

Люди населили прежде всего самые высокие места на земле; в равнины же они спустились позднее и вынуждены были сами приложить усилия к тому, чтобы ускорить развитие природы, которое шло слишком медленно по сравнению с быстрым размножением людей. Египет, этот дар Нила, был в самой верхней своей части заселен и многолюден, тогда как половина Нижнего Египта, вся дельта и… устье… представляли собой еще необитаемые топи.

Самые возвышенные местности первые воспользовались этим необходимым развитием природы , а потому и первыми были заселены, между тем как низменности некоторое время вели еще борьбу с хаосом и позже достигли совершенства. С тех пор эти низменные страны обогащаются за счет возвышенных местностей. Реки, которые во время паводка бывают полны подмытым илом, откладывают его, когда разливаются, около своего устья, поднимают почву, которую они затопляют, и образуют сушу, которая, после того, как река подняли свои берега до надлежащей высоты, становится обитаемой и, будучи удобрена тучной землей возвышенностей, становится более плодородной, Чем сами эти возвышенные местности.

Благодаря этому непрерывному формированию и изменению, которые претерпевает поверхность Земли, более низко расположенные места становятся обитаемыми, тогда как высоко расположенные иногда пустеют.

Когда я сравниваю влечение древних народов к великим деяниям, их честолюбие, жажду добродетели и свободолюбие, порождавшие у них высокие идеи и возвышавшие их, с духом умеренности и хладнокровия, свойственным нашему времени , то хотя я и нахожу достаточно оснований поздравить наши столетия с этой переменой, споспешествующей и нравственности, и наукам, но все же я не свободен от соблазна предположить, что эта перемена, быть может, есть признак известного охлаждения того огня, который вдохновлял когда-то человеческую природу и жар которого одинаково ярко проявлялся и в излишествах и в благородных деяниях.

Иммануил Кант — Вопрос о том, стареет ли Земля с физической точки зрения

Иммануил Кант — Вопрос о том, стареет ли Земля с физической точки зрения краткое содержание

Вопрос о том, стареет ли Земля с физической точки зрения — читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Вопрос о том, стареет ли Земля с физической точки зрения

Если о какой-нибудь вещи хотят узнать, стара ли она, очень ли стара или же еще может быть названа молодой, то об этом следует судить не по числу лет, в течение которых она существовала, а по отношению этого числа к тому периоду, какой она должна существовать. Одна и та же продолжительность времени может для созданий одного рода считаться глубокой старостью, а для других – нет.

Слушая жалобы пожилых людей, мы узнаем, что природа заметно стареет и что слышен звук шагов, которыми она приближается к своему упадку. Климат, уверяют эти люди , теперь уже не тот, что прежде. Силы природы истощены, ее красота и правильность убывают. Люди теперь и не так крепки и не достигают такого возраста, как раньше. И этот упадок замечается будто бы не только в естественном устройстве Земли, он простирается и на нравственное состояние людей. Старые добродетели отжили свой век, и их место заняли новые пороки. Ложь и обман сменили прежнюю честность. Это ошибочное мнение, не заслуживающее даже опровержения, представляет собой плод не столько заблуждения, сколько себялюбия. Честные старики, которые настолько тщеславны, что вообразили себе, будто небо постаралось породить их во времена наивысшего благоденствия, не хотят согласиться с тем, что и после их смерти в мире все может обстоять так же прекрасно, как и до их рождения. Они охотно убеждают себя в том, что природа стареет вместе с ними, дабы не жалко было расставаться с миром, который и сам уже близок к своей гибели.

Старение какого-нибудь существа в ходе его изменения не есть определенная стадия, вызванная внешними и насильственными причинами. Те же причины, по которым какая-нибудь вещь достигает совершенства и пребывает в таком состоянии, постепенно приближают ее и к гибели незаметными изменениями. То, что она должна в конце концов прийти в упадок и погибнуть, – это естественная ступень в течение ее существования и следствие тех же причин, которые привели к ее образованию. Тот же механизм, благодаря которому животное или человек живут и растут, приносит им в конце концов смерть, когда рост их заканчивается. Точно так же и постепенное ухудшение состояния Земли до такой степени вплетено в цепь перемен, которые вначале способствовали ее совершенствованию, что оно может стать заметным лишь через длительный промежуток времени.

Земля, возникнув из хаоса, несомненно, находилась сначала в жидком состоянии. Не только ее округлость, но в особенности ее сфероидальная форма, при которой ее поверхность приняла во всех точках перпендикулярное положение по отношению к направлению силы тяжести, изменившемуся под воздействием силы вращения, доказывает, что ее масса обладала способностью сама собой принимать ту форму, какой требует в этом случае равновесие. Она перешла из жидкого состояния в твердое, и мы видим несомненные признаки того, что сначала затвердела поверхность Земли… Море само подняло берега суши, осаждая поднявшиеся вверх вещества, удалением которых оно углубляло свое собственное ложе; оно нагромождало дюны и насыпи, предотвращавшие наводнения. Реки, которые должны были отвести влагу с суши, не были еще заключены в надлежащие русла, они еще затопляли равнины, пока наконец не нашли для себя подходящих каналов и не подготовили себе равномерного спуска от истоков до моря.

Природа нашего земного шара в ходе своего развития не достигла во всех своих частях одинакового возраста. Вообще возвышенные места земной поверхности самые старые, они первые поднялись из хаоса…

Люди населили прежде всего самые высокие места на земле; в равнины же они спустились позднее и вынуждены были сами приложить усилия к тому, чтобы ускорить развитие природы, которое шло слишком медленно по сравнению с быстрым размножением людей. Египет, этот дар Нила, был в самой верхней своей части заселен и многолюден, тогда как половина Нижнего Египта, вся дельта и… устье… представляли собой еще необитаемые топи.

Самые возвышенные местности первые воспользовались этим необходимым развитием природы , а потому и первыми были заселены, между тем как низменности некоторое время вели еще борьбу с хаосом и позже достигли совершенства. С тех пор эти низменные страны обогащаются за счет возвышенных местностей. Реки, которые во время паводка бывают полны подмытым илом, откладывают его, когда разливаются, около своего устья, поднимают почву, которую они затопляют, и образуют сушу, которая, после того, как река подняли свои берега до надлежащей высоты, становится обитаемой и, будучи удобрена тучной землей возвышенностей, становится более плодородной, Чем сами эти возвышенные местности.

Благодаря этому непрерывному формированию и изменению, которые претерпевает поверхность Земли, более низко расположенные места становятся обитаемыми, тогда как высоко расположенные иногда пустеют.

Когда я сравниваю влечение древних народов к великим деяниям, их честолюбие, жажду добродетели и свободолюбие, порождавшие у них высокие идеи и возвышавшие их, с духом умеренности и хладнокровия, свойственным нашему времени , то хотя я и нахожу достаточно оснований поздравить наши столетия с этой переменой, споспешествующей и нравственности, и наукам, но все же я не свободен от соблазна предположить, что эта перемена, быть может, есть признак известного охлаждения того огня, который вдохновлял когда-то человеческую природу и жар которого одинаково ярко проявлялся и в излишествах и в благородных деяниях.

Похожие книги на «Вопрос о том, стареет ли Земля с физической точки зрения», Иммануил Кант

Книги похожие на «Вопрос о том, стареет ли Земля с физической точки зрения» читать онлайн бесплатно полные версии.

Вопрос о том стареет ли земля с физической точки зрения

• ЖАНРЫ 358
• АВТОРЫ 250 025
• КНИГИ 568 042
• СЕРИИ 20 896
• ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 515 994

Вопрос о том, стареет ли Земля с физической точки зрения

Если о какой-нибудь вещи хотят узнать, стара ли она, очень ли стара или же еще может быть названа молодой, то об этом следует судить не по числу лет, в течение которых она существовала, а по отношению этого числа к тому периоду, какой она должна существовать. Одна и та же продолжительность времени может для созданий одного рода считаться глубокой старостью, а для других – нет.

Слушая жалобы пожилых людей, мы узнаем, что природа заметно стареет и что слышен звук шагов, которыми она приближается к своему упадку. Климат, уверяют эти люди , теперь уже не тот, что прежде. Силы природы истощены, ее красота и правильность убывают. Люди теперь и не так крепки и не достигают такого возраста, как раньше. И этот упадок замечается будто бы не только в естественном устройстве Земли, он простирается и на нравственное состояние людей. Старые добродетели отжили свой век, и их место заняли новые пороки. Ложь и обман сменили прежнюю честность. Это ошибочное мнение, не заслуживающее даже опровержения, представляет собой плод не столько заблуждения, сколько себялюбия. Честные старики, которые настолько тщеславны, что вообразили себе, будто небо постаралось породить их во времена наивысшего благоденствия, не хотят согласиться с тем, что и после их смерти в мире все может обстоять так же прекрасно, как и до их рождения. Они охотно убеждают себя в том, что природа стареет вместе с ними, дабы не жалко было расставаться с миром, который и сам уже близок к своей гибели.

Старение какого-нибудь существа в ходе его изменения не есть определенная стадия, вызванная внешними и насильственными причинами. Те же причины, по которым какая-нибудь вещь достигает совершенства и пребывает в таком состоянии, постепенно приближают ее и к гибели незаметными изменениями. То, что она должна в конце концов прийти в упадок и погибнуть, – это естественная ступень в течение ее существования и следствие тех же причин, которые привели к ее образованию. Тот же механизм, благодаря которому животное или человек живут и растут, приносит им в конце концов смерть, когда рост их заканчивается. Точно так же и постепенное ухудшение состояния Земли до такой степени вплетено в цепь перемен, которые вначале способствовали ее совершенствованию, что оно может стать заметным лишь через длительный промежуток времени.

Земля, возникнув из хаоса, несомненно, находилась сначала в жидком состоянии. Не только ее округлость, но в особенности ее сфероидальная форма, при которой ее поверхность приняла во всех точках перпендикулярное положение по отношению к направлению силы тяжести, изменившемуся под воздействием силы вращения, доказывает, что ее масса обладала способностью сама собой принимать ту форму, какой требует в этом случае равновесие. Она перешла из жидкого состояния в твердое, и мы видим несомненные признаки того, что сначала затвердела поверхность Земли… Море само подняло берега суши, осаждая поднявшиеся вверх вещества, удалением которых оно углубляло свое собственное ложе; оно нагромождало дюны и насыпи, предотвращавшие наводнения. Реки, которые должны были отвести влагу с суши, не были еще заключены в надлежащие русла, они еще затопляли равнины, пока наконец не нашли для себя подходящих каналов и не подготовили себе равномерного спуска от истоков до моря.

Природа нашего земного шара в ходе своего развития не достигла во всех своих частях одинакового возраста. Вообще возвышенные места земной поверхности самые старые, они первые поднялись из хаоса…

Люди населили прежде всего самые высокие места на земле; в равнины же они спустились позднее и вынуждены были сами приложить усилия к тому, чтобы ускорить развитие природы, которое шло слишком медленно по сравнению с быстрым размножением людей. Египет, этот дар Нила, был в самой верхней своей части заселен и многолюден, тогда как половина Нижнего Египта, вся дельта и… устье… представляли собой еще необитаемые топи.

Самые возвышенные местности первые воспользовались этим необходимым развитием природы , а потому и первыми были заселены, между тем как низменности некоторое время вели еще борьбу с хаосом и позже достигли совершенства. С тех пор эти низменные страны обогащаются за счет возвышенных местностей. Реки, которые во время паводка бывают полны подмытым илом, откладывают его, когда разливаются, около своего устья, поднимают почву, которую они затопляют, и образуют сушу, которая, после того, как река подняли свои берега до надлежащей высоты, становится обитаемой и, будучи удобрена тучной землей возвышенностей, становится более плодородной, Чем сами эти возвышенные местности.

Благодаря этому непрерывному формированию и изменению, которые претерпевает поверхность Земли, более низко расположенные места становятся обитаемыми, тогда как высоко расположенные иногда пустеют.

Когда я сравниваю влечение древних народов к великим деяниям, их честолюбие, жажду добродетели и свободолюбие, порождавшие у них высокие идеи и возвышавшие их, с духом умеренности и хладнокровия, свойственным нашему времени , то хотя я и нахожу достаточно оснований поздравить наши столетия с этой переменой, споспешествующей и нравственности, и наукам, но все же я не свободен от соблазна предположить, что эта перемена, быть может, есть признак известного охлаждения того огня, который вдохновлял когда-то человеческую природу и жар которого одинаково ярко проявлялся и в излишествах и в благородных деяниях.

ВОПРОС О ТОМ, СТАРЕЕТ ЛИ ЗЕМЛЯ С ФИЗИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ 1754

По правде говоря, в божественном откровении мы не находим никаких сведений относительно того, следует ли теперь считать Землю юной или старой, находящейся в состоянии расцвета или упадка сил. Правда, оно указало нам время ее образования и период ее детства, но мы не знаем, к какому из двух конечных пунктов своего существования она теперь ближе: к началу или к гибели. И действительно, представляется вполне достойной исследования задачей определить, стареет ли Земля и приближается ли к своей гибели из-за постепенного дряхления, переживает ли она теперь период этой угасающей старости, или же находится еще в благополучном состоянии, или, быть может, она еще не вполне достигла того совершенства, которого ей следовало бы достигнуть, и, стало быть, до сих пор еще не вышла из детского возраста.

Слушая жалобы пожилых людей, мы узнаем, что природа заметно стареет и что слышен звук шагов, которыми она приближается к своему упадку. Климат, уверяют эти люди, теперь уже не тот, что прежде. Силы природы истощены, ее красота и правильность убывают. Люди теперь и не так крепки и не достигают такого возраста, как раньше. И этот упадок замечается будто бы не только в естественном устройстве Земли, он простирается и на нравственное состояние людей. Старые добродетели отжили свой век, и их место заняли новые пороки. Ложь и обман сменили прежнюю честность. Это ошибочное мнение, не заслуживающее даже опровержения, представляет собой плод не столько заблуждения, сколько себялюбия. Честные старики, которые настолько тщеславны, что вообразили себе, будто небо постаралось породить их во времена наивысшего благоденствия, не хотят согласиться с тем, что и после их смерти в мире все может обстоять так же прекрасно, как и до их рождения. Они охотно убеждают себя в том, что природа стареет вместе с ними, дабы не жалко было расставаться с миром, который и сам уже близок к своей гибели.

Конечно, фантазия измерить возраст и долговечность природы мерилом одного человеческого поколения лишена всякого основания. Однако на первый взгляд представляется не столь нелепым другое предположение, а именно что на протяжении нескольких тысяче- Летий можёт ctatb Заметным некоторое изменение в состоянии поверхности Земли. Здесь недостаточно будет отметить вместе с Фонтенелем, что и в старину деревья не вырастали выше, чем ныне, ч.то и прежде люди не отличались ни большим долголетием, ни большей силой, чем теперь,— всего этого, говорю я, еще недостаточно для заключения, что природа не стареет. Эти состояния имеют твердо установленные границы, обусловленные неотъемлемыми свойствами,—границы, которых природа не могла бы расширить даже при наилучшем своем устройстве и при самом цветущем своем состоянии. В этом отношении ни одна страна не отличается от другой: страны плодородные с наилучшим климатом не имеют никакого преимущества перед скудными и неплодородными. Однако если бы удалось сравнить достоверные свидетельства древних времен и точные наблюдения в настоящее время, для того чтобы решить вопрос, не замечается ли какое-нибудь различие в плодородии земли, не требовала ли раньше земля меньше ухода, чтобы обеспечить питание человеческому роду, то это, по-видимому, могло бы в известной мере пролить свет на нашу задачу. Это позволило бы нам как бы охватить взором первые звенья длинной цепи, по которым можно было бы судить, к какому состоянию постепенно приближается Земля за долгие периоды своего существования. Однако подобное сравнение очень сомнительно или, вернее, невозможно. Человеческое трудолюбие до такой степени способствует плодородию земли, что вряд ли можно было бы решить, кто больше всего виноват в одичании и запустении тех стран, которые раньше были цветущими государствами, а ныне почти совершенно обезлюдели,—нерадивость государств или убыль населения. Я посоветовал бы заняться этим исследованием тем, кто обладает большей способностью и склонностью изучать этот вопрос по памятникам истории в том и другом направлении; я же подойду к этому вопросу исключительно в качестве естествоиспытателя, дабы прийти по возможности к основательным познаниям именно с этой стороны.

7 Иммануил Кант

Мнение большинства естествоиспытателей, составлявших различные теории Земли, сводится к тому, что производительность Земли постепенно падает, что Земля медленными шагами приближается к тому состоянию, когда она станет необитаемой и пустынной, и что наступление полной старости и смерть природы от истощения сил есть лишь вопрос времени. Это важная проблема, и, конечно, стоит потратить усилия для того, чтобы осторожно подойти к этому выводу.

Но сначала определим, какое понятие мы должны составить себе о старении тела, которое под воздействием естественных сил развивается до совершенства и под воздействием стихийных сил видоизменяется. Старение какого-нибудь существа в ходе его изменения не есть определенная стадия, вызванная внешними и насильственными причинами. Те же причины, по которым какая-нибудь вещь достигает совершенства и пребывает в таком состоянии, с другой стороны, постепенно приближают ее к гибели незаметными изменениями. То, что она должна в конце концов прийти в упадок и погибнуть, есть естественная ступень (Schattierung) в течении ее существования и следствие тех же причин, которые привели к ее образованию. Все предметы природы подчинены следующему закону: тот же механизм, который вначале работал над их совершенствованием, продолжая менять вещь и после того как она достигла своего совершенства, постепенно лишает ее благоприятных условий и в конце концов незаметно доводит ее до полной гибели. Этот образ действия природы ясно обнаруживается в устройстве растительного и животного царств. Та самая сила, которая побуждает деревья к росту, приносит им смерть, после того как они завершают свой рост. Когда волокна и сосуды уже не способны расширяться, питательный сок, продолжая проникать в различные части растения, начинает закупоривать и уплотнять внутренность каналов, и из-за того, что движение соков затруднено, растение в конце концов засыхает и умирает. Тот же механизм, благодаря которому животное или человек живет и растет, приносит ему в конце концов смерть, когда рост его заканчивается. Ибо, в то время как питательные соки, поддерживающие его жизнь, отлагаясь на каналах, перестают их расширять и увеличивать в объеме, внутренние полости этих каналов сужаются, кругообращение соков затрудняется и животное съеживается, стареет и умирает. Точно так же и постепенное ухудшение состояния Земли до такой степени вплетено в цепь перемен, которые вначале способствовали ее совершенствованию, что оно может стать заметным лишь через длительный промежуток времени. Поэтому мы должны бросить беглый взгляд на те изменчивые сцены, которые природа разыгрывает с самого своего начала до момента достижения ею совершенства, чтобы обозреть всю цепь следствий, в которой гибель — последнее звено.

Земля, возникнув из хаоса, несомненно, находилась сначала в жидком состоянии. Не только ее круглость, но в особенности ее сфероидальная форма, при которой ее поверхность приняла во всех точках перпендикулярное положение по отношению к направлению силы тяжести, изменившемуся под воздействием силы вращения, доказывают, что ее масса обладала способностью сама собой принимать ту форму, какой требует в этом случае равновесие. Она перешла из жидкого состояния в твердое, и мы видим несомненные признаки того, что сначала затвердела поверхность Земли, между тем как внутренность шара, в котором вещества по законам равновесия все еще существовали отдельно друг от друга, непрерывно посылала смешанные с ними упругие массы воздуха вверх под затвердевшую кору и создавала под ней обширные пустоты, что привело к образованию различных впадин, неровностей на земной поверхности, материков, горных хребтов, обширных морей, а также к отделению суши от воды. Мы располагаем также несомненными памятниками природы, которые показывают, что эти перемены на протяжении длительных периодов времени полностью не прекращались, как этого и следовало ожидать от жидкой массы такого объема, каким была тогда и каким долго оставалась внутренность нашей Земли, где процесс отделения веществ друг от друга и обособление воздуха из общей хаотической смеси не могли так скоро завершиться; образовавшиеся там пустоты постепенно увеличивались, и снова расшатывались и обрушивались фундаменты обширных сводов, отчего обнажались огромные про-

Страйетвй, ранее Погребенные в морской пучийе, їогда как другие, наоборот, погружались в море. После того как внутренность Земли пришла в более твердое состояние и обвалы прекратились, поверхность земного шара стала несколько спокойнее, хотя далеко еще не завершила своего формирования. Вещества должны были еще быть поставлены в их определенные границы, которые устранили бы всякий хаос и тем самым могли бы поддержать на всей земле порядок и красоту. Море само подняло берега суши, осаждая поднявшиеся вверх вещества, удалением которых оно углубляло свое собственное ложе; оно нагромождало дюны и насыпи, предотвращавшие наводнения. Реки, которые должны были отвести влагу с суши, не были еще заключены в надлежащие русла, они еще затопляли равнины, пока они сами наконец не нашли для себя подходящих каналов и не подготовили себе равномерного спуска от истоков до моря. После того как природа достигла этого состояния порядка и укрепилась в нем, все элементы на поверхности Земли пришли в равновесие. Плодородие ее начало щедро раздавать свои богатства, оно было свежо, находилось в расцвете своих сил, или, если можно так выразиться, в поре своей возмужалости.

Природа нашего земного шара в ходе своего развития не достигла во всех своих частях одинакового возраста. Некоторые части ее юны и свежи, между тем как в других она, по-видимому, истощается и стареет. В некоторых местностях она первобытна и лишь наполовину развита, другие части находятся в состоянии высшего благоденствия, а третьи, пройдя уже свою счастливую пору, клонятся к упадку. Вообще возвышенные места земной поверхности самые старые, они первые поднялись из хаоса и первые достигли полного развития, низменности же моложе и позже достигли степени своего совершенства. Соответственно возвышенности раньше должны погибнуть, а для низменностей этот роковой час наступит позднее.

Люди населили прежде всего самые высокие места на земле; в равнины же они спустились позднее и вынуждены были сами приложить усилия к тому, чтобы ускорить развитие природы, которое шло слишком медленно по сравнению с быстрым размножением людей. Египет, этот дар Нила, был в самой верхней своей части заселен и многолюден, тогда как половина Нижнего Египта, вся дельта и та местность, где Нил отложением ила поднял свое устье и вырыл себе узкое русло, представляли собой еще необитаемые топи. В настоящее время в области древней Фиваиды по-видимому, сохранилось лишь немногое от того исключительного плодородия и расцвета, которые обеспечивали ей столь удивительное благосостояние; зато красота природы спустилась в более низкие и более молодые части страны, которые в настоящее время более плодородны, чем верхние. Область Нижней Германии, созданная Рейном, самые равнинные части Нижней Саксонии, та часть Пруссии, где Висла разветвляется на множество рукавов и, словно отстаивая свои вечные права, стремится затопить те местности, которые частично отвоеваны у нее трудолюбием человека,— все эти земли кажутся более молодыми, более тучными и цветущими, чем более высокие местности, расположенные в верховьях этих рек, которые были уже населены тогда, когда низменности еще представляли собой топи и морские заливы.

Это изменение природы заслуживает объяснения. Не сразу после того, как суша освободилась от моря, реки нашли для себя готовые русла и подготовленный равномерный спуск к морю. Во многих местах они еще выходили из берегов и образовывали стоячие воды, которые делали почву негодной для обработки. Но постепенно они прорыли себе в свежем и мягком грунте каналы, а из намытого ими ила, которым они были насыщены, образовали по обеим сторонам наиболее сильного своего течения берега, которые при низком уровне воды могли вместить и ограничить их поток, а когда река сильно прибывала и выходила из своих берегов, эти берега постепенно становились выше, пока их вполне установившиеся русла не пришли в такое состояние, которое позволило им притекавшие из окрестностей воды отводить по ровному отлогому стоку до самого моря. Самые возвышенные местности первые воспользовались этим необходимым развитием природы, а потому и первыми были заселены, между тем как низменности некоторое время вели еще борьбу с хаосом и позже достигли совершенства. С тех пор эти низменные страны обогащаются за счет возвышенных местностей. Реки, которые во время паводка бывают полны подмытым илом, откладывают его, когда разливаются, около своего устья, поднимают почву, которую они затопляют, и образуют сушу, которая, после того как река подняла свои берега до надлежащей высоты, становится обитаемой и, будучи удобрена тучной землей возвышенностей, становится более плодородной, чем сами эти возвышенные местности.

Благодаря этому непрерывному формированию и изменению, которые претерпевает поверхность Земли, более низко расположенные места становятся обитаемыми, тогда как высоко расположенные иногда пустеют. Однако этому чередованию подвержены главным образом лишь некоторые страны, а именно те, которые испытывают недостаток атмосферных осадков и потому без периодических наводнений лишены необходимой влажности и неминуемо остаются необитаемыми пустынями после того, как реки поднимают свои берега и тем самым кладут предел этим наводнениям. Египет представляет собой нагляднейший пример этого изменения, преобразившего его природу до такой степени, что если эта страна, по свидетельству Геродота, за 900 лет до него сплошь затоплялась, когда вода в реке прибывала всего только на 8 футов, а в его эпоху требовалось уже повышение уровня воды на 15 футов, чтобы покрыть всю страну, то в наше время для этого требуется подъем воды на 24 фута. Отсюда видно, что эта страна постоянно приближается к своей гибели, которая ей угрожает все сильнее.

Но так как это изменение природы, поскольку оно охватывает лишь некоторые участки земной поверхности, маловажно и незначительно,» то следует решить вопрос о старении Земли в целом, и для этого необходимо исследовать прежде всего те причины, которым большинство естествоиспытателей приписывают подобное действие и которые дают> им достаточное основание предсказать гибель природы земного шара.

Первая причина такова. По мнению этих естествоиспытателей, соленость моря вызвана тем, что реки относят в море выщелоченную из почвы соль, попадающую в них вместе с дождевой водой; эта соль при непрерывном испарении пресной воды остается в море, накопляется и таким образом доставила морю всю ту соль, которая в нем еще содержится. Отсюда нетрудно заключить, что так как соль — главная побудительная причина роста и источник плодородия, то, согласно этой гипотезе, Земля, постепенно теряя ее, должна прийти в состояние омертвения и бесплодия.

Вторая причина усматривается в действии дождя д рек, размывающих почву и уносящих ее в море, которое будто бы все больше и больше ею наполняется, между тем как высота суши постоянно уменьшается; поэтому следует опасаться, что море, непрерывно поднимаясь, в конце концов снова неминуемо затопит сушу, которая когда-то была вырвана из-под его владычества.

Третье мнение— это предположение тех, кто, зная, что в течение длительного времени море заметно отступает от большинства берегов, превращая в сушу обширные пространства, дотоле находившиеся на дне его, либо высказывает опасение, что эта жидкая стихия будет действительно поглощена, переходя каким-то образом в твердое состояние, либо такую же угрозу усматривает в действии других причин, которые мешают дождю, состоящему из испарений, снова возвратиться туда, откуда он поднялся.

Четвертое, и последнее, мнение — это мнение тех, кто считает некий всеобщий мировой дух (неощущаемое, но всюду действующее начало) скрытой движущей силой природы, тонкое вещество которой, непрерывно что-то порождая, постоянно расходуется, вследствие чего природе и грозит опасность одряхлеть и, постепенно истощаясь, умереть.

Именно эти мнения я сначала хочу кратко рассмотреть, а затем постараюсь обосновать то мнение, которое мне представляется единственно правильным.

Если бы первое мнение было справедливо, то из него следовало бы, что вся соль, которой полны воды Океана и всех внутренних морей, раньше была смешана с почвой, покрывающей сушу, и, будучи вымыта из нее дождями и унесена туда реками, постоянно еще вносится в моря таким же образом. Однако, к счастью для Земли и в противоположность тем, кто полагает, что с помощью подобной гипотезы можно легко объяснить соленость моря, это предположение оказывается при ближайшем рассмотрении несостоятельным. В самом деле, если допустить, что среднее количество дождевой воды, выпадающей за год на землю, будет иметь 18 дюймов высоты (а такое количество действительно, как мы знаем, выпадает в умеренном поясе) и что все реки берут свое начало от дождя и им питаются, а также что только две трети дождя, падающего на сушу, возвращаются через реки в Океан, а одна треть отчасти испаряется, отчасти идет на питание растений, наконец, что море занимает самое меньшее половину земной поверхности, то этим мы поставим приведенное мнение в наилучшие для него условия; и все же окажется, что все реки на земле увеличивают за год количество воды в море лишь на один фут, и, если даже принять глубину его в среднем равной всего 100 саженям, они наполнили бы его только за 600 лет, после того как испарение высушило бы его до дна за такое же время. Согласно этому расчету, Океан благодаря притоку воды всех ручьев и рек должен был бы с момента сотворения мира наполниться уже десять раз, но количество соли, оставшейся от этих потоков после испарения, могло бы быть лишь в десять раз больше того количества ее, которым они наделены. Отсюда следовало бы, что, для того чтобы определить содержание соли в морской воде, достаточно дать кубическому футу речной воды испариться десять раз, после чего полученный осадок соли оказался бы равным тому ее количеству, какое получится после того, как такое же количество морской воды испарится лишь один раз. Но это столь неправдоподобно, что даже невежда не поверит, хотя бы потому, что, по расчету Валлериуса 2, в Северном море, в тех местах, где в него впадают немногие реки, соль составляет одну десятую, иногда одну седьмую часть воды, а в Ботническом заливе, где она сильно разбавлена пресной речной водой,— все же одну соро- новую часть ее.

Второе мнение более правдоподобно и внутренне гораздо лучше согласованно. Манфред 3, который излагает это мнение столь же научно, сколь и осмотрительно в «Комментарии Болонского Института», считает только его правильным; содержание его статьи можно найти в «Allgemeines Magazin der Natur». Он указывает, что старый пол собора в Равенне, покрытый слоем мусора и находящийся под новым полом, во время прилива оказывается на 8 дюймов ниже уровня моря; поэтому, если в ту пору, когда строили собор, море не было ниже, чем теперь, этот пол должен был при каждом приливе оказываться под водой, ибо, по свидетельствам старины, море тогда подступало к самому городу. В подтверждение своего мнения, что уровень моря все время поднимается, Манфред указывает на пол собора св. Марка в Венеции, который находится теперь так низко, что, когда вода в лагуне прибывает, она затопляет иногда и площадь св. Марка, да и сам пол оказывается под водой; но ведь нельзя предположить, что при построении этого собора дело обстояло таким именно образом. Манфред говорит и о мраморной скамье, построенной вокруг ратуши св. Марка, вероятно, для удобства мореплавателей, дабы они прямо с суши могли всходить на свои корабли; теперь эта скамья почти не отвечает этой цели, так как при обычном приливе она находится на полфута под водою; таким образом, из этих данных видно, что уровень моря теперь более высокий, чем в старое время. Разъясняя свое мнение, Манфред утверждает, что реки приносят в море ил, наполняющий их во время половодья И смываемый дождевыми потоками с возвышенных местностей; благодаря этому они поднимают дно моря, которое становится выше по мере того, как его ложе наполняется илом. Для того чтобы привести в согласие степень этого повышения уровня моря с действительным уровнем, Манфред старался определить количество ила, какое несут реки, когда становятся мутными; для этого он в конце февраля зачерпнул воды из реки, которая течет у Болоньи, и дал отстояться земле; он нашел, что земля составляет 1/174 воды, в которой она содержалась. На основании этого и зная количество воды, какое реки несут в море в течение одного года, он определил высоту, на какую море должно было постепенно подняться по этой причине, и получилось, что за 348 лет уровень моря должен был бы подняться на 5 дюймов.

Изложенные выше соображения относительно мраморной скамьи вокруг ратуши св. Марка в Венеции и желание найти мерило для определения величин в других наблюдениях побудили Манфреда в своих расчетах увеличить упомянутое повышение, чтобы за 230 лет оно составило один фут, потому что реки, как он уверяет, помимо той мягкой земли, которая делает их воду мутной, несут с собой в море еще много песку, камней и т. п. С этой точки зрения беда для Земли надвигается довольно быстро, хотя Манфред в своих рассуждениях более осторожен, чем Гартзекер4, который на основании таких наблюдений над Рейном предсказывает Земле такую участь, что в течение 10 тысяч лет ее обитаемая часть должна быть размыта и унесена водой и все покроется морем, из которого будут торчать одни только голые скалы; отсюда нетрудно рассчитать, до какой степени разрушения дойдет Земля за более короткий срок, например через 2 тысячи лет.

Действительная ошибка этого мнения заключается только в этих «больше» или «меньше», по существу же оно справедливо; верно, что дождь и реки размывают почву и уносят ее в море; но далеко не доказано, что они делают это в таких размерах, какие предполагает автор. Он произвольно допустил, что реки бывают весь год такими мутными, какими они бывают в те дни, когда таяние снега в горах порождает бурные потоки, которые с такой силой обрушиваются на почву, что воде ничего не стоит размыть ее и унести, тем более что она насквозь пропитана влагой и разрыхлена зимними холодами. Если бы автор сочетал свою осмотрительность со вниманием, которое ему следовало бы обратить на различие между реками, из коих те, что питаются снегами с гор, забирают силою вливающихся в них потоков больше земли, чем те, что берут свое начало в равнинах, то он настолько уменьшил бы свои цифры, что ему пришлось бы, вероятно, отказаться от мысли объяснить на этом основании наблюдаемые изменения. Наконец, если вдобавок еще принять в соображение, что благодаря тому самому движению, которое дает основание говорить, что море не терпит в себе ничего мертвого, а именно благодаря постоянному удалению всех веществ, имеющих неодинаковую с ним степень подвижности, море не дает этому илу оседать на его дне, а непременно выносит его на сушу, тем самым увеличивая ее количество, — если принять это во внимание, то опасение, будто море переполнится илом, уступило бы место обоснованной надежде, что земля, похищаемая у возвышенных местностей, будет постоянно увеличивать сушу у морских берегов. И в самом деле, во всех заливах, например в том, который известен под названием Красного моря, а также в Венецианском заливе, море постепенно отступает от берегов, и суша постоянно делает новые приобретения за счет владений Нептуна; между тем если бы предположение упомянутого естествоиспытателя было правильным, то вода должна была бы все больше заливать берега, а суша — быть погребена под жидкой стихией.

А что касается причины понижения уровня местностей, расположенных у берега Адриатического моря, то (если действительно верно, что не всегда было так) я хотел бы лучше обратить внимание на одну особенность почвы, которой Италия отличается от многих других стран. А именно: мы знаем, что земля здесь изрыта пещерами и что землетрясения, хотя они и свирепствуют главным образом в Южной Италии, проявляют свою силу и в Северной и, распространяясь на обширные пространства, доходят даже до дна моря, из чего можно заключить, что имеются связанные между собой подземные пустоты. Если же сотрясения, производимые подземными пожарами, способны привести Землю и уже не раз приводили ее в колебание, то нельзя ли предположить, что после многих сильных обвалов земная кора несколько опустилась и понизилась по сравнению с уровнем моря?

Третье мнение, усматривающее в увеличении суши и уменьшении объема воды на Земле предвестник гибели Земли, основано как будто на столь же достоверных наблюдениях, как и предыдущее, но не может быть объяснено столь же понятными причинами. В самом деле, не подлежит сомнению, что, хотя на первый взгляд кажется, будто море, постепенно освобождая для суши одни участки, захватывает взамен этого другие, так что в целом не причиняет ей вреда, тем не менее при более внимательном рассмотрении оказывается, что оно обнажает гораздо более обширные пространства, чем те, которые заливает. Море оставляет преимущественно низменности и размывает крутые берега, ибо главным образом они подвергаются его натиску, между тем как низменности противодействуют ему своей отлогостью. Одно это могло бы послужить доказательством того, что уровень моря вообще не повышается во все большей и большей степени, ибо тогда разница была бы всего заметнее на тех берегах, где почва небольшим скатом постепенно понижается по направлению к морскому дну; в таких местах повышение уровня воды на 10 футов отняло бы у суши большую площадь. А так как в действительности дело обстоит как раз наоборот и море теперь не доходит до тех насыпей, которые оно раньше нагромоздило и через которые оно тогда, несомненно, перекатывалось, то это доказывает, что уровень его с тех пор понизился; так, например, две прусские отмели6, дюны на голландском и английском побережье представляют собой не что иное, как песчаные холмы, которые море когда-то намыло, но которые в настоящее время служат плотиной против него же, с тех пор как оно больше уже не достигает высоты, достаточной для того, чтобы переступить через них.

Йо следуем Jiir, Длй тоґо чтобы это йвленйе преДстаЛо перед нами во всей своей силе, признать, что жидкая стихия действительно исчезает и переходит в твердое состояние, или что дождевая вода впитывается землею, или что морское дно становится все глубже и глубже благодаря непрестанному движению моря? Первая причина сыграла бы, пожалуй, самую незначительную роль в каком-нибудь заметном изменении, хотя она и не так уж противоречит, как это может показаться, разумному естествознанию. Ибо, подобно тому как другие жидкие вещества порою переходят в твердое состояние, не теряя, однако, своей сущности, как, например, ртуть, принимающая в опытах Бургава6 вид красного порошка, или воздух, который Хейлс7 находил в виде твердого тела во всех растительных продуктах, особенно в винном камне, то же, без сомнения, происходит с водой, части которой при образовании растений теряют,по-видимому, свое жидкое состояние, так что самое что ни на есть сухое, растертое в порошок дерево при химическом разложении все еще показывает содержание воды, откуда с известной степенью вероятности можно заключить, что часть почвенных вод расходуется на образование растений и никогда не возвращается в море. Однако эта убыль воды остается во всяком случае незаметной. Вторую причину также нельзя целиком отрицать. Конечно, дождевая вода, всасываемая землею, просачивается в нее обычно на такую глубину, где она встречает несколько более плотные слои, которые ее не пропускают и вынуждают искать выход в соответствии с их уклоном и питать источники. Однако некоторая часть этой воды всегда проникает через эти слои вплоть до скалистого гранитного грунта, да и в них пролагает себе ходы по трещинам и образует те скопления подземных вод, которые при землетрясениях иногда пробивались наружу и затопляли большие участки земли24. Эта потеря морской воды могла бы, пожалуй, оказаться довольно значительной, и вопрос этот заслуживал бы более подробного рассмотрения.

Однако третьей причине принадлежит, по-видимому, самая большая роль в понижении уровня моря, который должен тем больше опускаться, чем больше море углубляет свое ложе, хотя нет никаких оснований опасаться, что из-за этого может возникнуть для Земли хотя бы малейшая угроза гибели.

Каков же результат произведенной нами оценки изложенных выше мнений? Первые три мнения мы отвергли. Почва нисколько не теряет своей солености оттого, что дожди и ручьи ее размывают; тучная земля уносится реками в море вовсе не безвозвратно, не так, чтобы в конце концов наполнить его и снова поднять его уровень выше обитаемых участков земли. Реки действительно приносят морю похищенное ими у возвышенностей; однако оно пользуется этой добычей, чтобы снова откладывать ее по берегам суши, а поддержание и образование растений заставляет море действительно расходовать испаряющуюся воду, значительная часть которой, по-видимому, теряет свое жидкое состояние и возмещает почве причиненный ей ущерб. Наконец, предположение, что вода в Океане действительно убывает, хотя оно й правдоподобно, все же не настолько обоснованной достоверно, чтобы в заслуживающей доверия гипотезе можно было исходя из него прийти к твердому мнению. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что единственная причина изменения формы Земли заключается в следующем: дождь и ручьи, постоянно размывая почву и унося ее с возвышенных местностей в низменности, постепенно превращают возвышенности в равнины и грозят, насколько это от них зависит, лишить Землю всех ее неровностей. Это действие достоверно и не вызывает никаких сомнений. Почва будет непрерывно подвергаться этому изменению до тех пор, пока на склонах возвышенностей останутся вещества, которые дождевая вода сможет захватывать и уносить, а Земля перестанет подвергаться этому изменению лишь после того, как будут размыты ее рыхлые слои и более глубоко лежащие скалистые основания ее останутся единственными возвышенностями, которые уже не будут поддаваться никакому дальнейшему изменению. Это изменение служит внушающей тревогу причиной предстоящей гибели Земли не столько потому, что перемещаются слои, из которых наиболее плодородные опускаются и погребаются под бесплодными слоями, сколько потому, что исчезает полезное деление суши на долины и возвышенности. Если мы посмотрим на теперешнее устройство суши, то с удивлением заметим, что возвышенности и низменности находятся в правильном соотношении: обширные пространства земли отлого спускаются к руслу реки, а река, протекающая по самому дну долины, имеет равномерный спуск до самого моря, в которое она изливает свои воды. Это благоприятное устройство суши, которое освобождает ее от избытка дождевой воды, во многом зависит от степени ее наклона: он должен быть не слишком крутым, чтобы вода, необходимая для плодородия почвы, не стекала слишком быстро, и должен быть не слишком отлогим, чтобы она не слишком долго застаивалась и не скоплялась на одном месте в ущерб тому же плодородию. Однако этот удобный порядок постоянно нарушается из-за непрерывного действия дождя, который размывает возвышенности и, унося смытые им вещества в низменные места, постепенно придает Земле такой вид, какой она имела бы, если бы исчезли все неровности ее поверхности, а накапливающаяся на почве дождевая вода, не имея стока, размочила бы почву и сделала бы Землю необитаемой. Я уже указывал, что, хотя старение Земли едва заметно даже на протяжении длительного времени, оно тем не менее представляет собой основательный и достойный изучения предмет философского рассмотрения, в котором малое перестает быть малым и недостойным внимания, поскольку малое, непрерывно накопляясь, постепенно подводит к значительной перемене, где полная гибель есть лишь вопрос времени. Между тем нельзя сказать, что совершенно не заметно никаких признаков такой перемены. Если возвышенности становятся все ниже, то приток воды в низко расположенные места, питающий озера и реки, все уменьшается. Убыль воды в этих озерах и реках есть свидетельство такой перемены. Действительно, у всех озер можно найти признаки, показывающие, что раньше они были более обширны, чем теперь.

Возвышенная часть Пруссии представляет собой настоящую страну озер. И трудно найти среди них такие, возле которых не было бы обширных прилегающих к ним равнин, уровень которых таков, что нельзя сомневаться в том, что когда-то они тоже были частью озера и лишь мало-помалу высохли, после того как озеро отступило из-за постепенного уменьшения в нем количества воды. Приведем пример. По старинным достоверным свидетельствам, Драузенское9 озеро йростиралось до города Прейсиш-Голланд, что делало возможным там судоходство, а теперь оно отступило от него на целую милю, но его прежнее ложе еще явственно обозначается длинной, лежащей почти на уровне воды равниной, а некогда возвышенные берега его видны по обеим ее сторонам. Таким образом, это постепенное изменение составляет, так сказать, часть некоей непрерывной пропорции, последнее звено которой находится почти на бесконечном расстоянии от начала и, быть может, никогда не будет достигнуто, поскольку откровение предвозвещает Земле, на которой мы живем, внезапный конец, долженствующий прервать ее существование еще в пору ее расцвета и не дать ей ни времени постепенно состариться, подвергая ее незаметным изменениям, ни, так сказать, умереть естественной смертью. Из различных мнений о старении Земли я не коснулся еще четвертого мнения. Речь идет о том, не истощается ли постепенно и не вызывает ли тем самым старение природы постоянно действующая сила, которая в известной мере создает жизнь природы и которая, хотя и не бросается в глаза, все же заботится о всех произведениях природы и об устройстве всех трех ее царств. Те, кто в связи с этим признают некий всеобщий мировой дух, подразумевают под ним не какую-нибудь нематериальную силу и не мировую душу или зиждительные существа — порождения смелого воображения, а тонкую, но повсюду действующую материю, составляющую деятельное начало при образованиях природы и, как истинный Протей, готовую принять любой облик и форму. Такого рода представление не так уж противоречит разумному естествознанию и наблюдению, как это можно было бы предположить. Если принять io вййманйе, что в растительном Царстве природа сделала наиболее сильной и крепкой частью некое масло, вязкость которого умеряет его летучесть и испарения или удаление которого химическим путем не вызывает сколько-нибудь заметной потери веса, хотя то, что остается после этого, есть не что иное, как мертвая масса; если принять во внимание этот Spiritus Rector, как его называют химики, эту пятую эссенцию, которая составляет особый отличительный признак всякого растения и которая везде одинаково легко получается из одних и тех же питательных веществ, а именно из чистой воды и воздуха; если вспомнить о так называемой летучей кислоте, которая рассеяна повсюду в воздухе и составляет деятельное начало в большинстве видов солей, существенную часть серы и главную часть горючего, притягательная и отталкивающая сила которой столь ясно обнаруживается в электричестве, способном преодолеть упругость воздуха и быть причиной различных образований,— если принять в соображение этого Протея природы, то мы готовы допустить с некоторой вероятностью существование некоего повсюду действующего тонкого вещества, так называемого мирового духа, но вместе с тем это вызывает опасение, что в непрерывных творческих актах всегда, быть может, расходуется этого вещества больше, чем его возвращает разрушение созданий природы, и что природа, расходуя его, быть может, всегда теряет часть своей силы.

8 Иммануил Кант

Когда я сравниваю влечение древних народов к великим деяниям, их честолюбие, жажду добродетели и свободолюбие, порождавшие у них высокие идеи и возвышавшие их, с духом умеренности и хладнокровия, свойственным нашему времени, то хотя я и нахожу достаточно оснований поздравить наши столетия с этой переменой, споспешествующей и нравственности, и наукам, но все же я не свободен от соблазна предположить, что эта перемена, быть может, есть признак известного охлаждения того огня, который вдохновлял когда- то человеческую природу и жар которого одинаково ярко проявлялся и в излишествах, и в благородных деяниях. Но когда я, с другой стороны, думаю о том, какое огромное влияние оказывает на душевное состоя- ниє и нравы образ правления, наставление и пример, то я сомневаюсь, могут ли подобные признаки, имеющие два противоположных смысла, служить доказательством действительных перемен в природе.

Поэтому на поставленный вопрос о старении Земли я не дал окончательного ответа, какого потребовал бы предприимчивый дух смелого исследователя природы, а подошел к нему осмотрительно, как это подсказывало мне существо самого предмета. Я пытался правильнее определить то понятие, которое необходимо себе составить об этом изменении. Возможны еще и другие причины, способные привести к внезапной гибели Земли. Ибо, не говоря уже о кометах, на которые с недавнего времени считают удобным ссылаться для объяснения всякого рода необыкновенных явлений, в недрах самой Земли скрыто, по-видимому, царство Вулкана и большой запас легко воспламеняющегося и огненного вещества, которое, быть может, все больше и больше набирается силы под ее верхней корой, накопляет запасы огня и пожирает устои верхних сводов, роковой обвал которых, быть может, откроет пламенной стихии выход на поверхность Земли и вызовет гибель Земли в огне. Однако такого рода возможности имеют столь же мало отношения к вопросу о старении Земли, сколь мало имеется оснований для того, чтобы при рассмотрении вопроса, отчего ветшают здания, принимать во внимание землетрясения или пожары.