Вещество способное с точки зрения алхимиков

С. И. ЛЕВЧЕНКОВ
КРАТКИЙ ОЧЕРК ИСТОРИИ ХИМИИ

Учебное пособие для студентов химфака РГУ

2. АЛХИМИЧЕСКИЙ ПЕРИОД

Колыбелью химии принято считать Александрийскую академию. Основанная Александром Македонским в 332 г до н.э. новая столица Египта – Александрия – быстро стала крупнейшим торговым и культурным центром античного Средиземноморья. Птолемей Сотер, соратник Александра, ставший после смерти последнего (323 до н.э.) царём Египта, основал Александрийскую академию, которая вместе с созданным при ней крупнейшим хранилищем античных рукописей – Александрийской библиотекой (около 700 000 рукописей) – просуществовала около тысячи лет (до VII в. н.э.). С академией связаны имена таких выдающихся мыслителей античности, как Евклид, Архимед, Птолемей.

Греки принесли в Египет свою натурфилософию, прежде всего учение Платона и Аристотеля. В самом Египте имелась высокоразвитая ремесленная химия, причём её существенное отличие от греческой заключалось в сосредоточении ремёсел вокруг храмов, прежде всего храмов египетского бога Тота (Дхути). В храмах используемые рецептуры и технологические процессы тщательно записывались, сохранялись и оберегались от непосвящённых; в то же время они тесно связывались с астрологией и магическими обрядами. Практическими знаниями в Египте (в отличие от Греции), таким образом, обладали не только простые ремесленники – рабы и представители низших классов свободных людей, но и жрецы – достаточно образованные люди, занимающие высокое социальное положение.

Именно в Александрийской академии произошло соединение теории (античной натурфилософии) и практических знаний о веществах, их свойствах и превращениях; из этого соединения и зародилась новая наука – khemeia. Само название химии обычно считается происходящим от древнего названия Египта – Кем или Хем – и, по-видимому, оно должно было означать нечто вроде «египетского искусства». Впервые слово «химия» встречается в книге сицилийского астронома и математика Юлиуса Матерна Фирмика (336 г. н. э.).

В результате объединения практических знаний египетских жрецов и натурфилософии произошли два взаимообусловленных процесса:

1. Эллинизация «священного тайного искусства» египетских жрецов. Практические знания приобрели «теоретическую базу» в виде платоновско-аристотелевского учения о четырёх элементах-стихиях.

2. Мистификация натурфилософии. В рациональную систему Аристотеля были привнесены посылки Пифагора о важнейшей роли числа и прочие мистические элементы, изначально совершенно нехарактерные для аристотелевской метафизики.

Родившаяся в Александрии алхимия (само слово «алхимия» имеет более позднее происхождение) сразу же обзавелась небесным покровителем – им стал египетский бог Тот (Дхути), аналог греко-римского Гермеса-Меркурия, вестник богов, бог торговли, обмана и т.п. Тот-Гермес часто отождествляется с легендарным основателем алхимии Гермесом Трисмегистом (Трижды Величайшим), которому, по мнению алхимиков, люди обязаны существованием письменности, календаря, астрономии и пр. В Александрийской академии лаборатории «священного искусства» размещались в главном здании академии – храме Сераписа (храм жизни, смерти и исцеления). На протяжении всего своего существования алхимия оставалась наукой герметической – закрытой для непосвящённых.

Основными объектами изучения александрийской алхимии являлись металлы; именно в александрийской алхимии сформировалась традиционная металлопланетная символика алхимии, в которой каждому из семи известных тогда металлов сопоставлялась соответствующая планета и день недели. Впрочем, в европейской алхимической традиции ртуть зачастую металлом не считалась, поскольку в Библии она не упомянута.

Важнейшие алхимические знаки

К числу несомненных практических достижений греко-египетских алхимиков следует отнести открытие явления амальгамирования металлов (описано Диоскоридом, I век н.э.). Александрийскими алхимиками был усовершенствован способ извлечения золота и серебра из руд, для чего широко применялась ртуть, получаемая из киновари или каломели. Амальгаму золота начали применять для позолоты. Алхимиками был разработан также способ очистки золота купелированием – нагреванием руды со свинцом и селитрой.

Помимо практического значения, уникальная способность ртути образовывать амальгаму привела к появлению представления о ртути, как об особом, «первичном» металле. Тому же способствовали и необычные свойства соединения ртути с серой – киновари, – которая в зависимости от условий получения имеет различную окраску – от красной до синей.

Первым значительным представителем александрийской алхимии, имя которого дошло до наших дней, являлся Болос Демокритос из Менде, известный ещё как Псевдо-Демокрит (ок. 200 до н.э.). Написанная Болосом книга «Физика и мистика» состоит из четырёх частей, посвящённых золоту, серебру, драгоценным камням и пурпуру. У Болоса впервые сформулирована идея трансмутации металлов – превращения одного металла в другой, прежде всего неблагородных металлов (свинца или железа) в золото, ставшая основной задачей всего алхимического периода.

Следует отметить, что возможность трансмутации обосновывалась алхимиками на основе теории четырёх элементов-стихий. Сами элементы, сочетанием которых образованы все вещества, способны превращаться друг в друга. Поэтому превращение одного металла, составленного из этих элементов, в другой металл, составленный их тех же элементов в другом сочетании, считалось лишь вопросом метода (искусства). Практической предпосылкой возникновения идеи трансмутации могло быть известное с древности резкое изменение окраски и свойств металла при введении некоторых добавок (например, цвет известной с IV тысячелетия до н.э. мышьяковистой меди варьируется от белого до красноватых и золотистых оттенков).

Осуществление трансмутации металлов и составило основную задачу алхимии на протяжении всего её существования. Первые описания способов изготовления сплавов, подобных благородным металлам, имеются уже в работе Болоса; в частности, там описывается приготовление латуни – жёлтого сплава меди с цинком, каковой сплав, по мнению Болоса, являлся золотом.

Ещё одно дошедшее до нашего времени сочинение александрийского периода – энциклопедия, которую около 300 г. написал Зосим Панополит. В этой книге, представляющей собой производственные рецептуры, обильно сдобренные мистикой, им сведены все знания по khemeia, собранные за предыдущие пять или шесть веков. Зосим определял khemeia как искусство делания золота и серебра, причём особо указывал на запрет разглашения тайн этого искусства.

Помимо упомянутых собраний рецептур, от александрийского периода осталось также и множество герметических текстов, представляющих собой попытку философско-мистического объяснения превращений веществ, к числу которых относится и знаменитая «Изумрудная скрижаль» («Tabula smaragdina») Гермеса Трисмегиста.

В целом следует отметить, что об александрийском этапе алхимии известно очень мало. Причиной этого является, прежде всего, практически полное уничтожение Александрийской библиотеки. Помимо этого, римский император Диоклетиан (243-315), дабы исключить возможность получения дешёвого золота, что подорвало бы и без того шаткую экономику разваливающейся империи, запретил занятия химией и приказал уничтожить все труды по khemeia.

Утверждение христианства в качестве государственной религии Римской империи при императоре Константине (285-337) привело к ещё большим гонениям на алхимию, пронизанную языческой мистикой и в силу этого, безусловно, являющуюся ересью. Поскольку средоточением естествознания и античной философии являлась Александрийская академия, она неоднократно подвергались разгромам фанатиками-христианами. В 385-415 гг. были разрушены многие здания Александрийской академии, в т.ч. и храм Сераписа. В 529 г. римский папа Григорий I запретил чтение древних книг и занятие математикой и философией; христианская Европа погрузилась во мрак раннего средневековья. Формально Александрийская академия прекратила свое существование после завоевания Египта арабами в 640 г. Однако научные и культурные традиции греческой школы на Востоке сохранялись какое-то время в Византийской империи, а затем они были восприняты арабским миром.

В VII веке началось победоносное шествие новой мировой религии – ислама – что привело к созданию огромного Халифата, включившего в себя Малую и Среднюю Азию, Северную Африку (включая, разумеется, и Египет) и юг Пиренейского полуострова в Европе. Арабские халифы, подражая Александру Македонскому, покровительствовали наукам. На Ближнем Востоке – в Дамаске, Багдаде, Кордове, Каире – были созданы университеты, на несколько столетий ставшие главными научными центрами и давшие человечеству целую плеяду выдающихся учёных. Слово khemeia преобразовалось в арабском языке в al-khimiya, давшее название описываемому этапу. Влияние ислама в арабских университетах было сравнительно слабым; кроме того, изучение трудов античных авторов не противоречило трём обязательным исламским догматам – вере в Аллаха, в его пророков и загробный суд. Благодаря этому на Арабском Востоке могли свободно развиваться научные представления, в основе которых лежало научное наследие античности, в том числе и александрийская khemeia.

Теоретической основой арабской алхимии стало учение Аристотеля и его идея о взаимопревращаемости элементов. Однако для интерпретации опытных данных, касающихся свойств металлов, теория Аристотеля оказалась не слишком удобной, поскольку описывала, прежде всего, физические свойства вещества. Арабский алхимик Айюб ал Рухави (769-835) давал следующее весьма громоздкое и туманное объяснение свойств металлов, основанное на аристотелевом учении: «Золото содержит больше влажности, чем серебро, поэтому оно более ковко. Золото жёлтое, а серебро белое, т.к. первое содержит больше тепла, а второе – больше холода. Медь суше, чем серебро или золото, и её цвет более красен, т.к. она теплее. Олово более влажно, чем серебро или золото, так же обстоит дело и со свинцом. Это объясняет, почему они так легко плавятся на огне. Больше всего влажности в ртути, поэтому она, подобно воде, испаряется на огне. Что касается железа, то оно землистее и суше, чем все остальные, … и оно с трудом поддаётся действию огня и не плавится, подобно другим, если только плавящая сила не приведена в тесное соприкосновение с ним». Развитие алхимической практики потребовало создания новой теории, основанной на химических свойствах веществ.

Абу Муса Джабир ибн Хайан (721-815), в европейской литературе известный под именем Гебер, разработал ртутно-серную теорию происхождения металлов, которая составила теоретическую основу алхимии на несколько последующих столетий. Джабир ибн Хайан создал теорию, призванную более конкретно объяснять свойства металлов (в частности, такие, как блеск, ковкость, горючесть) и обосновывать возможность трансмутации. Следует особо отметить, что ртутно-серная теория представляла собой попытку теоретического обобщения опытных данных в достаточно частном вопросе, не претендуя на всеобщность объяснения. Это в корне отличает её от классических натурфилософских учений. Суть ртутно-серной теории состоит в следующем.

В основе всех металлов лежат два принципа – Ртуть (философская Ртуть) и Сера (философская Сера). Ртуть является принципом металличности, Сера – принципом горючести. Принципы новой теории, таким образом, выступают как носители определённых свойств металлов, установленных в результате экспериментального изучения действия высоких температур на металлы. Важно отметить, что на протяжении многих веков принималось, будто действие высоких температур (метод огня) есть наилучший метод для упрощения состава тела. Следует подчеркнуть, что философская Ртуть и философская Сера не тождественны ртути и сере как конкретным веществам. Обычные ртуть и сера представляют собой своего рода свидетельства существования философских Ртути и Серы как принципов, причём принципов скорее духовных, нежели материальных. Металл ртуть, по мнению Джабира ибн Хайана, представляет собой почти чистый принцип металличности (философская Ртуть), содержащий, тем не менее, некоторое количество принципа горючести (философской Серы).

Согласно учению Джабира, сухие испарения, конденсируясь в недрах Земли, дают Серу, мокрые – Ртуть. Затем под действием теплоты два принципа соединяются, образуя семь известных металлов – золото, серебро, ртуть, свинец, медь, олово и железо. Золото – совершенный металл – образуется, только если вполне чистые Сера и Ртуть взяты в наиболее благоприятных соотношениях. В земле, согласно Джабиру, образование золота и других металлов происходит постепенно и медленно; «созревание» золота можно ускорить с помощью некоего «медикамента» или «эликсира» (al-iksir, от греческого ξεριον , т.е. «сухой»), который приводит к изменению соотношения Ртути и Серы в металлах и к превращению последних в золото и серебро. Поскольку плотность золота больше плотности ртути, считалось, что эликсир должен быть очень плотной субстанцией. Позднее в Европе эликсир получил название «философский камень» (Lapis Philosophorum).

Проблема трансмутации, таким образом, в рамках ртутно-серной теории сводилась к задаче выделения эликсира, обозначаемого алхимиками астрологическим символом Земли.

По мнению алхимиков, процесс превращения «несовершенных металлов» в «совершенный металл» – золото – может быть отождествлён с «излечением» металлов. Поэтому эликсир, согласно представлениям последователей Гебера, должен был обладать ещё многими магическими свойствами – исцелять все болезни, и, возможно, давать бессмертие. Именно эти «побочные функции» эликсира и закрепились в современном значении этого слова в русском языке. Вообще следует отметить, что арабская алхимия всегда самым тесным образом была связана с медициной, которая в арабском мире была развита весьма высоко (в частности, в Багдаде ещё в VIII веке появилась первая государственная аптека), и практически все арабские алхимики были известны ещё и как врачи.

Среди арабских учёных выделяется знаменитый бухарский врач Абу Али аль Хусейн ибн Абдаллах ибн Сина, или Авиценна (980-1037), явившийся первым критиком идеи трансмутации металлов, каковую он считал невозможной, и считавший основной задачей алхимии приготовление лекарственных средств.

Абу Бакр Мухаммед ибн Закарийа Ар-Рази (864-925), в европейской литературе известный как Разес, внёс в ртутно-серную теорию некоторые изменения. Поскольку свойства таких веществ, как соли металлов, довольно сложно объяснить с использованием двух принципов, Ар-Рази добавил к ним третий принцип, принцип растворимости (хрупкости) – философскую Соль. Ртуть и Сера, по его мнению, образуют твёрдые вещества лишь в присутствии этого третьего принципа. В таком виде теория трёх принципов приобрела логическую завершённость и просуществовала в неизменном виде несколько веков.

Ар-Рази предпринял также попытку объединить учение Аристотеля – главную теоретическую основу алхимии – с атомистической идеей. Четыре стихии Аристотеля, по мнению Ар-Рази, это четыре вида атомов, движущихся в пустоте и различающихся формой и размером. Среди многочисленных заслуг Ар-Рази следует также отметить предложенную им классификацию веществ на три царства – минеральные, растительные и животные. Ар-Рази в своих сочинениях подробнейшим образом описывал химическую посуду, оборудование, весы и лабораторные приёмы. Вообще для арабских алхимиков было характерно тщательное отношение к описанию эксперимента; весы и лабораторная техника уже к XI веку достигли высокой степени совершенства. В частности, Абу-ар-Райхан Мухаммед ибн Ахмед Аль-Бируни и Абд ар-Рахман Ал Хазини приводили в своих трудах величины плотностей металлов, отличающиеся от современных значений менее чем на один процент.

В целом именно во время арабского этапа были созданы основные теории алхимии, разработан понятийный аппарат, лабораторная техника и методика эксперимента. Арабские алхимики добились несомненных практических успехов – ими выделены сурьма, мышьяк и, по-видимому, фосфор, получены уксусная кислота и растворы сильных минеральных кислот. Арабская алхимия, в отличие от александрийской, была вполне рациональна; мистические элементы в ней представляли собой скорее дань традиции. Важнейшей заслугой арабских алхимиков стало создание рациональной фармации, развившей традиции античной медицины.

После XII века по ряду причин (как внутренних, так и внешних) арабская алхимия начала приходить в упадок. Последним крупным арабским алхимиком стал Ал Джилдаки (первая половина XIV в.), написавший ряд сочинений, очень полно суммирующих труды его предшественников. Центр научной мысли переместился в Европу.

Европейские государства, прежде всего страны южной Европы, достаточно тесно контактировали с Византией и арабским миром, особенно после начала крестовых походов (1-й начался в 1096 году). Европейцы получили возможность ознакомиться и с блестящими достижениями арабской цивилизации, и с наследием античности, сохранившимся благодаря арабам. В XII веке начались попытки перевода на латинский язык арабских трактатов и сочинений античных авторов. Тогда же в Европе были созданы первые светские учебные заведения – университеты: в Болонье (1119), Монпелье (1189), Париже (1200). Начиная с XIII века, можно говорить о европейской алхимии как об особом этапе алхимического периода.

Следует отметить, что между арабской и европейской алхимией имели место весьма существенные отличия. Европейская алхимия развивалась в обществе, где христианская (католическая) церковь активно вмешивалась во все светские дела; изложение идей, противоречащих христианским догматам, было делом весьма небезопасным. Алхимия в Европе с момента своего зарождения находилась на полуподпольном положении; в 1317 году папа Иоанн XXII предал алхимию анафеме, после чего всякий алхимик в любой момент мог быть объявлен еретиком со всеми вытекающими последствиями. Однако европейские властители, как светские, так и церковные, объявив алхимию вне закона, в то же время покровительствовали ей, рассчитывая на выгоды, которые сулило нахождение способа получения золота. Вследствие этого европейская алхимия, как и александрийская, изначально являлась герметической наукой, доступной только посвящённым. Этим объясняется характерное для европейской алхимии чрезвычайно туманное изложение достигнутых результатов. Впрочем, в течение довольно долгого времени европейские сочинения по алхимии представляли собой лишь переводы либо компиляцию арабских трактатов.

Крылатый и бескрылый драконы – аллегория Ртути и Серы

Первым знаменитым европейским алхимиком стал монах-доминиканец Альберт фон Больштедт (1193-1280), более известный как Альберт Великий (Albertus Magnus). Труды Альберта Великого («Книга об Алхимии» и пр.) сыграли важную роль в том, что натурфилософия Аристотеля стала наиболее значимой для европейских учёных позднего средневековья и начала Нового Времени. Альберт Великий первым из европейских алхимиков детально описал свойства мышьяка, почему ему иногда приписывают открытие этого вещества. Альберт Великий высказывал даже мнение о том, что металлы состоят из ртути, серы, мышьяка и нашатыря.

Современником Альберта Великого был английский монах-францисканец Роджер Бэкон (1214-1292), написавший, в частности, знаменитейший трактат «Зеркало Алхимии». В трактате даётся подробное описание природы металлов с точки зрения ртутно-серной теории. Роджер Бэкон определял алхимию следующим образом: «Алхимия есть наука, указывающая, как приготовлять и получать некоторое средство, эликсир, которое, брошенное на металл или несовершенное вещество, делает их совершенными в момент прикосновения». По мнению Бэкона и последователей, приготовление эликсира из «первичной субстанции» должно было осуществиться в три стадии – нигредо (чёрная стадия), альбедо (белая, в результате которой получается малый эликсир, способный превращать металлы в серебро) и рубедо (красная, продуктом которой и является великий эликсир – магистерий).

Роджер Бэкон подразделял алхимию на умозрительную (теоретическую), которая исследует состав и происхождение металлов и минералов, и практическую, занимающуюся вопросами добывания и очистки металлов, приготовления красок и т. п. Бэкон был одним из первых, кто привёл описание чёрного пороха, и иногда считается его изобретателем. Необходимо отметить, что появление огнестрельного оружия стало сильнейшим стимулом для развития алхимии и её тесного переплетения с ремесленной химией.

В работах Альберта Великого и Роджера Бэкона, как и в сочинениях арабских алхимиков, доля мистицизма была сравнительно невелика. В то же время для европейской алхимии в целом мистические элементы значительно более характерны, нежели для арабской. К основоположникам мистических течений часто относят испанского врача Арнальдо де Виллановы (1240-1313) и Раймунда Луллия (1235-1313). Их труды также были посвящены трансмутации (Луллий даже утверждал, будто ему удавалось получать философский камень и золото), причём особый упор делался на магических операциях, необходимых для получения желаемых результатов.

Мистические течения в европейской алхимии занимали очень значительное место. Алхимики-мистики сформулировали дополнительные задачи своей науки; общее число задач было равно, естественно, семи:

1. Приготовление Эликсира или Философского Камня (Lapis Philosoiphorum);

2. Создание гомункулуса;

3. Приготовление алкагеста – универсального растворителя;

4. Палигенез, или восстановление растений из пепла;

5. Приготовление мирового духа (spiritus mundi) – магической субстанции, одно из свойств которой – способность растворять золото.

6. Извлечение квинтэссенции.

7. Приготовление жидкого золота (aurum potabile), совершеннейшего средства для излечения.

Достижению поставленных целей должны были послужить двенадцать основных алхимических операций, каждая из которых соотносилась с определённым зодиакальным созвездием. Именно по мистическим соображениям мышьяк и сурьму алхимики отказывались признавать самостоятельными металлами, т.к. для них не хватает планет, которых, по тогдашним представлениям, всего семь; мистическая связь алхимии и астрологии имела для алхимиков большее значение, чем факты. Мистицизм и закрытость европейской алхимии породили, естественно, значительное число мошенников от алхимии.

Тем не менее, в XIV-XV веках европейская алхимия добилась значительных успехов, сумев превзойти арабов в постижении свойств вещества. В 1270 году итальянский алхимик кардинал Джованни Фиданца (1121-1274), известный как Бонавентура, в одной из попыток получения универсального растворителя получил раствор нашатыря в азотной кислоте (aqua fortis), который оказался способным растворять золото, царя металлов (отсюда и название – aqua Regis, т.е. царская водка). Имя самого значительного из средневековых европейских алхимиков, работавшего в Испании в XIV веке, осталось неизвестным – он подписывал свои сочинения именем Гебера. Псевдо-Гебер первым подробно описал сильные минеральные кислоты – серную и азотную. Использование в концентрированных минеральных кислот в алхимической практике привело существенному росту знаний алхимиков о веществе.

Многие сведения о различных веществах приводятся в сочинениях знаменитого алхимика XV века Василия Валентина: подробно описывается сурьма, соединения цинка, висмута, олова, свинца, кобальта, способы получения и свойства соляной кислоты и винного спирта и т.д.

Открытие фосфора Х. Брандом (картина Дж. Райта)

Кроме легендарного Василия Валентина, в XV-XVII веках в Западной Европе широкой известностью – либо благодаря своим мнимым успехам в получении философского камня, либо благодаря своим сочинениям, – пользовались многие алхимики: Николас Фламель, Александр Сетоний, Иоганн Исаак Голланд, Михаил Седзивой, Венцель Зейлер и многие другие. Алхимические идеи были чрезвычайно популярны в обществе; вера в чудодейственные свойства философского камня, казалось, была незыблемой. Однако к середине XVI века в европейской алхимии стало очевидным быстро прогрессирующее разделение. С одной стороны – вырождающееся мистическое направление, представители которого по-прежнему пытались осуществить трансмутацию металлов с помощью магии, с другой – набирающие силу рациональные течения. Наиболее значительными из последних являлись иатрохимия и техническая химия, ставшие своего рода переходным этапом от классической алхимии к новой научной химии.

Алхимии изначально были присущи весьма серьёзные отрицательные черты, которые в конце концов и сделали её тупиковой ветвью развития естествознания. Во-первых, это ограниченность предмета лишь трансмутацией металлов; все алхимические операции с веществом были подчинены этой главной цели. Во-вторых – мистицизм, в большей или меньшей степени присущий всем алхимикам. В-третьих, это догматизм теории – учение Аристотеля, лежащее в основе идеи трансмутации, принималось за истину в последней инстанции без каких-либо обоснований. Наконец, изначально характерная для алхимии закрытость являлась существенным препятствием для развития этой науки. Тем не менее уязвимость алхимии для критики с точки зрения современной науки никоим образом не означает, что труд многих поколений алхимиков был бессмысленным и бесполезным.

Главным результатом алхимического периода, помимо накопления значительного запаса знаний о веществе, стало становление эмпирического (опытного) подхода к изучению свойств вещества. Алхимиками была разработана ртутно-серная теория (теория трёх принципов), призванная обобщить опытные данные. В целом алхимический период явился совершенно необходимым переходным этапом между натурфилософией и экспериментальным естествознанием.

Иатрохимия и техническая химия

Совершенно новое понимание задач алхимии было изложено в трудах основоположников технической химии Ваноччо Бирингуччо (1480-1539) «О пиротехнии» и Георга Бауэра (1494-1555), более известного как Агрикола, «De Re Metallica». Сочинения этих авторов представляли собой своего рода энциклопедии, посвящённые минералогии, металлургии, горному делу, производству керамики, т. е. технологическим процессам, предполагающим химические операции с веществами. Характерной особенностью трудов представителей технической химии стало стремление к максимально ясному, полному и достоверному описанию опытных данных и технологических процессов. Именно в поисках способов совершенствования химической технологии Бирингуччо и Агрикола видели задачу алхимии.

Немецкий врач и алхимик Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, вошедший в историю под псевдонимом Парацельс (1493-1541) стал основоположником другого рационального направления в алхимии – иатрохимии (от греческого ιατροσ – врач). В теоретическом отношении Парацельс являлся классическим алхимиком – он разделял древнегреческое учение о четырёх элементах-стихиях и арабскую теорию трёх принципов. Парацельс не был чужд мистике – он занимался поисками эликсира жизни и даже утверждал, будто нашёл его; в его сочинениях можно найти подробный рецепт приготовления гомункулуса. Однако, подобно Авиценне, Парацельс негативно относился к идее трансмутации металлов (не отрицая, впрочем, принципиальной возможности трансмутации). Парацельс утверждал, что задача алхимии – изготовление лекарств: «Химия – один из столпов, на которые должна опираться врачебная наука. Задача химии вовсе не в том, чтобы делать золото и серебро, а в том, чтобы готовить лекарства». Медицина Парацельса основывалась на ртутно-серной теории. Он считал, что в здоровом организме три принципа – Ртуть, Сера и Соль – находятся в равновесии; болезнь представляет нарушение равновесия между принципами. Для восстановления равновесия Парацельс использовал в медицинской практике многие лекарственные препараты минерального происхождения – соединения мышьяка, сурьмы, свинца, ртути и т.п. – в дополнение к традиционным растительным препаратам.

Вследствие резко усилившихся миграций людей, способствующих распространению инфекционных заболеваний (что усугублялось царящей в средневековой Европе тотальной антисанитарией), борьба с эпидемиями приобрела во времена Парацельса чрезвычайное значение. Благодаря несомненным успехам, достигнутым Парацельсом в медицине, его взгляды завоевали широкое признание. К представителям иатрохимии (спагирикам, как называли себя последователи Парацельса) можно отнести многих известных алхимиков XVI — XVII веков.

Андреас Либавий (1540-1616) прославился первым в истории учебником химии – «Алхимия», – вышедшим в 1597 году. Соглашаясь с Парацельсом в том, что главная задача алхимии состоит в служении медицине, Либавий яростно критиковал туманно-мистические элементы в учении Парацельса. Тем не менее, он считал, что трансмутация возможна, и её осуществление явится венцом науки. Другой видный представитель иатрохимии – итальянский врач Анджело Сала – напротив, отрицал возможность трансмутации металлов: «. ибо то, что не золото, ни я и никто другой не сможет никогда превратить в золото».

Важную роль в развитии рациональной алхимии сыграл Иоганн Рудольф Глаубер (1604-1670), разработавший способы получения целого ряда неорганических веществ. Другой известный алхимик Отто Тахений (1620-1699) попытался внести изменения в ртутно-серную теорию, утверждая, что все соли образованы двумя принципами – кислотой и щёлочью. Ещё один представитель иатрохимии Ян Баптист ван Гельмонт (1577-1664) был одним из первых учёных, поставивших вопрос об истинных простых составных частях сложных тел. Подвергая сомнению аристотелевские стихии и принципы алхимиков на том основании, что их присутствие невозможно обнаружить в составе большинства тел, Ван Гельмонт предлагал считать простыми телами лишь те, которые могут быть выделены при разложении сложных тел. Так, поскольку при разложении растительных и животных веществ всегда выделялась вода, Ван Гельмонт считал её простым телом и главной составной частью сложных тел. В поисках других простых тел Ван Гельмонт много экспериментировал с металлами. Он доказал, что при растворении серебра в крепкой водке (азотной кислоте) металл лишь меняет форму своего существования и может быть вновь выделен из раствора в том же количестве. Этот опыт интересен и как один из первых примеров количественного исследования явления.

В целом рациональные течения в алхимии – иатрохимия и техническая химия – достигли довольно значительных экспериментальных успехов и заложили основы для научной химии, становление которой начинается в середине XVII века. Не следует, однако, считать, что появление научной химии автоматически означало конец «классической» алхимии. Алхимические традиции сохранялись в науке ещё долгое время, и многие выдающиеся естествоиспытатели продолжали считать трансмутацию металлов возможной.

Copyright © С. И. Левченков, 1996 – 2013.

Редгроув Герберт Стэнли.

Глава 2. Теория физической алхимии

§ 14. Предполагаемые доказательства трансмутации.

П ри рассмотрении теорий алхимиков нужно иметь в виду, что в то время было известно огромное количество явлений, поверхностное наблюдение которых могло бы убедить в том, что трансмутация металлов была чем-то обычным. Например, когда медь оседает на погруженное в раствор соли меди (например, медный купорос) железо, естественно считали превращением железа в медь 1 , хотя если бы алхимики изучили оставшуюся жидкость, они бы обнаружили, что два металла просто поменялись местами друг с другом, а тот факт, что можно изготавливать желтые и белые сплавы меди с мышьяком и другими веществами, для них означал то, что можно превращать медь в серебро и золото. Также было известно, что, если воду (это верно и в отношении дистиллированной воды, в которой не растворено твердое вещество) некоторое время кипятить в стеклянной колбе, образуется некая твердая материя, похожая на землю, и если вода превращается в землю, значит, и один металл может быть превращен в другой 2 . Опираясь на эти явления, алхимики считали трансмутацию металлов экспериментально доказанным фактом. Даже если их и следует обвинить в поверхностном наблюдении подобных явлений, их труд отмечен значительным продвижением вперед по сравнению с чисто умозрительными и спекулятивными рассуждениями философов, предшествующих им. Какими бы ни были их недостатки, алхимики была предвестниками современной экспериментальной науки.

§ 15. Алхимические элементы.

Алхимики считали металлы сложными, и, если исходить из этой теории, возможность трансмутации есть лишь логическое заключение. Для того чтобы понять теорию элементов, которой они придерживались, нужно отбросить любую идею, которая имеет какое-либо близкое сходство с теорией химических элементов Дальтона. Сейчас то, что многие простые тела проявляют общие свойства – просто наблюдаемый факт. Например, горючесть. Ранее такие свойства считались проявлением некого общего принципа или элемента, общего для всех тел, обладающих данными свойствами, таким образом, горючесть считалась следствием наличия некого элементарного принципа «горючести»: «сера» алхимиков или «флогистон» более позднего периода. Это взгляд априори не представляется неправдоподобным, хотя сейчас известно, что существуют подобного рода отношения между свойствами тел и химическими элементами, из которых они состоят (Также, следует отметить, между взаимным расположением частиц этих элементов), это менее очевидные свойства, которые позволяют химикам определить строение тела, и их связь имеет не такую простую природу, как представляли себе алхимики..

§ 16. Взгляд на элементы Аристотеля.

Для того чтобы проанализировать алхимические теории, необходимо обратиться к философам, которые предшествовали алхимикам, не исключено, что свои знания они получили из еще более древних источников. Эмпедокл из Акраганта (ок. 440 до н.э.) учил, что существует четыре элемента: земля, вода, огонь и воздух. Аристотель добавил пятый: «эфир». Эти элементы считались не различными видами материи, но различными формами одной первозданной материи, в которых она проявляется с различными свойствами. Считалось, что всем эти элементы были обязаны четырем свойствам: сухость, влажность, теплота и холод, каждый элемент выражал два свойства, сухость и тепло были свойственны огню, влажность и тепло воздуху, влажность и холод – воде, и сухость и холод – земле. Таким образом, важные и холодные тела (жидкости в целом), обладали этими свойствами в силу наличия водянистого элементами и звались «водами» и т.д. Кроме того, так как эти элементы не считались различными разновидностями материи, полагали, что возможна трансмутация, которая производилась путем превращения одного вещества в другое, как в примере, приведенном выше (§ 14).

§ 17. Теория «серы-ртути».

Когда мы перейдем к алхимикам, мы встретим точку зрения, согласно которой металлы состоят из двух элементарных принципов: серы и ртути, смешанных в различных пропорциях и обладающих различной степенью чистоты: эта точка зрения была практически признанной повсеместно в ранние дни алхимии. Но эти термины «сера» и «ртуть» не стоит понимать в смысле обыкновенных химических веществ, обозначаемых ими; как и все элементы у Аристотеля, алхимические принципы считались свойствами, а не веществами, хотя, надо признать, сами алхимики по этому поводу высказывались не совсем понятно. В самом деле, нелегко сказать, что алхимики подразумевали под этими понятиями, все осложняется тем, что часто упоминаются различные виды «серы» и «ртути». Возможно, мы не будем далеки от истины, если скажем, что в целом «сера» подразумевала принцип горючести, а также цвета, то, что она присутствует, объясняли тем фактом, что большинство металлов посредством огня обращаются в землистую субстанцию, а «ртути», в основном металлическому принципу, приписывались такие свойства, как плавкость, ковкость, наличие блеска, которые считались в целом свойствами металлов. Псведо-Гебер (см. § 32) пишет, что «Сера есть полнота Земли, она медленно вываривается в рудниках, пока она не закалится (sic) и не сделается твердой» 3 . Он считал избыток серы причиной несовершенства металлов, и он считал причиной его того, что металлы разрушает огонь «включение горящей сернистости в глубине их субстанции, уменьшение их воспламенения, и гибелью в дыме с максимальным потреблением, чего бы серебряного не было в них» 4 . Однако он утверждал, что металлы содержат как горючую, так и негорючую серу, последнюю, вероятно, считали примесью 5 . Этой точки зрения также придерживались другие алхимики. Позже алхимик пишет, что серу «легче всего узнать, что жизненному духу в животных, цвету в металлах, запаху в растениях» 6 . Другой алхимик, цитируя Арнольда де Вилланова, пишет: «Ртуть – элементарная форма всех вещей, которые обладают плавкостью, все плавкие предметы, будучи расплавленными, в нее превращаются, и она с ними смешивается, потому что состоят они из одного и того же вещества. Такие вещества отличаются от собственно ртути по составу тем, содержат ли они в себе примеси или неочищенную серу» 7 . Получение «философской ртути», о воображаемых достоинствах которой алхимики твердили без устали, как правило, считалось существенным для завершения magnum opus. Было принято считать, что ее можно получить из обычной ртути посредством совершения над ней очистительных процессов, в результате чего неочищенная сера, которая, как предполагалось, присутствовала в этом виде ртути, изгонялась прочь.

Теории металлов «сера-ртуть» придерживались такие знаменитые алхимики, как Роджер Бэкон, Арнольд де Вилланова и Раймонд Луллий. До недавнего времени ее возникновение считалось связанным с арабским алхимиком Гебером, но позже профессор Бертло показал, что работы, приписываемые Геберу, в которых излагается эта теория, являются подделками, датируемыми временем, когда ей было уже несколько веков (см.§ 32). Иногда мышьяк считался элементарным принципом (эту точку зрения можно встретить, например, в работе «Сумма совершенства» псевдо-Гебера), но идея не была широко распространена.

§ 18. Теория «серы–ртути–соли».

Позднее в истории алхимии теория «серы-ртути» была расширена путем добавления третьего элементарного принципа: соли. Как и в случае с философской серой и ртутью, это слово обозначало не обычную соль (хлорид натрия) или любое из веществ, повсеместно известных как соли. Соль было названием, данным одному из основных принципов металлов, принципу устойчивости и затвердевание, получение свойства сопротивляться огню. В развернутой форме теорию можно найти в трудах Исаака Ньютона и тех, что приписывались Василию Валентину, который (см. работу «О вещах естественных и сверхъестественных») пытался объяснить различия в свойствах металлов различиями в пропорциях серы, соли и ртути, которые они содержали. Таким образом, говорили, медь, которая интенсивно окрашена, содержит много серы, в железе избыток соли т.д. Теорию «серы–ртути–соли» энергично отстаивал Парацельс, сама же доктрина была широко распространена среди алхимиков. Но, похоже, соль считали менее важным принципов, чем ртуть и сера.

Идея, родственная той, что лежала в основании этой доктрины, породила теорию флогистона Шталя (восемнадцатый век), который пытался объяснить горючесть тел тем, что тела содержат «флогистон», гипотетический принцип горения (§72), хотя понятие флогистона ближе к современным идеям, чем алхимические элементы или принципы. Только позже в истории химии стало совершенно очевидно, что более явные свойства химических субстанций не проистекают из свойств входящих в их состав неких элементов.

§ 19. Алхимические элементы и принципы.

Алхимики объединили вышеизложенные теории с теорией элементов Аристотеля. Последние, а именно – земля, воздух, огонь и вода, считались обладающим большим приоритетом, чем принципы, источником которых считались те же самые элементы. Как пишет Сендиговий в Части II The New Chemical Light: «Три принципа вещей производятся четырьмя элементами следующим образом: Природа, чья сила заключается в повиновении Воле Божьей, установила изначально, что четыре элемента воздействуют друг на друга, так, повинуясь ее указанию, огонь стал гореть на воздухе и производить Серу, воздух, воздействуя на воду, породил Ртуть, вода, действуя за землю, породила Соль. Земля, сама по себе, не имя ничего, на что можно было бы воздействовать, ничего не производит, но становится колыбелью, или утробой, этих трех принципов. Мы намеренно говорим о трех принципах, хотя древние упоминали только два, опуская Соль, делали они это не из-за незнания, а в силу того, что желали ввести непосвященных в заблуждение» 8 .

За этими внешними свойствами и под их покровом, учили алхимики, скрыта тайная сущность всех материальных вещей. «. элементы и их соединения, – пишет один алхимик, – помимо грубой материи состоят из тонкой субстанции, или внутренней коренной влажности, рассеянной по всем элементарным частям, простая и совершенно нетленная, долго хранящая сами вещи в жизненной силе, называемая Духом Мира, происходит он от Мировой Души, это одна жизнь, наполняющая и определяющая все вещи, собирая вместе и соединяя все вещи, так что из трех родов существ: Умственных, Небесных и Тленных, образуется единое устройство всего мира» 9 . Вряд ли стоит отмечать, сильно это похоже на современные взгляды на эфир пространства.

§ 20. Рост металлов.

Алхимики считали, что металлы растут в чреве земли, знание об этом развитии имело огромное значение. Томас Нортон (который, однако, в отличие от большинства алхимиков отрицал то, что металлы имеют семя и то, что они растут в смысле преумножения) пишет:

Низшие металлы растут под землей,
Над землей они ржавеют,
Так над землей видна порча металлов,
Много времени проходит – они разрушаются,
Причина того – что их место не над землей,
Место то противоречит их природе и раздор вызывает,
Так рыбы без воды умирают,
А человек, животные, растения живут на воздухе.

Но металлы и минералы покоятся под землей 10 .

Нортон здесь выражает распространенное среди алхимиков мнение, что всякая и каждая вещь имеет свою собственную среду обитания, мнение, которое оспаривал Роберт Бойль, (§ 71). Так сильна была вера в развитие металлов, что часто закрывали рудники для того, чтобы возобновились запасы металлов. Плодородие Матери-Земли – тема одной из иллюстраций к «Двенадцати ключам» Василия Валентина (см. § 41). Мы воспроизводим ее на иллюстрации 3, фигура A. Применительно к росту металлов автор пишет: «Увеличивающая сила земли заставляет все вещи произрастать из нее, и утверждение, что земля безжизненна, опровергается обыкновенными фактами. То, что мертво, не может произвести жизнь, это видно по тому, что оно лишено духа животворящего. Дух этот есть жизнь и душа, Все травы, деревья и коренья, все металлы и минералы питаются духом земли, который есть дух жизни. Сам же этот дух вскармливают звезды, и он становится способным даровать всему, что растет, пропитание, и выращивать все сущее, как ребенка в утробе матери. Минералы сокрыты в недрах земли и питаются е духом, который она получает сверху.

Таким образом, сила роста, как я говорю, передается не землей, но животворящим духом, который находится в ней. Если бы землю покинул этот дух, она стала бы мертвой и не способна была бы питать что-либо. Со всей своей серой и богатством не имела бы она духа животворящего, без которого нет ни жизни, ни развития» 11 .

§ 21. Алхимия и астрология.

Символическая иллюстрация, представляющая плодородность земли

Символическая иллюстрация, представляющая амальгамирование золота и ртути

Идеи, что развитие металлов происходит под влиянием одного из небесных тел (теория гармонирует с алхимическим представлением о единстве Космоса), часто придерживались алхимики, и часто металлам и их символам приписывали астрологический символ их особой планеты:

Более, того, некоторые алхимики считали, что необходимо наличие астрологических условий для успешного проведения некоторых алхимических экспериментов.

§ 22. Алхимическое видение природы Бога.

Алхимики считали золото самым совершенным металлом, серебро считалось более совершенным, чем все остальные. Причину этого понять нетрудно: золото – самый красивый металл, его красота остается с ним, оно не тускнеет, оно сопротивляется действию огня и большинства едких жидкостей, не зависит от серы, как было указано выше (§ 9), является символом возрожденного человека. С другой стороны, серебро также красивый металл, оно хорошо сохраняется в чистой обстановке, и сопротивляется действию огня, но на него воздействуют некоторые едкие вещества (например, aqua fortis или азотная кислота), а также сера. Посредством всех металлов, произошедших от одного семени, Природа, согласно алхимикам, идет к золоту, так что в некотором смысле все прочие металлы – золото в процессе, их существование обозначает действие природных сил, как пишет Эйреней Филалет: «Всякое металлическое семя есть семя золота, так как золото есть намерение природы в отношении всех металлов. Если низшие металлы и не являются золотом, то лишь по причине неких случайных препятствий, потенциально все они есть золото» 13 . Или, как пишет другой алхимик: «Поскольку. все металлы содержат одно и то же вещество, поскольку это вещество (либо сразу, либо после удаления в течение некоторого времени злой и чужеродной серы низменного металла в процессе постоянного выпаривания) меняют силу своей серы, которая в них пребывает, в Золото, которое является целью всех металлов, истинным намерением природы, мы должны согласиться с тем и свободно в том признаться, что это верно, как в мире минералов, так и в растительном и животном мире, Природа стремится и постоянно требует постепенного достижения совершенства и постепенного приближения к высоким стандартам чистоты и непревзойденного достоинства» 14 . Такова была точка зрения алхимиков по поводу семейства металлов, теории, по общему мнению, незрелой, но которая содержит в себе зародыш величайшего принципа, имеющего огромное значение: а именно, идеи, что все различные формы материи развились из некого изначального вещества, принцип, который химическая наука потеряла из вида на некоторое время, он не был признан согласно атомистической теории Дальтона (как, по крайней мере, он сам заявил), но что доказывается, как мы надеемся показать в дальнейшем, последними научными исследованиями. Алхимик, конечно же, был фантастическим эволюционистом, но он был эволюционистом, кроме того, он не совершил любопытную и парадоксальную ошибку, когда факт эволюции признается опровержением существования Бога – алхимик видит руку Божественного в природе, хотя в наши дни современной науки мы не можем принять теорию роста металлов, мы можем, однако, принять и оценить фундаментальную идею, лежащую в основании ее, идею, которая породила многие другие.

§ 23. Философский камень.

Алхимик стремился к тому, чтобы содействовать природе в создании золота, или, по крайней мере, проводить в жизнь ее методы. Псевдо-Гебер учил, что «несовершенные» металлы можно сделать совершенными или исцелить путем использования специальных «лекарств». Выделяли три формы лекарств, первая вызывала только временные изменения, изменение, вызванные второй, хотя и были постоянными, не являлись полными. «Лекарством третьего порядка, – пишет он, – я зову всяческое приготовление, которое, воздействуя на тела, удаляет прочь все тление, совершенствует их с различием всего завершения. Но оно только одно» 15 . Но это истинное средство, которое производит настоящую и постоянную трансмутацию – философский камень, шедевр алхимического искусства. Подобных взглядов придерживались все алхимики, хотя некоторые и заявляли, что сначала нужно привести металлы к изначальной субстанции. Часто выделяли две формы Философского камня, или, скажем так, две степени совершенства в одном камне, один – для превращения несовершенных металлов в серебро, говорили, что он белый, камень, или «порошок воздействия», был красного цвета. В других сообщениях (см. главу 5) лекарство описывали, как имеющее бледный сернистый оттенок.

Многие алхимики, которые пытались заполучить знания о философском камне или materia prima, обычно хранили знания о его природе в строжайшем секрете, говорили о нем только языком, полном загадок и аллегорий, большинство их рецептов содержат слова, значение которых неизвестно. Иногда в зависимости от обстоятельств могли использовать золото или серебро для изготовления лекарства, когда поле того, как делали раствор, он, конечно, снова содержал металлическую форму, для воображения алхимика трансмутация была совершена. В нескольких других рецептов, которые были понятны, в большинстве случаев можно было получить беловатый и желтоватый металлический сплав, напоминающий на первый взгляд золото или серебро.

§ 24. Природа философского камня.

Наиболее интересным из двух описаний является мистическое, а не псевдо-практические. Парацельс в своей работе «Настойка философов» говорит, что необходимо смешать и сгустить «кровь Льва розоватого цвета» и «клейковину Орла», что, вероятно, означало, что мы должны соединить философскую серу с философской ртутью.

Среди алхимиков было широко распространено мнение, что философский камень представляет собой философскую серу, соединенную с философской ртутью таким образом, чтобы создать совершенное единство, и они сравнивали это с соединением полов в браке. «Эйреней Филалет» говорит, что для приготовления камня необходимо извлечение семян из золота, хотя его и нельзя получить, воздействуя на золото едкими веществами, можно лишь-лишь чистой водой – или жидкостью-Меркурием Мудрецов. В Книге Откровения Гермеса, истолкованной Теофрастом Парацельсом, о величайшей Тайне Мира, Лекарстве, которое здесь, как часто бывает, отождествляется с алхимической сущностью вещей или Душой Мира, она описывается следующим языком намеков: «Это Дух Истины, который мир постигнуть без содействия Святого Духа или указаний тех, кто о нем ведает, не может. Та самая таинственная природа, необычайная сила, безграничная власть. Авиценна Душой Мира звал это дух. Так как душа движет всеми конечностями, так и дух движет всеми телами. Как душа находится во всех конечностях тела, так и дух этот во всех сотворенных вещах. Стремились к нему многие, но обрели немногие. Его замечают издалека, а находят рядом; он существует в каждой веще, в любом месте, в любое время. В нем сила всех существ, в нем действие всех элементов и качества всех вещей, даже высшее совершенство. он исцеляет мертвых и живых без лекарств и прочих снадобий, превращает все металлические тела в золото, ничего, подобного ему, нет под Небесами» 16 .

§ 25. Теория развития.

С точки зрения аскета (к сожалению, многие мистики были излишне увлечены аскезой) развитие души возможно только при умерщвлении тела, и высший Мистицизм учит, что мы для достижения максимально высокой цели, какая только возможна для человека – единения с Божественным – должны отказаться от наших индивидуальных воль и умалить свою душу перед Духом. И так же алхимики учили, что для совершения magnum opus на физическом уровне мы должны лишить металлы их внешних свойств, дабы развить их внутреннюю сущность. Как пишет Гельвеций: «Сущность металла прячется за их внешними телами, как ядро сокрыто под оболочкой. Каждое земное тело, будь то животное, растение или минерал, является жилищем или земной обителью небесного духа, или воздействия, который является принципом его жизни и роста. Секрет алхимии заключается в разрушении тела, что позволяет тому, кто занимается Искусством, добраться до живой души и использовать ее в своих собственных целях» 17 . Это уничтожение внешней природы материальных вещей должно быть вызвана процессами гниения и разложения, отсюда и причина, почему такие процессы так часто встречаются в алхимических рецептах приготовления «Божественного Магистерия».

Символическая иллюстрация, представляющая варку амальгамы ртути и золота в закрытом сосуде

Символическая иллюстрация, представляющая трансмутацию металлов

Однако следует помнить, что алхимики использовали термины «гниение» «разложение» совсем в них не разбираясь, применяя огульно к процессам, которые таковыми совсем не являлись. Символы гниения и распада, изображенные на картинах, можно найти в некоторых книгах по алхимии. Есть любопытная серия картин в «Форме и методе совершенствования низменных металлов» Яна Лациниуса Калабрийского (короткий трактат, предшествующий «Новой жемчужине великой цены» Петера Бонуса), три примера которых мы видим на иллюстрациях 3 и 4. На первой из картин серии (здесь отсутствует) мы входим во дворец короля (золото) и видим его, коронованного, сидящим на троне, в окружении его сына (ртути) и пяти слуг (серебро, медь, олово, железо и свинец). На следующей картине (иллюстрация 3, фигура B) его сын, подстрекаемый слугами, убивает своего отца, на третьей он собирает кровь своего умершего родителя в свою мантию, так мы понимаем, что должен быть приготовлен сплав золота и ртути, видимо, золото исчезает и погибает, так окрашивается ртуть. На следующей картине нам показывают, что роют могилу, таким образом, нужно приготовить печь. На пятой картине серии сын думает «бросить своего отца в могилу. и там его оставить. но оба упали туда», на шестой картине (иллюстрация 4, фигура А) мы видим, что сын не может бежать, и отца, и сына оставляют в могиле, чтобы они разлагались. Здесь перед нами символически изложенные наставления о том, что сплав следует поместить в закрытом сосуде в печь и оставить его там, пока не будут видны какие-нибудь изменения. Так развивается аллегория. В конце концов, отец возвращается к жизни, символ воскресшего (как и следует ожидать) отца – частое явление в алхимической литературе. Посредством этого воскресения дают понять, что получено золото в чистом виде. Действительно, в настоящее время «великое средство» и последняя картина серии (иллюстрация 4, фигура B) показывает, что сын короля и пять слуг в силу своих свойств сами стали королями.

§ 26. Свойства философского камня.

Алхимики считали, что мельчайшие частицы Камня, распределенные по поверхности нагретой ртути, расплавленному свинцу и прочим «низменным» металлам могут превратить практически всех их в серебро или золото. Утверждение алхимиков, что достаточно самого малого количества Камня, чтобы произвести трансмутацию значительного количества «низменных» металлов в золото, часто вызывало насмешки. Конечно, некоторые утверждения алхимиков (если понимать их буквально) были совершенно безумными, но несоответствие в количестве Камня и «низменных» металлов не может быть априори основанием для опровержения их утверждений, потому что известно, что есть вид химических реакций (называемые. «каталитические»), в которых присутствие небольшого количества искомого вещества – катализатора вызывает изменения в любом количестве иного вещества, например, тростниковый сахар (прим.пер. – сахароза) в водном растворе превращается в два других вида сахара (прим. пер. – глюкоза и фруктоза) при воздействии небольшого количества кислоты; диоксид серы и кислород, которые нелегко соединить при прочих условиях, соединяются в присутствии небольшого количества покрытого платиной асбеста, который не меняется, и его, после того как реакция закончится, можно будет использовать снова и снова (процесс, сейчас используемый при производстве серной кислоты и купоросного масла). Тем не менее, то, что и такие каталитические изменения «химических элементов» возможны – всего лишь предположение (прим. пер. – в настоящее время одним из способов получения серной кислоты является контактный способ с использованием катализатора – оксида ванадия: 4FeS2 + 11O2 = 2Fe2O3 + 8SO2; 2SO2 + O2 (V2O5) ⇒ 2SO3; SO3 + H2O ⇒ H2SO4)

§ 27. Эликсир жизни.

В целом Эликсир жизни описывали как раствор Камня в винном спирте, либо его отождествляли с самим Камнем, при определенных условиях его мог употреблять сам алхимик, с аналогичным по сути результатом, то есть он оставит его навеки в юном возрасте. Идея, нередко приписываемая алхимикам, что сам эликсир способен даровать вечную жизнь на материальном уровне, не имеет строгого соответствия в алхимической аналогии. С этой точки зрения, эффектом Эликсира является чисто физиологическое совершенство, которое, хотя и обеспечивает долгую жизнь, не эквивалентно бесконечной жизни на физическом уровне. «Философский камень, – пишет Парацельс, – прочищает тело человека и очищает от всего наносного, путем введения новых и юных сил, которые вливаются в природу человека» 18 . В другой работе, выражающей мнение того же самого алхимика, мы читаем: «Нет ничего, что могло бы избавить смертное тело от смерти, но есть Одно, что может отсрочить разложение, возобновить молодость, продлить короткую человеческую жизнь» (The Book of the Revelation of Hermes, interpreted by Theophrastus Paracelsus, concerning the Supreme Secret of the World 19 . В теории, согласно которой раствор Философского камня (который был одной из разновидностей золота), составлял Эликсир жизни, можно увидеть следы той идеи, что золото в виде, пригодном для питья, есть настоящая панацея: в поздние дни Алхимии любую жидкость желтого цвета доверчивым выдавали за лекарственный препарат золота.

Иллюстрации (5 и 6) некоторых характерных частей устройств, используемых алхимиками.
Иллюстрация 5, фигура А и иллюстрация 6, фигура А из работы, известной как Alchemiae Gebri (1545)

§ 28. Практические методы алхимиков.

Мы завершим эту главу несколькими замечаниями по поводу практических методов алхимиков. В своих экспериментах алхимики задействовали большее количество веществ, чем химики в настоящее время. Они верили в эффективность времени для достижения желаемого результата, так что у них было принято повторять одну и ту же операцию (например, дистилляцию), снова и снова, что говорит об их огромном терпении, даже если это почти не содействовало достижению цели. Они уделяли огромное внимание любым изменениям цвета, множество описаний предполагаемых методов достижения magnum opus содержат подобные наставления по поводу различных изменений цветов, которые должны быть получены с веществами, с которыми производится работа, если нужно достигнуть желаемого результата 20 .

Иллюстрация 5, фигура B – из работы Глаубера «О печах» (1651),
иллюстрация 6, фигура В – из работы доктора Джонатана Френча, озаглавленной «Искусство дистилляции» (1651)

На первой картине изображены печи и перегонные кубы. Сам по себе перегонный куб – разновидность дистиллятора, к которому приделана фляга или другой сосуд, перегонный куб используется для дистилляции. В данном случае, однако, перегонные кубы используются совместно с аппаратом для возгонки веществ, обладающих низкой летучестью. На иллюстрации 5, фигура В видно другой аппарат для возгонки, он представляет собой разновидность печки, с тремя съемными верхними отделениями, называемыми Aludels (прим. пер. – специальный сосуд, используемый в алхимии, это горшок в форме груши, который не имеет дна). В обоих видах аппарата пары охлаждаются в верхней части сосуда, вещество оседает в твердом виде, очищаясь от менее летучих примесей. На иллюстрации 6, фигура А изображен атанор (печь для выпаривания) и пара сосудов для выпаривания. Сосуды такого рода используется для нагревания тела в замкнутом пространстве, когда вещество, над которым собирались производить те или иные действия, клали внутрь, его опечатывали, затем сосуд нагревали в пепле в атаноре, поддерживалась таким образом постоянная температура. Пеликан, иллюстрация 6, фигура В, использовался для подобных целей, к нему добавляли две ручки, чтобы циркулировал пар.

© Перевод: Юлия Шугрина

© Thelema.RU

1 Cf. The Golden Tract concerning the Stone of the Philosophers (The Hermetic Museum, vol. i. p. 25).

2 Лавуазье (восемнадцатый век) доказал, что эта кажущаяся трансмутация происходит благодаря воде, содержащейся в сосуде.

3 Of the Sum of Perfection (см. The Works of Geber, translated by Richard Russel, 1678, pp. 69 and 70).

4 Of the Sum of Perfection (см. The Works of Geber, p. 156)

5 See The Works of Geber, p. 160.

6 The New Chemical Light, Part II., Concerning Sulphur (see The Hermetic Museum, vol. ii. p. 151).

7 См. The Golden Tract concerning the Stone of the Philosophers (The Hermetic Museum, vol. i. p. 17).

8 The New Chemical Light, Part II., Concerning Sulphur (see The Hermetic Museum, vol. ii. pp. 142–143).

9 ALEXANDER VON SUCHTEN: Man, the best and most perfect of God’s creatures. A more complete Exposition of this Medical Foundation for the less Experienced Student. (See BENEDICTUS FIGULUS: A Golden and Blessed Casket of Nature’s Marvels, translated by A. E. Waite, 1893, pp. 71 and 72).

10 THOMAS NORTON: Ordinall of Alchemy (see Theatrum Chemicum Britannicum, edited by Elias Ashmole, 1652, p. 10).

11 «BASIL VALENTINE»: The Twelve Keys (см. The Hermetic Museum, vol i. pp. 333–334).

12 Предполагаемая связь металлов и планет – важнейшая часть магии талисманов.

13 «EIRENфUS PHILALETHES»: The Metamorphosis of Metals (см. The Hermetic Museum, vol. ii. p. 239).

14 The Golden Tract Concerning the Stone of the Philosophers (см. The Hermetic Museum, vol. i. p. 19).

15 Of the Sum of Perfection (см. The Works of Geber, translated by Richard Russel, 1678, p. 192).

16 См.BENEDICTUS FIGULUS: A Golden and Blessed Casket of Nature’s Marvels (translated by A. E. Waite, 1893, pp. 36, 37, and 41).

17 J. F. HELVETIUS: The Golden Calf, ch. iv. (см. The Hermetic Museum, vol. ii. p. 298).

18 Theophrastus Paracelsus : The Fifth Book of the Archidoxies (see The Hermetic and Alchemical Writings of Paracelsus, translated by A. E. Waite, 1894, vol. ii. p. 39).

19 See BENEDICTUS FIGULUS: A Golden Casket of Nature’s Marvels, translated by A. E. Waite, 1893, pp. 33 and 34.

20 Как пишет Эспанет, в своем Hermetic Arcanum, каноны 65 и 66: «Значения или демонстративные знаки есть цвета, которые последовательно и упорядоченно воздействуют на материю, ее чувства и выраженные страсти, из которых нужно отметить три особенные (это важно), некоторые к ним добавляют четвертую. Четвертая черна, зовется она головой ворона, из-за своей предельной черноты и ее полумрак показывает начало действия природного огня и растворение. А чернейшая полночь показывает совершенство разжижения и смешения элементов. Затем зерно очищается и разлагается, после того оно более пригодно для воспроизводства. Белый цвет следует за черным, это – совершенство первой степени, Белой Серы. Это благословенный камень, земля белого цвета и слоистая, в нее философы сажаю свое золото. Третий цвет-Оранжевый, получается он из-за перехода белого в красный, как находящийся посередине, смешанные, они дают нечто похожее на рассвет с шафрановыми волосами, предвестник Солнца. Четвертый цвет – Рубиновый, Цвета крови, получается он лишь из белого огня. Белый легко превратить в любой другой цвет, пока его яркая белизна не потускнела. Но глубокий Красный солнца совершенствует работу Серы, которая зовется мужской спермой, огнем Камня, Короной Короля и Сыном Соли, в то время как первая работа того, кто трудится, почивает.
Кроме этих обязательные знаки, которые устойчиво присущи материи, и показывают ее основные изменения, есть бесконечное количество цветов, которые появляются и показывают в парах, как Радуга среди облаков, которые быстро исчезают, их сменяют следующие, они влияют на воздух сильнее, чем на землю, тот, кто трудится, должен трепетно о них заботиться, потому что они непостоянны и рождаются не внутренними свойствами вещества, а огнем, рисующим и созидающим для своего удовольствия, или случайно при нагревании при небольшой влажности (см.Collectanea Hermetica, edited by W. Wynn Westcott, vol. i., 1893, pp. 28 and 29). Вполне возможно, что все это не было лишено мистического значения, как и предполагаемого использования в приготовлении философского Камня.