Вера в бога с точки зрения психологии

Какой не может быть вера в Бога с точки зрения православной психологии?

Давайте обсудим, почему нужно избегать подвешенного состояния в вере в Бога, исповедуя поверхностную или универсальную веру. Является ли такая вера в Бога ступенькой в духовной жизни или это серьезное препятствие для духовного роста? Какие советы и практики нельзя использовать, чтобы не навредить душе?

Поверхностная вера в Бога

Поверхностная вера в Бога означает то, что человек просто верит в существование некой высшей силы, он ее может называть Вселенной, Мирозданием и другими высокопарными словами. Чаще всего, он избегает того, чтобы произносить имя Бога.

Он знает, что есть высшая сила, но неверно ее представляет. Он не уверен, как оно есть на самом деле или мало знает. Или знает поверхностно. Или пользуется верой, чтобы угодить тем, для кого имя Бога свято.

Кроме того, может быть так, что человек не следует тому, о чем проповедует. Он не молится, не ходит в Храм, не жертвует часть дохода на благотворительность, не служит Богу.

Для него само слово Бог используется для высоты слога. Хуже всего, если такой психолог начнет этим манипулировать. Подозреваю, что, скорее всего, неосознанно. Как-то я присутствовала на таком сеансе исцеления.

Психолог в медитации подняла нас до самого седьмого неба, и мы должны были отдать приказ самому Богу! Вот она, вера в Бога…

Дай Бог каждому отрезветь в такой ответственный момент, чтобы не дошло до греха. Нельзя доверяться таким специалистам, которые вот такими медитациями могут разрушить судьбу. Отдать вас во власть сатаны.

Универсальная вера в Бога

Универсальная вера в Бога означает то, что человек верит во всех Богов понемногу. Он почитает и Христа, и Аллаха, и Будду, и Кришну. Есть проповедники, которые так и советуют – не предаваться одной вере, если вы сомневаетесь.

По их убеждению можно с утра читать мантры, в обед – молитвы, обвеситься иконами и ликами святых разных конфессий, если вам того хочется. И так может продолжаться очень долго. Кроме того, вообще советуется пробовать разные религии «на вкус» и выбрать ту религию, где слаще. Мол, если ваша вера не крепка, посмотрите кто кого. Получается так…

Истинная вера в единого Бога

Поверхностная вера и универсальная вера не может привести к настоящему служению Богу. Для того, что бы прийти к истинной вере в Бога, нужно как можно скорее перестать обманываться и посвятить себя служению единому Богу. Истинная вера это вера в единого Бога и единственного Бога.

Несмотря на то, что представители разных конфессий защищают свое вероисповедание, а некоторые считают, что суть одно и то же, и Бог един, крайне важно определить свое вероисповедание.

Так произошло и со мной. Пребывая в поверхностной и универсальной вере несколько лет, я вернулась к истокам – с детства крещеная, я с новой силой поверила во Христа и полюбила его всем сердцем. Для меня и для многих это единственный путь духовного развития.

Но, оглядываясь назад, хочу сказать, что жаль потерянного времени на поверхностное понимание веры в Бога и следованию канонам различных конфессий. Чем меньше времени вы будете пребывать в подвешенном состоянии поверхностной или универсальной веры, тем сложнее путь духовного развития и прихода к истинной вере в Бога, и тем больше искушений, из которых вырваться практически невозможно.

Напоследок предлагаю посмотреть видео-лекцию А.И. Осипова «Вера в Единого Бога»

Когда религия – токсична. Мнение психолога

Психолог, коуч и тренер Наталья Стилсон – о том, почему религия может быть токсичной, чем она отлична от веры и почему многие люди бегут в церковь “ставить свечку” для проформы.

Религия – сложная и многосторонняя тема, чтобы рассказать о ней всего лишь пару слов. Предполагается, что люди выдумали это все сами для того, чтобы объяснить пугающий мир и происходящее вокруг себя и сделать хоть что-то управляемым. Наверное, древним людям были очень страшны и молния, и дикие звери и хотелось как-то всего этого ужаса избежать. И хоть мы себя ставим высоко над древними дикарями, современность не только не облегчила нашу участь, но и, наверное, усложнила.

Мы также не можем предсказать, куда ударит молния, не можем контролировать появление новых болезней, да и старые болезни далеко не все можем вылечить, дикие звери хоть нечасто (по крайней мере в цивилизованных странах), но все-таки нападают на людей. Мы все так же подвергаемся ударам стихий, хоть и можем предсказать их появление. А что уж говорить о массе других вещей, которые древнему человеку не снились в страшных снах! Их количество так же растет и ширится. И самое главное, что до сих пор нам непонятно и страшно – это смерть.

Плавать в этом мире неизвестности тяжело и тревожно. Надо напрягать сильно мозг, чтобы осознать происходящее, и в конце концов ты поймешь, что мозга-таки на осмысление этого не хватает. А религия дает нам объяснение всего, дает даже уверенность что мы сможем контролировать происходящее вокруг нас.

Торговые отношения с богом на уровне философских понятий, размышлений и инсайтов строить довольно сложно. Можно, конечно теоретически ежедневный инсайт попробовать выменять на что-то материальное, но это слишком сложная абстракция для практического исполнения. Поэтому в таком случае вера быстро переходит в разряд системы ритуалов. Вот в количестве исполненных ритуалов оценивать свои отношения с богом легче.

То, что такая религиозность – не норма, не является большим открытием. Во все времена такое отношение к вере порицалось. Все вменяемые священники много об этом говорят и борются с таким отношением, препятствуют распространению таких веяний. Все это они называют другими именами, поддерживают точку зрения выдержками из произведений святых и философов. Но с другой стороны, люди с токсической верой довольно управляемая масса. Их можно легко посадить на ритуалы и особое поведение. Будешь делать, как мы скажем, будет бог тебя любить, не будешь – сгоришь в геенне огненной. Да, и лучше не думай о религии и о содержании своей деятельности. Просто выполняй, что тебе говорят, и будет тебе счастье.

Психологические аспекты веры

«Таинственность мира бесконечна, это должен ощущать всякий, кто хоть однажды беспристрастно заглядывал в тайну мира. Но и тайна человеческого существа не меньше и не короче. Если человек обратит взгляд на себя, то он встретит несказанную таинственность» (преп. Иустин Попович. Философские проповеди, с. 18).

Ф еномен веры — это одна из тех тайн, пленником которых является человек. Это жизненно важная тайна, которая связана с самой возможностью существования человека, с его жизнью и смертью, с той реальностью, в которой человек ощущает себя живущим. Что такое вера? Этот вопрос волнует многих — ученых, философов, богословов, психологов, верующих и неверующих. Это слово встречается в нашей жизни повседневно: «верую», «верю», «уверен».

Многозначность понятия. Слово вера означает разное и как явление изучается разными дисциплинами. Оно может означать то, «как человек верует», сам душевный акт веры, его субъективную природу. Оно может означать и то, на чем основывается человек в акте веры, те основания и критерии, которые позволяют ему быть уверенным в предмете веры.

Вера определяется и как состояние, исключающее сомнение иначе, чем это делается при обосновании знания [2] . Вера противоположна сомнению в отличие от истин, добываемых научным путем, где сомнение является исходным пунктом знания. В науке сомнение устраняется доказательством, которое должно быть построено с помощью логических законов.

Но самое главное в таинственном феномене веры, во всем живом мире принадлежащем только человеку, — это содержание самой веры-то, во что человек верует. И центральный вопрос, который волнует всех и каждого, который риторически задал Понтий Пилат Иисусу Христу перед тем, как принять решение о казни, — «что есть Истина?». На этот вопрос св. Исаак отвечает: «Истина есть ощущение по Богу. ». Другими словами, чувство (ощущение) Бога — это есть Истина. Если в человеке это чувство имеется, то он имеет Истину и знает Истину. Если этого чувства нет, для него не существует и Истины. Такой человек может всегда искать Истину, но он ее не найдет, пока не приобретет чувство Бога, в котором — и чувство, и познание Истины (3, с. 50—51).

Для человеческого познания проблема истины является чем-то самым непосредственным и самым важным. Здесь есть нечто, неодолимо влекущее познание в таинственные бесконечности [3] . Главное в вере — это то, что она связывает человека с нечеловеческим, трансцендентным, с причиной всего сущего, с Богом.

Вера как психологический феномен. Можно с удивлением отметить, что феномен веры плохо изучен психологами. Сейчас это многие ощущают и пытаются заполнить эту нишу (А. И. Юрьев, Р. М. Грановская). Но именно в феномене веры мировоззренческие установки автора проявляются наиболее ярко.

Собственно психологическим является подход к вере У. Джеймса. Он называет гипотезой все то, что может быть для человека предметом веры. Он различает «живые» и «мертвые» гипотезы. Живая гипотеза производит впечатление реальной возможности на того, кому ее предлагают.

«Жизненность» и «мертвенность» гипотезы — это отношение к ней, измеряемое готовностью данного лица к действию. Максимум жизненности гипотезы соответствует готовности действовать, во что бы то ни стало; это-то и есть собственно вера, но и вообще в малейшей готовности действовать уже таится некоторая склонность к вере. Тезис, защищаемый Джемсом, следующий: «Наша эмоциональная природа не только имеет законное право, но и должна делать выбор между двумя положениями каждый раз, когда выбор этот подлинный и по природе своей недоступен решению на интеллектуальных основаниях» [3] . Таким образом, вера связана с выбором, который по своей природе недоступен интеллекту. Но здесь важна исходная точка рассмотрения вопроса о вере. Между чем и чем выбирает человек? Если человек уже исходит из взгляда на мир, в котором нет Бога, то и выбирает он все кроме Бога, все, что удаляет его от Бога. При этом он создает себе реальность либо с Богом, либо без Бога.

Функции веры. Феномен веры сложен и имеет много аспектов, поэтому не случайно в учебниках психологии нет даже специального раздела, посвященного вере.

Мы попытались рассмотреть веру с точки зрения функций, которые связаны с ее разными аспектами. Можно выделить по меньшей мере пять основных функций веры: 1) онтологическую; 2) познавательную; 3) мотивационно-энергетическую; 4) нравственно-этическую (путь утверждения духовной жизни); 5) интегрирующую человека в целостную личность, устремленную к объекту веры.

Онтологическая функция — утверждение человека в определенной реальности («верую яко есть»). Человек живет и переживает свою жизнь во временной протяженности, она переживается как устремленный в будущее вектор. Вера есть переживание очевидности происходящего сегодня и того, что последует в будущем. Вера есть выбор этой реальности. Онтологическая функция веры заключается в том, что она утверждает человека в определенной реальности. Это яркое переживание будущего, уверенность в том, что оно наступит, реальное ощущение будущей жизни или переживание конца, конечности, непоправимости смерти, которое связано с иными основаниями, чем размышление и логический вывод ума о той же смерти и о будущем.

Именно верой образуются самоочевидные истины и верой приводятся в существование сущности мира невидимого, по словам Апостола Павла: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом (Евр. 11,1).

Из ветхозаветных примеров видно, что вера праотцев служила способом осуществления ожидаемых событий в их жизни и фактически определяла ту реальность, в которой они существовали. «Верою Авель принес Богу жертву лучшую, нежели Каин» (Евр. 11,4). «Верою Авраам повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие; и пошел, не зная, куда идет» (Евр. 11,8). «Верою и сама Сарра, (будучи неплодна), получила силу к принятию семени, и не по времени возраста родила; ибо знала, что верен Обещавший» (Евр. 11,11).

Уже в XX веке и М. Хайдеггер определяет веру как «способ существования человеческого здесь-бытия, которое, согласно с этим способом существования, не исходит из здесь-бытия, не охватывается временем в нем, но проистекает из того, что открывается в этом способе существования из содержания веры»

Познавательная функция. Это третий аспект веры, который также указан у апостола Павла: «Верою познаем, что веки устроены словом Божиим, так что из невидимого произошло видимое» (Евр. 11:1,2,3). Именно верой праотцы получали откровение от Бога о том, что им надлежит делать, и выступали свидетелями исполнения Его обетований. «Верою Ной, получив откровение о том, что еще не было видимо, благоговея приготовил ковчег для спасения дома своего» (Евр. 11,7).

В суждениях веры теоретический разум строит познание трансцендентной стороны бытия, которая не может быть ведома на пути эмпирического познания вещей, но которая реально дана познающему мышлению в непосредственных интуициях человеческого духа [5] . Метафизические истины, в отличие от научных, открываются не через знание и познание, а через веру, они не знают ни всеобщности, ни необходимости.

Как полагает С. Л. Франк, всякое человеческое знание — как повсе-дневное, практическое, так и высшие достижения науки и философии, — отвечает на вопросы: что подлинно есть? каково содержание реальности? В этом смысле вера есть способ познания сущего [6] . Истины веры не подлежат доказательствам. С. Н. Трубецкой определяет веру как непосредственный акт познающего духа, не сводимый ни к чувству, ни к мысли (7, с. 654).

Традиционный предмет обсуждения в классической философии, обозначаемый как «вера и знание», с психологической точки зрения выступает как обсуждение возможностей познавательной деятельности человека в широком смысле, включая все возможные способы познания мира. Общепринятое понимание дихотомии «вера и знание» разводит их как научный и религиозный способы познания мира вплоть до противоположностей. Познание через веру в православной антропологии имеет перспективы познания истинной реальности: «Близ Господь призывающим Его, всем, призывающим Его во истине» (Пс. 144).

У св. отцов (св. Исаак Сирин, преп. Иустин Попович) мы находим более широкую теорию познания, которая объединяет веру и знание в непрерывный континуум, где на нижней ступени находится знание в обыденном или научном понимании, а на верхней — вера, тождественная духовному знанию и приобретающая особые черты, присущие духовному познанию (т.е. осуществляемое «новым», духовным человеком, стяжавшим Духа Святаго и потому обладающим духовными очами — органом познания св. отцы выделяют три ступени познания.

Первая ступень — это знание не проникнутое верой и надеждой на Бога. Целью является получение плотских удовольствий, удовлетворение похоти, забота о богатстве, суете, украшениях, телесном покое, логической мудрости, открывающей науки и искусства, цель — получить с помощью познания все, что может получить тело в видимом мире. Такое знание противоположно вере и называется голым знанием, ибо исключает всякую заботу о Божественном по причине своей телесности и грубости. Это знание надменно и гордо, ибо любое дело приписывает себе, а не Богу. Наше научное знание, по сути, таковым и является. Все, что приобретается человеком в процессе научного познания, человек затем использует для своего комфорта, удобства, не задумываясь о последствиях для природы, среды обитания, для своей души, которую Бог дал.

На второй ступени Дух Святой содействует познанию, открывает сердцу стези, ведущие к вере, вносит в разум неразумную немощь, так как вся его забота (разума) сводится к этому земному миру. Целью здесь является стремление к вере. Человек поднимается на эту ступень, когда начинает и телом и душой упражняться в благих делах: в посте, молитве, в милостыни, в чтении Священного Писания, в добром жительстве, в борьбе со страстями и т. п. Все благие дела на этой ступени устрояет и совершает Дух Святой. Но это знание также телесно и сложно.

Третья ступень — ступень совершенства. Целью является стремление познать духовные тайны, забота о будущей жизни. Это знание воздвизается над земным, над всеми заботами. Человек начинает испытывать свои внутренние и невидимые мысли и презирать то, от чего приходит лукавство страстей. Он возвышает себя, следует вере в заботе о будущей жизни и исследовании сокровенных тайн.

К ощущению и познанию Истины приходит тот человек, который, упражняясь в богочеловеческом доброделании, переработает и преобразит свои органы познания. Для него вера и познание взаимно дополняют и поддерживают друг друга. «Свет ума порождает веру, — говорит св. Исаак, — а вера порождает утешение надежды, надежда же укрепляет сердце. Вера есть откровение разума (разумения) — и, когда помрачится ум, вера скрывается, господствует над нами страх и отсекает надежду» [2] .

Мотивационно-энергетическая. Очевидна связь веры с надеждой. А надежда — это внутренняя готовность, напряженная, но еще не растраченная внутренняя активность. Вера связана с волевой активностью. Вера определяет путь и дает целенаправленность, связывает с источником силы.

Как пишет Иван Ильин: «О вере позволительно говорить только там, где истина воспринимается глубиной нашей души, где на нее отзываются могучие и творческие источники нашего духа, где говорит сердце, а на его голос отзывается и остальное существо человека, где снимается печать именно с этого водного ключа нашей души, так что воды его приходят в движение и текут в жизнь» (8, с. 8).

Нравственно-этическая функция. Вера выступает и как путь утверждения духовной жизни.

Как пишет митрополит Иерофей Влахос: вера — это, с одной стороны, Откровение для очищенных и исцеленных, а с другой — прямой путь, приводящий к обожению (теозису) тех, кто избрал этот путь — путь духовной жизни. В Православии центральная часть духовной жизни состоит в исполнении заповедей. Возрастание в вере позволяет человеку подняться на более высокую ступень познания, и это непосредственно связано с волевым преодолением себя. Вера дает силы телом и душой упражняться в благих делах: в посте, в молитве, в милостыни, в чтении Священного Писания, в добром жительстве, в борьбе со страстями и т. п. [9] .

Интегрирующая функция веры. Вера обеспечивает целостность сознания, определяет все мировоззрение человека, цементирует его. Это общая установка сознания. В вере, прежде всего, выражается мировоззренческая позиция человека. Вера, фактически, определяет мировоззрение человека в целом, цементирует его. И в этом смысле уничтожение веры грозит невозможностью осуществления человеком целеполагающей деятельности вообще, распадом духовного строя личности. Вера является важнейшим свойством сознания, определяющим духовное познание. Необходимость веры вытекает из положения человека в мире и наличия сознания как целостного феномена.

Библиографический список
[1] Преп. Иустин (Попович). Философские пропасти. М.: Издательский совет Русской Православной Церкви, 2004.
[2] Введенский А. И. Статьи по философии. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996.
[3] Преп. Иустин (Попович). Православная философия истины: Статьи. Пермь, 2003.
[4] Джеймс У. Воля к вере. М.: Республика, 1997.
[5] Несмелов В. И. Вера и знание с точки зрения гносеологии. Казань: Центральная типография, 1913.
[6] Франк С. Л. Реальность и человек / Сост. А. А. Ермичев. СПб.: РХГИ, 1997.
[7] Трубецкой С. Н. Сочинения / Сост., ред., вступ. статья П. П. Гайденко. М.: Мысль, 1994.
[8] Ильин И. А. Путь духовного обновления. М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. (Серия «Философия. Психология»).
[9] Митроп. Иерофей (Влахос). Православная духовность. Сергиев Посад: Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1998.

о вере в бога с точки зрения психологии

* В отношениях человека с богом доминирует дискурс удовлетворения желания: хочу этого, хочу того, сделай так, сделай эдак, помоги, не обессудь за слабость и т.д. Поэтому идея бога (потребность в боге) более вероятностно возникает в тех головах, носители которой проявляют неспособность в активном и самостоятельном удовлетворении своих желаний. Если я хочу яблоко и способен сам сорвать его с дерева, то мне не нужен бог. Если же я не способен этого сделать, но тем не менее очень хочу яблоко, то для сохранения душевного комфорта я придумаю себе бога, сяду под деревом и буду молиться ему и верить, что яблоко скоро само упадет волшебным образом прямо мне в рот.

* Вера в бога – это возрастозависимая характеристика. Чем старше человек, тем вероятнее обнаружить в его голове веру в бога. Ребенку не нужен бог (у него есть родитель), подростку не нужен бог (его активность прет настолько, что он способен сам удовлетворять многие безумные цели), молодому человеку не нужен бог (он также не менее активен, для того чтобы не надеяться на покровителей, а самостоятельно выбирать профессию, делать карьеру, обеспечивать семью и т.д.). Эта возрастная категория в большей степени опирается на внутренний локус контроля и активно делает свою жизнь, а не жизнь делает их. Но стареющий человек прогрессивно теряет способность активности и с возрастом оказывается все более зависим от обстоятельств. Поскольку эти обстоятельства все менее подвластны его контролю, а иногда все более не предсказуемы, то вера в бога как защитника от тягот судьбы, как посылающего беды с какой-то мудрой целесообразностью и т.д. становится весьма привлекательной для разума.

* И последнее на что я хотел бы обратить внимание, это особенность психологии монотеизма. Многобожие психологически давало больше человеку свободу – он мог задобрить одних богов, взять себе в союзники одни потусторонние силы для борьбы с другими и пр. Монотеизм лишил человека возможности. В его условиях у человека нет возможности победить одно божество с помощью другого. Потому единственное, что остается это полюбить бога и тем самым его обезвредить (победить). Не случайно теоретики религии уделяют большое значение некой иррациональной безусловной любви к богу. В этом мне видится значительная роль защитного механизма реактивного образования.

Психология и религия

Психология и религия работают бок-о-бок, но исходят из разных посылок, пользуются разными методами и имеют разные задачи. И психология, и религия помогают человеку справиться с трудными жизненными ситуациями, однако пропасть между двумя мировоззрениями можно продемонстрировать на примере известной библейской истории.

Всем хорошо знаком случай, когда Авраам, повинуясь божьей воле, вознамерился принести в жертву своего единственного сына (Быт. 22:1 – 14). С точки зрения религии такая решимость в претворении божьей воли считается добродетелью, заслуживающей восхищения. С точки зрения психологии голоса в голове, приказывающие убить своего ребёнка, явный признак серьёзного психического расстройства, требующий лечения.

Основное различие в том, что психология — это научное знание о человеке и его поведении: все, что утверждает психология, проверяемо или подлежит проверке. Академическая психология заботится о своем научном имидже, и религию, по крайней мере пока, близко к себе не подпускает.

Некоторые уступки сделаны только христианской (православной) психологии. Можно предположить, что уступки вызваны соображениями политкорректности, поскольку научных оснований для этого нет, основания христианской психологии не могут быть признаны научными.

У практической психологии с наукой отношения более сложные. Поле практической психологии объединяет очень разные подходы и очень разных специалистов, как уважающих науку, так и далеких от науки людей, в связи с чем в практической психологии много и мифов, и суеверий, и прямых заимствований из традиционных и не традиционных религиозных воззрений. Даже там, где психологи стремятся к научной обоснованности своих взглядов, количество используемых ими рабочих гипотез, то есть непроверенных утверждений, существенно больше, чем установленых наукой фактов. Важно при этом другое: практическая психология это не скрывает и, по крайней мере в лице лучших своих представителей, считает своим основанием научный подход.

Религия — противоположность научному подходу, она не критична к противоречиям и не требует доказательств своих истин. Религия основывается на догматах, данных (в представлении верующих) человеку от Бога, и религиозные люди претендуют на обладание полнотой знания (пути, истины и жизни). В отличие от этого, психология требует научных доказательств и основывается на контролируемой критичности. Психологи соглашаются, что они обладают ограниченным знанием, и в своей работе используют стратегию «ограниченного учительства».

Психологи и религиозные деятели очень по-разному видят, как можно и нужно помочь человеку в его трудностях, как помочь человеку на его пути совершенствования. Религиозное мировоззрение требует от человека искать в себе грехи, только избавлением от грехов человек может стать лучше. Психология считает разумным избавляться от чувства греховности, рассматривая это как проявление невротической вины. В работе с клиентами психолог рассчитывает на свои силы как специалиста, священник полагается на молитву, зовущую милость Божью.

«Есть еще один, может быть самый эффективный способ, притягивающий обстоятельства встречи с мужчиной вашей мечты. Звучит он несколько необычно с точки зрения традиционной атеистической философии, которой сегодня заражено огромное количество людей, особенно молодых. Однако работает этот метод исключительно четко. Когда не помогают обычные психологические советы, я всегда рекомендую именно его. Это молитва Всевышнему о том, чтобы он послал вам любимого и близкого человека. Каким бы данный способ воздействия на обстоятельства ни казался странным тем, кто ни во что не верит и считает разговоры о Боге пустой фантазией, он обязательно сработает, если молиться правильно и соблюдать все необходимые условия». Сергей Юрьевич Ключников.

А самое главное, у религии и психологии — разные конечные цели. Религия учит человека жить в гармонии с Богом, ее задача — подготовить человека к переходу в иной мир, подготовить к встрече с Богом. Психология интересуется задачами земной жизни, ведёт людей к гармонии, в первую очередь, с самим собой и окружающими.

Впрочем, религиозный человек об этом напишет по-другому: «Мне кажется, что человек, идущий к Богу, даже если он обогатится психологическими знаниями, найдя ответы на свои вопросы, всё равно будет продолжать идти к Богу. А если он нашёл всё необходимое на этапе психологических ответов, значит, он не шёл к Богу, а просто стремился к получению внутреннего комфорта. Психология – дело сугубо земное. А если человек духовно вырастает (в том числе и с помощью психологии), то он должен прийти к некому переосмыслению жизни, выйти за рамки земных понятий, осознать, что на самом-то деле на земле ничего не заканчивается и земной жизнью ничего не ограничивается. Психология решает жизненные проблемы, а религия — проблемы вечности».

Куда делся Зевс: психология религии, или как люди становятся верующими

Lena Kochetkova

Начиная с Уильяма Джеймса психологи много интересовались религией: от концепции некоего мистического опыта их суждения эволюционировали в поиски места религии в головном мозге с помощью новейших технологий. Что объединяет религию с неврозом, как возникают суеверия и как связаны эпилепсия, секс и бог? T&P публикуют расшифровку лекции патопсихолога Людмилы Пятницкой о психологии религии.

Психология религии занимается сознанием религиозных людей: изучает, как оно формируется и какие факторы на него влияют; самими людьми: их мышлением и поведением; а также религиозными сектами. Очень важный момент — исключение принципа трансцендентного. Этот постулат в психологии религии говорит о том, что мы не даем оценку: есть высший разум или его нет. Мы ставим себя перед фактом: есть люди, которые верят, и мы их изучаем. Чтобы начать изучать верующего человека, нужно понять, как он становится верующим. Теолог Джеймс Фаулер описал семь соответствующих стадий.

Первая — это ребенок до 3 лет, у которого воспитывается либо доверие, либо недоверие к окружающему. То есть его вера ограничена доверием или недоверием.

Следующая стадия — интуитивно-проекционная вера, основанная на интуиции (4–7 лет). Это наше любимое «Я перескочу через эти две ступенечки, и хорошее случится». На этой стадии ребенок интуитивен в своей вере: у него есть какие-то представления о том, что хорошо, что плохо, и это не оформленная доктрина, а его сказочные мышления о вере.

Следующая стадия — буквально-мифическая (7–11 лет), на ней человек начинает изучать сказки или мифы и воспринимать их чертовски буквально. На этих буквальных мифах основывается его вера в этот момент.

Потом случается синтетически-конвенциональная вера (11–13 лет). Это вера конформистская: в этом возрасте мы встраиваемся в группу, принимаем веру, которая в ней есть, и боимся из этой веры и группы уйти. Самое важное, что на этой стадии некоторые люди остаются. Дальше уже не будет возрастных ограничений, и ничего страшного не будет: мы будем принимать веру, которая есть в нашей группе.

Следующая стадия — индивидуально-рефлективная вера. На этой стадии человек задумывается: «А все ли так хорошо в вере, которую я принял? Может, в ней есть какие-то ошибки?» Он пытается вернуть веру в себе: вера группы была чужой, теперь он ее возвращает.

Дальше случается объединяющая вера, на которой попытки разрешить парадоксы веры и нестыковки сходят на нет, и мы принимаем ее такой, какая она есть. Если это случается, то это случается лет в 30. Человек заново открывает для себя мифы и легенды, но уже с двойным смыслом: если ребенок открывал все это буквально, то теперь мы видим двойные смыслы.

Ну и наконец, всеохватывающая вера. Это то, чего не достигает никто (ну или гуру и наставники). Получается, тут уже не вера есть у человека, а человек есть у веры.

Уильям Джеймс

Как знаменитые психологи рассуждали о вере? Расскажу об этом в хронологическом порядке. Первым появляется Уильям Джеймс. Мы ему обязаны тем, что он вообще первый начал говорить о связи религии и человека, но делал он это скорее философски, нежели научно. Для Джеймса религиозность была отношением человека к миру с очень важным компонентом — мистическим опытом и уверенностью в существовании высших сил. Что такое мистический опыт по Джеймсу? Если вы не можете объяснить, что именно испытали, если вы ощутили внутреннее просветление, если это ощущение было кратковременным, а потом исчезло, и в этот момент у вас отключилась воля — у вас был мистический опыт по Джеймсу. При этом бездеятельность воли присутствует только в момент опыта, но чтобы в него попасть, нужно быть очень волевым и делать усилия. Джеймс написал про все это огромную книгу — «Многообразие религиозного опыта». Она про то, что видимая часть — только часть существующего мира, еще есть духовная. Истинная цель человека — гармония с этим миром, которая достигается с помощью молитвы. Религия придает жизни новую ценность, побуждает к геройству, дает уверенность в спасении и влияет на чувство любви. Это очень романтичная точка зрения и скорее философская, чем научная.

Зигмунд Фрейд

Самый рьяный ругатель религии — Фрейд. Он считал, что религия опасна, потому что религия не позволяет мыслить критически, а если человек не мыслит критически, он интеллектуально стопорится. Опасность еще в том, что если религия берет на себя ответственность за нравственность и мораль, то как только пошатнется она сама, за ней пошатнется и мораль, а этого допустить нельзя. Фрейд называл религию массовым неврозом. Но невроз не получается на пустом месте. Чтобы он возник, нужен конфликт и комплекс, по Фрейду. Это будет Эдипов комплекс, объясню почему. Представьте себя древним человеком. Вы живете в Африке, все хорошо, и тут неожиданно на вашего друга падает дерево. Вы понимаете, что, черт возьми, вы тоже беззащитны, можете в любую секунду умереть. Жить с таким страхом чудовищно, он деструктивен для психики. Нужно договариваться с безжалостной природой. И так как договариваться мы можем только с теми, с кем можем разговаривать, мы очеловечим силы природы. На очеловеченные грозные и страшные силы природы тут же проецируется образ отца, а вместе с ним и Эдипов комплекс. Теперь мы можем устраивать обряды, чтобы задобрить этого бога, потому что можем с ним договориться: ведь он по сути человек. На базе этого комплекса формируется невроз, причем не обычный, а колоссальный — массовый. Фрейд говорил, что такой массовый невроз полезен, потому что он защищает от неврозов помельче. Массовый невроз — это иллюзия спокойствия, иллюзия спасения. От него нужно избавляться. Почему? Потому что религия, как я уже рассказала раньше, опасна.

Густав Юнг

Прямиком от Фрейда — к его ученику Юнгу. Самая известная теория Юнга, теория коллективного бессознательного, прекрасно подходит под объяснение религиозности. Если личное бессознательное — это оазис наших желаний, страхов, инстинктов, то коллективное бессознательное — это островок архетипов, которые в нас встроены с рождения. Если Джон Локк считал, что мы рождаемся как доска, как tabula rasa, то Юнг говорил, что мы рождаемся уже с набором архетипов в головах и именно на них будет строиться наша физическая жизнь, мифология, сказки, легенды и все прочее. Юнг просто проследил, что в разных сказках, верованиях и легендах неожиданно появляются одинаковые персонажи, которые и действуют одинаково, и сюжеты более-менее похожи. И тогда появилась эта концепция архетипа, с которой мы рождаемся, которая обладает одинаковым содержанием, где бы вы ни находились. Поэтому Юнг называл религию бессознательным, но не обычным бессознательным, а коллективным. Чтобы религия получилась, должно соединиться несколько архетипов. Архетип бога — это проекция всего возвышенного, хорошего, что есть в человеке, обратное — архетип дьявола. Как только бог и дьявол начинают бороться, получается религия.

Фредерик Скиннер

Едем дальше и приезжаем к бихевиористам. Скиннер считал, что религиозное поведение выросло из суеверий, а суеверия выросли из классической бихевиористской концепции «стимул — реакция»: за любым стимулом следует реакция. Чтобы это продемонстрировать, он провел простой эксперимент с голубями. Голубь сидит в загоне, и каждые 15 секунд ему выпадает еда. Голубь рад, но неожиданно он начинает страдать какой-то ерундой: он начинает танцевать, крутиться, мотать головой. Зачем? Все просто. Когда однажды выпала еда, голубь повернулся. И он решил: «А может, это как-то связано? Повернусь-ка я еще раз». А оно опять выпало. А он такой: «Замечательно. Может, я еще раз повернусь?» Оно выпало опять, потому что оно выпадает каждые 15 секунд. Но голубь этого не знает. Суеверие образовалось! Голуби были, действительно, с разными суевериями: кто-то крутился вокруг своей оси, кто-то бил клювом обо . Изначально было суеверие, которое переросло в религиозное поведение, а религиозное поведение переросло в религиозное мышление и все остальное. Красиво.

Эрих Фромм

Двигаясь дальше по хронологической спирали и курсу общей психологии, мы переходим к Эриху Фромму. Он первый наплевал на то, как религия получилась: ему было интересно, что из этого вышло. Он также первый после Джеймса сказал, что, вообще-то, это кому-то нужно, потому что, дорогие психологи, вашу функцию много лет выполняли священники. Фромм назвал религию психотерапией, но не все конфессии, а некоторые. Но также у Фромма есть и некая провокационная идея: невроз = религия. Где-то мы это уже видели. У Фрейда религия = невроз, а у Фромма невроз = религия. Дело в том, что Фромм расширил понятие религии до любой вещи, которой мы живем, которая движет нашей жизнью. Айфоны — вполне себе религия, по Фромму. Или культ личности — Ким Чен Ын: бога нет, но религия есть. Фромм считал психотерапией не все религии, а только некоторые из них, потому что он поделил их на авторитарные и гуманистические. Авторитарным религиям свойственны послушание, подчинение доктрине, утрата независимости и, как говорил Фромм, величайшее бессилие. Человек бессилен перед религией, он полностью ей подвластен и действует только для того, чтобы эту религию накормить. Также есть гуманистические религии. Им свойственны самостоятельность, культ самоактуализации и реализации потенциала, право на счастье и свободу, которое ничем не регламентируется, и, в противовес величайшему бессилию, величайшая сила. Как вы, наверное, догадались, Фромм был поклонником дзен-буддизма. У него есть книжка «Дзен-буддизм и психоанализ».

Вилейанур Рамачандран

На этом этапе психологи закончили рассуждать. Они поняли, что могут смотреть, потому что появились методы регистрации мозговой активности, и начали искать, где место религии в мозге. Конечно, там нет «пятна бога». Религия — очень сложная конструкция. Но существует височная эпилепсия, которая более-менее сконцентрировала в себе гиперрелигиозность. Вилейанур Рамачандран — очень известный ученый, сейчас он занимается зеркальными нейронами и вообще считает, что они породили нашу цивилизацию. Но он изучал височную эпилепсию тоже. Изучал простыми способами, а именно КГР — это кожно-гальваническая реакция потовых желез на раздражение стимулом (на палец ставится прищепка). У него была группа больных височной эпилепсией и здоровых, которым он показывал слова: нейтрально заряженные (например, кочерга), сексуально заряженные (например, оргазм) и религиозно заряженные (например, бог). У нормы все достаточно примитивно: мы не реагируем на нормальные слова, более или менее реагируем на религиозные слова и хорошо реагируем на секс. У больных эпилепсией неожиданно самая сильная реакция возникает на религиозные слова. Этот эксперимент первым доказал, что височным эпилептикам свойственна гиперрелигиозность.

Майкл Персингер

Дальше появился Майкл Персингер, который придумал «шлем бога», на областях висков там встроены магниты. Включая это потрясающее устройство, Персингер воздействовал на височные доли людей. Сейчас мы посмотрим, что происходит с человеком, когда он надевает эту штуковину, — это редактор журнала Skeptic Magazine и один из главных атеистов мира. Шермер почувствовал некое присутствие, он вышел из тела. Таким образом, мы можем с большой уверенностью сказать, что височные доли в некоторой степени несут ответственность за гиперрелигиозное чувство.

Когнитивная психология религии

Мы добрались до когнитивной психологии религии — самого современного направления в ее исследованиях. Когнитивные психологи решили, что на эволюционном этапе религиозное мышление почему-то оказалось самым выгодным для познания. Тут вечный спор о науке и религии приходит к странной точке, потому что на этапе религия была нужна для познания, этот постулат они и сделали главным: «Религиозное мышление, возможно, путь наименьшего сопротивления для наших познавательных систем» (Стюарт Гарти). Очень многие из современных исследований направлены на то, чтобы понять, как в сознании закрепляется образ божества, как это работает. Был выведен принцип, который называется принципом закрепления минимума контринтуитивных идей. Смысл очень прост: мы запоминаем то, что, с одной стороны, интуитивно и понятно нам на бытовом уровне, но, с другой стороны, вырывается за рамки нашей повседневной жизни. То есть запоминающийся персонаж должен быть, с одной стороны, обычным, а с другой стороны — очень необычным. Тут встает вопрос, который называется проблемой Микки Мауса: почему Микки Маус не бог? Потому что это вполне себе бытовая вещь — мышь в штанах, но которая разговаривает. Над этим все ломали голову, пока экспериментально не вывели свойства сверхъестественного агента. Сверхъестественный агент — это не Джеймс Бонд, а как раз наше божество. Оно должно быть непонятным на бытовом уровне, оно должно обладать стратегической информацией, то есть знать все обо всех, оно должно уметь действовать и мотивировать к действию самих людей (это обряды, ритуалы и прочее). Дальше встает еще один вопрос: а куда делись старые боги? Они подходили на эту должность агента, но испарились. Куда делся Зевс? Дело в том, что есть один очень важный момент — момент контекста. Некоторые боги из него выпадают. Зевс уже не в нашем контексте, и теперь мы смотрим на него как на историю. Может быть, когда-нибудь наши конфессии тоже выпадут из контекста, но придет им на смену.

Продолжая изучать то, как воспринимается высшее божество, когнитивные психологи решили посмотреть, в каком возрасте это случается и как это происходит: когда ребенок начинает быть зависимым от бестелесного. Был построен эксперимент, в котором исследователь просил детей кидать мячик с липучками, но через спину. Естественно, у детей не получалось. Они оставались в комнате одни, должны были кидать этот мячик, но у них плохо получалось, и они начинали жульничать. Но однажды ситуация изменилась: в эту комнату поставили стул и посадили на него невидимую принцессу Алису. Пустой стул оказался очень важным. Самое забавное, что детей спрашивали: «А вы верите в то, что тут сидит принцесса Алиса?» Они такие: «Нет!» — а потом прекращали жульничать. Это исследование показывает, в каком возрасте формируется некоторая зависимость от бестелесного наблюдающего существа.

Религиозная вера с точки зрения психиатрии

Религиозно-мистические состояния, включающие в себя озарения, пророчества, откровения, видения, экстатические переживания, глоссолалии, известны не одно тысячелетие. Вместе с тем они неоднозначно понимаются в психиатрии: до сих пор не выяснено, при каких условиях эти состояния являются выражением религиозного опыта, а при каких относятся к психопатологии.

Описывая паранойю, E.Kraepelin отметил, что у больных при религиозном направлении мыслей под влиянием откровений во сне дело может дойти до бреда пророчества, до представления, что они избранники Божий и мессии, причем обнаруживается стремление совершать публичные богослужения, приобретать сторонников [29].

Экстатические переживания, видения небесного блаженства, бред о таинственном соединении с богом, чувственный бред с религиозно-мистическим содержанием, часто демономанический, сновидные помрачения сознания с отсутствием или смутностью воспоминаний R. Kraft-Ebing рассматривал в рамках истерического помешательства [30].

Религиозное помешательство (paranoia religiosa) как отдельную болезненную форму очертил В.П.Сербский. Заболевание чаще встречается у людей неуравновешенных, скудоумных, мечтательных, отличающихся наклонностью к таинственному, чудесному. Началу заболевания предшествуют экзальтация, чувство просветления, сладострастное возбуждение. В сфере восприятия отмечаются зрительные галлюцинации, на протяжении которых возникают отверстое небо, лики Христа, святые, Божья матерь; слуховые галлюцинации о возложении высокой миссии, ложные узнавания. Содержанием мышления является религиозный бред о божественном призвании (мужчины — пророки, мессии; женщины — Христовы невесты, Богоматери. Бредовое поведение характеризуется борьбой с бесовским наваждением, нанесением себе тяжелых повреждений [13]. Французские психоневрологи J.M.Charkot, PM.Richetr и P.Janet при изучении гипнотических состояний установили общность симптомов истерии и истероэпилепсии с бесоодержимостью, демономанией, кликушеством [16, 26].

Взгляд психиатров на религиозные феномены достаточно широк. Крайняя точка зрения высказана немецким психиатром W.Hellpach. По его мнению, «религиозный элемент почти всегда выступал в истории в болезненной оболочке и распространялся и претерпевал свои решающие превращения всегда на крыльях массовой душевной болезни» [23]. Отечественные психиатры в своих оценках не были столь категоричны. С.С.Корсаков, например, подчеркивал, что «религия сама по себе не имеет влияния на душевные заболевания, но религиозный фанатизм и суеверия служат нередко причинами душевных болезней. Часто под влиянием религиозных суеверий развивается бред одержимости нечистым духом. Между монахинями также встречается значительное число душевнобольных, но может быть, это зависит от того, что само поступление в монашество является у некоторых выражением психической неуравновешенности… принадлежность к некоторым сектам, особенно проникнутым нетерпимостью, изуверством и фанатизмом, а также к таким, в которых религиозный культ соединяется с сильным душевным возбуждением, доходящим до экстаза, способствует к развитию душевных заболеваний» [8]. Описывая религиозное помешательство, С.С.Корсаков заметил, что данному расстройству подвержены люди с невропатическим складом, малоумные, склонные к мистицизму с детства. Продромальный период обыкновенно проявляется в симптомах неврастении, период развития болезни выражается в ненормальной оценке, в символизации, в принятии на свой счет различных знамений и отрывочных галлюцинаций.

Бредовой период характеризуется быстрым появлением идей величия, бреда святости, бреда близости к божеству; у женщин встречается представление себя Богоматерью, невестой Христа, Магдалиной. Нередко вместе с идеями величия появляются и идеи преследования (враждебные влияния злых духов, иноверцев, антихриста).

Исследуя типы мировоззрения душевнобольных, K.Jaspers отмечал, что «путешествия души в потусторонний мир, трансцендентная сверхчувственная география этого мира — все это носит универсальный для всего человечества характер, но только у душевнобольных это выступает в качестве самым наглядным образом подтвержденного, живого переживания. Даже в наше время, исследуя психозы, мы сталкиваемся с подобными содержательными элементами в формах, изобилующих поразительными подробностями и отличающихся интеллектуальной глубиной» [27].

Взаимоотношениям психиатрии и религии уделялось большое внимание в последних работах Д.Е.Мелехова. Им установлен двоякий характер религиозного переживания. С одной стороны, оно может быть в случае патологии непосредственным отражением симптомов болезни, а с другой — проявлением здоровой личности, и тогда, даже при наличии болезни, вера в бога помогает человеку сопротивляться болезненному процессу, приспособиться к нему и компенсировать дефекты, внесенные болезнью в его личность [10].

Установлению взаимосвязей психиатрии и религии во многом способствовали близкие к психиатрии направления — психотерапия, включая психоанализ, психология религии, нейрофизиология, религиозная философия.

Религиозная вера

Веру как психологическое явление трудно однозначно отнести к какой-либо определенной психологической сфере: восприятию, чувству, мышлению, волевому акту. Она обычно понимается как установка личности на принятие чего-либо или кого-либо без достаточных доказательств. Обычно термин трактуется как принятие чего-либо за истину без достаточного подтверждения со стороны чувств и разума, поэтому предмет веры не имеет характера объективной значимости. В английском языке наиболее четко различаются теоретическая вера в то, что нечто есть (belief), и религиозная вера (faith). Если научная вера (предположения, гипотезы) со своими предпосылками, связывающими идеи и выводы, остается в пределах познаваемого (естественного) и законосообразного, то религиозная вера переходит в область непознаваемого (сверхъестественного, метафизического) и распространяет свободу, которую она принимает для мира сверхъестественного, также и на природу.

В обыденной жизни вера имеет гораздо большее значение, чем об этом принято думать. Связано это с невозможностью получения a priori полного знания о многих предметах и явлениях, с которыми мы сталкиваемся. Если знаний недостаточно, то вера помогает путнику отыскать в пустыне источник воды, мореплавателю — новые земли в бесконечности океана, ученому — определить направление поиска в научном исследовании. Взаимоотношения между людьми во многом основаны на доверии. В основе веры всегда присутствует риск, возможность ошибки. Теоретическая вера (belief) тесно взаимосвязана с фактами реальной действительности и может исчезать, если гипотеза не подтверждается, или, сыграв свою роль, трансформироваться в теоретическое знание.

Религиозная вера (faith) не взаимодействует с такими механизмами мышления, как сравнение, анализ, синтез. Она поддерживается не соотнесением субъективных представлений с наблюдаемыми явлениями окружающего мира, а с внутренней уверенностью в приобщении к тайне. Само существо религиозной веры выражено в знаменитой фразе К.С.Тертуллиана: «Credo quia absurdim est» — «Верую, ибо абсурдно». По Тертуллиану религиозная вера существует не благодаря, а вопреки доказательствам [12]. Есличтоиможет быт ьдоказано,то это не предмет веры. Вера требует признания Невозможного, Немыслимого и Непостижимого: «Сын Божий распят — это не стыдно, ибо достойно стыда; и умер Сын Божий — это совершенно достоверно, ибо нелепо; и погребенный, воскрес — это несомненно, ибо невозможно».

Основанием для религиозной веры служит сама сущность человека. О компенсаторной роли религии писали Л.Фейербах [13], К.Маркс [8], З.Фрейд [18].

По Л.Фейербаху, «религия есть сознание бесконечного, и поэтому человек познает в ней не конечную и ограниченную, а бесконечную сущность». В вере человек преодолевает свою уязвимость как физического существа, рассчитывая на определенные формы существования после смерти, надеется на компенсацию страданий и лишений, перенесенных в земной жизни.

По своей структуре религиозная вера представляется как признание: 1) объективного существования сверхъестественных сущностей, атрибутизированных свойств, связей, превращений; 2) возможности общения с указанными сущностями, воздействии на них и получения от них помощи, награды, наказания; 3) истинности соответствующих религиозных представлений, взглядов, догматов, текстов и т. д.; 4) действительного совершения и наступления описанных в священных текстах событий, собственной причастности к ним; 5) религиозных авторитетов — отцов, учителей, святых, пророков [9]. Центральным компонентом религиозности является догмат, т. е. утвержденное высшими церковными инстанциями положение вероучения, объявляемое непреложной истиной, не подлежащее критике. К символам веры относится краткое изложение в форме простых утверждений или бесспорных фактов главных догматов веры. Например, в Православной Христианской Церкви, согласно Православному катехизису [10], существует двенадцать членов Символа веры: «В первом члене говорится о Боге, а именно,— о первой ипостаси Святой Троицы, о Боге Отце и о Боге как о Творце мира. Во втором члене — о второй ипостаси Святой Троицы, о Господе Иисусе Христе, Сыне Божием. В третьем члене — о воплощении Сына Божия. В четвертом — о страдании и смерти Иисуса Христа. В пятом члене — о воскресении Иисуса Христа. В шестом члене о вознесении Иисуса Христа на небо. В седьмом члене — о втором пришествии Иисуса Христа на землю. В восьмом члене — о третьей ипостаси Святой Троицы — Святом Духе. В девятом члене — о Церкви. В десятом члене — о Крещении, где подразумеваются и другие Таинства. В одиннадцатом члене — о будущем воскресении мертвых. В двенадцатом члене — о жизни вечной».

Вера в контакт с над человеческим духовным миром реализуется в диалоге, формами которого являются богослужение, молитва, медитация. Гармоничная, здоровая вера по S.Arterburn и J.Felton характеризуется: 1) сосредоточением внимания на Боге; 2) благоговением и любовью; 3) уважением к собственной личности и кубеждениямдругихлюдей;4)ориентацией на теплые межличностные отношения; 5) осознанием своего несовершенства [17].

Религиозное переживание

На основе религиозной веры возникают религиозные переживания. Их интенсивность, насыщенность, полнота во многом зависят от психического склада личности, способности к воображению, фантазии. У одних верующих даже при отправлении культа переживания бедны. Примером может быть самонаблюдение К.Армстронг: «Во время молитвы я отчаянно заставляла себя сосредоточить все мысли на встрече с Богом, но он либо оставался суровым надсмотрщиком, бдительно следящим за любыми нарушением устава, либо — что было еще мучительнее,— вообще ускользал. Я с горечью признавалась себе, что даже те редкие религиозные переживания, которые у меня возникали, вполне могли быть плодом моей собственной фантазии, следствием жгучего желания их испытать» [1]. У других людей переживания имеют сугубо духовный характер и схожи с таковыми при восприятии поэзии, музыки, живописи. И лишь у третьих проявляется чувственное видение сверхъестественного. Именно в различных проявлениях мистической интуиции: галлюцинациях, экзальтациях и т. п. видел источник религии французский философ А.Бергсон [2].

Стержнем религиозного переживания является интуиция (отлат. intuitio — пристальное, внимательное всматривание, созерцание), которая характеризуется постижением истины путем непосредственного ее усмотрения без обоснования с помощью доказательства. И.Кант различал дискурсивную, логическую ясность, полученную с помощью образования понятий, и интуитивную (т. е. эстетическую, чувственную), приобретенную с помощью видения [6]. Для интуиции типичны неожиданность, невероятность, непосредственная очевидность и неосознанность пути, ведущего к ее результату.

Непосредственными компонентами религиозного переживания являются:
• Видение — «внутреннее зрение разума», которое связывается с удаленными или пространственно, или во времени событиями, часто принимаемое как «откровение» из другого мира.

• Прозрение — внезапное просветление мысли; проникновение в сущность чего-либо, предвидение.

• Озарение — внезапное прояснение сознания, ясное понимание чего-нибудь.

• Благоговение — внезапное чувство подавленности, обычно связанное с красотой, величественностью необычного природного или искусственного объекта или того, что воспринимается как сверхъестественное.

• Экстаз — исступление, восторг; высшая, близкая к умопомешательству степень упоения, при которой появляются слуховые и зрительные галлюцинации. Во время экстаза, по утверждению восточных и христианских мистиков совершается слияние души и Бога, возвышение духа, ведущее к живому познанию Бога.

• Страх — безотчетный, безрассудный и непреодолимый метафизический страх-тоска. Страх Божий, благочестие как боязнь греха.

Религиозное поведение

Религиозное поведение проявляется в различных формах и обусловливается типом религиозной личности. По G.W.Allport существует два типа. Первый характеризуется сугубо формальным отношением к религии. Для него характерны посещения церкви, участие в деятельности религиозных общин, внешнее благочестие. Основная потребность людей, отнесенных к этому типу,— продемонстрировать лояльность к церкви, приобрести с ее помощью респектабельность, вес в обществе. Для верующих, принадлежащих ко второму типу, главное — это собственно религия, представляющая для них самостоятельную внутреннюю ценность. Здесь реализуются высшие духовные потребности любви, сострадания, равенства и братства в вере [16].

Религиозное поведение индивидуума обусловлено культом, который он исповедует. Культ (лат. cultus — почитание) определяется как совокупность специфических действий, обрядов, ритуалов, обусловленных верой в сверхъестественное, регламентированных вероучением и обеспечивающих, по убеждению верующих, прямую и обратную связь с объектами поклонения (духи, божества, бог, святые и т. п.). Важнейшими из них являются следующие:

• Богослужение — совершение служителями культа религиозных церемоний и обрядовых действий, отправление служб.

• Молитва — установленный текст, произносимый при обращении к богу, к святым. Например, «Молитва Господня» — «Отче наш» (Мф. 6; 9-13; Лк. II; 24), которую Иисус Христос дал своим ученикам, вошла в широкое богослужебное употребление.

• Медитация (отлат. meditatio — размышление): 1) интенсивное, проникающее вглубь размышление, погружение умом в предмет, идею и т. д., которое достигается путем сосредоточения на одном объекте и устранении всех факторов, рассеивающих внимание; 2) приведение себя в измененное состояние сознания, как наркотическими средствами, так и специальными упражнениями, направленными на создание сенсорной депривации. При этом поступление сигналов внешнего мира (звук, свет) в головной мозг блокируется или направленно сужается и сознание освобождается от мыслей, образов и чувств, которые связывают его с внешним миром.

• Исповедь — таинство церкви, раскрытие верующими своих грехов священнику и получение от него прошения («отпущение грехов») именем Иисуса Христа. Исповедь связана с главным христианским таинством — причащением, которому, как правило, предшествует.

• Пост — время усиленного молитвенного обращения к Богу и воздержания от пищи животного происхождения. Существуют однодневные и многодневные посты. Великий пост (в память 40-дневного поста Иисуса Христа в пустыне) — период 7 недель перед Пасхой, в течение которого христианская церковь предписывает верующим воздержание от скоромной пищи, запрещает участие в увеселениях, вступление в брак, требует ряда других ограничений.

• Жертвоприношение — форма религиозного культа, принесение божеству даров, обладающих реальной или символической ценностью для жертвующего, в том числе заклание животных (иногда людей). Смысл жертвоприношения в установлении или укреплении связи общины или личности с божеством, искуплении грехов, очищении от скверны, выражении покорности, благодарности и умилостивлении бога.

К особым формам религиозного поведения относятся:
• Аскетизм — ограничение или подавление чувственных желаний, добровольное перенесение физической боли, одиночества и т. п. Целью аскетизма может быть достижение свободы от потребностей, сосредоточенности духа, подготовка к экстатическим состояниям, достижение «сверхъестественных способностей» (йога), в христианстве — соучастие в «страданиях» Христа. Крайняя форма аскетизма — самооскопление,

• Странничество: 1) скитанье по святым местам; 2) тунеядное странничество под предлогом богомолья; 3) бродяжничество, обусловленное верой в настоящее царенье антихриста и убеждением в том, что всякое повиновение власти есть смертный грех.

• Паломничество: путешествия в святые места, обусловленные убеждением в том, что молитва более действенна в определенных местностях, имеющих то или иное отношение к божеству.

• Юродство: симуляция психического расстройства с богоугодными целями. Юродивые не только добровольно отказывались от удобств и благ земной жизни, от родства самого близкого и кровного, но принимали вид безумного человека, не знающего ни приличия, ни чувства стыда, дозволяющего себе соблазнительные действия.

Парарелигиозные проявления. Суеверие

Слово «суеверие» происходит от древнеславянского слова всуе — «бесполезно», «напрасно», «попусту». Его значение имеет различные оттенки: 1) суетное, тщетное, т. е. ложное верование, которому противопоставляется истинная вера, формулируемая в вероучениях развитых религий; с рационалистической точки зрения — всякая вера в сверхъестественные явления; 2) неполноценная, превратная, ложная вера; 3) вера в действие и восприятие сил, не объяснимых законами природы.

Суеверие принимает за реальность существование магических таинственных сил, которые оказывают благотворное или вредное влияние на жизнь людей и домашних животных, а также определяют известные явления природы: погоду, рост, рождение, смерть. В наши дни в суеверии сохранились пережитки старых народных верований. Проявляется суеверие в ношении амулетов, татуировке и т. п.

В.И.Даль сближает понятия «поверье» и «суеверия». Поверьем он называет всякое укоренившееся в народе мнение или понятие, без разумного отчета в основательности его [3j. Из этого следует, что поверье может быть истинным и ложным. В последнем случае оно называется собственно суеверием или предрассудком. Предрассудок — понятие более узкое и относится преимущественно к предостережениям: что, как, когда делать или не делать. У всех народов Земли есть поверья и суеверия, причем у многих они схожи между собой. Суеверия часто несут на себе отпечаток древних верований, к которым относятся:

• Анимизм — религиозное представление о независимом существовании духа, души у каждого человека, животного, растения (в первобытных религиях — у каждой вещи).

• Тотемизм — комплекс верований, связанный с представлением о родстве между группой людей (родом) и тотемом — явлением живой или неодушевленной природы, обычно каким-либо животным или растением.

• Фетишизм — поклонение материальным предметам — фетишам, которым приписываются сверхъестественные свойства.

Склонность людей к суевериям и предрассудкам обусловливается условиями жизни и воспитания, социальным окружением, культурой, интеллектом.

Магией (лат. magia, греч. mageia) называется совокупность обрядов, связанных с верой в сверхъестественную способность человека воздействовать на других людей и природу и обычно совершаемых лишь посвященными. Синонимы: чародейство, волшебство, колдовство.

По своей направленности магия бывает черной и белой. Черная магия включает колдовство, некромантию (воскрешение мертвых) и другие злоупотребления сверхъестественными силами в личных целях. В противоположность этому белая магия свободна от эгоизма, властолюбия и направлена всецело на сотворение добра миру, и ближнему в частности. Малейшая попытка использования магических возможностей для своего удовольствия превращает белую магию в черную.

По способу действия магия делится на мантику, или искусство предсказывать будущее, и оперативную магию — сотворение чуда с помощью сверхъестественных сил.

По виду действия различают симпатическую (колдовские приемы, основанные на законе подобия) магию и контагиозную (колдовские приемы, основанные на законе соприкосновения). Примером использования магии подобия являются попытки нанести вред врагу путем нанесения повреждений его изображению.

Значительный вклад в изучение магии внес Дж.Фрэзер. В книге «Золотая ветвь» он рассматривал магию как форму, предшествующую религии. Проводя сравнительный анализ, он отмечал, что «магия часто имеет дело с духами, т. е. с личными агентами, что роднит ее с религией. Но магия обращается с ними точно так же, как она обращается с неодушевленными силами. Вместо того, чтобы подобно религии, умилостивлять и умиротворять духов, она их принуждает и заставляет. магия исходит из предположения, что все личные существа, будь они людьми или богами, в конечном итоге подчинены безличным силам, которые контролируют все, но из которых тем не менее может извлечь выгоду тот, кто знает, как ими манипулировать с помощью обрядов и колдовских чар… Радикальной противоположностью магии и религии объясняется та непреклонная враждебность, с которой священнослужители относились к колдунам. Священника не могла не возмущать высокомерная самонадеянность колдуна, его надменность в отношении к высшим силам, бесстыдное притязание на обладание равной с ним властью» [15]. По мнению Дж.Фрэзера, в ходе эволюции люди разочаровались в магии, поскольку магические обряды и заклинания не приносили результатов, на которые они были рассчитаны.

Вместе с тем обращение к магии не только не исчезло из истории человечества, но и возникало с новой силой в периоды как общественно-исторического, так и личного духовного кризиса.

Возникновение, распространение, сохранность магических представлений вплоть до настоящего времени, по мнению английского этнографа и социолога Б.Малиновского, связаны с тупиковыми моментами в жизнедеятельности человека, когда ему уже не могут помочь ни знания, ни прошлый опыт, ни технические навыки [7]. В эти моменты сильное эмоциональное переживание, нашедшее выход в потоке слов, образов и действий, оставляет после себя глубокое убеждение, что проклятия и жесты погубили врага, что любовная мольба и нежные объятия не остались без ответа, т. е. что затраченные усилия не могли не оказать положительного влияния на предмет желания.

Итак, психиатрия исходит из того положения, что религия сама по себе не только не вызывает душевные заболевания, но и до появления научной психиатрии и психотерапии во многом помогала людям справляться с психическими и даже телесными недугами. Однако в определенных условиях, при определенном складе личности, в частности истерическом, или при генетической предрасположенности к психическим расстройствам религия определяет содержательный аспект психопатологических переживаний. Все психопатологические явления имеют аналоги в психологии человека. Так же, как существуют критерии, позволяющие отличать острое горе от депрессии, любовь от бреда любовного очарования, так же должны существовать и отличительные признаки нормальной и патологической религиозности. Поисками этих критериев, а также описанием специфических патологических религиозных симптомокомплексов и занимается психопатология.

Разместил: Lotos | 12 июля 2016 | Просмотров: 4827 | Комментариев: 0