На тему: «Уголовное право и мораль»
Каждое исторически конкретное общество требует строго определенной меры социального регулирования общественных отношений.
Регулирование общественных отношений осуществляется путем реализации определенных социальных норм: норм права, норм морали, норм, установленных общественными организациями, норм обычаев, норм традиций, норм ритуалов и т.д. В общем плане социальные нормы — это правила поведения общественного характера, регулирующие взаимоотношения людей и деятельность организаций в процессе их взаимодействия.
Как вид социальных норм, моральные установления характеризуются общими родовыми признаками и являются правилами поведения, определяющими отношение человека к человеку. Если действия человека не касаются других людей, его поведение с социальной точки зрения безразлично. Поэтому не все ученые считают нормы нравственности явлением исключительно социальным.
При производстве по уголовным делам суд, органы следствия, дознания, прокуратуры применяют нормы различных отраслей права. Однако по любому уголовному делу центральное место занимает применение уголовного права. Поэтому целесообразно рассмотреть нравственную характеристику уголовного права, причем лишь некоторых его институтов, так как этические основы и содержание уголовного права в целом требуют углубленного и развернутого самостоятельного научного исследования.
Уголовное право служит задаче охраны человека и общества от общественно опасных деяний, определяя, что является преступлением, устанавливая уголовные наказания и правила их применения к лицам, виновным в преступлении. История уголовного права в прошлом – история кровавых, мучительных, унижающих человека наказаний. Двигаясь по пути прогресса, человечество постепенно избавляется от смертной казни и гуманизирует уголовное право.
Актуальность темы обусловлена тем, что Уголовный кодекс Российской Федерации относит к числу принципов, на которых основывается Кодекс, законность, равенство граждан перед законом, принцип вины, справедливость и гуманизм. Принципы уголовного права выражают основополагающие идеи, в соответствии с которыми создается и функционирует эта отрасль права. К числу принципов уголовного права России относятся принципы гуманизма и справедливости, отражающие коренные требования этики.
Целью работы является рассмотрение соотношения уголовного права и морали. Для достижения цели необходимо решить следующие задачи: рассмотреть единство и различия между уголовным правом и моралью, изучить взаимодействие уголовного права и нравственности.
Определить соотношение уголовного права и морали – это прежде всего означает раскрыть их общие черты и различия, а затем показать характер взаимных отношений и взаимной обусловленности уголовного права и нравственности. Единство и различия указанных двух понятий можно проследить по следующим признакам[1] :
1. происхождению права и морали;
2. процессу их формирования;
3. предмету и сфере регулирования;
4. форме выражения;
5. порядку обеспечения;
6. перспективам развития.
Мораль появилась вместе с образованием человеческого общества, и возникла она по причине того, что люди не могли существовать вне общества с его определенными нормами общежития. В первобытнообщинном строе все отношения между членами рода регламентировались принципами поведения, стихийно сложившимися в процессе общения людей. Чаще же это были нравственные нормы в виде обычаев и традиций, целесообразных и разумных с точки зрения материальных потребностей и уровня сознания этих членов формации.
Поскольку соблюдение обычаев соответствовало интересам общины и наоборот, отступление от них было чревато тяжкими последствиями для интересов людей в их борьбе за выживание, постольку обычаи нарушались нечасто и не требовали особого механизма обеспечения их беспрекословного исполнения.
Уголовное право возникло там, тогда и постольку, где, когда и поскольку общество с возникновением частной собственности раскололось на антагонистические классы. Оно потому и появилось, что посредством жесточайшего уголовного наказания эксплуатирующее меньшинство стало защищать накопленную общинную и превращенную ими в свою, частную, собственность.
Уголовное право, как и всякое право вообще, по своему происхождению и сущности есть ни что иное, как возведенное в закон воля господствующего класса, воля, содержание которой определяется материальными условиями жизни этого класса. Первые же уголовные законы с бесчеловечной жестокостью подавляли малейшую попытку посягнуть на частную собственность, жизнь, здоровье представителей господствующих классов (Законы 12 таблиц, Закон Рома 10 г. до н.э. – за убийство рабовладельца, и т.п.). С разделением общества на антагонистические классы на смену общеродовой морали приходит мораль классовая. Каждый класс теперь имеет свою систему представлений и правил поведения, оценивающих с точки зрения позиций добра и зла, справедливости и несправедливости[2] .
Таким образом, уголовное право и мораль различается по своему происхождению. Мораль возникла раньше права, в том числе и права уголовного. Уголовное же право появилось в связи с разделением общества на антагонистические классы.
Процесс формирования уголовного права и морали различен. Мораль складывалась стихийно под воздействием взаимоотношений людей в процессе производственной, бытовой и политической деятельности. Прогрессивные нравственные идеалы сначала формируются в сознании передовых слоев общества, а затем постепенно внедряются в сознание и отношения других людей народа, класса отдельной общности.
Многие моральные идеалы мы находим в произведениях великих утопистов Мора, Оуэна… Полны ими же работы видных российских демократических деятелей – Чернышевского, Белинского, Добролюбова, а также в работах различных деятелей культуры и науки.
Как не велика роль сознательной деятельности людей в создании моральных норм, но в конечном итоге оно всегда определялось существующими в обществе социальными, а в первую очередь политическими и экономическими, отношениями.
Иначе формируются уголовно-правовые нормы. Они также складываются под воздействием социально-экономических отношений, но они никогда не возникают стихийно. Уголовно-правовые нормы сознательно формулируются и санкционируются государственной властью.
В условиях общенародного государства процесс формирования уголовно-правовых норм становится все более демократичным. Широкое всенародное обсуждение законопроектов, предоставление неограниченной возможности высказываться по данному поводу в печати, проведение референдумов по поводу основополагающих законов – все это в известной мере сближает порядок формирования уголовно-правовых норм с процессом формирования норм нравственности. В последних без государственного опосредствования с максимальной полнотой фиксируется воля всего народа.
Таким образом, различия в процессе формирования уголовного права и морали сводятся к тому, что моральные нормы возникают вначале в сознании наиболее передовых слоев общества, а затем распространяются и далее. Ряд моральных норм главным образом простые нормы нравственности, складывается стихийно просто в процессе жизнедеятельности человеческого общества – в быту, в процессе производства и политической деятельности. Уголовно-правовые нормы, в свою очередь, выражают государственную волю. Прежде чем воля всего народа в демократическом государстве либо воля господствующего класса в государстве, не могущем быть названным таковым, найдет выражение в уголовном законе, она должна быть санкционирована в строго определенном государственной властью порядке. Поэтому, в наше время законодательный процесс сильно сблизился с процессом формирования норм нравственности по полноте и быстроте отражения в уголовном законодательстве воли всего народа.
По предмету регулирования нормы нравственности и правовые нормы имеют как сходства, так и различия.
Мораль – это совокупность представлений, требований и норм поведения, которые регулируют с позиций добра и зла отношения людей друг к другу, к обществу, к государству, Родине, семье и т. д. Данная система поддерживается личными убеждениями, традициями, силой общественного мнения[3] .
Предметом же уголовного права является установленная высшими органами государственной власти система юридических норм, определяющих, какие общественно опасные действия являются преступлениями и какие наказания подлежат применению к лицам, виновным в совершении указанных действий.
Мораль – первая из норм общественного сознания, которая отражала и закрепляла этические качества социальной действительности (благо, добро, справедливость и т.п.), уголовное же право, как систему норм, нельзя отнести только к общественному сознанию. Первой из форм общественного сознания является правосознание, уровень и содержание которого определяет правовую систему.
И мораль, и уголовное право – это правила поведения людей. Поскольку моралью охватывается все сферы человеческой жизнедеятельности, постольку практически нет таких видов деятельности, которые не были бы подвергнуты моральной оценке.
Приведенное положение не является общепризнанным в философской и юридической литературе. Некоторые авторы полагают, что есть отношения людей к природе, к животным, к орудиям труда, которые не всегда могут быть оценены с точки зрения добра и зла (Вейтмольд Ю.Ю., Алексеев С.С., Лейст О.Э., Шатков Г.И.). Правильность таких взглядов вызывает сомнения. Их авторы не учитывают в должной мере специфику человеческого поведения, лежащую в основе всех общественных отношений и регулируемого правилами общежития. Всякое человеческое поведение мотивировано и целенаправленно, какой бы сферы жизнедеятельности оно не касалось. Поскольку же мотивы и цели человеческой деятельности всегда могут подлежать моральной оценке, всякое человеческое поведение может быть охарактеризовано как моральное, полезное, целесообразное, либо наделенное противоположными качествами.
Не существует так называемых технических норм. В отношении к неодушевленным, несознательным предметам человек всегда проявляет свое отношение к обществу, к устоявшемуся в нем порядку обращения с животными, охраны природы, к системе производственных отношений. Наиболее общественно опасные виды варварского отношения, направленные на природу, влекут не столь моральную, сколь уголовную ответственность.
Уголовно-правовые нормы регламентируют, в отличие от моральных, не все общественные отношения, а только ответственность за опасную преступную деятельность. Признание деяний преступлениями происходит по двум основаниям: во-первых, исходя из общественной опасности деяния, и, во-вторых, из целесообразности установления за него именно уголовного наказания.
Общественная опасность деяния, в свою очередь, определяется[4] :
А) характером и степенью общественной опасности каждого конкретного деяния;
Б) опасностью всей массы соответствующей категории преступлений.
Характер общественной опасности отдельного деяния определяется объектом, то есть ценностью той сферы общественных отношений, которые терпят либо могут потерпеть ущерб от соответствующего деяния. На характер преступления влияет форма вины, а также способ совершения преступления.
Степень общественной опасности деяния определяется вредными последствиями деяния, способом, местом, временем совершения, наличием соучастия, повторности, а также субъективными признаками.
Опасность преступления в целом или отдельных групп однородных преступлений соответствующего вида характеризуется, помимо совокупного вреда, также такими криминологическими признаками, как состояние, структура и динамика преступности.
Деяния, вредные для интересов государства в силу характера их общественной опасности, всегда были, есть и будут, пока существует право, предметом регулирования уголовного права.
Объявляя то или иное поведение людей преступным, законодатель принимает также во внимание целесообразность уголовного наказания данного деяния.
Если то или иное деяние можно признать общественно опасным и даже достаточно распространенным, но уголовно наказание его не достигает своей цели – не дает воспитательного эффекта, не снижает уровень преступности этого рода, а в особенности, если более результативными оказываются меры общественного воздействия, то такой деяние законодательство не признает преступлением.
Сравнительная эффективность уголовных и общественных мер определяется практикой применения соответствующих норм, и не всегда сразу и окончательно. Уголовное право может регламентировать только поведение людей, но не их мысли, настроения… Моральным либо аморальным же могут быть не только действия, но и их взгляды, чувства.… Вместе с тем, нельзя видеть различие между нравственностью и уголовным правом якобы в том, что мораль центр тяжести в своих оценках переносит на субъективную сторону поведения людей, в то время как уголовное право интересуется только объективной стороной поведения и его окончательным результатом.
Для моральной нормы имеет значение в равной мере и субъективная, и объективная сторона поступка. Для уголовного права, в свою очередь, совсем не безразлична субъективная сторона поведения людей, форма и степень вины, мотивы и цели деятельности. Без вины нет преступления. Некоторые деяния признаются преступлениями, только если они совершены с определенной формой вины – умышленной. Следовательно, нельзя проводить различие в предметах регулирования уголовного права и морали по субъективной либо объективной сторонам человеческого поведения. В равной мере эти стороны имеют значение и для нравственности, и для уголовного права[5] .
Подобно невозможности регламентации некоторых преступных деяний вследствие их опасности нормами нравственности, также невозможно и уголовно-правовая регламентация некоторых моральных отношений в силу их особого характера.
Таким образом, по предмету регулирования, уголовное право отличается от морали тем, что оно регулирует общественные отношения, связанные с совершением только деяний, причем не всяких, а повышенной общественной опасности. Мораль же регламентирует не только поведение людей, но и их чувства и представления. Таким образом, мораль и право относятся к различным элементам надстройки.
Формы выражения уголовно-правовых и нравственных норм неодинаковы. Уголовно-правовые являются писаными, чего нельзя сказать о моральных. Моральные нормы чаще всего имеют устную, неписаную форму. Они выражаются в определенных убеждениях, чувствах, а также в форме нравов, традиций и обычаев.
Нравственные нормы поведения, которые основывались на общественном мнении, нравственном убеждении и привычках, с известным постоянством проявляются в деятельности людей и характеризуют определенный тип поведения.
Обычаи бывают свойственны всему народу либо его части, определенному кругу или общине. Они чаще всего касаются внешней формы деятельности людей. Некоторые обычаи уходят корнями в доклассовое общество и соблюдаются в силу привычек и традиций.
Однако устная, неписаная форма моральных норм не является обязательным признаком этих норм, как считают некоторые философы. История морали знала и писаные кодексы – религия, кодексы чести, свадебные ритуалы.
Однако как бы ни расширялся круг писаных моральных норм, он никогда не сможет охватить все их без исключения. В исчерпывающем, заранее определенном перечне моральных норм не только нет необходимости, но он был бы даже вреден. Моральные нормы рождаются постоянно. Прежние нормы часто меняются и изменяются, все более распространяясь на новые сферы человеческих отношений.
Уголовно же правовые нормы всегда четко и исчерпывающе устанавливаются в УК. Каждая такая норма имеет определенную структуру, и состоит из диспозиции и санкции. В диспозиции определяется состав соответствующего преступления, в санкции – виды и размеры наказания. Лицо может быть осуждено за преступление, если в его деянии суд найдет все признаки, описанные в диспозиции конкретной статьи. Суд не может по своему усмотрению превысить указанный в санкции статьи максимальный размер того или иного наказания. Напротив, назначение наказания более мягкого, чем то предусмотрено законом, возможно при условии убедительной мотивировки такого решения судом.
Моральные нормы регулируются в гораздо более общем виде. Моральные нормы также имеют своего рода диспозицию и санкцию, в диспозиции описаны определенные правила нравственного поведения, образа мыслей, чувств. В соответствии с ними человек должен совершать определенные поступки, изменить характер мировосприятия, дабы не совершать зла и по возможности творить добро. Санкцией в моральной норме является собственная совесть, сознание своего нравственного долга, общественное мнение и меры общественного воздействия. Конечно, в структуре нравственных норм мы не найдем той четкости (особенно в конструкции санкций), которая характерна для уголовно-правовых норм.
Уголовно-правовые нормы формулируются как запреты. УК запрещает под страхом наказания общественно опасное действие либо бездействие и не обязывает творить добрые дела.
В философской литературе нравственные нормы в соответствии в двумя основными категориями – добра и зла – подразделяется на нормы позитивные и нормы запретные. Первые обязывают творить добро, вторые – не творить зла. Запретительные моральные нормы сходны с уголовно-правовыми в том, что они предписывают воздерживаться от общественно вредного поведения, однако, они предъявляют к людям всегда большие требования. Действия, приемлемые с точки зрения нравственных норм, не всегда могут быть достаточно нравственными[6] .
Особенностью уголовно-правовых норм является специфическая область их применения. Деятельность органов милиции, прокуратуры и суда по их применению уголовного законодательно регламентирована уголовным законом. Совершение преступления является достаточным для компетентных на то органов основанием для возбуждения уголовного дела.
Таким образом, различия в форме уголовно-правовых и нравственных норм состоят в том, что:
1) Уголовно-правовые нормы всегда писаные, зафиксированы в УК, моральные же нормы могут иметь писаную форму, но чаще являются неписаными;
2) Уголовно-правовая норма всегда носит запретительный характер, а нормы морали бывают как позитивными, так и запретительными;
3) По структуре норма права всегда состоит из диспозиции и санкции, четко описанных в УК. Моральные нормы также имеют данные градации, но они уступают уголовно-правовым нормам в части тщательности регламентации поведения людей и индивидуализации наказания за аморальные поступки. Принципы морального поведения и в особенности санкции за их нарушение формулируются в нравственных нормах, обычно, весьма общо.
Порядок обеспечения уголовно-правовых и нравственных норм является, пожалуй, их самым рельефным отличительным признаком. Уголовно-правовые институты общеобязательны. Все граждане равны перед уголовным законом, исполнение которого обеспечивается принудительной силой государства. Уголовно-правовые санкции – самые серьезные и острые из всех правовых санкций.
Моральные нормы обеспечиваются нравственной ответственностью. Своего рода, мораль санкциями за нарушение норм морали являются:
1) Чувство стыда, угрызения совести виновного в аморальном поступке;
2) Общественное осуждение аморального поведения со стороны коллективов в виде отрицательного сложившегося мнения о лице;
3) Применение к виновному мер общественного воздействия со стороны общественной организации, товарищеского суда.
Некоторые меры общественного морального воздействия сочетают чисто моральные санкции – выговор, предупреждение, с известными ограничениями материальных интересов виновного, например, в виде штрафа, являющегося по своей природе правовой санкцией.
Таким образом, порядок обеспечения уголовное право и нравственность имеют неодинаковый. Уголовно-правовые нормы обеспечиваются силой государственного принуждения – наказания, выносимого судом в строгом соответствии с законом. Моральные же нормы обеспечиваются моральными санкциями – убеждением в сочетании с общим принуждением. В некоторых случаях они поддерживаются через государственное принуждение.
Основными чертами соотношения уголовного права и нравственности является их единство сущности и гармоничность взаимодействия.
Единство уголовно-правовых и нравственных норм определяется общностью основных принципов гуманизма, демократизма, а также общностью материального критерия и социальных целей.
По вопросу о соотношении уголовного права и морали в современной зарубежной юриспруденции и философии существуют 2 главенствующих направления: прагматическое и классическое. Господствующим в настоящее время является гуманитаристская и прагматико-инструментальная теории. Они исходят из учения основоположников прагматизма – американцев Паунда и Дьюи. Главным положением их теории является то, что отрицается существующее различие между правом и моралью, мораль трактуется как этика конечного результата, для которой мотивы деятельности не играют никакой роли.
Сторонники классического направления придерживаются учения Еллинека о праве как об этическом минимуме.
Если излагать точку зрения на данную проблему Н.Ф. Кузнецовой, то можно сказать суть следующее: ее критерием являются единые интересы людей, следствием которого является то, что при совершении преступления индивид одновременно с этим совершает и аморальный проступок.
Взаимодействие, а если выражаться языком автора, взаимосодействие уголовного права и нравственности можно проследить в процессе:
1) Возникновения уголовно-правовых норм;
2) Конструирования уголовно-правовых норм;
3) Их применения;
4) И усовершенствования.
Целый ряд уголовно-правовых норм обязан своим происхождением нравственности. Действие уголовного права и морали является взаимообусловленным, поскольку как тот, так и другой пласт оказывают существенное влияние на развитие параллельной системы норм. При конструировании уголовно-правовых институтов законодатель во многом исходит из принципов морали. Сами критерии признания того или иного деяния преступным строго выдержаны в свете понятий нравственного и безнравственного, а именно объективной или субъективной вредностью содеянного. Из морального понимания исходит законодатель и при определении общественной опасности, критериев институтов необходимой обороны и крайней необходимости[7] .
Нормами морали законодатель руководствуется при определении системы наказания, при отборе обстоятельств, которые могут смягчить ответственность, установлении порядка назначения наказания по совокупности преступлений и совокупности приговоров.
При применении уголовно-правовых норм в следственной и судебной практике постоянно приходится обращаться к моральным нормам, которые помогают правильно трактовать уголовный закон.
При применении норм особенной части УК на практике постоянно приходится обращаться к нормам нравственности, дабы правильно раскрыть смысл того или иного элемента состава преступления. Нравственные нормы помогают ориентироваться при применении ст.201 УК: имело ли место явное неуважение к обществу, было ли хулиганство циничным, дерзким и т.п.
Индивидуализируя наказание, оценивая личность виновного, отягчающие и смягчающие обстоятельства, не говоря уже о процессуальной стороне разбирательства уголовного дела, суд всегда руководствуется правосознанием, основанием чего служит нравственное сознание судей.
Большое значение критерии нравственности имеют и для совершенствования уголовного законодательства.
Единство и взаимодействие уголовного права и нравственности в основном и главном отнюдь не исключает различий, а в некоторых случаях и неантагонистических противоречий между ними.
Правильное разграничение уголовно-правовых и моральных норм, а следовательно, преступлений и аморальных поступков, имеет большое практическое значение для органов прокуратуры и суда.
Следует отметить, что в практике судебно-следственных органов, и в особенности общественных организаций, иногда допускаются смешение преступных и аморальных действий. Данная ошибка наиболее часто совершается при разбирательстве дел о преступлениях, которые внешне напоминают аморальные проступки (здесь идет речь о хулиганстве, оскорблении, клевете, половых преступлениях).
Думается, что смешение преступного и аморального происходит по двум причинам: объективной – трудности разграничить смежные сферы явлений; и субъективному – недостаток знаний лицами, анализирующими вопросы права и морали, основ уголовного законодательства.
Как ранее уже говорилось, между преступными и аморальными проступками существуют различия в характере и степени общественной опасности. Преступления и по характеру, и по общественной вредности всегда более опасны, чем аморальные проступки. В литературе высказывалось мнение, что это правило имеет свои исключения и что якобы существуют аморальные поступки, более опасные, чем некоторые виды преступлений. На самом деле, это не так.
Все без исключения преступления аморальны, но близость их соприкосновения с аморальными проступками всегда различна. Часть преступлений граничит с областью аморальных проступков, и если в них отсутствует тот или иной элемент состава преступления, то не исключена ответственность за аморальный проступок. В других же деяниях без наличия всех элементов состава преступления возникает вопрос о привлечении лица к другому виду ответственности – дисциплинарной, гражданско-правовой, административной. И лишь при отсутствии признаков виновный сможет отвечать в соответствии с нормами нравственности. К преступлениям первой группы можно отнести преступления против личности, хулиганство, нарушение тайны переписки и неприкосновенности жилища, недонесение о преступлениях, укрывательство преступлений и некоторые другие.
Главный критерий, позволяющий различить названные преступления и аморальные проступки – это степень общественной опасности деяний, который определяется по объективным и субъективным признакам поведения человека. Обращается внимание на ущерб, который деяние имело своим результатом, способ, время и место совершения преступления, наличие соучастия, кратностью действий, мотивами и целями поведения[8] .
Характеристика личности виновного не принимается во внимание при решении вопроса о наличии в действиях обвиняемого состава преступления или аморального проступка. Социально-психологическая характеристика лица не включается законодателем в понятие преступления. Социально-психологические признаки учитываются лишь при индивидуализации ответственности виновного. Иное решение означало бы нарушение конституционного принципа равенства всех перед законом.
Нужно сказать, что в разграничении аморальных проступков и преступлений очень большое значение имеет правильное применение закона. Если деяние содержит все признаки состава преступления, то никакие соображения о нецелесообразности наказания, о положительной характеристике личности виновного не могут превратить его из преступного в аморальное. При отсутствии в поведении лица хотя бы одного из необходимых признаков состава преступления, даже при самой отрицательной характеристике личности и глубине возмущения общественного мнения не может быть и речи об уголовном наказании.
Таким образом, вопрос о разграничении преступления и аморального проступка, как правило, не столько вопрос о степени общественной опасности деяний, определяемой в зависимости от конкретных обстоятельств дела в каждом отдельном случае, сколько вопрос о правильности применения ст.3 УК. Как ни вреден аморальный проступок, он не может быть признан преступлением, если это не предусмотрено уголовным законом.
Между уголовным правом и нравственностью могут существовать определенные противоречия, однако они не носят антагонистического характера, и проистекают они чаще из того, что уголовно-правовые нормы менее гибки и подвижны и не всегда успевают за неуклонно растущими моральными требованиями общества. Разрешение противоречий между устаревшими уголовными законами и новым уровнем правосознания происходит посредством совершенствования уголовного законодательства, то есть посредством взаимодействия и тех, и других норм.
Между правом и нравственностью могут быть и противоречия, отражающие отсутствие их должной согласованности. Вопрос о порождающих их причинах решается по-разному. Одни объясняют это изменениями в экономической жизни, другие — влиянием иных частей надстройки, формальной определенностью правовых норм. Противоречия эти устранимы.
Эти противоречия преодолеваются, как путем выработки новых нравственных принципов и норм в ходе развития общества, так и путем внесения корректив в действующее законодательство.
И для права, и для нравственности их тесная связь оказывается с течением времени неудобной; обе сферы отношении стремятся к отдалению друг от друга. Отделение права от нравственности вызывается развитием общественной жизни, когда более сложные отношения и более частые столкновения отдельных лиц заставляют позаботиться об установлении более твердых основ юридического оборота. Обособление нравственности от права обусловливается развитием личности, когда пробудившиеся сознание отказывается следовать во всем принудительному руководству общества и требует для своей духовной жизни свободы убеждений и действий.
Право должно рано или поздно выработать для себя такие формы, которые ставит его в известное противоречие с началом нравственной свободы и способствуют его обособлению от нравственности. Первым шагом к этому обособлению является установление правил, точно и подробно определяющих отношения отдельных лиц друг к другу и к обществу. И нравственность имеет свои законы и свои правила, но эти правила и законы указывают лишь общее направление человеческой воли, предоставляя нравственному чувству каждого отдельного человека определить подробности и избрать меру исполнения нравственных велений. Высказывая заповедь любви к ближним, нравственность не определяет точно способов и размеров проявления этой любви. Все это предоставляется нашей нравственной свободе. Отсюда постоянные и вполне допустимые колебания в исполнении нравственного закона, который у одних вызывает лишь слабую дань признания к его требованиям, у других — пожертвование всех своих сил и средств на служение нравственным целям.
Внести сюда какие-нибудь точные требования — значит извратить самую сущность нравственности, которая необходимо предполагает свободу каждого в исполнении нравственного закона. Это не значит, конечно, чтобы в моральной области не было общих норм поведения: не может быть для каждого лица совершенно особой нравственности и своего особого кодекса правил. Это значит только, что нравственные заповеди не должны ни связывать свободы человека мелочными и подробными определениями его действий, ни тем более навязывать ему при посредстве актов принуждения и насилия. Они должны лишь руководить его свободной деятельностью и давать опорные пункты для его собственных решений. Коренные нравственные заповеди навсегда и для всех должны сохранить свое безусловное значение, но в отношении к осуществлению их человеку должна быть предоставлена полная свобода.
Совершенно обратно с этим, право, как только оно достигнет известного развития, должно усвоить для себя твердые и определенные нормы, принудительно господствующие в жизни. Будучи призвано к тому, чтобы устранять споры, возникающие в обществе, оно должно выработать точные и подробные правила, определяющие устои общественной жизни. В то время, когда судебные приговоры постановляются по свободному усмотрению судей, они находятся в полной зависимости от всех колебаний их нравственного чувства. Не связанные в своих решениях ничем, кроме своей совести и своих нравственных воззрений, судьи могут постановлять различные приговоры в сходных случаях в зависимости от своего настроения и чувства. Но именно этого не может допускать развитый юридический оборот. Предназначенное для того, чтобы создавать надежную почву для разрешения споров, право само должно быть бесспорным. Имея своей целью охранять отдельных лиц от произвола, оно не может зависеть от субъективного усмотрения судей. Оно должно быть свободным от изменчивых и временных колебаний личного чувства, ибо только в этом случае может оно служить задаче установления общественного мира. Оно должно установить определенные нормы, наделенные авторитетом непререкаемостью и с неизменной последовательностью применяющиеся ко всем случаям, которые под них подходят. В этих качествах – твердости и определенности – заключается главный залог успешного действия права в жизни; без них оно лишается своего существенного значения. Эти свойства организованного правового порядка и составляют то, что называется положительным характером его. Стремление к усвоению этого характера составляет самую основную черту в развитии права.
Угрозы, содержащиеся в законах, прямое побуждение к осуществлению юридических норм, наказание за их неисполнение – такой аппарат внешних средств, и которых выражается принудительный характер права и с помощью которых поддерживается его обязательное значение. Но чем белее право усваивает подобный характер, тем более стремится оно к отрешению от непосредственной связи с нравственностью, идеалом которой является свободное осуществление закона независимо от контроля власти и силы принуждения.
Чем более право приобретает черты положительного и принудительного порядка, чем живее сказываются потребности в обособлении нравственности от тесного с ним союза. Эта потребность возникает обыкновенно в тех случаях, когда личное нравственное сознание отказывается следовать авторитету общественного мнения и заявляет притязания на свободу нравственных действий. С постепенным усложнением общественных отношений и с постоянно возрастающим разнообразием положений и мнений сама собой открывается возможность столкновения между нравственным сознанием отдельных лиц и убеждениями среды, к которой они принадлежат[9] .
Если в случаях подобных столкновений общество рассматривает все свои этические требования как нормы, подлежащие принудительному осуществлению, это должно вызывать протесты и противодействие со стороны лиц, не согласных с этими требованиями. Поступать сообразно с общей нормой, но вопреки своему нравственному решению для нравственно развитой личности представляется таким невыносимым внутренним противоречием, что рано или поздно она должна потребовать и завоевать для себя свободу в этом отношении. Принудительная система нравственности в случае несогласия лица с общими требованиями не оставляет иных выходов, как лицемерие для слабых и мученичество для сильных. Отнимая у человека возможность делать добро по собственному побуждению и постичь истину силой собственного внутреннего развития, она, в сущности, преграждает доступ к высшему нравственному совершенствованию. «Что может быть тягостнее для развитого нравственного сознания, как не средневековый способ нравственно-религиозного восприятия при помощи костров инквизиции и государственного меча? Там, где водворяется подобная система, рано или поздно должен явится и Лютер со своими протестами».
«Общество не может не высказываться относительно поведения своих членов, и чем сильнее говорит в нем голос нравственного чувства, тем резче и решительнее будет оно осуждать отдельных лиц за отступление от заветов морали». Общественное мнение воздействует, поэтому с неизбежной необходимостью на нравственное настроение отдельных лиц, и устранить подобное воздействие не представляется возможным.
Право, например, разрешает согнать с квартиры бедняка, не уплатившего вовремя деньги, ибо оно позволяет требовать своего, допуская в известных пределах эгоизм. Напротив, мораль при всех условиях, требует сострадания к ближнему, она зиждется на любви, а любовь, по известному изречению, тем и отличается, что «не ищет своего». Во многих случаях то, что дозволяется правом, запрещается моралью, которая обращается к человеку с заповедями высшими и более строгими.
Разграничивая нравственность и право, утверждая практическую необходимость разделения их сфер, мы не можем, однако, отрицать несомненной и не превращающейся связи их между собой. Жизнь приводит к их обособлению, но она не может устранить их взаимодействия.
Гегель: «Право и мораль отличаются друг от друга. Нечто вполне позволительное с точки зрения права быть чем-то таким, что моралью запрещается. Право, например, мне разрешает распоряжаться своим имуществом, совершенно не определяя пределов этого распоряжения, и только мораль содержит определения, которые его ограничивают»[10] .
Более важные для внешнего порядка юридические предписания охраняются более строгим контролем общественной власти, но по своему содержанию они представляются более ограниченными, чем нормы нравственные. Если прибавляют иногда к этому, что право есть минимум нравственных предписаний, или, как говорят иначе – этический минимум, то в этом нельзя не видеть известного недоразумения. Несомненно, что в области права могут относиться не только действия, безразличные с нравственной точки зрения, но даже и запрещаемые нравственностью. Право, никогда не может всецело проникнуться началами справедливости и любви. Но если оно вступает в известных случаях в противоречие с нравственными заветами, то его нельзя называть нравственным, даже и в минимальной степени. Это, конечно, не исключает того, что находится под влиянием нравственности и отчасти воплощает в себе ее требования.
Не будучи всецело нравственным, право дает известный простор личным интересам и стремлениям, даже в их эгоистическом и своекорыстном проявлении. Напротив, нравственность представляет собой более чистое воплощение альтруистических начал, и соответственно с этим ее требования имеют всеобъемлющий и безусловный характер.
Это проявляется по преимуществу в двух направлениях. Право, по сравнению с нравственностью, отличается точностью и ограниченностью своих предписаний. Подобно нравственности, оно ограничивает произвол отдельных лиц, налагая на них известные обязательства во избежание общих споров и столкновений. Но в то время как право ограничивает свои требования строго обозначенными пределами, устанавливая в каждом случае совершенно ясные и определенные предписания, нравственность, как мы понимаем ее в настоящее время, не составит каких-либо границ для своих предписаний.
Требуя от нас служения людям, исполнения закона любви, нравственность не определяет подробно ни формы, ни пределов этого служения, предоставляя нам самим найти в каждом отдельном случае соответствующий способ выполнения нравственных заветов. Для достижения нравственного совершенства нет, и не может быть, никаких заранее установленных рамок; это область постоянного стремления к добру, высшая цель которого переходит за пределы всяких личных соображений и расчетов, чтобы торжествовать победу над эгоизмом и подвигах самозабвения и самопожертвования.
По глубокому замечанию Канта, «моральное состояние человека, в котором он всегда должен находиться, есть добродетель, т.е. моральное настроение в борьбе, а не святость, в виде мнимого обладания полной чистотой настроений воли». В отличие от этого право и для наиболее важных обязанностей, возлагаемых им на нас, — например, в области общественной, — всегда устанавливает сроки, размеры, формы. Вводя, таким образом, свои предписания в определенные границы. Эта ограниченность права, по сравнению с безграничностью морали, является первой чертой их различия, заставляющей характеризовать юридическую область как минимум общественных предписаний.
Нравственность, не удовлетворяется, подобно праву, требованием внешних действий, но вменяет людям в обязанность также и добрые чувства, без которых исполнение заветов лишается истинной цены. Для права безразлично, например, уплачивается ли долг по чувству честности, или же из одной боязни законного преследования; но для нравственности это не безразлично: она осуждает те действия, которые имеют одну видимость добрых, а на самом деле подсказываются своекорыстными побуждениями. Если право и принимает во внимание внутренние мотивы, то не при исполнении, а при нарушении закона, там, где требуется определить виновность лица, что, конечно, не может быть сделано без освещения субъективной стороны правонарушения.
Развитие жизни приводит к тому, что право и нравственность обособляются друг от друга, не утрачивая своей связи, но приобретая более самостоятельное значение.
Из всего вышесказанного можно сделать такой вывод: и уголовное право, и нравственность характеризуются единством сущности и гармоническим взаимодействием. Единство предполагает ряд специфических черт, различающих уголовно-правовые и нравственные нормы, таких, как преступления и аморальный проступок. Четкого разграничения преступления и аморального проступка при определении оснований уголовной ответственности за конкретное деяние является непреложным требованием принципа законности.
Рассматривая вопрос о критериях нижнего предела нравственной допустимости в оперативно – розыскной деятельности, необходимо учитывать, что с практической точки зрения, их поиску при разработке решений стоящих перед оперативными аппаратами задач нередко сопутствует проявление крайней формы профессиональной трансформации моральных требований – их деформация – образование корпоративной морали, замкнутой на собственных интересах профессиональной группы оперативных работников. Очень часто корпоративные интересы профессиональной группы обычно не соответствуют, а зачастую противоречат сопредельным интересам общества, или группы людей или отдельного человека. Нейтрализация этого явления в наибольшей степени зависит от интенсивности и содержания воспитательного воздействия, нацеленного не только на формирование мировоззренческих позиций, но также на разработку определенных правил поведения при решении служебных задач, имеющих ярко выраженную нравственную окраску.
Характеристика нравственных основ оперативно – розыскной деятельности была бы неполной, если не сказать о том, что соответствующая специфика накладывает особый нравственно-психологический отпечаток на характер общения сотрудников оперативных аппаратов между собой.
1. Бойков А.Д. Судебная реформа: обретения и просчеты // Гос. и право. 2005, N 4.С.18
2. Бородин С.В., Ляхов Е.Г. Международное сотрудничество в борьбе с уголовной преступностью. — М., 2008.
3. Здравченко Б.В. Уголовное право России. Общая часть. — М.: Юристъ, 2007.
4. Кашанина Т.В. Кашанин А.В. Основы российского права. — М. 2008.
5. Ключевский В.О. Курс русской истории. Лекции. — М., 2002.
6. Комментарии к Уголовному кодексу Российской Федерации. — М: Норма-Инфра, 2008.
7. Махоткин В.П. Общественная опасность преступления. — М., Академия МВД РФ, 2006.
8. Кадников Н.Т. Классификация преступлений в зависимости от тяжести. – М., ЮИ МВД РФ, 2008.
9. Постатейный Комментарий к Уголовному кодексу РФ. / Под ред. Наумова А.В. – М., 2007.
10. Смиренко В.С. Основы борьбы с организованной преступностью. — М., 2006.
11. Фельдман Д.И. Система международного права. — М., 2003.
[1] Махоткин В.П. Общественная опасность преступления. — М., Академия МВД РФ, 2006. – с. 71 [2] Ключевский В.О. Курс русской истории. Лекции. — М., 2002. – с. 372 [3] Смиренко В.С. Основы борьбы с организованной преступностью. — М., 2006. – с. 29. [4] Кадников Н.Т. Классификация преступлений в зависимости от тяжести. – М., ЮИ МВД РФ, 2008. – с. 241 [5] Кадников Н.Т. Классификация преступлений в зависимости от тяжести. – М., ЮИ МВД РФ, 2008. – с. 258 [6] Махоткин В.П. Общественная опасность преступления. — М., Академия МВД РФ, 2006. – с. 186 [7] Фельдман Д.И. Система международного права. — М., 2003. – с. 58 [8] Кадников Н.Т. Классификация преступлений в зависимости от тяжести. – М., ЮИ МВД РФ, 2008. – с. 360 [9] Здравченко Б.В. Уголовное право России. Общая часть. — М.: Юристъ, 2007. – с. 416 [10] Смиренко В.С. Основы борьбы с организованной преступностью. — М., 2006. – с. 93