Троцкий точка зрения на брестский мир

1. По мнению В.И. Ленина, обязательным условием победы большевистской революции в России был срочный выход страны из первой мировой войны. Выход России из войны в начале 1918 г. был возможен только при разрыве союзнических отношений с Антантой и заключении сепаратного мира с Германией — что фактически означало капитуляцию России со всеми последствиями. Данное решение было тяжелым, явно непопулярным и непатриотичным как с точки зрения авторитета России в мире, так и с точки зрения его восприятия народом. Оно стало первым крупным политическим решением большевистского руководства после провозглашения диктатуры пролетариата. Поскольку временное перемирие с Германией, заключенное после октябрьского переворота, истекало, в январе — феврале 1918 г. в руководстве большевиков разгорелись ожесточенные дискуссии по поводу выхода или невыхода России из войны. Преобладали три точки зрения:

— война до победного конца, которая должна окончательно раз­жечь мировую революцию (Н.И. Бухарин);

— срочное прекращение войны на любых условиях (В.И. Ленин);

— не заключать мир, но и не вести войну («ни войны, ни мира»), надеясь на классовое сознание немецких рабочих в солдатской форме (Л.Д. Троцкий).

2. Первоначально взяла верх точка зрения Л.Д. Троцкого, которому было поручено вести переговоры. Однако данная позиция потерпела крах — в феврале 1918 г. немецкая армия, не проявив никакой рабочей солидарности, начала массированное наступление на невоюющую русскую армию. Возникла угроза наступления немцев на Петроград и Москву и их взятия. 23 февраля 1918 г. части формирующейся Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) с большим трудом под Псковом остановили немецкое наступление. Этот день стал днем рождения новой, первоначально Красной, а затем, Советской Армии — Вооруженных Сил РСФСР и СССР.

3. В начале марта 1918 г. в г. Брест-Литовске были возобновлены переговоры между советским правительством и германским командованием. Переговоры шли исходя из принятого плана Ленина — мир на любых условиях. 3 марта 1918 г. между РСФСР и Германией был подписан мирный договор, вошедший в историю как Брестский мир. Согласно данному договору:

— Россия (РСФСР) выходила из первой мировой войны;

— выходила из блока Антанта и отказывалась от союзнических обязательств перед ней;

— передавала Германии Украину, западную часть Белоруссии, Прибалтику;

— выплачивала контрибуцию в размере 3 млрд руб.

Данный договор был одним из самых унизительных, которые когда-либо подписывала Россия, во всей ее истории. Однако большевики пошли на этот шаг, обращая особое внимание на то, что Германия, при всех ее требованиях, согласна с большевистским режимом, и то, что вопрос стоит о спасении большевистской революции, что большевиками ставилось гораздо выше всех иных интересов.

4. Брестский договор имел небольшую кратковременную выгоду для большевиков — на несколько месяцев большевистское руководство получило передышку от внешней войны с Германией. Впоследствии, негативные последствия Брестского мира значительно превысили позитивные.

— несмотря на фактическую капитуляцию России, война окончилась через 9 месяцев революцией в Германии и победой Антанты;

— Россия лишилась всех экономических и политических преимуществ государства-победителя, которые она могла получить га многолетние тяготы войны;

— высвобождение с фронта большого количества солдат, которые привыкли воевать, способствовало разрастанию гражданской войны;

— Брестский мир не избавил Россию от внешней войны — в марте 1918 г. в ответ на подписание сепаратного мира большевиками Совет Антанты принял решение об интервенции в Россию;

— вместо войны с одной ослабевшей Германией России пришлось вести войну с 14 государствами Антанты, вторгшимися сразу с нескольких фронтов.

5. Заключение Брестского мира раскололо коалицию между большевиками и левыми эсерами. IV Чрезвычайный съезд советов, состоявшийся в марте 1918 г., ратифицировал Брестский мирный договор. В знак протеста левые эсеры вышли из правительства. После 4 месяцев большевистско-левоэсеровской правительственной коалиции правительство РСФСР вновь стало полностью большевистским.

Брестский мир 3 марта 1918 года — мирный договор между Германией и Советским правительством о выходе России из Первой мировой войны. Данный мир просуществовало недолго, поскольку уже 5 октября 1918 года Германия его расторгла, а 13 ноября 1918 года Брестский мир был расторгнут Советской стороной. Случилось это через 2 дня после капитуляции Германии в мировой войне.

Возможность мира

Вопрос выхода России из первой мировой войны был крайне актуальным. Народ во многом поддержал идеи революции, поскольку революционеры обещали скорый выход страны из войны, которая длилась уже 3 года и крайне отрицательно воспринималось населением.

Один из первых декретов советской власти — декрет о мире. После этого декрета 7 ноября 1917 года Лев Троцкий обращается ко всем воюющим странам с призывом о скорейшем заключении мира. Ответила согласием только Германия. При этом нужно понимать, что идея заключения мира с капиталистическими странами шла в противовес с советской идеологии, которая базировалась на идее мировой революции. Поэтому единство среди советской власти не было. И Брестский мир 1918 года пришлось продавливать Ленину очень долго. В партии было три основные группы:

• Бухарин. Он выдвигал идеи о том, что война должна продолжаться любой ценой. Это позиции классической мировой революции.
• Ленин. Он говорил о том, что мир нужно подписывать на любых условиях. Это была позиция русского генералитета.
• Троцкий. Он выдвинул гипотезу, которая сегодня часто формулируется, как «Ни войны! Ни мира!». Это была позиция неопределённости, когда Россия распускает армию, но из войны не выходит, мирный договор не подписывает. Это была идеальная ситуация для западных стран.

Заключение перемирия

20 ноября 1917 года в Брест-Литовске начались переговоры о предстоящем мире. Германия предлагала подписать соглашение на следующих условиях: отторжение от России территории Польши, Прибалтики и части островов Балтийского моря. Всего предполагалось, что Россия потеряет до 160 тысяч квадратных километров территории. Ленин был готов принять эти условия, поскольку у Советской власти не было армии, а генералы Российской империи единодушно говорили, что война проиграна и нужно как можно скорее заключать мир.

Переговоры вел Троцкий, как народный комиссар по иностранным делам. Обращает на себя внимание факт сохранившихся секретных телеграмм между Троцким и Лениным во время переговоров. Практически на любой серьезный военный вопрос Ленин давал ответ, что нужно посоветоваться со Сталиным. Причина здесь не в гениальности Иосифа Виссарионовича, а в том, что Сталин выступал посредником между царской армией и Лениным.

Троцкий во время переговоров всячески затягивал время. Он говорил о том, что в Германии вот-вот случится революция, поэтому нужно только ждать. Но даже если эта революция не случится, то у Германии нет сил для нового наступления. Поэтому он тянул время, ожидает поддержки партии.
В ходе переговоров было заключено перемирие между странами на период с 10 декабря 1917 года по 7 января 1918 года.

Зачем Троцкий тянул время?

С учетом того, что с первых дней ведения переговоров Ленин занял позицию однозначного подписания мирного договора, поддержка этой идеи со стороны Троицкого означало подписание Брестского мира и окончание эпопеи с Первой мировой войной для России. Но Лейба этого не делал, почему? Историки дают на этот 2 объяснения:

1. Он ждал немецкой революции, которая должна была начаться очень скоро. Если это действительно так, то Лев Давыдович был крайне недальновидным человеком, ожидая революционных событий в стране, где власть монархии была достаточно сильной. Революция в конечном итоге случилось, но гораздо позже того времени, когда ожидали ее большевики.
2. Он представлял позицию Англии, США и Франции. Дело в том, что с началом революции в России Троцкий приехал в страну именно из США с большой суммой денег. При этом Троцкий не был предпринимателям, у него не было наследства, но большие суммы денег, происхождение которых он никогда не уточнял, у него были. Западным странам было крайне выгодно, чтобы Россия как можно дольше оттягивала переговоры с Германией, чтобы последняя оставляла свои войска на восточном фронте. Это немного немало 130 дивизий, переброска которых на западный фронт могла затянуть войну.

Вторая гипотеза может попахивать на первый взгляд теории заговора, но она не лишена смысла. Вообще если рассматривать деятельность Лейбы Давыдовича в советской России, то практически все его шаги связаны с интересами Англии и США.

Кризис в переговорах

8 января 1918 года, как и было обусловлено перемирием, стороны вновь сели за стол переговоров. Но буквально тут же эти переговоры были отменены Троцким. Он сослался на то, что ему нужно срочно вернуться в Петроград для консультаций. Приехав в Россию, он поднял вопрос заключать ли Брестский мир в партии. В противовес ему выступал Ленин, который настаивал на скорейшем подписание мира, но Ленин проиграл 9 голосов против 7. Способствовали этому начавшиеся в Германии революционные движения.

27 января 1918 года германия сделала ход, которого мало кто ожидал. Она подписала мир с Украиной. Это была целенаправленная попытка стравить Россию и Украину. Но советское правительство продолжала гнуть свою линию. В этот день был подписан указ о демобилизации армии

Вечером 28 января Германии было объявлено следующее.

Мы выходим из войны, но вынуждены отказаться от подписания мирного договора.

Разумеется, это вызвало ней шок у немецкой стороны, которая не могла понять как можно перестать воевать и не подписывать мира.

11 февраля в 17:00 во все штабы фронтов была послана телеграмма Крыленко, что война закончилась и нужно возвращаться домой. Войска начали отступать, оголяя линию фронта. Одновременно с этим немецкое командование довело до Вильгельма 2 слова Троцкого, и кайзер поддержал идею наступления.

17 февраля Ленин вновь предпринимает попытку убедить членов партии подписать мирный договор с Германией. Вновь его позиция оказывается в меньшинстве, поскольку противники идеи подписания мира убеждали всех, что если Германия не перешла в наступление за 1,5 месяца, то и дальше в наступление не перейдёт. Но они очень сильно ошибались.

Подписание соглашения

18 февраля 1918 года Германия начала масштабное наступление на всех участках фронта. Российская армия была уже частично демобилизована и немцы спокойно продвигались вперед. Возникла реальная угроза полного захвата Германией и Австро-Венгрией территории России. Единственное, на что сподобилась Красная армия, это 23 февраля дать небольшой бой и незначительно замедлить наступление противника. Причём бой это давали офицеры, которые переоделись в солдатской шинели. Но это был один очаг сопротивления, который ничего решить не мог.

23 февраля германия выдвинула ультиматум.

Ленин, под угрозой отставки продавил в партии решение подписать мирный договор с Германией. В результате чего начались переговоры, которые закончились очень быстро. Брестский мир был подписан 3 марта 1918 года в 17:50.

14 марта 4-ый всероссийский съезд советов ратифицировал брестский мирный договор. В знак протеста левые эсеры вышли из состава правительства.

Условия Брестского мира были следующими:

• Полное отторжение от России территории Польши и Литвы.
• Частичное отторжение от России территории Латвии, Белоруссии и Закавказья.
• Россия полностью выводила свои войска из Прибалтики и Финляндии. Напомню, что Финляндия до этого уже была потеряна.
• Признавалась независимость Украины, которая переходила под протекторат Германии.
• Россия уступала Турции восточную Анатолию, Карс и Ардаган.
• Россия выплачивала Германии контрибуцию в 6 млрд марок, что равнялось 3 млрд золотых рублей.

По условиям брестского мира Россия теряла территорию площадью 789 000 квадратных километров (сравните с начальными условиями). На этой территории проживало 56 млн человек, что составляло 1/3 населения Российской империи. Такие большие потери стали возможны только из-за позиции Троцкого, который сначала тянул время, а потом нагло провоцировал противника.

Судьба брестского мира

Примечательно, что после подписания соглашения Ленин никогда не использовал слово «договор» или «мир», а заменял их слово «передышка». И это действительно было так, ведь мир просуществовал недолго. Уже 5 октября 1918 года Германия расторгла договор. Советское правительство его расторгла 13 ноября 1918 года через 2 дня после окончания первой мировой войны. Другими словами правительство дождалась поражение Германии, убедилось, что это поражение безвозвратно и спокойно отменила договор.

Почему Ленин так боялся использовать слово «брестский мир»? Ответить на этот вопрос достаточно просто. Ведь идея заключения мирного договора с капиталистическими странами шла в противовес теории социалистической революции. Поэтому признание заключения мира могло быть использовано противниками Ленина для его устранения. И здесь Владимир Ильич проявил достаточно высокую гибкость. Он заключил мир с Германией, но в партии использовал слово передышка. Именно из-за этого слова решение съезда о ратификации мирного договора не было опубликовано. Ведь публикация этих документов с использованием ленинской формулировки могло быть встречено отрицательно. Германия заключила мир, но никаких передышек она не заключала. Мир ставит точку войне, а передышка подразумевает ее продолжение. Поэтому Ленин поступил мудро, не публикуя решение 4 съезда о ратификации Брест-литовских соглашений.

Позиции Ленина, Бухарина и Троцкого

1.1. Позиции Ленина, Бухарина и Троцкого.

Первый раз вопрос о мире обсуждался на заседании ЦК большевиков 24 января 1918 г., на котором наметились позиции:

В ЦК Ленина поддержали Я. Свердлов, Ф. А. Сергеев (Артем), И. Сталин и др.[11] Однако большинство высказались против. Против Ленина выступали Московский окружной и Московский городской комитеты партии, а также крупнейшие партийные комитеты Урала, Украины и Сибири.

Позицию Бухарина в ЦК поддержали М. Урицкий, Ф. Дзержинский, А. Бубнов, Г. Пятаков, В. Смирнов и др.

Позиция Троцкого представляла собой нечто среднее между позицией Ленина и Бухарина. Как ни заманчива была эта формула, она содержала в себе большой риск. Но большинство поддержало Троцкого.

1.2. Вторая встреча Троцкого в Брест-Литовске.

Перед вторым отъездом в Брест-Литовск, Троцкий встречался с Лениным и «было условленно, — говорил позднее об этом Владимир Ильич, — что мы держимся (т. е. затягиваем переговоры) до ультиматума немцев, после ультиматума мы сдаемся[12] (т. е. подписываем мир на предложенных немцами условиях)». Но эту устную договоренность Троцкий не выполнил.

9 февраля в истории дипломатии произошел беспрецедентный случай. На германский ультиматум подписать мир Троцкий сделал заявление: «Именем Совета Народных Комиссаров, Правительство Российской Федеративной Республики настоящим доводит до сведения правительств и народов, воюющих с нами, союзных и нейтральных стран, что, отказываясь от подписания аннексионистского договора, Россия, со своей стороны, объявляет состояние войны с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией прекращенным. Российским войскам отдается одновременно приказ о полной демобилизации по всему фронту»[13].

Делегация, таким образом, осуществила план Троцкого. 11 февраля, по указанию Троцкого, во все штабы русской армии была направлена телеграмма за подписью Н. Крыленко (главковерха) о прекращении войны и «увода войск с передовой линии». В тот же день Ленин дал указание секретарю СНК Н. Горбунову телеграфировать в Ставку Верховного главнокомандующего (Крыленко) следующее: «Сегодняшнюю телеграмму о мире и всеобщей демобилизации армии на всех фронтах отменить всеми имеющимися у Вас способами. Приказание Ленина». А на следующий день в ставку поступила новая телеграмма «о задержании всех телеграмм за подписью Троцкого и Крыленко о расформировании армии».

1.3. Возобновление переговоров о заключении мира.

Тем временем положение на фронте становилось все более угрожающим. Выждав неделю после своего ультиматума, немецкая сторона 16 февраля заявила, что с 12 часов дня 18 февраля (н. с.) Германия возобновляет военные действия по всему фронту. Наступил самый критический момент в революции. 18 февраля состоялись 2 заседания ЦК. На утреннем заседании предложение Ленина о заключении мира вновь было отклонено. Только вечером, после острой борьбы с левыми коммунистами, большинством (7 – за, 5 – против, 1 – воздержался) ЦК принял предложение Ленина возобновить переговоры о заключении мира. В ночь на 19 февраля германскому правительству была направлена телеграмма, в которой говорилось, что СНК согласен «подписать мир на условиях Четверного союза в Брест-Литовске».

Однако германские военные круга не были намерены отказываться от территориальных притязаний, которые в ходе переговоров только возрастали. И теперь германская сторона не торопилась с ответом. Военные планировали нанести России «короткий, но сильный удар». «Пока мы не дойдем до озера Пейпус (Псковское озеро), мы не остановимся», — записал Гофман в своем служебном дневнике. Немцами были заняты в февральские дни: Двинск, Минск, Полоцк, Режица и Орша, в ночь на 24 февраля Псков и Юрьев. Войска вышли на линию Ревель (Таллин) – Псков – Минск. Петроград был объявлен на военном положении. Из большевиков и левых эсеров был образован комитет революционной борьбы. Возглавил комитет Я. Свердлов.

Только 23 февраля был получен ответ германской стороны на советскую телеграмму. В ультимативной форме Германия выдвинула более жесткие условия, чем на переговорах в Брест-Литовске, дав 48 часов срока для их выполнения. Одновременно австро-германские войска начали наступление по всему фронту, угрожая захватить Петроград. Советское правительство было вынуждено принять ультиматум, так как старая армия была деморализована и не желала воевать, а новая, Рабоче-крестьянская Красная Армия находилась в стадии становления. Получил телеграмму, срочно собирается заседание ЦК, на котором присутствовали: Бубнов, Крестинский, Дзержинский, Иоффе, Стасова, Урицкий, Зиновьев, Свердлов, Бухарин, Сталин, Троцкий, Ломов (Опоков), Ленин, Сокольников, Смилга. Гости: Фенигштейн, Смирнов, Шотман, Пятаков. На этом заседании Свердлов огласил германские условия. По мнению Ленина политика революционной фазы окончена. Если эта политика будет теперь продолжаться, то он выходит из правительства, и из ЦК. Для революционной войны нужна армия, ее нет. Значит надо принимать условия. Только после категорического заявления Ленина ЦК принимает решение о подписании мира.

25 февраля в 3 часа ночи, когда срок германского ультиматума подходил к концу, открылось заседание ВЦИК. После выступления руководителей фракций состоялось поименное голосование: каждый член ВЦИК выходил на трибуну и, повернувшись лицом к залу, должен был сказать «да» или «нет», за что он голосует – за мир или против. В результате большинством в 116 голосов против 85 при 26 воздержавшихся ВЦИК принял резолюцию, предложенную большевистской фракцией о принятии германских условий мира[14]. В Брест срочно выехала делегация во главе с Г. Сокольниковым. Не вступая в обсуждение условий мира, она 3 марта подписала договор о мире.

I точка зрения.

Ряд историков придерживается точки зрения, что в России в октябре 1917 года была революция, что для ее победы были все предпосылки. Представители всех партий (кроме большевиков) побывали у власти, и не сделали самого главного для народа. Если бы большевики не пришли к власти, то в стране установилась бы военная диктатура, а затем, возможно, была бы восстановлена монархия.

II точка зрения.

Другие историки считают, что октябрьские события – это просто заговор, государственный переворот, осуществленный большевистской партией. Захват власти стал возможен вследствие серьезных поражений в первой мировой войне, что война подорвала политические и общественные устои императорской России. Россия не была готова к строительству социализма. После почти бескровного «вооруженного восстания» (общие потери составили 6 человек) вскоре последовала кровопролитная гражданская война, унесшая 15 млн. жизней. Сегодня пытаются обвинять Ленина, рассуждая о германском золоте, якобы выделенном Ленину для проведения у нас революции. Однако мы же знаем, что революцию невозможно свершить по воле одного человека и без объективных признаков революционной ситуации.

Задумайтесь сами над вопросами: Была ли Октябрьская революция в России исторически неизбежной? В чем причина краха Временного правительства? Какую Россию мы потеряли?

7. Выход советской России из Первой мировой войны. Брестский мирный договор

Первая мировая война длилась с 1 августа 1914 г. по 11 ноября 1918 года. Россия принимала участие в этой войне. Главным требованием народа России был выход из войны. Осенью 1917 года, после октябрьского вооруженного восстания в Петрограде, на втором Всероссийском съезде Советов был принят «Декрет о мире», в котором Россия обратилась ко всем воюющим странам с предложением прекратить войну и заключить справедливый демократический мир без аннексий и контрибуций. Это предложение нашло отклик лишь в странах «Четверного союза» (Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция). Германия и ее союзники были заинтересованы в перемирии на Восточном фронте для укрепления Западного, в ослаблении тягот войны для своих народов.

21 ноября в г. Брест-Литовске 1917 г. начались сепаратные переговоры с «Четверным союзом». Было заключено соглашение о временном перемирии. Далее начались переговоры о заключении мирного договора. Германский блок навязал России крайне тяжелые условия: отдать территорию до 150 тыс. км 2 и уплатить крупные денежные суммы (контрибуцию).

В советском правительстве и руководстве большевистской партии появились три позиции по вопросу о мире.

В.И. Ленин (глава РСФСР) выступал за мир на любых условиях. «Мир любой ценой».

Н.И. Бухарин и «левые коммунисты» требовали продолжения войны с Германией, чтобы на штыках наших солдат перенести туда революцию. «Против мира, за революционную войну».

Л.Д. Троцкий (нарком иностранных дел) предложил действовать по формуле «Ни мира, ни войны»: мир не заключать, войну не вести. Он считал, что спасти Россию может только европейская революция.

Троцкий, как народный комиссар по иностранным делам, затягивал переговоры, а в ответ на ультиматум 10 февраля 1918 года отказался подписать мир.

18 февраля германские войска начали наступление. Ленин подписал Декрет «Социалистическое Отечество в опасности!» Началась массовая мобилизация в Красную Армию. 23 февраля враг был остановлен. Впоследствии этот день каждый год будет праздничным как «День Красной Армии». Начались новые переговоры.

3 марта 1918 года в Брест-Литовске был подписан сепаратный договор о мире между Россией и Германией. По условиям Брестского мира:

От России отторгались Польша, Литва, часть Латвии, Белоруссии и Закавказья. Нужно было вывести войска из Латвии и Эстонии, а также из Финляндии, Украины. К Турции отходила территория с городами Карс, Ардаган, Батум. Всего Россия теряла территорию общей площадью около 1 млн. км 2 . До войны здесь находилось 27% обрабатываемой земли, 26% железнодорожной сети, выплавлялось 73% чугуна и стали, добывалось 89% каменного угля, производилось 38% текстиля, 90% сахара, проживало 40% промышленных рабочих.

Оговаривалась государственная независимость Украины и Финляндии.

Россия должна была выплатить 6 млрд. марок контрибуции.

Нарушив условия мирного договора, Германия расширила зону оккупации. Ее войска захватили Крым, ряд районов Кавказа. Под угрозой захвата оказался Черноморский флот, лишившийся своих военных баз (в первую очередь Севастополя). Совнарком вынужден был отдать приказ о его затоплении в Новороссийской бухте. При поддержке германских войск на оккупированных территориях реставрировались дооктябрьские порядки. Советская Россия выходила из мировой войны с огромными моральными, материальными, территориальными, военными потерями.

Брестский мир обострил разногласия в партии большевиков. Левые эсеры вышли из Совета Народных Комисаров (СНК). В связи с тем, что граница по условиям мира близко подошла к Петрограду, с 12 марта 1918 года столицу перенесли в Москву.

В ноябре 1918 г., после поражения «Четверного союза» в первой мировой войне, советское правительство аннулировало Брестский договор. Однако аннулировать тяжелые последствия для страны было уже невозможно. Когда 11 ноября 1918 года закончилась Первая мировая война, Россию не пригласили в Версаль для подписания мирного договора, как будто мы не принимали участия в войне. Страна оказалась в изоляции.

В последние десятилетия часть историков по-новому оценивают Брестский мир. Брестский мир рассматривается не с точки зрения необходимости выхода страны из войны, а с точки зрения его последствий. Считают, что Брестский мир:

позволил большевикам остаться у власти;

привел не только к территориальным и материальным потерям, но и к началу иностранной интервенции, к военно-политической блокаде России;

Название книги

Крушение мировой революции. Брестский мир

Фельштинский Юрий

Глава седьмая. Средняя линия Троцкого: «ни мира, ни войны»

Находясь под гипнозом многолетней критики позиции Троцкого, нелегко окунуться в события тех дней непредвзято и объективно и взглянуть на происходящее глазами революционеров. Формула Троцкого «ни мира, ни войны», за которой в тот период стояло большинство ЦК РСДРП(б) и ПЛСР, равно как и директива о демобилизации армии, были схожи с ленинским декретом о мире, выпущенным в пропагандистских целях в первые же часы после переворота, или же с телеграммой за подписями Ленина и Крыленко на фронты об объявлении перемирия и начале мирных переговоров, хотя германская сторона согласия тогда еще не дала ни на первое, ни на второе. Мышление революционеров было декларативным. К тому же очередной приказ о демобилизации и без того таявшей армии, не контролируемой центром, мог неоднократно быть перекрыт центральными или местными приказами о мобилизациях. В революцию царила анархия. Разноречивые приказы были ее неотъемлемой частью.

Заседание политической комиссии в Брест-Литовске закончилось 28 января (10 февраля) в 6.50 вечера. Вскоре после этого, еще до формального ответа Четверного союза на заявление советской делегации, т. е. не зная, принята ли формула «ни мира, ни войны», Троцкий телеграфировал Ленину:

«Переговоры закончились. Сегодня, после окончательного выяснения неприемлемости австро-германских условий, наша делегация заявила, что выходим из империалистической войны, демобилизуем свою армию и отказываемся подписать аннексионистский договор. Согласно сделанному заявлению, издайте немедленно приказ о прекращении состояния войны с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией и о демобилизации на всех фронтах. Нарком Троцкий».

Разумеется, телеграмма Троцкого была той самой декларацией, которая «в существе своем «должна была «стать известна всему миру». Но Ленин, вопреки решению ЦК, телеграмму Троцкого проигнорировал. Тогда около 9 вечера Троцкий дал аналогичную телеграмму Крыленке и велел издать «немедленно этой ночью приказ о прекращении состояния войны [. ] и о демобилизации на всех фронтах». В 4 часа утра 29 января (11 февраля) приказ был утвержден наркомом по военным делам Подвойским, а в 8 утра — передан радиограммой от имени Крыленки: «Мир. Война окончена. Россия больше не воюет [. ]. Демобилизация армии настоящим объявляется».

Потерпев обычное для него в те дни поражение, Ленин и не думал сдаваться. Через своего секретаря (почему-то не лично) он передал в ставку верховного главнокомандующего приказ: «Сегодняшнюю телеграмму о мире и всеобщей демобилизации армии на всех фронтах отменить всеми имеющимися у вас способами по приказанию Ленина». Но Ленина не послушали. В 17 часов во все штабы фронтов была переслана пространная телеграмма за подписью Крыленки о прекращении войны, демобилизации и «уводе войск с передовой линии».

По возвращении в Петроград Троцкий выступил на заседании Петроградского совета. Он указал, что Германия скорее всего не сумеет «выслать войска против социалистической республики. 90 шансов из 100 за то, что наступление не удастся и только 10 шансов за наступление. Но я уверен, что наступления не будет». «Это был единственно правильный выход, — комментировал Зиновьев. — [. ] Мы, несмотря на все [. ] крики отчаяния «правых», глубоко убеждены, что наступления со стороны немецких империалистов быть в данный момент не может».

Петросовет поддержал решение советской делегации в Бресте большинством голосов. Днем раньше Исполком петроградского комитета партии также высказался за разрыв переговоров с немцами, против политики «похабного мира». 30 января (по ст. ст.) за разрыв переговоров выступил Моссовет. Позиция Троцкого была поддержана левыми эсерами и одобрена немецкими коммунистами. Последние, как и Троцкий, считали, что «при крушении переговоров Центральные империи вряд ли будут в состоянии причинить России новый крупный военный ущерб, несмотря на нынешнее состояние русских армий. Война на русской границе все больше должна была бы сходить на нет». Такого же мнения придерживался считавшийся экспертом по Германии Радек.

Политические деятели Австро-Венгрии, уведомленные о намерениях немцев объявить перемирие прекращенным с 17 февраля, были повергнуты этим решением в растерянность. «Наше мнение о том, что 17 февраля истекает срок перемирия, в большинстве случаев не разделяется здесь даже правительственными кругами», — сообщал из Вены в МИД Германии 15 февраля германский посол в Австро-Венгрии Б. Ведель. Австрийский посол в Берлине К. Мерей был буквально «ошеломлен» и считал, что без формального ответа на заявление Троцкого, чего сделано пока еще не было, разрывать перемирие, исчисляя от 10 февраля, невозможно. Тогда 16 февраля в телеграфное бюро Вольфа было передано для публикации официальное сообщение германского правительства о том, что заявление Троцкого рассматривается Германией как разрыв переговоров и перемирия. «Датой разрыва перемирия, — указывалось в сообщении, — следует рассматривать 10 февраля» и «по истечении предусмотренного договором семидневного срока германское правительство считает себя свободным действовать в любом направлении».

Копия сообщения в агентство Вольфа была переслана командованию германского Восточного фронта. Последнее 16 февраля в 7.30 вечера известило генерала Самойло, что «с 12 часов дня 18 февраля между Германией и Россией возобновляется состояние войны». По крайней мере, именно так 17 февраля передал по прямому проводу из Бреста в Петроград генерал Самойло. В 13.42 Троцкий послал спешный запрос в Берлин, где указал, что советское правительство считает телеграмму провокационной, поскольку даже в том случае, если Германия решила отказаться от перемирия, «оповещение об этом должно происходить по условиям перемирия за семь дней, а не за два, как это сделано». Советское правительство в связи с этим просило немедленно разъяснить недоразумение.

18 февраля германское главнокомандование в разъяснении за подписью Гофмана указало что заявление Троцкого «основывается на неправильных предпосылках, предполагающих, что для возобновления состояния войны с Россией с германской стороны требуется заблаговременное ясное оповещение о разрыве перемирия за семь дней. [. ] Предусмотренный в договоре о перемирии семидневный срок, — указывали немцы, — начался, таким образом, 10 февраля и истек вчера. В связи с тем, что русское правительство отказалось заключить мир с Германией, Германия считает себя свободной от любых обязательств и оставляет за собою право прибегнуть к тем мероприятиям, которые она сочтет нужными».

Германский ультиматум не был поддержан союзником Германии Австро-Венгрией, чье правительство высказалось против возобновления военных действий и передало по этому поводу Германии официальный протест. Немцы, впрочем, попросили австрийцев «подождать с провозглашением своей позиции» до тех пор, пока о германских условиях не будут формально уведомлены Советы. Чернин, разумеется, ответил согласием, обещав «ничего не предпринимать», не Связавшись предварительно с Берлином. В это время на столе Чернина уже лежала радиограмма Троцкого с вопросом, «считает ли австро-венгерское правительство, что оно также находится в состоянии войны с Россией», и если нет, то находит ли оно «возможным вступить в практическую договоренность». Кроме того, было хорошо известно, что немцы провели передислокацию всех боеспособных частей с Восточного фронта на Западный. Наконец, в Петрограде все еще оставались германские посланники, прибывшие с дипломатическими поручениями 16 (29) декабря: граф Мирбах, возглавлявший германскую экономическую миссию, и вице-адмирал Р. Кейзерлингк, начальник военно-морской миссии (наступление Германии, как и планировали немцы, началось 18 февраля, немедленно после их отъезда). Таким образом, оставалась надежда, что самими немцами вопрос о наступлении окончательно не решен.

Исходя из этого, состоявшееся вечером 17 февраля заседание ЦК отвергло 6 голосами против 5 предложение Ленина о немедленном согласии подписать германские условия и поддержало формулу Троцкого, постановив обождать с возобновлением мирных переговоров до тех пор, пока не проявится германское наступление и не обнаружится его влияние на пролетарское движение Запада. Против немедленного возобновления переговоров даже под угрозой германского нашествия голосовали Троцкий, Бухарин, Ломов, Урицкий, Иоффе и Н. Н. Крестинский. За предложение Ленина — Сталин, Свердлов, Сокольников, Смилга и сам Ленин.

На заседании ЦК РСДРП(б) утром 18 февраля резолюция Ленина снова была провалена перевесом в один голос: 6 против 7. Новое заседание назначили на вечер. Только вечером, после продолжительных споров и под воздействием германского наступления, 7 голосами против 5 предложение Ленина было принято. За него голосовали Ленин, Троцкий, Сталин, Свердлов, Зиновьев, Сокольников и Смилга. Против — Урицкий, Иоффе, Ломов, Бухарин, Крестинский. Подготовка текста обращения к правительству Германии поручалась Ленину и Троцкому. Пока же ЦК постановил немедленно послать немцам радиосообщение о согласии подписать мир. Свердлов между тем должен был отправиться к левым эсерам, известить их о решении большевистского ЦК и о том, что решением советского правительства будет считаться совместное постановление центральных комитетов РСДРП(б) и ПЛСР.

О левых эсерах было создано несколько устоявшихся легенд. Одна из них — левые эсеры как принципиальные противники заключения мира с Германией. Между тем первоначально позиции большевиков и левых эсеров в вопросе мира совпадали. Обе партии выдвинули лозунг «общего перемирия на фронтах» и «начали вести переговоры с представителями всех воюющих стран о перемирии». Как и большевики, левые эсеры в вопросе о подписании мира не были едины. Спиридонова первоначально поддерживала Ленина и выступала за подписание соглашения; на заседании ВЦИК 8 декабря в речи, посвященной мирным переговорам, она заявила о «полном доверии», которое оказывают левые эсеры большевикам в деле ведения переговоров в Бресте. Камков 27 ноября, на Первом съезде ПЛСР, провозгласил требование «немедленного ликвидирования войны»; а Карелин на Всероссийском съезде железнодорожников в начале января сказал, что мирная политика «правительства комиссаров» встречает «единодушное одобрение и поддержку со стороны всех партий, стоящих на позиции советской власти». Часть левых эсеров стояла за мир, так как не верила в быструю победу революции на Западе. Другие считали, что российские «ресурсы не так велики, как требовали бы этого стоящие на очереди вопросы», т. е. недостаточны для ведения революционной войны. За подписание мира левые эсеры высказались и на Третьем всероссийском съезде Советов в прениях по докладу о переговорах в Брест-Литовске. Камков, выступавший от имени их фракции, заявил, что голосующие за продолжение войны «в данный момент русской революции на плечи взваливают непомерно тяжелое бремя», что «осуществление в несколько дней лозунга — мир без аннексий и контрибуций, на основе самоопределения народов — почти невозможно», поскольку «разрешение полностью и целиком всех этих мировых задач под силу только мировой революции». Обращаясь к противникам заключения мира, меньшевикам и эсерам, Камков сказал: «Для вас необходимо одно: воюй во что бы то ни стало, воюй до последнего солдата, воюй, хотя бы это вело к гибели революции». И добавил: «Если на время нам придется сделать уступки, то это не наша вина».

Разумеется, в этой речи Камков преследовал прежде всего партийные цели и защищал политику советского правительства от критики меньшевиков и эсеров. Тем не менее подобные заявления руководящих деятелей ПЛСР дали Ленину основания считать, что его точка зрения будет поддержана левыми эсерами. Ленин, как казалось, не ошибся. На состоявшемся 18 февраля объединенном засекший центральных комитетов РСДРП(б) и ПЛСР последняя проголосовала за принятие германских условий. Ленин поэтому поспешил назначить на 19 февраля совместное оседание большевистской и левоэсеровской фракций ВЦИКа, согласившись считать вынесенное решение окончательным. Уверенный в своей победе, Ленин вместе с Троцким (согласно постановлению ЦК) в ночь на 19 февраля составил текст радиообращения к немцам. Совнарком ныражал протест по поводу германского наступления, начатого против республики, «объявившей состояние войны прекращенным и начавшей демобилизацию армии на всех фронтах», но заявлял «о своем согласии подписать мир на тех условиях, которые были предложены делегациями Четверного союза в Брест-Литовске».

Радиотелеграмма за подписями Ленина и Троцкого была передана утром 19 февраля и уже в 9.12 получена немцами, о чем был немедленно информирован генерал Гофман. Все это Ленин проделал еще до того, как было принято формальное совместное решение большевистской и левоэсеровской фракций ВЦИКа. Но там, где Ленин смог обойти формальную сторону с левыми эсерами, он не смог сделать того же с немцами. Последние, не заинтересованные в приостановке успешного наступления, потребовали официального письменного документа; и Ленин ответил, что курьер находится в пути. Германия приняла заявление к сведению, но наступления не прекратила.

Немцами были заняты в те дни несколько городов: 18 февраля — Двинск; 19-го — Минск; 20-го — Полоцк; 21-го — Режица и Орша; 22-го — Вольмар, Венден, Валк и Гапсаль; в ночь на 24-е — Псков и Юрьев; 25 февраля -Борисов и Ревель. Но самым удивительным было то, что немцы наступали без армии. Они действовали небольшими разрозненными отрядами в 100-200 человек, причем даже не регулярными частями, а сборными, из добровольцев. Из-за царившей у большевиков паники и слухов о приближении мифических германских войск города и станции оставлялись без боя еще до прибытия противника. Двинск, например, был взят немецким отрядом в 60-100 человек. Псков был занят небольшим отрядом немцев, приехавших на мотоциклах. В Режице германский отряд был столь малочислен, что не смог занять телеграф, который работал еще целые сутки. При слабости одной стороны и панике другой, русские все-таки кое-где оказывали сопротивление. Так, Нарва оборонялась до 4 марта.

Немцы не столько брали города, сколько объявляли занятыми оставленные в панике поспешно отступавшей русской армией местности. 22 февраля 1918 г. военный комиссар В. Н. Подбельский сообщал с фронта по прямому проводу: «Проверенных новых сведений не имею, кроме того, что немцы, вообще говоря, продвигаются неукоснительно, ибо не встречают сопротивления».

На Украице наступление шло в основном вдоль железнодорожных путей, принимая, по словам Гофмана, «темпы, впечатляющие даже военных». Кое-где немцы встречали сопротивление. Его оказывали, во-первых, войска советской Красной гвардии, наступавшие для занятия Украины, а во-вторых — чехословацкие части, бои с которыми были наиболее упорными. Тем не менее 21 февраля немцы вошли в Киев.

19 февраля Ленин выступил с защитой тезисов о подписании мира на объединенном заседании большевистской и левоэсеровской фракций ВЦИК с двухчасовой речью. Вероятно, он рассчитывал на победу. Но неожиданно для Ленина, как и для многих членов ЦК ПЛСР, большинство членов ВЦИК высказалось против принятия германских условий мира. Протокол заседания ВЦИК от 19 февраля «не сохранился», но на следующий день орган московской большевистской организации газета «Социал-демократ» поместила краткий отчет о заседании фракций: «Большинство стояло на той точке зрения, — писала газета, — что русская революция выдержит испытание; решено сопротивляться до последней возможности».

Тогда Ленин 19 февраля собрал заседание Совнаркома, на котором были обсуждены «вопросы внешней политики в связи с наступлением, начатым Германией, и телеграммой», посланной Лениным в Берлин. Большинством голосов против двух Совнарком содержание ночной телеграммы Ленина, посланной преждевременно и вопреки воле ВЦИК, одобрил. А так как Ленин провел в свое время резолюцию, передающую в ведение СНК вопросы, связанные с заключением мира, все необходимые формальности были выполнены.

Видимо, в связи с принятой ВЦИКом резолюцией не подписывать мира, 19 февраля Совнарком поручил Военной комиссии в составе Крыленко, Подвойского, начальника Морского штаба Альфатера и комиссаров Дыбенко и Раскольникова изучить вопрос «о возможности организации обороны» и «ведения революционной войны, если революция будет поставлена перед этой необходимостью». Доклады, сделанные Крыленко и Альфатером Совнарком заслушал в 9 вечера 20 февраля. В этот же день Петроград был объявлен на военном положении, а как действующий орган Совнаркома был создан Временный исполнительный комитет СНК во главе с Лениным. Иными словами, Совнарком лишался власти, и она передавалась теперь узкому кругу лиц, членов Совнаркома. Тогда же Петросовет рассмотрел вопрос о возможной эвакуации города. Московский комитет партии, который в случае оставления Петрограда, становился столичным, 20 февраля подтвердил прежнее решение выступать против подписания мира, за революционную войну.

21 февраля был создан Комитет революционной обороны Петрограда. Он был образован Петроградским советом из 15 человек, в том числе всего состава Чрезвычайного штаба Петроградского военного округа, одного представителя от комиссариата по военным делам, пяти членов ВЦИКа и двух пар представителей от партий большевиков и левых эсеров. Из большевиков в комитет вошли Зиновьев, М. М. Лашевич, Трубачев, Васильев, Володарский, С. И. Гусев, К. С. Еремеев, Подвойский и Урицкий. Возглавил комитет Свердлов. Чуть позже туда единогласно был кооптирован Радек. Постановлением СНК было объявлено также об организации социалистической армии, поголовной мобилизации всех рабочих и об отправке всей буржуазии на рытье окопов под Петроградом. На следующий день в «Правде» за подписью Крыленко было опубликовано воззвание о создании, в дополнение к мобилизованным, добровольческих частей Красной армии.

Из-за состоявшегося только что решения подписать мир с Германией на заседании ЦК 22 февраля произошел фактический раскол большевистской партии. Бухарин вышел из состава ЦК и сложил с себя обязанности редактора «Правды». Группа в составе Г. И. Ломова, Урицкого, А. С. Бубнова, В. М. Смирнова, И. Н. Стукова, М. Г. Бронского, В. Н. Яковлевой, А. П. Спунде, М. Н. Покровского и Г. Л. Пятакова подала в ЦК заявление о своем несогласии с решением ЦК обсуждать саму идею подписания мира и оставила за собой право вести в партийных кругах агитацию против политики ЦК. Иоффе, Дзержинский и Крестинский также заявили о своем несогласии с решением ЦК подписать мир, но воздержались от присоединения к группе Бухарина, так как это значило расколоть партию, на что они идти не решались.

В тот период ПЛСР представляла для Ленина опасность меньшую, чем левые коммунисты. Когда 21 февраля Совнаркомом был утвержден декрет-воззвание «Социалистическое отечество в опасности!» и вечером того же дня передан на обсуждение во ВЦИК, левые эсеры поддержали декрет против эсеров, меньшевиков и левых коммунистов, а на следующий день вместе с большевиками приняли участие в работе чрезвычайного заседания расширенного президиума ВЦИК, на котором заслушивались соображения военных специалистов, только что прибывших из Ставки, об обороне Петрограда. 23 февраля в 10.30 утра немцы предъявили ультиматум, срок которого истекал через 48 часов. На заседании ЦК ультиматум огласил Свердлов. Советское правительство должно было согласиться на независимость Курляндии, Лифляндии и Эстляндии, Финляндии и Украины, с которой обязано было заключить мир; способствовать передаче Турции Анатолийских провинций, признать невыгодный для России русско-германский торговый договор 1904 года, дать Германии право наибольшего благоприятствования в торговле до 1925 года, предоставить право свободного и беспошлинного вывоза в Германию руды и другого сырья; отказаться от всякой агитации и пропаганды против Центральных держав и на оккупированных ими территориях. Договор должен был быть ратифицирован в течение двух недель. Гофман считал, что ультиматум содержал все требования, какие только можно было выставить.

Ленин потребовал немедленного согласия на германские условия и заявил, что в противном случае уйдет в отставку. Тогда, видимо по предварительному соглашению с Лениным, слово взял Троцкий:

«Вести революционную войну при расколе в партии мы не можем. [. ] При создавшихся условиях наша партия не в силах руководить войной [. ]. Доводы В. И. (Ленина) далеко не убедительны; если мы имели бы единодушие, могли бы взять на себя задачу организации обороны, мы могли бы справиться с этим [. ], если бы даже принуждены были сдать Питер и Москву. Мы бы держали весь мир в напряжении. Если мы подпишем сегодня германский ультиматум, то мы завтра же можем иметь новый ультиматум. Все формулировки построены так, чтобы дать возможность дальнейших ультиматумов. [. ] С точки зрения международной, можно было бы многое выиграть. Но нужно было бы максимальное единодушие; раз его нет, я на себя не возьму ответственность голосовать за войну».

Вслед за Троцким отказались голосовать против Ленина еще два левых коммуниста: Дзержинский и Иоффе. Но Урицкий, Бухарин и Ломов твердо высказались против. Сталин первоначально не высказался за мир: «Можно не подписывать, но начать мирные переговоры». Ленин победил: Троцкий, Дзержинский, Крестинский и Иоффе — противники Брестского мира — воздержались при голосовании. Урицкий, Бухарин, Ломов и Бубнов голосовали против. Но Е. Д. Стасова, Зиновьев, Сталин, Свердлов, Сокольников и Смилга поддержали Ленина. 7 голосами против 4, при 4 воздержавшихся германский ультиматум был принят. Вместе с тем ЦК единогласно принял решение «готовить немедленно революционную войну». Это была очередная словесная уступка Ленина.

Однако победа ленинского меньшинства при голосовании по столь важному вопросу повергла ЦК в еще большее смятение. Урицкий от своего имени и от имени членов ЦК Бухарина, Ломова, Бубнова, кандидата в члены ЦК Яковлевой, а также Пятакова и Смирнова заявил, что не желает нести ответственности за принятое меньшинством ЦК решение, поскольку воздержавшиеся члены ЦК были против подписания мира, и пригрозил отставкой всех указанных большевистских работников. Началась паника. Сталин сказал, что оставление оппозицией «постов есть зарез для партии». Троцкий — что он «голосовал бы иначе, если бы знал, что его воздержание поведет к уходу товарищей». Ленин соглашался теперь на «немую или открытую агитацию против подписания» — только чтоб не уходили с постов и пока что подписали мир. Но левые коммунисты ушли, оговорив за собой право свободной агитации, и защиту лозунга революционной войны развернули впоследствии на страницах печати, посвятив этому передовицы в московской газете «Социал-демократ», «Уральском рабочем» (статьи Е. А. Преображенского и Г. И. Сафарова), а несколько позже — в «Коммунисте», официальном органе левой оппозиции (статьи Бухарина, В. М. Смирнова, Радека и других).

Левые коммунисты рассчитывали повлиять на настроения на местах. Основания надеяться на победу у них были. Ситуация была достаточно нестабильной, и на настроение партийного актива могло подействовать любое самое мелкое событие. Выступать за революционную войну было в моде. По крайней мере, лозунг революционной войны был куда понятнее лозунга мира с германским империализмом. Лозунги были прямолинейны: «С палачами революции не заключают мира, их беспощадно истребляют» (это про германскую армию); «Никакого соглашения или мирных переговоров с душителями социальной революции не может быть».

Совместное заседание ЦК РСДРП(б) и ЦК ПЛСР было назначено на вечер 23 февраля. Протокол его числится в ненайденных и о том, как проходило заседание, ничего не известно. Ряд сведений говорит за то, что большинство ПЛСР поддержало Троцкого. Вопрос затем был передан на обсуждение фракций ВЦИК, заседавших всю ночь с 23 на 24 февраля то порознь, то совместно. Небольшой зал, отведенный для фракции большевиков, был забит до отказа. Кроме фракции там находились члены Петроградского совета и партийный актив города. Заседание вел Свердлов. Ленина сначала не было. Он пришел позже и выступил с речью, в которой доказывал, что все пути оттяжки и саботажа мирных переговоров уже испробованы и пройдены. Остается лишь подчиниться ультиматуму. Ленин, правда, обходил молчанием тот факт, что стоял за сепаратный мир изначально. Из его речи (он намеренно использовал «мы» вместо «я») следовало, что он, как и все, соглашается на подписание мира лишь под давлением обстоятельств:

«Мы должны были использовать все, что возможно было, для отсрочки мира, чтобы посмотреть, не примкнут ли другие страны, не придет ли на помощь к нам европейский пролетариат, без помощи которого нам прочной социалистической победы добиться нельзя. Мы сделали все, что возможно для того, чтобы затянуть переговоры, мы сделали даже больше, чем возможно, мы сделали то, что после Брестских переговоров объявили состояние войны прекращенным, уверенные, как были уверены многие из нас, что состояние Германии не позволит ей зверского и дикого наступления на Россию. На этот раз нам пришлось пережить тяжелое поражение».

Большинством голосов фракция РСДРП(б) во ВЦИКе приняла резолюцию о согласии на германские условия мира. Левые коммунисты пробовали добиться от фракции права свободного голосования, но потерпели поражение: в ответ была принята резолюция о дисциплине, обязывающая всех членов фракции большевиков либо голосовать за мир, либо не участвовать в голосовании. На объединенном заседании большевистской и левоэсеровской фракций ВЦИКа левые коммунисты вновь высказались против подписания мира, но большинства голосов не собрали.

Наконец, в три часа утра 24 февраля в большом зале Таврического дворца открылось заседание ВЦИК. Главных фракций было пять: большевики, левые эсеры, эсеры, меньшевики и анархисты. Ранним утром приступили к поименному голосованию. Каждого из присутствовавших вызывали на трибуну, и вышедший, повернувшись лицом к залу, должен был высказаться за мир или войну. Сцены разыгрывались самые разные. Бухарин, несмотря на директиву большевистской фракции не голосовать против подписания мира, выступает против, «и слова его тонут в аплодисментах половины зала». Его поддерживает Рязанов. Луначарский, наоборот, до самой последней секунды не знает, что сказать: как левый коммунист, он должен быть против, как дисциплинированный большевик — за. Выйдя на трибуну, он произносит «да» и, «закрывая руками судорожно дергающееся лицо, сбегает с трибуны». Кажется, он плачет. Большинство левых коммунистов, не желая голосовать за подписание мира, но не смея нарушить партийную дисциплину, покидает зал еще до голосования (и этим решает исход в пользу Ленина).

У левых эсеров происходит такой же раскол, с той только разницей, что фракция в целом решает голосовать против Брестского мира и обязывает сторонников Ленина воздержаться от голосования. Как и у большевиков, не все соглашаются соблюдать партийную дисциплину в ущерб собственным принципам. За подписание мира голосует Спиридонова, Малкин и ряд других видных членов ЦК. Эсеры и меньшевики голосуют против. Но Ленин все-таки собирает необходимое ему большинство голосов: за ленинскую резолюцию голосует 116 членов ВЦИК, против — 85 (эсеры, меньшевики, анархисты, левые эсеры, левые коммунисты), 26 человек — левые эсеры, сторонники подписания мира — воздерживаются. В 5.25 утра заседание закрылось. Через полтора часа в Берлин, Вену, Софию и Константинополь передали сообщение Совнаркома о принятии германских условий и отправке в Брест-Литовск полномочной делегации. Для передачи советского согласия в письменной форме из Петрограда в Брест отправился курьер. К 10 часам вечера германское главнокомандование Восточного фронта в ответ на радиограмму о принятии германских условий потребовало подписания мира в течение трех дней с момента прибытия советской делегации в Брест.

24 февраля ушло на обсуждение того, кто войдет в состав делегации по подписанию мира. Ехать никто не хотел. Иоффе отказывался. Зиновьев предлагал кандидатуру Сокольникова. Сокольников — Зиновьева. Все вместе — Иоффе. Иоффе оговаривал свою поездку сотнями «если», Сокольников грозил отставкой (если его пошлют). Ленин просил «товарищей не нервничать», указывая, что «может поехать товарищ Петровский как народный комиссар». Ломов, Смирнов, Урицкий, Пятаков, Д. П. Боголепов и Спунде подали заявление об уходе с занимаемых ими постов в Совнаркоме. Троцкий вспомнил, что еще пять дней назад подал заявление об уходе в отставку с поста наркома иностранных дел и теперь настаивал на ней. Зиновьев просил Троцкого «остаться до подписания мирного договора, ибо кризис еще не разрешился». Сталин говорил о «боли, которую он испытывает по отношению к товарищам», уходящим с постов, тем более, что «их некем заменить». Троцкий заявлял, что «не хочет больше нести ответственности» за мирную политику НКИД, но, не желая раскалывать партию, готов сделать заявление о сложении полномочий «в самой недемонстративной форме»; «текущую работу может вести Г. В. Чичерин, а политическое руководство должен взять Ленин». Зиновьев просил Троцкого «отложить уход на 2-3 дня». Сталин тоже просил «выждать пару дней». Ленин указал, что отставка Троцкого неприемлема. Споры возобновились. Троцкий констатировал раскол в партии:

«В партии сейчас два очень резко отмежеванных друг от друга крыла. Если смотреть с точки зрения парламентской, то у нас есть две партии, и в смысле парламентском надо было бы меньшинству уступить, но у нас этого нет, так как у нас идет борьба групп. Мы не можем сдавать позиции левым эсерам».

После долгих споров подпись под договором согласился поставить Сокольников. Делегация выехала в ночь с 24 на 25 февраля. С Сокольниковым поехали Петровский, Чичерин, Карахан и Иоффе. Последнего удалось уговорить поехать в качестве консультанта, не несущего ответственности за подписание договора.

Ленин боялся, что все может сорваться из-за какой-нибудь случайности. Когда делегация застряла на станции Новоселье, под Псковом, и послала телеграмму в Петроград, что пришлось стоять почти сутки из-за невозможности проехать через линию фронта, Ленин не поверил, заподозрил войска в нежелании пропустить делегацию, а делегатов — в нежелании ехать в Брест. В 9 вечера 25 февраля он послал на станцию запрос: «Не вполне понимаем вашу телеграмму. Если вы колеблетесь, это недопустимо. Пошлите парламентеров и старайтесь выехать скорее к немцам». Нервозность Ленина была тем более оправдана, что в этот день Московское областное бюро партии вынесло резолюцию о недоверии ЦК «ввиду его политической линии и состава». В своем объяснении бюро писало, что «в интересах международной революции» считает «целесообразным идти на возможность утраты советской власти, становящейся теперь чисто формальной».

28 февраля советская делегация прибыла в Брест, чтобы узнать, что германское правительство идет в своих требованиях еще дальше. Немцы требовали теперь передачи Турции Карса, Ардагана и Батума (хотя в течение войны эти территории ни разу не занимались турецкими войсками). Сокольников пробовал было возражать, но Гофман дал понять, что какие-либо обсуждения ультиматума исключаются. Трехдневный срок, в течение которого должен был быть подписан мир, немцы определили с 11 часов утра 1 марта, когда должно было состояться первое официальное заседание в Бресте.

1 марта конференция возобновила работу. С обеих сторон в переговорах участвовали второстепенные лица. Министры иностранных дел Кюльман и Чернин, Великий визарь Турции Таалат-паша и премьер-министр Болгарии В. Радославов в это время находились на мирных переговорах в Бухаресте и в Брест прислали своих заместителей. От Германии договор должен был подписать посланник Розенберг. На первом же заседании он предложил советской делегации обсудить мирный договор, проект которого привез с собой. Сокольников попросил зачитать весь проект и после прочтения объявил, что отказывается «от всякого его обсуждения как совершенно бесполезного при создавшихся условиях», тем более, что уже грядет мировая пролетарская революция.

Ее судьба во многом зависела теперь от успешной политики Антанты. Поскольку заключение сепаратного мира утяжеляло положение союзников на Западном фронте, Англия, Франция и США готовы были попробовать сорвать ратификацию подписанного 3 марта мирного договора.