Язык является сложным общественным явлением и представляет собой не только систему знаков, служащих средством коммуникации, но и, главным образом, средством формирования мысли, а также способом приобретения знаний, инструментом организации, переработки, хранения, передачи и порождения информации.
Язык играет важную роль в осуществлении процессов познания и в осмыслении мира. Дело в том, что ограниченность наших органов чувств не позволяет нам воспринимать достаточно большой объём информации. Выйти за пределы непосредственного окружения человеку удаётся через язык, через тексты как языковые феномены. Бытие мира раскрывается нам через языковое бытие. Именно через язык мы познаём мир.
В силу своей значимости проблема языка и познания, соотношения языка и мышления, так или иначе, интересовала мыслителей разных эпох и продолжает интересовать в наше время.
В отношении этой проблемы существует три тенденции:
1. Отождествление языка и мышления.Говорение (речевая деятельность) – это и озвученное мышление. Ещё древние греки использовали слово «logos» для обозначения слова, речи, и одновременно для обозначения разума, мысли. Разделять понятия языка и мышления они стали значительно позднее.
2. Язык и мышление не взаимосвязаны, существуют параллельно друг другу.Например, у А. Бергсона подлинное понимание мира может быть осуществлено только в интуиции свободной от языка.
Многие учёные считают, что мышление, особенно творческое мышление, вполне возможно без словесного выражения. Н. Винер, А. Эйнштейн, Ф. Гальтон и др. учёные признаются, что используют в процессе мышления не слова или математические знаки, а расплывчатые образы, используют игру ассоциаций и только затем воплощают результат в слова.
Вероятно, здесь акцентируется тот аспект, что язык и мышление – онтологически разные сущности.И имеется в виду невербальная форма мышления, которая осуществляется с помощью наглядно-чувственных образов, возникающих в результате восприятия впечатлений действительности и затем сохраняемых памятью и воссоздаваемых воображением. Также и в языке есть процессы специфически языковые, не связанные с мышлением.
3. Взаимосвязь между языком и мышлением. Здесь тоже встают вопросы, поскольку механизмы взаимодействия языка и мышления до сих пор остаются не вполне ясными.
Долгое время в философии языка господствовал метафизический подход, согласно которому в диаде «язык-мышление» однозначно доминировало мышление, а язык был вторичным: он и исторически появился позже, и функционально он только дополняет, оформляет мысль. Нерефлектирующее мышление исходит и сейчас из такого положения (я понимаю, только сказать не могу).
Только в XIX в. философ и лингвист В. фон Гумбольдт представил принципиально иной взгляд на язык. Говорил о том, что мышление во многом зависит от языка: «Язык есть орган, образующий мысль», «язык – не просто форма, оболочка для мысли, это даже не средство мышления, а скорее его способ».
Гумбольдт впервые говорит о единстве языка и мышления, об их равновесии, диалектической связи.
В результате общественной истории язык стал решающим орудием человеческого познания, благодаря которому человек смог выйти за пределы чувственного познания к познанию логическому, выделить признаки, сформулировать известные обобщения или категории.
Материалы психологии наглядно демонстрируют, что «язык выступает важным средством формирования и опосредования чувственного познания». В определённых условиях человек может выделять те или иные объекты, находить различие и сходство между ними в зависимости от используемых языковых средств. Непосредственное обращение к действительности, «непосредственная данность» объектов всегда, так или иначе, преломлены в сознании человека через значения, которые тесно связаны с языковыми обозначениями.
Благодаря языку человек может проникнуть в глубь вещей, выйти за пределы непосредственного впечатления, организовать своё целенаправленное поведение, вскрыть сложные связи и отношения.
Слово как единица языка, является средством абстракции и обобщения, созданным в процессе общественной истории человека. Сочетание слов, или предложение является средством языка, которое не только даёт возможность указывать на предмет и включать его в систему известных связей и отношений, но и обеспечивает выражение или формулировку мысли в виде развёрнутого речевого высказывания. В языке человека имеются объективные средства как для отвлечения и обобщения, так и для формулирования мысли, средства; они созданы тысячелетиями и являются основными орудиями формирования сознания. Средства языка направлены на то, чтобы обеспечить человеку возможность не только называть и обобщать предметы, не только формулировать словосочетания, но и обеспечивать процесс продуктивного логического вывода, который протекает на вербально-логическом уровне.
Владея речью, «человек оказывается в состоянии делать выводы не только из непосредственных впечатлений, но и из общественного опыта поколений». Именно возможность делать логические выводы, не обращаясь каждый раз к данным непосредственного, чувственного опыта, характеризуется продуктивное мышление человека, возникающее благодаря языку. Это свойство создаёт возможность сложнейших форм дискурсивного(индуктивного и дедуктивного) мышления.
Таким образом, обнаружив взаимосвязь между языком и мышлением, выявив влияние языка на чувственное и логическое познание, мы можем говорить о творческой активности языка в сознании человека, которая способна схватывать сущностные свойства предметов, явлений, процессов, и тем самым конструировать целостный мир, образовывать «языковую действительность», стоящую между объективным миром и субъектом.
Но говоря о взаимном влиянии языка и мышления не следует забывать философский вопрос о первичности и вторичности. Первичен реальный мир, его логика и законы. Человек не мог бы выжить, если бы в своей деятельности он опирался бы не на действительные закономерности мира.
Вероятно, действительную роль языка как промежуточного мира можно уподобить очкам с цветными линзами. Если у одного человека линзы розовые, он видит все в розовом цвете, голубые — в голубом, но очертания предметов для всех будут одинаковые.
Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:
Связанная с сознанием в целом, речь человека включается в определенные взаимоотношения со всеми психическими процессами; но основным и определяющим для речи является ее отношение к мышлению.
Поскольку речь является формой существования мысли, между речью и мышлением существует единство. Но это единство, а не тожество. Равно неправомерны как установление тожества между речью и мышлением, так и представление о речи как только внешней форме мысли.
Поведенческая психология попыталась установить между ними тожество, по существу сведя мышление к речи. Для бихевиориста мысль есть не что иное, как «деятельность речевого аппарата» (Дж. Уотсон). К. С. Лешли в своих опытах попытался обнаружить посредством специальной аппаратуры движения гортани, производящие речевые реакции. Эти речевые реакции совершаются по методу проб и ошибок, они не интеллектуальные операции.
Такое сведение мышления к речи обозначает упразднение не только мышления, но и речи, потому что, сохраняя в речи лишь реакции, оно упраздняет их значение. В действительности речь есть постольку речь, поскольку она имеет осознанное значение. Слова, как наглядные образы, звуковые или зрительные, сами по себе еще не составляют речи. Тем более не составляют речи сами по себе реакции, которые посредством проб и ошибок приводили бы к их продуцированию. Движения, продуцирующие звуки, не являются самостоятельным процессом, который в качестве побочного продукта дает речь. Подбор самих движений, продуцирующих звуки или знаки письменной речи, весь процесс речи определяется и регулируется смысловыми отношениями между значениями слов. Мы иногда ищем и не находим слова или выражения для уже имеющейся и еще словесно не оформленной мысли; мы часто чувствуем, что сказанное нами не выражает того, что мы думаем; мы отбрасываем подвернувшееся нам слово, как неадекватное нашей мысли: идейное содержание нашей мысли регулирует ее словесное выражение. Поэтому речь не есть совокупность реакций, совершающихся по методу проб и ошибок или условных рефлексов: она — интеллектуальная операция. Нельзя свести мышление к речи и установить между ними тожество, потому что речь существует как речь лишь благодаря своему отношению к мышлению.
Но нельзя и отрывать мышление и речь друг от друга. Речь — не просто внешняя одежда мысли, которую она сбрасывает или одевает, не изменяя этим своего существа. Речь, слово служат не только для того, чтобы выразить, вынести во вне, передать другому уже готовую без речи мысль. В речи мы формулируем мысль, но, формулируя ее, мы сплошь и рядом ее формируем. Речь здесь нечто большее, чем внешнее орудие мысли; она включается в самый процесс мышления как форма, связанная с его содержанием. Создавая речевую форму, мышление само формируется. Мышление и речь, не отожествляясь, включаются в единство одного процесса. Мышление в речи не только выражается, но по большей части оно в речи и совершается.
В тех случаях, когда мышление совершается в основном не в форме речи в специфическом смысле слова, а в форме образов, эти образы по существу выполняют в мышлении функцию речи, поскольку их чувственное содержание функционирует в мышлении в качестве носителя его смыслового содержания. Вот почему можно сказать, что мышление вообще невозможно без речи: его смысловое содержание всегда имеет чувственного носителя, более или менее переработанного и преображенного его семантическим содержанием. Это не значит, однако, что мысль всегда и сразу появляется в уже готовой речевой форме, доступной для других. Мысль зарождается обычно в виде тенденций, сначала имеющих лишь несколько намечающихся опорных точек, еще не вполне оформившихся. От этой мысли, которая еще больше тенденция и процесс, чем законченное оформившееся образование, переход к мысли, оформленной в слове, совершается в результате часто очень сложной и иногда трудной работы. В процессе речевого оформления мысли работы над речевой формой и над мыслью, которая в ней оформляется, взаимно переходят друг в друга.
В самой мысли в момент ее зарождения в сознании индивида часто переживание ее смысла для данного индивида преобладает над оформленным значением ее объективного значения. Сформулировать свою мысль, т. е. выразить ее через обобщенные безличные значения языка, по существу означает, как бы перевести ее в новый план объективного знания и, соотнеся свою индивидуальную личную мысль с фиксированными в языке формами общественной мысли, прийти к осознанию ее объективированного значения.
Как форма и содержание, речь и мышление связаны сложными и часто противоречивыми соотношениями. Речь имеет свою структуру, не совпадающую со структурой мышления: грамматика выражает структуру речи, логика — структуру мышления; они не тожественны. Поскольку в речи отлагаются и запечатлеваются формы мышления той эпохи, когда возникли соответствующие формы речи, эти формы, закрепляясь в речи, неизбежно расходятся с мышлением последующих эпох. Речь архаичнее мысли. Уже в силу этого нельзя непосредственно отожествлять мышление с речью, сохраняющей в себе архаические формы. Речь вообще имеет свою «технику». Эта «техника» речи связана с логикой мысли, но не тожественна с ней.
Наличие единства и отсутствие тожества между мышлением и речью явственно выступают в процессе воспроизведения. Воспроизведение отвлеченных мыслей отливается обычно в словесную форму, которая оказывает, как установлено в ряде исследований, значительное, иногда положительное, иногда — при ошибочности первоначального воспроизведения — тормозящее влияние на запоминание мысли. Вместе с тем запоминание мысли, смыслового содержания в значительной мере независимо от словесной формы. Эксперимент показал, что память на мысли прочнее, чем память на слова, и очень часто бывает так, что мысль сохраняется, а словесная форма, в которую она была первоначально облечена, выпадает и заменяется новой. Бывает и обратное — так, что словесная формулировка сохранилась в памяти, а ее смысловое содержание как бы выветрилось; очевидно, речевая словесная форма сама по себе еще не есть мысль, хотя она и может помочь восстановить ее. Эти факты убедительно подтверждают в чисто психологическом плане то положение, что единство мышления и речи не может быть истолковано как их тожество.
Утверждение о несводимости мышления к речи относится не только к внешней, но и к внутренней речи. Встречающееся в литературе отожествление мышления и внутренней речи несостоятельно. Оно, очевидно, исходит из того, что к речи в ее отличие от мышления относится только звуковой, фонетический материал. Поэтому там, где, как это имеет место во внутренней речи, звуковой компонент речи отпадает, в ней не усматривают ничего, помимо мыслительного содержания. Это неправильно, потому что специфичность речи вовсе не сводится к наличию в ней звукового материала. Она заключается, прежде всего, в ее грамматической — синтаксической и стилистической — структуре, в ее специфической речевой технике. Такую структуру и технику, притом своеобразную, отражающую структуру внешней, громкой речи и вместе с тем отличную от нее, имеет и внутренняя речь. Поэтому и внутренняя речь не сводится к мышлению, и мышление не сводится к ней.
1) между речью и мышлением существует не тожество и не разрыв, а единство; это единство диалектическое, включающее различия, заостряющиеся в противоположности;
2) в единстве мышления и речи ведущим является мышление, а не речь, как того хотят формалистические и идеалистические теории, превращающие слово как знак в «производящую причину» мышления;
3) речь и мышление возникают у человека в единстве на основе общественно-трудовой практики.
Современные взгляды на взаимосвязь речи и мышления (модели производства речевого высказывания). Рассмотрим современные модели производства речи, то есть переход от мысли к слову, в чём и выражается взаимосвязь мышления и речи.
1. Бихевиористская модель порождения речевого высказывания
Поведенческая психология попыталась установить между ними тождество, по существу сведя мышление к речи. Для бихевиориста мысль есть не что иное, как «деятельность речевого аппарата» (Дж. Уотсон).
С точки зрения бихевиористов, мышление есть поведение, двигательная активность, совершенно такая же, как игра в теннис, гольф или другая форма мускульного усилия. Мышление также представляет собой мускульное усилие, и именно такого рода, каким пользуются при разговоре. Мышление является просто речью, но речью при скрытых мускульных движениях.
2. Модель С.Л. Рубинштейна
С.Л. Рубинштейн опровергает выше изложенную точку зрения. Он считает, что такое сведение мышления к речи обозначает упразднение не только мышления, но и речи, потому что, сохраняя в речи лишь реакции, оно упраздняет их значение.
Речь есть постольку речь, поскольку она имеет осознанное значение. Весь процесс речи определяется и регулируется смысловыми отношениями между значениями слов. Мы иногда ищем и не находим слова или выражения для уже имеющейся и еще словесно не оформленной мысли; мы часто чувствуем, что сказанное нами не выражает того, что мы думаем; мы отбрасываем подвернувшееся нам слово, как неадекватное нашей мысли: идейное содержание нашей мысли регулирует ее словесное выражение. Поэтому речь не есть совокупность реакций, совершающихся по методу проб и ошибок или условных рефлексов: она — интеллектуальная операция. Нельзя свести мышление к речи и установить между ними тождество, потому что речь существует как речь лишь благодаря своему отношению к мышлению.
Но нельзя и отрывать мышление и речь друг от друга. Речь — не просто внешняя одежда мысли, которую она сбрасывает или одевает, не изменяя этим своего существа.
В речи мы формулируем мысль, но, формулируя ее, мы сплошь и рядом ее формируем. Речь здесь нечто большее, чем внешнее орудие мысли. Создавая речевую форму, мышление само формируется.
Рубинштейн подводит следующий итог:
1) между речью и мышлением существует не тожество и не разрыв, а единство; это единство диалектическое, включающее различия, заостряющиеся в противоположности;
2) в единстве мышления и речи ведущим является мышление, а не речь, как того хотят формалистические и идеалистические теории, превращающие слово как знак в «производящую причину» мышления;
3) речь и мышление возникают у человека в единстве на основе общественно-трудовой практики.
3. Модель Л.С. Выготского
В отечественной психолингвистике постулируется, что суть процесса производства речевого высказывания заключается в переходе от мысли к слову. Такое понимание процесса порождения было предложено Л.С. Выготским — основателем культурно-исторической теории в психологии. Важным в его теории было понятие внутренней речи.
Внутренняя речь, по Выготскому, является «особым внутренним планом речевого мышления, опосредующим динамическое отношение между мыслью и словом».
Учёный полагал, что внутренняя речь обладает следующими свойствами:
1) она лишена фонации, т.е. произнесения звуков;
2) она предикативна (в ней опускаются подлежащие, и там присутствуют в основном одни сказуемые);
3) это сокращённая речь (речь без слов).
Рассматривая последнее свойство, Выготский отмечал следующие особенности семантики внутренней речи: преобладание смысла над словом; слитность значений слов (он называл это агглютинацией); несовпадение семантики внутренней речи со словесной семантикой.
Выготский полагал, что «переход от внутренней к внешней речи есть сложная динамическая трансформация — превращение предикативной и идиоматической речи в синтаксически расчлененную и понятную для других речь».
«Всякая мысль, — писал Выготский, — стремится соединить что-то с чем-то и имеет движение. Это течение и движение мысли не совпадает прямо и непосредственно с развертыванием речи. Единицы мысли и единицы речи не совпадают».
Учёный выделял три плана речевого мышления: мысль, внутреннюю речь, слово. «В живой драме речевого мышления движение идет от мотива, порождающего какую-либо мысль, к оформлению самой мысли, к опосредованию ее во внутреннем слове, затем — в значениях внешних слов и, наконец, в словах». В этом высказывании Выготского, по сути, содержится его модель производства речи.
Проблемы взаимоотношения мышления и речи.
Связь мышления и речи
Мышление взрослого, нормального человека неразрывно связано с речью. Мысль не может ни воз-никнуть, ни протекать, ни существовать вне языка, вне речи. Мы мыслим словами, которые произносим вслух или проговари-ваем про себя, т. е. мышление происходит в речевой форме. Люди, одинаково хорошо владеющие несколькими языками, со-вершенно четко осознают, на каком языке они мыслят в каждый данный момент. В речи мысль не только формулируется, но и формируется, развивается.
Специальными приборами можно зарегистрировать скрытые речевые (артикуляционные) микродвижения губ, языка, гортани, всегда сопровождающие мыслительную деятельность человека, например, при решении различного рода задач. Только глухонемые от рождения люди, не владеющие даже кинетической («руч-ной») речью, мыслят на основе образов.
Иногда может показаться, что мысль существует вне сло-весной оболочки, что иную мысль трудно выразить словами. Но это означает, что мысль еще неясна себе самому, что это
скорее не мысль, а смутное общее представление. Ясная мысль всегда связана с четкой словесной формулировкой.
Неправильно и противоположное мнение о том, что мысль и речь по существу одно и то же, что мышление — это речь, лишенная звучания («речь минус звук», как считают некоторые буржуазные ученые), а речь—«озвученное мышление». Это мне-ние ошибочно хотя бы потому, что одну и ту же мысль можно выразить на разных языках сотнями разных звукосочетаний. Известно также, что существуют слова-омонимы (слова с одина-ковым звучанием, но разным смыслом: «корень», «коса», «ключ», «реакция» и т. д.), т. е. одно и то же слово может выражать раз-ные мысли, разные понятия.
Физиологические основы мышления и речи
В основе про-цесса мышления лежит сложная аналитико-синтетическая дея-тельность коры больших полушарий головного мозга в целом, но не каких-то отдельных ее участков. В основе мышления лежит образование второсигнальных временных нервных связей, опи-рающихся на первосигнальные связи. Второсигнальные нервные связи, образующиеся в коре головного мозга с помощью слов, отражают существенные отношения между предметами. Отраже-ние связей и отношении между предметами становится возмож-ным потому, что слова, как указывал И. П. Павлов, представля-ют собой отвлечение от действительности и допускают обобщение, что, по мнению ученого, и составляет сущность человеческого мышления. Другими словами, вторая сигнальная система и от-крывает возможность обобщенного отражения окружающего мира.
Что касается физиологических механизмов собственно речи, то эта второсигнальная деятельность коры также есть сложная координированная работа многих групп нервных клеток коры головного мозга.
Когда мы говорим друг с другом, то, с одной стороны, вос-принимаем слышимые (звуковые) и видимые (письменные) ре-чевые сигналы, с другой — произносим звуки языка при помощи мышечного голосового аппарата. Соответственно в коре левого полушария головного мозга имеются три центра речи: слуховой, двигательный и зрительный.
Взаимосвязь мышления и речи
Связанная с сознанием в целом, речь человека включается в определенные взаимоотношения со всеми психическими процессами; но основным и опреде-ляющим для речи является ее отношение к мышлению.
Поскольку речь является формой существования мысли, между речью и мышлением существует единство. Но это единство, а не тожество. Равно непра-вомерны как установление тожества между речью и мышлением, так и пред-ставление о речи как только внешней форме мысли.
Поведенческая психология попыталась установить между ними тожество, по существу сведя мышление к речи. Для бихевиориста мысль есть не что иное, как «деятельность речевого аппарата» (Дж. Уотсон). К. С. Лешли в своих опытах попытался обнаружить посредством специальной аппаратуры движения гортани, производящие речевые реакции. Эти речевые реакции совершаются по методу проб и ошибок, они не интеллектуальные операции.
Такое сведение мышления к речи обозначает упразднение не только мышле-ния, но и речи, потому что, сохраняя в речи лишь реакции, оно упраздняет их значение. В действительности речь есть постольку речь, поскольку она имеет осознанное значение. Слова, как наглядные образы, звуковые или зрительные, сами по себе еще не составляют речи. Тем более не составляют речи сами по себе реакции, которые посредством проб и ошибок приводили бы к их продуцированию. Движения, продуцирующие звуки, не являются самостоятельным про-цессом, который в качестве побочного продукта дает речь. Подбор самих дви-жений, продуцирующих звуки или знаки письменной речи, весь процесс речи определяется и регулируется смысловыми отношениями между значениями слов. Мы иногда ищем и не находим слова или выражения для уже имеющейся и еще словесно не оформленной мысли; мы часто чувствуем, что сказанное нами не выражает того, что мы думаем; мы отбрасываем подвернувшееся нам слово, как неадекватное нашей мысли: идейное содержание нашей мысли регулирует ее словесное выражение. Поэтому речь не есть совокупность реакций, соверша-ющихся по методу проб и ошибок или условных рефлексов: она — интеллек-туальная операция. Нельзя свести мышление к речи и установить между ни-ми тожество, потому что речь существует как речь лишь благодаря своему отношению к мышлению.
Но нельзя и отрывать мышление и речь друг от друга. Речь — не просто внешняя одежда мысли, которую она сбрасывает или одевает, не изменяя этим своего существа. Речь, слово служат не только для того, чтобы выразить, выне-сти во вне, передать другому уже готовую без речи мысль. В речи мы формули-руем мысль, но, формулируя ее, мы сплошь и рядом ее формируем. Речь здесь нечто большее, чем внешнее орудие мысли; она включается в самый процесс мышления как форма, связанная с его содержанием. Создавая речевую форму, мышление само формируется. Мышление и речь, не отожествляясь, включают-ся в единство одного процесса. Мышление в речи не только выражается, но по большей части оно в речи и совершается.
В тех случаях, когда мышление совершается в основном не в форме речи в специфическом смысле слова, а в форме образов, эти образы по существу вы-полняют в мышлении функцию речи, поскольку их чувственное содержание функционирует в мышлении в качестве носителя его смыслового содержания. Вот почему можно сказать, что мышление вообще невозможно без речи: его смысловое содержание всегда имеет чувственного носителя, более или менее переработанного и преображенного его семантическим содержанием. Это не значит, однако, что мысль всегда и сразу появляется в уже готовой речевой форме, доступной для других. Мысль зарождается обычно в виде тенденций, сначала имеющих лишь несколько намечающихся опорных точек, еще не впол-не оформившихся. От этой мысли, которая еще больше тенденция и процесс, чем законченное оформившееся образование, переход к мысли, оформленной в слове, совершается в результате часто очень сложной и иногда трудной работы. В процессе речевого оформления мысли работы над речевой формой и над мыс-лью, которая в ней оформляется, взаимно переходят друг в друга.
В самой мысли в момент ее зарождения в сознании индивида часто пережи-вание ее смысла для данного индивида преобладает над оформленным значени-ем ее объективного значения. Сформулировать свою мысль, т. е. выразить ее через обобщенные безличные значения языка, по существу означает как бы перевести ее в новый план объективного знания и, соотнеся свою индивидуаль-ную личную мысль с фиксированными в языке формами общественной мысли, прийти к осознанию ее объективированного значения.
Как форма и содержание, речь и мышление связаны сложными и часто про-тиворечивыми соотношениями. Речь имеет свою структуру, не совпадающую со структурой мышления: грамматика выражает структуру речи, логика — струк-туру мышления; они не тожественны. Поскольку в речи отлагаются и запечат-леваются формы мышления той эпохи, когда возникли соответствующие формы речи, эти формы, закрепляясь в речи, неизбежно расходятся с мышлением после-дующих эпох. Речь архаичнее мысли. Уже в силу этого нельзя непосредствен-но отожествлять мышление с речью, сохраняющей в себе архаические формы. Речь вообще имеет свою «технику». Эта «техника» речи связана с логикой мыс-ли, но не тожественна с ней.
Наличие единства и отсутствие тожества между мышлением и речью явственно выступа-ют в процессе воспроизведения. Воспроизведение отвлеченных мыслей отливается обычно в словесную форму, которая оказывает, как установлено в ряде исследований, значительное, иногда поло-жительное, иногда — при ошибочности первоначального воспроизведения — тормозящее влияние на запоминание мысли. Вместе с тем запоминание мысли, смыслового содержания в значительной мере независимо от словесной формы. Эксперимент показал, что память на мысли прочнее, чем память на слова, и очень часто бывает так, что мысль сохраняется, а словесная форма, в которую она была первоначально облечена, выпадает и заменяется новой. Бывает и обратное — так, что словесная формулировка сохранилась в памяти, а ее смысло-вое содержание как бы выветрилось; очевидно, речевая словесная форма сама по себе еще не есть мысль, хотя она и может помочь восстановить ее. Эти факты убедительно подтверждают в чисто психологическом плане то положение, что единство мышления и речи не может быть истолковано как их тождество.
Утверждение о несводимости мышления к речи относится не только к внеш-ней, но и к внутренней речи. Встречающееся в литературе отожествление мыш-ления и внутренней речи несостоятельно. Оно, очевидно, исходит из того, что к речи в ее отличие от мышления относится только звуковой, фонетический мате-риал. Поэтому там, где, как это имеет место во внутренней речи, звуковой компо-нент речи отпадает, в ней не усматривают ничего, помимо мыслительного содер-жания. Это неправильно, потому что специфичность речи вовсе не сводится к наличию в ней звукового материала. Она заключается прежде всего в ее грам-матической — синтаксической и стилистической — структуре, в ее специфиче-ской речевой технике. Такую структуру и технику, притом своеобразную, отра-жающую структуру внешней, громкой речи и вместе с тем отличную от нее, имеет и внутренняя речь. Поэтому и внутренняя речь не сводится к мышлению, и мышление не сводится к ней.
1) между речью и мышлением существует не тожество и не разрыв, а единство; это единство диалектическое, включающее различия, заостряющиеся в противоположности;
2) в единстве мышления и речи ведущим является мышление, а не речь, как того хотят формалистические и идеалистические теории, пре-вращающие слово как знак в «производящую причину» мышления;
3) речь и мышление возникают у человека в единстве на основе общественно-трудовой практики.
Единство речи и мышления конкретно осуществляется в различных формах для разных видов речи.
Основные виды речи.
Речь человека весьма многообразна и имеет разнообразные формы. Однако какую бы форму речи мы ни использовали, она будет относиться к одному из двух основных видов речи: устной или письменной (рис. 13.3). При этом оба вида имеют
определенное сходство. Оно заключается в том, что в современных языках письменная речь, как и устная, является звуковой: знаки письменной речи выражают не непосредственное значение, а передают звуковой состав слов.
Основным исходным видом устной речи является речь, протекающая в форме разговора. Такую речь называют разговорной, или диалогической (диалоговой). Ее главная особенность состоит в том, что она является речью, активно поддерживаемой собеседником, т. е. в процессе разговора участвуют двое, используя простейшие обороты языка и фразы. Вследствие этого разговорная речь в психологическом плане является наиболее простой формой речи. Она не требует развернутого выражения речи, поскольку собеседник в процессе разговора хорошо понимает то, о чем идет речь, и может мысленно достроить фразу, произнесенную другим собеседником. В подобных случаях одно слово может заменять собой целую фразу.
Другую форму речи представляет собой речь, произносимая одним человеком, в то время как слушатели только воспринимают речь говорящего, но прямо в ней не участвуют. Такую речь называют монологической, или монологом. Монологической речью является, например, речь оратора, лектора, докладчика и др. Монологическая речь психологически более сложна, чем диалогическая. Она требует от говорящего умения связно, строго последовательно излагать свои мысли. При этом говорящий должен оценивать то, как усваивается передаваемая им информация слушателями, т. е. он должен следить не только за своей речью, но и за аудиторией.
Характеризуя эти два вида устной речи — речь диалогическую и монологическую, — надо иметь в виду не их внешнее, а психологическое различие. По своей внешней форме эти два вида речи могут быть похожи друг на друга. Так, например, монолог может быть построен по своей внешней форме как диалогическая речь, т. е. говорящий обращается периодически или к слушателям, или к воображаемому оппоненту.
Как диалогическая, так и монологическая речь может быть активной или пассивной. Оба эти термина, конечно, условны и характеризуют деятельность говорящего или слушающего человека. Активная форма речи — это речь говорящего человека, речь же слушающего человека выступает в пассивной форме. Дело в том, что когда мы слушаем, мы повторяем про себя слова говорящего. При этом внешне это не проявляется, хотя речевая деятельность присутствует. Следует отметить, что у детей развитие активной и пассивной формы речи происходит не одновременно. Ребенок прежде всего учится понимать чужую речь, а потом начинает говорить сам. Однако и в более зрелом возрасте люди различаются по степени развития активной и пассивной форм речи. Очень часто бывает так, что человек хорошо понимает речь другого человека, но плохо передает свои собственные мысли. И наоборот, человек может достаточно хорошо говорить, но совершенно не умеет слушать другого.
Другим видом речи является письменная речь. Письменная речь отличается от устной не только тем, что она изображается графически, с помощью письменных знаков. Между данными видами речи существуют и более сложные, психологические различия.
Одно из важнейших отличий устной речи от письменной заключается в том, что в устной речи слова строго следуют одно за другим, так что когда звучит одно
слово, предшествующее ему уже не воспринимается ни самим говорящим, ни слушающими. В письменной речи дело обстоит иначе — как пишущий, так и читающий имеют в поле своего восприятия одновременно ряд слов, а в тех случаях, когда в этом есть потребность, они могут вновь вернуться на несколько строк или страниц назад. Это создает определенные преимущества письменной речи перед устной. Письменную речь можно строить более произвольно, так как написанное всегда перед нашими глазами. По той же причине письменную речь легче понимать. С другой стороны, письменная речь является более сложной формой речи. Она требует более продуманного построения фраз, более точного изложения мыслей, потому что мы не можем придать письменной речи эмоциональную окраску, сопроводить ее необходимыми жестами. Кроме того, процесс формирования и выражения мысли протекает в устной и письменной речи неодинаково. Об этом может свидетельствовать тот факт, что нередко одним людям легче выразить свою мысль письменно, а другим — устно.
Следует отметить, что существует еще один вид речи — кинетическая речь. Данный вид речи сохранился у человека с давних времен. Первоначально это был основной и, вероятно, единственный вид речи, он выполнял все речевые функции:
обозначения, выражения и др. Со временем этот вид речи утратил свои функции и в настоящее время используется в основном в качестве эмоционально-выразительных элементов речи — жестов. Очень часто мы сопровождаем свою речь жестами, что придает ей дополнительную выразительность.
Тем не менее существуют довольно большие группы людей, для которых кинетическая речь по-прежнему остается основной формой речи. Имеются в виду люди глухонемые от рождения или потерявшие возможность слышать или говорить в результате несчастного случая или заболевания. Однако и в данном случае кинетическая речь существенно отличается от кинетической речи древнего человека. Она более развита и обладает целой системой знаковых сигналов.
Существует еще одно общее деление видов речи на два основных вида: внутренняя и внешняя речь. Внешняя речь связана с процессом общения, обмена информацией. Внутренняя речь прежде всего связана с обеспечением процесса мышления. Это очень сложное с психологической точки зрения явление, которое обеспечивает взаимосвязь речи и мышления.
Следует отметить, что любой вид речи, в том числе устная и письменная речь, имеет свое предназначение, т. е. выполняет определенные функции. Основными функциями речи являются выражение, воздействие, сообщение, обозначение.
Функция выражения заключается в том, что с помощью речи человек высказывает свое отношение к определенному предмету, явлению и к самому себе. Как правило, при высказывании нашего отношения к чему-либо речь имеет определенную эмоциональную окраску, что способствует пониманию окружающими нашего отношения к предмету, о котором идет речь.
Функция воздействия заключается в том, что с помощью речи мы пытаемся побудить другого человека или группу людей к определенному действию или формируем у слушателей определенную точку зрения на что-либо. Как правило, данная функция речи осуществляется через приказ, призыв или убеждение. Физиологической основой осуществления данной функции речи является особое положение второй сигнальной системы в структуре психической регуляции организма
и поведения человека. Так, с помощью суггестии врач-психотерапевт может вызвать у человека определенные ощущения, в том числе связанные с лечебным эффектом». Например, внушение чувства тепла часто позволяет снять приступ астмы. С помощью внушения также можно помочь человеку отказаться от табако-курения, употребления алкоголя и др.
Функция сообщения заключается в обмене мыслями и информацией между людьми с помощью слов. Данная функция обеспечивает осуществление контактов между людьми. В процессе этих контактов мы организуем не только обмен информацией, но и наше взаимодействие. Можно предположить, что именно данная функция в историческом плане явилась основным первоисточником развития речи человека.
Функция обозначения заключается в способности давать названия предметам и явлениям. Благодаря данной функции мы в состоянии мыслить отвлеченно с помощью абстрактных понятий, а также вести обмен информацией с другим человеком. Можно предположить, что данная функция является высшей функцией речи, осуществление ее стало возможным лишь на высших ступенях речевого развития.
Проблема взаимосвязи мышления и речи в психологии.
Читайте также:
|
|
Рис. 10. Отношения между мышлением и речью в представлениях психологов в различных направлений.
Впервые этим вопросом заинтересовались в начале 20-ого столетия Э.Сэпир и Б.Уордф. В истории психологии их взгляды воплотились в известной гипотезе Сэпира – Уорфа. Логика их рассуждений была такова: мы расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем значения так, а не иначе, потому что являемся участниками некого соглашения, предписывающего подобную систематизацию. Это соглашение имеет силу для определенной речевой группы и закреплено в языке. Мы не сможем говорить и думать, если не подпишемся под систематизацией и классификацией, предусмотренной данным соглашением.
Гипотеза содержала два предположения:
1) язык детерминирует мышление человека (лингвистический детерминизм);
2) различные языки оказывают различное влияние на мышление человека.
Люди, говорящие на различных языках, по-разному воспринимают и постигают мир. В частности, Б.Уорф утверждал, что язык – это не средство, не «упаковка» мысли, а ее форма. Язык определяет способ видения и структурирования мира.
Неоднократно предпринимались попытки проверить эти гипотезы, имеющие отношение, как к лексике языка, так и к его грамматике, тем, что связано со словарным запасом человека и способами построения предложений, которые в разных языках различны.
Языки различаются по количеству слов, обозначающих определенные понятия. Например, в языке эскимосов имеется ряд понятий, обозначающих виды снега: талый снег, сухой снег, падающий снег. Во всех других языках для обозначения снега употребляется одно понятие «снег». Тем не менее, способность различать оттенки снега напрямую не зависит от лексики, а определяется сенсорно-перцептивной организацией человека, особенностями его деятельности. Включение в язык иностранных слов также подтверждает тот факт, что словарь не исчерпывает возможностей носителя языка различать явления. (Психология мышления , 1998).
Что касается способов структурирования предложений (грамматики), то проведенные исследования показывают, что грамматика однозначно не определяет особенностей мышления человека. Так, язык одной из народностей Либерии кпелле имеет для сравнения грамматическую конструкцию: «он (предмет) большой после . », т.е. всегда указывается другой предмет, с которым осуществляется сопоставление. Результаты обучения детей переносу показывают, что их способность сравнивать больший предмет с меньшим, не оказывает существенного влияния на обучение различению. Значимых различий между результатами обследования детей, говорящих на языке кпелле и говорящих на других языках, не выявлено. Это свидетельствует о том, что наличие тех или иных грамматических конструкций в языке не обусловливает развития мышления его носителей. Другими словами, гипотезы лингвистического детерминизма и лингвистической относительности не нашли достаточного подтверждения. ( Коуэлл М., Скрибнер С., 1977).
Во второй половине 20 – го столетия была сформулирована еще одна гипотеза о взаимосвязи мышления и языка, получившая название гипотезы лингвистических универсалий. Автором этой гипотезы является представитель когнитивной психологии Н.Хомский. По его мнению, сторонники предыдущих гипотез слишком большое значение придают поверхностной структуре языка. Кроме нее, язык имеет глубинную структуру, которая универсальна. Именно она, по Хомскому, определяет способы кодирования опыта и является общей для всех языков.
В пользу универсальности языка как способа мышления свидетельствует феномен лингвистической компетентности. Он состоит в том, что маленькие дети способны продуцировать бесконечное множество правильно построенных предложений самостоятельно, а не только воспроизводя уже услышанное. Н.Хомский объясняет это явление тем, что язык выступает врожденным механизмом мышления человека.
Экспериментальные исследования Ч. Осгуда показали, что люди, независимо от языка, на котором говорят, склонны описывать явления в трех измерениях: «активности», «силы» и «оценки». Эта семантическая схема присуща всем людям независимо от языка, на котором они говорят. Языки отличаются друг от друга не тем, что в них можно выразить, а тем, что в них легче выразить.
Таким образом, современные данные говорят в пользу отсутствия жесткой связи между языком и мышлением. Взаимоотношения между ними многообразны и имеют сложный характер.
. Мышление и речь
Исключительно важная особенность мышления — его неразрывная связь с речью.Выделяя нечто общее в предметах и явлениях окружающего мира, человек обозначает его словами. Через слово человек впервые узнает о том, чего еще не видел (а возможно, никогда и не увидит!)
В замечательной книге «Слово о словах» Л. Успенский пишет: «С самого раннего детства и до глубокой старости вся жизнь человека неразрывно связана с языком. Ребенок еще не научился как следует говорить, а его чистый слух уже ловит журчание бабушкиных сказок. Подросток идет в школу. Юноша шагает в институт или университет. Целое море слов, шумный океан речи подхватывает его там, за широкими дверями. Сквозь живые беседы учителей, сквозь страницы сотен книг впервые видится ему отраженная в слове необъятно-сложная вселенная. Новый человек роднится с древними мыслями, с теми, что сложились в головах людей за тысячелетия до его рождения. Сам он обретает возможность обращаться к правнукам, которые будут жить спустя века после его кончины. И все это только благодаря языку».
В системе языка за каждым словом исторически закреплено определенное значение.Значение слова — это всегдаобобщение. Человек мыслит при помощи языка, пользуясь словами. Речь есть формамышления. Мысли всегда облекаются в речевую форму. В тесной связи речи и мышления может убедиться каждый, если поставит перед собой вопрос: На каком языке думают?
Речь является не только формой, но и орудием мышления. Выражая мысли в развернутой словесной форме, мы способствуем успеху мыслительной деятельности. Речь помогает мыслить. Необходимость выразит!, мысль словами, сообщить ее другому часто требует дополнительного, тщательного продумывания ее. В этих случаях мы замечаем, что кое-что из того, что нам казалось уже ясным, понятным, нуждается в уточнении, в более глубоком и основательном обдумывании. Подбор слов и вьщажений, необходимых для сообщения, побуждает нас вдумываться в детали мысли, иногда даже в тончайшие оттенки ее содержания. Рассказ о чем-либо другому человеку час;т0 является лучшим способом уяснить себе собственную мысль, до конца продумать ее содержание. Неразрывная сВязь мышления с речью не означает, однако, что мышление сводится к речи. Мышление и речь, мысль и слово — не тождественны друг другу. Одну и ту же мысль можно выразит^ на разных языках. Одно и то же слово может выражать Ьазные понятия -это омонимы, например, ключ, коса, ручка и др. И одно понятие может быть выражено разными Словами — это синонимы; например, путь — дорога, задира — забияка, граница — рубеж и др.
Как и все психические процессы, мышление представляет собой деятельность мозга. Это сложная аналитико-синтетическая деятельность, осуществляемая совместной работой обеих сигнальных систем. При этом, поскольку мышление — это обобщенное при помоцщ слова отражение действительности, ведущую роль в этой деятельности играет вторая сигнальная система. £е постоянное и тесное взаимодействие с первой с/с обусловливает неразрывную связь обобщенного отражения действительности, каким является мышление, с чувственным познанием объективного мира путем ощущений, восприятий, представлений.
Физиологические механизмы собственно речи — это вто-росигнальная деятельность коры, которая является сложной координированной работой многих групп нервных клеток коры головного мозга.
44. Профессионально важные качества специалиста и их развитие.
ПВК- индивидуальное свойство субъекта Дея-ти, которое необходимо и достаточно для ее реализации на нормативно заданном уровне и которые значимы и значительно коррелируемы хотя бы с одним ее основным параметром: качеством, производительностью, надежностью .
В виде функции ПВК могут выступать не только собственно психические, но и внепсихи-ческие свойства субъекта — соматические, биологические, морфологические, конституциональные, типологические, нейродинамические и др. Например, элементарная физическая сила и выносливость — ярко выраженные ПВК для многих видов деятельности. Формирование подсистемы ПВК — достаточно сложный психологический процесс в процессе формирования психологической системы деятельности происходит своеобразная функциональная настройка психических функций на достижение целей деятельности.Классиф ПВКпо Карпову: абсолютные ПВК — свойства, необходимые для выполнения деятельности как таковой на минимально допустимом или нормативно заданном — среднем уровне; относительные ПВК, определяющие собой возможность достижения субъектом высоких («наднормативных»)количественных и качественных показателей деятельности (*ПВК мастерства»); мотивационная готовность к реализации той или иной деятельности; доказано, что высокая мотивация может существенно компенсировать недостаточный уровень развития многих иных ПВК (но не наоборот); анти-ПВК: структура профессиональной пригодностипредполагает минимальный уровень их развития или даже
отсутствие. Это свойства, которые выступают профессиональными противопоказаниями к той или иной деятельности. Они, в противоположность качествам первых трех групп, коррелируют с параметрами деятельности значимо, но отрицательно.Шадриков показал что любая д-сть реализ-ся на базе вкл систему пвк и псих система деятельности. Важным итогом современных исследований ПВК явилось установление того, что любая деятельность реализуется на базе системы ПВК. Это означает, что каждая деятельность требует, во-первых, определенной совокупности ПВК. Во-вторых, последняя является нерядоположенной — «механической» суммой качеств, а их закономерно организованной системой.
Между отдельными ПВК устанавливаются функциональные взаимосвязи компенсаторного и содейственно-го типов; сама же система ПВК выступает как определенный симптомокомплекс субъектных свойств, специфичный той или иной деятельности. Он не задан в готовом виде, а формируется у субъекта в ходе освоения им деятельности. Более того, не только для деятельности в целом, но и для ее основных компонентов (ключевых действий, основных функций и др.) также формируются специфические подсистемы ПВК. Поэтому с внутренней — собственно психологической стороны — процесс деятельности представляет собой динамическую смену целостных подсистем ПВК, обеспечи-нающих каждый ее основной этап (действие, задачу, функцию).
Выделяют ВЕДУЩИЕ и БАЗОВЫЕ в ср-ре пвк . — Ведущие в наиб степени непосредственно связаны с парам д-сти. -Базовые те, кот имеют больш число связей с др кач, они могут меньше коррелир с парам деятельности, но они не в больше степени зависит результат след структурооброт качества в деятельности.
Дата добавления: 2015-04-18 ; просмотров: 229 ; Нарушение авторских прав
- http://studbooks.net/710589/psihologiya/vzaimosvyaz_myshleniya_rechi
- http://megalektsii.ru/s530t3.html
- http://lektsii.com/2-34709.html