Точки зрения историков на личность павла 1

Мнения историков о царствовании Павла I

Большинство дореволюционных историков определяли этот период как «царство страха», когда борьба с сословными привилегиями привела к резкому ограничению элементарных человеческих прав, а порядок и дисциплина зависели от каприза самодержца. Политику Павла характеризовали как желание все делать наперекор Екатерине. Ряд историков даже считали Павла Петровича сумасшедшим (С.Ф. Платонов, М.К. Любавский и др.). Хотя высказывался и прямо противоположный взгляд. Д.А. Милютин отмечал значение военных реформ Павла в наведении порядка в управлении армией.

М.В. Клочков рисовал облик Павла как благородного рыцаря, защитника простого народа, которого невзлюбило дворянство. Некоторый романтический флер личности Павла придавало его увлечение средневековым рыцарством, а также прямые аналогии между ним и шекспировским Гамлетом («русский Гамлет» – это о нем).

Советская историография, отмечая эксцентричность в поведении Павла, отвергая дореволюционную точку зрения на широкий характер репрессий в отношении дворянства, в целом считала правительственную политику того времени продолжением прежней, продворянской и крепостнической, хотя и несколько иными средствами (С.Б. Окунь). Н.Я. Эйдельман называл политику Павла «непросвещенным абсолютизмом».

Ряд современных историков (Е.В. Анисимов, Е.В. Каменский) политику Павла рассматривают как противоречивую, а самого императора – как одну из самых загадочных фигур русской истории. Появились и явно апологические работы, например, Г.Л. Оболенского.

Русская история, являющаяся основой самосознания русского народа, его духа, постоянно подвергается атакам. Враги русской цивилизации создают т. н. чёрные мифы, которые разрушают образы русских правителей, полководцев, подвижников, очерняют подвиги и достижения нашего народа. Так, трудно найти в истории масштабную фальсификацию, подобную той, которой подверглась фигура русского государя Павла Первого. Это ставит его в ряд таких исторических личностей, как Иван Грозный и Иосиф Сталин, которые взывают больше всего ненависти у проводников воли хозяев западной цивилизации.

Павел правил гуманней, чем его мать Екатерина Вторая, особенно по отношению к простому люду, солдатам. А. И. Тургенев, оценивая деятельность императора, писал: «Народ был восхищен, был обрадован, приказания Его чтил благодеянием, с неба посланным… Дозволяю себе смело и безбоязненно сказать, что в первый год царствования Павла народ блаженствовал, находил суд и расправу без лихоимства, никто не осмеливался грабить, угнетать его…» Однако его прозвали «злодеем» за то, что он увольнял нерадивых сановников, начальников и даже выслал из столицы (!) в другие города европейской части России (вот это злодей!) несколько сотен человек.

Был сочинён миф о «сумасшествии» Павла. Его обвиняли в самодурстве. Так, на второй день царствования полицейские предлагали жителям столицы снять круглые шляпы, фраки и жилеты. Однако в этом не было ничего «сумасшедшего». Акция Петра I, когда жителям Москвы приказали в течение нескольких дней переодеться из русского платья в немецкое, почему-то ему в вину не ставится. Император Павел I приказал отнимать круглые шляпы, жилеты и отрезать воротники с фраков, потому что всё это символизировало французских революционеров-якобинцев. Если Павел только приказал снимать шляпы, то французские революционеры за подобные вещи (проявление приверженности павшей монархии) снимали головы, и пролили реки крови. Поэтому приказ императора не был «диким», он защищал «знаковое поле» России (символы имеют в жизни общества огромное значение, хотя большинство не видит этого).

Ещё одно «яркое доказательство» якобы ненормальности Павла — это отправка полка в Сибирь. Рассказывают исторический анекдот, когда Павел однажды на параде скомандовал не угодившему ему строевой подготовкой полку: «Шагом марш. в Сибирь». Однако это не исторический факт, а откровенная ложь, выдумка. Нет данных о таком приказе, исследователи не смогли установить название полка, которому император Павел I якобы отдал такой приказ.

Враги Павла ещё при его жизни, а после смерти особенно (стараясь прикрыть своё участие в заговоре и убийстве законного правителя России), распускали слухи, что он сошёл с ума. Каждый поступок императора дополняли такими подробностями, ретушировали, чтобы представить его больным. В результате дурная слава быстро разошлась по дворянским салонам России. А в Европе её с удовольствием подхватили. На Западе всегда с особенной радостью воспринимали любые дурные известия из России, перевирали факты (это не изменилось и в настоящее время). Так сложилась ситуация, что даже сейчас для большинства обывателей император Павел — это «дурачок на троне», царственный сумасброд или «сумрачный и подозрительный тиран», душивший любые проявления свободы.

Понятно, что Павел не был святым. Он имел вспыльчивый и раздражительный характер. В гневе допускал резкости. Однако тираном он не был. К тому же его постоянно обманывали и провоцировали тайные враги, желавшие его гибели. Князь П. П. Лопухин отмечал, что Павел был откровенным, необыкновенно добрым и благородным человеком (что подтверждается отсутствием казней даже откровенных вредителей и воров). Также отмечал его любезность и весьма острый и меткий ум. В хорошем расположении духа было труднее найти более приятного и блестящего собеседника, в это с Павлом не мог сравниться даже его сын — Александр Павлович.

Высокопоставленные заговорщики не только провоцировали Павла на вспышки гнева, но и часто от его имени проводили нелепые мероприятия, которые должны были утвердить в обществе мнение о его ненормальности, «тиранстве». Не могли же заговорщики сказать правду, что хотят устранить Павла за его желание быть «народным царем», проводящим курс в интересах всего общества, а не только узкой дворянской прослойки, а также за разрыв отношений с Англией. Поэтому у заговорщиков остался только путь обмана, самой наглой клеветы, провокаций и интриг. Пример современной Украины показывает, что при умелой пропаганде самая откровенная ложь будет принята обществом и станет реальностью.

Петербургский военный губернатор Пётр Пален (ведущий заговорщик) выполнял роль главного провокатора при Павле. Он знал, что стоит императору успокоиться, как он одумается и отменит отданное в пылу гнева указание. Поэтому Пален старался сразу выполнить высказанное в порыве гнева указание, прикидываясь «верным служакой». Павел, успокоившись, отменял приказ. В итоге у людей складывалось впечатление, что государь сам не знает, чего хочет. Так, однажды, стоя у одного из окон дворца, Павел заметил пьяного мужика и сказал: «Вот ведь идет мимо Царского дворца и шапки не снимет». Через некоторое время он заметил, что на площади перед Михайловским дворцом, зимой в сильный мороз, стоят люди без шапок. Павел спросил, почему люди без шапок, ведь на улице сильный мороз. Ему ответили, что по его повелению. «Никогда я этого не приказывал», — возмутился государь.

В качестве несомненного доказательства помешательства императора любят приводить его приказ перекрасить все дома и заборы Петербурга полосами, как в то время красили шлагбаумы. Однако этот приказ отдал петербургский генерал губернатор Николай Архаров, ближайший помощник организатора убийства Павла I — Палена. Любой здравый приказ при желании можно извратить так, что он покажется актом больного человека. Павла дискредитировали ещё в годы его правления, выставив ненормальным и деспотом. Эта оценка перекочевала в исторические труды и стала господствующей в общественном сознании.

Портрет Павла I с семьёй

О личности Павла

Верную оценку деятельности Павла дал русский историк В. О. Ключевский. Историк отмечал: «Собрав все анекдоты, подумаешь, что все это какая-то пестрая и довольно бессвязная сказка; между тем, в основе правительственной политики (императора Павла) внешней и внутренней, лежали серьезные помыслы и начала, заслуживающие наше полное сочувствие». Ключевский писал, что Павел Петрович был первым «противодворянским царем» этой эпохи, а «господство дворянства и господство, основанное на несправедливости, было больным местом русского общежития во вторую половину века». Руководящими побуждениями деятельности Павла было чувство порядка, дисциплины и равенства. Это был своего рода «рыцарь на троне», который пытался восстановить в империи порядок и социальную справедливость. По сути, император Павел I был первым царем, который пытался сойти с ложного пути, который проложил для России Петр I, «прорубив окно в Европу». Он планировал вернуть Россию к самобытным политическим конструкциям.

Личная жизнь государя складывалась весьма несчастливо. После рождения 1 октября 1754 г. Павла отняли у матери. Его воспитывала императрица Елизавета. Воспитателем юного наследника был Н. И. Панин. После смерти Елизаветы и убийства Петра III положение впечатлительного и талантливого ребенка мало изменилось. Он по-прежнему жил отдельно от матери. Екатерина не проявляла к нему внимания. Видимо, не любила ребёнка от ненавистного мужа. Павел это чувствовал и сторонился матери, замкнулся в себе. С годами отчуждение между ними только выросло. Его усилило знание того, что желание матери получить власть стало причиной гибели отца. Слухи о том, что Екатерина хочет лишить права на престол и его, укрепила неприязнь. Виновата в этом была Екатерина, которая не принимала участия в становлении личности Павла.

Когда Павел достиг совершеннолетия, его окружили соглядатаями. В тот век дворцовых переворотов его подозревали в желании захватить власть. Когда у Павла родился сын Александр, отношения ещё больше ухудшились. Екатерина II отняла у Павла сына и начала воспитывать его сама. Возникло ощущение, что она хочет передать власть внуку, а не сыну. Однако Александр вырос благородным юношей и не хотел, чтобы законные права отца были нарушены. Он говорил, что скорее покинет Россию, чем наденет корону, принадлежащую отцу.

Таким образом, до 42 лет Павел Петрович жил тихой семейной жизнью в Гатчине и Павловске. Он находился в двусмысленном положении законного наследника престола, которого в любой момент могут лишить законных прав. Такая двусмысленность практически любого человека лишит душевного спокойствия.

Павел был личностью высокого полета. Изучая его биографию, стоит помнить, что российская историография практически весь период своего существования стояла на точке зрения западников, людей, считавших, что Россия — это часть западной цивилизации и должна следовать за «передовыми державами». Основным мерилом личности русских правителей и государственных деятелей для них является их политический курс. Если царь действует во благо народа, то его клеймят «тираном», «сумасшедшим», подавляющем «свободу» небольшой прослойки населения, чьё существование тесно связано с Западом. Положительную оценку заслуживают деятели, чья деятельность ведёт к разрушению Великой России, которые ведут русскую цивилизацию по чуждому ей историческому пути, разрушая традиции и устои русского народа и государственности.

Поэтому стоит с большой осторожностью относиться к оценкам личности Павла. Очевидно, что Павел не был ненормальным. До того, как тяжелая жизнь подорвала его душевные силы и стала вызывать частые периоды раздражения, это был благородный человек. Многие из знавших близко императора Павла лиц, единодушно отмечали его рыцарские качества. Княгиня Ливен утверждала: «В основе его характера лежало величие и благородство — великодушный враг, чудный друг, он умел прощать с величием, а свою вину или несправедливость исправлял с большой искренностью». Современники отмечали великодушие, открытость и благородство Павла. Государственный деятель и писатель Яков Де Санглен в своих мемуарах отмечал: «Павел был рыцарем времен протекших».

Павел в совершенстве знал русский, славянский, французский и немецкий языки, владел латынью, хорошо знал историю и математику. Современники отмечали начитанность Павла, его бойкий, острый ум. Павел любил детей и охотно играл с маленькими воспитанницами Смольного института. С ними он веселился от души, имея редкие часы веселья и искренности в своей тяжелой, полной мучительных переживаний, жизни.

Восшествие на престол. Внутренняя политика

В 1796 году, после внезапной смерти Екатерины, Павел вступил на трон. Государь немедленно восстановил древний порядок наследования царской власти. Петровский закон 1721 года, который позволял государю выбирать наследника из числа лиц принадлежащих к царскому роду, был отменён.

Большое значение имел тот факт, что Павел Петрович собирался быть народным царем. Ещё до восшествия на престол, в 1776 году, он писал: «. Если бы мне надобно было образовать себе политическую партию, я мог бы молчать о беспорядках, чтобы пощадить известных лиц, но, будучи тем, что я еcмь, — для меня не существует ни партий, ни интересов, кроме интересов государства, а при моем характере мне тяжело видеть, что дела идут вкривь и вкось и что причиною тому небрежность и личные виды. Я желаю лучше быть ненавидимым за правое дело, чем любимым за дело неправое». Павел был радетелем за общее, правое дело.

Отрицательное отношение к Екатерине основывалось не только на личных переживаниях и трагедии гибели отца, но на образе действий, поведении матери-императрицы. По мнению Павла, Екатерины была только «дворянской царицей» и полностью зависела от дворянства. Это привело к искажению политической системы Российского царства.

Вступив на престол, Павел Петрович решил положить в основу своей государственной деятельности не отвлеченные философские и политические идеи западных мыслителей и их российских подражателей, а интересы русского народа. Он стремился улучшить социально-политическое положение большинства своих подданных. Жалованная грамота дворянству от 1784 года, которая создавала привилегированное положение дворян не только в личных правах, но и в местном управлении, была отменена. Павел пытался сокрушить сословные привилегии, восстановить правду и законность в Российском государстве. Отсюда и указание, чтобы крепостные крестьяне присягали ему наравне с прочими сословиями Российской империи. Понятно, что узкая группа высшей аристократии, привыкшая паразитировать на народе, этого простить государю не могла. Он стал её врагом. Высшие слои дворянства ожидали дальнейших привилегий, а не восстановления здоровой иерархии, порядка и законности. Они не желали служить, а хотели только пользоваться плодами своего высокого положения.

Как уже выше отмечалось, Павел Петрович был человеком благородным и добрым, он имел искренне желание принести добро людям. Задача это была сложная. Русское государство, несмотря на видимые успехи во внешней политике, пребывало в расстроенном состоянии. В высших кругах пробивались ростки «свободолюбивой» идеологии (тогдашнего либерализма), часть дворянства разложилась и не желала служить. Финансы России были совершенно расстроены, страна имела огромные долги. Многие начальники пользовались бесправным положение солдат и рекрутов, брали их себе в услужение, превращая солдат практически в своих крепостных. В 1795 году из 400 тыс. солдат около 50 тыс. находилось на такой «частной службе». В правление Екатерины II резко ухудшилось положение крестьян. Крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева была хорошим показателем настроений народных масс.

Если при Екатерине крестьянам даже запретили жаловаться на дворян, то Павел Петрович приказал привести крепостных к присяге. Этим он показал, что они для него такие же подданные, как и помещики. Губернаторы получили указание следить за тем, как владельцы обращаются с крепостными и обо всех злоупотреблениях немедленно сообщать государю. В одном из окон Зимнего Дворца даже поставили железный ящик, в который каждый мог бросить жалобу или прошение. Этот «железный ящик» стал целым символом эпохи. Его страшились первые вельможи и сановники.

Павел с большим уважением относился к крестьянству, понимая его значение для России. В своём Наставлении к детям он отмечал, что крестьянство содержит своими трудами все прочие части державы, поэтому оно «особого уважения достойно». В феврале 1797 года император Павел запретил продажу дворовых людей и крепостных без земли. Он запретил заставлять крестьян работать по праздникам. Казенные крестьяне получили самоуправление, по 15 десятин земли, им простили 7 млн. недоимок. Хлебная повинность, которая тяжелым грузом лежала на крестьянах, была заменена денежной. Чтобы удешевить цену на хлеб, государь приказал продавать его по специальным ценам из казенных хлебных магазинов. Цена на хлеб упала.

Исследователи отмечают, что эти указы вызвали большую благодарность у миллионов жителей России. Даже спустя столетие после убийства Павла крестьяне приходили поклониться гробнице народного царя и ставили ему свечи. Народ запомнил Павла как благодетеля, несмотря на всю краткость его правления. Понятно, что Павел успел сделать немного. Однако крестьянство (подавляющая часть населения России) за это короткое время получило больше, чем за всё долгое правление Екатерины II.

В сфере религии Павел также проявил себя терпимым и добрым человеком. Он прекратил преследования христиан-старообрядцев, которые, несмотря на тяжелые репрессии, сохраняли самобытность русского пути. В начале 1798 года в Нижегородской области, которая считалась центром старообрядчества, даже разрешили открыть свои церкви. Когда сгорел один из раскольничьих скитов на Керженце, старообрядцы попросили помощи у государя и получили её. Павел выделил пособие из своих личных средств.

Было прекращено давление и на православную церковь, которую в XVIII веке превратили в «духовное министерство». Когда церковь стала захудалым придатком государства, Павел стал возвращать церкви отобранное имущество, имения. Частично вернули права и привилегии. В первую очередь это касалось монастырей.

Заметили ош Ы бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Трактовка образа Павла i в трудах историков второй половины XIX — начала XXI в Текст научной статьи по специальности « История. Исторические науки»

Аннотация научной статьи по истории и историческим наукам, автор научной работы — Неверов Антон Владимирович

Статья посвящена анализу исторической литературы о российском императоре Павле I. Особое внимание было уделено тому, как изменился образ императора Павла I на протяжении второй половины XIX начала XXI в. в трудах историков. В результате исследования сделан вывод о том, что дореволюционные, советские и современные российские исследователи, опираясь на одни и те же исторические источники, приходят к разным выводам относительно оценок личности и деятельности правителя.

Похожие темы научных работ по истории и историческим наукам , автор научной работы — Неверов Антон Владимирович,

Interpretation of the image of Paul I in the writings of historians of the second half of the 19th — beginning of the 21st centuries

The article is devoted to the analysis of historical literature about Russian Emperor Paul I . Particular attention is pa >image of the monarch was modified during the second half of the 19th beginning of the 21st centuries. It can not be sa >Paul I is great; nevertheless, pre-revolutionary, Soviet and modern Russian historians were studying the era of his reign. The interest of historical science in the personality and activity of the Russian emperor is due to the fact that the monarch is a rather controversial and ambiguous figure, which is indicated by his state activity, personal qualities and, moreover, his tragic death as a result of a conspiracy, due to which a comprehensive study of the period of Paul I ‘s reign throughout the century was limited. The contingent of historians in this work is determined in accordance with the chronology: studies of pre-revolutionary (N. Schilder, E. Shumigorsky, K. Valishevsky), Soviet (M. Pokrovsky, N. E >image of the emperor differently, apparently based on a selective analysis of the works of memoir literature available to them. It must also be sa >image of the emperor presented by historians was influenced by the era in which their historical work was created often the dominant >image of the emperor developed from contradictory in pre-revolutionary works, unambiguously negative in the early Soviet period to positive in the works of modern Russian researchers. In their works historians present the most important, in their opinion, moments, describing both the personal qualities of the emperor, which undoubtedly influenced his state activity, and also characterizing the policy Paul I pursued. The analysis of historical literature in the second half of the nineteenth and the beginning of the 21st centuries, carried out in the article, makes it possible to state that the image of Emperor Paul I has changed markedly over the centuries. Using primarily memoir literature, pre-revolutionary, Soviet and modern Russian historians compiled various historical portraits of the monarch: in some, Paul I was incapable of governing the state, in others he was a far-sighted politician who set strategic goals for Russia. Such an evolution of the image of Pavel I is a reflection of the changes taking place and taking place in the public consciousness, enabling further «completion» of the image of the monarch.

Текст научной работы на тему «Трактовка образа Павла i в трудах историков второй половины XIX — начала XXI в»

Вестник Томского государственного университета. 2017. № 423. С. 129-133. Б01: 10.17223/15617793/423/17

ТРАКТОВКА ОБРАЗА ПАВЛА I В ТРУДАХ ИСТОРИКОВ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX — НАЧАЛА XXI в.

Статья посвящена анализу исторической литературы о российском императоре Павле I. Особое внимание было уделено тому, как изменился образ императора Павла I на протяжении второй половины XIX — начала XXI в. в трудах историков. В результате исследования сделан вывод о том, что дореволюционные, советские и современные российские исследователи, опираясь на одни и те же исторические источники, приходят к разным выводам относительно оценок личности и деятельности правителя.

Ключевые слова: Павел I; образ; историография; мемуары; исторические сочинения.

Российский император Павел I из-за нелёгкого жизненного пути, долгого ожидания восшествия на престол и трагической кончины стал не только объектом исторической дискуссии, растянувшейся на века, но и человеком, исторический образ которого имеет много граней. Противоречивая личность стала в такой же мере противоречивым политиком, получив в воспоминаниях современников и трудах историков различные оценки — от признания Павла абсолютно неспособным к управлению и ввергнувшим страну в хаос до монарха, имевшего ясную цель и желавшего народу благополучия. По меткому замечанию известного российского историка А.Н. Боханова, руку к созданию образа так недолго правившего монарха приложили «психиатры от истории», которые сформировали своё мнение после изучения мемуарной литературы, где Павла I называют не иначе как «сумасшедшим, параноиком или даже идиотом» [1. С. 196]. Неоднозначность фигуры Павла I даёт возможность «достраивания» образа монарха исследователями и выявления его эволюции в контексте идеологических и историографических изменений [2. С. 12-13].

Начало формирования образа Павла можно отнести к середине XIX в., когда в России в 1869 г. был опубликован дневник С.А. Порошина, повествующий о детстве наследника престола Павла Петровича [3]. Немногим ранее, в 1852 г., свет увидела работа Д. А. Милютина «История войны России с Францией в царствование императора Павла в 1799 году» [4]. Последующие десятилетия ознаменовались публикацией практически недоступных ранее исследователям произведений мемуарной литературы, повествовавшей о различных моментах в жизни и деятельности монарха. И хотя в первых исследовательских трудах период правления Павла затрагивался лишь вскользь, а политическая составляющая не была изучена [5. С. 22], появление подобных произведений, сочетавшееся с расширением источниковой базы, подготовило почву для перехода к более серьезному изучению личности и деятельности правителя в начале ХХ в.

Одной из первых исторических работ, всецело по-свящённых Павлу I, стал труд главного редактора журнала «Русская старина» Н.К. Шильдера «Павел I. Его жизнь и царствование», изданный в 1901 г., где период правления императора был обозначен как «краткий, но незабвенный по жестокости» [6. С. 233]. Причины болезненного душевного состояния правителя историк находил, помимо всего прочего, в атмо-

сфере, в которой проходило его детство: отчуждённость от матери и воспитание придворными няньками развило в наследнике престола такие чувства, как страх и пугливость [Там же. С. 10].

Ещё один дореволюционный исследователь павловской эпохи Е.С. Шумигорский в работе «Император Павел I. Жизнь и царствование» (1907 г.) также упоминал о «боязни и подозрительности», которые развились в будущем монархе уже с детства. Особенности воспитания автор связывал с методами управления, говоря о том, что в будущем это «породило много жестокостей» [7. С. 131]. Одним из мотивов государственной деятельности императора Н.К. Шильдер называл «возмездие за 1762 год» (год убийства его отца — императора Петра III. — А.Н.) [6. С. 235]. По словам историка, в Павле I играли сложные чувства, и он «являлся как бы судьёй отношений, существовавших между его отцом и матерью» [Там же]. Очевидно, историк имел в виду месть Павла I матери за узурпацию власти и долгое ожидание престола. «Новое царствование с первых же дней сделалось отрицанием предыдущего», — писал Н.К. Шильдер [Там же. С. 240]. Однако подтверждение своих слов исследователь находил лишь во внешних атрибутах: изменениях, произошедших во дворце, вахтпарадах и пр. [Там же]. В целом учёный резко отзывался об эпохе Павла I, утверждая: «В такой простой, в такой наивной форме, как при Павле, самовластие ещё ни разу не являлось в России. Это был своего рода бред или, как выразился граф Воронцов, хаос. Всякая идея политического прогресса была отстранена. Одно понятие: самодержавие неограниченное, — были двигателями всех действий Павла» [Там же. С. 245-246]. Основанием для подобных выводов автора стали выбранные им цитаты из воспоминаний современников, например И. М. Муравьёва-Апостола, позволявшие дать следующую характеристику времени правления Павла I: «Наступившую тогда новую эпоху в русской истории называли, где как требовалось: Торжественно и громогласно — возрождением; в приятельской беседе, осторожно, вполголоса — царством власти, силы и страха; втайне, между четырёх глаз — затмением свыше» [Там же. С. 245].

Однако в работе Е. С. Шумигорского, тоже написанной с опорой на мемуарную литературу, мы находим совсем иные, чем в труде Н. К. Шильдера, оценки государственной деятельности императора. Так, учёный утверждал, что своим долгом Павел I считал за-

боту о крестьянах и «приструнение тунеядцев-дворян», а сословные привилегии для него были хороши лишь в том случае, если они существуют для пользы государству [7. С. 107, 112]. Естественно то, что подобные взгляды императора не устраивали дворян, поэтому, по словам историка, бурную реакцию общества вызывало даже то, что было естественно для дворянской службы. Ссылаясь на мемуариста А. Т. Болотова, исследователь подчёркивал, что «воздыхание и утирание слёз» вызывал даже приказ Павла I явиться на место службы [Там же. С. 108]. При всей положительной оценке управленческой деятельности Павла Е.С. Шумигорский вполне объективно оценивал личные качества монарха, упоминая о его раздражительности и приступах гнева [Там же. С. 117].

Историк писал и о том, что Павел «в раздражении иногда бросался на офицеров» [Там же. С. 128], но при этом он же утверждал, что исключались офицеры со службы «за пьянство и нерадение» [Там же. С. 129]. Так же внимательно Е.С. Шумигорский старался подойти к вопросу о том, почему император оказался преданным своими приближёнными и был убит в результате заговора. По его словам, высшее общество Петербурга было под впечатлением от интенсивности предпринимаемых императором дел, и ему нелегко было оставить свои прежние привычки [Там же. С. 117].

Помимо интенсивной законодательной деятельности Е.С. Шумигорский в ряд причин цареубийства включает также то, что Павел I ненавидел порядки, заведённые при Екатерине II, не смог сформировать свою команду приближённых, разделяющих его идеи, был одинок в своих попытках проведения изменений, которые оказались лишены системы [Там же. С. 120]. Подобная оценка деятельности Павла дала возможность современному ученому А.В. Скоробогатову заявить о возвеличивании Е. С. Шумигорским павловской системы управления государством [5. С. 22].

Среди исторических исследований дореволюционного периода, посвященных Павлу I, можно выделить и работу польско-французского историка К.Ф. Валишевского. По словам учёного, при создании работы «Павел I» им были использованы все значимые и представляющие интерес читателю источники, среди которых мемуары современников, Полное собрание законов Российской Империи и статьи «Санкт-Петербургских ведомостей» [8. С. 10]. Изученные источники позволили автору заявить о несостоятельности политической программы императора по реформированию страны, поскольку на момент получения власти монархом был заготовлен лишь проект военной реорганизации, и он был доведён «до достаточной степени если не совершенства, то зрелости, но лишь в виде намерений, неопределённых планов и неясных мечтаний» [Там же. С. 151].

К.Ф. Валишевский отмечал готовность Павла I к изменениям в армии и гвардии, планировавшимся как одна из главных реформ монарха. Павел I желал изменить многое, «и это прежде всего приводило к обнаружению, и даже усилению, недостатка находившихся в его распоряжении средств» [Там же. С. 154]. Некоторые идеи монарха, такие как мысль о

введении министерств, по мнению историка, были очень своевременными, но не были осуществлены по причине непродуманности [8. С. 156-157].

Интересны мысли К.Ф. Валишевского относительно личных качеств самодержавного правителя. Историк считал Павла I склонным к подражанию и, учитывая его поклонение перед Фридрихом II, который в силу своего высокомерия не имел советников, объяснял павловскую формулу единоличного управления, ссылаясь на фразу Ф.В. Ростопчина: «Государь ни с кем не разговаривает ни о себе, ни о своих делах. Он не выносит, чтобы ему о них говорили. Он приказывает и требует беспрекословного исполнения» [Там же. С. 100-101]. Исследователь утверждал, что в действиях императора не было последовательности: «Его система состояла в том, чтобы не иметь её вовсе» [Там же. С. 169]. Впрочем, К.Ф. Валишевский признавал благие намерения монарха в некоторых начинаниях. Так, по его мнению, в сословной политике Павла I прослеживались уместные действия, поскольку государь «не хотел воевать» с дворянством, но при этом поддерживал крестьян, так как зачастую крепостное право принимало форму «рабства со всей его непривлекательностью» [Там же. С. 160, 168].

В целом нельзя сказать, что дореволюционная историография в отношении Павла I была однобокой -указанные выше авторы обнаруживали как положительные, так и отрицательные качества монарха, приходя при этом к разным выводам. Интересной представляется точка зрения известнейшего историка В.О. Ключевского, который в своём «Курсе русской истории», уделив Павлу I сравнительно мало внимания, тем не менее заявлял, что не разделяет скептических взглядов на это правление. Более того, учёный утверждал, что царствование Павла I стало вполне логичным звеном в истории России и удачно вписывается в период между правлением Екатерины II и Александра I, поскольку «оно органически связано как протест — с прошедшим, а как первый неудачный опыт новой политики, как назидательный урок для преемников — с будущим» [9. С. 1103].

Произошедшие затем революционные события, приведшие к свержению монархии и установлению нового политического строя, отнюдь не способствовали сколько-нибудь объективному рассмотрению образа любого императора, в том числе и Павла I. Неудивительно поэтому, что в работах видного советского историка-марксиста М.Н. Покровского Павел I предстаёт как человек нездоровый и «не чуждый алкоголизма» [10. С. 29]. В истории Дома Романовых, по словам ученого, были «деспоты крупного стиля», такие как Пётр I, «но мы не встречаем у них того мелочного деспотизма и капризливого, детского самодурства, которые так характерны для первого императора Голштинского дома» [Там же]. Исходя из таких оценок, вполне логична характеристика государственной деятельности императора: «Павел ни на минуту не думал о классовых противоречиях, когда издавал свои указы. Он руководствовался исключительно минутным капризом или инстинктивным отвращением ко всякому стеснению своей личной воли» [Там же. С. 33]. Даже политику Павла в отношении дво-

рянства историк считал непродуманной, указывая: «Служба дворянской молодёжи стала значительно тяжелее. Неудачная военная карьера лишала члена господствующего сословия самой важной сословной привилегии — права служить по выборам от дворянства и даже участвовать в них» [10. С. 32]. М.Н. Покровский при описании политических действий императора показательно употреблял слово «система» в кавычках, подчёркивая тем самым её отсутствие [Там же. С. 34].

Тем не менее, несмотря на явную идеологизацию оценок личности и деятельности Павла I, советский историк, как и его предшественники, использовал тот же набор источников-мемуаров. Так, М. Н. Покровский утверждал, что в ситуации с убийством императора дворянство отреагировало не на ущемление в правах — с этим высшее сословие сталкивалось не каждый день, а на экономические ограничения в виде разрыва отношений с Англией [Там же]. Подобную точку зрения мы можем найти у одного из мемуаристов — М. А. Фонвизина, писавшего: «Разрыв с Англи-ею, нарушая материальное благосостояние дворянства, усиливал в нём ненависть к Павлу I» [11. С. 203]. Гибель императора от рук заговорщиков исследователь считал расплатой монарха за попытку «коснуться грубой рукой интересов господствующего класса» [10. С. 34].

Дальнейшее развитие советской исторической науки, хотя и шло по-прежнему в рамках марксистско-ленинской идеологии, тем не менее характеризовалось повышением теоретического уровня публикаций, расширением источниковой базы исследований и постепенным отходом от гипертрофированной политизации в оценках прошлого. Все это вместе взятое способствовало формированию новых подходов в изучении истории страны. Поэтому в изданной в 1982 г. работе Н.Я. Эйдельмана «Грань веков» большое внимание было уделено сущности и природе политики Российской империи на рубеже XVIII-XIX вв., в том числе личности и государственной деятельности Павла I. Труд Н.Я. Эйдельмана был создан на основе множества исторических источников, включая мемуары современников, донесения послов и труды историков дореволюционного периода. По мнению автора, формулу власти Павла I хорошо характеризует фраза, сказанная шведскому послу: «Господин посол, знайте, что в России нет важных лиц, кроме того, с которым я говорю и пока я с ним говорю» [12. С. 58]. Н.Я. Эйдельман писал о политической цели императора — «максимальной централизации, предельном усилении императорской власти», которая происходила из веры монарха в божественное предназначение государя в так называемую мистику власти [Там же. С. 60]. К основным чертам «павловского стиля» историк относил «чрезвычайную интенсивность законодательства, беспрерывную ломку, реорганизацию, новшества, перемены» [Там же. С. 61]. При этом Н.Я. Эйдельман считал, что стержнем всех законов были «централизация и самодержавие», поэтому, даже несмотря на «мелочи» в виде запрета на ношение круглых шляп или введения военной формы прусского образца, монарх шёл к определённому результату, и «мелочи, несомненно, имели

отношение к генеральным, идеологическим проблемам, которые пытался решить Павел I» [12. С. 64, 78]. Причиной политических неудач императора историк считал конфликт в отношениях с дворянством, которое должно было стать проводником идей монарха, но стало препятствием на пути их реализации [Там же. С. 85]. Таким образом, даже в противоречивости действий императора ученый видел определенную системность.

Современная российская историческая наука, лишенная, с одной стороны, жесткой идеологической заданности, но сохранившая генетическую связь с исследованиями советского периода, с интересом относится к личности и деятельности Павла I. Формирующееся на рубеже ХХ-ХХ! вв., по мнению О.А. Леонтьевой, историческое сознание монархического типа определяет поворот к представлению о всемогуществе единоличной власти [2. С. 432]. Публикующиеся с 90-х гг. XX в. исследования объединяет положительное отношение к императору и его реформам. С именами таких историков, как Ю.А. Сорокин и А. Н. Боханов, связан новый научный взгляд на изучаемую эпоху. Указанные исследователи не считают, что император проводил политику «контрреформ», и выделяют чёткую цель, которую имел монарх. Правда, эта цель и её внутренние задачи трактуются исследователями по-разному. Так, Ю. А. Сорокин считает, что Павел I хотел укрепить самодержавие в условиях кризиса внутренней и внешней политики [13. С. 47]. А.Н. Боханов, заявляя, что государственная деятельность Павла I не была хаотичной, видит в ней следующие задачи: ослабление значения дворянского сословия в виде ограничения его беспредельных экономических и сословных преимуществ, облегчение тягостей крестьян, установление законности и порядка на основе регламентации [1. С. 199].

А. Н. Боханов полагает, что со смертью Екатерины II, несмотря на сложившееся мнение о ее «блестящем правлении», наследнику престола досталось тяжёлое наследство: долг и разлад финансовой системы, огромное количество нерешённых дел в Сенате. Но самое главное, по мнению историка, заключается не в этом. Рухнул «тепло-рутинный чиновно-аристокра-тический мир», и чиновников заставили работать, а военных — служить [Там же. С. 212-214]. Это и поповлекло к неудаче павловские реформы, ведь так называемую тиранию ощутили на себе как раз приближённые, которые были этим недовольны [Там же. С. 208]. Главной же «бедой» Павла I А. Н. Боханов называет отсутствие толковых исполнителей, поскольку двор был наполнен лишь «придворными интриганами» [Там же. С. 204].

Другой видный исследователь павловской эпохи -Ю. А. Сорокин, положительно оценивает государственную деятельность монарха, но при этом не разделяет мнения о покушении на свободу дворянства. Он считает, что никаким гонениям главное сословие страны не подвергалось, и приходит к выводу, что речь шла лишь о «регламентации деятельности дворян и призыве к исполнению своих прямых обязанностей», в то же время положение крестьян, вопреки желанию императора, не улучшилось [13. С. 69]. По-

ложительно историк отзывается и о внешней политике России при Павле I. В частности, Ю.А. Сорокин пишет, что император руководствовался не желанием разрушить дела матери, а трезвым политическим расчётом [13. С. 71]. По словам учёного, Российская империя при Павле I ставила стратегические задачи и пыталась их решить, а критика на него обрушилась в связи с разрывом с Англией, союз с которой был жизненно необходим дворянству [Там же. С. 75].

Таким образом, анализ исторических сочинений второй половины XIX — начала XXI в., посвященных личности и деятельности императора Павла I, со всей очевидностью свидетельствует о заметном изменении

в них трактовки образа монарха. Дореволюционные, советские и современные российские исследователи, опираясь на одни и те же исторические источники, приходят к разным выводам относительно оценок его личности и деятельности. В одних трудах Павел предстает как деспот и самодур, в других — как дальновидный политик, который руководствовался в своей государственной деятельности целью и интересами России. Подобная эволюция образа Павла I является отражением изменений, происходящих и происходивших в общественном сознании, поэтому вполне можно предположить, что и в дальнейшем образ правителя будет меняться в соответствии с эпохой.

1. Боханов А.Н. Павел I. М. : Вече, 2010. 448 с.

2. Леонтьева О.Б. Историческая память и образы прошлого в российской культуре XIX — начала XX в. Самара : Книга, 2011. 448 с.

3. Порошин С. А. Сто три дня из детской жизни императора Павла Петровича // Русский архив. 1869. № 1. С. 1-64.

4. Милютин Д.А. История войны России с Францией в царствование императора Павла в 1799 году: в 5 т. СПб. : Тип. штаба военно-

учебных заведений, 1852.

5. Скоробогатов А.В. Цесаревич Павел Петрович: политический дискурс и социальная практика. М. : РГГУ, 2004. 346 с.

6. Шильдер Н.К. Павел I. Его жизнь и царствование. М. : Эксмо, 2010. 432 с.

7. Шумигорский Е.С. Император Павел I. Жизнь и царствование. СПб. : Типография В.Д. Смирнова, 1907. 264 с.

8. Валишевский К.Ф. Павел I. М. : ТЕРРА — Книжный клуб, 2004. 448 с.

9. Ключевский В.О. Курс русской истории. Полное издание в одном томе. М. : АЛЬФА-КНИГА, 2011. 1197 с.

10. История России в XIX веке. Дореформенная Россия. М. : Центрполиграф, 2001. 589 с.

11. Из записок Фонвизина // Цареубийство 11 марта 1801 года. Записки участников и современников. СПб. : Издание А.С. Суворина, 1907. С. 199-213.

12. Эйдельман Н.Я. Грань веков. М. : Мысль, 1982. 368 с.

13. Сорокин Ю.А. Павел I: личность и судьба. Омск : Омский госуниверситет, 1996. 211 с. Статья представлена научной редакцией «История» 28 июня 2017 г.

INTERPRETATION OF THE IMAGE OF PAUL I IN THE WRITINGS OF HISTORIANS OF THE SECOND HALF OF THE 19TH — BEGINNING OF THE 21ST CENTURIES

Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta — Tomsk State University Journal, 2017, 423, 129-133. DOI: 10.17223/15617793/423/17

Anton V. Neverov, Surgut State University (Surgut, Russian Federation). E-mail: a.v.neverov610@mail.ru Keywords: Paul I; image; historiography; memoirs; historical works.

The article is devoted to the analysis of historical literature about Russian Emperor Paul I. Particular attention is paid to how the image of the monarch was modified during the second half of the 19th — beginning of the 21st centuries. It can not be said that the list of works on Paul I is great; nevertheless, pre-revolutionary, Soviet and modern Russian historians were studying the era of his reign. The interest of historical science in the personality and activity of the Russian emperor is due to the fact that the monarch is a rather controversial and ambiguous figure, which is indicated by his state activity, personal qualities and, moreover, his tragic death as a result of a conspiracy, due to which a comprehensive study of the period of Paul I’s reign throughout the century was limited. The contingent of historians in this work is determined in accordance with the chronology: studies of pre-revolutionary (N. Schilder, E. Shumigorsky, K. Valishevsky), Soviet (M. Pokrovsky, N. Eidelman) and modern Russian (Yu. Sorokin, A. Bokhanov) researchers. Using the same historical sources published at the turn of the 20th century, historians interpret the image of the emperor differently, apparently based on a selective analysis of the works of memoir literature available to them. It must also be said that the image of the emperor presented by historians was influenced by the era in which their historical work was created — often the dominant ideology and general scientific tendencies made their own corrections. In this regard, it should be noted that historians come to different conclusions, and the image of the emperor developed from contradictory in pre-revolutionary works, unambiguously negative in the early Soviet period to positive in the works of modern Russian researchers. In their works historians present the most important, in their opinion, moments, describing both the personal qualities of the emperor, which undoubtedly influenced his state activity, and also characterizing the policy Paul I pursued. The analysis of historical literature in the second half of the nineteenth and the beginning of the 21st centuries, carried out in the article, makes it possible to state that the image of Emperor Paul I has changed markedly over the centuries. Using primarily memoir literature, pre-revolutionary, Soviet and modern Russian historians compiled various historical portraits of the monarch: in some, Paul I was incapable of governing the state, in others he was a far-sighted politician who set strategic goals for Russia. Such an evolution of the image of Pavel I is a reflection of the changes taking place and taking place in the public consciousness, enabling further «completion» of the image of the monarch.

1. Bokhanov, A.N. (2010) Pavel I [Paul I]. Moscow: Veche.

2. Leont’eva, O.B. (2011) Istoricheskaya pamyat’ i obrazy proshlogo v rossiyskoy kul’ture XIX — nachala XX vv. [Historical memory and images of

the past in Russian culture of the 19th — early 20th centuries]. Samara: Kniga.

3. Poroshin, S.A. (1869) Sto tri dnya iz detskoy zhizni imperatora Pavla Petrovicha [One hundred and three days from the child’s life of Emperor

Pavel Petrovich]. Russkiy arkhiv. 1. pp. 1-64.

4. Milyutin, D.A. (1852) Istoriya voyny Rossii s Frantsiey v tsarstvovanie imperatora Pavla v 1799 godu: v 5 t. [he history of the war between Russia

and France in the reign of Emperor Paul in 1799: in 5 vols]. St. Petersburg: Tip. shtaba voenno-uchebnykh zavedeniy.

Оценки правления Павла в исторической литературе

Американский историк Мак Грю считает, что абсолютизм Павла был гораздо ближе к традициям России, чем просвещенный абсолютизм Екатерины.

Пресняков: Павел пытался превратить империю в свою вотчину, где есть только один хозяин – император. Он милитаризировал управление страной, изолировал ее от Запада.

Эйдельман назвал политику Павла непросвещенным абсолютизмом.

Каменский утверждает, что Павел стремился к консервации сложившейся в России системы, отказался от нововведений, предпринял попытки осуществить контрреформы.

Сорокин Ю.А. считает, что Павел проводил единственно возможную политику, соответствующую интересам абсолютизма.

Мнения историков о причинах дворцового переворота 1801 года.

Пресняков: Придворные круги и гвардейцы были раздражены самодурством Павла. Его внутренняя и внешняя политика во многом противоречили интересам дворянства.

Эйдельмансчитал, что при Павле были ограничены привилегии дворянства. Павел поставил под угрозу сохранение за дворянством статуса правящего сословия.

Каменский: Политика Павла была непоследовательной, отсутствовала стабильность и преемственность, объективно политика Павла означала ущемление прав дворянства, она была попыткой вернуть дворянства к состоянию времени ПетраI. Павел не сумел получить поддержку общества. Социальная политика Павла создавала благоприятную почву для успешного заговора против него. Правление Павла носило деспотический характер. За три десятилетия екатерининского царствования русское общество прошло этап социокультурного развития. Общество не желало мириться с самодуром на троне. Павел с его стремлением к жесткой дисциплине и милитаризации общества, с его попыткой закрыть страну, прервать процесс европеизации оказался неприемлемой для дворянства фигурой. Судьба дворян зависела от прихоти, настроения Павла.

Дворцовый переворот 11 марта 1801 года.

Организатором его был пет. генерал-губернатор Петр Александрович Пален. Пален привлек к заговору вел. кн. Александра. Он изначально планировал не отстранение Павла от престола, а его убийство. Через 4 года после переворота Пален рассказал Ланжерону: «Александр не соглашался ни на что, не потребовав от меня предварительного клятвенного обещания, что не станут покушаться на жизнь его отца; я дал ему слово, … хотя был убежден, что оно не исполнится. Я прекрасно знал, что надо завершить революцию или уже совсем не затрагивать ее и что если жизнь Павла не будет прекращена, то двери его темницы скоро откроются, произойдет страшнейшая реакция, и кровь невинных, как и кровь виновных, вскоре обагрит и столицу, и губернии».

Пален был намерен ограничить самодержавие после свержения Павла. В 1800 году Пален сообщил Александру свое намерение свергнуть Павла с престола и просил Александра дать согласие на переворот. Александр медлил, проявлял нерешительность, но поддерживал разговоры о спасении отечества. Он разделял конституционные идеи Палена, но историкам не известны его планы ограничения самодержавия.

Александр дал согласие после вступления на престол подписать конституцию.

Павел Iв 1800 году переехал из Зимнего дворца в Михайловский замок, строительство которого было осуществлено по его заказу. На строительство замка было затрачено несколько мил. золотых руб. Замок напоминал военную крепость. Он имел потайные лестницы, коридоры, чтобы можно было незаметно скрыться от убийц.

В 1800 году Пален сумел добиться возвращения Платона Зубова в Петербург, чтобы привлечь его к заговору. В прошении Платон Зубов уничижительно просил разрешить верно служить государю до последней капли крови. В декабре 1800 года братья Зубовы (Платон, Николай, Валериан получили высокие военные должности). Николая Зубова, который впоследствии первый нанесет удар Павлу, нередко приглашали на приемы в императорский дворец. Пален привлек Платона Зубова (последнего любовника Екатерины), потому что он имел связи. Через него к заговору можно было привлечь важных генералов. Но Зубовы как исполнители заговора были ненадежны. По оценке Ланжерона (генерала гатчинской школы, был предан Павлу), Платон Зубов был самым трусливым и низким из людей. Пален, видимо, об этом догадывался. Он заинтересовал в заговоре генерала Бенигсена в день переворота.

Осенью-зимой 1800-1801 годов шла вербовка гвардейских офицеров. Пален до последнего часа не открывал им своего замысла.

В марте 1801 года Павел Iдогадывался о заговоре, но он не знал, кто его готовит. В обществе распространился слух о том, что Павел хочет назначить своим наследником сына Николая, «не испорченного бабушкиным влиянием», или будущего мужа своей дочери Екатерины (1788 года рождения) – принца Вюртембергского. Ни для кого не было тайной, что отношения Павла с Александром сложные, натянутые. Ходили слухи о заключении Александра в Шлиссельбургскую крепость, а императрицы в Холмогоры. Царь якобы намерен жениться в третий раз. Неизвестно, действительно ли Павел строил такие планы.

Пален мастерски усиливал нужные ему слухи, настраивая гвардейцев и светское общество против Павла.

9 марта Павел завел разговор с Паленом о заговоре. Павел ничего не знал наверняка: ни имен, ни планов заговорщиков. Он только догадывался, что кто-то готовит заговор. Пален успокоил его, что он не допустит заговора. Палену стало ясно, что медлить с переворотом нельзя. Пален и Александр обсудили дату переворота. – 11 марта. В этот день Михайловский замок должен был охранять третий батальон Семеновского полка,, а шефом Семеновского полка был Александр. В этот батальоне Ал. был уверен больше, чем в других.

Во дворце царило нервное, беспокойное настроение. О заговоре знали 4-6 человек. 11 марта Пален собрал многих офицеров гвардии на своей квартире и объявил им о недовольстве Павлом их службой, он заявил, что император сошлет в Сибирь всех офицеров, которыми он недоволен. Современник, очевидец событий, писал: «Все разъехались с унынием в сердце. Всякий желал перемен».

Пален до деталей спланировал заговор. В гвардии было около 500 офицеров, почти все находились под контролем Палена.

У офицеров, участвовавших в заговоре, не было единства мотивов. Каждый преследовал личные интересы. Кого- то Павел обидел, кто-то сидел в крепости, кто-то хотел отмстить Павлу за свой страх. Офицерам не дали возможности задуматься о целях заговора. Их не спрашивали, им приказывали.

В 11 часов вечера состоялся ужин гвар. офицеров у генерала Талызина, одного из организаторов заговора. На ужин были приглашены Паленом те офицеры, которые должны были принять участие в перевороте. Офицеры много пили, преимущественно шампанское. Рассказывали анекдоты о Павле. В 12-м часу приехали Пален и Зубовы. Пален произнес тост: «За здоровье нового императора». Некоторые офицеры были смущены, другие молчали, ждали объяснения. Платон Зубов держал речь, рассказал коротко о заговоре. Пален и Зубов подчеркнули участие в заговоре Александра. Офицеры спрашивали Палена, как поступить с Павлом. Пален ответил им французской поговоркой: «Чтобы съесть яичницу, нужно сначала разбить яйца».

Пален разделил офицеров на две партии, одну он возглавил сам. Другую – Платон Зубов формально, но фактически – генерал Бенигсен. Пален опасался, что Зубов струсит. Все отправились в Михайловский замок. Задача арестовать или расправиться с царем была возложена на Бенигсена и офицеров его отряда – 26 человек.

Внутренний караул в Михайловском замке несли солдаты одного из батальонов Семеновского гвардейского полка, шефом этого батальона был вел кн. Александр. Большинство заговорщиков по разным причинам отстало от колонны. Задача ареста или расправы с царем (как выйдет) была возложена на Бенигсена и его людей. В случае, если Павлу удастся выбраться, его ждала другая группа заговорщиков., которые были расставлены в коридорах, у дверей, у лестниц для наблюдения. Царь находился как бы в двойном кольце убийц. Заговорщики ворвались в спальню Павла, повалили его на пол, душили, били. Об убийстве Павла доложили Александру. Он сильно переживал смерть отца.

Резкий контраст между екатерининским и павловским царствованиями позволил современником более высоко оценить правление Екатерины и создать миф о «золотом веке русского дворянства». Николай Iпродолжил политику своего отца по усилению самодержавной власти.

1Мосолов А.А. При дворе последнего российского императора. М. 1993. – С. 129.