Меню Рубрики

Совесть это с точки зрения православия

Учение о совести особенно важно в христианстве, где оно по праву занимает одно из центральных мест.

В отличие от современных психологических учебников, где о совести практически не пишут, в дореволюционных работах она занимает достаточно важное место. Приведем несколько примеров работ разных лет, в которых совесть анализируется в общем психологическом контексте: Орест Маркович Новицкий «Руководство к опытной психологии» (Киев, 1840), Никифор Андреевич Зубовский «Психология» (СПб.: Тип. Иверсена, 1848), И. Я. Шульгин «Душа человеческая с ее главными свойствами и способностями» (Каменец-Подольский, 1858), архим. Гавриил «Основания опытной психологии» (СПб.: Тип. А. Якобсона, 1858), Сильвестр Гогоцкий «Программа психологии» (В 2-х вып. Киев: Универ. тип., 1880-1881), Александр Константинович Гиляревский «Учебник психологии» (Новочеркасск, 1883/ (2-е издание учебника вышло под заглавием «Пособие к изучению психологии» (М., 1886), которое неоднократно переиздавалось (6-е изд.: М., 1907/), Иван Миронович Гобчанский «Опытная психология» (В 2-х ч. СПб., 1898; 2-е изд.: СПб., 1901; 4-е изд.: СПб., 1908), Иван Петрович Назарьев «Психология» (Воронеж: Труд, 1904; переизд.: Воронеж, 1911).

Эти и другие работы свидетельствуют о том, что в дореволюционной психологии была традиция обращения к теме совести, ее изучения и использования. В этом, скорее всего, проявилась связь психологии того времени с христианским богословием, в котором тема совести присутствовала всегда.

Приведем также некоторые богословские работы о совести: Янышев И. Л. «Православно-христианское учение о нравственности» (М.: Универс. тип., 1906), Стеллецкий Н. С. «Опыт нравственного православного богословия в апологетическом освещении» (Харьков, 1914; гл. X: Совесть), Богословский Н. «Библейское учение о совести» (Православный собеседник. 1903, № 10), «Совесть, как голос Верховной Правды (Вера и разум. 1910, № 17/ и «Учение о совести» (Православный собеседник. 1900, № 9), Лепорский А. И. «Учение св. Иоанна Златоуста о совести (Христианское чтение. 1898, № 1), Кашменский С. «Систематический свод учения св. отцов церкви о душе человеческой» (Вятка, 1860; ч. 2, парагр. 82-83, 115-136), Питирим митр. «Тело, душа, совесть» (Человек. 1990, № 1).

В святоотеческой традиции мы не находим особых, больших сочинений о совести (христ.: Стеллецкий. 1914, с.132). Хотя, безусловно, отцы и учителя христианской церкви описывали различным образом то, как совесть сопровождает человека на всех путях его жизни. У Иоанна Златоуста много рассуждений о совести в его беседах, в толкованиях псалмов и в послании к Олимпиаде (см.: Лепорский А. И. «Учение св. Иоанна Златоуста о совести»). В западной отеческой литературе учение о совести встречается прежде всего у св. Амвросия Медиоланского.

Приведем несколько святоотеческих мыслей о совести:

– «Нельзя без облака пролиться дождю: а без доброй совести угодить Богу» (христ.: Марк Подвижник. 1911, с.35);

– по Иоанну Дамаскину совесть есть внутренний закон нашего ума (христ.: Иоанн Дамаскин. 1992, с.255);

– «Учитель истинный есть совесть, которой слушающийся пребывает непреткновенен» (христ.: Фалассий авва. 1900, с.292);

– «Тем-то и отличаемся мы от бессловесных, что человеколюбивый Бог возвеличил нас разумом и в природу нашу вложил познание добра и зла. У нас есть достаточное руководство – совесть, и невозможно чтобы кто-нибудь лишен был ее помощи» (христ.: Иоанн Златоуст. Т. 1. 1991, с.275-276);

– «Когда Бог сотворил человека, то Он всеял в него нечто Божественное, как бы некоторый помысл, имеющий в себе, подобно искре, и свет, и теплоту; помысл, который просвещает ум и показывает ему, что доброе, и что злое: сие называется совестию. » (христ.: Дорофей авва. 1995, с.59).

Совесть необходимо очищать: «Трезвение до блистания очищает совесть. Совесть же, будучи так очищена, изгоняет из внутрь всякую тьму, подобно свету вдруг возсиявающему по снятии лежащего на нем покрова. А по изгнании тьмы, совесть, при непрерывно продолжающемся истинном трезвении, снова показывает то, что было забыто, или что скрывалось не будучи сознаваемо» (христ.: Филофей Синайский. 1900, с.413).

Самого слова «совесть» – греч. συνειδησις – нет в Ветхом Завете, если же ветхозаветные писатели не раз упоминают о совести, то они вместо слова «совесть» употребляли слово «сердце» (христ.: Стеллецкий. 1914, с.129). Это объясняется особым складом ветхозаветной религиозно-нравственной жизни. Откровение Божие, изложенное в законе и пророках, выражало собою коллективную и индивидуальную совесть человека, так что учение о совести в современном ее понимании не могло раскрыться в полном ее объеме. Более того, определенного выражения для понятия совести недоставало и в первых книгах Нового Завета. Хотя, конечно, Иисус Христос не раз указывал на факты совести (см. напр.: Мф. 6, 22; 23, 26 и др.), однако же, ни из уст Его, ни из уст евангелистов мы нигде не слышим слова «совесть». Понятие совести появляется у новозаветных писателей (апостолов Петра и Павла) только со времени проповеди Евангелия язычникам и иудеям «рассеяния», у которых συνειδησις (на языке греков) и conscientia (на языке римлян) употреблялись как общепонятные термины (христ.: Стеллецкий. 1914, с.130). Кстати, первоначально у древних греков, когда говорили о совести, употребляли слова αισχυνη θ αιδως, и только позднее συνειδησις или συνειδος сделалось постоянным выражением для совести. Термин «совесть» впервые встречается у Диогена Лаэртского (VII, 85).

В Новом Завете особенно часто говорит о совести ап. Павел. Он учит, что Бог у всех людей написал нравственный закон в сердцах и что все они будут судимы по свидетельству совести в день воздаяния (Рим. 2, 15-16). Апостол ссылается на совесть, как на сознание своего поведения, одобряемого нравственным чувством: «Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом, что великая для меня печаль. за братьев моих» (Рим. 9, 1-3). В том же послании ап. Павел вменяет в необходимость повиноваться власти не только из страха наказания, но и «по совести» (Рим. 13, 5). В послании к Коринфянам он пишет: «похвала наша сия есть свидетельство совести нашей, что мы в простоте и богоугодной искренности. жили в мире, особенно же у вас» (2 Кор. 1, 12). Он убеждает соотечественников, что приступать к Богу необходимо: «с искренним сердцем, с полною верою, кроплением очистив сердца от порочной совести. » (Евр. 10, 22).

Интересен этимологический разбор слова совесть. Слово «совесть» (греч. συνειδησις, лат. conscientia, франц. conscience, немец. Gewissen – от глаголов οιδα, scio и wissen) во всех европейских языках, древних и новых, слагается из общей приставки со (συν, con и ge), указывающей на совместность действия, и корня от глагола, означающего понятие ведения или знания (христ.: Стеллецкий. 1914, с.134). Поэтому слово совесть в буквальном переводе, по своей общей и основной психологической форме, означает ни что иное, как сознание. Тесная связь совести с явлениями сознания усматривается и в том, что во многих языках (напр. греческом, латинском, французском и др.) употребляется одно и то же слово, как для обозначения сознания, так и для обозначения совести. Но с другой стороны, существование в некоторых языках (напр. в русском и немецком) особого названия для совести, в отличие от сознания вообще, указывает, что эти понятия ни в коем случае не совпадают друг с другом. Именно, совесть относится к сознанию вообще, как видовое понятие к родовому (христ.: Стеллецкий. 1914, с.135).

Что же это за особое сознание совести, и в чем оно отличается от сознания вообще? Для решения этого вопроса нужно обратить внимание на значение упоминавшейся приставки в слове совесть. Приставка со может указывать или на тот факт, что явления совести в большей или меньшей степени переживаются человеком совместно с другими людьми, что каждый при одинаковых условиях испытывает аналогичные состояния, или же – на тот факт, что совесть есть совместное или одновременное сознание нескольких моральных явлений, совпадающих в одном психологическом акте – совести. Два приведенных объяснения не исключают друг друга и могут быть приняты одинаково. В таком случае под словом «совесть» на основании филологического анализа этого термина, можно понимать сознание, присущее всем людям и заключающее в себе одновременно несколько моментов (христ.: Стеллецкий. 1914, с.135). Последними являются, по крайней мере, два: познавательный – сознание нравственной нормы и оценка своей личности и своего поведения с точки зрения нравственного идеала, эмоциональный – соответствующие внутренние переживания. Таким образом, можно дать следующее определение совести: «она есть одновременное сознание, как требований нравственного закона и соответствия или несоответствия свободных намерений и действий этим требованиям, так и сознание приятных или неприятных движений нравственного чувства, которыми сопровождаются эти намерения и действия» (христ.: Стеллецкий. 1914, с.137). Из этого, особого, синтетичного характера совести следует то, что ее нельзя смешивать ни с одной из ее составляющих: ни с чувством, ни с умом – она является по отношению к ним более синтетичным образованием. Но, с другой стороны, было бы чрезмерным видеть в совести явление совершенно своеобразное, ни с чем не связанное. По своим корням совесть является нравственным сознанием личности и входит в область ее самосознания.

Проф. И. Л. Янышев дает такое определение совести: «Происходя от глагола ведать, знать, совесть есть прежде всего не иное что, как ведение или сознание, – тот внутренний свет, который делает нам видимыми и заметными для нашего я все явления нашего психического и духовного мира. » (христ.: Янышев. 1906, с.116).

Совесть является глубоким чувством общности, сопричастности другому (человеку и Богу) – на что указывает приставка «со», а корень «весть» (от «ведать», «знать») указывает на то, что совесть дает нам знать о правильности или неправильности поступка, слова или мысли (Флоренская. 1999, с.14). Автор приводит одно из определений совести подростком: «Совесть – это второе Я человека, обязательное у всех. И обязательно это Я должно быть идеально правильным, верным. » (там же, с.18).

Знаменательно, что открытие «правильного», «идеального», «лучшего» «я» совершают подростки, критически и неприязненно относящиеся к моральным требованиям взрослых, склонные к своей «автономной» подростковой морали. Это служит аргументом против распространенного в психологии и педагогике мнения о совести как результате усвоенных моральных норм и требований взрослых. «Требования совести прорастают изнутри, моральные требования идут извне. Они могут совпасть, а могут и разойтись. Моральные требования не универсальны, они меняются в зависимости от времени, культуры, общественного строя (говорят и о «преступной морали», и о «фашистской морали»). В голосе совести звучит нравственный закон души человека» (Флоренская. 1999, с.18-19). «Совесть – голос Божий в душе человека. Весть идет от Бога, согласие – от человека» (там же, с.19).

Но есть люди, которые предпочитают обходиться без совести. Так, по мнению Шри Ауробиндо, голос совести – это всего лишь этический, моральный голос, различающий добро и зло. Этот голос полезен пока мы не сможем подняться выше уровня обычного человека. А потом совесть не нужна, ибо душа, будучи частью божественного, выше всех моральных и этических представлений (пс.: Гхош Ауробиндо, Мать. 1994, с.44).

Знаменитый немецкий философ и теолог Фридрих Шлейермахер писал о «простых людях»: «Что они зовут совестью, то неведомо мне в обычном смысле; никакое чувство не карает меня, подобно им, и я не нуждаюсь в его предупреждении» (доп.: Шлейермахер. 1994, с.290-291).

Ему вторил и Фридрих Ницше: «Испытывал ли я когда-нибудь угрызения совести? Память моя хранит на этот счет молчание» (доп.: Ницше. 1990, т. 1, с.722). А вот еще более интересная его мысль: «Угрызения совести – такая же глупость, как попытка собаки разгрызть камень» (там же, с.817). Еще более негативно относились к совести взращенные на философии Ницше «сверхчеловеки». Геринг: «У меня нет совести! Мою совесть зовут Адольф Гитлер!» (доп.: Раушнинг. 1993, с.73). А сам Гитлер о совести говорил так: «Нужно с недоверием относиться к духу и совести – верить своим инстинктам» (там же, с.174); «Совесть – жидовская выдумка. Что-то вроде обрезания. » (там же, с.173).

Страница добавлена 15.05.2011. Последнее обновление 01.10.2018.

Совесть – способность человеческого духа к различению добра и зла, сознание добра и зла, естественный закон, требующий от человеческого ума Богоугодной жизни.
Совесть есть желательная или деятельная сила (способность) человеческого духа, указывающая человеку на добро и требующая его исполнения. Будучи тесно связана с разумом и чувством, совесть обладает практическим характером и может быть названа практическим сознанием. Если разум познаёт, а чувства ощущают, то совесть как деятельная сила определяет вид деятельности духа по отношению к познаваемому разумом и ощущаемому чувствами предмету.

Св. Игнатий Брянчанинов:
«Совесть руководствовала человека до Закона письменного. Позднее человечество постепенно усваивало себе неправильный образ мыслей о Боге, о добре и зле: лжеименный разум сообщил свою неправильность совести. Письменный Закон соделался необходимостью для руководства к истинному Богопознанию и к Богоугодной деятельности. Учение Христово, запечатлённое святым крещением, исцеляет совесть от лукавства, которым заразил её грех. Возвращённое нам, правильное действие совести поддерживается, возвышается последованием учению Христову».

Св. Феофан Затворник:
«Совесть. Сознавая себя обязанным угождать Богу, дух не знал бы, как удовлетворить сей обязанности, если бы не руководила его в сём совесть. Сообщив духу частичку своего всеведения в указанном естественном символе веры, Бог начертал в нём и требования Своей святости, правды и благости, поручив ему же самому наблюдать за исполнением их и судить себя в исправности или неисправности. Сия сторона духа и есть совесть, которая указывает, что право и что не право, что угодно Богу и что не угодно, что должно и чего не должно делать; указав, властно понуждает исполнить то, а потом за исполнение награждает утешением, а за неисполнение наказывает угрызением. Совесть есть законодатель, блюститель закона, судия и воздаятель. Она есть естественные скрижали завета Божия, простирающегося на всех людей».

Совесть есть общечеловеческое явление. Голос её слышится во всяком человеческом сердце. Но, говоря о врождённости совести, нужно иметь в виду, что она даётся нам не в готовом виде, а в виде естественного нравственного чувства; из этого чувства, при участии разума и воли, путём развития, постепенно образуется естественный нравственный закон.
Естественное нравственное чувство, как и вообще всякое чувство, развивается постепенно. Первоначально это чувство слабо и нежно. Оно развивается наряду с общим развитием человеческого духа, приобретая всё большую степень сознательности и долга. На осознанность этого нравственного чувства, на его то или иное содержание и на проявление этого чувства в качестве закона (в совести) – оказывают сильное влияние нравственный характер матери, отца, родных и прочих лиц, окружающих ребёнка; домашнее воспитание, окружающая среда с её правами, обычаями и преданиями и характером религиозных воззрений. Влиянием этих обстоятельств и объясняется тот факт, что понятия о добре и зле, как у всех народов, так и у отдельных личностей, бывают различные, а, следовательно, и совесть бывает различна. История и жизнь показывают нам, что люди иногда признают нравственно-добрым то, что другие отвергают. Например, жители Кавказа считали своим священным долгом кровавую месть за убийство родных, что у других считалось пороком. Совесть языческих народов некогда не только оправдывала, но и освящала религией человеческие жертвоприношения, дикие оргии в честь Бахуса, акты кровавой мести, умерщвление дряхлых стариков и физически слабых младенцев…
Таким образом, совесть находится в зависимости от всего в совокупности умственного и особенно нравственного состояния человека. А так как в умственном – и, особенно, в нравственном, отношении состояние как отдельного человека, так и целых народов, бывает извращённое, то по этой причине голос совести у людей слышится весьма различный, даже противоречивый.

Воля Божия становится известной человеку двояким способом: во-первых, посредством его собственного внутреннего существа (внутренний или естественный нравственный закон) и, во-вторых, посредством Откровения или положительных заповедей, сообщённых Богом и воплотившимся Господом Иисусом Христом и записанных пророками и апостолами (положительный и откровенный нравственный закон).

Носительницей и выразительницей естественного нравственного закона является совесть (от глагола «ведать», «знать», «соведать», отсюда – «сознание»). Самое название «совесть» указывает, что совесть есть прежде всего сознание, но сознание особое, сознание нравственное.
Руководствуясь этим внутренним естественным законом, человечество вырабатывало не только отдельные нравственные правила, но и создавало целое нравственное мировоззрение, вырабатывало определённые обычаи и нравы, которые есть не что иное, как неписаные законы, переходившие по преданию из поколения в поколение и становившиеся источником всех писаных законов. Эти законы служили руководством в общественной жизни и как бы несовершенны они ни были, всё-таки сдерживали в человеческих обществах грубый произвол, насилие и распущенность.

Святитель Игнатий Брянчанинов пишет: «Здравое состояние и правильное действие совести возможно только в недре Православной Церкви, потому что всякая принятая неправильная мысль имеет влияние на совесть: уклоняет ее от правильного действия.
Потемняют, притупляют, заглушают, усыпляют совесть — произвольные согрешения.
Всякий грех, не очищенный покаянием, оставляет вредное впечатление на совести.
Постоянная и произвольная греховная жизнь как бы умерщвляет ее.
Умертвить совесть — невозможно. Она будет сопровождать человека до страшного суда Христова: там обличит ослушника своего.

Не думай ни о каком грехе, что он маловажен: всякий грех есть нарушение Закона Божия, противодействие воле Божией, попрание совести.
От безделицы, от ничтожных, по-видимому, согрешений переходим постепенно к великим грехопадениям.
Нечувствие соделывается наконец обыкновенным состоянием души. Часто бывает она удовлетворенною им; часто признает его состоянием угодным Богу, спокойствием совести, а оно — утрата ощущения своей греховности, утрата ощущения благодатной, духовной жизни, усыпление и слепота совести (Лествица, Слово 18).
При таком состоянии, при страшном омрачении и нечувствии, различные грехи свободно входят в душу, устраивают в ней логовище для себя. Грехи, закосневая в душе, обращаются в навыки, столько же сильные, как природа, а иногда более сильные, нежели природа. Греховные навыки называются страстями. Человек не замечает того, — а он неприметным образом окован отвсюду грехом, в плену у него, в рабстве.
Кто, пренебрегая постоянно напоминаниями совести, допустил себе впасть в рабство греха, тот только с величайшим трудом, при содействии особенной помощи Божией, возможет расторгнуть цепи этого рабства, победить страсти, обратившиеся как бы в природные свойства.
Возлюбленнейший брат! Со всевозможным вниманием и тщанием храни совесть.
Храни совесть по отношению к Богу: исполняй все повеления Божии, как видимые всем, так и никому не видимые, видимые и ведомые только одному Богу и твоей совести.
Храни совесть по отношению к ближнему: не довольствуйся одной благовидностью твоего поведения к ближним! Ищи от себя, чтоб самая совесть твоя удовлетворялась этим поведением. Она будет тогда удовлетворяться, когда не только дела, но и сердце твое будут поставлены в отношение к ближнему, заповеданное Евангелием.
Храни совесть к вещам, удаляясь излишества, роскоши, небрежения, помня, что все вещи, которыми ты пользуешься — творения Божии, дары Божии человеку.
Храни совесть к самому себе. Не забывай, что ты — образ и подобие Бога, что ты обязан представить этот образ, в чистоте и святости, Самому Богу.
Горе, горе! Если Господь не узнает Своего образа, не найдет в нем никакого сходства с Собою. Он произнесет грозный приговор: Не вем вас (Мф.25:12). Непотребный образ будет ввергнут в неугасающий пламень геенны.
Бесконечная радость обымет ту душу, на которую воззрев Господь, признает в ней сходство с Собою, увидит в ней ту красоту, которую Он, по бесконечной благости Своей, усвоил ей при сотворении, восстановил и умножил при искуплении, которую повелел соблюдать в непорочной целости удалением от всякого греха, хранением всех евангельских заповедей.
Неумолкающий, нелицеприятный блюститель и напоминатель такого удаления и хранения — совесть».

Кто из нас не знаком со своим внутренним голосом, называемым совестью, которая то обвиняет нас изнутри и гнетёт, то дарует чувство радости и удовлетворения за соделанное. Это наш внутренний контролёр и судья, неподкупный и беспристрастный. Подобно тому, как голодный не может убедить себя в том, что он сыт, а изнурённый трудом – убедить себя в том, что он бодр и полон сил и энергии, так и мы не можем убедить себя, что поступили хорошо и правильно, когда совесть обличает нас в том, что мы поступили плохо.

I. ЧТО ТАКОЕ СОВЕСТЬ?

1. Определение словарей:
Словарь Ушакова: Совесть — внутренняя оценка, внутреннее сознание моральности своих поступков, чувство нравственной ответственности за своё поведение.
Словарь Брокгауза и Ефрона: Совесть — нравственное сознание человека, выражающееся в оценке собственных и чужих поступков, на основании определенного критерия добра и зла.
Толковый словарь Владимира Даля: Совесть — нравственное сознание, нравственное чутье или чувство в человеке; внутреннее сознание добра и зла; тайник души, в котором отзывается одобрение или осуждение каждого поступка; способность распознавать качество поступка; чувство, побуждающее к истине и добру, отвращающее ото лжи и зла; невольная любовь к добру и к истине; прирожденная правда, в различной степени развития.
Словарь по общественным наукам: Совесть — моральное осознание того, что является добром и злом.

Общее у всех этих определений то, что совесть является нравственным сознанием человека. Итак, совесть – это способность различать добро и зло, побуждающая человека делать осознанный выбор в пользу добра.

2. Природа совести
Одни считают совесть природным инстинктом человека, другие – считают совесть частью его разума, третьи считают совесть частью человеческой воли, тогда как четвёртые полагают, что совесть является производной чувств и эмоций человека. Так ли это?

А. Является ли совесть одним из инстинктов?
Если бы совесть была производной человеческих инстинктов, то она побуждала бы людей делать только то, что им приятно, выгодно, а также то, что позволило бы им выигрывать в борьбе за существование.
Но в действительности нам всем хорошо известно, что совесть часто побуждает человека делать именно то, что ему не только невыгодно, но и неприятно. С точки зрения эволюции, совесть является – человеческой слабостью. Она нисколько не делает человека «сильнее», а наоборот, гарантирует ему полное поражение в жестокой борьбе за выживание, где выживают «сильнейшие» и более приспособленные. Кроме того, при помощи теории эволюции невозможно объяснить существование совести в человеке.

Б. Является ли совесть продуктом нашего разума?
Сам по себе разум не способен рассматривать одни действия как нравственные, а другие – как безнравственные. Чтобы это делать, он должен руководствоваться совестью. Вне совести разуму свойственно лишь находить те или иные действия или поступки умными или глупыми, целесообразными или нецелесообразными, рациональными или нерациональными, выгодными или невыгодными, и не более.
Именно совесть побуждает разум не только усматривать в тех или иных действиях личную выгоду или просчёт, но и оценивать поступки с нравственной стороны. Как совести удаётся это делать? При помощи воздействия на разум с помощью моральных доводов.

В. Является ли совесть продуктом нашей воли?
Совесть играет огромную роль в принятии решений, влияя на наш выбор. Но не стоит полагать, что воля и совесть – это одно и то же. Воля – это способность делать осознанный выбор. Благодаря действию совести, человек знает, как правильно (с моральной точки зрения) поступить в той или иной ситуации. Тем не менее, человек может решить поступить так, как ему подсказывает его совесть, а может решить пойти против неё. Если бы совесть и воля были чем-то неделимым, то это было бы невозможно, и человек всегда бы поступал только по совести. Однако этого в жизни не происходит.

Г. Является ли совесть продуктом наших чувств?
Совесть не является производной чувств и эмоций человека. Но, как ни странно, совесть способна взывать к нашим чувствам, так же, как она взывает к нашему разуму. Как это происходит? Совесть побуждает человека делать хорошее и избегать делать злое, сопровождая хорошие поступки чувством радости и удовлетворения, а плохие поступки – чувством стыда, страхами и душевными муками, которые часто называются «угрызениями совести».

Итак, мы выяснили, что совесть – это некая субстанция, способная взывать к нашим чувствам и эмоциям, воле и разуму, побуждая нас поступать в соответствии с тем, что мы считаем добрым и правильным.

3. Происхождение совести
Если совесть не является природным инстинктом, то как объяснить её происхождение? Наличие совести свидетельствует о Боге Творце, Который при создании человека, сотворил его по Своему образу и подобию (Бытие 1:27), вложив в его сердце Свой Святой Закон (способность различать добро и зло) и стремление поступать по истине.
Но грех испортил Божий образ и подобие в человеке. Повреждённая грехом совесть стала менее чувствительна, утратив способность и силу поступать в соответствием с требованиями внутреннего Закона Божия — совести. И чем более умножался на земле грех, тем слабее в человеке звучал голос его совести.
Если бы человек не был повреждён и испорчен грехом, ему не нужен был бы письменный Закон Божий. Он бы полагался на свою совесть, которая руководила бы всеми его поступками так, как это угодно Господу. Но испорченная грехом совесть перестала быть стандартом нравственности, а омрачённый страстями после грехопадения человек перестал слышать голос совести. Поэтому и возникла необходимость в письменном Законе. При помощи Закона Господь начал заново «настраивать» совесть человека, делая её чувствительной и способной различать добро и зло.
Однако письменный Закон был дан до определённого времени, о котором Господь изрёк пророчества через мужей веры: Иеремия 31:33 «Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом» (То же сказано в Послании Евреям 8:10 и 10:16).
Это пророчество о времени, когда образ и подобие Божье будут восстановлены в человеке, и когда Закон Божий будет записан на скрижалях сердца, а совесть будет вновь стандартом Божественной нравственности.

II. БИБЛЕЙСКИЕ ПРИМЕРЫ ДЕЙСТВИЯ СОВЕСТИ

1. Ветхозаветный взгляд на совесть
Слово «совесть» ни разу не используется в Ветхом Завете, однако само понятие о совести в нём присутствует. Как правило, Ветхий Завет ассоциирует совесть человека с его сердцем. Так, например, совесть царя Давида обличила его и подтолкнула к покаянию, когда он сделал исчисление народа, тем самым, нарушив повеление Господа: 2Царств 24:10 «И вздрогнуло сердце Давидово после того, как он сосчитал народ. И сказал Давид Господу: тяжко согрешил я, поступив так; и ныне молю Тебя, Господи, прости грех раба Твоего, ибо крайне неразумно поступил я».

Мы также склонны считать, что такое ветхозаветное понятие как «Страх Господень» является ничем иным, как ветхозаветным представлением о чистой совести, побуждающей человека жить и поступать в соответствии с нравственными стандартами Закона Божия: Псалом 110:10 «Начало мудрости – страх Господень; разум верный у всех, исполняющих заповеди Его».
Обратите внимание на взаимосвязь между страхом Господним и исполнением Закона Божия. Вот почему Слово Божье призывает человека позволить Божьему Закону влиять на формирование своей совести: Притчи 3:1-4 «Сын мой! наставления моего не забывай, и заповеди мои да хранит сердце твоё; ибо долготы дней, лет жизни и мира они приложат тебе. Милость и истина да не оставляют тебя: обвяжи ими шею твою, напиши их на скрижали сердца твоего, и обретёшь милость и благоволение в очах Бога и людей». Притчи 7:1-3 «Сын мой! храни слова мои и заповеди мои сокрой у себя. Храни заповеди мои и живи, и учение моё, как зрачок глаз твоих. Навяжи их на персты твои, напиши их на скрижали сердца твоего».

Читайте также:  Если разное зрение на глазах как подобрать линзы

2. Новозаветный взгляд на совесть
Новый завет использует греческое слово «syneidesis», которое переводится как совесть, сознание или сознательность.
Говоря о совести, Новый Завет отличает чистую совесть от нечистой. Вот какие синонимы даёт Библия чистой и нечистой, то есть запятнанной совести:

  • Чистая совесть: 2 Тимофею 1:3 «Благодарю Бога, Которому служу от прародителей с чистою совестью, что непрестанно вспоминаю о тебе в молитвах моих днём и ночью». Она же…
  • Непорочная совесть: Деяния 24:16 «Посему и сам подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть пред Богом и людьми». Она же…
  • Добрая совесть: 1 Петра 3:16 «Имейте добрую совесть, дабы тем, за что злословят вас, как злодеев, были постыжены порицающие ваше доброе житие во Христе».

Б. Нечистая совесть – это…

  • Порочна совесть: Евреям 10:22 «…да приступаем с искренним сердцем, с полною верою, кроплением очистив сердца от порочной совести…»
  • Осквернённая совесть: Титу 1:15 «Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть».
  • Прожжённая совесть: 1 Тимофею 4:1-2 «Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожжённых в совести своей».
    Что такое прожжённая совесть? Когда человек первый раз совершает грех, он испытывает угрызения совести. Если же он продолжает грешить, этот грех уничтожит в нём совесть – эту частицу Божественного естества. Разумеется, совесть таких людей не исчезает в прямом смысле слова, но она прекращает нормальную деятельность, поскольку к её голосу больше не прислушиваются. Ярчайшим библейским примером людей с прожжённой совестью являются люди перед Всемирным Потопом.

    • 3. БИБЛЕЙСКИЕ ПРИМЕРЫ ДЕЙСТВИЯ СОВЕСТИ:

    III. БИБЛИЯ О ЧИСТОТЕ СОВЕСТИ

    Священное Писание призывает человека беречь свою нравственную чистоту: «Больше всего хранимого храни сердце твоё, потому что из него источники жизни» (Притчи 4:23).
    Однако из Библии мы также узнаём о том, что «все согрешили и лишены славы Божьей» (Римлянам 3:23). Итак, мы все являемся грешниками, запятнавшими свою совесть грехом. Как же нам быть? Неужели мы навеки обречены?
    Господь Бог, давший совесть, подсказывает нам, как можно её исцелить: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1Иоанна 1:9).
    Наша совесть нуждается в очищении, но очистить её может только кровь Иисуса Христа: Евреям 9:13-14 «Ибо если кровь тельцов и козлов и пепел телицы, через окропление, освящает оскверненных, дабы чисто было тело, то кольми паче Кровь Христа, Который Духом Святым принёс Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мёртвых дел, для служения Богу живому и истинному!»

    Посмотрите, сколько вокруг различных религий! Каждая из них пытается помочь человеку приблизиться к святости. Почему человек так религиозен? Почему люди с такой охотой становятся жертвами различного рода культов и сект? Дело в том, что совесть не перестаёт беспокоить человека, заставляя его ощущать свою греховность и ущербность пред святым Богом. А совершение религиозных обрядов и ритуалов помогает человеку усыпить эти угрызения совести. Однако никакая религия, никакая духовная практика не сможет очистить нашу совесть от порочных дел, кроме одного – святой крови Иисуса Христа.
    Только Иисус Христос является путём к полному очищению совести. Тех, кто с искренним покаянием повергает свои грехи пред Богом с намерением изменить свою жизнь к лучшему, Господь прощает ради той очистительной жертвы за наш грех, которую Он Сам совершил на кресте.

    Чистая совесть – залог духовного и физического здоровья!

    Исцеление совести и исцеление тела идут рядом, рука об руку. Об этом свидетельствует Священное Писание: Ветхий и Новый Заветы:
    Псалом 37:2-7 «Господи! не в ярости Твоей обличай меня и не во гневе Твоём наказывай меня, ибо стрелы Твои вонзились в меня, и рука Твоя тяготеет на мне. Нет целого места в плоти моей от гнева Твоего; нет мира в костях моих от грехов моих, ибо беззакония мои превысили голову мою, как тяжёлое бремя отяготели на мне, смердят, гноятся раны мои от безумия моего. Я согбен и совсем поник, весь день сетуя хожу, ибо чресла мои полны воспалениями, и нет целого места в плоти моей. Я изнемог и сокрушён чрезмерно; кричу от терзания сердца моего. Господи! пред Тобою все желания мои, и воздыхание моё не сокрыто от Тебя. Сердце моё трепещет; оставила меня сила моя, и свет очей моих, — и того нет у меня».
    Иакова 5:16 «Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться: много может усиленная молитва праведного».

    Чистая совесть является источником внутренней радости и покоя, отсутствие которых негативно сказывается на психическом и физическом здоровье человека. Психиатры утверждают, что большинство их пациентов больны только потому, что не знают, как остановить угрызения совести. Иногда муки совести переполняют чашу терпения, и люди идут на самоубийство, потому что не могут больше жить, терзаемыми чувством стыда, вины и осуждения. Но они не понимают, что даже смерть не в состоянии избавить их от угрызений совести. Наоборот, своим самоубийством люди обрекают себя на вечные муки в Аду, где они подвергнуться вечным терзаниям совести за свои ошибки неправильные поступки, совершённые при жизни. Это одно из самых страшных мучений, которые только можно себе представить. В Библии это мучение сравнивается с пытками в неугасимом огне огненной геенны, «где червь их не умирает и огонь не угасает» (Марк 9:44). Согласитесь, это выражение как нельзя точно описывает духовные муки, вызванные угрызениями совести.

    Господь призывает нас иметь добрую совесть, потому что добрая совесть является залогом твёрдой веры. Слово Божье предупреждает, что без доброй совести человек обречён на «кораблекрушение в вере»: 1 Тимофею 1:19 «…имея веру и добрую совесть, которую некоторые отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере». Вера является важной частью духовной жизни и необходимым компонентом нашего спасения (Ефесянам 2:8). «Кораблекрушение веры» – это величайшая трагедия. Посему Господь и предупреждает нас о необходимости хранить чистую совесть, чтобы не потерпеть крушение веры и не потерять спасение.

    Мы живем в последнее время, о котором Господь сказал, что «в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским через лицемерие лжесловесников, сожжённых в совести своей» (1Тимофею 4:1). Сегодня мы все являемся свидетелями этого. Совесть нашего последнего поколения не поднимается выше общественного мнения. Ещё немного и Божья чаша терпения переполнится, как это однажды случилось во дни Ноя, и Он снова скажет «не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками» (Бытие 6:3), а затем истребит землю и всех нечестивых: 2 Петра 2:6-7 «…потому тогдашний мир погиб, быв потоплен водою. А нынешние небеса и земля, содержимые тем же Словом, сберегаются огню на день суда и погибели нечестивых человеков».

    Пока ещё есть время, примиритесь с Богом: покайтесь и попросите Его очистить вашу совесть и даровать вам прощение грехов. Вступите с Богом в Завет, дав Ему твёрдое обещание доброй совести (1 Петра 3:21) и живите по совести, руководимой Словом Божьим и водительством Святого Духа.

    И пусть слова из псалма Давида будут сокровенным желанием вашего сердца и вашей ежедневной молитвой к Господу: «Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня» (Псалом 50:12).

    У евреев не было слова «совесть». Сама совесть была. Без нее нельзя. Но слова не было. Все оттенки моральных состояний традиционно выражались вариациями на тему «страха Божия». Язычники же, не имевшие таких емких словосочетаний, связанных с Единым, искали свои адекватные термины.

    И в греческом, и в русском, и в английском, и еще, вероятно, во многих языках это слово сконструировано одинаково. В нем заключена идея со-присутствия, со-существования. Есть некий голос во мне, который, в сущности, не мой. Звуча во мне, но частью меня не являясь, этот голос реагирует на события, совершаемые в моральной области. Он неподкупен, этот голос. Случись что-либо не по его воле – и он тут же начинает звучать. Причем заставить его замолчать не в силах человека. Этот голос способен казнить и мучить, он способен утешать и дарить внутреннее блаженство, иногда – посреди физических мук. «Голосом Бога» стали называть этот голос бывшие язычники, познавшие Бога. И даже отказавшиеся от Бога бывшие христиане (хоть плач, хоть смейся) называли его «внутренним комиссаром» (Фурманов, например).

    Само появление термина связывают с философской школой стоиков. И термин оказался так удачен, он так виртуозно вскрывал одну из жгучих тайн внутренней жизни, что прочно вошел в Священное Писание там, где нужно было обращаться не к евреям, а к представителям эллинистического мира.

    Вот Павел говорит о язычниках, что «дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (Рим. 2: 15).

    Апостол язычников учит тому, что цель проповеди есть «любовь от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры» (1 Тим. 1: 5).

    Он же говорит, что «для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их, и совесть» (1 Тит. 1: 15).

    Таких мест больше всего у Павла. Это объясняется как близким знакомством апостола с эллинской мудростью, так и необходимостью общаться с паствой на понятном ей языке. Другие авторы Нового Завета находятся в большей зависимости от традиционной еврейской терминологии. Их язык по-еврейски классичен и сформирован псалмами Давида и речами пророков. Пример подобной речи – слова Иоанна Богослова: «Если сердце наше осуждает нас, то кольми паче Бог, потому что Бог больше сердца нашего и знает все» (1 Ин. 3: 20). Внутренняя жизнь привычно описывается состояниями сердца, этого главного органа богопознания и источника нравственных движений.

    Один только раз Иоанн пользуется словом «совесть» – когда рассказывает историю женщины, схваченной в прелюбодеянии. Рассказ этот настолько уникален, что на нем стоит остановиться.

    Согрешивших так, как эта женщина, закон велит бить камнями. На практике же подобная казнь настигала далеко не всякого прелюбодея или прелюбодейку. В худшие времена, когда обман и насилие, идолопоклонство и прелюбодеяние умножались безмерно, в случае строгого соблюдения закона камнями побивать пришлось бы чуть ли не весь народ. Но высказаться вслух против заповеди, данной Моисеем, означало подписать себе смертный приговор. Всего естественнее от Христа – в целях самосохранения – ожидали услышать: «Как написано, так поступайте».

    Будь эти слова произнесены, они прозвучали бы жутким контрастом на фоне всего учения Спасителя об очистительной силе покаянии и милости к падшим. И Христос сразу ничего не говорит. Он удерживает молчание и даже не смотрит на пришедших, наклонившись к земле. Господь что-то пишет перстом на прахе, и, как знать, не о том ли прахе, из которого создан человек, Он в это время думает. Но вот, подняв лицо, Спаситель говорит кратко и повелительно: «“Кто из вас без греха, первый брось на нее камень”. И опять, наклонившись низко, писал на земле» (Ин. 8: 8).

    Вот тут-то и вступает в свои права совесть. Она молчала, пока не заговорил Христос. Когда же голос Его достиг слуха человеческого, то голос Его же ожил в глубине души.

    Обличаемые совестью, люди, недавно требовавшие казни, начинают уходить. Причем первыми уходят старшие. Эта деталь удивительна, поскольку, миновав бурные годы молодости, от многого мирского отказавшись по причине преклонных лет, состарившись над изучением Писаний, эти старшие могли удобно уверовать в «свою праведность». Но нет! Совесть ожила в них первых, потому что для совести все события жизни человека произошли сегодня и срока давности для грехов и преступлений нет.

    Люди молча уходят, и когда Христос опять поднимает лицо, Он видит перед Собою одну лишь женщину, чья жизнь и смерть только что зависели от одного Его слова. «Женщина! Где твои обвинители? Никто не осудил тебя?» – спрашивает Господь. И слыша в ответ: «Никто, Господи», – говорит: «И Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши» (Ин. 8: 10–11).

    Мы так часто ищем прямых указаний. Мы так жадны до резких, как посвист розги, слов «да» и «нет». В очередной раз, когда мы приступим к кому-либо со словами: «Не юлите. Говорите прямо. Вы за или против», – давайте вспомним этот кусочек Евангелия. В нем содержится ответ, вернее, в нем содержится творческий подход к поиску ответа. Этот творческий подход звучит просто: «Спроси у совести. Прислушайся к ней».

    Заметим также, что помилование женщины было связано с тем, что осуждавшие ее не были безгрешны. Именно общность греховного опыта, обретаемая на глубине сердца, заставляет нас удерживать гнев, закрывать уста, смиряться. Мы разные снаружи, но находимся в одной и той же беде внутри. И если Симеон Новый Богослов или другой, подобный ему, святой муж в молитвах называет себя виновным во всех противоестественных страстях, то это не от греховных фактов жизни. Это от той глубины, на которую сошел его молящийся ум. Там, на глубине, он увидел себя соединенным со всей человеческой природой и грехи всего человечества ощутил, как свои.

    Итак, мы, коль скоро заговорит в нас разбуженная Богом совесть, отказываемся считать себя более праведными, чем кого-либо. Поэтому мы и способны прощать. Но слова Христа: «И Я не осуждаю тебя», – рождены иным опытом.

    Христос прощает нас не потому, что Сам грешен. В Нем нет греха, и Ему не надо вынимать из глаза бревно, чтобы затем помочь ближнему расстаться с сучком. Христос прощает и милует единственно из любви, что нам, признаться, совсем непонятно.

    Любовь во Христе не ищет ответной благодарности. До сих пор, уже после Креста и Воскресения, Он терпит выпады против Себя, насмешки над Собою, хулу на Себя.

    Его любовь не находится в зависимости от чувства крови, от родственной привязанности или еще чего-то земного. Его любовь не страстна, не взвинченна, не экзальтированна. Умея любить и будучи Любовью, внешне Он царственно спокоен.

    Наша же любовь, эгоистичная, истеричная, ждущая взаимности, чувствительная к обидам, истощающаяся со временем, даже и любовью не достойна назваться на фоне любви Христовой.

    Он прощает нас потому, что любит, а не потому, что Сам виноват.

    Теперь, когда мы, размышляя о Благословенном Спасителе, на краткое время дали уму возможность взлететь и, распластавши крылья, парить в высоте, нужно снова спуститься на землю. Нужно спуститься в гущу повседневных событий, посреди которых глаз реагирует на свет, кожа – на перемену температуры, ухо – на звук, а совесть – на любое событие, связанное с нравственностью. Иногда этот голос тих, как шепот, а иногда кажется назойливым, как жужжащее насекомое. Но самое страшное состояние – это когда он замолкает. Это – состояние внутренней смерти, и апостол Павел называет таких изнутри мертвых людей «лжесловесниками, сожженными в совести» (1 Тим. 4: 2).

    В идеале же голос этот есть голос Самого Христа, Который, «когда выведет Своих овец, идет перед ними; а овцы за Ним идут, потому что знают голос Его» (Ин. 10: 4).

    Совесть это с точки зрения православия

    Совесть — сила души, «чувство духа человеческого, тонкое, светлое, различающее добро от зла. Совесть — естественный закон» (св. Игнатий (Брянчанинов)); это — «голос Бога в душе», «законодатель, блюститель закона, судия и воздаятель. Она есть естественные скрижали завета Божия, простирающегося на всех людей» (св. Феофан Затворник).

    Когда Бог сотворил человека, то Он всеял в него нечто Божественное, как бы некоторый помысл, имеющий в себе, подобно искре, и свет и теплоту; помысл, который просвещает ум и показывает ему, что доброе, и что злое: сие называется совестью, а она есть естественный закон.

    Св. Феофан Затворник:

    «Совесть по природе сочетана с волею Божиею, потому, коль скоро ей указано будет, что на то и на то есть воля Божия, она тотчас склоняется на то, стоит за то и нудит нас не нарушать того».

    «совесть. передает сознанию волю Божию, — сила высшая, отрешенная.
    . совесть назначена к тому, чтобы образовать человека в гражданина того мира, куда впоследствии он должен переселиться. С сей целью она возвещает ему тамошние законы, обязывает выполнять их, судит его по ним, награждает или наказывает. Совесть называют практическим сознанием. В сем отношении можно сказать, что она есть сила духа, которая, сознавая закон и свободу, определяет взаимное отношение их. По занятиям, или действиям, в совести видят законодателя, свидетеля или судию и воздаятеля… она есть, то голос Бога в душе (законодатель), то око Его (свидетель), то наместница Его правосудия (судия и воздаятель)».

    «Совесть. Сознавая себя обязанным угождать Богу, дух не знал бы, как удовлетворить сей обязанности, если бы не руководила его в сем совесть. Сообщив духу частичку своего всеведения в указанном естественном символе веры, Бог начертал в нем и требования Своей святости, правды и благости, поручив ему же самому наблюдать за исполнением их и судить себя в исправности или неисправности. Сия сторона духа и есть совесть, которая указывает, что право и что не право, что угодно Богу и что не угодно, что должно и чего не должно делать; указав, властно понуждает исполнить то, а потом за исполнение награждает утешением, а за неисполнение наказывает угрызением. Совесть есть законодатель, блюститель закона, судия и воздаятель. Она есть естественные скрижали завета Божия, простирающегося на всех людей».

    «Совесть. От нее не спрячешь бессовестных дел, суда ее ничем нельзя поправить. … Сколько знаем мы подобных сказаний, что совесть преследует грешника и живописует ему предмет и дело греха так, что он видит их даже вне! Стало быть, есть в нас голос, который мы должны признать не нашим голосом. Чьим же? Божиим. От кого естество наше, от того и голос. Если он Божий, то должно его слушать, ибо тварь не смеет поперечить Творцу. Голос этот говорит, что есть Бог, что мы от Него состоим в полной зависимости и потому не можем не питать в себе благоговейного страха Божия; имея же его, мы должны исполнять волю Божию, которую совесть и указывает. Все это составляет слово Божие, написанное в естестве нашем, читаемое и предлагаемое нам, и мы видим, что люди всех времен и всех стран слышат это слово и внимают ему. Повсюду веруют в Бога, повсюду слушают совесть и чают будущей жизни. Это только ныне как-то в моду вошло не признавать этих истин. Так поступают натуралисты, по-русски — естественники; значит, естественники проповедуют противоестественное учение».

    Еп. Александр (Милеант):

    «Наличие совести свидетельствует о том, что действительно, как повествует Библия, Бог уже при самом создании человека начертал в глубине его души Свой образ и подобие (Быт. 1, 26). Поэтому принято совесть называть голосом Божиим в человеке. Будучи нравственным законом, написанным прямо на сердце человека, она действует во всех людях, независимо от их возраста, расы, воспитания и уровня развития.

    …Внимательное наблюдение над наличием совести в человеке убеждает нас в том, что совесть не есть плод воспитания или физических инстинктов человека, но имеет высшее, необъяснимое происхождение.

    Например, дети обнаруживают совесть до всякого воспитания со стороны взрослых. Если бы физические инстинкты диктовали совести, то совесть побуждала бы людей делать то, что им выгодно и приятно. Однако, совесть очень часто понуждает человека делать как раз то, что ему невыгодно и неприятно. Как бы безнаказанно ни наслаждались нечестивцы и как бы ни страдали добрые, заслуживающие похвалы люди в этой временной жизни, совесть всем говорит, что существует высшая справедливость. Рано или поздно каждый получит воздаяние по своим поступкам. Вот почему для многих людей самым убедительным аргументом в пользу бытия Божия и бессмертия души служит наличие в человеке голоса совести».

    2. Священное Писание о совести

    Согласно Священному Писанию, совесть может быть:

    — благою и доброй, прекрасной, чистой, непорочной (Деян. 14, 16; Деян. 23, 1; 1 Петр. 3, 16-21; Евр. 13, 18; 1 Тим. 1, 5, 19; 1 Тим. 3, 9; 2 Тим. 1, 3);

    — порочной или лукавой, оскверненной; слабой, сожженной (Евр. 10, 22; Тит. 1, 15; 1 Кор. 8, 7-13; 1 Тим. 4, 2), заблуждающейся или немощной (1 Кор. 8, 7).

    “Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни”.
    (Притч. 4, 23)

    «И вот по чему узнаем, что мы от истины, и успокаиваем пред Ним сердца наши; ибо если сердце наше осуждает нас, то кольми паче Бог, потому что Бог больше сердца нашего и знает все. Возлюбленные! если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу».
    (1 Ин. 3, 19–21)

    «Посему-то Пророк оплакивает Ефрема и говорит: «Соодоле Ефрем соперника своего, попра суд» (Ос. 5, 11). Соперником же называет совесть. Поэтому и в Евангелии сказано: «Буди увещаваяся с соперником твоим скоро, дондеже еси на пути с ним: да не предаст тебе соперник судии, и судия тя предаст слузе, и в темницу ввержен будеши. Аминь глаголю тебе: не изыдеши оттуду, дондеже воздаси последний кодрант» (Мф. 5, 25-26). Но почему же совесть называется соперником? Соперником называется она потому, что сопротивляется всегда злой нашей воле и напоминает нам, что мы должны делать, но не делаем; и опять, чего не должны делать, и делаем, и за это она осуждает нас, потому и Господь называет её соперником и заповедует нам, говоря: буди увещаваяся с соперником твоим скоро, дондеже еси на пути с ним. Путь, как говорит Василий Великий, есть мир сей».

    Св. Игнатий (Брянчанинов):

    «По изъяснению святых Отцов, соперник человека, упоминаемый в Евангелии, — совесть.

    Точно: она соперник! потому что сопротивляется всякому противозаконному начинанию нашему.

    Сохраняй мир с этим соперником на пути твоем к небу, во время земной жизни, чтоб он не сделался твоим наветником в то время, как будет решаться вечная твоя участь.

    Говорит Писание: «Избавит от злых душу свидетель верен». Свидетель верный — непорочная совесть: она избавит душу, внимающую советам ее, от согрешений до наступления смерти и от вечных мук по смерти».

    Еп. Александр (Милеант):

    «О действиях внутреннего нравственного закона в людях обстоятельно пишет св. апостол Павел в первых главах своего послания к Римлянам. Апостол укоряет евреев в том, что они, зная писанный Божественный закон, часто нарушают его, в то время, как язычники “не имущие (писанного) закона, по природе законное делают… Они показывают (этим), что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствуют их совесть и мысли, которые то обвиняют, то оправдывают одна другую” (Рим. 2, 15). Тут же апостол Павел объясняет, как этот закон совести то награждает, то наказывает человека. Так, каждый человек, кто бы он ни был, иудей или язычник, чувствует мир, радость и удовлетворение, когда делает добро, и, напротив, чувствует беспокойство, скорбь и тесноту, когда делает зло. Причем, даже язычники, когда делают зло или предаются разврату, знают по внутреннему чувству, что за эти поступки последует Божье наказание (Рим. 1, 32).

    … пренебрежение голосом совести и повторные падения омрачают душу до такой степени, что человек может потерпеть, как предостерегает апостол Павел, “кораблекрушение в вере”, т.е. может безвозвратно погрязнуть во зле (1 Тим. 1, 19)».

    3. Искажение совести после грехопадения и путь её исправления

    Пока человек жил в воле Божией, в благодатном единении со Святым Духом, совесть действовала в нём правильно. Но грехопадение, лишив человека благодатного общения с Богом, разрушило всю его природу. «Ум человеческий помрачился, воля ослабела, чувство исказилось, возникли противоречия, и душа человека потеряла целеустремленность к Богу.

    Таким образом, преступивши за предел, положенный заповедью Божией, человек уклонил свою душу от Бога, истинного всеобщего сосредоточия и полноты, образовал для нее ложное средоточие в ее самости. Ум, воля и деятельность человека отвратились, уклонились, ниспали от Бога к твари (Быт. 3, 6)» (Прот. Серафим Слободской).

    Пр. Иустин (Попович):

    «Своевольным и самолюбивым падением в грех человек лишил себя того непосредственного благодатного общения с Богом, которое укрепляло его душу на пути богоподобного совершенствования. Этим человек сам осудил себя на двоякую смерть — на телесную и духовную: телесную, наступающую, когда тело лишается оживляющей его души, и духовную, наступающую, когда душа лишается благодати Божией, оживляющей ее высшей духовной жизнью».

    Совесть, как и все другие силы души, без оживления благодатью стала действовать искажённо, страсти стали заглушать, ослаблять, повреждать, искажать и извращать её. Немощная, она уже не могла правильно исполнять свою роль законодателя, обличителя, судьи и воздаятеля. Человек стал действовать лукаво, усыпляя совесть, попирая и обманывая её, впадая в самооправдание, погружаясь в упорную несознательность. Оживление и исправление совести возможно лишь при восстановлении благодатной жизни человека во Святом Духе, в таинствах Церкви, исполнением заповедей и жизнью по Евангелию.

    Св. Феофан Затворник пишет об «омрачении внутреннего человека», которое произошло в результате грехопадения:

    ««И омрачися неразумное их сердце»… — омрачение внутреннего человека. — Сердце — внутреннейший человек, или дух, где самосознание, совесть, идея о Боге с чувством зависимости от Него всесторонней, вся духовная жизнь вечноценная. Вместе с осуечением помышлений идет и омрачение всего человека. Правила жизни устанавливаются несогласные с совестию, — и совесть заглушается, страх Божий отходит, и помышление о Боге не занимает; вместе с этим и здравые истины о Боге забываются и темнеют, равно скрываются истинные понятия и о самом человеке, о значении его и целях его. Внутри водворяется полный мрак. Да туда и не заглядывает осуеченный человек: и некогда, и неприятно. Он весь вовне.

    «Предаде в неискусен ум творити неподобная». Неискусный ум, не умеющий действовать достодолжно и, вследствие сего, так как он не действовать не может, — действующий недостодолжно или творящий «неподобная». По природе ум ведает, что добро и что зло, что право и что неправо, и умеет действовать соответственно тому. Но жизнь чувственная низвратила его, и он стал называть доброе лукавым и лукавое добрым. У язычников и в законодательство вошло много вопиющих неправд. Так онеискусился ум! …дух — отражатель богоподобия, вдунутый в лицо человека. В нем укоренены чувства Божества и правды Его, или страх Божий и совесть. Страх Божий держится истинным боговедением и памятию о Боге и оживляет совесть — ведение воли Божией — и сообщает ей энергию. Когда память о Боге выходит из ума — и боговедение омрачается ложью, страх Божий слабеет, а от ослабления страха Божия слабеет и совесть. Вследствие сего чувственность возвышает голос и увлекает вслед себя. Совесть восстает сначала, но ее не слушают, а заставить себя слушать она не имеет силы, по причине отсутствия страха Божия, в коем ее жизнь. Она потом и смолкает. Вместо нее начинает писать законы чувственность, руководимая самостию. И пошли всякого рода «неподобия». … Святой Златоуст говорит: «поелику ум их стал превратен, то у неисправного ездока все пришло в беспорядок и смятение»».

    Читайте также:  Отличие работы от услуги с юридической точки зрения

    Св. Игнатий (Брянчанинов):

    «Совесть руководствовала человека до Закона письменного. Падшее человечество постепенно усваивало себе неправильный образ мыслей о Боге, о добре и зле: лжеименный разум сообщил свою неправильность совести. Письменный Закон соделался необходимостью для руководства к истинному Богопознанию и к Богоугодной деятельности.

    Учение Христово, запечатленное святым крещением, исцеляет совесть от лукавства, которым заразил ее грех. Возвращенное нам, правильное действие совести, поддерживается, возвышается последованием учению Христову.

    Здравое состояние и правильное действие совести возможно только в недре Православной Церкви, потому что всякая принятая неправильная мысль имеет влияние на совесть: уклоняет ее от правильного действия».

    Св. Феофан Затворник, подробно анализируя разрушение совести грехом, объясняет, почему совесть человека такова, каков он в отношении к Богу:

    «…Есть мудрователи, которые думают построить добрую нравственность без Бога и веры в Него. Следуй совести — вот и все. — То правда, что должно следовать совести, но почему? Потому что она волю Божию открывает нам. На совесть в самом творении возложил Бог, чтоб она стояла за святую волю Его. Почему видим, что, как только совесть сознает, что то и то есть закон правды Божией, покоя не дает человеку, пока не заставит его действовать по сему закону. Таково устроение совести. Но и в действовании своем она всегда состоит в зависимости от того, каков человек в отношении к Богу. Кто помнит Бога и страх Божий имеет, у того совесть бывает сильна, а кто забывает Бога и теряет страх Божий, у того совесть немощна. Так в естестве нашем совесть сочетана с Богом, что без Бога сама она мало гожа к делу, для которого имеется в нас. Как же на ней одной основать добрую нравственность?

    …Страх Божий с совестию суть мощные производители доброй нравственности. И это — совершенная правда; иначе доброй нравственности и состояться нельзя. Но как оживить страх Божий, как совесть возвесть до ясного и полного познания воли Божией и как, по сознании сего, облечь волю силою неуклонно исполнять внушения совести? Этого мудрователи не определяют и сами по себе определить не могут. Все это указывает нам христианское откровение, и не только указывает, но и возводит в состояние страха Божия, ведения святой воли Его и обладания силою следовать ей. Первое призвание евангельское открывается возбуждением страха Божия и оживлением совести, которые рождают возненавидение греха и возлюбление правды, приводящие к решимости отвращаться от первого и прилепляться к последней. Когда затем сие решение запечатлевается в крещении и приемлет на себя благодать Божию; тогда лицо, выходящее из купели, есть уже мощный ревнитель добрых дел, готовый скорее умереть, чем нарушить в чем-либо святую волю Божию. Вот это и есть порабощение Богови, коего плод святыня, о коем говорит здесь святой Павел».

    «И в падшем грешнике страх Божий цел, цела и совесть, указывающая достодолжное. Оттого нравственно-религиозные положения — истинные — имеются у всех народов. У приявших же откровение, или писанный закон, они и полнее, и определеннее. Так все хвалят закон, яко добр, и желают законного действования; но, когда приходится действовать самым делом, восстает душевно-телесное самоугодие, сбивает их с пути, и они делают не то, что одобряют и что хвалят в обыкновенном состоянии».

    «По занятиям, или действиям, в совести видят законодателя, свидетеля или судию и воздаятеля. Во всех сих сторонах ее видны большие в ней разности в добром христианине и в человеке-грешнике, отпадшем от Бога. Уже по тому самому, что грешник отделился от Бога, должно ожидать, что совесть у него не может быть исправна; ибо если она есть, то голос Бога в душе (законодатель), то око Его (свидетель), то наместница Его правосудия (судия и воздаятель); при отпадении от Него все сии Божественные, так сказать, наития на нас через дух должны ослабеть и умалиться в числе и силе. Сверх того, совесть не действует одна, отдельно, а берет себе в посредники и орудия другие силы: рассудок, волю, силу чувствования. Если сии расстроены в путях своих, то и от совести нельзя ожидать правой деятельности.

    Есть невольные, ненамеренные, так сказать, уклонения совести от путей правды, как бы заблуждения, и есть намеренные ее искажения, или порча совести, от противодействия ей в угодность порокам и страстям.

    Дело совести как законодателя — показывать законы, по коим должно действовать существу разумно-свободному, и склонять к тому волю его силою своего обязательства.

    Как мало у совести силы побудить волю к исполнению своих предписаний, ясно даже сознаваемых, о том и говорить нечего. Это она еще может как-нибудь сделать, если не встречается с какою-нибудь страстию и склонностию, но коль скоро есть подобное столкновение, голос ее не слышится, и силою его одного человек не может преодолеть себя. Посему часто человек согрешает по бессилию совести, многие добродетели знает только по слуху, многими из них только соуслаждается, равно как и пороки иные не любит только на словах и до времени и случая.

    Самое законодательство, кажется, дело и легчайшее, отправляется совестью неверно. Предписания совести сознаются в виде требований. Так как и другие потребности, естественные или привитые после, тоже выставляют свои требования, то неудивительно, что человек при смятении, царствующем в нем по падении, не может иногда разобрать, чему повиноваться.

    … Вообще, совесть оставляет человека действовать наудачу, по влечению обстоятельств, без внутреннего уверения и одобрения. По всему видно, что сей законодатель отстранен от своей должности, лишен господства и до того ослабел, что не вступается за свои права; напротив, действующею представляется иная некая сила — за-совесть.

    Еще большему повреждению и искажению подвергается законодательствующая совесть, если встречается с эгоизмом и ему подчиняется. Здесь сначала ее законы перетолковываются, потом извращаются и наконец заменяются совсем иными, самовольными и даже противными законам истинным. Мы охотно верим тому, что любим, и сильно желаем, чтобы истина была на стороне любимого. … Оттого считают скупость бережливостью, расточительность — щедростью, гнев — чувством благородного негодования, потворство — снисходительностью, жестокость — ревностью по правде, лесть — гибкостью характера, хитрость — благоразумием, гордость — чувством достоинства.

    … Совесть, как свидетель и судия, сознает, как обошелся человек с предписанным ею законом, и, подводя под него поступок со всеми обстоятельствами, и внутренними и внешними, определяет, прав ли человек или виноват. Суд суда совестного, как говорится, неподкупен. Это и бывает так, только не всегда. Можно ожидать неверности в суде совестном во всех тех случаях, где неверно законодательство совести, ибо тогда нет начала для суда.

    … Наконец, не последнее дело при сем — ревность к правоте, чтобы неослабно преследовать все преступное, ибо без сего многое и из замеченного может быть пропущено мимо ушей; это и еще основание неверности суда совести у грешника, ибо он и грешник потому, что не имеет ревности к правде. Из сего следует, что совести следовало бы действовать так: ревнуя о правде, тщательно следить за делами человека, и мало мало какая окажется неисправность, тотчас предавать его суду и судить, не лицемеря. Но таких действий нет в совести у человека- грешника. Как же можно ожидать верного суда от такой совести?

    Уже из того видна его ненадежность, что по нему каждый человек самому себе представляется лучшим, нежели каков он есть на самом деле. Исключая решительные случаи и важные грехи, всякий готов говорить: что ж такое я сделал? Поэтому богобоязненные судии о себе самих и говорят себе: от тайных моих очисти мя. Совесть в падшем состоянии — разбитое зеркало. Как разбитое зеркало, и она теперь не так представляет дела наши и нас, как бы следовало. Такова совесть, как свидетель и судия, если к ней не примешивается страсть; в сем же случае весы ее еще больше склоняются на неправую сторону и суд искажается. … Немалый признак искажения совести есть уклонение суда от себя на других. Совесть нам дана затем, чтобы судить нас самих; если она судит других, надобно сказать, что она не свое дело стала делать. … Так, в осуждении других суд обыкновенно бывает скор, мгновенен, тогда как над самими собою он медлен, отсрочивается, а следует — наоборот. Суд о других бывает неумолимо строг, тогда как суд о себе всегда прикрывается снисходительностью, а следует — наоборот. Оканчивается же суд всегда почти — несмь, яко же прочий человецы. Как строго купец судит о делах правоведа, светский — о духовных и проч.! Тогда как на других беспрерывно идет из сердца осуждение, себя любим мы покрывать оправданием. Самооправдание — общий почти грех. … Упорная несознательность — плод великого повреждения совести и вместе — сильного эгоизма. Человек внутри говорит наперекор себе: не виноват, пустое, ничего! …

    Совесть как мздовоздаятель. Коль скоро произнесен суд, и человек сознал в себе: виноват — начинается скорбь, туга, досада на себя, укоры, терзания или мучения совести. Такие чувства и суть воздаяния за грехи от совести, как, напротив, отрадные чувства совестного оправдания суть воздаяния за правду. … Но и опять, сколько несправедливости у нее и с сей стороны! Основание им одно: в неверности первых двух действий — законодательства и суда, ибо невиновного за что мучить; другое: в состоянии сердца — сердце ожестелое равнодушно, как его ни вини.

    … Нередко нападает на совесть страшливость (скрупулезность), по которой, считая почти всякое дело грехом, она за все тревожит и ест человека. Состояние того, кто подвергается такому суду, мучительно и потому есть состояние болезненное, неестественное.

    … мы или искажаем совестное воздаяние, или заставляем его молчать. Это производится разными способами усыпления совести. Усыпление сие приходит и само собою от учащения грехопадений, ибо известно, что второе падение меньше мучит, третье еще менее, и так все менее и менее, а наконец совесть совсем немеет: делай что хочешь. Из опасения, чтобы усыпленная совесть как-нибудь снова не пробудилась, прибегают к разным хитростям. Таковы — избрание себе снисходительного духовника, лживая исповедь, ложное успокоение себя разрешением, ограничение дальнейшего исправления одною внешностию, или одними внешними делами благочестия, и чрезмерная надежда на милосердие Господне; или, еще хуже, убеждение себя, что мучения совести суть суеверные страхи, из неопытного детства перешедшие; намеренное удаление себя от лиц и мест, даже от предметов размышления, могущих растревожить совесть; намеренное развлечение или предание себя суетным, одуряющим, сильным впечатлениям, и наконец, край всего — хвастовство своими грехами. Такими способами мало-помалу успевают совсем заглушить совесть, и она молчит до времени.

    … Итак, совесть в греховном состоянии по законодательству, по суду и воздаянию то сама собою неверна, то намеренно искажается ради страстей.

    …У человека, к Богу обратившегося и восстановившего благодатное с Ним общение, совесть заблуждающаяся вразумляется, искаженная — исправляется во всех трех своих должностях. Первый луч благодати падает на совесть и своим Божественным огнем очищает ее, как злато в горниле. Когда же совершается обращение и восстановляется общение с Богом, тогда возвращается совести и вся первоначальная сила».

    Святые отцы показывают, как каждый совершённый грех извращает совесть:

    «Последуя сему закону, то есть совести, патриархи и все святые прежде написанного закона угодили Богу. Но когда люди, чрез грехопадение, зарыли и попрали её, тогда сделался нужен закон написанный, стали нужны святые пророки, нужно сделалось самое пришествие Владыки нашего Иисуса Христа, чтобы открыть и воздвигнуть её (совесть), чтобы засыпанную оную искру снова возжечь хранением святых Его заповедей.

    Ныне же в нашей власти или опять засыпать её, или дать ей светиться в нас и просвещать нас, если будем повиноваться ей. Ибо когда совесть наша говорит нам сделать что-либо, а мы пренебрегаем сим, и когда она снова говорит, а мы не делаем, но продолжаем попирать её, тогда мы засыпаем её, и она не может уже явственно говорить нам от тяготы, лежащей на ней, но, как светильник, сияющий за завесою, начинает показывать нам вещи темнее. И как в воде, помутившейся от многого ила, никто не может узнать лица своего, так и мы, по преступлении, не разумеем, что говорит нам совесть наша, так что нам кажется, будто её вовсе нет у нас. Однако нет человека, не имеющего совести, ибо она есть, как мы уже сказали, нечто Божественное и никогда не погибает, но всегда напоминает нам полезное, а мы не ощущаем сего, потому что, как уже сказано, пренебрегаем ею и попираем её».

    Св. Феофан Затворник:

    «Хотя в желании и решимости есть уже грех, однако ж, из сего не должно заключать, что самому делу грешному нечего прибавить к их греховности, и оно грешно не более их. Решившийся может еще или имеет время отказаться от дела и, следовательно, однажды воспротивившись закону, оказать ему покорность в другой раз, когда он в совести предъявит свои требования; между тем сделавший дело попирает закон и внутренне, и внешне. Совершающий дело во все продолжение его борется с совестью, которая не престает вразумлять его, следовательно, более развращает себя и расстраивает свою нравственную природу».

    Св. Игнатий (Брянчанинов):

    «Потемняют, притупляют, заглушают, усыпляют совесть — произвольные согрешения.

    Всякий грех, не очищенный покаянием, оставляет вредное впечатление на совести.

    Постоянная и произвольная греховная жизнь как бы умерщвляет ее.

    Умертвить совесть — невозможно. Она будет сопровождать человека до страшного суда Христова: там обличит ослушника своего».

    Старец Паисий Святогорец говорит о том, как попрание совести грехом разрушает душу:

    «Если ты видишь, что не имеешь мира и расстраиваешься, то знай, что у тебя внутри что-то неладно и тебе надо найти этот непорядок, чтобы его исправить. Предположим, совершив какой-то [греховный] проступок, ты переживаешь, но на исповеди о нем умалчиваешь. Проходит время, и с тобой случается радостное событие. Ты чувствуешь радость, эта радость покрывает переживание за грех, и ты постепенно его забываешь. Ты уже не видишь своего греха, потому что радость, как крышка, покрыла его сверху.

    Радости покрывают грех, загоняют его вглубь, но он продолжает работать изнутри. Таким образом, человек попирает свою совесть и поэтому начинает очерствевать, а его сердце потихоньку засаливается. А потом тангалашка во всем находит ему оправдание: «Это дело пустяшное, а это вещь естественная. » Однако такой человек не имеет покоя, поскольку загнанное вглубь расстройство не умолкает. Он чувствует в себе беспокойство, не имеет внутреннего мира и тишины. Он живет с непрекращающимся терзанием, мучается и не может понять, в чем причина всего этого, потому что его грехи покрыты сверху, загнаны вглубь. Такой человек не понимает, что страдает от того, что совершил грех.

    … — Геронда, а бывают ли люди, которые рождаются с очерствевшей совестью?

    — Нет, людей, родившихся с очерствевшей совестью, не бывает. Бог очерствевшей совести не создавал. Однако, если человек заваливает свои грехи, загоняет их вглубь, его совесть постепенно покрывается слоем накипи и перестает его обличать.

    — Геронда, Вы часто говорите, что человек должен быть внимателен, чтобы не испортить, не исказить свою совесть. Каким образом совесть становится искаженной?

    — Успокаивая свой помысл, человек попирает свою совесть. Успокаивая свой помысл длительное время, человек устраивает себе другую — свою собственную совесть, совесть, сшитую на свой аршин, то есть совесть искаженную. Однако в этом случае человек лишается внутреннего покоя, поскольку искаженная, испорченная совесть внутреннего покоя принести не может. Ведь человек, допустивший какую-то погрешность, не находит себе покоя, даже если кто-то делает вид, что не заметил его погрешности или успокаивает его: «Ты не виноват, не волнуйся». Некоторые из тех, кто становится последователями разных гуру и занимается подобными вещами, поняв, что с ними происходит что-то неладное, приходят ко мне за советом. Но, когда, желая им помочь, я начинаю что-то объяснять, они упираются и стоят на своем: «Нет, в нашей вере все правильно». — «Слушай-ка, — отвечаю я, — но раз у вас «все правильно» и раз это «правильное» приносит тебе покой, то зачем ты приходишь ко мне со своими вопросами?» Вот так эти люди, не находя внутреннего покоя во лжи, все равно настаивают на своем и стараются где только можно «урвать» хоть сколько-нибудь ложного покоя. Однако истинного покоя они не находят.

    — Геронда, а может ли человек всю жизнь прожить с искаженной совестью?

    — Если верит своему помыслу, то может.

    — А как он может исправить свою искаженную совесть?

    — Он может ее исправить, если мыслит смиренно, не доверяет своему помыслу и обсуждает его с духовником.

    … — Геронда, у людей, которые занимаются самооправданием, совесть покрылась «накипью»?

    — Тот, кто занимается самооправданием, все же не лишен и внутреннего обличения [голоса совести], не бесчувственен. А раз человек не бесчувственен, то ему становится больно за свой греховный проступок, и потом к нему приходит божественное утешение. Но тот, кто исказил свою совесть, доходит до бесчувствия».

    Еп. Александр (Милеант) пишет о восстановлении совести обратившегося к Богу:

    «Огромное преимущество христианства перед другими религиями заключается в том, что оно открывает путь и дает средства к полному очищению совести. Этот путь состоит в том, чтобы покаянно повергнуть свои грехи перед милосердием Божиим с искренним намерением изменить к лучшему свою жизнь. Бог прощает нас ради Своего Единородного Сына, Который на кресте принес очистительную жертву за наши грехи. В таинстве крещения, а потом — в таинствах исповеди и причастия Бог совершенно очищает совесть человека “от мертвых дел” (Ев. 9, 14). Вот почему Церковь такое большое значение придает этим таинствам.

    Кроме того, Церковь Христова обладает той благодатной силой, которая дает возможность совести совершенствоваться в чуткости и ясности проявлений. “Блаженны чистые сердцем, потому что они Бога увидят”. Через чистую совесть начинает действовать Божий свет, который руководит мыслями, словами и поступками человека. В этом благодатном озарении человек делается орудием промысла Божия. Он не только сам спасается и совершенствуется духовно, но содействует спасению людей, которые с ним общаются (вспомним святых Серафима Саровского, Иоанна Кронштадтского, старца Амвросия Оптинского и других праведников)».

    4. Совесть как помощник в покаянии и спасении

    Когда мы прислушиваемся к голосу совести, стараемся замечать свои грехи и каемся в них, то наша совесть становится всё более чуткой и показывает нам те грехи, которых мы раньше не замечали. Человек начинает видеть не только свои согрешения в делах и словах, но и свои грешные помыслы, например, мысли недоброжелательства, осуждения, зависти, злопамятности, самолюбования, тщеславия, малодушия, ропота против Божьего Промысла. Так начинается очищение сердца христианина. Совесть, таким образом, становится нашим верным помощником в исполнении заповедей, в следовании воле Божией.

    Св. Феофан Затворник описывает, как жизнь в христианстве, в благодатной Божией помощи, исправляет совесть:

    «У человека, к Богу обратившегося и восстановившего благодатное с Ним общение, совесть заблуждающаяся вразумляется, искаженная — исправляется во всех трех своих должностях. Первый луч благодати падает на совесть и своим Божественным огнем очищает ее, как злато в горниле. Когда же совершается обращение и восстановляется общение с Богом, тогда возвращается совести и вся первоначальная сила. Тогда что будет препятствовать гласу Божию — закону совести — проходить до глубины души? Что помешает лучу из ока Божия — суду совести — пасть на дела и намерения человека и осветить их? Или почему бы душа не могла согреваться теплотою предчувствуемого благоволения Божия или содрогаться страхом гнева Божия? Между Богом и совестию средостение разорено, силы орудные для совести восстановлены, следовательно, совесть обладает всеми способами для исправного действования.

    Так она делается исправной в законодательстве. Сознание законов Божественных и возбуждает грешника от усыпления, но оно впоследствии не сокращается, а возвышается. Этому способствует сама благодать, которая, как помазание, учит всякаго, как должно поступать (1 Ин. 2, 27), и руководит его на всех путях жизни тайно и явно. …

    Является она исправною в судопроизводстве. Бдительное и трезвенное око, уставленное на себя, замечает все оттенки дел внутренних и внешних. … Здесь не встретится грубого самооправдания и несознательности, ибо жизнь почти вся проводится в самоосуждении и чувствах покаяния; дела свои не считаются совершенными и законченными и свое лицо — достойным милостей. Как плодотворны такие расположения.

    Исправна она и в воздаянии. Окамененное нечувствие прогнано, когда Божия благодать разваряла все существо человека; есть и постоянная молитва об избавлении от него напоследок. Посему как в барометре легкое колебание в атмосфере отражается тотчас, так и в обратившемся или жало обвинения совестного тотчас оставляет рану болезненного сокрушения, или елей оправдания намащает душу помазанием мира и исполняет отрадным благоуханием радости. При сем заметить должно, что и мучения совести совсем иной имеют здесь оттенок, нежели какой имеют они у необращенного. Они отрадно-умиленны, не ожесточают, не отревают, не сожигают. Может быть, это потому, что по обращении, при ревности к богоугождению, случаются только некоторые, нечаянные, ненамеренные грехи. Правда, не оставляются без внимания и прошедшие дела и, когда нужно, воспроизводятся деятельно, разъясняются со всеми обстоятельствами, со всеми последствиями и предаются внутреннему суду, как бы настал час смерти, суда Божия и окончательного приговора, и в разверстом таким образом сердце омывается слезами все содеянное вопреки воле Божией; но опять и это не подавляет их духа, безнадежностию. Бывает в крушении дух от сличения прошедшего с будущим, но оно всегда оканчивается отрадным успокоением в Боге: грешник, но Твое создание, к Тебе обращаюсь, буди воля Твоя! И в этом горении совестном избавляют себя от огня будущего. Мир совести у святых не исключал такого крушения духа, а напротив, многие все время проводили в слезах, иные были сухи оттого, как говорили они, что помнили беспрестанно огнь геенский, который опалял их непрестанно (Макарий Великий). Такое состояние совести, с одной стороны, приносило им трезвенность, освежающую и ободряющую, с другой — в отношении к Богу и всему характеру их жизни преисполняло их сладостным миром, неизъяснимой отрадой, всеобъемлющим богоблаженством. Мир Божий, превосходящий всякий ум, осенял их (Флп. 4, 7). В этом состоянии они получали непреодолимое воодушевление на дела богоугодные. Апостол Павел дороже всего почитал свидетельство своей совести и ради его шел на все скорби. То же чувствовали и другие (Иов. 27, 6). Это — отрадная манна и укрепительная пища небесная, приносимая ангелами с неба. Это и есть радость о Дусе Святе, или сила, по коей можно, следуя апостолу, непрестанно радоваться.

    Плоды такого состояния совести суть, прежде всего, дерзновение пред Богом, по которому несмущенно и несомненно обращаются к Богу, как невинные дети к отцу; потом — живая, сильная и скорая деятельность, ибо чистая совесть привлекает силу Божественную, которая, преисполняя собою всю душу, сообщает ей неутомимость, непрестанность труда, непреодолимость препятствиями, в чем, собственно, и состоит свобода духа, свойственная человеку; наконец и воля сливается с совестью и прекращается всякое внутри восстание: человек вступает в то состояние, когда ему закон не лежит, потому что он сам весь преисполняется законом».

    Св. Феофан Затворник наставляет, как надо испытывать себя с помощью совести тому, кто хочет очистить душу покаянием:

    «Начни же прежде обличать себя — и обличи. Устрани все из внимания и оставь себя одного с своею совестью пред лицем Бога — Судии всевидящего. Раскрой, что ты знал, что не должно, и, однако ж, похотел; мог и похотевши отстать — и не употребил в свое благо своего самовластия: и разум, и совесть были против, и совне препятствия были, но все эти вразумления презрены тобою. Так сделай в отношении к каждому греху. Увидишь, что всякий грех делан самоохотно, с сознанием его грешности и еще с усилием в преодолении препятствий, — и совесть заставит тебя беспрекословно сознаться в виновности. Лукавство грешного сердца начнет, может быть, изобретать извинения — то в немощи естества, то в силе темперамента, то в стечении обстоятельств, то в напоре житейских отношений — не слушай. Все это могло усиливать влечение ко греху, но согласия на грех никто никогда вынудить не может — оно всегда есть дело произволения. Сказал бы: «Не хочу», — и всем искушениям конец.

    Предел, до которого должно доводить дело самообличения, есть чувство безответной виновности — состояние, в котором скажется в сердце: «Ничего не имею в оправдание — виноват».

    В этом действии обличения совестию человек утвердит за собою один грех за другим, и скажет: «И в том виноват, и в другом, и в третьем, во всем, во всем виноват», — облечется в свои грехи и станет чувствовать, что они лежат на нем всей своею тяжестию.

    Что особенно делает необходимым таинство покаяния, так это, с одной стороны, свойство греха, а с другой — свойство нашей совести. Когда мы грешим, то думаем, что не только вне нас, но и в нас самих не остается следов греха. Между тем, он оставляет глубокие следы и в нас, и вне нас — на всем, что нас окружает, и особенно на небе, в определениях Божественного правосудия. В час греха решается там, чем стал согрешивший: в книге живота он внесен в список осужденных — и стал связан на небе. Божественная благодать не низойдет в него, пока на небе не изгладится он из списка осужденных, пока там не получит он разрешения. Но Богу угодно было небесное разрешение — небесное изглажение из списка осужденных поставить в зависимость от разрешения связанных грехами на земле. Итак, прими таинство покаяния, чтобы сподобиться всестороннего разрешения и открыть в себя вход духу благодати. Совесть, теперь возочищенная, возвратившая нежность и чутье к нравственному порядку, не даст покоя, пока решительно не уверимся в прощении. Такова она в обыкновенном порядке нашей жизни: не дает она нам и на глаза показаться к тому, кого оскорбили, пока не уверимся, что он простил нас. В отношении же к Богу она еще разборчивее».

    Читайте также:  К чему снится разбить очки для зрения

    Св. Игнатий (Брянчанинов) также пишет:

    «Просвещенная и изощренная Евангелием совесть подробно и ясно показывает человеку, его согрешения — и самые малейшие».

    5. Хранение и испытание совести

    Святые отцы говорят о важности хранения совести во всём, вплоть до мелочей, – в отношении к Богу, к ближнему, к себе и к вещам.

    Св. Игнатий (Брянчанинов):

    «Как лезвие ножа натачивается камнем, так совесть натачивается Христом: она просвещается изучением и изощряется исполнением евангельских заповедей.

    Не делай насилия сопернику — совести! Иначе лишишься духовной свободы: грех пленит тебя, и свяжет.

    Острие совести очень нежно; его надо хранить и хранить. Хранится оно, когда человек исполняет все требования совести, а нарушение какого-либо требования, по немощи или увлечению, омывает слезами покаяния.

    Не думай ни о каком грехе, что он маловажен: всякий грех есть нарушение Закона Божия, противодействие воле Божией, попрание совести.

    От безделицы, от ничтожных, невидимому, согрешений переходим постепенно к великим грехопадениям.

    Что значит это? — велик ли это грех? — что это за грех? — это не грех! — так рассуждает небрегущий о спасении своем, когда он решается вкусить запрещенной Законом Божиим греховной снеди. Основываясь на таком неосновательнейшем суждении, он непрестанно попирает совесть.

    Острие ее притупляется, свет ее тускнет; в душе разливаются мрак и хлад небрежения и нечувствия.

    Нечувствие соделывается наконец обыкновенным состоянием души. Часто бывает она удовлетворенною им; часто признает его состоянием угодным Богу, спокойствием совести, а оно — утрата ощущения своей греховности, утрата ощущения благодатной, духовной жизни, усыпление и слепота совести.

    …Кто, пренебрегая постоянно напоминаниями совести, допустил себе впасть в рабство греха: тот только с величайшим трудом, при содействии особенной помощи Божией, возможет расторгнуть цепи этого рабства, победить страсти, обратившиеся как бы в природные свойства.

    Возлюбленнейший брат! со всевозможным вниманием и тщанием храни совесть.

    Храни совесть по отношению к Богу: исполняй все повеления Божии, как видимые всем, так и никому невидимые, видимые и ведомые только одному Богу и твоей совести.

    Храни совесть по отношению к ближнему: не довольствуйся одною благовидностью твоего поведения к ближним! ищи от себя, чтоб самая совесть твоя удовлетворялась этим поведением. Она будет тогда удовлетворяться, когда не только дела, но и сердце твое будут поставлены в отношение к ближнему, заповеданное Евангелием.

    Храни совесть к вещам, удаляясь излишества, роскоши, небрежения, помня, что все вещи, которыми ты пользуешься — творения Божии, дары Божии человеку.

    Храни совесть к самому себе. Не забывай, что ты — образ и подобие Бога, что ты обязан представить этот образ, в чистоте и святости, Самому Богу».

    Преп. Никодим Святогорец наставляет, как важно хранить совесть:

    «Всяким хранением храни, брате, совесть свою чистою и в мыслях, и в словах, и в делах, да будет она всегда безукоризненна и никогда да не осуждает и не грызет тебя ни за что. Если будешь так делать, она большую приобретет у тебя силу и во внутреннем твоем и во внешнем действовании и, став госпожою над всем, станет добре править твоею жизнию. Чистая совесть и жизнь твою сделает безукоризненною: ибо тогда она будет чутка и сильна на добро и против зла. Она закон, Богом начертанный в сердцах людей, в освещение путей их и в руководство во всем достодолжном, как учит апостол Павел, называя ее делом законным, написанным в сердцах (Рим. 2, 15); основываясь на чем, святой Нил такой дает каждому урок: «Во всех делах своих, как светильником, пользуйся руководством совести».

    В четырех отношениях должно тебе блюсти совесть свою безукоризненною: в отношении к Богу, к себе самому, к ближним и ко всем вещам, кои в руках у тебя.

    …В отношении к Богу — пребывай в памяти Божией и ходи в присутствии Божием; сознавай себя носимым и хранимым силою Божиею и ведомым к тому концу, для которого Он воззвал тебя к бытию; и себя и все свое посвящай на служение Богу и во славу имени Его; в Нем живи, на Него уповай и Ему предай участь свою, и временную и вечную.

    В отношении к себе самому — будь справедлив к себе и каждой части своего естества отдавай должное: дух твой, ищущий Бога, небесного и вечного, да властвует над душою и телом, которых назначение устроять временную жизнь; душа, подчиняясь внушениям духа, выю ума да подклоняет богооткровенной истине и ею да освещает всю область своего ведения; волю да держит в порядках заповедей Божиих, не давая ей, в противность им, уклоняться к своим похотениям; сердце да учит находить вкус только в вещах божественных и в том, что носит отпечатки и служит выражением божественного, — и в сем духе да ведет свои дела и порядки житейские и общественные; телу давай нужное и соблюдая в сем строгую мерность, имей законом — никогда ни в чем не творить плоти угодия в похоти (ср.: Рим. 13, 14). Храня сие, будешь добрым правителем себя самого, и истинным себе благодетелем.

    В отношении к ближним — чти всех, как образы Божии, всем благожелай и благодетельствуй по силе, пред всеми смиряйся и всем угождай в пределах добра радуйся с радующимися и соскорби скорбящим, никого не осуждай и не уничижай, даже в мысли и чувстве, от ищущих у тебя совета и вразумления не скрывай истины, когда знаешь, сам же в учители никому не навязывайся, паче же всего блюди мир и согласие со всеми, с готовностию на всякие для того с своей стороны жертвы, и всевозможно избегай соблазнить кого.

    В отношении к вещам — почтительно относись ко всем, как творениям Божиим, какие Бог дает тебе во владение, храни и употребляй во славу Божию, будь всякою мерой их доволен и благодари за них Бога, ни к чему не пристращайся и на все смотри как на способы и орудия внешние, чтоб свободно распоряжаться ими и не иметь в них связы и препон в добрых начинаниях своих, не допускай в себе почивания на них, как на хрупких опорах, не хвались своими, не завидуй чужим, не скупись и не будь расточителен не на доброе.

    Все сие исполнять каждодневно всякому приходится в том или другом виде, чуть не на каждом шагу. Если так добре будешь жить, добру будешь иметь и совесть, подражая святому Павлу (см.: Евр. 13, 18)».

    «Итак, потщимся, братия, хранить совесть нашу, пока мы находимся в этом мире, не допустим, чтобы она обличала нас в каком-либо деле: не будем попирать её отнюдь ни в чем, хотя бы то было и самое малое. Знайте, что от пренебрежения сего малого и в сущности ничтожного мы переходим и к пренебрежению великого. Ибо если кто начнёт говорить: «Что за важность, если я скажу это слово? что за важность, если я съем эту безделицу? что за важность, если я посмотрю на ту или на эту вещь?» — от этого: «Что за важность в том, что за важность в другом» впадает он в худой навык и начинает пренебрегать великим и важным и попирать свою совесть, а таким образом закосневая во зле, находится в опасности придти и в совершенное нечувствие. Поэтому берегитесь, братия, пренебрегать малым, берегитесь презирать его как малое и ничтожное; оно не малое, ибо чрез него образуется худой навык. Будем же внимать себе и заботиться о лёгком, пока оно легко, чтобы оно не стало тяжким: ибо и добродетели и грехи начинаются от малого и приходят к великому добру и злу. Поэтому заповедует нам Господь блюсти свою совесть и как бы особенно увещевает каждого из нас, говоря: «Посмотри, что ты делаешь, несчастный! Опомнись, помирись с соперником твоим, пока ты на пути с ним». Потом указывает бедственные последствия от несоблюдения сей заповеди: «да не предаст тебе соперник судии, и судия тя предаст слузе, и в темницу ввержен будеши». А затем что? – «Аминь глаголю тебе: не изыдеши оттуду, дондеже воздаси последний кодрант». Ибо совесть обличает нас, как я уже сказал, и в добре, и в зле, и показывает нам, что делать; и опять она же осудит нас в будущем веке, поэтому и сказано: «да не предаст… судии, и прочее.

    А хранение совести многоразлично: ибо человек должен сохранять её в отношении к Богу, к ближнему и к вещам. В отношении к Богу хранит совесть тот, кто не пренебрегает Его заповедями и даже в том, чего не видят люди и чего никто не требует от нас, он хранит совесть свою к Богу в тайне. Например, обленился ли кто в молитве или страстный помысл вошел в сердце его, а он не воспротивился ему и не восстягнул себя, но принял его; также, если кто, видя ближнего, делающего или говорящего что-либо, и как обыкновенно случается, осудил его; короче сказать, всё, что бывает в тайне, чего никто не знает, кроме Бога и совести нашей, должны мы хранить — и сие-то есть хранение совести в отношении к Богу. А хранение совести в отношении к ближнему требует, чтобы не делать отнюдь ничего такого, что, как мы знаем, оскорбляет или соблазняет ближнего делом, или словом, или видом, или взором: ибо и видом, как я часто повторяю, даже и взором можно оскорбить брата. Короче сказать: человек не должен делать ничего такого, о чём знает, что он делает это с намерением оскорбить ближнего: сим оскверняется совесть его, сознавая, что это сделано с тем, чтобы повредить брату или опечалить его — и сие-то значит хранить свою совесть в отношении к ближнему.

    А хранение совести в отношении к вещам состоит в том, чтобы не обращаться небрежно с какою-либо вещию, не допускать ей портиться и не бросать её как-нибудь, а если увидим что-либо брошенное, то не должно пренебрегать сим, хотя бы оно было и ничтожно, но поднять и положить на своё место. Не должно также обходиться нерассмотрительно с своею одеждою… Также и в отношении постели, часто иной мог бы довольствоваться одной подушкой, а он ищет большой постели; или имеет власяницу, но хочет переменить её и приобрести другую, новую или более красивую, по тщеславию или от уныния. Иной опять может обойтись одним покрывалом, а он ищет другого, лучшего, иногда даже и спорит, если не получит его. … Также если кто-либо развесит свою одежду или покрывало на солнце и поленится вовремя снять их и допустит им от зноя портиться — то и это против совести. Также и в пище, иной может удовлетворить своей потребности малым количеством какого-либо овоща, или чечевицей, или немногими маслинами, а он не хочет этого, но ищет другой пищи, вкуснейшей и лучшей — это всё против совести. … Итак, необходимо нам, братия, внимать себе всегда и охранять себя от всего этого…»

    Св. Феофан Затворник учит различать дела, которые мы необходимо должны исполнять от дел нейтральных, не обязательных:

    «Дело заповеданное и, следовательно обязательное, от совета и действия безразличного отличается внутреннею или совестною понудительностию на него. Можно решительно сказать, что к чему есть такое понуждение внутреннее или касательно чего сознает себя человек состоящим в нравственной необходимости, то есть его обязанность. Ибо такое сознание есть действие совести; совести же решительно должно повиноваться и по той мере, как она связывает. Напротив, что полагается в виде совета как лучшее, только приятно располагает к себе, но не нудит; в отношении же к действиям безразличным и чувство наше нравственное безразлично, то есть оно ничего о них не говорит: действуй как хочешь. Но вернее и надежнее различать их по указанию откровенного Слова Божия, которое есть кодекс уложений духовных. Что там заповедано или указано как закон, тем беспрекословно должна связать себя совесть наша или принять то в обязанность; что там указано как совет, то и принимать надо как совет; что оставлено без определения значения, то таким и считать должно».

    Как бы мы ни хранили совесть, мы не можем совершенно избежать греха. Поэтому важно постоянно испытывать совесть и по её свидетельствам — очищать душу покаянием.

    Преп. Никодим Святогорец пишет об испытании совести:

    «Добре хотящие жити, ревнители о спасении все так и действуют, всячески стараясь ни в чем из того не погрешить и ничем не запятнать своей совести. При всем том, однако ж, то мысли и чувства, то слова, а то и дела неправые проскользают, иной раз незаметно, а то и заметно, и запыляют чистый лик совести, так что к концу дня, редкий не бывает похож на путника, шедшего по пыльной дороге, у которого всюду набивается пыль, и в глаза, и в нос, и в рот, и в волоса, и все лицо покрывает. По сей причине и положено всякому, ревнующему о спасении, вечером испытывать свою совесть и, уяснив себе все неправости, допущенные днем в мыслях, словах и делах, очистить их покаянием, то есть делать то же, что делает запылившийся путник: путник умывается водой, а ревнующий о спасении очищает себя покаянием, сокрушением и слезами.

    Испытание должно исследовать все, доброе и недоброе, правое и неправое, по всем вышеозначенным сторонам. Что увидишь правым по существу дела, посмотри, право ли оно по побуждению и намерению, право ли по образу совершения, и право ли ты взглянул на то по совершении; не сделал ли ты то для показности, или из человекоугодия, или по самоугодию; к месту ли то, ко времени ли, к лицу ли; и после того не потрубил ли ты перед собой, и не помечтал ли о себе, не воздав славы Богу. Правое дело право воистину, когда оно делается из покорности воле Божией и во славу Божию, с полным самоотвержением и самозабвением.

    Что увидишь неправым, рассмотри, как случилось, что ты сделал то, когда держишь постоянно желание делать одно правое, какие были к тому поводы и причины внутренние и внешние, как бы тебе следовало править собой в данном случае, чтоб не погрешить, и почему ты этого не сделал; затем, осудив себя, а никого и ничего другого, разумно определи, как следует тебе держать себя, чтобы вперед не погрешить в таких же или подобных обстоятельствах, и предпиши то себе в закон с решимостию исполнять его без уклонения и поблажки себе или человекоугодию, пользуясь, таким образом, для удобрения нивы сердца своего и нечистотами.

    Кончив испытание, за все исправное возблагодари Бога, никакой не присвояя себе в том части; ибо воистину Он есть «действуяй в нас и еже хотети и еже деяти. » (Флп. 2, 13), и без Него не можем мы творить ничего доброго (см.: Ин. 15, 5). Возблагодарив же Бога, забудь то, подражая святому Павлу, чтоб по его же примеру с большим усердием простираться в предняя (см.: Флп. 3,13). Во всем же неисправном покайся и сокрушись пред Господом, окаявая себя, что на твоей трапезе предложения никогда не приносишь Ему совершенно чистых хлебов, а все с мякиной и сором, и твердое полагая намерение строго следить за собой в следующий день, чтоб ничего не прорывалось недолжного, не только в делах и словах, но и в мыслях и чувствах.

    Внимающие себе все сие, то есть и испытание и только что указанное заключительное его действие, совершают среди самого течения дел дня, так что вечером испытание совести бывает у них только повторением дневного, его исправлением и пополнением. И нельзя не согласиться, что такой образ действования лучше и естественнее. От совести не укроешь, что допущено недоброго; заметив же то, она тотчас и беспокоиться начинает. Не естественнее ли тотчас же и успокоить ее самоосуждением, сокрушением и определением вперед быть исправным, чем оставлять это до вечера?

    Приложу тебе еще одно-другое указание на этот предмет.

    Сколько можно строже разбирай дела свои, и углубляйся в производство их, и потом суд произноси над собою нещадный. Чем глубже будешь вникать во все, бывающее в тебе и от тебя, и неправое устранять, а в правом утверждаться, тем скорее очистится совесть твоя: подобно как чем глубже роются, ископывая колодезь, тем чище бывает в нем вода.

    Совесть, узнав правое и неправое, не престанет уже требовать действования сообразно с первым и преследовать судом и угрызением за допущение второго. Но пока она дойдет до полного ведения о том и другом, или пока стяжет чувствия обучена в рассуждении добра же и зла (Евр. 5, 14), и станет, таким образом, в себе самой иметь очи видети, — она состоит в некоторой зависимости с сей стороны от других душевных сил, и особенно рассуждения. Рассуждение же, пока сердце не очистится от страстей, нередко бывает подкупаемо последними, и обставляет дела многими извинениями, которые, отуманивая око совести, вводят ее в заблуждение, и она признает иной раз черное белым. Почему, пока ты состоишь еще в борьбе со страстьми, ставь при испытании себя дела свои пред зерцалом слова Божия и им руководствуйся при определении их качества и достоинства, и при этом не стыдись и не ленись учащать к духовному отцу своему.

    Начинай и оканчивай обсуждение дел своих усердною молитвой, да даст тебе Господь очи увидеть сокровенности сердца своего: «ибо глубоко сердце (человеку) паче всех: и кто познает его» (Иер. 17, 9)? Никто как Бог, Который «болий есть сердца нашего и весть вся» (1 Ин. 3, 20). Един весть сердца всех сынов человеческих (ср.: 3 Цар. 8, 39). Есть глубоко в сердце кроющиеся неправые чувства, которые, иной раз мельком проскользая в дела, а иной раз и не быв замечены, обдают их вонею греховною. Вот и молись с пророком Давидом: «. от тайных моих очисти мя. » (Пс. 18, 13)».

    Св. Феофан Затворник также говорит о необходимости скорого очищения совести покаянием:

    «Всякий грех, тяготящий совесть, надо спешить очистить покаянием, не ожидая определенного времени говения. Хорошо и дня одного не держать его на душе, а еще лучше ни часа, ибо грех отгоняет благодать, лишает дерзновения и молитвы, черствит и охлаждает тем более, чем долее держится. Изверженный же через покаяние оставляет умиляющую росу слез».

    Св. Феофан Затворник пишет о значении следования велениям совести при подготовке ко Святому Причащению:

    «Достойно причащающийся вкушает жизнь, а причащающийся недостойно вкушает смерть. Хотя смерть эта не последует видимо, но невидимо всегда совершается в духе и сердце человека. Недостойно причащающийся отходит — как головня из огня или железные выгарки. В самом теле или полагается семя смерти, или она тут же случается, как это было в Церкви Коринфской, по замечанию Апостола (см.: 1 Кор. 29-30). Посему, причащаясь, должно приступать к тому со страхом и трепетом и довольным приготовлением.
    Приготовление сие состоит в очищении совести своей от мертвых дел».

    Старец Паисий Святогорец:

    «Благий Бог даровал первозданным людям совесть — первый божественный закон. Бог глубоко начертал совесть в человеческих сердцах, и с тех пор каждый наследует совесть от родителей. Если человек в чем-то поступает неправильно, то совесть, работая у него внутри, обличает и ведет его к покаянию. Однако должно заниматься правильным духовным деланием и испытывать свою совесть, чтобы всегда быть способным слышать ее глас. Не испытывая свою совесть, человек не получит пользы ни от чтения духовных книг, ни от советов святых старцев. И даже заповедей Божиих он, не испытывая своей совести, сохранить не сможет.

    — Геронда, а можно ли совсем не видеть своего реального духовного состояния и не замечать того, что ты сбился с пути?

    — Если человек не следит за своей совестью и не очищает ее, то постепенно его совесть покрывается слоем накипи, и он становится бесчувственным. Он грешит, и при этом у него словно не происходит ничего особенного.

    — Геронда, расскажите нам, пожалуйста, о том, как необходимо заботиться, печься о совести.

    — Чтобы быть уверенным в том, действительно ли мы поступаем по голосу своей совести, должно следить за собой и открывать себя своему духовнику. Ведь можно, попирая свою совесть, считать, что у тебя все в порядке. Или же, исказив свою совесть, человек может считать совершенное им преступление благодеянием. Возможно и такое: человеку вредит то, что он сделал свою совесть чрезмерно чувствительной.

    … Необходимо многое внимание. Ведь, совершая грех в первый раз, человек чувствует некое [внутреннее] обличение, переживает. Сделав тот же грех повторно, он испытывает меньшее обличение, и если он невнимателен и продолжает грешить, то его совесть очерствевает.

    … — Геронда, а может ли человек замечать за собой малозначащие проступки и при этом не видеть грубых грехов?

    — Да как же не может! Мой знакомый духовник рассказывал такой случай. Одна женщина, придя к нему на исповедь, безутешно рыдала и повторяла одну и ту же фразу: «Я не хотела ее убивать!» — «Послушай, — стал успокаивать ее духовник, — если у тебя есть покаяние, то у Бога есть прощение греха. Ведь Он же простил покаявшегося Давида». — «Да, да, но я этого не хотела!» — повторяла она. «Как же ты ее убила?» — осторожно спросил духовник. «А вот как: я вытирала пыль, нечаянно махнула тряпкой и убила ее! Но я не хотела убивать эту муху!» А помимо всего прочего, эта особа изменяла мужу, бросила детей, развалила семью и жила неизвестно где, но обо всем этом рассказывала как о ничего не значащих пустяках. «За все это полагается епитимья», — сказал духовник, когда услышал о ее «подвигах». «И почему же это она за «все это» полагается?» — возразила она ему. Ну скажите, чем можно помочь такому человеку?»

    6. Скрупулёзность – болезнь совести

    Кроме таких искажений совести, как её усыпление, самооправдание, упорная несознательность, ожесточение — существует и противоположная её болезнь – чрезмерный страх сделать что-то неправильно, мнительность, терзания из-за самых незначительных и маловажных проступков и ошибок — скрупулёзность совести. Этот духовный недуг – почва для развития множества страстей: он приводит к постоянным мучительным страхам, тревоге, малодушию, печали, унынию, отчаянию.

    По плодам скрупулёзности ясно видно, что это состояние – искушение от лукавого, и потому с ним надо решительно бороться. Хорошо в таком случае обратиться за помощью к мудрому духовнику, или даже просто к христианину, ведущему правильную духовную жизнь, знающему Священное Писание и творения святых отцов. А главное – надо учиться верить не только в Бога, но – Богу, Его всемилостивому и заботливому Промыслу о каждом человеке, Его любви, Его милосердию, Его всепрощению, Его желанию нас спасти. Он непреложно, раз и навсегда, прощает того, кто покаялся, и наши грехи для Его любви – как песчинка в безбрежном море.

    Преп. Амвросий Оптинский пишет:

    «…как сказано одним пророком: если человек искренно покается и не обратится вспять, то Господь не воспомянет грехов его. И другой от святых говорит: грехи всякаго искренно раскаявшагося, и не возвращающагося вспять, пред очами Божиими подобны горсти песка, брошенной в море».

    Схиигумен Иоанн (Алексеев):

    «Нет такого греха, который бы превышал Божие милосердие, и грехи всего мира точно горсть песку, брошенная в море».

    Св. Феофан Затворник говорит о скрупулёзности совести:

    «Нередко нападает на совесть страшливость (скрупулезность), по которой, считая почти всякое дело грехом, она за все тревожит и ест человека. Состояние того, кто подвергается такому суду, мучительно и потому есть состояние болезненное, неестественное».

    «Совесть да будет всегда чиста. Но совесть надо просветить светом Божиим, а то она часто беспокоит за то, что не следует вступаться. Для того читать надо Евангелие и оттуда черпать правила, какими потом должна руководствоваться совесть».

    Преп. Макарий Оптинский советует в спорных случаях оценивать свои поступки по чистоте и правоте намерений, и не смущаться несправедливыми укорами:

    «Вам, конечно, не избежать креста и укоризн за взятие к себе В.; но ведь не всякому может быть известно чужое устроение; Бог только видит правоту наших дел и даже намерение, то и нечего смотреть на людские слова и пересуды; лишь бы совесть не обличала в неправости дела, и когда оное делается из желания добра ближнему и в помощь ему.

    Впрочем, советую на чужие слова не смотреть: всяк судит по своему разуму и устроению, а правильно весть токмо един Господь и каждого совесть. Правая совесть должна быть для нас утешением, ежели и весь мир поносит».

    7. Благо чистой совести

    Св. Иоанн Златоуст:

    “Не величие власти, не множество денег, не обширность могущества, не крепость телесная, не роскошный стол, не пышные одежды, не прочие человеческие преимущества доставляют благодушие и радость; но бывает это плодом только духовного благоустройства и доброй совести”.

    Св. Феофан Затворник утверждает, что главное оружие добродетели рассуждения, главное средство познания воли Божией о себе – чистая совесть живущего в вере христианина:

    «Средство к тому, чтобы узнать волю Божию на то или другое дело, первое и главное — совесть, просвещенная Словом Божиим и благодатию Божиею руководимая. Ибо она на то и определена, это ее существенное дело. Кто с совестию своею обходится добросовестно, не противоречит ей, не искажает и не заглушает ее своими толками, тот редко может говорить: не понимаю, что делать. Если и действительно встретится какое недоумение, то у него тотчас решают его, как и должны решать, самоотвержение и любовь».

    Старец Паисий Святогорец:

    «Для человека нет ничего важнее, чем спокойная совесть. Если твоя совесть не обличает тебя в том, что ты мог сделать что-то еще и не сделал, то это великое дело. В этом случае человек имеет постоянную внутреннюю радость и вся его жизнь — торжество, праздник. Эта внутренняя радость дает человеку духовную силу.

    …Неиспорченная совесть дает неложное извещение. В этом случае человек чувствует уверенность, надежду и со смирением говорит: «Я не гожусь для рая, я заслужил вечную муку, однако верую в то, что любовь и милость Божия меня не оставят». Он чувствует это, потому что подвизается, он не сидит сложа руки, успокаивая при этом свой помысл словами: «Бог меня спасет».

    …Если совесть человека спокойна, то, даже имея скорби, расстройства и тому подобное, человек чувствует в себе божественное утешение».

    Источники:
    • http://xn--80aqflrb6f.xn--p1ai/sovest/
    • http://uspenie-kamishin.prihod.ru/tak_govorit_biblija/view/id/1156200
    • http://pravoslavie.ru/47598.html
    • http://verapravoslavnaya.ru/?Sovestmz_-_alfavit

    Популярные записи

    Какое зрение при миопии 1 степени
    Точка зрения линия горизонта плоскость горизонта
    Строение и функция органа зрения презентация
    Как сохранить зрение в домашних условиях
    Зрение после 40 лет стало хуже
    Амфолит с точки зрения протолитической теории
    Как приостановить падение зрения у ребенка
    Какие точки зрения на политическое устройство европы существовали в xvii