Меню Рубрики

Самоубийство с точки зрения гражданского права является

(Юрченко О. Ю.) («Нотариус», 2012, N 3)

СМЕРТЬ КАК ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКТ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ РОССИИ

——————————— Yurchenko O. Yu. Decease as a jural fact in civil law of Russia.

Юрченко Оксана Юрьевна, соискатель кафедры гражданского права и процесса юридического факультета Белгородского государственного национального исследовательского университета, ассистент кафедры гражданского права и уголовного права юридического факультета Алексеевского филиала Белгородского государственного национального исследовательского университета.

В настоящей статье автор дает общую характеристику смерти как юридического факта в гражданском праве, особо обращая внимание на правовое регулирование отношений, связанных с этим событием.

Ключевые слова: смерть, Гражданский кодекс, юридический факт, регистрация смерти, правовые последствия смерти.

In present article the author gives a death general characteristic as legal fact in civil law, especially paying attention on legal regulation of the relations connected with this event.

Key words: decease, Civil code, jural fact, decease registration, legal effect of decease.

С обывательской точки зрения смерть ассоциируется с полным прекращением жизнедеятельности человеческого организма. С позиции права смерть — это юридически значимое событие, которое занимает особое место в системе юридических фактов. В теории права выделяют биологическую смерть, наступающую вследствие естественных необратимых последствий в организме человека, и юридическую (гражданскую) смерть, когда человека в судебном порядке признают умершим или устанавливают факт смерти. В литературе называют и другие виды смерти: психическую (сумасшествие), социальную (уход из активной общественной и практической деятельности) , но все они характеризуются существованием человека как субъекта права. ——————————— См.: Лапшин В. Е. Правовое регулирование смерти человека. ВЮИ ФСИН России. Владимир, 2005. С. 32.

Для гражданина, ушедшего из жизни, смерть влечет прекращение его правоспособности и дееспособности, а для лиц, чьи права и обязанности затрагиваются этим событием (родственники и др.), — изменение гражданского состояния, связанного с появлением новых правомочий и обязательств. Так, в случае смерти участника полного товарищества его наследник получает право вступить в полное товарищество с согласия других участников (абз. 1 п. 2 ст. 78 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ)). Завещатель может возложить на одного или нескольких наследников по завещанию или по закону обязанность совершить какое-либо действие — завещательное возложение (п. 1 ст. 1139 ГК РФ). Обязательства могут прекратиться смертью кредитора, если исполнение предназначено лично для кредитора или неразрывно связано с личностью кредитора (п. 2 ст. 418 ГК РФ). Смерть влечет определенные юридические последствия и для контрагентов умершего, например, в случае смерти последнего получателя ренты обязательство выплаты ренты прекращается (абз. 2 п. 2 ст. 596 ГК РФ). ——————————— См.: Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. N 32. Ст. 3301; Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26 января 1996 г. N 14-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 5. Ст. 410; Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26 ноября 2001 г. N 146-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 49. Ст. 4552; Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18 декабря 2006 г. N 230-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2006. N 52 (ч. 1). Ст. 5496.

Для наступления правовых последствий смерти, а также решения проблемы привлечения к ответственности за причинение вреда жизни или здоровью человека важен не просто сам факт смерти, требующий обязательной государственной регистрации (пп. 7 п. 1 ст. 47 ГК РФ), а момент наступления смерти. В Российской Федерации на законодательном уровне закреплены единые критерии констатации смерти, наступающей при смерти мозга или биологической смерти человека (необратимой гибели человека) . Смерть мозга наступает при полном и необратимом прекращении всех функций головного мозга, регистрируемом при работающем сердце и искусственной вентиляции легких . ——————————— См.: п. 3 ч. 2 приложения «Инструкция по определению критериев и порядка определения момента смерти человека, прекращения реанимационных мероприятий» к Приказу Министерства здравоохранения Российской Федерации от 4 марта 2003 г. N 73 «Об утверждении Инструкции по определению критериев и порядка определения момента смерти человека, прекращения реанимационных мероприятий». URL: http:// www. feldsher. ru/ obuchenie/ reanimatsiya — intensivnaya — terapiya/ kriterii — prekrascheniya — reanimatsionnyh — meropriyatij. См.: абз. 1 ч. 1 приложения «Инструкция по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга» к Приказу Министерства здравоохранения Российской Федерации от 20 декабря 2001 г. N 460 «Об утверждении Инструкции по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга». URL: http:// www. feldsher. ru/ obuchenie/ reanimatsiya — intensivnaya — terapiya/ kriterii — prekrascheniya — reanimatsionnyh — meropriyatij.

Как отмечает В. Е. Лапшин, правовая регламентация смерти человека осуществляется на двух уровнях: первый уровень — регулирование медико-биологической констатации смерти; второй — регламентация смерти с точки зрения ее правовых последствий . Если следовать этой градации, опираясь на определение предмета правового регулирования, то возникнет закономерный вопрос, к какому уровню отнести Федеральный закон от 15 ноября 1997 г. N 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния» (далее — Закон об актах гражданского состояния), касающийся порядка регистрации факта смерти. ——————————— См.: Лапшин В. Е. Смерть как правовое явление: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.01. Владимир, 2005. URL: http:// www. dissercat. com/ content/ smert — kak — pravovoe — yavlenie. Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. N 47. Ст. 5340.

Отношения по определению медико-биологических признаков смерти регулируются Инструкцией по определению критериев и порядка определения момента смерти человека, прекращения реанимационных мероприятий, утвержденной Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 4 марта 2003 г. N 73 «Об утверждении Инструкции по определению критериев и порядка определения момента смерти человека, прекращения реанимационных мероприятий» , и Инструкцией по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга, утвержденной Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 20 декабря 2001 г. N 460 «Об утверждении Инструкции по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга» . Определение правовых последствий наступления смерти регулируется рядом нормативных актов: ГК РФ (после смерти гражданина его изображение может использоваться только с согласия детей и пережившего супруга (ст. 152.1 ГК РФ)); Семейным кодексом Российской Федерации (далее — СК РФ) (алиментные обязательства прекращаются смертью одной из сторон (п. 1 ст. 120 СК РФ)); Жилищным кодексом Российской Федерации (далее — ЖК РФ) (договор социального найма прекращается со смертью одиноко проживающего нанимателя (ч. 5 ст. 83 ЖК РФ)); Федеральным законом от 19 июля 2011 г. N 247-ФЗ «О социальных гарантиях сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (ежемесячное пособие на содержание детей сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации, погибшего (умершего), пропавшего без вести при выполнении служебных обязанностей (п. 2 ч. 1 ст. 12 названного Закона)); Федеральным законом от 12 января 1996 г. N 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле» (в случае если погребение осуществлялось за счет средств супруга, близких родственников, иных родственников, законного представителя умершего или иного лица, взявшего на себя обязанность осуществить погребение умершего, им выплачивается социальное пособие на погребение (п. 1 ст. 10 названного Закона)); другими нормативными правовыми актами. ——————————— См.: приложение «Инструкция по определению критериев и порядка определения момента смерти человека, прекращения реанимационных мероприятий» к Приказу Министерства здравоохранения Российской Федерации от 4 марта 2003 г. N 73 «Об утверждении Инструкции по определению критериев и порядка определения момента смерти человека, прекращения реанимационных мероприятий». URL: http:// www. feldsher. ru/ obuchenie/ reanimatsiya — intensivnaya — terapiya/ kriterii — prekrascheniya — reanimatsionnyh — meropriyatij. См.: приложение «Инструкция по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга» к Приказу Министерства здравоохранения Российской Федерации от 20 декабря 2001 г. N 460 «Об утверждении Инструкции по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга». URL: http:// www. feldsher. ru/ obuchenie/ reanimatsiya — inten — sivnaya — terapiya/ kriterii — prekrascheniya — reanimatsionnyh — mero — priyatij. См.: Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. N 223-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 1. Ст. 16. См.: Жилищный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 2004 г. N 188-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2005. N 1 (ч. 1). Ст. 14. Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. N 30 (ч. 1). Ст. 4595. Собрание законодательства Российской Федерации 1996. N 3. Ст. 146.

Отношения же по закреплению порядка государственной регистрации смерти регулируются Законом об актах гражданского состояния. Таким образом, наступление факта смерти влечет возникновение трех относительно самостоятельных видов отношений, опосредуемых названными нормативно-правовыми актами. При классификации юридических фактов общепринятым является их членение в зависимости от основания на события и действия. В литературе традиционно смерть относят к разновидности события. Так, Г. Ф. Шершеневич определял смерть исключительно как событие . По мнению О. А. Красавчикова, О. С. Иоффе, В. С. Ема, смерть остается событием, даже когда речь идет об убийстве, так как после совершения волевых действий убийцы дальнейшее развитие события происходит уже помимо его воли, воли умершего или других лиц . ——————————— См.: Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. URL: http:// lawdiss. org. ua/ books/ 912.doc. html#_Toc42402221. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Гражданское право: В 4 т. Общая часть» (том 1) (под ред. Е. А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2008 (3-е издание, переработанное и дополненное). —————————————————————— См.: Красавчиков О. А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1958. С. 165 — 166; Иоффе О. С. Советское гражданское право. М.: Юридическая литература, 1967. С. 246 — 247; Ем В. С. Основания возникновения, изменения и прекращения гражданских правоотношений // Гражданское право. Т. 1 / Под ред. проф. Е. А. Суханова. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 437.

Вместе с тем В. Е. Лапшиным высказано предположение о возможности считать смерть действием, поскольку это явление может зависеть от воли человека, например, когда имеют в виду совершенное противоправное деяние (противоправное действие), исполнение приговора суда (правомерное действие). Даже естественная смерть, по его словам, наступает у различных людей в разные сроки, в том числе из-за злоупотребления алкоголем, нервного перенапряжения, плохого питания и т. д. . ——————————— См.: Лапшин В. Е. Указ. соч. С. 21.

Если рассматривать смерть как действие, например, наступившую в результате убийства, то приходим к выводу, что воля нарушителя направлена на причинение вреда жизни потерпевшего. Открытым для нас остается вопрос о том, в чем же выражается воля виновного лица, если убийство совершено по неосторожности. И в чем выражается воля исполнителя приговора суда, который делает это не просто потому, что ему так хочется, а потому, что речь идет о выполнении служебного долга. Таким образом, нужно четко различать причину, вызвавшую смерть (действие), и последствия такого поведения в виде смерти (событие). Данное утверждение имеет важное практическое значение. Так, по общему правилу в случае смерти должника выполнение его обязательств по договору переходит к правопреемникам (наследникам) (ст. 1112 ГК РФ), которые при невыполнении условий договора будут нести гражданско-правовую ответственность (например, договор займа (ст. 807 ГК РФ)), но не лицо, виновное в смерти должника, а если исполнение не может быть произведено без личного участия должника или иным образом связано с личностью должника (например, договор авторского заказа (ст. 1288 ГК РФ)), то обязательство прекращается без наложения каких-либо санкций на правопреемников умершего или лицо, виновное в смерти должника (п. 1 ст. 418 ГК РФ). Все это можно объяснить тем, что смерть — факт непредсказуемый, который не может зависеть только от желания лица, а находится во взаимосвязи со многими жизненными обстоятельствами. Этот вывод подтверждается примерами из судебной практики. Так, N-ским районным судом г. Барнаула Алтайского края было рассмотрено дело по иску С. к страховой компании о взыскании суммы страхового возмещения. Между С., его братом Э. и компанией-страховщиком был заключен договор страхования от несчастных случаев и болезней. Страховыми рисками были названы смерть и утрата трудоспособности в результате несчастного случая. После смерти Э. С. как наследник умершего потребовал от страховщика выплатить ему сумму страхового возмещения, но получил отказ. Свою позицию компания мотивировала тем, что Э. был убит в результате хулиганских действий Л., спровоцированных самим убитым. Согласно Правилам страхования, утвержденным страховщиком, если компетентным органом будет доказано, что застрахованное лицо было инициатором обстоятельств, приведших к страховому случаю, оснований для страхового возмещения не возникнет. Приговором суда Л. был обвинен в убийстве, совершенном при превышении пределов необходимой обороны (ст. 108 Уголовного кодекса Российской Федерации ). В связи с тем что, по мнению ответчика, убитый сам спровоцировал такое агрессивное поведение Л., они не должны выплачивать страховое возмещение. В своем решении суд удовлетворил требование истца, пояснив, что смерть в данном случае является следствием именно виновных действий Л., а не Э., пытавшегося обезвредить Л., стрелявшего в его брата . Данный пример еще раз подтверждает вывод о том, что смерть — это событие, которое обладает признаками внезапности и непредвиденности, а также зависит от многих других факторов (Л. не желал смерти Э., возможно, Л. хотел убить С., а произошло убийство Э.). ——————————— См.: Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 25. Ст. 2954. См.: решение N-ского районного суда г. Барнаула Алтайского края от 30 августа 2010 г. по делу N 2-2310/10. URL: http://www. gcourts. ru/ case/ 2105608.

Читайте также:  Оптические иллюзии картинки обманы зрения распечатать

Мы полагаем, что смерть следует рассматривать исключительно как событие, даже если наступлению трагических последствий в виде лишения жизни человека способствовало поведение убийцы, повлиять на физиологические процессы в организме пострадавшего он уже не сможет. Смерть влечет самые разнообразные последствия. Это и прекращение обязательств (ст. 418 ГК РФ), и право на возмещение вреда в случае смерти кормильца (ст. 1088 ГК РФ), и открытие наследства (ст. 1113 ГК РФ), и другие. На этом этапе зачастую возникают спорные ситуации, однозначное разрешение которых не всегда возможно из-за отсутствия четкого механизма в правовом регулировании отношений, вытекающих из факта смерти. Приведем пример, когда закон не дает ответа на вопрос, как поступить, чтобы права и интересы граждан не были нарушены. Супруги обращаются в орган загса с заявлением о расторжении брака по обоюдному согласию, но в назначенное для регистрации развода время в загс является только один из них, поскольку выясняется, что в течение месячного срока ожидания или даже в этот же день другой супруг скончался. Естественно, брак между ними будет прекращен. Но по какому основанию? Считать ли женщину вдовой, мужчину вдовцом или бывшими супругами, поскольку регистрация расторжения брака может быть произведена и в присутствии одного из них (п. 4 ст. 33 Закона об актах гражданского состояния)? Конечно, статус вдовы или вдовца предпочтительнее, потому что это влечет возникновение наследственных прав, чего не может быть, если брак будет признан прекращенным согласно совместно поданному заявлению в орган загса. Законодательство никак не регулирует данную ситуацию. Вместе с тем в некоторых странах можно встретить решение проблемы на законодательном уровне, позволяющем на основании решения суда лишить права наследования по закону пережившего мужа или жену, если фактически брачные отношения между супругами прекращены и они уже несколько лет не проживают вместе. Так, п. 2 ст. 1065 Гражданского кодекса Республики Беларусь предусматривает такую возможность при условии, что речь не идет о наследовании обязательной доли и супруги в течение не менее пяти лет до открытия наследства проживали раздельно и не вели общее хозяйство , а ст. 1158 Гражданского кодекса Туркменистана закрепляет данное право с оговоркой о раздельном проживании супругов не менее чем за три года до открытия наследства . ——————————— См.: Гражданский кодекс Республики Беларусь от 7 декабря 1998 г. N 218-З. URL: http:// pravo. kulichki. com/vip/gk/. См.: Гражданский кодекс Туркменистана от 17 июля 1998 г. URL: http:// www. law-tax. biz/ download/ post_ussr/ gk_turkmenistan. pdf.

Во Франции, где существует институт сепарации , переживший супруг, поведение которого послужило причиной фактического прекращения семейной жизни, что было доказано в суде при вынесении решения об установлении раздельного проживания супругов, лишается наследственных прав в отношении имущества умершего. Если санкционирование раздельного проживания осуществляется по совместной просьбе супругов, они могут включить в свое соглашение, определяющее последствия такого проживания, отказ от наследственных прав, которые им предоставляет закон (ст. 301 Гражданского кодекса Франции) . ——————————— Сепарация — это институт раздельного проживания супругов, известный многим зарубежным правопорядкам (Великобритания, Италия, Франция, США, Швейцария и др.). См.: Косарева И. А. Актуальные проблемы института расторжения брака. URL: http:// www.9502097.ru/ phone/ news/ divorce_problems. htm. См.: Гражданский кодекс Франции от 21 марта 1804 г. URL: http:// forum. yurclub. ru/ index. php? app= downloads&module;= display&section;= download&do;= confirm_download& >

По российскому законодательству в случае возникновения конфликта между пережившим супругом, фактически прекратившим с умершим семейные отношения, и другими наследниками относительно получения наследства спор может разрешаться в судебном порядке. Если одна из сторон в обоснование своих требований будет ссылаться на факты отсутствия брачных отношений и раздельного проживания супругов в течение продолжительного времени, для вынесения судебного решения о недопустимости наследования пережившим супругом, по сути являющимся бывшим, эти факты судом должны быть установлены (ст. 55, 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) . ——————————— См.: Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. N 138-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. N 46. Ст. 4532.

В качестве примера приведем решение N-ского районного суда Белгородской области. Истец П. обратился с иском к Н. и нотариусу И. с требованием о признании недействительным свидетельства о праве на наследство. В суде было установлено, что П. является сыном умершей Д. 26 февраля 2009 г. мать истца и ответчик Н. подали в загс заявление о расторжении их брака по взаимному согласию. Регистрация развода была назначена на 31 марта 2009 г. 26 марта 2009 г. Д. умерла, оставив после себя в качестве наследства половину дома, вторая часть принадлежала на праве собственности ответчику Н. Поскольку расторжение брака так и не было зарегистрировано, Н. обратился к нотариусу как супруг умершей и наследник первой очереди по вопросу получения свидетельства о праве на наследство. Так как Д. в 1983 г. было составлено завещание на имя ее сына, то нотариус посчитала Н. как нетрудоспособного супруга наследодателя согласно п. 1 ст. 1149 ГК РФ имеющим право на обязательную долю в наследстве умершей. В судебном заседании были установлены факты прекращения брачных отношений между Д. и Н. и признания последнего недостойным наследником. Все это было подтверждено показаниями свидетелей об отсутствии семейных отношений между Д. и Н. на протяжении более двадцати лет, характеристиками Н., ранее судимого, злоупотреблявшего спиртными напитками, отличавшегося агрессивностью, избивавшего Д., поведением самих супругов, являющихся таковыми формально, их желанием расторгнуть брак и подачей соответствующего заявления в орган загса. Исходя из этого, суд полностью удовлетворил требования истца и признал недействительным свидетельство о праве на наследство, выданное на имя Н., согласно ст. 168 ГК РФ . ——————————— См.: Заочное решение N-ского районного суда Белгородской области от 20 января 2010 г. URL: http://www. gcourts. ru/ case/193608.

Безусловно, данное решение суда справедливо и оправданно, более того, мы полагаем, что срок раздельного проживания супругов не должен иметь решающее значение, как это предусматривается в законодательстве Республики Беларусь и Туркменистана, т. е. переживший муж или жена не должны обладать правом наследования после смерти своего супруга в том случае, если они фактически прекратили семейные отношения независимо от того, в течение какого времени до открытия наследства это произошло. Мы также согласны с тем, что лишение пережившего супруга права наследования должно происходить в судебном порядке, поскольку факт распада семьи может подтверждаться в данном случае прекращением семейных отношений и раздельным проживанием супругов. Иная ситуация складывается, если было подано совместное заявление о расторжении брака в орган загса, что, на наш взгляд, является одним из весомых доказательств отсутствия намерения супругов сохранить семью. При этом стоит задуматься, так ли уж необходимо в каждом случае обращаться в суд, когда надо лишить супруга, можно сказать бывшего, права наследования, если муж и жена своим поведением подтвердили нежелание продолжать совместную жизнь и прекратить свой брак. Например, согласно § 1933 Гражданского уложения Германии переживший наследодателя супруг лишается права наследования, а также дополнительной доли, если на момент смерти наследодателя имелись предпосылки для расторжения брака и наследодатель подал заявление о разводе либо дал согласие на развод . ——————————— См.: Германское право. Часть I. Гражданское уложение / Пер. с нем. Серия «Современное зарубежное и международное частное право». М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. С. 410.

Анализируя опыт зарубежных законодателей, считаем, что во избежание споров, загромождающих работу судов, целесообразно дополнить п. 1 ст. 1142 ГК РФ нормой, лишающей супруга права наследования и других социальных гарантий как вдовца (вдову) после смерти мужа (жены), если перед смертью одного из них они подали совместное заявление о расторжении брака. Соответственно, их брак должен считаться прекращенным согласно свидетельству о смерти супруга. Важным является определение смерти как юридического факта в общей системе юридических фактов. Для этого назовем особенности смерти как юридического факта. Во-первых, не каждый юридический факт для наступления правовых последствий требует обязательной государственной регистрации (например, правовые последствия заключенного договора купли-продажи жилых помещений наступают только после государственной регистрации договора (п. 2 ст. 558 ГК РФ)). Во-вторых, это единственный юридический факт, который влечет прекращение и правоспособности, и дееспособности гражданина. В-третьих, смерть влечет изменение гражданского состояния лиц, чьи права и обязанности затрагиваются данным фактом (например, исполнитель завещания, указанный завещателем в завещании, обязан принять все необходимые для исполнения завещания меры (п. 2 ст. 1135 ГК РФ)). В-четвертых, смерть является основанием универсального правопреемства , а в исключительных случаях и сингулярного (ст. 1110 ГК РФ) . В-пятых, несмотря на прекращение правоспособности и дееспособности гражданина, закон предоставляет возможность правопреемникам умершего защищать личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежавшие ему при жизни (п. 1 ст. 150 ГК РФ), т. е. воспользоваться неимущественными правами или другими нематериальными благами они не могут в силу их неотчуждаемости, а вот защищать закон не запрещает, например, в интересах сохранения доброй памяти об умершем. В-шестых, смерть — это событие, даже когда речь идет об умышленном причинении вреда жизни человека. ——————————— В рамках универсального правопреемства к наследникам переходят все права и обязанности умершего, за исключением неразрывно связанных с личностью наследодателя, а также тех, переход которых в порядке наследования не допускается законодательством Российской Федерации (например, действие доверенности прекращается вследствие смерти как доверителя, так и доверенного лица, соответственно все права и обязанности согласно такой доверенности прекращаются (пп. 6, 7 п. 1 ст. 188 ГК РФ)). Сингулярное правопреемство означает переход отдельных прав и обязанностей. К таким случаям можно отнести завещательный отказ, когда завещатель возлагает на одного или нескольких наследников по завещанию или по закону исполнение за счет наследства какой-либо обязанности имущественного характера в пользу одного или нескольких лиц, имеющих право требовать исполнения этой обязанности (ст. 1137 ГК РФ).

Выявление особенностей смерти как юридического факта имеет большое значение прежде всего для правоприменительной, судебной практики. Так, в основу решения Ростовского областного суда по результатам рассмотрения кассационной жалобы С. и Т. был положен анализ особенностей смерти как юридического факта (учитывались момент наступления смерти и специфика правовых последствий). В ходе судебного разбирательства было установлено, что С. и Т. являются наследниками их матери З., умершей 6 февраля 2005 г. 17 февраля 2005 г. С., являясь доверенным лицом З., подписала договор купли-продажи земельного участка, заключенный с Комитетом по имущественным и земельным отношениям Администрации N-ского района Ростовской области. Но право собственности на земельный участок из-за смерти З. зарегистрировано не было. По этой причине земельный участок не отнесли к наследуемому имуществу. С. и Т. обратились в суд с иском к Комитету по имущественным и земельным отношениям с требованием о признании за ними права общей долевой собственности в порядке наследования на земельный участок их матери. При рассмотрении дела в первой инстанции суд установил, что до подписания договора покупателем была оплачена выкупная цена, а также выполнены все обязательства, возложенные на него данной сделкой, кроме того, Постановлением Администрации N-ского района Ростовской области были утверждены границы земельного участка и принято решение о передаче его в собственность З. Несмотря на это, суд посчитал договор купли-продажи незаключенным, поскольку на момент его подписания доверенным лицом С. З. уже умерла, соответственно согласно пп. 6 п. 1 ст. 188 ГК РФ действие доверенности прекратилось, права и обязанности по такой доверенности не могут переходить по наследству, поэтому у С. не было законных оснований для подписания договора. Так как на момент смерти З. право собственности на земельный участок зарегистрировано не было, он не мог войти в состав наследственного имущества (п. 1 ст. 1112 ГК РФ). Областной суд согласился с доводами районного суда и оставил кассационную жалобу без рассмотрения . ——————————— См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 6 июня 2011 г. по делу N 33-7674. URL: http://www. gcourts. ru/ case/853678.

Читайте также:  Вредны ли виртуальные очки для зрения

Таким образом, резюмируя все вышеизложенное, приходим к выводу, что для гражданского права смерть представляет собой юридический факт, который относится к событиям, подлежит обязательной государственной регистрации, влечет прекращение правоспособности, дееспособности умершего и изменение гражданского состояния субъектов, чьи права и интересы затрагиваются прекращением жизни умершего.

А.Камю писал, что существует лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема — проблема самоубийства. Решать, стоит или не стоит жизнь, чтобы ее прожить, — значит, ответить на фундаментальный вопрос философии. А Ж.-П.Сартр говорил, что отличие человека от животного состоит в том, что человек может покончить жизнь самоубийством.

Столь актуальная проблема суицида имеет свои корни в далекой древности. Но лишь в Новое время были выработаны многочисленные концепции, разнообразными путями идущие к пониманию этого трагического явления. Так, ряд психиатров и криминологов, начиная с Ж.Эскироля и Ч.Ломброзо, считает суицид результатом органического и психического заболевания, своего рода «поломки» в душевном устройстве человека. Эта сугубо рационалистическая точка зрения была принята и в дореволюционной России, и в Советском Союзе. Это объясняет наивную уверенность в том, что желание жить можно вызвать с помощью медикаментозного лечения. Однако, разве лекарства могут излечить от тоски, уныния, отсутствия смысла жизни?

Иная точка зрения была высказана З.Фрейдом и подхвачена его последователями-психоаналитиками. Фрейд понимал самоубийство как победу Танатоса над Эросом в силу переадресации агрессии с внешнего мира на свою личность. Суицид в трудах Фрейда и его последователей предстает как наказание Эго со стороны Супер-Эго, как способ преодоления детских комплексов неполноценности, как самонаказание за «Эдипов комплекс». Современный психоанализ все чаще связывает самоубийство с социумом и культурой: так, Э.Фромм возлагает вину за него на «больной» характер общества равнодушия и насилия и связывает с «отчуждением человека». В.Франкл считает причиной самоубийства экзистенциальный вакуум.

По мнению социологов, к самоубийству приводят отклонения в социальной структуре, ослабление защитных механизмов общения. Еще Э.Дюркгейм утверждал, что в акте суицида не человек убивает себя — его скрыто убивает общество. Так, по Дюркгейму, уровень самоубийств напрямую связан со степенью сплоченности общества: чем более сильны социальные связи, тем меньше процент самоубийств. Культура как нормативно-ценностный способ совместной жизнедеятельности членов социума является не только фактором, способствующим или противодействующим совершению суицида, но и фактором, определяющим его «облик». Так, Дюркгейм выделяет три культурно обусловленных «лика» самоубийства: эгоистический, альтруистический и аномичный. Если эгоистический суицид наиболее свойствен индидидуалистическому обществу, то альтруистическое самоубийство — колективистскому. Примером первого типа может служить самоубийство яркой личности, находящейся в диссонансном отношении к своей культуре (Дж.Джоплин, Дж.Хендрикс, С.Платт и мн. др.). Для второго типа характерно давление общественных принципов (признанные негласным законом самоубийства плененных советских офицеров в годы Великой Отечественной войны; массовые самоубийства камикадзе и т.д.). Что касется аномальных самоубийств, то их причиной являются изменения «социального тела» не только в худшую, но и в лучшую сторону: так, и в победоносной Германии 19 в. и в бурно развивавшейся Италии того же времени означился сильнейший рост самоубийств. Тот же тип суицида характерен и для населения бывших республик СССР в наше время.

Однако, ни биомедицинский, ни психоаналитический, ни социологический подходы сами по себе неполны. Основой исследования факторов и причин самоубийства может быть только целостный, интегративный, глубоко интересующийся личностью человека подход. В самом деле, та «мелочь», которая подтолкнет одного человека к самоубийству, для другого останется незамеченной. Кто из нас не получал «троек»? Но именно «тройка» по сочинению явилась той последней каплей, которая подтолкнула к суициду юного и редкостно талантливого поэта И.Поглазова. Один юноша отреагирует на уход девушки по принципу «если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло», другой, не раздумывая, сунет голову в петлю. Следовательно, к самоубийству приводит не столько сама тяжелая ситуация, в которой оказался человек (смерть близкого, неизлечимая болезнь, депрессия, потеря социального статуса). Значительно большую роль здесь играет его отношение к ситуации (негибкость мышления, неумение посмотреть на ситуацию с другой точки зрения, слабая витальная сила, а порой — и желание таким страшным образом свести счеты с «непонимающими окружающими», отомстить им). Но главная предпосылка самоубийства — даже не сами эти факторы, а вырастающее на их основе осознание исчерпанности, бессмысленности своей жизни. И тогда смерть становится большей ценностью, нежели жизнь.

Самоубийство как ценность. Суицид — ровесник осознавшего себя человека, и не случайно в нем отображается динамика изменений человека и его ценностной системы. Так, уже в древнейших космологиях необходимый элемент — принесение себя в жертву. Вспомним древнеиндийский образ первочеловека Пуруши, принесшего себя в жертву для того, чтобы из его тела возникли элементы космоса. Это «первосамоубийство» утверждало важнейшую архаическую ценность — ценность космического порядка.

Другая архаическая ценность — благоденствие общины — была причиной альтруистических самоубийств стариков, тем самым освобождавших племя от заботы о себе. Показательно, что эти самоубийства практиковались в самых разных регионах — от древних скандинавских племен до Японии. Так, у вестготов для этой цели была даже специальная «Скала предков», с которой бросались старики; на острове Кеос старики устраивали веселый праздник, в конце которого торжественно выпивали цикуту. Одна из японских гор по сей день носит имя «горы, где оставляют бабушек» (Обасутэяма).

В той же Японии существовала древняя самурайская традиция сведения счетов с жизнью — сеппуку, производившаяся прилюдно, соответственно большому своду правил. Основной ценностью, утверждаемой самоубийством, была честь. Она же являлась причиной самоубийств римлян при поражениях (папример, суицида Брута после поражения в борьбе республиканцев с вторым триумвиратом). По политическим мотивам покончили с собой Катон, Кассий, Сципион, Сенека.

К ценности чести в Риме присоединилась и ценность разума: недаром Сенека писал: «Нельзя уходить из жизни под влиянием страсти, но разум и нравственное чувство должны подсказать, когда самоубийство являет собой наилучший выход»[89, с.283].

Из истории античной Греции известно, что в период эллинизма самоубийство для скептиков, эпикурейцев, стоиков представляло собой ценность индивидуальной свободы (личного права на смерть), ибо вход в жизнь один, а выходов — много. Так, глава сократической школы киренаиков Гегесий («смертопроводник») проводил публичные выступления, во время которых восторженные слушатели могли тут же на месте свести счеты с жизнью. А скептик Горгий считал, что единственной целью жизни являются удовольствия; потому если неприятные ощущения превышают приятные, следует покончить с собой.

Понимание самоубийства как ценности протеста было свойственно уже Древнему Китаю: когда император Чи-Коанг-Ти сжег книги конфуцианских мудрецов, шестьсот возмущенных философов бросилось в море.

Особую ценность самоубийство приобрело в 19 в., на волне возникновения и утверждения романтического культа волевой личности, противостоящей скучным и самодовольным буржуа. Ярким примером такого суицида было двойное самоубийство поэта и драматурга Генриха фон Клейста и Генриетты Фогель в 1811 г. А после выхода «Страданий молодого Вертера» молодые самоубийцы кончали с собой с томиком «Вертера» в руках. На рубеже 19-20 вв. ведущая черта декадансного мировоззрения — «зачарованность бездной» — культивировала смерть от собственной руки, проповедуя ценность самой смерти как таковой, как антипода удушливой жизни.

Однако, 20 в. принес волну «внеценностных» самоубийств. Люди стали убивать себя в подражание кумиру, из следования моде (так, в 30-е гг. по Москве прокатилась суицидальная волна, связанная со смертью С. Есенина). Участились самоубийства на почве употребления наркотиков, по «мистическим мотивам» (таковым был массовый суицид 900 членов секты «Народный храм» в США) и т.д. С другой стороны, самоубийство не может быть случайным: даже такое, казалось бы, нелепое и немотивированное, как подростковые самоубийства из-за смерти «тамагочи» или запрета водить машину. Ведь смерть, а тем более смерть, принятая от собственной руки, является отражением социальной жизни и показателем экзистенциального вакуума, в котором находится современный человек.

Самоубийство как болезнь нашего времени.Уже с 60-х гг. суицид становится «болезнью века». Наиболее опасный суицидальный возраст — около 30 лет — неудержимо «молодеет»: самоубийство становится третьей по счету ведущей причиной смерти среди 15-24-летних в США, странах Европы и Японии (т.е., в процветающих экономически странах). В США ежегодно кончают с собой 50-70 тыс. человек. В России в 1995 г. показатель суицидальной смертности составил 45 чел. на 100.000 жителей. Только за три месяца 1996 г. — 17 проц. от всех смертей в России [73, c.153].

Отношение к самоубийству в нашем веке имеет своим истоком не только современную социальную ситуацию, но и тот каркас ценностей и идеалов, который сложился в истории. Несомненна связь самоубийств с культурой и ментальностью народа: известно, что народы Ближнего Востока — вавилоняне, персы и др. — осуждали самоубийство и очень редко прибегали к нему. Причина этого часто кроется в религии. Так, древний иудейский мир практически не знал такого явления. Более того, и посейчас Израиль находится на одном из последних мест по числу самоубийств. Во многом это связано с тем, что в Торе нет представлений о потусторонней жизни, которая была бы лучше посюсторонней.

Резко отрицательно к самоубийству относится христианство. Глубоко символично, что единственный самоубийца в Новом Завете — Иуда. Ведь человек, стремящийся самостоятельно завершить свои дни, берет на себя функции Бога: он «бросает свой крест» на полпути, заботится не о спасении других, а только о себе. Протоиерей Иоанн Рязанцев говорит об этом так: «Рассматривая жизнь как дар Божий, русская православная церковь трактует самоубийство как добровольное отречение от этого чудесного дара» [89, с.273]. Более того, христианская церковь в течение многих столетий относилась к самоубийству непримиримее, чем к убийству. Это объяснялось тем, что убийца может искренне раскаяться в своем злодеянии, а самоубийца лишен такой возможности.

Не случайно раннее христианство практически не знало суицида. Однако, уже в 16 в. самоубийств, вероятно, было достаточно много, потому что на Тридентском соборе было вынесено постановление, интерпретитующее заповедь «Не убий» как безусловный запрет и на самоубийство. Но ни анафема, ни «ослиное погребение» не могли удержать человека от этого шага. От «болезни к смерти» не вылечили и государственные законы. А были они более, чем строги: так, наказание за попытку самоубийства в штате Нью-Йорк продержалось до 1919 г., в Англии было снято лишь в 1961 г. В России в 40-е гг. 19 в. несостоявшийся самоубийца приговаривался к каторжным работам, а с 60-х гг. — к тюремному заключению. Если же человеку удавалось покончить с собой, то все распоряжения «состоявшегося самоубийцы» и его завещание считались недействительными.

Читайте также:  Что такое эволюция с научной точки зрения

Почему же в православной России и в других христианских странах запрещенное Библией самоубийство оставалось нередким явлением? Думается, одной из причин этого является слишком тягостное ощущение от земной жизни в сравнении с потусторонней. Следует учитывать и такой фактор как возрастание индивидуального отношения человека к вере. Не случайно Великий инквизитор у Достоевского обвиняет Христа в том, что тот дает слабым людским душам обременительную свободу выбора. Ища оснований устойчивости своей веры, личность вплотную сталкивается с мыслью о той глубочайшей несправедливости, какую являет собой смерть. Богоискание с целью поиска смысла жизни, спотыкаясь о неизбежность смерти, приводит к мыслям о самоубийстве, а нередко — и к их воплощению. В этом возмущении перед парадоксальностью Божьей воли едины и Л.Н.Толстой («Исповедь»), и Ф.М.Достоевский («Приговор»). В своей книге-эссе «Писатель и самоубийство» Г.Чхартишвили определяет этот протест так: «Самоубийство писателя — это нередко еще и полемика с Абсолютом. Художник, творец — это демон, любящий Бога, но отказывающийся быть Его слепым орудием, жаждущий разговора на равных, диалога. За эту дерзость без конца низвергаемый в грязь и ничтожность своего человеческого происхождения, художник вновь и вновь взмывает вверх на крыльях творчества. Но силы, разумеется, неравны» [180, с. 290].

Суицид мыслящего человека, предпринятый по этим соображениям, У.Джемс называет «умным», утверждая, что он является своего рода религиозной болезнью интеллекта. Наиболее веская причина «религиозной болезни» — экзистенциальная тоска человека по разумному устройству мира. Потому-то А.Камю и утверждает, что самоубийство — один из способов борьбы с абсурдом бытия. Однако, по Камю, самоубийство не менее абсурдно, чем жизнь, ведь оно предполагает согласие,а значит, поражение.

Компонент такого отношения к самоубийству — ощущение неукоренненности человека в мире, благодаря которому смерть становится «домом» и «благом». А.Шопенгауэр усугубил эту точку зрения, утверждая, что единственное устойчивое положения человека — прах. Г.Гессе в «Записках Степного Волка» выделил даже своеобразный тип человека, жизнь которого строится ввиду смерти: он «смотрит на свое «я» — не важно, по праву или не по праву, — как на какое-то опасное, ненадежное и незащищенное порожденье природы. словно стоит на узкой вершине скалы, где достаточно маленького внешнего толчка или крошечной внутренней слабости, чтобы упасть в пустоту. Каждое потрясенье, каждая боль, каждая скверная житейская ситуация сразу же пробуждают в нем желание избавиться от них с помощью смерти» [51, с. 134].

Такой «метафизический суицид» был характерен для всех времен. Но в наши дни он носит еще более обостренный характер. К этому приводят и глобальные политические события; и потоки противоречивой информации, в которых проходит жизнь современного человека; и ощущение собственой «анонимности» в толчее мегаполиса; и природные катастрофы; и тот «футурошок»[26], который переживают сейчас не только личности, но страны и народы. В результате технической революции, индустриализации и «информизации» общества уютный и понятный мир прошлого был безнадежно сокрушен. Устойчивое представление о и незыблемости социума рассыпалось в прах. Потому не случайно, что многие причины распространенности самоубийств в наше время, а также причины «помолодевшего суицида» носят отчетливо социокультурный характер. Так, даже в развитых странах, при общем снижении уровня рождаемости, единственное дитя нуклеарной семьи остается изнеженным, требовательным, капризным даже когда становится взрослым. Выросший безвольным эгоцентриком, такой человек не способен предъявить требования к себе при чрезвычайно обширных требованиях к миру и окружающим его людям. Несовпадение ожидаемого от жизни и достигнутых результатов вполне могут подтолкнуть такого человека к суициду.

Важный социальный момент, во многом объясняющий рост самоубийств, — секуляризация социума. Прежде в основе этической мотивации человеческого поведения нередко были «не подлежащие обсуждению и тем более сомнению установления религии, взывавшей не к логике, а к чувству, не к разуму, а к вере. Если церковь запрещает самоубийство — это не обсуждается. Нельзя — значит нельзя. В нашем веке стал очевиден кризис веры, подготовленный событиями 18 и 19 вв.» [180, с.36]. Основным достоянием новоевропейской личности стали не послушание и смирение, а ум, сила и вера в себя. Неудивительно, что амортизация неприятных эмоций перестала быть делом церкви и стала делом самого человека. Но может ли одинокий и самодостаточный современный человек справиться со своими несчастьями без той поддержки, которую давала ему мощная религиозно ориентированная общность? Апокалиптические настроения нашего современника связаны и с отчуждением человека, с утерей тех уз, которые столетиями и даже тысячелетиями прочными нитями связывали его с людьми и миром.

Немаловажна здесь и такая характеристика суицида как его заразительность вследствие эстетизации. Такое «украшательство» смерти, принятой по собственному желанию, во многом унаследовано от романтизма и декаданса. Вот что писал об этом В.Ходасевич: «Непрестанное стремление перестраивать мысль, жизнь, отношения, самый даже обиход свой по императиву очередного «переживания» вело символистов. к разыгрыванию собственной жизникак бы на театре жгучих импровизаций. Расплаты были не театральные. «Истекаю клюквенным соком!» — кричал блоковский паяц. Но клюквенный сок иногда оказывался настоящей кровью» [176, с.18]. Та же тенденция характерна и для нашего века. Она нередко свойственна подросткам, сводящим счеты с жизнью «по образу и подобию» их кумиров. Так, в 70-е гг. после суицида известной рок-певицы по Японии прокатилась волна подростковых самоубийств. Не устраивающему их банальному механистичному миру бытия юноши и девушки противопоставили прекрасное, на их взгляд, небытие, имеющее образ «звезды».

При всем разнообразии причин самоубийства все они фокусируются в одной личностной точке, которую В.М.Розин определил как запрограммированность человека на единственный вариант жизни [73, с.192]: когда этот вариант рушится, человеку нечего предложить взамен самому себе. Это связано со столкновением двух реальностей — собственно-моей реальности и независимой реальности состояния мира. Суицидент — человек, не нашедший своего места в жизни, своим поступком окончательно разрывающий связи с людьми и культурой.

Самоубийство как осознанный «выбор смерти».В этом контексте самоубийство рассматривается во взаимосвязи двух аспектов — личностных особенностей человека и социокультурных характеристик общества.

Для того, чтобы свершился «выбор смерти», в сознании человека предварительно должна произойти глубинная ломка понятия «смысл жизни». Ибо даже простая надежда то то, что жизнь может оказаться осмысленной, рождает непреодолимую преграду на пути самоубийцы. События, которые привели человека к мысли о смерти, должны представляться ему безоговорочным крушением его основных установок, ориентаций и принципов. Более того, он должен переосмыслить не только представление о жизни, но и представление о смерти. Лишь когда смерть предстанет пред человеком как символ освобождения, когда ей будет отдан безусловный приоритет перед жизнью, можно говорить о насущной опасности самоубийства. Теперь оно видится загнанному в ловушку жизни человеку не только единственным выходом из неразрешимой ситуации, но и своеобразной победой над несовершенной действительностью. С этого момента смысл жизни в душе человека заменяется смыслом смерти.

Психиатр В.Тихоненко выделяет пять типов личностного смысла самоубийства:

· Протест как выражение неприятия существующего мироустройства посредством собственной смерти. Пример «протестующего суицида» — самоубийство «совести голландской литературы» М. тер Браака: он принял яд в тот день, когда войска нацистов вторглись в Нидерланды.

· Призыв как попытка вызвать к себе внимание и сострадание хотя бы в результате смерти. Именно «призывом» были самоубийства С.Есенина и М.Монро.

· Избежание наказания или страдания. Таковы самоубийства боящихся ареста или казни (С.-Н.Шамфор, грузинский поэт 20 в.Г.Табидзе) или утраты чести (Сократ, Сенека), а также неизлечимо больных (З.Фрейд, Ж.Делёз).

· Самонаказание. В книге «Хроники Харона» А.Лаврин приводит в пример происшедшую в 20-е гг. историю токаря, отсидевшего большой срок за убийство жены и на следующий день после выхода из тюрьмы покончившего с собой на ее могиле.

· Отказ как выражение полной капитуляции перед жизнью. Таково самоубийство М.Цветаевой. Задолго до него Цветаева написала провидческие строки: «Отказываюсь — быть / в бедламе нелюдей…»

Как ни странно, само восприятие жизни как основополагающей ценности может парадоксальным образом приводить к суициду. Это происходит в том случае, если как ценность воспринимается не «жизнь-как-таковая», а «жизнь-такая-как-я-хочу». Неоправданное расширение требований к жизни приводит к осознанию наличному бытию как к никчемному.

В любом случае причиной самоубийства является неразрешимый конфликт между образом мира, выстроенным человеческим сознанием — и мира как такового, т.е. конфликт должного и сущего. При таком понимании суицида становится ясно, почему статистическая кривая самоубийств на пост-советском пространстве растет. Ведь у любого сообщества существует общий набор морально-ценностных представлений, определяющих жизнь общности и личности — представления о счастье, благе, добре, зле, долге и т.д. Когда вследствие социальных потрясений строгая иерархия этих доминант рушится, человек начинает жить в непредсказуемом мире, не соответствующем его внутренней иерархии. Система его моральных представлений претерпевает ломку, его самосознание становится раздробленным, внесистемным. Важнейшие доминанты человеческой жизни перестают быть востребованными, становятся «ненужным хламом.» Так, советские люди могли оправдывать несовершенства своей жизни сознанием долга перед обществом и ожиданием светлого будущего. Когда общественная система претерпела трансформацию, для многих из них стало непонятно, перед кем же и ради чего они должны соблюдать веления долга. Так распалась главная этическая доминанта социума. Поскольку она являлась основополагающим ценностным, «стержнем», вокруг которого группировались многие иные ценности, то и они «утеряли опору». А именно в состоянии «бесценностности» жизни и возрастает ценность не-жизни.

По большому счету, цель самоубийства — утверждение ценности и смысла собственной смерти в противовес абсурдной глухоте реальной жизни. И в этой точке возникают расхождения сторонников и противников самоубийства. Главная идея его сторонников очень давняя, она принадлежит еще стоикам: выбор жизни и смерти должно понимать, как дело самого человека.Только тогда жизнь не будет тюрьмой: ведь выход всегда «под рукой» человека. Именно это имел в виду М.Бланшо, сравнивая возможность самостоятельного «ухода» в смерть с кислородным баллоном. На другой аспект этой свободы указывал М.Монтень. Наша жизнь во многом зависит от воли других, утвержал великий моралист, и лишь добровольно принятая смерть — плод собственных убеждений. Тем самым свобода жизни нерастожимо связывается со свободой смерти. В этом случае смерть часто являет собой возможность сохранения чувства человеческого достоинства перед невыносимой абсурдностью бытия.

Как ни странно, противники добровольного ухода из жизни в качестве наиболее весомого аргумента тоже используют мысль о сохранении чувства собственного достоинства. Однако, по их мнению, оно заключается не в том, чтобы умереть, а в том, чтобы стойко нести невзгоды. Их аргументы пересекаются с английской пословицей: «Неприятности надо встречать с жесткой верхней губой».

Вот что пишет об этом А.Камю: «Понимаю я… две достоверности — мое желание абсолюта и единства, с одной стороны, и несводимость этого мира к рациональному и разумному принципу — с другой» [144, с. 258]. Но, продолжает он, смерть человека — это, в первую очередь, смерть ясного и напряженного сознания. Жизнь же — напротив, сохранение и постоянное утверждение своего «Я» во всех невзгодах мира, это «бунт» человеческой мысли, в котором только и может обрести смысл мироздание. Дерзновенное несогласие есть отчаянное восстание человека против несправедливости жизни. Самоубийство же — не что иное, как согласие с абсурдом. Почти за сто лет до Камю ту же мысль образно высказал А.Шопенгауэр. «Человек, прибегающий к самоубийству, доказывает только то, что он не понимает шутки, — что он, как плохой игрок, не умеет спокойно проигрывать и предпочитает, когда к нему придет дурная карта, бросить игру и в досаде встать из-за стола» [180, с.120]. Сходную аналогию приводит Г.Чхартишвили, сравнивая самоубийство с малодушым бегством с экзамена.

Что же можно противопоставить самоубийству в тот миг, когда оно кажется последним резервом свободы? В.Соловьев и Н.Бердяев отвечают на этот вопрос так — веру. В первую очередь, это вера в духовный смысл жизни, который не может зависеть от преходящих внешних явлений.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

Источники:
  • http://studopedia.ru/17_17716_pravo-na-smert.html