С точки зрения спинозы бог и природа

Идентификатор 123456789/11670/1/Benedict Spinozas.pdf не соответствует правильному Поток битов архива электронных ресурсов. Это могло произойти по одной из следующих причин:

• URL текущей страницы неверен. Если Вы попали сюда извне архива электронных ресурсов, то, возможно, адрес набран неправильно или поврежден.
• Вы ввели недопустимый ID в форму — пожалуйста, повторите попытку.

Если у Вас возникли проблемы или Вы считаете, что ID должен работать, то свяжитесь с администраторами сайта.

Бенедикт Спиноза

Биографические сведения

Бенедикт (Барух) Спиноза (1632— 1677) родился в семье еврейских эмигрантов в Амстердаме. Окончил семиклассное еврейское училище, где изучал древнееврейский язык, Библию и Талмуд, затем поступил в школу Франциска ван-ден-Эндена, славящегося своим свободомыслием, и там изучал латынь, физику, математику, естествознание. Здесь же познакомился с работами Дж. Бруно. Фр. Бэкона, Т. Гоббса, особое впечатление на него оказали труды Р. Декарта, учеником (картезианцем) которого он себя в дальнейшем считал.

Бог — субстанция — природа

В основе учения Спинозы о природе, лежит учение о субстанции, которую он отождествляет с Богом, то есть с природой. Под субстанцией Спиноза понимает то: «. что существует само по себе и представляется само через себя.» Согласно этому учению, сущность субстанции состоит из составляющих, которые называются атрибутами. Богу, то есть природе, присуще бесконечное число атрибутов, но наше познание сводится к двум из этого бесконечного числа атрибутам.

Первый из них определяет телесную субстанцию — это атрибут протяженности. Спиноза истолковывает протяженность в физическом смысле, как отрицание пустоты. Однако субстанция, согласно Спинозе, не сводится к протяженной материи, так как ей присущ еще и атрибут мышления. В этом главное отличие учения Спинозы от учения Декарта, который разделял две совершенно разные субстанции — протяжение и мышление, связь между которыми совершалась высшим существом (Богом), стоящим вне обеих этих субстанций. Декарт, при всем рационализме, остался на позициях религии в этом решающем пункте. У Декарта сохранилось понятие о Боге как о личном существе, независимом от природы и действующим по свободной воле. У Спинозы же субстанция, имеющая два основных атрибута протяжение и мышление, отождествляется с Богом. И тем самым, Спиноза отрицает существование Бога как конкретной личности. Таким образом, существует только одна субстанция, которая есть Бог. Данная субстанция — Бог: свободная, ибо существует и действует по своим законам; вечная, потому что существование заключается в ее сущности и является единственно существующей субстанцией.

Субстанции должны быть присущи основные, определяющие ее свойства _ атрибуты (составляющие ее сущность). Субстанция (Бог), будучи бесконечной, выражается и проявляет свою сущность в бесконечном множестве форм и образов, или атрибутов. Поскольку атрибуты являются формой проявления субстанции, то их бесчисленное количество исчерпывает сущность субстанции, ибо мы не можем представить себе, что есть атрибуты и еще что-то. Каждый из атрибутов выражая бесконечность божественной субстанции, должен восприниматься сам по себе, иначе говоря, один без помощи другого.

Схема 2 Теория Спинозы о субстанции

Спиноза утверждает, что, несмотря на существование бесчисленного множества атрибутов, нам известны только два: “мышление” и “протяженность” _ именно эти две сотворенные субстанции, признанные Декартом, Спиноза сводит к атрибутам. Если у Декарта протяжение и мышление _ атрибуты двух самостоятельных субстанций, взаимодействие между которыми устанавливается Богом, то у Спинозы это два атрибута одной субстанции _ Бога. Эти атрибуты совершенно независимы, т.е. не могут влиять друг на друга.

Протяжение составляет одно из свойств бесконечной субстанции, потому что без этого свойства нельзя мыслить себе ни одной конечной вещи. Оно является определяющим признаком тела. Протяжение само по себе неделимо, делимость _ “видимость” конечных вещей. Вслед за Декартом, Спиноза отрицает и существование пустоты.

Однако субстанция не сводится к протяжению _ ей присущ еще один атрибут _ мышление. Термином “мышление” Спиноза обозначает все содержание человеческого сознания, в том числе и собственно разум, т.е. способность к логическим выводам. Бесконечный разум объявляется Спинозой одним из бесконечных модусов. Единственное свойство бесконечного разума состоит в том, чтобы постигать всегда все ясно и отчетливо. Так как мышление является атрибутом субстанции, то и каждая модификация последней, т.е. каждая вещь, может быть представлена через него. Кроме того, теоретически достоинства атрибутов равны, однако “мышление”, способность думать самостоятельно, должно было бы отличаться от всех других атрибутов, быть привилегированным. Но это бы вызвало множество внутренних трудностей и заставило бы ввести иерархию, другими словами, вертикальный порядок, в то время как Спиноза стремился к горизонтальному порядку, т.е. к полному равноправию атрибутов.

Кроме субстанции и атрибутов существуют модусы. Спиноза дает следующее определение: “Под модусом я понимаю состояние субстанции, т.е. нечто, содержащееся в другом, через которое и представляется”. Без субстанции, и ее атрибутов не было бы модусов, а мы не смогли бы их воспринимать. Точнее, следовало бы сказать, что модусы вытекают из атрибутов и представляют собой определения атрибутов: “Всякий модус, обладающий необходимым и бесконечным существованием, необходимо должен вытекать из абсолютной природы какого-либо атрибута Бога, или из какого-либо атрибута, находящегося в состоянии необходимой и бесконечной модификации”.

В структуре субстанции у Спинозы можно увидеть различные модусы, одни из них — бесконечные модусы, другие — конечные модусы, также есть сложные модусы. Однако Спиноза не переходит непосредственно от бесконечных атрибутов к конечным модусам, а вводит бесконечные модусы, которые находятся посередине между атрибутами, бесконечными по своей природе, и конечными модусами. Например, бесконечный модус бесконечного атрибута мышления — бесконечный разум и бесконечная воля, конечным модусом атрибута мышления является идея. Бесконечные модусы бесконечного атрибута протяженности — движение и состояние покоя, конечный модус атрибута протяженности — движение определенного предмета. Бесконечным модусом является также мир, который хотя и меняется в деталях, но в целом остается тем же самым.

Как же пытается Спиноза объяснить проблему перехода от бесконечного к конечному, т.е. от бесконечных модусов к конечным модусам? Спиноза сразу вводит ряд модусов и частных модификаций и просто говорит, что одни происходят из других.

Модус, соответствующий природе бесконечного атрибута Бога, также бесконечен, прочее же связано с конечной модификацией и имеет определенное существование. Бог, или субстанция, является причиной самого себя, а также причиной бесконечного атрибута и бесконечного модуса. Бесконечное порождает только бесконечное, а конечное порождено конечным, невозможно вывести из бесконечного модуса конечный модус. Однако, каким же образом в рамках бесконечной божественной субстанции бесконечные атрибуты преобразуются в конечные модусы, как рождается конечное, Спиноза оставляет без объяснения. Для Спинозы всякое определение является отрицанием, и абсолютная субстанция, абсолютно позитивное существо, такова, что не подлежит определению, т.е. отрицанию. Итак, мы видим, что у Спинозы, как и у Декарта, возникает дуализм, в данном случае — это отношения конечного и бесконечного. Мир конечных модусов и единичных вещей существует обособленно от бесконечной субстанции с ее бесконечными атрибутами, т.е. причинная цепь конечных модусов составляет отдельный мир и никакого подчинения бесконечного над конечным нет.

БЕНЕДИКТ СПИНОЗА: БОГ – ПРИРОДА

Попытки опровергнуть дуализм Декарта предприняла когорта великих мыслителей XVII века. Их поиски были направлены на то, чтобы утвердить единство мироздания, покончить с разрывом телесного и духовного, природы и сознания. Одним из первых оппонентов Декарта выступил голландский мыслитель Барух (Венедикт) Спиноза (1632-1677).

Спиноза родился в Амстердаме, получив богословское образование. Родители готовили его в раввины, но уже в школе у него сформировалось критическое отношение к догматическому толкованию Библии и Талмуда. По окончании школы Спиноза обратился к изучению точных наук, медицины и философии. Большое влияние на него оказали сочинения Декарта. Критика религиозных постулатов, а также несоблюдение многих религиозных об рядов привели к разрыву с еврейской общиной Амстердама: совет раввинов применил к Спинозе крайнюю меру – проклятие и отлучение от общины. После этого Спиноза некоторое время преподавал в латинской школе, а затем поселился в деревушке близ Лейдена, добывая себе средства к существованию изготовлением оптических стекол. В эти годы им были написаны «Принципы философии Декарта» (1663), разработано основное содержание его главного труда «Этика», которая была издана после его смерти, в 1677 году.

Спиноза учил, что имеется единая, вечная суб станция – Природа – с бесконечным множеством атрибутов (неотъемлемых свойств). Из них нашему ограниченному разуму открыты только два – протяженность и мышление. Следовательно, бессмысленно представлять человека местом встречи телесной и духовной субстанций, как это делал Декарт. Человек целостное телесно-духовное существо. Убеждение, что тело движется или покоится по воле души, сложилось из-за незнания того, к чему оно способно само по себе, «в силу одних только законов природы, рассматриваемой исключительно в качестве телесной».

Целостность человека не только связывает его духовную и телесную сущности, но и является основой познания окружающего мира – доказывал Спиноза. Как и Декарт, он был убежден в том, что именно интуитивное знание является ведущим, ибо интуиция дает возможность проникать в сущность вещей, познавать не отдельные свойства предметов или ситуаций, но общие понятия. Интуиция открывает безграничные возможности самопознания. Однако, познавая себя, человек познает и окружающий мир, так как законы души и тела одни и те же. Доказывая познаваемость мира, Спиноза подчеркивал, что порядок и связь идей таковы же, каковы порядок и связь вещей, так как и идея, и вещь являются разными сторонами одной и той же субстанции – Природы.

Никто из мыслителей не осознал с такой остротой, как Спиноза, что дуализм Декарта коренится не столько в сосредоточенности на приоритете души (это веками служило основанием бесчисленных религиозно-философских доктрин), сколько во взгляде на организм как машинообразное устройство. Тем самым механический детерминизм, определивший вскоре крупные успехи психологии, оборачивался принципом, который ограничивает возможности тела в причинном объяснении психических явлений.

Все последующие концепции были поглощены пересмотром декартовой версии о сознании как суб станции, которая является причиной самой себя (causa sui), о тождестве психики и сознания. Из исканий Спинозы явствовало, что пересматривать следует и версию о теле (организме) с тем, что бы придать ему достойную роль в человеческом бытии.

Попытку построить психологическое учение о человеке как целостном существе запечатлел главный труд Спинозы «Этика». В нем он поставил задачу объяснить все великое многообразие чувств (аффектов) как побудительных сил человеческого поведения, притом объяснить «геометрическим способом», т. е. с такой же неумолимой точностью и строгостью, с какой геометрия делает свои выводы о линиях и поверхностях. Надо, писал он, не смеяться и плакать (именно так реагируют люди на свои переживания), а понимать. Ведь геометр в своих рассуждениях совершенно бесстрастен; так же следует относиться и к человеческим страстям, объясняя, как они возникают и исчезают.

Таким образом, рационализм Спинозы приводит не к отрицанию эмоций, а к попытке их объяснения. При этом он связывает эмоции с волей, говоря о том, что поглощенность страстями не дает человеку возможности понять причины своего поведения, а потому он не свободен. В то же время отказ от эмоций открывает перед человеком границы его возможностей, показывая, что зависит от его воли, а в чем он не свободен, зависит от сложившихся обстоятельств. Именно это понимание и является истинной свободой, так как освободиться от действия законов природы человек не может. Противопоставляя свободу принуждению, Спиноза дал свое определение свободы как познанной необходимости, открывая новую страницу в психологических исследованиях пределов волевой активности человека.

Спиноза выделял три главные силы, которые правят людьми и из которых можно вывести все многообразие чувств: влечение (оно есть «не что иное, как самая сущность человека»), радость и печаль. Он доказывал, что из этих фундаментальных аффектов вы водятся любые эмоциональные состояния, причем радость увеличивает способность тела к действию, тог да как печаль ее уменьшает.

Этот вывод противостоял декартовой идее раз деления чувств на коренящиеся в жизни организма и чисто интеллектуальные. В качестве примера Декарт в своем последнем сочинении – письме шведской королеве Христине – объяснил сущность любви как чувства, имеющего две формы: телесную страсть без любви и интеллектуальную любовь без страсти. Причинному объяснению поддается только первая, поскольку она зависит от организма и биологической механики. Вторую можно только понять и описать.

Тем самым Декарт полагал, что наука бессильна перед высшими и наиболее значимыми проявлениями психической жизни личности. Эта декартова дихотомия (разделение надвое) привела в XX веке к концепции «двух психологий» – объяснительной, апеллирующей к причинам, сопряженным с функциями организма, и описательной, считающей, что тело мы объясняем, тогда как душу – понимаем. Поэтому в споре Спинозы с Декартом не следует видеть лишь давно утративший актуальность исторический эпизод.

К детальному изучению этого спора в XX веке обратился Л.С.Выготский, доказывая, что будущее за Спинозой. «В учении Спинозы, – писал он, – содержится, образуя его самое глубокое и внутреннее ядро, именно то, чего нет ни в одной из двух частей, на которые распалась современная психология эмоций: единство причинного объяснения и проблема жизненного значения человеческих страстей, единство описательной и объяснительной психологии чувств. Спиноза поэтому связан с самой насущной, самой острой злобой дня современной психологии эмоций. Проблемы Спинозы ждут своего решения, без которого невозможен завтрашний день нашей психологии».

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

Бенедикт Спиноза: Бог – Природа

Бенедикт Спиноза был одним из первых ученых, который стремился разрушить теорию дуализма Декарта, оспорив независмость духа и тела друг от друга.

Спиноза видел Природу единственной бесконечной субстанцией. Человек же не может рассматриваться как точку контакта телосного и духовного. Так как сама природа — целостна, нелогично воспринимать человека, как союз независмых субстанций души и тела. Человек — целостное телесно-духовное существо.

Бенедикт Спиноза был одним из первых ученых, который стремился разрушить теорию дуализма Декарта, оспорив независмость духа и тела друг от друга.

Спиноза видел Природу единственной бесконечной субстанцией. Человек же не может рассматриваться как точку контакта телосного и духовного. Так как сама природа — целостна, нелогично воспринимать человека, как союз независмых субстанций души и тела. Человек — целостное телесно-духовное существо.

Спиноза был согласен с Декартом о ведущей позиции интуитивного познания. Интуиция не только дает огромные возможности самопознания, но и помогает познать сущность мира благодаря самопознанию. Говоря о возможности познать мир, Спиноза говорил о похожести идей и вещей, это объяснялось тем, что и идея и вещь являются разными сторонами единой субстанции — Природы.

Главной причиной несогласия Спинозы с механодетерменизмом Декарта было то, что этот принцип ограничивал возможости тела и узко объяснял психические явления. Также Спиноза считал необходимым определить роль тела в жизни человека.

В своем главном труде «Этика» Спиноза выявляет задачу измерить чувства «геометрическим способом», для того чтобы выявить их побудительные функции, влияющие на человеческое поведение. Он утверждал, что ко всем челоческим эмоциям нужно относиться бесстрастно, измеряя их и объясняя причиный их возникновения и исчезновения. Это необходимо потому, что человек, лишается свободы, подвергаясь эмоциям. Понимая причину появления той или иной эмоции, определяя, что именно он сам в силах изменить, а что не зависит от его воли, человек освобождается. Именно понимание является свободой, так как спорить с природой и заглушать чувства невозможно. Спиноза объяснял свободу как осознание необходимости. Такая интерпретация этого понятия открыла новую страницу в истории исследования воли человека.

Спиноза считал влечение, радость и печаль тремя главными правящими силами человека. Любые эмоциональные переживания, по мнению Спинозы, выводятся именно из этих основных аффектов. При этом он замечал, что сила радости увеличивает активность тела, а печаль наоборот — понижает ее.

Такой вывод противоречил мнению Декарта о существовании чувств физических — зависящих от организма и чувств интеллектуальных. Предполагалось, что некоторые чувства мы можем объяснить, а некоторые — только понять.

1. Субстанция, или бог Б. Спинозы (стр. 1 из 3)

1. Субстанция, или бог Б.Спинозы. 5

2. Атрибуты и модусы субстанции. 7

3. Особенности пантеизма Б.Спинозы. 12

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ. 17

Барух Спиноза (известное написание его имени Бенедикт – латинизированная версия его подлинного имени) является одним из наиболее ярких мыслителей школы рационализма. Он жил с 1632 по 1677 год, во времена расцвета рационалистической философии. Хотя его наследие не так богато, как, например, наследие Рене Декарта, его работы отличаются великолепной продуманностью и четкой структуризацией. Последовательный сторонник применения разума и логики во всех отраслях человеческой мысли, он сумел использовать доказательственный подход, применяемый обычно в математическом изложении, даже в своих философских работах.

В философской системе Б.Спинозы незаметно резких скачков, он достаточно последователен в своих убеждениях. Достаточно сравнить «Краткий трактат о природе Бога, Человека и его счастья» и «Этику», чтобы увидеть, что в этих двух книгах, несмотря на разделяющие их более чем 15 лет, основные идеи Спинозы принципиально не изменились, хотя и пробрели большую выверенность и структурированность. Характерной особенностью метода Спинозы являлось его стремление к четкой формализации рассуждений и доказательств. Он стремился сделать философию такой же точной наукой, как была в его время геометрия. Не случайно, что в названиях его книг, так или иначе, часто присутствуют слова «геометрический способ доказательства». Это касается как «Основ философии Декарта, доказанные геометрическим способом», так и «Этики» (Полное название начинается со слов «Этика, доказанная в геометрическом порядке…»).

Философская система Спинозы наиболее близка к системе Декарта. Он разделял как рационалистический метод Декарта, так и его физические представления. Не случайно, что одна из шести крупных работ Спинозы посвящена доказательству идей Декарта. Однако, в отличие от Декарта, который основное внимание уделял методу, Спиноза интересовался больше применением этого метода для получения знаний об окружающем мире и рассуждениям по поводу этого мира. Значительное влияние на Спинозу оказали также идеи Джордано Бруно, особенно его пантеистические рассуждения. Также значительное влияние на него оказали такие разные мыслители, как Томас Гобс, видный представитель материализма того времени, и Маймонид, еврейский философ и богослов XII века, склонявшийся к пантеизму.

Оценить в полной мере действительное величие и значение философии Бенедикта Спинозы человечеству, пожалуй, еще только предстоит. «Этика» великого философа завершается, как известно, рассмотрением вопроса о том, как же именно должны устроить свою совместную — общественную — жизнь люди, понявшие ту простую и великую истину, что для разумного человека, для его самосохранения и наслаждения разумной жизнью, нет ничего полезнее, как человек, руководствующийся разумом, и что именно человек — не деньги, не вещи, не слова и тому подобные мнимые ценности — есть для человека высший и самый интересный предмет в универсуме.

1. СУБСТАНЦИЯ, ИЛИ БОГ СПИНОЗЫ

Вопрос о субстанции представляет собой, в основном, вопрос о бытии. Субстанция становится одним из центральных метафизических понятий еще со времен Аристотеля. По Аристотелю все, что существует, в действительности является либо субстанцией, либо формой ее проявления; вопрос «Что такое бытие?» равнозначен вопросу «Что такое субстанция?». Свое решение проблемы субстанции предложил Рене Декарт. Он выделял две взаимонезависимые субстанции: res cogitans (мышление) и res extensa (протяженность). С другой стороны, разработанное Декартом общее определение субстанции не позволяет согласиться с этим допущением. В «Основах философии» он определил субстанцию как вещь, для существования которой не нужно ничего другого, кроме ее самой. Однако, понимаемая так субстанция может быть только высшей реальностью – Богом. Разрешая это противоречие, Декарт вводит второе понятие субстанции, согласно которой созданное (как материальное, так и духовное) также может считаться субстанцией, т.к. нуждается для своего существования только в участии Бога. Дуализм решения Декарта очевиден, т.к. он получил два взаимопротиворечащих определения субстанции:

ö Субстанция не нуждается для своего существования ни в чем, кроме себя самой;

ö Субстанция – это также и творения, не нуждающиеся для своего существования ни в чем, кроме помощи бога.

Обращаясь к Спинозе, видим, что он понимал субстанцию глубже, повторяя Аристотеля. Он утверждает, что «в природе нет ничего кроме субстанции и ее проявления», т.е. он утверждает существование только одной субстанции, которая для своего существования ни в чем другом, кроме себя, не нуждается. Спиноза пишет: «Под субстанцией я разумею то, что существует само в себе и представляется само через себя, т.е. то, представление чего не нуждается в представлении другой вещи, из которой оно должно было бы образоваться». [1, с.361]

Следовательно, существует одна субстанция, которая и есть причиной самой себя. Понятие «причина самой себя» (causa sui ) – является важнейшим понятием метафизики Спинозы. Он пишет: «Под причиной самой себя я разумею то, сущность чего заключает в себе существование, иными словами, то, чья природа может быть представляема не иначе как существующее». [1, с.361] Можно сделать вывод о совершенности субстанции, о том, что кроме нее ничего более совершенного быть не может. Её существование необходимо, оно непосредственно совпадает с ее сущностью. Субстанция не может не существовать, поскольку она бы утратила свою абсолютную совершенность, так, она не требует творения, т.е. какой-либо высшей субстанции. «Субстанция чем-либо иным производиться не может. Значит, она будет причиной самой себя, т.е. ее сущность необходимо заключает в себе существование, иными словами, ее природе присуще существование», [1, с.364] — утверждает Спиноза, доказывая теорему 7 первой части «Этики». Субстанция – вечна, поскольку «вечность – самое существование», [1, с.365] субстанции свойственна вечность существования (так как она есть causa sui – причина самой себя), и она бесконечная в пространстве, поскольку «всякая субстанция необходимо бесконечная». [1, с.365]

Таким образом, существует только одна субстанция, которая есть Бог. Спиноза пишет: «Кроме Бога никакая субстанция не может ни существовать, ни быть представляема». [1, с.372] Следовательно, первое и высшее начало для своего существования ни в чем другом, кроме себя, не нуждается и является причиной самого себя (causa sui); такая реальность не может быть воспринята иначе, как неизбежно существующая. В этом смысле субстанция совпадает с Богом: «Под Богом я разумею существо бесконечное, т.е. субстанцию, состоящую из бесконечно многих атрибутов, из которых каждый выражает вечную и бесконечную сущность». [1, с.361] Чем более субстанция, или Бог, имеет реальности и бытия, тем больше присуще ей атрибутов. Атрибуты же являются проявлениями субстанции. Таким образом, Декартовы res cogitans и res extensa у Спинозы становятся двумя из бесконечных атрибутов субстанции, а мысли и вещи стали проявлениями («модусами») субстанции, иными словами, тем «что воспринимается только через субстанцию». [1, с.361]

Данная субстанция – Бог:

ö свободная, ибо существует и действует «единственно по законам своей природы», [1, с.377]

ö вечная, потому что существование заключается в ее сущности,

ö является единственно существующей субстанцией, ибо «все, что только существует, существует в Боге, и без Бога ничего не может ни существовать, ни быть представляемо». [1, с.373]

Следовательно, из необходимости божественной природы должно вытекать бесконечное множество вещей бесконечно многими способами. Из этого вытекает, что очень важно, что Бог является имманентной причиной всех вещей, а не действующей извне, следовательно, он неотделим от вещей, исходящих от него. Эта абсолютная необходимость существования совпадает со спинозовским пониманием свободы, т.е. зависима о самой себя; эта необходимость абсолютна, поскольку Бог – субстанция дан в качестве причины самой себя, от него неизбежно проистекают бесконечно во времени и в пространстве бесконечное множество атрибутов и модусов, образующих мир.

2. АТРИБУТЫ И МОДУСЫ СУБСТАНЦИИ

Субстанции должны быть присущи основные, определяющие ее свойства — атрибуты (составляющие ее сущность). Спиноза утверждает бесконечное число атрибутов бесконечной субстанции, каждый из которых существует необходимо (т.е. «сам по себе»).

Под атрибутом он понимает «то, что ум представляет в субстанции как составляющее ее сущность». [1, с.361] Субстанция (Бог), будучи бесконечной, выражается и проявляет свою сущность в бесконечном множестве форм и образов, или атрибутов. Поскольку атрибуты являются формой проявления субстанции, то их бесчисленное количество исчерпывает сущность субстанции, ибо мы не можем представить себе, что есть атрибуты и еще что-то.

Каждый из атрибутов, выражая бесконечность божественной субстанции, должен восприниматься сам по себе, но не как то, что существует само в себе и само по себе. Спиноза отмечает: «Ясно, что если даже два атрибута воспринимаются как различные, т.е. один без помощи другого, мы, тем не менее, не можем заключить, что они представляют собой два существа или две различные субстанции; в самом деле, природе субстанций свойственно, что каждый из ее атрибутов воспринимается сам по себе, ибо атрибуты, которыми она обладает, всегда находятся с ней вместе, один из них не может быть произведением другого, но каждый выражает реальность или сущность субстанции. Следовательно, не абсурдно приписывать одной и той же субстанции множество атрибутов, напротив, в природе нет ничего более ясного: каждое существо должно восприниматься в форме какого-либо атрибута, и есть множество атрибутов, выражающих его необходимость, т.е. вечность и бесконечность, в зависимости от значимости. Следовательно, нет ничего более ясного: абсолютно бесконечное существо, состоящее из бесчисленного множества атрибутов, каждый из которых выражает определенную вечную сущность». [1, с.368] Спиноза хорошо показал, что Бог, или субстанция, рассматривается целостно с атрибутами, и субстанцию невозможно рассматривать отдельно от атрибутов, а атрибуты отдельно от субстанции, ибо атрибуты есть лишь сущность Бога, т.е. его проявления.

Пантеизм Б. Спинозы: Бог как Природа 1 глава

Хотя Спинозу обычно относят к рационалистической традиции в новоевропейской философии, и он сам непосредственно исходил из принципов философии Декарта, этот мыслитель стоит особняком в философии XVII века. Его, строго говоря, нельзя отнести ни к рационализму, ни к сенсуализму. Дело в том, что Спиноза впервые в новоевропейской философии преодолел противоположность сенсуализма и рационализма. И достиг он этого за счет того, что ввел принцип деятельности в свою философию, далеко опередив свое время. Но с этим согласны далеко не все. Наиболее характерным образом деятельностная точка зрения на философию Спинозы представлена в работах известного советского философа Э.В. Ильенкова [80].

78 Там же. С. 283-284.

79 См.: там же. С. 284.

80 См.: Ильенков Э.В. Диалектическая логика Очерки истории и теории. Очерк 2. М., 1984.

Голландский философ Бенедикт Спиноза (1632— 1677) родился и вырос в еврейской купеческой семье, которая переселилась в Голландию из Португалии из-за религиозных преследований. В XVII веке в Амстердаме, где была относительная веротерпимость, существовала довольно многочисленная еврейская община, к которой и принадлежала семья Спинозы. Еще будучи ребенком, Бенедикт (Барух) Спиноза проявлял незаурядные способности к наукам, в особенности он преуспел в изучении древних языков, в том числе и древнееврейского. Спиноза учился в религиозном училище, хорошо знал Талмуд, и на него стали возлагать большие надежды как на будущего богослова — толкователя священных книг иудаизма. Но раввины ошиблись в своих ожиданиях.

Поначалу взгляды Спинозы действительно формировались под влиянием еврейской средневековой философии, но затем он пополняет свои знания в латинской частной школе. Он сближается с еврейским вольнодумцем У. Акостой, увлекается пантеистическим учением Д. Бруно, рационализмом Декарта и другими учениями, уводящими его от религиозной ортодоксии. В конце концов Спиноза отказывается посещать синагогу и соблюдать какие-либо религиозные обряды.

Сравнивая между собой различные религиозные верования, Спиноза довольно рано приходит к выводу, что все религии различаются только внешней обрядностью, а по сути они глубоко безнравственны, поскольку люди приписывают антропоморфным богам свои пороки, пытаясь тем самым эти пороки оправдать. Его значительно больше увлекают наука и философия.

В результате Спиноза подвергается раввинами так называемому «малому отлучению»: в течение месяца ни один еврей, включая родных отлучаемого, не должен иметь с ним никакого общения. Но из этого ничего не вышло. Тогда совет раввинов попытался подкупить Спинозу: ему предложили ежегодную пенсию при условии, что он обязуется, хотя бы для виду, посещать синагогу.

Но и на это Спиноза ответил категорическим отказом. Тогда совет раввинов применил к Спинозе высшую из имеющихся в его распоряжении меру наказания — «великое отлучение и проклятие». 27 июля 1656 года в переполненной синагоге был торжественно обнародован акт отлучения. Текст отлучения гласил:

«По произволению ангелов и приговору святых мы отлучаем, изгоняем и предаем осуждению и проклятию Баруха д’Эспинозу с согласия святого Бога и всей этой святой общины, перед священными Книгами закона с шестьюстами тринадцатью предписаниями, которые написаны в Книге законов. Да будет он проклят и днем и ночью; да будет проклят, когда ложится и когда встает; да будет проклят и при выходе и при входе. Да не простит ему Господь Бог, да разразится его гнев и его мщение над человеком сим, и да тяготят над ним все проклятия, написанные в Книге законов. Да сотрет Господь Бог имя его под небом и да предаст его злу, отделив от всех колен израилевых со всеми небесными проклятиями, написанными в Книге законов. Вы же, твердо держащиеся Господа нашего бога, все вы ныне да здравствуйте. Предупреждаем вас, что никто не должен говорить с ним ни устно, ни письменно, ни оказывать ему какую-либо услугу, ни проживать с ним под одной кровлей, ни стоять от него ближе чем на четыре локтя, ни читать ничего им составленного или написанного».

Спинозе было в это время 24 года. С этого момента он должен был покинуть еврейскую общину, а затем и Амстердам, потому что раввины обратились в амстердамский магистрат с ходатайством об изгнании Спинозы как опасного безбожника. Спиноза переселяется в небольшое селение Оуверкерк, а в конце жизни живет в Гааге. Отказываясь от различных предложений о пенсии или службе от государей Европы, Спиноза добывает себе пропитание шлифовкой оптических стекол, в чем достигает большого совершенства. А все оставшееся время Спиноза посвящает своим философским изысканиям. Умер Спиноза от туберкулеза, прожив всего сорок четыре года.

Обычно Спинозу представляют философом-отшельником, который жил без семьи и почти что в изоляции. На деле у него был крут учеников и почитателей, которые способствовали ему в издании сочинений. Кроме того, Спинозу посещали ученые и философы других стран, в частности Лейбниц. Он вел активную научную переписку, в том числе с Бойлем и Гюйгенсом, а также с секретарем Лондонского Королевского общества. Что касается приглашения на кафедру философии Гейдельбергского университета, то Спиноза отклонил его по той причине, что это отвлечет его от занятий и стеснит в свободном выражении своих мнений.

Основное произведение Спинозы называется «Этика», которое было окончено в 1675 году, а опубликовано посмертно. В нем Спиноза попытался разрешить основные проблемы человеческого существования. Работа была изложена так называемым геометрическим методом. В результате все части «Этики» начинаются с дефиниций, т. е. с определений основных понятий. На их основе формулируются аксиомы, а затем следуют утверждения. Кроме того, Спинозой приводятся доказательства, опирающиеся на дефиниции или аксиомы. Все построение снабжается замечаниями и примечаниями, в которых собственно и содержится вся философская аргументация Спинозы.

Мы указали на внешнюю форму данного произведения, которая соответствует канонам математического знания. Ведь именно в математике во времена Спинозы видели гаранта достоверности и строгой доказательности. Но следует различать внешнюю и внутреннюю сторону рассуждений каждого мыслителя. И если внешне метод изложения, применяемый Спинозой, рассудочен и формален, то по сути дела Спиноза высказывает ряд глубоких диалектических идей.

Иначе говоря, если сам Спиноза, в первую очередь, гордился собственными «геометрическими» доказательствами, то потомки оценили совсем другие открытия, сделанные Спинозой, а форму, в которую они были облечены, сочли преходящей. И точно так же можно отнестись к механицизму Спинозы, который ему, спустя триста лет, часто ставят на вид. Но в чем тогда действительная заслуга этого мыслителя?

Здесь следует оговорить тот факт, что к оценке истоков и сути творчества Спинозы можно подходить по-разному. «Две традиции наиболее сильны в этом отношении, — писал известный советский марксист первой половины XX века И.К. Луппол, — гегелевская традиция, выводящая Спинозу непосредственно из Декарта, и традиция, выводящая Спинозу из иудаизма. Но взятые односторонне ни та, ни другая традиция не могут быть приняты» [81].

81 Луппол И.К. Историко-философские этюды. М. —Л., 1935. C. 58.

О том, как иудаизм сказался на христианстве, а затем европейской атеистической мысли, нужно говорить отдельно. Что касается влияния на Спинозу Декарта как родоначальника новоевропейского рационализма, то оно, безусловно, было самым мощным и определяющим. Недаром одна из первых работ Спинозы так и называется «Принципы философии Картезия, изложенные геометрическим методом» (1663) [82]. И как раз в свете этого влияния можно говорить о собственных завоеваниях Спинозы, который от дуализма Декарта продвинулся к философскому монизму.

Здесь стоит обратиться к Ф. Энгельсу, который еще в XIX веке писал: «Нужно признать величайшей заслугой тогдашней философии, что, несмотря на ограниченность современных ей естественно-научных знаний, она не сбилась с толку, что она, начиная от Спинозы и кончая великими французскими материалистами, настойчиво пыталась объяснить мир из него самого, предоставив детальное оправдание этого естествознанию будущего» [83]. Иначе говоря, главное значение философии Спинозы Энгельс видит именно в том, что он устранил дуализм Декарта и смог создать такую философию, которая является примером монизма, причем именно в духе материализма.

82 Более подробно о влиянии Р. Декарта на Б. Спинозу, в частности на его понимание метода, см.: Майданский А.Д. Реформа логики в работах Р. Декарта и Б. Спинозы // Вопросы философии, 1996, № 10.

83 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 350.

Основная идея Спинозы состоит в том, что существуют не две субстанции, мыслящая и протяженная, духовная и материальная, как считал Декарт и его последователи-картезианцы, а существует одна единственная субстанция — Бог или Природа, Deus sive Natura, т. е. называйте ее как хотите, как бы хочет сказать Спиноза. В единой субстанции Спинозы как бы объединяются достоинства мыслящей и протяженной субстанций Декарта. Бог в таком случае становится активной и творческой стороной самой Природы, а Природа становится равной Богу, потому что она вечная, бесконечная и несотворенная. «Для него, — пишет Гегель, — душа и тело, мышление и бытие, перестают быть особенными, отдельными вещами, существующими каждая сама по себе»84.

Обычно философию Спинозы характеризуют как пантеизм. И Спиноза действительно продолжает линию возрожденческого пантеизма. Но следует иметь в виду своеобразие этого пантеизма. Например, Д. Бруно, который своим пантеистическим учением оказал серьезное влияние на Спинозу, наделял материю духовностью прямо и непосредственно. Но такая точка зрения по-другому называется гилозоизмом, когда мышлением наделяется все подряд, вся материя. «Гилозоизм» происходит от греческих слов «hyle» — «материя», «вещество», и «zoe» — «жизнь». Дух, таким образом, оказывается у Бруно равномерно «размазан» по всей природе.

Совершенно иное соотношение духа и материи мы находим у Спинозы. Мышление у него является свойством не всякого тела природы, а свойством особых тел, к которым могут быть отнесены тела животных, по крайней мере высших, и человека. «Каково тело, — отмечает Спиноза, — такова и душа, идея, познание и т.д.» [85].

84 Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Книга третья СПб., 1994. С. 343.

85 Спиноза Б. Краткий трактат о боге, человеке и его блаженстве. М., 1932. С. 99.

С другой стороны, напомним, в пантеистической философии Спинозы протяжение и мышление уже не являются двумя разными субстанциями. Они выступают у него как два главных атрибута, т. е. два неотъемлемых свойства одной и той же субстанции. Атрибутов у субстанции, согласно Спинозе, много. Но именно без протяжения и мышления субстанция ни представлена, ни помыслена быть не может. Иное дело отдельные модусы, или тела природы, в которых, согласно Спинозе, проявляет себя субстанция как основа мироздания. На уровне окружающих нас модусов мышление представлено не везде и не у всех. Но каким должен быть модус субстанции, чтобы оказаться мыслящим? На этот сложный и тонкий вопрос Спиноза не дает исчерпывающего ответа, хотя его можно, тем не менее, как-то реконструировать.

Природу Спиноза определяет как causa sui, что переводится с латыни как «причина самой себя». Именно так в средневековой философии говорили о возможностях Бога. Таким образом, в отношении бесконечной субстанции Спиноза признает самодетерминацию, или, другими словами, самоопределение, что является основанием свободы. Но совсем иначе он представляет себе мир модусов — конечных тел природы, где царствует жесткая механическая причинность. Здесь невозможна случайность, и все фатально зависит от внешних воздействий. Именно такой представала природа в механическом естествознании XVII века.

И как раз такую картину мира Спиноза в своем учении сопрягает с диалектическим взглядом на природу. В качестве бесконечной субстанции природа определяет саму себя, а в качестве конечного модуса она определяется только внешними воздействиями. На этом основании можно говорить, что в учении Спинозы присутствует конфликт между его философскими прозрениями и естественно-научными убеждениями. Это конфликт между механицизмом и идеей субстанции, которая по определению, данному самим Спинозой, антимеханистична.

А с другой стороны, этот конфликт выступает как противоречие между формальным рассудочным методом Спинозы и диалектическим содержанием его учения. Ведь если субстанция — основа мира, то из ее понятия и должно быть развито все содержание учения. Но у Спинозы этого не выходит. И тот же самый конфликт мы найдем в учениях французских материалистов XVIII в.

Тем не менее, нельзя сказать, что Спиноза идет на поводу у естествознания своего времени. По-своему он выходит за пределы механицизма. И именно потому, что его философия — это не просто «обобщение» современного естествознания, как понимают ее в современном позитивизме.

Человек как модус Природы

Главное произведение Спинозы называется «Этикой» не случайно. Хотя в «Этике» Спинозы речь идет отнюдь не только об одних только «нравах» и «аффектах». Основная проблема всякой философии, считал Спиноза, это проблема человека и его счастья, блаженства. И первый набросок его философской системы так и назывался: «Краткий трактат о Боге, человеке и его блаженстве».

Основная этическая идея Спинозы состоит в том, что высшим проявлением человеческой сущности и его высшим «блаженством» является адекватное познание, понимание. Здесь Спиноза воспроизводит моральную максиму древних стоиков: «мой идеал не плакать и не смеяться, а понимать». Но для Спинозы это не идеал холодного рассудка: для него само познание выступает в качестве высшего аффекта, высшей страсти, с помощью которой можно побороть низменные аффекты — зависть, ревность, тщеславие и пр. Корнем всех этих аффектов, по мнению Спинозы, является инстинкт самосохранения, а его главные проявления — это как раз радость, печаль и влечение.

Выделяя три ступени в человеческом познании, Спиноза ниже всего ставит чувственное восприятие (imaginatio), как это всегда было в рационализме. Этот первый род познания ограничен опытом и способен давать нам только мнение, причем как о себе, так и о мире. Ему Спиноза противопоставляет рассудочное познание (ratio), которое дает нам уже достоверное знание. Но выше всего Спиноза ставит третий род знания (scientia intuitiva), который сродни интеллектуальной интуиции у Декарта. В отличие от рационального познания, которое нуждается в доказательствах, такое знание основано на самоочевидности истины. Причем именно это знание, считал Спиноза, открывает перед нами Бога, или субстанцию. В нем, подчеркивал он, выражается amor dei intellectualis, т. е. «интеллектуальная любовь к Богу».

В этой высшей разновидности знания, как ее представляет Спиноза, часто усматривают аналог мистических представлений о «внутреннем свете», который был у его предшественников-пантеистов. Так или иначе, но Спиноза действительно преодолевает здесь односторонне понятый рационализм. Более того, стремление к такому интеллектуальному познанию он характеризует как высшую страсть. И других лекарств против дурных страстей, помимо страсти к познанию Бога, Спиноза не видит. Именно поэтому вся теоретическая часть его философии и, в частности «Этики», оказывается подчиненной ее практической части, где речь идет об аффектах, т. е. о страстях души и о способах их обуздания.

Благодаря интеллектуальному познанию, обуздывающему страсти, человек у Спинозы становится поистине свободным. Причем именно Спинозе принадлежит определение свободы как познанной необходимости. Со времен Спинозы это понимание свободы противостоит ее вульгарному пониманию как возможности делать то, что захочется. Последнее по сути дела является произволом. Более того, с точки зрения Спинозы, находясь во власти дурных страстей и неадекватных идей, человек наиболее зависим. Такому зависимому состоянию Спиноза как раз и противопоставляет власть адекватной идеи и высшей страсти — интеллектуальной любви к Богу. Именно в этом состоянии человек, согласно Спинозе, подлинно свободен, хотя и действует в соответствии с необходимостью.

Спинозу часто характеризуют как фаталиста, имея в виду, что человек у него подчиняется необходимости, подобно тому, как древние люди считали, что они подчиняются фатуму, судьбе. Действуя в соответствии с объективной необходимостью, человек у Спинозы действительно сливается с Богом, соединяется с Природой. Но именно божественное начало Природы делает ее по-настоящему свободной. Ведь Бог всегда мыслился в богословии как творец, а значит причина своих собственных изменений, не предполагающая внешних воздействий. Таким образом, через интеллектуальную любовь к Богу человек у Спинозы как бы разрывает цепь механической зависимости. И потому спинозизм не сводим к банальному фатализму.

Мышлением у Спинозы по сути обладают только те тела, которые способны к деятельности. И действия, которые свободно, а не по принуждению воспроизводят форму внешнего предмета, как раз и составляют суть мышления. Уже Спинозе становится ясно, что все основные формы мышления и основные идеи человека по своему происхождению или, как было принято говорить в его времена, по своей природе связаны с деятельностью человека.

Что, к примеру, представляет собой круг по идее! Идею круга выражает фигура, образованная вращением отрезка прямой в плоскости вокруг одного фиксированного конца. Здесь идея круга и способ деятельности по его порождению совпадают полностью и без остатка. Идея круга оказывается способом движения мыслящего тела по определенной траектории. И все преобразования круга, производимые идеально, т. е. в воображаемом пространстве, являются так или иначе повторением реальных действий с реальными предметами в реальном пространстве.

Идея, что примерно соответствует тому значению, которое придавал этому слову Платон, означает не образ предмета, как это было у английских эмпириков, а способ данности предмета сознанию, соответствующий способу его реального существования, прежде всего в нашей практической деятельности.

Все это в буквальном смысле Спинозе не принадлежит. Но все это, по крайней мере, потенциально содержится в его атрибутивном понимании мышления. Ведь мышление у Спинозы есть необходимое свойство субстанции, но не сама эта субстанция. А из этого следует, что Спиноза — противник спиритуализма в любой его форме. Он не приемлет представление о нематериальной душе, которая сама по себе мыслит и осознает.

Мышление в спинозизме — это не деятельность чистого духа, а действия мыслящего тела. И не будучи телом, мыслить, согласно такому пониманию, невозможно. Спиноза, таким образом, стоит у истока той традиции в философии, в которой человеческое мышление рассматривалось как форма и продолжение практической предметной деятельности. И потому не случайно к Спинозе потом обратятся все, кроме Канта, представители немецкой классической философии, а также Маркс и Энгельс.

Ведь если, как пишет Спиноза, «человеческая душа воспринимает всякое внешнее тело как действительно (актуально) существующее только посредством идеи о состояниях своего тела» [86], то уже этим самым состояния моего тела и мои мысли о вещах «скореллированы» в понятии человеческого мышления как деятельности с вещами по их собственной логике. В понятие мышления, как его определяет и понимает Спиноза, с самого начала входят тело («мыслящее тело») и внешняя вещь. Декартовское понятие мышления, наоборот, таково, что здесь мышление с самого начала оторвано и от «мыслящего тела», и от внешней вещи.

86 Спиноза Б. Избранные произведения в 2 т. М., 1957. Т. 1. С. 429.

Поэтому здесь и приходится решать по сути неразрешимую задачу «корреляции», с одной стороны, движений моей души с движениями тела, а с другой — порядка и связи идей с порядком и связью вещей.

Таким образом, Спиноза по большому счету разрешает одну из проблем, над которой бился Декарт. У Декарта душа и тело — антиподы, а потому установить связь между ними под силу лишь всемогущему Богу. Для Спинозы здесь просто нет никакой проблемы, поскольку душа у него оказывается способом существования человеческого тела. Но не способом существования биологического тела, а способом существования человеческого тела, т. е. тела, действующего по-человечески во внешнем пространстве.

Так же легко разрешается пантеистом Спинозой другая загадка, над которой бился дуалист Декарт — согласование порядка идей с порядком вещей. Ведь идея, согласно Спинозе, и есть то, что выражает порядок вещей, связь вещей в объективном мире. У Спинозы, еще раз повторим, мышление и протяжение — две стороны одной и той же субстанции, а потому они не могут не совпадать, как не могут не совпадать, допустим, два таких атрибутивных свойства треугольника, как иметь три угла и иметь три стороны.

Спинозизм и атеизм

Спиноза был проклят служителями всех религий как опасный безбожник. И до сих пор с него это проклятие не снято. Среди философов XX века только двое не проклинали Спинозу за его атеизм — это англичанин Б. Рассел и советский философ Э.В. Ильенков. И именно потому, что оба сами были атеистами, хотя и относились к философии Спинозы очень по-разному.

Дело в том, что образ Спинозы в трактовке Рассела раздваивается на образ «личности» и образ «мыслителя». Первый — симпатичный и привлекательный, второй — в лучшем случае тусклый и абстрактный. Что касается Ильенкова, то для него высокая нравственность Спинозы находится в неразрывной связи с его высокой философией, это по сути та же философия Спинозы, только в ее морально-практическом выражении. С другой стороны, философия Спинозы — это та же высокая нравственность, только в ее, так сказать, теоретическом выражении. Это единство философии и нравственности выразилось в самом названии его главного труда. И точно так же неотделим от учения Спинозы его атеизм.

Атеизм, как известно, в буквальном смысле есть отрицание существования Бога. Но в том-то и дело, что Спиноза существования Бога не отрицает. Наоборот, он постоянно говорит о Боге. Другое дело что Бог на поверку оказывается у него просто активной стороной природы. Дело запутывается еще и тем, что Спиноза использует в своих произведениях схоластическую терминологию. А в схоластике различали два основных подразделения природы: природа сотворенная (natura naturata) и природа творящая (natura naturans).

Спиноза исходит именно из этого различения, но существенно «уточняет», т. е. изменяет его. Если в средневековой философии natura naturans — это внеприродный Бог, a natura naturata — сотворенный им природный мир, то Спиноза по существу отождествляет то и другое. А в результате Бог Спинозы перестает быть тем Богом-Отцом, который и в иудаизме, и в христианстве предстает в качестве внеприродного чистого духа. «Фомисты, — замечает Спиноза, имея в виду последователей Фомы Аквинского, — также разумели под этим Бога, но их natura naturans была существом (как они это называли) вне всяких субстанций» [87].

Таким образом, Спиноза признается в том, что превращает Бога из антропоморфного существа в субстанцию, а точнее в саму Природу. Тем самым, повторим, Бог у Спинозы становится творческим началом самой природы, как это было у неоплатоников и у Д. Бруно. По сути дела в пантеизме Спинозы атрибуты Бога переносятся на природу. И без этого наделения природы достоинствами Бога, как уже говорилось в предыдущей главе, последующая материалистическая философия была бы попросту невозможна.

Спиноза считает, что он «с полной ясностью и очевидностью доказал, что интеллект, даже и бесконечный, принадлежит к природе созданной (natura naturata), а не создающей (natura naturans)» [88]. Следовательно, Бог до сотворения мира никаким интеллектом обладать не может, а, стало быть, он не чистый дух, а сама материя, природа. Поэтому Спиноза и говорит: Бог или Природа.

87 Спиноза Б. Краткий трактат о боге, человеке и его блаженстве. М., 1932. С. 93.

88 Спиноза Б. Переписка. М., 1932. С. 70.

Сам Спиноза был уверен, что признать Бога не творцом, а субстанцией мира, — это как раз и значит достичь истинной религии. И такого «философского» Бога он противоставляет всем существующим конфессиям как диким предрассудкам. Спиноза был уверен, что истинное понятие Бога было извращено церковниками. И в таких представлениях он не одинок. Например, граф Лев Николаевич Толстой тоже считал, что только он знает «истинного бога». Так почему же мы считаем Спинозу атеистом, если он сам себя таковым не считал?

Дело в том, что Спиноза извлек два краеугольных камня из основания иудаизма, христианства и ислама. Это вера в Бога как потустороннее духовное существо, а также вера в то, что Бог — творец мира. И такое потрясение основ было воспринято в качестве страшной ереси не только служителями всех церквей. Ниспровергали Спинозу, среди прочих, и сторонники деизма, у которых Бог, сотворив мир, больше не вмешивается в мирские дела.

«Замечательно, — пишет по этому поводу Генрих Гейне, — как самые различные партии нападали на Спинозу, они образуют армию, пестрый состав которой представляет забавнейшее зрелище. Рядом с толпой черных и белых клобуков, с крестами и дымящимися кадильницами, марширует фаланга энциклопедистов, также возмущенных этим penseur temeraite (дерзким мыслителем). Рядом с раввином амстердамской синагоги, трубящим к атаке в козлиный рог веры, выступает Аруэ Вольтер, который на флейте насмешки наигрывает в пользу деизма, и время от времени слышится вой старой бабы Якоби, маркитантки этой религиозной армии» [89].

89 Гейне Г. Собр. соч. М., 1958. Т. 6. С. 74.

Тогдашняя церковь, писал по этому поводу Ильенков, не была настолько наивна, чтобы дать обмануть себя словами. Если кого-то эти слова тогда и обманули, то исключительно самого Спинозу. Ведь по сути дела он разоблачил главный прием традиционных религий: присвоить Богу черты самого человека, а затем «выводить» их из него в качестве «божественных», а значит абсолютных. Подробным разоблачением данного приема займется затем Л. Фейербах в «Сущности христианства», а завершит это дело К. Маркс.

Спиноза не был понят своими современниками. Но зато к концу XVIII века наблюдается такой интерес к философии Спинозы, что все сколько-нибудь прогрессивные мыслители этого времени считают себя спинозистами. Ты или придерживаешься спинозизма, будет писать впоследствии Гегель, или ты не придерживаешься никакого философского учения. Разновидностью спинозизма будет считаться и марксизм.

В заключение отметим, что в своем «Политическом трактате» Спиноза объясняет суть общественного договора и природу государства в духе учения Т. Гоббса. Правда, в отличие от Гоббса, он склоняется к тому, что наилучшая форма правления — это демократия. И в этом он ближе к своему современнику Д. Локку. Но указанный трактат Спинозы не был окончен.

8. Монадология Г.В. Лейбница

Рационализм, начало которому положил Р. Декарт, нашел свое завершение в Германии в метафизике Г.В. Лейбница и X. Вольфа. Здесь он обнаружил внутри себя такие противоречия, которые затем вынудили Канта полностью отказаться от самого метафизического способа философствования. Философия Лейбница — это своеобразный догматический тупик, из которого философию смог вывести только кантовский критицизм.

Низкая оценка философии Лейбница характерна не только для И. Канта, но и для других представителей немецкой классической философии. В.Ф.Й. Шеллинг впоследствии напишет о философии Лейбница, что она «была простым lusus ingenii sui (букв, «забава собственного ума»), и переполнена гипотезами, которые сей изобретательный муж измыслил, чтобы на какое-то время отвлечь мир от спинозизма» [90]. Г.В.Ф. Гегель, правда, более сдержан в оценках, чем его юный друг Шеллинг, но и он не высказывает особых похвал Лейбницу. В общем-то сочувственно он приводит мне-

90 Шеллинг Ф.В.Й. Система мировых эпох. Томск, 1999. С. 85.

ние известного в то время историка философии Буле: «Его философия является не столько продуктом свободной самостоятельной оригинальной спекуляции, сколько выводом из подвергнутых критическому рассмотрению древних и новых систем; она представляет собой эклектизм, недостатки которого он старался на свой манер устранить. Это скачущая обработка философии в письмах» [91].

Зато Л. Фейербах, а это уже конец немецкой классической философии, выражает свой полнейший восторг. Но это восторг не столько по поводу философии Лейбница, сколько по поводу его многогранных талантов: «Все духовные дарования, которые обыкновенно встречаются по частям, — пишет Фейербах о Лейбнице, — в нем объединились: способности ученого в области чистой и прикладной математики, поэтический и философский дар, дар философа-метафизика и философа-эмпирика, историка и изобретателя, память, избавлявшая его от труда перечитывать то, что однажды было написано, подобный микроскопу глаз ботаника и анатома и широкий кругозор обобщающего систематика, терпение и чуткость ученого, энергия и смелость самоучки и самостоятельного исследователя, доходящего до самых основ» [92]. И такие разные оценки творчества Лейбница подталкивают к тому, чтобы внимательнее разобраться во внутренних противоречиях этого учения.