С точки зрения смита человек управляет

Вклад Адама Смита в экономическую науку связан, прежде всего, с созданием принципиально новых методологических принципов анализа. Смит связывает формирование и развитие экономических отношений с особенностями поведения людей, принципами принятия экономических решений и впервые создает своего рода модель человека, получившую впоследствии название «экономический человек» — «homo economics».
Это был важнейший шаг вперед в понимании закономерностей экономического развития. Концепция естественного порядка, которую мы видим у предшественников Смита, хотя и вносила в науку понятие объективных экономических законов, но не раскрывала природы этих законов. Они часто сравнивались с законами природы; но в таком случае их можно было трактовать как нечто, данное человеку свыше и не зависящее от его сознания и деятельности.
Однако экономические отношения возникают только по мере формирования человеческого общества. В экономические отношения вступают люди, наделенные волей, сознанием, ставящие перед собой определенные цели.
Именно сознательная деятельность людей формирует механизм взаимосвязей, который мы называем экономической системой. Поэтому экономические отношения могут быть поняты лишь в том случае, если мы поймем принципы экономического поведения людей.
В «Богатстве народов» нет специальной главы, посвященной модели человека, и сам Смит не использует такого понятия, оно появилось в экономической науке позже, однако с первых же страниц своего труда ученый выводит экономические отношения из природы человека, его склонностей и мотивов поведения. Все это позволяет выделить в его концепции несколько базовых принципов, которые и формируют модель «экономического человека».
1. Людям свойственна природная склонность к торговле, обмену одного предмета на другой. Эта склонность, по мнению Смита, является необходимым следствием способности рассуждать и дара речи, она создает различие способностей у людей и делает это различие полезным, поскольку приводит к разделению труда.
2. Человек стремится к удовлетворению своих потребностей, а это напрямую зависит от уровня его материального благосостояния. С этой точки зрения человека можно назвать эгоистом, и Смит постоянно подчеркивает это обстоятельство. Люди вступают в экономические отношения друг с другом, желая достичь своего корыстного интереса; но для этого они должны оказывать услуги другим людям, которые также преследуют свой собственный интерес. «Дай мне то, что мне нужно, и ты получишь то, что нужно тебе. Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов. Мы обращаемся не к их гуманности, а к их эгоизму. » [88,77]. При этом из логики Смита следует, что речь идет не о неизменных принципах поведения, единых для всех случаев жизни, а, о своего рода мотивации, проявляющейся в постоянном стремлении людей улучшать свое положение.
Естественно, возникает вопрос: не нанесет ли такая эгоистическая, основанная на корыстном интересе деятельность вреда обществу? Ответ, который дает на этот вопрос Смит, не оставляет места для подобных опасений: между личным, корыстным интересом отдельного человека и общественным интересом не только нет противоречия, но они тесно связаны между собой. Чем богаче люди, тем богаче общество. Более того, стремление к личной выгоде в конечном итоге способствует общественному прогрессу. Чтобы получать более высокую прибыль, предприниматель снижает издержки производства, повышает производительность труда, использует передовую технику. В результате выигрывает общество в целом: «. Каждый отдельный человек старается по возможности употреблять свой капитал на поддержку отечественной промышленности и так направлять эту промышленность, чтобы продукт ее обладал наибольшей стоимостью. Разумеется, обычно он не имеет в виду содействовать общественной пользе и не сознает, насколько он содействует ей. . Он преследует лишь свою собственную выгоду, причем в этом случае, как и во многих других, он невидимой рукой направляется к цели, которая совсем и не входила в его намерения; при этом общество не всегда страдает от того, что эта цель не входила в его намерения. Преследуя свои собственные интересы, он часто более действенным способом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится делать это. Мне ни разу не приходилось слышать, чтобы много хорошего было сделано теми, которые делали вид, будто они ведут торговлю ради блага общества» [88,442,443].
Это, пожалуй, наиболее часто цитируемые слова Адама Смита. Под «невидимой рукой» он понимает действие законов рынка и прежде всего сил конкуренции. Рыночная система формируется спонтанно, естественным образом и никем не регулируется. Однако эгоистический интерес и силы конкуренции создают эффективный механизм координации деятельности людей. Причем «невидимая рука» рынка не только рождает необходимые стимулы для хозяйственной деятельности и направляет экономическую активность в нужном для общества направлении — эффективного использования ресурсов, повышения производительности труда, производства необходимых потребителям товаров и услуг; рыночные силы конкуренции формируют также внутренний механизм саморегулирования экономики, когда нарушенное равновесие быстро восстанавливается посредством изменения цен и колебаний спроса и предложения.
Из логики построения модели «экономического человека» вполне очевидно вытекает вывод: если корыстная, эгоистическая деятельность людей не только обеспечивает достижение ими своего материального интереса, но и способствует росту общественного благосостояния, то такой деятельности людей не надо мешать. Экономическая свобода, невмешательство государства в хозяйственную жизнь — таков важнейший вывод, который формулирует Смит. Отметим, что в отличие от Буагильбера или физиократов он не ограничивается простым провозглашением принципа Laissez faire (принцип невмешательства), а впервые глубоко обосновывает его с присущей ему тщательностью и систематичностью. Смит доказывает, что каждый человек может гораздо лучше законодателя или чиновника определить сферу своей деятельности или выбрать отрасль для применения своего капитала.
Всякое регулирование здесь бесполезно и даже вредно, поскольку чиновник — плохой управляющий, он живет за государственный счет и непосредственно не заинтересован в хороших результатах работы предприятий, небрежен и расточителен. «Государственный деятель, который попытался бы давать частным лицам указания, как они должны употреблять свои капиталы, обременил бы себя совершенно излишней заботой, а также присвоил бы себе власть, которую нельзя без ущерба доверить не только какому-либо лицу, но и какому бы то ни было совету или учреждению и которая ни в чьих руках не оказалась бы столь опасной, как в руках человека, настолько безумного и самонадеянного, чтобы вообразить себя способным использовать эту власть» [88,443].
По мнению Смита, функцией государства должно стать предоставление общественных благ. В то же время, защищая свободу торговли, он оправдывает протекционистскую политику в том случае, если она используется как ответная мера против иностранных таможенных пошлин или как способ защиты новых, еще недостаточно конкурентоспособных отраслей.
А. Смит наряду с абстрактным теоретическим анализом широко использует эмпирический, описательный метод исследования. Он постоянно смотрит на объект исследования как бы с двух точек зрения и поэтому нередко дает разные определения или характеристики одним и тем же явлениям. Подчеркнем, что эта двойственность и даже противоречивость теории Смита сыграла в целом весьма положительную и даже плодотворную роль в последующем развитии политической экономии. Работа Смита стимулировала дальнейшие теоретические исследования, и многие экономисты, существенно отличавшиеся друг от друга по своим взглядам и принципам, находили в «Богатстве народов» отправные точки для своего анализа. Таким образом, формировалось многообразие теоретических подходов и практических рекомендаций, ставшее характерной чертой экономической науки уже в первой половине XIX в. К основным положениям теории А. Смита можно отнести следующее. Центральная проблема, которую анализирует Смит, сформулирована в самом названии его работы: природа богатства, причины его увеличения и принципы распределения. С самого начала он четко определяет исходные принципы своего анализа. Богатство народа заключается в количестве необходимых для существования и удобства жизни продуктов, производимых трудом работников. А уровень богатства определяется, во- первых, производительностью труда и, во-вторых, соотношением между теми, кто занят полезным трудом, и теми, кто им не занят. Из этих двух факторов Смит выделяет в качестве определяющего производительность труда. Он отмечает, что у диких народов почти все — и взрослые, и дети — заняты полезным трудом, однако народы эти живут в ужасной бедности. У цивилизованных народов, наоборот, значительное число людей совсем не работает. Однако продукт, создаваемый работающими, настолько велик, что позволяет обеспечивать всем членам общества уровень благосостояния гораздо более высокий, чем у диких народов.
Прогресс в развитии производительности труда является, по мнению Смита, следствием разделения труда, и именно с разделения труда он начинает свое исследование и ставит его во главу угла всей своей работы. Такой подход был вполне естественным для мануфактурного периода развития капитализма, когда жил и работал Смит. В мануфактурном производстве еще преобладал ручной труд и повышение производительности обеспечивалось специализацией работников на выполнении отдельных операций, что позволяло увеличивать ловкость каждого отдельного рабочего и экономить время, которое теряется при переходе от одного вида труда к другому. Широко известен пример с булавочной мануфактурой, который приводит Смит: один рабочий тянет проволоку, другой выпрямляет ее, третий обрезает, четвертый заостряет конец, пятый обтачивает один конец для насаживания головки; изготовление самой головки требует двух или трех самостоятельных операций; насадка ее составляет особую операцию, полировка булавки — другую; самостоятельной операцией является даже завертывание готовых булавок в пакетики. Таким образом, сложный труд производства булавок разделен приблизительно на восемнадцать самостоятельных операций и производительность труда возрастает в сотни раз [88,722].
Однако, прославляя разделение труда, позволяющее увеличивать богатство народа, Смит, верный своему принципу давать всестороннюю оценку тому или иному явлению, весьма резко говорит об отрицательных последствиях специализации. Человек, всю жизнь проводящий в выполнении небольшого числа простых операций, «не имеет случая и необходимости изощрять свои умственные способности или упражнять свою сообразительность. Он поэтому, естественно, утрачивает привычку к такому упражнению и обыкновенно становится таким тупым и невежественным, каким только может стать человеческое существо» [88,722].
Само возникновение разделения труда Смит объясняет природной склонностью людей к обмену, а уровень его развития связывает с размерами рынка: обширный рынок создает благоприятные условия для разделения труда. Посредством разделения труда развивается сотрудничество между людьми. Каждый человек живет обменом, и поэтому, как считает Смит, само общество превращается в своего рода торговый союз. Это служит основой для возникновения денег. Однако анализу денег и их функциям Смит уделяет мало внимания, что, очевидно, связано с его резко отрицательным отношением к концепции меркантилистов, которые ставили деньги в центр своего анализа. Смит видел в деньгах лишь средство обращения, техническое орудие, облегчающее обмен. Стала крылатой фраза Смита, что «деньги — это великое колесо обращения».
Далее Смит переходит к рассмотрению правил, согласно которым люди обменивают товары друг на друга или на деньги, — к проблеме стоимости. Он отмечает, что слово «стоимость» имеет два различных значения: полезность какого-нибудь предмета (потребительная стоимость) и возможность приобретения других предметов в обмен на данный предмет (меновая стоимость). Ключевой вопрос, сформулированный Смитом и ставший затем на долгое время центральным для экономической науки, — каково действительное мерило этой меновой стоимости, или в чем состоит действительная цена всех товаров? Полезность, по мнению Смита, таким мерилом служить не может, потому что предметы с большой потребительной стоимостью часто имеют совсем маленькую меновую стоимость, и наоборот. «Нет ничего полезнее воды, но на нее почти ничего нельзя купить, почти ничего нельзя получить в обмен на нее. Напротив, алмаз почти не имеет никакой потребительной стоимости, но часто в обмен на него можно получить очень большое количество других товаров»[88,87]. Этот пример вошел впоследствии в экономическую науку как «парадокс Смита».
Действительным мерилом меновой стоимости Смит считает труд, затраченный на производство товара. Формулируя трудовую теорию стоимости, Смит не просто повторяет то, что уже было сказано его предшественниками, а делает значительный шаг вперед. Во-первых, он преодолевает заблуждение физиократов об исключительной производительности труда в земледелии и признает равнозначность всех видов производительного труда с точки зрения создания стоимости. Во-вторых, Смит отмечает, что при измерении стоимости необходимо принимать в расчет различную степень затраченных усилий и искусства рабочего, поскольку квалифицированный или тяжелый труд за один час создает больше стоимости, чем неквалифицированный или легкий. В-третьих, у Смита есть понимание того, что стоимость товара должна определяться не фактическими затратами труда данного конкретного работника, а средними затратами, нормальными для данного общества (иначе ленивый и неумелый работник, который тратит неоправданно много времени на производство продукта, производил бы большую стоимость и получал бы большой доход).
Параллельно с определением стоимости трудом, затраченным на производство товара, Смит дает и несколько иное определение: «Стоимость всякого товара для лица, которое обладает им. равна количеству труда, которое он может купить на него или получить в свое распоряжение»[88,88]. Казалось бы, в условиях эквивалентного обмена не имеет значения, как определять величину стоимости товара: затраченным трудом или покупаемым трудом. Если, например, на производство одного стола необходимо затратить 10 час. рабочего времени, а на производство одного стула — 5 час., то на рынке один стол можно обменять на два стула, а значит, получить в обмен количество труда, эквивалентное стоимости самого стола, т. е. 10 час. С этой точки зрения определение стоимости через покупаемый труд можно рассматривать как вариант трудовой теории стоимости.
Однако такие рассуждения справедливы для условий, когда весь произведенный продукт принадлежит самому работнику. Если же наемный рабочий работает на капиталиста, то равенства между затраченным им трудом и тем трудом, который он получает в обмен на свой труд в виде заработной платы, уже нет, потому что часть произведенного продукта достается владельцу капитала в виде прибыли. Более того, в сельском хозяйстве на свой доход в виде ренты претендует собственник земли. Смит видит это противоречие и делает вывод, что стоимость товара определяется трудом только в докапиталистических экономических системах.
«В обществе первобытном и малоразвитом, предшествовавшем накоплению капиталов и обращению земли в частную собственность, соотношение между количествами труда, необходимыми для приобретения разных предметов, было, по-видимому, единственным основанием, которое могло служить руководством для обмена их друг на друга. (. ) Лишь только в руках частных лиц начинают накопляться капиталы, некоторые из них, естественно, стремятся использовать эти капиталы для того, чтобы нанять трудолюбивых людей . в расчете получить выгоду на продаже продуктов их труда.
При таком положении вещей работнику не всегда принадлежит весь продукт его труда. В большинстве случаев он должен делить его с владельцем капитала, который нанимает его. В таком случае количество труда, обычно затрачиваемое на приобретение или производство какого-либо товара, не является единственным условием для определения количества труда, которое может быть куплено или получено в обмен на него. (. )
С тех пор, как вся земля в той или иной стране превратилась в частную собственность, землевладельцы . хотят пожинать там, где не сеяли, и начинают требовать ренту даже за естественные плоды земли» [88,103,105].
Для условий капиталистического производства Смит формулирует другое определение стоимости: «Заработная плата, прибыль и рента являются тремя первоначальными источниками всякого дохода, равно как и всякой меновой стоимости» [88,107]. Таким образом, стоимость складывается из доходов и фактически может быть сведена к издержкам производства. Этот подход противоречит определению стоимости трудом (затраченным или покупаемым).
Это противоречие оказало впоследствии большое влияние на развитие экономической науки. Разные экономисты опирались на разные элементы концепции Смита, что привело к формированию различных течений внутри классической политической экономии.
Смит рассматривает также проблемы ценообразования. В каждом обществе или каждой местности, считает он, существует обычная или средняя норма как заработной платы, так и прибыли для каждого из различных приложений труда и капитала. Равным образом существует обычная или средняя норма ренты, которая регулируется расположением земельных участков или их плодородием. Смит называет естественной ценой товара такую цену, которая обеспечивает заработную плату, прибыль на капитал и ренту в соответствии с обычными или средними нормами. Фактическая (рыночная) цена товара может отклоняться от его естественной цены под воздействием колебаний спроса и предложения. Но силы конкуренции будут способствовать ликвидации этого отклонения. «Таким образом, — пишет Смит, — естественная цена как бы представляет собою центральную цену, к которой постоянно тяготеют цены всех товаров» [88,112].
Концепция стоимости занимает центральное место в классической политической экономии, и в частности у Смита, потому что она является теоретической основой для понимания не только механизма обмена товаров и определения рыночных цен, но и формирования доходов. Выделяя в современном ему обществе три основных класса — рабочих, капиталистов и землевладельцев, Смит рассматривает в качестве основных доходов заработную плату, прибыль и ренту. При этом двойственность в определении стоимости товара приводит у Смита к неоднозначности в трактовке основных доходов.
Заработная плата составляет естественное вознаграждение за труд, однако в условиях капитализма рабочий не может получать полный продукт своего труда. При этом Смит, с одной стороны, рассматривает капитал и землю как источники новой стоимости, которая в процессе производства присоединяется к стоимости, созданной трудом. С этой точки зрения прибыль и рента создаются капиталом и землей соответственно. С другой стороны, Смит подчеркивает, что рента и прибыль являются вычетами из продукта труда рабочего, что соответствует трудовой теории стоимости.
Конкретный размер заработной платы может изменяться в результате действия ряда факторов, среди которых Смит называет соотношение сил между рабочими и капиталистами и борьбу между ними, относительные размеры спроса и предложения на рынке труда, общее состояние хозяйства, поскольку экономический прогресс или регресс приводят к соответствующему изменению спроса на рабочие руки. Смит также отмечает, что изменение величины заработной платы влияет на численность населения, которая, в свою очередь, регулирует уровень заработной платы. Высокая заработная плата позволяет рабочим лучше содержать своих детей, детская смертность сокращается, и через некоторое время предложение труда возрастет, что, в свою очередь, приведет к снижению заработной платы.
Однако при всех возможных колебаниях заработной платы существует, по мнению Смита, известная граница, ниже которой невозможно сократить ее размер на сколько — нибудь продолжительное время. Заработная плата в любом случае должна быть достаточной для существования рабочего и содержания его семьи. Следует подчеркнуть, что Смит сочувственно относился к рабочим, положение которых в те годы было весьма тяжелым, и считал, что для общества выгоднее, когда рабочие получают высокую заработную плату.
«Следует ли считать . улучшение положения низших слоев народа выгодным или невыгодным для общества? Ответ. представляется совершенно ясным. Прислуга, рабочие и поденщики всякого рода составляют преобладающую часть всякого крупного государства. А то, что ведет к улучшению условий существования большинства, никоим образом не может быть признано вредным для целого. Ни одно общество, без сомнения, не может процветать и быть счастливым, если значительнейшая часть его членов бедна и несчастна. Да, кроме того, простая справедливость требует, чтобы люди, которые кормят, одевают и строят жилища для всего народа, получали такую долю продуктов своего собственного труда, чтобы сами могли иметь сносную пищу, одежду и жилище» [88,130].
Прибыль у Смита выступает как результат делового использования накопленного капитала, и поэтому ее размер зависит, прежде всего, от стоимости используемого капитала и может быть больше или меньше в зависимости от размеров этого капитала. Ссудный процент выступает как величина, производная от прибыли. Процент на деньги, указывает Смит, будет выше в тех случаях, когда возможно получить более высокую прибыль от вложения денег в какое-нибудь дело. Следовательно, рыночная норма процента должна изменяться в соответствии с обычной прибылью на капитал.
В теории земельной ренты Смита можно выделить несколько основных положений.
1. Рента не представляет собой прибыли или процента на капитал, затраченный землевладельцем на улучшение земли, поскольку она уплачивается и за земли, совсем не подвергавшиеся улучшению. Поэтому Смит считает ренту разновидностью монопольной цены, т.е. следствием монополии на землю.
2. Величина земельной ренты изменяется не только в зависимости от плодородия земли, каков бы ни был продукт, получаемый с нее, но и в зависимости от ее местоположения, каково бы ни было ее плодородие.
3. Рента входит в состав цены продукта иным образом, чем заработная плата или прибыль. «Высокая или низкая заработная плата и прибыль на капитал являются причиной высокой или низкой цены продукта; больший или меньший размер ренты является результатом последней» [88,189].
Большое внимание Смит уделяет анализу капитала и его накопления, поскольку «всякое увеличение или уменьшение капитала, естественно, ведет к увеличению или уменьшению промышленной деятельности, количества производительных рабочих, а следовательно, и меновой стоимости годового продукта земли и труда страны, реального богатства и дохода всех его жителей» [88,345].
Капитал определяется в «Богатстве народов» как запас материальных предметов, которые их владелец использует в производстве с целью получения дохода. Смит впервые вводит деление капитала на основной и оборотный. Основной капитал приносит доход или прибыль без перехода от одного владельца к другому и включает в себя,, с точки зрения Смита, машины и орудия труда, постройки, используемые для производственной или торговой деятельности, расходы на улучшение земли, а также приобретенные в ходе обучения или работы полезные способности и навыки членов общества (сегодня мы назвали бы это «человеческим капиталом»).
Оборотный капитал, согласно определению Смита, постоянно уходит от его владельца в одной форме и возвращается в другой, и только путем такого обращения он приносит прибыль. В состав оборотного капитала входят денежные средства, сырье и полуфабрикаты, а также готовые, но еще не реализованные товары.
Что необходимо для увеличения размеров капитала и, соответственно, для роста богатства общества? На этот вопрос Смит дает простой ответ: «Капиталы возрастают в результате бережливости» (говоря современным экономическим языком, источником инвестиций являются сбережения). Все, что человек сберегает из своего дохода, он добавляет к своему капиталу, либо, затрачивая деньги на расширение производства, либо давая возможность сделать это кому- нибудь другому, ссужая ему деньги под проценты. Это, по мнению Смита, приводит в движение добавочное количество труда, которое придает добавочную стоимость годовому продукту. Праздность и расточительство, наоборот, ведут к уменьшению реального богатства и дохода всех жителей страны. «. Каждый расточитель оказывается врагом общественного блага, а всякий бережливый человек — общественным благодетелем» [88,348].
Важное место в общей концепции Смита занимают его взгляды на проблему производительного и непроизводительного труда. Вспомним: еще в самом начале своей работы Смит подчеркивает, что общее богатство нации зависит от того, какая часть населения занята производительным трудом. Сама по себе эта проблема в экономической науке была впервые поставлена физиократами, которые считали труд в земледелии производительным (производящим чистый продукт), а в промышленности и торговле — непроизводительным (бесплодным). Смит не соглашается с физиократами и вырабатывает в этом вопросе собственную, существенно более глубокую, хотя и не лишенную двойственности точку зрения.
Один вид труда увеличивает стоимость предмета, к которому он прилагается, другой вид труда не производит такого действия. Первый Смит называет производительным трудом, второй — непроизводительным. Из этого прежде всего следует вывод, что производительным труд выступает как в земледелии, так и в промышленности.
Какой же труд Смит не относит к производительному? Он сравнивает труд рабочего мануфактуры и труд домашнего слуги и видит здесь два отличия. Во- первых, труд рабочего фактически ничего не стоит хозяину мануфактуры, поскольку стоимость заработной платы возвращается ему вместе с прибылью после продажи произведенного рабочим продукта. Иными словами, труд мануфактурного рабочего обменивается на капитал и способствует увеличению этого капитала. Труд слуги, наоборот, оплачивается из дохода, и расход на содержание слуги никак не возмещается. «Человек становится богатым, давая занятие большому числу мануфактурных рабочих; он беднеет, если содержит большое число домашних слуг» [88,339]. Здесь мы видим еще один аргумент, осуждающий расточительность.
Второе отличие заключается в том, что рабочий производит материальный продукт, а труд слуги представляет собой услугу и не закрепляется ни в каком длительном существующем предмете или товаре, который продолжал бы существовать и после прекращения труда и за который можно было бы получить потом равное количество труда.
Таким образом, производительным, по Смиту, является труд, который производит материальный продукт и обменивается на капитал. Чем больше в обществе непроизводительных работников и тех, кто совсем не работает, тем меньше производится материальных продуктов, составляющих основу богатства нации, и больше расходуется полученный доход, препятствуя бережливости и накоплению капитала. Симпатии Смита, очевидно, на стороне тех, чей труд и чьи капиталы способствуют увеличению богатства. «Труд некоторых самых уважаемых сословий общества, подобно труду домашних слуг, не производит никакой стоимости. Например, государь со всеми своими судебными чиновниками и офицерами, вся армия и флот представляют собою непроизводительных работников. Они являются слугами общества и содержатся на часть годового продукта труда остального населения. Их деятельность, как бы почетна, полезна или необходима она ни была, не производит решительно ничего, за что потом можно было бы получить равное количество услуг. (. ) К одному и тому же классу должны быть отнесены как некоторые из самых серьезных и важных, так и некоторые из самых легкомысленных профессий — священники, юристы, врачи, писатели всякого рода, актеры, паяцы, музыканты, оперные певцы, танцовщики и пр.» [88?339].
Резюмируя отметим, что в своем выдающемся труде «Исследование о природе и причинах богатства народов» Адам Смит впервые формулирует целостную систему теоретических представлений о принципах функционирования экономики. Опираясь на фундамент, заложенный его предшественниками, Смит возвел здание новой науки — политической экономии.
Выводы
1. В своем труде «Исследование о природе и причинах богатства народов» А. Смит впервые формулирует целостную систему теоретических представлений о принципах функционирования экономики. Это дает основание утверждать, что А. Смит надеется действительным создателем политической экономии как науки.
2. А. Смит выводит экономические отношения из природы человека, его склонностей и мотивов поведения и впервые создает модель человека, получившую название «экономический человек». Люди, по мнению Смита, вступают в экономические отношения друг с другом, желая достичь своего корыстного интереса, но для этого они должны оказывать услуги другим людям. Между личным корыстным интересом отдельного человека и общественным интересом нет противоречия: стремление к личной выгоде в конечном итоге способствует общественному прогрессу. Смит говорит о «невидимой руке рынка», т.е. о силах конкуренции, которые способствуют согласованию частного и общественного интереса.
3. Экономическая свобода, невмешательство государства в хозяйственную жизнь — таков важнейший вывод, который формулирует Смит. Он не ограничивается простым провозглашением принципа laissez faire, а впервые глубоко обосновывает его.
4. Центральная проблема, которую анализирует Смит, — природа богатства, причины его увеличения и принципы распределения. Богатство народа заключается в производимых экономикой продуктах, а основным фактором, определяющим уровень богатства, является производительность труда. Повышение производительности труда Смит связывает с развитием разделения труда.
5. Смит дает несколько определений стоимости товара. Он говорит, что действительным мерилом меновой стоимости является труд, затраченный на производство товара. Одновременно он определяет стоимость через количество труда, которое можно купить на данный товар. Однако Смит считал, что стоимость товара определяется трудом только в докапиталистических экономических системах, а при капитализме стоимость складывается из доходов. Эта неоднозначность теории стоимости оказала впоследствии большое влияние на развитие экономической науки. Разные экономисты опирались на разные элементы концепции Смита, что привело к формированию различных течений внутри классической политической экономии.
6. Концепция стоимости выступает теоретической основой понимания не только механизма обмена товаров и определения рыночных цен, но и формирования доходов. Выделяя в современном ему обществе три основных класса — рабочих, капиталистов и землевладельцев, Смит рассматривает в качестве основных доходов заработную плату, прибыль и ренту.
7. Основу роста богатства общества составляет накопление капитала, условием которого является бережливость. Все, что человек сберегает из дохода, он добавляет к своему капиталу. Это, по мнению Смита, приводит в движение добавочное количество труда, которое придает добавочную стоимость годовому продукту. Праздность и расточительство, наоборот, ведут к уменьшению реального богатства.

Исторически сложилось так, что почти повсеместно формирование экономической науки чаше всего увязывается с именем и творчеством Адама Смита (1723-1790) — величайшего английского ученого-экономиста конца XVIII в. Эта «человеческая слабость» будет преодолена, очевидно, нескоро, ибо в отличие от естественных наук, требующих, как правило, представления о современном уровне знаний, экономическую науку едва ли можно постичь, не познакомившись с теоретическими воззрениями выдающихся экономистов классической политической экономии. В их числе Адам Смит является, несомненно, центральной фигурой. И хотя экономическая наука начинается действительно не с этого автора, но именно он, как сказал М. Блауг, стал тем, кто создал «первый в экономической науке полноценный труд, излагающий общую основу науки».

Адам Смит родился 5 июня 1723 г. в Шотландии в городке Кир-колде, расположенном неподалеку от ее столицы Эдинбурга, в семье таможенного чиновника. С детства проявив способности к учебе, в 14 лет поступил в Глазговский университет, который закончил спустя три года, в 1740 г. в числе лучших студентов он был удостоен стипендии для завершения своего образования в Оксфордском университете, где учился вплоть до 1746 г. Уровень преподавания здесь не устраивал его, в том числе по той причине, что большинство профессоров даже не читали своих лекций. Из Оксфорда А. Смит вернулся в Эдинбурге намерением заняться самообразованием и чтением публичных лекций по английской литературе и политической экономии. Уже тогда, судя по его лекциям, он придерживался принципов экономического либерализма, и особенно принципа свободы торговли. В 1751 г. А. Смит был назначен профессором логики в Глазговском университете, а в конце того же года перешел на кафедру моральной философии, на которой преподавал до 1764 г. Крупная научная работа «Теория моральных чувств», изданная им в 1759 г., принесла ему широкую известность. Но в дальнейшем научный интерес А. Смита все более смешается к экономической науке, что было связано отчасти с активным его участием в своеобразном Глазговском клубе политической экономии, а отчасти — дружбой с философом и экономистом Давидом Юмом.

В 1764 г. в жизни А. Смита произошло переломное событие: он оставил кафедру (как окажется, навсегда) и принял предложение сопровождать во время заграничного путешествия молодого лорда, пасынка видного политического деятеля — герцога Баклю. Материальный интерес от этого путешествия имел для А. Смита не последнее значение; поездка гарантировала ему 800ф.ст. ежегодно до конца жизни, что было явно больше его профессорского гонорара. Путешествие длилось с 1764 по 1766 г., т.е. более двух лет, из которых полтора года он провел в Тулузе, два месяца — в Женеве, где ему довелось встретиться с Вольтером, и девять месяцев в Париже. Тесное знакомство за время поездки с французскими философами д’Аламбером, Гельвецием, Гольбахом, а также с физиократами, в том числе с Ф. Кенэ и А. Тюрго, отразилось впоследствии в его главном труде «Исследование о природе и причинах богатства народов», к которому он приступил еще в Тулузе.

По возвращении в Шотландию А. Смит решает поселиться у своей матери, где с 1767 г. уединяется для завершения работы над «Богатством народов». Книга вышла в свет в 1776 г. и упрочила и без того широкую известность ее автора. Она четырежды переиздавалась при жизни А. Смита и еще три раза со дня его смерти (1790) и до конца века.

Влияние А. Смита на своих современников было настолько велико, что даже английский премьер-министр У. Питт-шадший объявлял себя его учеником. Они неоднократно встречались и обсуждали вместе ряд финансовых проектов. Одним из результатов этих контактов с ученым явилось подписание У. Питтом в 1786 г. первого Либерального торгового договора с Францией — договора Эдена, который существенно изменил таможенные тарифы. Результатом влияния творческого наследия автора «Богатства народов» можно также признать то, что один из его учеников Дугалл Стюарт в 1801 г. стал читать в Эдинбургском университете самостоятельный курс политической экономии, который прежде входил в состав дисциплин курса нравственной философии.

В январе 1778 г. А. Смит был назначен комиссаром таможни в Эдинбурге, оставаясь в этой должности до своей кончины в 1790 г.

Из особенностей характера А. Смита известно, что ему были присущи подчеркнуто деликатное поведение и одновременно легендарная рассеянность.

Предмет и метод изучения А. Смита

Знакомство с творчеством А. Смита начнем с того, что он понимал под предметом изучения экономической науки.

В своей книге «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776) в этом качестве он выделил ее центральную проблему, а именно экономическое развитие общества и повышение его благосостояния.

Как полагает Н. Кондратьев, «весь классический труд Смита о богатстве народов написан под углом зрения, какие условия и каким образом ведут людей к наибольшему благосостоянию, как он его понимал».

Уже первые слова, с которых начинается книга: «Годичный труд каждого народа представляет собою первоначальный фонд, который доставляет ему все необходимые для существования и удобства жизни продукты», — позволяют понять, что экономика любой страны, по Смиту, развиваясь, приумножает богатство народа не потому, что этим богатством являются деньги, а потому, что его надо видеть в материальных (физических) ресурсах, которые доставляет «годичный труд каждого народа».

Таким образом, А. Смите первой же фразы своей книги осуждает меркантилистское мышление, выдвигая для этого, казалось бы, совсем не новый аргумент о том, что сущностью и природой богатства является исключительно труд. Далее данную мысль он развивает весьма интересной концепцией роста разделения труда, а по сути доктриной технического прогресса как основного средства роста богатства «любой страны во все времена».

Однако на вопрос о том, в какой сфере экономики богатство растет быстрее, соображения А. Смита оказались небесспорными. С одной стороны, в своей теории о производительном труде (об этом речь пойдет ниже) он убеждает читателя в том, что не торговля и другие отрасли сферы обращения, а сфера производства является основным источником богатства, а с другой — особенно это видно во второй книге его пятикнижия, — что для приумножения богатства предпочтительнее развитие сельского хозяйства, а не промышленности, ибо, по мнению ученого, капитал, вкладываемый в земледелие, добавляет гораздо большую стоимость к действительному богатству и доходу. При этом Л. Смит полагал, что с развитием экономики цены на промышленные товары имеют тенденцию снижаться, а на сельскохозяйственные продукты — подниматься, поэтому, по его мысли, в странах, где сельское хозяйство представляет собою самое выгодное из всех приложений капитала, капиталы отдельных лиц будут прилагаться самым выгодным для всего общества образом. Понять это упущение автора «Богатства народов» тем труднее, что в ту пору в Англии процвела мануфактурная промышленность и начинали появляться первые высокопроизводительные фабрики, работавшие от водяного колеса. Поэтому едва ли А. Смит может считаться «буржуазным ученым» или «апологетом буржуазии», если он утверждал о роли землевладельцев в обществе так: «Интересы первого из этих трех классов (землевладельцев) тесно и неразрывно связаны с общими интересами общества. Все, что благоприятствует или вредит интересам первого, неизбежно благоприятствует или вредит интересам общества».

Между тем величие А. Смита как ученого состоит в его экономических прогнозах и фундаментальных теоретико-методологических позициях, которые более чем на целое столетие предопределили и последующую экономическую политику многих государств, и направление научного поиска огромной когорты ученых-эконо- мистов. Чтобы объяснить феномен успеха А. Смита, прежде всего необходимо обратиться к особенностям его методологии.

Центральное место в методологии исследования А. Смита занимает концепция экономического либерализма, в основу которой, как и физиократы, он положил идею естественного порядка, т.е. рыночных экономических отношений. В то же время в отличие, скажем, от Ф. Кенэ в понимании А. Смита, и он это постоянно подчеркивает, рыночные законы лучшим образом могут воздействовать на экономику, когда частный интерес стоит выше общественного, т.е. когда интересы общества в целом рассматриваются как сумма интересов составляющих его лиц. В развитие этой идеи автор «Богатства народов» вводит ставшие затем знаменитыми понятия «экономический человек» и «невидимая рука».

Сущность «экономического человека» освящена в статье сайта, где особо впечатляет положение о том, что разделение труда является результатом определенной склонности человеческой природы к торговле и обмену. Напомнив вначале читателю, что собаки друг с другом сознательно костью не меняются, А. Смит характеризует «экономического человека» как стремящегося к личному обогащению совершенного эгоиста, а именно: «Он скорее достигнет своей цели, если обратится к их (своих ближних. — Я.Я.) эгоизму и сумеет показать им, что в их собственных интересах сделать для него то, что он требует от них. Всякий предлагающий другому сделку какого-либо рода, предлагает сделать именно это. Дай мне то, что мне нужно, и ты получишь то, что тебе нужно, — таков смысл всякого подобного предложения. Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов. Мы обращаемся не к их гуманности, а к их эгоизму, и никогда не говорим им о наших нуждах, а об их выгодах»

О тенденциозности понятия смитовского «экономического человека» в современной экономической литературе упоминают довольно часто. Например, по оценке Л. Мизеса, после А. Смита экономическая наука вплоть до нашего времени в сущности «изучает не живых людей, а так называемого «экономического человека», фантома, имеющего мало общего с реальными людьми. Абсурдность этой концепции, — продолжает он, — становится вполне очевидной, как только возникает вопрос о различиях между человеком реальным и экономическим. Последний рассматривается как совершенный эгоист, осведомленный обо всем на свете и сосредоточенный исключительно на накоплении все большего и большего богатства».

Без особых комментариев А. Смит преподносит читателю и положение о «невидимой руке». При этом нельзя исключить, что идею о ней автор «Богатства народов» заимствовал в памфлетах меркантилистов XVII в., где проводилась мысль о том, что экономическое поведение предопределяет прежде всего прибыль, а для этого государству необходимо защищать свободную конкуренцию в эгоистических интересах отечественных предпринимателей.

Но А. Смит ничуть не повторяет меркантилистов. В его книге смысл «невидимой руки» заключается в пропаганде таких общественных условий и правил, при которых благодаря свободной конкуренции предпринимателей и через их частные интересы рыночная экономика будет наилучшим образом решать общественные задачи и приведет к гармонии личную и коллективную волю с максимально возможной выгодой для всех и каждого. Он говорит о ней как бы между прочим, обращая внимание читателя на то, что «каждый отдельный человек имеет в виду свою собственную выгоду, а отнюдь не выгоды общества, причем в этом случае, как и во многих других, он невидимой рукой направляется к цели, которая совсем и не входила в его намерения», и что, «преследуя свои собственные интересы, он часто более действенным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится сделать это».

Другими словами, «невидимая рука» независимо от воли и намерений индивида — «экономического человека» — направляет его и всех людей к наилучшим результатам, выгоде и к более высоким целям общества, оправдывая как бы тем самым стремление человека-эгоиста ставить личный интерес выше общественного. Таким образом, сми- товская «невидимая рука» предполагает такое соотношение между «экономическим человеком» и обществом, т.е. «видимой рукой» государственного управления, когда последняя, не противодействуя объективным законам экономики, перестанет ограничивать экспорт и импорт и выступать искусственной преградой «естественному» рыночному порядку. Стало быть, рыночный механизм хозяйствования, а по Смиту — «очевидная и простая система естественной свободы», благодаря «невидимой руке» всегда будет автоматически уравновешиваться. Государству же для достижения правовых и институциональных гарантий и обозначения границ своего невмешательства остаются, как пишет А. Смит, «три весьма важные обязанности». К ним он относит: издержки на общественные работы (чтобы «создавать и содержать определенные общественные сооружения и общественные учреждения», обеспечивать вознаграждение преподавателей, судей, чиновников, священников и других, кто служит интересам «государя или государства»); издержки на обеспечение военной безопасности; издержки на отправление правосудия, включая охрану прав собственности, т.е., говоря словами Н. Кондратьева, смитов- ский «общественно-хозяйственный строй опирается на игру частных интересов в пределах и под защитой права».

Итак, «в каждом цивилизованном обществе» действуют всесильные и неотвратимые экономические законы — в этом лейтмотив методологии исследования Л. Смита. Приверженность этой идее была затем очевидна в трудах всех лучших представителей классической политической экономии, в том числе у Д. Рикардо, объявившего главной задачей экономической науки необходимость «изучить законы, которые управляют» всем, что произведено на земле, а также у К. Маркса, озадачившего себя исследованием «законов движения капитализма».

Непременным условием для того, чтобы экономические законы действовали, является, по убеждению А. Смита, свободная конкуренция. Только она, считает он, может лишить участников рынка власти над ценой, и чем больше продавцов, тем менее вероятен монополизм, ибо, по словам ученого, монополисты, поддерживая постоянный недостаток продуктов на рынке и никогда не удовлетворяя полностью действительный спрос, продают свои товары намного дороже естественной цены и поднимают свои доходы. В защиту идей свободной конкуренции в главе 10 книги I

А. Смит осуждает исключительные привилегии торговых компаний, законы об ученичестве, цеховые постановления, законы о бедных, полагая, что они (законы) ограничивают рынок труда, мобильность рабочей силы и масштабы конкурентной борьбы. Он также убежден, что, как только представители одного и того же вида торговли и ремесла собираются вместе, их разговор редко не заканчивается заговором против публики или каким-либо соглашением о повышении цен.

Выше уже была отмечена позиция А. Смита, согласно которой первейшим источником богатства является сельскохозяйственное производство и лишь затем промышленное. Это, вероятно, связано с его реакцией на сентенции меркантилистов, ставивших на первый план внешнюю торговлю, а затем национальную промышленность. Но что касается структуры самой торговли, то и здесь автор «Богатства народов» делает свои акценты, противоположные принципам меркантилизма, ставя на первое место внутреннюю, на второе внешнюю, на третье транзитную торговлю. В последней части аргументы А. Смита таковы: «Капитал, вкладываемый во внутреннюю торговлю страны, обычно поошряет и содержит большое количество производительного груда в этой стране и увеличивает стоимость ее годового продукта в большей мерс, чем таких же размеров капитал, занимающийся внешней торговлей предметами потребления, а капитал, занятый в этой последней, имеет в обоих этих отношениях еше большее преимущество над одинаковой величины капиталом, вложенным в транзитную торговлю». В этой же связи А. Смит счел даже уместным сформулировать главную задачу политической экономии следующим образом: «И главная задача политической экономии каждой страны состоит в увеличении ее богатства и могущества; поэтому она не должна давать преимуществ или оказывать особое поощрение внешней торговле предметами потребления предпочтительно перед внутренней торговлей или же транзитной торговлей предпочтительно перед той и другой».

Особенности теоретических разработок А. Смита

«Богатство народов» А. Смита начинается с проблематики разделения труда вовсе не случайно. На ставшем хрестоматийным примере, показывающем, как в булавочной мануфактуре разделение труда по меньшей мере трояко* повышает производительность труда, он фактически подготовил «почву» для будущих рассуждс- ний и споров по многим ключевым теоретическим проблемам политической экономии.

Одной из таких теорий, имевших неоднозначное толкование еще до Л. Смита, была теория стоимости (ценности) товаров и услуг. Эта теория впоследствии вплоть до конца XIX в. оставалась центральной теорией экономической науки.

Познакомимся с теорией стоимости А. Смита, вокруг которой более всего полемизировали его последователи и противники. Отметив наличие у каждого товара потребительной и меновой стоимости, первую А. Смит оставил без рассмотрения. Причина здесь в том, что в понятие «потребительная стоимость» А. Смит вкладывал смысл полезности не предельной, а полной, т.е. возможность отдельного предмета, блага удовлетворить потребность человека, причем не конкретную, а общую. Поэтому для него потребительная стоимость не может быть условием меновой стоимости товара.

Как заметил в этой связи М. Блауг, «во времена Смита отвергали теорию ценности, основанную на понятии полезности, поскольку казалось невозможным установить количественную связь между полезностью и ценой — об этой трудности тогда просто не задумывались.Скорее, в то время просто не видели связи между полезностью в том смысле, в каком мы ее понимаем, и ценой (стоимостью. — Я.Я.)».

Отмежевавшись от рассмотрения потребительной стоимости, А. Смит обращается к выяснению причин и механизма обмена, сущности меновой стоимости. Он отмечает, что поскольку товары чаще всего обмениваются, то «более естественным является оценивать их меновую стоимость количеством какого-нибудь товара, а не количеством труда, которое можно на них купить». Но уже на следующей странице автор «Богатства народов» опроверг и версию определения стоимости «количеством какого-нибудь товара», подчеркнув, что «товар, который сам постоянно подвергается колебаниям в своей стоимости, никоим образом не может быть точным мерилом стоимости других товаров». Затем А. Смит заявляет, что стоимость одинакового количества труда рабочего «во все времена и во всех местах» одинакова и поэтому «именно труд составляет их действительную цену, а деньги составляют лишь их номинальную цену».

Что касается смитовской сентенции о постоянстве стоимости труда, которая, по сути, означает условие производства каждой единицы товара при постоянных издержках, то она, конечно, не выдерживает никакой критики, так как в зависимости от объема производства удельные издержки, как известно, подвержены изменению. А другой свой тезис, согласно которому труд «составляет действительную цену» товаров, А. Смит развивает с двойственных позиций, следуя которым впоследствии одни смитианцы увидели «трудовую» природу происхождения стоимости товаров, а другие — через издержки. Сама же двойственность позиций состоит в следующем.

Автор «Богатства народов» будто бы сделал окончательный вывод, говоря, что «труд является единственным всеобщим, равно как и единственным точным, мерилом стоимости или единственной мерой, посредством которой мы можем сравнивать между собою стоимости различных товаров во все времена и во всех местах». Но буквально через несколько страниц последовали два уточнения. В соответствии с первым из них — только «в обществе первобытном и малоразвитом, предшествовавшем накоплению капитала и обращению земли в частную собственность, соотношение между количествами труда было, по-видимому, единственным основанием для обмена их друг на друга». В соответствии со вторым уточнением стоимость определяется как сумма доходов (заработная плата, прибыль и рента), поскольку, как пишет ученый «в каждом развитом обществе все эти три составные части в большей или меньшей мере входят в цену громадного большинства товаров».

Итак, по приведенным выше уточнениям, связанным с теорией стоимости (ценности), можно было бы предположить, что Л. Смит был склонен не к трудовой теории, а к теории издержек. Но в двойственности его позиции не остается сомнений, когда в главе 8 книги 1 он утверждает о трудовом происхождении всех доходов, из которых складывается цепа, а не о сумме издержек, обусловливающих эти доходы как составляющие цены. Ведь, по словам автора «Богатства народов», рента — это «первый вычет из продукта труда, затраченного на обработку земли»; прибыль — «второй вычет из продукта труда, затрачиваемого на обработку земли»; заработная плата — «продукт труда», который «составляет естественное вознаграждение за труд».

В числе теоретических проблем, охваченных А. Смитом, нельзя обойти его концепцию о производительном труде. Это важно, несмотря даже на то, что современная экономическая наука отвергает ее основные постулаты. Дело в том, что автор «Богатства народов» вводит в главе 3 книги II понятие производительного труда, сформулировав его как груд, который «увеличивает стоимость материалов, которые он перерабатывает», а также «закрепляется и реализуется в каком-либо отдельном предмете или товаре, который можно продать и который существует, по крайней мере, некоторое время после того, как закопчен труд». Соответственно, непроизводительный труд, по Смиту, — это услуги, которые «исчезают в самый момент их оказания», а труд для выполнения (оказания) которых «ничего не добавляет к стоимости, имеет свою стоимость и заслуживает вознаграждения, не закрепляется и не реализуется в каком-либо отдельном предмете или товаре, пригодном для продажи».

К сожалению, почти все экономисты классической политической экономии (кроме Дж. Мак-Куллоха, Н. Сениора и некоторых других) безоговорочно приняли смитовское разграничение труда на производительный и непроизводительный виды, которое затем от К. Маркса перешло в так называемую марксистско-ленинскую политическую экономию. В этом главная причина того, что в Советском Союзе «источником создания национального дохода считался труд, занятый в сфере материального производства».

Между тем различие производительного и непроизводительного труда по принципу: создает или не создает данный вид труда осязаемый материальный продукт (объект) — имеет не просто идей- но-политическое значение. В этом, в частности, особенно убеждают доводы английского экономиста Лайонелла Роббинса в книге «Эссе о природе и значении экономической науки» (1935).

В главе «Предмет экономической науки» указанной работы Л. Роббинс пишет, например, что «современная теория настолько отдалилась от точки зрения Адама Смита и физиократов, что не признает производительным даже труд, создающий материальные объекты, если последние не имеют ценности». На его взгляд, даже «труд оперного певца или балетного танцовщика» должен рассматриваться как «производительный» потому, что он ценится, потому что он обладает специфической ценностью для различных «экономических субъектов», ибо, продолжает ученый, «услуги балетного танцовщика составляют часть богатства и экономическая наука исследует образование цен на них точно так же, как, например, на услуги повара».

Вот, наверное, почему М. Блауг сделал весьма нелицеприятный вывод по поводу теории производительного труда автора «Богатства народов», заявив следующее: «Разграничение производительного и непроизводительного труда, введенное Смитом, — это, пожалуй, одна из самых пагубных концепций в истории экономической мысли. Но при всем критическом отношении к изложению этой идеи у Смита нельзя не признать, что она ни в коем случае не двусмысленна и не нелепа».

Теория денег А. Смита не выделяется какими-либо новыми положениями. Но, как и другие его теории, она привлекает масштабностью и глубиной анализа, логически аргументированными обобщениями. В главе 5 книги I он отмечает, что деньги сделались общепринятым средством торговли с тех пор, «как прекратилась меновая торговля», но, «подобно всем другим товарам, золото и серебро меняются в своей стоимости». Затем в главе 11 книги I мы видим историко-экономический экскурс в пользу количественной теории денег. Здесь, в частности, говорится, что «труд, а не какой- либо особый товар или группа товаров является действительным мерилом стоимости серебра»; осуждается меркантилистская система взглядов, согласно которой «национальное богатство заключается в изобилии золота и серебра, а национальная бедность — в их недостаточном количестве».

Однако специально проблематике денег А. Смит посвятил вторую главу книги II. Именно в ней содержится одна из его крылатых фраз: «Деньги — это великое колесо обращения». А высказанное в этой главе положение о том, что «падение курса бумажных денег ниже стоимости золотой и серебряной монеты отнюдь не вызывает падения стоимости этих металлов», конечно, небезынтересно для читателя и в наше время. Наконец, следует подчеркнуть, что автор «Богатства народов» рассматривает деньги, как и все классики, не иначе как техническое орудие для обмена, торговли, ставя на первое место их функцию средства обращения.

Если говорить о теории доходов, то очевидно, что у А. Смита она базируется исключительно на классовом подходе. По Смиту, годичный продукт распределяется между тремя классами (рабочие, капиталисты и землевладельцы). При этом, как уже отмечалось выше, экономическое благополучие страны он считал зависимым главным образом от деятельности землевладельцев, а не промышленников. Но справедливости ради надо отметить реплику М. Блауга о том, что первые в глазах А. Смита «непременно моты».

Доход рабочих, заработная плата, в смитовском рассмотрении находится в прямой зависимости от уровня национального богатства страны. Достоинство его теории заработной платы состоит прежде всего в том, что в отличие, скажем, от У. Пстти, физиократов, а затем и Р. Рикарло он отрицал так называемую закономерность снижения величины оплаты труда до уровня прожиточного минимума. Более того, по его убеждению, «при наличии высокой заработной платы мы всегда найдем рабочих более деятельными, прилежными и смышлеными, чем при низкой заработной плате». Разве что, предупреждает автор «Богатства народов», «хозяева всегда и повсеместно находятся в своего рода молчаливой, но постоянной и единообразной стачке с целью не повышать заработной платы рабочих выше ее существующего размера».

Прибыль как доход на капитан определяется, пишет А. Смит в главе 9 книги I, «стоимостью употребленного в дело капитала и бывает больше или меньше в зависимости от размеров этого капитала» и ее не следует путать с заработной платой, устанавливаемой в «соответствии с количеством, тяжестью или сложностью предполагаемого труда по надзору и управлению». По его мнению, сумма прибыли «предпринимателя, рискующего своим капиталом», — это часть созданной рабочими стоимости, направляемая «на оплату прибыли их предпринимателя на весь капитал, который он авансировал в виде материалов и заработной платы».

Еще одному виду доходов — ренте, специально посвящена статья. Рента, конечно, гораздо слабее исследована, чем, скажем, у Д. Рикардо, но отдельные положения все же заслуживают внимания. В частности, по Смиту, пищевые продукты являют собой «единственный сельскохозяйственный продукт, который всегда и необходимо дает некоторую ренту землевладельцу». Оригинальна здесь и его подсказка читателю: «Стремление к пище ограничивается у каждого человека небольшой вместимостью человеческого желудка».

В теории капитала А. Смита (глава 1 книги II) очевидна его более прогрессивная позиция по сравнению с физиократами. Капитал характеризуется им как одна из двух частей запасов, «от которой ожидают получать доход», а «другая часть, — пишет он, — эта та, которая идет на непосредственное потребление». В отличие от физиократов, по Смиту, производительным является капитал, занятый не только в сельском хозяйстве, но и во всей сфере материального производства. Кроме того, им вводится деление капитала на основной и оборотный, показывается различие в соотношении между этими частями капитала в зависимости от отрасли хозяйства. Основной капитал — и это, не лишне отметить, — по мнению автора «Богатства народов», состоит в числе прочего «из приобретенных и полезных способностей всех жителей или членов общества», т.е. как бы включает в себя «человеческий капитал».

Не осталась не затронутой А. Смитом и теория воспроизводства, блистательно впервые введенная до него в научный оборот Ф. Кенэ. Известно, что позицию А. Смита по этой проблематике К. Маркс оценил критически и назвал ее «баснословной догмой Смита». Критика К. Маркса на этот счет действительно значима, поскольку автор «Богатства народов», характеризуя то, из чего состоит подлежащая распределению «вся цена годичного продукта труда», целиком сводит последнюю к доходам, из которых складывается, как он полагает, цена товара. При этом он заявляет так: «Цена всякого товара в конечном счете должна все же сводиться ко всем этим трем частям, так как всякая доля цены должна по необходимости оказаться чьей-либо прибылью». Иными словами, по Смиту, речь идет не о расширенном, а о простом воспроизводстве, при котором потребление исключает накопление на возмещение стоимости (амортизацию) средств производства.