С точки зрения прагматизма теория является

Прагматическая теория истины

В классическом прагматизме Ч.С.Пирса и его последователей носителем истины признается идея – термин, свободно используемый этими философами для обозначения мнений, полаганий, утверждений и тому подобных сущностей (когда Пирс ставит вопрос о носителях истины явно, он признает ими пропозиции494; в остальных случаях это полагания и т.п) – прежде всего ментальных, хотя не только. Таким образом, в прагматической теории истины изначально присутствует допущение об интенсиональной эквивалентности.

Идея здесь – инструмент со специфической функцией; истинная идея – та, которая выполняет свою функцию, которая работает; ложная идея – та, которая этого не делает. Универсальность истины состоит именно в ее универсальной достижимости:

Дайте любому человеку достаточно информации и возможность достаточно размышлять над любым вопросом, и результатом будет то, что он достигнет некоторого определенного заключения – того же самого, которого достигнет любое другое сознание495.

Трудность и в понимании, и в критике прагматической теории истины состоит в том, чтобы выявить это разностороннее понятие функционирования или работы идеи. По мнению прагматистов, они не разделяют обычное представление, что функция идеи – «обнаруживать действительность» и что истинная идея, поэтому – та, которая преуспевает в выполнении этой задачи. Истина, с прагматической точки зрения, в самом деле может быть соглашением идеи с действительностью; в такой трактовке идея – ментальный образ, буквально копирующий некоторые признаки мира. Однако недостатком этого определения для прагматистов была его очевидная неспособность полностью охватить все разнообразные виды вещей, которые мы говорим и думаем и которые прагматисты называли идеями. Прагматистское определение идей функционально, а не сущностно. Так, функция гипотезы в науке состоит не в сообщении нам, чем является действительность, а в создании предсказаний и предложений для исследования, которые являются приемлемыми, пока они работают. В повседневной жизни идея обычно принимает форму плана действия, например, для решения проблемы, а ее истинность состоит в ее успехе в выполнении потребности. Функция идей в системах чистой математики – избежать противоречий, а не копировать мир. Религиозные и метафизические утверждения и системы должны быть оценены не в соответствии с какими бы то ни было критериями копирования действительности или отсутствия формального противоречия, но в соответствии с их способностью дать удовлетворение их сторонникам. Поэтому «истинный» является оценочным словом, которое нужно использовать в том случае и постольку, поскольку утверждение удовлетворяет цели исследования, которому оно обязано своим существованием (или выдвигает эту цель).

Если идеи, значения, концепции, понятия, теории, системы инструментальны по отношению к активной реорганизации данной окружающей среды, к удалению некоторой специфической неясности и неоднозначности, то испытание их валидности и значения состоит в выполнении ими своей работы. Если они преуспевают в своей службе, то они надежны, нормальны, валидны, хороши, истинны496.

Проблемы здесь таковы:

необходимость различать между принятием чего-либо и принятием чего-либо за истинное;

необходимость различать между принятием чего-либо за истинное и истинным бытием чего-либо.

С ними связаны следующие соображения.

(1) Очень многие вещи (советы, решения, оценки, предложения, планы, приговоры, оправдания и т.д.) могут быть приняты или отклонены по различным причинам именно потому, что они обслуживают различные функции. Так же, как сами эти «идеи» обычно выражаются выражениями различных категорий, так и их принятие или отклонение выражено различными словами, типа «хороший» или «плохой», «правильный» или «неправильный», «разумный» или «неразумный», «подходящий» или «несоответствующий», и сведение всех этих совершенно гетерогенных оценок к одному предикату «истинный» может скорее привести к замешательству, чем «сделать наши идеи ясными». Представление об истинностном операторе здесь оказывается размытым: им может оказаться, с такой точки зрения, практически что угодно – но тогда можем ли мы называть такую теорию теорией истины? Контраргумент здесь может состоять в том, что никакое полагание, кроме полагания, которое соответствует факту – «обнаруживает действительность» – в конечном счете не оказывается целесообразным или удовлетворительным. Но даже и в таком случае это еще не позволяет нам трактовать «удовлетворительный» или «работающий» как синонимы «истинного» – они служат лишь выражением условного и косвенного критерия истины.

(2) В центре внимания прагматизма находится не теоретическая проблема природы истины, а практическая проблема получения и проверки истинных идей – что Пирс назвал «заключительным обязательным полаганием», т.е., как в дефляционизме, не значение предиката «истинный», а его функции и возможные причины называть нечто истинным. Предикат «быть истинным» редуцирован к «быть принятым как истинный». Это, в самом деле, дает некоторый вариант онтологической нейтральности; такой подход разрабатывается в современном прагматизме: например, нечто подобное, как представляется, имеет в виду Рорти, когда разрабатывает идею контраста между отказом от мира как его понимает здравый смысл и отказом от Мира как вещи-в-себе, который мы никогда не могли бы понимать правильно497. Однако здесь снова критерии последовательности, целесообразности, выполнения и т.п. являются скорее причинами для принятия чего-либо как истинного, чем частью значения понятия «истинный».

Достигаемая в соответствии с прагматической теорией истина не просто интерсубъективна – она все же влечет за собой требования о внешнем мире по следующим причинам.

Если бы истина была только тем, с чем имеют тенденцию соглашаться различные люди, то само по себе это подразумевало бы только то, что либо все достигают одного и того же правильного заключения, либо они все достигают одного и того же неправильного заключения. Прагматистское же требование состоит в том, что общее заключение, достигнутое всеми – это всегда истинное заключение:

В конечном счете человеческое мнение универсально стремится к . истине. На каждый вопрос есть истинный ответ, окончательное заключение, к которому постоянно стремится мнение каждого человека498.

Фактически мы имеем здесь дело с хорошо знакомым по марксистской теории познания представлением о постепенном приближении относительной истины к абсолютной (которым в данном случае и прагматизм, и марксизм обязаны, как представляется, неокантианству499 – хотя в рамках марксизма это представление разрабатывалось в рамках концепции объективной, т.е. корреспондентной истины; как мы увидим дальше, к этому приходит и прагматизм). Мы постепенно, путем уточнения наших представлений, применяя логику и научные методы, приближаемся к абсолютной истине – «окончательному заключению», которое истинно по определению:

Истина пропозиции, что Цезарь пересек Рубикон, состоит в том факте, что чем дальше мы продвигаем наши археологические и другие исследования, тем более настоятельно это заключение проникает в наши сознания навсегда – или проникало бы, если бы исследования продолжались вечно.

Истина – это соответствие абстрактного утверждения с идеальным пределом, к которому бесконечное исследование стремилось бы привести научное полагание; таким соответствием абстрактное утверждение может располагать на основании признания его погрешности и односторонности, и это признание – необходимый компонент истины500.

Пирс не утверждает, что такого согласия во мнениях можно достичь (и неопределенно долго поддерживать) любым методом: кроме научного, другие методы могут в лучшем случае обеспечивать только временное согласие. Однако такое истинное согласованное заключение истинно не потому, что оно достигнуто научным методом на основе опыта, а скорее потому, что оно по его поводу возможно всеобщее согласие. Опыт и научный метод – хорошие способы получения истины не потому, что они эффективно показывают, раскрывают или отображают действительность, а скорее потому, что они являются эффективными для достижения согласия.

Преимущество научного метода состоит именно в том, что он способен воздействовать не просто на индивидуальные полагания, но на полагания сообщества в целом; для этого метод должен использовать нечто публичное и внешнее по отношению к индивидуальным сознаниям членов сообщества501. Научный метод отвечает этому требованию, потому что он основан на опыте, исходящем от объективной действительности. Схема Пирса такова: действительность воздействует на нас через наши восприятие; действительность объективна, потому что мы не можем управлять нашим восприятием. В любой данной ситуации, в которой я нахожусь, действительность определяет то, что я вижу и чего не вижу. В идеале каждый, кто посмотрит туда же, что и я, придет к тому же самому заключению о том, что там находится502. Возможные различия в данных восприятия будут устраняться путем дальнейшего сравнения индивидуальных полаганий, экспериментов, дополнительных данных и т.д, и для истины дальнейшие данные восприятия будут делать расхождение в полаганиях все менее и менее вероятным. Поэтому то обстоятельство, что объективная действительность определяет наше восприятие, которым мы не можем (в этом отношении) управлять, постепенно приводит нас ближе к заключениям, которые точно отражают эту действительность.

Истинная пропозиция – та, с которой в конечном счете согласился бы каждый, кто имеет достаточный опыт, релевантный этой пропозиции. Но единственные пропозиции, с которыми согласился бы каждый – это именно те, которые точно отражают действительность. Следовательно, «быть истинным» эквивалентно «точно отражать объективную действительность». Тогда прагматическая теория истины фактически сводима к корреспондентной, с теми же вытекающими для концепции значения как условий истинности последствиями. Однако прагматизм вместо этого сосредотачивается на другой, скорее когерентистской по духу эквивалентности между «быть истинным» и «быть (в конечном счете) принятым каждым, кто располагает достаточным релевантным опытом». Причина этого определена самой структурой прагматистского понятия действительности – в том, что касается независимости действительности от сознания. Для прагматистов действительность независима от любого сознания и от любого правильного подмножества сознаний, но она не независима от всех сознаний. Действительность есть то, что утверждается существующим или имеющим место в пропозициях, с которыми согласился бы каждый, кто обладает достаточным релевантным опытом:

Действительность независима – не обязательно от мысли вообще, но только от того, что вы или я, или любое конечное число людей могут думать о ней. С другой стороны, хотя объект окончательного мнения зависит от того, чем является это мнение, все же то, чем это мнение является, не зависит от того, что думаете вы или я, или любой человек503.

Эта теория привлекает феноменализм. Но это – феноменализм Канта, а не Юма. Сущность философии [Канта] в том, чтобы рассматривать реальный предмет как определенный сознанием, . рассматривать действительность как нормальный результат ментальных действий504.

Таким образом, в итоге действительность признается не независимой от сознания: она независима от любого индивидуального сознания (и поэтому может считаться «объективной»), но она не независима от сознания человеческого сообщества. Реальность определяется или конституируется сознаниями всех членов сообщества. Контраргумент здесь может состоять в том, что такая онтологическая доктрина не слишком хорошо согласуется с предложенной концепцией действительности, управляющей нашим восприятием. Последняя идея храктерна скорее для реалистической онтологии: независимые от сознания предметы взаимодействуют (через другие виды независимых от сознания объектов подобно световым и звуковым волнам) с нашими органами чувств; эти взаимодействия конституируют наши акты восприятия, и так как мы не можем управлять тем, чем являются предметы – от нас не зависит, каковы они, то мы не можем управлять тем, что мы воспринимаем. Но в прагматической онтологии предметы, которые управляют нашим восприятием – это идеальные предметы специфического вида. Согласно этой модели, идея в сознаниях людей, имеющих достаточный релевантный опыт, так или иначе вынуждает других людей, не имеющих такого опыта, получать некоторые данные восприятия.

Более того, люди, имеющие достаточный релевантный опыт и достигшие «окончательного заключения», должны были бы получить те данные восприятия, которые заставили их прийти к окончательному заключению, в обратном хронологическом направлении – в соответствии с окончательным заключением, к которому они во время получения данных восприятия еще не пришли. Следовало бы признать, что некоторые из данных восприятия, которые у нас есть сейчас, в данный момент, обусловлены для нас идеей, к которой мы придем только в некотором будущем (если это вообще случится)505. Аргумент против этой модели может быть усилен и далее: та сущность, которая должна обусловливать наше восприятие в настоящее время – это даже не идея, которая будет фактически существовать в некоторое будущее время. Скорее ей приписывается своего рода гипотетическое существование: «окончательное заключение» – такое заключение, которое было бы достигнуто любым человеком, если бы он имел достаточный релевантный опыт.

Таким образом, каузальное действие окончательного заключения на наше нынешнее действительное восприятие предполагается не только действием в обратном хронологическом направлении, но также и действием, оказываемым из области гипотетического на область действительного. Поэтому прагматическая теория истины неприменима в концепции значения как условий истинности в объеме сверх редуцируемого к корреспондентной.

В стандартной форме прагматическая теория выглядит так:

(х) (x истинно, если и только если каждый, кто имеет достаточный релевантный опыт, будет вынужден согласиться с х)

Единственное условие является здесь и необходимым, и достаточным для истины любой пропозиции: она должна быть такой, что с ней будет согласен каждый, у кого есть достаточные и релевантные данные восприятия. При этом не имеет значение, действительно ли x выражает некоторый факт в независимом от сознания мире. Однако прагматическая теория не является онтологически нейтральной, поскольку в ней то, по поводу чего достигнуто всеобщее согласие, определяет то, каковы факты. Т.е., ее требование в концепции значения как условий истинности было бы таково:

Снег бел, если и только если каждый, кто имеет достаточный релевантный опыт, будет вынужден согласиться с (пропозицией) «Снег бел».

Следовательно, поскольку в прагматической теории истина приравнивается к тому, по поводу чего достигнуто всеобщее согласие, это требование редуцируется к

«Снег бел» истинно, если и только если снег бел.

Однако «Снег бел» с правой стороны ‘если и только если’ здесь не рассматривается как выражение независимого от сознания факта. Скорее, снег бел только потому, что с этим согласились бы все. Таким образом, эквивалентность, утверждаемая здесь ‘если и только если’ может быть только интенсиональной.

Соответственно, теория значения классического прагматизма не связывает напрямую значение с истиной (хотя она во многом изоморфна прагматической теории истины). Современные философы, заявлявшие о своей приверженности прагматизму – например, Куайн, Решер – могут использовать достаточно отличающиеся формы теории истины. В своих теориях значения они также не склонны связывать значение с истиной: это либо инструментальная семантика (Куайн, Гудмен), следующая скорее Джеймсу, чем Пирсу, либо интенсиональная (К.И.Льюис).

Прагматизм

Мир есть то, что мы из него делаем.

В предыдущих главах шел разговор о европейской философии. Прагматизм же появился в Северной Америке и превратился в одну из наиболее популярных там философских школ. Само название этой школы произошло от греческого слова «pragma» — дело, действие и говорит о тесной связи данной философии с практикой. Для представителей этой школы философия — не метафизические размышления о мире и человеке, а метод разрешения проблемных ситуаций.

Родоначальником прагматизма стал Чарлз Сандерс Пирс (1839—1914) — крупный математик, астроном, логик, философ, читавший лекции в Гарвардском университете.

Теория «сомнения — веры»

На формирование взглядов Пирса самое глубокое влияние оказал Кант, которого он считал гениальным мыслителем. Так же, как и Кант, Пирс хотел примирить науку и христианство. В конце XIX в., после публикации трудов Чарлза Дарвина, религиозные споры приобрели особую остроту: казалось, что наука несовместима более с религией, ее выводом является атеизм. Но Пирс так не считал и попытался создать философскую систему, которая учитывала бы новейшие научные результаты, но в то же время была совместима с христианством.

Опираясь на эволюционную теорию Дарвина, Пирс рассматривал мышление как вид приспособительной функции организма. Получалось, что задачей мышления является не отражение мира, а регуляция отношений между организмом и средой. Человек, живя в мире, вырабатывает различные привычки, свойственные ему типы действий и т. п., которые заменяют ему инстинкты и, будучи осознанными, образуют верования (веру). По Пирсу, вера — это готовность действовать определенным образом. Если мы верим, что завтра — наступит, то мы планируем свой завтрашний день, если верим, что не умеем летать, — пользуемся лестницей, чтобы спуститься с третьего этажа, а не прыгаем с балкона, и т. д. Но в процессе жизни мы сталкиваемся с противоречащими нашим верованиям фактами и явлениями, это порождает сомнение, а сомнение вызывает психологический дискомфорт, беспокойство. Тогда мы исследуем сложившуюся ситуацию — делаем усилие, направленное на преодоление сомнения, чтобы достичь нового верования. Как считал Пирс, единственной целью исследования и познания является достижение верования, устранение сомнения’. «Деятельность мысли возбуждается раздражением, вызванным сомнением, и прекращается, когда верование достигнуто, таким образом, достижение верования есть единственная функция мысли».

Пирс выделил четыре основных метода преодоления сомнения:

• 1) метод упорства;
• 2) метод авторитета;
• 3) априорный метод;
• 4) метод науки.

Одним из методов преодоления сомнения является метод упорства. Иногда человек предпочитает придерживаться сложившихся взглядов, несмотря ни на что. Представьте себе, например, религиозных фанатиков: для них любые аргументы против их веры не будут иметь никакого значения. Но и обычные люди зачастую упрямо держатся привычных взглядов, отвергая любую, даже обоснованную критику.

Метод авторитета — самый распространенный в истории человечества, мы обращаемся к нему чаще всего. Ребенок, столкнувшись с непонятным явлением, обращается за разъяснениями к родителям, студент изучает различные дисциплины по учебникам, ученый при возникновении вопросов прибегает к помощи научной литературы или коллег, специализирующихся в определенной области, — все это обращение к авторитету. Именно так происходит обучение: ведь мы не открываем каждый раз заново законы физики, химии, биологии, а опираемся на то, что было сделано авторитетными учеными в этой области — Ньютоном, Менделеевым, Дарвином.

Априорный метод тоже достаточно часто используется для преодоления сомнения. Столкнувшись с необъяснимым с точки зрения наших старых верований явлением, мы не всегда беремся за учебники или начинаем научное исследование. Иногда мы вырабатываем объяснение без каких-либо доказательств и фактов (априорно), потому что оно кажется нам логичным и правильным, согласуется с нашими взглядами и установками. По сути, мы произвольно принимаем те объяснения, которые нам нравятся.

Самым сложным, но и самым обоснованным, является преодоление сомнения методом науки. В этом случае новое верование, к которому мы пришли, зависит уже не от нашего произвола, а от некоторого постоянного внешнего фактора (окружающего мира), с которым мы должны считаться. При таком подходе полученные верования будут устойчивыми, так как научное верование (то, что обычно называют научной истиной) возникает в процессе исследования, это такое мнение, к которому пришло сообщество ученых, — людей наиболее компетентных в данной области. Тем не менее, для Пирса наука, по сути, остается лишь средством преодоления сомнения, пусть и привилегированным, своеобразной психотерапией, задачей которой является не постижение мира, а достижение уверенности.

Более того, по Пирсу, ученый (и любой человек) говорит не об объективных вещах, а о значениях для него тех или иных слов, знаков. Если я говорю вам «корова», то это слово (знак) может означать для вас молоко для каши, йогурт по утрам, возможность погладить теплый коровий нос во время прогулки на даче, а может — опасные рога. В любом случае это слово означает для вас определенную совокупность практических последствий: «Рассмотрите, каковы практические последствия, которые могут быть произведены объектом нашего понятия. Понятие об этих следствиях есть полное понятие объекта», — писал Пирс. Принцип Пирса звучал так: «Мы постигаем предмет нашей мысли, рассматривая те его свойства, которые предположительно имеют практическое значение; наше представление об этих свойствах и образует в целом понятие данного предмета». Получалось, что речь идет не о соответствии наших представлений реальному объекту, а о соответствии этих представлений нашей (всегда ограниченной) практике. Истина — это то, во что я верю, а верю я в то, что полезно, что «работает» в моей жизненной ситуации.

Но как в каждый конкретный момент времени отличить истину от лжи? Древние мореплаватели верили, что Земля плоская, и прокладывали свои маршруты, исходя из этого верования. Затем практика мореплавания, открытие новых территорий и другие факты заставили принять другие верования, исходить из того, что Земля кругла. Утверждение, что Земля плоская, было истиной в Древнем мире, оно «работало», было полезно и эффективно для того уровня человеческой практики. Сегодня работоспособным является другое верование, истиной для нас стало иное утверждение. Процесс изменения истин — бесконечен, человечество постоянно будет переходить от одного верования к другому, но на каждом этапе этого движения единственным критерием будет практика, полезность верования, возможность достигнуть успеха в действии благодаря тому или иному верованию.

Теория познания У. Джемса

Идеи Пирса были развиты другим видным американским мыслителем — Уильямом Джеймсом (1842—1910). Джеймс был медиком по образованию, преподавал в Гарварде анатомию и физиологию, первым в Америке стал читать курс лекций по психологии.

Так же, как и Пирс, Джеймс хотел примирить науку и религию. Материализм и вытекающий из него атеизм он считал «мрачным, похожим на кошмар мировоззрением». Веру же в Бога Джеймс сравнивал с «моральными каникулами», так как уверенность в том, что рядом с нами есть высшее существо, дающее человеку силу для осуществления его планов, воздающее каждому по заслугам, облегчает жизнь. Верить в Бога выгодно: вы ничего не теряете от такой веры, но многое приобретаете, — эта вера помогает вам в жизни. Джеймс понимал веру прагматически: существование Бога — недоказуемая, но полезная гипотеза.

В своих философских взглядах Джеймс проповедовал «радикальный эмпиризм»: по его мнению, раз единственным источником нашей информации о мире являются ощущения, опыт, то нет никакой противоположности субъекта и объекта, внешнего мира и внутреннего восприятия: «опыт и реальность составляют одно и то же». Мы имеем дело лишь с отражением мира в нашем сознании. Но наш опыт — это «нерасчлененная Вселенная», «великий цветущий и жужжащий беспорядок», из которого наша избирательная активность выделяет «сгустки», группы ощущений — вещи. «Мысли сделаны из того же самого вещества, что и вещи», — утверждал Джеймс, потому что все сводил к содержанию человеческого сознания.

Мы выбираем из множества впечатлений лишь то, что соответствует нашим интересам. В этом смысле человека можно сравнить с лошадью, которой на глаза надели шоры, чтобы она, не отвлекаясь, могла смотреть только прямо, на дорогу. Так и наши интересы заставляют нас обращать внимание на одно и совершенно не придавать значения другому. Поэтому из «великого. жужжащего беспорядка» мы строим свой собственный уникальный мир (интересы-то наши похожи, но никогда не совпадают полностью). Мой и твой миры различны, но врезаны в первоначальный хаос впечатлений. «Мир есть то, что мы из него делаем», — писал Джеймс.

Инструментализм Дж. Дьюи

Свою версию прагматизма (получившую название инструментализма) предложил известный американский мыслитель и педагог Джон Дьюи (1859—1952).

С точки зрения Дьюи, человек начинает мыслить тогда, когда наталкивается на трудности, которые надо преодолеть (Пирс в этой связи говорил о возникновении сомнения в прежних верованиях). Поэтому понятия, идеи, теории — лишь инструменты, «ключи к ситуации», «планы действия» человека, ценные постольку, поскольку ведут к успеху. Дьюи утверждал, что «функция интеллекта — не в том, чтобы копировать объекты, а в том, чтобы устанавливать с ними наиболее выгодные отношения».

Познание — и здесь Дьюи был согласен с Джемсом — имеет только приспособительное значение: человек должен выжить, для этого он приспосабливается к окружающей среде, используя свои познавательные способности. Значит, основное отношение человека к миру — практическое, заинтересованное, то есть всегда субъективное. Поэтому, считал Дьюи, в процессе познания мы обязательно оцениваем идеи с точки зрения их полезности: истинно то, во что удобнее верить.

Мир вокруг нас неустойчив, он меняется, значит, должны меняться и наши верования. Идеи — это инструменты, с помощью которых мы решаем встающие перед нами проблемы. Поэтому лучшим способом воспитания и обучения является постановка практических задач: Дьюи предложил столь модную сегодня педагогику «деланья», когда обучаемые должны были получать знания в процессе решения конкретных задач, а не как отвлеченные рассуждения.

Прагматизм, став популярным в начале XX в., оказывает влияние и на сегодняшнюю философию. Принципы и идеи прагматизма развивают и ныне живущие философы (например, Ричард Рорти), хотя каждый из них видоизменяет эти идеи, вносит в них что-то свое. Тем не менее, можно выделить несколько положений, общих практически для всех представителей прагматической философии:

• • во-первых, это рассмотрение мышления как способа приспособления человека к окружающей его среде;
• • во-вторых, с точки зрения прагматизма, ценность мышления — в его эффективности как средства для достижения успеха;
• • в-третьих, субъект познания, считают представители прагматизма, не нейтрален, это всегда заинтересованный субъект;
• • в-четвертых, истина — это не всегда то, что точно отражает реальность, правильнее определить ее как устойчивое верование, приводящее к успеху.

Вопросы и задания

• 1. Как вы думаете, к какому направлению в философии — материализму или идеализму — можно отнести прагматизм?
• 2. Согласны ли вы с тем, что истиной для нас является то, во что мы верим? Какие выводы из этого положения сделали представители прагматизма?
• 3. Каких представителей прагматизма вы знаете? Что характерно для взглядов каждого из них?
• 4. В чем суть теории «сомнения — веры», предложенной Ч. Пирсом? Какие методы преодоления сомнений он выделил? Каким методом чаще всего пользуетесь вы сами?
• 5. Почему взгляды Дж. Дьюи называют «инструментализмом»?
• 6. Объясните фразу У. Джеймса: «Мир есть то, что мы из него делаем».
• 7. Каким образом Пирс, Джеймс и Дьюи пытались сочетать науку и религию? Каково прагматическое обоснование необходимости веры в Бога? Согласны ли вы с таким обоснованием?

ФИЛОСОФИЯ ПРАГМАТИЗМА: кратко

О философии кратко и понятно: ФИЛОСОФИЯ ПРАГМАТИЗМА. Все основное, самое главное: очень кратко про философию ПРАГМАТИЗМА. Суть философии, понятия, направления, школы и представители.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПРАГМАТИЗМА.
РАДИКАЛЬНЫЙ ЭМПИРИЗМ У. ДЖЕМСА.
«ИНСТРУМЕНТАЛИЗМ» Д. ДЬЮИ

Это философское направление возникло в 70-х гг.

XIX столетия в США и получило распространение в XX в., оказав сильное влияние на духовную жизнь общества. Основные идеи прагматизма были высказаны Ч. Пирсом, затем развиты Дж. Дьюи, У. Джемсом.

Главный тезис прагматизма заключался в обвинении традиционной философии в отрыве от жизни, в абстрактности и созерцательности. Ч. Пирс выдвинул программу «реконструкции философии»; по его мнению, философия должна быть не размышлением о первых началах бытия и познания, а всеобщим методом разрешения тех проблем, которые встают перед людьми в различных жизненных ситуациях в этом непрерывно меняющемся мире.

Прагматизм, следуя традициям эмпиризма, объявил всю реальность «опытом» человека. Однако этот «опыт» не сводился к чувственным ощущениям и восприятиям. Он понимался как то, что дано переживанием. Таким образом, объективная реальность была представлена прагматизмом как некая данность человеку в чувствах, действиях, замыслах и в конечном счете в его опыте.

Согласно прагматизму опыт никогда не дан человеку изначально, априорно. Он не есть нечто определенное. Он может быть переживанием (Дьюи), потоком сознания (Джемс). Прагматизм, восприняв идеи дарвинизма, объявил человеческое сознание и мышление не более чем средством приспособления организма к окружающей среде с целью выживания и оптимизации действий. Задача мышления заключается не в познании окружающей действительности способом ее отражения, а в выборе средств, необходимых для достижения своих целей.

Высшие абстракции, идеи, философские категории, теории есть лишь инструменты, средства и методы действия. Все их действие целиком сводится к решению жизненно важных практических задач.

Согласно этому истина для прагматизма – это не более чем полезность. Такая трактовка истины ориентирует философию прагматизма на такие понятия, как целесообразность, эффективность, практичность. Именно они и являются основными категориями этого философского направления.

С такой позиции относится прагматизм и к религии. Религиозная вера, как утверждали представители прагматизма, в той мере заслуживает оправдания, в какой она может быть полезна. И идея Бога может быть признана вполне приемлемой, если она служит удовлетворению каких-либо социальных или личных человеческих чувств и достижению некоторых полезных целей. В конце 1930-х гг. влияние прагматизма стало ослабевать, хотя он продолжал еще оказывать воздействие на решение методологических проблем, в частности в аналитической философии и логическом позитивизме. Во второй половине XX столетия влияние прагматизма усилилось, и он даже может претендовать на то, что является составной частью современного мировоззрения.

.
nitshe.ru философы и философия

Кратко и понятно о философии, философах, понятиях, сути философии, направлениях и школах. Шпаргалка для экзаменов, зачётов, рефератов, докладов. вся Философия в кратком изложении.

Прагматизм

Читайте также:

1. Американский прагматизм (Ч. Пирс, У. Джемс, Д. Дьюи)
2. Американский прагматизм.
3. Бихевиоризм в контексте американского прагматизма
4. Вопрос 26. Философия прагматизма.
5. Неопозитивизм, прагматизм, неотомизм,экзистенциализм
6. Основные направления сциентизма в западной философии ХIХ-ХХ вв. (позитивизм, прагматизм, феноменология).
7. Основные принципы философии прагматизма и его представители.
8. Педагогика прагматизма
9. Педагогика прагматизма или прогрессивизма
10. Прагматизм
11. Прагматизм.

Прагматизм, представленный Ч. Пирсом (1839-1914), Дж. Дьюи (1859-1952), У.Джемсом (1842-1910), — философское направление, исходящее из критики классической философии за ее абстрактность и оторванность от проблем конкретного человека и призывающее, напротив, заниматься вопросами, которые стоят перед человеком в различных жизненных ситуациях. Соответственно вся окружающая действительность отождествляется у них с опытом, а единственным критерием истины является достижение практического результата.

Философия в понимании прагматизма должна помогать человеку «двигаться в потоке опыта к каким-то поставленным целям. Поэтому одним из определений истины у Джемса была ее способность вести нас от одной части опыта к другой, более нам желательной, разумеется». Джемс был уверен в возможности улучшения человеческого мира, хотя и не смог предложить какие-либо варианты этого улучшения. Позиция Дьюи более глубока и конкретно практична. Он предлагает не просто опираться на имеющийся опыт, но реконструировать его. Одним из средств такой реконструкции могла выступить педагогика как конкретная программа изменения системы образования.

Прагматизм — философское течение, возникшее в последние десятилетия ХХ века в США и хотя и имевшее последователей в других странах (Англия, Италия и даже Китай), но считающееся типичным выражением американского духа, наиболее значительным вкладом США в западную философию. Для представителей прагматизма характерно рассмотрение мышления как средства приспособления организма к среде, понимание истины как утверждения, способствующего достижению жизненного успеха, а философии как метода прояснения мыслей и верований, значимых для решения жизненных проблем.

Создателем термина и автором некоторых основных идей прагматизма был американский философ Чарльз Пирс. Уильям Джемс развил идеи Пирса и придал им популярную форму. Джон Дьюи, опираясь на бихевиоризм, создал инструменталистскую версию прагматизма.В середине века Куайн и Гудмен попытались синтезировать идеи прагматизма, современной логики и аналитической философии. В настоящее время некоторые идеи прагматизма развивает один из наиболее влиятельных философов США — Ричард Рорти.

Пирс Чарльз (1839—1914) — американский философ, логик и математик, идеи которого нашли применение в работах по эвристическому программированию, машинному переводу, при создании информационно-поисковых систем. Пирс один из основоположников семиотики — науки о знаках.

По мнению Пирса, мы действуем, веря в то, что наши действия приведут к желаемому результату. Когда результат не достигается, мы начинаем сомневаться в тех идеях, которые лежали в основании наших действий. Действия, направленные на преодоление сомнения, Пирс называет исследованием. Цель исследования — достижение устойчивого верования, разделяемого каким-либо коллективом. То, что называют истиной, является общезначимым принудительным верованием, к которому пришло бы беспредельное сообщество исследователей данного сомнения, если бы этот процесс продолжался бесконечно.

Так как бесконечный процесс не может быть завершен по определению, то, согласно Пирсу, арсенал истин, которыми располагает человечество, не что иное, как совокупность социально закрепленных верований, т.е. идей, успешно служащих нашим действиям. Существует, по Пирсу, четыре основных метода закрепления верований: упорства, авторитета, априорный метод и метод науки. Метод упорства, применяемый упрямцами, закрывающими глаза на очевидное, не может сделать их идеи социально значимыми. Сторонники метода авторитета эксплуатируют невежество, применяют насилие. Неэффективность такого метода видна из того, что ни одна из религий не устояла перед критикой. Сторонники априорного метода апеллируют к согласию с всеобщим разумом. На деле же оказывается, что это особенный разум того или иного философа. И только научный метод оказывается пригодным для того, чтобы закреплять наши верования.

Рассматривая природу научного метода, Пирс подвергает критике учения об опоре здания научного знания на непосредственное непогрешимое знание, имеющее или интеллектуальную (Декарт), или чувственную (Локк) природу. Аргументы Пирса сводятся к тому, что любое знание логически опосредовано предыдущим знанием и что любое знание имеет знаковую природу. Научное познание начинается не с радикального картезианского сомнения, которое невозможно, так как человеку не дано избавиться от имеющихся у него предрассудков. Реальное сомнение всегда конкретно. Оно ставит нас перед проблемой, для решения которой выдвигается гипотеза. Из этой гипотезы мы дедуктивно выводим следствия, подвергаемые экспериментальной проверке. Подтвержденные положения входят в здание научного знания. Эти положения — научные верования — фаллибильны, т.е. погрешимы. Для ученых нет положений, которые нельзя было бы проверять и в случае необходимости опровергать.

С точки зрения Пирса, Декарт был прав, требуя от ученых оперирования только ясными и отчетливыми понятиями. Его ошибка в том, что он не дал четкого различия между тем, что только кажется ясным, и тем, что действительно является таковым. Вот что пишет Пирс: «Рассмотрите, какого рода следствия, могущие иметь практическое значение, имеет, как мы считаем, объект нашего понятия. Тогда наше понятие об этих следствиях и есть полное понятие об объекте».Это положение, которое его автор давал в разных формулировках, сохраняя исходный смысл, названное принципом Пирса, и было положено Джемсом в основание прагматизма.

ДжемсУильям получил прекрасное домашнее образование, которое продолжил в Гарвардском университете на медицинском факультете. После Гарварда Джемс изучал медицину и психологию в Германии. В 1873 году он стал профессором анатомии и физиологии родного университета, где с 1875 года впервые в Америке начал читать курс психологии. С 1879 года он стал преподавать и философию. В конце XIX начале XX века Джемс был очень популярен. Он читает лекции в Америке и Европе, много публикуется. Его идеи пользуются влиянием и широко обсуждаются. Его философское учение рассматривают как выражение духа американизма, как оригинальный вклад Америки в материнскую культуру Европы.

Именно благодаря Джемсу имя Пирса впервые стало широко известно и в Европе, и в Америке, и его идеи воспринимались первоначально в интерпретации Джемса.

Влияние бескомпромиссного эмпиризма Пирса чувствуется и в концепции «потока сознания», развитой Джемсом в «Принципах психологии».. В реальном опыте самонаблюдения психика дана нам как непрерывный поток целостных, проникающих друг друга состояний, в которых отдельные составляющие типа ощущений, представлений, волнений, эмоций и т.п. «сущности», изучаемые традиционной психологией, выделяются путем насильственного абстрагирования. Эта концепция легла в основу литературы «потока сознания», представители которой — Дж. Джойс, В. Вулф, Г. Стайн, М. Пруст — видели в прямом воспроизведении процессов душевной жизни основной метод ее изображения, претендуя на универсальность и на особую полноту иллюзии «присутствия», «сопереживания» при передаче психических состояний.

По Джемсу, не только то, что наличествует в нормальном бодрствующем сознании (а в нем наличествуют и религиозные переживания, составляющие действительный эмпирический базис религий), но и ощущение того, что за пределами такого сознания находятся другие его формы, совершенно от него отличные (о чем свидетельствуют, по Джемсу, работы мистиков), дано в опыте. (Эти высказывания Джемса, считающегося одним из классиков традиционной персоналистской психологии, пользуются большим успехом у современных представителей психологии трансперсональной).

Итак, и наука, и религия имеют основание в опыте, понимаемом так, как того требует психология, свободная от метафизических предпосылок, опирающаяся исключительно на то, что дано в опыте. Однако религиозный и научный образы мира столь различны, что примирение их кажется совершенно невозможным. Тем более что философия, призванная привести к согласию сферы человеческого опыта, сама распадается на множество противоречащих друг другу учений. За различием философских учений Джемс-психолог видит различие темпераментов их творцов, различие реакций людей разных психологических типов на бесконечность и чуждость Вселенной, ничтожными частичками которой мы себя ощущаем. Как философ Джемс ставит перед собой две задачи: первую — способствовать преодолению философских споров, вторую — показать возможность согласования религиозного и научного подходов к миру. При решении обеих задач он опирается на те положения своего гениального коллеги, которые и назвал «принципом Пирса».

Из этого принципа (одна из формулировок его была приведена выше в параграфе о Пирсе), по мнению Джемса, следует, что если две идеи ведут к одним и тем же практическим результатам, то мы имеем дело с одной идеей, только по-разному выраженной. Существующие философские учения можно, как считает Джемс, объединить, отбрасывая чисто личностные вариации в точках зрения, в два основных направления — эмпиризма и рационализма, выражающих различие жесткого и мягкого типов темпераментов. Применяя же критерий, сформулированный выше, можно обнаружить то, что тождественно в этих позициях, то, что обусловлено сутью дела, сутью философского дела является поиск такой картины мира, которая помогла бы нам перенести чуждость Вселенной и которая могла бы стать общезначимой, благодаря соответственно с верованиями здравого смысла, с господствующими религиозными и научными представлениями. С другой стороны, эта картина должна отвечать определенному, рационально обоснованному, критерию истины. Поиск такого критерия и является первой задачей философа.

По мнению Джемса, если применить «принцип Пирса» к понятию «истина», то мы придем к следующим результатам. Истинными мы называем те наши идеи, теории, суждения, которые, направляя наши действия, ведут к желаемым результатам. Отсюда следует, что «какая-нибудь мысль «истинна» постольку, поскольку вера в нее выгодна для нашей жизни», что существует не «истина», а «истины», соответствующие множеству индивидов, добывающих эти истины для практических целей, что «истина — эторазновидность блага. Истинным называется все то, что оказывается благом в области убеждений, и к тому же благом, в силу определенных наглядных основании».

Чем истиннее в прагматическом смысле будут наши идеи, тем больший успех ожидает нас, тем более укрепляется личностное начало. Таким образом, Джемс отошел от концепции Пирса, со гласно которой истина является общезначимым принудительным верованием, и стал на индивидуалистические и плюралистические позиции. Именно такая позиция и стала отождествляться с термином «прагматизм», что и заставило Пирса отказаться от него.

Принятие прагматического критерия истины позволяет, с точки зрения Джемса, согласовать верования здравого смысла, религиозные убеждения и положения науки. При этом оказывается, что они могут быть согласованы только в контексте определенного взгляда на Вселенную. Образ Вселенной, соответствующий плюралистической концепции истины, противостоит как материалистическому воззрению на нее, так и воззрениям абсолютного идеализма.

Джемс считает, что образом мира, наиболее соответствующим прагматическому принципу плюрализма истин, является тот, который оформляется в философии Бергсона, в его учении о «творческой эволюции». В таком мире может быть место для Бога — соратника, спутника, партнера человека, гаранта сохранения его неповторимой индивидуальности, т.е. для такого Бога, в которого верят простые люди, нуждающиеся в этой идее для успешной борьбы с хаосом и злом повседневного существования.

Идея Бога оправдана прагматически, т. к. она способствует жизненному успеху.. Принять эту или другую гипотезу — акт проявления свободы воли. Принять религиозную доктрину и действовать в соответствии с ней в повседневной жизни значит обрести шанс, если она верна, на загробное существование. Если, опасаясь возможности ошибиться, отказаться от религии, то этот шанс будет потерян. Выбор, с точки зрения прагматизма, самоочевиден. Прагматизм Джемса не первая и не последняя попытка найти компромисс науки и религии.Форма, в которой этот компромисс осуществлялся, определялась с одной стороны средой, в которой он творил (американизм Джемса), с другой — его личными качествами.

Джемс был человеком демократических убеждений, очень терпимым к взглядам других людей. Считая, что мир, в котором мы живем, плох, он не считал его безнадежно плохим. Он верил в возможность улучшения мира, как религиозный человек, занимая позицию «мелиоризма» — веры в то, что существуют высшие силы, занятые усовершенствованием мира в направлении наших собственных идеалов

Виднейшим и наиболее влиятельным представителем прагматизма в первой половине XX века был американский мыслитель и общественный деятель Джон Дьюи. Дьюи родился в 1859 году — в год выхода в свет книги Дарвина «Происхождение видов». Эволюционные идеи дарвинизма легли в основу его миросозерцания. В годы становления на него оказали влияние также Гегель и Конт. Определяющим же стало воздействие идей Джемса, его «Принципов психологии». Дьюи, которого иногда называли логиком прагматизма, защищал инструментализм — учение о том, что понятия не слепки реальности, а инструменты для ориентации в мире опыта. Он выступал против абсолютизации ценностей, подчеркивая их жизненно-ситуативный характер. Исходя из идей прагматизма, он предпринял попытки реформировать систему образования, пересмотреть его цели.

Джон Дьюи внес вклад почти во все области американской культуры. В Америке он до сих пор считается самым влиятельным философом, воплощением идеи философии. Дьюи оставил большое литературное наследство, насчитывающее примерно 30 книг и 900 статей. Его работы охватьшают почти все сферы философского и социального знания. Умер он в Нью-Йорке в 1952 году.

Давая очень высокую оценку построениям Джемса, особенно его «Принципам психологии», Дьюи уже в начале своей деятельности расходится с ним в вопросе о личности. Джемс рассматривал личностное начало как нечто самобытное, неразложимое на элементы, как метафизическую действительность — персоналистски. Дьюи сводит личность к биологическим и социальным компонентам. На этом основании сам Дьюи определял свою позицию как натуралистическую и даже материалистическую.

Дьюи продолжает начатое Гегелем и Джемсом расширение содержания понятия опыт. Для него опыт не сознание, а история, обращенная в будущее. В опыт входят сны, безумие, болезнь, смерть, войны, поражение, неясность, ложь и ужас, он включает трансцендентальные системы, эмпирические науки и магию. Опыт включает склонности, мешающие усвоению опыта. Эквивалентами понятия «опыт» являются понятия «жизнь», «культура». Опыт это то, чем обладают, и то, что исследуют — познают для более уверенного обладания им. Задача исследования-познания в том, чтобы найти в опыте, в той ситуации, в которой мы пребываем, в которую мы погружены, которая обладает нами и которой мы обладаем, нечто надежно гарантированное, достойное удержания.

Рефлексивное мышление — специфический для человека вид исследовательской деятельности — стремится внести ясность, устойчивость, гармонию в опыт, где царят тревоги и конфликты. Здравый смысл, религии и науки, философские системы — являются устойчивыми социальными формами, предназначенными для выполнения этой функции. Во всех этих формах мышление действует однотипно. Если попытки справиться с жизненным затруднением, действуя привычными методами, не приводят к результату, то формулируют проблему, подлежащую разрешению, и идею способа ее преодоления. Выдвинутая идея развивается и проясняется системой других идей в разных аспектах, лишь затем она становится основой действий. Только результат действия показывает, следует принять такое решение проблемы или отвергнуть, чтобы откорректировать ее постановку.

Чтобы приспособить мир к себе, человечеству понадобились сначала магия и мифы, затем идеи неизменности бытия и возможности прогресса, вселенной, управляемой всеобщими необходимыми законами. Благодаря науке, опирающейся на эти идеи и на операции контроля полученных результатов путем их верификации, мы приспособили мир к своим потребностям.

Реальные практические успехи научного подхода к миру привели к тому, что образ мира, создаваемый наукой, стал выдаваться в классических философских школах за сам мир. То, что не отвечает критериям необходимости, устойчивости, повторяемости, объявлялось эпифеноменальным, видимостью, а не действительностью.

Однако если не закрывать глаза на опыт, которым мы обладаем, на историю, которую мы переживаем, становится ясным, что научный образ мира — это не сам мир. Та действительность, в которую мы погружены, хаотична и ненадежна, а наше существование, прогресс условий и форм индивидуальной и социальной жизни не гарантирован какими-либо инстанциями. Мы сами несем ответственность за то, кто мы есть, и за то, куда мы идем. Мы сами выбираем себя и свой путь. Философия должна помочь сделать этот выбор осознанным.

Как и все другие формы рефлексивного мышления, философия имеет дело с опытом, понимаемым как жизнь, как история, как культура. У философии прошлого и настоящего одна задача — согласовать конгломерат традиций, являющийся опорой для деятельности, с новыми тенденциями и чаяниями, несовместимыми с прежними авторитетами. Формируя схемы, которые в будущем должны утвердиться в мыслях и поступках, философия реагирует на изменения в культуре, утверждая себя как явление культуры.

Философия, в отличие от культурной антропологии, аналитически расчленяет и синтетически реконструирует опыт, истолковывая выражающие его понятия. Философия в большей степени занята определением понятий, нежели поисками истин. Отдавая должное истинам, мы все же вынуждены признать, что понятие является более широкой категорией: истины составляют всего лишь один из классов понятий, причем для входящих в данную группу элементов необходимость верификации собственной значимости является неотъемлемой частью их значения. За этим же островком истинных или ложных по своей природе понятий лежит целый океан понятий, для которых обозначение «истинный» или «ложный» неприменимы.

К таким понятиям относятся понятия, выражающие оценки, цели, верования. Они могут быть интерпретированы на основе «принципа Пирса» по их реальной функции в жизненном процессе- Они оказываются инструментами ориентации в жизненных ситуациях.При более углубленном анализе обнаруживается инструментальный характер и научных идей, которые в прежней философии рассматривались только с точки зрения истинности или ложности, что вполне допустимо, но недостаточно. Инструментальны в конечном итоге даже и факты, так как они являются следствием нашего выбора, нашей организации опыта. Фактов как чего-то независимого от нас для Дьюи не существует.

Дьюи отвергает определение истины как адекватности мышления бытию. Истинность какой-либо идеи — в ее надежности как инструмента овладения оптом. Приращение истины — это приращение числа идей, гарантирующих достижение наших целей. Но эти гарантии не имеют абсолютного характера. Все идеи подлежат усовершенствованиям по мере возникновения новых ситуаций.

Особое внимание уделил Дьюи вопросу о соотношении целей и средств человеческих действий. Так как достигнутая цель становится средством для других целей, то цели и средства в конечном итоге неотличимы. Цель не оправдывает средства, а является основанием для анализа применяемых средств, для поиска средств, соизмеримых с поставленной целью.

Дьюи считает, что не существует рациональных методов определения конечных целей. Нужно терпеливо искать ценности, разделяемые всеми и каждым, связанные с основами существования общества. Тоталитарные режимы, по Дьюи, навязывают всему сообществу абсолютную цель, препятствуют свободному обсуждению используемых для ее достижения средства. В условиях демократии все люди могут принимать участие в обсуждении и формировании ценностей. Демократическое устройство общества требует, чтобы люди умели рефлектировать по поводу соотношения целей и средств, по поводу человеческих ценностей. Учить этому не менее важно, чем учить ориентироваться в мире современной науки и техники.

Проблемами школьного образования Дьюи занимался всю свою творческую жизнь. Его основная мысль состоит в том, что школа не готовит к жизни, а уже есть жизнь, что учеба есть очень серьезный труд. (В США начало учебного года отмечается как общенациональный праздник — День труда). Благодаря Дьюи в педагогике получил права гражданства экспериментальный метод. Педагогические идеи инициировали обсуждение проблем реформы школьного образования в США и Европе.

Дата добавления: 2015-04-24 ; Просмотров: 1177 ; Нарушение авторских прав? ;

Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет