С информационно семиотической точки зрения формы культуры это

Семиотика (греч. semeiotike — знак, признак) — это наука о знаках и знаковых системах, как естественных, так и искусственных. Семиотический подход к культуре означает понимание характера, способов и результатов материальной и духовной деятельности человека как огромной знаковой реальности, которая может быть расшифрована и понята. Мир культуры представляется наполненным значениями и смыслами, имеющими знаковое выражение, т. е. все явления культуры рассматриваются как различного рода сообщения и тексты, меняющие свое содержание в зависимости от контекста, интересов, способностей создающих и читающих их субъектов. Коммуникация не ограничивается речью, она находит свое выражение во всем предметном, чувственном и интеллектуальном мире. Культура проявляет себя в языке, под которым в данном случае понимается любая система знаков, с помощью которой происходит общение, накопление и передача информации.

Возникновению семиотики как науки предшествовало появление идеи, впервые высказанной немецким филологом В. Гумбольдтом (1767—1835) о роли языка как о промежуточной реальности, сообщаюшей человеку о том, каков мир, и соответственно, мысль о том, что окружающее может быть воспринято только таким, каким его выражает язык.

Основоположниками семиотики считаются американский философ и логик Ч. Сандерс Пирс (1839—1914) и швейцарский лингвист Ф. де Соссюр (1857—1913). Первый сформулировал «радикальную теорию знаков», сводящую сознание и всю человеческую деятельность к сумме знаков и знаковым действиям. Второй выдвинул концепцию знака как единства означаемого и означающего и определил создаваемую им науку (он называл ее семиология) как изучающую жизнь знаков в рамках жизни общества. Важный вклад в становление новой науки внесли немецкий логик и философ Г. Фреге (1848—1925), заложивший основы логической семантики, создатель феноменологии и теории знака Э. Гуссерль (1859—1938), американский философ

Ч. Моррис (1901 — 1979), наиболее полно изложивший проблемы семиотики в работе «Знаки, язык и поведение» (1946).

С 60-х гг. XX в. семиотика выдвинулась на авансцену гуманитарных наук. Поскольку огромное количество слоев культуры можно рассматривать как язык, знаковую систему, она стала претендовать на статус супердисциплины и роль «универсального методологического принципа», позволявшую использовать ее как форму интеллектуальной критики в современной научной реальности. В 1960—1970-е гг. образовалось две семиотические школы — французская (К. Леви-Строс, Р. Барт) и так называемая тартуско-московская (Ю.М. Лотман,

З.Г. Минц, Вяч.Вс. Иванов, Б.А. Успенский).

Лидер и основатель тартуско-московской школы Ю.М. Лотман (1922—1993) внес большой вклад в развитие не только отечественной, но и мировой науки. Он использовал методы структурного анализа при разработке вопросов, связанных с изучением знаковых систем и различных культур. По аналогии с понятиями «биосфера» и «ноосфера» им было введено понятие «семиосфера» для характеристики структурной неоднородности и внутреннего разнообразия информационно-семиотического пространства. В построениях этого выдающегося ученого всеобщим законом мирового культурного развития выступает информационный диалог, рождающийся при взаимодействии культур.

Серьезную критику претензий семиотики и структурализма на универсальность дал знаменитый итальянский писатель, историк и специалист по семиотике У. Эко (р. 1932). В работе 1968 г. «Отсутствуюшая структура. Введение в семиологию» он изложил основы семиотического анализа и разделил семиотику на общую (философию языка), позволяющую выявлять внутренние механизмы логики культуры, и специальную (грамматика отдельной знаковой системы). В настоящее время семиотический подход используется во всех гуманитарных науках, особенно широко в эстетике, психологии, педагогике, этнографии, антропологии и культурологии.

У сторонников семиотического понимания культура выступает как особая небиологическая форма информационного процесса, как созданная человеком «сверхприродная» реальность, как мир смыслов и знаков, наделяемых смыслом.

Все созданные людьми предметы имеют не только объективное существование, но и субъективный смысл, поскольку в них заключены цели, желания и представления, которых нет вне человеческого сознания. Человек наделяет смыслом любую деятельность, любые предметы и явления, его окружающие (как бы отвечая на вопрос, для чего это нужно). Выражается смысл в предназначении, роли, статусе, функциях. Смыслы не существуют сами по себе, они рождаются в культуре и в людях, освоивших эту культуру. Поэтому в разных культурах один и тот же предмет, или одно и то же явление, или один и тот же поступок могут иметь разный смысл.

Кроме того, культура не только создает мир смыслов, но даже влияет на мышление и структуру мыслительных процессов в целом через особенности сформировавшегося языка этой культуры. Исследования по билингвизму показывают, что носители нескольких языков допускают в свое сознание различные культурные системы, когда говорят на соответствующем языке.

Современная семиотика утверждает, что знаковая и смысловая природа нашего сознания не позволяет создать совершенно объективную репрезентацию окружающей нас реальности. Любая даже самая правдоподобная имитация не свободна от завуалированной установки на навязывание определенного смысла, доминирующего значения. Любое культурное явление или текст через вербальное или визуальное выражение содержит механизм и формы манипулирования сознанием.

В семиотике первичную роль играет понятие знака. Знак — это чувственно воспринимаемый предмет (звук, жест, изображение и т. д.), который является носителем информации о других предметах, как бы замещает, представляет их и их свойства. При помощи знаков любая информация приобретается, хранится, перерабатывается и передается, т. е. знак является единством формы, представляющей некоторый предмет, и информации о нем. Говоря о представлении замещаемого предмета, нужно уточнить, что речь идет не о самом предмете, а именно о представлении, некоем типичном образе предмета. Например, за формой «елка» стоит не конкретная елка, а обобщенное представление, «елка вообще». Этот типичный образ называется денотатом. Знаковую форму и денотат связывают устойчивые ассоциации, которые являются значениями соответствующих знаков. Значения отражают множество содержательных признаков. Это значит, что человек будет пытаться объяснить имеющееся у него представление о елке через множество признаков: хвойное дерево, используют древесину, наряжают на Новый год. Нужно сформулировать значение, общее для всех, кто пользуется этим знаком, чтобы правильно использовать его. Таким образом, форма, значение и денотат образуют структуру знака.

Ф. де Соссюр, понимая знак как единство означаемого (не вещь, а образ вещи, вызываемый означающим) и означающего (не звучание, а образ этих звуков), не указывает на какую-нибудь реальность вне знака. Для Ч. Пирса знак характеризует и указывает на нечто в воспринимаемом мире. Классификация знаков Ч. Пирса до сих пор считается наиболее полной. В ее основание положено отношение формы знака и его денотата (также используются термины: «знак и предмет», «знак и референт», «означающее и означаемое»). Выделяют три формы отношений и, соответственно, три типа знаков:

• • символическое — знаки-символы. Знак относительно означаемого является произвольным. Это условные или конвенциональные (от слова конвенция — соглашение) знаки. Форма знаков-символов не дает никакого представления о содержании, например нотные знаки, которые не похожи на музыку, которую они условно обозначают, химические знаки, национальные языки;
• • иконическое — знаки-иконы. Знаки похожи на означаемое, они связаны по подобию. Их называют знаками-копиями, знаками-изображениями, например картины, рисунки, фотографии, скульптуры, пиктографическое письмо, чертежи;
• • индексное — знаки-индексы. Знак прямо связан некоторым образом с означаемым. Это знаки-признаки, в которых означаемое и означающее связаны между собой по расположенности во времени и/или пространстве, например дорожные знаки.

Когда говорят о буквальном значении знака, употребляют термин «денотация», когда хотят указать на социокультурные или персональные ассоциации, используют термин «коннотация». Коннотация выступает вторым уровнем значения знака, т. е. какой-либо первый знак используют по-новому и придают ему новое значение.

Любая система знаков служит для передачи сообщения или выражения смысла, для понимания передаваемого сообщения и для побуждения к действию. Выполнение этих функций было бы невозможно, если бы знаковая система не была внутренне строго организована, не было бы правил использования знаков и законов их сочетания. Впервые обратил внимание на это Ч. Моррис и выделил три раздела семиотики:

• • синтаксис (синтактика) — изучает соотношение знаков друг с другом, внутренние свойства систем знаков безотносительно к интерпретации;
• • семантика — изучает отношение между знаком и его смыслом, рассматривает отношение знаков к обозначаемому;
• • прагматика — исследует отношение знаков с их отправителями, получателями и контекстом знаковой деятельности, т. е. проблемы интерпретации знаков теми, кто их использует, их полезности и ценности для интерпретатора.

Итак, семиотика проникает практически во все сферы жизни человека благодаря предмету своего изучения — знаку. Терминология и достижения семиотики постоянно используются в повседневной жизни, а также при изучении различных наук. Современное понимание культуры немыслимо без семиотической составляющей.

Информационно-семиотический подход к культуре

Семиотика — это наука о знаках и знаковых системах. Основы ее были заложены в XIX в. американским философом и логиком Ч. Пирсом и швейцарским филологом и антропологом Ф. де Соссюром (последний называл ее семиологией). Говорить о семиотике культуры — значит рассматривать знаковые средства культуры и трактовать культурные феномены как составленные с помощью этих знаковых средств «тексты», которые несут в себе определенную информацию.

Как бы ни были различны определения культуры, даваемые разными авторами, в них всегда предполагается, что содержание культуры находит выражение в языке. Под языком в обиходе обычно понимают естественный разговорный язык — русский, английский, китайский и т.д. Всякий разговорный язык представляет собой систему знаков, или код, с помощью которого люди общаются, выражают и передают друг другу разнообразную информацию. Существуют и другие знаки и системы знаков, способные служить этой цели (например, язык жестов, знаки дорожного движения, нотная грамота, штриховые товарные коды, картографические знаки и др.). Языком в широком смысле называют не только разговорный, вербальный язык, но любую систему знаков, которая может использоваться людьми в информационно-коммуникативных целях.

Знаковые средства и накапливаемая с их помощью информация — важнейшие, всеобщие и необходимые компоненты любой культуры. Учитывая это, можно рассматривать культуру как мир знаков, с помощью которых в человеческом обществе сохраняется и накапливается социальная информация (или, иначе говоря, как мир социальной информации, сохраняемой и накапливаемой с помощью созданных людьми знаковых средств). Такой подход к пониманию культуры называется информационно-семиотическими

С информационно-семиотической точки зрения культура есть особая, свойственная человеческому обществу «надбиологическая» форма информационного процесса, которая принципиально отличается от информационных процессов, имеющих место у животных, и обладает несравненно более богатыми возможностями. Если у животных информация кодируется хромосомными структурами и нейродинамическими системами мозга, то в культуре хранилищами и каналами передачи информации становятся внешние по отношению к телу человека структуры.

Выражая свои мысли и представления в созданных людьми знаковых системах, индивид объективирует их. Это значит, что они как бы отделяются от него, приобретают самостоятельное, внеличностное существование. Они становятся социальной информацией, носителем которой оказывается уже не один данный индивид, а общественная культура. В отличие от биологической социальная информация, выраженная в знаковых системах, не исчезает со смертью добывшего ее индивида. Культура образует специфически человеческий, внегенетический «механизм» ее наследования — социальную наследственность. Благодаря культуре в обществе становится возможным то, что невозможно в животном мире, — историческое накопление и умножение информации, находящейся в распоряжении человека как родового существа.

Культура — это коллективный интеллект и коллективная память, т.е. надиндивидуальный механизм хранения и передачи сообщений (текстов) и выработки новых (Ю.М. Лотман). Знаки и знаковые системы представляют собой «детали» этого механизма. Чтобы разобраться в том, какова их природа и как они функционируют, рассмотрим культуру в трех аспектах: во-первых, как мир артефактов, во-вторых, как мир смыслов, в-третьих, как мир знаков.

Тема 2. Информационно- семиотическая концепция культуры

Е. А. Приходько

Учебное пособие

РПК «Политехник»

Рецензенты: доктор философских наук, профессор В.А. Мейдер

кандидат философских наук, доцент О.В. Силичева

Приходько Е.А., Самойлов Л.П., Калиниченко И.А. Культурология: Учебное пособие / ВолгГТУ, Волгоград, 2003-60с.

Учебное пособие по курсу культурология…

Библиография 29 названий

Печатается по решению редакционно-издательского совета

Волгоградского государственного технического университета

Тема 1. Происхождение и смысл термина «культура»

Слово «культура» стало употребляться в качестве научного термина в историко-философской литературе европейских стран со второй половины ХУ111 веку — «века Просвещения». Одной из важнейших тем, волновавших европейскую общественную мысль в этот период, была «сущность» или «природа» человека. Продолжая традиции гуманизма, идущие от эпохи Возрождения, и отвечая на социальный запрос времени, связанный с происходящими тогда переменами в общественной жизни, выдающиеся мыслители Англии, Франции, Германии развивали идею исторического прогресса. Они стремились понять, к чему он должен вести, как в ходе него совершается разумная свободная «сущность» человека, как должно быть устроено общество, соответствующее человеческой «природе». В размышлениях на эти темы возник вопрос о специфике человеческого бытия, о том, что в жизни людей, с одной стороны, обусловлено «человеческой природой», а с другой — формирует «человеческую природу».

Соответственно возникла потребность в специальном понятии, с помощью которого может быть выражена суть этой проблемы. Таким образом, назначение термина «культура» в научном языке с самого начала заключается в том, что он служит средством, с помощью которого выражается идея культуры как сферы развития «человечности», «человеческой природы», «человеческого начала в человеке» — в противоположность природному, стихийному, животному бытию. Выбору именно этого слова для такой функции, по-видимому, в немалой степени способствовало то, что в латинском языке слово cultura, первоначально означавшее возделывание, обработку, улучшение (напр.agri cultura — обработка почвы), противостояло слову natura(природа).

На первых порах смысл идеи, воплощенной в понятии «культура», имел еще не слишком ясный характер. В просветительских взглядах на культуру (Вольтер, Кондорсе, Лессинг, Гердер и др.) он обрисовывался лишь в самом общем виде. Дальнейшее развитие этой идеи выявило два ее аспекта.

С одной стороны, культура трактовалась как средство возвышения человека, совершенствования духовной жизни и нравственности людей, исправленияпороков общества. Ее развитие связывали с просвещением и образованием людей. Не случайно в конце ХУШ — начале Х1Х вв., когда термин «культура» был еще непривычным и новым, его часто заменяли словами «просвещенность», «разумность», «гуманность», а иногда — древнегреческим словом «пайдейа» — «образованность», в которой античные греки видели свое отличие от «некультурных » варваров.

С другой стороны, культура рассматривалась как имеющийся в действительности, реально существующий иисторически изменяющийся образ жизни людей, специфика которого обусловлена достигнутым уровнем развития человеческого разума, науки, искусства, воспитания, образования. Но любая реальная культура несет в себе как позитивные, так и негативные, нежелательные проявления человеческой активности (напр., религиозные распри, преступность, войны).

Необходимость разрешить это противоречие стимулировала дальнейшую эволюцию представлений о содержании понятия «культура». В ходе этой эволюции определились два подхода к истолкованию его содержания — аксиологический, опирающийся на первый из отмеченных аспектов идеи культуры, и антропологический, анализирующий культуру во втором аспекте.

Аксиологический (ценностный) подход понимает культуру как совокупность высших непреходящих духовных ценностей, созданных человеком. Следовательно, не всякий результат деятельности человеческого разума заслуживает того, чтобы называться достоянием культуры. Другими словами, аксиологический взгляд на культуру сужает ее сферу, относя к ней лишь позитивные, «хорошие» результаты деятельности людей. Но различие между ценностями и не ценностями далеко не всегда очевидно даже в рамках одной культуры. Восхищаясь ценностями, выработанными в своей культуре, люди нередко склонны не замечать или принижать ценности, имеющиеся в других культурах. Одним их результатов этого является европоцентризм, предполагающий, что ценности европейской культуры — это высшие достижения культурного развития человечества, а все остальные культуры находятся по сравнению с ней на более низких уровнях этого развития. Субъективизм этого взгляда на культуру, в сущности, заводит аксиологический подход в тупик, а некоторые из его последствий вплотную сближаются с идеями национализма и расизма.

В антропологическом же понимании культура охватывает все, что отличает жизнь человеческого общества от жизни природы, все стороны человеческого бытия. С этой точки зрения, культура не есть безусловное благо. Уже Руссо — один из первых критиков культуры — утверждал, что такие её составные части, как искусство и наука, не способствуют нравственному совершенствованию человека. По его словам, культура не делает человека счастливым и не даёт ему больше наслаждений, чем те, которые доставляет природа. А Кант писал, что развитие культуры лишает людей радостей беззаботного «естественного» существования. В культуре наряду с разумным есть и много неразумного. Некоторые стороны жизни людей носят безотчётный, эмоциональный, интуитивный характер (любовь, верования, эстетический вкус, художественная фантазия и т.д.). Поэтому нельзя сводить культуру исключительно к сфере разумного мышления. Не только разум, но и разнообразные способы и результаты его использования человеком — изменение окружающей природы, создание искусственной среды обитания, техника, социальные институты — всё это характеризует особенности жизни того или иного общества и составляет его культуру. Таким образом, понятие культуры вследствие такого расширения его содержания входит в поле зрения целого ряда наук об обществе, каждая из которых ставит задачу исследования не столько культуры в целом, сколько лишь некоторого отдельного её аспекта (этнографического, этнопсихологического, социологического, археологического). Эволюция антропологического подхода к трактовке культуры привела фактически к распаду общего содержания этого понятия на ряд частных представлений, отражающих лишь отдельные стороны и проявления культуры.

Обе эти трактовки культуры — как аксиологическая так и антропологическая — в настоящее время сосуществуют в научных работах и в житейском словоупотреблении. Однако они имеют феноменологический (описательный) характер и лишь фиксируют различные проявления и стороны культуры, но не объясняют её сущности. Следовательно, от феноменологического, эмпирического описанияявлений культуры необходимо перейти к их теоретическому объяснению, раскрывающему её сущность.

Тема 2. Информационно- семиотическая концепция культуры.

Формирование культурологии как самостоятельной научной дисциплины в ХХ веке было в значительной степени следствием стремления преодолеть пестроту и разнообразие представлений о культуре и построить ее общую теорию.

Разработка теоретических взглядов на культуру в ХХ веке идет в различных направлениях: адаптационизм, который рассматривает культуру как специфически человеческий способ взаимодействия с окружающей средой. В русле этого направления развивается функциональная концепция культуры, ведущая начало от Б. Малиновского, который рассматривал культуру как порождённую обществом систему способов удовлетворения потребностей. К этому направлению относится и марксистская теория культуры как исторически развивающейся совокупности внебиологически выработанных способов, средств и механизмов деятельности общества (Э. Маркарян); идеационизм, который понимает культуру как область идеального, содержащую продукты духовного творчества человека.

Позиции адаптационизма и идеационизма в течение последнего времени постепенно сближаются на базе информационно-семиотической теории культуры, в основе которого лежат культурологические идеи, выдвинутые в работах Э.Кассирера, Ю.М. Лотмана, Х. Гадамера, В.С. Степина, Д.И. Дубровского и др. исследователей.

Исходным пунктом этого подхода к культуре является адаптационистский тезис о том, что в ней воплощаются средства, способы и результаты человеческой деятельности. Деятельность — это способ существования человека и ее отличительными особенностями от поведения животных являются, во-первых, сознательная постановка цели и, во-вторых, создание исовершенствование средств деятельности. В основе культурного прогресса человечества лежит постоянное превращение средств деятельности в ее цели, а целей — в средства. Благодаря взаимному «оборачиванию» средств и целей в развитии культуры непрерывно идет дифференциация деятельности, возникают новые её виды. И это развитие не может остановиться, потому что его движущие силы лежат в самой природе человеческой деятельности.

Постоянное формирование все новых и новых целей и средств деятельности ведет к тому, что люди постепенно все больше погружаются в искусственно создаваемый ими мир, состоящий из её результатов и продуктов. В этом отношении «культура» противостоит «натуре», т.е. природе в её первозданном, не тронутом людьми виде. Продукты и результаты человеческой деятельности, искусственно созданные человеком предметы и явления называют артефактами.

Следовательно, первая важнейшая характеристика культуры — культура есть мир человеческой деятельности или мир артефактов.

Артефакты в отличие от явлений природы обладают двойственной определенностью: кроме объективнойимеют еще и субъективную, т.е. в них воплощено то, что называют «смыслом», «значением». Эта субъективная определенность появляется у них потому, что человек «опредмечивает» в них свои представления, цели, желания и т.д. Культура — это мир смыслов, которые человек вкладывает в свои творения и действия. Смыслы воплощаются в представлениях и понятиях, превращаются в самостоятельные объекты мышления, оперирование которыми приводит к образованию новых, всё более общих и абстрактных смыслов. Создание новых смыслов само становится смыслом деятельности людей — в религии, искусстве, науке, философии и других сферах культуры.

Смыслы образуются в голове человека и существуют в виде знаний, ценностей и регулятивов.Знание (когнитивный смысл) — это информация о свойствах объекта. Знание занимает огромное место в содержании культуры. Но далеко не все накопленные в культуре знания являются истинными. Есть и такие знания, которые в одних культурах признаются истинными, а в другой культуре они оцениваются как ложные.

Ценность (ценностный смысл) — это фиксированная в человеческом сознании характеристика отношения объекта к человеку (и, соответственно, человека к объекту). Объект имеет ценность, если человек видит в нем средство удовлетворения какой-либо своей потребности.

В научной литературе ценности разделяют обычно на материальные и духовные. К первым относят «материальные блага» (жилище, одежда, питание и т.п.), а ко вторым — «духовные блага»: философские, научные, художественные, религиозные идеи, а так же известные триады: «истина, добро, красота» и «вера, надежда, любовь». Следует, однако, иметь в виду, что все ценности имеют духовную природу, поскольку представляют собой род смыслов; «материальными» и «духовными» называются здесь в действительности не сами ценности, а объекты («блага»), которые служат их носителями.

Большую роль в формировании ценностных представлений, т.е. представлений о том, какими объекты должны быть, чтобы удовлетворять человеческие потребности, играет воображение. С его помощью люди создают идеалы — мысленные образцы объектов, которые максимально полным и совершенным образом отвечали бы их потребностям.

Но, однако, культура не сводится лишь к системе ценностей и идеалов. Во всякой культуре есть не только ценности и идеалы, но также и антиценностии антиидеалы (т.е. то, что противостоит ценностям и идеалам, является их отрицанием). Вот почему аксиологический(ценностный) взгляд на культуру оказывается слишком узким и не охватывающим всего её содержания.

Регулятив (регулятивный смысл) — это правило или требование, в соответствии с которым люди строят свое поведение, решают, указывают, какие пути и средства достижения допустимы, а какие нет. Программирование человеческого поведения культурой не лишает личность свободы выбора действий. Развитая культура несёт в себе необъятное множество самых разнообразных программ и предлагает каждому огромный выбор возможностей. Она открыта и для творческого созидания новых программ. Вопрос, однако, в том, насколько человек способен к свободному выбору и созиданию и насколько он оказывается в состоянии твердо и последовательно осуществлять то, к чему толкает его свободный выбор.

Культура как мир знаков. Выступая в качестве носителей смысла, «обработанные» (физически и духовно) человеком вещи, процессы, явления становятся знаками. Знак — это материальный предмет (явление, событие), выступающий в качестве объективного заместителя некоторого другого предмета, свойства или отношения и используемый для приобретения, хранения, переработки и передачи сообщений (информации, знаний). Таким образом, явления культуры — это знаки и совокупности знаков («тексты»), в которых «зашифрована» социальная информация, т.е. вложенное в них людьми содержание, значение, смысл. Мы живем не только в мире вещей, но и в мире знаков.Это третья важнейшая характеристика культуры.

Если рассмотрение культуры как мира человеческой деятельности раскрывает главным образом её материальные проявления, а как мира смыслов — её духовное содержание, то культура как мир знаков предстает перед нами в единстве материального и духовного. Знаки выступают как своего рода «материальная оболочка» человеческих мыслей, чувств, желаний. Чтобы продукты духовной деятельности человека сохранились в культуре, чтобы они воспринимались и передавались другими людьми, они должны быть закодированы в этой знаковой оболочке. Связь значения и знака (информации и кода, в котором она фиксируется и транслируется) определяет неразрывность духовного и материального аспектов культуры.

Культура как информационный процесс.Культурапредставляет собойособый тип информационного процесса, которого не знает природа. У животных информация кодируется хромосомными структурами клеток и нейродинамическими системами мозга. Таким образом, носителем её является само тело животного. Передача поколения от одного поколения к другому происходит генетическим путём, а также в какой-то мере через непосредственное наблюдение за поведением родителей и подражание им (у высших животных). При этом опыт, накопленный отдельной особью в течение жизни, не наследуется её потомками. Каждое новое поколение начинает накапливать опыт «с нуля». Поэтому объём информации, имеющейся в распоряжении рода, от поколения к поколению не увеличивается.

С возникновением культуры у людей появляется особая отсутствующая у животных, «надбиологическая» форма хранения и передачи информации. В культуре информация кодируется внешними по отношению к телу человека структурами — знаковыми структурами. Выражая мысли и представления людей, они как бы приобретают самостоятельное, внеличностное существование, становятся социальной информацией. В отличие от биологической формы хранения информации, она не исчезает со смертью добывшего её индивида. Культура образует специфически человеческий, внегенетический «механизм» её наследования — социальную наследственность. Благодаря культуре в обществе становится возможным то, что невозможно в животном мире, — историческое накопление и умножение информации, находящейся в распоряжении человека как родового существа.

По выражению Ю.М. Лотмана и Б.А. Успенского, «культура есть устройство, вырабатывающее информацию»[1]. Вместе с тем она есть также и устройство, запоминающее эту информацию. Можно провести аналогию: культура в человеческом обществе — это то же, что информационное обеспечение в компьютере. Последнее, как известно, включает в себя машинный язык, память, программы переработки информации. Аналогичные компоненты характеризуют и культуру. Она даёт обществу языки — знаковые системы. Её необходимым компонентом является социальная память, в которой хранятся духовные достижения человечества. В ней содержатся программычеловеческого поведения, отражающие опыт многих поколений предков. Таким образом, культура выступает как своего рода информационное обеспечение общества. Правда, тут есть и одно принципиальное различие: в компьютер информационное обеспечение вкладывается извне, а общество само создаёт своё информационное обеспечение. Итак, с информационно-семиотической точки зрения можно дать следующее определение культуры:

Дата добавления: 2016-10-07 ; просмотров: 1205 | Нарушение авторских прав

Информационно-семиотический подход к культуре

Семиотика- это наука о знаках и знаковых системах (см. подробнее в 1). У. Эко считает, что семиотика (семиология) рассматривает все явления культуры как знаковые системы, предполагая, что они таковыми и являются, будучи, таким разом, также феноменами коммуникации.

Говорить о семиотике культуры — значит рассматривать знаковые средства культуры и трактовать культурные феномены как составленные с помощью этих знаковых средств «тексты», которые несут в себе определенную информацию.

Как бы ни были различны определения культуры, даваемые разными авторами, в них всегда предполагается, что содержание культуры находит выражение в языке. Под языком в обиходе обычно понимают естественный разговорный язык — русский, английский, китайский и т.д. Всякий разговорный язык представляет собой систему знаков, или код, с помощью которого люди общаются, выражают и передают друг другу разнообразную информацию. Существуют и другие знаки и системы знаков, способные служить этой цели (например, язык жестов, знаки дорожного движения, нотная грамота, штриховые товарные коды, картографические знаки и др.). Языком в широком смысле называют не только разговорный, вербальный язык, но любую систему знаков, которая может использоваться людьми в информационно-коммуникативных целях.

Знаковые средства и накапливаемая с их помощью информация — важнейшие, всеобщие и необходимые компоненты любой культуры. Учитывая это, можно рассматривать культуру как мир знаков, с помощью которых в человеческом обществе сохраняется и накапливается социальная информация. Такой подход к пониманию культуры называется информационно-семиотическим.

С информационно-семиотической точки зрения культура есть особая, свойственная человеческому обществу «надбиологическая» форма информационного процесса. Выражая свои мысли и представления в созданных людьми знаковых системах, индивид объективирует их. Это значит, что они приобретают самостоятельное, внеличностное существование. Они становятся социальной информацией, носителем которой оказывается уже не один данный индивид, а общественная культура.

Культура – это коллективный интеллект и коллективная память, т.е. надиндивидуальный механизм хранения и передачи сообщений и выработки новых (Ю.М. Лотман). Знаки и знаковые системы представляют собой «детали» этого механизма.

Итак, культура — знаковая система, определенным образом организованная. Именно момент организации, проявляющейся как некоторая сумма правил, ограничений, наложенных на систему, выступает в качестве определяющего признака культуры. Основа и основная ось понятия культуры — естественный язык. Ввиду его особого значения, язык может быть назван первичной моделирующей системой, в то время как остальные системы могут быть названы вторичными. Естественный язык — не только одна из наиболее ранних, но и самая мощная система коммуникаций в человеческом коллективе. Самой своей структурой он оказывает мощное воздействие на психику людей и многие стороны социальной жизни. Кроме того, что язык снабжает «сырым материалом многие вторичные моделирующие системы, естественный язык — единственное средство, с помощью которого все системы могут быть интерпретированы, закреплены в памяти и введены в сознание индивида и группы». Вторичные системы строятся по образцу естественного языка или, по крайней мере, могут быть представлены как возникшие таким же образом.

Культура с точки зрения семиотики понимается как мир:

Кратко рассмотрим каждый из понятий отдельно.

1. Культура как мир артефактов.

Создавая культуру, люди отделяются от природы и строят новую, «сверхприродную» среду обитания. Нас с детства и до старости окружает со всех сторон эта «сверхприродная» культурная среда: пеленки и соски, игрушки и книги, одежда и мебель, стекло и бетон, звуки музыки и электрический свет — все это продукты человеческого труда. Следы человеческого воздействия несет в себе даже то, что мы едим и пьем, даже воздух, которым мы дышим. Человечество живет как бы на грани двух миров — существующего независимо от него мира природы и созданного им мира материальной культуры, причем в ходе исторического развития человеческого общества первый все больше заслоняется вторым (хотя превратить материальную среду культуры в замкнутую сферу и полностью отгородиться ею от природы невозможно).

Продукты и результаты человеческой деятельности, искусственно созданные человеком предметы и явления называют артефактами (от лат. arte — искусственный и iactus — сделанный). Артефакты — феномены культуры — это сделанные людьми вещи, рожденные ими мысли, найденные и используемые ими средства и способы действий. Культура включает в себя не только то, что находится вне человека, но и изменения, которые он производит в самом себе, в своем теле и в своей душе, в собственном физическом и духовном облике.

Итак, культура есть мир артефактов — мир человеческой деятельности и ее продуктов. Это ее первая важнейшая характеристика. Она особенно важна тогда, когда речь идет о материальной культуре — вещах, домах и сооружениях, технике и вообще обо всем том, что образует «вторую природу», которую человек создает собственными руками вокруг себя. Но одной этой характеристики еще недостаточно для понимания сущности культуры.

2. Культура как мир смыслов.

Человек — порождение природы, и все ее законы сохраняют свою силу в его деятельности так же, как и в любых природных процессах. Никто не может отменить или нарушить их. Все, что человек творит, возникает не вопреки объективным законам природы, а в соответствии с ними. В чем же тогда разница между предметами культуры и вещами природы? Видимо, только в том, что человек вносит в свои творения некую «человечность», т.е. что-то специфически-человеческое, принципиально не могущее возникнуть без него. Эта-то «человечность» и превращает продукты его деятельности в предметы культуры.

Явления природы, рассматриваемые в их собственном, независимом от человека бытии, обладают свойственными им характеристиками. Эти характеристики составляют их объективную определенность, и кроме нее никакой другой определенности они не имеют. Иначе обстоит дело с артефактами — предметами культуры. В отличие от явлений природы они обладают двойственной определенностью. С одной стороны, у них, как и у природных явлений, тоже есть объективная определенность, т.е. их можно рассматривать как реальность, которая существует сама по себе, отдельно от человека и характеризуется объективно присущими ей свойствами. Но, с другой стороны, артефакты имеют еще и иную, субъективную определенность: в них воплощено то, что называют «смыслом», «значением». Эта субъективная определенность появляется у них потому, что человек «опредмечивает» в них свои представления, цели, желания и т.д. Они-то (представления, цели, желания и т.д.) и есть та «человечность», которую вносит человек в продукты своей деятельности.

Иначе говоря, люди не только практически, но и духовно «обрабатывают» предметы своей деятельности, вкладывая в них то, чего объективно, вне отношения к человеку, к его сознанию, у них нет и не может быть. Попадая в сферу человеческой деятельности, эти предметы приобретают новое, «сверхприродное», качество: способность заключать в себе человеческий смысл, нести на себе отпечаток человеческого духа, служить человеку его собственным отражением. Таким образом, они выступают как предметы культуры благодаря духовной активности человека.

Наиболее очевидным образом способность человека наделять свои творения смыслом проявляется в речи: люди приписывают звукам своей речи смыслы, которыми они физически — как колебания воздуха — сами по себе не обладают. Но смысл имеют не только слова и высказывания — им так или иначе проникнуто все, что человек делает и что составляет культурную среду его обитания: произведения искусства и правила этикета, религиозные обряды и научные исследования, учеба и спорт и т.д. Смысл любого предмета, с которым имеют дело люди, выражается хотя бы в его предназначении, роли, функциях: смысл станка — в том, что он нужен для производства, автомобиля — в его использовании как средства передвижения, предметов домашнего обихода, мебели и посуды — в возможности удовлетворить с их помощью бытовые потребности и привычки. Кроме того, названные вещи могут иметь и иной смысл. Скажем, главным смыслом автомобиля для владельца роскошного «Мерседеса» может быть престижность этой марки.

Обратите внимание: предметы, взятые сами по себе, вне их отношения к человеку, никакого смысла не имеют. Можно сколько угодно изучать, например, египетскую пирамиду, всматриваться в нее, исследуя трусливого зайца в народных сказках, поэтические описания радуги или заката, мистические интерпретации затмений, комет и т.д. Извержение вулкана — природное явление, и как таковое оно лежит вне сферы культуры. Но когда оно понимается как проявление гнева богов или как трагедия человеческого бессилия перед грозной стихией («Последний день Помпеи» К. Брюллова), то становится знаком, символом, в котором люди усматривают особый «сверхприродный» смысл. И это делает его явлением культуры.

Символами, носителями особого смысла, становятся и сами люди. Когда они выступают друг для друга не просто как живые существа, а как кинозвезда, писатель, политический вождь, представитель той или иной профессии и т.д., это есть не что иное, как культурный феномен.

3. Культура как мир знаков.

Культура в качестве мира знаков предстает перед нами в единстве материального и духовного. Действительно, знак есть чувственно воспринимаемый, материальный предмет, а его значение (смысл, информация) — продукт духовной деятельности людей. Знаки выступают как своего рода «материальная оболочка» человеческих мыслей, чувств, желаний. Чтобы продукты духовной деятельности человека сохранились в культуре, передавались и воспринимались другими людьми, они должны быть выражены, закодированы в этой знаковой оболочке. Связь значения и знака (или, иначе говоря, информации и кода, в котором она фиксируется и транслируется) определяет неразрывность духовного и материального аспектов культуры.

Таким образом, феномены культуры — это любые артефакты (искусственно созданные людьми предметы и явления), которые несут в себе смыслы, т.е. выступают как знаки, обладающие значениями. Совокупности знаков образуют тексты, в которых содержится социальная информация (рис. 1).

Рис. 1 — Феномены культуры

Культурные системы и язык называются моделирующими системами; это означает, что они суть средства, с помощью которых человек познает, объясняет и пытается изменить мир вокруг себя. Они позволяют человеку производить, упорядочивать информацию, обмениваться ею, и хранить ее. Понятие моделирования, следовательно, включает как обработку, так и передачу информации. Культура, в семиотических терминах, есть механизм для обработки и сообщения информации. Знаковые системы в культуре выполняют функции информационного «обслуживания» всех сторон деятельности человека, фиксации и трансляции программ деятельности, социализации личности, а также нормативной регуляции и мотивации поступков индивидов. Подчеркивая единство и взаимообусловленность всех культурных подсистем, культуру можно определить как упорядоченную систему обобщенных и унифицированных программ деятельности, поведения и общения, которые материализуются в знаковых системах и передаются из поколения в поколение.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

16. Современные подходы к пониманию культуры: аксиологический, антропологический, информационно-семиотический.

аксиологические (ценностные), определяющие культуру как систему ценностей, которые придают различным явлениям культуры определенный смысл;

антропологические, в которых культура понимается как выражение сущности человеческой природы;

Аксиологический (ценностный) подход исходит из представления, что культура есть воплощение «истинной человечности», «подлинно человеческого бытия». Под культурой в данном случае следует понимать совокупность лучших творений человеческого духа, высших духовных ценностей. Он предполагает, что не всякий результат деятельности может называться достоянием культуры и потому сужает сферу культуры, относя к ней лишь ценности, т.е. позитивные результаты и исключает такие явления, как преступность, рабство, социальное неравенство, наркоманию и т.д. Однако нельзя понять культуру, если игнорировать такие феномены.

Кроме того, вопрос, считать или не считать что-либо ценностью, всегда решается субъективно. Такой субъективизм заводит представления о культуре в тупик, а некоторые из результатов субъективизма сближаются с националистическими и расистскими идеями.

Антропологическое понимание культуры предполагает, что она охватывает все, что отличает жизнь человеческого общества от жизни природы, все стороны человеческого бытия. С этой точки зрения культура не есть безусловное благо: в ней наряду с разумным есть и много неразумного. Поэтому нельзя сводить культуру исключительно к сфере рационального, она включает все, что создано людьми и характеризует их жизнь в определенных исторических условиях. Но тогда содержание культуры расширяется настолько, что исчезает ее специфика в качестве особой сферы общественной жизни, утрачивается ее отличие от других социальных явлений, поскольку все, что есть в обществе, входит в его культуру. Понятия «культурное» и «социальное» перестают различаться.

Эволюция антропологического подхода к культуре приводит к расслоению содержания этого понятия на ряд частных представлений, отражающих отдельные стороны и проявления культуры. В результате возникают различные частные научные представления о культуре: археологическое, этнографическое, социологическое, этнопсихологическое.

Понять культуру как целостное социальное образование возможно только на уровне теоретического анализа и обобщения фактического материала, т.е. от уровня эмпирического описания явлений культуры необходимо перейти к разработке теории, раскрывающей ее сущность. Такого рода теорией является именно информационно-семиотическая концепция культуры, которая указывает на культуру как на огромную совокупность знаков – культурных кодов, где воплощается (кодируется) содержащаяся в ней информация.

Культура имеет огромное значение для жизни общества и человека, выполняет многообразные функции. Как технология деятельности (без учета временного фактора) она выступает средством преобразования мира, общения, познания, управления (поведением), оценки системы ценностей.

Информационно-семиотическая концепция культуры

Информационно-семиотическая концепция культуры указывает на культуру как на огромную совокупность знаков – культурных кодов, в которых воплощается (кодируется) содержащаяся в ней информация. Данная концепция исходит из трех основных положений:

а) Культура есть мир артефактов. Деятельность – это способ существования человека. С ее особенностями и связана специфика человеческого образа жизни, которую призвано фиксировать понятие культуры. Ее важнейшие отличительные особенности:

— для человека характерно сознательное и свободное целеполагание, которого нет у животных;

— человек сам создает и совершенствует средства деятельности, а животные пользуются данными им природными средствами.

б) Культура есть мир смыслов. Человек вносит в артефакты свою «человечность», т.е. «опредмечивает» в них свои представления. Исследователи выделяют три основных вида смыслов:

— знания (когнитивные смыслы) – информация о свойствах объектов действительности;

— ценности (ценностные смыслы) – характеристики объектов с точки зрения их соответствия потребностям и интересам человека;

— регулятивы (регулятивные смыслы) – правила или требования, в соответствии с которыми люди строят свое поведение и деятельность.

в) Культура есть мир знаков. Будучи носителями смысла, артефакты становятся знаками. Мы живем не только в мире вещей, но и в мире знаков.

Учитывая все сказанные аспекты культуры, можно сформулировать еще одно краткое определение, выражающее ее сущность. Культура – это социальная информация, которая сохраняется и накапливается в обществе с помощью созданных людьми знаковых средств. Ведущая роль в этом принадлежит языку.

Семиотика культуры. Семиотический подход в культурологии

36. Семиотика культуры. Семиотический подход в культурологии

Мы живем в мире, где знаки окружают человека со всех сторон: в искусстве, природе, повседневной жизни – везде, где есть проблема коммуникации или восприятия. Поэтому особое внимание ученых привлекают методы семиотических исследований, основанных на достижениях семиотики, являющейся базой для изучения символов, конструктов, концептов и др. Семиотический подход ориентирован, прежде всего, на анализ материала в системе терминов и понятий семиотики.

Прежде чем определять границы семиотического подхода, определимся, что семиотика – это наука о знаках, которая с самого начала появления в начале XX в. представляла собой метанауку, которая располагается над целым спектром гуманитарных (и не только гуманитарных) наук, оперирующих понятием знака. Она изучает мир, культуру и социум как знаковые системы, с помощью которых осуществляется производство, хранение и передача информации. Через знаковое пространство культура моделирует сознание человека и представление его о мире. Постоянный процесс знакообразования, создания символов, пространственно-временных представлений, их трансляции является объектом семиотики [1], которая сегодня считается не столько «интердисциплинарной сферой», сколько интегративной, так как опирается на конкретные данные многих наук. Ее опора на понятие знака вообще позволяет выработать общие принципы в процессах «означивания», закономерности в отношениях знаков, важные для дальнейшего развития различных наук.

Поскольку семиотика не имеет своего предмета исследования, то она может использоваться в качестве универсального подхода в самых разных областях знания, надстройки над другими науками, в которых используются такие категории, как знак, модель, система. Например, интересы семиотики распространяются на человеческие коммуникации (в том числе и языковые), информационные, социальные процессы, сферу функционирования и развития культуры, искусство, повседневность и т. д. Задачей семиотики является также исследование способов передачи информации, свойств знаков и знаковых систем (естественные и искусственные языки, явления культуры, мифа, ритуала), коммуникации в природе (коммуникация в мире животных).

• Теоретические разработки основателей семиотики Ч. Пирса и Ф. Соссюра предопределили два направления ее развития. Пирс выводил семиотику из математики и представлял как ее раздел, тогда как Соссюр значительно расширял ее границы, вовлекая в сферу семиотики и другие гуманитарные науки. Строя свою концепцию на анализе вербального языка, Ф. де Соссюр в работе «Курс общей лингвистики» (1915) предложил распространить лингвистические модели и на процесс исследования других проблем гуманитарной науки, так как социальные и культурные явления – это не просто материальные объекты или события, а носители значений, ядром которых является знак как предмет или явление, формирующий эти значения. Культура представлена здесь как вторичная моделирующая знаковая система, построенная по законам естественной системы – языка. Соответственно в основе семиотический подход к другим гуманитарным сферам, он базируется на уподоблении этих сфер естественным языкам как знаковым системам.

С точки зрения семиотического подхода культура представляет собой огромную информационную знаковую систему, в которой с помощью особых кодов созданы сценарии человеческого поведения, законы социума, религиозные и художественные тексты. В целом всю человеческую культуру можно представить как полиглотичное (многоязыковое) пространство. Именно в культурных знаках человек отбирает и структурирует свои знания о мире и свой опыт. Соответственно разные сферы и типы культуры по-разному производят отбор и структурирование информации. Семиотическое исследование, следовательно, рассматривает все феномены культуры как факты коммуникации, отдельные сообщения которой организуются и становятся понятными в соответствии с определенным кодом. Таким образом, семиотический подход опирается на положение о том, что культура говорит символами и знаками, поэтому, изучая знаковые системы различных культур, можно обнаружить их глубинные смыслы, извлекая ту или иную информацию (например, информацию, которую зашифровал художник в своем произведении, написанном несколько столетий назад).

Семиотический подход сформировался в русле структурализма, основанного французскими лингвистами в конце 1960-х гг. с целью структурирования и категоризации реальности, придания гуманитарным наукам статуса точных. Структурализм, в свою очередь, представляет ряд различных направлений социогуманитарного знания, связанных с вниманием к структуре, которая понимается как совокупность глубинных отношений между элементами целого. При этом культура рассматривается структуралистами как всеохватная семиотическая (знаковая) система. Отсюда его тенденция к отказу от смысловых и идеологических кодов, стремление к созданию строго выверенного и формализованного понятийного аппарата, основанного на лингвистической терминологии, пристрастие к логике и математическим формулам, объяснительным схемам и таблицам. Применение этого подхода на практике в ходе анализа явлений культуры позволяет накладывать предварительно выработанную схему, взятую из основ языка, на другие сходные явления, закодированные тем или иным способом.

Основой структурализма послужила методология структурного анализа, применявшаяся с 1920-х гг. к разработке проблем лингвистики. Еще одним источником структурализма стал психоанализ З. Фрейда и теория архетипов К. Юнга, откуда были заимствованы категории бессознательного как универсального регулятора человеческого поведения. Структурализм реализуется в следующих теоретико-методологических положениях:

− представление о культуре как совокупности знаковых систем и культурных текстов и о культурном творчестве как о символическом процессе;

− представление о наличии универсальных инвариантных структур, скрытых от сознания, но определяющих механизм реакции человека на весь комплекс воздействий внешней среды;

− возможность выявления и научного познания структур путем сравнительного анализа знаковых систем и культурных текстов.

Одним из теоретических положений структурализма является то, что социумом и индивидом управляет неосознанная смысловая структура, зашифрованная в языке. Соответственно сама культура структурирована как язык, и отношения между ее элементами сохраняют устойчивость при любых преобразованиях и изменениях. Структуры, алгоритмы легко устанавливаются в языке и литературе, социальных процессах, искусстве, явлениях массовой культуры. Структурная методология, возникшая в структурной лингвистике, распространилась на другие науки и получила философское осмысление. Таковы многочисленные схемы и таблицы смыслопорождения у А.-Ж. Греймаса и его последователей, различные модели сюжетосложения, предлагаемые Ж. Женеттом, К. Бремоном, ранним Р. Бартом и ранним Ц. Тодоровым и др. [2]. Метод структурного анализа продуктивен в тех случаях, когда требуется изучить внутренние существенные связи, отвлекаясь от среды, психологизма, а также от всех частных свойств элементов.

В этой связи уточним некоторые терминологические нюансы, прежде всего касающиеся соотносимости категорий «структура» и «система». Понятие «структура» обозначает расположение и связь составных частей чего-либо, строение (мы говорим об организационной структуре, структуре языка и т. д. как внутреннем строении, совокупности взаимосвязей между уровнями и подуровнями, их иерархической или линейной организации). При этом совокупность взаимосвязанных звеньев образуют систему, но практически независимо от ее элементов и целей. Одно только наличие структуры не делает то или иное явление системой – поэтому по отношению к той или иной системе мы говорим, что она уже сложилась (или не сложилась). Структура – это только форма выражения содержания системы, относительно устойчивая упорядоченность связей между элементами, определяемая функциональным назначением системы. В теории У. Эко «структура – это модель, выстроенная с помощью некоторых упрощающих операций, которые позволяют рассматривать явление с одной единственной точки зрения» [3]. Таким образом, итальянский ученый-семиолог утверждает, что структура – это всего лишь модель, делающая реальность познаваемой. Структура – это ядро системы (культурной, политической, языковой и т. д.), которая, в свою очередь, отличается от структуры наличием целевой ориентации и придает системе определенную направленность и функциональность (иначе говоря, система – это структура «в движении», действии).

Соответственно структурный подход связывается с описанием системы и предполагает выделение и описание элементов ее структуры с учетом взаимосвязей между этими элементами. При таком рассмотрении структура отражает внутреннюю форму организации системы. Экономика, политика, мифы, ритуалы и т. д. рассматриваются как тексты, содержащие бесконечное число сообщений. Структурализм выявляет в каждом тексте напластование других текстов, в любом сообщении – другие сообщения. Именно механизм порождения текстов интересует структуралистов.

Струкурный метод успешно использовал К. Леви-Строс в этнографических и антропологических исследованиях («Структурная антропология», 1958; Первобытное мышление, 1962). Р. Барт («Мифологии», 1957; «Система моды», 1967) установил сходные с языковыми структуры в феноменах массовой коммуникации, журналистике, моде, еде, городской среде, современной мифологии, рекламе, понимая их как семиотические явления, в которых можно обнаружить «социологику». Ж. Лакан распространил идеи структурализма на психоанализ, а М. Фуко развивал эти установки на материале истории идей.

Итальянский семиолог У. Эко, являясь критиком «чистого» структурализма, выделяет «методический» и «онтологический» структурализм, причем только второй из них, по мнению автора, жизнеспособен (его природу он возводит к Аристотелю, которого называет «отцом структуралистского мышления»). Представление же о структуре как о данности и неизменной основе всех природных и культурных явлений для Эко неприемлемо. В ходе его рассуждений онтологический статус структуры разрушает само понятие «структура». В связи с этим исследователь предлагает ввести ограничения для использования структурных методов и очертить границы семиотики: «Семиотика не может быть одновременно оперативной техникой и познанием Абсолюта» [4]. Этим же утверждением он дает ответ на вопрос о статусе структурализма: структурализм не может стать онтологией, его место – быть методом, «рабочим инструментом». В этом Эко видит отличие структурного метода (как рабочей методики) от семиотического (или структурно-семиотического), в рамках которого осуществляется переход структуры на уровень знаковый (а значит, онтологический). В ходе этих научных поисков структурно-семиотический метод переводил явление из плоскости совокупности элементов в сферу их знаковых (системообразующих) характеристик, которые объединяли синтактику, семантику и прагматику знаков.

Конец 1960-х гг. знаменовался мировоззренческим и методологическим кризисом структурализма. Несмотря на успехи в работе с конкретными культурными текстами, структурализм оказался перед неразрешимой проблемой – познания объективно-научным путем глубинных структур человеческой психики. Эти явления в рамках структурализма совпали по времени с усилением антисциентистских и постпозитивистких идей в философии науки и в целом кризисом леворадикальных умонастроений во Франции.

Все это привело к постепенному кризису структурализма и превращению его в 1970–80-е гг. в постструктурализм, в фокусе внимания которого оказалась, прежде всего, не структура, а контекст, анализ культурных текстов с точки зрения конкретной, уникальной ситуации их создания и использования. Постструктурализм – это обобщающее название ряда методологических подходов к осмыслению культурной деятельности и интерпретации текстов культуры, сложившихся в 1970–90-е гг. на основе преодоления и отрицания механического использования структуралистского подхода. К постструктурализму пришли и сами представители структурализма – поздний Р. Барт и Ж. Деррида. А с книги Ж. Бодрийяра «К критике политической экономии знака» (1972) и начался постепенный переход исследования от «вещей как вещей к вещам как знакам»

Отход от структурализма в его семиотическое расширение определили значимость структурно-семиотического метода и у самих структуралистов (у тех же М. Фуко, Р. Барта, Ж. Деррида, Ж. Бодрийяра, Ж.-Ф. Лиотара, Ю. Кристевой). Семиотический подход позволял объединить системообразующие характеристики культуры на основе достижений семиотики в сфере знаковых систем с выявлением их синтаксического, семантического и прагматического аспектов.

Основное отличие структурно-семиотического подхода состоит в том, что культура рассматривается как огромный многослойный текст, записанный разнообразными шрифтами и алфавитами в самых разных областях – искусстве, социальных формах (учреждения, институты), ритуалах, традициях, мифах, обширных символических системах. В этом качестве он используется в изучении практически всех сфер человеческой деятельности. Так, существуют исследования пространственно-временной семиотики, знаковых систем ритуалов и обрядов, семиотики искусства, фольклора, повседневности и т. д. Широко представлены исследования на тему «Семиотика и психоанализ», в последнее время мы встречаемся с такими названиями, как «Семиотика страха», «Семиотика скандала», «Семиотика интертекстуальности» и др.

Структурно-семиотический анализ с успехом используется в изучении искусства, литературы, антропологии, массовой коммуникации, которые базируются на использовании лингвистических представлений. Этот подход через призму языковой структуры дает возможность читать явления культуры как тексты и выявлять их универсальные значения. Как философия, как теория, как совокупность концепций и как способ анализа семиотика имеет множество проявлений и является предметом различных интерпретаций. В ходе использования структурно-семиотического анализа мы можем выявить, каким образом организовано или структурировано то или иное повествование, та или иная культурная система, как через эту структуру «просвечивает» смысл, что особенно значимо в анализе текстов искусства. Семиотический анализ предполагает исследование произведений искусства как знаковой системы, выявляя «язык», с помощью которого происходит передача художественной информации (модель коммуникативного процесса Р. Якобсона). Все это свидетельствует не только о том, что семиотика значительно расширяет область применения, отходя от методологии структурной лингвистики и вступая в диалог со смежными методологическими принципами – феноменологией, психоанализом, компаративистикой и т. д.

Одним из важных понятий семиотических исследований является понятие культурного кода. Коды – это системы моделирования мира (в том числе мифы и легенды, знаковые структуры разных искусств), которые создают единую картину, отражающую глобальное видение мира с позиции какого-либо сообщества. Код представляет собой модель, выступающую как основной способ формирования сообщений любого рода, что позволяет их передавать, декодировать (расшифровывать) и интерпретировать: «Код воздвигает из … символов систему различий и оппозиций и закрепляет правила их сочетания» . Основной разновидностью кода является язык. Он детерминирует денотативные значения (или означаемые), в то время как коннотативные значения (т. е. весь спектр культурных значений) зависят от вторичных кодов или лексикодов. Как правило, при использовании методики семиотического анализа выделяют культурные, социальные (или социально-обусловленные), идеологические коды. В сообщении с эстетической функцией говорят о «стилевом коде», идиолекте (авторском коде) и др. Сложный многоступенчатый код или совокупность различных кодов исследователи выделяют при анализе так называемых коммуникативных систем синтетического уровня (театр, музыка, кино, танец, живопись, телевидение). Особенно обширный репертуар кодов свойственен аудиовизуальным сообщениям, так как они строятся с помощью различных выразительных средств многоканального восприятия.

Семиотический анализ позволяет выяснить, как организовано сообщение, что оно выражает и с помощью каких элементов, помогает понять идеи автора и глубинные смыслы текста. В русле семиотического анализа может быть выделен семантический анализ – анализ содержательных элементов изображения. Этой задаче отвечает, например, так называемый иконологический метод, предложенный Э. Панофски . В его основу положена иконология, которая делает предметом изучения исследование различных сюжетов и мотивов с целью определения их значения и смысла в контексте конкретной культуры и выявить отраженное в них миропонимание.

Наиболее ранние концепции структурно-семиотической методологии сложились в России на рубеже 1910–20-х гг. в рамках Московского лингвистического кружка (, , , и др.) и Общества по изучению поэтического языка (ОПОЯЗ: В. Б.Шкловский, , и др.). В разработке данных концепций в той или иной мере участвовали также близкие названным направлениям исследователи (, , ). Поскольку внимание ученых было сосредоточено, прежде всего, на изучении проблем формы или морфологии произведений искусства, их направление получило название «формальной» или «морфологической» школы [8].

Начало структурно-семиотическому исследованию культуры было положено трудами советского фольклориста , разработавшего метод функционального анализа волшебной сказки через выделение повторяющихся сюжетных мотивов и схем («Морфология сказки», 1928). Один из вариантов стуктурно-семиотического подхода сформулировал , который представил в «Эстетических фрагментах» (1922–1923) принцип последовательного описания художественного произведения по уровням, включая и уровень значений (уровень значений в работах формальной школы не рассматривался). В 1928 г. и опубликовали программную работу «Проблемы изучения литературы и языка» [9], где четко сформулировали принципы структурного изучения словесного искусства в его соотнесении с культурными рядами.

Традиции формалистов были продолжены с 1960-х гг. в исследованиях Тартуско-московской семиотической школы (руководитель ), где искусство рассматривается как знаковая система, а произведения искусства – как художественный текст, построенный по законам этой системы. Под влиянием идей и французского лингвиста Э. Бенвениста о различии между лингвистическими системами, где знаки членятся на отдельные части (типа морфем и фонем естественного языка), и эстетическими объектами, которые на такие части не членятся, было проведено четкое деление естественного языка и других моделирующих систем. Важное место в рамках Тартуско-московской школы отводилось семиотическому анализу тех видов искусства (например, киноискусству и живописи, к которым нельзя применять методы структурной лингвистики).

laquo;Московская» группа школы была представлена такими именами, как , , Вяч. Вс. Иванов, [10]. Именно Успенский ввел термин «вторичные моделирующие системы», где язык понимается как первичная знаковая система, а надстроенные над ним знаковые системы рассматриваются как вторичные. Исследования «москвичей» связаны с реконструкцией древних пластов культуры с использованием лингвистического инструментария. В поле зрения попали народная онтология, мифология, религия, ритуал, социальные структуры, материальная культура.

В методологических основаниях концепции заложены такие положения, которые коренным образом отличаются от исходных принципов французского структурализма, что привело к пониманию структуры как системы и позволило рассматривать моделируемые объекты как открытые системы, подчиняющиеся универсальным структурным законам. Ключевым понятием Тартуско-московской школы стало понятие текста (прежде всего, художественного), которое распространялось на описание культуры в целом. Художественный текст – это структура, все элементы которой на разных уровнях несут определенную смысловую нагрузку. Уровни текста – отдельные слои, каждый из которых представляет собой систему, каждый элемент которой является, в свою очередь, системой более низкого уровня. Так, Лотман говорит о трех языковых уровнях: фонетический, морфологический, синтаксический; трех стиховых уровнях: фоника, метрика, строфика; двух содержательных уровнях: сюжетно-композиционный (сюжет, фабула, пространство, время) и мировоззренческий (располагается «над» текстом и предполагает выход на автора и контекст). Анализ обозначенных уровней предполагает также изучение философских, нравственных аспектов произведения, но, чтобы их понять, нужно вначале проанализировать отдельные элементы этой художественной системы [11].

Одновременно Лотман в русле концепций Тартуско-московской семиотической школы распространил представление о знаковой природе текста на другие сферы культуры – искусство, повседневность, образование и т. д. Текст – это культурная категория, поскольку основными функциями культуры, по мнению исследователя, являются мнемоническая (культура – это коллективная память, текст, состоящий из множества текстов), коммуникативная (передача текстов по разным каналам связи) и креативная (создание новых текстов). Текстом может быть все что угодно – и маленький фрагмент, и целая книга, и жизнь человека, и его поведение, и даже сама история, если в них заложена та же семиотическая двойственность, что и в знаке. В широком смысле вся культура является «текстоморфной». Как текст, культура представляет собой определенный комплекс информации, и ее содержание тесно связано со структурой ее внешних (внетекстовых) связей. Например, для текста важна так называемая «рама» (заглавие, эпиграф, дата, имя автора и т. п.), для культуры в целом также важна связь с внешним по отношению к ней пространством.

В отличие от знаковой системы и языка текст может не обладать внутренней структурой, не содержать в себе никаких правил, регламентирующих его осмысление или употребление. Но в любом случае текст должен быть осмыслен и понят, т. е., как полагает Лотман, для того, чтобы сообщение могло быть определено как «текст», оно должно быть дважды закодировано. Так, например, правило этикетного поведения принадлежит как естественному языку (потому что оно представляет цепочку знаков с разными значениями), так и одновременно культуре (так как включает знаки, которые прочитываются в общем контексте поведения). Эта закономерность отчетливо проявляется в системах, включающих разные языки, например язык религиозного обряда: здесь есть словесные тексты, жестовые, музыкальные (тексты первого, второго и т. д. порядков). На «выходе» же этот «многоголосый» материал получает некую цельность, которая может быть названа религиозным текстом в широком смысле [12]. Обращение к «постлотмановскому» этапу развития семиотических исследований свидетельствует о том, что теоретико-прикладные результаты структурно-семиотических интуиций сыграли важную роль, прежде всего, для культурологии в целом.

Не случайно после фольклора наиболее проницаемыми сферами для семиотики оказались массовая культура и субкультурные системы, а в художественных системах – практически все искусства.

В числе лидирующих сфер семиотического анализа – этнолингвистика и этносемиотика. Предметом таких изысканий провозглашаются взаимоотношения между этносом и языком, этносом и способами его организации. Именно поэтому этносемиотика соприкасается с мифологией, историей культуры, этнической историей. Семиотический подход послужил основой формирования направления, которое называют «семиотической, или символической антропологией» (, и др.) и в рамках которой была разработана методика структурного и ареального изучения обрядности, а также обосновано такое важное понятие, как «семиотический статус» предметов. Так, в границах исследования ритуала Байбурин предложил для его анализа схему, в которой особое внимание уделяется пространственным кодам и оппозициям [14]. Он обосновал также тезис о двойственной природе вещей (о возможности их утилитарного и символического использования).

Одновременно семиотиков иногда упрекают в схематизации, нарушающей целостность художественного произведения, что представляется справедливой критикой, поэтому и семиотический аспект анализа в сегодняшней (по крайней мере, российской) науке включается в пространство самых разных методологий, дополняя историко-типологическое, системное, сравнительно-историческое изучение культурных и художественных феноменов.

Одним из «изводов» структурно-семиотического подхода является принцип интертекстуального анализа, сложившийся в поструктуралистских (постмодернистских) теориях. При этом анализ направляется не на отношения между элементами внутри текста, а на отношения между элементами внутри «семиотического универсума». Интертекстуальность предполагает, что текст всегда связан с другими текстами, которые представлены в нем в виде цитат, мотивов, аллюзий, поэтому «анализ – это прогулка по тексту» (Р. Барт). Сформировавшись в недрах постмодернизма (Ю. Кристева), интертекстуальный анализ приобрел статус серьезной методологической основы для интерпретации культурных текстов.

Еще одним вектором структурно-семиотического подхода является дискурсивный анализ, предполагающий исследование коммуникативного события, соотношений между текстом и дискурсом, который понимается как завершенный продукт коммуникации, ее результат. Дискурсивный анализ осуществляется применительно к самым разным сферам культуры – поэтому говорят об идеологическом, научном, художественном, дневниковом и иных дискурсах.

Таким образом, проникая в сферу различных методологических подходов, семиотический аспект расширяет как возможности методологии в целом, так и собственные исследовательские стратегии.