Расскажи сгорающий небосклон про глаза что черны от боли

—Музыка

—Метки

—Рубрики

• живопись (9263)
• зарубежные творцы (7107)
• русские творцы (3182)
• фотография (2451)
• графика (1539)
• прикладное творчество (1143)
• интересные статьи (1048)
• музыка (1043)
• архитектура (711)
• культурные события (698)
• скульптура (671)
• поэзия (665)
• литература (588)
• ссылки (579)
• «документальное» (559)
• дизайн (541)
• кинематограф (481)
• история стилей (396)
• ретро (393)
• Компьютерное искусство (381)
• юмор (304)
• театр (230)
• обсуждения,вопросы и пр. (177)
• анимация (174)
• календарь (161)
• термины и техники (96)

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Статистика

Златоустой Анне — всея Руси. Памяти Анны Ахматовой.

Четверг, 11 Июня 2009 г. 19:38 + в цитатник

Светлана_Лякутина все записи автора

Златоустой Анне — всея Руси
Искупительному глаголу, —
Ветер, голос мой донеси
И вот этот мой вздох тяжелый.

Расскажи, сгорающий небосклон,
Про глаза, что черны от боли,
И про тихий земной поклон
Посреди золотого поля.

Ты, зеленоводный лесной ручей,
Расскажи, как сегодня ночью
Я взглянула в тебя — и чей
Лик узрела в тебе воочью.

Ты, в грозовой выси,
Обретенный вновь!
Ты! — Безымянный!
Донеси любовь мою
Златоустой Анне — всея Руси!
Марина Цветаева «Златоустой Анне — всея Руси. »
Юрий Анненкова

Узкий, нерусский стан —
Над фолиантами.
Шаль из турецких стран
Пала, как мантия.

Вас передашь одной
Ломаной черной линией.
Холод — в веселье, зной —
В Вашем унынии.

Вся Ваша жизнь — озноб,
И завершится — чем она?
Облачный — темен — лоб
Юного демона.

Каждого из земных
Вам заиграть — безделица!
И безоружный стих
В сердце нам целится.

В утренний сонный час, —
Кажется, четверть пятого,-
Я полюбила Вас,
Анна Ахматова.
Марина Цветаева «Анне Ахматовой»
Амедео Модильяни

Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живет в таинственном мерцанье
Ее расширенных зрачков.

Ее душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью, дольней и отрадной,
Высокомерна и глуха.

Неслышный и неторопливый,
Так странно плавен шаг ее,
Назвать нельзя ее красивой,
Но в ней все счастие мое.

Когда я жажду своеволий
И смел и горд — я к ней иду
Учиться мудрой сладкой боли
В ее истоме и бреду.

Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке.
Николай Гумилев «Она»
Амедео Модильяни

Отношения Ахматовой и Модильяни завораживают хотя бы потому, что они были краткими, как эпизод,
но яркими, как история.

Амедео Модильяни

Амедео Модильяни

Амедео оставил после себя рисунки. Что же касается Анны Андреевны, то она оказалась куда более
сдержанной в выражении своих чувств. Есть только два стихотворения, помеченные Парижем и
датированные весной 1911 года, но без упоминания его имени в стихах или посвящений ему.

Мне с тобою пьяным весело
Смысла нет в твоих рассказах.
Осень ранняя развесила
Флаги желтые на вязах.

Оба мы в страну обманную
Забрели и горько каемся,
Но зачем улыбкой странною
И застывшей улыбаемся?

Мы хотели муки жалящей
Вместо счастья безмятежного.
Не покину я товарища
И беспутного и нежного.
Анна Ахматова «Мне с тобою пьяным весело. «

Наталия Третьякова «Ахматова и Модильяни»

. а там — Ахматова, такая молодая,
В Париже утреннем, качающем мосты,
Привстав на цыпочки, в окошко Модильяни.
Бросает красные тяжелые цветы.
Евгений Евтушенко «Амедео Модильяни»

Юлия Мершиева «Ахматова и Модильяни»

Ольга Дела-Вос-Кардовская

Еще свою я помню колыбель,
И ласково земное новоселье,
И тихих песен мимолетный хмель,
И жизни милой беглое веселье.

Я отдаюсь, как кроткому лучу,
Неярким дням моей страны родимой.
Я знаю — есть покой, и я хочу
Тебя любить и быть тобой любимой.

Но в душном сердце — дивно и темно,
И ужас в нем, и скорбь, и песнопенье,
И на губах, как темное пятно,
Холодных губ горит напечатленье.

И слух прибоем и стенаньем полн,
Как будто вновь, еще взглянуть не смея,
Я уношу от безутешных волн
Замученную голову Орфея.
Михаил Лозинский,»Не забывшая. Анне Ахматовой»

Прекрасно всё под нашим небом,
И камни гор, и нив цветы,
И, вечным справедливым Фебом
Опять обласканная, ты.

И это нежное волненье,
Как в пламени синайский куст,
Когда звучит стихотворенье,
Пчела над зыбким медом уст,

И, кажется, что сердце вынет
Благочестивая жена
И милостиво нам подвинет,
Как чашу пьяного вина.
Федор Сологуб «Анне Ахматовой»
Натан Альтман

Твое чудесное произношенье —
Горячий посвист хищных птиц.
Скажу ль: живое впечатленье
Каких-то шелковых зарниц.

«Что» — голова отяжелела.
«Цо» — это я тебя зову!
И далеко прошелестело:
Я тоже на земле живу.

Пусть говорят: любовь крылата, —
Смерть окрыленнее стократ.
Еще душа борьбой объята,
А наши губы к ней летят.

И столько воздуха и шелка
И ветра в шепоте твоем,
И, как слепые, ночью долгой
Мы смесь бессолнечную пьем.
Осип Мандельштам «Твое чудесное
произношенье. »
Елена Лисовская

Феликс Смирнов

Я не искал в цветущие мгновенья
Твоих, Кассандра, губ, твоих, Кассандра, глаз,
Но в декабре торжественные бденья —
Воспоминанья мучат нас.

И в декабре семнадцатого года
Всего лишились мы, любя, —
Один ограблен волею народа,
Другой ограбил сам себя.

Когда-нибудь в столице шалой
На скифском празднике на берегу Невы
Под звуки омерзительного бала
Сорвут платок с прекрасной головы.

Но если эта жизнь — необходимость бреда
И корабельный лес — высокие дома,
Лети, безрукая победа —
Гиперборейская чума.

На площади с броневиками
Я вижу человека — он
Волков горящими пугает головнями:
Свобода, равенство закон.

Касатка милая, Кассандра!
Ты стонешь, ты горишь — зачем
Сияло солнце Александра
Сто лет тому назад, сияло всем?
Осип Мандельштам, «Касандре», на стихотворение
Анны Ахматовой «Ты выдумал меня. «

О, Муза плача, прекраснейшая из муз
О ты, шальное исчадие ночи белой
Ты черную насылаешь метель на Русь,
И вопли твои вонзаются в нас, как стрелы.

И мы шарахаемся, и глухое: ох! —
Стотысячное — тебе присягает: Анна
Ахматова! Это имя — огромный вздох,
И в глубь он падает, которая безымянна.

Мы коронованы тем, что одну с тобой
Мы землю топчем, что небо над нами — то же!
И тот, кто ранен смертельной твоей судьбой,
Уже бессмертным на смертное сходит ложе.
В певучем граде моем купола горят,
И Спаса светлого славит слепец бродячий.
И я дарю тебе свой колокольный град
— Ахматова! — и сердце свое в придачу.
Марина Цветаева «О, Муза плача. »
Кузьма Петров-Водкин

«Красота страшна» — Вам скажут,-
Вы накинете лениво
Шаль испанскую на плечи,
Красный розан — в волосах.

«Красота проста» — Вам скажут,-
Пестрой шалью неумело
Вы укроете ребенка,
Красный розан — на полу.

Но, рассеянно внимая
Всем словам, кругом звучащим,
Вы задумаетесь грустно
И твердите про себя:

«Не страшна и не проста я;
Я не так страшна, чтоб просто
Убивать; не так проста я,
Чтоб не знать, как жизнь страшна».
Александр Блок, «Анне Ахматовой»
Автопортрет

У Фонтанного Дома, у Фонтанного Дома,
У подъездов, глухо запахнутых,
У резных чугунных ворот
Гражданка Анна Андреевна Ахматова,
Поэт Анна Ахматова
На дежурство ночью встает.
На левом бедре ее
Тяжелеет, обвиснув, противогаз,
Апо правую руку, как всегда, налегке, в покрывале одном,
Приоткинутом над сиянием глаз,
Гостья милая — Муза,
Г легкой дудочкой в руке.
А напротив через Фонтанку — немые сплошные дома,
Окна в белых бумажных крестах.
А за ними ни искры, ни зги.
И мерцает на стеклах
Жемчужно-прозрачная тьма.
И на подступах ближних отброшены снова враги.
О, кого ты, супостат, захотел превозмочь?
Или Анну Ахматову,
Вставшую в дозор у Фонтанного Дома,
От Армии невдалеке?!
Или стражу ее ленинградскую эту
Бессмертную белую ночь?
Или Музу ее со смертельным оружием,
С легкой дудочкой в легкой руке?
Ольга Берггольц «В 1941 году в Ленинграде. Анне Ахматовой»

Мартирос Сарьян

По льду, по снегу, по жасмину,
На ладони, снега бледней,
Унесла в свою домовину
Половину души, половину
Лучшей песни, спетой о ней.

Похвалам земным не доверясь,
Завершив земной полукруг,
Полупризнанная, как ересь,
Через полог морозный, через
Вихри света —
смотрит на юг.

Что же видят незримые взоры
Недоверчивых светлых глаз?
Раздвигающиеся створы
Верст и зим иль костер, который
Заключает в объятья нас?
Арсений Тарковский, «Анне Ахматовой»
Владимир Милашевский

Облик ее прекрасен.
Подвиг ее народен.
Смысл ее песен ясен.

Исповедью откровений,
Каждой своей строкою
Правда ее творений
Встала над клеветою.

И над стихом и прозой
Праздником в беге буден
Синей печальной розой
Тихо сияет людям.

И на своем примере
Выстраданного права
Учит любви и вере
Горького слова слава.
Михаил Дудин «Надпись на книге
А.А. Ахматовой»
Юрий Анненков

Марина Цветаева — Златоустой Анне — всея Руси: Стих

Златоустой Анне — всея Руси
Искупительному глаголу, —
Ветер, голос мой донеси
И вот этот мой вздох тяжелый.

Расскажи, сгорающий небосклон,
Про глаза, что черны от боли,
И про тихий земной поклон
Посреди золотого поля.

Ты в грозовой выси
Обретенный вновь!
Ты! — Безымянный!
Донеси любовь мою
Златоустой Анне — всея Руси!

• Следующий стих → Марина Цветаева — Знакомец! Отколева в наши страны
• Предыдущий стих → Марина Цветаева — Зимой

Читать похожие стихи:

Популярные тематики стихов

Огромная база, сборники стихов известных русских и зарубежных поэтов классиков в Антологии РуСтих | Все стихи | Карта сайта | Контакты

Все анализы стихотворений, публикации в литературном блоге, короткие биографии, обзоры творчества на страницах поэтов, сборники защищены авторским правом. При копировании авторских материалов ссылка на источник обязательна! Копировать материалы на аналогичные интернет-библиотеки стихотворений — запрещено. Все опубликованные стихи являются общественным достоянием согласно ГК РФ (статьи 1281 и 1282).

Марина ЦВЕТАЕВА —
Анне АХМАТОВОЙ

Златоустой Анне — всея Руси
Искупительному глаголу, —
Ветер, голос мой донеси
И вот этот мой вздох тяжелый.

Расскажи, сгорающий небосклон,
Про глаза, что черны от боли,
И про тихий земной поклон
Посреди золотого поля.

Ты в грозовой выси
Обретенный вновь!
Ты! — Безымянный!
Донеси любовь мою
Златоустой Анне — всея Руси!

О, Муза плача, прекраснейшая из муз!
О ты, шальное исчадие ночи белой!
Ты черную насылаешь метель на Русь,
И вопли твои вонзаются в нас, как стрелы.

И мы шарахаемся и глухое: ох! —
Стотысячное — тебе присягает. — Анна
Ахматова! — Это имя — огромный вздох,
И в глубь он падает, которая безымянна.

Мы коронованы тем, что одну с тобой
Мы землю топчем, что небо над нами — то же!
И тот, кто ранен смертельной твоей судьбой,
Уже бессмертным на смертное сходит ложе.

В певучем граде моем купола горят,
И Спаса светлого славит слепец бродячий…
— И я дарю тебе свой колокольный град,
Ахматова! — и сердце свое в придачу.

Кем полосынька твоя
Нынче выжнется?
Чернокосынька моя!
Чернокнижница!

Дни полночные твои,
Век твой таборный…
Все работнички твои
Разом забраны.

Где сподручники твои,
Те сподвижнички?
Белорученька моя,
Чернокнижница!

Не загладить тех могил
Слезой, славою.
Один заживо ходил —
Как удавленный.

Другой к стеночке пошел
Искать прибыли.
(И гордец же был-сокол!)
Разом выбыли.

Высоко твои братья!
Не докличешься!
Яснооконька моя,
Чернокнижница!

А из тучи-то (хвала —
Диво дивное!)
Соколиная стрела,
Голубиная…

Знать, в два перышка тебе
Пишут тамотка,
Знать, уж в скорости тебе
Выйдет грамотка:

— Будет крылышки трепать
О булыжники!
Чернокрылонька моя!
Чернокнижница!

Еще один огромный взмах —
И спят ресницы.
О, тело милое! О, прах
Легчайшей птицы!

Что делала в тумане дней?
Ждала и пела…
Так много вздоха было в ней,
Так мало — тела.

Не человечески мила
Ее дремота.
От ангела и от орла
В ней было Что-то.

И спит, а хор ее манит
В сады Эдема.
Как будто песнями не сыт
Уснувший демон!

Охватила голову и стою, —
Что людские козни! —
Охватила голову и пою
На заре на поздней.

Ах, неистовая меня волна
Подняла на гребень!
Я тебя пою, что у нас — одна,
Как луна на небе!

Что, на сердце вороном налетев,
В облака вонзилась.
Горбоносую, чей смертелен гнев
И смертельна — милость.

Что и над червонным моим Кремлем
Свою ночь простерла,
Что певучей негою — как ремнем,
Мне стянула горло.

Ах, я счастлива! Никогда заря
Не сгорала — чище.
Ах, я счастлива, что, тебя даря,
Удаляюсь — нищей,

Что тебя, чей голос — о глубь, о мгла! —
Мне дыханье сузил,
Я впервые именем назвала
Царскосельской Музы.

Ты солнце в выси мне застишь,
Все звезды в твоей горсти!
Ах, если бы — двери настежь! —
Как ветер к тебе войти!

И залепетать, и вспыхнуть,
И круто потупить взгляд,
И, всхлипывая, затихнуть —
Как в детстве, когда простят.

Узкий, нерусский стан —
Над фолиантами.
Шаль из турецких стран
Пала, как мантия.

Вас передашь одной
Ломаной черной линией.
Холод — в весельи, зной —
В Вашем унынии.

Вся Ваша жизнь — озноб,
И завершится — чем она?
Облачный — темен — лоб
Юного демона.

Каждого из земных
Вам заиграть — безделица!
И безоружный стих
В сердце нам целится.

В утренний сонный час,
— Кажется, четверть пятого, —
Я полюбила Вас,
Анна Ахматова.

Две великие русские,
Две подруги богам…
(А. Розенбаум)

Цветаева и Ахматова познакомились лично только в 1941 году, но на протяжении жизни переписывались, испытывали к творчеству друг друга искренний взаимный интерес. Два очень разных поэта были погружены в единый историко-культурный контекст: трагические события XX века – Первая мировая война, революция, Гражданская война, эмиграция – нашли отражение в творчестве Цветаевой и Ахматовой; обе адресовались к Александру Блоку, Николаю Гумилеву, Осипу Мандельштаму, Борису Пастернаку… (с)

Роза Мира и новое религиозное сознание

Воздушный Замок

• Игра в бисер – карта
• Собор – наши авторы
• Интерактивная книга и форум
• Тезаурос – образовательный ресурс
• Галерея
• Библиотека:
  • Перекличка вестников
  • Фонотека
  • Репортажи и аудиобеседы
  • Детский зал
• Авторские проекты:
  • Иконология и иеротопия
  • Впадаю в море
  • Философия синтеза
  • Дудачество
  • Современная внеевропейская музыка
  • КАРР!
  • Аэродром

Культурный поиск

Библиотека и фонотека

1345. Златоустой Анне – всея Руси искупительному глаголу (Марина Цветаева, Анна Ахматова)

Златоустой Анне – всея Руси
Искупительному глаголу, –
Ветер, голос мой донеси
И вот этот мой вздох тяжелый.

Расскажи, сгорающий небосклон,
Про глаза, что черны от боли,
И про тихий земной поклон
Посреди золотого поля.

Ты, зеленоводный лесной ручей,
Расскажи, как сегодня ночью
Я взглянула в тебя – и чей
Лик узрела в тебе воочью.

Ты в грозовой выси
Обретённый вновь!
Ты! – Безымянный!
Донеси любовь мою
Златоустой Анне – всея Руси!

Ты, срывающая покров
С катафалков и с колыбелей,
Разъярительница ветров,
Насылательница метелей,

Лихорадок, стихов и войн,
– Чернокнижница! – Крепостница! –
Я заслышала грозный вой
Львов, вещающих колесницу.

Слышу страстные голоса –
И один, что молчит упорно.
Вижу красные паруса –
И один – между ними – чёрный.

Океаном ли правишь путь,
Или воздухом – всею грудью
Жду, как солнцу, подставив грудь
Смертоносному правосудью.

М. Цветаевой
Белорученька моя, чернокнижница…

Невидимка, двойник, пересмешник,
Что ты прячешься в чёрных кустах,
То забьёшься в дырявый скворечник,
То мелькнёшь на погибших крестах,
То кричишь из Маринкиной башни:
«Я сегодня вернулась домой.
Полюбуйтесь, родимые пашни,
Что за это случилось со мной.
Поглотила любимых пучина,
И разрушен родительский дом».
Мы с тобою сегодня, Марина,
По столице полночной идём,
А за нами таких миллионы,
И безмолвнее шествия нет,
А вокруг погребальные звоны,
Да московские дикие стоны
Вьюги, наш заметающей след.