Психологическая точка зрения на разные темы

Экология жизни. Здоровье. На сегодняшний день терапевтический процессинг пациента, страдающего от различных заболеваний, прочно стоит на трех основных «врачующих» китах: это медицина, нетрадиционная медицина и психосоматическая медицина.

На сегодняшний день терапевтический процессинг пациента, страдающего от различных заболеваний, прочно стоит на трех основных «врачующих» китах: это медицина, нетрадиционная медицина и психосоматическая медицина.

Первый «кит» хорошо знаком каждому из нас: это официальные лечебные учреждения, деятельность которых подчинена академическим представлениям о причинах болезни и способах ее излечения. Болезнь всегда – это «телесная поломка», вызванная той или иной причиной, а её лечение заключается или в устранении причины «поломки» (например, неправильный образ жизни), или в её «ремонте» (гипс), или профилактически (употребление витаминов).

Второй «кит», пользующийся традиционной популярностью в народных массах, основан на представлениях о неэмпирических (непроверяемых, недоказуемых) причинах болезни: порча и сглаз, проклятье и «слабая энергетика», плохая карма, «божье наказание», и многое другое. Болезнь в этом случае является последствием или влияния неких «злых сил», или же неправильным духовно-нравственным образом жизни, а ваше лечение заключается или в устранении влияния «злых сил» (снятие порчи), или в усилении вашей защиты (обереги и талисманы), или в понуждении вести «правильный образ жизни» (прощать обиды, быть честным, не красть и не лгать).

И, наконец, наш третий «кит», – это новомодное психосоматическое лечение болезни, ставшее очень популярным со времен зарождения Зигмунда Фрейда.

В этом случае большинство болезней вызвано психологическими причинами: и невыраженная и подавляемая нами агрессия становится причиной кариеса и хрупкости костей, нежелание видеть мир буквально ведет к близорукости, раздражительность приводит к кожным заболеваниям, и так далее. В этих случаях психолог (психотерапевт) рассматривает физическую болезнь лишь как симптом, проявление психологической болезни, и работает исключительно с первым. И как только психологическая проблема устраняется, то и болезнь исчезает сама собой.

Ни в одном из фундаментальных подходов к лечению пациента – единства нет, и нет его, конечно, и в психосоматической медицине. И, например, строго в психологическом ключе толкования болезни, она может рассматриваться с разных точек зрения, а именно:

Болезнь – как следствие

В этом случае болезнь есть вынужденное состояние организма, вызванное наличием психологических проблем.

Возьмем, например, агрессию: если её всё время подавлять волевым усилием, то тем самым вы словно бы отдаете «приказ» организму не вырабатывать определенные химические вещества, способствующих выражению агрессии. И гормоны «атаки и нападения» перестают вырабатываться телом в нужном количестве, а какие-нибудь «гормоны страха и паники», напротив, появляются в избыточном количестве. И это приводит к «телесной поломке».

В этом случае считается, что устранение неблагоприятного психологического состояния автоматически устраняет и его последствие, болезнь. Параметры организма приходят в норму, и болезнь исчезает.

Болезнь – как сигнал или метафора

Более сложный случай психологической трактовки заболевания. В этом случае предполагается, что наша болезнь есть информационное сообщение на ту или иную деятельность человека, которая угрожает травматическими последствиями психологического или физического плана. Предположим, что ребенка в детстве очень сильно напугал большой чернобородый дядька. Он, возможно, и не хотел этого, но так нечаянно вышло. Ребенок вырос, и он уже давно забыл об этом дядьке с черной бородой. И все бы хорошо, вот только устраивается он на новую работу, а его начальник – большой дядька с густой черной бородой. И начинается.

Бессознательно человек помнит о своем испуге и боли, а вот сознательно он этого не помнит. Подсознание кричит: «Опасность! Спасайся, кто может!». Но сознание не видит никакой опасности, – и человек продолжает находиться в опасном (с бессознательной точки зрения) положении.

В этом случае болезнь рассматривается как символьное сообщение от нашего бессознательного о том, что некоторая деятельность является очень опасной. Например, на работе постоянно начинает сильно болеть голова. Это как бы сообщение: «Уйди отсюда, тебе здесь больно»! И любой недуг в этом смысле предполагается как предупреждение подсознания об опасности.

Излечение в этом случае возможно, как минимум, двумя путями. Первый из них наиболее простой: как только раздражитель исчезнет из поля зрения, то исчезнет и болезнь. Но с точки зрения психологии это неэффективный и даже вредоносный путь: если человек на все бы реагировал только избеганием, то он огня бы не мог зажечь. Так что более продуктивным будет второй путь: это осознание истинной причины тревоги нашего бессознательного. И в процессе психоанализа, или какой-нибудь другой терапии мы вспоминаем и понимаем, что именно хочет сказать нам наше подсознание. Как только осознание происходит, болезнь начинает идти на поправку.

Болезнь – как источник выгоды

Чем дальше в лес, тем толще партизаны, как говорится. А болезнь – это частный случай психологического понятия «вторичной выгоды», или такой ситуации (и состояния), когда некая негативная причина имеет позитивное следствие, которое не возникает без наличия негативной причины. Простой пример: если вы болеете, то внимание и забота к вам родных и близких усиливается. Если вы не хотите общаться (что-то делать), то головная боль может освободить вас от этого действия. И тому подобное.

Болезнь – как компенсация

А в этом случае болезнь интерпретируется как способность выразить свою психологическую потребность в телесной форме. Что это значит? Возьмем в пример человека, который запретил себе плакать. Мальчики, типа, не плачут, и все такое прочее. В этом случае человек может «заплакать» телом: или он начнет потеть, или у него появятся постоянные «непонятные» позывы к мочеиспусканию. Потребность в безопасности может спровоцировать излишнее отложение жировых тканей («броня») или кожные заболевания («вторая кожа»). Резюмируя, мы можем сказать так: если человек не может удовлетворить свою потребность психологически, – то он частично удовлетворит ее телесно, иррационально порождая болезнь, «удобную» для удовлетворения этой потребности.

Болезнь – как синхронизация

Синхронизируя часы, мы приводим их к одному общепринятому значению. Например, если у вас в комнате двое часов, которые показывают разное время, то одни из них (как минимум) врут. И что делает человек в этом случае?! Он приводит все часы к единому значению, которое он предполагает эталонным.

А как это «работает» на уровне заболевания? Допустим, у нас есть господин, который часто «канючит» о том, как ему плохо, однако на физическом плане это никак не проявлено. И в этом случае через некоторое время болезнь действительно может появиться, так как одни из «часов» (или телесные, или психологические) явно идут неправильно. А дальше многое зависит от того, что субъект считает своим истинным, эталонным «временем»: и если это болезнь, то он может действительно заболеть.

Другой вероятный вариант такого противоречия связан с ситуацией, когда части телесное ощущение и психологическое ощущение одного и того же акта явно противоречат друг другу.

И, например, вы можете думать, что способны поднять сто килограммов веса, хотя, на самом деле, вам рискованно поднимать даже треть от этого веса. Или, допустим, в силу тех или иных причин вы должны ежедневно работать (хоть умственно, хоть физически) по десять часов в сутки, хотя, на самом деле, вы способны работать продуктивно гораздо меньшее время, и плюс к тому же каждые два часа вам желательно вздремнуть. И в этом случае как болезни, так и третьи состояния (промежуточные состояния между здоровьем и болезнью) будут возникать строго пропорционально вашим усилиям превозмочь ваш ресурс тела. До тех пор, пока вы не станете адекватны к вашим ресурсам (правильно использовать их, или накапливать, или перераспределять), ваше болезненное состояние будет усугубляться.

Болезнь – как программа

В трансе любого человека можно убедить в том, что сосулька, которая прикасается к его коже, есть раскаленный прут, – и на коже появится натуральный ожог.

И если наш разум способен так видоизменять физиологические реакции на раздражители, полагаясь на представления и убеждения о природе этих раздражителей (в трансе или не в трансе, не имеет значения), то почему бы не предположить, что в основе большинства болезней или третьих состояний лежат ошибочные (вредоносные) представления нашего умного ума?!

В этом случае болезнь есть ошибочная, вредоносная, ложная, неправильная, нечеткая или противоречивая программа, которая и ведет к повреждениям и поломкам. И аллергия или фобия, например, – это типичные программы реакции на раздражитель, сформированные единичным опытом или вообще абстрактно. Все зависит от того, как вы мыслите. И если вы скушали апельсин, и вам было плохо, то можно подумать разные вещи. Можно будет подумать, что это плохой апельсин, пойти и поругаться с продавцом, который вам продал его. А можно подумать, что у вас аллергия на апельсины. И тогда у вас будет аллергия на апельсины, без проблем.

Понимаете, есть люди, которые думают, что они смогут пройти по раскаленным углям и не обожгутся. И они ходят и не обжигаются. А есть люди, которые думают, что у них или аллергия, или фобия, или еще чего-нибудь. И у них это есть. И, в зависимости от того, что вы думаете, вы имеете это.

Психосоматика на примере плохого зрения

С позиции окулиста плохое зрение может быть следствием какой-либо из трех причин: это наследственность, или травма, или вредные для зрения привычки (читать в полутьме, смотреть телевизор слишком близко или слишком долго, и т.п.).

Но с позиции психолога-психосоматика его первое предположение о причине заболевания может означать бессознательное нежелание пациента что-то видеть, что-то замечать. Окулист на приеме спросит: «Много ли вы, батенька, читаете, и какое зрение у ваших родителей?», а психолог может спросить: «Подумайте и скажите мне, что и кого вы так сильно не хотите видеть, но вынуждены это делать!?»

При такой постановке вопроса нетрудно понять, что все перечисленные нами объяснения причин возникновения болезни имеют право на существование, – причем одновременно.

И плохое зрение будет – как прямое следствие подавленного желания не видеть чего-то и (или) кого-то. И плохое зрение будет – как сигнал (метафора, сообщение) о том, что нужда и потребность чего-то и кого-то не видеть стала непереносимой, а удовлетворить ее, избежать зловредного раздражителя, нет никакой возможности. Теряя зрение, человек за это получает «вторичную выгоду», то есть обретает возможность не видеть пристально то, что он так не хочет видеть. И он не может распорядиться жизнью так, чтобы раздражитель исчез с его поля зрения, так что ослаблением своего зрения он облегчает психологическое переживание (компенсация).

А вынужденный видеть то, чего он видеть не хочет, человек порождает противоречие между частями своего опыта (хорошие зрение с одной стороны и «плохое» психологическое зрение с другой), – и его хорошее зрение уравнивается к «плохому психологическому зрению» (синхронизация). Ну и, наконец, очевидно, что человек тем самым порождает в своем уме жесткие программы «плохого» визуального опыта (он проявляется в словах: «видеть тебя не хочу», «уйди с моих глаз», «глаза бы мои тебя не видели», «и не показывайся мне на глаза», «видеть тебя тошно», и так далее, и тому подобное).

Разумеется, что нежелание видеть кого-то – не есть единственная причина плохого зрения, и я лишь для примера её ввернул. С равным «успехом» зрение может испортиться от столь же сильного желания увидеть кого-либо. Не обращали ли вы, кстати, внимание на то, что у молодежи зрение портится, как правило, со знаком минус (миопия или близорукость), а у людей пожилого возраста – со знаком плюс (дальнозоркость)!?

У меня даже на эту оказию появилась одна интересная теория: дело в том, что наши прошлое и будущее независимы от нашего зрения. Нам не нужно зрение, как таковое, чтобы увидеть желаемое будущее, и нам не нужно зрение, чтобы прокрутить в голове «пленку прошлого». Мы используем, так сказать, «внутреннее зрение», мы способны или зрительно вспомнить увиденные картины, или сконструировать новые картины из элементов ранее увиденного. Наши глаза при этом могут быть закрыты.

У пожилых людей много прошлого, весь их прошлый опыт доминирует над настоящим и будущим. А у молодых людей – это «перспективы», это «всё еще впереди», это «будущее».

В этом случае можно предположить, что частое обращение к образам будущего ведет нас к близорукости, а частое обращение к прошлому – к дальнозоркости. Не собираюсь я вас убеждать в том, что это именно так, это всего лишь теория.

Но, по крайней мере, мне это дает ответ, каким таким удивительным образом зрение у людей с возрастом меняется с минуса на плюс, с близорукости на дальнозоркость. Можно также отметить, что люди в настоящем времени, все время «здесь и сейчас» имеют очень мало шансов испортить зрение, потому как все время пользуются только физиологическим зрением, и очень мало – зрением, так сказать, психологическим.

Еще об одной теории ухудшающегося зрения я как-то уже вам рассказывал: по моему мнению, это сопряжено с установлением принудительной физической границы на расстояние взгляда. Подобными границами являются стены домов, заборы, книги, экран монитора и телевизора, и т.д.

Перед глазами все время возникает препятствие, на котором вы фокусируете взгляд, и это расстояние устанавливается принудительно, от вас не зависит, что домов все больше, что на улицах все теснее, что читать нужно все больше и больше, что взгляд все время словно в клетке, ограниченный физически непроницаемыми барьерами. Это проблема, в первую очередь, относится к крупным городам, мегаполисам, типа Нью-Йорка или Москвы, и чем выше их плотность, чем теснее спрессована жизнь, – тем у большего числа людей портится зрение.

А косвенно это может подтвердить тот факт, что на открывающихся больших пространствах без какого-либо препятствия (чертово колесо, верхний этаж многоэтажного дома) появляется какая-та странная «зрительная эйфория». Наверное, наши глаза в этот момент чувствуют себя сбежавшим из тюрьмы узником, который наслаждается свободой.

Наконец, есть у меня еще одна теория о том, что нарушения зрения могут быть связаны с типом и стилем мышления. Дело в том, что помимо наших глаз, у нас есть еще один вид «глаз», которые способны видеть на любые расстояния, которые способны преодолевать любые преграды, которые одинаково хорошо могут видеть и ночью, и днем. Эти «глаза» – наш разум. Разум способен моделировать зрительные ощущения без какой-либо связи с тем, что в данный момент времени видят наши собственные глаза. И интересно отметить, что есть масса идиоматических выражений, которые четко указывают на этот тип «зрения»: «какой ты дальновидный», «зри в корень», «не видит дальше своего носа», и так далее.

Правда, я пока не нашел внятного ответа на вопрос, как одно соотносится с другим. Например, мы можем утверждать, что тот человек, который много читает, имеет много шансов ослабить свое зрение. Но можно сказать и нечто совершенно иное: человек, который много читает, все время порождает зрительные картины в своей голове, которых нет в реальности. Или, говоря иначе, он использует физическое зрение для того, чтобы увидеть психологическим «взглядом», его глаза, фактически, становятся сенсорным рудиментом психологического зрения. Истинная зрительная функция всё время угнетается, и мы уже вынуждены делать нечто такое (например, смотреть кино), чтобы восстановить её (как, например, мы идём в спортзал, побегать на тренажере и покрутить педали, чтобы хоть как-то сохранить ресурс мышечной активности).

Но это всё, вышеперечисленное, как говорил товарищ Гамлет, «слова, слова, слова». Как видите, возможных причин и следствий очень много, – и в каждом из них, вероятно, есть свой «намёк», своя изюминка. Скажем так: всё это хороший повод подумать для всех тех, кто считает данную тему актуальной и интересной.

Символической болезни – символическое лечение

Не важно, какая из теорий будет правильнее всех остальных, а важно то, что малополезное это занятие, – лечить медициной психологию. И если некая болезнь – это симптом, да плюс еще и дающий вам какое-то вторичное облегчение (вторичная выгода, снижение противоречия и компенсация), – то медицинское вмешательство ставит организмикус пациента в крайне сложное положение. Если человек «плачет телом», потому как вдолбил себе в голову, что он не может плакать, что он выше всего этого, – а врач начнет устранять его болезнь тем или иным лекарством, то подсознание пациента оказывается в состоянии крысы, которую загнали в угол. Для подсознания в этом случае лечение болезни равносильно покушению на убийство, и очевидно, что оно будет отчаянно сопротивляться, а болезнь усугубляться или проявляться в новых неожиданных ипостасях.

Поэтому, если вы страдаете тем или иным недугом, а медицина так и не смогла вам ничем помочь, – тогда подумайте о том, чтобы обратиться за помощью к психотерапевту. Психотерапевты сегодня эффективно работают со многими заболеваниями, и результаты там очень хорошие. Психотерапии поддается бесплодие и астма, аллергические заболевания, многие желудочно-кишечные расстройства, импотенция, энурез, кожные заболевания, и другие. В любом случае стоит, как минимум, проконсультироваться у психолога, работающего с психосоматическими заболеваниями.

Однако, не нужно ожидать от психологического подхода к лечению чего-то сверхъестественного и молниеносного. Молниеносно только по телевизору у Кашпировского, а вообще терапия психосоматических заболеваний – процесс небыстрый, понадобится от 3 до 15 сеансов, и даже больше. Точнее скажет психотерапевт в каждом конкретном случае.

Теоретически вы и сами сможете справиться со многими своими болезнями. Ибо если вы разделяете концепцию психосоматического объяснения причин заболеваний, то очевидно, что, устранив неблагоприятные психологические переживания, вы устраните и саму болезнь.

Когда автор строит свое повествование, перед ним, вообще говоря, открыты две возможности: он может вести описание со ссылкой на то или иное индивидуальное сознание, то есть использовать какую-то заведомо субъективную точку зрения, — или же описывать события по возможности объективно. Иначе говоря, он может оперировать данными какого-то восприятия или же известными ему фактами.

Сказанное верно как в отношении художественной литературы, так и в отношении повседневного (бытового) рассказа. Действительно, когда мы рассказываем о том или ином событии, которому сами были свидетелями, мы неизбежно сталкиваемся с дилеммой: рассказывать ли только то, что мы сами непосредственно видели, то есть факты, либо реконструировать внутреннее состояние действующих лиц, мотивы, которые руководили их действиями, но не были доступны внешнему наблюдению, — то есть принимать во внимание их собственную (внутреннюю) точку зрения. (Обыкновенно при этом мы пользуемся как тем, так и другим приемом, соответственно комбинируя наш рассказ.) Так же и в произведениях художественной литературы: персонажи даются описанными либо с первой, либо со второй точки зрения.

В тех случаях, когда авторская точка зрения опирается на то или иное индивидуальное сознание (восприятие), мы будем говорить о психологической точке зрения; самый же план, на котором проявляется соответствующее различение точек зрения, мы будем условно называть планом психологии.

Способы описания поведения в связи с планом психологии

Поведение человека, вообще говоря, может быть описано двумя принципиально различными способами:

1. С точки зрения какого-то постороннего наблюдателя. В этом случае описывается лишь то поведение, которое доступно наблюдению со стороны.

2. С точки зрения его самого — либо всевидящего наблюдателя, которому дано проникнуть в его внутреннее состояние. В этом случае описываются такие процессы (чувства, мысли, ощущения, переживания и т.п.). Иначе говоря, речь идет о некоторой внутренней точке зрения.

Соответственно можно говорить в данном случае о внешней и внутренней (по отношению к объекту описания) точке зрения.

Первый тип описания поведения:
внешняя (по отношению к описываемому лицу) точка зрения

Обратимся сначала к первой из указанных выше возможностей. Поведение человека может описываться в этом случае:

а) со ссылкой на определенные факты, не зависящие от описывающего субъекта (соответственно место наблюдения принципиально не фиксировано, само описание имеет безличный или надличный характер)

б) со ссылкой на мнение какого-то наблюдателя. При этом точка зрения наблюдателя может быть постоянной(например, точка зрения рассказчика, который может принимать, а может и не принимать участия в действии) или переменной.

Второй тип описания поведения:
внутренняя (по отношению к описываемому лицу) точка зрения.
Формальные признаки того и другого типа описания

Во втором из отмеченных выше случаев поведение человека описывается со ссылкой на его внутреннее состояние, которое, не может быть доступно постороннему наблюдателю. Таким образом, данный человек, как уже говорилось, описывается либо с точки зрения его самого, либо с какой-то внешней точки зрения, когда писатель ставит себя в позицию всевидящего и всеобъемлющего наблюдателя.

Формальным признаком данного типа описания является употребление в тексте специальных глаголов внутреннего состояния: «он подумал. », «он почувствовал. », «ему показалось. », «он знал. ».

Типология композиционного использования
различных точек зрения
в плане психологии

Итак, мы выделили два принципа, два приема описания, которые условно обозначили как описание «извне» и описание «изнутри». Построения произведений художественной литературы различаются в указанном отношении. Рассмотрим различные возможные здесь случаи.

Случай I.
Отсутствие смены авторской позиции при повествовании:
«объективное» описание

В наиболее простом случае в произведении последовательно применяется способ внешнего описания. Все события описываются тогда в терминах объективных поступков без какой-либо ссылки на внутреннее состояние персонажей. Такое построение повествования особенно характерно для эпоса.

Случай II.
Отсутствие смены авторской позиции при повествовании:
«субъективное» описание

В этом случае все действие в произведении последовательно изображается с какой-то одной точки зрения, то есть через призму восприятия одного какого-то лица.

Повествование в этом случае может быть дано с точки зрения рассказчика (тогда рассказ ведется от первого лица) либо с точки зрения какого-то определенного персонажа данного произведения (тогда рассказ ведется от третьего лица).

Случай III.
Множественность точек зрения при повествовании:
смена авторских позиций

При последовательном использовании различных точек зрения в произведении каждая сцена описывается с одной какой-то позиции, но разные сцены описываются с позиций разных героев.

Таким образом, автор в каждом случае как бы присоединяется к точке зрения одного из действующих лиц, как бы участвует в действии, последовательно переходя от одной точки зрения к другой в своем повествовании.

Случай IV.
Множественность точек зрения при повествовании:
одновременное использование
нескольких точек зрения

Наконец, возможно и такое совмещение различных точек зрения при описании, когда одна и та же сцена описывается с нескольких разных точек зрения. На интересующем нас уровне это проявляется в том, что в отношении разных лиц, участвующих в одной и той же сцене, говорится не только то, что они сделали, но и то, что они подумали или почувствовали; иначе говоря, в этом случае одновременно описывается внутреннее состояние самых разных людей, что, очевидно, не может быть доступно внешнему наблюдению, даже при последовательном чередовании наблюдателей.

16 психологических приемов на каждый день

Этот список психологических техник подтвержден практикой. Возможно, некоторые из них напоминают манипуляцию. Эти же приемы могут применяться в общении с вами, а кто предупрежден, тот вооружен.

1. В начале знакомства обратите внимание на цвет глаз одного из присутствующих. Пусть эта информация вам не пригодится (если, конечно, вы не собираетесь посвятить ему стихи). Зато этот прием помогает достичь оптимального зрительного контакта, демонстрирующего вашим собеседникам ваше дружелюбие и уверенность в себе.

2. Люди лучше всего помнят то, что произошло в начале и в конце дня, а все, что происходит между, воспринимается размыто. Поэтому, назначая время для собеседования, старайтесь быть первым или последним в списке кандидатов.

3. Положение стоп у людей, участвующих в разговоре, может выдать их скрытые эмоции. К примеру, если вы подходите к двум знакомым и они поворачиваются к вам только телом, сохраняя положение стоп, они явно к вам не расположены. Аналогичным образом, повернутые от вас носы туфель или ботинок собеседника говорят о том, что он хочет поскорее уйти.

Когда смеется группа людей, каждый инстинктивно бросает взгляд на того, кто ему наиболее симпатичен

4. Когда группу людей охватывает смех, каждый инстинктивно бросает взгляд на того, кто им наиболее симпатичен. Это, кстати, отличный способ вычислить служебные романы.

5. Если хотите получить честный ответ на вопрос, а собеседник увиливает, сделайте паузу, как это делают квалифицированные психотерапевты. Немного помолчите, продолжая смотреть в глаза собеседнику. Как правило, человеку становится неловко и он стремится заполнить паузу.

6. Если вы чувствуете, что начальник готовится устроить вам разнос на летучке, сядьте прямо рядом с ним. Ваша непосредственная близость снизит его уровень агрессии, и вы сможете выйти сухим из воды.

7. Если вы просите людей о небольших одолжениях, они начинают испытывать к вам симпатию. Таков психологический механизм: мы больше ценим тех, о ком хотя бы однажды позаботились.

Если знаете, что начальник будет вас ругать на летучке, сядьте прямо рядом с ним. Ваша непосредственная близость снизит его уровень агрессии

8. Постарайтесь запомнить имя человека при первой встрече и использовать его в последующем общении. Это расположит его к вам.

9. Ненавязчивое отзеркаливание чужих жестов способствуют установлению доверия. Главное — не переборщить.

10. Пробираясь сквозь толпу, старайтесь смотреть на просветы между людьми, а не на них самих. Это вынуждает людей расступаться перед вами.

11. Свидание с адреналином — к примеру, поездка на американских горках, просмотр фильма ужасов или совместный полет на аэроплане — стимулирует центры возбуждения в мозгу и сближает вас с объектом страсти.

Не бойтесь просить об одолжении: мы больше ценим тех, о ком хотя бы однажды позаботились

12. Старайтесь не начинать предложения словами «Я думаю» и «Мне кажется». Это само собой подразумевается в вашей речи, но показывает иногда ненужную неуверенность.

13. Лучший способ учиться — учить самому. Если вы узнали что-то новое или овладели новым навыком, старайтесь поделиться ими с окружающими.

14. Для людей важно их собственное представление о себе. Попробуйте разобраться в том, какими себя видят окружающие в собственных глазах.

15. Если ваша работа заключается в обслуживании клиентов, поставьте у себя за спиной зеркало. Это позволит людям, ожидающим своей очереди, меньше скучать и злиться по этому поводу.

16. Встречаетесь с человеком, которому хотите понравиться? Тогда как можно ярче и эмоциональнее демонстрируйте радость встречи с ним. Это заставит его радоваться вам почти так же интенсивно в следующий раз.

Манипуляторы, нарциссы, социопаты: как им удается нас очаровать?

Партнеры прощают им самые безобразные выходки. Начальство всегда на их стороне. Даже те, кого они предали, готовы стоять за них горой. В чем секрет «блестящих мерзавцев»?

10 приемов, которые используют нарциссы

Они стремятся быть в центре внимания. Обесценивают результаты других, превознося собственные. Подчеркивают чужие недостатки, чтобы на их фоне выглядеть блестяще. Какие еще типичные уловки нарцисса-манипулятора стоит знать, рассказывает психолог Кристин Хэммонд.

4 „Точки зрения” в плане психологии

Когда автор строит свое повествование, перед ним, вообще говоря, открыты две возможности: он может вести описание со ссылкой на то или иное индивидуальное сознание, то есть использовать какую-то заведомо субъективную точку зрения, — или же описывать события по возможности объективно. Иначе говоря, он может оперировать данными какого-то восприятия (или нескольких восприятий) или же известными ему фактами. (Разумеется, возможны и разнообразные комбинации указанных принципов, то есть различные чередования авторской позиции в указанном отношении,)

Сказанное верно как в отношении художественной литературы, так и в отношении повседневного (бытового) рассказа. Действительно, когда мы рассказываем о том или ином событии, которому сами были свидетелями, мы неизбежно сталкиваемся с дилеммой: рассказывать ли только то, что мы сами непосредственно видели, то есть факты, либо реконструировать внутреннее состояние действующих лиц, мотивы, которые руководили их действиями, но не были доступны внешнему наблюдению — то есть принимать во внимание их собственную (внутреннюю) точку зрения. (Обыкновенно при этом мы пользуемся как тем, так и другим приемом, соответственно комбинируя наш рассказ.) Так же и в произведениях художественной литературы: персонажи даются описанными либо с первой, либо со второй точки зрения.

В тех случаях, когда авторская точка зрения опирается на то или иное индивидуальное сознание (восприятие), мы будем говорить о психологической точке зрения; самый же план, на котором проявляется соответствующее различение точек зрения, мы будем условно называть планом психологии.

Мы уже имели случай, вообще говоря, наблюдать ссылку на чье-то субъективное сознание при описании — в связи с рассмотрением плана фразеологии. Действительно, такое явление, например, как несобственно-прямая речь, во многих случаях представляет собой не что иное, как использование некоторой субъективной позиции, то есть ссылку на сознание какого-то персонажа, — которая проявляется фразеологически. В определенных случаях можно даже считать, что план психологии выражается здесь фразеологическими средствами — подобно тому, как может выражаться через фразеологию план оценки 1 , или так же, как план оценки может быть выражен через временную позицию повествователя 2 .

Нас, однако, будет сейчас интересовать план психологии сам по себе и специфические средства выражения различных точек зрения в этом плане.

Приведем конкретный пример, демонстрирующий возможности «субъективного» (то есть использующего чье-то индивидуальное восприятие, некоторую психологическую точку зрения) и «объективного» описания некоторого события. Вот как описывает Достоевский в «Идиоте» сцену покушения Рогожина на жизнь князя:

Глаза Рогожина засверкали, и бешеная улыбка исказила его лицо. Правая рука его поднялась, и что-то блеснуло в ней; князь не думал ее останавливать (т. VI, стр. 266).

Двумя абзацами ниже то же событие описывается с существенно отличной точки зрения.

Надо предположить, — пишет автор, — что. впечатление внезапного ужаса, сопряженного со всеми другими страшными впечатлениями той минуты, вдруг оцепенили Рогожина на месте и тем спасли князя от неизбежного удара ножом, на него уже падавшего.

Так мы узнаем, что предмет, блеснувший в руке Рогожина, был нож.

1 См. стр. 25 — 27.

2 См. стр. 93 — 94.

Итак, одно и то же событие здесь описано двумя принципиальной различными способами. В одном случае имеет место субъективное описание, ссылка на восприятие князя, то есть использование его психологической точки зрения; соответственно о ноже здесь говорится «что-то», то есть, по-видимому, так, как он был воспринят в тот момент князем; автору как бы неизвестно еще, что это за предмет, он целиком присоединяется в данный момент к точке зрения князя (отсюда и характерная синхронность точки зрения, с которой ведется повествование: о ноже говорится «что-то» именно потому, что князь — а вместе с ним и автор — еще не знает, что это; через мгновение это, конечно, станет совершенно очевидным).

Между тем во втором случае описание покушения ведется с объективных позиций, то есть излагаются факты, а не впечатления; автор основывается здесь на своей собственной точке зрения, а не на точке зрения князя (поэтому на этот раз он повествует с ретроспективной, а не синхронной позиции).

С известной натяжкой можно еще считать, что в первом случае имеется элемент использования фразеологии для передачи психологической точки зрения, то есть трактовать слово «что-то» как вкрапление из внутреннего монолога князя (пусть не произнесенного реально, но воображаемого).

Непосредственно ниже мы перейдем к рассмотрению случаев, когда психологическая точка зрения заведомо никак не связана с планом фразеологии, то есть таких случаев, когда план психологии выступает в наиболее чистом виде, а проявление точек зрения в этом плане характеризуется своими специальными средствами выражения.

Точка зрения

В нашей жизни очень многое зависит от точки зрения. Точка зрения — это жизненная позиция человека, на основании которой он строит свои мнения.

Точка зрения, фото jplus.ru

Можно разделить всех людей на три вида: пессимист, оптимист и реалист. Вот тут как раз и можно поговорить про зависимости уровня жизни от точки зрения.

Пессимистам живется хуже всего, они предвидят худшее и получают его. В этот момент он достигает некоторого удовлетворения: «Говорил же я вам. » Окружающим постоянно хочется размазать пессимиста по стенке. Жить с ними невыносимо тяжело. И их почему-то никто не любит.

Оптимистам тоже приходится нелегко. Они надеются на лучшее, но жизнь их часто обламывает, что может довести до отчаяния и до превращения оптимиста в пессимиста.

Реалистом, наверное, быть предпочтительнее: твердо стоять на земле, не ждать чего-то слишком хорошего (возможны сюрпризы!), и главное, не морочить голову окружающим.

У каждого своя точка зрения, фото photoprikol.net

Различные точки зрения на проблему, фото marketing-ua.com

Основная точка зрения + дополнительная, фото way9.ru

«Дополнительная точка зрения» играет определенную роль в восприятии тех впечатлений, которые не осознаются нами, но она всегда находиться за пределами нашего обычного сознания. То есть мы даже не подозреваем о ее существовании. Но если мы изменим привычное направление взгляда на противоположное, то все впечатления, вся информация, поступающая в эту часть сетчатки глаз станет постепенно осознаваться нами. Мы действительно увидим иную реальность.

С точки зрения вечности. фото skravchenko.ru

Здесь приведена схема возможных точек зрения с разных времен.

Точка зрения мужчины и женщины, фото kotomatrix.ru

Даже отношения в семье зависят от точки зрения. С точки зрения влюбленной женщины: «мой сладкий сидит в одном носке напротив телевизора», а с точки зрения нелюбящей жены: «вот придурок, опять в одном носке сидит, козел!». Причем, это может быть одна и та же женщина с разницей в несколько лет.

Выхода нет, фото goldwebmaster.net

Как всегда всё хорошо, что в меру. Поменяйте точку зрения и, возможно, всё будет не так страшно.

Правильная точка зрения. фото demotivators.ru

Психологические аспекты изучения иностранных языков Текст научной статьи по специальности « Психология»

Аннотация научной статьи по психологии, автор научной работы — Шепеленко Т.М.

Рассматриваются различные виды психологических барьеров , возникающих у студентов в процессе изучения второго языка, анализируются некоторые взгляды отечественных и зарубежных психологов на эту тему и определяются стратегии преодоления таких психологических барьеров . На изучение иностранного языка оказывают влияние как объективные факторы: возраст, пол, способность к изучению языков, социальные факторы, и т.д, так и субъективные, аффективные факторы или фильтры, такие как мотивация , личное отношение к новому предмету и процессу его усвоения, тревожность , уверенность в себе и чувство собственного достоинства. Теория аффективных фильтров , или индивидуальных барьеров на пути усвоения второго языка , впервые предложенная Х. Дулай и М. Бертом, а затем доработанная С. Крашеном, имеет огромное значение для педагогов как при выборе методики преподавания, учитывающей особенности и/или аффективные фильтры каждого учащегося в процессе обучения предмету, так и для более глубокого изучения психологических преград в целом, тормозящих овладение иностранным языком. Эффективность изучения и овладения иностранным языком, его дальнейшее профессиональное использование, помимо таланта педагога использовать верную методику подачи и активизации учебного материала, умения выстраивать доверительные отношения с учащимися и создавать комфортную для них обстановку на занятиях, во многом зависит от психологического состояния самих учащихся, от умения изменить сложившиеся представления о своих способностях усваивать и свободно использовать иноязычную речь как на занятиях, так и в реальной жизни.

Похожие темы научных работ по психологии , автор научной работы — Шепеленко Т.М.,

PSYCHOLOGICAL ASPECTS IN SECOND LANGUAGE ACQUISITION

The article analyzes various types of psychological barriers the learners of foreign languages go through in second language acquisition (SLA), different views of both Russian and foreign psychologists on the issue and defines some strategy to overcome these barriers. Second language learning is impacted on both by objective factors: age, gender, language learning aptitude, social factors, etc, and subjective, affective factors or filters, such as motivation , personal attitude to the subject of study and learning process, anxiety , self-confidence and self-esteem. The theory of effective filters, or individual barriers to SLA first introduced by H. Dulay and M. Burt and then advanced by S. Krashen plays an important role for teachers both in finding the proper methodology to facilitate learning, considering each learner’s own affective filters, choosing the best way to conduct their teaching and further insight into the theory of psychological barriers impeding foreign language learning as a whole. Effective SLA and its further professional use depend on the students’ psychological state, readiness to reshape the former opinion of their own ability to grasp and advance in speaking the foreign language both inside and outside the classroom as well as the teacher’s talent to apply the explicit instruction and input, build trustworthy relationship with the students and cultivate a friendly classroom atmosphere.

Текст научной работы на тему «Психологические аспекты изучения иностранных языков»

Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Департамент английского языка, Москва, Российская Федерация

Получена: 25.01.2017 Принята: 10.02.2017 Опубликована: 31.03.2017

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ

Рассматриваются различные виды психологических барьеров, возникающих у студентов в процессе изучения второго языка, анализируются некоторые взгляды отечественных и зарубежных психологов на эту тему и определяются стратегии преодоления таких психологических барьеров. На изучение иностранного языка оказывают влияние как объективные факторы: возраст, пол, способность к изучению языков, социальные факторы, и т.д, так и субъективные, аффективные факторы или фильтры, такие как мотивация, личное отношение к новому предмету и процессу его усвоения, тревожность, уверенность в себе и чувство собственного достоинства. Теория аффективных фильтров, или индивидуальных барьеров на пути усвоения второго языка, впервые предложенная Х. Дулай и М. Бертом, а затем доработанная С. Крашеном, имеет огромное значение для педагогов как при выборе методики преподавания, учитывающей особенности и/или аффективные фильтры каждого учащегося в процессе обучения предмету, так и для более глубокого изучения психологических преград в целом, тормозящих овладение иностранным языком. Эффективность изучения и овладения иностранным языком, его дальнейшее профессиональное использование, помимо таланта педагога использовать верную методику подачи и активизации учебного материала, умения выстраивать доверительные отношения с учащимися и создавать комфортную для них обстановку на занятиях, во многом зависит от психологического состояния самих учащихся, от умения изменить сложившиеся представления о своих способностях усваивать и свободно использовать иноязычную речь как на занятиях, так и в реальной жизни.

Ключевые слова: психологический барьер, аффективный фильтр, мотивация, тревожность, усвоение второго языка.

The article analyzes various types of psychological barriers the learners of foreign languages go through in second language acquisition (SLA), different views of both Russian and foreign psychologists on the issue and defines some strategy to overcome these barriers. Second language learning is impacted on both by objective factors: age, gender, language learning aptitude, social factors, etc, and subjective, affective factors or filters, such as motivation, personal attitude to the subject of study and learning process, anxiety, self-confidence and self-esteem. The theory of effective filters, or individual barriers to SLA first introduced by H. Dulay and M. Burt and then advanced by S. Krashen plays an important role for teachers both in finding the proper methodology to facilitate learning, considering each learner’s own affective filters, choosing the best way to conduct their teaching and further insight into

National Research University Higher School of Economics, School of Foreign Languages, English Language Department for Social Sciences, Moscow, Russian Federation

Received: 25.01.2017 Accepted: 10.02.2017 Published: 31.03.2017

PSYCHOLOGICAL ASPECTS IN SECOND LANGUAGE ACQUISITION

the theory of psychological barriers impeding foreign language learning as a whole. Effective SLA and its further professional use depend on the students’ psychological state, readiness to reshape the former opinion of their own ability to grasp and advance in speaking the foreign language both inside and outside the classroom as well as the teacher’s talent to apply the explicit instruction and input, build trustworthy relationship with the students and cultivate a friendly classroom atmosphere.

Keywords: psychological barrier, affective filter, motivation, anxiety, second language acquisition.

Изучение иностранных языков — это не только овладение иноязычной компетентностью, но и коммуникативной гибкостью, способностью к познанию, эмоциональной устойчивостью, а также умением психологически включаться в процесс обучения. Эффективность такого многостороннего процесса овладения иностранным языком непосредственно связана с психологической готовностью обучаемого усваивать и применять иностранный язык как на уроке, так и в жизненной ситуации, верить в свои способности, не бояться делать ошибки и не испытывать «стеснения» в общении на неродном языке, т.е. уметь преодолевать психологические барьеры.

Психологическая наука проявляет большой интерес к этой важной и интересной проблеме и располагает рядом теорий и взглядов по этому вопросу. Современная отечественная психология разрабатывает проблему психологического барьера с точки зрения «деятельностного подхода», используемого в своих работах Л.С. Выготским, А.Н. Леонтьевым, Б.Ф. Ломовым, С.Л. Рубинштейном, Б.Д. Парыгиным, Р.Х. Шакуровым, «смыслового» психологического барьера, обоснованного Л.И. Божович, М.С. Неймарк, «эмоционального, тактического» [3-6], сторонником которого является Л.Б. Филонов. В.А. Кан-Калик, Н.Н. Обозов придерживались теории психологического барьера в общении, а А.М. Вон, А.И. Пригожин — теории «инновационного» барьера.

Накоплен огромный теоретический и практический материал, описывающий и объясняющий специфику обучения второму языку. Также сформулированы психологические характеристики обучаемого как субъекта образования (Б.Г. Ананьев, С.Г. Вершловский, С.Л. Рубинштейн, А.В. Брушлинский), выдвинута идея безграничного развития субъекта посредством отношений с другими личностями (Л.И. Анцыферова, А.А. Бодалев, К. Роджерс), выявлены особенности обучения иностранному языку взрослых, которые в отличие от детей обладают рядом определенных параметров, являющихся в одном случае барьером, а в другом — вспомогательным резервом и потенциалом при изучении второго языка (Г. А. Китайгородская [8], М.Г. Каспаров, М.К. Кабардов).

Проблема психологических барьеров как существенной преграды на пути изучения иностранного языка являлась темой многочисленных социально-психологических исследований, в которых приводятся различные определения и классификации психологических барьеров при изучении второго языка.

В.Ф. Галыгин называет психологическим барьером «препятствие, мешающее оптимальному протеканию процессов адаптации личности к новым

факторам внешней среды, вызванное либо особенностями ситуации, либо особенностями сообщения, либо особенностями личности» [7].

А.А. Рояк определяет психологический барьер как своеобразный «социально-психологический феномен, который проявляется как некоторый результат переживания личностью трудностей общения» [9], а Б.Д. Парыгин считает, что психологический барьер — это «психический настрой личности, фиксированный на уже достигнутом результате, который тормозит дальнейшую мобилизацию и использование духовного потенциала человека» [10].

В зависимости от источника возникновения психологические барьеры можно подразделить на психофизиологические, информационные, эмоциональные, оценочные, смысловые и межкультурные. Психофизиологические барьеры возникают, когда отсутствует контакт преподавателя и обучаемого, нет приближения двух языковых реальностей, гармонии и/или существует большое различие между темпераментами преподавателя и студента. Информационные барьеры возникают при неправильном выборе программы обучения, несоответствия уровня учебных материалов и темпов его предъявления при начальном уровне обучения студента. Эмоциональные барьеры прежде всего ассоциируются с повышением тревожности обучаемого на фоне личных отрицательных эмоций разного характера, неуверенностью в своих способностях говорить на иностранном языке, боязнью сделать ошибку, создать дискомфорт в группе, неумением быстро ответить на вопрос, заставив всех ждать. Оценочные барьеры связаны с необъективной, по мнению обучаемого, оценкой его работы и/или с преобладанием личного субъективного негативного отношения со стороны преподавателя, оказывающего влияние на оценку. Межкультурные и смысловые барьеры имеют место, когда обучаемый не умеет коммуницировать средствами иностранного языка, не знает или не хочет знать и учитывать правила общения и ведения дискуссий, высказывания своего мнения согласно традициям страны изучаемого языка, неправильно понимает высказывание своего собеседника как представителя другой культуры [15].

Существует также и более упрощенная классификация психологических барьеров, согласно которой они подразделяются на две группы: внешние и внутренние. Внешние психологические барьеры — это объективные, возникающие перед обучающимся препятствия социального порядка, не за-висящиеся от вас обстоятельства и преграды, создаваемые невозможностью объективного характера, неким напряжением в социуме человека, профессиональными различиями между обучаемыми, принадлежностью их к разным социальным группам, а также такими тривиальными на первый взгляд причинами, как, например, трудность найти подходящую программу, курсы обучения, преподавателя иностранного языка и т.д.

Внутренние, гораздо более многочисленные психологические барьеры субъективного толка — это психофизиологические и лингвистические прегра-

ды на пути изучения второго языка, присущие данной личности. Они вызваны такими факторами, как возраст, особенность воспитания, наличие способности к изучению иностранных языков и веры в свои силы, предыдущий опыт обучения, отрицательное влияние которого препятствует правильной оценке ситуации, свой стиль усвоения языка, конфликт общения, внутренняя мотивация, память, актуализация когнитивных, эмоциональных, смысловых и межкультурных сфер, осознание новой языковой реальности и др.

В данной работе рассматриваются наиболее часто встречающиеся внутренние психологические барьеры (эмоциональные фильтры) и некоторые стратегии их преодоления.

Арабские лингвисты Х. Дулай, М. Берт [1] и С. Крашен [2] в 1977 году выдвинули теорию «аффективных» (эмоциональных) фильтров, которые влияют на процесс успешного усвоения языка. Такие фильтры есть у каждого изучающего новый предмет, так как человек в процессе изучения нового предмета не может не испытывать тех или иных эмоций. Тем не менее уровень, степень таких эмоций для каждого разные. Если «аффективный» фильтр низок, человек не будет иметь преград для овладения иностранным языком, у него не будет эмоциональных барьеров в виде страха сделать ошибку, стать объектом критики, постоянно ожидать неудачу, иными словами, ничто не сможет затруднить доступ информации в мозг ученика. Людей с повышенным эмоциональным фильтром, наоборот, ожидают все перечисленные выше страхи. Человек не способен усвоить поступающую информацию должным образом, воспользоваться ею во время беседы. Люди с высоким эмоциональным фильтром, как правило, имеют большой запас лексики, знают все грамматические правила, но воспользоваться этими знаниями из-за психологического барьера, неуверенности в себе не могут. Можно выделить четыре основные категории факторов, оказывающих позитивное или негативное влияние на освоение иностранного языка, в зависимости от уровня «аффективного» фильтра человека.

Первый фактор — мотивация. Большинство лингвистов и психологов рассматривают мотивацию как один из главных факторов, влияющих на степень усвоения второго языка, без которого даже самые одаренные люди не могут достичь поставленных целей, независимо от программы обучения и наличия квалифицированного преподавателя. Мотивация человека, изучающего второй язык, по мнению Р. Гарднера [11], состоит из трех составляющих: усилие (напористость и время, затраченное на изучение), желание (стремление человека достигать успехов и высоких результатов) и эмоции (эмоциональная реакция обучаемого на процесс изучения языка). Р. Гарднер и У. Ламберт подразделяли мотивацию на две большие группы: интегративную и инструментальную [12]. Интегративная мотивация — это желание человека стать частью иноязычной культуры, «интегрировать в нее», овладеть иностранным языком с целью свободного общения с носителями языка, получения определенного статуса в об-

ществе. Инструментальная мотивация связана с задачей изучения иностранного языка как «инструмента» для какой-либо практической цели, в частности, для получения диплома или международного сертификата, для учебы в зарубежном вузе, получения более престижной работы.

Второй фактор — отношение к предмету и процессу его постижения. А.К. Маркова выделяет несколько уровней отношения к изучению иностранного языка [13]:

— отрицательное отношение, когда превалируют мотивы ухода от неприятностей, отсутствует интерес, адекватная самоценка и все неудачи объясняются внешнинми причинами;

— нейтральное (пассивно-безразличное) отношение наблюдается, когда учащийся не ставит перед собой никаких целей, равнодушен к результатам учебного процесса;

— положительное (аморфное) отношение, когда человек проявляет познавательный интерес к результату учебы, понимает и выполняет поставленные задачи по образцу, но не имеет четких мотивов;

— положительное (осознанное) отношение, когда у учащегося имеется самостоятельно поставленная цель, осознанно соотносятся мотивы и цели его действий;

— положительное (активное, творческое) отношение проявляется, если учащийся постоянно совершенствует способы познания, применяет их в новых условиях, имеет высокую самооценку и способен к самообразованию;

— положительное (ответственное) отношение, которое характерно для людей, готовых к совершенствованию способов сотрудничества с другими людьми, умеющих занять разную условную позицию в совместной работе, активно и самостоятельно ставящих себе цели и быстро продвигающихся к их реализации.

Третий фактор — тревожность. Тревожность является еще одним аффективным фактором, одним из самых известных и распространенных видов эмоций, влияющих на изучение второго языка. Учащиеся с высоким уровнем тревожности испытывают острое мучительное беспокойство, страх, повышенное сердцебиение. Различают три типа тревожности [11] при изучении второго языка: коммуникативная тревожность, спровоцированная фактической и/или ожидаемой необходимостью общаться на иностранном языке с другим учащимся или преподавателем. Такая тревожность является доминирующей и больше других оказывает негативное влияние на изучение второго языка; тревожность, вызываемая контролем знаний и умений, когда учащийся испытывает душевные страдания до, во время и после контрольного задания, экзамена, что приводит к получению низкого балла. Этот тип тревожности обусловлен рядом причин, таких как предыдущий негативный опыт при прохождении испытаний, когда одно лишь ожидание предстоящих контрольных и/или экзаменов может создавать сильный эмоциональный дискомфорт, что, в свою оче-

редь, приводит к появлению еще одной причины: недостаточной подготовки к занятию, подготовки к нему в самую последнюю минуту или полное отсутствие подготовки к уроку вообще из-за неумения планировать свое время, умения себя организовать, сложности изучаемого материала, большого объема домашних заданий и др. Третим типом тревожности является боязнь получить неудовлетворительную оценку, боязнь осуждения и постоянное ожидание отрицательного мнения со стороны других учащихся и педагога, попытка избегать тестовых ситуаций из-за грозящей опасности неудачи.

Четвертый фактор — уверенность в себе и чувство собственного достоинства. Уверенность в себе — необходимое качество любого человека, стремящегося добиться успехов в обучении. Успех в изучении иностранного языка также во многом зависит от веры обучаемого в свои способности. Неуверенность в себе, в своих силах, боязнь сделать ошибку, заниженная самооценка, ожидание неудачи и опасение стать объектом критики ведут к повышенной тревожности, перерастающей в «зажатость», и могут оказывать негативное влияние на процесс изучения иностранного языка, вызывать к нему негативное отношение, снижать мотивацию, являясь серьезной преградой. Студент будет постоянно испытывать страх неудачи и унижения, чувствовать свою неадекватность, отвлекаться от выполнения заданий и тем самым создавать себе новые преграды. Уверенность в своих силах может складываться из множества различных составляющих, таких как уверенность в умении коммуницировать средствами второго языка на должном уровне, уверенность в получении хорошей и/или отличной оценки при сдаче тестовых заданий или экзаменов, уверенность в своих способностях постигать и показывать отличные результаты при изучении иностранных языков, уверенность справиться с любой стрессовой ситуацией на занятии или в жизни.

Очень важно своевременно выявлять стратегии по преодолению психологических барьеров на пути овладения вторым языком, к которым можно отнести в первую очередь следующие: поднятие мотивации и уверенности учащихся в своих силах и снижение языковой тревожности.

Низкий уровень успеваемости некоторых студентов в изучении второго языка вызван недостаточной мотивацией из-за отсутствия интереса к предмету, уверенности в своих способностях справиться с трудностями, неудовлетворенности методикой преподавания предмета, какими-либо негативными эмоциями относительно изучаемого языка и смысла его изучать. Повысить мотивацию учащихся, заинтересовав их в изучении предмета, меняя методику обучения в зависимости от индивидуальности ученика, создавая непринужденную, но рабочую обстановку на занятиях, внедряя элементы культуры и истории изучаемого языка, является одной из главных педагогических задач. Преподаватель должен творчески подходить к использованию многообразия приемов и средств активизации учебной деятельности, чтобы обучение вто-

рому языку проходило в смоделированной ситуации языкового общения, приближенной к реальной. Задания творческого характера, невербальные средства общения, ролевые игры должны стать неотъемлемой частью занятий. Повышение мотивации во многом зависит и от самого обучаемого. Есть категория людей, которая сознательно считает, что им навязывают изучение иностранного языка. Особенно это типично для взрослого человека, образ мира и ценности которого уже сформированы [14]. Задача преподавателя поэтому своей методикой, путем поиска мотивировок, личного воздействия помочь преодолеть противоречие, диссонанс между общественными требованиями знания иностранных языков и личной позицией человека, оправдывающего отказ и нежелание им заниматься. Очень важно суметь разъяснить учащемуся, что занимать отчужденную позицию к овладению вторым языком во многом значит ограничить пути самореализации и саморазвития.

Однако следует учитывать, что если мотивация слишком сильна, уровень напряжения растет и эффективность работы может падать, что, в свою очередь, приводит к нежелательной эмоциональной реакции, повышению тревожности. Уверенность в своих силах имеет большое значение в понижении тревожности учащегося. Проведение занятий в благоприятной, живой, гармоничной обстановке, поощрение, игнорирование грамматических, лексических и фонетических ошибок, не затрудняющих коммуникацию, похвала помогут студентам преодолеть психологические барьеры и понизить тревожность. Преподавателю следует не только поощрять работу учащихся над совместными проектами и дискуссиями, но и не всегда понуждать студентов с повышенной тревожностью в них участвовать, а заменить эти задания другими работами, дать возможность более стеснительным студентам работать в паре/группе с теми, кто всегда чувствует себя комфортно на занятиях. Задача преподавателя — найти тот оптимальный вариант, при котором человек, изучающий иностранный язык, добивается поставленных целей и делает это в максимально благоприятной эмоциональной обстановке.

1. Dulay H., Burt M., Krashen S. Language Two. — New York: Oxford University Press, 1982.

2. Krashen S. Second Language Acquisition and Second Language Learning. — Oxford: Pergamon Press, 1981.

3. Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. — М.: Педагогика, 1976.

4. Парыгин Б.Д. Социальная психология: Проблемы методологии, истории и теории. — СПб.: Изд-во ИГУП, 1999.

5. Шакуров Р.Х. Барьер как категория и его роль в деятельности // Вопросы психологии. — 2001. — № 1. — С. 3-18.

6. Божович Л.И. Избранные психологические труды // Проблемы формирования личности / отв. ред. Д.И. Фельдштейн. — М.: Международная педагогическая академия, 1995.

7. Rogers C. Client-Centered Therapy: Its Current Practice, Implications, and Theory. — London: Constable & Robinson Ltd., 2003.

8. Китайгородская Г.А. Методические основы интенсивного обучения иностранным языкам. — М.: Изд-во МГУ, 1987.

9. Галыгин В.Ф. О проявлениях психологического барьера при внедрении АСУ // Социально-психологические проблемы руководства и управления коллективами. — М., 1974. — С. 21.

10. Рояк А.А. Психологическая характеристика трудностей в отношениях со сверстниками у детей дошкольного возраста: автореф. дис. . канд. психол. наук. -М., 1975.

11. Gardner R. Social Psychology in Second Language Learning. — London: Edward Arnold Publishers Ltd., 1985.

12. Gardner R., Lambert W. Attitudes and Motivation in Second-Language Learning. — Rowley, Ma.: Newbury House, 1972.

13. Маркова А.К. Психология профессионализма. — М.: Знание, 1996.

14. Куницына В.Н., Казаринова Н.В., Погольша В.А. Межличностное общение. — СПб.: Питер, 2001.

15. Чаплина Е.И. Стратегии преодоления психологических барьеров у студентов при изучении иностранного языка: дис. . канд. психол. наук. — Курск, 2006.

1. Dulay H., Burt M., Krashen S. Language two. New York, Oxford University Press, 1982.

2. Krashen S. Second language acquisition and second language learning. Oxford, Pergamon Press, 1981.

3. Rubinshtejn S.L. Problemy obshhej psihologii [Issues of general psychology]. Moscow, Pedagogika Publ., 1976.

4. Parygin B.D. Social’naja psihologija: problemy metodologii, istorii i teorii [Social psychology: issues of methodology, history and theory]. Saint-Petersburg, IGUP, 1999.

5. Shakurov R.H. Bar’er kak kategorija i ego rol’ v dejatel’nosti [The barrier as a category and its role in activity]. Voprosypsihologii, 2001, no. 1, pp. 3-18.

6. Bozhovich L.I. Izbrannye psihologicheskie trudy [Selected works on psychology]. Problemy formirovanija lichnosti. Ed. D.I. Fel’dshtejn. Moscow, Mezhdunarodnaja pedagogicheskaja akademija Publ., 1995.

7. Rogers C. Client-centered therapy: its current practice, implications, and theory. London, Constable & Robinson Ltd., 2003.

8. Kitajgorodskaja G.A. Metodicheskie osnovy intensivnogo obuchenija inostrannym jazykam [Methodology of intensive foreign language study]. Moscow, MGU, 1987.

9. Galygin V.F. O projavlenijah psihologicheskogo bar’era pri vnedrenii ASU [On psychological barrier effect in implementing ACS]. Social’no-psihologicheskie problemy rukovodstva i upravlenija kollektivami. Moscow, 1974.

10. Rojak A.A. Psihologicheskaja harakteristika trudnostej v otnoshenijah so sverstnikami u detej doshkol’nogo vozrasta [Psychological problems in peer relationship among children of pre-school age]. Abstract of Ph. D. thesis. Moscow, 1975.

11. Gardner R. Social psychology in second language learning. London, Edward Arnold Publishers Ltd., 1985.

12. Gardner R., Lambert W. Attitudes and motivation in second-language learning. Rowley, Ma., Newbury House, 1972.

13. Markova A.K. Psihologija professionalizma [Psychology of professionalism]. Moscow, Znanie Publ., 1996.

14. Kunicyna V.N., Kazarinova N.V., Pogol’sha V.A. Mezhlichnostnoe obshhenie [Interpersonal communication]. Saint-Petersburg, Piter Publ., 2001.

15. Chaplina E.I. Strategii preodolenija psihologicheskih bar’erov u studentov pri izuchenii inostrannogo jazyka [Strategies for breaking students’ psychological barriers in foreign language learning]. Ph. D. thesis. Kursk, 2006.

Сведения об авторе

ШЕПЕЛЕНКО Татьяна Михайловна

Старший преподаватель кафедры английского языка для социальных дисциплин, Департамент английского языка, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (Москва, Российская Федерация)

About the author

Tatiana M. SHEPELENKO

Senior Lecturer, Department of Foreign Languages, School of Foreign Languages, National Research University Higher School of Economics (Moscow, Russian Federation)