Основные точки зрения на происхождение славян и их историческую прародину

Где находится прародина славян? Какие версии выдвигают учёные по этому поводу? Читайте статью и вы узнаете ответы на эти вопросы. Этногенезом славян называют процесс образования этнической древнеславянской общности, который привёл к выделению этого народа из массы индоевропейских племён. Сегодня не существует общепринятой версии созревания славянского этноса.

Прародина славян интересует многих специалистов. Этот народ впервые был засвидетельствован в византийских документах VI века. Ретроспективно эти источники упоминают о славянах в IV веке. Более ранняя информация относится к народам, участвовавшим в этногенезе славян (бастарны), однако степень их причастности в разных исторических реставрациях варьируется.

Письменные подтверждения авторов VI века из Византии говорят об уже устоявшемся народе, разделённом на антов и склавинов. Венеды упомянуты как предки славян в ретроспективном направлении. Доказательства авторов римской эпохи (I-II вв.) о венедах не позволяют их соединить с какой-нибудь старой культурой славян.

Определение

Прародина славян до сих пор точно не определена. Археологи называют русскими подлинниками некоторые архаические культуры, начиная с V века. В академическом учении отсутствует единая точка зрения по этнической родословной носителей более ранних цивилизаций и их связи с более поздними славянскими. Языковеды также имеют разные мнения о времени возникновения языка, который можно было бы назвать славянским или праславянским. Нынешние научные версии подозревают выделение русской речи из праиндоевропейской в колоссальном диапазоне от 2-го тысячелетия до н. э. до первых веков н. э.

История образования, происхождение и ареал античных русинов изучаются особыми методами на стыке разнообразных наук: истории, лингвистики, генетики, палеоантропологии, археологии.

Индоевропейцы

Прародина славян сегодня будоражит умы многих. Известно, что в эпоху бронзового века в Центральной Европе бытовала этноязыковая общность индоевропейской расы. Отнесение к ней отдельных речевых групп является спорным. Немецкий профессор Г. Краэ сделал вывод, что в то время как индоиранские, анатолийские, греческий и армянский языки уже отделились и развивались самостоятельно, кельтский, италийские, иллирийский, германский, балтский и славянский языки являлись лишь диалектами единого индоевропейского языка. Древние европейцы, населявшие среднюю Европу севернее Альп, создали общую терминологию в районе земледелия, религии и социальных отношений.

Восточная раса

А где была расположена прародина восточных славян? Племена этого народа, успевшие слиться в единое целое (по мнению многих учёных), составили основное население средневековой Древней Руси. В итоге последующего политического расслоения этих людей, к XVII веку образовались три народа: белорусский, русский и украинский.

Кто такие восточные русины? Это культурно-языковое общество русских, использующих в своей речи восточнославянские языки. Некоторыми ранними исследователями также использовалось обозначение «русские славяне». Восточный славянин… О его истории мало кому известно. Причиной тому является не только отсутствие собственной письменности, но и отдалённость от цивилизованных центров того периода.

Восточный славянин описан в византийских, арабских и персидских письменных источниках. Некоторые сведения о нём нашли с помощью сравнительного анализа славянских языков и в археологических данных.

Прародина славян и их расселение обсуждаются многими исследователями. Одни считают, что экспансия произошла из-за демографического взрыва, вызванного потеплением климата или появлением новейшей техники земледелия, а другие – что по вине Великого переселения народов, опустошившего в первые века нашей эры часть Европы в ходе вторжений сарматов, германцев, авар, гуннов, булгар и русских.

Предположительно происхождение и прародина славян связаны с населением пшеворской культуры. Этот народ на западе граничил с кельтским и германским племенным миром, на востоке — с финно-угорцами и балтами, на юго-востоке и юге – с сарматами. Некоторые изыскатели думают, что в этот период ещё имелась беспрерывная славяно-балтская совокупность, то есть эти племена ещё не вполне раздробились.

В те же времена произошла экспансия кривичей в Смоленском Поднепровье. В этом районе ранее существовала тушемлинская цивилизация, на этническую принадлежность которой археологи смотрят по-разному. Её заменила чисто славянская старая культура, а тушемлинские городища были разрушены, так как в то время славяне ещё в городах не жили.

Древнейшие славянские племена изучал знаменитый академик лингвист О. Н. Трубачёв. Он проанализировал славянскую лексику кузнечного, гончарного и прочих ремёсел и сделал вывод, что носители древнеславянских диалектов (или их праотцы) в то время, когда образовывалась подобающая терминология, активно контактировали с италиками и германцами, то есть индоевропейцами Центральной Европы. Он считает, что племена древних русичей выделились из индоевропейского общества на районе Дуная (северная часть Балкан), после чего перекочевали и смешались с иными этносами. Трубачёв говорит, что невозможно выявить средствами языкознания момент отделения праславянского говора от индоевропейского в связи с их архаичной близостью.

Многие лингвисты утверждают, что общеславянская речь начала образовываться в первые столетия н. э. Некоторые называют середину I тысячелетия н. э. По данным глоттохронологии, славянский был обособленным языком в середине II тысячелетия до н. э. Некоторые лингвисты называют более ранние сроки.

Анализ лексики

Версии прародины славян существуют разные. Многие пытались определить древнее отечество русичей с помощью анализа их старой лексики. Ф. П. Филин считает, что этот народ развивался в лесной полосе с обилием болот и озёр, вдали от моря, степей и гор.

На базе знаменитого букового довода польский ботаник Ю. Ростафинский пробовал локализовать праотечество славян в 1908 году: «Общеиндоевропейское наименование бука славяне перенесли на иву, вербу и не знали бука, пихты и лиственницы». Слово «бук» заимствовано из германской речи. Сегодня восточный рубеж иррадиации этого дерева находится примерно на линии Одесса — Калининград, однако тестирование пыльцы в ископаемых находках свидетельствует о его более широком ареале в древности.

В бронзовый век бук рос почти на всех землях Восточной Европы (кроме северных). В железный век, в период формирования славянского этноса (по мнению большинства историков), остатки бука найдены на большей части России, Карпатах, Кавказе, в Крыму и Причерноморье. Отсюда следует, что вероятным местом славянского этногенеза могут быть юго-запад России, северные и центральные районы Украины, Белоруссия.

На российском северо-западе (Новгородские владения) бук произрастал ещё в Средневековье. Буковые леса сегодня есть в Северной и Западной Европе, Польше, Карпатах, на Балканах. В естественной среде обитания пихта не растёт на землях Карпат и восточной границе Польши до Волги. Благодаря этому нюансу отечество русинов можно разместить где-то в Белоруссии или на Украине, если догадки лингвистов о ботаническом лексиконе этого народа верны.

Во всех славянских языках (и балтском) имеется слово «липа», обозначающее одно и то же дерево. Отсюда появилась гипотеза о перекрытии ареала липы с отчизной русских племён, но из-за внушительной распространённости этого растения, она не была принята во внимание.

Отчёт советских филологов

Прародина славян и их этногенез вызывают интерес у многих специалистов. Земли северной Украины и Белоруссии относятся к району широкой распространённости балтской топонимики. Специфическое изучение советских академиков филологов О. Н. Трубачёва и В. Н. Топорова показало, что балтские гидронимы в Верхнем Поднепровье зачастую оформлены суффиксами славян. Это означает, что этот народ там появился позже балтов. Данное несоответствие ликвидируется, если признать соображения отдельных лингвистов о выделении праславянского говора из общебалтского.

Мнение В. Н. Топорова

В. Н. Топоров считал, что балтская речь наиболее близка к исходной индоевропейской, в то время как все иные индоевропейские языки в процессе развития отошли от исконного состояния. Он утверждает, что праславянский говор являлся прибалтийским южно-периферийным диалектом, который перешёл в праславянский примерно с V века до н. э. и далее самостоятельно трансформировался в древний язык русинов.

Споры о происхождении и прародине славян продолжаются и сегодня. В советскую эпоху были распространены две основные версии этногенеза русинов:

1. Польская (определяет прародину славян в междуречье Одера и Вислы).
2. Автохтонная (возникла под воздействием теоретических взглядов советского учёного Марра).

Оба воссоздания заранее соглашались со славянским происхождением ранних архаических культур на землях, которые в Средневековье населяли русины, и некоторую исконную древность говора этого народа, автономно сформировавшегося из праиндоевропейского.

Накопление сведений в исследованиях и отклонение от патриотически обусловленных пояснений привели к появлению новых версий, базирующихся на выделении касательно сосредоточенного ядра созревания славянского этноса и распределении его путём миграций на соседние территории.

Академическая дисциплина не произвела единой точки зрения на место и время формирования этногенеза славян. Сегодня не существует общепризнанных условий отнесения старых культур к этому народу. Перспективным в этом плане может быть признак бездиалектности древнего языка русинов.

Не удалось создать убедительную версию этногенеза русских на базе сведений какого-либо только одного научного предмета. Нынешние теории стараются объединить сведения всех исторических дисциплин. В целом допускается, что славянский этнос появился ввиду слияния этнически разных индоевропейских общин на рубеже между скифо-сарматами и балтами при участии финского, кельтского и других субстратов.

Гипотезы учёных

Учёные не уверены в том, что славянский этнос до н. э. существовал. Об этом говорят лишь противоречивые предположения лингвистов. Нет никаких доказательств того, что славяне произошли от балтов. Используя разные источники, профессора строят гипотезы о корнях русских. Однако они не только неодинаково определяют место славянской прародины, но и называют разное время выделения славян из индоевропейской общины.

Существует множество гипотез, согласно которым русины и их праотечество существовали уже начиная с конца III тысячелетия до н. э. (О. Н. Трубачёв), с конца II тысячелетия н. э. (польские академики Т. Лер-Сплавинский, К. Яжджевский, Ю. Костшевский и другие), с середины II тысячелетия до н. э. (польский профессор Ф. Славский), с VI в. до н. э. (Л. Нидерле, М. Фасмер, П. Й. Шафарик, С. Б. Бернштейн).

Самые ранние научные догадки о праотчизне славян можно найти в трудах русских историков XVIII-XIX вв. В. О. Ключевского, С. М. Соловьёва, Н. М. Карамзина. В своих исследованиях они опираются на «Повесть временных лет» и делают вывод о том, что древним отечеством русинов были река Дунай и Балканы.

Прародина славян.

Любор Нидерле. Славянские древности. М.: Новый Акрополь, 2010 год.
Книга первая. История древних славян. Часть I. Праславянское единство: его происхождение и развитие. Глава II. Прародина славян.

Вопрос о прародине славян, то есть о территории, где сформировались славяне и где они обитали вплоть до своего разделения и переселения на новые земли, тесно связан с рассматривавшимся выше вопросом о происхождении славян. Прародина других индоевропейских народов, соседних славянам, могла быть определена без особого затруднения. Известно, что первоначальная территория германских племен включала Скандинавию, Данию и прилегающие к ней острова, а также прибрежную полосу между Эльбой (Лабой) и Одером (Одрой) и что эти племена заселили собственно Германию лишь в первом тысячелетии до н. э.1 Литовцы, несомненно, почти полностью сохранили свою прародину на побережье Балтийского моря. Древние фракийцы жили, вероятно, гораздо севернее, чем обычно считают, на склонах Карпат, название которых, по Я. Розвадовскому, очевидно, фракийского происхождения (по-албански «karpe» – скала); по-видимому, фракийские племена оставались там и в историческую эпоху.

Что же касается славян, то, очевидно, они довольно долгое время обитали где-то по соседству со всеми этими народами. На это указывает их принадлежность к индоевропейской языковой семье сатем, кроме того, соседство с фракийцами, особенно с северными, именовавшимися часто даками, и, наконец, тесная связь с литовцами в эпоху «литовско-славянского единства». С бассейнами каких рек связана прародина славян и каковы были её границы – таковы первоочередные вопросы, стоящие перед исследователем древнейшей истории славян. Это тем более важно, что в зависимости от решения этих вопросов находятся наши представления как о самом начале истории славян, так и об их первоначальной культуре. Прародину славян разные исследователи определяют по-разному, и даже между наиболее выдающимися из них нет согласия по данному вопросу.

В то время как Я. Пейскер, историк и социолог, считает, что прародина славян находится в болотах у Рокитны (в бассейне Припяти), а Н. Ростафинский значительно расширяет её границы к югу и востоку за счёт обширных и плодородных областей, русский историк В.О. Ключевский ищет её на Дунае; чешский же археолог И.Л. Пич, искавший её сначала в Подунавье и Венгрии, в своих последних работах определяет её между Эльбой и Вислой; наконец, два выдающихся славянских лингвиста Я. Розвадовский и А.А. Шахматов ищут прародину славян севернее, в долине Двины вплоть до озера Ильмень2. Я уже не говорю о разных «автохтонистских» теориях, которые помещают праславян на территории всей Центральной Европы, на восток от Роны и Рейна. Хотя эти теории научно совершенно не обоснованы, они тем не менее удерживаются до настоящего времени. Однако оставим эти теории в стороне; я подробно изложил их в своих «Славянских древностях»3, здесь они неуместны, ибо бесполезность их совершенно очевидна.

Первый вопрос формулируется так: к северу или к югу от Карпат находилась прародина славян? По этому вопросу долгое время существовали две точки зрения: одни помещали её на север, в древнюю Сарматию (отсюда и название этой теории «сарматская»), другие же искали её на среднем и нижнем Дунае (отсюда название теории «дунайская»). Дунайская теория утратила свое былое значение, однако в прошлом столетии её отстаивали многочисленные исследователи: А. Беловский, М. Погодин, Фр. Рачки, М. Дринов, Ив. Филевич, И. Пич, Дм. Самоквасов и В. Ключевский; ещё и теперь она имеет своих сторонников и будет их иметь и в будущем, поэтому мы должны рассмотреть основные её аргументы и сравнить их с аргументами, приводимыми в пользу северной прародины славян.

Главным доказательством являлась Киевская летопись, которую можно назвать «свидетельством о рождении» славян. Последнее содержится уже в начале летописи, в главе, названной «Се повести времяньных летъ, откуду есть пошла руская земля, кто въ Киеве нача первее княжити», в главе, которая была написана в XI веке, а частично уже в X веке4 монахом Киево-Печерской лавры, использовавшим древние церковные летописи и византийские хроники5. Текст гласит:

«Спустя много времени6 сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. И от этих славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими, где кто сел на каком месте. Так, например, одни, придя, сели на реке именем Морава и прозвались морава, а другии назвались чехи. А вот ещё те же славяне: белые хорваты, и сербы, и хорутане. Когда волохи напали на славян на дунайских и поселились среди них и притесняли их, то славяне эти пришли и сели на Висле и прозвались ляхами, а от тех ляхов пошли поляки, другие ляхи – лутичи, иные – мазовшане, иные – поморяне.

Так же и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие – древлянами, потому что сели в лесах, а ещё другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами по речке, которая впадает в Двину и носит название Полота. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, прозвались своим именем – славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне, и по Семи, и по Суле и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась „славянская“»7.

Итак, по мнению автора, славяне жили когда-то на среднем Дунае и, выйдя оттуда, расселились по территории Чехии, Моравии, Германии, Польши и России. Эта точка зрения подтверждается в летописи ещё дважды. В том же тексте имеется упоминание о том, что славяне были изгнаны со своих первоначальных земель влахами (волохами), и далее добавляется в части, посвященной св. апостолу Павлу, что «ту бо есть Илюрикъ, его же доходилъ апостолъ Павел; ту бо беша словене первое»8.

Эти три места из древнейшей славянской летописи являются, несомненно, важнейшим источником при изучении истории происхождения славян и свидетельствуют о том, какое представление об этом предмете имели сами славяне в X, XI и XII веках; они считали, что расселение различных славянских групп началось вблизи нижнего и среднего Дуная, в областях, которые назывались в то время «землями Булгар и Угров». Это представление было господствующим затем для большинства славянских историков и летописцев, в частности в Польше у Кадлубека, Богухвала и Длугоша, и сохранялось вплоть до конца XIX века. В их работах мы встречали лишь несущественные различия в деталях, касающихся точного определения границ этой прародины. Паннония часто называлась «mater et origo omnium sclavonicarum nationum» («матерью и началом всех славянских народов») или «prima et vetus Slavorum sedes parens et alumna» («первоначальная и древнейшая родина славян»)9.

Особая традиция сообщает о том, как предки чехов, поляков и русских вышли из Хорватии и Сербии под предводительством братьев Чеха, Леха и Руса. Доказано, что подобные традиции являются всего лишь вымыслами, возникшими в чешских и польских монастырях XII и XIII веков10. Однако, несмотря на это, русская летопись и в дальнейшем оставалась позитивной базой дунайской теории даже для самых авторитетных исследователей. Её рассматривали как достоверную традицию, как подлинное воспоминание о землях, населенных предками славян, которое летописец записал по народному преданию. И даже Шафарик посвятил целую главу в своих «Древностях» доказательству достоверности этой традиции.

К сожалению, свидетельство Киевской летописи нельзя признать ни подлинным, ни правдивым. Это лишь часть той сети вымыслов, которую создал летописец, рассказывая об отходе славян от Вавилонской башни по дорогам через Малую Азию к Балканскому полуострову, который будто бы стал их первым местом жительства, их европейской прародиной. Отсюда отождествление древних иллирийцев со славянами, что мы и находим в летописи, отсюда также идея об их первом месте жительства на среднем Дунае, где в XII веке находились земли болгар и угров.

Утверждение русского летописца не основывается даже на народной традиции. Это чистые вымыслы, использованные летописцем, если только он сам не создал их или не воспринял от другого летописца, который был их создателем. Такой вывод вытекает не только из общей концепции летописца, из всецело библейского характера его исходных положений и из некоторых других сведений (так, например, мы узнаем, что духовенство южных славян создавало различные легенды с целью доказать древность славян в Хорватском королевстве), но и из всех фактических данных о древнейшей истории Подунавья и Балкан11.

Эта история убеждает нас в том, что иллирийцы, фракийцы, паннонцы, сарматы, галлы и другие народы, жившие когда-то в этих местах, не имеют ничего общего со славянами, что их языки были совершенно отличны от славянского языка и что до христианской эры в этих местах нет никаких следов пребывания славян. В действительности же все фактические данные заставляют нас искать прародину славян в областях, откуда началась их миграция, а именно на север от Карпат, вдали от Дуная и от Балкан. Таков вывод, к которому нас неизбежно приводят все имеющиеся сведения.

История, как я уже говорил, не нашла ни малейших следов пребывания славян по нижнему и среднему течению Дуная в период до нашей эры. Название местностей, рек, гор и самих народов, а также памятники их письменности указывают нам на распространение в этих областях иных языков, каждый из которых так же близок к славянскому, как и к любому другому индоевропейскому языку.

А ведь именно в ту эпоху, в которую мы тщетно ищем славян на Дунае, до Рима дошли уже первые сведения о славянах, сведения, в которых сообщается о большом народе, живущем по ту сторону Германии, на другом берегу Вислы, и именуемом венедами. То, что венеды должны рассматриваться как славяне, я докажу ниже12. А пока ограничимся тем, что допустим существование славян к северу от Карпат. Мы увидим вскоре, что оттуда они постепенно продвигались к югу, к Дунаю, наконец, перешли его, но нигде в истории мы не встретим описания миграции славян в обратном направлении, то есть с юга на север.

Киевской традиции, которая помещает прародину славян на юг от Карпат и которая представляется нам совершенно неправдоподобной, мы можем противопоставить два других исторических источника, более достоверных, подлинных и значительных, явно свидетельствующих в пользу северной прародины славян. Первый источник – свидетельство анонимного Равеннского космографа (1.12): «Sexta ut hora noctis Scytharum est patria unde Sclavinorum exorta est prosapia». Речь идёт о Скифии на северо-востоке Европы. Точно неизвестно, в каком веке жил автор этого свидетельства, но, несомненно, это было не позднее VII века; следовательно, он по времени жил ближе к событиям, связанным с началом переселения славян со своей прародины, нежели киевский летописец XII века.

Второе свидетельство содержится в кратком описании славянских народов, также анонимном, написанном, вероятнее всего, в IX веке славянским монахом одного из баварских монастырей. Этот Баварский аноним (Anonymus Bavarus), как его называют, включает в число народов к северу от Дуная (такая локализация подтверждается самим названием его списка) народ, названный «Zeruiani, quod tantum est regnum ut ex eo cunctae gentes Sclauorum exortae sint et originem sicut affirmant ducant»13. Правда, мы не знаем, какой народ имеет в виду Баварский аноним под названием Zeruiani, (скифы-сколоты называли себя царями) не является ли оно искаженным названием сарматов или сербов и не идёт ли здесь речь о названии северян позднейшей Руси; во всяком случае, здесь говорится о народе, который жил к северу от Дуная и от Карпат, где-то в глубине древней Сарматии. Итак, это и есть место происхождения всех славян, определенное народной традицией IX века, традицией подлинной и ни в коем случае не вымышленной, так как её сохранял сам народ («sicut affirmant»).

К этим двум свидетельствам можем добавить и третье: само представление историков VI века, согласно которому в то время, когда начали намечаться места жительства и переселения славян, они имели свою прародину где-то к северу от Дуная. Нет ни одного сообщения, которое свидетельствовало бы об обратном. Итак, очевидно, что в эпоху, когда славяне стали известны в Европе, весь южный мир считал их народом северного происхождения.

Лингвистические доводы, приводимые иногда сторонниками дунайской теории с целью защитить свою точку зрения, не имеют решающего значения. Сторонники этой теории ссылаются на распространенность названия Дунай14 в песнях и в топонимике славянских народов, а именно тех народов, вся история которых протекала вдали от этой реки; однако если принять во внимание те отношения, которые должны были всегда связывать поляков и русских с Подунавьем (чехи и словаки всегда были очень близки к нему), то нельзя признать эти доказательства в пользу дунайской прародины славян справедливыми и решающими. Наоборот, если для решения вопроса обратиться к исследованию всех индоевропейских языков и их взаимосвязей, то славянский язык был тесно связан, с одной стороны, с фракийским (дакийским), иранским и германским языками, а с другой стороны, с литовским и финским языками. Вряд ли можно найти более подходящую территорию, где могли бы развиваться эти разносторонние связи, чем область в районе Закарпатья. Сам характер этой области более чем что бы то ни было другое соответствует названиям флоры и фауны, сохранившимся в древнеславянском словаре15.

Напомним, кстати, выводы антропологии по вопросу о первоначальном физическом типе славян, заключения, правда, пока ещё очень неопределенные, к которым пришли археологи на основании добытых ими материалов, и разобранная выше гипотеза предстанет в ещё более достоверном виде. Таковы доводы, которые, я полагаю, дают нам право отнести прародину славян на север от Карпат. Нам остается определить её размеры и наметить, насколько возможно, её границы. Сторонники северной прародины определяют её местонахождение довольно различно: то на восток, то на запад от Вислы, и даже в низовьях Немана и Двины, вплоть до побережья озера Ильмень. Это вызвано тем, что решение этой проблемы является действительно делом трудным.

Приступая к определению области, в которой жили славяне до своего расселения, то есть около начала нашей эры, можно прежде всего считать установленным, что славяне долгое время не переходили Карпатские горы. Я не стану отрицать, что отдельные группы славян могли проникать через главные Карпатские перевалы, в частности через Яблоновский и Ужоцкий, вплоть до нынешней Словакии.

Однако народ в целом всё ещё оставался на территории к северу от самих гор и, естественно, от галицийских лесов, окружавших эти горы. Необходимо напомнить, что как древняя карпатская топонимика, так и исторические названия главных карпатских горных цепей — Карпаты, Татра, Фатра, Матра, Магура, Бескид — чужды славянскому языку. Однако Подолье и Волынь должны были быть славянскими уже в эпоху Геродота, судя по его сообщениям о жителях этих областей, которых он называет неврами (Νευροί) (IV. 100–118) и славянское происхождение которых вполне очевидно16.

Трудно определить, шла ли западная граница славянской прародины по Эльбе или по Висле. Определение этой границы зависит от того, удастся ли археологам выяснить этническую принадлежность археологической культуры полей погребений лужицко-силезского типа. Если удастся доказать славянскую принадлежность полей погребений, то старая граница прародины славян конца второго тысячелетия до н. э. продвинется до Эльбы и Заале, если же не удастся доказать это, то граница останется в области Вислы. Такова точка зрения, которую я принимаю в настоящее время. Её подтверждает ещё один лингвистический довод. Славянам было вначале неизвестно слово «бук» (Fagus silvatica), так как, будучи в семье индоевропейских народов, они относились к большой группе, жившей за восточной границей распространения этого дерева, то есть восточнее приблизительной линии Кенигсберг (Калининград) – Кременец – Одесса17. Однако они узнали это дерево ещё в эпоху своего единства, так как приняли германское название (Buche), из чего можно заключить, что славяне достигли Вислы уже во времена до нашей эры. Перешли ли они тогда же эту реку и достигли ли Эльбы – таков вопрос, на который, как мы видели, должна ответить археология.

Однако здесь следует учесть ещё одно обстоятельство. Если удастся доказать славянское происхождение археологической Культуры полей погребений, относящихся целиком к первому тысячелетию до н. э., то надо будет предположить, что славяне, проникнув за Эльбу, были во второй половине этого тысячелетия вытеснены кельтами, двигавшимися с запада, а затем германцами с севера, так что Висла опять стала их западной границей и оставалась ею вплоть до начала великого славянского переселения. Все древние авторы сходятся во мнении, что Висла является границей Германии и Сарматии18, и нет никаких причин предполагать, что это их мнение не имеет реального основания.

В равной степени не ясна и восточная граница славян. Известно, что Поволжье было некогда областью распространения угро-финских народов и что их земли когда-то простирались на запад, включая полностью районы Угры, Оки, а возможно, и Дона. Лишь область Днепра относилась к славянской прародине. Название этой реки, безусловно, не славянского происхождения19, древнее название Борисфен можно лишь с трудом вывести из древнеславянского «берстъ», русского «берест»20. Однако имеются иные доказательства, побуждающие нас включить средний Днепр в число славянских рек. Принимая во внимание то, что в VI веке н. э. территория севернее Азовского моря, или точнее Подонье, была уже истинным средоточием славян (Прокопий, IV. 4, говорит о «бесчисленных племенах антов»: εθνη άμετρα των Άντών), мы, несомненно, имеем право присоединить начиная с нашей эры к первоначальным землям славян среднее течение Днепра, а одновременно и его притоки Березину и Десну21, названия которых, бесспорно, славянские.

Полагаю далее, что будинов Геродота (Βουδΐνοι, IV.21, 102, 108), вероятно, можно считать славянами. Места их жительства были где-то на Десне и в близлежащих к ней районах Подонья.22 Скифы-земледельцы, живущие между Бугом и Днепром (Herodot, IV.17, 18, 53, 54) над порогами и ведущие совершенно иной образ жизни по сравнению с подлинными скифами-кочевниками, не могли быть никем иным, кроме как предками восточных славян. В то время к Черному морю славяне проникали лишь как торговцы. Этим и объясняется древнеславянское слово «корабль», взятое из греческого καράβιον, – слово, которое славяне заимствовали еще до нашей эры.

На севере долины Немана и Двины были сначала литовскими; полоса бесчисленных озёр и болот, тянувшаяся между Пруссией и Мазовией и дальше между притоками Нарева и Припяти, представляла естественную границу, которую позднее славяне лишь частично перешли23. Литовская территория простиралась ранее даже на северо-восток, к верхнему течению Днепра, где и отделяла славян от западных и восточных финнов.

Река Днепр, Припять и её притоки

В какую же эпоху славяне проникли вплоть до Немана и верхнего Днепра? Известно, что в IX веке н. э. славяне прочно заселяли берега озера Ильмень и даже берега Невы и Ладожского озера; но это было в эпоху, очень отдаленную от времени существования их общей прародины и славянского единства. А. Соболевский, выдающийся русский филолог, предполагает, что сюда славяне проникли уже довольно рано, до распада языкового единства, и основывается при этом на древнеславянских формах названий Немънъ, лит. Nemunas и Seregěrъ, или Seližаrъ (Селигер – название озера около Осташкова); однако его выводы вызвали возражения24. Вопрос остается открытым, я же сам скорее склонился бы к отрицательному решению. По моему мнению, едва ли возможно искать северную границу славян за городом Смоленском.

Из всего сказанного вытекает, что территория, населенная славянами до их расселения, простиралась между Эльбой и средним Поднепровьем (с Десной, Припятью и Березиной), однако в эту территорию не следует включать западную часть, расположенную между Эльбой и Вислой, пока не будет доказана славянская принадлежность археологической культуры полей погребений в этой области, если она вообще будет когда-либо доказана. Итак, славяне во время своего этнического и языкового единства жили на территории современной восточной Польши, южной части Белоруссии (в районе среднего течения Березины, а также по течению Сожа и Ипути), в северной части Украины, Подолии, Волыни и Киевщины с Десной25. Подобное размещение общеславянских мест поселения наилучшим образом согласуется с данными древних источников (Равеннского и Баварского анонимов), а также со сведениями, относящимися к I–IV векам н. э., о большом народе венедов. Равным образом доказывает нам это и изучение взаимосвязи между древнеславянским, древнеиранским, литовским и западнофинским языками. Здесь мы также встречаем природу, флора и фауна которой соответствуют тому, что нам сохранил древнеславянский словарный фонд о фауне и флоре славянской прародины. В этом отношении моя точка зрения полностью совпадает с точкой зрения Ростафинского, однако я не согласен с Пейскером, который проводит границу прародины славян только по Припятьским болотам26.

Еще один вопрос представляет определенную трудность – вопрос о названиях водных путей. Естественно было бы ожидать, что эти названия в областях, долгое время заселенных славянами, будут исключительно славянскими. Однако наиболее выдающиеся филологи постоянно подкрепляют всё новыми доказательствами утверждения, что названия водных путей в древней Польше большей частью не славянского происхождения, например Висла, Виар, Нида, Раба, Рона, Сан, Мень, Мрога, Брда, Одра, Особлога, Лабунька, Вда, Сола, Орава, Морава, Видава и т. д. Два славянских исследователя, Ян Розвадовский (Краков) и Александр Шахматов (Петроград), в особенности защищали эту точку зрения; они рассматривали большую часть этих названий как галльские. На этом основании они относили прародину славян за область нижнего Немана, в район Двины и на берега озера Ильмень; однако и здесь, к сожалению, не были обнаружены названия древнеславянского происхождения. Шахматов считал, что на Припяти и Двине жили финны, а в восточной части Повисленья – галло-венеды27, славяне же якобы поселились здесь лишь в III веке н. э.

Так как все эти различные точки зрения представлены филологами в равной мере известными, то решить проблему очень трудно. Тем не менее решение должно быть найдено. В одинаковой мере нельзя допустить как кельтскую, так и финскую принадлежность вышеназванных областей, как это утверждает Шахматов, так же как нельзя полностью исключить наличие там славян. Такой путь мог бы привести к абсурдному выводу, что в Европе вообще не существует области, которую можно было бы считать славянской прародиной28, так как нет области, где бы географическая терминология была чисто славянской. Пришлось бы исключить славян из числа обитателей древней Европы, предположив, что они появились здесь лишь несколькими столетиями позднее, уже в нашей эре.

Однако, исключить славян из числа обитателей древней Европы невозможно с исторической точки зрения. Если бы был доказан кельтский характер висленской терминологии – напоминаю, что выводы Шахматова встретили резкий отпор со стороны некоторых выдающихся славянских филологов29, – то и тогда следовало бы принять во внимание древнее заселение этих земель протокельтами или другими индоевропейцами в течение первого периода их развития до поселения там праславян. Однако это не исключало бы того, что славяне заняли эту территорию после распада индоевропейского единства и поселились здесь в течение второго и первого тысячелетий до н. э.

Мы ищем территорию славян именно в период распада индоевропейского единства, а не ту область древней индоевропейской территории, где славянство зарождалось. Теория Шахматова, если бы она была обоснована, доказывала бы лишь то, что в определенную эпоху эта территория была заселена также кельтами, а отнюдь не то, что мы должны отказаться от поисков славянской прародины в этой области, когда есть причины, побуждающие нас к этому. Стоит лишь вспомнить о том, что, например, для славянизации терминологии восточной Германии оказалось достаточно лишь нескольких столетий.

Характер областей, где мы ищем прародину славян, хорошо известен географам. Это земли, средняя часть которых (Припятьский бассейн) ещё и поныне покрыта бесчисленным количеством стоячих и проточных вод и бесконечными сосновыми, буковыми, березовыми лесами, ольшанником и ивняком. Климат здесь суровый, в котором могут жить только охотники и рыболовы. К тому же эти условия два-три тысячелетия тому назад были много хуже, тогда как в настоящее время они значительно улучшены30. Наиболее плодородные области, пригодные для земледелия, находились лишь на окраинах этой территории, то есть на востоке и на юго-востоке.

Народ, живущий на землях, средняя часть которых (Припятьский бассейн) , должен был много трудиться, чтобы превратить болота и леса в обработанную землю. Именно эти условия способствовали развитию общественных отношений, основанных на совместном труде больших семей и на социальном равенстве. Это способствовало развитию демократии, не допускавшей концентрации политической и экономической власти в руках отдельных лиц.

Ещё одно обстоятельство заслуживает внимания: по всём вышеуказанным причинам этот народ долгие столетия жил в относительном покое, вне бурь, которые либо угрожали старому свету, либо потрясли его, но также и вне областей великих цивилизаций древности. Земли славян всегда были очень плохо известны грекам и римлянам. Славяне долго жили «дома» и «для себя», в стороне от чужих влияний, и потому могли превратиться в большой народ («самый многолюдный народ» – «μέγιστον έθνος», говорит о них Птолемей), что не привлекали к себе особого внимания.

Такова была прародина славян, таковы были первоначальные условия их существования.

1. Г. Коссина, профессор Берлинского университета, тщетно пытался доказать, что Польша и Украина в конце неолита были заселены германцами («Das Weichselland, ein uralter Heimatboden der Germanen», Danzig, 1919).

2. См. мою статью «Nove theorie о pravlasti slovanske» в Чешском историческом журнале (XXI, 1915, I–II).

3. Подробности см. в моих «Slov. star.», II, с. 71; III, с. 32, и в приложении к этой книге.

4. Редакция Киевской летописи в том виде, в каком она сохранилась до нас, датируется началом XII века.

6. После вавилонского столпотворения «сели славяне по Дунаю…».

7. Повесть временных лет, 1950, I, с. 207.

8. Повесть временных лет, 1950, I, с. 22 («Там же находится и Иллирия, до которой доходил апостол Павел и где первоначально жили славяне»)

9. Хроника Богухвала («Monumenta Poloniae historica», II, с. 468) и Длугоша («Historia polonica», I, initio).

10. Эта традиция ведет начало от краковского епископа Богухвала.

11. Например, легенда, согласно которой апостолы, в частности св. Павел, проповедовали в славянских землях евангелие, а св. Иероним, умерший в 420 году, создал древнеславянскую письменность – глаголицу. См. «Киевская летопись» (указанное место), а также Письмо папы Иоанна X (914–928) («quis enim ambigit Sclavinorum regna in primitiae [sic/]. Apostolorum esse commemorata») и Письмо папы Иннокентия IV от 1248 года: «in Sclavonia est litterata specialis quam illius terrae clerici se habere a beato leronimo asserentes».

12. См. следующую главу, с. 35 и сл.

13. Ср. Шафарик, Slov. star., II.711. Название сообщения гласит: «Описание общин и областей к северу от Дуная» («Descriptio civitatum et regionum ad septentrionalem plagam Danubii»). Летопись, открытая Гормайером, хранится в Мюнхенской библиотеке.

14. Название Дунай – чуждого, не славянского происхождения. Предполагают, что славяне приняли кельтское название (ср. лат. Danuvius, Danubius, греч. Δάνουβις и т. д.), которое было передано им германцами (гот. Donavis, Donama). Древнеславянская форма Дунавъ, позднее Дунай.

15. См. труды Шулька (Pogled iz biljarstva u praviek Slavena, Rad XXXIX, 1887) и Ростафинского (О pierwotnych siedzibach i gospodarstwie Słowian, Sprawozdania Krakowske akademie, II, 1908, III).

16. См. соответствующий комментарий в моих «Славянских древностях», I, с. 266.

17. По мнению Брюкнера, выдающегося польского филолога, первым всеобщим названием бука было grabb, grabra («Zeitschrift fur vergleichende Sprachforschung», XLVI.193). Было бы неверно, однако, если бы славян удаляли от Вислы на этом основании; да и сама теория Брюкнера, я полагаю, несколько натянута. Прародина славян не знала также слова тис (tisb, Taxus baccata), дерева, распространение которого относится лишь к западной части определяемой территории.

18. Прежде всего М. Vips. Agrippa (Plin., IV.81, 97, Dimens, prov., 19); затем Pomp. Mela, III.l, 82; III.3, 25; Ptolem., 11.11, 1, 4, 8, 10, III.l, 8; Marc., 11.31, 36–38. Название Вислы считалось либо славянского происхождения (Добровский, Крек, Гануш, Кавчинский, А. Погодин), либо славяно-германского (Фирлингер, Шрадер), либо германского (Ферстеман, Будилович), либо, наконец, галльского. Последнюю точку зрения разделяли выдающиеся современные филологи (Розвадовский, Шахматов, Фасмер, Буга, Бремер). Однако мы не можем не обратить внимание на то, что подобные или очень близкие названия широко распространены в славянской топонимике. Тут мы встречаем не только Вислоку, Вислок (приток Вислы) в Галиции, но и Вислицу, Вислоч, Вислувку в Польше, Свислочь в Белоруссии и Виславу (Wiszly) в Венгрии. Прибавлю, что русский филолог А. Соболевский относит даже связи славян с саксами к эпохе славянского единства.

19. Предполагается, что оно скифо-сарматского происхождения (oset. dan — «вода»), (См. Л. Нидерле. Starovgke zpravy о zemich vychodni Evropy. – Praha, 1899. – С. 58 и А. Соболевский. Archiv fur slavische Philologie. – 1905. – C. 240.)

20. Слав, берстъ, «jilm» (Niderle L. Starovgke zpravy. – C. 70, 84); см. похожее название Днепровского притока Березины, образование от береза («bfiza»).

21. См. Vasmer. Rocznik slawistyczny, IV, с. 164; V, с. 138: VI, с. 177.

22. См. Vasmer. Rocznik slawistyczny, IV, с. 31.

23. Кочубинский А.А. Территория доисторической Литвы. ЖМНП. 1897. I.– С. 60. 24. Соболевский А. Лингвистические и археологические наблюдения. – Варшава, 1910; см. также возражения ему А. Погодина, «Изв. отд. русск. яз. и слов.», 1905, Х.З, с. 11.

25. Самого культурного единства никогда не существовало. Население Повисленья было всегда под влиянием иных культур, чем население Поднепровья, а культура западных славян была всегда отлична от культуры славян восточных.

26. Впрочем, этот исследователь сам допускает распространение славян уже в доисторическую эпоху и вне Припятьской области.

27. А. Шахматов. Изв. отд. русск. яз. и слов, 1911, с. 707; «Archiv fur slavische Philologie», 1911, с. 51; J. Rozwadowski. Spravozdania Krakovske akademie, 1901, XI, 1906, III; Almae matri Jagiellonicae, Львов, 1900, с. 107. Однако в самой последней своей статье Розвадовский высказывается довольно осторожно и отказывается от теории кельтской принадлежности венедов («Rocznik slawistyczny», VI, с. 39, 269), но поддерживает ту точку зрения, что до нашей эры славяне жили не между Вислой и Днепром, а севернее Немана.

28. См. мою статью «Nove theorie о pravlasti slovanske» в «Чешском историческом журнале» («Cesky ćasopis historicky», XXI, 1915, I–II).

29. См. критику К. Буги и М. Фасмера («Rocznic slawistyczny», VI, с. 1–28, 179). Эти авторы совсем отвергали галльский характер приведенных названий (кроме названия Вислы) и обозначали их как индоевропейские. Наконец, А. Шахматов сам признал незадолго до смерти «слабость и неудовлетворительность» своих несчастных кельтских теорий (A. Meillet. Revue des Etudes slaves. I. – 1921. – C. 190, прим. 1).

30. До 1900 года здесь было осушено для земледелия 7 832 000 га; 328 000 га были превращены в луга, таким образом, осталось только 2 644 000 га болот.
Источник

Основные точки зрения по вопросу происхождения славян и их исторической прародины

Согласно мнению некоторых историков и языковедов, прародина славян находилась на Востоке, в Азии (В.М. Флоринский, К. Мошиньский, Э. Гаспарини), или на Востоке Европы — на Оке и Волге (X. Ловмянский). В бассейне Немана и Западной Двины искал прародину славян А.А. Шахматов. Отсюда, по его мнению, пришли славяне на нынешние места обитания, причем для многих ученых вполне возможны и даже очевидны промежуточные остановки славян на тех или иных территориях. Шахматов вообще утверждал, что все европейские племена тянулись к более благоприятному в смысле жизненных условий Югу. По Шахматову, «исконною территорией восточных индоевропейских племен, в том числе и предков славян, был северо-запад России, бассейн Балтийского моря». Балты и славяне оставались на месте. Это мотивируется значительными славяно-германскими контактами и тем, что многие элементы средиземноморской и кельтской культур пришли к славянам через германцев, которые были юго-западными соседями славян. Во II-IV вв. н.э. готы покинули Повисленье, двинувшись на юг к нижнему Дунаю. Славяне, по Шахматову, заняли — еще до нашествия гуннов — Повисленье (северное Повисленье было захвачено балтами-прусами), а после падения гуннского владычества продолжили движение к устью Дуная. При этом западные славяне двинулись на запад в Германию с разреженным в то время из-за передвижения народных масс населением. Здесь они были остановлены и частью отброшены на восток, в нынешнюю Белоруссию, а может быть, и далее. На нижнем Дунае, по Шахматову, славяне оказались на рубеже V-VI вв. Шахматов считал, что упоминаемые Прокопием из Кесарии склавены — это южные славяне, а анты — восточные славяне. Эта точка зрения, как, впрочем, и другие элементы концепции Шахматова о славянской прародине, вызывали в научной литературе возражения и со стороны современников ученого, и в наши дни.

Большая часть современных историков и языковедов, занимающихся вопросом о прародине славян, помещают ее на территории между Днепром и Одером (Одрой), в лесостепной и лесной зонах. Однако в решении вопроса о размещении славян внутри этой значительной территории тоже нет единства. Многие ученые видят прародину славян на Полесье и на смежных территориях (М. Фасмер, Г. Гирт, Я. Ростафиньский), между Одрой и Вислой (многие польские ученые: Я. Чекановский, М. Рудницкий, К. Яжджевский, Т. Лер-Сплавинский, Т. Милевский; из советских языковедов — В.В. Мартынов), между Днепром и Вислой (советские археологи М.И. Артамонов, А.В. Арциховский, польский историк Г. Лабуда). Ряд ученых указывает уже названные более широкие границы, иногда с некоторыми уточнениями и мотивациями (чехословацкий историк и этнограф Л. Нидерле, советский историк П.Н. Третьяков, польский языковед Я. Розвадовский, польский историк В. Хенсель, чехословацкий археолог и историк З. Ваня, польский лингвист В. Маньчак и др.). Следует сказать, что и принятие за истину сообщения «Повести временных лет» не исключает позднейшее поселение славян на территории между Днепром и Одрой.

К этому времени в составе западных говоров уже выделились подгруппы северная (пралехитская) и южная (прачешско-словацкая). Восточная группа диалектов также имела диалектное членение. С одной стороны, здесь выделяется подгруппа, которую можно было бы охарактеризовать как восточную или северо-восточную, — она легла в основу современных восточнославянских языков. С другой стороны, вскоре после формирования различий восточных и западных диалектов начала формироваться группа южнославянских диалектов, основой которой стали, видимо, диалекты центральной подгруппы восточнославянской группы. Часть этих говоров продолжала еще взаимодействовать с западнославянскими. Внутри складывавшейся южнославянской группы выделились две подгруппы, на базе которых в будущем сложились, с одной стороны, словенский и сербскохорватский языки, а с другой — болгарский и македонский. В результате упомянутых взаимодействий формировавшейся группы южнославянских диалектов с западнославянскими и восточнославянскими сложился целый ряд изоглосс — линий, соединяющих одинаковые черты диалектов, например словенско-словацкие изоглоссы. Окончательное формирование южнославянской диалектной группы происходило в результате заселения славянами значительных территорий на Балканах, видимо в основном в VII-VIII вв. н.э., хотя отдельные славянские поселенцы могли проникнуть на Балканы и ранее, в частности в VI в.

Примерно в VII в. н.э. славяне заселили значительные территории Восточной Европы, включая Балканы, на западе дошли до Эльбы и вышли за нее, на севере вышли к Балтийскому морю, а на востоке продвинулись за Днепр. В дальнейшем продвижение славян было направлено главным образом на восток, вероятно не в последнюю очередь из-за того, что здесь территории оказывались малозаселенными, а подчас и незаселенными. На западе в первых веках II тысячелетия н.э. славяне также передвинулись восточнее, в основном к рубежу Одры и Нисы, лишь сравнительно небольшие группы славян оставались западнее этих рек. На юго-востоке славяне вышли в конце I тысячелетия н.э. к Черному морю, на северо-востоке славянская колонизация в первых веках II тысячелетия н.э. дошла до Белого моря.