По мнению В.Н. Дружинина, «нормальная семья» — понятие очень условное. Будем считать такой семью, которая обеспечивает требуемый минимум благосостояния, социальной защиты и продвижения по службе ее членам и создает необходимые условия для социализации детей до достижения ими психологической и физической зрелости. С точки зрения М. Мид, такой является семья, где ответственность за семью как целое несет отец. Все остальные типы семей, где это правило не выполняется, будем считать аномальными. Это — общечеловеческое различие типов семей.
Итак, исследовательские подходы к семье можно расположить на условной шкале «нормальность — аномальность».
В социальных нормах человеческой культуры фиксируются идеальные, нормативные представления о том, какой должна быть семья с точки зрения нравственных ценностей общества. Поэтому не всегда нормальная семья может считаться идеальной с позиций социокультурных норм, следуя которым живет та или иная общность людей.
Семья и брак возникли на довольно позднем этапе развития общества. Наиболее ранней формой брачно-семейных отношений был групповой брак. Формой общежития являлась родовая коммуна. Она состояла из мужской и женской групп и обеспечивала не только биологическое воспроизводство, но также вскармливание и воспитание детей. Помимо мужской и женской групп выделялась детская группа, которая была более тесно связана с женской.
Между детством и зрелостью лежал обряд инициации: подросток проходил испытание (душевное и физическое) и переходил в мужскую или женскую группу. Иногда молодому мужчине присваивалось новое имя. С точки зрения Ю.И. Семенова, в той или иной форме обряд инициации сохранился по сей день: речь идет не только о «прописке» молодого уголовника в тюремной камере или о переводе солдата срочной службы из «молодого» в «котлы». Классической процедурой инициации является, например, защита диссертации: соискатель долго готовится к процедуре, у него есть наставник (опекун) — научный руководитель или консультант, его подвергают серии душевных испытаний более «взрослые», и, наконец, он зачисляется в старшую группу и получает новое «имя» кандидата или доктора наук со всеми сопутствующими правами и обязанностями.
В примитивном обществе переход юношей в мужскую группу психологически был, наверное, более сложен и проходил болезненней, чем переход девушек в группу взрослых женщин, если учитывать структуру психологической близости мужской, женской и детской групп. Это проявлялось в том, что человек всю жизнь принадлежал к коллективу, в котором он родился, к которому принадлежала его мать. Ю.И. Семенов пишет: «Это отнюдь не значит, что принадлежность человека к роду определялась по матери. Человек принадлежал к данному роду вовсе не потому, что к нему принадлежала его мать, а потому что он от рождения входил в состав данного коллектива и ни в какой другой входить не мог». Отношения не были еще персонифицированы: существовали отношения не «личность-личность», а «группа-группа».
Судьба человека была производной от динамики межгрупповых отношений. И лишь когда род перестал совпадать с трудовым коллективом, стало определяться родство — по отцу или по матери. Особенности определения родства были связаны с типом культуры.
Постараемся определить, существует ли нечто общее в отношениях внутри «нормальной» семьи, что не зависит от времени, культуры, этнического строя.
Психолог и антрополог Маргарет Мид утверждает: «Мы можем столкнуться в некоторых сообществах с очень ленивыми мужчинами или, наоборот, с женщинами, ненормально свободными от каких-либо обязанностей, как в бездетном городском доме в Америке. Но принцип сохраняется повсюду. Мужчина — наследник традиций, должен обеспечивать женщин и детей. У нас нет никаких оснований считать, что мужчина, оставшийся животным и не прошедший школу социального обучения, смог бы сделать что-нибудь подобное. От социального устройства общества зависит, каких женщин и каких детей будет обеспечивать мужчина, хотя главное правило здесь, по-видимому, предполагает, чтобы он обеспечивал женщину, с которой находится в половой связи». С ее точки зрения, не столь важно, чьи дети, является ли мужчина биологическим отцом или нет: дети могут быть усыновлены, выбраны, могут быть сиротами и т.д. Однако во всем мире существует представление о долге и семье, за которую ответственен мужчина. Муж приносит пищу в дом, жена её готовит, муж обеспечивает семью, жена воспитывает детей. М. Мид считает, что требуются особые социальные условия, чтобы мужчина выполнял обязанность кормить семью и детей, поскольку у этой социальной обязанности нет биологического механизма, между тем как материнская привязанность к ребенку -природная.
Поэтому каждое поколение молодых мужчин должно учиться родительскому поведению в семье: их биологическая роль дополняется социальной, выученной родительской ролью. В христианской религии образ отца-кормильца воплощен в Иосифе Обручнике — земном муже Девы Марии. Не случайно и то, что социализации мужчин христианская религия придает огромное значение.
Семья рушится тогда, когда мужчина либо не приобретает, либо теряет ответственность за семью как целое, либо не может в силу обстоятельств выполнять свои обязанности. При рабстве, при крепостном праве, при пролетаризации, во время революции, эпидемий, войн разрывается «связь времен» — тонкая нить, связывающая поколения. Связывающий — всегда мужчина. «В такие времена, когда первичной ячейкой в заботе о детях вновь становится биологическая данность — мать и дитя, мужчина теряет ясность ориентации, а те особые условия, благодаря которым человек поддерживал преемственность социальных традиций, нарушаются и искажаются» (М. Мид).
Мужчина может доминировать в семье, может занимать подчиненное положение, он может быть психологически близок к жене или ребенку, может быть эмоционально отдален от них, может любить или не любить жену, быть любимым или нелюбимым. Но он всегда должен нести ответственность за себя и за семью. Если мужчина несет ответственность за себя и за семью, ее настоящее и будущее, семью можно считать «нормальной». Если мужчина добровольно или по внешним обстоятельствам теряет груз ответственности, возникают различные варианты аномальной семьи.
Э. Эриксон считал, что главной причиной прихода А. Гитлера к власти в Германии явилась потеря авторитета отцов в глазах сыновей. Гитлер выступал в качестве «идеального» заменителя отца. По мнению В.Н. Дружинина, доминирование отца в немецкой семье заменило ответственность — заботу.
Э. Эриксон описывает немецкую семью конца XIX — начала XX вв. как предельно конфликтную группу. Отрицание отцовского авторитета в десятые годы вылилось в юношеские экстремистские движения, банды, приверженность мистико-романтическим культам Гения, Расы, Природы, Культуры и пр. Юноши считали, что мать открыто или тайно стоит на их детской стороне, а отца рассматривали как врага. Еще более худший вариант — тип «властной матери», которая заимствовала идеал «я» от отца или деда и стремится к абсолютной власти над детьми. Следствием этого является потеря авторитета у детей. Их дети уходят из семьи, бродяжничают и т.д.
Но наиболее ярким примером краха нормальной семьи, по мнению В.Н. Дружинина, является «семья» в СССР. Советскую семью можно назвать постправославной атеистической. Лишение мужчины социальных и экономических возможностей обеспечивать семью и нести за неё ответственность, а также воспитывать детей привело к краху семьи как социального института. Тоталитарное государство взяло на себя весь груз ответственности и заменило собой отца.
Общественное воспитание считалось основным, а ответственность за судьбу детей передавалась «государству» и педагогам. Система льгот в связи с рождением ребенка, уходом за детьми, их воспитанием предоставлялась только матерям, а отцам лишь в связи со смертью матери, ее длительным отъездом или болезнью. В случае развода ребенок оставался в большинстве случаев с матерью. Следовательно, мужчина знал, что от его заботы, личных качеств судьба его как отца никак не зависит, а ребенок — это, прежде всего, проблема женская.
Вот какова роль отца в воспитании советских детей по данным социологических исследований: отцы в 1,5 раза реже, чем матери, контролируют учебу детей в школе, в 1,5-4 раза реже, чем матери, обсуждают с детьми учебные дела, книги, взаимоотношения с товарищами, моду, телепередачи, планы на будущее, особенности характера детей и пр.
Отношения в семье при тоталитарном обществе становятся психобиологическими, а не социально-психологическими: роль отца как главного агента социализации сводится на нет, повышается значение природной психобиологической связи между ребенком и матерью.
Точка зрения М. Мид находит подтверждение в клинических исследованиях Р. Кано, Т. Шибасава. Причем отец имеет важнейшее значение для развития с самого момента рождения ребенка: он является первым внешним объектом для ребенка и играет роль модели при ранней идентификации. Отцы поощряют процесс отделения ребенка от матери, ускоряя тем самым процесс социализации. Отсутствие отца в семье или невыполнение им своих обязанностей приводит к развитию у ребенка психопатологии.
Отец в процессе отцовства также подвержен психологическим кризисам; в том случае, если у самого отца не решены проблемы детской привязанности к своему отцу и матери, у него возникает риск психопатологических нарушений.
Если отец недееспособен (не может нести ответственность за семью и выполнять роль лидера), то он оказывается в весьма тяжелом положении. Ведь для того, чтобы обеспечить материальное благополучие семьи, авторитет и независимость на работе, получить общественное признание и статус, он должен прилагать свои усилия вне семьи. Если он потерпел неудачу во внешнем мире, он начинает бороться за власть в семье.
Если общество препятствует мужчине, мешает его активности в обеспечении семьи, это неизбежно приводит к развалу ее как социального института.
Таким образом, можно сказать, что периодическая система типов семей в первом изложении может быть построена на основе следующих критериев: иерархии господства-подчинения, распределения ответственности, эмоциональной близости.
Семьи подразделяются на «нормальные» и «аномальные». В «нормальной» семье ответственность за семью, жену и детей несет мужчина. Этот принцип может быть зафиксирован юридически, может передаваться традицией, может существовать лишь в коллективных представлениях.
В «аномальной» семье ответственность за семью, детей (и мужа) несет жена или же — в редких случаях — старший из детей. В аномальной семье муж — либо деспот-самодур без обязанностей, либо лишний человек, обуза для жены, детей и себя самого, либо — крайне феминизированная личность, решающая традиционно женские задачи.
Социальная психология семьи
Психология о современной семье: результаты исследований
Вслед за Л. Н. Толстым психологи полагают, что все несчастные семьи несчастливы по-разному, посему только их имеет смысл изучать. Они обращают свое внимание на отклонения в детско-родительских отношениях, на воспитание детей в неполных семьях и т. д., но почти нет исследований, рассматривающих нормальную семью, особенности отношений, складывающихся между ее членами, стиль воспитания детей и т. д.
Нормальная семья — понятие очень условное. Будем считать таковой семью, которая обеспечивает требуемый минимум благосостояния, социальной защиты и продвижения ее членам и создает потребные условия для социализации детей до достижения ими психологической и физической зрелости. С точки зрения М. Мид, нормальной является семья, где ответственность за семью как целое несет отец. Все остальные типы семей, где это правило не выполняется, будем считать аномальными. Это общечеловеческое различие типов семей.
Итак, исследовательские подходы к семье можно расположить на условной шкале «нормальность-аномальность».
В человеческой культуре в социальных нормах фиксируются идеальные, нормативные представления о том, какой должна быть семья с точки зрения нравственных ценностей общества. Посему не всегда нормальная семья может считаться идеальной с позиций социокультурных норм, следуя которым, живет та или иная общность людей. В реальной жизни возникают, существуют и распадаются реальные, а не идеальные семьи. Их особенности и наблюдают культурологи, социологи, антропологи, этнографы и психологи. Типы реальной семьи могут быть разнообразными и отличаться от идеальной или нормальной семьи.
Шкала «идеальная-реальная семья» задает второе основание для исследователя, а именно социокультурное основание, точнее основание, обусловленное различием культур разных эпох, народов и стран.
Получаем следующую простую картину.
Посему, когда мы говорим о семье или собираемся исследовать ее, мы всегда должны дать ответ, о какой собственно семье идет речь? Психологи, как было уже сказано, изучали и изучают до сих пор реальные семьи, но с точки зрения их отклонений от нормы, т. е. реальные аномальные семьи. В следующих разделах будут рассмотрены модели идеальной семьи в их соотношении с реальными (нормальными и аномальными) структурами семьи в разных социокультурных общностях.
Психологи чаще всего связывают семейные проблемы с брачно-суп-ружескими отношениями. Неудовлетворенность в браке (сексуальная или связанная с эмоционально-личностным общением) приводит к дисгармонии супружеских отношений, разводам, неврозам и т. д. Источник проблем современной семьи ищут в сексуально-семейных дисгармониях, а средством их разрешения считают тот или иной вид психотерапии или психокоррекции супружеских отношений. Особое внимание этому уделяет психоаналитическая традиция: источник семейных трудностей личности ищется в прошлом (раннем опыте общения в родительской семье). Основной причиной нарушения семейных отношений считается проявление у одного или обоих супругов потребностей, которые в детстве не удовлетворялись родителями. Взрослый человек выбирает партнера, с которым ему легче воспроизвести ситуацию, не разрешенную в детстве, вернуться к своим проблемам и конфликтам. Так возникает «невротическая семья»: в ней муж и жена воспроизводят ситуации «непроигранные», «нерешенные» в детстве, но не решают их.
Вместе с тем психотерапевты обнаружили важнейшую закономерность: неосознанную тенденцию повторять модель отношений своих родителей в собственной семье. Психологический механизм этого процесса можно представить следующим образом: человек воспроизводит не свое поведение и не поведение других людей по отношению к себе, а усваивает путем неосознанного подражания поведение людей по отношению друг к другу, и только тех людей, которые значимы для него.
Обнаружены и другие закономерности: ребенок обучается своей будущей супружеской роли, мысленно отождествляя (идентифицируя) себя с родителем того же пола. Для мальчика особое значение имеет опыт общения с отцом и, более того, опыт наблюдения за поведением отца по отношению к матери. Девочке очень важно усвоить способы поведения матери по отношению к отцу.
Что касается родителя противоположного пола, то его образ очень важен при выборе будущего партнера. Выбор может происходить по разным критериям: сходству или противоположности.
Вероятность гармоничного союза между мужчиной и женщиной напрямую определяется сходством моделей семей, из которых происходят супруги.
В противоположном случае возникает борьба за власть, непонимание, разводы, брошенные дети и пр. Таков механизм социально-психологического воспроизводства структуры семьи.
Особое внимание психологи уделяли месту в структуре семьи, которое ребенок занимал среди братьев и сестер. При этом совершенно не обращалось внимание на место ребенка в целостной структуре семейных отношений и на тип этой структуры.
В. Таман обнаружил тенденцию воспроизводить в своей новой семье место, которое человек занимал среди братьев и сестер. К примеру, старший брат, у которого была младшая сестра, создает устойчивый союз с женщиной, у которой был старший брат2.
Комплементарный брак является наиболее удачным (по статистике разводов). Наихудший прогноз у брака между супругами, которые были единственными детьми в семье. Замечено, что в том случае, если в родительской семье не было контактов со сверстниками, взрослые мужчина и женщина будут искать в партнере черты отца или матери.
В случае брака по идентичности, когда партнеры занимали одинаковое положение в родительской семье, они лучше понимают друг друга, но плохо сотрудничают. Им лучше работать в разных областях, иметь личную свободу, а детей воспитывать параллельно: сыновей — отец, дочерей — мать. Главная причина неудачной совместной деятельности — в ролевом конфликте. Оба партнера были старшими в семье и желают принять руководящую роль. Удачное взаимодействие возможно лишь тогда, когда каждый делает то, что другой делать не желает: если один посвящает время работе, то другой должен заниматься домашними делами; если один планирует и руководит, то другой должен взять на себя исполнительские функции и т. д.
В общем и целом сценарий социализации и воспроизводства семьи выглядит так:
1)дети первоначально получают в качестве образца модель отношений супругов в родительской семье;
2) затем они проигрывают эти отношения, выступая в разных ролях со старшими и/или младшими братьями и сестрами;
3) на основе оценки сходства моделей семьи они выбирают партнера и воспроизводят структуру ролевых отношений родительской семьи в своей новой семье.
Требуется ответить еще на один важный вопрос: каким образом воспроизводятся отношения родителей к детям в новой семье?
Исходя из гипотезы подражания, молодые супруги должны воспроизводить в новой семье те способы воспитания, которые применяли их родители к их братьям и сестрам, а не к ним самим. Наибольшие трудности должны возникать у родителей, бывших единственными детьми. Они не получили образца для подражания и должны переносить на детей способы поведения своих родителей по отношению друг к другу.
Следовательно, они должны относиться к детям как ко взрослым, более того, как к своим партнерам: мать должна одинаково вести себя по отношению к мужу и сыну, а муж сходно вести себя с женой и дочерью.
По другой гипотезе «воспроизводства отношений», ребенок относится к другим так же, как родители относились к нему.
И более того, сам относится к себе, как относились родители к нему в детстве.
Ребенок интериоризирует, переносит внутрь своей психики способы родительского отношения и управления поведением ребенка (механизм интроекции, описанный 3. Фрейдом): доминирование становится жестким саморуководством, пристыживание преобразуется в самообвинение и т. д.
Отношения с родителями ребенок, по мнению Л. Беньямина, строит на основе двух основных стратегий:
1) дополнительного поведения: ребенок реагирует инициативой на предоставление самостоятельности, бегством на преследование;
2) защитного поведения: ребенок в ответ на отвержение начинает вести себя так, как будто его любят, как бы приглашая родителей изменить свое поведение по отношению к нему.
Возможно, что внутренняя регуляция поведения ребенка воспроизводит отношение родителей к ребенку, но отношение к другим все же строится на основе воспроизводства отношений между родителями или отношения родителей к другим детям.
В психологических работах все типологии моделей семьи, которые бы описывали ее особенности как целого, строятся на основе аномалий, различных отклонений (в составе, в отношенях, в стилях воспитания) от некоей нормы, которая совершенно неконкретна и представляет собой некий сусально-гуманистический идеал, где все находятся в гармоничных отношениях равенства, помощи, взаимосотрудничества, и нет никаких конфликтов и проблем. Этот семейный рай на земле существует лишь в умах так называемых гуманистических психологов.
На мой взгляд, наибольшую ложь о человеке несет гуманистическая психология — новая научно-атеистическая религия середины XX в. Несовершенного, грешного человека, который является источником и носителем как добра, так и зла, она представляет в норме возвышенной самоактуализирующейся личностью, которой надо лишь предоставить возможности (снять регламентацию и дать свободу), и она вознесется к вершинам цивилизации и культуры.
В конкретных же исследованиях реальные модели семьи отождествляются с аномальными. Помимо этого, всю совокупность отношений в семье (в частности, детско-родительских) психологи, особенно отечественные авторы, склонны сводить к отношениям «мать-ребенок» и видеть в них основную причину семейных драм и нарушений личностного развития детей. Отношения «отец-мать» зарубежные психологи склонны сводить к отношениям «муж-жена», а отечественные либо заимствуют такую трактовку, либо вообще обходят проблему стороной. Что касается стилей семейного воспитания, то и здесь все сводится к аномалиям в отношениях «мать-ребенок».
Эти признаки психологических исследований не случайны, а объясняются глубинной природой культуры, носителями которой являются сами психологи, и через призму которой они смотрят на свой предмет — семью.
К числу реальных исследований, посвященных психологическим типам семьи, относится работа М. Арутюнян1.
По ее мнению, существует три варианта семьи: традиционная, дето-центрическая и супружеская (демократическая).
В традиционной семье воспитывается уважение к авторитету старших; педагогическое воздействие осуществляется сверху вниз. Основным требованием является подчинение. Итогом социализации ребенка в такой семье является способность легко вписаться в «вертикально организованную» общественную структуру. Дети из этих семей легко усваивают традиционные нормы, но испытывают трудности в формировании собственных семей. Они не инициативны, не гибки в общении, действуют исходя из представления о должном.
В детоцентрической семье главной задачей родителей считается обеспечение счастья ребенка. Семья существует только для ребенка. Воздействие осуществляется, как правило, снизу вверх (от ребенка к родителям). Существует симбиоз ребенка и взрослого. В результате у ребенка формируется высокая самооценка, ощущение собственной значимости, но возрастает вероятность конфликта с социальным окружением за пределами семьи. Поэтому ребенок из такой семьи может оценивать мир как враждебный. Очень велик риск социальной дезадаптации и, в частности, учебной дезадаптации ребенка после поступления в школу.
Супружеская (демократическая) семья расписывается розовыми красками. Цель в этой семье — взаимное доверие, принятие и автономность членов. Воспитательное воздействие — «горизонтальное», диалог равных: родителей и ребенка. В семейной жизни всегда учитываются взаимные интересы, причем чем старше ребенок, тем больше (?!) его интересы учитываются. Итогом такого воспитания является усвоение ребенком демократических ценностей, гармонизация его представлений о правах и обязанностях, свободе и ответственности, развитие активности, самостоятельности, доброжелательности, адаптивности, уверенности в себе и эмоциональной устойчивости. Вместе с тем у этих детей может отсутствовать навык подчинения социальным требованиям. Они плохо адаптируются в среде, построенной по «вертикальному» принципу (т. е. практически ко всем социальным институтам). Где и сколько таких семей наблюдал автор, он не уточняет.
Что касается первых двух типов, то они относятся к разным вариантам общехристианской модели семьи, которые в последующих главах этой книги характеризуются как идеальная божественная модель христианской семьи и идеальная земная модель (Святое семейство). Третья модель существует только в воображении гуманистических психологов.
Вместе с тем, М. Арутюнян проводит очень интересный анализ следствий воспитания в детоцентрической семье и причин массового распространения этого типа семьи в современном обществе. Она считает инфантилизм молодежи прямым следствием воспитания в детоцентрической семье. Причины возникновения детоцентризма, на ее взгляд, следующие:
1) увеличение продолжительности жизни, совместного существования детского и родительского поколений (в 1,5 раза дольше, чем в XIX в.), существование наедине, когда мать только мать, но не дочь (не больше, чем в XIX в.: 22-24 года);
2) нуклеаризация семьи, уменьшение числа детей в семье, сокращение интергенитальных интервалов. Практические связи в совместном труде заменяются эмоциональными, а отношения инфантилизируются;
3) отсутствие четких норм санкционирования отношений родителей и детей, что привело к утрате дистанции между ними;
4) изменения в системе образования: до 17-22 лет детям необходима помощь родителей.
Как эти факторы могут повлиять на изменение структуры подчинения в семье (а в детоцентрической семье доминанта — ребенок), для меня не ясно.
Аномальная семья — предмет особых забот и является источником проблем, а следовательно, предметом изучения. При этом в отечественной научной литературе главное внимание уделяется отношениям матери и ребенка, а чаще — грубым вариантам нарушений в развитии ребенка из-за ненормальных условий воспитания.
Главным в анализе детско-родительских отношений является понятие «роль»1.
Принятие той или иной роли родителями по отношению к детям определяет стиль воспитания.
По мнению В. И. Гарбузова, существует три тина «неправильного воспитания»: тип А — неприятие, эмоциональное отвержение, тип Б — гп-персоциализация, тип В — эгоцентрическое воспитание («кумир семьи»). Особенно чувствителен к отключениям в стиле родительского воспитания подростковый возраст. У подростка одновременно существуют два типа потребностей: потребности в автономии, уважении, самоопределении и достижениях и вместе с тем потребности в поддержке и присоединении к семейному «мы» (в аффилиации).
H. Штирман выделяет три типа родительских отношений к детям у боль- ных психосоматическими расстройствами:
1) «связывание» — жесткое стереотипное общение; дети инфантилизиру-ются, их эмоциональное развитие отстает от нормы;
2) «отвержение» — ребенок «отказывается» от своей личности, что приводит к аутизму, излишней автономности;
3) «делегирование» — истинные достижения детей игнорируются; родители, перемещая на них свои несбывшиеся надежды, манипулируют ими как продолжением своего «я».
Наиболее подробную схему анализа семьи предложил известный психиатр Е. А. Личко.
Приведем ее без критики. Его описание семьи включает следующие характеристики и их варианты.
1. Структурный состав: полная семья (есть мать и отец); неполная семья (есть только мать или отец); искаженная или деформированная семья (наличие отчима вместо отца или мачехи вместо матери).
2. Функциональные особенности: гармоничная семья; дисгармоничная семья. Дисгармоничные семьи бывают разными. Выделяются следующие причины дисгармонии:
1) нет партнерства между родителями (один из них доминирует, другой только подчиняется);
2) структурированная семья (нет взаимопонимания между членами семьи, существует излишняя автономия, нет эмоциональной привязанности и солидарности между членами семьи в решении жизненных проблем);
3) распадающаяся семья (конфликтная, с высоким риском развода);
4) ригидная псевдосоциальная семья (доминирование одного члена семьи с чрезмерной зависимостью других, жесткая регламентация семейной жизни, нет двусторонней эмоциональной теплоты, ведет к ав-тономизации духовного мира членов семьи от вторжения властного лидера).
Все семьи, которые существуют и будут возникать, являются аномальными, если следовать критериям Е. А. Личко.
Наиболее интересна классификация стилей воспитания (точнее, аномалий стилей воспитания), предложенная Е. А. Личко и Э. Г. Эй-демиллером для подростков.
1. Гипопротекция. Характеризуется недостатком опеки и контроля. Ребенок остается без надзора. К подростку проявляют мало внимания, нет интереса к его делам, часты физическая заброшенность и неухоженность. При скрытой гипопротекции контроль и забота носят формальный характер, родители не включаются в жизнь ребенка. Невключенность ребенка в жизнь семьи приводит к асоциальному поведению из-за неудовлетворенности потребности в любви и привязанности.
2. Доминирующая гиперпротекция. Проявляется в повышенном, обостренном внимании и заботе к ребенку, чрезмерной опеке и мелочном контроле поведения, слежке, запретах и ограничениях. Ребенка не приучают к самостоятельности, подавляют развитие его чувства самостоятельности и ответственности. Это приводит либо к реакции эмансипации, либо к безынициативности, неумению постоять за себя.
3. Потворствующая гиперпротекция. Так называют воспитание «кумира семьи». Родители стремятся освободить ребенка от малейших трудностей, потакают его желаниям, чрезмерно обожают и покровительствуют, восхищаются его минимальными успехами и требуют такого же восхищения от других. Результат такого воспитания проявляется в высоком уровне притязаний, стремлении к лидерству при недостаточных упорстве и опоре на свои силы.
4. Эмоциональное отвержение. Ребенком тяготятся. Его потребности игнорируются. Иногда с ним жестоко обращаются. Родители (или их «заместители»: мачеха, отчим и пр.) считают ребенка обузой и проявляют общее недовольство ребенком. Часто встречается скрытое эмоциональное отвержение: родители стремятся завуалировать реальное отношение к ребенку повышенной заботой и вниманием к нему. Этот стиль воспитания оказывает наиболее отрицательное воздействие на развитие ребенка.
5. Жестокие взаимоотношения. Могут проявляться открыто, когда на ребенке срывают зло, применяя насилие, или быть скрытыми, когда между родителями и ребенком стоит «стена» эмоциональной холодности и враждебности.
6. Повышенная моральная ответственность. От ребенка требуют честности, порядочности, чувства долга не соответственно его возрасту. Игнорируя интересы и возможности подростка, возлагают на него ответственность за благополучие близких. Ему насильно приписывают роль главы семьи. Родители надеются на особое будущее своего ребенка, а ребенок боится их разочаровать. Часто ему поручают заботу за младшими детьми или престарелыми.
Э. Г. Эйдемиллер выделил основные характеристики типов воспитания ребенка:
На основе этих характеристик дается формальное описание стилей воспитания:
Помимо этого выделяются также следующие отклонения в стиле родительского воспитания:
Е. А. Личко подробно характеризует связи между стилем семейного воспитания и подростковыми психопатиями. По его мнению, гиперпротекция крайне неблагоприятна для неустойчивого и конформного типов. При доминирующей гиперпротекции развиваются черты психастении, черты сензитивного типа, возникает астено-невротическая акцентуация характера. У гипертимиков усиливается реакция эмансипации.
Потворствующая гиперпротекция ведет к истероидной акцентуации характера. Эмоциональное отвержение у гипертимов и эпилептоидов вызывает протест и эмансипацию, у истероидов — оппозицию. Шизоиды при таком стиле воспитания замыкаются в себе, а неустойчивые попадают под влияние асоциальных компаний.
Повышенная моральная ответственность вызывает агрессию у истероидов, тревогу и страхи у психастеников и сензитивов.
Влияние стиля взаимодействия родителей с детьми имеет далекие последствия и определяет их жизненный путь. Э. Роу исследовал следующие характеристики взаимодействия:
В результате он обнаружил влияние этих характеристик на выбор профессионального пути:
Однако главное внимание психологи уделяют не отношению родителей как целого к ребенку, а отношению матери к ребенку (чисто психологически-природному отношению).
Можно выделить три независимых направления этих исследований:
1) выявление роли материнской депривации (матери нет или она не заботится о ребенке);
2) выявление типов отношений матери и ребенка в полной семье (в связи с отношением матери и отца, точнее мужа и жены);
3) анализ отношений матери и ребенка в неполной семье.
Отсутствие заботы о ребенке — наиболее травмирующий фактор. Причины могут быть разными: смерть матери, раздельное проживание (мать в тюрьме и т. п.), отказ от ребенка и пр. Дети, которые воспитываются в детских учреждениях, характеризуются низким интеллектом (особенно невербальным), эмоциональной незрелостью, расторможен-ностью, «прилипчивостью», а также отсутствием избирательности в контактах со взрослыми (быстро привязываются и быстро отвыкают). Часто они агрессивны по отношению к сверстникам, но лишены социальной инициативности1.
Существует множество типологий отношений «мать-ребенок». Приведем вариант, предложенный С. Броди.
1. Поддерживающее, разрешающее поведение. Матери этого типа, к примеру, не стремились приучить ребенка к туалету, а ждали, пока он дозреет сам. При этом стиле воспитания у ребенка формируется чувство уверенности.
2. Приспособление к потребностям ребенка. Мать проявляет напряженность в общении с ребенком, страдает отсутствием непосредственности, чаще доминирует, а не уступает ему.
3. Чувство долга и отсутствие интереса к ребенку. При таком типе отношений нет теплоты и эмоциональной спонтанности. Часто матери осуществляют жесткий контроль, особенно за навыками опрятности.
4. Непоследовательное поведение. Мать вела себя неадекватно возрасту и потребностям ребенка, совершала частые ошибки и плохо его понимала. Такой стиль формирует в ребенке чувство неуверенности.
Л. Ковар выводит отношения «мать-ребенок» из общей модели семейных отношений.
Тип этих отношений зависит, по его мнению, от того, как родители оценивают и относятся к своему ребенку и как он самоутверждается. Часто ребенок бывает обузой, мешающей социальному продвижению матери. Мать уходит от него и больше к нему не возвращается. Покинутый ребенок, лишенный материнской ласки, плохо общается с другими людьми. У него поздно формируется речь. Он остается инфантильным на всю жизнь, с несформированной «я-концепцией».
Мать может полностью посвятить себя ребенку и воспроизвести отношения «хозяин-раб», чтобы избавиться от пустоты и бессмысленности жизни. Она относится к ребенку как к «любовнику», готова исполнять любое его желание и прихоть. Она не дает ему проявить самостоятельность и формирует в ребенке безответственность и беспомощность. Поскольку она все делает за ребенка, ребенок зависит от капризов матери, а мать — от капризов ребенка. В этом союзе двоих отец не нужен, и он становится лишним в семье. Поскольку у ребенка нет опыта соперничества и компромиссов, он не принимается в дворовую компанию и остается капризным придатком матери. Мать совершенно довольна этим. «Отношения для двоих» создаются матерями-одиночками, которые контролируют поведение ребенка и испытывают от этого удовольствие. Хотя ребенок всегда желанен, но мать уходит от него, когда это нужно ей, а не ему. По мнению Л. Ковара, это приводит к инфантилизации и развитию женских черт у мальчиков.
Его тянет к общению с маленькими детьми, он воображает себя девочкой, к нему прилипает кличка «маменькин сынок». Часто он бунтует против матери и учителей. Характерен уход в мир фантазий, стремление к всемогуществу.
Если муж терпит неудачу в карьере, жена, считающая себя волевой женщиной, начинает борьбу за власть. Дети для нее делятся на сильных (как мать) и слабых (как отец). Конфликтуя, отец и мать используют детей как оружие в собственной борьбе.
«Волевая» мать третирует «слабовольного» сына. Ребенок вынужденно играет роль слабовольного, но постоянно борется с матерью. Часто он направляет агрессию на родителей, на младших детей, теряя эмоциональный контроль, конфликтует со сверстниками. Предпочитает занятия в одиночку (чтение книг, просмотр телепередач, ведение дневника, занятия ремесленными поделками). Он недоволен собой и тем, что делает, поскольку судит о себе по критериям матери, чувствителен и пытается компенсировать свою слабость и трусость, занимаясь силовыми видами спорта.
Другой вариант: мать считает отца недоразвитым. Аналогично — и ребенка. Она отворачивается от ребенка, хотя старается выглядеть заботливой в мелочах. По отношению к сыну мать выражает лишь отрицательные эмоции или не выражает их вообще (сын «пустое место», как и отец) и уделяет внимание лишь внешним нормам поведения. У ребенка не развивается индивидуальность. Он вырастает с комплексом неполноценности, предается фантазиям.
Мать с «разбитой» судьбой временно посвящает себя ребенку, но может бросить его ради нового мужчины, как и отец свою любимицу-дочь. Ребенок бунтует против родительского непостоянства: отсюда побеги, подлоги, кражи, ранние сексуальные связи, разочарования и т. п.
Когда семья борется за социальное и экономическое выживание во враждебном мире, ребенок становится жертвой этой борьбы. Она сопровождается злобой, агрессией, депрессиями.
Если мать покинута мужем и у нее меняются партнеры, ребенок заброшен и забыт. С ранних лет он попадает в компанию сверстников, стремится преуспеть в сферах, не требующих самодисциплины, там, где можно быстро удовлетворить свои потребности. Он часто нарушает школьную дисциплину, прогуливает занятия, проявляет негативизм и демонстративность при общении с педагогом.
Возможны различные результаты личностного развития ребенка при подобных отношениях матери.
«Социальный неудачник» («социализированный преступник»). Такой ребенок в детстве признавался как личность родителями, но считался непослушным, был с ними близок, но очень недолго. «Несоциализированный преступник» получает очень скудное воспитание и рано оценивается как неперспективный; для него характерны кражи, драки, наркомания, пьянство.
«Социальная неудачница» — любимица матери, которая была брошена ради очередного мужчины и стремится привлечь к себе внимание плохим поведением. Любовные связи для нее заменяют связь с матерью.
Мать может покинуть ребенка рано (до трех лет), и в этом случае у него наблюдаются все признаки материнской депривации: задержка в развитии, принятие навязанных группой ролей и пр.
Л. Ковар считает идеальной для ребенка среду, когда все его непосредственные проявления оцениваются как значимые и приемлемые для взрослого, когда родители развивают у него личностную автономию и чувство защищенности.
Выводы Ковара сделаны на материале изучения детей из социально и экономически неблагополучных семей, попавших в клинику неврозов.
Работа Е. Т. Соколовой проделана на базе психологической консультации и также посвящена проблеме стилей отношений «мать-ребенок».
Она выделяет следующие стили воспитания:
1. Сотрудничество. В общении матери и ребенка преобладают поддерживающие высказывания над отклоняющими. В общении присутствуют взаимоуступчивость, гибкость (смена позиций ведущего и ведомого). Мать побуждает ребенка к активности.
2. Изоляция. В семье не принимается совместных решений. Ребенок изолируется и не хочет делиться своими впечатлениями и переживаниями с родителями.
3. Соперничество. Партнеры по общению противостоят друг другу, критикуют друг друга, реализуя потребности в самоутверждении и симбиоти-ческой привязанности.
4. Псевдосотрудничество. Партнеры проявляют эгоцентризм. Мотивация совместных решений не деловая, а игровая (эмоциональная).
Е. Т. Соколова считает, что партнеры при реализации того или иного стиля получают психологические выгоды, и рассматривает два варианта отношений матери и ребенка (доминирование матери и доминирование ребенка) и дает следующие психологические характеристики этим типам отношений.
Доминирующая мать отклоняет предложения ребенка, а ребенок поддерживает предложения матери, демонстрируя покорность и/или действуя за спиной и под защитой матери.
Если доминирует ребенок, мать получает следующие психологические выгоды: соглашается с ребенком, чтобы обосновать его слабость и тревогу за него или чтобы принять позицию «жертвы». Приведем еще одну классификацию типов неадекватного отношения к ребенку.
1. Ребенок, замещающий мужа. Мать требует к себе постоянного внимания, заботы, хочет быть постоянно в обществе ребенка, быть в курсе его личной жизни, стремится ограничить его контакты со сверстниками.
2. Гиперопека и симбиоз. Мать стремится удержать ребенка при себе, привязать и ограничить самостоятельность из-за страха лишиться ребенка в будущем, она принижает способности ребенка, стремится «прожить за него жизнь», что приводит к личностному регрессу и фиксации ребенка на примитивных формах общения.
3. Воспитательный контроль посредством нарочитого лишения любви. Ребенку говорится, что «мама такого не любит». Ребенка игнорируют, обесценивают его «я».
4. Воспитательный контроль посредством вызова чувства вины. Ребенку говорят, что он «неблагодарный». Развитие его самостоятельности сковывается страхом.
Практически все стили «отклоняющегося» воспитания проявляются в неполных и конфликтных семьях.
Не решается лишь одна проблема: почему возникает конфликт и развод. Почему возможны «отклоняющиеся» стили воспитания и детские неврозы. Наиболее глубокий ответ дает А. И. Захаров — причина в «извращенной» ролевой структуре семьи, а именно: мать излишне «мужественна», недостаточно отзывчива и эмпатична, требовательна и категорична. Отец слишком женственен, мягок, раним и не способен управлять ситуацией. Тогда ребенок становится «козлом отпущения».
Но остается неясным, почему складывается ситуация, когда женщина проявляет мужские черты поведения, а мужчина — женские. И почему это приводит к краху системы воспитания детей в семье. На этот вопрос современная психология семьи не дает и не может дать ответа.
Почти все перечисленные стили, способы, виды и пр. отношения родителей к ребенку являются следствием деструкции семьи по одному типу: отсутствие какой бы то ни было организующей функции мужчины-отца в структуре семейных отношений и замыкание всей системы психологических связей на ребенке. Мать и ребенок оказываются по своей воле или неволе в плену друг у друга, в круговороте действий и эмоций, из которых один выход: невроз (чаще истерия) и инфанти-лизация личности ребенка (всевозможные проявления психической незрелости).
Я думаю, что в норме существует некая психологическая структура, формообразующая семейных связей, которая (до определенного предела, конечно) не дает разгораться человеческим страстям и вместе с тем, предоставляет членам семьи возможности для реализации себя в семье.
Структура этих отношений не должна быть (из соображений теоретической простоты) очень сложной. В. М. Сатир основным отношением в семье считает отношение власти (доминантность-субмис-сивность) и выделяет следующие типы семей:
1) доминирующий муж — подчиненная жена;
2) доминирующая жена — подчиненный муж;
3) открытая борьба или сотрудничество;
4) изоляция.
Но в этой системе власти, по Сатир, не находится места ребенку. Э. Г. Эйдемиллер подчеркивает значение «доминантности-подчинения» и вместе с тем в своей методике графического обобщения данных семейного обследования (на основе опросника «Анализ семейных отношений») очень много внимания уделяет тесноте эмоциональной связи членов семьи.
И наконец, великая Маргарет Мид ставит во главу угла понятие «ответственность» как основное отношение, характеризующее семью и ее членов.
Три этих параметра, описывающие отношения в первичной простой семье (триада «ребенок, отец, мать»), я буду считать основными.
1. Психологическое содержание понятия «семья»
1. Психологическое содержание понятия «семья»
Определений семьи в научной литературе достаточно много, причем многие дефиниции настолько давно вошли в общественное сознание, что трудно установить авторство этих определений.
Семья определяется как социальный институт, как ячейка общества, как малая группа совместно проживающих и ведущих общее хозяйство родственников. Однако психологический подход к пониманию семьи (в отличие, например, от социологического и экономического подходов) имеет свою специфику. В рамках этого подхода семья рассматривается как пространство совместной жизнедеятельности, внутри которого удовлетворяются специфические потребности людей, связанных кровными и родственными связями. Это пространство представляет собой достаточно сложно устроенную структуру, состоящую из различного рода элементов (ролей, позиций, коалиций и т. п.) и системы взаимоотношений между ее членами. Так структура существует в соответствии с законами живого организма, поэтому имеет закономерную динамику, проходя в своем развитии целый ряд фаз и этапов.
С точки зрения известного семейного психолога Г. Навайтиса, определение психологической сущности семьи должно соотноситься с целями исследования семьи и целями взаимодействия психолога с семьей. Г. Навайтис обсуждает понятие семьи, которое целесообразно исследовать при консультировании семьи психологом. Он предлагает ввести понятие семьи как малой группы, которая получает профессиональную психологическую помощь со стороны специалистов. Содержание понятия « семья » раскрывается через ряд положений.
Семья – группа, удовлетворяющая потребности своих членов. Эти потребности наиболее успешно удовлетворяются в уникальном взаимодействии конкретных людей. Главная особенность семейного взаимодействия – объединять удовлетворение различных потребностей.
? Для удовлетворения связанных с семьей потребностей создается структура семейных ролей.
? Семейная структура и функции семьи закономерно развиваются.
? Психологическое консультирование семьи помогает согласовывать и удовлетворять потребности, связанные с семьей, оптимизировать семейную структуру и способствует развитию семьи.
? Потребность в консультировании семьи возрастает в моменты перехода семьи с одного этапа развития на другой.
? Периодизация развития семьи может определяться по совокупности отношений, связанных с семьей, и их значимости.
? На каждом этапе развития семьи существуют специфические задачи, без решения которых невозможно перейти на новый этап.
Известный отечественный психолог В. Дружинин предлагает простую систему своеобразных координат, относительно которых происходит самоопределение психолога в выборе семьи как объекта психологического исследования. Он говорит о том, что исследовательские подходы к семье можно расположить на двух условных шкалах:
? « нормальная – аномальная семья »;
? « идеальная – реальная семья ».
Рассматривая первую шкалу, Дружинин определяет понятие «нормальная семья» как семью, которая обеспечивает требуемый минимум благосостояния, социальной защиты и продвижения ее членам и создает потребные условия для социализации детей до достижения ими психологической и физической зрелости. Таковой является семья, где ответственность за семью как целое несет отец. Все остальные типы семей, где это правило не выполняется, Дружинин считает аномальными.
В рамках второй шкалы понятие « идеальная семья » определяется как нормативная модель семьи, которая принимается обществом и отражается в коллективных представлениях и культуре, главным образом религиозной. Это, в частности, обозначает, что психологическая структура нормативной православной семьи (в структуру входят особенности распределения власти, ответственности и эмоциональной близости между отцом, матерью и детьми) значительно отличается от структуры католической, протестантской и мусульманской семей. Типы идеальных семей исследуются, главным образом, культурологами. Под реальной семьей понимается конкретная семья как реальная группа и объект исследования. Дружинин подчеркивает, что при упоминании семьи как предмета исследования необходимо ясно осознавать, о каком типе семьи идет речь. Таким образом, психологи исследуют реальные семьи с точки зрения их отклонения от нормы.
Что такое «нормальная семья»?
«Я просто хотела нормальной семьи!» – восклицает жена на приеме у психолога, объясняя фатальную ссору, после которой муж ушел. Она хотела перемен, но не смогла остановиться в перечислении списка претензий. «Она села мне на голову. Я заставлю ее уважать меня!» – объясняет свой уход муж. Он уже давно не витает в облаках, тоже хочет нормальную семью. Что же такое «нормальная семья» с точки зрения распределения власти? Какие нормы в других странах, чем мы отличаемся от американцев или французов?
Семейная иерархия: Распределение власти и ответственности
Оппозиция власти – подчинение. Но не в семье. В психологии антонимом «власти» является понятие «ответственности». В норме – они сбалансированы: приказ обоснован и учитывает интересы и силы исполнителей. Но в семьях разных стран мира свои традиции и правила. Рассмотрим православную Россию, протестантские США и католическую Францию.
Психологи давно договорились, что включает в себя понятие «нормальной семьи». Это полная семья, в которой основной груз ответственности и инициатива принадлежит отцам. Теоретически отец – физически более сильный и социально более приемлемый участник семейной жизни. Он – лидер, с него и спрос.
Мама не освобождается от ответственности, но степень ее загруженности должна быть иной. Сразу скажем: такой семьи у нас нет и не было. Россия слишком часто и подолгу воевала. Мужчины и женщины просто не имели возможности договориться. В условиях войны полагаться на мужчину было неэффективно и даже неадекватно…
Модель №1. Папа – деспот
Наша семья, по определению психолога Владимира Дружинина, является сумасшедшей смесью православия и язычества. Мужчина обладает невероятной властью и авторитетом, но всю ответственность делегирует жене, матери. Часто основная его роль – инициировать семью, а семейная поденщина его не интересует. Отношения могут напоминать схватку, все будет разрешаться через битье горшков. Поведение не только женщин, но и мужчин непредсказуемо. Привычка замалчивать проблемы влияет на характер взаимоотношений. Слабые люди ведут себя так из-за неуверенности в себе, в том, что они правы и смогут отстоять свою точку зрения. Сильные – из тактических соображений, чтобы при необходимости совершить внезапный маневр, когда «противник» (а члены семьи часто воспринимаются как скрытые враги) не ждет нападения.
Модель №2. Папа – ребенок
Модель с доминантным отцом деформировалась в результате войн и военных конфликтов. Потерялась фигура отца. Не зря говорят об инфантилизме наших мужчин. Дети в обеих моделях эмоционально ближе к матери. В первой модели между детьми и отцом нет эмоциональной привязанности. Иногда ее нет и с матерью.
Дефицит тепла и нежности восполняется через бабушек, тетей, братьев, сестер. С этим не было проблем в коллективистские времена, когда границы семьи были проницаемы и любой мог вмешаться, поучаствовать в воспитании детей. Считалось, что дети росли на улице. Но они не были беспризорными. Беспризорным часто остается ребенок один дома, если рядом нет участливого взрослого. Еще одним фактором, цементирующим нашу семью, была общественная мораль, которая порицала разводы и снижала статус одиноких женщин.
Обе модели были аномальными, поскольку отец исключался из процессов воспитания и рассматривался в лучшем случае как кормилец. Дисгармоничность отечественной модели семьи обнаружилась в период перестройки, когда «внешние подпорки» полетели и супруги остались один на один с детьми и надвигающейся бедностью.
Груз ответственности стал непосильным для наших женщин, и это спровоцировало, с одной стороны, массовые разводы и женскую эмиграцию, с другой – нарастающую армию социальных сирот. По данным американского министерства юстиции, только за первые десять постсоветских лет по визам невест из России в США въехало 150 тысяч женщин. Россиянки отправились искать заморских принцев. Ирония судьбы в том, что вместе с собой женщины вывезли и семейные установки, кардинально отличающиеся от установок мужей-иностранцев.
Модель №3. Нормальная
Папа главный, но заботится о всей семье. Нормальная модель семьи, как указала знаменитый этнограф детства Маргарет Мид, предполагает, что основная ответственность за семью лежит на отце как физически более сильном и социально принимаемом. Это не значит, что с женщины снимается всякая ответственность, но она пропорционально меньше. Ребенок – в эпицентре интересов родителей.
Такая модель семьи доминирует в странах с католическим вероисповеданием – Франции, Италии. Женщина отвечает за атмосферу в семье, оберегается и почитается. Вопреки расхожему мнению о том, что французские мужчины «ходят на сторону», они очень дорожат семьей. Мужчины-католики давно освоились на кухне и, как правило, ходят на собрания в школу к детям. Разводы во Франции настолько дорогое удовольствие, что многие предпочитают жить в гражданском браке.
Модель №4. Папа – это мама. Мама – это папа
Американская или протестантская модель. Для американцев принципы свободы и равенства, паритетности и труда важны до сих пор. Для их семьи характерна балансировка власти и ответственности то в пользу отца, то в пользу матери. Ребенок растет как потенциально равноправный взрослый, у него сформирована установка на взаимодействие. Такая модель пропагандируется у нас вместе с другими протестантскими ценностями – успехом, карьерой, конкуренцией.
Современная российская семья мутирует в сторону американской
Такая структура семьи по определению неустойчива: партнеры конкурируют и в семье, и на работе, никогда не претендуют на абсолютную близость и зависимость, а больше озабочены равенством вкладов – психологических, сексуальных, экономических. Тем не менее, в таких семьях отцы привлекаются к воспитанию детей на равных с матерями условиях. Поражает, насколько выросло здесь число отцов-одиночек, которые пытаются успевать и дома, и на работе, имея по трое – пятеро детей. А жена может уйти к другому или заниматься бизнесом. Американские матери не похожи на замученных русских женщин, они похожи на американских мужчин, которые, услышав о проблеме, сразу ищут решение, а найдя, немедленно приступают к его исполнению.
Современная американская семья стареет, браки заключаются чаще уже после 40, а средняя продолжительность жизни семьи – 15-16 лет. Дети вырастают, и родители разлетаются по разным «аэродромам». Основной мотив развода: нам нечего больше строить вместе. «Американская» модель, кажется, учитывает интересы обоих родителей, но она оставляет ребенка в одиночестве. По историям детей звезд отечественного шоу-бизнеса, самых занятых и самых востребованных, мы знаем, как печально может сложиться судьба их детей, которых они как-то незаметно потеряли в борьбе за успех.
Кто главный в семье?
Французский ответ: «Главный – тот, кто слабее».
Самый слабый в семье – ребенок. Если в семье несколько детей, самым слабым будет младший. Детоцентристская культура ставит в эпицентр родительских забот и чаяний детей. Иногда самым слабым может быть и отец – например, когда он вернулся с работы, или мама, если у нее болит голова. Слабый – это тот, о ком заботятся или кому помогают. Французы склонны переопределять приоритеты. Быть слабым – это не привилегия, а статус, иногда ситуативный. Обсуждать и сомневаться в правильности решения могут даже дети. Во всяком случае, у них есть право голоса.
С точки зрения российских родителей, французские дети слишком много рассуждают, умничают, вместо того чтобы следовать родительским указаниям. С точки зрения французских родителей, русские дети анемичны, зажаты, боятся высказывать свое мнение.
Русский ответ: «Главный – тот, кто сильнее».
Самым сильным считается отец. В случае ослушания домочадцев он может применить физическую силу или другие санкции. Мать обладает авторитетом и при отсутствии отца занимает его место и берет на себя его обязанности. У нас психологическая сила приписывается тому, кто может настаивать на своем решении – грубо, прямо или используя уловки и интриги. Право принимать решения принадлежит старшим членам семьи – родителям. Остальные наделены только обязанностями, главная из которых – слушаться старших при любых обстоятельствах. Отступить от первоначального решения означает проявить слабость характера, а не гибкость или дипломатичность.
Мы злимся, когда дети не слушают нас. Если у ослушания есть свидетели, мы испытываем чувство стыда за слабоволие. Такова отечественная норма.
Из-за того, что в российской традиции сильным является мужской авторитет, отношение к мальчикам двойственное. Матери и бабушки потакают им. А отцы проявляют особую строгость. От девочек ждут ангельского терпения, кротости и послушания.
Поскольку в России семья переживает трансформации, роли в семье смешиваются и формируются по законам дополнительности. Так, если семья неполная, мальчик может вырасти гиперопекаемым женщинами, а девочка психологически сильной, занять вакансию сильного отца.
Американский ответ: «Главный – тот, кому это больше нужно».
Для американской семейной традиции важна ценность равенства. Поэтому от каждого члена семьи в принципе ожидается одинаковая, соразмерная способностям ответственность. У американцев командные методы в отношениях и на работе, и дома. Если что-то нужно для кого-то из членов семьи, вся семья будет бороться и болеть за него. Подход у американцев не репрессивный (через критику и наказания), а поощряющий, развивающий (через комплименты и награды). Ребенок знает, что во внимании и поддержке нуждаются не только дети, но и взрослые. Из социальных навыков умение хвалить и поздравлять победителя формируется одним из первых. Он и лежит, на мой взгляд, в основе знаменитого американского дружелюбия.
По счастью, семейная норма не наследуется генетически. Можно и в России создать семью на французский лад или по американскому типу. Эта статья дает ориентиры для тех, кто хочет проверить свою семейную жизнь на основательность и сбалансированность власти и ответственности. Она также может стать хорошим поводом обсудить свой семейный опыт с супругом.
- http://www.psy-doctor.ru/book02-03.php
- http://psy.wikireading.ru/30681
- http://blognews.am/rus/news/181602/chto-takoe-normalnaya-semya?.html