Мыслят ли животные с точки зрения философии

На протяжении всей истории человечества людям регулярно приходилось взаимодействовать с животными: защита от хищников и охота, животноводство и одомашнивание вообще. Во всех этих случаях была потребность изучать повадки животных. Весьма давно было замечено, что повадки животных разных видов различаются, и в их поведении часто проявляются одинаковые для животных данного вида стереотипные действия. При этом порой такие действия выполняются животными, даже если при текущих обстоятельствах они оказываются бессмысленными (например, движения «закапывания» на твердой поверхности), что очень напоминает поведение примитивных автоматических механизмов. Такое поведение в III веке до н. э. стали называть инстинктивным и противопоставлять его индивидуальным особенностям поведения.

При субъективной оценке способностей животных всегда существовали две крайности: либо животным приписываются все человеческие качества, либо их лишают какой бы то ни было способности к рассудочной деятельности. В последнем случае полагают, что поведение животных полностью описывается инстинктами. Однако это не полностью верно даже для насекомых, хотя у них инстинктивное поведение развито, пожалуй, наиболее сильно.

Врожденность инстинктов была обоснована благодаря обширным наблюдениям за поведением животных, выросших в неволе, в зоопарке. В частности, бобры, выросшие в изоляции от сородичей, успешно строили хатки без какого-либо обучения или тренировки, чего не делали другие животные. Способность животных приобретать новые навыки, выходящие за рамки инстинктивного поведения, была наиболее явно обнаружена при их дрессировке.

Однако действительно научное изучение психики животных, по сути, началось лишь в XIX веке с работ Чарльза Дарвина. Не столько сходство в строении тела, сколько сходство некоторых форм поведения (например, мимики при выражении эмоций) заставило Дарвина сделать вывод об общности происхождения человека и обезьян. Это наблюдение стало одним из стимулов к созданию теории эволюции, в которой возникновение человеческого интеллекта, как и прочих свойств ныне существующих организмов, должно было происходить постепенно. Кроме того, Дарвин разделил неинстинктивные формы поведения на способность к обучению, вернее, к установлению ассоциаций, и рассудочную деятельность. Общность мыслительных процессов человека и животных и непрерывность развития умственных способностей в процессе эволюции обосновывается в книге 1888 года «Ум животных», написанной коллегой Дарвина, Джоном Роменсом.

Одной из первых содержательных теорий, направленных на объективное описание психики животных и человека, стало учение Ивана Петровича Павлова о высшей нервной деятельности. В рамках этого учения производилась попытка объяснить все формы поведения животных (и многие формы поведения человека) единообразно через рефлексы, работающие по схеме «стимул — реакция». Инстинкты представлялись как разновидность безусловных, наследственных рефлексов, на основе которых в результате работы механизмов, аналогичных установлению ассоциаций, строились условные рефлексы.

Объективность понятия рефлекса была продемонстрирована на примере многих видов животных. Особенности формирования условных рефлексов поддавались количественным оценкам, которые обладали хорошей повторяемостью от особи к особи. Данное учение не только сыграло большую роль в развитии физиологии, но и имело определенное значение для области искусственного интеллекта. Хотя условные рефлексы, надстраиваясь над инстинктами, дают новый уровень организации психики, они еще не являются самим мышлением, и переход от одного к другому в учении о высшей нервной деятельности не описывается (хотя более сложные виды рефлексов в нем присутствуют). Теория Дарвина предсказывала (в отличие от «теорий» неэволюционного происхождения человека) существование уровней организации психики животных, которые бы заполнили разрыв между уровнем условных рефлексов и мышлением человека, и толкала ученых на их поиск.

Одновременно с Павловым объективным изучением поведения животных занимался Эдвард Торндайк, который первым ввел такую количественную характеристику, как кривая научения — зависимость сформированности некоторого навыка от числа попыток его использования. Он полагал, что интеллектуальное поведение может проявиться только в тех случаях, когда у животного нет готового (по сути, рефлекторного) ответа для текущей ситуации. Подобные ситуации он назвал проблемными и вместо выработки у животных условных рефлексов использовал метод проблемных ящиков, в котором животному вместо пассивного восприятия какого-то нового стимула нужно было совершать активные заранее неизвестные действия (например, отодвинуть задвижку у ящика с пищей). Посмотрим на следующие строки из книги З. А. Зориной и И. И. Полетаевой «Элементарное мышление животных»:

«В книге „Интеллект животных” (1898) Торндайк утверждал, что решение задачи является интеллектуальным актом. Решение задачи появляется как результат активных действий индивида благодаря последовательному перебору различных манипуляций».

Итак, по Торндайку, интеллект — это способность к нахождению действий, позволяющих разрешить проблемную ситуацию, для которой готового ответа нет, в то время как инстинкт (или рефлекс) — это применение известной последовательности действий. Теория интеллекта как поиска в это время также развивалась Клапаредом, который, однако, отмечал, что поиск не может быть чисто случайным. Однако в опытах Торндайка с проблемными ящиками животные были помещены в такие условия, когда они могли найти решение только методом проб и ошибок, поскольку решение никак не вытекало из структуры проблемной ситуации (например, дверца ящика отворялась при нажатии некоторой кнопки, видимым образом не связанной с дверцей).

Этот недостаток эксперимента был устранен в опытах Вольфганга Кёлера, проводившихся преимущественно с обезьянами. На основе своих опытов Кёлер убедительно обосновал, что поведение высших животных не исчерпывается условными рефлексами.

Кёлер ставил перед обезьянами (шимпанзе) задачи различной степени сложности. Одной из самых простых была задача, в которой к плоду, лежащему за решеткой, была привязана веревка, свободный конец которой находился перед решеткой. Все шимпанзе справлялись с этой задачей, сразу же хватая за веревку и подтаскивая к решетке плод. Легкость решения этой задачи обезьянами (в отличие, например, от собак, которые самостоятельно не могут «догадаться» потянуть за веревку) может быть связана с тем, что в естественных условиях притягивание плода, висящего на ветке, является инстинктивным.

Однако обезьянами уже не столь легко решается задача, в которой свободный конец веревки лежит за решеткой и до него невозможно дотянуться, а требуется приблизить его к себе с помощью лежащей неподалеку палки. Тем не менее это также выполнялось некоторыми обезьянами. Задача еще больше усложнялась, когда нужно было предварительно палку «изготовить», например составить длинную палку из двух недостаточно длинных трубочек тростника или отломать тонкую доску от большого ящика. Кёлером ставились и многие другие задачи. Сложные задачи могли решаться только одной, самой умной обезьяной и далеко не сразу, что свидетельствовало против того, что решение подобных задач осуществляется инстинктивно.

Кроме того, сам характер поведения животных в процессе решения не имеет ничего общего с жесткой схемой реализации инстинкта. Если животное сталкивается с ситуацией, для которой готов рефлекторный ответ, поведение животного выглядит удивительно целеустремленным и выверенным. Когда же такого ответа нет, животное приходит в сильное возбуждение, начинает совершать множество лишних, случайных действий: бегать вдоль решетки, пытаться просунуть в нее лапы и голову, а если плод подвешен высоко — прыгать к нему с разных точек.

Выдающийся отечественный ученый Лев Семенович Выготский, также работавший в этой области в первой половине XX века, отмечал, что подобное поведение свойственно многим животным. Даже муравей, идущий по феромонному следу, начнет беспорядочно бегать в разные стороны, если встретит на своем пути неожиданное препятствие. Сходным образом ведет себя и курица, когда отверстие в ограде, через которое она обычно подходила к кормушке, оказывается закрытым. Курица приходит в сильное возбуждение и начинает метаться вдоль ограды, совершая беспорядочные попытки найти подходящее отверстие. И даже более высоко-организованные животные, такие как собаки, вполне могут проявлять аналогичное поведение, когда видят кусок мяса, являющийся непосредственно недостижимым.

Со стороны такое поведение может показаться абсолютно бессмысленным. Однако именно оно является прообразом мышления. Когда готового ответа нет, ничего не остается, как искать его, совершая случайные пробы, которые в конечном итоге могут помочь найти обходной путь, преодолеть препятствие. Стоит отметить, что и инстинкты обычно содержат поисковую фазу, в ходе которой животное ищет ключевой раздражитель или ситуацию, допускающую реализацию инстинктивной программы. Большинство животных совершает такой перебор в физическом пространстве, но у обезьян после серии неудачных проб перепроизводство движения прекращается, они садятся и замирают, фиксируя цель глазами. После этого они через некоторое время могут спокойно подняться и, выполнив правильную последовательность действий без новых проб, достать желанный плод. Перебор действий во внешнем пространстве переходит в какой-то внутренний, мысленный поиск, при котором происходит перебор цепочек возможных действий для разрешения проблемной ситуации. Это весьма примечательный факт, позволяющий подступиться к проблеме мышления.

Но как происходит этот поиск? Почему при решении задач обезьянами наблюдаются следующие особенности:

• если палка или другой инструмент лежит вне поля зрения обезьяны (но в той же комнате), догадаться применить ее обезьяне заметно труднее;
• задачи, при решении которых одним из правильных действий является отодвигание плода от себя, решаются гораздо труднее, чем задачи с придвиганием плода;
• даже небольшое дополнительное число промежуточных действий, необходимых для решения задачи, может сделать ее неразрешимой для обезьяны;
• обезьяна гораздо лучше справляется с задачами, если они предъявляются ей в порядке возрастания сложности.

Эти факты могут показаться достаточно тривиальными. Но как их объяснить содержательно, какие выводы об устройстве мыслительных процессов можно сделать? Мы эти вопросы пока отложим. Вместо этого посмотрим, применимо ли к человеку представление мышления как перебора цепочек возможных действий.

Животные, особенно высшие, близко стоящие к человеку по эво-люционной лестнице, проявляют чудеса сообразительности, заставляющие подозревать, что они обладают сознанием. Декарт в шутку пи сал, что обезьяны умеют говорить, но скрывают это, чтобы их не заставили работать. Собаки у И. Павлова различали шестнадцати- и восемнадцатигранник, обезьяны выдерживали сложнейшие тесты на сообразительность. Показательно, что обезьяна открывала кран, пила воду, мыла руки и лицо, — но ни одну обезьяну не могли никакими усилиями научить закрывать кран. С точки зрения обезьяны, это, видимо, совершенно бессмысленное занятие.

Фантастической проницательностью, не доступной человеку, обла-дают коты. В литературе о животных часто приводится такой случай: в сибирской деревне хозяин ушел на войну, и на следующий день ушел в лес его кот. Через четыре года кот вдруг вернулся, и на следующий день пришел с войны хозяин.

Разное рассказывают про дельфинов: что их мозг очень близок по объему к человеческому, что они обмениваются звуковыми сигналами друг с другом, передавая огромный объем информации. Хотя это не нашло точного подтверждения, но дельфины, действительно, часто ведут себя так, словно обладают сознанием — легко дрессируются, быстро научаются понимать словесные команды и даже спасают тонущего человека, хотя он их об этом не просит.

Очень интересно поведение пчел: пчела подлетает к улью и исполняет над ним в воздухе сложный танец, глядя на который, остальные пчелы знают — куда им лететь, где находятся нужные им для сбора меда растения.

Можно сказать, что разум, сознание являются как бы потенциальной, до конца не проявленной возможностью предшествующего человеку мира насекомых, птиц, животных. И только у человека эта возможность раскрывается в полной мере, и он начинает жить, прежде всего, разумом. Его чувства гораздо слабее, чем у животных, но такая интенсивность ему и не нужна. Волк чувствует волчицу по запаху за несколько километров — человеку такой нюх ни к чему. Зато его чувства гораздо более избирательны и усилены мыслью.

Мы слышим в узком диапазоне частот — не слышим, к примеру, ультразвука; мы видим в очень узком диапазоне спектра (не видим инфракрасного и ультрафиолетового излучения); но мы изобрели с помощью своего разума такие приборы, которые и слышат, и видят там, где бессильны человеческие глаза и уши. Когда человеку понадобилось летать, у него не выросли крылья — он изобрел самолет.

Человек на самом деле унаследовал все богатство животных чувств, просто ему в нормальном состоянии они не нужны и потому как бы приглушены, подавлены. Хотя есть люди, у которых они развиты точно так же, как и у животных (как правило, хотя и необязательно, это люди с подав-ленной или несколько расстроенной разумной деятельностью). Речь идет о так называемых экстрасенсах, то есть о сверхчувствительных людях.

Много лет назад о них был сделан фильм «Семь шагов за горизонт», и в фильме показывалось, как человек с завязанными глазами ведет машину по улице, а рядом с ним сидит другой человек, смотрит на дорогу, положив руку на спину водителю. И тот, чувствуя спиной мельчайшие движения мускулов на руке (когда нужно поворачивать, смотрящий непроизвольно, чуть-чуть подает рукой влево, нужно тормозить — рука подается назад и т.д.) довольно быстро ведет машину по улице.

Тот же фокус происходит на эстрадных представлениях: когда кто-нибудь из зрителей прячет в зале мелкий предмет — булавку или запонку, входит экстрасенс, берет спрятавшего за руку и довольно быстро подводит его к тому месту, где спрятана вещь. Здесь он тоже чувствует мельчайшие движения руки. Хотя утверждает, будто бы читает мысли другого человека. Всем психологам известна Роза Кулешова — женщина, которая могла распознавать крупные буквы пальцами, то есть она чувствовала разную теплоту разноокрашенных предметов (страница белая, а буквы черные).

Есть вещи и более интересные, и более загадочные — экстрасенсы могут диагностировать больного. Проводя близ его тела руками, указать, какой орган сейчас болит, и очень часто диагноз подтверждается. А некоторые могут определять болезнь даже по фотографии человека, по голосу в телефоне и т.д. Среди экстрасенсов очень много шарлатанов, но есть люди, поражающие своими фантастическими и необъяснимыми способностями.

Так что хотя человек и далеко ушел от животных с помощью своего разума, все богатство чувств и эмоций животного мира живет в нем и, возможно, служит необходимой основой для развития сознания. Что касается животного мира, то относительно многих его представителей, видимо, можно говорить о наличии у них предсознания.

1. Как проявляли себя собаки в опытах Павлова?

2. Что можно сказать о разуме предшествующего человеку мира?

3. Что человек унаследовал у животных?

4. В чем связь между экстрасенсами и животными?

Есть ли разум у животных?

Думают ли животные? Есть ли у них разум? Эти вопросы интересовали людей с незапамятных времен. Одних животных они считали глупыми, других умными. Возьмем, например, бобров. Наблюдая за тем, как они перегораживают ручьи, речки, можно прийти к выводу, что им нельзя отказать в уме: настолько сложны работы, которые они выполняют, строя свои плотины. Однако еще в прошлом веке брат знаменитого естествоиспытателя Георга Кювье Фридрих вырастил бобрят без родителей и увидел, что эти зверьки не учатся хитрому искусству строителя. Больше того, поведение их во время возведения плотин было шаблонным, неизменным. Поражающие целесообразностью, разумностью действия бобров оказались не чем иным, как слепым инстинктом.

Вот другой пример. На Галапагосских островах живут небольшие птицы — дятловые вьюрки. Питаются они насекомыми. Обнаружив добычу, вьюрки часто достать ее не могут; находится она в глубоких расщелинах в древесине, а клюв у них короткий. Птицы нашли выход. Чтобы извлечь насекомых, они пользуются маленькими веточками или кактусовыми иглами. Прилетев к дереву со своим «инструментом» и увидев, что он короток или слишком гнется, вьюрок заменяет его другим. Если же ветка или кактусовая колючка оказывается подходящей, птица в поисках пищи может перелетать с ней с дерева на дерево и зондировать Заинтересовавшие ее отверстия. Вьюрки не только сохраняют наиболее пригодные «орудия», они способны делать их. Найдя прутик, состоящий из двух веточек, которые образуют вилку, вьюрки обламывают одну из них, а другую — слишком длинную — укорачивают. Вряд ли поведение этих птиц было бы таким, если бы они не обладали зачатками разума.

Формы высшей нервной деятельности, которые можно оценить как разумные, конечно, весьма разнообразны. Однако, наблюдая за поведением животных в их естественных местах обитания, я пришел к выводу, что наиболее характерное свойство элементарной рассудочной деятельности животных — способность улавливать простейшие законы природы и умение использовать эти законы в новых, неожиданно возникших ситуациях. Смоделировав в лаборатории некоторые подобные ситуации, мы стали предлагать животным решать различные логические задачи.

Представьте себе такую картину: возле полной кормушки — курица. Проходит несколько минут, и кормушка начинает медленно двигаться влево по рельсу. Птица идет за ней, продолжая клевать. И тут происходит неожиданное — корм исчезает из поля зрения курицы: кормушка въезжает в закрытый со всех сторон коридорчик. Теперь все зависит от умственных способностей птицы. Чтобы снова получить доступ к еде, она должна сообразить, в каком направлении продвигается корм. Если курица определит это правильно, то пойдет дальше влево и, когда кормушка выедет из коридорчика, окажется возле нее. На первый взгляд может показаться, что курице, да и другим животным, справиться с этим заданием просто. На самом деле это далеко не так. Чтобы убедиться, разберем услови задачи. Что известно птице? Первое: есть кормушка. Когда она начинает продвигаться в одну из сторон, курица получает информацию о направлении и скорости ее движения. Что неизвестно? Каким образом заполучить корм, который исчез в коридорчике? Вот вопрос, на который нужно ответить птице. Для этого она должна оказаться способной экстраполировать направление и траекторию движения теперь невидимой для нее кормушки. Однако экстраполяци невозможна без знания элементарных законов природы. Каких именно? Первый из них мы сформулировали так: всякий предмет, который животные воспринимают своими органам и чувств, существует, если даже он вдруг исчезнет из их поля зрения. Люди тоже пользуются этим законом. Можете проделать такой опыт. Возьмите у своего маленького брата или сестры игрушку и незаметно спрячьте ее за спиной. Вы увидите, что малыш начнет требовать игрушку обратно. Пусть небольшой, но уже опыт подсказывает ребенку, что, хотя он не видит игрушку, она не исчезла бесследно, она существует.

Суть второго простейшего закона заключается в следующем: непрозрачное тело непроницаемо. В задачах, которые решали животные, приманка иногда скрывалась не в коридорчике, а продвигалась за ширмой. И участники наших опытов должны были идти вслед за кормушкой вдоль ширмы. Однако некоторые из них не утруждали себ ходьбой, а пытались пробраться к ней через ширму. И еще: вряд ли кто из участников наших экспериментов смог бы в итоге добраться до желанной кормушки, если бы они не понимали одной очень важной вещи: приманка, которая удаляется в определенную сторону, оказавшись в укрытии, продолжает и там двигаться в том же направлении. Я не буду рассказывать обо всех законах, которые необходимо было использовать, чтобы успешно ответить на поставленные вопросы. Скажу только, что нам удалось установить: чем большее число законов природы улавливают животные, тем более разумно они ведут себя. Изучение же их поведения в процессе решения логических задач показало, что существуют огромные различия в уровне рассудочной деятельности. Голуби, едва кормушка оказывалась вне поля их зрения, уже не интересовались ею и даже не делали попыток следовать за ней. Куры и кролики, когда переставали видеть приманку, начинали искать ее в том месте, где она исчезла. Значит, они понимали лишь то, что корм не мог бесследно исчезнуть. Совсем иначе поступали сороки. Обнаружив, что кормушка въехала в коридор, они начинали бежать вдоль него, а потом стояли, ожидая ее появления. В наших опытах участвовали самые разные животные. Когда мы сравнили полученные результаты, выяснилось, что среди собак, волков и других животных были такие, которые отвечали на поставленные вопросы прекрасно, хорошо или посредственно. Однако в общем среди зверей лучше всех решали задачи обезьяны, дельфины и бурые медведи. Второе место заняли волки, красные лисицы, собаки и корсаки. Из птиц самые умные — вороновые. По уровню развития элементарной рассудочной деятельности они не уступают хищным млекопитающим из семейства псовых. Довольно сообразительными оказались черепахи и зеленые ящерицы. Правда, эти рептилии решают экстраполяционные задачи хуже воронов, ворон и сорок, но зато лучше кур, соколов и коршунов. По-разному отвечали на вопросы крысы. Пасюки по сравнению с лабораторными крысами смышленее. Серебристо-черные лисицы по уровню развития рассудочной деятельности тоже уступают своим диким собратьям — красным лисицам. И это закономерно. Одомашненные животные живут на всем готовом. Им не нужно заниматься поиском пищи, беспокоиться о своей безопасности. В той среде, которую создавал и создает им человек, редко возникают ситуации, когда необходимо думать о том, чтобы принять единственно правильное решение в экстренно сложившихся ситуациях. И, живя под опекой человека, они поглупели. Ведь действие естественного отбора, при котором погибают наименее приспособленные животные, на них не сказывалось.

Выяснив, кто из животных самый «умный», мы, естественно, не могли не провести параллель: насколько уровень развития их рассудочной деятельности отличается от нашего?

В первых опытах участвовал мой двухлетний сын. Условия задач, которые ему предстояло решить, существенно не отличались от тех, которые мы предлагали животным. Мальчик очень любил играть с электрическим фонариком. Поэтому за ширму, в которой было отверстие, поставили две коробки. В одну из них положили фонарик. Потом обе коробки одновременно стали раздвигать в противоположные стороны. Мой сын, стоявший возле отверстия и видевший это, сразу побежал в том направлении, в котором исчезла коробка с фонариком. Однако в следующий раз, когда опыт был повторен, сын сказав: «Фонарик убежал»,- отправился в ту сторону, что и в первый раз, хотя туда двигалась пустая коробка. После этих пробных экспериментов способность к экстраполяции исследовалась в нашей лаборатории у многих детей. Оказалось, что результат самым непосредственным образом зависит от возраста ребенка. Дети до двух лет не могут экстраполировать направление движени игрушки. Когда их спрашивали: «Где игрушка?» — они отвечали: «Нет, уехала». И оставались на месте, не пытаясь найти ее, Через год число правильных ответов увеличивается, однако в этом возрасте ребята решают задачи хуже, чем красные лисицы, волки и собаки. И только дети, которым исполнилось семь с половиной лет, уже совершенно безошибочно определяют, куда двигается игрушка. Конечно, оценивая разум человека лишь по одному критерию — способности к экстраполяции, нельзя получить представление о всей его многообразной рассудочной деятельности. Однако проведенные эксперименты все же позволили выявить некоторые этапы формирования этой сложнейшей функции мозга.

Мозг претерпел длительную эволюцию. Прошли сотни миллионов лет, прежде чем возник разум человека. Наши исследования показали, что ни рыбы, ни амфибии не могут решать даже самые простые задачи, у них рассудочная деятельность совсем не развита. Поведение ящериц и черепах выгодно отличается от поведения карпов, гольянов, карасей, лягушек и жаб. Но почему именно рептилии стали первыми животными, у которых в эволюции появились зачатки разума? Чем было вызвано прогрессивное развитие их мозга? Главная причина — изменение экологических условий. В далекий и суровый пермский период древнейшие рептилии вышли из воды и стали обитать на суше. Жизнь на земле все время ставила их перед необходимостью решения новых задач. Инстинкты с их запрограммированностью действий, индивидуальный опыт, на приобретение которого требовалось время,- все это не могло помочь рептилиям быстро принять нужное решение, Ситуации, с которыми они сталкивались, были слишком разнообразны, возникали внезапно, причем раньше никогда не встречались. Чтобы среагировать правильно, а от этого порой зависела жизнь, необходимо было иметь хотя бы зачатки разума. Вот почему одним из путей, позволившим рептилиям приспособиться к жизни на суше, стало такое развитие мозга, которое привело к возникновению и прогрессивной эволюции рассудочной деятельности.

Животные, у которых в процессе эволюции появился элементарный разум, находились в более выигрышном положении, чем их соплеменники с неразвитым интеллектом. Ведь они быстрее вырабатывали новые формы поведения, а значит, шансов выжить у них было больше. По мере развития рассудочной деятельности происходили и другие очень важные изменения в жизни животных. На смену сообществам, состоящим из животных с примитивным мозгом и таким же уровнем отношений, пришли сообщества, члены которых лучше знали друг друга и способны были понимать нюансы поведения каждого своего соплеменника.

В одном из проливов Калифорнии, где был установлен плавучий барьер из вертикально расположенных алюминиевых трубок, проводились эксперименты. Группа дельфинов Гилля, оказавшаяся в проливе, обнаружив барьер при помощи эхолокации, остановилась невдалеке. Один из дельфинов направился к заграждению и проплыл вдоль него. Когда он вернулся, животные стали пересвистываться. Затем другой дельфин поплыл к барьеру. Лишь после этого вся группа, выстроившись в ряд, миновала барьер. Вот как организованно могут действовать дельфины.

Попав в затруднительное положение, сходно ведут себя мартышковые обезьяны. Первым из стада на разведку выходит вожак. Осмотрев местность, он возвращается, и обезьяны отправляются в путь по наиболее безопасному маршруту.

И еще одна отличительная особенность, характерная для сообществ животных с достаточно развитым интеллектом. В их отношениях огромную роль играют взаимопомощь и сотрудничество. Они сообща защищают свою территорию, обороняются от хищников, вместе охотятся. Когда рождаются детеныши, то выкармливать и воспитывать их родителям помогают «тетки», «дяди», «соседи». В результате звери и птицы, обладающие элементарной рассудочной деятельностью, имеют дополнительные преимущества в борьбе за существование.

Говоря о разумном поведении животных, нельзя, наверное, обойти молчанием вопрос: Трудно ли им думать? Во время исследований представители всех групп, побывавших в нашей лаборатории, в определенный период начинали вести себя довольно странно: упорно шли в сторону, противоположную движению приманки. Пасюки и птицы из семейства вороновых поступали иначе: отказывались подходить к отверстию в ширме, экспериментальная установка вызывала у них страх. В тревожное состояние впадали и кролики. Догадаться об этом было несложно: они стучали задними лапами о пол. Были случаи, когда кролик, схватив морковь (приманку), убегал с ней от ширмы. Слишком подвижными становились болотные черепахи.

Так необычно животные начинали вести себя, когда несколько раз подряд правильно решали задачи. Поэтому мы предположили, что это связано с умственным перенапряжением. И действительно, электроэнцефалограммы подтвердили наши выводы. Так что думать животным трудно. В повседневной жизни им не очень часто приходитс решать логические задачи, Но даже когда такое происходит, делают они это на основе информации, которую получают из окружающей среды. Система, воспринимающа подобную информацию, была названа Иваном Петровичем Павловым первой сигнальной системой действительности. Процесс же мышления человека осуществляется главным образом под влиянием информации, которую он получает с помощью речи — второй сигнальной системы. И каждый из нас может воспользоваться всеми знаниями, накопленными человечеством. Отсюда колоссальные возможности человеческого мышления. Другая особенность — человек оказался в состоянии улавливать не только законы природы, но и формулировать теоретические законы, которые легли в основу понимания окружающего мира и развити науки. Все это, конечно, недоступно животным даже с наиболее высокоразвитой рассудочной деятельностью.

Источник: Записала Л.Стишковская, журнал «Юный натуралист» 1980 — 11

Мыслят ли животные?

До сих пор мы говорили о мышлении человека. А мыслят ли животные? И если они мыслят, то чем их мышление отличается от мышления человека?

Долгое время люди приписывали животным «разум», мышление, подобное человеческому. И действительно, наблюдая, например, за жизнью насекомых, можно поверить в исключительную «разумность» их действий. Так, оса, прежде чем втащить пищу в свое гнездо, обязательно оставляет ее за 10—15 см от входа, вползает в гнездо, осматривается — нет ли там кого — и только тогда втаскивает добычу. Кажется, какая разумная осмотрительность!

Но давайте, пока насекомое обследует гнездо, отодвинем пищу в сторону. Вот оса выползла, схватила свою пищу и… опять положила на то место, откуда мы ее взяли, а сама снова влезла в гнездо. И так может повторяться много раз.

Этот опыт показывает, что «разумное» на первый взгляд насекомое на самом деле действует слепо, автоматически, инстинктивно, бесконечно повторяя потерявшее смысл и целесообразность действие.

Поведение животных, особенно низших, в основном подчинено инстинктам. Однако в животном мире появляются и другого рода действия. Проводили такой опыт. Мышь, за которой гналась кошка, убегала в узкую трубу и выскакивала с противоположного ее конца. Кошка в трубу влезть не могла и сначала терялась; тем временем, конечно, мышь убегала. Но при повторении опыта кошка уже не ждала, пока мышь выскочит обратно, а сразу бежала к противоположному концу трубы и ожидала ее там.

Как видите, у кошки выработалось «понимание» ситуации и «предусмотрение» того, к чему нужно подготовить свое действие.

Еще более сложные формы «понимания» изменяющейся ситуации и умения действовать в ней наблюдаются у человекообразных обезьян (шимпанзе, орангутана и др.). Проводилось много опытов, в которых ученые стремились установить возможности и особенности «разумного» поведения обезьян.

В одном случае обезьяна должна была достать находящийся за решеткой апельсин. Дотянуться до него было невозможно. Как быть? Обезьяна протягивала руку и так и этак — ничего не получалось. Тогда она прекращала бесплодные попытки и отходила в сторону. Около решетки клали палки. Все они были коротки, чтобы достать апельсин, но их можно было соединить—они были полые. Осмотревшись, обезьяна брала то одну палку, то другую, пыталась дотянуться до апельсина и не могла.

Казалось бы, задача для обезьяны не по силам. Но опыт показал, что это не так. После многих неудачных попыток обезьяна взяла две палки сразу, соединила их и достала апельсин (см. рис.).

Самым интересным здесь было, конечно, соединение палок — ведь это действие имело смысл не само по себе, а только в связи с решением задачи, вставшей перед обезьяной. Так что обезьяна, можно сказать, «понимала» необходимость и цель своего действия — соединение палок.

Во всех действиях обезьян, конечно, обнаруживаются зачатки мышления, или, как иногда говорят, «интеллекта» животных («интеллект» — по-латыни ум, рассудок). Однако «интеллект» этот очень ограничен и принципиально отличается от мышления людей. Покажем это на следующих примерах.

Когда обезьяна видит подвешенные фрукты и не может до них дотянуться, она берет лежащий рядом ящик, чтобы встать на него. Если таким образом она достанет плод, то задача решена, но если нет, то обезьяна поднимает ящик, прислоняет его к стене на уровне груди и пытается… влезть на него. Конечно, ящик падает, а обезьяна вновь и вновь повторяет свои бесплодные попытки.

Чего «не понимает» здесь животное? Схватывая пространственные соотношения (поднимая ящик ближе к фруктам), оно не учитывает простейших законов механики. Поднятый и прижатый к стене рукой обезьяны ящик держится, но сам он держаться не будет — и обезьяна не может этого «понять». В другом случае она не может «понять», что лестница вплотную приставленная к стене, упадет, если по ней лезть.

Ограниченность мышления у животных и его отличие от человеческого особенно ярко обнаруживались в таком опыте. В ящик клали приманку. После того как животное находило приманку, ее помещали в следующий ящик. В дальнейшем приманку никогда не клали в прежний ящик, а только в следующий. Животному нужно было реагировать каждый раз не на то место, где была приманка, а на другое, где ее еще не было. Оказалось, что животное не могло решить этой задачи, т. е. не могло реагировать на отвлеченный признак «следующий». Оно всегда бежало к ящику, в котором приманка была в последний раз, и, не найдя ее там, отправлялось к тем ящикам, в которых она находилась еще раньше.

Для человека (даже для малышей 4—5 лет) эта задача совсем не трудна. В каждом повторном опыте он идет к ящику, следующему за тем, в котором раньше была интересующая его вещь.

Таким образом, высшие животные обладают зачатками мышления и способны решать некоторые задачи на основе наглядных, непосредственно видимых, слышимых и осязаемых признаков. Вместе с тем они совершенно не способны улавливать отвлеченные (абстрактные) свойства вещей. Этим их «интеллект» отличается от мышления человека, который обычно решает задачу именно с учетом отвлеченных признаков, опираясь на язык и речь.

Например, мы вполне понимаем и мысленно оперируем словом «тысячеугольник», хотя вообразить и наглядно представить себе эту фигуру не можем.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Думают ли животные?

О чем думает собака, глядя на хозяина умными, по-человечьи выразительными глазами? А рыбки в аквариуме – они соображают что-нибудь или совсем безмозглые? Или голуби на балконе – шевелятся ли какие-то мыслишки в их пернатых головках? Думают ли животные? Как? О чем? Каждый хоть раз да задавался этим вопросом, глядя на вполне разумное с нашей точки зрения поведение, например, белки в парке, делающей запасы на зиму. Ответить на него исчерпывающе попытался Акош Карой в одноименной книге. И вот что у него получилось…

К временам великого физиолога Павлова человечество наконец прониклось мыслью о том, что по себе не судят. Сам Иван Петрович, изучая высшую нервную деятельность в своей лаборатории, всячески боролся против антропоморфизма, ставящего знак равенства между психикой человека и животных. И даже штрафовал коллег за выражения типа «собака подумала», «собака почувствовала», «собака захотела». Однако с годами Павлов сделался менее строгим в этом вопросе. Накопленный научный материал привел его к мысли, что условный рефлекс – явление не только физиологическое, но и психологическое тоже и вопрос, что общего в психике животных и человека, вполне правомерен.

В естественных условиях животные кажутся нам удивительно разумными, и мы склонны принимать их целесообразное поведение за практический расчет. Но в искусственно созданных условиях их поведение зачастую, наоборот, явно неразумно. Что это значит? Когда окружающая среда определяет поведение животных, речь идет о рефлексах, т.е. о механическом ответе, а не о результате размышлений. Если изменить условия, к коим приспособлено унаследованное поведение зверей, то их целеустремленные действия превращаются в лишенный смысла автоматизм. Рефлексы, как мы все знаем из школьного курса биологии, могут быть очень сложны и составлять длинные цепи. Они бывают врожденными и приобретенными, возникают сразу или только при созревании особи. Они определяют все многообразное и сложное поведение живых существ от инфузорий до высших приматов и даже позволяют им обучаться. Как показали широко известные опыты Павлова на собаках, в основе обучения лежит механизм выработки условного рефлекса. Однако если новый рефлекс не используется, он со временем затормаживается.

Но раз щука способна к суждениям и заключениям, значит, она думает! Правда, с понятием у щуки и вообще у животных дело обстоит иначе. Понятий как таковых у них нет – только обобщения возможны, но понятия формируются из обобщений. Именно так было у человека. Да, мышление людей и животных не равно друг другу, но характерные черты мышления у животных налицо.

Могут ли животные мыслить?

Мышление в отличие от других психических процессов совершается в соответствии с определенной логикой. В структуре мышления выделяются логические операции: сравнение, анализ, синтез, абстракция и обобщение.

Результатом сравнения, кроме того, может стать классификация, первичная форма теоретического познания, которого у животных вы не найдете.

Анализ – это расчленение предмета, мысленное или практическое, на составляющие его элементы с последующим их сравнением. Синтез есть построение целого из аналитически заданных частей. Животные на это не способны.

Анализ и синтез относятся не только к отвлеченному мышлению, но и к чувственному восприятию. Видимо, именно эта сторона психики животных более всего похожа на мышление. Животное может выделить среди массы людей своего хозяина, или семью хозяина, и это может напоминать анализ: то есть, выделение чувственного свойства объекта, до того должным образом не выделявшегося. Анализ, как операция мышления, вычленяет существенное. Для собаки, к примеру, существенно отличать хозяина от вора. Но даже на таком примитивном уровне не всем собакам удается взять столь незначительную интеллектуальную высоту. Тем более, животному, в отличие от животновода, недоступен теоретический, практический, образный и абстрактный интеллект.

Мышление — это не просто какое-то свойство типа хвоста или шерсти. Это способность в развитии. Отсутствие развития говорит об отсутствии способности. Животные не совершенствуют способностей анализа, синтеза и обобщения. Напрочь у животного отсутствует такая операция мышления как изучение.

Абстракция – это выделение не существующего реально аспекта. Абстрагирование выполняется на основе анализа и синтеза. Результатом этих операций выступает формирование понятий. Вы можете последовательно потрошить меня мясницким топором, мучить голодом, жаждой и щекоткой, но я не поверю, что животные могут создавать понятия.

Абстрагированными могут стать не только свойства, но и способы решения задач. Их перенос в другие условия возможны лишь когда выделенный способ решения осознан безотносительно к конкретной задаче. Вряд ли животное может перенести навык решения одной задачи на другую. Значит, и это свойство мышления у моего кота отсутствует.

Обобщение выступает как соединение существенного в данном явлении и связывание его с классом явлений. Понятие как форма мысленного обобщения, опять же недоступно горилле.

Конкретизация выступает как операция, обратная обобщению. Она проявляется, например, в том, что из общего определения – понятия – выводится суждение о принадлежности единичных вещей и явлений определенному классу.

То, что нам кажется мышлением животных не содержит в себе ни конкретизации, ни обобщения, ни анализа, ни синтеза, сомневаюсь, чтобы животные могли делать сравнения иначе, как под действием инстинкта и только ситуативно. Следовательно, животные не мыслят.

Могут ли животные думать и размышлять?

Такой нетривиальный вопрос забрался ко мне в голову. Я решил не искать информацию в интернете, стал размышлять самостоятельно. Своими мыслями я и поделюсь в этой статье.

Действительно , у животных есть мозг, есть нервная система, они способны реагировать на события. Но у зверя нет самосознания, то есть он не может думать о том, что думает. Так сказать мыслить о мыслях. Думать о будущем, строить планы , размышлять о прошлом, рефлексировать, осознавать конечность жизни. У такой менее развитой (относительно человека) высшей нервной деятельности есть плюсы, животное не может пугать себя своими же мыслями.

Но могу ли звери вообще хоть что-то думать?

И я пришел к выводу, что могут, но на уровне сознания (способность воспринимать окружающую реальность и реагировать на нее). То есть они могут мыслить только о том, что происходит здесь и сейчас. Ведь очевидно любой мог наблюдать того же кота. Если он видит собаку, его внимание сосредоточено на ней, он мобилизуется, готовится убегать или защищаться. Если бы зверь не мог мыслить, как бы он оценил что происходит?! С другой стороны это может быть обусловлено инстинктивным чувством опасности, либо условным рефлексом после опыта столкновения с агрессивными собаками.

Однозначно я не могу сказать оценивает ли кот, на уровне мыслей, ситуацию как опасную. Размышляем дальше.

Следующее наблюдение из дикой природы. Если вы когда смотрели передачи про диких животных, наверняка замечали, что во время конфликта интересов, звери не всегда вступают в схватку. В какой-то ситуации битве быть, в какой-то нет.

Например, горилла не стала вступать в схватку с крупным соперником и подвергать свой «гарем» опасности. Значит самец оценил ситуацию и принял решение. Что невозможно, если в голове вообще нет никаких мыслей.

Но у меня есть главный аргумент, который мне кажется более убедительный. Немного теории, которая поможет сделать вывод:

Нервная система млекопитающего как и человека состоит из двух отделов. Образно говоря педали газа и тормоза. Один работает на расслабление (отдых, пищеварение и т п), другой отвечает за напряжение (схватка, бег, нападение). Функция эмоции передать вегетативной нервной системе сигнал, что надо делать, напрячься или расслабиться. Думаю многие согласятся, что животные испытывают эмоции, как минимум страх у них точно есть. А теперь самое интересное — эмоция не существует без мыслей и образов. Когда происходит событие нужно обязательно что-то о нем подумать. Потому что сами события не вызывают эмоции. Только мысли о них. Следовательно, если у животного есть телесная реакция на событие (напрягся при виде опасности) значит он событие как-то оценил, как-то подумал о нем. Следовательно животные способны мыслить.

Прошу поставить палец вверх за мой труд, для вас это 1 секунда, а статью я писал более часа. Подписывайтесь на канал, если вам понравилось.

Мыслят ли животные?

Мыслят ли животные?

Берусь утверждать, что работа мозга братьев наших меньших происходит по той же схеме, что была описана выше для человека. Конечно, надо учитывать разницу в богатстве картины эмоций и ощущений, но принципиальная разница — только в том, что у человека присутствует внутренняя речь. То есть осознание животных идет доступными для них путями: зрительные, кинестетические, слуховые образы, запахи, эмоции. Но нет речи, так как нет языка.

У многих животных есть возможность «генерировать» различные звуки. Они, как и речь у человека, позволяют животным обмениваться между собой какой-то информацией. Однако понятно, что по сложности язык зверей ни в какое сравнение не идет с речью человека.

Я считаю, что при описании мышления наличие языка не является принципиальным. А значит, и термин «мышление» можно смело применять к животным. Главное, у меня не вызывает никаких сомнений факт наличия у животных осознания. И я принципиально не согласен с позицией, которую долгое время разделяли многие зоологи,— что, какое бы сложное поведение ни демонстрировали животные, не надо приписывать его мышлению, а объяснять его следует на уровне инстинктов и рефлексов. На мой взгляд, сама формулировка, отделяющая инстинкты и рефлексы от мышления, некорректна. Наличие инстинктов — и для нас, и для животных — определено существованием эмоций. Более того, тем инструментом, который позволяет сформировать инстинкты при наличии исходных эмоций и ощущений, является память. Эмоции и ощущения неотделимы от осознания их. И если мы признаем у животных наличие инстинктов, то мы вынуждены и констатировать, что животные обладают сознанием и способны к мышлению.

Кроме того, набор эмоций и ощущений человека — результат длительной эволюции. Причем не только человека как вида, но и эволюции всех его животных предков. Многие эмоции, которые есть у нас, есть и у животных.

Интересно отметить, что, после того как виды, имеющие общего предка, расходятся на эволюционном пути, эволюция их эмоций идет независимо друг от друга. Однако это не мешает возникновению у них новых, но схожих эмоций. Окружающий мир уже во многом определяет «целесообразные» схемы поведения. Эта общность окружающего мира может привести к появлению и схожих эмоций.

Бывают ли мысли у животных?

Считается, что животное мыслить не может, но это утверждение вызывает сомнение, и все мы знаем из информационных источников примеры того, когда животное показывает осознанные действия. Например, зовет человека куда-то за собой, чтобы показать ему, что кто-то нуждается в помощи.

Пограничные и другие служебные собаки иногда совершают поступки, которые указывают на способность животных мыслить и принимать решение.

Или такой пример. На даче у родственников однажды весной появился большой сиамский кот, который, по всей видимости, потерялся, хотя коты находят хозяев за много километров, этот оказался брошенным. Мне потом говорили, что у кота были подрезаны усы, для того чтобы он не нашел дорогу назад домой. Имя ему дали неожиданное, совсем не кошачье — Иннокентий.

Удивительным было поведение кота по отношению к хозяевам дачи, которые говорили, что кот ласковый, в то время когда дачу обходили стороной все соседские кошки и собаки. Этот кот Иннокентий ел огурцы и все, что ему давали, без каких-либо претензий со своей стороны. Всем своим поведением он демонстрировал хозяевам дачного участка свою полезность.

Кот встречал и провожал хозяев дачи, когда они периодически ездили в город, и всем своим поведением показывал, что он хороший, и как бы просил, чтобы его не выгоняли. Он показывал, что сам способен прокормить себя, принося людям пойманных мышей и разных птиц, не понимая, зачем отбирают у него и выпускают пойманных птенцов. При этом ни разу не огрызнулся, когда у него забирали его добычу.

Животное действовало сознательно, и надо полагать, что зачатки какого-то разума у него были. В городской квартире у хозяев дачи уже была кошка, и по окончании дачного сезона родственник унес кота на завод, где сам работал, и думаю, крыша и питание для Иннокентия были обеспечены.

Есть у животных чувства? Безусловно, чувственные восприятия человека — атавизм животного его состояния. Мы познаем живую природу всеми десятью органами чувств, которые через подсознание влияют на поведенческие реакции человека. Наша психика требует от нас ощущений радостных, хороших, приятных, которые мы испытываем при сбалансированной биохимии головного мозга. Надо полагать наличие тех же желаний и у животных.

Есть у животных ум? Есть, конечно. Миропонимание животных включает в себя изучение окружающего мира, в том числе и человека, путём наблюдения за его действиями. Домашние кошки и собаки не подходят, например, к хозяину, когда тот спит, и описано много случаев, когда они будят хозяина в момент опасности. Собаки и кошки умны, они способны лечить себя и знают, какие лекарственные средства помогут им укрепить свое здоровье.

Есть ли у животных эмоции? Безусловно. Мы можем наблюдать в поведении у них такие эмоции, как испуг, ярость, ласку. В дикой природе, например, когда в облаве убивают доминирующую в стае волчицу, то вожак разворачивает всю стаю и ведет ее на охотника, сделавшего выстрел, не обращая внимания на потери. Такое поведение вожака стаи, идущего в этом случае на явную смерть, показывает наличие у него чувств или эмоций.

Можно сказать, что в паре «человек и животное» осознан лишь человек, а у собаки или кошки нет сознания, и когда собака несет хозяину тапочки — это только рефлексы условные и безусловные, о которых мы читали в школьных учебниках. Для того чтобы утверждать об изменениях психических способностей животного и человека, нужно твердо знать, что эти способности меняются.

Для этого надо подтвердить эмпирическим путем сущность релятивизма сознания не только человека, но и животного.

Есть ли ум у собаки? Есть, безусловно, и это доказано многократно, начиная с того, что собака — первое одомашненное животное. Возможность познания истины относительна, возможность высказывания разных предположений позволяет фиксировать возможность стремления человека к познанию связей с окружающим миром.

Степень познания объективно существующих связей человека и окружающего мира определяет уровень сознания человека как релятивную способность отражать полноту взаимодействий в мышлении человека. А у животного? Может ли быть релятивная способность мышления у животного? В общественном развитии человека есть своя логика, а в последовательности развития животных — своя.

Рефлексия как источник познания носит чувственный, эмпирический, психологический характер и описывает внутренний опыт мыслящего субъекта. Логическая рефлексия связывается с процессом интеллектуальным, когда человек понимает: «Я мыслю». Что в данном случае понимает собака, кошка или другое домашнее животное? Может ли оно понимать и мыслить, когда о рефлексах не может быть и речи?

Наверное, может. Вот о лошадях писали много, что они понимают хозяина чуть ли не с одного только взгляда. Казачьи лошади отличались сообразительностью, вывозя раненых казаков из боя. Известный телеведущий Б. Невзоров представил способности своей лошади, которая умеет читать и писать. В прессе говорилось, что какая-то лошадь рисует и ее картины продают за деньги, но этот «психоз» модернизма скорее связан с человеком, а не с лошадью.

С дельфинами и другими морскими животными давно уже разные опыты проводятся. А потом, наверное, не нужно исключать тот факт, что сам человек в природе своей когда-то давно был тоже животным и вот теперь мыслит. Правда, с тех пор пятьдесят тысяч лет прошло, а мысли некоторых индивидов «хомо» до сих пор не превышают интеллектуальных способностей современного животного.

Кто знает, может быть, через десяток тысяч лет и остальные животные предстанут как мыслящие и заговорят…