Монада с точки зрения г лейбница это

Философия – это наука, которая никогда не стоит на месте. Она находится в постоянном развитии и постоянно рождает всё новые и новые тезисы. За те века, пока развивалась наука философия, одни положения появлялись, другие, отменённые появившимися, исчезали, а некоторые актуальны и по сей день. Рассуждения о МОНАДЕ не канули в Лету со многими другими понятиями, а до сих пор продолжаются.

ЧТО ТАКОЕ «МОНАДА»?

Слово МОНАДА произошло от греческого monas – единица, единое – понятие доклассической и классической философии, используемое для обозначения фундаментальных элементов бытия. Термин введён в платоновской Академии на базе традиции пифагореизма в рамках бинарной оппозиции МОНАДЫ и диады (греческое dias – двоица), являющейся математическим эквивалентом типичной для античной философии оппозиции определённости формы и текучей множественности возможностей аморфного начала (айдион и апейрон у Анаксимандра, предел и беспредельное в раннем пифагореизме и тому подобное). Семантика МОНАДЫ представляет принцип оформленности, стабильности и единства, в связи с чем в неопифагореизме указанная оппозиция структурируется как аксиологически ассиметричная: в концепции Нумерия, например, МОНАДА выступает как высший принцип бытия по отношению к подчинённой ей диаде. В эпоху поздней схоластики и Возрождения понятие МОНАДЫ вновь было актуализировано в учениях таких мыслителей как Николай Кузанский и Бруно, и обрело семантику исходного и исключительного элемента мироздания, утратив свою сопряжённость с диадой. В фокус значимости выдвигаются элементарность МОНАДЫ и феномен сопряжённости МОНАДЫ с ментальным началом. Идея сопряжённости МОНАДЫ с духовным началом развивается Кембриджской школой платонизма. В натурфилософии Ф.М. ван Гельмонта (1618 – 1699) понятие МОНАДЫ становится основополагающим и определяется как исходная единица бытия. Натурфилософия ван Гельмонта оказала влияние на формирования взглядов Лейбница, факт общения которого с ван Гельмонтом является исторически установленным; имеется предположение, что именно от него Лейбницем был воспринят термин «МОНАДА». Однако по своему содержанию концепция МОНАДЫ Лейбница является глубоко оригинальным учением – монадологией.

Любая МОНАДА есть «живое зеркало Вселенной», в силу этого «Вселенная, какова бы она не была, в своей совокупности есть как бы океан, малейшее движение в нём распространяет своё действие на самое отдалённое расстояние».

В связи с открытиями начала 20 века в области строения вещества и развитием квантовой механики данная (натурфилософская) версия монадологии теряет базу для своих онтологических аппликаций. Что же касается того направления философской мысли, которое прорабатывает психологическую нагруженность понятия МОНАДА, то в его рамках были сформулированы многие идеи, воспринятые современной неклассической философией.

УЧЕНИЕ О МОНАДЕ

Готфрид Вильгельм Лейбниц, (1646 – 1716) – немецкий философ, математик, физик, юрист, историк, языковед. Основные философские сочинения:

• «Рассуждения о метафизике» — 1685;
• «Новая система природы» — 1695;
• «Новые опыты о человеческом разуме» — 1704;
• «Теодицея» — 1710;
• «Монадология» — 1714.

Теоретическая и практическая деятельность Лейбница исключительно разнообразна. Будучи передовым учёным нового времени, Лейбниц с увлечением работал над разрешением технических проблем, усиленно ратовал за нововведения в производстве, усовершенствовал счётную машину Паскаля и так далее. Лейбниц был видным общественным деятелем Германии, отразивший взгляды прогрессивной, но нерешительной немецкой буржуазии, действовавшей в условиях феодальной раздробленности путём компромисса с «просвещённым» абсолютизмом немецких князей. В качестве дипломата и юриста Лейбниц отстаивал принцип национального единства немецких государств и начала естественного права.

В философии Лейбниц, как и другие мыслители нового времени, стремятся раскрыть сущность бытия в форме учения о субстанции (МОНАДЕ), чтобы, отыскав последний «кирпичик мироздания», создать универсальный принцип или метод, позволяющий объяснить источник движения в природе. Неудовлетворённый господствовавшими в естествознании в 17 веке механистическими представлениями о причинах движения и свойствах вещей, Лейбниц отмечал, что из одних лишь геометрических свойств тел нельзя вывести их физические характеристики – движение, сопротивление, инерцию и так далее. Лейбниц стремился отыскать динамические начала для объяснения многообразия мира. Опираясь на открытый им в полемике с картезианцами и ньютонианцами физический закон сохранения «живых сил», Лейбниц утверждал, что все вещи обладают собственной силой, внутренней способностью непрерывно действовать. Согласно Лейбницу. Силы, которые всегда разновелики и поэтому позволяют отличить одну вещь от другой, являются их субстанциями; число этих субстанций бесконечно и все они первоэлементы или «единицы бытия» — МОНАДЫ. На представление Лейбница о МОНАДАХ как «единицах» бытия, значительное влияние оказало открытие микроорганизмов в биологии и введение понятия бесконечно малых в математике. Учением о МОНАДАХ Лейбниц объединял понятие философии и всех наук, которыми занимался. Согласно Лейбницу понятию МОНАДА соответствует:

• в математике – нумерическая единица и дифференциал;
• в физике сила с её механическим законом действия;
• в химии – атом;
• в биологии – органические формы;
• в психологии – перцепции (восприятия – единицы сознания);
• в логике – субъект суждения;
• в праве – юридическое лицо, индивид.

Метафизическая и механистическая ограниченность естествознания 17 века обусловила мнение Лейбница о том, что сама материя не может быть первоосновой мира, субстанцией, так как она протяжённа, а самое простое, согласно Лейбницу, не должно делиться на части и потому является идеальным. Первоэлементом бытия, по Лейбницу, не может быть ни физическая точка (так как она делима), ни геометрическая точка (так как она, будучи неделимой, всё ж выражает свойства пространства). Субстанция как исходное начало всего сущего должна отличаться абсолютной простотой, неделимостью и самостоятельностью. Она – метафизическая точка, духовная единица бытия, или МОНАДА, представляющая собой сущность, принцип деятельности всех вещей.

Многообразие мира обусловлено по Лейбницу иерархией различных МОНАД. Он их дифференцирует на:

1. Низшие или «голые» (nues), которые представляют собой бесконечно малые перцепции. То есть «спят без сновидений»;
2. Развитые МОНАДЫ – души (ames), являющие собой смутные перцепции, наделённые памятью, но ещё лишённые самосознания;
3. МОНАДЫ – духи (spirits) как отчётливые и прозрачные перцепции, характеризующиеся апперцепцией и рефлексией (человеческий дух);
4. Высшие, более совершенные по сравнению с людьми МОНАДЫ (post humanum), которые в принципе возможны, но не даны нам в достоверном знании, ибо «Высшие МОНАДЫ не постижимы для Низших», в этом контексте Лейбницем высказана идея о возможности существования во всей вселенной внеземных разумных вещей, превосходящим своим физическим и духовным развитием человечество;
5. Бог как «верховная МОНАДА – «граница» или «предел» разворачивания вектора совершенства, который, выступая функционально «основанием бытия» всех МОНАД, тем не менее не теряет характерного для христианского теизма личности статуса, ибо каждая МОНАДА есть, прежде всего, индивидуальность «Я» и, в этой связи, «как бы малое божество».

Вместе с тем, данная линейная схема дополняется у Лейбница принципиально нелинейной моделью организации бытия. МОНАДА является бесконечно малой, но с точки зрения своей содержательности – неисчерпаемой, ибо каждая из МОНАД есть не что иное, как «сжатая вселенная», трансформированная в «физическую точку». МОНАДЫ содержат потенциально, в свёрнутом виде всё бесконечное число свойств вещей. В мире не существует абсолютно схожих МОНАД или двух абсолютно одинаковых вещей. «МОНАДЫ необходимо должны обладать какими-нибудь свойствами, иначе бы они были неотличимы одна от другой. …Каждая МОНАДА необходимо должна быть отдельна от другой, ибо никогда не бывает в мире двух существ, которые бы были совершенно одно как другое в которых бы нельзя было найти различия внутреннего или же основанного на внутреннем определении».

«МОНАДА – это простая субстанция, которая входит в состав сложных; простая, значит не имеющая частей. А где нет частей, там нет ни протяжения, ни фигуры и невозможна делимость. Эти-то МОНАДЫ и суть истинные атомы природы, одним словом, элементы вещей. … нельзя представить себе, как может простая субстанция получить начало естественным путём, ибо она не может образоваться путём сложения. Итак, можно сказать, что МОНАДЫ могут произойти или погибнуть сразу, то есть они могут получить начало только путём творения или погибнуть только через уничтожение, тогда как то, что сложено, начинается и кончается по частям».

Согласно Лейбницу, МОНАДЫ, саморазвёртывающие благодаря самосознанию всё своё содержание, являются самостоятельными и самодеятельными силами, которые приводят все материальные вещи в состояние движения, активного стремления. МОНАДА есть одновременно и душа и тело, и форма и материя; материя является силой пассивной, механической, а форма – духовной, активно действующей. Материя, по Лейбницу, представляет собой, нечто вроде инобытия МОНАД, а телесность – их явление друг другу, внешнее обнаружение, в котором раскрываются и все другие свойства и отношения вещей, в частности и механическая причинность, время и пространство. Однако пространство, время и механическая причинность являются, по Лейбницу, лишь способом представления в МОНАДАХ и проявляются в их взаимодействии. Это учение о сущности и явлениях противоречило тезису самого Лейбница о полной взаимонезависимости МОНАД.

МОНАДЫ, согласно Лейбницу, как идеальные сущности, не могут физически влиять друг на друга, «они не имеют окон» в окружающий мир. В то же время Лейбниц утверждал, что каждая МОНАДА – это «малый мир», «сжатая Вселенная», отражающая отражение мирового целого через посредство связанных между собой вещей. Это глубокое противоречие в учении о взаимоотношении МОНАД, душ и тел, формы и материи Лейбниц пытался разрешить с помощью божественного предопределения. Согласованность и единство между МОНАДАМИ есть результат предустановленной гармонии (harmonia praestabilita). От бога, по Лейбницу, происходят непрерывные излучения, эманация новых МОНАД, но он не вмешивается в развитие уже сотворённых субстанций.

Лейбниц пришёл к выводу об ограниченном родстве всех живых существ и о связи их с неорганической природой. Этой постановкой вопроса Лейбниц, несмотря на ошибочность представления о существовании зоофитов, или животно-растений, сделал шаг к диалектическому пониманию природы, однако его концепция развития была метафизической в том смысле, что отрицала скачкообразность и абсолютизировала принцип непрерывности.

Согласно Лейбницу, развитие происходит только из первоначальных форм в «малых перцепциях» МОНАДЫ путём бесконечно малых изменений. Лейбниц выдвинул преформистское учение о постепенном развитии живой природы из вечно существующих зародышей и отрицал наличие скачков в её эволюции.

В своей теории познания Лейбниц исходил из учения о МОНАДАХ, их представлениях и восприятиях. Разум, согласно Лейбницу, это МОНАДА, он заключает внутри себя потенциально, в зародышевом состоянии все идеи абсолютно достоверных наук – философии и математики.

Итак, подходя к главе, которую я предполагаю назвать «Монадология», где немного скажу о самой работе Лейбница, хотелось подвести небольшой итог. Монадология – плюралистическая онтологическая концепция, описывающая разнообразие действительного мира. МОНАДЫ – простые, неделимые, пространственные субстанции. Они выступают в качестве исходного начала всего сущего, обладают способностью беспрерывного действия. Они не могут изменяться, вступая во взаимодействие, но имеют внутренний импульс к действию, подобно живым организмам. Единство и согласованность МОНАД обеспечены предустановленной гармонией.

«МОНАДОЛОГИЯ» ЛЕЙБНИЦА.

Несколько слов хотелось бы сказать о самой работе Лейбница, которую он назвал «Монадолгия». Как видно по дате написания, данная работа была написана им почти на исходе его жизненного пути, то есть в возрасте, в которым человек уже достаточно умудрён опытом и может размышлять по поводу окружающих его вещей: о ничтожно малой его части и о нём самом в целом.

Читая его работу, нетрудно заметить, что в ней «развитие событий» идёт по возрастающей, то есть от самых нижних монад к высшим, глобальным. Сначала говорится о МОНАДАХ как о единицах вещества (атомах), а позднее о МОНАДЕ как о Боге. Рассуждение о МОНАДЕ прошло через всю «Монадолгию» и тесно переплелось, как философское понятие, ещё и с психологией, и с механикой, и с логикой, и с теологией и с другими науками.

Можно даже сказать, что «Монадология» является итоговым трудом в жизни Лейбница, потому что здесь, как было сказано чуть выше, имеют место быть и частички других знаний. И, читая эту работу, мы уже по прошествии почти трёхсот лет находим в ней моменты, которые актуальны в настоящее время и рассматриваются современными физиками, химиками, философами и другими деятелями науки. Возможно, что теперь многие названия, термины заменены на более современные, но основа осталась прежней.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Таким образом, монадология Лейбница представляет собой одну из первых в европейской культуре концептуальную модель сложной развивающейся системы, что позволило Лейбницу во многом разработать и обогатить категориальный аппарат для выражения сложных комплексных отношений между подсистемами, а также сформулировать ряд идей, могущих быть отнесёнными к ряду блестящих экземплификацией проявления философией своего прогностического потенциала.

Лейбниц был одним из выдающихся деятелей науки прошлых лет. У него были достижения во многих отраслях знания, в том числе огромный вклад он внёс и в философию, которая нас непосредственно в данной работе и интересовала. Думаю, что приведённых данных по вопросам МОНАДА И МОНАДОЛОГИЯ ЛЕЙБНИЦА достаточно. Конечно же, этого крайне мало для полного и всестороннего изучения данных тем, но для первого ознакомления, как мне кажется, достаточно.

Вторая реальность

Магия, религия. и тонкая грань между этими понятиями.

суббота, 6 августа 2011 г.

Монадология Лейбница

Готфрид Вильгельм фон Лейбниц (нем. Gottfried Wilhelm von Leibniz; 21 июня (1 июля) 1646, Лейпциг, Германия — 14 ноября 1716, Ганновер, Германия) — немецкий философ, математик, юрист, дипломат. В массовых кругах Лейбниц наиболее известен как основатель математического анализа, менее как основатель математической логики и почти неизвестен как человек, описавший философскую идею строения мироздания, повлиявшую на многих выдающихся ученых живших после него. Его приверженность к логическим и математическим построениям в сочетание с христианским, господствующем в то время, мировоззрением, привела к появлению замечательной работы — “Монадология”.

Согласно Лейбницу, основаниями существующих явлений или феноменов (тварного мира) служат простые субстанции или монады. Все монады просты и не содержат частей (неделимы). Их бесконечно много. Каждая монада отличается от другой. Это обеспечивает бесконечное разнообразие мира феноменов. В каждой монаде в потенциале свёрнута целая Вселенная, т.е. монаду можно рассматривать как микрокосмос. Монады предвечны, созданы Богом одномоментно и могут быть уничтожены только все сразу, т.е. бессмертны. Монады не могут претерпеть изменения в своём внутреннем состоянии от действия каких-либо внешних причин, кроме Бога. Лейбниц рассматривал пространство, как порядок взаимного расположения монад, а время — как порядок сменяющих друг друга явлений или состояний монад. Из этого следует, что пространство и время субъективны — это всего лишь способы восприятия монад.

Все монады способны к восприятию, как неосознанному, так и к осознанному и все монады деятельны. Таким образом, Мир строится за счет независимой целестремительной деятельности монад.

Монады обладают универсальной возможностью развития, присущей не только отдельным монадам, но и их совокупностям. Монады различаются в зависимости от того, в какой мере их деятельность является осознанной. Лейбниц такое разделение называет “лестницей живых существ”. Все существующие монады Лейбниц делит на три основных класса:
1. голые (примитивные) монады;
2. монады души;
3. монады духи.
Чем выше класс монады, тем больше ее разумность и степень свободы.
Монады низшей степени развития обладают лишь пассивной способностью восприятия, содержатся в физических телах, в предметах неживой природы. Низшие монады — «голые» — «спят без сновидений» и образуют то, что мы называем неорганической природой. «Душами можно назвать только такие монады, восприятия которых более отчетливы и сопровождаются памятью». Память открывает возможность появления «эмпирической последовательности», общей для человека и животного. Монады наивысшей степени развития, или монады-духи, наделены сознанием; они способны к активному восприятию. На вершине лестницы Лейбниц помещает Бога. Таким образом, не существует совершенно неодушевлённой природы. Каждая, самая неразвитая монада может быть волей Бога вызвана к осознанной жизни, совершив определённый прогресс в своём развитии. Развитие монад низшего класса имеет целью достижение состояния монад более развитых, животных, а развитие последних устремлено к состоянию духов. Но и у высших, духовных монад наблюдается та же картина. Лейбниц предполагает, что во Вселенной есть живые существа, более совершенные, чем люди, а в монаде более высокого ранга всегда присутствуют низшие состояния.

Благодаря Богу между монадами, а отсюда и — во всем мире господствует полная гармония; все направлено на осуществление заблаговременно наперед поставленной цели. Лейбниц называл такое течение процессов в мире Предустановленной гармонией. Объективного зла в мире не существует, ибо оно служит только тому, чтобы на его фоне ярче просматривалось добро. Лейбниц выделяет три типа зла: 1. метафизическое; 2. моральное; 3. физическое. Метафизическое зло связано с конечностью смертных существ, а следовательно, их несовершенством. Моральное зло — это совершаемый человеком грех, когда он не выполняет целей, для которых предназначен. И причина такого зла не в Боге, а в человеке. Относительно физического зла Лейбниц пишет: “Можно сказать, что Бог часто наказывает за какую-либо вину для достижения определенной цели: например, предотвращение большего зла либо достижение большего блага. Наказание служит средством исправления или примером; зло зачастую помогает заставить больше любить благо, а иногда способствует усовершенствованию того, кто его терпит: так посеянное в почву зерно подвергается чему-то вроде разложения для того, чтобы прорасти. Этим прекрасным сравнением пользовался для примера сам Иисус Христос”.

Тело всякой монады есть проявление ее ограниченности, выражающееся в «пассивной силе сопротивления (которая заключает в себе непроницаемость и еще нечто)». Лейбниц в своей работе вводит понятие «первой материи» коей и является собственно монада.

Всякая монада, сообразно степени своего совершенства, находится в связи (согласно предустановленной гармонии) с большим или меньшим количеством других менее совершенных, подчиненных ей монад, служащих ей как органы ее. Эта связь подчинения создает из многих простых субстанций как бы новую сложную субстанцию. В такой сложной субстанции совокупность монад, подчиненных центральной, господствующей монаде, может быть названа телом центральной монады. Это тело Лейбниц называет термином «вторая материя». Вторая материя коренным образом отличается от первой, т.к. проявляет себя как тела (организмы) физического мира (камни, растения, животные, люди, планеты…). И если первая материя неуничтожима, то вторая материя подвержена смерти. Смерть есть не что иное, как отделение центральной монады от всех или большей части подчиненных ей монад.

Исходя из постулата “второй материи” Лейбниц разрабатывает идею перерождения. Однако Лейбниц отрицает учения о переселении душ (метемпсихозы). Он указывает на то, что животное даже и в смерти не теряет вполне своего тела и только переходит к новому развитию тела и к преобразованию его. Следовательно, нельзя говорить о переселении души из одного тела в другое, можно говорить только о метаморфозе животного, о трансформации его. В течение всего времени от рождения животного до его смерти тело его меняется постепенно: одни подчиненные монады выходят из состава тела, другие новые вступают в него, подчиняясь центральной монаде, душе животного. Смерть и рождение, по Лейбницу, есть не что иное, как ускоренный обмен, имеющий характер резкого скачка. В случае смерти, говорит Лейбниц, «сохраняется не только душа, но также и животное и его органическая машина, хотя разрушение ее грубых частей приводит ее к такому незначительному размеру, что она не поддается нашим чувствам, точно так же, как она не поддается им в том состоянии, в каком была до своего рождения». Даже если сжечь животное, в пепле его находится микроскопическое организованное существо, зародыш, из которого со временем может развиться новое животное, так как «видимое рождение есть только развитие и некоторого рода увеличение». Животное или растение, низведенное смертью на степень микроскопического существа, в процессе рождения вновь развивает видимое тело. Лейбниц признает, что животное может многократно развивать тело одного и того же вида, но он вовсе не считает монаду обреченною вечно повторять все один и тот же тип жизни при каждом рождении. Он допускал восхождение монады от низших типов жизни к высшим.

Таким образом, все мы являемся бессмертными существами, и все мы стремимся к высшим состояниям. Все это предопределено заранее. Мы обладаем свободой воли и творим мир, пользуясь своей свободой. Мы ограничены только в конечной цели — нам предопределено достигнуть наивысшего состояния.

Философия Лейбница — теория о монадах

Лейбниц – уникальный ученый и математик, юрист и философ. Он родился и жил в Германии. Его сейчас именуют одним из самых ярких представителей нового времени в области философии. Считается, что философия Лейбница имеет направление рационализма. Базируется она на двух основных проблемах: познание и субстанция.

Декарт и Спиноза

Философия Лейбница включает в себя множество понятий. Прежде чем создать свое «детище», Лейбниц изучил досконально теории Спинозы и Декарта. Немецкий философ пришел к выводу, что они несовершенны и рациональны полностью. Так родилась идея создания собственной философии Лейбница.

Лейбниц опроверг теорию Декарта о дуализме, которая базировалась на разделении субстанций на высшую и низшую. Первая подразумевала под собой независимые субстанции, то есть Бога и тех, кого он сотворил. Низшее разделение подразумевало материальных и духовных сотворенных.

Спиноза в свое время соединил все субстанции в одну, тем самым также доказав неверность дуализма. Однако философия Лейбница показала, что модусы единой субстанции Спинозы не что иное, как дуализм Декарта.

Так появилась философия Лейбница, кратко которую можно назвать так: теория о множественности субстанций.

Простота и сложность монад

Монада – простая и сложная одновременно. Философия Лейбница не только не объясняет природу этих противоречий, но еще и усиливает ее: простота абсолютная, а сложность бесконечная. В целом монада – сущность, нечто духовное. Ее нельзя потрогать или пощупать. Ярким примером может служить душа человека, которая проста, то есть неделима, и сложна, то есть богата и разнообразна.

Сущность монады

Философия Г. В. Лейбница утверждает, что монада – самостоятельная субстанция, которая характеризуется силой, передвижением и скоростью. Однако каждое из этих понятий нельзя охарактеризовать с материальной стороны, а значит и сама монада не материальная сущность.

Индивидуальность монады

Каждая монада исключительно индивидуальна и оригинальна. Философия Лейбница кратко гласит, что все объекты имеют отличия и различия. Основой теории монад является принцип тождества неразличимости.

Сам Лейбниц достаточно просто объяснял это положение своей теории. Чаще всего в качестве примера он приводил обыкновенное дерево с листьями и просил слушателей найти два одинаковых листа. Разумеется, таких не находилось. Отсюда следовал логичный вывод о качественном подходе к миру, индивидуальности каждого из объектов, как материального, так и психологического.

Базировалась философия нового времени, Лейбниц был ярким ее представителем, говоря о значении бессознательного в нашей жизни. Лейбниц подчеркивал, что нами управляют бесконечно малые явления, которые мы ощущаем на бессознательном уровне. Отсюда логично вытекает принцип постепенности. Он представляет собой закон непрерывности и гласит, что переходы от одного объекта или события к другому протекают монотонно и непрерывно.

Замкнутость монады

Философия Лейбница включала в себя и такое понятие, как замкнутость. Сам философ часто подчеркивал, что монада замкнута на саму себя, то есть в ней нет никаких каналов, по которым что-то может в нее вступать или выходить из нее. Другими словами возможности контактировать с какой-либо монадой нет. Так и человеческая душа. Она не имеет никаких видимых контактов кроме Бога.

Зеркало вселенной

Философия Лейбница подчеркивала, что монада одновременно ограничена от всего и связана со всем. Двойственность прослеживается во всей теории монад.

Лейбниц говорил, что монада полностью отражает происходящее. Другими словами, мелкие изменения в общем тянут за собой мельчайшие изменения и самой монады. Так родилась идея о предустановленной гармонии. То есть монада – живая, и ее богатство — это бесконечно простое единство.

Философия Лейбница, как и каждый из его принципов, необыкновенно понятна на первый взгляд и многогранна, если в нее углубляться. Она одновременно объясняет наше представление о чем-либо и содержание нашей жизни с ее психической стороны.

Представление подается в духовной форме, что и является природой монады. Монадами можно назвать любой объект, однако различия будут проступать в четкости и отчетливости представления. К примеру, камень – смутная монада, а Бог – монада всех монад.

Наш мир – это монада, которая состоит из монад. И кроме них нет больше ничего. Наш мир – единственно возможный, а поэтому самый лучший. Каждая монада живет своей жизнью в соответствии с той программой, которая вложена в нее Богом-творцом. Эти программы являются абсолютно различными, однако их согласованность поражает. Каждое событие на нашей земле согласовано.

Философия Лейбница кратко гласит, что мы живем лучшей из возможных жизней в лучшем мире. Теория монад позволяет считать, что мы избранные.

Монадология Г.Лейбница.

Диалектика как учение о развитии, постоянном движении и изменении развивалась философами-идеалистами.Большой вклад в нее внес Г.В. Лейбниц(1646-1716), выдающийся немецкий философ и ученый.

С точки зрения Лейбница, основа мира — Бог и созданный им разум. Материя получает свое содержание и источник развития от разума Бога. Мир состоит из мельчайших элементов — монад, особых простых субстан­ций,которые входят в состав сложных субстанций. Монады не имеют протяжения фигуры, они не могут возникнуть или погибнуть естественным путем. Лейбниц наделяет монады принципом силы, активности. Но активность их объясняется телеологически (с точки зрения всеобщей подчинен­ности конечной цели) и теологически. Бог не только породил Вселенною, но постоянно направляет ее ко все более совершенным и богатым формам.

В учении о монаде как частице, связанной единством с бесконечным миром. Лейбниц сформулировал диалектическую идею, т.к. в при­роде все связано со всем, т.к. монада представляет собой Вселенную. В этом проявляется связь индивидуальной субстанции со всеммиром.

Монады — это простые субстанции. В мире нет ничего кроме монад. О бытии монад можно заключить из существования сложных вещей, о котором известно из опыта. Но сложное должно состоять из простого. Монады не имеют частей, они нематериальны и называются Лейбницем «духовными атомами». Простота монад означает, что они не могут распадаться и прекращать существование естественным путем. Монады «не имеют окон», т. е. изолированы и не могут реально воздействовать на другие монады, а также испытывать воздействие от них. Правда, это положение не распространяется на Бога как высшую монаду, наделяющую существованием все другие монады и гармонизирующую между собой их внутренние состояния. В силу «предустановленной гармонии» между монадами каждая из них оказывается «живым зеркалом универсума». Простота монад не означает отсутствия у них внутренней структуры и множественности состояний. Состояния, или перцепции монад в отличие от частей сложной вещи не существуют сами по себе и поэтому не отменяют простоту субстанции. Состояния монад бывают сознательными и бессознательными, причем не осознаются они в силу своей «малости». Сознание, впрочем, доступно не всем монадам. Рассуждая на эту тему в антропологическом контексте, Лейбниц допускал возможность влияния бессознательных представлений на поступки людей. Лейбниц констатировал далее, что состояния монад претерпевают постоянные изменения. Эти изменения могут быть обусловлены только внутренней активностью монад. Несмотря на то, что Лейбниц пришел к системе монадологии во многом в результате размышлений над природой физических взаимодействий, моделью монады для него выступает понятие человеческой души. При этом человеческие души как таковые занимают лишь один из уровней мира монад.

«Основные положения данной теории (монадологии)следующие:

· весь мир состоит из огромного количества субстанций, имеющих не дуалистическую (двойственную, как у Декарта и Спинозы), а единую природу;

· данные субстанции называются монадами(в переводе с греческого — «единое», «единица»);

· монада проста, неделима, не имеет протяжения, не является материально-вещественным образованием;

· монада обладает четырьмя качествами: стремлением, влечением, восприятием, представлением;

· по своей сути монада — это деятельность, единое, непрерывно меняющее свое состояние;

· в силу непрерывности своего существования монада осознает себя;

· монады абсолютно замкнуты и независимы друг от друга (по мнению Лейбница: «не имеют окон, через которые что-либо могло бы войти туда и оттуда выйти»). Все существующие монады Лейбниц делит на четыре класса:

· «голые монады» — лежат в основе неорганической природы (камней, земли, полезных ископаемых);

· монады животных — обладают ощущениями, но неразвитым самосознанием;

· монады человека (души) — обладают сознанием, памятью, уникальной способностью разума мыслить;

· высшая монада — Бог.

Выше них находятся животные души, обладающие чувством, памятью, воображением и аналогом разума, природа которого состоит в ожидании сходных случаев. Следующей ступенью мира монад являются человеческие души. Кроме перечисленных выше способностей, человек наделен также сознанием, или «апперцепцией». С апперцепцией связаны и другие высшие способности, рассудок и разум, позволяющие человеку отчетливо постигать вещи и открывающие ему сферу вечных истин и моральных законов. Лейбниц был уверен, что все монады, кроме Бога, связаны с телом. Смерть не разрушает тело, она есть только его «свертывание», так же как рождение — «развертывание». Тело — это государство монад, идеальным правителем которого является душа. При этом Лейбниц отрицает реальное существование телесной субстанции, т. е. материи.

Чем выше класс монады, тем больше ее разумность и степень свободы». Метод Лейбница распространяет индивидуализацию и автономность по всему миру, до самых отдаленных его уголков. Подобно различным человеческим личностям субстанции индивидуальны и неповторимы, каждая из них обладает своеобразием, на свой манер изменяется и развивается, хотя развитие их всех происходит в конечном счете в едином направлении.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

Лучшие изречения: Для студента самое главное не сдать экзамен, а вовремя вспомнить про него. 9116 — | 6862 — или читать все.

193.124.117.139 © studopedia.ru Не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования. Есть нарушение авторского права? Напишите нам | Обратная связь.

Отключите adBlock!
и обновите страницу (F5)
очень нужно

Монада с точки зрения г лейбница это

ПЛАТОН — (nlato) (427 347 до н.э.) др. греч. мыслитель, наряду с Пифагором, Парменидом и Сократом родоначальник европейской философии, глава филос. школы Академия. Биографические данные. П. представитель аристократического семейства, принимавшего активное … Философская энциклопедия

Гербарт — Иоанн Фридрих (Herbart, 1776 1841) немецкий философ приобревший многочисленных последователей. Еще слушая Фихте в Иене, он высказал ему свои недоумения по поводу его учения, а также подверг критике два первых сочинения Шеллинга. Уже здесь можно… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Монизм — (от греческого μονος единый) обозначает собой философское направление, признающее только один принцип бытия; в этом смысле М. противоположен как дуализму, допускающему два противоположных принципа бытия, так и плюрализму, допускающему бесконечное … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

АТОМ — (от греч. atomos неделимый), наименьшая возможная частица любого из простейших химических веществ, называемых элементами. Понятие атома, как и само слово, древнегреческого происхождения, но только в 20 в. истинность атомной гипотезы была твердо… … Энциклопедия Кольера

СЕН-MAPTЕH — (Saint Martin), Луи Клод де (18 янв. 1743 – 13 окт. 1803) – франц. философ мистик, теософ. Под влиянием работ мистика Мартинеса Паскуалиса, Бёме и Сведенборга воспринял идеи древневосточного, античного и ср. векового мистицизма. Начиная с первой… … Философская энциклопедия

ПЛЮРАЛИЗМ — (ново лат., от pluralis множественный). 1) философское направление, допускающее не единое начало, а множество самостоятельных сущностей материальных (атомизм) или духовных («монады» Лейбница, «реальности» Гербарта и др.). 2) предоставление… … Словарь иностранных слов русского языка

Монизм — (от греческого monoV единый) обозначает собой философскоенаправление, признающее только один принцип бытия; в этом смысле М.противоположен как дуализму, допускающему два противоположных принципабытия, так и плурализму, допускающему бесконечное… … Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

ЕДИНИЧНОЕ и ОБЩЕЕ — философские категории, своей совместностью выражающие пропорции сходного и различного в вещах, закономерно повторяющегося и исключительно случайного в мире, стандартного и уникального в деятельности, обычного и необычайного в жизни людей. Е. то,… … Современный философский словарь

ШТЕЙНБЕРГ Аарон Захарович — (12.06.1891, Динабург, с 1893 Двинск, Витебской губ. 17.08.1975, Лондон) философ, литератор. Высшее образование получил на философском и юридическом ф тах Гейдельбергского ун та, где слушал лекции Виндельбанда и Риккерта. Ун т окончил в 1913 г … Русская Философия. Энциклопедия

Вещь В Себе — Вещь В Себе ♦ Chose En Soi Вещь, рассматриваемая как таковая, вне зависимости от нашего восприятия или наших знаний о ней. В частности, у Канта – независимо от априорных форм чувственного восприятия (пространства и времени) и рассудка… … Философский словарь Спонвиля

Вопрос 22. Монадология г. В. Лейбница.

Монадоло́гия — работа Готфрида Лейбница 1714 г., повествующая о монадах (др.-греч. μονάς — единица, простая сущность) — простых субстанциях, не имеющих частейМонадологию составляют 90 коротких абзацев, связанных логически.

Рациональное обоснование, которое Лейбниц дал монадам в своих работах, состоит из следующих пяти частей:

Математическое обоснование через анализ бесконечно малых и его антиатомистические выводы (против таких материалистов, как Эпикур, Лукреций и Гассенди).

Физическое обоснование через теорию жизненных сил с ее неявной критикой динамики Декарта, чьи экспериментальные ошибки были показаны самим же Лейбницем.

Метафизическое обоснование через принцип достаточного основания, в котором логическая цепочка не может продолжаться бесконечно, а требует начала для каждого события. Ср. Бритва Оккама.

Психологическое обоснование через постулирование существования врожденных идей, особенно в книге «Новый опыт о человеческом разуме» Лейбница, которая вдохновила Канта на написание «Критики чистого разума».

Биологическое обоснование через преформизм и функциональное разделение в органическом развитии.

В философии Лейбница мир состоит из простых существ, жизнь которых заключается в их деятельности. В своем внешнем проявлении эти существа представляют источник движения и сопротивления и воздействуют на существа, от них отличные. Но это воздействие необходимо обусловлено внутренними актами, которые предшествуют всяким формам внешних проявлений.

Деятельная сила в своем чисто внутреннем состоянии есть усилие, самоопределение к действию, иначе — стремление (appétition). Чтобы явиться определенным, стремление должно быть на что-нибудь направлено; по самому своему понятию оно немыслимо без цели. Другими словами, стремление предполагает представление (perception). Итак, первоначальные существа, которые вовне воплощаются в материальных качествах, внутри себя одарены способностью стремления и представления.

Их внутреннее бытие выражается в непрерывном развитии представлений и стремлений; оно являет собою многоразличие состояний в единстве простой субстанции. И, наоборот, во внутренней жизни простых субстанций ничего не дано, кроме представлений и стремлений; она вся к ним сводится. Поэтому все в мире изнутри духовно и только вовне определяется телесными качествами.

Существа, лежащие в основе мира, неделимые и простые, духовные в себе, но своими отношениями создающие видимость материальности, Лейбниц, примыкая к Джордано Бруно, с 1697 г. стал называть монадами (философское миросозерцание Лейбница вообще развивалось постепенно и окончательно сложилось в главных своих чертах только к 1685 г.).

Монады — это живые, духообразные единицы, из которых все состоит и кроме которых ничего в мире нет. Их можно сопоставить с непротяженными точками; однако это не те точки, о которых учит геометрия. Геометрические точки не имеют никаких измерений, но они все-таки представляются в пространстве, то есть предполагают пространство как нечто данное; монады, напротив, совсем не в пространстве, потому что сами образуют пространство своим взаимодействием. Их можно также сравнить с атомами — но это не атомы Демокрита и других материалистов. Монады Лейбница не имеют определений внешних — протяженности, фигуры, внешнего движения; их определения исключительно внутренние и жизнь только внутренняя. Сам Лейбниц называет их формальными атомами, имея в виду аристотелевское понятие о форме как о деятельной сущности вещей, а также субстанциальными формами. При этом он их сопоставляет с первыми энтелехиями Аристотеля.

Итак, пространство, поскольку мы отвлекаем его от того, что его наполняет, есть только порядок возможных сосуществующих явлений, так же как время есть порядок следования явлений. Реально в пространстве лишь внутреннее основание порядка явлений; но это основание не имеет чувственной наглядности, оно постигается только умом.

Лейбниц восстает против взгляда, знаменитым защитником которого был Ньютон, — что пространство есть реальная сущность, безусловная по своей природе. Если бы пространство было таково, то пришлось бы предположить, что оно или сам Бог, или Его неизбежный атрибут. Внутренний принцип явлений материальности заключается в страдательности или ограниченности каждой монады; этот принцип страдания в монадах есть materia prima; воспринимаемое нами явление протяженной материальной массы есть materia secunda. На вторую следует смотреть как на продукт первой, поскольку наше чувственное восприятие телесных вещей одновременно зависит и от нашей собственной ограниченности, и от ограниченности тех монад, которые своими сочетаниями образуют эти вещи.

В природе нет скачков, нет бездн, разделяющих отдельные группы вещей и событий. Как в жизни отдельной монады одно состояние развивается непрерывно из другого, так и в целом мире существующие стадии развития с непрерывною постепенностью подготовились из предшествующих, а вся совокупность творений являет собою лестницу, постепенно возвышающуюся к совершенству. Каждая монада имеет духовную природу: однако Л. не решается их всех называть душами. Можно различать три класса монад:

1) монады простые или голые, в которых все представления смутны и сливаются между собою. В таком состоянии находится огромное большинство монад, в нём бывает и душа человека, когда он погружается в глубокий сон без всяких грез или когда он падает в обморок.

2) Души, в которых представления достигают до ясности ощущения. Души в этом смысле, способные чувствовать и обладающие памятью пережитого, принадлежат животным.

3) Высший разряд монад, духи, которых отличительное свойство — разум, то есть способность ясного понимания вещей и познания вечных истин. Разумом обладает только душа человека; только она есть дух в земном мире.

Высшая ступень внутреннего развития монады включает в себе и низшие: даже и в нашем духе очень многие представления остаются смутными и темными. В виду этого Л. выдвигает на первый план вопрос о бессознательных или малых представлениях (petites perceptions); ему справедливо приписывают заслугу введения этого понятия в психологию. По мнению Л., картезианцы, отрицая бессознательные представления, делали большую ошибку. Нужно различать перцепцию, простое представление, от апперцепции, или сознания. Перцепция есть внутреннее состояние монады, воспроизводящее внешние вещи; апперцепция, или сознание, есть рефлективное познание этого внутреннего состояния. Такое познание дано далеко не всем одушевленным существам, да и у одной и той же души оно бывает не всегда. Когда мы слышим шум моря, мы не воспринимаем плеска отдельных волн, хотя самый шум несомненно слагается из звуков, производимых ими: как же можно воспринять сумму, не восприняв, хотя бы бессознательно, составляющих её элементов? Проснувшись от бессознательного состояния, мы начинаем сознавать наши представления.

Теория предустановленной гармонии давала в системе Лейбница особенно серьёзное значение понятию о Божестве как источнике мирового порядка. Бог как творец вселенной, отличный от неё, являлся специально необходимым понятием в миросозерцании, которое отрицало реальное взаимодействие вещей и выводило связь между ними из творческого акта, предшествующего их возникновению. Л. говорит: «Эта гипотеза (предустановленной гармонии) дает новое доказательство бытия Божия, поразительно ясное: такое совершенное согласие столь многих субстанций, не имеющих между собою никакого общения, может происходить только от общей причины». Рядом с этим он пользуется и другими доказательствами бытия Божия, известными в его время. Между прочим, он возвращается к онтологическому аргументу, которому уже Декарт придавал такую высокую цену, и старается его развить и усовершенствовать. Главное доказательство реальности безусловного начала вещей у Л. опирается на закон достаточного основания. Л. вообще полагает, что нашим мышлением руководствуют и должны руководить два закона:

принцип противоречия и

принцип достаточного основания (principium rationis sufficientis), который он ставит наряду с первым и который можно формулировать таким образом: «ни одно явление не может оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение — справедливым, без достаточного основания, почему именно дело обстоит так, а не иначе».

Соответственно этому принципу, все реальное должно на чем-нибудь утверждаться окончательно, и мы не имеем права при объяснении вещей ограничиться представлением о бесконечном ряде причин, им предшествующих. Объясняя действительность, мы неизбежно должны остановиться на идее существа абсолютного. Хотя теперь совершающееся движение есть результат предшествующего, это последнее — ещё более раннего и т. д., но мы все-таки очень мало подвинемся к нашей цели, сколько бы ни отступали назад: мы нигде не найдем основания достаточного, то есть последнего и окончательного.

Монадология Лейбница кратко

Лейбниц очень много внес в разработку этих проблем. Свое учение назвал монадологией. Понятие монады — ключевое. Кроме монад, ничего нет, каждая монада — субстанциальная единица. Картина мира плюралистическая, в отличие от Спинозы.

Главные характеристики монад.

1) Монада характеризуется двумя взаимоисключающими характеристиками, она абсолютно проста и бесконечно сложна. Интересен сам выбор этих понятий — простота и сложность. Лейбниц усилил это противоречие простоты и сложности, говоря, что простота абсолютна, а сложность бесконечна. Как возможно сочетание взаимоисключающих характеристик в одной и той же сущности? Монада — не физический атом, не материальная точка, это — духовная сущность. Пример монады — человеческая душа, проста в смысле неделимости, поэтому бессмертна. Душевный мир любого человека бесконечно богат, поэтому монада бесконечно сложна. В мире есть только духовные сущности, телесных нет в принципе. Декартовская протяженность — всего лишь видимость. Материальность — эпифеномен, видимость, придание значения чего-то реально существующего.

2) Монада — самодеятельная субстанция. Mv-квадрат — характеристика движения, потому что это выражение указывает на наличие той силы, которая меняет скорость. Если скорость постоянна, возникает инерция. Монада — центр деятельной силы, поскольку это духовная сущность. Отсяда следует критика механистической картины мира. Все те свойства мира, которые воспринимаются нами как телесный мир и изучаются механикой, связаны с существованием духовных сущностей. Монады — деятельные силы, отсюда вытекают наши представления о внешнем мире. Сила не может быть материальной, поэтому монада не материальна.

3) Монады индивидуальны. Каждая монада индивидуальна настолько, что отличается от всех других монад. Принцип неразличимости тождества, или принцип тождества неразличимых. Если существуют нумерически два объекта, значит эти объекты в чем-то различны. Прогуливаясь по саду с дамами, он раъяснял этот принцип. Одна из дам сказала: «Сколько листьев.» Лейбниц предложил ей найти два одинаковых. Неразличимые объекты тождественны. Каждый объект индивидуален. Отсюда несовместимость плюрализма и абсолютизации количественных параметров и необходимость качественного подхода к миру, важность аристотелевской формы.

Из этого же принципа вытекает необходимость введения принципа постепенности всех переходов от одного объекта к другому, т.е. закона непрерывности. Аллюзии к дифференциальному исчислению очевидны. Поэтому же Лейбниц подчеркивал значение бессознательного в нашей духовной жизни. Все изменения наших восприятий происходят непрерывно, бесконечно малыми приращениями. Следовательно, есть явления, которые происходят бессознательно.

Позиция Локка: то, что не осознается, не существует для сознания. Лейбниц: изменения в духовной жизни непрерывны, мы не можем их осознавать. Говорит о бессознательном.

4) Абсолютная замкнутость монады самой на себя. Каждая монада замкнута в себе так, что в ней нет окон и дверей. Нет каналов, по которым что-либо может поступать в монаду и выходить из нее. Человеческая душа тоже монада. Полное одиночество, аналогия с Богом в монотеистической религии. Нет возможности вступать в контакт.

5) Монада — живое зеркало вселенной. Всеобщая связь всего со всем. Мельчайшие изменения в картине универсума вызывают последствия в остальных частях. Как совместимы принципы 4 и 5? Лейбниц приходит к выводу, что существует предустановленная гармония. Содержание понятия монады — есть абсолютно простое единство бесконечного богатства содержания, что репрезентирует принцип органицизма. Монада — живой организм.

«Представление» можно понимать в двух смыслах: представление чего-то, кого-то (посол представляет страну) и содержание нашей психической жизни (представляем себе стол, окно).

Представление — форма духовной жизни. Составляет природу и является содержанием любой монады. Монады отличаются друг от друга только отчетливостью и ясностью представлений. Камень — тоже монада, но ее представления очень смутные; у растений содержание монады — менее смутные представления. Кошка — более совершенная монада по степени отчетливости представлений. Гармония предустановлена творцом монад. Есть монада монад — Бог (форма форм — всего лишь разумная душа), который сотворил мир и все монады. Творение очень мудро, Бог — столь совершенная монада, что прежде чем сотворить мир, он обозрел всю бесконечную палитру возможных миров, выбрал из них единственный, наилучший, и реализовал его. Поэтому мы живем в лучшем из возможных миров. В мире ничего, кроме монад, нет. Монады обладают способностью саморазвития. Каждая монада развивается, причем по определенной программе. Бог-творец заложил в каждую монаду такую программу развития, что каждая монада развивается несмотря на замкнутость. Программы развития всех монад настолько согласованы, что то, что происходит на Альфа Центавра, согласуется с тем, что происходит с континентом на земле. Неприятные следствия — фатализм.

Дуалистическое учение Декарта о разделённости разума и тела основано на следующих положениях:

— Разум является нетелесной субстанцией, совершенно отличной от субстанции мате­риальной.

— Каждая субстанция обладает только ей при-«мыслящей субстанции» является мышле­ние, а «телесной субстанции» – протяжен­ность в пространстве.

При изучении проблемы познанияособый акцент Декарт делает на научном методе.

Суть его идеи в том, что научный метод, который применяется в физике, математике, иных науках, практически не имеет применения в процессе познания. Следовательно, активно применив научный метод в процессе познания, можно значительно продвинуть вперед сам познавательный процесс (по Декарту: «превратить познание из кустарного промысла в промышленное производство»). В качестве данного научного метода предлагается дедукция(но не в строго математическом смысле — от общего к частному, а в философском).

Смысл философского гносеологического метода Декарта в том, что в процессе познания опираться только на абсолютно достоверные знания и с помощью разума, используя полностью достоверные логические приемы, получить (выводить) новые, также достоверные знания. Только используя дедукцию как метод, по мнению Декарта, разум может достичь достоверного знания во всех сферах познания.

Также Декарт при использовании рационалистическо-дедуктивного метода предлагает применить следующиеприемы исследования:

• допускать при исследовании в качестве исходных положений только истинное, абсолютно достоверное, доказанное разумом и логикой, не вызывающее никаких сомнений знание;

• сложную проблему расчленять на отдельные, более простые задачи;

• последовательно переходить от известных и доказанных вопросов к неизвестным и недоказанным;

• строго соблюдать последовательность, логическую цепь исследования, не пропускать ни единого звена в логической цепочке исследования.

6. Одновременно Декарт выдвигает учение о врожденных идеях.Суть данной теории в том, что большинство знаний достигается благодаря познанию и дедукции, однако существует особый род знаний, который не нуждается ни в каких доказательствах. Данные истины (аксиомы) изначально очевидны и достоверны. Подобные аксиомы Декарт именует «врожденными идеями», которые существуют всегда в разуме Бога и разуме человека и передаются из поколения в поколение.

Данные идеи могут быть двух видов:

Примером могут служить следующие:

• врожденных понятий — Бог (существует); «число» (существует), «воля», «тело», «душа», «структура» и т. д.;

• врожденных суждений — «целое больше своей части», «из ничего не бывает ничего», «нельзя одновременно быть и не быть». Декарт был сторонником не отвлеченного, а практического познания.

Целями познания, по Декарту, являются:

• расширение и углубление знаний человека об окружающем мире;

• использование этих знаний для извлечения максимальной выгоды из природы для человека;

• изобретение новых технических средств;

• усовершенствование природы человека.

В качестве конечной цели познания философ видел господство человека над природой.

То, что в основе бытия и познания лежит разум,Декарт доказал следующим образом:

• в мире существует много вещей и явлений, которые непонятны человеку (есть ли они? каковы их свойства? Например: есть ли Бог? конечна ли Вселенная? и т. д.);

• зато абсолютно в любом явлении, любой вещи можно усомниться (существует ли окружающий мир? светит ли Солнце? бессмертна ли душа? и т. д.);

• следовательно, сомнение реально существует, этот факт очевиден и не нуждается в доказательствах;

• сомнение — свойство мысли, значит, человек, сомневаясь, -мыслит;

• мыслить может реально существующий человек;

• следовательно, мышление является основой как бытия, так и познания;

• поскольку мышление — это работа разума, то в основе бытия и познания может лежатьтолько разум.

В этой связи Декарт стал автором всемирно известного афоризма, в котором заключается его философское кредо: «Я мыслю, следовательно, я существую».

Исходя из того, что человек совмещает в себе две субстанции, следует идея дуализма(двойственности) человека.

С точки зрения дуализма Декартом решается и «основной вопрос философии»: спор о том, что первично — материя или сознание, бессмыслен. Материя и сознание соединяются только в человеке, а поскольку человек дуалистичен (соединяет в себе две субстанции — материальную и духовную), то ни материя, ни? сознание не могут быть первичны — они существуют всегда и являются двумя различными проявлениями единого бытия.

17. Слабым пунктом учения Декарта был неопределенный статус субстанций: с одной стороны, подлинным бытием обладала только бесконечная субстанция — Бог, а конечные, то есть сотворенные, субстанции находились в зависимости от бесконечной. Это затруднение попытался преодолеть нидерландский философ Бенедикт Спиноза (1632–1677), испытавший на себе сильное влияние Декарта, но не принявший его дуализма и создавший монистическое учение о единой субстанции, которую он назвал Богом или природой. Спиноза не принимает субстанциальности единичных вещей и в этом смысле противостоит традиции номинализма и эмпиризма. Его учение — пример крайнего реализма (в средневековом его понимании), переходящего в пантеизм. Спиноза определяет субстанцию как причину самой себя (causa sui), то есть как то, что существует через само себя и познается из самого себя. Именуя субстанцию Богом или природой, Спиноза тем самым подчеркивает, что это не Бог теистических религий, он не есть личность, наделенная сознанием, могуществом и волей, не есть Творец природных вещей. Бог Спинозы — бесконечная безличная сущность, главным определением которой является существование, бытие в качестве начала и причины всего сущего. Представление о слиянии Бога и природы, которое лежит в основе учения Спинозы, называется пантеизмом; Спиноза продолжает ту традицию, которая была намечена у Николая Кузанского и развернута у Бруно.

Мышление и протяжение, согласно Спинозе, суть атрибуты субстанции, а единичные вещи — как мыслящие существа, так и протяженные предметы — это модусы (видоизменения) субстанции. Уже у Декарта было развито учение о своего рода параллелизме материальной и духовной субстанций. Согласно Декарту, каждому состоянию и изменению в материальной субстанции (например, в человеческом теле) соответствует изменение в субстанции духовной (в человеческих чувствах, желаниях, мыслях). Сами субстанции, по Декарту, не могут непосредственно влиять друг на друга, но их действия строго скорректированы благодаря Богу, наподобие того, как два (или несколько) часовых механизма могут показывать одно и то же время, будучи заведены мастером, который синхронизировал их часовые стрелки. Аналогичное рассуждение мы находим у Спинозы: все явления в физическом мире, будучи модусами атрибута протяжения, развиваются в той же последовательности, как и все модусы в сфере мышления. Поэтому порядок и связь идей, по словам Спинозы, соответствует порядку и связи вещей, причем и те и другие суть только следствия божественной сущности. Отсюда вытекает спинозовское определение души как идеи человеческого тела.

Весь мировой процесс, таким образом, совершается в силу абсолютной необходимости, и человеческая воля ничего не в состоянии здесь изменить. Спиноза вообще не признает такой способности, как воля: единичная человеческая душа не есть нечто самостоятельное, она не есть субстанция, дух человека — это не что иное, как модус мышления, а потому, согласно Спинозе, «воля и разум — одно и то же». Человек может только постигнуть ход мирового процесса, чтобы сообразовать с ним свою жизнь и свои желания, полагает Спиноза. В этом сказалась известная близость его миросозерцания учению стоиков. «Не смеяться, не плакать, не проклинать, а понимать» — вот максима спинозовской этики.

В отличие от Декарта Спиноза разработал монистическое учение. Есть одна субстанция. Он определяет ее как то, что существует само в себе и представляется само через себя. Она в самой себе содержит необходимость существования. «Существование субстанции и ее сущность — это одно и тоже». Спиноза различает сущность и существование. Сущность — это характеристика вещи, то, без чего вещь перестает быть тем же самым. Существование — это есть она или нет. Все отдельные конечные вещи характеризуются расхождением между сущностью и существованием. О каждой отдельной вещи можно сказать, что ее бытие случайно; в своем существовании она всецело детерминирована извне. Субстанция в отличие от конечных вещей содержит в себе существование, т. е. ей свойственно существовать. Из того, что сущностью субстанции является существование, Спиноза заключает о многих ее свойствах. В отличие от отдельных вещей, она ничем не производится, она не сотворена, существует в силу самой себя, а не в силу другого какого-нибудь существа, она вечна, бесконечна, одна, в отличие от множественности конкретных вещей. В ней нет целей, она действует только по необходимости, т. е. в соответствии с объективными закономерностями. Каждое из этих положений доказывается в теоремах. Субстанцию Спиноза называл богом или природой; природа отождествляется с богом в том смысле, что является абсолютно самостоятельной и ничем не обусловленной, не сотворенной и вечной. Природа должна быть объяснена из себя самой. Понятие «субстанция» у Спинозы выступает как выражающее бытие вне нас существующей природы. Для бога в обычном смысле этого слова в системе Спинозы не остается места. Если Декарт объясняет существование материи актом божественного творчества, Спиноза утверждает, что природа не нуждается в первоначальной причине. Это материализм.

Из бесконечной полноты природы логически должно проистекать бесконечное количество ее атрибутов (свойств), каждое из которых выражает некоторую сущность субстанции. Для человека познаваемы только два атрибута — протяжение и мышление: «. субстанция мыслящая и субстанция протяженная составляют одну и ту же субстанцию, понимаемую в одном случае под одним атрибутом, в другом — под другим».

Каждая вещь как единичное проявление, частичка субстанции (ее модус) также имеет два атрибута: протяжение и мышление. Под атрибутом протяжения мы видим вещь как тело, со стороны мышления она выступает как идея этой вещи, ее духовная сторона, душа вещи. Поэтому они строго соответствуют друг другу, «Порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей». Из сказанного, отмечает Спиноза, становится понятно не только то, что человеческая душа соединяется с телом, но также и то, что должно понимать под единством тела и души. Душа и тело составляют один и тот же индивидуум (мыслящее тело), представляемый в одном случае под атрибутом мышления, в другом — протяжения. Поэтому порядок и связь состояний тела, происходящих под влиянием взаимодействия с другими вещами, сообразны с тем, в каком порядке и связи располагаются в душе представления и идеи вещей в виде представлений, ощущений, воли и других психических процессов.

Так Спиноза разрешил дуализм Декарта. В отличие от Декарта человеческое мышление он считал естественным свойством, проявлением мышления как атрибута всей субстанции. Протяженность и мышление не воздействуют друг на друга (как у Декарта), а соответствуют друг другу и в этом соответствии неотделимы друг от друга и от субстанции.

Оба атрибута действуют совместно в каждом явлении согласно вечной необходимости, которая есть причинная связь в природе. Поэтому порядок и связь идей таковы же, как порядок и связь вещей.

У Спинозы есть указания на разную степень совершенства животных и человека. Из этого следует, что мышление как атрибут субстанции нельзя представлять по образцу и подобию человеческого мышления. Человеческое мышление — это частный случай мышления как атрибута субстанции. В природе существуют разные формы мышления. Степень совершенства мышления Спиноза связывает с большей или меньшей способностью тела к действию: мышление выступает функцией действия тела в мире вещей. Такая трактовка начисто отвергает параллелистическое толкование учения Спинозы, ибо мышление объясняется не из структурно-анатомической организации, а связывается с формой действия в мире внешних тел. В домарксистской философии это — высшее материалистическое решение проблемы духа и материи и представляет выход из тупика дуализма. Система Спинозы — материалистический монизм. Субстанция протяженная, и она же может мыслить. Нет особой духовной субстанции. Однако проблему соотношения материи и мышления Спиноза не мог разрешить до конца. Единство материи и мышления мыслится вечным. В связи с этим возникают трудности с ответом на ряд вопросов: всякое ли проявление субстанции имеет душу, какова функция (необходимость) психики и др.

На основе учения о субстанции Спиноза решает проблемы познания и аффектов. Различаются четыре способа приобретения познания: понаслышке либо па какому-нибудь другому произвольному признаку; от беспорядочного случайного опыта; путем заключения от общего положения к частному случаю, по следствию — о причине и т. п.; непосредственное восприятие сущности вещи через познание ее ближайшей причины. В «Этике» эти способы познания объединяются в три рола познания. Первые два способа образуют познание .первого рода. Это мнение и воображение; существуют в форме образа. Это смутное искаженное познание: во всех этих случаях душа воспринимает внешние тела через состояния собственного тела, так что в образах смешано то, что идет от вещей, и то. что — от своего тела. Продуктом познания первого рода являются также абстрактные, т. е. неполные, понятия отдельных вещей (например, понятие человека, лошади, собаки и т. п.). Познание второго рода — разум дает общие идеи о существенных свойствах вещей. Они составляют основание для наук. Их недостатком является отрыв от конкретных индивидуальных особенностей объектов, которые они обозначают. Познание третьего рода — интуитивное познание. Дает знание сущности вешей» при котором существенное и индивидуальное выступают в лх подлинном единстве в форме конкретных идей. Так Спиноза намечает движение познания от абстрактного к конкретному, развитое позже в диалектическом материализме.

На основе монизма в учении о субстанции и учения о познании дается анализ аффектов По оценке Л. С. Выготского: «Именно Спиноза боролся за естественное детерминистическое материалистическое причинное объяснение человеческих страстей. Именно он явился тем мыслителем, который впервые философски обосновал самую возможность объяснительной психологии человека как науки в истинном смысле этого слова и начертал пути ее дальнейшего развития»35. Учение об аффектах включает вопросы: о происхождении и природе аффектов (определение, классификация), о человеческом рабстве или о силе аффектов (оценка), о могуществе разума или о человеческой свободе (о борьбе с аффектами). Спиноза рассматривает аффекты как естественные проявления природы. «. Из природы человеческого тела необходимо следуют аффекты; из природы человеческого духа следуют идеи этих аффектов; поэтому из существа человеческой природы необходимо следуют аффекты»36. Взятые под атрибутом протяжения аффекты — это состояния тела, в которых вследствие воздействия других тел преувеличивается или преуменьшается действительная возможность этого тела существовать и действовать. Рассматриваемые под атрибутом мышления аффекты — это ложная, внушенная окружающими вещами идея, в которой утверждается большая или меньшая» чем на самом деле, способность тела существовать и действовать. Впоследствии это положение Спинозы о динамогенном влиянии эмоций получило экспериментальное подтверждение.

Спиноза выделяет три основных аффекта: желание» удовольствие, неудовольствие.

Подчеркиваются их различия в зависимости от объектов, со стороны которых человек подвергается воздействиям. Из первичных аффектов образуется все многообразие страстей на основе трех принципов: путем изменения нашего представления о предмете; через сопереживание, по ассоциации. Аффекты разных людей имеют индивидуальные черты и отличаются настолько, насколько сущность одного человека отличается от сущности другого.

Большое место занимает проблема оценки аффекта. Спиноза не согласен со стоиками в том, что аффекты абсолютно зависят от человеческой воли и можно безгранично управлять ими. Опыт учит, что для ограничения и обуздания аффектов требуются немалый навык и старание. В связи с этим отмечается сила, власть аффектов над людьми. Аффекты определяют действия и поступки человека. По своей силе и ценности аффекты неодинаковы. Есть аффекты, приносящие пользу,— удовольствие, веселость и т. п.— они увеличивают способности тела. Есть аффекты, приносящие вред,— сострадание, ненависть и т. п.— они угнетают человека. Но независимо от этого различия все аффекты вводят человека в заблуждение и ставят его в зависимость от вещей. «Человеческое бессилие в укрощении и ограничении аффектов я называю рабством. Ибо человек, подверженный аффектам, уже не владеет сам собой, но находится в руках фортуны, и притом в такой степени, что он, хотя и видит перед собой лучшее, однако принужден следовать худшему».

По мысли Спинозы, человеческое рабство не в могуществе страстей, а в том, что их могущество сильнее, чем сила познания. Так как аффекты препятствуют жизни согласно разуму, от них необходимо освобождаться, как необходимо освобождаться от всякого рабства. Поскольку невозможно приспособить к себе внешние нам вещи — все они не зависят от нас, только познание определяет наше могущество. С его помощью раскрывается истинная природа вещей. Но одного познания недостаточно. Из укрощения аффектов, замечает Спиноза, не возникает блаженства. При познании высшего рода, т. е. второго и третьего рода, возникает новый особый аффект — высшее удовлетворение — блаженство, интеллектуальная любовь к миру. Возникновение этого аффекта и составляет условие обуздания страстей. Так утверждается мысль о необходимости единства аффекта и интеллекта, в противоположность отрицательной оценке роли чувств в познании, которой придерживался до него Ф. Бэкон.

Таким образом, свобода состоит не в том, чтобы следовать своим аффектам, как обычно думают, а в познании необходимости и в подчинении этой необходимости. Свобода как идеал человеческой жизни есть плод познания. Спиноза заканчивает «Этику» словами; «Если же путь, который я показал . и кажется трудным, однако все же его можно найти».

В понимании Спинозой свободы проявляется рационализм и созерцательность.

Психология Спинозы — новый, важный после Декарта, шаг в становлении проблемы сознания как объекта психологического изучения. Вместе они с

В XVII веке Б. Спиноза связал проблему свободы с проблемой необходимости. Он определил свободу как осознанную необходимость.

Фатализм — это мировоззрение, рассматривающее каждое событие и каждый человеческий поступок как неотвратимую реализацию изначального предопределения, исключающего свободный выбор и случайность. Это объясняется или судьбой (в мифологии и язычестве), или волей Бога (в христианстве или исламе), или детерминизмом замкнутой системы, где каждое последующее событие жестко связано с предыдущими (в философии Т. Гоббса и Б. Спинозы).

Социально-философские взгляды Нового времени. Концепция общественного договора (Т. Гоббс). Теория правового государства (Дж. Локк).
Ученик, некоторое время личный секретарь Ф.Бекона и продолжатель линии английского эмпиризма Т.Гоббс подверг жесткой критике дуализм Декарта в его учении о субстанциях. В действительности, говорит Гоббс, существует только множество различных предметов, которые мы обозначаем различными именами. Для сходных предметов употребляются общие, абстрактные имена. Над ними, в свою очередь, может быть проведена такая же операция и создано имя, относящееся к группе имен. Понятие субстанции и есть такая предельная абстракция. Таким образом, субстанция, есть, по выражению Гоббса, только имя для имен. Она не существует в реальном мире. Или, если хотите, существует столько субстанций, сколько есть отдельных вещей. Главный смысл этого возражения Гоббса заключался в том, что реально существует только материальный мир, который устроен механическим образом. Именно Гоббс заложил основы механистического материализма, который полностью сложился уже в XVIII веке.

18. Гоббс задается вопросами: как сложился общественный организм и почему он функционирует? При ответе на них Гоббс переносит механистическое видение мира на познание общества. Общество — это соединение индивидов, которые образуют некий механизм, точнее сказать, органическую систему. Человек, по мнению Гоббса, животное, которое преследует свои ближайшие интересы. Поэтому, когда люди начинают свое совместное существование, они сталкиваются с тем, что интересы других людей противоречат их собственным. Люди, считает Гоббс, изначально свободны, они сами определяют путь своих действий. Но действуют они, исходя из своих эгоистических интересов, поэтому с неизбежностью сталкиваются с интересами других людей, тем самым вступая в конфликт с ними. Это конфликтное состояние Гоббс называет естественным и определяет его, как «война всех против всех». В естественном состоянии каждый борется сам за себя, поэтому «человек человеку волк», побеждает сильнейший. Положительный момент естественного состояния человека — это свобода, а отрицательный — отсутствие безопасности. В любой момент человека может убить, ограбить сильнейший, поэтому в естественном состоянии нет устойчивого развития общества, ради которого люди заключают между собой негласный договор. Он совсем не обязательно фиксируется на бумаге, но люди молчаливо соглашаются с тем, что часть своей свободы они отдают в пользу государства. Государство Гоббс называет Левиафаном. Левиафан — это библейское чудище, которое выходило из моря и пожирало людей. В представлении Гоббса государство тот же Левиафан, захватывающее всех людей. Во главе государства становится монарх, располагающий неограниченной властью и дающий людям гарантию безопасности в государстве. Он вместе с правительством выполняет функцию мозга Левиафана. Бюрократический аппарат — это своего рода нервы, которые передают импульсы от головного мозга к различным частям общественного организма. Армия, полиция — мускулы общества. Есть также и костная система общества, опора общества. Это производители, предприниматели и другие.

С другой особенностью декартовской философии — теорией врожденных идей — вел последовательную борьбу английский эмпирик Дж. Локк. Он доказывал, что ни одна идея не врождена человеку. Например, в то время считалась, что людям врождена идея Бога, которая необходимым образом появляется на некотором этапе развития личности. Врожденными считались и некоторые математические идеи, а также нравственные качества, или моральные идеи. Локк детально показывает, что на самом деле это далеко не так. Врожденные идеи должны были бы разделяться всеми людьми. Например, такое нравственное правило, как «беречь своих детей», казалось бы, должно быть универсальным для всех родителей. Но Локк приводит пример из жизни индейцев Перу, где вожди, живя с рабынями, заставляли их рожать детей для того, чтобы употреблять их в пищу. Так, Локк показывает, что нравственной универсальности нет. Разбирая все возможные случаи, Локк доказывает, что ни одна религиозная, нравственная или математическая идея не может быть врожденной. Все эти идеи являются результатом какого-то очень долгого развития человека и, прежде всего, обработки его опытных данных.
Локк не только критикует учение Декарта, но и развивает идею о том, что человеческий разум — это механизм, который работает с ощущениями. С человека воспринимать чувственные образы есть некий первичный уровень работы разума. Получив, ощущения разум производит их сравнение, классификацию и связывание друг с другом, получая в итоге все более абстрактное знание.
Создавая сенсуалистическую теорию разума, Локк начинает с прямо противоположного Декарту допущения: наша душа должна быть уподоблена чистой доске, письмена на которой способен оставить лишь опыт. Опыт и должен стать главным предметом философского исследования.
Наша душа отчетливо различает два вида опыта: опыт внутренний и внешний. Последний есть то, что мы называем внешним чувством, а первый относится к познанию внутреннего мира самого человека. Что касается достоверности знания, приобретаемого на основе того или иного рода опыта, то несомненное преимущество должно быть отдано опыту внутреннему, так как здесь мы имеем дело с непосредственно данным его содержанием. Наша задача в том, чтобы свести сложные формы к простым и тем самым достичь научного объяснения. В аналитическом разложении внутреннего опыта мы не обнаруживаем никакого разума в качестве самостоятельной инстанции или силы, и это дает Локку основание для мысли, что, как бы ни понимать разум, в нем не содержится ничего другого, что не содержалось бы в чувстве.

Что касается внешнего опыта, то его содержание сводимо к такой форме психического переживания как ощущение. По терминологии Локка ощущения являются идеями. Это очень важное понятие, на котором необходимо остановиться. Идеи, по Локку, есть все то, что воспринимается душою в себе самой или является непосредственным объектом восприятия, мышления или интеллекта. Ум способен лишь к комбинированию идей, но независимо от его силы неспособен ни уничтожить, ни изобрести новые («простые») идеи. В этом сказывается основополагающий смысл опыта как источника идей.
Достоверность внешнего опыта характеризуется меньшей надежностью. Локк даже уклоняется от твердого ответа на вопрос об источниках ощущений. Тем не менее он далек от скептицизма и развивает целую теорию о первичных и вторичных качествах, призванных ответить на вопрос: в каких отношениях чувственные восприятия адекватно представляют нам характер вещей, а в каких — нет? Так первичные качества — это математические и пространственно-временные характеристики фигуры, величины, положения и движения, а вторичные (неадекватные вещам) — цвет, вкус, запах и т.п.
Осознание Локком недостаточности эмпиризма для обоснования существования вполне определенной по своему характеру внеопытной реальности побудило его, во-первых, держаться границ опыта и воздерживаться от постановки вопросов, заведомо выходящих за его рамки, и, во-вторых, при определении условий истинности наших представлений говорить о согласии их не с вещами, а друг с другом. Заслуживает упоминания локковская теория абстракций, показывающая как из сопоставления чувственных данных возникают абстрактные (общие) понятия.
Чувство меры и здравый смысл являются характерными особенностями философии Локка. Им он во многим обязан своей исключительной популярностью, громадным влиянием на представителей французского Просвещения ХVIII в. Хотя сам Локк был далек от материализма (и отклонял даже деизм), тем не менее его философия во многом определила приход французского материализма ХУ111 века.
В отличие от Гоббса, которого нередко рассматривают как первого теоретика тоталитаризма, Локк стал основателем классического либерализма. Он поддерживает идею о том, что государство — это результат общественного договора. Исходя из эмпиризма, он считает, что человек изначально ни добр и ни зол, а каждый человек — результат опыта. Поэтому дальнейшее развитие человека и общества зависит от опыта, от того, как общество будет организовано. Общество может быть организовано оптимальным образом, когда сохраняются условия его безопасности и, в то же время, сохраняется необходимая свобода и возможность развиваться. Он напоминает также и то, что общественный договор люди заключают ради своей безопасности. Если же само государство вырождается в кровавую диктатуру, которая не только не гарантирует безопасность, но и в свою очередь становится источником угрозы, тогда люди должны подумать над тем, как обезопасить себя от государства, и, таким образом, гарантировать права человека.

Локк ставит вопрос и о средствах обеспечения такой безопасности. Достичь ее можно только в одном случае, если власть не будет сосредоточена в одних руках, а будет распределена между разными частями государства. Такое распределение власти между частями государства должно осуществляться не по территориальному, а по функциональному принципу. Локк предлагает разделение властей на четыре составляющих: конституционную, законодательную, исполнительную и судебную. Конституционная власть создает основу законодательного строя государства. Она определяет, какие вообще должны быть учреждения государственной власти, как они должны действовать и как они должны соподчиняться друг другу. После этого конституционная власть уходит с политической сцены и конституция уже не меняется.
Законодательная власть, основываясь на конституции, говорит о том, как могут решаться те или иные вопросы. В свою очередь, исполнительная власть организует принятие каких-то конкретных решений на основе этих законов. Судебная же власть наблюдает за тем, как соблюдаются законы в обществе и как само государство соблюдает свои законы. В ее компетенцию входит также отстранение от власти правительства в том случае, когда оно действует противозаконно.
Таким образом, в государстве должна сложиться система противовесов, когда ни одна из частей государства не обладает всей полнотой власти и действует в согласии с другой по определенным правилам.
Джон Локк был воспитателем Вильгельма Оранского. После революции, Вильгельм Оранский бежал в Голландию. В 1688 году он высаживается в Англии и совершает, так называемую, «славную революцию». «Славная революция» 1688 года интересна тем, что с одной стороны, произошла как бы реставрация монархии, с другой стороны, дело не ограничилось возвратом к той монархии, которая существовала в предреволюционный период. Вильгельм Оранский по сути начинает на практике реализовывать идеи Локка о разделении властей.
Идеология либерализма оказалась очень сильной — она существует и по сей день в самых разных вариациях. Но особенное развитие идеи либерализма получили в следующую эпоху, которая получила название эпохи Просвещения.

19. Социально-политические вопросы в философии Просвещения (Ф.Вольтер, Монтескье, Ж.Ж. Руссо).
Термин «Просвещение» впервые употреблен Вольтером, а определение понятия «Просвещение» дал Иммануил Кант: «Просвещение есть необходимая историческая эпоха развития человечества, сущность которой состоит в широком использовании человеческого разума для реализации социального прогресса».
Можно назвать Просвещением эпоху, но можно так назвать и концепцию, суть которой — вера в то, что силами человеческого разума возможно достигнуть социального прогресса и совершенствовать общество во всех его положениях (с точки зрения естественно-научного прогресса, нравственного состояния, права и т.д.). С точки зрения этой концепции, единственным регулятором прогресса является человеческий разум. Надежды на некое потустороннее, Божественное (или неких других сил) вмешательство, на то, что у человека нет никакой свободы и все в мире детерминировано (как в лучшем, так и в худшем смысле), — все эти концепции отбрасываются; человек уверен, что он — существо свободное, разумное, что разум может все, в том числе и переустроить общество на разумных, нравственных, добрых началах.

Концепция Просвещения, как и само Просвещение, — понятие достаточно противоречивое. Из определения видно, что Просвещение может существовать и возникать в различные периоды человеческого общества. Так, мы знаем, что Просвещением можно было в некотором смысле назвать эпоху софистов и Сократа, XII век в Средневековье, когда существовали Шартрская и Сен-Викторская школы, а также эпоху Возрождения, но все это можно принять лишь с некоторой натяжкой. Просвещение же, относящееся к 18 веку и имевшее место преимущественно во Франции, — это классическое Просвещение, являющееся концептуальной основой современной цивилизации. Как бы мы ни относились к французскому Просвещению, к таким людям, как Вольтер, Руссо и Дидро, нельзя не признать, что непосредственные основы современной цивилизации лежат именно во французском Просвещении. Правовое устройство нашего общества, умонастроение большинства людей, вера в прогресс — все это уходит корнями в эпоху французского Просвещения.
Термин «французское Просвещение» не следует путать с термином «французский материализм», который обычно используется в некотором смысле как синоним французского Просвещения, но это не синонимы — ибо отнюдь не все французские просветители были материалистами.
Эпоху Просвещения принято делить на четыре этапа. В качестве первого этапа называют предшественников просвещения — Пьера Бейля и Жана Мелье. Собственно первое, старшее поколение просветителей — Вольтер и Монтескье. Этот этап берет начало в конце 10-х годов 18 века и длится до середины 40-годов. Второй этап — с середины 40-х годов до конца 80-х годов (до Французской революции): Руссо, Кондильяк и четыре великих французских материалиста (Ламетри, Дидро, Гельвеций и Гольбах). Третье поколение просветителей, существовавшее во времена Великой французской революции — Кондорсе, Марешаль и Дюпюи. Это поколение мы рассматривать не будем, как и некоторых из тех, кого я назвал.
Классифицируя не по времени, а по идеям, которые развивались французскими просветителями, можно сказать, что Просвещение было течением достаточно неоднородным. Просветителей можно разделить по различным лагерям: материалисты и сторонники христианского мировоззрения, как правило, существовавшего в различных неортодоксальных формах (деизм, пантеизм). К материалистам относятся вышеупомянутые четыре французских материалиста, деистическую религию исповедовал Вольтер; новую разновидность подхода к христианству — религию чувства — развивал Руссо.

С точки зрения социальной были сторонники буржуазии (их большинство) и сторонники бедных слоев населения — утопические коммунисты. Поскольку все просветители объединены идеей переустройства общества, то вставал вопрос: каким образом это общество переустраивать? Большинство просветителей склонялись к идеям реформизма, меньшинство (например, Мелье, Руссо) были революционерами.
Собственно просветителями старшего поколения являются Монтескье и Вольтер.
Одно из первых сочинений Монтескье (полное имя — Шарль Луи де Секонда, барон де Монтескье, 1689-1775) называется «Персидские письма», написано в 1771 году. В нем Монтескье подвергает критике существовавший во Франции строй (абсолютистскую монархию и феодализм), высказывается против Церкви, указывая, что духовенство не может служить примером нравственности, и приводит множество примеров развращенности духовенства. Он высказывает положение, что история христианской Церкви полна войн и насилия. Поэтому за многие века своего существования христианство оказалось неспособным установить мир на земле. Как и Бейль, Монтескье высказывался за необходимость веротерпимости и свободы совести.
Вторая его работа — «О духе законов» (1748). Это наиболее известная из его работ, где он исследует причины существования той или иной формы социального устроения на Земле. Монтескье задается вопросом: почему в разных странах, расположенных в разных местах, существуют совершенно различные формы государственного устройства? Он приходит к выводу, что это не случайно, что не сами люди выбирают себе форму государства — это зависит от того, в каком месте они живут, от климата, преобладающего в данной местности, от почвы и множества других факторов.
Оставаясь на деистических позициях, Монтескье указывает, что Бог при сотворении мира дал обществу и природе некие законы, которые распространяются не только на природный мир, но и на мир общественный таким образом, что законы природы влияют на общество посредством климата, почвы и т.п.
Монтескье заметил, что, скажем, жаркий климат способствует тому, что господствуют страсти, а не разум. В странах с жарким климатом людям не нужно бороться за свое существование, им не нужно строить теплые жилища, добывать пропитание с опасностью для жизни, шить теплую одежду. Поэтому им не нужно напрягать свой разум, чтобы совершенствовать жизнь. Они живут постольку, поскольку природа им это позволяет. К тому же этот климат способствует тому, что эти люди гораздо более страстны и разум не господствует над их страстями. Поэтому в жарком климате отсутствует привычка к труду, из-за чего возникает имущественное неравенство и рабство.

В странах же с очень холодным климатом люди вынуждены все время тратить на борьбу за жизнь. Люди только трудятся. Поэтому они грубы, поглощены заботой о собственном существовании и у них нет времени друг друга порабощать, а значит они свободны, но тоже не отличаются высоким уровнем развития, т.к. у них нет времени для занятия науками, искусством.
И только умеренный климат способствует тому, что люди вынуждены бороться за существование (строить жилища, добывать пищу), но все же у них остается свободное время, которое они могут посвящать совершенствованию жизнеустроения. Поэтому в этих странах (Европа как раз и находится в этом климате) возможно поступательное развитие цивилизации. Здесь люди уравновешены, разум и эмоции их находятся в гармонии; здесь в меньшей степени есть и рабство и анархия.
В умеренном поясе господствуют две формы правления: монархия и республика. Монарх, так же как и деспот в южных странах, является единственным правителем, но в отличие от южного деспота, который существует сам для себя, монарх уважает законы. Республика или монархия возникают в зависимости от других географических факторов: почвы, величины территории, от наличия морей или их отсутствия. Если страна мала, люди могут сами обмениваться информацией друг с другом, и тогда возникает республиканская форма правления. В странах же с большой территорией возникает монархия. Там, где почва плодородна, развивается земледелие, что обеспечивает изобилие и богатство; здесь люди консервативны, а такому складу ума также соответствует монархия. Там же, где почва хуже, люди вынуждены передвигаться с места на место, что способствует общению людей. Поэтому здесь возникает республика.
Таким образом, мы видим, что у Монтескье есть много интересных и верных наблюдений, но, однако, его концепция — это яркая форма географического детерминизма, когда форма правления определяется не потребностями человека, не верой в его собственный разум, а только внешними факторами.
Первым мыслителем, употреблявшим слово «Просвещение» (и потому первым просветителем в собственном смысле слова), является Вольтер. Это его псевдоним, а настоящее имя — Франсуа Мари Аруэ (1694-1778). Не буду останавливаться на его биографии, об этом вы можете прочитать в любой энциклопедии. Скажу лишь, что он вынужден был много скитаться. Жил во Франции, потом был выслан за критику религиозного фанатизма. Жил в Англии, потом вернулся, затем попал в Голландию, затем опять во Францию. Жил в Германии, но в конце концов обосновался в пригороде Женевы — городе Ферме.

Помимо литературной деятельности, занимался, как известно, бизнесом и сколотил себе достаточно большое состояние. Купил замок неподалеку от Женевы и последние годы жизни посвятил литературной деятельности.
Основные идеи Вольтера изложены им в различных книгах. Он был многогранно одаренным человеком, и его перу принадлежит множество литературных произведений — драм, поэм, а также философских работ.
Если охарактеризовать в нескольких словах воззрения Вольтера, то можно сказать, что в теории познания он находился на сенсуалистических позициях, считая себя философом, который развивает и пропагандирует идеи Локка, его сенсуализм и критику врожденных идей. У Вольтера много полемических выпадов, сам он был заядлым спорщиком и находил счастье в спорах с другими людьми. Поэтому его философская концепция часто выражается в полемике с различными философами, в т.ч. его предшественниками.
Выступал против имматериализма Беркли, ибо говорил, что материя существует, поскольку существует пространство (здесь Вольтер стоял на позициях Ньютона). Критиковал Лейбница и его «Монадологию» и противопоставлял лейбницевским монадам демокритовские атомы. Критиковал Декарта и стоял на позициях философии Ньютона, который считал, что нужно познавать материю и ее свойства (по крайней мере так думал о Ньютоне Вольтер, хотя на самом деле Ньютон, видимо, считал несколько иначе — сводить Ньютона к чистому материализму ни в коем случае нельзя).
Практически любой трактат Вольтера, особенно раннего, начинался с рассмотрения вопроса о том, существует ли Бог. Именно этот вопрос, считал Вольтер, является одним из основных для выработки мировоззрения. «Метафизический трактат» в этом плане не отличается от других работ. Здесь Вольтер сразу же ополчается против материалистов, отрицающих Бога. Он приводит примеры существования проблем, неразрешимых без допущения Бога. Понятно, что речь идет о чисто философском Боге (перефразируя Паскаля, можно сказать: о «Боге философов, а не Боге Авраама, Исаака и Иакова»).
Первая из этих проблем — проблема источника движения. Вторая — проблема целесообразности в биологическом мире (почему все живые существа действуют исходя из некоей цели?). Третья — проблема законов природы (очевидно, считал Вольтер, что должен быть некий Законодатель или, как он Его называл, «Верховный Геометр»). В противовес материалистическим взглядам Вольтер выстраивал свою собственную концепцию, которая называется деизмом (Бог создает мир, дает ему законы и больше не принимает участия в развитии мира; Бог — Творец, но не Промыслитель). Эта концепция возникает впервые у Анаксагора, хотя принято почему-то считать, что она появляется в 17 веке (вероятно, среди ученых, которые стремятся примирить науку и религию: с одной стороны, хотят оставаться верными и последовательными христианами, а с другой — хотят познавать неизменные законы, которые в случае допущения Бога-Промыслителя непонятно откуда берутся).

Итак, Вольтер развивал деистическую концепцию и выдвигал в противовес материалистам несколько доказательств существования именно такого Бога. Поскольку, с точки зрения Вольтера, мир может быть уподоблен часам, где все так слаженно, что невольно приходит в голову сравнение с часовщиком: так же как часы не могут показывать время без того, чтобы их не завел прежде часовщик, так и у мира есть свой Часовщик, Который создал этот мир и завел его. Другой аргумент (восходящий к Фоме Аквинскому) — космологического плана. Он гласит: поскольку бытие материальное преходяще (оно может существовать и не существовать), то, следовательно, должна существовать некоторая сущность, существующая абсолютно, — та, которая и дает существование нашему миру.
Третий аргумент вошел в историю в виде фразы: «Если бы Бога не было, его следовало бы выдумать» (эта фраза часто используется в ином контексте, подразумевающем, что Вольтер был атеистом). Это аргумент социально-этический, исходящий из того, что нравственность в мире не может существовать без допущения Бога. Даже если Бога не было бы, Его нужно было бы выдумать, поскольку общество атеистов не может существовать.
В последующие годы Вольтер несколько изменил свои религиозные воззрения и стал на позиции более пантеистические, считая, что Бог все же некоторым образом участвует в управлении миром, хотя и не говоря о Боге как личном существе.
Вольтер боролся против Церкви, а не против религии (слова «Раздавите гадину» имеют в виду не религию, а католическую церковь; религию же он пытался освободить от всех, по его мнению, кошмарных наслоений, которые принесло христианство). Вольтера ужасают десятки тысяч жертв ветхозаветного иудаизма и христианства. Ему претят христианские обряды и обычаи своей бессмысленностью и бесчеловечностью. Во Христе он видит только мудрого человека, которому он готов поклоняться, но не как Богу.
Проблема человека — одна из главных для Вольтера: «Метафизический трактат» начинается так же, как работы Юма и Локка, с того, что во главу угла ставится проблема человека. Человек, по Вольтеру, существо свободное, но смертное в абсолютном смысле, т.е. душа его не бессмертна.

Смертность души Вольтер доказывал исходя из локковского сенсуализма: поскольку человек познает при помощи чувств, то невозможно допустить, чтобы душа, покинув тело, могла бы познавать, т.к. у нее нет никаких чувств. С таким же успехом, иронически восклицает Вольтер, я могу допустить, что эта душа будет есть, пить и справлять естественные надобности, не имея тела. Поэтому душа смертна, хотя современники и критиковали за это Вольтера, упрекая его в том, что его религиозность непоследовательна: если он считает, что Бога необходим, то тогда зачем нужен Бог, если Он не может наказывать грешников и давать воздаяние праведникам?
Вольтер считал, что человек, будучи существом разумным и свободным, обязан самостоятельно совершенствовать жизнь на земле, а не уповать на загробную жизнь. Вольтер отрицал и пессимизм Паскаля, и оптимизм Лейбница. Он считал, что Паскаль вывел свой пессимизм из абсолютизации некоторых своих математических открытий. Познание бесконечно малых и бесконечно больших привело его к эмоциональному восприятию места человека в мире, от чего Паскаль впал в чисто эмоциональный пессимизм. Оптимизм Лейбница, выражавшийся в формуле: «Наш мир есть наилучший из возможных миров, и Бог делает все, чтобы этот мир становился еще лучше» — беспочвенный. Оптимизм неправилен и даже вреден, поскольку он делает ненужными человеческие усилия по совершенствованию этого мира.
В частности, у Вольтера есть поэма о гибели Лиссабона — о страшном землетрясении, в котором город был разрушен и погибло огромное количество людей. Вольтер со всем доступным ему сарказмом обрушивается на Лейбница, говоря, что именно этот мир, в котором гибнут ни в чем не повинные люди, является наилучшим из возможных миров и что Бог, создавший такой мир, не может быть назван Благим Богом.
По Вольтеру, зло в мире существует, но не по причине того, что Бог его создал таким, а в силу естественных законов. Бог не вмешивается в текущие события и потому не ответствен за то, что сейчас происходит. Нравственное же зло исходит из людского неразумия и злой воли, поэтому за него Бог также не отвечает.
Пессимистическим идеям Паскаля и оптимизму Лейбница Вольтер противопоставлял свой просвещенческий призыв усовершенствовать общество на основах разума. Просветительской была и историческая концепция Вольтера, и именно Вольтер ввел в обиход термин «философия истории». Как мы помним, первым философом, введшим историю в качестве предмета философского размышления, был Августин; термин же «философия истории» ввел Вольтер.

По Вольтеру, человечество имеет историю, которая направлена в сторону прогресса. Имеет место прогресс знаний, культуры, хотя он может прерываться, чередуясь с эпохами упадка. Но тем не менее история человечества показывает, что прогресс все-таки существует.
Вольтер выделяет четыре эпохи расцвета: век Перикла в Древней Греции, век Августа в Древнем Риме, век Медичи в эпоху Возрождения и век Людовика XIV в современности. Существование этих периодов обнадеживает и свидетельствует о том, что прогресс действительно существует, и поскольку человечество становится умнее, то и такие эпохи прогресса будут более длительными и более постоянными.
Вольтер первым из историков (а его перу принадлежат и множество исторических работ, в том числе и «История России») выдвинул положение, что нужно рассматривать не только европейские народы, но включать в исторические концепции все народы, населяющие землю, поскольку все люди равны и нельзя какой-то один народ предпочитать другим народам. История должна быть историей народов, а не политических деятелей и правительств. Вольтер указывал, что для истории и для человечества постройка шлюза гораздо важнее, чем деяния какого-нибудь полководца. Тем не менее, миром правят именно великие личности — те самые полководцы, о которых так небрежно сказал Вольтер.
Жан-Жак Руссо (1712-1778), возможно, одна из самых интересных и противоречивых фигур французского Просвещения. Знаменит Руссо стал после того, как Дижонской академией в 1750 г. был объявлен конкурс на тему: «Способствовало ли возрождение наук и искусств улучшению нравов». Руссо представил свою работу «Рассуждения о науках и искусствах», которая заняла первое место на этом конкурсе, хотя и была написала в совершенно ином ключе, чем все остальные представленные на конкурс работы.
В этой работе Руссо развивал идею о том, что ни науки, ни искусства не способствуют улучшению нравов, а, наоборот, играют совершенно противоположную роль. Он указывает, что науки вредны, поскольку создают бедность. Все народы и правительства вынуждены тратить огромные средства на науки и искусства, которые нужны только ограниченному числу людей. Науки и искусства существуют сами для себя, для очень небольшого слоя людей, а остальные люди вынуждены расставаться со своими деньгами, и с каждым годом затраты на науку и искусство все больше растут.
Кроме того, науки и искусства сами по себе имеют неблагородное происхождение. Руссо перечисляет различные исторические данные: математика вытекает из торговли, астрономия — из астрологии, осужденной Церковью, и т.д. Поэтому наука и искусство, по образному сравнению Руссо, есть гирлянды цветов на цепях, опутывающих народ. Писатели и ученые высасывают соки из государства, и трудящиеся беднеют. Хотя, конечно, науки и искусства нужны: Руссо не был таким уж мракобесом: но в духе Просвещения указывал на то, что нужен союз правителей и народа, чтобы и науки и искусства развивались так, чтобы не приводить к обнищанию населения и порче нравов.

Среди других работ Руссо выделяется «Рассуждение о происхождении о основаниях неравенства между людьми» (1755). Здесь Руссо развивает идею общественного договора, знакомую нам по «Левиафану» Т.Гоббса. По мысли Руссо, человек по природе добр, а плохим становится в обществе. В первобытном состоянии люди равны, всё добывают своим трудом, и потому в первобытном состоянии нет ни зависти, ни насилия, ни других негативных нравственных качеств. Все люди здоровы, счастливы, и это общество — самая счастливая эпоха за все время существования человечества. Однако когда-то появился человек, взявший себе некоторый участок земли и сказавший: «Это — мое». Со временем возникают и другие формы собственности. Появляется железо, вырастает на этих участках хлеб, начинается торговля, так что и хлеб и железо есть зло для человечества, ибо приводят к неравенству.
Чтобы уничтожить неравенство, приводящее людей к несчастьям и бедствиям, нужно отвергнуть цивилизацию и вернуться в то состояние блаженства, в котором существовали первобытные люди. Вольтер тут же откликнулся на это произведение Руссо и ехидно сказал, что еще не было такого произведения, в котором человек так старался бы показать свою собственную глупость, и что, может быть, кто-то и последует идее Руссо, и он рад бы, но не может, поскольку уже разучился ходить на четвереньках, да и возраст у него уже такой, что он то и дело обращается к врачам. Можно вспомнить и о реакции Руссо на гибель Лиссабона: ничего плохого в том, что погибло несколько десятков тысяч человек, он не видит, потому что для истории иногда полезно такое самоочищение, тем более что люди погибли по своей собственной вине — в Лиссабоне были 7-этажные здания, поэтому они и разрушились, а если бы люди жили в лесу, они бы этого землетрясения и не заметили.
Руссо принадлежит ряд художественных произведений, среди них «Эмиль, или О воспитании» — работа, посвященная педагогическим проблемам. Здесь Руссо применяет принцип «назад, к природе» в области педагогики. Эти идеи Руссо во многом опередили свое время и являются довольно современными, отнюдь не просветительскими. Современная педагогика постепенно отказывается от чисто просветительского подхода, что человек своим разумом может абсолютно все, в том числе и воспитать и перевоспитать ребенка, и возвращается к идеям Руссо, который исходит из более здравых посылок: в воспитании ребенка важно прежде всего познание его природы; естественное самовоспитание — прежде всего. Нравственность присуща ребенку, она не зависит от внешних факторов. Нужно дать возможность человеку свободно, не находясь под принуждением развиваться, опираясь на свои природные задатки, а не на испорченную разумом культуру, — и тогда воспитание будет наиболее успешным. Эти идеи об автономности, независимости этики от культуры оказали огромное влияние на И.Канта, развившего потом эти мысли в своей «Критике практического разума».

В этой же работе помещена известная «Исповедь савойского викария», в которой Руссо излагает свои религиозные взгляды. Руссо всегда возражал против католического рационализма, стремления доказать бытие Бога. По Руссо, Бога нельзя доказать, потому что Он выше человеческого разумения, Его можно только чувствовать. Бытие Бога доказывается человеку сердцем.
Этот эмоциональный аргумент используют многие богословы — особенно протестантские. Послушаешь их проповедь по телевидению — типичный руссоизм: давят на эмоции, на чувства, на сердце. Но чувства могут привести и к противоположному выводу — к отрицанию Бога.
Такой поворот мысли люди действительно делают, и совершенно справедливо, потому что религия чувства достаточно беспочвенна. Религия может основываться на божественном откровении, на разуме — на чувстве религию не создашь. Она не сможет существовать в виде Церкви. Даже такой атеист, как Бертран Рассел, сказал: если бы мне нужно было выбирать между религией Фомы Аквинского и религией Руссо, я бы, несомненно, выбрал религию Фомы Аквинского. Здесь хотя бы все четко и доказательно — против религии Фомы Аквинского не возразишь. Из религии же Руссо вытекает атеизм.
История во многом показала справедливость этих положений, поскольку французские революционеры, в частности Робеспьер, были последователями именно Руссо. Он был первым философом, прах которого перенесли в пантеон великих людей Франции. Робеспьер насильственно ввел культ Высшего Существа, пользуясь аргументацией и мыслями Руссо, который говорил не о личном, не о христианском Боге, а о высшем существе — некоем безличном Боге, высшем разуме, Высшем Геометре (говоря словами Вольтера).
Поскольку Руссо был убежден, что общество атеистов существовать не может, потому и религия должна существовать, а правительство — заботиться о том, чтобы она была прочной. Если люди не соглашаются с религией, их нужно перевоспитывать, а если они упорствуют, их нужно уничтожить. Французские революционеры во главе с Робеспьером практически буквально претворяли в жизнь эти идеалы Руссо.
Руссо, развивая далее положения об общественном договоре, говорит, что когда люди уже отошли от состояния свободы и счастья, понимают, что миром начинают править сильные. Эти сильные подавляют права и свободы других людей. В конце концов, народ объединяется и приходит к некоему договору, на основе которого власть передается некоей части народа. Люди отдают часть своей свободы или одному человеку, или нескольким людям, которые ими управляют. Но при этом вся власть остается у народа — сувереном, по терминологии Руссо, является народ, и суверенитет народа неотчуждаем, неотделим. Народу принадлежит вся полнота законодательной власти, а избранным ими правителям принадлежит только исполнительная власть. Даже по терминологии мы видим, насколько идеи Руссо прижились в современной ситуации.

В мире правит общая воля людей — суверенов, и если некий человек не подчиняется этой общей воле, то судебная власть заставляет его подчиниться этой воле. В дальнейшем, к сожалению, общественный договор стал нарушаться, поскольку правительство, не довольствуясь долей исполнительной власти, стало силой присваивать себе и законодательную власть. Часто интересы у правительств начинают главенствовать над общей волей, так что общая воля оказывается обманутой. В таком случае возможен и необходим революционный способ борьбы с таким правительством, чтобы народ-суверен, власть которого неотделима и неотчуждаема, вернул себе эту власть.

20. Французские материалисты (Дидро, Гельвеций, Ламетри и Гольбах).
Из французский материалистов наиболее известен Дени Дидро — не столько тем, что был наиболее ярким выразителем идей французского материализма (таковым, как известно, был Гольбах), и даже не эпатичностью своих взглядов (поскольку Ламетри больше всего поражал современников неожиданностью своих воззрений), а именно своей организаторской, общественной и другой, в том числе литературной, деятельностью, Дидро был организатором работы над «Энциклопедией». В то время начинается интерес к разного рода словарям, и Дидро получает заказ от одного издателя на перевод с английского языка энциклопедического словаря, чрезвычайно популярного в Англии. Он берется за работу, но понимает, что словарь имеет множество недостатков, и предлагает издателю написать собственный словарь, который в конце концов разрастается до 35-томной «Энциклопедии». Это первое в истории человечества энциклопедическое издание, в котором были собраны и обобщены все научные, философские, религиозные, культурные, литературные и т.п. знания. Главной целью издания была цель просветительская, способствование прогрессу. «Энциклопедия» была завершена и пользовалась огромной популярностью, несмотря на многотомность и дороговизну. Было продано несколько тысяч экземпляров — очень большой тираж для Франции того времени.
В круг энциклопедистов, кроме Дидро, входили в разное время Вольтер, Руссо (впоследствии отошедший из-за идейных разногласий), Монтескье, Кондильяк, Гольбах, Тюрго, Бюффон. Наиболее активное участие в работе над «Энциклопедией» принял известный математик Д’Аламбер, отвечавший за естественно-научную часть.

studopedia.org — Студопедия.Орг — 2014-2019 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.01 с) .