Как то с юридической точки зрения предусматривают

Если вкратце, то при соблюдении условий гарантии снять (таких понятий, как «утеря права на гарантийное обслуживание» или «снятие с гарантии» отечественное законодательство не содержит. Продавец или сервисный центр не имеет права «снять с гарантии» товар целиком — он вправе лишь отказать в гарантийном обслуживании отдельно взятого дефекта, если он является негарантийным) вас с гарантии не могут, если не нарушается регламент ТО, то есть вы выполняете точно и в срок все работы в соответствии с пробегом, если не знаете, какие работы выполняются при определённом пробеге-посмотрите в сервисной книжке, или попросите и дилер распечатает вам список работ. Смысл прост-вы должны выполнять условия гарантии, предписанные заводом-изготовителем, а вот где именно вы это будете делать-ваше личное право. Сертификация у нас одинаковая что для простых автосервисов, что для официальных дилеров. Сертификация автосервиса – это документальное подтверждение того, что услуги, предоставляемые на СТО, соответствуют действующим нормативным актам РФ. Так что для завода-изготовителя (а это именно он обеспечивает гарантийное обслуживание) по сути нет разницы, лишь бы вы проходили ТО на СТО, имеющие все необходимые сертификаты. Зап. части для ТО также необязательно приобретать у официального дилера. Главное, если вдруг не дай Бог наступит гарантийный случай-иметь при себе копии сертификатов СТО, где вы проходили ТО, заказ-наряд а также копии сертификатов и чеки на используемые оригинальные зап. части

Почему я должен, например, покупать ТОЛЬКО масло, которое мне предлагает официальный дилер, в противном случае, предупреждают меня, автомобиль будет снят с гарантии. Но ведь моторное масло НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ОРИГИНАЛЬНОЙ ЗАПАСНОЙ ЧАСТЬЮ! Производитель только РЕКОМЕНДУЕТ, какое масло можно использовать. Почему я не могу купить то масло, к которому привык и которое меня полностью устраивает по качеству и цене и НЕ ПРОТИВОРЕЧИТ ТРЕБОВАНИЯМ ЗАВОДА-ИЗГОТОВИТЕЛЯ моего автомобиля, и почему не могу поменять его на той СТО, где мне удобнее и выгоднее? Ведь инструменты используются одни и те же, и мне предоставляются все документы и гарантия на произведенные работы и т.д.

Вопрос:-В сервисной книжке указана периодичность проведения ТО моего автомобиля – 20 тыс. км., но дилерская станция требует производить замену масла каждые 10 тыс. км, иначе грозят лишить гарантии. Правы ли они?

Ответ:-Подобное требование должно быть обязательно согласовано с производителем, ведь именно он несет гарантийные обязательства. Дилер – лишь своего рода технический посредник. Поэтому, если изготовитель подобных правил не установил, требования дилера незаконны. Даже если они мотивированы заботой о безотказной работе двигателя в «тяжелых российских условиях».

Вопрос:-Вправе ли изготовитель лишить гарантии, если автомобиль не проходил плановые ТО у официального дилера?

Ответ:-Так как гарантийный ремонт предусматривает устранение поломок, вызванных заводским браком, то снять автомобиль с гарантии из-за того, что он не проходил техобслуживание на официальной станции, изготовитель (дилер) не вправе. Плановые ТО автовладелец может проводить в любом сервисе и даже самостоятельно, при этом главное требование – правильно выполнить все работы, регламентируемые заводом-изготовителем. Чтобы лишить владельца гарантии, требуется экспертное заключение о том, что поломка вызвана именно некачественно проведенными работами стороннего сервиса.

Это если вкратце. Хотите углубиться-читаем дальше)

Для начала-что такое гарантия вообще?

Гарантийный срок — это период, в течение которого в случае обнаружения в автомобиле недостатка изготовитель, продавец, уполномоченная организация или уполномоченный индивидуаль¬ный предприниматель, импортер обязаны удовлетворить требова¬ния потребителя, установленные в ЗоЗПП (о них будет сказано дальше).
Срок службы — это период, в течение которого изготовитель обязуется обеспечивать потребителю возможность использования автомобиля и, при определенных условиях, нести ответственность за существенные недостатки.
Таким образом, если в период гарантийного срока автомобиль выходит из строя, ответственность за недостатки автоматически возлагается на дилера (или изготовителя). Однако чтобы заставить изготовителя нести ответственность за недостатки, обнаруженные по истечении гарантийного срока, но в пределах срока службы, по¬требитель должен доказать, что в машине имеется заводской брак. Причем недостаток должен быть существенным.
Существенным является такой недостаток, который нельзя устранить, неустранимый недостаток или который не можетбыть устра¬нен без несоразмерных расходов или затрат времени, или выявля¬ется неоднократно, или проявляется вновь после его устранения, или другие подобные недостатки.

Ещё: Обратите внимание на гарантийный срок, который установлен в договоре. Некоторые дилеры принимают на себя дополнительные обязательства и продлевают гарантию, установленную изготовителем.
При этом условия такой продленной гарантии дилера могут сущест¬венно отличаться от гарантии завода-изготовителя. И не всегда в лучшую для потребителя сторону. Однако подобные условия также должны соответствовать предписаниям закона.

Если установление гарантийного срока на автомобиль — это право изготовителя, то установление срока службы — это его непо¬средственная обязанность.
Что такое срок службы-читаем выше. А ниже пример незаконного договора с опровержениями.

1) Гарантия распространяется на транспортные средства, техническое обслуживание и ремонт которых в течение гарантийного периода, установленного в соответствии с настоящим Положением, осуществляются в сервисе Гаранта.

Данное условие противоречит пунктам 1,2 статьи 16 Закона о защите прав потребителей (в дальнейшем ЗоЗПП), так как обусловливает приобретение автомобиля обязательным приобретением услуг по техническому обслуживанию. Гарантийные обязательства продавца ставятся в зависимость от условий, не связанных с недостатками товара.

2) Гарантия распространяется на все дефекты и неисправности узлов, агрегатов и отдельных деталей транспортного средства, нормальное функционирование которых невозможно по вине изготовителя транспортного средства.

Данное условие чрезмерно сужает объем гарантийных обязательств по сравнению с правилами, установленными абзацем 2 пункта 6 статьи 18 ЗоЗПП и пунктом 2 статьи 476 ГК РФ. Согласно данным нормам, установленная изготовителем (продавцом) гарантия также распространяется на все дефекты, возникшие после передачи товара потребителю, если причиной этих дефектов не является: нарушение потребителем правил использования, хранения или транспортировки товара; действия третьих лиц; действие непреодолимой силы.

3) Гарантия не распространяется на внесенные Клиентом изменения в конструкцию автомобиля (самостоятельное переоборудование), при этом гарантия утрачивается также на узлы, агрегаты и системы, работа которых зависит от узлов, агрегатов и систем, подвергшихся конструктивным изменениям.

Данное условие чрезмерно сужает объем гарантийных обязательств по сравнению с правилами, установленными абзацем 2 пункта 6 статьи 18 ЗоЗПП и пунктом 2 статьи 476 ГК РФ. Согласно данным нормам, продавец обязан доказывать причинно-следственную
связь между внесением изменений в конструкцию автомобиля (переоборудованием) и возникшей неисправностью (если неисправность вообще возникнет). Кроме того, подобным условием ограничивается установленное статьей 209 ГК РФ право собственника по своему усмотрению владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом.

4) Гарантия не распространяется на транспортное средство, технические и эксплуатационные характеристики которого, установленные изготовителем транспортного средства, были изменены путем вмешательства извне без согласия дилера.

Данное условие чрезмерно сужает объем гарантийных обязательств по сравнению с правилами, установленными абзацем 2 пункта 6 статьи 18 ЗоЗПП и пунктом 2 статьи 476 ГК РФ. Согласно данным нормам, продавец обязан доказывать причинно-следственную связь между изменением технических характеристик и возникшей неисправностью. Также ограничивается установленное статьей 209 ГК РФ право собственника по своему усмотрению владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом.

5) Расходные материалы, непосредственно использующиеся в процессе технического обслуживания транспортного средства, приобретаются у дилера.

Данное условие противоречит пункту 2 статьи 16 ЗоЗПП. Приобретение услуги обуславливается обязательным приобретением товаров. Потребитель лишается возможности приобрести расходные материалы в другом месте по более низким ценам.

6) Запасные части, непосредственно использующиеся в процессе гарантийного ремонта и ремонта транспортного средства, приобретаются у дилера.

Данное условие противоречит пункту 2 статьи 16 ЗоЗПП. Приобретение услуги обуславливается обязательным приобретением товаров. Потребитель лишается возможности приобрести запасные части в другом месте по более низким ценам.

7) Любые диагностические процедуры узлов и агрегатов транспортного средства оплачиваются Клиентом.

Данное условие противоречит пункту 2 статьи 13, абзацу 7 пункта 1 статьи 18 ЗоЗПП. Диагностические процедуры могут быть частью процесса устранения неисправности, возникшей не по вине потребителя. Согласно указанным нормам, такие расходы лежат на продавце.

8) Клиент обязан являться для прохождения очередного планового технического обслуживания и ремонта транспортного средства только на сервис дилера.

Противоречит абзацу 2 пункта 2 статьи 16 ЗоЗПП. Гарантийные обязательства продавца ставятся в зависимость от условий, не связанных с недостатками товара. Ограничивает установленное статьей 209 ГК РФ право собственника по своему усмотрению владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом. Потребитель лишается возможности пройти техобслуживание в другом месте по собственному выбору по более низким ценам.

9) Клиент обязан не использовать и не устанавливать на транспортное средство без согласия дилера какие-либо детали, аксессуары, дополнительное оборудование и др.

Противоречит статье 209 ГК РФ. Существенно ограничивает право собственника свободно пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом. Также противоречит абзацу 2 пункта 2 статьи 16 ЗоЗПП. Гарантийные обязательства продавца ставятся в зависимость от условий, не связанных с недостатками товара.

В соответствии с пунктом 1 статьи 16 Федерального закона «О защите прав потребителей», условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными.

Если при изучении конкретного договора у вас возникают сомнения в законности того или иного условия, которое вы считаете очень важным, лучше обратиться за консультацией к специалисту. Условия, противоречащие закону, признаются недействительными. В подавляющем большинстве случаев дилер знает о неправомерности подобных положений, однако сознательно включает их в договор. Расчет здесь делается на невысокий уровень правовой грамотности клиента. Предполагается, что при прочтении договора у потребителя даже и мысли не должно возникнуть, чтобы обслуживаться в другом сервисном центре, на стороне установить сигнализацию и магнитолу или приехать на ТО со своими расходными материалами.

Помимо того, что это просто неэтично, такое поведение дилеров содержит признаки состава административного правонарушения, предусмотренного частью 2 статьи 14.8 Кодекса РФ об административных правонарушениях: включение в договор условий, ущемляющих установленные законом права потребителя.

Если о данном нарушении уведомить территориальный отдел Роспотребнадзора, приложив к заявлению копию договора, дилера оштрафуют на сумму от 10 до 20 тысяч рублей. Большое количество незаконных условий, включенных в типовое соглашение, свидетельствует о недобросовестности дилера, о его стремлении ввести покупателя в заблуждение относительно его реальных прав и обязанностей.»

А вот слова Александра Смирнова, директора официального дилера Mitsubishi «Рольф Центр» по поводу лишения гарантии за установку доп. оборудования на независимой СТО:

«Уважаемые господа! Попробую ответить на ваш вопрос по поводу гарантии. Мы (Рольф) не можем диктовать вам, где и как вам ставить дополнительное оборудование на свой автомобиль. Это ваше право. Мы можем только рекомендовать вам ставить его на наших дилерских центрах, т.к. считаем, что так для вас может быть удобнее: вы получаете автомобиль сразу со всем оборудованием.

После самостоятельной установки оборудования автомобиль не будет снят с гарантии автоматически, но если мы докажем, что неисправность автомобиля была вызвана неккоректной установкой и покажем это владельцу, только тогда конкретная гарантийная причина может быть нами опротестована и вы будете иметь возможность разобраться со своим установщиком. Надеюсь, что я ответил на ваш вопрос.»

Вячеслав Арсентьев, консультант отдела юридического обеспечения ТУ «Роспотребнадзора по Санкт-Петербургу»:

«Существует 2 вида гарантии — гарантия автосалона и гарантия по закону. Установление гарантийного срока автосалоном не является обязательным. Это условие прописывается в заключаемом договоре купли-продажи. А вот гарантия по закону остается у потребителя независимо от подписываемого им договора. Такая гарантия будет действовать в течение 2 лет после покупки автомобиля. Потребитель вправе требовать ремонта в случае обнаружения в автомобиле недостатков (ст. 19 закона «О защите прав потребителей», ст. 477 ГК РФ).

Таким образом, автосалон может лишить своей гарантии (к примеру, 5-летней), но останутся требования закона, которые он обязан соблюдать и осуществлять гарантийный ремонт в течение 2-летнего срока. И даже если установлено, что поломка произошла по вине автовладельца, в том числе из-за дополнительного оборудования, в случае последующих поломок производитель (автосалон) обязан принять автомобиль по гарантии. В случае лишения гарантии автосалоном, потребитель вправе обратиться в ТУ «Роспотребнадзора по Санкт-Петербургу», где обстоятельства каждого конкретного случая оценят наши специалисты и вмешаются в ситуацию.»

Юрист правозащитной организации «Традиция права» Анатолий Макаренко:

«То, что творят дилеры — чистой воды самоуправство! Дело в том, что гарантию устанавливает не продавец товара, а его производитель, в данном случае — иностранная компания. Снятие с гарантии — нарушение статьи 6 Закона о защите прав потребителей — «Обязанность изготовителя обеспечить возможность ремонта и технического обслуживания товара». Скорее всего, производители и сами не знают о такой практике. Но если все же вас сняли с гарантии, потому что вы поставили доп.оборудование в соседнем салоне, требуйте у дилеров письменное постановление, это подтверждающее. А с ним можно смело идти в суд. Существует огромный процент вероятности, что дело будет выиграно.»

Заместитель председателя «Общества защиты прав потребителей» Михаил Овчарок:

«Во-первых, цены на услуги в автосервисах могут быть оспорены потребителем, если данное обслуживание не занесено в сервисную книжку. А во-вторых, если сигнализацию, например, устанавливает не сервисный центр дилера, а третье лицо, то снять с гарантии всю машину никто не имеет права! Все сервисные центры идут на ухищрения, чтобы не выполнять своих обязательств. В случае если весь автомобиль потребителя сняли с гарантии после того, как он установил сигнализацию в другом автосервисе, обманутому клиенту нужно написать претензии дилеру, получить его ответ и потом обращаться в суд. В суде ответчик должен доказать, что установка того или иного оборудования не в его автосервисе привела к сбою в работе других механизмов машины — что само по себе невозможно.»

Санкт-Петербургский городской клуб автомобилистов, и.о. директора Михаил Северный:

«Если мелкий ремонт или установка «допов» не связаны с вмешательством в конструкцию автомобиля, то это можно хоть самому делать. Дилеры постоянно нарушают наши права, еще и за предпродажную подготовку дерут бешеные деньги. По идее, в случае покупки по образцам, предпродажная подготовка входит в стоимость автомобиля, но это правило почему-то никто не соблюдает.»

Начальник Отдела пресечения монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции Федеральной антимонопольной службы Мария Кондратенко:

«Пока никаких жалоб на автодилеров к нам не поступало. Возможно, покупатели просто не знают обо всех своих правах. Но если нам напишут жалобу с подробнейшим указанием нарушений антимонопольного законодательства, ФАС обязательно проведет проверку деятельности того или иного салона.»

Некоторые производители или продавцы отказывают в гарантийном ремонте на том основании, что техническое обслуживание товара (включая установку дополнительного оборудования) проводилось неуполномоченной организацией. Судебная практика здесь на стороне потребителя: закон запрещает обусловливать выполнение гарантийных обязательств требованиями, не связанными с недостатками товаров. Поскольку любой гражданин имеет право устанавливать на автомобиль дополнительное оборудование, в том числе и самостоятельно (естественно, если такая модификация не влияет на обеспечение безопасности дорожного движения), то продавец или сервисный центр вправе отказать в обслуживании лишь в том случае, если докажет, что дополнительное оборудование (или неквалифицированные работы по его установке) явилось причиной возникшей неисправности.

Так что официальный дилер лукавит, ставя владельцу гарантийного автомобиля очень жесткие условия – всегда обслуживаться только у него и покупать оригинальные запасные части только у него… Согласно же Закону о защите прав потребителей человек может выбирать сам, где ему обслуживаться, — тем более, когда речь идет о замене специально оговоренных элементов и расходных материалов, не подпадающих под условия гарантии производителя. Причина такого «лукавства» объясняется просто: станции техобслуживания официальных дилерских центров вынуждены по условиям своих договоров с заводами-производителями держать уровень рекомендованных ими цен на запасные части и услуги, и этот уровень, как правило, всегда выше, нежели у обычных сервисных центров, даже оснащенных точно таким же оборудованием. Аналогия здесь простая: в ресторане всегда дороже, чем в кафе, хотя продукты и там, и там одинаковые…

В общем по законам РФ автовладелец имеет право обслуживаться в любом техническом центре, имеющем сертификат соответствия, и рассчитывать на дилерскую гарантию, несмотря на обслуживание в не авторизованном, но сертифицированном должным образом техническом центре.

А если дилер имеет что то против или отказывает в гарантийном ремонте-требуйте отказ в письменном виде и сообщите им о нарушении ЗоЗПП и последующей жалобой в Роспотребнадзор, тогда они вряд ли будут упорствовать в своей неправоте.

P.S. А вообще странно, ведь завод оплачивает услуги дилера по гарантийному ремонту-чего же они так против? Привыкли, наверное, получать втридорога с нас…

Взято с просторов, использована книга Мои права в автосалоне и автосервисе (Павлов О.В.)

С экономической точки зрения собственность — это экономические (производственные) отношения между людьми по поводу присвоения и хозяйственного использования материальных благ и услуг, прежде всего средств производства. Экономическое содержание собственности имеет две стороны: субъект (собственник) и объект (имущество).

Объектом собственности является все то, что включено в сферу жизнедеятельности субъекта, а также его производственной деятельности.

Субъектами собственности являются отдельные люди, их группы, государство.

В экономическом содержании собственности надо различать две стороны:

1) материально-вещественную (объекты собственности, имущество);

2) социально-экономическую (отношения между людьми в связи с их присвоением).

В хозяйственной практике надо всегда учитывать единство этих двух сторон.

Субъект собственности (собственник) — активная сторона отношений собственности, имеющая возможность и право владения объектом собственности. Собственность экономически реализуется, когда приносит доход ее владельцу. Такой доход представляет собой весь вновь созданный продукт или его часть, которые получены благодаря применению средств производства. Это могут быть прибыль, налоги, различного вида платежи.

Объект собственности — пассивная сторона отношений собственности в виде предметов природы, вещества, энергии, целиком или в какой-то степени принадлежащих субъекту.

Совокупность экономических отношений собственность имеет следующую структуру (рис. 4.2).

Присвоение — экономическая связь между людьми, которая устанавливается их отношениями к вещам как к своим.

Когда кто-то говорит, например, что этот дом его, он характеризует сложившиеся хозяйственные связи, т.е. сообщает о том, кто может и кто не в праве претендовать на его имущество.

Отчуждение — отношение, являющееся противоположным присвоению; возникает, если какая-то часть общества захватывает все средства производства, оставляя других людей без источников средств к существованию или когда продукты, созданные одними лицами, присваивают другие.

Иногда собственник средств производства сам не занимается созидательной деятельностью. Он предоставляет другим лицам право владеть его вещами на определенных условиях. Тогда между собственником и предпринимателем возникают отношения хозяйственного использования имущества. Предприниматель временно получает юридическое право владения и использования объекта чужой собственности.

По определению юристов собственность — это принадлежность каких-то объектов субъекту.

В соответствии с ГК РФ (ст. 209) собственнику принадлежит право владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении своего имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам, в т.ч. отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им его, будучи собственником, оставлять имущество в залог, распоряжаться им любым иным способом.

В правовом аспекте выделяют триаду правомочий: право владения, право пользования и право распоряжения.

Право владения — предоставляемая законом возможность фактического обладания вещами, т.е. исключительного физического контроля за имуществом (вещью).

Право пользования — это основанная на законе возможность эксплуатации имущества, извлечения из него полезных свойств и получения от него доходов, т.е. личного использования вещи.

Право распоряжения имуществом — это предоставленная собственнику возможность по своему усмотрению и в своих интересах совершать действия, определяющие юридическую свободу имущества, т.е. право принимать решения о том, как и кем вещь может быть использована.

При определении собственности в юридическом смысле выделяются различные виды собственников. Носителями права собственности являются:

1) физическое лицо — гражданин как субъект гражданских (имущественных и неимущественных) прав и обязанностей;

2) юридическое лицо — организация (объединение лиц, предприятия, учреждения), являющаяся субъектом гражданских прав и обязанностей. Примерами могут служить фирма, хозяйственное, промышленное или торговое предприятие, пользующееся правами юридического лица;

3) государство и муниципальные образования(органы местного управления и самоуправления).

Для создания эффективной рыночной системы необходимо законодательное закрепление трех различных объектов собственности:

во-первых, недвижимого имущества (недвижимости);

во-вторых, движимого имущества (движимости);

в-третьих, интеллектуальной собственности.

К недвижимому имуществу относятся производственные и непроизводственные помещения, дороги, транспортные сооружения (гаражи), различные объекты инфраструктуры. Один из важнейших объектов недвижимости — это земля.

Движимостьвключает имущество, допускающее его свободное перемещение: машины, оборудование, инструменты, автомобили, мебель, ценные бумаги и т.д.

Право собственности на эти ценности может быть подтверждено соответствующими документами. Некоторая не слишком дорогая движимость (мебель, инструменты и т.д.) передается из рук в руки без специального юридического оформления. Для подтверждения прав собственности достаточно счетов из магазина.

Интеллектуальная собственность выступает в виде изобретений, программных обеспечений вычислительной техники, рукописей, достижений в искусстве и других продуктов человеческого интеллекта. Патенты, авторские права, товарные знаки и другие регистрирующие документы дают право на эти виды собственности. Они жизненно необходимы для стимулирования творчества и новаторства, а надежная защита такой интеллектуальной собственности — одно из непременных условий существования рыночной экономики.

Дата добавления: 2015-10-01 ; просмотров: 1372 | Нарушение авторских прав

Как правильно перефразировать смысл слов с юридической точки зрения?

Добрый день! Подскажите пожалуйста как правильно можно сформулировать пункт договора:

При нарушении Исполнителем сроков выполнения работ/оказания услуг, предусмотренных соответствующими приложениями к настоящему Договору, Заказчик вправе потребовать уплаты пени в размере 0,1% (ноль целых одной десятой процента) от стоимости остатка невыполненных работ за каждый день просрочки, но не более 10% (десяти процентов) от суммы, указанной в соответствующем Приложении.

как сформулировать правильно:

от стоимости остатка невыполненных работ

т.е. чтобы в пункте говорилось о том, что пеня начисляется на тот объем работы который не выполнен, например заказ был на 1000 размещения постов стоимость в 3000 рублей, чтобы пеня не на все 3000 рублей начислялась, а например если сделано 900 работ, а 100 нет, то пеня начислялась исходя из суммы этих 100 работ.

Спасибо за ответ. Помогите пожалуйста сформулировать данное предложение, чтобы была верная формулировка.

Совет 1: Что такое событие как юридический факт

• Что такое событие как юридический факт
• Презумпция невиновности: значение и принцип
• Как анализировать закон

Юридический факт — это закрепленное в гипотезах норм права конкретное жизненное обстоятельство, наступление которого влечет юридические последствия в виде возникновения, изменения или прекращения правоотношений.

Основными критериями классификации юридических фактов принято считать характер юридических последствий и волю участников правоотношений.

Явления, подвластные воли человека, именуются действиями, а юридически значимыми фактами, которые возникают помимо воли и сознания человека, являются события.

Как действия так и события, юридические факты могут приводить к разным последствиям, в связи с этим они классифицируются на: правообразующие (право на материальную помощь пострадавшим от наводнения), правоизменяющие (изменение платы за обучение с наступлением нового учебного года), правопрекращающие (смерть супруга приводит к расторжению брака), правоподтверждающие, правовосстанавливающие и правопрепятствующие.

События подразделяют на абсолютные и относительные.

К числу абсолютных событий относятся стихийные бедствия (землетрясения, наводнения и т.п.) и другие природные явления (образование разломов, обвалов, падение метеорита и т.п.).

В свою очередь, относительные события возникают по воле субъектов, но развиваются независимо от их воли. К примеру, смерть убитого является относительным событием, так как само событие (смерть) возникло в результате волевых действий убийцы, но одновременно это событие явилось следствием патологических изменений в организме потерпевшего, уже не зависящих от воли убийцы.

В гражданско-правовых отношениях разграничение событий на абсолютные и относительные имеет важное значение. Так, если причиной возникновения последствий выступает относительное событие, то всегда определяется, находятся ли наступившие последствия в причинно-следственной связи с действием человека.

Сроки, как юридические факты также можно отнести к относительным событиям. Наступление или истечение срока автоматически образует, изменяет или прекращает гражданские права и обязанности порождает гражданско-правовые последствия. Например истечение срока приобретательной давности станет причиной получения права собственности на чужую вещь, а просрочка исполнения обязательства приведёт к возложению ответственности на дебитора или кредитора.

• Закон сегодня. Юридический портал
• Википедия

Совет 2 : Состояние как юридический факт

Юридические факты относятся к так называемым юридическим предпосылкам возникновения правоотношений (норма права, правосубъектность, юридический факт). Юридический факт – это такое явление объективной действительности, которое обладает способностью к юридической оценке, служащей основой для вывода о возможности использования или применения норм права.

Иными словами, общественные отношения одной и той же сущности государство может регулировать по-разному. Различия правового регулирования отношений обуславливают и различия в его механизме: одни и те же жизненные обстоятельства являются фактами, приводящими в действие различные механизмы правового регулирования. Существуют следующие виды юридических фактов:

1. по характеру последствий – правообразующие, правоизменяющие, правопрекращающие;

2. по волевому признаку – события, действия.

С точки зрения юриспруденции, состояния – это длящиеся, влияющие на положение социального субъекта, его взаимоотношения с другими лицами и организациями. Например, к правовым состояниям относятся принадлежность человека к гражданству того или иного государства или, напротив, состояние без гражданства, пребывание на государственной службе и пр. Таким образом, некоторые правоотношения сами по себе способны выступать в виде юридических фактов.

Правовые состояния могут также являться следствием поведения лица, как правомерного (вступление в брак), так и противоправного (сокрытие лица, совершившего преступление, от органов правосудия). Тем не менее, они могут быть и не связаны непосредственно с таковым, выступая лишь результатом некоторых событий (например, болезнь, родственные отношения). Следовательно, состояние является правовым тогда, когда может быть истолковано как способ проявления одного явления (субъекта, объекта) применительно к другому в правовой сфере через определенные свойства и признаки, с наличием которых закон связывает наступление правовых последствий.

Интересен механизм взаимодействия событий, действий и состояний. В основе любого состояния лежит либо событие, либо действие, однако говорить о том, что состояние – это совокупность продолжающихся действий или событий, нельзя.

Известно, например, что трудовое правоотношение между работником и предприятием может просуществовать продолжительный период времени и в упрощенном виде выглядит как совокупность действий, совершаемых работником и администрацией предприятия по выполнению взаимных прав и обязанностей. Такие единичные факты не могут расцениваться как состояния: состоянием здесь признается все трудовое правоотношение целиком, от его начала до конца. Эта мысль подтверждается и тем, что трудовое состояние может изменяться (работник может быть повышен или понижен в должности, может измениться размер его заработной платы и т. д.).

Совет 3 : Что такое событие с юридической точки зрения

Событие является юридическим фактом, приводящим к возникновению правоотношений. Событиями могут быть естественные, природные явления, которые протекают помимо воли человека. В данном случае речь идет о наводнениях, землетрясениях и других стихийных бедствий, которые возникают не по вине людей. Согласно законодательству, человек не может быть привлечен ни к какому из видов юридической ответственности, если совершил противоправное деяние без личного умысла, а под воздействием внешних факторов. Например, к подобным ситуациям можно отнести употребление в пищу продуктов из магазина, в котором люди оставались запертыми длительное время из-за случившегося в городе землетрясения.

Событиями также являются такие естественные явления, как рождение или смерть. Невозможно принять какие-либо правоохранительные меры в отношении умершего своей смертью лица. Таким образом, если, к примеру, человек ушел из жизни, не выплатив кредит банку, никакие санкции не применяются в том числе и на его ближайших родственников. Исход данной ситуации будет регулироваться в соответствии с условиями договора, который человек заключил с учреждением при жизни.

Все виды российского законодательства, включая гражданское, уголовное, административное, трудовое и другие предусматривают влияние событий на правоприменительную деятельность. Поэтому для конкретного вида событий предусмотрен наиболее благоприятный исход, при котором бы ущемлялись права и свободы человека как лица, оказавшегося причастным к независящей от него ситуации.

Гражданское, семейное и другие виды права предусматривают и другие событийные ситуации, например, беременность и рождение ребенка, болезнь, смерть близких родственников и прочие. Оказавшийся в подобных ситуациях человек имеет право на временное оставление своих должностных и других обязанностей на определенный законом срок, чтобы события не нарушали естественный ход правоприменительной деятельности.

Таким образом, основным признаком события является его неволевой характер, причем речь идет не о вызвавшей его причине, а о процессе воздействия события на конкретные правоотношения. Другим признаком является временной характер: любое событие имеет свое начало и (чаще всего) окончание, в связи с чем событийные ситуации трактуются как модели взаимодействия человека и природных, естественных условий.

Совет 4 : Виды юридических фактов

Выделяют широкую классификацию данных фактов.

Так, по характеру последствий факты разделяются на:

1) Правообразующие – приводят к появлению правоотношений.

2) Правоизменяющие — приводят к изменению существующих правоотношений.

3) Правопрекращающие — приводят к прекращению существующих правоотношений.

4) Комплексные (универсальные) — факты, что приводят и к появлению правоотношений, и к их трансформации, и к их отмене одновременно. К примеру, приговор суда.

По временному интервалу факты подразделяются на:

По количественному составу факты подразделяются на:

1) Простые – для наступления последствий нужно одно обстоятельство.

2) Сложные – нужно несколько обстоятельств (это называется юридическими составом).

По значению факты делятся на:

1) Положительные – факт связан с наличием конкретных обстоятельств.

2) Отрицательные – связан с отсутствием конкретных обстоятельств.

По волевому характеру факты разделяются на:

1) События – не зависят от воли сторон.

2) Действия – зависят от воли сторон.

Действия делятся на:

1) Правомерные — соответствуют предписаниям норм права.

2) Неправомерыне – не соответствуют, т.е. нарушают предписания.

Первые подразделяются на:

1) Юридические акты — действия специально нацелены на наступление последствий. К примеру, подписание договора, подача заявления и прочее.

2) Юридические поступки — не нацелены на достижение каких-либо последствий, однако всё же вызывают их. К примеру, находка, создание объекта авторского права и так далее.

Что касается неправомерных действий, то они делятся на:

Что такое сайт с юридической точки зрения

Сайты появились одновременно с Интернетом. С каждым днем их появляется огромное количество. Российское законодательство очень активно использовало и использует это понятие. Однако, что такое сайт законодательно было определено сравнительно недавно. И все-равно остается много вопросов.

Вы можете найти огромное количество статей в сети Интернет, рассказывающих о сайтах, их сущности с технической точки зрения, о сайтах-визитках, одностраничниках, блогах, порталах и т. д.

Зачем еще одна статья, пусть и раскрывающая это понятие уже с юридической точки зрения? Дело в том, что сайт является объектом самых разных общественных отношений. Очень многие пытаются с их помощью заработать. Разными способами: на его разработке, на его ведении и продаже рекламы, предоставлении услуг через веб-ресурс и т. д.

Официальные сайты есть у государственных органов, судов, отдельных должностных лиц, включая Президента РФ и Председателя Правительства РФ. Свои сайты имеют многие компании. Профессионалы самых разных сфер жизни имеют сайты-визитки. Для некоторых сайт является источником дохода, что тоже влечет определенные правовые последствия.

Ряд вопросов лежит в плоскости права интеллектуальной собственности.

Так что же такое сайт с точки зрения права?

Понятие сайта

Официальное определение было дано в 2012 году в Федеральном законе «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Согласно п. 13 ст. 2 этого Закона

13) сайт в сети «Интернет» — совокупность программ для электронных вычислительных машин и иной информации, содержащейся в информационной системе, доступ к которой обеспечивается посредством информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» (далее — сеть «Интернет») по доменным именам и (или) по сетевым адресам, позволяющим идентифицировать сайты в сети «Интернет».

Согласно этому определению любой сайт включает в себя:

1. технические (программные) средства;
2. содержание (информация, контент);
3. доменное имя и (или) сетевой адрес.

Что такое доменное имя и сетевой адрес Закон № 149-ФЗ определяет отдельно в п. 15 и 16 ст. 2:

15) доменное имя — обозначение символами, предназначенное для адресации сайтов в сети «Интернет» в целях обеспечения доступа к информации, размещенной в сети «Интернет» (например, доменное имя сайта, на котором вы сейчас находитесь — lawyerlife.ru);

16) сетевой адрес — идентификатор в сети передачи данных, определяющий при оказании телематических услуг связи абонентский терминал или иные средства связи, входящие в информационную систему (речь идет об IP-адресе сайта, позволяющего определить хостинг-провайдера ресурса).

Домен и сайт очень тесно связаны друг с другом. Понятие доменного имени об этом свидетельствует. В сознании большинства людей представление о сайте складывается через его доменное имя. Репутация сайта переносится на доменное имя. И не только в сознании людей, но и технически.

Например, поисковые системы Google и Яндекс могут накладывать на веб-ресурсы определенные санкции. Они могут быть наложены исходя из самых различных показателей. Основную роль играет качество контента. Если контент некачественный согласно представлениям поисковой системы, то накладывается фильтр. Например, у Яндекса есть такой очень известный фильтр АГС. Технически он накладывается на доменное имя.

Все содержание сайта можно довольно легко перенести на другой домен, к которому санкции не применялись. Зачастую так и делают. Попав по неосмотрительности под фильтр, база данных и файлы прикрепляются к новому домену. Уже после этого ведется работа по устранению причин, которые привели к наложению санкций поисковых систем к первоначальному домену.

Если улучшать качество сайта, оставив его на первоначальном домене, то промежуток времени между началом работы над устранением причин, повлекших наложение санкций, до снятия последних может быть очень большим.

Поэтому многие не мучаются, а просто переносят сайт на другой домен. Если только первоначальное доменное имя не является брендом, товарным знаком.

По поводу товарных знаком разворачиваются целые доменные войны, когда кто-то регистрирует доменное имя, сходное с каким-либо товарным знаком. Но это уже тема отдельной статьи, сейчас не об этом речь.

Что можно сказать по поводу правовой сущности сайта исходя из положений закона № 149-ФЗ? Она все-равно осталась неопределенной — приведенные выдержки из закона характеризуют в основном его техническую сторону. Правовой режим сайта остается неопределенным.

Сайт и СМИ

Иногда предлагается рассматривать сайт как средство массовой информации. Но большинство интернет-ресурсов в законодательство о СМИ не вписываются.

Юридически, согласно Закону РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О средствах массовой информации», сайт может быть сетевым изданием. Для этого он должен быть зарегистрирован в качестве средства массовой информации.

Такая регистрация — дело добровольное.

Таким образом, сайт в сети Интернет может быть СМИ, а может и не быть им. Обязанность регистрировать любой сайт в таком качестве действующим законодательством не установлена.

Сайт будет средством массовой информации только если владелец пожелает сделать его таковым и зарегистрирует в установленном Законом № 2124-1 порядке.

Об этом прямо сказано в ст. 8 указанного закона — сайт, не зарегистрированный в качестве средства массовой информации, им не является.

Еще до этого в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2010 г. № 16 «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» было сказано, что регистрация интернет-ресурсов в качестве СМИ является делом добровольным, какие-либо меры ответственности за отказ от регистрации на владельца сайта налагаться не могут.

Что это все означает?

А означает это, что правовой статус сайтов, не зарегистрированных в качестве СМИ, остается неопределенным. Соответственно, в случае нарушения со стороны владельца сайта норм права, особенности законодательства о СМИ применяться не могут.

Так обстоят дела не только в России. В большинстве зарубежных стран их законодательством сайты также не отнесены к СМИ, а регистрация в таком качестве является добровольной.

Сайт как объект авторского права

С этой стороны пока все сложно. Действующая на момент написания данной статьи редакция ГК РФ прямо не упоминает сайт в числе объектов авторского права. Хотя проект Федерального закона № 47538-6 об изменениях в ГК РФ предусматривает внесение интернет-сайта в число объектов авторских прав в качестве составного произведения.

Тут может появиться терминологическая путаница, поскольку в Законе № 149-ФЗ речь идет просто о сайте в сети «Интернет», а в ГК РФ, если поправки будут приняты в существующем виде, будет закреплен термин «интернет-сайт».

Проект изменений в ГК РФ относит интернет-сайт к такому объекту авторских прав как составное произведение. Это произведение, являющееся результатом творческого труда по подбору или расположению материалов.

Исходя из этого определение сайта, приведенное в Законе № 149-ФЗ, и определение, предлагаемое проектом № 47538-6, не совпадают в принципе. В первом случае акцент сделан на технической стороне сайта, во втором — сайт понимается исключительно как объект авторских прав, техническая сторона обходится молчанием.

Хотя законодательное урегулирование статуса сайта как объекта авторских прав, безусловно, заслуживает одобрения.

Принятие поправок в ГК РФ позволит применять к интернет-сайтам нормы части 4 ГК РФ. Пусть даже с таким однобоким определением.

Если считать сайт составным произведением, остается неясным, что имеется в виду под совокупностью самостоятельных материалов, систематизированных таким образом, чтобы они могли быть размещены в сети Интернет?

Можно ли каждый такой самостоятельный материал считать и самостоятельным объектом интеллектуальной собственности? Например, графическое решение сайта — дизайнерскую часть? Сейчас ничто не мешает зарегистрировать его как промышленный образец.

Также можно в ряде случаев зарегистрировать программу для ЭВМ в порядке ст. 1262 ГК РФ. Это касается системы управления контентом (CMS или «движок» сайта), если она является уникальной, т. е. разработанной под конкретный сайт (самописный движок).

На WordPress, Joomla! или Битрикс, а также многие другие уже готовые CMS этот порядок не распространяется, поскольку они либо распространяются по лицензии GPL (это касается бесплатных CMS), либо уже зарегистрированы в качестве объекта интеллектуальной собственности конкретной компанией (касается коммерческих CMS).

Думаю, что в случае принятия поправок в ГК РФ, препятствий к использованию перечисленных мер не будет. Они позволят усилить правовую охрану сайта, как объекта авторского права.

Поскольку планируемые изменения в основном касаются содержательной части сайта, то нельзя не коснуться и вопросов правового регулирования контента.

Содержание сайта

Определение правового статуса сайта важно еще и для защиты авторских прав. Если более широко, то для права небезразлично содержание сайта.

За размещение противоправной информации, либо нарушающей авторские права кто-то должен нести ответственность. Здесь нужно обратить внимание на владельца сайта. Им, в соответствии с п. 17 ст. 2 закона № 149-ФЗ, является лицо, самостоятельно и по своему усмотрению определяющее порядок использования сайта, включая порядок размещения информации на нем.

Информацию на сайте может публиковать как сам владелец, так и другие лица.

С владельцем сайта все ясно, обычно именно он является администратором домена, он же определяет политику размещения информации. В соответствии с последней формировать контент могут третьи лица, размещающие на интернет-ресурсе свою информацию.

Круг лиц, имеющих право размещать информацию на сайте, может быть ограничен определенными критериями, а может быть и не ограничен. Зависит от политики, проводимой владельцем сайта.

Соответственно должен быть определен и круг лиц, ответственных за размещение противоправного контента.

Особенно это касается социальных сетей, блогов и форумов, поскольку контент этих категорий сайтов формирует огромное количество людей. Вопрос ответственности за распространение противоправной информации в этом случае стоит особенно остро.

Еще один вопрос касается пределов ответственности хостинг-провайдера (информационного посредника, если в терминах части 4 ГК РФ). Особенно актуальна эта проблема сейчас в связи с усилением борьбы с пиратским контентом.

Все эти темы будут рассмотрены в новой рубрике, частью которой является эта статья. Наверняка вы уже заметили, что в ней рассказывается больше о существующих проблемах, чем об их решении. Ответ на любой из заданных вопросов — тема отдельной статьи. Чтобы не пропустить их выход, рекомендую подписаться на обновления блога.

Главное, что вы должны вынести из этой статьи, это законодательное определение сайта, расположенного в Интернете. В соответствии с действующим законодательством он включает в себя программную часть (CMS, сюда же можно с натяжкой отнести и дизайнерское оформление), содержательную (контент) и доменное имя.

Также сайт можно рассматривать как составное произведение — объект авторского права.

Разобравшись немного в том, что такое сайт, можно переходить уже к более частным вопросам, касающимся его разработки, юридической защиты, правового регулирования блогов и многого другого. Обо всем этом и не только я планирую написать в будущем ряд статей.

А эту я заканчиваю, спасибо за внимание, буду рад вашим комментариям!

Уважаемые читатели! Буду благодарен, если вы поделитесь этой статьей в социальных сетях

Если статья оказалась для вас полезной, оставьте, пожалуйста, свой отзыв или мнение ниже в комментариях.

ТОЛКОВАНИЕ С ЮРИДИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ

При толковании любого письменного текста, в том числе гражданско-правового договора, помимо самого термина «толкование» традиционно использовались и другие, близкие по значению термины, а именно: «интерпретация», «респонза» и «экзегеза».

Термин «интерпретация» происходит от латинского термина Ыегрге-1айо— истолкование, объяснение и употребляется в качестве синонима термина «толкование». Лицо, осуществляющее толкование, чаще всего именуют интерпретатор, а не толкователь. В этом находит выражение смысловое значение этого слова, заключающееся в истолковании, объяснении чего-либо.

В математической логике, философии и методологии науки интерпретация — это совокупность значений (смыслов), придаваемых тем или иным способом элементам (выражениям, формулам, символам) какой-либо естественнонаучной или абстрактно-дедуктивной теории (в тех же случаях, когда такому осмыслению подвергаются сами элементы этой теории, то говорят об интерпретации символов, формул и т.д.).

В своем буквальном понимании термин «интерпретация» употребляется именно в юриспруденции — как перевод специальных выражений, юридических терминов на бытовой язык.

В герменевтике интерпретация — это истолкование текстов, выявление или реконструирование их смыслового содержания.

Термин экзегеза греческого происхождения. Он широко использовался в античности и средневековье и обозначал толкование пророчеств, сновидений, сакральных текстов, а затем закрепился за раннехристианским толкованием Священного Писания. Экзегетика- это правила и приемы истолкования античных и религиозных текстов. Этот термин можно встретить в исторических источниках, касающихся римского права.

Что касается термина респонза, то он обозначал разъяснения и советы римских юристов по вопросам, которые вызывали у обращающихся к ним граждан сомнения. Таким образом, термином гезропбеге в римском праве обозначалась консультационная работа римских юристов.

Юристами в древнейшую эпоху были жрецы (понтифы), составлявшие особую касту, представители которой толковали закон. Первый консул из плебеев Тиберий Корунканий сделал свои консультации публичными. Он объявил, что будет давать разъяснения по всем вопросам права каждому желающему. И до него жрецы давали советы по правовым вопросам, но давали их не всякому, а лишь лицам, практически заинтересованным в разрешении вопроса (магистрату или сторонам). Поэтому их разъяснения носили отрывочный, случайный характер, не давая представления о праве в целом. Поступок Тиберия Корункания означал, что отныне будут даваться ответы и на чисто теоретические вопросы, направленные на изучение действующего права. Юриспруденция перестала составлять монополию и тайну жрецов и оказалась доступной светским лицам.

Авторитет ответов (гезроша) жрецов основывался на положении жреческой коллегии, ежегодно поручавшей одному из своих членов давать заключения по вопросам права. Отсюда фактическая обязательность мнения жреца для судьи. В конце республики вместе с распространением правового знания появились и новые способы подачи юридических советов, исходящих уже не от жреческой коллегии и потому не имевших прежнего авторитета. Чтобы исправить это положение, император Август повелел считать, что отныне ответы будут даваться как бы от имени императора. А это значит, что теперь разъяснение (порошит), даваемое не жрецом, было покрыто авторитетом императорской власти и, следовательно, являлось обязательным для суда. С этого времени становится обычным передача императором отдельным известным юристам права ответов. Более того, если одна из сторон предъявляла на суде мнение такого «патентованного» юриста в установленной форме (письменно и скрепленное печатью), то судья обязан был подчиниться ему, за исключением случаев, когда другой «патентованный» юрист держался противоположного взгляда. Это правило, первоначально относившееся лишь к ответам, даваемым специально для данного процесса, затем было распространено и на старинные мнения, не имевшие официально установленной формы. Таким образом, мнения привилегированных юристов сделались одним из источников права, и сила источника права стала переноситься с этих мнений (гезроша) и на юридическую литературу в целом [1] .

Таким образом, благодаря выдающемуся качеству консультаций римские юристы имели большой авторитет и влияние. Не имея законодательной власти, они, тем не менее, своей консультационной практикой непосредственно влияли на развитие права авторитетом своих научно-практических заключений. Придавая своим толкованием определенный смысл отдельным нормам, юристы в своей практике фактически создавали нормы, приобретавшие затем авторитетность, граничившую с обязательностью.

По словам итальянского романиста Ч. Санфилипо, если в настоящее время деятельность истолкователя ограничивается точным пониманием содержания и значения нормы и последующим ее применением к конкретному случаю, то в римском мире, напротив, истолковать в некоторых случаях означало буквально создать право [2] .

Сам термин толкование является многозначным и имеет несколько значений. В широком смысле слова толкование охватывает весь познавательный процесс, направленный на объяснение объективных явлений окружающей действительности, в том числе общественных явлений. В узком смысле слова под толкованием понимается объяснение выражений, формул, символов, то есть объяснение знаков естественного или искусственного языка, преимущественно текстов.

Далее, толкование можно рассматривать как процесс объяснения, определения смысла чего-нибудь, а можно и как результат, то есть итог толкования как процесса. В последнем случае толкование рассматривается как высказывание, содержащее объяснение чего-нибудь, отражающее точку зрения на что-нибудь [3] .

Вопрос о понятии толкования в российской правовой науке традиционно разрабатывался применительно к толкованию правовых норм.

Так, под толкованием обычно понимается, во-первых, внутренний мыслительный процесс, происходящий в сознании лица, применяющего правовую норму, уяснение смысла правовой нормы и ее объяснение.

И, во-вторых, выражение вовне разъяснения содержания правовой нормы [4] .

Алексеев С.С. подчеркивает, что юридическое толкование есть, прежде всего, деятельность по юридическому анализу. Причем толкование охватывает все ступени юридического анализа, включая анализ буквального текста, догматический анализ (то есть анализ юридических особенностей норм, правовых предписаний), социально-исторический анализ нравственных, экономических и иных предпосылок законов и других правовых актов [5] .

Большинство юристов, занимающихся проблемой толкования норм права, обычно различают толкование-уяснение, которое осуществляется при реализации права или в процессе правоприменительной деятельности лицом, непосредственно принимающим правовое решение («для себя»), и толкование-разъяснение, которое дается уполномоченными органами или специалистами в целях правильного понимания и применения правовых норм («для других») [6] . Правда, вопрос о том, являются ли названные моменты — уяснение и разъяснение — последовательными стадиями толкования или составляют самостоятельные процессы, является спорным в юридической литературе.

Так, в середине 50-х годов прошлого столетия появился взгляд, согласно которому в понятие толкования не входит уяснение смысла и содержания закона, а только лишь его разъяснение. Другими словами, уяснение и разъяснение содержания правовых норм — это «два особых процесса, хотя и тесно связанных между собой» [7] .

Иоффе О.С., напротив, утверждает, что попытки отделить уяснение смысла и содержания правовых норм от толкования правового акта, как разъяснения смысла правовых норм носит догматический характер. Поскольку понятие уяснения правовых норм как процесс познания их для себя никакого юридического значения не имеет, вследствие чего оно не пригодно в качестве юридического термина [8] .

Промежуточную позицию в этом вопросе занимает Пиголкин А.С., по мнению которого, существует несколько возможных подходов к понятию толкования, причем первая точка зрения, согласно которой под толкованием понимается раскрытие содержания толкуемого акта для самого интерпретатора, сам внутренний процесс исследования не исключает вторую, понимающую толкование как выражаемое вовне разъяснение содержания. Он рассматривает толкование как родовое понятие, включающее в себя два самостоятельных и отличных друг от друга видовых понятия [9] .

Недбайло П.Е. прямо включает в определение толкования как уяснение, так и разъяснение содержания правовых норм [10] . Иначе решает вопрос Вопленко В.Н., который различает три элемента толкования: уяснение нормативного предписания, его разъяснение и акт толкования [11] .

Однако по справедливому мнению Алексеева С.С., акт толкования представляет собой лишь внешнюю форму разъяснения. Поэтому толкование как деятельность по установлению действительного содержания предписаний складывается все же из двух элементов: уяснения содержания нормативного предписания и его разъяснения [12] .

Указанная проблема определения толкования и попыток выделения внутри этого процесса отдельных стадий имеет для нас принципиальное значение по двум моментам. Первый связан непосредственно с герменевтической проблемой понимания. Дело в том, что в герменевтике терминологически зафиксирована противоположность слов «понимать» и «объяснять», и на первый взгляд мы действительно стоим перед альтернативой: либо одно, либо другое. Более того, конфликт между пониманием и объяснением может принимать форму истинной дихотомии с того момента, когда начинают соотноситься две противостоящие друг другу позиции с двумя различными сферами реальности: природой и духом. Другими словами противоположность, выраженная словами «понимать» и «объяснять», на философском уровне восстанавливает противоположность природы и духа. Не вдаваясь в более обстоятельный анализ этой проблемы, необходимо подчеркнуть, что в современной философии такое противопоставление указанных понятий уже не имеет определяющего значения.

Понимание составляет суть толкования, интерпретации текста. Оно не перестает предварять, сопутствовать и завершать объяснение. Как отмечает П. Рикер, понимание предполагает объяснение в той мере, в которой объяснение развивает понимание. П далее он пишет, что «это двойное соотношение может быть резюмировано с помощью девиза, который я люблю провозглашать: больше объяснять, чтобы лучше понимать» [13] .

Второй момент, на который необходимо обратить внимание, чисто юридический. Толкование договора, как это предусматривает ст. 431 ГК РФ, составляет обязанность суда. Буквальное толкование этой статьи позволяет сделать вывод о том, что суд должен осуществлять толкование договора при каждом рассмотрении дела, независимо от того, заявляют ли стороны ходатайство о необходимости проведения его толкования, и независимо от наличия между ними разногласий относительно того или иного условия или договора в целом. Так, например, в некоторых случаях, когда у сторон не было разногласий относительно характера заключенного договора, суд принимал решения, исходя из той правовой квалификации договора, которую он дал в процессе его толкования.

В качестве примера можно привести следующее дело. ЗАО «Асин-торг» предъявило иск МП «Тепловик» о взыскании убытков за недостачу куриных окорочков в связи с кражей и процентов за пользование чужими денежными средствами. Суды первой и апелляционной инстанций в удовлетворении исковых требований отказали. На состоявшиеся судебные акты ЗАО «Асинторг» подало кассационную жалобу, указывая, в частности, что суд дал неправильную правовую оценку ряду документов, в том числе договору, на котором были основаны исковые требования. Кассационная инстанция не нашла оснований для отмены обжалуемых судебных актов.

Как следует из материалов дела, между МП «Тепловик» (исполнитель) и ЗАО «Асинторг» (заказчик) был заключен договор возмездного оказания услуг, согласно которому муниципальное предприятие обязалось предоставить акционерному обществу два рефрижераторных вагона для хранения продуктов питания. Согласно п. 9 договора ответственность за исправность работы двух рефрижераторных вагонов и заправку фреонов возложена на ЗАО «Асинторг».

Истолковав в порядке ст. 431 ГК РФ условия указанного договора, апелляционная инстанция пришла к выводу о том, что он не относится к договору хранения и на него не распространяются правила главы 47 ГК РФ. В силу ст. 886 ГК РФ по договору хранения одна сторона (хранитель) обязуется хранить вещь, переданную ей другой стороной (поклажедателем) и возвратить эту вещь в сохранности. Следовательно, договор хранения предполагает передачу вещи и ее последующий возврат. Рассматриваемым договором не предусмотрена передача вещей ЗАО «Асинторг» на хранение МП «Тепловик» и обязанность муниципального предприятия возвратить эту вещь истцу. Кроме того, договор не содержит условие о наименовании и стоимости вещи, которую поклажедатель должен передать хранителю. В материалах дела также отсутствуют документы, свидетельствующие о передаче ответчику на хранение куриных окорочков или иного имущества с указанием их количества (веса) и стоимости. Таким образом, договор по своей правовой природе не является договором хранения и на ответчика не может быть возложена ответственность, установленная ст. 891, 901, 902 ГК РФ.

В то же время указанный договор нельзя признать договором на оказание услуг по охране, поскольку такой договор должен содержать условия, согласно которым МП «Тепловик» взяло на себя обязательство по охране объекта (двух рефрижераторов), прием и сдачу под расписку истцу этих объектов, а ЗАО «Асинторг» обязалось оплачивать эти услуги ответчика. Фактически же между сторонами по указанному договору сложились правоотношения по аренде, в соответствии с которыми ответчик должен был передать в пользование истца рефрижераторы, а истец -произвести оплату за их использование.

Суд кассационной инстанции согласился с выводами суда апелляционной инстанции о том, что между сторонами был заключен договор аренды [14] .

В других случаях при квалификации сложившихся между сторонами отношений судам прямо рекомендуется исходить при этом из содержания договоров, а не из их наименования [15] . Особое значение это приобретает в отношении, так называемых, непоименованных договоров. Ведь в соответствии с п. 2 ст. 421 ГК РФ стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами.

Так, например, в действующем гражданском законодательстве отсутствует четкое определение договоров, регулирующих инвестиционную деятельность в строительстве (инвестиционные контракты, договоры со-инвестирования). В связи с этим такие договоры по-разному квалифицируются судами: в одних случаях инвестиционные договоры рассматриваются как договоры простого товарищества (глава 55 ГК РФ), в других случаях — как договоры подряда (глава 37 ГК РФ), в-третьих — как особые инвестиционные договоры, не предусмотренные ГК РФ [16] .

То же и в отношении договоров, содержащих элементы различных договоров, предусмотренных законом [17] .

Это означает, что, уяснив для себя содержание договора в целом или его отдельного условия, а также определив его правовую природу, суд может принять то или иное решение в соответствии с этим пониманием, только если он разъяснит свое толкование в тексте судебного решения. Здесь налицо единство этих двух моментов — уяснения и разъяснения, или, что тоже, понимания и объяснения. Причем именно их единство позволяет говорить о толковании в собственном смысле слова: если эти два момента (уяснение и разъяснение) присутствуют, значит, мы можем говорить о юридически значимом толковании.

Дело в следующем. Суд как юрисдикционный орган принимает решения, которые подлежат обязательному исполнению. Это аксиома. Однако толкование- это особый вид деятельности, и сила толкования должна заключаться не столько в авторитетности органа или лица, его осуществляющего, сколько в его логической убедительности: «всякое толкование постольку справедливо, поскольку оно внутренне убедительно» [18] .

Это также свидетельствует о том, что обращение к институту толкования необходимо всегда, можно даже сказать, что оно неизбежно. Несмотря на кажущуюся очевидность этого вывода, на практике так обстоит дело далеко не всегда. Есть решения, которые принимаются судом даже без формальной ссылки на ст. 431 ГК РФ, в других — есть ссылка на эту статью, но нет самого процесса толкования, или он проводится формально.

Другой важный момент, на который необходимо обратить внимание, заключается в следующем: несмотря на то, что стороны прямо не отнесены законом к субъектам, осуществляющим толкование договора, на практике они осуществляют его толкование своими действиями по исполнению договора. Поэтому, подчеркивая особую роль суда в толковании договора, предлагается признать и за сторонами статус самостоятельных субъектов толкования. Приступая к исполнению договора, стороны тем самым показывают свое толкование, и принятие исполнения другой стороной означает, что стороны достигают соглашение о толковании договора. Исключать стороны из числа субъектов толкования нельзя, так как иное означало бы, что толкование договора осуществляется не всегда, а только при возникновении спора между сторонами и только при рассмотрении этого спора в суде. А это противоречит природе толкования, как особого интеллектуального процесса, необходимо предшествующего исполнению договора. Что все же не исключает возможность проведения толкования договора и после его исполнения сторонами в суде, с целью установить, какое поведение сторон соответствовало бы содержанию договора и соответствует ли ему то поведение, которое действительно имело место. В свою очередь толкование, которое дано сторонами, суд должен принять во внимание наряду с другими обстоятельствами, указанными в законе.

Вопрос о праве сторон осуществлять толкование договора и его условий непосредственно связан с проблемой, так называемого, аутентического толкования. Как известно, в теории государства и права выделяется особый вид официального толкования — нормативное официальное толкование, под которым понимается официальное разъяснение, которое, как и норма права, обладает общим действием, то есть распространяется на неопределенный круг лиц и на неограниченное количество случаев [19] , что, по сути, представляет собой новую норму права. Разновидностью нормативного официального толкования и является аутентическое толкование, то есть толкование смысла правовой нормы тем государственным органом, который ее издал.

Применяя эту классификацию к рассматриваемой проблеме толкования договора, можно было бы предположить, что стороны могут осуществлять аутентическое толкование, в том числе по взаимному согласию, придавать тому или иному условию иной смысл, чем вытекает из его содержания. И в силу того, что стороны приходят в этом случае к новому соглашению, новое условие, заменяя предыдущее, было бы обязательно для сторон. Но этот процесс не является толкованием в собственном смысле слова. Ведь толкование является деятельностью, направленной на установление содержания договора, раскрытие его внутреннего смысла через внешнюю форму выражения общей воли сторон. Другое дело, что как всякое выражение мысли по своему проявлению не всегда целиком соответствует действительному содержанию, так и то или иное условие договора не всегда выражает то, что думала и хотела сказать та или иная сторона договора. Иногда внешнее выражение дает неполное представление о внутреннем содержании мысли, иногда же, наоборот, оно вызывает предположение, что сказано гораздо больше, чем предполагалось. Но это вопрос объема толкования, о чем будет сказано ниже.

Необходимо также подчеркнуть, что природа аутентического толкования не является бесспорной. Очень много сомнений в правомерности отнесения «данного в законодательном порядке разъяснения изданного ранее закона» к толкованию, с которым «оно ничего общего не имеет» [20] , содержится в работах дореволюционных юристов. Спорность юридической природы результатов такого толкования и документов, в которых они выражаются, отмечается и в современной юридической литературе [21] .

Когда же мы говорим о практическом толковании, то есть о толковании договора сторонами в процессе его исполнения, то мы, во-первых, отражаем особенность процесса толкования (как юридическое толкование является обязательным этапом в процессе действия юридических норм, так и толкование договора всегда предшествует его исполнению) и, во-вторых, подчеркиваем его широкое распространение и большую практическую значимость.

Такой подход становится оправданным и с герменевтической точки зрения, согласно которой «человеческая деятельность, будучи символически опосредованной, прежде чем стать доступной внешней интерпретации, складывается из внутренних интерпретаций самого действия; в этом смысле сама интерпретация конституирует действие» [22] .

Что касается иных возможных субъектов толкования договора, то в силу особенностей договора как объекта толкования, третьи лица могут давать его юридически-значимое толкование только в том случае, если они уполномочены на это сторонами договора. Необходимо также, чтобы закон признавал их в качестве субъекта толкования наряду с судом и сторонами сделки. Третьи лица могут дать толкование договора в тех случаях, когда между сторонами возникают разногласия по поводу его содержания. Возможность обратиться к третьему лицу может быть предусмотрена как в самом договоре, так и в дополнительном соглашении сторон, в том числе, достигнутом после возникновения разногласий. В качестве третьего лица могут выступать любые лица, которым стороны доверяют. Предполагается, что это лицо обладает достаточными профессиональными знаниями в той сфере деятельности, в которой задействованы стороны, имеет соответствующий опыт и безупречную репутацию. Хотя основным требованием к кандидатуре третьего лица должно оставаться доверие сторон. Иной подход означал бы возможность определять содержание договора любым третьим лицом без учета воли сторон.

В связи с рассмотрением этого вопроса интересным представляется дело, приведенное в юридической литературе [23] . Суть дела заключается в следующем: предприятие «Капта» по договору поставки на протяжении длительного времени поставляло предприятию «Лямбда» черный металл. В свою очередь предприятие «Лямбда» поставляло предприятию «Капта» детали для механизмов. В обоих договорах местом исполнения договора была железнодорожная станция по месту нахождения покупателя. При этом предприятие «Капта» в течение всего периода сотрудничества обеспечивало разгрузку поступивших, а также разгрузку и страхование отправленных грузов, относя уплаченные средства на затраты по договору.

По результатам выездной налоговой проверки ИМНС вынесло решение о привлечении предприятия «Капта» к налоговой ответственности по факту недоплаты налога на прибыль. Решение было мотивировано тем, что в условиях договора не прописана обязанность предприятия «Капта» производить разгрузку получаемого, а также разгрузку и страхование поставляемого товара. Следовательно, указанные суммы не могут быть отнесены к затратам.

Очевидно, что в данном случае стороны при формулировании условий договора не указали способ поставки, однако при исполнении договора у них не возникали разногласия по поводу его содержания. По сути ИМНС осуществило буквальное толкование договора, без учета воли сторон договора, хотя осуществлять юридически значимое толкование в настоящее время может только суд, и даже расширение числа субъектов толкования за счет включения в их число третьих лиц не делает круг этих субъектов безграничным. Речь идет только о тех третьих лицах, которые по условию договора могут дать сторонам его толкование.

Обращение к действующему гражданскому законодательству показывает, что в настоящее время возможность толкования договора без рассмотрения в суде спора о праве не предусматривается [24] . Это, конечно, не отвечает природе толкования. Но это и не отражает другую особенность. Ведь необходимость получить юридически значимое и юридически обязательное толкование может возникнуть и до возникновения спора и нарушения договора. Это может быть вызвано тем, что стороны по-разному понимают как содержание договора в целом, так и его отдельных условий. В качестве примера можно привести дело, когда спорная формулировка условия договора об оплате поставки продукции казалась понятной на стадии заключения договора, но в процессе его исполнения действия контрагента показали другой возможный смысл этого условия, в связи с чем истец и обратился в суд с иском о внесении изменений в договор поставки, в части изменения формулировки спорного условия.

Суть дела заключается в следующем. Между истцом и ответчиком был заключен договор поставки продукции. Согласно условиям договора истец (поставщик) взял на себя обязанности по поставке мазута в цистернах в количестве 2000 тонн. Ответчик (покупатель) в свою очередь обязался произвести 100-процентную оплату за поставленную по количеству продукцию согласно железнодорожным накладным в течение двух банковских дней после приемки. Фактически истцом была осуществлена поставка мазута в количестве 1000 тонн. Ответчик оплатил поставленную продукцию частично. Дальнейшую оплату продукции покупатель не осуществлял, ссылаясь на условие договора, предусматривающее 100-процентную оплату продукции после поставки поставщиком всего количества мазута, то есть 2000 тонн. Это и послужило основанием для обращения истца в суд с иском об изменении условий договора в части количества мазута, подлежащего поставке.

При толковании этого условия договора все судебные инстанции почему-то исходили из того, что 100-процентная оплата должна была осуществляться покупателем при приемке им конкретного количества принятого мазута, а не после поступления всего объема продукции, предусмотренного договором [25] .

Примечательно в этом деле и то, что истец мотивировал свое обращение существенным изменением ответчиком условий договора, тогда как на самом деле ответчик своими действиями по исполнению договора просто показал другое значение спорного условия и свое понимание этого условия. На самом деле трудно согласиться с выводами суда, потому что даже тот факт, что истец потребовал изменить это условие, говорит о том, что более правильным было толкование, предложенное ответчиком. В противном случае истцу было бы достаточно обратиться в суд с иском об исполнении договора.

В качестве другого примера, иллюстрирующего проблему неодинакового понимания сторонами того или иного условия договора, можно привести следующий случай. В договоре аренды нежилого помещения (комнаты) стороны установили, что арендатор должен участвовать в расходах арендодателя на ремонт кровли. При этом арендатор считает, что должен нести такие расходы пропорционально общей площади занимаемой им комнаты, арендодатель, напротив, считает, что арендатор должен нести половину расходов на ремонт [26] .

Поэтому поставленный нами вопрос также требует своего решения. Существует несколько способов его решения, прежде всего, это создание специального органа, к которому стороны могли бы обратиться за толкованием договора, по сути, до возникновения спора о праве. Это может быть так же какое-то должностное лицо. Второе возможное направление его решения — это рассмотрение подобного рода дел в рамках судебного производства. Поэтому предлагается закрепить за сторонами право обратиться в суд исключительно с требованием о толковании содержания договора (а равно любой иной сделки). Поскольку сила толкования заключается не столько в авторитетности органа или лица, его осуществляющего, сколько в его логической убедительности, целесообразно поэтому до обращения такого требования к суду определить по соглашению сторон третье лицо, которое могло бы дать сторонам его толкование.

В процессе толкования договора можно столкнуться с тем, что стороны не выразили в тексте соглашения всех условий, необходимых для определения их прав и обязанностей, то есть налицо пробел в содержании договора. С другой стороны, можно столкнуться и с прямо противоположной ситуацией, когда стороны выразили свою волю по одному и тому же вопросу несколько раз, причем в противоположном смысле. Это может иметь место при наличии двух различных текстов договора, при наличии двух взаимоисключающих условий договора и во многих других подобных случаях. Все эти проблемы также должны получить разрешение в рамках толкования договора. Поэтому толкование договора необходимо рассматривать как особый вид деятельности, включающий три направления: деятельность, направленную на уяснение смысла договора, определение совместного намерения контрагентов и той правовой цели, которую стремились достичь стороны; деятельность по восполнению пробелов в содержании договора; деятельность по устранению противоречий в содержании договора. Это, несомненно, подчеркивает творческий характер процесса толкования договора.

Многие приемы или способы толкования, сложившиеся на практике и указанные в литературе применительно к толкованию норм права, могут быть использованы и при толковании гражданско-правового договора. Более того, поскольку содержание договора помимо условий, которые самостоятельно сформулированы сторонами, включает в себя и условия, содержание которых предписано законом или иными правовыми актами, то толкование гражданско-правового договора в этой части будет, по сути, толкованием закона.

В то же время толкование гражданско-правового договора имеет ряд особенностей, определяемых спецификой толкуемого документа. Так, при толковании закона необходимо учитывать, что толкуемая норма входит в целостную и обладающую внутренней согласованностью систему права. Особенно это становится важным при толковании отдельных юридических терминов, либо при восполнении в порядке толкования пробелов в праве. При толковании гражданско-правового договора мы должны исходить не только из того, что договор подчиняется определенным правилам закона, здесь речь, прежде всего, идет о соотношении закона и договора, но и должен толковаться по правилам толкования, которые могут быть установлены в законе.

Если сравнить выработанные в науке и сложившиеся на практике правила толкования правовой нормы, а точнее говоря способы толкования, с правилами толкования гражданско-правового договора, между ними можно обнаружить много общего. Это обусловлено тем, что как толкование закона, так и толкование гражданско-правового договора является видом уяснения смысла писаного текста (что не исключает возможности толковать договор, заключенный в устной форме) и, следовательно, правила толкования текста обычно имеют одинаковое применение, как к толкованию закона, так и к толкованию договора. В англо-американском праве есть даже специальный термин, который обозначает документы юридического содержания — «юридическая проза».

Далее, необходимость толкования гражданско-правового договора во многом обусловливается теми же причинами, которые вызывают необходимость толкования нормы права. Кроме того, если толкование есть процесс уяснения смысла текста, то без толкования, без понимания содержания текста вообще немыслимо производить с ним какие-либо операции, невозможно и применить его на практике. Поэтому как толкование юридической нормы всегда предшествует применению этой нормы, так и толкование договора всегда предшествует его исполнению. А это значит, что необходимость в толковании гражданско-правового договора возникает не только тогда, когда имеет место неполное или недостаточно ясное формулирование его отдельных условий, оспаривание сторонами или третьими лицами его заключения или действительности, а также его правовой природы. Поэтому трудно согласиться с мнением Сарбаша С.В. о том, что необходимость толкования возникает тогда, когда форма выражения воли непонятна и неясен ее смысл, или он вызывает существенные сомнения [27] . Нельзя ограничивать необходимость толкования договора и его условий только этой причиной.

Есть еще один момент, который не только объясняет, почему необходимо обращаться к инструментарию, выработанному теорией государства и права применительно к толкованию нормативно-правовых актов, но и делает это обращение настоятельно необходимым. По словам немецкого юриста XIX века Курульфа, отношение суда к применению закона и «акта воли частного лица» основано на одних и тех же принципах и потому во всякой правовой системе имеет один общий характер. Там, где имеет силу лишь буквальное толкование (если его можно назвать толкованием) пишет он, то это будет применяемо судом одинаково строго как к законам, так и к актам; подобно тому, как и начало свободной интерпретации также оказывает свое влияние на обе эти категории актов воли (общественной и частной). И далее, «нельзя себе представить такое состояние права в какой-нибудь стране, когда логическое, свободное толкование закона практикуется, а относительно договоров и актов господствует система буквального применения или наоборот» [28] .

Среди российских дореволюционных юристов такой точки зрения придерживались Гордон Л. [29] и Мейер Д.И., который писал, что «как закон выражает волю законодателя, точно так же сделка выражает волю гражданина; следовательно, как в законе, так и в сделке проявляется одна и та же невидимая сила и подлежит одинаковому суждению» [30] .

К сожалению, подход современного законодателя к толкованию договора, выраженный в ст. 431 ГК РФ, не учитывает этой взаимосвязи, и если в отношении толкования законов в настоящее время действуют более демократичные начала, то при толковании договора судам приходится, прежде всего, ориентироваться на буквальное значение. Тогда как толковать — значит уже более или менее отрешиться от буквального смысла.

При определении значения толкования договора можно согласиться с выводом о том, что смысл толкования состоит в обеспечении правильного использования договорной формы, применение только относящихся к конкретным имущественным связям правовых норм, предотвращение возможных ошибок в процессе их реализации [31] .

Специфическими правилами толкования гражданско-правового договора будут такие правила, которые непосредственно связаны с понятием договора как соглашения.

Толкование договора имеет своей целью уяснение его смысла, определение совместного намерения контрагентов, а также той правовой цели, которую стремились достичь стороны, заключая данный договор. И здесь необходимо обратить внимание на следующий момент. В процессе толкования правовых норм может возникнуть необходимость выяснить соотношение действительного содержания правовой нормы с ее текстуальным выражением. Как писал Шершеневич Г.Ф., при выяснении смысла нормы права может обнаружиться, что законодатель придал своей мысли форму, не вмещающую полностью его мысль. Из самих слов закона обнаруживается, что логический смысл закона шире его словесного значения. В этом случае ошибка законодателя, который не сумел охватить все те жизненные отношения, которые он собирался определить с юридической стороны, может быть исправлена распространением смысла нормы до тех пределов, какие законодатель, по всей вероятности, имел в виду. В этом случае имеет место, так называемое, расширительное толкование. Ограничительное толкование, напротив, имеет своей целью придать логическому смыслу более узкое значение, чем то, какое вытекает из словесного смысла; насколько можно заключить, что законодатель употребил форму для выражения своей мысли более широкую, чем та мысль, какую он в действительности хотел выразить [32] .

Другими словами, в силу того что текст правовой нормы не всегда соответствует ее действительному содержанию, необходимо различать, и в теории государства и права такое различие проводится, несколько видов толкования в зависимости от его объема. А именно: буквальное (адекватное), распространительное и ограничительное.

При буквальном толковании действительное содержание правовой нормы понимается в точном соответствии с его текстуальным выражением. При распространительном толковании действительное содержание понимается шире своего текстуального выражения, иначе говоря, буквальный смысл путем его расширения доводится до действительного содержания. В результате же ограничительного толкования действительное содержание понимается уже своего текстуального выражения. Интерпретатор применяет ограничительное толкование тогда, когда буквальный смысл правовой нормы шире ее действительного содержания, при этом буквальный смысл правовой нормы сужается и доводится до ее действительного содержания [33] .

Поскольку понимаемые буквально слова текста договора сами по себе тоже не всегда выражают смысл соответствующего условия, на первый взгляд кажется, что здесь также может быть применен подобный подход. Однако необходимо обратить внимание на два момента. Во-первых, когда законодатель в ч. 1 ст. 431 ГК РФ говорит о том, что при толковании договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений, он не предусматривает возможность в процессе его толкования соотносить буквальное содержание с действительным. Насколько такой подход законодателя оправдан, это уже другой вопрос: вопрос о том, чему отдавать приоритет при толковании договора и его условий, воле или волеизъявлению. Во-вторых, если суду при толковании договора не удается определить содержание договора в его буквальном выражении, он в силу ч. 2 ст. 431 ГК РФ должен выяснить действительную общую волю сторон. Другими словами, он должен выяснить действительную общую волю сторон не в ее соотношении с буквальным содержанием договора, а непосредственно. Более того, он должен выяснить именно действительную волю сторон, не допуская ее распространительного или ограничительного толкования.

Статья 431 Гражданского кодекса РФ говорит именно о толковании договоров, а не всех сделок, поэтому изучению подлежит не только воля каждого из участников, но и общая воля сторон, выраженная в договоре. Это важно, потому что прежде, чем стать общей волей, должна быть сформирована воля каждого из контрагентов, затем она должна быть выражена вовне, после чего и формируется общая воля сторон договоров. Поэтому при толковании договора и его условий необходимо учитывать то, как волеизъявление одной стороны было воспринято другой.

Необходимо сразу же оговориться, что на практике ст. 431 ГК РФ редко применяют целиком, суды нередко ограничиваются применением только первого пункта этой статьи, где говорится о буквальном значении содержащихся в договоре слов и выражений [34] . Аналогичные рекомендации можно встретить и в юридической литературе [35] . Таким образом, основной недостаток подхода современного законодателя к толкованию договора заключается в том, что он неправильно ориентирует суд на буквальное содержание, что уменьшает значение института толкования, суть которого выражает стремление разглядеть мысль за словами.

В параграфе о способах толкования, помимо иных способов, мы будем рассматривать грамматический способ толкования, который имеет мало общего с приведенным выше требованием законодателя принимать во внимание, прежде всего, буквальное значение слов и выражений. Их нельзя смешивать по той простой причине, что «первое исследует слова, чтобы понять лучше мысль, второе игнорирует мысль из-за слов» [36] .

Если для грамматического способа толкования целью является мысль, а слова, с помощью которых она выражена, — всего лишь средством, то, принимая во внимание только буквальное значение, мы делаем слово самоцелью. К чему это может привести на практике, наглядно можно увидеть из литературного примера. В книге «Альбуций» французского писателя Паскаля Киньяра содержится пятьдесят три новеллы, приписываемые Гаю Альбуцию Силу, жившему во времена Древнего Рима. Эти истории вымышлены, но они основаны на законах римской юриспруденции. Одна из них называется «Руки Фидия» и жестокость этой истории больше, чем какие-либо другие аргументы убеждает в том, что нельзя всецело полагаться на слова. Вот эта история.

«Сцена первая: афиняне отдают Фидия в наем элейцам, чтобы он изваял для них Юпитера-Олимпийца. Стороны заключают следующий договор: элейцы либо возвращают Фидия, либо выплачивают Афинам сто талантов.

Сцена вторая: Фидий изваял бога. Когда статуя для храма закончена, элейцы обвиняют Фидия в краже золота, отпущенного на отливку скульптуры. В наказание за это кощунство они отрубают ему руки. Затем возвращают афинянам самого скульптора и инкрустированный ларец, где находятся обе его руки. Тщетно афиняне требуют от элейцев выплаты ста талантов. Тогда они затевают судебный процесс.

• — Теперь мы никому больше не сможем отдавать в наем Фидия. Следовательно, вы нанесли нам невосполнимый урон.
• — Но вам вернули того, кто сделал статую.
• — Однако у нас нет его рук.
• — Это ложь. У вас есть его руки, мы вам вернули их в инкрустированном ларце.
• — Но они отсечены. (. ) Мы заключили с вами договор ради рук Фидия.
• — Вы поставили условие — «вернуть Фидия» и мы вернули Фидия, а также руки Фидия в красивом инкрустированном ларце» [37][38] .