Экономика с точки зрения экономического пространства

В настоящее время параллельно используются три основных понимания «экономического пространства» – системно-структурное, хозяйственно-правовое и геополитическое (геоэкономическое). Первое понимание выработано пространственной или региональной экономикой. С точки зрения этой ветви экономической науки – «экономическое пространство – … территория, вмещающая множество объектов и связей между ними».

Каждая страна или ее выделенная часть (административный или экономический район, историческая область) имеют свое пространство, связи внутри пространства и связи с внешним по отношению к ним пространством. Такое понимание экономического пространства близко к понятиям «пространственная (территориальная) структура экономики» и «пространственная (территориальная) организация хозяйства.

В трактовке экономического пространства даваемого Конституций РФ, главный акцент делается на его целостность и единство, понимаемые как свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности, равные права субъектов РФ во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти.

Термин «единое экономическое пространство» предполагает действие единых правил осуществления предпринимательской деятельности на всем пространстве страны, единые правила вмешательства государства в эту деятельность и гарантиях со стороны федерального центра обеспечить свободное перемещение в пределах пространства страны факторов производства, товаров и услуг. Данное хозяйственно-правовое понимание пространства нацелено, с одной стороны, на его сохранение, а, с другой, на повышение управляемости происходящих на нем экономических и социальных процессов. Вместе с тем следует отчетливо понимать, что равные правовые условия не означают равных условий ведения предпринимательской деятельности в целом, поскольку существует множество структурных параметров, дифференцирующих пространство – емкость региональных рынков, предложение рабочей силы той или иной квалификации, цена кредитов, величина энерготарифов и т.д., определяющих предпринимательский климат на той или иной части единого пространства.

Сохранение или формирование единого (или общего) экономического пространства составляет основную смысловую нагрузку геополитического понимания экономического пространства. На основе геополитического подхода выработано представление об «экономическом пространстве», конструируемом посредством глобального и регионального межгосударственного сотрудничества.

В последнее время все большее внимание исследователей привлекает инновационный подход к экономическому пространству. Это обусловлено бурным прогрессом «экономики знаний» и выдвижением инновационного фактора на ведущие позиции среди факторов экономического развития. Экономический потенциал любого рассматриваемого пространства все сильнее зависит от его способности производить, распространять и воспринимать новые товары и услуги, новые технологии производства, организации бизнеса и оценки их эффективности. Большие различия в инновационности в пределах как глобального экономического пространства, так и национального, выступают основным фактором растущих межгосударственных и межрегиональных различий по многим социальным и экономическим показателям, оказывают сильное влияние на международное экономическое сотрудничество, затрудняют поиск баланса интересов стран и регионов – инноваторов, с одной стороны, и стран и регионов– инновационных аутсайдеров.

Пространство любого уровня имеет центро-периферийную организацию, которая предстает, с одной стороны, как социально-экономическая, политическая или функциональная неоднородность пространства, а, с другой, — как тяготение того или иного пространства к избранному центру.

Как гласит теория, в отношениях центр-периферия экономическая инициатива исходит от центров, в качестве которых в зависимости от уровня рассмотрения могут выступать наиболее развитые и мощные страны, группы стран, составляющих крупную интеграционную группировку, наиболее развитые части стран, крупнейшие города мира, так называемые глобальные города, крупные столичные центры, региональные и муниципальные центры. Центры выступают фокусами финансовых потоков, полюсами технологических инноваций, местами принятия коммерческих и административных решений, влияющих на ход экономической жизни на тяготеющей к ним периферии.

Периферийные части пространства характеризуют такие черты как отставание от центров по экономическому развитию, образовательному уровню, инфраструктуре, преобладание традиционных отраслей экономики, менее активное восприятие нововведений, ограниченный потенциал саморазвития и самоорганизации, экономическая зависимость от центров. В целом периферия значительно более консервативна, чем центр. На ней выше риски предпринимательской деятельности, особенно в инновационном секторе экономики.

Центро-периферийная структура как национального, так и глобального пространства постоянно воспроизводится.

Важным элементом любого пространства являются границы, отделяющие его от других пространств. Экономические функции внутренних и внешних границ меняются, отражая ход либерализации национальных экономик, централизации или децентрализации властных полномочий.

Границы могут иметь формальный – административные, государственные, и неформальный — зоны обслуживания, тяготения, влияния.

Формальные границы, с одной стороны, консолидируют отграничивающее пространство на основе формирования на нем государственной, региональной или этнической идентичности, единой юрисдикции, свободы перемещения населения и факторов производства, управленческих функций и избранных стратегий развития, а, с другой, отделяют его от других пространств, находящихся в иной юрисдикции или иной управленческой компетенции.

Освоение российского пространства при дефиците финансовых и человеческих ресурсов шло в основном экстенсивно. На сегодня процесс колонизации далеко не завершен и большая часть пространства страны остается слабоосвоенной. В отличие от Западной и Центральной Европы, в России не сложилось плотное, непрерывное по экономической освоенности пространство. Территориальная структура российского хозяйства исторически складывалась как цепочка хозяйственных анклавов (узлов, центров, районов), формировавшихся по мере экономического продвижения с запада на восток. Большинство из них располагается в глубине материка. Расстояние между анклавами увеличиваются по мере движения на север и восток. Страна унаследовала от прошлого обширную периферию при недостаточном количестве крупных центров.

Принципиальной особенностью российского пространства является также внутриматериковое размещение ключевых экспортных производств.

Отличительными свойствами российского экономического пространства в сравнении с другими странами, помимо его громадной протяженности, являются: глубинность – значительная часть экономического, научно-технического и основная часть экспортного потенциала страны расположена в глубине евразийского материка; разреженность — большая часть пространства имеет крайне низкую плотность населения и экономической жизни, малую рыночную емкость; рассредоточенность — территориальная структура российского хозяйства состоит из нескольких крупных экономических районов и центров, разделенных протяженными экономическими пустотами; периферийность и контрастность, поскольку экономическое освоение российского пространства неизбежно сопровождалось появлением и углублением различий между отдельными его частями, в том числе по инвестиционной привлекательности и по условиям предпринимательской деятельности.

Эти свойства экономического пространства в связи с многонациональным населением сочетаются с мультикультурными традициями его использования. В сумме это создает мозаичную картину освоения пространства России.

Разная степень экономического освоения отдельных частей российского пространства находит свое отражение в способности воспринимать и производить технологические нововведения.

Низкий индекс инновационности отражает ограниченные возможности регионов с точки зрения человеческого капитала в решении таких вопросов, как модернизация региональной экономики и участие в глобальной экономике.

Экономическая жизнь за годы рыночной трансформации стала больше концентрироваться на небольшой части российской территории – в крупных городах и городских агломерациях.

Стремительный рост доли столичного региона сочетался с замедлением или даже приостановкой процесса колонизации территории России в восточном и северном направлениях.

Таким образом, рыночная модернизация экономики России, как ранее ход освоения ее пространства, имеет очаговый характер, концентрируясь в Москве, некоторых других крупнейших городах, а также регионах тесно связанных с добычей и экспортом нефти и газа.

Рост межрегиональной дифференциации — одна из закономерностей рыночной трансформации, отражающая появление выигрывающих и проигрывающих территорий.

Развитие идей пространства в экономической науке

Осознание роли пространства в экономической жизни произошло еще в XIX столетии в трудах немецкой школы. Более чем за 100-летний период ее развития был достигнут принципиальный сдвиг, связанный с разработкой концепции экономического пространства, лежащей в основе исследований по “пространственной экономике”. Иоганн Генрих фон Тюнен (1783— 1850) не был первым исследователем, который начал анализировать пространство как экономическое явление, но он был первым, кто использовал для исследования этого явления пространственные методы анализа. В отличие от авторов XVIII в., которые только слегка коснулись вопросов расстояния и площади, И. Тюнен постулировал абстрактную географическую модель, в основе которой лежали такие характеристики, как удаленность от центра и площадь. Пиком его достижений в этой области стала работа “Изолированное государство” (1826), в которой он описал концепцию изолированной области в виде круга с землей одинакового плодородия, где нет никаких препятствий для транспорта или специальных видов транспорта, связывающего эту область с городом, находящимся в центре ее, ставшей по сути характеристикой идеального экономического пространства. Однако работы И. Тюнена не были восприняты в экономической науке. Гораздо большее влияние на развитие пространственной экономики оказала концепция самодостаточной территории Ф. Листа, получившая название автаркии больших пространств.

Ф. Лист совершенно справедливо считал, что для успешного развития хозяйства государство и нация должны обладать определенными условиями. В работе “Национальная система политической экономии” (1841) он написал: «. значительная населенность и обширная, снабженная естественными богатствами территория — вот необходимые признаки нормальной национальности; они составляют основное условие умственного развития, равно как материального благосостояния и политического могущества” 1 . Только в таком случае можно добиться даже начальной степени экономической суверенности. Для стран, имеющих территориальные недостатки, по мнению Ф. Листа, существует несколько способов улучшения положения: наследование новых земель, покупка, завоевания и объединение посредством таможенного союза. Именно такой таможенный союз Ф. Лист предложил для Австрии, Германии и Пруссии, в пределах которого будут интенсивно развиваться интеграционные процессы и рыночные отношения. При этом он настаивал на том, чтобы внутренние ограничения на свободу торговли в пределах союза были минимальны или вообще отменены. Но по отношению к более развитому и могущественному англосаксонскому миру, напротив, должна существовать гибкая и крайне продуманная система пошлин, не допускающая зависимости “союза” от внешних поставщиков и ориентированная на максимально возможное развитие промышленно-хозяйственных отраслей, необходимых для обеспечения полной автаркии. Вопрос экспорта был предельно либерализирован и полностью соответствовал принципам “свободы торговли”, импорт же, напротив, подчинялся стратегическим интересам стран “таможенного союза” (второстепенные и не обладающие стратегическим значением товары и ресурсы допускались на внутренний рынок беспрепятственно, а пошлины на все, что могло привести к зависимости от внешнего поставщика и создавало бы тяжелые условия конкуренции для отечественных отраслей, напротив, искусственно и централизованно завышались).

Дальнейшее развитие геоэкономические аспекты теории экономического пространства получили в работах английского экономиста Джона Мейнарда Кейнса (1883-1946), причем особое значение имела его статья “Национальная самообеспечен- [1]

ность” (1933). Кейнс долгое время принадлежал к числу сторонников свободной торговли, полагавших, что противная точка зрения (т. е. протекционизм) может быть основана лишь на непонимании собственных интересов. Однако развитие событий в мире после Первой мировой войны заставило его изменить взгляды. Поэтому приоритеты созданной Кейнсом теории экономической инсуляции определяются не “невидимой рукой”, а стратегическими интересами государства с ориентацией на автаркию и суверенитет. Соответственно, мировое хозяйство должно состоять не из единого рынка, а системы островов (по-ла- тыни “insula”), обладающих относительной хозяйственной самостоятельностью.

Как и многие сторонники автаркии, Кейнс стал видеть в изоляции страны известную защиту от мировых экономических кризисов. Разделяя опасения, что национальной экономике может быть нанесен ущерб враждебной торговой политикой иностранных государств, Кейнс трактовал проблему самодостаточности шире, чем это было в то время принято. В частности, большое значение он придает экономическим потрясениям, вызываемым международным движением капитала и финансами. “Внутреннюю экономическую политику . часто было бы легче проводить, если бы удалось взять под контроль феномен, известный как “бегство капиталов”. И далее: “Я симпатизирую. скорее, тем, кто будет минимизировать, чем максимизировать, экономические связи между странами. Идеи, знания, искусство, гостеприимство и путешествия — эти вещи являются международными по своей природе. Но пусть производство товаров останется внутренним делом страны, если только это возможно с точки зрения разума и удобства, и пусть прежде всего финансы останутся по преимуществу национальными”.

Для Кейнса проблема автаркии имела принципиальный характер. В осуществлении изоляционистской политики он видел залог выживания национального государства. “Мы нуждаемся в том, чтобы быть настолько свободными, насколько это возможно, от всех экономических изменений где-либо, чтобы осуществить избранный нами самими эксперимент. И. движение по пути к большей национальной самообеспеченности и экономической изоляции сделает нашу задачу проще”. Оценивая последствия мирового экономического кризиса он, в частности, писал: “Я склонен считать, что национальная независимость в вопросах экономики и национальная изоляция должны быть еще большими, нежели до 1914 года” 1 .

Созданные Ф. Листом и Дж. М. Кейнсом теории были отражением принципов экономического национализма. Взаимосвязанные и взаимообусловленные признаки этого учения представлены на рис. 6.

Рис. 6. Основные характеристики экономического национализма

Развитие идей автаркии больших пространств в межвоенный период было продолжено в концепции мир-системного анализа. Ее основателем стал французский историк Фернан Бродель (1902-1985). Большая часть его работ посвящена включению людей и экономики в пространство, при этом в них постоянно подчеркивается неразрывная связь экономики с пространством и временем. Главная работа Ф. Броделя “Матери- [2]

альная цивилизация, экономика и капитализм в XV-XVIII веках” (1967-1979) посвящена изучению “мир-экономики”. Подчеркнем, что этот термин вводится для передачи одного из значений немецкого Weltwirtschaft, которое Бродель встретил в работе немецкого историка Фрица Рерига. Мир-экономика представляет из себя “экономически самостоятельный кусок планеты, способный быть в основном самодостаточным, такой, которому его внутренние связи и обмены придают определенное органическое единство” 1 .

Мир-экономики, по Броделю, существуют поверх политических, культурных и религиозных границ, характеризуясь тремя признаками: 1) они занимают определенное географическое пространство, границы которого могут колебаться; 2) в них всегда присутствует некий полюс, центр тяготения или экономическая столица; 3) вокруг этого центра образуются концентрические зоны: вокруг центра (или ядра) располагаются области “срединной зоны” полупериферийного типа, далее ближняя и дальняя периферия и, наконец, внешнее пространство. Классическими примерами устойчивых мир-экономик является Средиземноморье, Индия, Россия, Китай. Мир-экономика отличается от мировой экономики, охватывающей весь земной шар и характеризуемой как “вселенский рынок”.

Активным последователем Ф. Броделя является американский исследователь Иммануил Валлерстайн (р. 1930) — профессор, многолетний директор Центра Фернана Броделя по изучению экономики, исторических систем и цивилизаций при Университете штата Нью-Йорк в Бинхемтоне. Развивая концепцию Ф. Броделя, И. Валлерстайн предлагает использовать более широкое понятие мир-системы, при этом мир-экономика является лишь одним ее вариантом. Мир-система — это “общность с единой системой разделения труда и множественностью культурных систем. Отсюда логически следует, что могут существо- [3]

вать две разновидности такой мир-системы — с общей политической системой и без нее. Мы можем описать их соответственно как мир-империю и как мир-экономику” 1 .

Общая характеристика выявленных И. Валлерстайном мир-систем отражена в табл. 4.

Типология мир-систем И. Валлерстайна

Традиционный (на основе отношений родства, обычая и т.д.)

Анализируя мир-экономику, И. Валлерстайн выделяет следующие ее отличительные черты:

• 1) непрерывное накопление капитала в качестве движущей силы капиталистической мир-экономики (КМЭ);
• 2) осевое разделение труда, создающее напряжение между центром и периферией системы, ибо неравный обмен внутри КМЭ принимает пространственные формы;
• 3) существование в структуре КМЭ полупериферий- ных зон;
• 4) значительная роль наряду с наемным различных форм ненаемного труда;
• 5) соответствие границ КМЭ границам межгосударственной системы суверенных государств;
• 6) происхождение КМЭ не в XIX в., а значительно ранее — в “долгом XVI столетии”;
• 7) возникновение КМЭ первоначально в одной части мира (северо-западной Европе) и позднее ее распространение на весь остальной мир через особый процесс “инкорпорации”; [4]
• 8) обязательное существование в структуре КМЭ госу- дарств-гегемонов, чей период полного и неоспоримого господства является, однако, относительно кратким;
• 9) вторичный характер государств, этнических групп и семейных единиц, которые постоянно создаются и пересоздаются;
• 10) фундаментальное значение расизма и сексизма в качестве организующих принципов функционирования системы КМЭ;
• 11) возникновение антисистемных движений, одновременно подрывающих и усиливающих КМЭ;
• 12) структурная модель циклических ритмов и вековых трендов, которые воплощают внутренние противоречия системы (и которые являются причиной системного кризиса КМЭ, переживаемого нами ныне).

Согласно концепции мировых систем И. Валлерстайна в капиталистической мир-экономике глобальная единица разделения труда характеризуется тремя вариантами развития: центром, полупериферией и периферией. Развитые страны входят в центр, выполняющий функции ядра экономического пространства, границы которого определяются процессами производства и могут не совпадать с политическими границами. Ядро эксплуатирует периферию (развивающиеся страны), поскольку значительная часть созданного в результате производства общего прибавочного продукта перераспределяется в пользу ядра. Ядро отличается от периферии более высоким уровнем заработной платы, диверсифицированной структурой экономики, применением прогрессивных технологий. Полупериферия рассматривается как промежуточное звено между ядром и периферией, сочетает черты того и другой, эксплуатируется ядром, но эксплуатирует периферию, и за счет полупериферии, как правило, происходит реорганизация пространства в периоды экономических кризисов. Следует подчеркнуть, что основания дифференциации “центр — полупериферия — периферия” находятся прежде всего в экономической сфере, которая рассматривается как динамичная и эволюционирующая (ее эволюция описывается прежде всего так называемыми длинными волнами). Поэтому критики теории Бро- деля-Валлерстайна отмечают, что критерии разделения на “центр”, “полупериферию” и “периферию” представляются несколько размытыми. Тем не менее дальнейшее развитие мир-системного подхода может привести и уже отчасти приводит к формированию более сложной картины пространственных взаимодействий политических систем, учитывающей цивилизационные, ресурсные и иные их различия.

Особое значение в теории Валлерстайна имеет положение, согласно которому состоящий из наиболее развитых стран Запада центр практически не может расширяться за счет присоединения к нему новых государств и регионов. Этот закон обосновывался природой капитализма и своеобразием накопления капитала на периферии. В статье “Глобализация или век перехода? Один долгосрочный взгляд на траекторию мир-системы” (1999) И. Валлерстайн выделяет три тренда долговременных факторов, которые создают пределы существованию структур, возникших в связи и вокруг капитала как центрального двигательного механизма экономики.

Первый из них связан с накоплением капитала за счет низкой заработной платы работникам — выходцам из сельской местности. Однако в первой четверти XXI в. следует ожидать, согласно выкладкам аналитиков ООН, исчезновения аграрного мира, так как 5,5 из 7,5 млрд землян к 2025 г. будут жить в городах.

Второй лимитирующий накопление капитала тренд факторов касается стоимости используемых в производстве материалов, в частности, за счет необходимости включения в цену изделий расходов по сохранению природной среды. В мире не осталось регионов, в которых можно было вести производство без оглядки на экологические последствия глобальных масштабов, без серьезных непосредственных воздействий на биосферу. “Я не вижу какого-либо реального решения этой фатальной дилеммы в рамках капиталистической мир-экономики, — утверждает И. Валлерстайн, — и поэтому считаю, что это второй структурный пресс на накопление капитала”.

Третий действующий в том же направлении тренд факторов -— необходимость увеличивать налоги на фирмы и индивидуальных предпринимателей и работников, к чему толкают социальные расходы государства. Совокупное воздействие всех этих трех трендов рано или поздно, по мнению ученого, вызовет “терминальный кризис” капиталистической мир-экономики и в целом капитализма, который уже идет и может длиться до 50 лет. Возникающая ситуация бифуркации поставит всю современную социальную систему “перед двумя или более альтернативными путями к новой структуре с ее новым равновесием, новыми ритмами циклов, с новыми вековыми трендами”. Предлагая рассматривать современное состояние мира как переходное, отнюдь не исключающее элементов глобализации, И. Валлерстайн оценивает указанный “переход” сквозь призму проблем “соотношения сил” и политической борьбы двух гигантских лагерей: с одной стороны, тех, кто хочет сохранить привилегии существующей системы неравенства, с другой — тех, кто стремится создать новую историческую систему, которая будет более демократичной и эгалитарной, чем прежняя 1 . Вместе с тем, сравнивая современный мир с несущимся без тормозов под гору автомобилем, И. Валлерстайн не указывает “мудрого шофера”, который мог бы спасти и автомобиль, и его пассажиров. Его мысль сводится к тому, что колебания в условиях “перехода” столь беспорядочны, что на деле даже малейшее политическое действие будет иметь большие последствия. “Исход политической борьбы, -— заключает он, — частично будет результатом того, кто кого сможет мобилизовать, но во многом он будет результатом меры, в которой удастся лучше анализировать происходящее и реальные исторические перспективы, перед которыми мы коллективно стоим” [5] [6] .

Последователи теории Валлерстайна утверждают, что методологическая, а в конечном счете и политическая ценность мир-системного подхода заключаются прежде в возможности осмысления направления движения исторического времени, путей мирового развития, задач и конкретных путях движения той или иной страны. Важно учитывать, что осуществление каких-либо крупных изменений в том или ином государстве или группе государств возможно лишь при особых условиях готовности мир-системы. Такая готовность существует не всегда: “места под солнцем” давно заняты, и, чтобы пробиться с периферии в центр системы или даже на полупериферию, нужно в большинстве случаев вытеснить оттуда кого-то из тех, кто там уже находится. Это имеет особое значение для России и Китая, так как они гигантские державы, более слабые, чем они могли быть или хотели быть. Их успех или поражение отражается на всем мире 1 .

В современный период в условиях бурного нарастания глобализации, в экономической науке и хозяйственной практике понятие “экономическое пространство” начинает использоваться значительно активнее. При этом пространство “оказывается не чем иным, как виртуальной конструкцией, создаваемой в целях построения некоей концепции, теории, — ради организации представлений, на основе и при помощи которых могут выстраиваться и воспроизводиться социальная практика и/или ее часть. К такому пониманию пространства приближается современная политика, в которой пространство безопасности, экономическое, правовое, иное выступают в роли и функции искусственно создаваемой конструкции и предназначены для лучшей организации внутристрановых и/или международных отношений” [7] [8] .

Развитие геополитики и геоэкономики наглядно демонстрирует разницу отношения к пространству политики и экономики. Как считает Ф. Моро-Дефарж, с точки зрения политика, территория является пространством, где государство осуществляет свой суверенитет. За пределами национальных границ суверенитет осуществляется уже другими государствами. С точки зрения экономиста, территориальные факторы представляют собой определенные выгоды и/или преимущества при совершении операций обмена. Его цель состоит в производстве и распределении (реализации) товаров. Для политика деньги являются одним из факторов могущества, для экономиста — это смазка, обеспечивающая движение и создание ценностей. Именно этими различиями в подходах объясняется постоянная напряженность в отношениях между государством и предпринимателями 1 . Неслучайно, характеризуя современное сетевое пространство, известный американский социолог М. Кастельс называет его пространством потоков и описывает как материальную организацию социальных практик в разделенном времени, работающих через потоки.. Под потоками понимаются целенаправленные, повторяющиеся, программируемые последовательности обменов и взаимодействий между физически разъединенными позициями, которые занимают социальные акторы в экономических, политических и символических структурах общества [9] [10] .

В глобализирующемся мире пространство становится средством и формой прорыва к новым средам и возможностям. Соответственно, в теории экономического пространства появляются новые позиции. Например, Ф. Моро-Дефарж утверждает, что специфика конца XX в. характеризуется тремя факторами:

• — происходит углубление взаимозависимости стран в различных областях (торговля, инвестиции, перемещение капиталов, обмен технологиями), что способствует еще большему усилению этой взаимозависимости;
• — важнейшие отрасли экономики отдельных стран (сельское хозяйство, промышленность, услуги) работают не только и не столько на национальный рынок, сколько на международный;
• — большинство стран связывает свое будущее, свое выживание со своей способностью участвовать в международном технико-экономическом соревновании 1 .

Одновременно следует отметить, что с точки зрения геоэкономики мировое экономическое пространство отличается существенной неоднородностью и фрагментарностью. Неоднородность определяется сохранением заметных различий в уровне развития: промышленные страны Запада, стремительно развивающиеся страны третьего мира, внезапно обедневшие страны бывшего социалистического лагеря, страны Африки и Азии, оказавшиеся на обочине экономического прогресса. Единство мирового экономического пространства доказывается простым фактом: различия в уровне развития не только создают непреодолимые препятствия между разнородными зонами, но и активно используются хозяйствующими субъектами (государствами, предприятиями и даже физическими лицами). Фрагментарность обуславливается наличием государств и государственных границ, а также культурных и религиозных границ.

Такой подход отражается и в современном понимании сущности экономического пространства. Хотя его общепринятого понятия в науке до сих пор не существует, назовем одно из наиболее емких: “Экономическое пространство представляет собой особым образом организованную совокупную форму и условие существования экономических ресурсов, технологий производства и сбыта продукции, систем управления производством благ. В этом смысле можно рассмотреть различные проявления экономического пространства: ресурсное, [11]

технологическое, сбытовое, потребительское, управленческое подпространство” 1 . Следует выделить и новые характеристики экономического пространства, связанные не с протяженностью (расстоянием), а со структурностью (уровнями системы) и связностью (частотой контактов). Это имеет особое значение для анализа сетевой природы пространства, для которой в соответствии со сформулированным М. Кастельсом законом сетевых структур “расстояние (или интенсивность и частота взаимодействий) между двумя точками (или социальными положениями) короче, когда обе они выступают в качестве узлов в той или иной сетевой структуре, чем когда они не принадлежат к одной и той же сети [12] [13] . В указанном смысле можно с полной уверенностью утверждать, что экономическое пространство государства (региона) может быть больше или, наоборот, меньше административных границ. Именно такое понимание находит отражение в теории геоэкономического пространства.

Понятие экономического пространства

Осознание роли пространства в экономической жизни произошло еще в XIX веке в трудах немецкой школы, где за более чем 100-летний период был достигнут принципиальный сдвиг, связанный с разработкой концепции экономического пространства, лежащей в основе особой сферы исследований, называемой «пространственной экономикой» (spatial economics). К ней относятся регионалистика и теория экономики города. В XX веке в экономической науке роль территориальных факторов получила всеобщее признание. Важнейшие достижения в этой области в первой половине XX века связаны с именами А. Вебера, Т. Паландера, В. Кристаллера и А. Лёша. Именно тогда, задолго до формирования самостоятельной науки об экономике города, были разработаны базовые понятия теории пространственного размещения деловой активности, была сформулирована теория центральных мест, которую, наряду с подходом Тюнена, можно отнести к наиболее существенным для экономики города идеям немецкой школы. В дальнейшем эта концепция оказала большое влияние на развитие теоретического аппарата современной урбанистики. По существу уже тогда начался процесс пространственной конкретизации в экономической теории.[52]

Экономисты-теоретики долгое время обходили теорию экономического пространства стороной. Несмотря на признание факта существования такого пространства, оно воспринималось подавляющим большинством из них как данность, но изучение его свойств, функций, сущности процессов, в нем происходящих, поведения экономических субъектов в этом пространстве оставалось за бортом экономической теории.[53]

Игнорирование существования пространственных хозяйственных структур и в более широком плане — пространственных структур социокультурного характера, а также абсолютное доминирование линейного времени носит в экономической теории столь массовый характер, что не может рассматриваться только как определенный пробел одного из авторов или определенной методологии.[54]

С другой стороны, как пишет Дэвид Баттен: «Реальная трудность изучения пространственной экономики состоит в том, что мы сами являемся частью того, что пытаемся понять».[55]

Классическое определение в контексте территориального подхода дает А. Г. Гранберг: «Экономическое пространство — это насыщенная территория, вмещающая множество объектов и связей между ними: населенные пункты, промышленные предприятия, хозяйственно освоенные и рекреационные площади, транспортные и инженерные сети и т. д.»[56]

Это определение наиболее емко отражает сущность территориального подхода и является, на наш взгляд, наиболее содержательным.

Весьма упрощенный подход встречаем у Е. Лейзеровича. По его мнению, пространство является синонимом термина «территория». Даже выделяя слабоорганизованное и строгоорганизованное пространство, под которым он понимает «территории, в границах которых взаиморасположение каких-либо вновь возникающих объектов предопределено предшествующим развитием или набором твердых правил», Е. Лейзерович, по сути, не добавляет ничего нового к определению А. Г. Гранберга. Ставят знак равенства между пространством и территорией и другие экономисты, например Г. Костинский.[57]

Соотнося между собой понятия пространства, территории и района, Г. Костинский пишет: «Территория есть определенная совокупность мест, получаемая путем их объединения, агрегирования по какому-то единому основанию. Район же — это то, что обязательно выделяется, вычленяется из целостного объекта».[58]

Ф. Рянский рассматривает экономическое пространство в контексте ландшафтного районирования по «…общегеографическим критериям, которые учитывают размеры, объем и время существования таксономических подразделений географической оболочки».[59]

Этот подход развивается О. Байсеркаевым, который пытается обосновать правомерность применения термина «экономическое пространство» на уровне небольших таксономических единиц вплоть до небольших поселений. Попытка рассмотрения экономического пространства по географическим критериям, безусловно, отвечает определенным целям определенных исследований. Вместе с тем она представляется несостоятельной, поскольку в таком случае само понятие пространства подменяется некими географическими рамками.

Э. Кочетов в книге «Геоэкономика: Освоение мирового экономического пространства» рассматривает экономическое пространство как триединое: геополитическое, геоэкономическое и геостратегическое. Если судить по примерам, приводимым автором книги, то пространство им понимается в территориальном контексте на уровне экономики отдельных государств. Весьма схожий подход у С. Валентия — территориальный контекст увязан на бывшие союзные республики.[60]

Следует отметить, что подход к экономическому пространству с позиций географических и государственных границ весьма популярен у многих отечественных экономистов. В качестве примера можно привести работы А. Цыгичко, Р. Нижегородцева и многих других. В этом ряду, к сожалению, и работы некоторых мэтров российской экономической науки. С нашей точки зрения правомерность использования тех или иных границ при определении экономического пространства весьма сомнительна. Точнее было бы вести речь не об экономическом пространстве, а об экономических группах, обособленных по тем или иным критериям, как это делает в своей статье Н. Шумский, который, помимо этого, отмечает: «По инерции, следуя общемировой тенденции…, провозглашаются цели интеграции, создаются политико-правовые структуры, но сама задача сближения национальных хозяйственных систем… практически не решается».[61]

Несомненно, географическая среда в значительной степени определяет развитие как социальных, так и экономических процессов, и это обусловлено относительно низким уровнем издержек, которые несут субъекты хозяйствования при установлении взаимосвязей на ограниченной территории. Именно эти связи в конечном итоге и формируют экономическое пространство в некоторых территориальных границах. Однако эволюция общества все более обусловливает относительную независимость устанавливаемых взаимосвязей от фактора территориального расположения субъектов хозяйствования. Как следствие, территориальный подход к экономическому пространству представляется актуальным в доиндустриальную и индустриальную эпохи развития общества.

Ресурсный подход к определению экономического пространства встречаем у известного экономиста В. В. Радаева, считающего экономическим пространством совокупность «экономических действий», под которыми он понимает «определенную связь между целями и средствами, а также предполагает особый характер самого действия». [62]

В качестве элементов экономического действия им называется ограниченность ресурсов, возможность их альтернативного употребления и ряд других элементов. В другой своей работе он пишет: «Экономическое может возникать везде, где люди осуществляют устойчивый выбор по поводу использования ограниченных ресурсов». Такая точка зрения нам представляется спорной. Традиционно элементом называют часть некоторого целого, и вряд ли свойство элемента (например, ограниченность) можно считать самим элементом. У процитированного автора также отсутствует объяснение, что он вкладывает в термин «устойчивый выбор» и чем он отличается, например, от обычного.[63]

И. Кучин и А. Лебедев определяют пространство как «… дискретное распределение… источников сырья, предприятий по его переработке и рынков реализации продукции». Либо авторы выбрали неудачный термин («дискретное»), либо считают, что распределение ресурсов и предприятий по их переработке должно быть равномерным по территории, что в принципе не является возможным. Еще более узкое определение дает Я. Круковский — через «множество взаимодействующих факторов различной природы, порождающих флуктуации процессов «кооперации / разделения», влияющих на становление, функционирование и развитие предприятия». На наш взгляд, использование термина «экономическое пространство» на уровне предприятия не вполне оправдано и ничего не добавляет к его сути. В. Пефтиев в своих работах, достаточно конструктивно критикуя территориальный подход к экономическому пространству, последнее определяет через систему отношений по использованию экономических ресурсов.[64]

Некоторые экономисты рассматривают экономическое пространство как среду для принятия решений по использованию ресурсов. Процесс принятия решений по своей сути всегда процесс субъективный, основанный на обработке имеющейся информации. Ставить знак равенства между информацией и пространством вряд ли верно. П. Кругман (Krugman, 1994), не формулируя определения, видит пространство как «абстрактный экономический ландшафт динамического распределения ресурсов в зависимости от конъюнктуры и их местоположения».[65]

Развернутое определение встречаем в работах В. Чекмарева. Под экономическим пространством им понимается «пространство, образованное:

• А) физическими и юридическими лицами (субъектами), которые для реализации своих экономических потребностей и выражающих эти потребности экономических интересов вступают в экономические отношения;
• Б) физическими и нефизическими объектами, являющимися источниками экономических интересов и экономических отношений».[66]

Источниками же экономических интересов (по В. Чекмареву) выступают экономические ресурсы. Подход В. Чекмарева представляется достаточно интересным и оригинальным. Здесь имеют место явные или неявные попытки эквивалентирования в соотнесении физических лиц и субъектов хозяйствования, но это ведь неправомерно. Бесспорно, индивид косвенным образом участвует в экономическом процессе, но лишь в той его части, которая связана с обменом результатов, получаемых в ходе экономического процесса, — речь идет о произведенных благах: продукции, услугах, знаниях.

Информационный подход к определению экономического пространства получил развитие только в последнее десятилетие, что и объясняет отсутствие достаточно четких альтернативных позиций внутри этого направления. Суть подхода заключается в трактовке экономического пространства через информационную составляющую экономического процесса.

Экономическое пространство формируется информационными потоками, циркулирующими между хозяйствующими субъектами, и именно они определяют структуру этого пространства.

По мнению С. Паринова, экономические агенты, под которыми понимаются все те же субъекты хозяйствования, обмениваясь сигналами в процессе хозяйственной деятельности, формируют этим экономическое пространство. Через информационные потоки определяет экономическое пространство Г. Шибусава (Shibusawa, 2000) — «экономическое пространство может интерпретироваться как некоторая коммерческая часть Интернета, посредством которой осуществляется управление потоками произведенных товаров.

К представителям рассматриваемого подхода относятся не только представители различных экономических школ. Смежные проблемы информационных взаимодействий решаются представителями синергетического направления — работы Дж. Касти, Г. Хакена, ставшие уже классическими и посвященные вопросам информационного обмена и самоорганизации сложных систем (в том числе и социально-экономических), монография П. Кругмана, где детально рассмотрены свойства самоорганизации экономических систем, и другие.[67]

На фоне вышерассмотренных двух подходов к определению экономического пространства информационный подход представляется наиболее адекватным. Действительно, на уровне субъекта хозяйствования его взаимодействие с экономическим пространством осуществляется через внешние (относительно субъекта) трансакции в форме обмена информацией и вхождения в общий информационный поток. Более того, информационный подход к определению экономического пространства — это лишь частный случай более общего процессного подхода. В его основе лежит совокупный экономический процесс. [68]

Таким образом, с учетом изучения генезиса понятия «экономического пространства» этого предлагается следующее определение: экономическое пространство это отношение между экономическими процессами субъектов хозяйствования и совокупным экономическим процессом по формированию возможных результатов экономической деятельности.

7. Экономическое пространство и его характеристики

3. Экономическое пространство: понятие и структура.

Одним из основных понятий региональной экономики является экономическое пространство, развивающее исходные представления о территории.

3.1.Понятие экономического пространства. Экономическое пространство — это насыщенная территория, вмещающая множество объектов и связей между ними: населенные пункты, промышленные предприятия, хозяйственно освоенные и рекреационные площади, транспортные и инженерные сети. Каждый регион имеет свое внутренне пространство и связи с внешним пространством.

Основными характеристиками экономического пространства являются:

— плотность (численность населения, объем валового регионального продукта, природные ресурсы, основной капитал и т.д. на единицу площади);

— размещение (показатели равномерности, дифференциации, концентрации, распределения населения и экономической деятельности, в том числе существование хозяйственно освоенных и неосвоенных территорий);

— связанность (интенсивность экономических связей между частями и элементами пространства, условия мобильности товаров, услуг, капитала и людей, определяемые развитием транспортных и коммуникационных сетей).

Для функционирования экономического пространства важное значение имеет расстояния между его элементами. Экономическое расстояние, в отличие от физического, измеряемого километрами, милями и т.п., характеризуется прежде всего транспортными издержками. Поэтому экономическое расстояние между одними и теми же географическими точками оказывается неодинаковым для разных перемещаемых товаров,

услуг, групп мигрантов.

8. Регион как часть экономического пространства. Однородные и узловые регионы. Внутренняя пространственная структура региона. Регион, как главная единица

социально-экономического пространства, характеризуется несколькими структурными особенностями. С точки зрения внутренней пространственной структуры регионы делятся на два основных типа: однородные (гомогенные) и узловые (поляризованные). Регион является однородным или гомогенным, если он не имеет больших внутренних различий по существенным регионообразующим признакам (природные условия, плотность населения, доходы на душу населения и т.п.). Полностью однородный регион — это абстракция. Например, наличие в регионе даже одного особенного природного объекта (водного источника, месторождения полезных ископаемых) делает регион неоднородным по многим признакам. Понятие однородного региона имеет преимущественно концептуальное значение. Допущение об однородности регионов, в частности, неявно присутствует в макроэкономических теориях и моделях регионального развития.

Узловой (поляризованный) регион имеет один или несколько узлов (центров), которые

связывают остальную часть пространства. В пространственной структуре узлов региона выделяют ряд типовых элементов.

Точка — объект, участок, внутренними размерами которого можно пренебречь.

Центр — объект (или концентрированная группа объектов), который по отношению к остальному пространству выполняет какую-то важную функцию (административную, финансовую, информационную и т.п.)

Ядро региона — участок, где свойства и признаки региона выражены наиболее ярко. Ядро как бы противостоит остальной территории региона, которую можно назвать периферией.

Экономическое пространство России: проблемы и перспективы Текст научной статьи по специальности « Экономика и экономические науки»

Аннотация научной статьи по экономике и экономическим наукам, автор научной работы — Анимица Евгений Георгиевич, Сурнина Надежда Матвеевна

В статье рассматриваются сущность понятия «экономическое пространство», его базовые характеристики и свойства. С позиций региональной экономики исследуется современная структура экономического пространства Российской Федерации. Ставится научная проблема выявления новых территориально-экономических образований с размытыми, неоформленными административными границами, изучаемая в рамках научного направления пространственная экономика.

Похожие темы научных работ по экономике и экономическим наукам , автор научной работы — Анимица Евгений Георгиевич, Сурнина Надежда Матвеевна,

The economic space of Russia: problems AND TRENDS

The paper considers the essence of the definition «economic space», its basic characteristics and properties. From the point of view of the regional economy the modern structure of the economic space of the Russian Federation is examined. The scientific problem of finding out the new territorial economic formations with vague, not clearly cut administrative borders studied in the framework of scientific trend «space economy» is posed.

Текст научной работы на тему «Экономическое пространство России: проблемы и перспективы»

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

Анимица Е.Г., Сурнина Н.М.

В статье рассматриваются сущность понятия «экономическое пространство», его базовые характеристики и свойства. С позиций региональной экономики исследуется современная структура экономического пространства Российской Федерации. Ставится научная проблема выявления новых территориально-экономических образований с размытыми, неоформленными административными границами, изучаемая в рамках научного направления — пространственная экономика.

Трансформация экономических отношений, формирование торгового и банковского капитала, рыночное саморегулирование занятости, либерализация внешнеэкономической деятельности, изменение геополитического и геоэкономического положения России в Евразии, переход от прежнего унитарного (по существу) государства к системе реального федерализма — все это способствовало разрушению единого народнохозяйственного комплекса страны и формированию на его «обломках» нового экономического пространства. Создание и сохранение единого экономического пространства, максимально отвечающего сути и принципам рыночной экономики, становится одним из непременных и обязательных условий успешного реформирования России.

Однако прежде чем формировать и совершенствовать экономическое пространство, нужно достаточно определенно и достоверно знать, что это такое, что оно собой представляет, как оно трактуется. Использование понятия «экономическое пространство» активизировалось в конце XX в. на наднациональном уровне, обусловив новую стадию в его развитии, связанную с необходимостью противостояния или использования геоэкономических стратегий новых транснациональных игроков, а также с развитием деятельности по обустройству территорий совместных интересов. Группы государств вынуждены договариваться о единых принципах реализации экономических интересов хозяйствующих субъектов: производителей, собственников, а также условий перемещения факторов производства: капитала, рабочей силы, информации и т.п. В ЕС подобная деятельность, рассчитанная на качественные изменения в долгосрочном периоде, оформилась в самостоятельное направление — пространственное планирование. В данном смысле понятие «экономическое пространство» вошло в специализированные справочники, где оно определяется как согласованная экономическая политика нескольких государств, основанная на многосторонних договорных отношениях и распространяющаяся на территории этих государств [1]. Исследователи различают также понятия единого и общего экономического пространства, которые соответственно опираются при интеграции на приоритет либо экономических, либо внеэкономических (политических, этнополитических, клановых, оборонных, наступательных и т.п.) интересов.

Учитывая сложность, иерархизированность современного геопространства, особо следует остановиться на ключевом признаке экономического пространства — единство, целостность, холистичность, — формирующемся на нескольких уровнях. Под влиянием интеграционных региональных экономических процессов усиливается ход объединения регионов наднационального уровня, установление и углубление связей и взаимодействий между ними; он предполагает концентрацию и переплетение ресурсов, капиталов и рабочей силы, а также проведение согласованной экономической политики

и создание взаимоблагоприятных условий для хозяйствования. В высшей стадии развития предполагается формирование единого экономического пространства в рамках международных экономических объединений.

Единое экономическое пространство на национальном уровне обладает необходимыми признаками и условиями. Главными атрибутами последнего служат общие внутренний рынок и денежно-кредитная система, единство ключевых инфраструктурных систем — энергетики, транспорта, связи (или по ключевым словам Кузатаке Мияха-ра -«Язык и Валюта») [15].

Характеризуя признаки единства экономического пространства, выделяют: общее экономическое (федеральное) законодательство, единство денежно-кредитной системы, единство таможенной территории, функционирование общих инфраструктурных систем [5, с. 29]. К числу главных принципов формирования единого экономического пространства (общероссийского рынка) относятся:

• беспрепятственное движение товаров, капиталов и рабочих кадров между регионами; снятие все еще имеющихся ограничений на выбор людьми места жительства и вида трудовой деятельности;

• свободное развитие экономических, научно-технических и других договорных отношений между предприятиями, распложенными в любом регионе Федерации и за ее пределами, с неукоснительным соблюдением действующего законодательства;

• устранение монополизации производства, честная конкуренция производителей, представляющих разные формы собственности;

• предпочтительность денежной формы товарообмена по сравнению с натуральной;

• осуждение двухсторонней политики;

• обеспечение свободы транзитных перевозок на всей российской территории (без использования системы региональных пошлин);

• установление единых принципов налогообложения товаров.

Важнейшими компонентами единого экономического пространства являются

национальные рынки товаров, труда и капиталов, которые также подвержены переходным процессам интеграции и дезинтеграции, сегментации, в том числе и «регионализации» [27]. Координация действий центральных и региональных властей РФ должна быть направлена, прежде всего, на сохранение общих принципов функционирования рынка на всей территории, контроль налоговой и кредитной политики, централизацию экономического механизма природопользования и т.д. [15; 4, с. 181].

В переходный период, характеризующийся процессами формирования нового геополитического и экономического пространства, существенную роль в его функционировании начинают играть рыночные отношения, а государство выступает в качестве непосредственного участника рынка (как собственник) и его внешнего регулятора и координатора [25, с. 41].

В Конституции Российской Федерации принцип единства экономического пространства РФ закреплен в нескольких положениях [11]. Единство политического пространства предусматривается соответствующими международными соглашениями и институтами [7; 10; 22, с. 301 — 303]. Строгое определение понятия «экономическое пространство» наука еще не дала, заменяя его рабочими формулировками. В частности, академик А.Г. Гранберг считает, что экономическое пространство как развивающееся понятие представляет собой насыщенную территорию, вмещающую множество объек-

тов и связей между ними: населенные пункты, промышленные предприятия, хозяйственно освоенные и рекреационные площади, транспортные и инженерные сети и т.д. [5, с. 25]. Как видно из данного определения, экономическое пространство охватывает определенную территорию. В границах страны — это государственная территория, находящаяся под суверенитетом государства.

Согласно ст. 67 Конституции РФ «территория РФ включает в себя территории ее субъектов, внутренние воды и территориальное море, воздушное пространство над ними». В состав государственной территории входят: суша и воды (внутренние и территориальные) в пределах государственных границ, воздушное пространство над сушей и водами (тропосфера, стратосфера, ионосфера, а также значительная часть вышележащего пространства), и лежащие под ними недра (сегмент геоида до технически доступной глубины). Международное право устанавливает ширину территориальных вод, примыкающих к сухопутным территориям государства, не более 12 морских миль. Ширина территориальных вод РФ — также 12 миль. Россия, как и большинство приморских государств мира, обладает и 200-мильной экономической зоной за пределами территориальных вод, где установлен ее исключительный контроль над всеми морскими природными ресурсами, включая ресурсы шельфа, склонов и морского дна в этой зоне [17; 18].

В пределах государственной территории государство является высшей по отношению ко всем лицам и организациям властью, обеспечиваемой системой государственных органов (законодательных, представительных, исполнительных и судебных). Тем самым, государственная территория — это пространство осуществления государственной власти. В то же время государственная территория — это естественная среда обитания населения государства, включающая природные ресурсы, целиком принадлежащие тому государству, в границах которого они находятся.

Экономическое пространство — это та государственная территория, в пределах которой создается, используется и воспроизводится система жизнедеятельности человека, осуществляется деятельность людей в целях удовлетворения потребностей. В широком смысле слова экономическое пространство охватывает территорию суши, внутренние и территориальные воды (акватории), которые необходимы для поддержания и улучшения условий населения. В узком смысле этого слова экономическое пространство — это хозяйственно освоенная территория страны, на которой осуществляется деятельность, связанная с производством, распределением, обменом и потреблением товаров и услуг.

Институциональная модель экономического пространства, оценивающая результативность национальной экономики, использована в международном информационно-статистическом стандарте — системе национальных счетов. Она опирается на понятие «экономическая территория», представляющую собой географическую территорию в рамках национальных границ страны, а также воздушное пространство, территориальные воды, часть континентального шлейфа и так называемые экстерриториальные анклавы других стран. Экономическое пространство в модели СНС используется экономическими единицами — как резидентами, то есть хозяйствующими субъектами, имеющими центр экономических интересов на территории исследуемой страны, так и временно находящимися здесь нерезидентами [21]. По функциям в экономике и источникам возмещения затрат экономические единицы образуют группы, формирующие секторную структуру экономического пространства страны: сектор нефинансовых корпораций и квазикорпораций, сектор финансовых корпораций и квазикорпораций, сектор государственного управления, сектор домашних хозяйств, сектор некоммерческих ор-

ганизаций, обслуживающих домохозяйства. Взаимодействие с внешним экономическим пространством отражаются через понятия и потоки «остальной мир».

Несовершенство макроэкономической модели СНС широко обсуждается и связано с тем, что данная модель экономического пространства опирается преимущественно на регистрируемую (легальную, наблюдаемую) деятельность хозяйствующих субъектов, оставляя за рамками внелегальную (нерегистрируемую: криминальную, теневую, фиктивную) экономическую деятельность в конкретных границах.

При характеристике свойств экономического пространства академик А.Г. Гранберг отдает предпочтение двум критериям: однородности и интегрированности [6, с.228]. Выявление степени однородности и неоднородности (дифференциации) экономического пространства и тенденций ее изменения имеет важное значение с разных точек зрения. Экономическое пространство России весьма неоднородно, что определяется как объективными, так и субъективными факторами — природно-климатическими условиями, размещением природных, трудовых, финансовых и других ресурсов, размещением производительных сил, потенциалом плодородных земель, развитием транспортной инфраструктуры, геополитическими и оборонно-стратегическими рамками и т.п.

Уменьшение пространственной неоднородности (дифференциации) создает более благоприятные условия для развития общенационального рынка, гармонизации социально-экономических преобразований, формирования на качественно более высоком уровне общероссийского менталитета, укрепления единства российского государства. Наоборот, усиление неоднородности затрудняет проведение единой политики социально-экономических преобразований и формирование общенационального рынка, увеличивает опасности региональных кризисов, межрегиональных конфликтов, дезинтеграции национальной экономики, ослабления целостности общества и государства.

Интеграция и ее противоположность — дезинтеграция — это процессы, характеризующие изменения внутренней связности экономического пространства. Интеграция, если она основана на взаимной выгоде экономических партнеров, позволяет использовать преимущества регионального многообразия в разных формах взаимодополнения региональных экономик.Пространственная дезинтеграция, или ослабление межрегиональных экономических связей, создает угрозу экономической целостности страны. Однородность (неоднородность) и интегрированность (дизентигрированность) являются взаимосвязанными и взаимодополняющими характеристиками качества экономического пространства.

Следует выделить и третий критерий единого экономического пространства: поли-структурность. Как подчеркивает А.Г. Гранберг, экономическое пространство России не «монолит», а многорегиональный организм, функционирующий на основе вертикальных (центр — регион) и горизонтальных (межрегиональных) взаимосвязей [24, с. 5 86].

В составе интегрированного экономического пространства России можно выделить четыре основные группы сложившихся однородных региональных структур, выполняющих различную роль в процессе общественного воспроизводства и сформировавшихся под воздействием совокупности различных факторов (см. рис.).

Интегральная схема структуры экономического пространства Российской Федерации

1. Региональная структура, отвечающая критерию национально-государственного и территориально-государственного устройства и определяющая в соответствии с Конституцией страны совокупность равноправных субъектов РФ. Она представлена республиками, автономными округами, автономной областью, краями, городами федерального значения.

2. Региональная структура, образуемая в соответствии с экономическим районированием на основе территориального разделения труда. Территория в составе этой структуры имеет определенную специализацию в едином процессе общественного воспроизводства и свои специфические особенности. Типичными представителями данной группы являются крупные экономические районы и федеральные округа.

3. Административно-территориальная единица (ATE) — это территория в фиксированных границах с одним или несколькими поселениями, характеризующаяся социально-экономическим единством(целостностью), имеющая установленный законом соответствующий статус, название, постоянный центр, орган регионального или местного управления, выделяемая с целью комплексного решения государственных и местных задач. ATE служат первичными ячейками пространственной (территориальной) организации государства, особенности и характер которых определяются социально-экономическими, историческими, этническими, культурными условиями, соответствуют целям государства, его задачам, основным функциям, поскольку с административно-территориальным делением связаны построение и размещение органов государственной власти и управления.

В СССР основными административно-территориальными единицами были края, области, округа и районы, которые были образованы в 1923 — 1929 гг. вместо губерний, уездов и волостей, унаследованных от бывшей Российской империи.

В СССР в функции ATE входили контроль над территорией страны со всем ее «содержанием», организация функционирования государственных институтов и обычной жизни людей [9, с. 25 — 39]. Если в унитарных государствах административно-территориальное деление страны охватывает всю территорию страны, то в государстве федеративного типа оно распространяется только на территорию субфедеральных государственных образований — субъектов Федерации.

Учитывая, что в Российской Федерации согласно Конституции (ст. 5) края, области, автономная область, автономные округа (не говоря уже о республиках) стали равноправными субъектами, членами РФ, то они, повысив свой статус (правовое положение), приобретя элементы государственности, перестали считаться административно-территориальными единицами. За субъектами РФ закрепляются полномочия по принятию решений о своем собственном административно-территориальном делении.

Они определяют порядок образования, слияния, изменения и управления административно-территориальных единиц, их состава, границ, названий, критерий отнесения населенных пунктов к городским и сельским поселениям, а также местоположение их органов самоуправления. В Российской Федерации основными административно-территориальными единицами субъекта Федерации являются административный район, округ, город районного подчинения, город областного подчинения. Административно-территориальное деление позволяет субъектам РФ осуществлять целенаправленное управление развитием своей территории, оказывая постоянное воздействие на ход экономических, социальных и иных процессов с учетом специфики различных районов своей территории.

Функции каждой ATE — обеспечить эффективное применение административных, финансовых и иных рычагов управления для удовлетворения государственных, региональных и местных потребностей и интересов. В частности, в них (в их границах) организуется целый ряд государственных служб — санитарная, налоговая, почтовая, пожарная, школьная (образовательная) и др. В тех странах, в том числе и России, где в пределах ATE функционируют органы местного самоуправления, они являются первичными ячейками, ориентированными на обеспечение достаточных условий для жизнедеятельности населения, на равное участие их в политической и социально-экономической жизни.

Административно-территориальное устройство субъекта РФ осуществляется на основе соблюдения следующих принципов: районирование своей территории; соответствие исторически сложившейся системе расселения и устойчивым тенденциям ее развития; создание благоприятных экономических, финансовых и организационных условий для формирования и функционирования органов местного самоуправления; соблюдение однородности местных сообществ с точки зрения количества населения и территориальной организации, а также социальных и экономических связей для обеспечения местному сообществу полноценной и безопасной среды жизнедеятельности; содействие рациональному использованию природных ресурсов и всего социально-экономического потенциала территории, развитию социальной инфраструктуры, системы коммуникаций; развитие национальных культур, культурно-бытовых традиций и исконных видов хозяйственной деятельности всех национальных и этнических групп, проживающих на данной территории; приближение органов местного самоуправления и государственной власти к населению; снижение материальных и финансовых затрат на содержание управленческого аппарата.

К сожалению, у нас в стране еще не создана стройная система нормативно-правового регулирования вопросов административно-территориального устройства. Дальнейшее развитие процесса административно-территориального устройства во многом будет зависеть от хода политических, социально-экономических и демократических преобразований в России.

4. Районы с особым статусом, в том числе реализации крупных региональных комплексных программ. Формирование особых районов, связанных с реализацией целевых программ, вызывает серьезные сдвиги в территориальных пропорциях размещения производительных сил.

В настоящее время на государственном уровне разрабатываются и реализуются такие целевые государственные программы, как поддержка северных регионов, строительства дорог, жилья для военных и т.п. [19]. Все они финансируются из федерального бюджета. Своеобразной формой региональных комплексных программ являются программы формирования особых экономических зон в целях развития обрабатывающих отраслей экономики, высокотехнологичных отраслей, производства новых видов продукции и развития транспортной инфраструктуры [20].

На территории РФ могут создаваться особые экономические зоны следующих

а) промышленно-производственные экономические зоны;

б) технико-внедренческие особые экономические зоны.

В экономическом пространстве России выделяются территориальные общности с не устоявшимися, четко не определенными, «плавающими» границами (городские агломерации, зоны нового хозяйственного освоения, трансграничные территории, терри-

тории с экстремальными природно-климатическими и иными условиями и т.п.). Все эти основные звенья единого экономического пространства отличаются не только масштабами и статусом в системе государственного и экономического устройства, но и решаемыми задачами и механизмами управления и регулирования.

Полиструктурность пространства, порождающаяся процессами иерархизации, диверсификации экономической деятельности в условиях глобализации и дифференциации всех видов деятельности и мышления, предполагает необходимость перехода в экономических исследованиях и практике к синтетическому пониманию территориального развития на основе многомерности строения пространственной системы, ее соподчинения, встроенности в систему высшего уровня. Синтез, ведущий к пониманию экономического пространства, закономерностей его динамики, может быть осуществлен, как нам представляется, с учетом по меньшей мере трех существующих различающихся концептов. В рамках экономических школ развиваются такие логические кластеры смыслов «экономического пространства», как:

• пространства поведения хозяйствующих субъектов (неоклассическая школа).,

• кругооборота богатств: ресурсов, доходов, продуктов (классическая и кейн-сианская школа);

• совокупности экономических институтов («новоинституционалистский», сочетающий идеи неоклассической и неоавстрийской теоретической традиций, неортодоксальный) [13, с.70; 16].

По нашему мнению, экономику в целом нужно рассматривать как единую, хотя и многомерную, реальность на базе макроисторических, социогенетических парадигм (по аналогии с мирами-экономиками в концепции мировых систем И. Валлерстайна, локальными цивилизациями Ю.В. Яковца).

Экономическое пространство, включающее, как нам представляется, пространство бытия и пространство действия, традиционно исследуется по двум направлениям: пространственная (территориальная) структура; пространственная организация хозяйства как естественный порядок (устройство) и как деятельность по организации (упорядочению, обустройству) пространства.

Среди основных параметров, характеризующих качества экономического пространства, следует выделить:

• плотность (численность населения, объем валового регионального продукта, природные ресурсы, основной капитал и т.д. на единицу площади пространства);

• размещение (показатели равномерности, дифференциации, концентрации, распределения населения и экономической деятельности, в том числе существование хозяйственно освоенных и неосвоенных территорий);

• связанность (интенсивность экономических связей между частями и элементами пространства, условия мобильности товаров, услуг, капитала и людей, определяемые развитием транспортных и коммуникационных сетей). Для функционирования экономического пространства важное значение имеют расстояния между его элементами. При этом «экономическое» расстояние характеризуется, прежде всего, транспортными и трансакционными издержками на преодоление физического расстояния, измеряемого километрами, милями и т.п., административных барьеров, и различается для разных перемещаемых объектов: товаров, услуг, групп мигрантов, информации. Особое место в научных исследованиях экономического пространства занимает про-

блема идентификации новых пространственных структур, представляющая собой комплекс научных задач, решаемых в рамках пространственной экономики [26].

При исследовании структуры экономического пространства с позиций геоэкономического научного макроподхода важно учитывать то, что на макроскопическом уровне оно представляет собой единую мировую «мегакорпорацию», функционирующую вне национально-государственных образований с целью получения и перераспределения мирового дохода, а его тенденции определяют условия развития национальных экономик.

Характерными особенностями современного этапа развития геоэкономического пространства, влияющими на процессы «интеграции — дезинтеграции», структурообра-зования на национальном уровне являются:

1. Приоритетность геоэкономического пространства в иерархии геополитической и геостратегической компонент глобального пространства. Именно в геоэкономическом пространстве вызревают роли и расстановка геополитических сил и интересов, и, наоборот, от геополитических возможностей и угроз они переходят к геоэкономическим.

2. Одновременное развитие двух геоэкономических моделей — постиндустриальной (модернистской, постмодернистской), базирующейся на техногенных ориентирах, ресурсопоглощении и дегуманизации, и неоэкономической, мультикультурной (зарождающейся этно-экономической) модели [14].

3. Формирование интернационализированных воспроизводственных ядер — подвижных гигантских производственно-коммерческих агломераций (ПКА) — как результат новой разновидности общественного разделения труда — межанклавного (межкор-порационного), что привело к возникновению экономических границ, не совпадающих с государственными.

4. Пульсация «стыков» двух подсистем общественного разделения труда (международного и межанклавного) — изменение конфигурации экономических границ под воздействием меняющейся геоэкономической ситуации и перегруппировки трансна-ционализированных структур.

5. «Блуждающие» воспроизводственные ядра — мировые воспроизводственные циклы (ядра), быстро смещающиеся или вновь формирующиеся в тех точках геоэкономического пространства, где создаются максимально выгодные геоэкономические условия для извлечения мирового дохода. Отраслевая перегруппировка, иновационно-технологический характер геоэкономического пространства, всеобъемлющая унификация и стандартизация как фактор международной технологичности.

6. Развитие предпосылок к формированию новейших геоэкономических популяций — технологических республик — на базе новой технологической подосновы мирового хозяйства, закрепления определенных технологических обязанностей за национальными экономиками, дальнейшего технологического разделения труда [12, с. 36].

Геоэкономическое пространство, обладая холистичностью и гетерогенностью, взаимодействует через механизмы цикличности с макроэкономическим пространством (национальной экономикой), трансформируя его, т.е. нарушая устойчивость единого экономического пространства на данном уровне рассмотрения.

Внутреннее геоэкономическое пространство не включалось ранее в практическую управленческую деятельность по развитию территории. Субъектами управления на данном уровне могут выступать государственные органы в связке с региональными (муниципальными) властями. Так, В.А. Вехов выделяет подобный уровень геополити-

ческих исследований. Сформулируем основные положения внутригеоэкономических исследований процессов структурообразования [2, с. 65; 3].

Во-первых, объектом изучения «внутренней геоэкономики» являются территориальные социально-экономико-политические системы (ТСЭПС), представляющие собой обособленные общности, характеризующиеся определенным набором культурных, политических и социально-экономических характеристик, проблем (проблемных узлов) и ограниченные рамками определенного географического региона. Внутригосударственные ТСЭПС составляют собой единое государственное экономико-географическое поле, представляющее собой ТСЭПС более высокого уровня.

Во-вторых, внутри единого государственного экономико-географического поля выделяются «регионы-ключи», составляющие геоэкономический каркас государства.

В-третьих, каждая территориальная социально — экономико-политическая система имеет свой определенный геоэкономический код — систему взаимодействия региона с другими субъектами внутренних и внешних политических, экономических и иных отношений.

В-четвертых, ТСЭПС функционирует под влиянием экономико-политических воздействий двух видов: а) долгосрочного устойчивого влияния экономических, геополитических, географических и идеологических факторов, которые формируют геоэкономический каркас государства; б) кратковременного воздействия пространственно-временных волн политических, экономических и технологических инноваций.

В-пятых, если следствием прохождения волн экономико-политических инноваций является укрепление или ослабление социально-экономической системы, то изменение структуры экономического каркаса свидетельствует о направленности долговременных процессов в социально-экономической системе, в апогее могущих привести к ее распаду.

В-шестых, процессы изменения геоэкономического каркаса государства характеризуются изменением способов геоэкономического и геополитического контроля над государственной территорией, несоответствием геополитических векторов влияния традиционному административно-территориальному (политико-административному) делению (устройству), образованием новых ареалов устойчивых экономических и политических предпочтений населения.

В-седьмых, применительно к российской геоэкономической реальности возникают дополняющие существующую иерархию внутреннего пространства уровни: в их числе, например, межрегиональные образования — ассоциации субъектов РФ, административные образования — федеральные округа, в проекте — губернии. Субъекты управления данных пространственных единиц формируются специально. К этому уровню тяготеют и такие аспациальные, не имеющие четкой привязки к территории «полевые» структуры, как объединения урбанизированных центров по проблемам развития, целям (например, Союз российских городов и т.п.), являющиеся отражением сетевых институциональных моделей развития экономики [8, с. 359]. Также активно вовлекаются в геоэкономические процессы субъекты РФ, города (местные сообщества), с экономической точки зрения представляющие собой совокупности микропространств суточных циклов жизнедеятельности (хронотопов), которые можно считать первичной единицей пространственного социально-экономического анализа [23, с. 115 — 130]. В связи с концепцией маркетинга мест в сферу интересов субъектов геоэкономики попадают территории, обладающие специфическими потребительскими свойствами и спросом в спектре от экологически чистых территорий до территорий для захоронения ядерных отхо-

дов и т.п., а также формирующиеся в результате локализации экономических интересов по типу кластеров, дистриктов, стратегических альянсов, сетей.

Характерной особенностью структурирования экономического пространства с точки зрения процессов диффузии нововведений, которые являются основными факторами его расслоения (динамики), выступает образование и взаимодействие пространственных иерархий сетевых структур, ориентированных на экономию трансакцион-ных издержек, нескольких типов:

1. Вертикальная корпоративная иерархия, передающая инновации (технологические, институциональные, потребительские и производственные и т.п.) по линии корпоративных сетей (мультилокационных, мультинациональных в терминах региона-листов).

2. Пропулъсивная по линии иерархии полюсов (центров) роста — городов, но-дальных районов.

3. Комбинированная — в случае, когда ТНК используют иерархию полюсов роста (городов) как инфрастуктуру корпорации, получая синергический эффект.

4. Вертикальная административная иерархия центров, которая использует корпоративные механизмы для саморазвития (концепция регион-корпорация).

Процессы формирования единства экономического пространства и его пространственной иерархизации обостряют научную потребность исследования технологической, этно-экономической, цивилизационно- культурной структуры российской экономики. Основным критерием дифференциации пространства, и, следовательно, по логике цивилизационного подхода, источником конфликтов в нарождающемся мире будет не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой. Наиболее значимые конфликты глобальной экономики и политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Таким образом, в экономическом пространстве возникают и могут возникать особые образования (флуктуации, контактные, стыковые, бифуркационные зоны), не имеющие жесткой привязки к административным границам, но относящиеся к подобным пограничным (по качественным характеристикам) зонам, требующим специального обустройства и регулирования. Учитывая, что инновации, определяющие динамику экономического пространства, его изменчивость (неравновесность), зарождаются в ментальной, информационной, образовательной сферах при определяющем влиянии поля культуры, в процессе формирования новой экономики должна быть изменена направленность всей экономической и политической деятельности на развитие именно этих слоев, планов, иерархических уровней пространства, как обеспечивающих долгосрочные стратегические эффекты.

1. Бухгалтерский учет, налоги, хозяйственное право: Словарь / Под ред. Н. Борисова, М. Сторчева. М.: Экономическая школа, 2005. 805 с.

2. Вехов В.А. Внутренняя политика как перспективное направление геополитических исследований // Российские регионы и центр: взаимодействие в экономическом пространстве. М., 2000.

3. Гельман В. Я. Региональная власть в современной России: институты, режимы и практики // Политические исследования. 1998. № 1. С. 87 — 105.

4. Гладкий Ю.Н., Чистобаев А.И. Основы региональной политики. СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 1998. 659 с.

5. Гранберг А.Г. Основы региональной экономики. М.: ГУ ВШЭ, 2000. 495 с.

6. Гранберг А.Г. Экономическое пространство России: трансформации на рубеже веков и альтернативы будущего // Общество и экономика. 1999. № 3 — 4.

7. Договор об учреждении Европейского Сообщества // Official Journal № С 224/-31.08.92.

8. Институциональная экономика / Под общей ред.О.Олейника. М.: ИНФРА-М, 2005. 703 с.

9. Каганский В. Советское пространство: конструкция, деструкция, трансформация (структурно-геополитический анализ) // Общественные науки и современность. 1995. №2.

10. Качанов Ю.Л. Опыты о поле политики. М.: Ин-т экспериментальной социологии, 1994. 159 с.

11. Конституция Российской Федерации. М.: Юрид. лит., 1993. 58 с.

12. Кочетов Э.Г. Геоэкономика: Освоение мирового геоэкономического пространства. М., 1999. 461 с.

13. Курс переходной экономики. М.: Финстатпром, 1997. 640 с.

14. Львов Д. Теоретическое ядро социально-экономического развития страны // Экономист. 1997. № 1.

15. Михаяра К. Структура международной цивилизации: Пробная теория глобальной цивилизации. Япония: Университет Коуб Сити, 2002 / http//src.nsu.ru/filf /rpha/papers/geoecon.

16. Нельсон Р., Уинтер С. Эволюционная теория экономических изменений. М., 2000. 474 с.

17. О континентальном шельфе Российской Федерации: Федеральный закон от 30 ноября 1995 г. №187-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 49. Ст. 4694.

18. Об исключительной экономической зоне Российской Федерации: Федеральный закон от 17 декабря 1998 г. № 191-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. № 51. Ст. 6273.

19. Об основах государственного регулирования социально-экономического развития Севера Российской Федерации: Федеральный закон от 20 июня 1996г. // Собрание законодательства РФ. 1996. № 26. Ст. 3030.

20. Об особых экономических зонах в Российской Федерации: Федеральный закон от 22 июля 2005г. № 116-ФЗ // Рос. газета. 2005. 27 июля.

21. Основы национального счетоводства (международный стандарт) / Под ред. Ю Н. Иванова. М.: ИНФРА-М, 2005. 408 с.

22. Политология: энциклопедический словарь. М., 1993. 431 с.

23. Прогнозное социальное проектирование: теоретико-методологические и методические проблемы. М.: Наука, 1994. 304 с.

24. Путь в XXI век: стратегические проблемы и перспективы российской экономики. М.: Экономика, 1999. 793 с.

25. Региональное развитие: опыт России и Европейского Союза. М.: Экономика, 2000. 435 с.

26. Сурнина Н.М. Пространственная экономика: проблемы теории, методологии и практики. Екатеринбург: Изд-во УрГЭУ, 2003. 281 с.