- Что такое событие как юридический факт
- Презумпция невиновности: значение и принцип
- Как анализировать закон
Юридический факт — это закрепленное в гипотезах норм права конкретное жизненное обстоятельство, наступление которого влечет юридические последствия в виде возникновения, изменения или прекращения правоотношений.
Основными критериями классификации юридических фактов принято считать характер юридических последствий и волю участников правоотношений.
Явления, подвластные воли человека, именуются действиями, а юридически значимыми фактами, которые возникают помимо воли и сознания человека, являются события.
Как действия так и события, юридические факты могут приводить к разным последствиям, в связи с этим они классифицируются на: правообразующие (право на материальную помощь пострадавшим от наводнения), правоизменяющие (изменение платы за обучение с наступлением нового учебного года), правопрекращающие (смерть супруга приводит к расторжению брака), правоподтверждающие, правовосстанавливающие и правопрепятствующие.
События подразделяют на абсолютные и относительные.
К числу абсолютных событий относятся стихийные бедствия (землетрясения, наводнения и т.п.) и другие природные явления (образование разломов, обвалов, падение метеорита и т.п.).
В свою очередь, относительные события возникают по воле субъектов, но развиваются независимо от их воли. К примеру, смерть убитого является относительным событием, так как само событие (смерть) возникло в результате волевых действий убийцы, но одновременно это событие явилось следствием патологических изменений в организме потерпевшего, уже не зависящих от воли убийцы.
В гражданско-правовых отношениях разграничение событий на абсолютные и относительные имеет важное значение. Так, если причиной возникновения последствий выступает относительное событие, то всегда определяется, находятся ли наступившие последствия в причинно-следственной связи с действием человека.
Сроки, как юридические факты также можно отнести к относительным событиям. Наступление или истечение срока автоматически образует, изменяет или прекращает гражданские права и обязанности порождает гражданско-правовые последствия. Например истечение срока приобретательной давности станет причиной получения права собственности на чужую вещь, а просрочка исполнения обязательства приведёт к возложению ответственности на дебитора или кредитора.
- Закон сегодня. Юридический портал
- Википедия
Юридические факты относятся к так называемым юридическим предпосылкам возникновения правоотношений (норма права, правосубъектность, юридический факт). Юридический факт – это такое явление объективной действительности, которое обладает способностью к юридической оценке, служащей основой для вывода о возможности использования или применения норм права.
Иными словами, общественные отношения одной и той же сущности государство может регулировать по-разному. Различия правового регулирования отношений обуславливают и различия в его механизме: одни и те же жизненные обстоятельства являются фактами, приводящими в действие различные механизмы правового регулирования. Существуют следующие виды юридических фактов:
1. по характеру последствий – правообразующие, правоизменяющие, правопрекращающие;
2. по волевому признаку – события, действия.
С точки зрения юриспруденции, состояния – это длящиеся, влияющие на положение социального субъекта, его взаимоотношения с другими лицами и организациями. Например, к правовым состояниям относятся принадлежность человека к гражданству того или иного государства или, напротив, состояние без гражданства, пребывание на государственной службе и пр. Таким образом, некоторые правоотношения сами по себе способны выступать в виде юридических фактов.
Правовые состояния могут также являться следствием поведения лица, как правомерного (вступление в брак), так и противоправного (сокрытие лица, совершившего преступление, от органов правосудия). Тем не менее, они могут быть и не связаны непосредственно с таковым, выступая лишь результатом некоторых событий (например, болезнь, родственные отношения). Следовательно, состояние является правовым тогда, когда может быть истолковано как способ проявления одного явления (субъекта, объекта) применительно к другому в правовой сфере через определенные свойства и признаки, с наличием которых закон связывает наступление правовых последствий.
Интересен механизм взаимодействия событий, действий и состояний. В основе любого состояния лежит либо событие, либо действие, однако говорить о том, что состояние – это совокупность продолжающихся действий или событий, нельзя.
Известно, например, что трудовое правоотношение между работником и предприятием может просуществовать продолжительный период времени и в упрощенном виде выглядит как совокупность действий, совершаемых работником и администрацией предприятия по выполнению взаимных прав и обязанностей. Такие единичные факты не могут расцениваться как состояния: состоянием здесь признается все трудовое правоотношение целиком, от его начала до конца. Эта мысль подтверждается и тем, что трудовое состояние может изменяться (работник может быть повышен или понижен в должности, может измениться размер его заработной платы и т. д.).
Совет 3 : Что такое событие с юридической точки зрения
Событие является юридическим фактом, приводящим к возникновению правоотношений. Событиями могут быть естественные, природные явления, которые протекают помимо воли человека. В данном случае речь идет о наводнениях, землетрясениях и других стихийных бедствий, которые возникают не по вине людей. Согласно законодательству, человек не может быть привлечен ни к какому из видов юридической ответственности, если совершил противоправное деяние без личного умысла, а под воздействием внешних факторов. Например, к подобным ситуациям можно отнести употребление в пищу продуктов из магазина, в котором люди оставались запертыми длительное время из-за случившегося в городе землетрясения.
Событиями также являются такие естественные явления, как рождение или смерть. Невозможно принять какие-либо правоохранительные меры в отношении умершего своей смертью лица. Таким образом, если, к примеру, человек ушел из жизни, не выплатив кредит банку, никакие санкции не применяются в том числе и на его ближайших родственников. Исход данной ситуации будет регулироваться в соответствии с условиями договора, который человек заключил с учреждением при жизни.
Все виды российского законодательства, включая гражданское, уголовное, административное, трудовое и другие предусматривают влияние событий на правоприменительную деятельность. Поэтому для конкретного вида событий предусмотрен наиболее благоприятный исход, при котором бы ущемлялись права и свободы человека как лица, оказавшегося причастным к независящей от него ситуации.
Гражданское, семейное и другие виды права предусматривают и другие событийные ситуации, например, беременность и рождение ребенка, болезнь, смерть близких родственников и прочие. Оказавшийся в подобных ситуациях человек имеет право на временное оставление своих должностных и других обязанностей на определенный законом срок, чтобы события не нарушали естественный ход правоприменительной деятельности.
Таким образом, основным признаком события является его неволевой характер, причем речь идет не о вызвавшей его причине, а о процессе воздействия события на конкретные правоотношения. Другим признаком является временной характер: любое событие имеет свое начало и (чаще всего) окончание, в связи с чем событийные ситуации трактуются как модели взаимодействия человека и природных, естественных условий.
Совет 4 : Виды юридических фактов
Выделяют широкую классификацию данных фактов.
Так, по характеру последствий факты разделяются на:
1) Правообразующие – приводят к появлению правоотношений.
2) Правоизменяющие — приводят к изменению существующих правоотношений.
3) Правопрекращающие — приводят к прекращению существующих правоотношений.
4) Комплексные (универсальные) — факты, что приводят и к появлению правоотношений, и к их трансформации, и к их отмене одновременно. К примеру, приговор суда.
По временному интервалу факты подразделяются на:
По количественному составу факты подразделяются на:
1) Простые – для наступления последствий нужно одно обстоятельство.
2) Сложные – нужно несколько обстоятельств (это называется юридическими составом).
По значению факты делятся на:
1) Положительные – факт связан с наличием конкретных обстоятельств.
2) Отрицательные – связан с отсутствием конкретных обстоятельств.
По волевому характеру факты разделяются на:
1) События – не зависят от воли сторон.
2) Действия – зависят от воли сторон.
Действия делятся на:
1) Правомерные — соответствуют предписаниям норм права.
2) Неправомерыне – не соответствуют, т.е. нарушают предписания.
Первые подразделяются на:
1) Юридические акты — действия специально нацелены на наступление последствий. К примеру, подписание договора, подача заявления и прочее.
2) Юридические поступки — не нацелены на достижение каких-либо последствий, однако всё же вызывают их. К примеру, находка, создание объекта авторского права и так далее.
Что касается неправомерных действий, то они делятся на:
Находка вещи: правовые аспекты (Никитин А.В.)
Дата размещения статьи: 16.05.2015
Наверное, каждый из нас на протяжении своей жизни не однажды сталкивался с такой ситуацией, когда терял какие-либо вещи или, наоборот, что-либо находил. Вероятно, что с бытовой точки зрения подобные случаи каких-либо проблем обычно не вызывают. Однако если обратиться к рассмотрению проблемы находки с правовых позиций, то все становится не так просто.
Правовому регулированию связанных с находкой отношений посвящены ст. 227 — 229 Части первой Гражданского кодекса РФ (далее также — ГК РФ). Юридический анализ данных норм позволяет выделить несколько участников названных отношений:
— лицо, нашедшее потерянную вещь (в цивилистике его называют «находчик»);
— лицо, потерявшее вещь; собственник потерянной вещи либо иное лицо, имеющее право ее получить (далее все перечисленные субъекты будут обозначаться термином «лицо, потерявшее вещь»);
— владелец помещения или средства транспорта, в котором найдена вещь;
— полиция, орган местного самоуправления.
При этом законодатель при правовом регулировании упомянутых отношений для определения механизма поведения находчика использует конструкцию долженствования, в частности, говорит о том, что лицо, нашедшее вещь, обязано:
— немедленно уведомить о находке лицо, потерявшее вещь (абз. 1 п. 1 ст. 227 ГК РФ);
— возвратить находку лицу, потерявшему вещь (абз. 1 п. 1 ст. 227 ГК РФ);
— сдать найденную в помещении или на транспорте вещь владельцу этого помещения или средства транспорта (абз. 2 п. 1 ст. 227 ГК РФ);
— заявить о находке в полицию или орган местного самоуправления, если лицо, потерявшее вещь, или его место пребывания ему неизвестны (п. 2 ст. 227 ГК РФ).
Упоминание закона об обязанностях находчика наталкивает на мысль о том, что им корреспондируют некоторые субъективные права. Это, в свою очередь, приводит к заключению о том, что в связи с находкой возникает некое правоотношение, поскольку большинство цивилистов полагает, что существование субъективного права вне правоотношения невозможно .
———————————
Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР. Ч. 1. В сб.: Гражданское право. Избранные труды. Серия «Классика российской цивилистики». М.: Статут, 2009. С. 295; Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М.: Юридическая литература, 1974. С. 225.
Для того чтобы изучить данное предположение, нужно более внимательно рассмотреть, что же, собственно, представляет собой находка. Цивилисты выделяют два признака, при одновременном наличии которых можно вести речь о находке вещи как о гражданско-правовом феномене:
1) вещь выбывает из владения собственника либо иного ее законного (титульного) владельца помимо его воли. Поэтому не будет находки в случае, если вещь остается в обладании титульного владельца, но последний в данный момент не может указать место ее нахождения ;
———————————
Комментарий к ГК РСФСР 1964 г. / под ред. С.Н. Братуся и О.Н. Садикова. М.: Юридическая литература, 1982. С. 184 (автор комментария — Ю.К. Толстой).
2) лицо, обнаружившее потерянную вещь, не только осознает, что данная вещь выбыла из владения другого лица, но и становится фактическим обладателем этой вещи, т.е. берет эту вещь себе .
———————————
Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая. Научно-практический комментарий / отв. ред. Т.Е. Абова, А.Ю. Кабалкин, В.П. Мозолин. М.: БЕК, 1996. С. 377 (автор комментария — А.А. Рубанов).
Перечисленные выше признаки, при наличии которых обнаружение вещи будет считаться находкой, имеют своим следствием вывод о том, что потерянная вещь всегда будет иметь собственника и владельца, причем последний может быть как собственником, так и иным лицом (например, арендатором). Данное лицо по поводу обладания этой вещью будет состоять в абсолютном правоотношении со всеми другими лицами, обязанными воздерживаться от нарушения его права . Таким образом, в названном правоотношении поименно будет определена лишь одна сторона — носитель субъективного права. Круг остальных участников четко очерченным являться не будет и может быть охарактеризован формулой «всякий и каждый» .
———————————
Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М.: СПАРК, 1995. С. 140.
Алексеев С.С. Общая теория права: в 2 т. М.: Юридическая литература, 1982. Т. 2. С. 105.
Однако ситуация кардинальным образом изменяется тогда, когда происходит находка, т.е. утрата вещи владельцем и обнаружение и принятие ее находчиком. В тот момент, когда последний берет найденную вещь себе, когда он, условно выражаясь, «подбирает» ее, он тут же выделяется из неопределенного круга лиц, противостоящих владельцу утерянной вещи, конкретизируется, становится точно известным. При этом для находчика очевидно, что найденная им вещь принадлежит другому лицу, что приобрести ее в свою собственность (во всяком случае, непосредственно в момент находки) он не вправе. Таким образом, «подбирая» потерянную вещь, находчик определенным образом связывает себя с другим лицом (лицами), имеющими права на эту вещь, т.е. между ними возникает правовая связь, или правоотношение.
Прежде чем перейти к рассмотрению данного правоотношения, целесообразно сказать несколько слов об основании его возникновения. Фактической основой возникновения гражданских правоотношений считаются юридические факты либо их совокупности — фактические составы . С учетом высказанных выше соображений, может быть сделан вывод о том, что основанием возникающего в связи с находкой правоотношения является состав, состоящий из двух юридических фактов:
———————————
Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1958. С. 5, 53 — 54.
1) утрата вещи владельцем. С точки зрения общепринятой классификации юридических фактов охарактеризовать такой факт весьма непросто, потому что утрата вещи происходит помимо воли владельца и обычно не является следствием совершения последним каких-либо действий (в юридической литературе высказано мнение о том, что утрата вещи может произойти и вследствие воздействия обстоятельств непреодолимой силы );
———————————
Комментарий к ГК РСФСР 1964 г. / под ред. С.Н. Братуся и О.Н. Садикова. С. 184 — 185 (автор комментария — Ю.К. Толстой).
2) принятие обнаруженной вещи находчиком (он берет ее для себя). Думается, что данный юридический факт является правомерным действием. Нужно согласиться с высказанным в цивилистике мнением о том, что названный факт следует оценивать в качестве юридического поступка, поскольку связанные с находкой юридические последствия возникают независимо от того, было ли принятие найденной вещи находчиком направлено на возникновение таких последствий . Вероятнее всего, в большинстве случаев находчик вообще не задумывается о том, какие юридические последствия вызовет то, что он берет находку себе; наверное, иногда он может подумать о возможности получения вознаграждения или приобретения права собственности на находку, но вряд ли более того.
———————————
Гражданское право: учебник. Том II. Полутом 1 / отв. ред. Е.А. Суханова. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 17 (автор главы — Е.А. Суханов); Самойлова М.В. Находка: гражданско-правовые нормы и библейские установления // Вестник ТвГУ. Серия «Право». 2011. Вып. 25. С. 73.
Таким образом, совокупность перечисленных юридических фактов влечет возникновение правовой связи между находчиком и лицом, имеющим право собственности на утерянную вещь. Представляется, что в том случае, если потерянная вещь правомерно находилась во владении лица, не являющегося ее собственником, противостоящими находчику субъектами правоотношения будут как собственник вещи, так и ее фактический владелец.
Нужно также сказать несколько слов о некоторых других субъектах, названных в законе в связи с находкой. В правилах ГК РФ о находке упоминается, во-первых, «лицо, управомоченное получить вещь», во-вторых, «лицо, потерявшее вещь».
Как было отмечено выше, правовая связь в связи с находкой возникает между находчиком и собственником (первый вариант) либо между находчиком, собственником и титульным владельцем вещи (второй вариант). Несомненно, как собственник, так и владелец вправе уполномочить какое-то другое лицо на получение найденной вещи у находчика. Однако, поскольку такое действие (получение вещи) будет влечь определенные юридические последствия, его нужно квалифицировать в качестве юридического, а лицо, его совершающее, — в качестве представителя собственника (владельца). Как представитель, это лицо не будет являться самостоятельным субъектом возникающего из находки правоотношения.
Аналогично, нужно признать, что лицом, потерявшим вещь, может быть только ее собственник либо титульный владелец. Если вещь потеряло лицо, не имевшее основания (титула) для владения ею, то невозможно говорить о возникновении правоотношения из находки, по крайней мере, о появлении правовой связи между находчиком и этим лицом. Ведь основание возникновения данного обязательства непременно включает в себя факт утери вещи, т.е. ее выбытия из владения управомоченного лица помимо его воли. Лицо же, являющееся беститульным (незаконным) владельцем вещи, с правовой точки зрения вряд ли может ее потерять. В качестве примера такого владельца может быть названо лицо, похитившее вещь у собственника. Было бы весьма странно, если бы такое лицо, потеряв похищенную вещь, стало бы вдруг субъектом возникшего из находки обязательства и могло бы в связи с этим заявить какие-либо требования лицу, нашедшему эту вещь.
С учетом данных соображений представляется, что используемые в ГК РФ термины «лицо, потерявшее вещь» и «лицо, управомоченное получить потерянную вещь» являются не очень удачными. Для обозначения противостоящих находчику субъектов возникающего из находки правоотношения вполне достаточно использовать термины «собственник потерянной вещи» и «иной владелец потерянной вещи».
Кроме того, при рассмотрении вопроса о субъектах правоотношения из находки нужно остановиться еще на одной проблеме. Закон (абз. 2 п. 1 ст. 227 ГК РФ) говорит о том, что, если найденная в помещении или на транспорте вещь сдана соответственно владельцу помещения или средства транспорта, то именно данный владелец приобретает права и обязанности лица, нашедшего вещь.
По поводу данной нормы права может быть высказано два соображения. Во-первых, представляется обоснованным мнение А.А. Рубанова, согласно которому в том случае если вещь найдена в помещении или на транспорте, то нашедший прежде всего обязан не сдавать ее лицу, представляющему владельца помещения или средства транспорта, а уведомить лицо, потерявшее вещь, и возвратить ее ему. Только тогда, когда собственник вещи или иное лицо, имеющее право принять вещь, ему неизвестны, возникает обязанность по отношению к владельцу помещения или средства транспорта .
———————————
Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая. Научно-практический комментарий / отв. ред. Т.Е. Абова, А.Ю. Кабалкин, В.П. Мозолин. С. 377 — 378 (автор комментария — А.А. Рубанов).
Во-вторых, думается, что решение законодателя о том, что в такой ситуации права и обязанности находчика приобретает владелец помещения (средства транспорта), далеко не бесспорно . Несправедливость такого подхода ярко видна на примере права находчика на вознаграждение. Ведь в таком случае при обнаружении потерянной вещи в помещении (средстве транспорта) гражданину гораздо выгоднее не отдавать ее владельцу помещения (средства транспорта), поскольку тогда у него будет право на вознаграждение.
———————————
В.И. Казанцев полагает, что ответ на вопрос о том, сохраняет ли в такой ситуации первое лицо, нашедшее вещь, право на вознаграждение, в законе отсутствует. См.: Казанцев В.И. Находка по российскому гражданскому законодательству (алогизмы, пробелы и противоречия) // Цивилист. 2007. N 1. С. 34 — 39.
При этом в ГК РФ в отношении получающего находку владельца помещения (средства транспорта) говорится о том, что это лицо «приобретает права и обязанности лица, нашедшего вещь». Такая формулировка позволяет предположить, что закон все-таки считает находчиком лицо, обнаружившее потерянную вещь.
Высказанные суждения приводят к выводу о том, что правоотношение по поводу находки вещи всегда возникает между несколькими конкретными субъектами, т.е. является относительным . Поскольку, как это будет показано далее, интерес собственника (иного владельца) вещи может быть удовлетворен лишь путем совершения находчиком определенных активных действий и правоотношение возникает по поводу вещи, имеются основания квалифицировать возникающее в связи с находкой правоотношение в качестве обязательственного .
———————————
Гражданское право: учебник для вузов / под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Часть первая. М.: Проспект, 1996. С. 83 (автор главы — Н.Д. Егоров).
Признаки обязательства, например, названы О.С. Иоффе в его труде «Обязательственное право». См.: Иоффе О.С. Избранные труды: в 4 т. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. Т. 3. С. 53 — 54.
Важно обратить внимание на одну отличительную черту упомянутого обязательства, заключающуюся в том, что далеко не во всех случаях находчик будет обладать информацией о том, кому принадлежит находка, а также о статусе данного лица (собственник либо иной владелец). Безусловно, что на другой стороне правовой связи всегда будет находиться какой-то конкретный субъект (субъекты), однако, в отличие, например, от договорных обязательств, находчик вообще может никогда ничего о нем не узнать. Впрочем, думается, что схожая ситуация может возникнуть и в ряде других обязательств (например, в обязательствах, возникающих вследствие причинения вреда).
При этом нужно сказать также о том, что с точки зрения классификации правоотношений с точки зрения специально-юридической функциональной направленности возникающее из находки обязательство подлежит квалификации в качестве регулятивного правоотношения. Конечно, данное обязательство направлено на защиту интересов собственника (иного владельца) вещи, однако, как это было отмечено ранее, основанием его возникновения в совокупности являются событие и правомерное действие, поэтому говорить о правонарушении на стадии возникновения данного правоотношения невозможно.
———————————
Алексеев С.С. Указ. соч. С. 106 — 107.
Несомненно, что в последующем находчик может совершить в связи с находкой действия, не соответствующие предписаниям норм права, поэтому противоправные (например, он может не сообщить о находке или попытаться ее утаить). Однако факт правонарушения со стороны находчика будет влечь возникновение уже иного, охранительного правоотношения . В этом правоотношении собственник (иной владелец) вещи будет обладать правом на защиту при помощи любых предусмотренных законом способов.
———————————
Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых охранительных мер. Томск: Издательство Томского университета, 1982. С. 119 — 120.
Кархалев Д.Н. Субъективное право на защиту // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. N 1. С. 9.
Переходя к вопросу о юридическом содержании рассматриваемого правоотношения, которое, согласно позиции многих ученых, составляют права и обязанности субъектов, можно сказать следующее. Ранее в настоящей статье были перечислены некоторые обязанности находчика. С учетом высказанных выше соображений о характере правовой связи между находчиком и собственником (владельцем) вещи все обязанности находчика могут быть сведены к двум его основным (генеральным) обязанностям:
1) возвратить вещь собственнику (владельцу);
2) в случае оставления находки у себя обеспечить сохранность найденной вещи в период установленного законом срока. Такой срок, в силу п. 1 ст. 228 ГК РФ, составляет шесть месяцев с момента заявления о находке в полицию либо орган местного самоуправления.
Представляется, что все иные названные в законе обязанности находчика (например, уведомить о находке полицию или орган местного самоуправления, сдать найденную вещь владельцу помещения или средства транспорта, в которых она была найдена) производны от двух упомянутых обязанностей.
Таким образом, можно говорить о том, что, принимая находку, взяв ее себе, находчик с точки зрения закона обязан совершить минимально необходимый круг действий для того, чтобы отыскать ее собственника (владельца) с целью возврата ему найденной вещи. Находчик вправе (но не обязан) совершать любые иные выходящие за пределы предусмотренного законом минимума действия по отысканию собственника (владельца). При этом все эти действия обоснованно квалифицировать как действия в чужом интересе без поручения (глава 50 ГК РФ).
В связи с этим возникает вопрос о том, какие расходы находчика по отысканию собственника (владельца) находки подлежат компенсации последним в случае его обнаружения. Если в отношении расходов на хранение, сдачу и реализацию находки в законе (п. 1 ст. 229 ГК РФ) сказано об обязанности управомоченного на получение вещи возместить необходимые расходы, то в отношении расходов находчика на обнаружение этого лица говорится просто о затратах, без указания на их необходимый характер .
———————————
В том случае, если вещь в соответствии с п. 2 ст. 228 ГК РФ поступает в муниципальную собственность, данные расходы и затраты подлежат возмещению соответствующим органом местного самоуправления.
По этому поводу может быть высказано следующее мнение. Коль скоро одной из основных обязанностей находчика является обязанность по возврату найденной вещи, справедливо полагать, что для исполнения этой обязанности находчик вправе совершить любые правомерные действия. Оценка же таких действий с точки зрения их необходимости представляется достаточно затруднительной. Например, находчик разместил объявление о найденной вещи в нескольких средствах массовой информации. Трудно ответить на вопрос, какие понесенные в связи с этим расходы могут быть признаны необходимыми.
В то же время для защиты интересов собственника (владельца) потерянной вещи обязанность по возмещению затрат на его обнаружение должна быть ограничена определенными рамками. К примеру, вряд ли справедливо будет требовать от лица, потерявшего обычный зонт, оплатить услуги нанятого находчиком для отыскания собственника этой вещи частного детектива. Думается, что речь должна идти только о возмещении названных затрат, отвечающих критерию разумности.
Литература
1. Алексеев С.С. Общая теория права: в 2 т. / С.С. Алексеев. Т. 2. М.: Юридическая литература, 1982.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая. Научно-практический комментарий / отв. ред. Т.Е. Абова, А.Ю. Кабалкин, В.П. Мозолин. М.: БЕК, 1996.
3. Гражданское право: учебник для вузов / под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Часть первая. М.: Проспект, 1996.
4. Гражданское право: учебник. Том II. Полутом 1 / отв. ред. Е.А. Суханова. М.: Волтерс Клувер, 2004.
5. Илларионова Т.И. Система гражданско-правовых охранительных мер / Т.И. Илларионова. Томск: Издательство Томского университета, 1982.
6. Иоффе О.С. Обязательственное право / О.С. Иоффе // Избранные труды: в 4 т. Т. 3. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004.
7. Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР. Ч. 1 / О.С. Иоффе. В сб.: Гражданское право. Избранные труды. Серия «Классика российской цивилистики». М.: Статут, 2009.
8. Казанцев В.И. Находка по российскому гражданскому законодательству (алогизмы, пробелы и противоречия) / В.И. Казанцев // Цивилист. 2007. N 1.
9. Кархалев Д.Н. Субъективное право на защиту / Д.Н. Кархалев // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. N 1.
10. Комментарий к ГК РСФСР 1964 г. / под ред. С.Н. Братуся и О.Н. Садикова. М.: Юридическая литература, 1982.
11. Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве / О.А. Красавчиков. М.: Госюриздат, 1958.
12. Самойлова М.В. Находка: гражданско-правовые нормы и библейские установления / М.В. Самойлова // Вестник ТвГУ. Серия «Право». 2011. Вып. 25.
13. Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении / Р.О. Халфина. М.: Юридическая литература, 1974.
14. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права / Г.Ф. Шершеневич. М.: СПАРК, 1995.
2. Потеря зрения, речи, слуха либо какого-либо органа или утрата органом его функций.
Под вредом здоровью, приводящим к потере зрения, понимают полную стойкую слепоту на оба глаза или такое состояние, когда имеется понижение зрения до остроты зрения 0,04 и ниже (счет пальцев на расстоянии 2 м и до светоощущения).
Потеря зрения на один глаз представляет собой утрату органом его функций и относится к тяжкому вреду здоровью.
Потеря одного глазного яблока представляет собой потерю органа.
Потеря слепого глаза квалифицируется по длительности расстройства здоровья.
Под вредом здоровью, приводящим к потере речи, понимают потерю способности выражать свои мысли членораздельными звуками, понятными окружающим, либо в результате потери голоса.
Под вредом здоровью, приводящим к потере слуха, понимают полную глухоту или такое необратимое состояние, когда потерпевший не слышит разговорной речи на расстоянии 3 — 5 см от ушной раковины.
Потеря слуха на одно ухо, как утрата органом его функций, относится к тяжкому вреду здоровью.
При определении тяжести вреда здоровью по признаку потери зрения или слуха не учитывают возможность улучшения зрения или слуха с помощью медико-технических средств (корригирующие очки, слуховые аппараты и т.п.).
Потеря какого-либо органа либо утрата органом его функций.
К этой группе повреждений относят также:
потерю руки, ноги, т.е. отделение их от туловища или утрату ими функций (паралич или иное состояние, исключающее их деятельность);
потерю наиболее важной в функциональном отношении части конечности (кисти, стопы) приравнивают к потере руки или ноги. Кроме того, потеря кисти или стопы влечет за собой стойкую утрату трудоспособности более одной трети и по этому признаку также относится к тяжкому вреду здоровью;
повреждения половых органов, сопровождающиеся потерей производительной способности, под которой понимают потерю способности к совокуплению, либо потеря способности к оплодотворению, зачатию, вынашиванию и деторождению;
потерю одного яичка, являющуюся потерей органа.
3. Прерывание беременности.
Прерывание беременности, независимо от ее срока, является тяжким вредом здоровью, если оно находится в прямой причинной связи с внешним воздействием, а не обусловлено индивидуальными особенностями организма или заболеваниями.
Судебно-медицинскую экспертизу в этих случаях производят комиссионно с участием акушера-гинеколога.
4. Психическое расстройство, заболевание наркоманией либо токсикоманией.
Оценку тяжести вреда здоровью, повлекшего за собой психическое расстройство, наркоманию, токсикоманию, производят после проведения судебно-психиатрической, судебно-наркологической и судебно-токсикологической экспертизы.
5. Неизгладимое обезображивание лица.
При повреждениях лица эксперт устанавливает их в обычном порядке, оценивая их тяжесть в соответствии с установленными критериями.
Кроме того, определяется, является ли повреждение изгладимым. Под изгладимостью повреждения следует понимать возможность исчезновения видимых последствий повреждения или значительное уменьшение их выраженности (т.е. выраженности рубцов, деформаций, нарушения мимики и пр.) с течением времени или под влиянием нехирургических средств. Если же для устранения этих последствий требуется косметическая операция, то повреждение считается неизгладимым.
Степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, выразившегося в неизгладимом обезображивании его лица, определяется судом. Производство судебно-медицинской экспертизы ограничивается лишь установлением неизгладимости указанного повреждения.
ВС разобрался, что такое утрата имущества
В 2010 году Алексею Павленко* администрация одного из районов Омской области выдала в аренду участок под застройку. Ему разрешили построить на земле двухэтажный жилой дом, а в мае 2012 года зарегистрировали право собственности на недостроенное здание. Через месяц Павленко купил участок.
Однако четыре года спустя выяснилось, что земля входит в состав лесного фонда и находится в федеральной собственности, а администрация не имела права им распоряжаться. В результате суды признали, что у Павленко нет прав на участок. Он, со своей стороны, потребовал компенсацию морального вреда и 3,7 млн руб.
Две инстанции заключили, что оснований для выплаты нет: у Павленко свободный доступ к построенному дому, вопрос о том, надо ли снести или изъять строение, не разрешен – а значит, истец не понес убытков в связи с тем, что больше не является собственником участка. Кроме того, землю можно предоставить в пользование истца, согласились суды.
Однако Верховный суд счел такой подход неверным (дело № 50-КГ18-14). Суду пришлось разъяснить, что такое утрата имущества. ВС пришел к выводу, что нижестоящие суды трактовали это понятие неверно. Так, обратил внимание ВС, речь не обязательно идет о физическом уничтожении здания.
«Под утратой имущества следует понимать лишение права владения, пользования и распоряжения этим имуществом, а не только его фактическая утрата в результате, например, сноса», – уточнил суд.
В ВС указали, что суд признал действия администрации района, передавшей в собственность участок, противоправными. Учитывая, что Павленко построил дом, основываясь на соответствующем разрешении, суду следовало установить ряд обстоятельств, чтобы разобраться, был ли истцу причинен ущерб и идет ли речь об утрате имущества.
В подобных случаях суду следует установить следующее:
– имеется ли у истца возможность на законных основаниях владеть, пользоваться и распоряжаться названным объектом незавершенного строительства;
– может ли истец завершить строительство и зарегистрировать за собой право собственности здания;
– может ли заявитель легально проживать в нем, произвести отчуждение или иначе распорядиться домом.
Две инстанции этого не установили, а также не учли верное толкование понятия «утрата имущества» – исходили только из того, что дом не снесен. Они также не учли, что, согласно ст. 21 Лесного кодекса, на землях лесного фонда нельзя строить жилые дома, обратил внимание ВС и отменил постановления нижестоящих судов. Дело отправлено на новое рассмотрение в апелляцию (еще не рассмотрено).
* – имена и фамилии участников спора изменены.
Что такое утрата с юридической точки зрения
Абсолютное и охраняемое Конституцией право собственности может прекратиться по ряду оснований:
В последнем случае действия должны быть правомерными, как конфискация, выкуп бесхозяйно содержащегося имущества и т.п. Случаи неправомерного завладения собственностью (кража, мошенничество) преследуются правоохранительными органами в целях восстановления прав владельца и возмещения причиненного ему ущерба.
Основания для утраты права собственности
Гражданское законодательство РФ устанавливает исчерпывающий перечень законных оснований для утраты права собственности.
Право собственности прекращается вследствие следующих обстоятельств:
- волеизъявление владельца – отчуждение, отказ от права собственности;
- необратимое повреждение или уничтожение вещи;
- изменение правоспособности собственника – судимость, утрата дееспособности и т.д.;
- недобросовестное поведение владельца предмета, имеющего культурную значимость, или животного;
- принудительное изъятие предмета собственности государством в лице компетентных органов – реквизиция, конфискация, национализация.
Потеря права собственности производится по основаниям, указанным в статьях 235 – 243 Гражданского кодекса РФ.
Потеря права собственности владельцем имущества
Потеря права собственности вследствие волеизъявления владельца осуществляется при отказе владельца от предмета собственности, которое он объявляет, либо если его действия свидетельствует о его намерении. Примером может стать добровольное оставление жилища, когда хозяин не проживает в нем, не следит за его техническим состоянием, неуплачивает налоги и коммунальные платежи – то есть, очевидно, слагает с себя бремя содержания жилища.
Если собственник имеет непогашенные обязательства, то, только по решению суда, на его имущество обращается взыскание с целью его реализации для погашения долгов собственника (например, долги по кредиту).
Может случиться так, что гражданин теряет право на обладание имуществом, которым до того законно и открыто владел. Например, травматическое оружие изымается из свободного оборота. Владелец либо оформляет разрешение на хранение такого оружия, либо оружие у него изымается.
Потеря права собственности на строение происходит при изъятии у владельца земельного участка, на котором оно расположено, только по решению суда. Собственнику возмещаются понесенные убытки из средств государственного бюджета либо путем реализации недвижимости на открытых торгах.
Если собственник имущества, обладающего культурной значимостью, не принимает мер к его сохранению, решением суда данное имущество выкупается у владельца. Те же меры принимаются при негуманном обращении с животными. Стоимость имущества устанавливается по соглашению сторон, при невозможности консенсуса цену устанавливает суд.
Утрата права собственности вследствие чрезвычайных обстоятельств
За государство законодательно закрепелено право принудительно изъять имущество, которое необходимо для обеспечения национальной безопасности при чрезвычайных обстоятельствах, как стихийные бедствия, а также при осуждении лица за преступления, которые нанесли значительный материальный ущерб обществу и государству.
Утрата права собственности вследствие реквизиции осуществляется при авариях, природных катаклизмах, эпидемиях или эпизоотиях. Государство обязуется возместить собственнику изъятое имущество. За собственником остается право обратиться в суд с иском, оспаривающим сумму возмещения, либо с требованием вернуть имущество в натуре.
Утрата права собственности в случае конфискации безвозмездна для собственника, осуществляется только решением суда по административному или уголовному делу. При этом за собственником и его семьей сохраняется минимально необходимое имущество: жилище, минимально необходимая мебель, предметы обихода и т.п.
Что такое утрата с юридической точки зрения
Суверенитет — (Sovereignty) Суверенитет это независимость государства от других стран Суверенитет России и его проблемы, суверенитет Украины, суверенитет республики Беларусь, суверенитет Казахстана, суверенитет Чечни, Проблемы суверенитета стран Европы,… … Энциклопедия инвестора
Луций Корнелий Сулла — Запрос «Сулла» перенаправляется сюда; см. также другие значения. Луций Корнелий Сулла лат. Lucius Cornelius Sulla … Википедия
Александр II (часть 2, I-VII) — ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Император Александр II (1855—1881). I. Война (1855). Высочайший манифест возвестил России о кончине Императора Николая и о воцарении его преемника. В этом первом акте своего царствования молодой Государь принимал пред лицом… … Большая биографическая энциклопедия
Кирилл Владимирович — Кирилл Владимирович … Википедия
Повреждения — I Повреждения (синоним травмы) нарушения анатомической целости тканей или органов, повлекшие за собой расстройство их функций. Относятся к XVII разделу Международной статистической классификации болезней, травм и причин смерти. Совокупность травм … Медицинская энциклопедия
Кредит — (Credit) Кредит это сделка по передаче материальных ценностей в ссуду Понятие кредита, разновидности кредита, оформление, условия и выдача кредита Содержание >>>>>>>>>>>> … Энциклопедия инвестора
Кирилл Владимирович, великий князь — Дом Романовых (после Петра III) Пётр III=Екатерина II Павел I Александр I Константин Павлович Николай I Александр II … Википедия
Романов, Кирилл Владимирович — Дом Романовых (после Петра III) Пётр III=Екатерина II Павел I Александр I Константин Павлович Николай I Александр II … Википедия
Карл Маркс — (1818 1883 гг.) мыслитель …Без ограничения сферы деятельности нельзя ни в одной области совершить ничего замечательного. …Безусловный долг законодателя не превращать в преступление то, что имеет характер проступка, и то лишь в силу обстоятельств … Сводная энциклопедия афоризмов
Француженка — Запрос «Француз» перенаправляется сюда. Cм. также другие значения. Портреты всемирно знаменитых французов Французы (фр. les Français) или французский народ (фр. le peuple français) название жителей Франции, страны в Западной Европе,… … Википедия
Утрата какого-либо органа или утрата органом его функций
Адвокаты правового центра «Вектор» помогут отстоять Ваши законные права при нанесении вреда здоровью. Специалисты нашего Центра предоставляют бесплатную первичную консультацию по вопросам, связанным утратой какого-либо органа или утратой органом его функций.
С юридической точки зрения утрата какого-либо органа или утрата органом его функций характеризует получение серьезного вреда здоровью. В одних случаях вред наносится специально, в иных он является следствием производственной травмы и так далее.
Утрата органа может быть анатомическая, либо выражаться в прекращении органом выполнения своих функций, то есть привидение его в нерабочее состояние. Чаще всего встречается утрата конечностей, языка и т.д., что приводит к утрате общей функциональности. Например, под потерей руки может подразумеваться как анатомическая потеря конечности, так и невозможность выполнения рукой соответствующих функций.
Нанесение серьезного вреда здоровью может проявляться как стойкая потеря трудоспособности, когда утрата органа способна привести к потере общей трудоспособности более тридцати процентов.
В уголовном праве потеря органа или утрата им своих функций рассматривается как реальная опасность для жизни. Иными словами вызываемое утратой органа состояние способно вызвать смерть.
Если Вы столкнулись с нежелание вызнать полученные травмы, следствия тяжелых заболеваний и т.д., то не отчаивайтесь. Специалисты Правового центра «Вектор» помогут доказать Вашу правоту, а также добиться выплату всех причитающихся возмещений. Опытные юристы и представят Ваши интересы во всех инстанциях и позаботятся о проведении надлежащей экспертизе.
При необходимости профессиональные адвокаты отстоят Ваши законные права в судебном порядке. При этом учитываться будет не только физический вред здоровью, но необходимость дальнейшего санитарно-курортного лечения, протезирования и многое другое, включая нанесение морального вреда. Для ознакомления с материалами дела и определения дальнейшей стратегии действий юристы нашего Центра предоставляют совершенно бесплатную консультацию.
1. ПОНЯТИЕ ИМУЩЕСТВА
Согласно ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага.
Вещами в гражданском праве могут быть те материальные и культурные (интеллектуальные) ценности, которые имеют стоимость и по поводу которых возникают имущественные отношения как предмет гражданского права, а также собственно гражданские правоотношения. Вещами могут признаваться предметы естественного мира или же результаты (продукты) человеческой деятельности, участвующие в товарном обороте. Предметы, изъятые из оборота, сбрасывают с себя «товарную маску», переставая тем самым быть вещами в гражданско-правовом смысле. По поводу таких предметов обычно складываются государственно-правовые, адми- нистративно-правовые и иные отношения, но не юридические связи, регулируемые нормами гражданского права.
Во многих случаях, особенно в обиходе, между вещами и имуществом ставят знак равенства, встречаются такие синонимичные словоупотребления и в специальной юридической литературе^. Действительно, понятие «вещь» как товарное «тело» является фундаментом всех производных понятий имущественной группы объектов гражданских прав. Имущество в «первозданной» форме есть вещь. Все остальные приведенные формы являются производными от вещной своей основы. Имущественное право— это потенциальная вещь или стоимостной ее эквивалент, имущественная обязанность при ее исполнении ведет к уменьшению активов должника. Однако оснований для отождествления вещей с имуществом не дают ни текущее законодательство, ни наука гражданского права.
По широте охвата статики вещей и разнообразию механизмов использования с понятием «имущество» нельзя сравнивать какой- либо иной термин. Имущество — широкое понятие, которое включает в себя вещи или их совокупности (ч. 2 ст. 15 ГК), деньги и ценные бумаги (ч. 1 ст. 302, ч. 1 ст. 307 ГК РФ), имущественные права (ст. 18 ГК), имущественные обязанности (ч. 2 ст. 63 ГК РФ). Легальное закрепление видов имущества в действующем законодательстве есть момент позитивный: оно создает, конечно, некоторые отправные точки для анализа, но не исчерпывает проблемы имущества как центральной категории не только системы объектов гражданских прав, но и всей системы гражданского права как отрасли.
В российской цивилистической доктрине учение об имуществе достаточно детально разрабатывалось многими выдающимися учеными, среди которых следует отметить прежде всего Д. И. Мейера. По его мнению, объектом права технически называется то, что подлежит господству лица как субъекта права. Предметами, подлежащими господству лица, являются лица, вещи и чужие действия (действия других лиц), так что все права по их объекту представляются или правами на лица, или правами на вещи, или правами на чужие действия. Но права на лица чужды имущественного характера, гражданское же право имеет дело только с имущественными правами, так что правам на лица нет, собственно, места в гражданском праве. «И нам приходится поэтому остановиться на двучленном разделении объекта права, т. е. принять, что объектами гражданского права представляются вещи и чужие действия. Оба эти предмета подходят под понятие имущества, так что, можно сказать, имущество представляется объектом гражданского права. И этим еще полнее характеризуется объект гражданского права, точнее определяются те предметы, которые подлежат господству лица как субъекта гражданского права»148. Для Д. И. Мейера имущество, таким образом, есть собирательное понятие, охватывающее вещи и чужие действия. Иными словами, исходя из современных представлений о системности, мы могли бы сказать, что в целостной системе объектов гражданских прав образуется имущественная подсистема, включающая в себя два вида объектов. Но в то же время и само имущество Д И. Мейер представлял в качестве объекта гражданского права.
что, пользуясь языком теории систем, можно рассматривать как проявление свойства систем перераспределять функции между своими элементами.
С несколько иных позиций анализировал понятие имущества Г. Ф. Шершеневич. различавший имущество в экономическом и в юридическом смысле. По его мнению, имуществом с экономической точки зрения называется запас благ (вещей и прав на чужие действия), находящийся в обладании известного лица. Юридическое же понятие об имуществе не совпадает с указанным экономическим. «С юридической точки зрения под имуществом понимается совокупность имущественных, т. е. подлежащих денежной оценке юридических отношений, в которых находится известное лицо, — чисто личные отношения сюда не входят. Следовательно, содержание имущества с юридической точки зрения выражается, с одной стороны в а) совокупности вещей, принадлежащих лицу на праве собственности и в силу иных вещественных прав и Ь) в совокупности прав на чужие действия (это именно и есть то деление имуществ, которое упоминается нашим законом под именем наличного и долгового. ), а с другой стороны в а) совокупности вещей, принадлежащих другим лицам, но временно находящихся в его обладании, и Ь) совокупности обязательств, лежащих на нем. Сумма отношений первого рода составляет актив имущества, сумма отношений второго рода — пассив имущества»149.
Среди немецких ученых-цивилистов, воззрения которых в сильнейшей степени повлияли на российских представителей науки гражданского права, также не существовало единства точек зрения на содержание понятия имущества. Так, Алоиз Бринц полагал, что понятие имущества в экономическом аспекте раскрывается как совокупность ценностей (денежных и иных), принадлежащих лицу, в юридическом же плане релевантным является представление об имуществе150 как совокупности благ, имеющих ценность в активном или пассивном отношениях (наследство, движимое и недвижимое имущество). Образующие имущество ценности состоят в деньгах или выражаются в деньгах. Без этого было бы невозможно подсчитать чистую стоимость любого имущества, что является обязательным условием с экономической точки зрения. Поэтому все, что не может быть оценено в деньгах, по мнению Бринца, не может составлять имущество (Habe) в юридическом смысле. Но деньги или выраженные в них стоимости составляют имущество, только если их «имеют» (indem man sie hat). Поскольку слово «иметь» (haben) употребляется в двух смыслах — правовом и фактическом, то следует задаться вопросом: относится ли к имуществу то, что лицо имеет фактически? Если бы ответ был положительным, то имущество, будучи понятием юридическим, утратило бы значительную часть своего правового содержания. Поэтому чисто фактическое «имение» к имуществу относиться не должно. Из этого Бринц заключал, что простое владение не входит в имущество, но что из такого обстоятельства нельзя делать вывод о том, что подобное владение не может иметь денежной оценки. Не все, что подлежит оценке, должно быть отнесено к имуществу. Данную мысль Бринц афористично «закругляет» следующим образом: «В имуществе нет ничего, что не стоило бы денег, но не все, что стоит денег, входит в имущество»151. По мнению Г. Дернбурга, имущество есть совокупность благ, принадлежащих конкретному лицу и имеющих денежную стоимость. Составные части имущества могут изменяться, имущество может уменьшаться или увеличиваться. Однако через отношение к своему обладателю имущество остается тождественным самому себе. Входящие в состав имущества элементы, по Дернбургу, это либо телесные вещи (res corporales). либо бестелесные вещи (res incorporates). Телесные вещи представляют собой расположенные в пространстве имущественные объекты, каковыми являются земельные участки и движимости. Только телесные предметы могут быть в собственном смысле слова объектами владения, передачи, давност- ного владения, права собственности. Бестелесными вещами являются права, например, сервитуты, обязательственные права требования, притязания на наследство. Как и любое право, концептуально право собственности представляет собой бестелесный феномен. Од- нако на практике право собственности отождествляют с самой вещью. поскольку оно (право) охватывает вещь со всех сторон. Вследствие этого возникало разделяемое римскими юристами представление о телесном характере самого этого права. В изложении Г. Дернбурга, имущество весьма часто проявляется в виде двух принципиально различных суммативных образований: специального имущества (universitates juris) и совокупностей вещей (universitates facti). Специальное имущество — это некий круг составных частей, которые вследствие общего для них происхождения либо однотипного экономического предназначения образуют единое целое и как таковое рассматриваются в юридическом плане. В качестве специальных имуществ Дернбург указывал в римском праве на наследство; пекулий, предоставленный сыну со стороны paterfamilias либо рабу; переданное супругу приданое жены. Из более современных примеров — имущество, принадлежащее торговому обществу. Составные части специального имущества могут изменяться, увеличиваться, уменьшаться без нарушения тождества такого имущества самому себе. Однако общие правовые положения в отношении специальных имуществ невозможны, поскольку такие имущества рассматриваются как единства по различным основаниям и в различных целях.
Совокупности вещей составлены из отдельных предметов (corpus ex distantibus), которые с экономической точки зрения способны к объединению и участию в обороте в качестве до некоторой степени единого целого. В раннем издании своих «Пандект» (1884) Дернбург проводил сопоставление таких совокупностей, состоящих из самостоятельных предметов, с совокупностями иного рода (corpus ex cohaerentihus), образующими единую телесную вещь, например, дом. Соединение, писал он, есть физическая реальность, однако единство имеет место лишь в человеческом представлении1. Некоторые из таких совокупностей имеют естественное происхождение (например, стадо скота), другие же создаются по воле владельцев (библиотека, коллекция картин, товарный склад). Дернбург отмечал, что не существует совершенно однозначного ответа на вопрос о том, как с правовой точки зрения следует относиться к таким совокупностям: как к единому целому или же как к множеству те- лесных предметов? С одной стороны, это множество, с другой — единство. При этом особо подчеркивалось, что и владение, и собственность распространяются на отдельные части совокупности. Если бы в собственности находилась совокупность как таковая, то тогда в собственность поступал бы и пригульный скот, примкнувший к стаду. и любая книга, «присоединившаяся» к библиотеке, и любое количество чужого товара, поступившего на склад, ибо во всех подобных случаях речь шла бы о составных частях совокупностей. В то же время совокупности могут рассматриваться и как единое целое,
Значительное внимание понятию имущества как цельной совокупности благ было уделено исследователями французского гражданского права. Так, видный комментатор ФГК Карл Саломо Заха- риа фон Лингенталь полагал, что множество внешних предметов может рассматриваться как единое целое либо вследствие усмотрения собственника (uniyersitas facti), либо в силу закона (uniyersitas juri). Совокупность последнего рода (единственная совокупность этого рода) представляет собой имущество лица. Объектами имущества являются внешние предметы, принадлежащие лицу, однако не как отдельные предметы с их индивидуальными свойствами, а как блага в общем понимании либо как блага, имеющие денежную оценку. Поэтому объекты гражданских прав следует рассматривать с двух сторон; с одной стороны, как отдельные предметы, с другой же — как составные части имущества156. Имущество само по себе не может рассматриваться в качестве внешнего предмета, оно есть идея правового единства всех предметов, принадлежащих лицу, или же самое человеческая личность в ее отношении к внешним объектам своих прав. Имущество как целое переходит в порядке правопреемства к другим лицам, если только закон не исключает отдельные блага из этого общего правила (например, не допускают правопреемства связанные с личностью права, droits attaches, ст. 1166 ФГК). У одного и того же лица может быть только одно имущество, кроме случаев, когда по закону индивид может обладать более чем одной личностью или же если право позволяет обособлять в имуществе лица часть имущества самому собственнику (beneficium inyentari) или же третьим лицам (beneficium separationis). В силу того, что имущество представляет собой правовое целое, оно допускает деление только на определенное количество частей (partes quotas), но не на определенные либо определяемые части (partes quantas). Как и Бринц, Захариа подчеркивал, что внешние предметы входят в имущество не как таковые, а лишь постольку, поскольку обладают ценностью, способной быть выраженной в деньгах. Весьма своеобразные корреляции находил Захария между человеческой личностью и имуществом, полагая, что последнее и есть личность человека в ее отношении к благам, которыми лицо обладает. Хотя имущество, взятое само по себе, безотносительно к личности собственника, допускает деление на некоторое количество частей, но по отношению к собственнику оно является неделимым, равно как неделима личность собственника или же как едино право собственности на имущество. Например, предметы, входящие в состав имущества, приобретаются в разное время, но в аспекте права собственности на имущество их следует рассматривать как целое, так, как если бы все они приобретались одновременно. В этом своем качестве все составные части имущества способны удовлетворять требования кредиторов собственника независимо от момента возникновения того или иного требования. Очень важное наблюдение Захариа состоит в том, что лицо не приобретает, а в силу закона имеет имущество157. Это следует понимать в том смысле, что обладание имуществом рассматривается как конститутивный момент правоспособности лица, тогда как приобретение или отчуждение имущества — уже реализация правоспособности. С другой стороны, уменьшение или увеличение имущества никак не колеблет обладания им. Относящееся к имуществу право собственности содержит в себе, по мнению Захариа, следующие возможности: 1) правомочие управлять (droit d’administrer) имуществом, т. е. предпринимать все, что возможно или необходимо в целях поддержания, умножения или использования имущества; 2)
право присваивать все поступления от имущества, причем эти поступления сами по себе являются важной частью имущества; 3)
никто из физических лиц при жизни не может распорядиться своим имуществом (или любой его частью); другими словами, в распоряжении такого рода (отчуждении имущества) заключено противоречие1 ; 4) существенным элементом собственности на имущество является право распорядиться имуществом на случай смерти; 5) право в индикации, являющееся вообще важной частью права собственности (в связи с тем, что утрата имущества может привести к потере личности), может быть реализовано не в отношении собственного имущества лица, а в отношении имущества, принадлежащего другому. Из приведенных выше рассуждений Захариа делает вывод, что универсальное правопреемство возможно только при наследовании. Однако нуждается в уточнении понятие об универсальном правопреемнике. Из юридической сущности имущества вытекает, что универсальным правопреемником в узком (а точнее — в собственном) смысле слова может быть лишь тот. кто представляет прежнего собственника имущества, является одной и той же личностью с прежним собственником158. Тот, кто приобретает вещи, входившие ранее в имущество другого, или же получает любую часть этого имущества, не представляя прежнего собственника, тот будет лишь сингулярным преемником (successor singularis), хо*гя конкретный правопорядок может устанавливать более или менее обширные исключения из данного правила. Он не отвечает по долгам наследодателя, но если даже и отвечает, то лишь в объеме принятого наследственного имущества. В полном согласии со своими представлениями Захариа полагал, что лицо перестает иметь имущество только в случае гражданской смерти. При физической же смерти имущество переходит к наследникам как заместителям умершего наследодателя. От утраты имущества следует отличать утрату объектов из состава имущества. Объекты утрачиваются, если лицо либо окончательно и безэквивалентно теряет право на вещь, либо если вещь в результате случайности погибает. Такая утрата обычно приводит к умалению имущества конкретного пострадавшего собственника, однако известны случаи, когда ущерб раскладывается между несколькими собственниками, как, например, при общей аварии в морском праве159.
Весьма высоко оценивая вклад, который Захариа внес в разработку теории имущества, Э. И. Беккер полагал, что значимость понятия «имущество» настолько велика, что это делает оправданной попытку систематического изложения частного права (за исключением лишь некоторых прав в семейной сфере) с выдвижением на передний план имущества и имущественных отношений, причем отдельные права должны были бы описываться только как элементы имущества. Беккер подчеркивал органическую взаимосвязь имущества с обязательствами, утверждая, что до тех пор, пока требования адресованы исключительно личности должника, к развитию понятия об имуществе проявляется лишь ограниченный интерес. На этой низкой ступени развития требования еще неотделимы от вещных прав, сам должник рассматривается в качестве «как бы вещи»; обязываясь, должник совершает своего рода «самозалог». Поскольку нельзя считать, что ответственность должника по собственным обязательством носит акцессорный характер, объяснение сходства с залоговым правом можно найти в квазивещной природе древнейших обязательств. С появлением действенных процедур исполнения судебных актов кредитор начинает проявлять интерес к точному отграничению имущества должника; его интересует, сколько и чего, помимо личности должника, способно удовлетворить его требование. Здесь кредитор вступает уже в весьма опосредованную и условную правовую связь с объектами прав своего должника; из них он может ожидать получения удовлетворения своего требования при обращении взыскания или при объявлении конкурса в отношении имущества должника. Полемизируя с утверждением Бринца о том, что имущество является не предметом ответственности, а средством осуществления ответственности, Беккер писал, что кто же еще, как не Бринц, должен был бы согласиться с тем, что исполнение обязательства существенным образом и в одинаковой мере затрагивает
как индивидуальное имущество должника, так и не принадлежащее
никакому лицу «целевое имущество» ; кто же отвечает в таких случаях, как не само имущество? Или же, заостряя проблему, писал Беккер, следует предположить, что существуют разные типы обязательств и ответственности (в зависимости от того, кому адресовано требование — персональному или целевому имуществу)? Он утверждал, что так же, как понятие имущества входит в определение обязательства, верно и обратное: имущество следует определять по его отношению к обязательству: это комплекс прав, цельность и определенность которого проявляется в том, что одни и те же требования касаются всех этих и только этих прав. Необходимо заметить попутно, что даже Савиньи, который в своей теории обязательственного права предметом обязательства считал деятельность должника, полагал в то же время, что таковая деятельность может проявляться то в действиях. то в исполнении. Первый термин характеризует по преимуществу те действия, которые должнику надлежит произвести; второй же термин относится к состоянию, которое должно наступить вследствие исполнения обязательства, причем необходимость и определенность этого состояния следует рассматривать в качестве цели обязательства19.
Все сделки, частноправовые деликты, огромное множество значимых с точки зрения частного права процессов и явлений затрагивают не только лиц, но также и (а иногда исключительно) имущество, увеличивая его или уменьшая, создавая права или же устанавливая обязанности. Поясняя данную мысль, Беккер полагал, что поскольку в реальности мы видим чаще всего лишь лиц, то мыслим и говорим о действиях именно лиц. Например ст. 330 Торгового кодекса Германии определяет, что комиссионер — это лицо, которое от своего имени, но за счет комитента совершает торговые сделки. В данном случае выражение «от своего имени» означает, что требования и долги касаются собственного имущества комиссионера, вызывая его (имущества) увеличение или уменьшение. Выражение же «за счет комитента» означает, что приобретенные правомочия не остаются в имуществе комиссионера, а переходят в имущество комитента. И наоборот, требования и уменьшение имущества комиссионера восполняются из имущества комитента.
В отличие от Захариа, для концепции которого свойственно преимущественно вещное наполнение понятия имущества, Беккер выстраивает свое понимание имущества исключительно из имущественных прав, утверждая, что имущество есть комплекс оборото- способных, допускающих денежную оценку имущественных прав, классификация которых представляет определенную проблему. В первом приближении эту проблему Беккер обозначал через дихотомию «чистых» и «нечистых» имущественных прав, под которыми он понимал собственно имущественные права, с одной стороны, и неимущественные права — с другой. Примером «нечистых» имущественных прав для Беккера служили права на бестелесные вещи, в особенности авторские права. Рассматривая таковые в общем контексте своего представления об имуществе как адресате ответственности. он полагал, что наиболее принципиальным является вопрос о том. возможно ли вообще и если да. то при каких условиях возможно обращение взыскания на авторское право, будь то в целях удовлетворения требований одного единственного кредитора или же при открытии конкурса на имущество должника. При этом предлагались следующие варианты решения проблемы. Само по себе авторское право априори не является предметом взыскания, т. е. в исходном состоянии не относится к имуществу. Но, с другой стороны, являются «чистыми» имущественными правами и, следовательно, допускают обращение на них взыскания:
а) денежные суммы, полученные автором или его наследником от третьих лиц в качестве платы за транслятивную или конститутивную («неограниченную или ограниченную»)160 передачу авторских прав;
б) требования о выплате штрафов и компенсаций в связи с нарушением авторских прав:
в) все авторские права, перешедшие к третьим лицам (исключая самого автора и его наследников) в порядке транслятивного или конститутивного правопреемства, независимо, было ли их (прав) приобретение возмездным или безвозмездным; третье лицо, в отношении которого производится взыскание, не может ссылаться на свои особые отношения к продукту духовного производства, как это могут себе позволить сам автор и его наследники;
г) права, основанные на выданном патенте (в отличие от прав, вытекающих из заявки на получение патента); с выдачей патента изобретение становится общественным достоянием, в связи с чем отпадают основания для неудовлетворения требований кредиторов изобретателя и его наследников за счет обращения взыскания на права из патента; аналогично должен быть решен и вопрос о правах на промышленные образцы и полезные модели, включенные в государственный реестр;
д) все прочие авторские права, когда автор и его наследники намерены передать таковые в целях удовлетворения требований своих кредиторов.
Суммируя, Беккер писал, что никто не может принудить автора и его наследников к опубликованию того, что они не собираются публиковать, даже если с их согласия и были ранее осуществлены публикации (т. е. нельзя заставить осуществить новую публикацию или увеличить тираж прежней). Однако если они согласны на опубликование, то денежные поступления от нее принадлежат кредиторам. До открытия конкурса автор и его наследники вправе осуществить возмездное или безвозмездное транслятивное или конститутивное распоряжение правом, однако после открытия конкурса автор и наследники это право утрачивают. В то же время с их согласия авторские права могут быть включены в конкурсную массу161.
Среди отечественных правоведов данный вопрос привлек внимание Г. Ф. Шершеневича, который применительно к задачам конкурсного процесса писал о том, что мысль и рабочая сила несостоятельного должника остаются вне власти кредиторов. «Но подобное отношение имеет место только до тех пор, пока мысль или рабочая сила не выразились вовне, не овеществились и не приобрели имущественной ценности, пока не написана книга, не нарисована картина, не изготовлено изобретение. Поэтому пока автор не выразил своей воли представить обществу свое произведение в том виде, в каком последнее существует в данный момент, кредиторы не имеют права налагать на него свою руку. Возможен случай несостоятельности издателя, который успел приобрести рукописи для издания. Хотя нередко ссылаются на чисто личный характер такого договора, однако нельзя не признать, что автор, отчуждая свое произведение издателю, мог иметь в виду только форму издания, что может быть исполнено почти каждым издателем. По русскому праву, рукописи, приобретенные для издания, а равно и право на печатание их подлежат продаже, только с тем. чтобы лицо, приобретающее эти права, обязалось исполнить все условия, заключенные первым издателем.
Приобретая право на отчуждение материальных объектов художественного и литературного творчества, конкурсное управление не имеет права литературной или художественной собственности, а потому и не может передать их другим лицам»162.
Следует отметить, что предложенные Беккером принципиальные положения и приводимые Шершеневичем аргументы, обоснованные ссылками на законы того времени (например, ст. 1040 Устава гражданского судопроизводства в редакции от 20 марта 1911 г.) дают гораздо более четкое разграничение имущественных и неимущественных прав должника для целей формирования конкурсной массы, чем можно было бы ожидать от современного (по дате принятия) Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» от 8 января 1998 г. Указанный Закон не содержит определения понятий «имущество должника» и «конкурсная масса», хотя таковые, бесспорно, должны быть признаны базовыми для рассматриваемой нормативной подсистемы. Статья 103 данного Закона содержит настолько неточные предпосылки к установлению круга имущества должника, что эта неточность приобретает угрожающий характер. Прежде всего, нужно обратить внимание на то, что согласно п. 1 упомянутой статьи, конкурсную массу составляет все имущество должника, имеющееся на момент открытия конкурсного производства и выявленное в ходе конкурсного производства. Из имущества должника, составляющего конкурсную массу, исключаются имущество, изъятое из оборота, имущественные права, связанные с личностью должника, в том числе права, основанные на разрешении (лицензии) на осуществление определенных видов деятельности, а также иное имущество, предз’смотренное названным Федеральным законом. Но если в составе имущества должника имеются необоро- тоспособные объекты, какой смысл включать их в конкурсную массу, если они из нее немедленно вслед за этим исключаются? Такое положение выглядит тем более странным, что арбитражный управляющий начинает выяснять имущественное положение и состав имущества должника еще на стадии наблюдения, хотя бы даже в целях, указанных в п. 1 ст. 62 Закона, т. е. в рамках анализа финансового состояния должника для определения достаточности принадлежащего должнику имущества для покрытия судебных расходов, расходов на выплат>- вознаграждения арбитражным управляющим, а также возможности или невозможности восстановления платежеспособности должника. Уже на этой стадии становится совершенно понятным. что такое необоротоспособное имущество (например, приро- доресурсовые объекты) ни при каких условиях не войдет в конкурсную массу и может быть учтено лишь как производственный актив.
Из имущества должника, составляющего конкурсную массу, исключаются далее имущественные права, связанные с личностью должника, в том числе права, основанные на разрешении (лицензии) на осуществление определенных видов деятельности. Какие именно права, связанные с личностью должника (кроме основанных на лицензии), исключаются из конкурсной массы, Закон не уточняет. Однако во всех случаях к таковым следует относить имущественные права, о которых говорит ст. 383 ГК РФ, а также исключительные права в отношении объектов интеллектуальной собственности, не введенных правообладателями в гражданский оборот (часть вторая ст. 138 ГК). Представляется, что при обновлении законодательства о банкротстве перечень связанных с личностью должника имущественных прав, исключаемых из конкурсной массы, должен быть развернут и конкретизирован особенно в отношении столь деликатного вопроса, как включение в имущество должника продуктов духовного производства и прав на них.
Затронутая Беккером проблема деления имущественных прав на «чистые» и «нечистые» выходит далеко за пределы анализа собственно понятия имущества и самым непосредственным образом касается наиболее фундаментального положения науки гражданского права — учения о предмете гражданского права. Предмет гражданского права, как известно, составляют в первую очередь имущественные отношения, в связи с чем любая, даже предварительная, попытка охарактеризовать эти отношения, исходя из правил логического и грамматического толкования закона, должна была бы отталкиваться от анализа понятия имущества. Однако наука гражданского права подвергает данный предмет обстоятельном>7 исследованию, как правило, не в связи с необходимостью определения и уточнения самого предмета гражданского права, а ввиду потребно- сти «охватить» наиболее общим термином главнейший признак основной массы регулируемых гражданским правом общественных отношений — их товарно-денежный характер. Выделение этого признака как имущественного представляется несколько неточным. Товарно-денежная составляющая общественных отношений характеризует социальные связи лишь с экономической стороны, но такая характеристика их в правовом плане оказывается недостаточной163.
Так. распространено в общем-то верное мнение о том. что имущественные отношения складываются по поводу конкретного имущества — материальных благ товарного характера, что имущественные (они же предпринимательские, хозяйственные, экономические) отношения в общей форме могут быть определены как общественные отношения, возникающие в связи с использованием различных имущественных благ (природных ресурсов, вещей, работ, услуг, денежных средств и др.). Основную и наиболее важную их группу составляют отношения участников рынка, связанные с реализацией производимых ими товаров и оказываемых услуг. Предмет имущественных отношений, регулируемых гражданским правом, как правило, выражен или может быть определен в денежной форме, а сами отношения сторон обычно имеют возмездный характер, что отвечает требованиям рынка164. Это действительно так, однако исхо- дя из соображений теоретической корректности и соответствия эмпирическим данным было бы целесообразно, на наш взгляд, различать, с одной стороны, имущественные отношения в широком смысле слова как подлежащие правовому урегулированию фактические сог^иальные отношения2^, возникающие по поводу любых интересов, имеющих экономических!, материальный характер, и, с другой стороны, имущественные отношения в строгом и точном смысле слова как урегулированные правом общественные отношения по поводу определенных законом объектов гражданских прав, относимых к имуществу. В большинстве случаев имущественные отношения в широком и в специальном смысле имеют одну и ту же объектную базу, интересы участников гражданских правоотношений устремлены к обладанию и пользованию теми благами, которые в системе объектов гражданских прав образуют ее регулярную имущественную подсистему (вещи, деньги, ценные бумаги, имущественные права). Но практическая необходимость может потребовать вовлечения в сферу материального интереса и таких благ или ресурсов, которые не отнесены по закону к разновидностям имущества. В действующем российском гражданском праве таковыми являются, к примеру, работы и услуги, информация, интеллектуальная собственность, некоторые права природопользования. Именно на эти объекты и могут возникать права, которые Беккер именовал «нечистыми» имущественными правами. Только права на них при известных условиях, но никак не сами такие объекты могут быть отнесены к имугцеству и урегулированы в качестве отношений имущественных. Различного рода бухгалтерские или статистические классификации, относящие к имуществу то, что по закону имуществом не является, вряд ли могут рассматриваться в качестве достаточного доказательства обратного.
В литературе практически всегда отмечается, что понятие имущества имеет в праве несколько значений. Так, Ф Регельсбергер указывал на четыре значения термина «имущество»:
— сумма принадлежащих лицу и выраженных в денежной форме прав, сумма активов, брутто-имущество; —
чистое имущество, остающееся после вычитания долгов, нет- то-имущество; —
сумма имущественных прав и долгов, активы и пассивы лица. например, имущество как предмет наследственного преемства; —
отдельный объект, входящий в состав имущества.
Какое значение имеет данный термин в каждом отдельном случае — это вопрос оценки.
Многоаспектность юридического понимания имущества замечает также И. В. Ершова, однако ею выделяется прежде всего нормативно очерченный объем данного понятия. Во-первых, под имуществом понимается совокупность вещей и материальных ценностей, в том числе деньги и ценные бумаги. В таком понимании термин «имущество» применяется в законодательстве наиболее часто. Во- вторых, под имуществом понимается совокупность вещей и имущественных прав. Такое понимание следует, например, из ст. 128 ГК РФ. Наконец, под имуществом понимается совокупность вещей, имущественных прав и обязанностей, которые характеризуют имущественное положение их носителя. Так, бухгалтерский баланс, состоящий из актива и пассива, характеризует имущественное поло-
жение организации на отчетную дату» . Какое же представление об имуществе дает нам современное российское законодательство?
Строго говоря, в нормативных актах встречаются два различных подхода к определению объема понятия «имущество». Первый из них состоит в фактическом приравнивании имущества только к вещам. Например, Постановлением Совета Министров СССР от 29 июня 1984 г. № 683 (в ред. постановлений Совета Министров СССР от 29 июня 1989 № 520, от 14 июля 1990 г. № 699, от 3 сентября 1990 г. № 884, от 21 декабря 1990 № 1324, от 25 июля 1991 г. № 518) утверждено Положение «О порядке учета, оценки и реализации конфискованного, бесхозяйного имущества, имущества, перешедшего по праву наследования к государству, и кладов», в котором имущество понимается лишь как допускающий некоторое расширение (за счет денег, ценных бумаг и валютных ценностей) перечень натурально-вещественных объектов: строения (в том числе жилые дома и части их): сельскохозяйственные машины, инвентарь, продуктивный и рабочий скот, семьи пчел и фураж; кожевенное и пушно-меховое сырье, шерсть, мясной скот, птица, кролики, зерно и другая сельскохозяйственная продукция; предметы, имеющие историческую, научную, художественную или иную культурную ценность; драгоценные металлы в любом виде и состоянии, драгоценные и полудрагоценные камни в сыром и обработанном виде и изделия из этих металлов и камней; денежные суммы в советской и иностранной валютах, платежные документы и фондовые ценности в иностранной валюте, банковские платежные документы в рублях, приобретаемые за иностранную валюту с правом обращения их в такую валюту; облигации государственных внутренних выигрышных займов; предметы религиозного культа165
В принципе тот же самый подход к понятию имущества и составляющих его видов объектов гражданских прав реализован в ст. 59 Закона «Об исполнительном производстве», где предусмотрено подразделение имущества должника-организации на три очереди в зависимости от степени вовлеченности соответствующего имущества в производственный процесс (по мере возрастания) в целях наложения ареста и реализации имущества: —
первая очередь — имущество, непосредственно не участвующее в производстве (ценные бумаги, денежные средства на депозитных и иных счетах должника, валютные ценности, легковой автотранспорт, предметы дизайна офисов и иное); —
вторая очередь — готовая продукции (товары), а также иные материальные ценности, непосредственно не участвующие в производстве и не предназначенные для непосредственного участия в нем; —
третья очередь — объекты недвижимого имущества, а также сырье и материалы, станки, оборудование, другие основные средства, предназначенные для непосредственного участия в производстве.
Никаких концептуальных «прорывов» в обсуждаемом отношении не дает нам и Налоговый кодекс РФ, который в п. 4 ст. 47 практически воспроизводит тот же состав имущества организации- налогоплательщика или налогового агента для целей обращения взыскания. Единственное заметное отличие связано не с понятием имущества, а с очередностью обращения на него взыскания. Взыскание налога за счет имущества указанных субъектов налоговых отношений при недостаточности или отсутствии денежных средств на их счетах или при отсутствии информации об их счетах последовательно в отношении: —
наличных денежных средств: —
имущества, не участвующего непосредственно в производстве продукции (товаров), в частности ценных бумаг, валютных ценностей, непроизводственных помещений, легкового автотранспорта, предметов дизайна служебных помещений; —
готовой продукции (товаров), а также иных материальных ценностей, не участвующих и (или) не предназначенных для непосредственного участия в производстве; —
сырья и материалов, предназначенных для непосредственного участия в производстве, а также станков, оборудования, зданий, сооружений и других основных средств: —
имущества, переданного по договору во владение, в пользование или распоряжение другим лицам без перехода к ним права собственности на это имущество, если для обеспечения исполнения обязанности по уплате налога такие договоры расторгнуты или признаны недействительными в установленном порядке; —
Практически то же представление о составе имущества в ст. 48 Налогового кодекса РФ проводится и в отношении имущества физического лица-налогоплательщика или налогового агента. Следует отметить, однако, что в совокупности состав имущества организации-должника охарактеризован в Законе «Об исполнительном производстве» и в Налоговом кодексе РФ значительно более узко, чем можно было бы ожидать исходя из более общих положений об ответственности юридического лица (п. 1 ст. 56 ГК) и тем более из того спектра объектов, который предложен в определении имущественного комплекса предприятия по ст. 132 ГК: в состав предприятия как имущественного комплекса входят все виды имущества, предназначенные для его деятельности, включая земельные участки, здания, сооружения, оборудование, инвентарь, сырье, продукцию, права требования, долги, а также права на обозначения, индивидуализирующие предприятие, его продукцию, работы и услуги (фирменное наименование, товарные знаки, знаки обслуживания), и Другие исключительные права, если иное не предусмотрено законом или договором. -romv^ , ‘ -.VhH’.-H-ГГ • ‘ Ї Второй подход, представляющийся более верным, состоит во включении в содержание понятия имущества также и имущественных прав, что точно соответствует ст. 128 ГК РФ, но в то же время порождает и достаточно сложные правовые коллизии. Так, вследствие очевидной пробельности Закона «Об исполнительном производстве» в части указания видов имущества, на которое может быть обращено взыскание, Правительство РФ Постановлением от 27 мая 1998 г. №516 «О дополнительных мерах по совершенствованию процедур обращения взыскания на имущество организаций», в соответствии со ст. 128 ГК РФ установило, что при определении очередности обращения взыскания на имущество организации-должника в соответствии со ст. 59 Федерального закона «Об исполнительном производстве» и Временным положением о порядке обращения взыскания на имущество организаций, утвержденным Указом Президента Российской Федерации от 14 февраля 1996 г. № 199, права требования, принадлежащие должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (далее — дебиторская задолженность должника), учитываются в составе первой очереди имущества должника, подлежащего аресту и реализации. Приказом Минюста России от 3 июля 1998 г. № 76 была утверждена «Временная инструкция о порядке ареста и реализации прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (дебиторская задолженность) при обращении взыскания на имущество организаций-должников». Таким образом, Правительство и Минюст РФ устранили явный дисбаланс в законодательстве об исполнительном производстве, указав в полном соответствии со ст. 128 ГК РФ, что дебиторская задолженность организации- должника должна быть включена в состав первой очереди имущества должника, подлежащего аресту и реализации. Подобное решение отнюдь не являлось очевидным, что привело к возникновению весьма характерного спора, разрешенного в конечном счете Верховным Судом РФ в решении от 19 марта 1999 г. № ГКПИ 99-113. Суть дела состоит в следующем. ОАО «Щекиноазот» обратилось в Верховный Суд Российской Федерации с жалобой о признании недействительным вышеупомянутого Приказа Минюста России от 3 июля 1998 г. №76. которым утверждена «Временная инструкция о порядке ареста и реализации прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг (дебиторская задолженность) при обращении взыскания на имущество организаций- должников». Заявитель жалобы ссылался на то, что данный Приказ не основан на законе и нарушает право частной собственности заявителя. Свои доводы заявитель жалобы обосновывал следующим. Пунктом 1 Временной инструкции установлено, что обращение взыскания на дебиторскую задолженность состоит из ареста (описи и запрета распоряжения) указанной дебиторской задолженности, а в необходимых случаях — изъятия у должника документов, подтверждающих дебиторскую задолженность и передачи их на хранение, а также реализации дебиторской задолженности.
ОАО «Щекиноазот» у органов налоговой полиции не возникло властных полномочий, предоставленных законом в рамках публичного права. По мнению заявителя, арест и реализация прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц, осуществляемые органами налоговой полиции, нарушая конституционное право частной собственности ОАО «Щекиноазот», противоречат ст. 35 Конституции РФ. Пунктом 3 Временной инструкции установлено, что арест на дебиторскую задолженность налагается только на основании исполнительного документа. Таким исполнительным документом в соответствии с п. 5 ст. 7 Закона Российской Федерации «Об исполнительном производстве» должно быть оформленное в установленном порядке требование органов, осуществляющих контрольные функции, о взыскании с отметкой банка или иной кредитной организации о полном или частичном неисполнении взыскания в связи с отсутствием на счетах должника денежных средств, достаточных для удовлетворения требований взыскателя. В судебном заседании представитель ОАО «Щекиноазот» поддержал заявленные требования, а также пояснил, что реализация оспариваемого акта на практике ставит их предприятие в тяжелое положение, так как не учитывает сложившуюся обстановку между хозяйствующими субъектами. Уведомление налоговой полиции, сделанное им, ОАО «Щекиноазот» в установленном порядке не обжаловало, поскольку подало жалобу в Верховный Суд России. Представитель Минюста России возражал против удовлетворения жалобы, потому что оспариваемый нормативный акт принят министерством во исполнение Постановления Правительства РФ от 27 мая 1998 г. №516? прошел государственную регистрацию, содержащиеся в нем правила соответствуют действующему законодательству и не нарушают прав и интересов заявителя. Верховный Суд Российской Федерации не нашел оснований для удовлетворения жалобы. Как было установлено в судебном заседании, Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 3 июля 1998 г. №76 утверждена «Временная инструкция о порядке ареста и реализации прав (требований), принадлежащих должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ и оказанных услуг (дебиторской задолженности) при обращении взыскания на имущество организаций — должни- ков». Данная инструкция принята во исполнение п. 4 Постановления Правительства Российской Федерации от 27 мая 1998 г. №516 «О дополнительных мерах по совершенствованию процедур обращения взыскания на имущество организаций», которым Министерству юстиции Российской Федерации по согласованию с заинтересованными ведомствами было поручено утвердить порядок ареста и реализации дебиторской задолженности при обращении взыскания на имущество организаций — должников. Оспариваемый нормативный акт прошел государственную регистрацию. В соответствии со ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права. Следовательно, права (требования), принадлежащие должнику как кредитору по неисполненным денежным обязательствам третьих лиц по оплате фактически поставленных товаров, выполненных работ или оказанных услуг, являются имуществом должника. Согласно ст. 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требований) или перейти к другому лицу на основании закона. Для перевода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором. При таких обстоятельствах суд посчитал несостоятельными доводы заявителя о том, что в нарушение действующего законодательства оспариваемый нормативный акт предусматривает возможность обращения взыскания на дебиторскую задолженность. Учитывая, что оспариваемый нормативный акт соответствует Федеральному закону «Об исполнительном производстве» и иным правовым актам, принят Федеральным Министерством в пределах его полномочий, прошел государственную регистрацию и не нарушает права и охраняемые законом интересы юридического лица, Верховный Суд РФ отказал в удовлетворении жалобы. В концентрированном выражении сущность правовой коллизии, разрешенной Верховным Судом, состоит в том, что заявитель не воспринимает принадлежащие ему права требования (дебиторскую задолженность) как собственное реальное имущество, исходя из понимания имущества лишь в материально-вещественном плане. Судебный же орган в полном соответствии с законом относит права требования к имуществу заявителя-должника. При этом, однако, следует обратить внимание на то обстоятельство, что легальный объем понятия имущества, как это вытекает из буквального толкования ст. 128 ГК РФ, вмещает в себя достаточно разнородные объекты. С одной стороны, это внеправовые реалии, к каковым следует отнести собственно вещи, а также деньги и ценные бумаги, характеризуемые в качестве объектов гражданских прав объективностью своего существования и относительной автономностью по отношению к носителю соответствующего субъективного вещного права. Именно эта автономность и позволяет включать данные объекты как таковые в содержание понятия «имущество» безотносительно к существующим субъективным правам на них. С другой же стороны, в имущество включаются и имущественные права, которые по указанным причинам не совпадают с абсолютными по характеру правами (правом собственности, производными вещными правами) на вещи, деньги и ценные бумаги. В настоящее время практически общепризнанно, что термин «имущественные права» не равнозначен выражению «права на имущество» и обладает собственным содержанием.
Обсуждая понятие «имущество», нельзя не принимать во внимание. что сейчас уже имеются некоторые основания к тому, чтобы использовать его как понятие с известной степенью определенным, даже унифицированным содержанием. Так, постановлением Госстандарта РФ от 18 августа 1998г. № 328 введен в действие с 1 января 1999 г. ГОСТ Р 51195.0.02-98 «Единая система оценки имущества. Термины и определения», содержащий стандартизированные дефиниции, являющиеся общими для оценки различных видов имущества — недвижимого, движимого, нематериальных активов, имущественных комплексов. Согласно определению данного документа «имущество — это объекты окружающего мира, обладающие полезностью, и права на них». Однако, по нашему мнению, данное определение не является вполне корректным и может рассматриваться как адекватное лишь задачам оценки материально- вещественных объектов и возникающих по их поводу вещных прав. В более общем плане приведенная дефиниция не позволяет охватить все известные модусы существования имущества и, в частности, далеко отстоит от решения проблемы определения сущности имущественных прав как объектов гражданских прав.
Не затрагивая сейчас этих фундаментальных проблем имущественных прав, которые должны явиться предметом специального анализа, следует отметить в то же время, что набор признаков (критериев), свойственных вещам, деньгам, ценным бумагам, с одной стороны, и имущественным правам— с другой стороны, имеет сущностные отличия. Характеристика объектов, составляющих типичную «вещную подгруппу» понятия имущества, в принципе не требует указания каких-либо признаков или свойств, которые относились бы не к таковым объектам, а к носителям соответствующих субъективных прав. Иными словами, характеристика в качестве имущества большинства классических вещей вполне мыслима без одновременного учета каких-либо данных, касающихся не вещей как таковых, а их собственников (владельцев). Не следует полагать,
что юридическая личность собственника внутренне имманентно
присуща характеристике любой вещи, относимой к имуществу . Это не так, ибо закон рассматривает в равной степени в качестве вещей и такие, которые не имеют собственника или собственник которых неизвестен, либо вещи, от права собственности на которые собственник отказался (ст. 225 ГК РФ). Однако на практике встречаются ситуации, когда существующая юридическая привязка объекта к носителю субъективного права не позволяет однозначно определить, что же является действительным объектом права — вещь или требование? Проблемы подобного рода весьма часто возникают по требованиям о реституции, а также по спорам из кондикционных обязательств. Показательным в этом плане является дело, рассмотренное Федеральным Арбитражным судом Уральского округа.
Истец •— Дочернее страховое открытое акционерное общество «Росгосстрах-Пермь», обратился в арбитражный суд с иском к ООО «ПермИнвестСтрой» о применении последствий недействительности ничтожной сделки и взыскании с учетом изменения иска в порядке ст. 37 АПК РФ 300 тыс. руб., полученных ответчиком в качестве оплаты по договору купли-продажи от 12 мая 1998 г., и
65 271 руб. процентов. Решением суда от 4 мая 2000 г. в удовлетворении иска было отказано. В апелляционной инстанции решение не пересматривалось. В кассационной жалобе истец просил отменить решение ввиду неправильного применения ст. 167 ГК РФ. полагая, что иск следует удовлетворить. Из материалов дела следует, что согласно решению Арбитражного суда Пермской области от 01.12.98. вступившему в законную силу, признан недействительным договор от 12 мая 1998 г. купли-продажи нежилого помещения по ул. Ленина, 25 в п. Октябрьский Пермской области, заключенный между Дочерним страховым ОАО «Росгосстрах-Пермь» и ООО «ПермИнве- стСтрой» (Дело № А50-8554/98 ГК). В соответствии с данным договором истец получил объект продажи, а ответчик в счет оплаты получил 300 тыс. руб. Основанием для признания сделки недействительной явилось то обстоятельство, что продавец (ответчик), действуя по договору комиссии, распорядился имуществом, не принадлежащим комитенту (Сбербанку РФ). Отказывая в удовлетворении требований истца о применении последствий недействительности сделки, арбитражный суд исходил из того, что истцом не представлены данные, свидетельствующие о наличии у него обязанности возвратить ответчику полученное по сделке, вследствие чего применение двусторонней реституции невозможно (п. 2 ст. 166, п. 2 ст. 167 ГК). Кассационная инстанция нашла ошибочным вывод суда первой инстанции.
В соответствии со ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, что означает обязанность по возврату полученного по сделке как одной, так и другой стороны. Поскольку объект продажи принадлежит на праве собственности Центральному Банку РФ, его возврат ответчику невозможен. Однако это не означает, что лицо, которое’ приобрело этот объект недвижимости по договору купли- продажи, не может получить его стоимость при признании сделки купли-продажи недействительной. При этом следует отметить, что к кассационной жалобе приложено решение Арбитражного суда Пермской области от 18 октября 1999 г. по делу № А50-7968/99, в соответствии с которым объект продажи по недействительной сделке виндицирован в пользу ЦБ РФ. Арбитражный суд не учел, что в соответствии с п. 1 ст. 1103 ГК РФ, поскольку иное не установлено ГК РФ, другими законами или иными правовыми актами и не выте- каст из существа соответствующих отношений, правила, предусмотренные гл. 60 ГК РФ, подлежат применению также к требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке. При таких обстоятельствах обжалуемое решение является недостаточно обоснованным, подлежит отмене, а дело — передаче на новое рассмотрение для устранения отмеченных недостатков166.
Колебания правоприменителя в выборе адекватной нормы материального права вполне объяснимы с точки зрения существующей теоретической и нормативной неопределенности в применении правил о виндикации, реституции и кондикции. Спектр мнений здесь предельно широк: от представления Ф. К. Савиньи о кондикции как замене на случай упущенной возможности виндикации до утверждения Ю. Барона о том, что корни кондикции вообще лежат не в сфере материального права, а в области классического процесса, т. е. любое частноправовое требование любого рода и с любым основанием, вытекающее из договора или из деликта, может быть заявлено как требование кондикционное. Кстати, Ю. Барон был одним из немногих ученых, который, исследуя зависимость кондикционного иска от предмета истребования, доказывал, что в исках condictio certi или condictio certae re і слову се r turn (т. е. «определенный») придается совершенно особенное значение167. Имущественные права как объекты субъективных гражданских прав не могут рассматриваться в качестве имущества в отрыве от их юридической принадлежности тем или иным конкретным субъектам (кредиторам) в обязательственных правоотношениях с конкретными должниками, а также иных факторов, прямо или косвенно влияющих на само существование (действительность) требования, его параметры и пределы, осуществимость требования и т. п. В силу этого обстоятельства определение имущественного права в качестве объекта гражданских прав всегда включает в себя сочетание признаков как требования самого по себе, так и субъектных его характеристик. Так. существенное значение для имущественного требования имеет степень исполнения обязательства должником, его экономическое положение, наличие и обоснованность возражений против требования кредитора, и др. В значительной мере имущественное право обусловлено и основаниями его возникновения. Например, совершенно различны по своей правовой природе и последствиям требования, основанные на договоре и деликте, на ничтожной и оспоримой сделках. Не совпадают по возможностям осуществления возникшие из тождественных оснований однородные и равные по величине имущественные требования с истекшим и неистекшим сроками исковой давности, и т. д.
Сказанное подтверждает, что правовой диапазон понятия «имущество» имеет два полюса, на одном из которых располагаются классические вещи, на другом — обязательственные права требования. Но, как представляется, было бы недопустимым упрощенчеством рассматривать эти «полюса» в качестве бинарной оппозиции «вещи — требования». Между ними располагается обширная объектная гамма, характеризуемая сложнейшими межобъектными взаимодействиями и взаимопереходами.
На это обстоятельство в разное время обращали внимание многие ученые. Проблема, однако, состоит не в том, что имущественное право может выступать в качестве объекта правоотношения (данное положение почти аксиоматично), а в том, что такое право при известных условиях приобретает ряд важнейших вещно-правовых характеристик, как бы «отрываясь», обособляясь от своего обязательственного основания, приобретая возможность относительно автономного существования вне рамок первоначального обязательства, но в некоторой связи с последним. В результате возникает «обязательственная квазивещь», явление, изученное еще совершенно недостаточно.
Нам представляется, что наиболее близко к разрешению рассматриваемой проблемы подошел Рудольф Зом в разработанной им теории предмета частных прав. Ввиду принципиальной важности данного вопроса и своеобразия подхода к нему Р. Зома мы полагаем необходимым рассмотреть его концепцию достаточно подробно. По мнению этого ученого, существуют телесные и бестелесные предметы. Телесные предметы — это вещи, однако, писал Зом, не любые телесные субстанции являются вещами в правовом смысле, а только такие, которые могут участвовать в качестве предметов оборота на основе распорядительных сделок31. Сфера оборота невелика. Огромное множество телесных субстанций, даже подавляющее их большинство, не являются вещами в правовом смысле, поскольку либо по соображениям фактического порядка, либо же в силу принципов морали они исключены из оборота. Поэтому при решении вопроса о том, что же следует рассматривать в качестве отдельной вещи, доминирующим должно быть не соображение о телесности как таковой, а соображение о пригодности ее в целях оборота. Те физические субстанции, которые в обороте выступают в качестве унитарного (единого) предмета распоряжения, как раз и являются отдельной вещью в правовом смысле. Физическая взаимосвязь частей в естественно-научном смысле не только не является необходимой, но и недостаточна сама по себе. Правовая сущность вещи в том и состоит, что она выступает в качестве самостоятельного предмета распоряжения. По одной сделке можно распорядиться только одной вещью, т. е. сколько вещей, столько и сделок. Исходя из этих посылок. Р. Зом доказывал, что составные части вещей не должны рассматриваться в качестве вещей в правовом смысле, поскольку они не являются самостоятельными предметами сделок. Распоряжение ве- щью в силу юридической необходимости означает одновременно и распоряжение всеми ее составными частями. Проводя различие между существенными и несущественными частями. Зом писал, что существенные составные части не просто не могут быть предметом распоряжения, но и не могут быть предметом права. Образование существенной составной части имеет лишь правоизменяющее значение. Что же касается несущественных частей, то в их отношении возможно возникновение особых прав; после соединения с основной вещью они могут существовать и как самостоятельные предметы прав, не приводя к изменению наличного права. Впрочем, такую возможность Р. Зом (вслед за Эндеманном) ограничивал лишь несущественными частями земельных участков и отмечал, что еще никому не удавалось доказать возможность образования самостоятельных прав на несущественные части движимых вещей. За указанным исключением несущественные части, присоединившись к основной вещи, утрачивают собственное качество вещи в правовом смысле, ибо возможность распоряжения ими как таковыми принципиально отпадает. Сущность вещи в правовом смысле (телесного предмета) состоит не в том. чтобы быть предметом права, а в том, чтобы быть предметом распоряжения. В обороте, основанном на распорядительных сделках, понятие собственности совпадает с понятием вещи. В телесности вещи проявляется власть собственника. Распоряжение вещью в обороте равнозначно распоряжению собственностью, и наоборот. Поэтому собственность вместе с вещью и наряду с нею есть предмет. В обороте собственность выступает вещью, а предметность вещи означает для права предметность собственности. В этом смысле и собственность есть телесный предмет. Далее Зом делает крайне важный вывод о том, что ограниченные права на земельные участки, хотя они в общем случае и могут быть предметами распоряжения как и сами участки (собственность на них), выступают в обороте не как вещи, а как права, т. е. как бестелесные предметы. Анализ последних Зом предваряет утверждением, что бестелесны все находящиеся в обороте предметы, не являющиеся вещами. С этой точки зрения выделяются две группы прав:
1. Предметами являются все права, имеющие свое основание в распорядительной сделке. К их числу относятся ограниченные вещные права: наследственное право застройки, сервитута, преимущественное право покупки, вещные обременения, ипотека, ипотечный долг, залоговое право. В своем большинстве эти права не передаются вообще или не передаются в самостоятельном качестве, вследствие чего распоряжение ими как таковыми путем продажи или обре-
менения исключено. Зом ссылается на закон (§ 1439, 1554 ГГУ), в силу которого существуют «предметы, которые не могут передаваться по сделке». Однако он отмечает, что и такие права в известных границах могут быть предметом распоряжения. Сделки, изменяющие содержание или уровень (ранг) этих прав, а также сделки, ведущие к прекращению таких прав, являются подлинными распорядительными сделками. Рассматриваемые права являются, следовательно, предметами в правовом смысле не только с точки зрения их генезиса, но и по своему составу.
2. Признаком, характеризующими в качестве предмета имущественные права, возникающие не по сделкам, является их передаваемость, т. е. их способность в самостоятельном качестве передаваться по сделкам. Передаваемость включает в себя возможность обременения. Достаточно, чтобы права по типу своему допускали передаваемость. Если в отдельных случаях передаваемость исключается специальным указанием, это ничего принципиально не меняет. И в таких случаях есть «предметы, которые не могут передавать-
33 ся по сделке» . Для имущественных прав в категориальном их понимании существенна передаваемость, именно она позволяет относить права к предметам. Права, возникающие не по сделке, попадают в круг предметов только вследствие их передаваемости. С этой точки зрения права требования представляют собой предметы. То же самое, по мнению Зома, можно утверждать и об исключительных правах: автора, издателя, изобретателя. В отношении же права на фирму и права на товарный знак Зом делал оговорку о том. что таковые не могут быть переданы в самостоятельном качестве, поэтому предметами в правовом смысле не являются, на них не может быть обращено взыскание, не включаются они и в конкурсную массу. К передаваемым правам и. следовательно, к предметам Зом не относил в общем случае права участия (права членства), отмечая, что, как и все личные права, таковые неотчуждаемы. Но в исключительных случаях право участия, например, в акционерном обществе, может отчуждаться и тем самым являться предметом. В силу закона (§ 2033(1) ГГУ) каждый из наследников может распорядиться своей долей в наследственном имуществе. В таких сл^^чаях предметом распоряжения выступает право участия в целом, но ни в коем случае не отдельное правомочие, вытекающее из такого права168. Отдельные, вытекающие из права участия правомочия, не будучи отчуждаемыми, в лучшем случае (и то, если это допускают учредительные документы), могут быть переданы, доверены для осуществления другим лицам. Следовательно, отдельные членские правомочия в смысле гражданского законодательства предметами являться никак не могут.
Из приведенных рассуждений следует, что, наряду с вещами, предметами для права гражданского являются лишь имущественные права (вещные, обязательственные, исключительные), а также передаваемые (и тем самым аналогичные имущественным) права участия. Распорядительные сделки возможны лишь в имущественном обороте.
Юридическое своеобразие имущественных прав состоит в том, что они являются предметами сделок. Этим они и отличаются от личных неимущественных прав, которые предметами не являются. Сделка не может быть основанием ни их возникновения, ни их переноса. Имущественные права оборотоспособны, личные неимущественные права— необоротоспособны. Р. Зом отмечал, что ГГУ учитывает различие между личными правами имущественного характера (предметами) и личными неимущественными правами (непредметами). Этим, как справедливо подчеркивал он, одновременно характеризуется и значение понятия «имущественное право» для всей системы гражданского права. Вопрос о том. является ли то или иное право имущественным, совпадает с вопросом, является ли данное право предметом в смысле гражданского законодательства. Суммируя. Р. Зом писал, что предметы являются активными составными частями имущества169. Только из них составляется «имущество» в гражданско-правовом смысле. Только они допускают в отношении себя правопреемство и возникновение прав нескольких лиц. Отмечая, что понятие предмета лежит в основе целого ряда принципиальных правовых положений, Р. Зом доказывал основополагающий характер этого понятия для гражданского права170.
Изложенная концепция предмета частных прав представляется весьма перспективной в плане раскрытия содержания понятия «имущество» и создает достаточную для этого теоретическую основу. Она позволяет формировать понятие об активной части имущества с использованием конечного числа элементов (предметов), т. е. вещей и имущественных прав, характеризуемых передаваемостью (оборотоспособностью) по распорядительным сделкам. В этом смысле можно, вслед за Зомом, утверждать, что любой предмет входит в имущество, но, с другой стороны, при таком подходе с неизбежностью следует обратное умозаключение о том, что имущество и есть некая совокупность предметов (в изложенном понимании).
Анализируя с учетом данных позиций формулу видов объектов гражданских прав, приведенную в ст. 128 ГК РФ, можно обнаружить стремление отечественного законодателя представить эти объекты в определенной взаимосвязи и логической последовательности.
Так, наиболее общим понятием выступает понятие объектов гражданских прав, которое можно рассматривать как обладающее наибольшей степенью обобщения существенных признаков всех и любых объектов гражданских прав и выступающее по отношению к последним в качестве общего (родового) понятия. Особенные (видовые) понятия объектов представлены имуществом; работами и услугами; информацией; результатами интеллектуальной деятельности;
нематериальными благами. В свою очередь видовое понятие имущества раскрывается через называемые законодателем подвидовые объекты: вещи и иное имущество, а подвид объектов — результаты интеллектуальной деятельности уточняется ссылкой на исключительные права (интеллектуальную собственность). Внешне эта структура выглядит в достаточной степени организованной и упорядоченной. однако необходимо обратить внимание на то. что только в отношении вещей и иного имущества законодатель применяет смысловое расширение непосредственно в тексте рассматриваемой нормы. относя к вещам деньги и ценные бумаги, а также включая в иное имущество имущественные права. Думается, что это не случайно. Ведь в принципе юридическая техника позволяет расширить содержание ст. 128 ГК РФ уточнениями и иных видовых объектов. Так. не было у законодателя никаких формальных препятствий к тому, например, чтобы указать хотя бы главнейший подвид информации — служебную и коммерческую тайну (ст. 139 ГК) или же перечислить конкретные разновидности неимущественных благ (ст. 150 ГК) непосредственно в базовой норме — ст. 128 ГК РФ. Тем не менее законодатель не пошел по такому пути, что совершенно оправданно.
Исключение, сделанное для имущества, отражает принципиальную важность относимых к нему объектов для всего предмета регулирования гражданского права. Этим подчеркивается, во- первых, положение имущества как центра системы объектов гражданских прав, и, во-вторых, наличие центростремительной тенденции в указанной системе. Под таковой тенденцией мы понимаем отчетливо выраженное движение имеющих экономическое содержание прав на объекты, не отнесенные по закону к имуществу, к центру системы объектов гражданских прав, проникновение таковых прав внутрь имущественной группы объектов и приобретение ими в силу этого главнейшего предметного качества — передавае- мости.
Обсуждая понятие имущества, мы неизбежно сталкиваемся с необходимостью интерпретации категорий вещи, объекта и предмета в их логической, а также юридико-системной взаимосвязи. В определенной части этот вопрос был затронут нами выше в главе первой при обсуждении понятия дискретности как ведущего признака объектов гражданских прав. Сейчас же представляется принципиально важным подчеркнуть, что понятие предмета (по Зому) практически охватывает все объекты, относимые действующим российским гражданским законодательством к имущественной группе (вещи, деньги, ценные бумаги, имущественные права), которые и составляют актив имущества субъекта. Однако поскольку закон установил неисключительный перечень имущественных объектов, следует прийти к выводу о том, что пополнение активной частії имущества возможно лишь за счет определенных модусов сугцест- вования иных объектов, не отнесенных законом (в исходном состоянии) к имуществу. Именно такое движение неимущественных объектов или, точнее, отдельных проявлений таковых, в сторону имущественной группы. представляет собой внешнюю сторону проявления одного из важнейших качеств системы объектов гражданских прав — способности к саморегуляции и взаимозамещению. Однако подобные переходные процессы могут быть обнаружены и внутри самой имущественной группы объектов. Изучение их представляет существенный теоретический и практический интерес.
Эти переходные процессы составляют одну из наиболее сложных задач для правового регулирования, которое традиционно ориентировано на дихотомическое деление правовых предписаний на вещно- и обязательственно-правовые и. за малыми исключениями, не содержит норм, способных императивно установить адекватный сущности рассматриваемых явлений правовой статус. До некоторой степени острота проблемы сглаживается диспозитивным, договорным режимом, который участники правоотношений избирают для себя в каждом конкретном случае. Однако начала диспозитивности вряд ли могут иметь серьезные перспективы даже в гражданском праве, когда и поскольку речь идет о правовом статусе как основной части правового режима того или иного объекта гражданских прав.
Если «чистые» в исходном состоянии имущественные права могут приобретать при известных условиях квазивещные характеристики. то имеет место и встречный, достаточно активный процесс обретения объектами, признаваемыми по закону вещами, обязательственно-правовых свойств. Например, деньги в безналичной форме имеют объективно-реальное существование лишь как специфическое обязательственное право требования владельца счета к соответствующей кредитной организации. Все ценные бумаги, признаваемые по закону вещами, обладают явно выраженным обязательственно-правовым признаком персонификации должника. Мы полагаем, однако, что вещи, деньги, ценные бумаги и имущественные права не исчерпывают действительного содержания понятия имущества, ибо оно обладает мощным потенциалом, способствующим саморазвитию, расширению и углублению. Прежде всего необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что имущество, понимаемое как объекты внешнего мира, должно характеризоваться независимостью существования от сознания участников гражданского оборота и относительной устойчивостью свойств таковых объектов. Конечно же, существует глубокое различие между философским и юридическим пониманием объекта. По определению Брокгауза и Эфрона, «объект (предмет) вообще то, что дано в познании, или на что обращена наша познавательная деятельность. Противоположное ему субъект — мыслящее, чувствующее, желающее Сія»: впрочем, это противоположение между объектом и субъектом является чисто относительным, так как при обращении на себя познавательной деятельности (при самосознании) субъект становится объектом. В обычном словоупотреблении объективным называется то, что имеет свое основание в природе вещей, независимо от познающего субъекта». В силу этого в имущество необходимо включать любые объективированные, существующие независимо от человеческого сознания продукты природы и продукты деятельности (в том числе интеллектуальной), которые имеют стоимостную оценку и становятся товаром, а также имущественные права и обязанности, возникающие по поводу их. И хотя в ст. 128 ГК РФ работы, услуги, информация, результаты интеллектуальной деятельности вынесены за пределы понятий «вещь» и «имущество», в действительности данный перечень объектов в значительной своей части может быть включен в группу имущественных объектов в связи с тем, что здесь имеет место овеществление продуктов как предметно-практической, так и духовной, интеллектуальной деятельности. Именно с этой (вещной) стороны они и принадлежат к имуществу. Ведь совершенно не случайно Налоговый кодекс РФ в п. 1 ст. 38 («Объект налогообложения») предусмотрел, что объектами налогообложения могут являться операции по реализации товаров (работ, услуг), имущество, прибыль, доход, стоимость реализованных товаров (выполненных работ, оказанных услуг) либо иной объект, имеющий стоимостную, количественную или физическую характеристики, с наличием которого у налогоплательщика законодательство о налогах и сборах свя- зывает возникновение обязанности по уплате налога. Хотя в рамках данной нормы и не произошло формального объединения работ и услуг с объектами «имущественной подгруппы», думается, что наличие стоимостных, количественных или физических характеристик у работ и услуг вплотную приближает их к имуществу. Необходимо, однако, обратить внимание на то обстоятельство, что в п. 2 ст. 38 Налогового кодекса РФ (в ред. Федерального закона от 9 июля 1999 № 154-ФЗ) под имуществом понимаются виды объектов гражданских прав, относящихся к имуществу в соответствии с ГК РФ (за исключением имущественных прав). В первоначальной редакции НК РФ виды имущества без всяких изъятий определялись в соответствии с ГК РФ. Поэтому исключение имущественных прав из содержания понятия имущества в налоговом законодательстве вызывает целый ряд вопросов. Прежде всего указанное изъятие не проведено последовательно, и в ряде положений того же НК РФ вместо исключенных имущественных прав используются эквивалентные понятия права требования и дебиторской задолженности. Так, например, ст. 167 НК РФ в целях определения даты реализации (передачи) товаров (работ, услуг) оплатой товаров (работ, услуг) признается прекращение встречного обязательства приобретателя указанных товаров (работ, услуг) перед налогоплательщиком, которое непосредственно связано с поставкой (передачей) этих товаров (выполнением работ, оказанием услуг), за исключением прекращения встречного обязательства путем выдачи покупателем — векселедателем собственного векселя. Оплатой товаров (работ, услуг), в частности, признается передача налогоплательщиком права требования третьему лицу на основании договора или в соответствии с законом. В соответствии с п. 5 той же статьи в случае неисполнения покупателем до истечения срока исковой давности по праву требования исполнения встречного обязательства, связанного с поставкой товара (выполнением работ, оказанием услуг), датой оплаты товаров (работ, услуг), признается наиболее ранняя из следующих дат: Одень истечения указанного срока исковой давности; 2) день списания дебиторской задолженности. Более того, часть вторая НК РФ (п. 2 ст. 155) содержит вполне отчетливое указание на товарный характер уступки требования (цессии), вследствие чего исключение имущественных прав из имущества по налоговому законодательству представляется несколько непродуманной акцией. л ^ —
С другой стороны, существующая методология бухгалтерского учета имущества и финансовых обязательств безоговорочно относит к имуществу организаций целый ряд прав, обозначаемых в качестве нематериальных активов. Для подтверждения сказанного достаточно сослаться на п. 55 «Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации», утвержден-
ного от Приказом Минфина РФ 29 июля 1998г. № 34н . где указано, что к нематериальным активам относятся права, возникающие из авторских и иных договоров на произведения науки, литературы, искусства и объекты смежных прав, патентов, промышленных образцов, на ноу-хау. организационные расходы, связанные с образованием юридического лица, деловая репутация и др. Приведенные права приобретают статус нематериальных активов при условии, что они используются в хозяйственной деятельности более одного года и приносят доход. Но это вовсе не означает, что объекты интеллектуальной деятельности теряют все те особенности, которые свойственны им по сути. Законодатель учитывает их специфику в отдельных нормативных правовых актах, иных федеральных законах, других правовых положениях. Проблема состоит, однако, не столько в технической, сколько в концептуальной несогласованности нормативных актов между собой, что отражает неустоявшееся, колеблющееся состояние правовой теории. Актуальность рассматриваемого вопроса подтверждается тем, что в современном законодательстве России все отчетливее обозначается стремление к нормативно- однотипному урегулированию как «чистых», так и «нечистых» имущественных отношений. Примером может являться Постановление Правительства России от 14 января 2002 г. № 7, установившее в утвержденном им «Положении» порядок инвентаризации и стоимостной оценки прав на результаты научно-технической деятельности. Постановлением предусмотрено, что стоимостная оценка прав на результаты научно-технической деятельности, подлежащих инвентаризации в соответствии с Положением, осуществляется в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, согласно стандартам оценки, обязательным к применению субъектами оценочной деятельности, утвержденным Постановлением Прави- тельства Российской Федерации от 6 июля 2001 г. № 519 «Об утверждении стандартов оценки». Под инвентаризацией прав в смысле рассматриваемого Постановления понимается выявление прав на результаты научно-технической деятельности с целью их последующего учета и правомерного использования в гражданском обороте. Инвентаризация осуществляется организациями с учетом требований законодательства Российской Федерации о бухгалтерском учете и отчетности, а также нормативных правовых актов о порядке проведения инвентаризации нематериальных активов организаций и включает дополнительно следующие мероприятия: —
осуществление научно-технического, правового и экономического анализа результатов научно-технической деятельности, в том числе отчетной научно-технической, проектной, конструкторской, технологической и другой документации, с целью выявления в них потенциально охраноспособных результатов, включая изобретения, промышленные образцы, полезные модели, а также секретов производства (ноу-хау) и результатов научно-технической деятельности, не являющихся объектами исключительных прав; —
идентификацию субъектов прав на выявленные результаты; —
разработку рекомендаций о получении (оформлении) правовой охраны на выявленные результаты и использование их в гражданском обороте. Несмотря на некоторую противоречивость приведенных нормативных положений, следует обратить внимание на то, что инвентаризация хотя и предшествует учету, но охватывает в сущности тот же круг объектов. И для инвентаризационных процедур, и для учета объектами выступают права на результаты научно- технической деятельности, которые в учетных целях принято именовать инвентарными объектами. Инвентарным объектом нематериальных активов считается совокупность прав, возникающих из одного патента, свидетельства, договора уступки прав и т. п. Основным признаком, по которому один инвентарный объект Дифференцируется от другого, служит выполнение им самостоятельной функции в производстве продукции, выполнении работ или оказании услуг либо использовании для управленческих н>жд организации. К нематериальным активам относятся объекты интеллектуальной собственности (исключительное право на результаты интеллектуальной деятельности), для которых выполняется ряд условий, сформулированных в качестве негативных признаков. Не рассматриваются в качестве нематериальных активов: а) не давшие положительного результата научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы; б) не законченные и не оформленные в установленном законодательством порядке научно- исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы; в) материальные объекты (материальные носители), в которых выражены произведения науки, литературы, искусства, программы для ЭВМ и базы данных. Исходя из приведенных посылок, «Положение по бухгалтерскому учету «Учет нематериальных активов ПБУ 14/2000″», утвержденное Приказом Минфина Российской Федерации от 16 октября 2000 г. № 91н, определяет в п. 4, что к нематериальным активам относятся следующие объекты: —
исключительное право патентообладателя на изобретение, промышленный образец, полезную модель; исключительное авторское право на программы для ЭВМ, базы данных; имущественное право автора или иного правообладателя на топологии интегральных микросхем; —
исключительное право владельца на товарный знак и знак обслуживания, наименование места происхождения товаров; —
исключительное право патентообладателя на селекционные достижения.
В составе нематериальных активов учитываются также деловая репутация организации и организационные расходы (расходы, связанные с образованием юридического лица, признанные в соответствии с учредительными документами частью вклада участников (учредителей) в уставный (складочный) капитал организации).
Этот достаточно широкий круг прав, отнесенных к нематериальным активам, сформулирован в нормативном акте как исчерпывающий перечень исключительных прав, что вызывает определенные возражения прежде всего в связи с тем, что учет нематериальных активов является составной частью учета имущества, понятие о котором шире понятий и нематериальных активов и тем более исключительных прав. И в этом плане гораздо ближе к истине идеология «Положения о бухгалтерском учете и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации», которое вообще не опирается на понятие исключительного права, говоря лишь о правах, возникающих: —
из авторских и иных договоров на произведения науки, литературы, искусства и объекты смежных прав, на программы для ЭВМ. базы данных и др.; —
из патентов на изобретения, промышленные образцы, селекционные достижения, из свидетельств на полезные модели, товарные знаки и знаки обслуживания или лицензионных договоров на их использование; —
из прав на «ноу-хау» и др.
Необходимо прежде всего обратить внимание на то, что «Положение по бухгалтерскому учету «Учет нематериальных активов ПБУ 14/2000» признает объектом учета лишь «исключительное авторское право на программы для ЭВМ и базы данных». Если исходить из точного смысла положений главы 2 Закона от 23 сентября 1992 г. № 3523-1 «О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных», под исключительными авторскими правами на указанные объекты следует понимать лишь имущественные права, дающие возможность осуществлять и (или) разрешать осуществление следующих действий: выпуск в свет программы для ЭВМ или базы данных; воспроизведение программы для ЭВМ или базы данных (полное или частичное) в любой форме, любыми способами; распространение программы для ЭВМ или базы данных; модификацию программы для ЭВМ или базы данных, в том числе перевод программы для ЭВМ или базы данных с одного языка на другой; иное использование программы для ЭВМ или базы данных (ст. 10 Закона). Видимо, к этой же группе прав следует отнести также и смешанные организационно-имущественные права, как то право на передачу имущественных прав (ст. 11) и право на регистрацию программы или базы данных (ст. 13). В то же время, в составе нематериальных активов со всей очевидностью не должны учитываться личные авторские права, которые Законом не совсем корректно также отнесены к исключительным: право авторства, право на имя и право на неприкосновенность (целостность). Принципиально те же соображения касаются и исключительных прав на топологии интегральных микросхем. Закон от 23 сентября 1992 г. № 3526-1 «О правовой охране топологий интегральных микросхем» совершенно оправданно относит к исключительным лишь имущественные права авторов и иных правообладателей, подразумевая под таковыми права использовать топологию по своему усмотрению, в частности, путем изготовления и распространения интегральных микросхем с такой топологией (ст. 5 Закона).
Во-вторых. «Положение о бухгалтерском учете и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации» (в отличие от «Положения по бухгалтерскому учету ‘»Учет нематериальных активов ПБУ 14/2000″») учитывает, что права, возникающие из факта установления правовой охраны объектов промышленной собственности, могут иметь и производный характер, т. е. вытекать из лицензионных договоров, которые не обязательно предоставляют исключительные права использования тех или иных объектов (при неисключительной или же открытой лицензии). Следует отметить, однако, что методологически вопрос об относимости прав использования объектов промышленной собственности до логического завершения не доведен ни в том, ни в другом документе. Коль скоро проблема заключается не столько в исключительном характере права, сколько в установлении особого правового (законного и/или договорного) режима использования объекта, необходимо принять во внимание, что законодатель в ряде случаев оговаривает спех\иальные права пользования, которые имеют четко выраженный имущественный характер и не могут быть квалифицированы иначе, нежели нематериальный актив. Так, к примеру, Патентный закон от 23 сентября 1992 г. № 3517-1 в ст. 12 устанавливает право преждепользования, в силу которого любое физическое или юридическое лицо, которое до даты приоритета изобретения, полезной модели, промышленного образца добросовестно использовало на территории Российской Федерации созданное независимо от его автора тождественное решение или сделало необходимые к этому приготовления, сохраняет право на дальнейшее его безвозмездное использование без расширения объема. Право преждепользования может быть передано другому физическому или юридическому лицу только совместно с производством, на котором имело место использование тождественного решения или были сделаны необходимые к тому приготовления. Понятно, что приведенная норма исходит из соображения о целесообразности защиты этого специального права в интересах его обладателя исходя из более чем экономически оправданного предположения о понесенных последним затратах на создание тождественного решения или приготовление к его использованию. Такие затраты и расходы имеют ту же экономическую природу, что и включаемые в состав имущества организации затраты по созданию охраноспособных объектов (кроме, конечно, расходов, связанных с оформлением правовой их охраны). В случае продажи предприятия- преждепользователя право преждепользования, будучи бесспорным активом, не может быть учтено никаким иным образом, кроме как нематериальный актив. Равным образом к нематериальным активам следует относить и неисключительное по своей природе право пользования зарегистрированным наименованием места происхождения товара любым юридическим или физическим лицом находящимся в том же географическом объекте и производящим товар с теми же свойствами, как предусмотрено ст. 32 Закона от 23 сентября 1992 г. № 3520-1 «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров». Это последнее право в известном смысле сопряжено с деловой репутацией организации. которая, как известно, подлежит включению в состав нематериальных активов. Полагаем, что подобного рода неисключительные права входят тем не менее в состав имущества и должны учитываться как элементы такового.
Наконец, требуют определенного уточнения методология учета в составе нематериальных активов прав на «ноу-хау» и установление в этих целях содержательных и функциональных корреляций с понятиями секретов производства, коммерческой тайны и информации.
- http://xn----7sbbaj7auwnffhk.xn--p1ai/article/3942
- http://studfiles.net/preview/5758157/page:7/
- http://pravo.ru/story/205219/
- http://www.vsemvsud.ru/articles/1024-poterya-utrata-prava-sobstvennosti
- http://dic.academic.ru/dic.nsf/brokgauz_efron/14650/%D0%91%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D0%B7%D0%BD%D1%8C
- http://mpcvector.ru/criminal/utrata-kakogo-libo-organa-ili-utrata-organom-ego-funkcij/
- http://lawbook.online/sudebnaya-praktika-pravo/ponyatie-imuschestva-22052.html