Что такое сказка с психологической точки зрения

Сказки — неотъемлемый атрибут нашей жизни. С момента рождения наши головушки уже познают о сказочных дворцах, принцах и принцессах. Когда мы уже становимся «взрослыми и самостоятельными»: научились ходить, разговаривать, задали уже все вопросы «почему?», а некоторые научились читать, мы начинаем мечтать о той сказочной жизни. Конечно, реальность нашего бытия берет верх над нами, и со временем все эти мечты перестают быть частью нашей жизни, но могу с уверенностью сказать, что мы не выбрасываем из своей головы эти иллюзии. Ведь каждый глубоко в душе ощущает себя маленьким ребенком, который верит в чудо. Однако, как оказалось, не все так просто с этими сказками, оказываться эти маленькие незатейливые истории имеет очень глубокий психологический контекст, настолько глубокий, что перед нами возникает вопрос, а действительно ли сказки предназначены для детей? Еще один очень важный факт: ваша любимая с детства сказка может объяснить природу ваших нынешних проблем и страхов. Ну что же начнем!

Золушка
Итак, давайте посмотрим на сюжет «Золушки». Странная семья, честное слово! Безвольный папа, злобная мачеха с отвратительными сестрами и кроткая, бедная девочка, вынужденная батрачить на всю семью. На самом деле, мачеха – это и есть настоящая мама Золушки. Мачехи в подобных сказках всегда имеют собственных, нежно любимых и беспомощных детей, тогда как неродная, милая и услужливая падчерица держится в черном теле. Объясняется эта несправедливость весьма банальной причиной. Первый ребенок получает всю любовь и заботу от своей матери. Но вот на свет появляются младшие сестры или братья… Добрая мама тут же превращается в злую мачеху (пойди, подай, принеси, перепеленай, посмотри за сестричкой), а дочка – в несчастную, отвергнутую, забытую Золушку. Признать маму плохой девочке не хочется, поэтому надо представить себе сказочный сюжет на заданную тему. Скорее всего, он будет выглядеть так: моя мама ушла, умерла, бросила меня. А вместо нее явилась эта самая мачеха, которая теперь не дает буквально никакой жизни.

В психологии существует такой термин как «синдром Золушки» — это комплекс, который выражается низкой самооценкой и пассивным характером его обладательницы. По сути, типичная Золушка, как в сказке Шарля Перро, не любит привлекать к себе внимания. Она очень привязана к родителям и чутко прислушивается к их мнению. Родители (но на их месте вполне могут оказаться близкие друзья, муж) считают ее не совсем способной принимать правильные жизненные решения и, в каком бы возрасте не находилась Золушка, тесно участвуют в ее жизни. С кем дружить, за кого выходить замуж, в какой институт поступать, где работать и отдыхать, как воспитывать детей – сама Золушка решить это не может. Так они прекрасно дополняют друг друга – боязливая Золушка мечтает о чем-либо, а кто-то в роли многомудрой Феи всегда готов решать ее проблемы. Эта пассивность мешает Золушке повзрослеть. В то время как ее сверстницы учатся взаимодействовать с окружающим миром, приобретают жизненный опыт, они, словно пленницы, живут в небольшом замкнутом пространстве. И чем старше становится Золушка, тем заметнее ее неприспособленность. Страх оказаться в одиночестве, без поддержки воспитывает в них умение мгновенно подстраиваться под желания окружающих. Тихие и незаметные, они не создают проблем у родителей, их минуют подростковые кризисы. Но эта пластичность и отзывчивость не идет им на пользу. Целиком полагаясь на родителей и прочих советчиков, они так и не научатся определять свои таланты, желания, ценности.

Зависимость, пассивность, отсутствие жизненного опыта – на основе этих качеств формируется низкая самооценка, причем вне зависимости от природных данных и формальных успехов. Золушками могут быть и красавицы, и умницы, и даже вполне успешные женщины. Только им все время будет казаться, что успех пришел к ним случайно, что он незаслуженный. Исследователи отмечают, что у Золушек может присутствовать своеобразный «страх преуспеть». Ведь успешных Золушек не бывает, иначе от чего тогда их будет спасть Принц?

И конечно, Золушки очень романтичные особы. Мечтают о любви с первого взгляда и на всю жизнь, читают дамские романы, увлекаются женскими сериалами. Верят, что где-то на свете существует идеально подходящий для них человек, и все что от них требуется – это ждать, когда же Принц их найдет. В сказке нашей «Золушке» очень повезло: она обрела своего принца, не прилагая никаких усилий. Все решил случай: она потеряла туфельку, принц решил найти ее обладательницу и в конечном итоге нашел. В реальной жизни ждать принца – невыгодная позиция, ведь рядом повсюду будут «уродливые сестры» (уродливые они только для Золушки), которые смело сумеют переманить принца. Кроме этого, в современном обществе произошла подмена понятий, а именно: один из основных инстинктов мужчин – функция добытчика, исчезает из-за ряда причин, а идеальный принц для Золушки – это именно тот самец, который «пришел, увидел, победил», то есть риск, что она попросту может не дождаться своего «мужчину» и остаться старой девой.
Красная шапочка В «Красной шапочке» речь идет о невероятных семейных отношениях, когда мать отправляет маленького ребенка в лес, к бабушке. Мыслимое ли это дело? На самом деле, с психологической точки зрения, сказка о Красной шапочке – это сказка о первых сексуальных фантазиях. Ибо в оригинале девочка несет бабушке не только пирожки и горшочек масла, а еще и бутылочку с красным винцом. И предлагает она волку эту самую бутылочку открыть. Так что помимо прочего, сказка о Красной Шапочке – это сказка о девочке, которая с удовольствием соблазняет мужчину (волка) невинным поведением, после чего с неменьшим удовольствием, обязательно позовет охотников. В жизни такие сюжеты встречаются на каждом шагу – динамо в красной шапочке получает наслаждение, используя свое тело, как ловушку для «плохих дядек». Сами по себе эти звери-мужчины ее совершенно не интересуют, ведь единственной причиной неадекватного поведения Красной Шапочки становится желание отомстить родителям, так запросто отправившим ее восвояси. Взрослая Красная Шапочка нередко выходит замуж, но она так и остается вечной девочкой, не признающей собственную женственность. Любопытно, что современные Красные Шапочки обожают связываться с местными хулиганами, бандитами, преступниками – одним словом, «волками», — и мстят им при первой возможности.

Красавица и чудовище «Красавица и чудовище» содержит в себе глубокую духовную истину, являясь, в сущности, поучающей притчей. В основе этой сказки лежит принцип: «Если женщина любит мужчину достаточно сильно, она может изменить его». Это могучее, всепроникающее убеждение кажется вмонтированным в ядро нашей психики. В нашей повседневной речи и поведении постоянно проявляется одна и та же культурная установка: мы можем изменить человека к лучшему силой своей любви, а если мы женщины, то это наш долг. Когда близкий нам человек поступает или чувствует не так, как нам хочется, мы начинаем искать способы изменить его поведение или настроение — обычно с благословения других людей, дающих нам советы и поощряющих наши усилия («А ты не пробовала. «) Такие предложения в силу своей многочисленности могут противоречить друг другу, и немногие друзья или родственники способны удержаться от них. Каждый хочет помочь, даже средства массовой информации. Они не только поддерживают культурный стереотип, но благодаря своему влиянию всемерно укрепляют его. К примеру, женские журналы полны советов вроде «как помочь вашему мужчине стать. «, в то время как советы вроде «как помочь вашей женщине стать. » фактически отсутствуют в соответствующих журналах для мужчин. И мы, женщины, покупаем журналы и пытаемся следовать заключенным в них советам, надеясь помочь своим мужчинам стать такими, какими мы хотим их видеть. Почему идея превратить несчастного, больного или «нехорошего» мужчину в безупречного партнера является для нас такой привлекательной? Почему она так прочно владеет нашими умами, так пленяет нас?
Для некоторых ответ может показаться очевидным: в основе христианской религии воплощен принцип необходимости помогать тем, кому повезло меньше, чем нам. Нас учили со щедростью и состраданием относиться к чужим проблемам, не судить, но помогать — это, похоже, является нашим моральным долгом. К сожалению, подобные добродетельные принципы никак не объясняют поведение миллионов женщин, выбирающих своими партнерами жестоких, безразличных, эмоционально недоступных, пристрастных к алкоголю и/или наркотикам либо по иным причинам не способных к любви и нежности мужчин. Женщины, которые любят слишком сильно, делают этот выбор из-за неудержимой потребности иметь власть над близким человеком. Принцип, что любовь способна превратить чудовище в принца является мифом, придуманным женщинами. По факту, для мужчины брак – это постоянное изменения себя (как для женщин), а просто приобретение нового социального статуса, они не собираются меняться. Женщины, которые вышли замуж, чтобы изменить своего партнера, нередко стают жертвами домашнего насильства.

РусалочкаСказка о Русалочке – это единственная сказка без «хеппи-энда», но в основе этой сказки также лежит психологическая проблема. Если вспомнить сюжет, то Русалочка – это милое, но бессмысленное создание с роскошной грудью и хвостом на месте того, что положено настоящей женщине, влюбилась в двуногого принца. Ради этой любви ей пришлось покинуть отчий дом, широкие перспективы дочери морского царя, пойти на сговор с колдуньей, остаться без хвоста и гарантированной возможности прожить долгие и счастливые 300 лет. В довесок к этому блаженной русалочке полагалось страдать при каждом шаге от невыносимой боли и молчать, как рыба об лед, потому что садистка-колдунья отрезала ей еще и язык.

Но и этого мало. Поскольку Русалка решила вести жизнь совершенно отличную от жизни предков, непременным условием ее выживания на суше становится свадьба. Если свадьбы не будет, ей гарантировано превращение в пену морскую. Русалочка пачкает королевский паркет кровью, сочащейся из прелестных ножек во время танцев, в надежде, что принц наконец-то поймет, что пора бы уже и жениться. Но ничего не помогает. Этот Принц Русалочку в шелка и муслин наряжает, повсюду с собой таскает, играет ее кудрями, в общем, развлекается, как может, после чего совершенно закономерно женится на настоящей девушке, симпатичной дочери богатых родителей, получившей хорошее образование и приданное в виде половины королевства. Эта сказка как раз-таки описывает созависимые отношения. А именно те отношения, в которых один из партнеров полностью зависим от другого (не обязательно в финансовом плане). Основные принципы созависмых отношений: смысл жизни сосредоточен в партнере, учитываются только желания партнера, терпение любой боли во имя ЛЮБВИ. В основном, такие отношения редко приводят к браку, мужчина абсолютно не воспринимает такую женщину как свою жену, как человека, который достоин уважения, а даже если и доходят, то в таком браке мужчины позволяют себе все, а их зависимые женушки вечно все им прощают. Такое поведение к мужчинам формируется еще с детства. Причиной всему этому – недостаток тактильной и эмоциональной любви от матери. Как раз-таки у Русалочки очень рано умерла мать, а поэтому материнской ласки она не смогла познать.

На самом деле сказок очень много и много интерпретаций к ним. Я попыталась собрать самые интересные и приближенные к реальной жизни психологические анализы. Если эта тема вас заинтересует, буду продолжать работать над ней. Если же не, то все равно буду благодарна за прочтение.

Всего наилучшего, Дорогие Сплетницы! И до встречи!

Знаете ли вы, что Золушка и её завистливые сёстры впервые упоминаются на страницах древнего китайского манускрипта, которому три тысячи лет?
Меняются общество, обычаи, государства и языки — а сказки не устаревают, и мы по-прежнему читаем их детям. Такая долгая жизнь этих сюжетов объясняется тем, что в них в символическом виде отражаются основные психологические проблемы людей — наши архетипические внутренние конфликты. Они затрагивают семейные отношения (например, соперничество между братьями и сестрами) и проблемы личного характера (выход из детского зависимого положения, самоутверждение, осознание своих достоинств, переживание Эдипова комплекса). Родителей порой пугают сказочные насилие и жестокость; современная детская литература нередко старается избегать всего страшного и печального. «Не стоит отказываться от страшных сказок: инсценируя бессознательные страхи ребёнка, они помогают ему осознать и преодолеть их, — говорит аналитик Станислав Раевский. — Облегчённая литература, очищенная от страдания и жестокости, лишь учит ребёнка прятать свою тревогу».

Психотерапевты, использующие сказки в своей работе, выделяют трёх основных (универсальных) персонажей, которые символизируют разные стороны нашей личности.
Король — воплощение старого эго, которое нуждается в обновлении. Старая идентичность должна умереть, на смену королю приходит герой.
Герой символизирует действие и изменение.
Фея — наша «магическая» сторона, бессознательное. Она провоцирует ситуации, которые влекут за собой перемены.
Рассмотреть взаимоотношения этих фигур — прекрасная возможность подумать, где именно находится проблема, которая мешает нам развиваться.

Богатство символического содержания сказок делает их прекрасным материалом для анализа. Психоаналитикам-фрейдистам интересно выявить подавленные пласты нашего бессознательного, которые отражаются в той или иной сказке. Например, они считают, что в английской сказке про Джека, который вырастил бобовый стебель до самого неба, убил на небе великана и завладел сокровищем, в символической форме выражено бессознательное стремление подростка «убить отца» и так утвердить свою мужественность. Юнгианские аналитики видят в этой сказке скорее рассказ об инициации, достижении личностной целостности.

«С точки зрения аналитической психологии любая сказка символически описывает внутренний процесс, а не внешние события или отношения с другими людьми. Герои сказки трактуются как разные составляющие одной личности, отношения между которыми приводят к трансформации и личностному росту«, — поясняет юнгианский аналитик Юлия Казакевич. Обе эти интерпретации не исключают друг друга, но существует и третья: как и во множестве других сказок, Джек на своём примере просто показывает детям, что любые трудности можно преодолеть с помощью ума и смекалки.

Универсальный характер сказок даёт возможность использовать их в психотерапии. По словам Раевского, «сказка помогает психотерапевту и его клиенту разговаривать на одном языке, даёт общую систему символов. Иногда очень многое можно понять, просто спросив человека, какая у него любимая сказка». «Важно и то, как именно человек расскажет свою любимую сказку, — добавляет Юлия Казакевич. — Каждый по-своему расставит акценты, добавит или уберёт подробности, важные именно для него. Следующий шаг — написать свою собственную историю. Не случайно рождение авторской, литературной сказки исторически предшествует появлению психоанализа. Литературная сказка — это переход между народной сказкой и теми сказками, которые каждый может написать сам, пытаясь понять сложность и противоречивость своего внутреннего мира».

Сказкотерапия — активно развивающееся направление в психотерапии.
Чаще всего этот метод используется в работе с детьми, потому что сказка великолепно выполняет роль общего языка.
Сказка — мостик между рациональным мышлением взрослого и образным, «волшебным» миром ребёнка, в котором не существует абстракций и всё происходит здесь и сейчас.
В сказкотерапии используются терапевтические сказки — истории, метафорически рассказывающие о проблемах, переживаниях, с какими сталкивается ребёнок. В них, как и в народных сказках, ситуация всегда обретает целостность — герой (с которым ребёнок охотно отождествляет себя) преодолевает трудности и становится сильнее.
В групповой и индивидуальной работе дети читают сказки, обсуждают поступки героев, рисуют запомнившиеся эпизоды, разыгрывают сказки по ролям.

Дети и взрослые — мы возвращаемся к сказкам снова и снова, воссоединяясь таким образом с собой, помогая пробудиться ребёнку, который скрывается в каждом из нас, раскрывая силы собственного воображения, способного преобразить нас и нашу жизнь.

Белоснежка

Мачеха завидует принцессе Белоснежке, потому что та красивее её.
Белоснежку отводят в лес, чтобы там убить, но отпускают, и она укрывается в домике семи гномов. Мачеха находит её и, переодевшись старушкой, даёт ей отравленное яблоко. Белоснежка оживёт, только когда её поцелует принц.

Трудности полового созревания
Братья Гримм донесли до нас сказку, необычайно точно описывающую важнейший этап развития девочки — период полового созревания. В начале сюжета королева-мать (потом она умирает во время родов) уколола себе палец. Три капли крови падают на снег — это подчёркивает контраст между невинностью и сексуальностью. Так сказка готовит девочек к тому, чтобы принять менструацию. Далее: в глухом лесу, среди гномов — персонажей, лишённых сексуальности, Белоснежка взрослеет. С ними она репетирует материнство (но пока без мужчины), учится вести хозяйство. Выполняя все функции женщины, кроме сексуальной и воспроизводящей, она становится готовой к приходу принца. Наконец, эта сказка говорит о зарождающемся соперничестве между матерью и дочерью. Образ злой мачехи, конечно же, символизирует обычную, несказочную мать, которой завидует растущая девочка. Отравленное яблоко воплощает собой чрезмерную материнскую любовь, её всемогущество и страх наказания, которые девочке необходимо осознать и преодолеть, чтобы из ребёнка превратиться во взрослого человека. Это и напоминание матери о том, что отношения с дочерью пора перестроить, признав за ней право выбрать собственный путь. Кровь первой менструации — сигнал об этом.

Ослиная шкура

Король, потеряв горячо любимую супругу, ищет новую жену, которая бы ничем не уступала умершей, и влюбляется в собственную дочь. Принцесса, следуя наставлениям феи-крёстной, убегает из дворца, переодевшись в шкуру осла. До встречи с прекрасным принцем она живёт в бедности вдали от родного королевства.

Табу инцеста
Это, пожалуй, наименее известная из всех сказок Шарля Перро: в ней говорится о самом строгом из существующих табу. Стремление к инцесту, приписанное сюжетом королю, — это проекция влечения любой девочки к отцу, которое является естественным этапом взросления. Героиня сказки преодолевает свою тревогу, отказываясь, по совету феи, от лёгкой жизни. В чужом королевстве она живёт в грязи, пасёт скот, что символически передаёт трудность осознания инцестуозного влечения. Лишь приняв свою тёмную сторону (к к-ой относятся инцестуозные переживания), принцесса получает право вступить в «правильный» брак. Переодевание в шкуру животного — символ магической трансформации: девочке удаётся не только сохранить свою душу, но и выйти на новый уровень.

Красная Шапочка

Самую красивую девочку в деревне мама отправляет к бабушке. В лесу она встречает волка, который съедает сначала бабушку, а потом и девочку. Мало кто знает, что оригинальная (1697 год) версия Шарля Перро на этом и заканчивается — нам больше знаком вариант со счастливым концом, где охотники убивают волка, вспарывают ему живот, а девочка с бабушкой оказываются целыми и невредимыми.

Сексуальное искушение
В этой знаменитой сказке сексуальный смысл выражен наиболее прямо. Красный цвет символизирует сексуальные переживания; волк — это, конечно, мужчина: когда девочка раздевается и ложится к нему в постель, а зверь говорит ей, что у него такие большие руки, чтобы крепче обнять её, сомнениям не остаётся места. Не удовлетворившись недвусмысленностью этих образов, автор посчитал нужным ещё снабдить сказку советом: девицам не надо слушать коварных речей мужчин. Согласно моральным нормам того времени, сказка говорит, что сексуальность опасна, приравнивает мужскую сексуальность к агрессии, а женскую — к жертвенности. Красная Шапочка, в отличие от других сказочных героинь, не вырастает, так и остаётся девочкой.
Не случайно мы упорно дополняем эту сказку отсутствующей у Перро трансформацией («второе рождение» бабушки и внучки из вспоротого живота волка).

Овдовев, богатый мужчина женится на женщине с двумя злыми дочерьми. Они издеваются над Золушкой до тех пор, пока на балу в неё не влюбляется принц. Существует множество версий этой сказки, в том числе и у братьев Гримм. Знаменитая хрустальная туфелька появляется в версии Шарля Перро.

Соперничество в семье
Соперничество детей из-за родительской любви существовало всегда и является совершенно нормальным явлением. Жизнь Золушки кажется нам преувеличенно тяжёлой. А ведь в сказке отражены эмоции любого ребёнка, у которого есть братья или сестры, а также чувства, которые он испытывает к родителям. Образ злой мачехи позволяет ребёнку признать свои «дурные» переживания (гнев и обиду на родителей), не испытывая при этом чувства вины. Мачеха и её злые дочери отнимают у Золушки отца — он заботится о них, а не о родном ребёнке. С т. з. внутренних процессов история Золушки — это история осознания желаний, которые, в отличие от желания получить красивое платье или поездку на бал, никогда не могут быть удовлетворены отцом. Желания подавлены, что символизируется подчинённым положением Золушки, грязны, как зола, на которой она сидит или спит, и расцветают (направленные на подходящий объект) после трудной работы по осознанию и принятию.

Психологическая сказка: описание, особенности применения

Когда-то давно, в детстве, наши мамы и бабушки читали нам на ночь сказки, даже не подозревая о том, что, быть может, таким образом они пользовались одним из наиболее эффективных методов психологического коррекционного воздействия – сказкотерапией. Психологическая сказка для детей считается средством их приобщения к миру жизненных ситуаций, поворотам судьбы, истории. Это так называемый ключ к изменению и познанию всего окружающего, к его созидательному и творческому преобразованию. Прослушивая зачитываемую ему историю, малыш отчасти живет в нереальном, воображаемом мире, мысленно перестраивая все события и себя самого в цепи этих событий. Иными словами, именно отсюда ребенок черпает свои первые сведения о реальности, которую ему еще не представлялось возможным познать, а также о будущем, о котором ему еще не приходилось задумываться. В чем же кроется главный смысл и основные принципы применения психологических сказок для детей?

Суть сказкотерапии

Подобный психологический процесс дает возможность ребенку осознать и понять смысл своих проблем, увидеть рациональные пути их решения. Быть может, это покажется чем-то сверхъестественным, но, на самом деле, метафоры из сказок ввиду присущих им особенных свойств выступают в роли построения взаимосвязей и взаимопонимания в кругу детей, а также рычагом формирования соответствующего отношения к себе как к индивидууму. Ведь так оно и есть: в сказочных повествованиях содержится полная информация о динамике и развитии жизненных процессов. Здесь можно выявить ряд существующих проблем, равно как и способов их разрешения. И самый главный момент заключается в том, что в сказке может таиться символическое своеобразное предупреждение о тех или иных событиях, о том, как будет развиваться ход действий в дальнейшем. А в этом ведь и заключается главная суть коррекционной работы: ребенок знакомится с реалиями жизни на примере персонажей из сказок.

В основе теории Корнея Ивановича Чуковского лежала мысль о том, что главной целью сказки считается воспитание в ребенке человечности – этой «дивной способности волноваться по поводу чужих несчастий, радоваться удачам другого, переживать чужую судьбу, как свою». Он предполагал, что сказка имеет способность совершенствовать, обогащать и гуманизировать детскую психику, ввиду чего каждый ребенок, слушающий сказочное повествование, начинает чувствовать себя в роли активного ее участника, отождествляя себя с тем героем, который несет в себе идеи добра, справедливости, свободы.

Главный смысл терапевтических сказок заключается в том, что здесь ведущий персонаж сталкивается со своими основными страхами, отчаянно пытаясь их преодолеть. Зачастую все события в повествовании вымышленные и нереальные. Бывает так, что помимо главного героя задействованы еще один или несколько второстепенных – так называемых помощников, способствующих достижению главным героем успеха. Они либо обладают сверхсилой, либо специальными возможностями. Выбранная в подобном ключе сказка способствует сравнению ребенка себя с персонажем, что позволяет ему овладеть большей решимостью и сделать выбор в сторону правильного решения на пути преодоления собственных страхов. Так, корректно подобранная психотерапевтическая сказка способна творить поистине настоящие чудеса.

Предназначение

Психологические сказки для детей разного возраста обладают удивительной силой эмоционального воздействия на их внутренний мир, являясь при этом мощнейшим рычагом духовного развития. Именно содержание подобных повествований и включенное в его смысл символическое отражение психологических явлений позволяют сказкам стать главным инструментом, оказывающим существенное влияние на становление детского мировоззрения.

Если говорить о частном порядке, можно показать пример на рядовом психологе дошкольного или общеобразовательного учреждения. В работе с детьми специалист регулярно задается двумя основными вопросами: «Как?» и «Что?». К примеру, оказывая ежедневно учащимся психологическую помощь, психолог пытается найти выход из сложившейся ситуации и понять, что именно произошло, как можно помочь ребенку преодолеть его трудности. Решить проблему с тем, что конкретно беспокоит маленького пациента, профессионалу помогут различные методы, такие как психодиагностика, наблюдение, беседа с родителями, разговор с учителями и так далее. А вот после получения ответа на этот вопрос приходится переходить ко второму, более значимому. И здесь на помощь приходят психотерапия и психокоррекция, одной из составляющих которых является психологическая сказка и анализ реакции, вызванной ею у детей.

Градация сказок по возрастной категории

Каждому возрасту присуща своя методика подбора тематических сказок. И смысл каждой из них направлен на достижение конкретной цели, а именно – ликвидации страхов у ребенка, возникших ввиду каких-либо особых внешних факторов. Зачастую детские страхи схожи между собой, поэтому специалистами в сфере детской психологии была разработана целая система, разделенная по различным возрастным показателям и предусматривающая ориентированность на конкретную детскую фобию.

• Психологические сказки для детей 3 лет. В этом возрасте посредством чтения увлекательных волшебных историй ребенку прививают чувство привязанности, заботы, внимания. Психология ребенка корректируется с учетом ориентирования на зарождение в нем чувств сострадания, созидания, любви к родителям, братьям, сестрам – словом, ближним. Кроме того, психологические сказки для детей 3 лет направлены на борьбу с таким аспектом в воспитании, как неумение и нежелание делиться. Методом аналогии родители (воспитатели) стараются на примере персонажей из сказок показать, как можно жить дружно и не ссориться с окружающими, научившись делиться поровну своим имуществом. Проводимый ребенком на доступном ему уровне анализ психологической сказки в 3 года позволяет ему понять, что отдавать так же приятно, как и получать. Дарение предметов собственного обихода (игрушки) или элементов съестного (сладости и конфеты) осуществляются взамен на просьбу или ввиду соответствующей причины – в качестве подарка к празднику. Понятно, что в этом возрасте ребенок еще не способен мыслить так широко, как взрослый человек. Но на данном этапе зарождения его человеческих способностей даже в 3 года психологическая сказка способна возыметь свой эффект и стать начальным механизмом в коррекции восприятия ребенком окружающей среды и взаимодействия как со взрослыми, так и со сверстниками. И практика сегодняшнего дня это подтверждает.
• Психологические сказки для детей 4 лет. На данном этапе развития детской психологии краткие повествования направлены на ликвидацию у ребенка общих страхов, наиболее распространенными из которых считаются боязнь темноты и ночные кошмары. Все мы помним, как в детстве нас пугали несуществующим «бабайкой». Нет-нет, да и вспоминается то время, когда страшно было войти в собственную комнату, если там не горел свет. Терапия сказками с психологическим подтекстом направлена на избавление или хотя бы минимизацию панической активности в мышлении четырехлетнего ребенка, проявляющейся в страхе и боязливости.

• Психологические сказки для детей 5 лет. Они зачастую направлены на лишение ребенка страхов расставания с мамой, а также паники, возникающей в случаях, когда малыш остается в одиночестве (в гостях). Возникающие по этой причине переживания и тревоги способны серьезно расстраивать малыша, влияя на его психику негативно. Ввиду этого психологами ДОУ разработаны не только повествовательные чтения, но также и игровые мероприятия с участием детей в постановках, составленных по заранее спроектированному тематическому сценарию. В возрасте 5 лет психологическая сказка или инсценировка ситуаций, потенциально вызывающих у малышей страх, позволяет им найти выход из неприятного для них положения посредством решения, показанного или рассказанного, в сказочной миниатюре. Это один из самых мягких, но при этом самых действенных методов ликвидации детских фобий.
• Психологические сказки для детей 6 лет. На данном жизненном этапе ребенок зачастую переживает проблему, связанную с неуверенностью в себе. Это типичная ранняя детская закомплексованность, основанная на страхе сделать что-то не так. Психологическая сказка в 6 лет окажет более эффективное действие, если будет использоваться в качестве домашней терапии не только родителями, но и педагогами воспитательных учебных заведений. Комплексный подход дает возможность глубоко рассмотреть проблему со всех сторон и закрыть ее еще на ранних этапах ее проявления.
• Психологические сказки для детей 7 лет. Зачастую этот возраст ознаменован проблемами подавления в ребенке упрямства, своеволия, капризов, протестов, бунта и крика, основанного, как правило, на ревностном отношении к брату (сестре) или возникшего на почве конфликта со вторым малышом в семье. Психологическая сказка в 7 лет способна открыть ребенку глаза на возможность мирного сосуществования. Добрые повествования с акцентированным психологическим подтекстом на примере поведения персонажей аргументируют отсутствие необходимости в спорах и междоусобицах с младшим братом или сестрой. Учителями и психологами воспитывается таким образом любовь детей к семье, к близкому человеку, к родным.
• Психологическая сказка для детей в 10 лет. Это как раз тот самый возраст, когда бунтарство и упрямство проявляются ребенком по причине нежелания учиться, ходить в школу, учить уроки, выполнять домашние задания. Эдакий крик детской души. Он совершенно не обоснован, но в обязательном порядке в большей или меньшей мере присущ каждому ребенку этого возраста. Помимо психотерапевтических повествований, здесь уместны регулярные беседы родителей с малышом, попытки разъяснить ему смысл и необходимость посещения школьного учреждения. Немаловажную роль в этом ключе может сыграть и правильно построенный диалог, позволяющий объяснить ребенку на примере, как важно быть образованным человеком и не упускать возможности учиться сейчас, пока еще не поздно.

Функции сказкотерапии

Несомненно, как и каждая психотерапевтическая процедура, чтение сказок с соответствующим подтекстом предусматривает присутствие функциональной составляющей в проведении подобного рода мероприятий. Какими функциями обладает сказкотерапия?

• Коммуникативная – предусматривает возникновение интенсивного эмоционального резонанса как у детей, так и у взрослых. Это обусловлено тем, что главная идея сюжетной линии сказки обращена сразу к двум уровням психического восприятия: к сознанию и подсознанию, что дает возможность создавать особые условия для коммуникаций.
• Ассоциативная – при помощи метафоры отражается главная идея, как носитель информации. За счет ассоциативного мышления дети познают смысл жизненно важных явлений, жизненных ценностей, внутреннего мира автора (если сказка авторская).
• Информативная – посредством подобных психологических работ ребенок познает много нового для себя. Ему предоставляется возможность узнать, кем и как был создан мир, что происходит с людьми в разные периоды их жизни, каковы этапы процесса самореализации мужчины и женщины по отдельности, какие преграды и препятствия на пути могут встретиться в жизни человека, а самое главное – как эти преграды и неудачи можно преодолеть. Кроме того, дети питают информацию о том, как ценна дружба и любовь, какие ценности необходимо для себя определить в первую очередь, как выстраивать отношения с близкими, как научиться прощать обиды.
• Нравственная – используется психологический инструмент формирования у детей так называемого «нравственного иммунитета» и его поддержания в памяти. Это своеобразная способность к противостоянию отрицательным явлениям ментального, духовного, эмоционального характера, проявляемого различными представителями общества.
• Эстетическая – не только для детей, но и для взрослых психологические сказки являются тем источником вдохновения, который способен повергнуть читателя в состояние эстетически правильного восприятия мира. Это позволяет активизировать свой творческий потенциал, пробовать мечтать, а также познавать мир человеческих взаимоотношений.

Для того чтобы сказка повлияла на ребенка и возымела должный эффект, читатель в лице потенциального психолога, воспитателя, школьного педагога или, в конце концов, родителя должен провести краткий анализ прочитанного ему материала. В свою очередь, данная аналитическая процедура предусматривает выполнение некоторых поэтапных действий.

• Определение энергоинформационного поля сказки – следует прислушаться к своим ощущениям и полученным после прочтения сказки впечатлениям, после чего зафиксировать их и описать.
• Определение тематики – логично будет задаться вопросом о том, что собой повествует изложенная сказка и чему она способна научить ребенка. Ответ должен быть рассмотрен с точки зрения четырехуровневой системы оценки: ментальной, эмоциональной, витальной, ценностной.
• Анализ сюжета – есть смысл задуматься о предмете оригинальности изложенного сюжета и аналитике его жанра. Не лишним будет разбор последовательности описанных в повествовании событий.
• Анализ персонажей – важно рассмотреть главного героя с четырех сторон: с позиции собственного «я», с позиции выбранной цели, мотива поступков и взаимосвязи с окружающими.
• Анализ символического поля сказки – стоит отметить самые яркие образы и выявить их конкретное значение на личностном и эмоциональном уровне.
• Составление заключения о конфликте, описанном в сказке – любая психологическая сказка направлена на достижение конкретной цели, а именно – на формирование у ребенка «нравственного иммунитета», о котором уже было сказано ранее.
• Определение задач на перспективу – необходимо выявить реакцию ребенка на услышанное и сделать выводы о том, насколько правильно он понял суть поданной ему информации, насколько он уяснил смысл, который хотел передать автор.

Помимо основных этапов анализа психотерапевтических сказок, существуют определенные принципы, на основе которых строится работа с детьми в данном ключе.

Что это за принципы?

• Безусловное принятие внутреннего мира ребенка – предусматривает восприятие образов, представленных в сказке, без оценки описанных событий, как единственно верный рациональный сюжет.
• Объективность – предполагает рассмотрение сказки с нескольких точек зрения, позволяет изучить ее возможные стороны и основополагающие моменты.
• Результативность – воспроизведение подобного рода сказок ориентировано исключительно на достижение конкретной цели. В данном случае – это формирование задач на перспективу.

Особенности

Психологические сказки имеют ряд особенностей, за счет которых способны отличаться друг от друга. Так, при сочинении или чтении сказок, направленных на развитие творческого потенциала у детей, можно подчеркнуть тот факт, что польза от этого хоть и незрима, но по сути своей колоссальна. Психологи выделяют основные три направления в работе с пациентами в этом ключе:

• Диагностический эффект – определяется главными сценариями, используемыми при определенных жизненных ситуациях и обстоятельствах. Педагог определяет черты характера ребенка, обнаруживает его сильные стороны, способности, навыки, умения, таланты, восприятие им окружающего его мира.
• Терапевтический эффект – предусматривает оказание помощи ребенку в создании им своего образа при конкретных условиях, давая ему возможность настроиться на ту или иную модель поведения с целью достижения поставленной задачи.
• Прогностический эффект – имеется в виду, что сказкотерапия позволяет ребенку понять, как именно его действия и поведение могут повлиять на его жизнь и общение с окружающими.

Следует отметить, что именно в психологических сказках заложены те неизменные и важные ценности социума, культуры, цивилизации, которые способствуют корректному формированию у детей необходимых нравов и принципов. Но всем им свойственно делиться на подвиды.

Дидактическая сказка

Пожалуй, это одна из основных разновидностей, встречающихся сегодня в работе психологов с представителями младшего поколения, а именно – маленькими детьми. Ее достаточно часто применяют в тренингах с воспитанниками дошкольных учреждений или общеобразовательных школ. Лишь иногда бывают исключения, когда подобная методика встречается в работе с подростками и взрослыми людьми.

Целью дидактической сказки считается передача новых знаний, умений, навыков, возможность пролить свет на смысл и необходимость конкретных событий. Как правило, подобного плана сказки зачастую заканчиваются чем-то вроде небольшого задания, которое связано непосредственно с тематикой сказки. Это задание ребенку необходимо выполнить дома.

В функции дидактической сказки может выступать просмотр какого-либо мультфильма, отличающегося простым сюжетом, но способным тренировать какой-либо из навыков.

Психологическая сказка

Это своеобразный вид авторской истории, содержащей долю вымысла. Ориентирована такая сказка на то, чтобы слушающий осмыслил важность и серьезность темы, поднятой в повествовании, и принял к сведению основные тезисы, которые должны быть вынесены из ее содержания.

Целью психологической сказки является влияние на личностное восприятие и дальнейшее развитие чувственно-эмоциональной сферы ребенка за счет передачи важной и значимой информации в метафорически ярком виде.

Психокоррекционная сказка

Эта разновидность сказкотерапии предусматривает сочинение и зачитывание ребенку повествования в целях оказания мягкого влияния на поведение и установки малыша. Примечательно, что данная методика не обходит стороной и работу психологов со взрослыми людьми. Изначально подобного плана сказка демонстрирует малоэффективный и недостаточно продуктивный стиль поведения, но впоследствии предлагается альтернатива. При этом все события, происходящие с персонажами психокоррекционного повествования, могут быть сходными с ситуативными обстоятельствами их повседневной жизни, а могут быть выставлены в свете абстрактных метафор.

Важно отметить, что психокоррекционные сказки, которые выступают в качестве работы с абстрактными метафорами, требуют обсуждения и прояснения. Здесь уместным будет дать высказаться ребенку, прослушавшему эту сказку. Довольно часто мнение ребенка расходится с мнением психотерапевта. В таком случае они совместными усилиями придумывают такой вариант сказки, который способен удовлетворить обоих.

Этимологическая сказка

Психологические сказки подобного плана имеют высокую степень воздействия на восприятие ребенка. Они содержательно глубоки, мудры и красивы в подаче. Затрагиваемыми в них темами зачастую являются те, которые описывают человеческое отношение к собственному «я», а также рассматривают взаимоотношение людей друг с другом и с окружающим миром.

Целью такой сказки считается оказание своевременной поддержки, избавление от страданий, помощь в проблемных жизненных ситуациях. В случае с ребенком могут быть включены аспекты его взаимоотношений со сверстниками, общения с педагогами, внутренние конфликты. Подобного плана сказкотерапия направлена на выход из неприятного положения, в котором ребенок чувствует себя зажатым, а также на последующее лечение возможной психологической травмы. Зачастую для создания материала психотерапии в подобном ключе используются религиозные и духовные притчи.

Медитативная сказка

Эта разновидность сказкотерапии зачастую выступает в качестве пролога, создания своеобразного настроения перед психотерапевтическим сеансом. Она может быть направлена на выполнение некоторых функций, а именно:

• активизацию материала бессознательного и перевода его в сознательное;
• пробуждение личностного и творческого потенциала;
• мотивирование ребенка на принятие решения.

Особенностью считается то, что у медитативной сказки зачастую не бывает четкой и ясной сюжетной линии, строго ограниченных рамок начала и окончания. Однако, так или иначе, она должна вызвать у слушателя (ребенка) эмоционально яркий отклик, создавая в его воображении сказочные образы и глубоко погружая его в сказочный процесс, позволяя психологу работать с бессознательной составляющей и юнгианскими архетипами.

Нужно отметить, что подобного плана сказки лучше слушать в условиях релаксации. Ребенок должен быть расслабленным, в этом случае осознавать поступающую информацию ему будет намного легче. Наиболее подходящий момент – перед сном.

Глава 3 Метод психологической интерпретации

Метод психологической интерпретации

Следующая проблема, на которой мы остановимся, – это метод интерпретации волшебной сказки. Другими словами, как приблизиться, а точнее, «подкрасться» к ее значению, так как в действительности это напоминает выслеживание неуловимого оленя. Зачем нам нужна интерпретация? Сторонников юнгианской психологии снова и снова атакуют специалисты и исследователи мифологии, которые считают, что мифы говорят сами за себя. Следовательно, нужно только разгадать то, о чем они говорят, и никакая психологическая интерпретация вам не нужна, так как она рассматривает нечто, что непосредственно в миф не входит, к тому же миф со всеми своими деталями и амплификациями и так достаточно понятен. Такая точка зрения, на мой взгляд, верна только наполовину. Например, Юнг тоже считал, что сновидение само является своим лучшим объяснением. Это означает, что интерпретация всегда менее хороша, чем сам сон. Сновидение является лучшим отражением событий внутренней жизни (из тех, которые вообще возможны). В той же мере это относится и к волшебным сказкам и мифам. Следовательно, в этом смысле по-своему правы те, кто отвергает необходимость интерпретации и считает миф самодостаточным. Иногда интерпретация только затемняет тот первоначальный «свет», который излучает сам миф. Однако представим себе такую ситуацию: пациент, находясь в большом возбуждении, рассказывает, что видел необыкновенный сон. А вы, откидываясь на спинку стула, ему говорите: «Да, у Вас был именно тот сон!» Вероятно, в ответ можно услышать: «Но я хочу знать, что все это значит!» Вы, в свою очередь, тогда можете предложить: «Отлично! Обратитесь к своему сну и он расскажет вам все, что только можно. Сон сам содержит лучшее свое объяснение. В таком подходе есть и свои преимущества, так как человек, вернувшись домой и перебирая в уме всевозможные варианты, может таким образом вдруг получить свое собственное разъяснение увиденного им во сне. В данном случае этот удивительный процесс можно уподобить потиранию волшебного камня (то есть то, каким образом трактуется сон, похоже на обращение с волшебным камнем или с талисманом, когда хотят, чтобы он придал силы), причем этот процесс не прерывается третьим лицом, которое бы вмешивалось в его протекание.

С другой стороны, такой метод далеко не всегда приводит к желаемому результату, так как большая часть самых удивительных и прекрасных сновидений не так проста для понимания. Видевший такой сон похож на человека, который имеет в банке огромную сумму денег, но либо ничего об этом не знает, либо потерял ключ от сейфа, либо забыл номер своего депозита. Какая же тогда от этого польза? Конечно, хорошо бы запастись терпением и подождать, а не выстроит ли сон сам «мост» к сознанию сновидца и не произойдет ли это все само собой. Конечно, такой путь наиболее предпочтителен и правилен, так как гораздо большее впечатление на человека производит то, что он понял в своих снах самостоятельно, чем полученная от другого – даже хорошая – интерпретация. Однако очень часто миллионы, лежащие в банке, не приносят никакой пользы, и человек таким образом оказывается обедненным. Существует другая причина того, почему все же интерпретация так нам необходима. Обычно люди пытаются понять смысл своих сновидений, а также и мифов, находясь в рамках собственных, выдвигаемых сознанием предположений. Например, человек мыслящего типа, естественно, будет стремиться извлечь из своего сна только философские мысли, которые, как ему кажется, в нем заключены, и не обратит внимания на эмоциональную сторону сна и на те обстоятельства, которые связаны с проявлением чувств. Я знаю также много людей – особенно мужчин, – которые попадают под власть настроения собственной анимы, проецируя его в свои сны и, вероятно, в связи с этим видят в них лишь негативную сторону происходящего.

Интерпретатор может быть полезен, так как указывает, на что нужно обратить внимание: посмотрите, возможно, сон начался плохо, но в целом наступило улучшение. Конечно, сон указывает на то, что вы еще ничего не понимаете или ослеплены чем-то, но также и на то, что именно в нем скрыт важный смысл. Интерпретация увеличивает объективность обнаружения смысла сна. И сон, и сказка; имеют отношение не только к уже существующим тенденциям нашем сознании, поэтому интерпретацию можно использовать и в психоанализе.

В предыдущей главе я говорила, что интерпретация – это искусство или умение, которому можно обучиться только на практике и на собственном опыте. Однако есть некоторые общие правила, которые необходимо знать.

В архетипической истории, как и в сновидении, можно выделить несколько этапов. Начинается все с экспозиции, то есть с описания времени и места действия. Волшебные сказки обычно начинаются со слов типа: «Как-то раз…», что является очевидным указанием на время и место событий, а вернее, на их вневременный и внепространственный характер, то есть как бы на безотносительность коллективного бессознательного. Например:

«Где-то далеко на краю света, за семью горами когда-то жил король…»

«На самом краю земли, где мир заканчивается дощатым забором…»

«Еще в те времена, когда по земле ходил Бог…»

В сказках можно найти множество примеров поэтического способа выражения подобной внепространственности и вневременности, например начальная формула: «Давным-давно много лет тому назад» («Onceupon-a-time»), которую сейчас, вслед за М. Элиаде, большинство мифологов называют illud tempus, т. е. вневременной вечностью, существующей сейчас и всегда.

Теперь остановимся подробнее на основных действующих лицах сказки. Я бы рекомендовала подсчитать количество персонажей в начале и в конце повествования. Например, сказка начинается со слов: «У короля было три сына», следовательно, в ней присутствуют четыре персонажа, но не хватает матери. В конце же сказки мы имеем: одного из сыновей, его невесту, а также невесту одного и невесту другого брата, то есть снова четыре главных персонажа, но уже в другом составе (set-up). Если обратить внимание на то, что в начале сказки отсутствует мать, а в конце появляются три новые женщины, можно предположить, что сказка в целом посвящена идее освобождения женского начала (аналогично сказке, которую я использую ниже в качестве иллюстрации).

Теперь обратимся к началу сказки, или к экспозиции. Начинается все тем, что, например, старый король заболел, или король обнаруживает, что каждую ночь с его дерева крадут золотые яблоки или что у его лошади нет жеребенка, или что его жена смертельно больна, а спасти ее может только живая вода. Другими словами, в начале всегда происходит какое-нибудь несчастье или беда, а иначе и не было бы сказки. Следовательно, необходимо попытаться понять, в чем же заключается проблема, и определить ее с психологической точки зрения.

Далее следует перипетия (peripeteia, то есть резкие изменения в ходе действия – взлеты и падения), которая может быть либо краткой, либо продолжительной. Описание многочисленных перипетий может занимать не одну страницу, хотя в сказке возможна и всего одна перипетия, после чего наступает кульминация (решающий момент), когда все в итоге заканчивается хорошо или же превращается в трагедию. Кульминация является точкой наивысшего напряжения, а за ней обычно наступает развязка (lysis), но иногда и катастрофа. Развязка определяет то, каков же будет исход событий – положительным или отрицательным: то ли принц получит свою возлюбленную целой и невредимой, молодые поженятся и будут жить счастливо, то ли их бросят в море, где они исчезнут, и никто о них больше никогда не услышит (в зависимости от того, как посмотреть на это, такая развязка может считаться как положительной, так и отрицательной). Бывает, что в некоторых историях рассказываемых в примитивных сообществах, нет ни развязки, ни катастрофы, они сами собой сходят на нет: ход событий постепенно угасает, становится бессвязным, словно сам рассказчик теряет к этому интерес, как бы засыпая.

Далее, развязка также может иметь двойное окончание (чего вы не найдете ни в легендах, ни в либо другом мифическом материале), а именно – счастливый конец, за которым следует присказка, которая имеет негативный характер. Например: «Они поженились и устроили в честь этого большой пир, на котором было всего вдоволь: и пива, и вина, и яств. Я отправился на кухню, где повар дал мне пинок, когда я захотел кое-что испробовать. И вот я поспешил сюда, чтобы рассказать все вам». Русские сказки иногда заканчиваются такими словами: «Они поженились и жили очень счастливо. На свадьбе было много пива и вина, И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало». Цыгане в таком случае добавляют следующее: «Они поженились и жили счастливо и богато до конца жизни. А мы, бедные грушники, стоим здесь, дрожим и умираем от голода…», после чего собирают деньги, обходя по кругу с шапкой.

Подобные присловья в конце сказки являются неким ритуалом, совершаемым при выходе (rite de sortie), ибо волшебная сказка переносит далеко в мир детских снов, в которых отражается коллективное бессознательное, но где нельзя остаться навсегда. Представьте себе, что вы живете в крестьянском доме, где часто рассказывают волшебные сказки. И вот, находясь еще под впечатлением одной из таких сказок, вы идете на кухню, чтобы поджарить мясо, и, конечно же, мясо у вас подгорает, так как вы продолжаете мечтать о принце или принцессе. Именно поэтому в конце сказки это необходимо подчеркнуть, как бы говоря: «Да, это мир волшебной сказки, но здесь-то горькая действительность, поэтому нам необходимо вернуться к своей каждодневной работе, а не витать в облаках, забивая себе голову сказками». Иными словами, мы должны переключиться и покинуть мир волшебной сказки.

Вышесказанного вполне достаточно для описания в самых общих чертах того метода, посредством которого мы выявляем структуру сказки и упорядочиваем материал. Также следует всегда помнить о необходимости подсчета общего количества действующих лиц, о символическом значении чисел и той роли, которая всему этому отводится. Существует и другой метод интерпретации, который я иногда использую, но он подходит не для всех сказок. Возьмем для примера русскую сказку, в которой у царя было три сына. Можно расположить эти персонажи следующим образом:

I структура III результат

11 структура женская

В начале сказки представлена кватерность (все четыре героя – мужчины, а женский элемент – мать – отсутствует); один из них отправляется туда неведомо куда (иначе говоря, в бессознательное), где живут три ведьмы (Бабы Яги) и Марья-царевна. В конце сказки герой спасает Марью-царевну, женится на ней, и у них рождаются два сына. Таким образом, в сказке мы имеем дело с двумя четверками: одна состоит только и мужчин, другая – только из женщин; а в конце сказки они образуют смешанную четверку (в центре схемы), состоящую из трех мужчин и одной женщины. Однако такой паттерн встречается не во всех сказках. Поэтому не следует пытаться применять данный подход ко всем сказкам подряд: многие из них построены именно таким образом, но необходимо установить, присутствует ли в них данный паттерн. Если же в сказке не удается найти похожий паттерн – это не менее показательно, потому что его отсутствие тоже о чем-то говорит. Исключение, в свою очередь, также принадлежит к некоторому регулярному феномену, но в таком случае от вас требуется объяснить почему.

Продолжим рассмотрение правил интерпретации и обратимся к первому символу. Например, жил-был старый король, который был болен, а для выздоровления ему была нужна живая вода; или жила одна мать у которой была непослушная дочь. Чтобы прояснить значение данного мотива, необходимо просмотреть все параллельные мотивы, которые для него вообще можно найти. Я говорю «все», так как поначалу, вероятно, их будет не слишком много, но когда вы обнаружите порядка двух тысяч, можете остановиться. В русской народной сказке «Царь-девица», например, повествование начинается со старого царя и трех его сыновей. Младший сын – это в сказке герой-дурачок. Поведение царя я бы сравнила, например, с главной функцией сознания, а поведение его сыновей – с четвертой, подчиненной, хотя это и достаточно спорно. Подтверждения такой точки зрения в сказке не содержится: в конце ее царь не устраняется и не одерживает верха над собственным сыном. Но если привлечь к рассмотрению другие параллельные варианты сказки, то станет очевидно, что царь олицетворяет главную, но отжившую функцию, а третий сын является носителем обновленной, т. е. подчиненной функции.

Итак, прежде чем что-то утверждать, необходимо иметь материал для сравнения: посмотреть, встречается ли такой мотив в других сказках, каким образом он включается в них; а затем вывести из этих данных нечто среднее, иначе говоря, обобщить полученный материал. Только в этом случае наша интерпретация будет построена на относительно твердой и достоверной основе. Например, в одной волшебной сказке белый голубь ведет себя как-то странно. Можно предположить, что им обернулась колдунья или ведьма. Действительно, в данной сказке это может быть и так; но, обратившись к тому, что же обычно символизирует белый голубь, вы будете удивлены. В христианской традиции голубь, как правило, символизирует Святой Дух; а в волшебных сказках в голубку обычно превращается влюбленная женщина, героиня, подобная Венере. Тогда возникает вопрос, почему то, что обычно символизирует положительный эрос, в конкретной сказке оказывается негативным. Не удосужься вы просмотреть другие сказки, где встречается тот же образ, у вас вряд ли возник бы такой вопрос. Представьте себе, что вы врач: вы проводите свою первую аутопсию (вскрытие трупа. – Прим. пер.) и обнаруживаете аппендикс в левой стороне брюшной полости; причем вы не знаете, что он должен был бы находиться справа, так как не изучали сравнительную анатомию. Так и в случае с толкованием волшебных сказок необходимо знать «сравнительную анатомию» всех символов, а для этого вы должны знать общую структуру (set-up), в связи с чем и необходим материал для сравнения. В качестве фона он поможет вам гораздо лучше понять специфику символа, и только тогда вы сможете в полной мере дать оценку исключениям. Амплификация означает расширение с целью прояснения посредством сравнения некоторого количества параллельных вариантов. Когда вы составите собрание подобных «параллелей», тогда можно переходить к следующему мотиву и, поступая таким образом с каждым, пройти всю историю.

Остается еще два этапа, и следующее, что мы должны сделать, – это восстановить контекст. Скажем, в сказке присутствует мышь: в ходе амплификации вы замечаете, что она ведет себя как-то по-особому. Например, вы читали, что обычно в мышей вселяются души умерших, ведьм, что они являются священными животными Аполлона в его зимней ипостаси. Мыши могут быть разносчиками чумы, но в то же время мышь – это душа в виде животного (soul-animal): когда человек умирает, из него выскакивает мышь, или покойный появляется в доме в виде мыши и т. п. Теперь посмотрим, что же представляет собой мышь в упомянутой сказке. Некоторые примеры в составленной нами амплификации окажутся подходящими и помогут его объяснить, в то время как другие – нет. Что в этом случае делать? Прежде всего я рассматриваю тех «мышей», которые объясняют особенности моей мыши в сказке; остальных же откладываю про запас, так как иногда, по мере развития событий в сказке, некоторые аспекты, относящиеся к мыши, представляют в иной конспелляции. Предположим, что мышь в вашей волшебной сказке проявляет себя положительным образом, и ничего не говорится о ведьме-мыши. Однако позже, по ходу действия, появляется что-то, связанное с ведьмой. Тогда вы произносите: «Ага! Существует связь между этими двумя образами, и как хорошо, что мне известно о том, что мыши могут быть ведьмами».

Далее переходим к заключительному этапу – собственно интерпретации, задача которой состоит в том, чтобы перевести амплифи-цированную нами сказку на язык психологии. Здесь нас подстерегает опасность остановиться на полпути, утверждая: «Герой преодолел влияние своей ужасной матери», что будет корректно только в том случае, если мы выразим это следующим образом: «Инерция бессознательного была преодолена благодаря стремлению к более высокому уровню осознания». Поэтому мы должны использовать строго психологический язык. Ведь только так мы сможем понять, что же такое интерпретация.

Обладая критическим складом ума, вы можете возразить: «Все правильно, но тогда вы просто заменяете один миф другим, который можно было бы назвать юнгианским». Ответом может быть только то, что мы делаем это, но сознательно, и отчетливо понимаем, что, прочитав нашу интерпретацию лет эдак через двести, люди может быть скажут: «Не смешно ли! Как странно трактовались волшебные сказки в юнгианской психологии, ведь мы точно знаем, что…» и дадут всему новое объяснение. А наша интерпретация в качестве устаревшей будет служить примером того, как подобные факты рассматривались раньше. Мы осознаем такую возможность и знаем, что наши интерпретации носят относительный, а вовсе не абсолютный характер. Тем не менее необходимо это делать по той же самой причине, по которой люди до сих пор рассказывают друг другу волшебные сказки и мифы, так как это оказывает удивительный живительный эффект, вызывает чувство удовольствия и вносит умиротворение в самое основание бессознательного – в область инстинктов. Психологическая интерпретация – это наш способ рассказывать истории, ведь люди по-прежнему в этом нуждаются и жаждут обновления, которое приходит с осознанием архетипических образов. Мы вполне представляем себе, что психологическая интерпретация – это просто наш миф: мы объясняем X через Y, так как нам кажется, что на данный момент это наиболее подходящая форма изложения. Когда-нибудь ситуация изменится, и возникнет потребность в некотором Z, с тем чтобы уже его использовать для объяснения. Поэтому никогда нельзя утверждать, что какое-либо толкование – это как раз то, что есть на самом деле. Такое заявление было бы просто обманом. Пользуясь языком психологии, мы можем сказать только то, что, по-видимому, может означать данный миф, таким образом, придавая ему некую психологическую форму и делая более современным. Критерием может служить следующее: соответствует ли он моим представлениям и представлениям других людей, а также согласуется ли это с моими снами? Интерпретируя что-либо, я всегда обращаюсь к своим сновидениям, чтобы убедиться, согласуется ли это с ними. Если это так, то я могу быть уверена, что данная интерпретация – лучшее, что я могу сделать, то есть, я сделала все, что было в моих силах. Если же внутренний голос говорит мне: «Все хорошо, но ответ на этот вопрос ты так и не нашла», то я знаю, что дальше дороги для меня нет. Возможно, что в истории есть и другие откровения, но я дошла до своего предела: нельзя прыгнуть выше своей головы. Тогда можно с удовлетворением откинуться на спинку стула и довольствоваться тем, что найдено. В истории осталось много нераскрытого, но я просто психологически уже не в состоянии воспринимать его.