Мы называем реальностью то, с чем соприкасаемся в практике, что оказывает нам сопротивление в обхождении с вещами, с чем-то живым, с людьми, или становится для нас материалом. Мы узнаем реальность в повседневном обращении, в навыке ручного труда, в техническом обустройстве, в усвоенном нами обхождении с людьми, в методическом упорядочивании и управлении.
То, что встречается в практике, проясняется в научном познании, а затем в качестве знания о реальности снова предоставляется в распоряжение новой практике. Однако наука о реальности изначально превосходит непосредственные интересы существования. Практика, которая как опыт освоения сопротивляющегося является еще и постоянной борьбой, представляет собой лишь один из истоков науки. Человек независимо от любых практических интересов хочет знать, что происходит в действительности. Более глубокий исток науки — это чистое, полное самоотречения созерцание, всматривающееся самоуглубление, вслушивание в ответы, которые исходят из самого мира.
Знание является научным благодаря методу, благодаря систематическому единству всего, что так или иначе познано, это, значит благодаря тому, что, отталкиваясь от многочисленных разрозненных фактов, познающий выходит к принципам, в которых разрозненное связывается воедино.
Это знание реальности, очевидно, должно находить свое завершение в картине мира. Вся реальность должна представать перед глазами в картине мира как один-единственный, самодовлеющий (überall in sich bezogene) мир, как мировое целое. Если знание, как полагают, всякий раз оказывается несовершенным и нуждается в корректировке, то все-таки можно утверждать, что всякий раз оно является результатом познания и, в принципе, достижимо в такой форме, в которой бытие как реальность в целом становится доступным. Картина мира должна охватывать совокупность связанного в себе знания. Разнообразные картины мира появились уже в самом начале человеческого познания; и всякий раз познающий хотел иметь единственную картину мира, чтобы в ней обрести уверенность относительно целого.
Примечательно и богато последствиями то, что поиск единой всеобъемлющей картины мира, в которой мир становится закрытым целым — это столь само собой разумеющееся желание тотального мировоззрения, — покоится на принципиальном заблуждении, проясненном только в недавнее время.
Критическая наука в своем развитии учит, что до сих пор не только любая картина мира рушилась как ложная, но многократно и принципиально менялись в своих основаниях и систематические сферы познания, исследование которых действительно является задачей науки. Это становится тем яснее, чем плодотворнее развивается познание. В то время как исследуемые области приобретают все более универсальный характер (прежде всего в физике), все решительнее обнаруживаются скачкообразные разрывы между ними: между физическим миром, миром жизни, миром души, миром духа. Хотя эти миры и находятся во взаимосвязи, они упорядочены в ступенчатой последовательности таким образом, что реальность более поздней ступени для своего существования предполагает реальность более ранней, тогда как реальность более ранней, кажется, может существовать и без реальности позднейшей ступени. Например: нет жизни без материи, материя же существует и без жизни. Было бы напрасным усилием пытаться вывести более поздние ступени из более ранних, причем каждый раз скачок между ними обнаруживался бы только более явственно. Целостность мира, которой принадлежат все познаваемые и поддающиеся исследованию единства, сама не является единством, подчиняющимся какой-либо объемлющей теории, как могла бы предположить это заранее идея исследования. Нет никакой картины мира, есть только систематика наук.
Картины мира всегда являются партикулярными мирами познания, которые ложно абсолютизированы до мирового бытия вообще. Из различных исследовательских идей, имеющих принципиальный характер, когда-нибудь вырастают специфические перспективы. Любая картина мира является только его фрагментом; мир не превращается в картину. «Научная картина мира» в отличие от мифологической сама всегда была новой мифологической картиной с научными средствами и скудным мифологическим содержанием.
Мир не является предметом: мы всегда существуем в мире и в нем у нас есть предметы, но никогда сам мир не является для нас предметом. Как бы далеко ни простирались горизонты нашего методического исследования — особенно в астрономической картине звездного тумана, где наш Млечный Путь с его миллиардами солнц является лишь одним среди миллионов, и в математической картине универсальной материи, — мы всегда видим только аспекты явлений, а не основу вещей, не мир в целом.
Мир не замкнут. Он не объясним из самого себя, но в нем самом одно объясняется из другого до бесконечности. Никто не знает, до каких еще границ доберутся будущие исследования, какие еще бездны откроются перед ними.
Отказ от картины мира — это требование научной критики и предпосылка философского понимания бытия. Хотя знакомство со всеми направлениями научного исследования мира и является предпосылкой философского осознания бытия, однако скрытый смысл научного познания мира в результате исследований, кажется, должен все-таки привести к той границе, где самому ясному знанию открывается пространство неведения. Ибо только совершенное знание может способствовать возникновению ощущения подлинного неведения. И только тогда обнаруживает себя то, что подлинно есть, обнаруживает не в познанной картине мира, но, наоборот, в самом неведении, и притом единственно только на этом пути научного познания, не без него и не до него. Страсть познания заключается в том, чтобы благодаря его устремленному к последним пределам восхождению достичь такого уровня, где познание терпит крушение. В неведении, но только в исполненном, приобретенном неведении, находится подспудный исток нашего осознания бытия.
Что такое реальность мира, мы проясняем для себя другим путем. Познание с помощью научных методов можно подвести под общий тезис: всякое познание есть истолкование. При понимании текстов всегда осуществляется сравнение, распространяемое на все постижение бытия. Это сравнение не случайно.
Ведь мы имеем дело с бытием только благодаря тому, что оно имеет значение (im Bedeuten). Когда мы высказываемся о бытии, мы имеем с ним дело в значении (Bedeutung) сказанного; и лишь то, что встречается нам в языке, схватывается в плоскости познаваемости. Но уже до нашего говорения, в языке практического обхождения с вещами, бытие есть для нас благодаря тому, что оно имеет значение; оно всякий раз определено лишь постольку, поскольку отсылает к другому. Бытие есть для нас во взаимосвязи его значений. Бытие и знание о бытии, сущее и наш язык о сущем являются поэтому переплетением многостороннего означения (Bedeutens). Бытие для нас — это истолкованное бытие.
Означение включает в себя отделение от того, что есть, т. е. от того, что оно означает, — подобно тому, как отделены знак и обозначаемое. Если бытие понимается как истолкованное бытие, то, кажется, тем же самым образом должно быть произведено следующее разделение: наше истолкование нечто истолковывает — нашему истолкованию предстоит истолкованное, само бытие. Но это разделение не удается произвести, так как для нас нет ничего постоянного, прямо познаваемого, что было бы только истолковано и само не было бы уже истолкованием. То, что мы знаем — это всегда только некоторый светлый конус нашего истолкования в бытии или использование возможности истолкования. Бытие в целом должно иметь такой характер, чтобы предоставляемая им возможность всех этих истолкований была необозримой.
Однако же истолкование не является произволом. Будучи верным, оно имеет объективный характер. Бытие настоятельно взывает к определенным истолкованиям. Хотя все способы бытия и являются для нас способами означения, последние выступают все-таки как способы необходимого означения. Учение о категориях как учение о структурах бытия представляет поэтому способы бытия как способы означения (Bedeutungsweisen), например, в качестве категорий «предметного» мира — тождество, отношение, основание и следствие — или же в качестве свободы, выражения и т. д.
Все бытие в процессе означения выступает для нас как расширяющееся во все стороны зеркальное отражение.
Способы реальности также являются способами истолкованного бытия. Истолкование означает, что истолкованное не есть действительность бытия самого по себе, но способ, каким бытие себя обнаруживает. Истолкование не позволяет прямо коснуться абсолютной действительности. Всякий раз, когда содержание истолкования принимается за саму действительность, это является искажением нашего знания.
Мы можем принципиально выразить характер реальности мира, сказав, что существованию присуща явленностъ (Erscheinungshaftigkeit des Daseins). То, что мы обсуждали до сих пор: неопределенное состояние всех способов реальности, характеристика картин мира как всего лишь относительных перспектив, а познания — как истолкования, данность бытия для нас в субъект-объектном разделении, — все эти основные черты доступного нам знания означают, что предметы — это только явления; что никакое познанное бытие не является бытием в себе и бытием в целом. То, что существованию присуща явленность, было в полной мере прояснено Кантом. Если это и не имеет принудительного характера (поскольку само не является предметным, но просматривается лишь в трансцендировании), то разум, который вообще способен к трансцендированию, не может уклониться от этого. Однако разум в таком случае не добавляет к существовавшему до сих пор знанию какое-то новое отдельное знание, но добивается толчка в осознании бытия в целом. Отсюда тот внезапный, и никогда более не утрачиваемый свет, который возникает в философском мышлении мирового бытия. Если он отсутствует, то отмеченные тезисы остаются ненаполненными и потому непонятыми.
Недостаточно сказать, что абсолютных картин мира более не существует. Мир незамкнут и раскрыт для познания в самых разных перспективах, потому что не может быть сведен к одному-единственному принципу. Мировое бытие в целом не является предметом познания.
Имея в виду нашу предыдущую удостоверенность в Боге и экзистенции, мы можем глубже осмыслить удостоверенность в мировом бытии. Тезис, к которому мы приходим, звучит следующим образом: реальность в мире обладает существованием, которое носит исчезающий характер и обретается между Богом и экзистенцией.
Повседневность, кажется, учит противоположному: для нас, людей, мир или нечто в мире считается абсолютным. О человеке же, который проявил усердие и многое сделал для того, чтобы содержание его существа обрело в итоге определенность, вместе с Лютером можно сказать: на чем ты держишься, на что полагаешься, это подлинно твой Бог. Человек не может не принимать что-нибудь за абсолютное, хочет ли он этого или нет, знает ли об этом или нет, делает ли он это от случая к случаю и наугад или настойчиво и постоянно. Для человека как будто бы существует место Абсолютного. Ему не обойти его — это место для него необходимо. Он должен его заполнить.
Тысячелетняя история свидетельствует об удивительных людях, которые, явившись в мир, оказывались способными преодолеть его. Индийские аскеты, отдельные монахи в Китае и Западной Европе оставляли мир, чтобы в отрешенной от мира медитации постичь Абсолютное. Мир словно исчезал для них, и бытие, которое с точки зрения мира виделось как ничто, было всем.
Китайские мистики освобождались от неотступно царящей в мире алчности, чтобы предаться чистому созерцанию, в котором все существование становилось для них языком — прозрачным, исчезающим явлением Вечного и его вездесущего закона. Для них время погашалось в вечности, давая открыться языку мира.
Западноевропейские исследователи, философы, поэты, а иногда и преступники проходили через мир так, как будто бы они, при всей своей связанности с миром, приходили все время откуда-то извне. Родом из далекой отчизны, они находили в мире себя и разнообразные вещи и, несмотря на самую искреннюю привязанность к ним, перешагивали через их временное явление ради своих воспоминаний о вечном.
Привязанные к миру, мы склоняем к его оценке тех, кто не обрел для себя почву в бытии, не обрел ясной уверенности, которая определяла бы их жизненную практику и знание.
В минуты счастья очарование мировым совершенством подталкивает нас к тому, чтобы увидеть мир как гармонию бытия. Этому противится опыт ужасных бедствий и отчаяние, смотрящее в лицо реальности. Их упорство противопоставляет гармонии бытия нигилизм, выражением которого становится тезис: все бессмысленно.
Непредвзятый и беспристрастный подход должен со всей правдивостью и тщательностью прояснить и тезис о гармонии бытия, и нигилистическую разорванность во всей их неистинности. Как одно, так и другое суждение имеет всеобщий характер, но такое всеобщее суждение о мире и вещах покоится на недостаточном знании. В качестве альтернативы тому, чтобы фиксировать прямо противоположные суждения, нам дан человек, готовый неустанно вслушиваться в события, судьбу и в то, что содеяно им во временном потоке жизни. Подобная готовность содержит в себе два основных вида опыта.
Первое, это опыт абсолютной трансценденции Бога по отношению к миру: пребывающий в сокрытости Бог отодвигался бы все дальше и дальше, если бы я хотел постичь его во всей целостности и навсегда; он неизмеримо близок благодаря тому, что его язык обладает абсолютно исторической формой, выявляясь в той или иной неповторимой ситуации.
Второе, это опыт, связанный с языком Бога в мире: бытие мира не является бытием в себе; но в бытии мира, оставаясь всегда многозначным, проявляется язык Бога, который лишь исторически, безо всяких обобщений, может на одно мгновение стать ясным для экзистенции.
Свобода для бытия не рассматривает мир сам по себе (такой, как он есть) в качестве чего-то последнего. В мире встречается то, что, будучи вечным, являет себя во времени.
Однако мы не можем постичь вечное бытие вне реального явления его нам во времени. Ибо то, что есть для нас, должно явиться во временности мирового бытия, — нет никакого прямого знания о Боге и экзистенции. Здесь место только вере.
Основные положения веры — Бог есть; существует безусловное требование; человек конечен и несовершенен; человек может жить, будучи направляем Богом, — позволяют нам ощутить их истину лишь в той мере, в какой в них отзывается их исполнение в мире как языке Бога. Если бы Бог и должен был, как бы в обход мира, прямо приблизиться к экзистенции, то происходящее не могло бы стать предметом сообщения. Истина всеобщих основоположений говорит в форме традиции и в форме обретенной в жизни собственной особенности (Besonderung); отдельное сознание пробуждается в этих формах к истине. Об этом говорили родители, об этом говорит бесконечная историческая глубина происхождения формул: «ради его святого имени». «бессмертие». «любовь».
Чем более всеобщий характер имеют основоположения веры, тем менее они историчны. Они заявляют свое высокое притязание чисто абстрактно. Однако ни один человек не может жить лишь подобными абстракциями: без конкретного исполнения они остаются только тем минимумом, по отношению к которому воспоминание и надежда играют руководящую роль. Вместе с тем эти всеобщие основоположения имеют очищающую силу: они освобождают от оков пустой воплощенности и узости суеверия ради усвоения великой традиции и ее осуществления в настоящем.
Бог — это бытие, без остатка отдать себя которому есть подлинный путь экзистенции. То, чему я отдаю себя в мире, отдаю свою жизнь, относится к Богу, обусловлено волей Бога и верой в нее, подвергается постоянному испытанию. Ибо в слепой преданности человек бездумно служит силе, господствующей над ним лишь фактически, непросветленно, служит с чувством вины (вследствие свойственного ему недостатка видения, вопрошания, мышления), возможно, «дьяволу».
В преданности реальности мира, выступающей как необходимый медиум преданности Богу, вырастает бытие самости (Selbstsein), которое удерживается как раз в том, чему отдает себя. Но если все существование растворяется в реальности (в семье, народе, профессии, государстве, в мире) и эта реальность мира затем оказывается несостоятельной, то возникающее на этой почве отчаяние — отчаяние ничто — побеждается только благодаря тому, что в противовес всему определенному бытию мира было осуществлено решающее самоутверждение, которое обращено только к Богу и из Бога исходит. Прежде всего в преданности Богу, а не миру отдают само это бытие самости, и утверждение этого в мире принимается как свобода.
К исчезающему мировому бытию, осуществляющемуся между Богом и экзистенцией, относится миф, который — в библейских категориях — мыслит мир как явление трансцендентной истории: от сотворения мира через падение и затем через определенные шаги по спасению вплоть до конца света и восстановления всех вещей. Согласно этому мифу мир существует не сам из себя, но является преходящим существованием в надмировом свершении. В то время как мир есть нечто исчезающее, Бог и экзистенция — действительность в этом исчезновении.
То, что вечно, является в мировом времени (Weltzeit). Именно так понимает себя и человек в качестве отдельного индивидуума. Это явление имеет такой парадоксальный характер, что в самом этом явлении для него такой еще только решается, что вечно само в себе (was in sich ewig ist).
Партнеры и друзья:
Информация
Содержание
- Введение
- Мир и человек. Основной вопрос философии
- Общественно-исторический характер философии. Философия в системе культуры. Функции философии.
- Понятие научно-философского мировоззрения. Философия и наука: общее и различия.
- Выводы
Введение
В системе чрезвычайно разнообразных знаний об окружающем нас мире важное место занимает философия. Зародившись в глубокой древности, она прошла многовековой путь развития, на протяжении которого возникали и существовали самые различные философские школы и течения.
Слово «философия» – греческого происхождения и буквально означает «любовь к мудрости». Философия представляет собой систему взглядов на окружающую нас действительность, систему наиболее общих понятий о мире и месте в нем человека. С момента своего возникновения она стремилась выяснить, что представляет собой мир как единое целое, понять природу самого человека, определить, какое место занимает он в обществе, может ли его разум проникнуть в тайны мироздания, познать и обратить на благо людей могущественные силы природы. Философия таким образом, ставит самые общие и вместе с тем очень важные, коренные вопросы, определяющие подход человека к самым разнообразным областям жизни и знания. На все эти вопросы философы давали самые различные, и даже взаимоисключающие ответы.
Борьба между материализмом и идеализмом, формирование и развитие в этой борьбе прогрессивной, материалистической линии являются законом всего многовекового развития философии. В борьбе материализма против идеализма выражалась борьба прогрессивных классов общества против реакционных классов. В древнейшие времена философия существовала в Китае и в Индии. В VММ-VМ вв. до н.э. философия возникла в древней Греции, где она достигла высокого развития. В средние века философия как самостоятельная наука не существовала, она была частью богословия. XV-XVМ века знаменуют собой начало решительного поворота от средневековой схоластики к опытному исследованию. Рост капиталистических отношений, промышленности и торговли, великие географические и астрономические открытия и достижения в других областях естествознания привели к возникновению нового мировоззрения, опирающегося на опытные знания. Благодаря открытиям Коперника, Галилея, Джордано Бруно наука сделала огромный шаг вперед.
Путь философского осмысления мира очень сложен. Познание всегда включает в себя частицы фантазии.
Философия существует около трех тысячелетий, и все это время в ней идет борьба противоположных взглядов, которая не прекращается и сейчас. Почему же идет эта борьба, каковы ее причины?
Мир и человек. Основной вопрос философии.
Мир един и многообразен – в мире нет ничего, кроме движущейся материи. Не существует никакого другого мира, кроме мира бесконечной материи, движущейся во времени и пространстве. Материальный мир, природа – это бесконечное разнообразие предметов, тел, явлений и процессов. Это неорганическая природа, органический мир, общество во всем их неисчерпаемом богатстве и многообразии. Многообразие мира заключается в качественном различии материальных вещей и процессов, в многообразии форм движения материи. Вместе с тем качественное разнообразие мира, многообразие форм материального движения существует в единстве. Действительное единство мира состоит в его материальности. Единство мира и его разнообразие находятся в диалектическом соотношении, они внутренне и неразрывно связаны между собой, единая материя не существует иначе, как в качественно многообразных формах, все многообразие мира – это многообразие форм единой материи, единого материального мира. Все данные науки и практики убедительно подтверждают единство материального мира.
Философия — теоретически сформулированое мировоззрение. Это система самых общих взглядов на мир, место в нем человека, уяснение различных форм отношения человека к миру. Философия отличается от иных форм мировоззрения не столько предметом, сколько способом его осмысления, степенью интеллектуальной разработанности проблем и методов подхода к ним. Поэтому при определении философии употребляются понятия теоретическое мировоззрение, система взглядов.
На фоне стихийно возникавших (житейских, мифологических) форм миропонимания философия предстала как специально разрабатываемое учение о мудрости. В отличие от мифологических и религиозных традиций философская мысль избрала своим ориентиром не слепую, догматическую веру, не сверхъестественные объяснения, а свободное, критическое, основаное на принципах разума размышление о мире и человеческой жизни.
В мировозрении всгда присутвуют два противоположных угла зрения: направление сознания «вовне» — формирование картины мира, универсума и, с другой стороны, его обращение «внутрь» – к самому человеку, стремление понять его суть, место, предназначение в природном и социальном мире. Человека отличает способность думать, познавать, любить и ненавидеть, радоваться и печалиться, надеяться, желать, испытывать чувство долга, укоры совести и т.д. Различные отношения этих углов зрения пронизывают всю философию.
Возьмем к примеру вопрос о человеческой свободе. На первый взгляд он касается только человека. Но он предполагает также понимания не зависящих от человеческой воли природных процессов и реалий общественной жизни, с которыми люди не могут не считаться.
Философское мировоззрение как бы биполярно: его смысловые «узлы» – мир и человек. Для философского мышления существенно не разделенное рассмотрение этих противоположностей, а постоянное их соотнесение. Различные проблемы философского мировоззрения нацелены на понимание форм их взаимодействия, на осмысление отношений человека к миру.
Эта большая многоплановая проблема «мир – человек», по сути, выступает как универсальная и может рассматриваться как общая формула, абстрактное выражение практически любой философской проблемы. Вот почему она может быть в определенном смысле названа основным вопросом философии.
Центральное место в столкновении философских взглядов занимает вопрос об отношении сознания к бытию, или, другими словами, об отношении идеального к материальному. Когда мы говорим о сознании, идеальном, то имеем в виду не что иное, как наши мысли, переживания, чувства. Когда же речь идет о бытии, материальном, то сюда относится все то, что существует объективно, независимо от нашего сознания, т.е. вещи и предметы внешнего мира, явления и процессы, совершающиеся в природе и обществе. В философском понимании идеальное (сознание) и материальное (бытие) являются самыми широкими научными понятиями (категориями), которые отражают наиболее общие и вместе с тем противоположные свойства предметов, явлений и процессов мира.
Вопрос о соотношении сознания и бытия, духа и природы является основным вопросом философии. От решения этого вопроса, в конечном счете, зависит истолкование всех других проблем, определяющих философское воззрение на природу, общество, а стало быть, и на самого человека.
При рассмотрении основного вопроса философии очень важно различать две его стороны. Во-первых, что является первичным – идеальное или материальное? Тот или иной ответ на этот вопрос играет в философии важнейшую роль, потому что быть первичным – значит существовать раньше вторичного, предшествовать ему, в конечном счете, определять его. Во-вторых, может ли человек познать окружающий мир, законы развития природы и общества? Суть этой стороны основного вопроса философии сводится к выяснению способности человеческого мышления верно отражать объективную действительность.
Решая основной вопрос, философы разделились на два больших лагеря в зависимости оттого, что они берут за исходное – материальное или идеальное. Те философы, которые признают первичным материю, бытие, природу, а вторичным – сознание, мышление, дух, представляют философское направление, называемое материалистическим. В философии существует и противоположное материалистическому идеалистическое направление. Философы-идеалисты признают началом всего существующего сознание, мышление, дух, т.е. идеальное. Существует еще одно решение основного вопроса философии – дуализм, который полагает, что материальная и духовная стороны существуют отдельно одна от другой в качестве самостоятельных сущностей.
Вопрос об отношении мышления к бытию имеет еще вторую сторону – вопрос о познаваемости мира: может ли человек познать окружающий мир? Идеалистическая философия, как правило, отрицает возможность познания мира.
Парвый вопрос с которого начиналось философское познание: что собой представляет мир, в котором мы живем? По сути он равнозначен вопросу: что мы знаем о мире? Философия не единственная область знания, призванная ответить на этот вопрос. В его решение на протяжении веков включались все новые области специальных научных знаний и практики. При этом на долю философии выпадали особые познавательные функции. В разные исторические эпохи они принимали различный вид, но все же сохранялись и некоторые устойчивые общие черты.
Формирование философии, наряду с возникновением математики, знаменовало рождение в древнегреческой культуре совершенно нового явления — первых зрелых форм теоретического мышления. Некоторые другие области знаний достигли теоретической зрелости значительно позже и притом в разное время.
К философскому познанию мира предъявлялись свои требования. В отличие от других видов теоретического познания (в математике, естествознании) философия выступает как универсальное теоретическое познание. Согласно Аристотелю, специальные науки заняты изучением конкретных видов бытия, философия берет на себя познание самых общих принципов, начал всего сущего.
В познании мира философы разных эпох обращались к решению таких задач, которые либо временно, в определенный исторический период, либо принципиально, навсегда, оказывались вне поля понимания, компетенции отдельных наук.
Можно заметить, что во всех философских вопросах присутствует соотношение «мир — человек». Прямолинейно ответить на вопросы, связанные с проблемой познаваемости мира, трудно — такова природа философии.
Общественно-исторический характер философии.
Философия в системе культуры.
Функции философии.
История не должна проходить для нас бесследно, ибо прошлое всегда так или иначе, живет в настоящем, а настоящее неизбежно явится составной частью будущего. Знание исторического развития философии может и должно предостеречь нас от повторения ошибок и заблуждений, свойственных мыслителям прошлого.
Созданное Марксом материалистическое учение об обществе внесло существенные изменения в ренее сложившееся понимание философии. Суть этого изменения состояла в рассмотрении философии как особой формы общественного, историчекого знания. В свете новых материалистических взглядов на общество, к которым пришел Маркс, представления об особой, сверхисторической позиции философского разума стали принципиально невозможными. Всякое сознание, в том числе философское, предстало как выражение исторически изменяющегося бытия, само вплетенное в исторический процесс и подверженное различным его воздействиям. В абстрактной, внеисторической форме философии Маркс усмотрел симптом определенной ушербности традиционного философского сознания, которое в целом он высоко ценил. Вековым представлениям о философии как автономном «царстве разума» был противопоставлен совсем иной взгляд: импульсы для теоретического мышления дает жизнь, практика; филоофия же должна осмысливать опыт исторического развития и указывать пути, идеалы, цели на основе анализа этого опыта. В новом марксовом видении философия предстала, таким образом, как форма социально-исторического знания. Это относилось прежде всего к предмету философского осмысления. Общественное сознание было понято как выражение общественного бытия.
Общественное бытие – совокупность условий материальной жизни общества, прежде всего способ производства материальных благ и экономический строй. Общественное бытие определяет собой общественное сознание людей. Под общественным сознанием понимаются философские, политические, религиозные взгляды и т. п. Вопрос о взаимоотношении общественного бытия и общественного сознания – основной вопрос философии применительно к общественным явлениям. Общественное бытие является первичным, определяет общественное сознание, духовную жизнь общества. Каким является бытие общества, какими являются условия материальной жизни общества, такими являются и идеи, теории, политические взгляды, политические учреждения общества.
В свете такого понимания предложенное ранее описание отношений человека к миру можно конкретизировать следующим образом: человек не вынесен за рамки мира, он — внутри него; ближайшим бытием для людей выступает общественное бытие, их отношение к природе опосредовано общественным бытием – трудом, знанием; границы в системе «человек – общество – природа» подвижны.
Общественные отношения – отношения между людьми, устанавливающиеся в процессе их совместной деятельности. Общественные отношения делятся на материальные и идеологические. Производство материальных благ составляет основу существования и развития человеческого общества. Поэтому из всех общественных отношений важнейшими являются производственные, экономические отношения. Производственные отношения определяют характер всех других общественных отношений – политических, правовых и т.д. Понимание зависимости всех общественных отношений от производственных впервые позволило объяснить действительный ход человеческой истории.
Философия в новой ее интерпритации раскрылась как обобщенная концепция общественной жизни в целом и различных ее подсистем – практики, познания, политики, права, морали, искусства, науки, в том числе естествознания, на основе которого во многом воссоздается научно-философская картина природы. Наиболее емкое уяснение общественно-исторической жизни людей в единстве, взаимодействии, развитии всех ее составляющих осуществляется сегодня в рамках культурно-исторического подхода. Историко-материалистическое понимание общества позволило выработать широкий взгляд на философию как на явление культуры, понять ее функции в сложном комплексе социально- исторической жизни людей, осознать реальные сферы приложения, процедуры и результаты философского мироуяснения.
Рассмотрение философии как культурно-исторического явления позволяет охватить весь динамический комплекс ее проблем, взаимосвязей, функций. Общественная жизнь людей при культурно логическом ее рассмотрении предстает как единый, целостный процесс, связанный с формированием, функционированием, хранением, трансляцией культурно-исторических ценностей, с критическим преодолением устаревших и становлением новых форм опыта, со сложными системами корреляции многообразных проявлений человеческой деятельности в различных исторически конкретных типах типах культур.
Будучи эффективным методом исторических исследований, культурологический подход способен играть существенную роль и при разработке теории тех или иных социальных явлений, поскольку таковая выступает как резюме, обобщение их реальной истории. Заключая, что философия базируется на осмыслении человеческой истории, К.Маркс имел в виду не фактическое описание исторического процесса, а выявление закономерностей, тенденций истории. Соответственно и философ, в отличие от историка, представлялся ему теоретиком, особым образом обобщающий исторический материал и формирующим на этой основе философско-теоритическое миропонимание.
С исторической точки зрения философия – не первичная, а простейшая форма сознания. К моменту возникновения философии человечеством был пройден большой путь, накоплены различные навыки действий, сопутствующие им знания и другой опыт. Появление философии – это рождение особого, вторичного типа общественного сознания, направленного на осмысление уже сложившихся форм практики, культуры. Не случайно воплощенный в философии способ мышления, обращенный ко всему полю культуры, называют критически-рефлексивным.
Культура – совокупность материальных и духовных ценностей, созданных человечеством в процессе общественно-исторической практики. Культура есть общественное явление, выражающее достигнутый на данном этапе развития общества уровень в области технического прогресса, производственного опыта и навыков людей к труду, в области образования и воспитания, в области науки, литературы, искусства и соответствующих им учреждений. В более узком смысле под культурой понимают совокупность форм духовной жизни общества, возникающих и развивающихся на основе исторически определенного способа производства материальных благ. В связи с этим к культуре относят достигнутый в обществе уровень в развитии образования, в развитии науки, литературы, искусства, философии, нравственности и др. и соответствующих им учреждений. Важнейшими показателями исторически достигнутого уровня развития культуры является степень применения технических усовершенствований, научных открытий в общественном производстве, культурно- технический уровень производителей материальных благ, а также степень распространения образования, литературы, искусства среди населения. Всякая новая культура исторически связана с культурой прошлого.
Прежде всего, философия выявляет наиболее общие идеи, представления, формы опыта, на которых базируется та или иная конкретная культура или общественно-историческая жизнь людей в целом. Их называют универсалиями культуры. Важное место среди них занимают категории, к которым относят такие универсальные понятия, как бытие, материя, предмет, явление, процесс, свойство, отношение, изменение, развитие, причина – следствие, случайное – необходимое, часть – целое, элемент – структура и др. Категории отражают наиболее общие связи, отношения вещей. В своей совокупности они отражают основу всякого человеческого разумения, интеллекта. Эти понятия приложимы не к какой-то одной области явлений, а к любым явлениям. Ни в повседневной жизни, ни в науке, ни в различных формах практической деятельности нельзя обойтись, скажем без понятия причины. Такие понятия присутствуют во всяком мышлении, на них держится человеческая разумность. Вот почему их относят к предельным основаниям, универсальным формам культуры. Классическая философия от Аристотеля до Гегеля тесно связала понятия философии с учением о категориях. В схеме ромашка сердцевина соответствует общему понятийному аппарату философии – системе категорий.
Многие века философы считали категории вечными формами «чистого» разума. Историко-материалистический подход выявил иную картину: категории формируются исторически с развитием человеческого мышления и воплощаются в речевых структурах, в языке. Обращаясь к языку как культурно-историческому образованию, анализируя формы высказываний и действия людей, философы выявляют наиболее общие основания речевого мышления и практики.
В комплексе самых общих оснований культуры важное место занимают обобщенные образы бытия и его различных частей (природа, общество, человек) в их взаимосвязи, взаимодействии. Подвергшись теоретической проработке, такие образы трансформируются в философское учение о бытии – онтологию (от греческого ontos – сущее и logos – учение). Кроме того, теоретическому осмыслению подлежат различные формы отношений мира и человека – практические, познавательные и ценностные; отсюда и название соответствующих разделов философии: праксиология (от греческого praktikos – деятельный), гносеология (от греческого gnoseos – познание) и аксиология (от греческого axios – ценный).
Философская мысль выявляет не только интеллектуальные, но также нравственно- эмоциональные и другие «универсалии», всегда относящиеся к конкретным историческим типам культур и вместе с тем принадлежащие человечеству в целом, всемирной истории.
Помимо функции экспликации «универсалий» философия как рационально- теоретическая форма мировоззрения берет на себя и задачу рационализации – перевода в логическую, понятийную форму, а также систематизаци, теоретического выражения суммарных результатов человеческого опыта во всех его формах.
Разработка обобщенных идей и представлний с самого начала входила в задачу философии как рационально-теоретической формы мировоззрения. В процессе исторического развития база философских обобщений меняла свой вид, охватывая все более обширные опытные, а затем и теоретические знания. На первых порах философская мысль обращалась к разным вненаучным и донаучным, в том числе обыденным, формам опыта. Широта охвата явлений, рассмотрение под единым углом зрения, казалось бы, далеких друг от друга форм опыта, знаний вкупе с силой теоретической, поднимающейся над частностями мысли способствовали формированию общей концепции атомистики. Самые обычные, повседневные наблюдения в сочетании с особым философским образом мысли служили нередко толчком к открытию удивительных черт и закономерностей окружающего мира (перехода количества в качество, внутренней противоречивости различных явлений и многих других ). Повседневный опыт, жизненная практика участвуют во всех формах философского освоения мира людьми постоянно, а не только на ранних этапах истории. Базис для философских обобщений существенно обогащался по мере развития, углубления конкретно-научных знаний.
Философия в культуре выполняет также важную критическую функцию. Поиск решений сложных философских вопросов, формирование нового мировидиния обычно сопровождается критикой разного рода заблуждений, предрассудков, ошибок, стереотипов, восстающих на пути к истинному познанию, правильному действию.
По отношению к предшествующему и наличному культуро-историческому опыту философия выполняет роль своего рода мировоззренческого «сита». Передовые мыслители, как правило, ставят под сомнение, разрушают устаревшие взгляды, догмы, схемы миропонимания. Вместе с тем они стремятся сохранить в отвергаемых формах мировоззрения все ценное, рациональное, истинное, оказать ему поддержку, обосновать, развить.
Философия обращена не только к прошлому и настоящему, но и к будущему. В качестве формы теоретической мысли она обладает мощными конструктивными возможностями творческого формирования принципиально новых идей, мировоззренческих образов, идеалов. Философия способна выстраивать различные варианты миропонимания, как бы заготавливая пробные системы мировоззрения для будущего, которое полно неожиданностей, никогда не бывает всецело ясным для ныне живущих людей. Это подтверждается существованием в истории философии разных вариантов понимания и решения мировоззренческих проблем.
Важнейшей функцией философии в культурно-исторической жизни людей являются согласование, интеграция всех форм человеческого опыта – практического, познавательного и ценностного. Их целостное философское осмысление – необходимое условие гармоничной и сбалансированой общественной жизни. Соответствующая интересам человечества мировоззренческая ориентация требует интеграции всех основных задач, ценностей человеческой культуры. Их согласование посильно лишь для универсального мышления, обеспечеваемого той сложной духовной работой, которую в человеческой культуре взяла на себя философия.
Анализ важнейших функций философии в системе культуры показывает, что культурно-исторический подход внес заметные изменения в классические представления о предмете, целях, способах и результатах философской деятельности.
Что такое мир с точки зрения философии
Вселенная во всей ее совокупности форм материи в земном и космическом пространстве, т. е. все то, что существует вокруг нас.
как категория философская, мир: все сущее, которое может находиться в мире; бытие этого сущего, могущего выступать в определенных группировках, например, как «мир математики» (см. микрокосмос); то, в чем совершается человеческое существование. В астрономии миром (Вселенной, универсумом, мегамиром, космосом) называют как систему Галактики, так и все, что находится за ее пределами.
Хайдекггер, указывая на многозначность понятия “Мир”, говорит, что употребляет это слово в значении “публичный мы-мир, или «свой», домашний мир”. Таким образом, мир – это все, к чему присутствие(человек) может иметь отношение, совокупность вещей (сущих), к которым присутствие может иметь то или иное отношение. Отсюда вытекает важное для Хайдеггера прилагательное “внутримирный”, означающий, по сути, наличные сущие. См. окружающий мир
— связная совокупность множественного бытия, в отличение от единого начала бытия (отсюда противоположение: Бог и М.). Далее название М. переносится на всякую частную область бытия, в каком-нибудь отношении однородного, так что говорится о различных М.: М. умопостигаемый и М. чувственный, М. идеальный и М. реальный, М. божественный и М. природный, М. небесный и М. земной и т. д. В обычном словоупотреблении всякое обобщение и собрание однородного называется М.: М. красоты, М. искусства, М. театральный и т. п. В первом, философском значении, как совокупность всей существующей множественности, понятие М. тожественно с понятием вселенной (или универса); принимаемое некоторыми писателями существенное различие между этими двумя понятиями не имеет достаточного основания.
совокупность всего, что существует. Понятие «мир», которое вплоть до 18 в. (до Канта) обозначало весь комплекс творения, противостоящий Богу, сегодня обладает двумя основными значениями: 1) совокупность объектов, образующих физический универсум; это материальный мир, объект науки; 2) комплекс человеческих отношений, образующих человечество; это мир в «экзистенциальном» смысле, в его противопоставлении физическому универсуму. Это мир человеческих отношений, который Кант, исходя из гипотезы, что все эти отношения выражают моральную и чисто рациональную интенцию, назвал «интеллигибельным миром». В философии Хайдеггера понятие «мир» приняло особенный смысл: оно означает «открытость» субъекта свету вообще (который представляет собой как физический свет, так и духовный свет) в его противостоянии темноте «земли» (обозначающей укорененность живого существа в его физической и исторической среде).
следует различать М. как известную нам Вселенную, ограниченную в пространстве и времени, и М. как универсум или «мир в целом». В первом смысле М. является предметом частнонаучного знания, во втором – онтологии. В онтологическом плане М. выступает как потенциальная бесконечность, и целостность его является открытой, а не замкнутой, поскольку в нем имеет место развитие, появляется новое, в том числе и такое, которое не следует однозначно из наличных условий, но творится hic at nunc ( здесь и теперь) в определенной точке бифуркации. Актуальная бесконечность М. всегда ограничена определенным состоянием и не выступает как абсолютное всеединство. М. онтолога – это атрибутивная (всеобщая, категориальная) структура, задающая целостность и возможность развития совокупности сущих, котрые даны и могут быть даны в нашм опыте. — Сагатовский В.Н. Философия развивающейся гармонии (философские основы мировоззрения) в 3-х чатях. Ч.2: Онтология. СПб. 1999. С. 7-8, 23-24, 52-58.
World). Как префикс к горам, деревьям и так далее это
означает мировое верование. Так, «Мировой Горой» индусов была
Меру. Как сказано в «Разоблаченной Изиде»: «Все мировые горы и
мировые яйца, мировые деревья и мировые змии и столбы могут быть
объяснены, как воплощающие научно доказанные истины
натурфилософии. Все эти горы содержат, с очень незначительными
вариациями, аллегорически выраженное описание первичной
космогонии; мировые деревья — последующей эволюции духа и
материи; мировые змии и столбы — символические памятники
различных атрибутов этой двоякой эволюции в ее бесконечном
соотношении космических сил. В таинственных глубинах этой горы —
матрицы вселенной — боги (силы) подготовляют атомистические
зародыши органической жизни, и в то же время напиток жизни,
который, когда его пьют, пробуждает в человеке-материи
человека-духа. Сома, жертвенное питье индусов, является этим
священным напитком. Ибо, при сотворении prima materia, в то время
как ее грубейшие частицы были использованы для физического
эмбрио-мира, ее более божественная сущность наполнила вселенную,
невидимо пронизывая и заключая в свои эфирные волны
новорожденного младенца, развивая и стимулируя его к
деятельности, по мере его медленного выявления из вечного хаоса.
Из поэзии абстрактных представлений, эти мировые мифы постепенно
превратились в конкретные образы космических символов, какими их
теперь раскрывает археология.» Другим и еще более принятым
префиксом ко всем этим объектам служит слово «Mundane». (См.
«Мировое Яйцо», «Мировое Дерево» и «Иггдрасил».)
в философии экзистенциализма мир есть то, что образует «мировость» существования, т.е. бытие человека в мире. В частности, под миром понимают: 1) все сущее, которое может находиться в мире; 2) бытие этого сущего, могущего выступать в определенных группировках, напр. как «мир математика» и т. д. (см. Микрокосмос); 3) то, в чем совершается человеческое существование, напр. общественный мир, «мы», или «собственная» и ближайшая (домашняя) среда; 4) «мировость», существующая одновременно в себе (априори) и как модус различных «миров»; по Хайдегеру, мир является видом бытия человеческого существования и проникновением в трансцендентальное состояние человеческого существования, делающим возможным преодоление понятия сознания и сопутствующего ему понятия отрешенности от мира и изолированности субъекта. В астрономии миром (Вселенной, универсумом, космосом) называют систему Галактики, к которой принадлежит и наша Солнечная система. При наблюдении с большого расстояния она представляется нам в виде туманного облачка круглой или овальной формы. Ее колоссальный диаметр оценивается приблизительно в 100 тыс. световых лет (1 световой год = 9461 млрд. км); вращается она вокруг своей малой оси. Наблюдения с помощью телескопа обнаруживают, что на небе имеются миллионы таких туманностей, как Млечный Путь. Из результатов спектрального анализа доходящих к нам световых лучей звезд следует, что др. системы, очевидно, удаляются от нашей Солнечной системы, и тем быстрее, чем дальше они от нее находятся. Так, напр., система, находящаяся на расстоянии 250 световых лет, движется от нас со скоростью ок. 42 000 км/сек, следовательно, Вселенная расширяется. О происхождений Вселенной имеются только гипотезы (см. Лаплас). Возраст Солнца оценивается приблизительно в 43 млрд. лет, Земли — в 3 млрд., а твердой земной коры — в 2 млрд. лет (см. Природа, «Мир Минковского»).
1. Совокупность всех форм существования материи; Вселенная во всем ее многообразии. Понятие “М.” широко употребляется для обозначения отдельных частей Вселенной (звездные М.), Земли и процессов, явлений, характеризующих ее как целое (мировое сообщество, мировая культура, всемирный конгресс), отдельных областей жизни и ее проявления (внутренний М. человека, античный М., научный М.). 2. М.— состояние отношений между народами и государствами, для к-рого характерно соблюдение осн. общепринятых международных норм взаимоотношений без применения вооруженных сил и их угрозы. Отношения М.— это продолжение политики ненасильственными средствами. В истории классовых об-в М. часто был лишь передышкой между войнами. К. Маркс отмечал, что “война раньше достигла развитых форм, чем мир. ” (Т. 46. Ч. I. С. 46). Передовые мыслители прошлого — Эразм Роттердамский, Гоббс. Локк, Руссо, Кант и др.— пытались обосновать идею “вечного М.”. Однако их проекты были утопическими. Марксисты исходят из возможности справедливого М. между государствами с различным общественным строем. В. И. Ленин связывал проблему сохранения М. с судьбами социализма, считая Великую Октябрьскую социалистическую революцию “первой победой дела уничтожения войн” (см. Т. 44. С. 149), а идеалом коммунистов — “окончание войн, мир между народами. ” (Т. 26. С. 304). В совр. условиях устойчивому М. может способствовать соблюдение в международных отношениях принципа равной безопасности, а также последовательная борьба за разоружение, за безъядерный М., за свободу выбора путей социального развития. Исторический спор между двумя противоположными общественными системами может и должен решаться мирным путем, В настоящее время в связи с существованием угрозы термоядерной войны встал вопрос о самом выживании человечества. Проблема исключения войн из жизни человеческого об-ва становится общечеловеческой проблемой номер один. Такой вывод делается исходя из нового политического мышления, из концепции взаимосвязанного, во многом целостного человечества, приоритета общечеловеческих ценностей (Мирное сосуществование) .
состояние согласия между членами какой-либо группы, семьи и, в частности, между нациями. По Платону, мир с другими — результат внутреннего мира, т.е. отсутствия импульсов к насилию, агрессивных наклонностей, укорененных в индивиде или в нации. А этот внутренний мир в свою очередь, как считает опять-таки Платон, может возникнуть лишь в результате равновесия трех качеств, образующих характер индивида: его биологических желаний, сердца (или доблести) и духа (или разума). На уровне нации этим трем составляющим соответствуют: экономика (удовлетворяющая жизненные потребности), армия (воплощающая в себе доблесть и мужские добродетели) и политическая власть (представляющая собой основу рациональных решений). Если внутреннее равновесие потеряно либо по причине нищеты, либо из-за слишком слабой или слишком сильной армии, либо из-за падения политической власти, тогда возникает опасность внешней войны; в первом случае (нищета) именно «голод» толкает индивидов той или иной нации на завоевание другой страны, чтобы там позаимствовать недостающие блага; во втором случае доминирование агрессивного элемента внутри страны быстро повлечет за собой экспансию вовне (пример: национал-социализм в Германии, 1936 г. — вторая мировая война); наконец, потерявшая авторитет и,оторванная от нации политическая власть влечет за собой ослабление нации, что может привести к иностранной интервенции: сильная и уравновешенная нация, обладающая внутренним миром, естественным образом живет и в состоянии внешнего мира. Одним словом, мир — это прежде всего внутренняя предрасположенность, и только потом — форма отношений с другим. Проблема вечного мира между людьми — не в смысле утопического идеала, но в смысле конкретной цели политической деятельности — давно занимает умы философов. Каковы политические условия мира в мире? Над этой проблемой размышляет Кант в своем произведении, озаглавленном «К вечному миру» (1795). По Канту, состояние мира действительно сможет установиться лишь тогда, когда будет существовать более или менее совершенная политическая конституция, императивно регулирующая не только взаимоотношения индивидов в государстве, но и взаимоотношения государств. Такое юридическое единение людей сделает каждого человека «гражданином мира». Главы государств в таком случае должны будут, по Канту, ставить себе в задачу не только благо их собственной страны, но и благо мира в целом. Де-юре ответом на этот проект Канта стал Устав ООН (Организации Объединенных Наций), в намерения которой входит во время международных разногласий даже подмена международного суда в Гааге. Де-факто — помощь развивающимся странам, т.е. помощь странам, население которых страдает, от голода, и стремление установить дружеские отношения с большинством из них; потому что политическое единение государств может осуществиться лишь на базе экономического единства, ощутимым образом связующего одни государства с другими. Мировая политическая конституция, наделенная реальной властью (а не та формальная и идеальная реальность, какой оказалась хартия Объединенных Наций), может увенчать лишь экономическое единство крупных континентальных комплексов, из которых состоит мир. Каждый век продолжает питать надежду на проект вечного мира. Он не ограничивается проектом разоружения, который к тому же довольно утопичен, но он сможет стать действительно политическим проектом лишь тогда, когда между «враждующими» нациями или группами наций возникнут настолько сильные и плодотворные экономические, культурные и человеческие связи, что политическое объединение возникнет на их основе само собой. Мысль о войне будет недопустимой лишь тогда, когда все люди мира экономически будут зависеть друг от друга и когда у них будет интимное чувство принадлежности к одному коллективу. Вопрос в том, нужно ли ждать перспективы всеобщей, мировой опасности для того, чтобы такое единение людей наконец осуществилось.
международный, отношения между народами и гос-вами, основывающиеся на проведении внеш. политики ненасильств. средствами и соблюдении принятых на себя (и закрепляемых обычно в договорах) обязательств; отсутствие организованной вооруж. борьбы между гос-вами. В антагонистич. классовых обществах М. прерывается войнами и закрепляет их результаты. Характер М., как и характер войны, определяется историч. ступенью развития общества, политикой господств. классов.
Новая историч. эпоха в развитии междунар. отношений начинается с возникновения социализма, в самой природе к-рого заложено стремление к М. между народами. Вечный М. между народами, исключающий всякие войны и подготовку к ним, является междунар. принципом коммунистич. общества (см. К. Маркс, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 17, с. 5), одним из великих идеалов, за к-рые борются коммунисты (см. В. И. Ленин, ПСС, т. 26, с. 304). Социалистич. строй является источником М. и исключает войны между народами.
Идеал жизни без войн, когда в междунар. отношениях соблюдались бы общепризнанные нормы справедливости, восходит к глубокой древности: легенды о «золотом» вене, антивоен. утопия Лао-цзы (Китай), роман др.-греч. писателя Ямбула о солнечном гос-ве. Идеологи рабовладельч. класса, отвергая возможность длит. равноправного М. с «варварами», ставили вопрос о М. как внутр. проблему определ. народа: китайцев (Мо-цзы), эллинов (Аристотель). В феодальной Европе необходимость отражения опасности чужеземного нашествия вызвала к жизни политич. планы устранения распрей путем союза гос-в: «русского М.» Романа Галицкого (13 в.), «всеобщего европ. М.» франц. мыслителя П. Дюбуа (14 в.) и чеш. короля Йиржи Подебрада (15 в.).
В 17-18 вв. появляются проекты общеевроп. или всемирных орг-ций для мирного решения междунар. споров: Э. Круа (Франция, 1623), У. Пенна (США, 1693), франц. публициста Ш. Сен-Пьера (1708), англ. экономиста Дж. Беллерса (1710), нем. философа И. Канта (1795), рус. просветителя В. Ф. Малиновского (1803) и др. Прогрессивные мыслители 17-18 вв. выдвинули в качестве осн. принципов междунар. отношений равноправие и уважение суверенитета народов, связав реализацию их с требованием ликвидации феод. династич. устоев как условия «вечного М.». В 17 в. основоположник науки междунар. права Г. Гроций развивал идею гуманизации войн, регулирования отношений между гос-вами в интересах М. В отличие от просветителей и бурж. демократов, франц. утопич. коммунисты 18 в. (Морелли, Мабли) указывали, что для устранения войн нужно изменить социальное устройство наций на основе общности имущества. После наполеоновских войн (1815) в Европе зародилось пацифистское движение, стремившееся обеспечить М. на почве капиталистич. отношений; оно сыграло известную роль в разработке конвенций и соглашений о гуманизации методов ведения войны, о мирном разрешении междунар. споров и столкновений (напр., Гаагские конвенции 1899 и 1907).
С сер. 40-х гг. 19 в. против милитаризма и войн выступает рабочее движение. «. Объединение рабочего класса разных стран — писал К. Маркс — в конечном счете должно сделать войны между народами невозможными» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 16, с. 556). 1-й Интернационал рассматривал борьбу за М. как часть борьбы за освобождение рабочего класса. Подчеркивая необходимость и возможность защиты М. в условиях капитализма, Ф. Энгельс выдвинул в 1893 проект общеевроп. безопасности на основе разоружения как гарантии М. В нач. 20 в. междунар. социалистич. движение, партия большевиков выработали антимилитаристскую тактику пролетариата, нашедшую отражение в решениях Штутгартского (1907) и Базельского (1912) конгрессов 2-го Интернационала. В годы 1-й мировой войны В. И. Ленин разработал вопрос о М. в связи с социалистич. революцией пролетариата. Ставя проблему М. конкретно-исторически, в связи с определ. политич. требованиями и интересами рабочего класса и нар. масс, Ленин отмечал в марте 1917 в «Письмах из далека», что только пролет. гос-во в состоянии «. добиться мира, притом не империалистского мира, не сделки между империалистскими державами о дележе награбленной капиталистами и их правительствами добычи, а действительно прочного и демократического мира, который не достижим без пролетарской революции в ряде стран» (ПСС, т. 31, с. 55).
Поворот в мировой политике от империалистич. М., с вырастающими из него войнами, к прочному демократич. М., к-рый закладывает основы для полного устранения войн, начался с победы Великой Окт. социалистич. революции. В первом акте Сов. пр-ва — Декрете о мире — программа демократич. М. была органически связана с новым принципом междунар. отношений, рожденншм социалистич. революцией — принципом мирного сосуществования гос-в с различным обществ. строем.
Совр. постановка вопроса о М., обоснованная коммунистич. и рабочими партиями, исходит из изменения соотношения сил между социализмом и капитализмом на мировой арене, из принципиального положения о том, что последоват. миролюбивая политика СССР и др. социалистич. гос-в, растущее влияние их согласованной политики на ход мировых событий, усиление борьбы рабочего класса и всех трудящихся в странах капитала, рост нац.-освободит. движения, выступление широких кругов мировой демократич. общественности — сторонников М. устраняют фатальную неизбежность новой мировой войны. Вследствие невиданно возросшей разрушит. силы средств войны вопрос о М. стал общечеловеч. проблемой, для разрешения к-рой необходимы совместные действия во имя защиты М. всех, кто заинтересован в спасении плодов труда и творч. усилий человечества, независимо от убеждений и политич. взглядов. Борьба за М. неотделима от развития антиимпериалистич. движения и сливается с борьбой за свободу народов, прогресс и демократию.
Коммунисты отвергают как псевдореволюц. экстремистскую идею утверждения социализма и М. в результате войны, так и правооппортунистич. понимание М.как примирения с империализмом, отказа от классовой борьбы, от борьбы с бурж. идеологией и политикой. Усилив наступление на империализм, являющийся источником воен. опасности, можно нанести поражение его агрессивной политике и претворить в жизнь стремления народов к М. Важнейшими предпосылками М. являются прекращение гонки вооружений и разоружение, прежде всего ядерное, отпор актам агрессии и междунар. произвола, ликвидация воен. блоков и очагов войны, развитие междунар. сотрудничества. Сов. гос-во, др. социалистич. страны ведут последоват. борьбу за осуществление коренного поворота к разрядке в междунар. отношениях, за объединение усилий всех миролюбивых сил в движении за прочный, справедливый и демократич. мир.
многозначное понятие научно-философского дискурса; наиболее близкими к нему являются понятия бытия, существующего и существования, природы, целого, Вселенной, космоса. Понятие «мир» выступает как одна из самых фундаментальных онтологичесаких интуиции, определяя базовые предпосылки гносеологии.
Основная дивергенция в семантике понятия «мир» проходит по рубежу, отделяющему представление о космологическом единстве сущего от частных или локальных (групповых, сериальных и т. д.) форм упорядоченных единств. Кант определял мир как «совокупность всех явлений», выступающую предметом космологии. Но в более абстрактном плане он рассматривал понятие «мир» как «целокупность синтеза» явлений того или иного определенного плана, сближая его логическое ядро со своим понятием схемы. В этом смысле мир можно определить как особенное всеобщее, взятое в полноте своей эмпирической развертки. Так, напр., мир кино — это все состояния кинопродуцирующей активности человека. Определение понятия «мир» через принцип, порождающий конкретное единство многообразия явлений, означает, что мир в указанном смысле всегда есть мир чего-то. Принцип или начало единства выступает здесь и как источник генезиса мира, и как его носитель (напр., мир Гомера или мир Шекспира, мир ученых и т. п.). В греческом слове как и в его латинской транскрипции, подчеркивается значение «порядка», «строя», «устроения», «украшения», «наряда» с морально-позитивным оттенком; существующий в современном русском языке омоним и омограф мира как Вселенной (мир) означает не просто отсутствие вражды, но и гармоническое устроение сущего.
В античности существовали три основные традиции в истолковании понятия «мир» в космологическом смысле. Во-первых, мир понимался как единственно сущая тотальность «неба» в центре которого находится неподвижная Земля, за которой следуют планеты, а за ними — сфера неподвижных звезд. Мыслимый т. о. мир вмещает в себя все вещество и все пространство. Такой взгляд характерен для Аристотеля, система мира которого, будучи соединенной с астрономической системой Птолемея, стала основой космологической мысли и господствующей картиной мира вплоть до 15—16 вв. Во-вторых, в атомизме наш мир также включает, как и у Аристотеля, все видимые небесные тела с Землей в его центре, однако при этом утверждается, что миров во Вселенной бесконечное множество. Мир в таком истолковании расходится в своем значении с понятием Вселенной, в то время как у Аристотеля эти понятия совпадают. В-третьих, в орфико-пифагорейской традиции, а также у Гераклида Понтийского, Посидония и Клеомеда любое небесное тело считалось миром, причем населенным, в частности Луна считалась населенной душами умерших. Такое понимание мира, на долгие столетия оттесненное господством аристотелевско-птолемеевской системы, возобновляется в эпоху Возрождения, способствуя размыканию и гомогенизации замкнутого иерархического античного космоса и созданию нового космологического видения.
У Платона мир (космос) как прекрасный и одушевленный «порядок» создан демиургом не из ничто, а из «беспорядка» (Тим. 30 a-b). Мир у Аристотеля вечен, несотворен, все существующее в нем движимо перводвигателем. У атомистов миры возникают в результате атомных вихрей и с неизбежностью распадаются, что постоянно происходит в бесконечной Вселенной (то ). Понятия мира у атомистов и у Аристотеля близки между собой — в обоих случаях это в качественно-структурном отношении геоцентрический замкнутый и конечный мир, ограниченный в одном случае «крайней сферой» (Аристотель), а в другом — «мембраной» или «оболочкой» (атомисты). Аналогия прослеживается и в отношении внутрикосмического дуализма (противопоставление центра, мирящего периферии). Однако радикальное различие в мировоззрении и в исходных принципах приводит к тому, что если Аристотель защищает тезис о единственности мира и о его целесообразном и иерархическом устройстве, то атомисты учат о бесконечной множественности миров, подчиненных случаю и механическим закономерностям, не оставляющим никакого места в устройстве мира телеологическому принципу.
Если для античных философов важно было отстоять идею вечности мира, то для христианских мыслителей, напротив, на передний план в идейной борьбе выступает задача утвердить тезисы о сотворении мира из ничего (creatio ex nihilo) и о божественном провидении, управляющем миром. Самым непримиримым противником нового христианского представления о мире был античный атомизм с его отрицанием разумного промысла в устройстве и функционировании мироздания и учением о бесконечном множестве миров. Ситуация изменилась после 1277, когда парижский епископ осудил аристотелевский тезис о невозможности множества миров. Значительный шаг в расшатывании аристотелевской концепции мира был сделан Николаем Кузанским, сочетавшим принцип всеобщей одушевленности органического мирового целого с принципом его разомкнутости («хотя этот мир не бесконечен, но, однако, его нельзя помыслить и конечным, поскольку у него нет пределов, между которыми он был бы замкнут» — Об ученом незнании, II, 11, 156). При этом происходит переоценка самого понятия бесконечности — ее низкая оценка, типичная в целом для античности, сменяется утверждением ее поистине божественной природы. В соответствии с древней орфико-пифагорейской традицией «миры» у Кузанца понимаются как видимые и невидимые небесные тела или «звезды», на которых существует жизнь и даже разумные обитатели. Миры-«звезды» гармонично взаимодействуют друг с другом, выступая тем самым органами единого целого, отсылающего к своему Творцу. Подобное представление о мире мы находим и у Дж. Бруно, у которого, однако, мотивы христианской теологии, типичные для Кузанца, уступают место герметизму и открыто выраженному пантеизму. Мир у Бруно — анимистические образования («великие животные»), а Вселенная не просто открыта и разомкнута, а актуально бесконечна, практически мало чем отличаясь от Бога. У христианских мыслителей мир понимается как конечное пространственно-временное тварное образование, имеющее свои начало и конец (эсхатология) и представляющее собой средоточие всего «мирского» как нравственно и духовно несовершенного состояния. В иудео-христианской традиции мир мыслится как бытие, онтологически неполное и преходящее, в противоположность божественному Слову, которое вечно и абсолютно («небо и земля прейдут, но слова мои не прейдут». 24:35).
В философии нового времени, особенно в ее секуляризованных вариантах, понятие «мир» приобретает значение единственно значимого предмета философской мысли. Так, у Шопенгауэра мир истолковывается «как воля и представление», исчерпывающие фундаментальные определения бытия и познания. В философии Ницше, радикализирующего учение Шопенгауэра, дух и трансцендентное начало лишаются самостоятельного бытия, а мир истолковывается исключительно как сфера постороннего и имманентного существования, абсолютным принципом которого выступает «воля к власти». Большое значение придается понятию «мир» в феноменологии позднего Гуссерля, выдвинувшего концепцию «жизненного мира». Отказываясь от ранее принимаемого им примата трансцендентального субъекта над его миром, Гуссерль развивает теорию ннтерсубъекгивности, определяющей объективный мир вещей и одновременно зависимой от него. Интерсубъективность мыслится вместе с конкретным исторически данным миром-феноменом, миром жизни или «жизненным миром», выступающим предельным и подвижным «горизонтом» всех целей и способов видения .мышления и деятельности человека. Гуссерль проводит различие между миром, как он дан в научном знании, и миром, в котором мы живем. Этот второй мир и есть «жизненный мир», служащий интерсубъективно данной основой всего опыта человека, в т. ч. и научного. В его описании, в выявлении его структуры философ видит важную задачу феноменологии. Ученик Гуссерля Хайдеггер также широко использует понятие «мир», анализируя его различные смыслы. «Бытие-в-мире» есть, по Хайдеггеру, фундаментальный конститутив «присутствия» (Dasein). В этом понимании мир как нечто внешнее по отношению к человеку исчезает, раскрываясь в своей «мирности» (Witlichkeit), высвечиваемой в экзистенциальной аналитике «присутствия». В концепции историчности Хайдеггера мир выступает как событие, как фундаментальная «определенность присутствия», не являющаяся его следствием, но структурирующая его. «Событие истории, — говорит Хайдеггер, — есть событие бытия-в-мире. Историчность присутствия есть по своему существу историчность мира» (Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997, с. 388). Судьба мира, по Хайдеггеру, связана с судьбой бытия. Действительно, в новое время, как считает философ, мир превращается в «картину мира», становится «представлением», что отвечает господству математического естествознания как культурной парадигмы, выступающей проявлением «забвения бытия», лежащего в основе европейской метафизики.
В современной науке понятие единой картины мира лишается своей обоснованности и на передний план выступают такие характеристики мира, как сложность, случайность, нелинейность, множественность, историчность и связанность его с человеком и жизнью в целом. Все эти черты мира развиваются в современной постнеклассической науке (синергетика, теория диссипативных структур, антропный принцип в космологии и т. д.).
Лит.: Визгин В. П. Идея множественности миров. Очерки истории. М 1988; Бибихин В. В. Мир. Томск, 1995; Brand G. Welt. Ich und Zeit nach unveroffentlichten Manuskripten Edmund Husserls. Den Haag, 1955; Lebenswelt und Wissenschaft in der Philosophie Edmund Husserls, hrsg. von E. Stroker. Fr./M., 1979; Bohrmann K. Die Well als Verhaltnis: Untersuchungen zu einem Grundgedanken in den spaten Schriften Martin Heideggers. Fr./M., 1983; Couturier P. Monde et etre chez Heidegger. Montreal, 1971.
м е ж д у н а р о д н ы й – отношения между народами и гос-вами, исключающие применение насильств. средств для проведения политики; отсутствие войны между народами и гос-вами. В антагонистич. классовом обществе М. прерывается войнами и закрепляет их результаты. Характер М., как и характер войны, определяется политикой, к-рая проводится господств. классами. «Война есть продолжение средствами насилия той политики, которую вели господствующие классы воюющих держав задолго до войны. Мир есть продолжение т о й ж е политики, с з а п и с ь ю тех изменений в отношении между силами противников, которые созданы военными действиями» (Ленин В. И., Соч., т. 22, с. 152). Вечный М. между народами, исключающий всякие войны и подготовку к ним, является междунар. принципом коммунистич. общества (см. К. Маркс, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 17, с. 5), одним из великих идеалов, за к-рые борются коммунисты (см. В. И. Ленин, Соч., т. 21, с. 264, а также Программу КПСС, 1961, с. 6). Стремление к жизни без войн, когда в отношениях между народами соблюдались бы простые общепризнанные нормы справедливости, – одно из самых сокровенных чаяний нар. масс. Оно возникло в глубокой древности, в эпоху становления классового общества и встречается уже в 3-м тысячелетии до н.э. в шумерском нар. эпосе о Гильгамеше (X, VI, ст. 27–28). Первонач. идеал вечного М., выдвинутый разными народами в легендах о «золотом веке», а впоследствии в ранних социальных утопиях, представлял собой фантастич. отображение обществ. отношений родового строя (эллинистич. роман Ямбула о «солнечном гос-ве», в кн.: «Историч. библиотека» Диодора Сицилийского, рус. пер. – ч. 1, 1774; древнекит. утопия Лао-цзы). Идеологи рабовладельч. класса не допускали возможности равноправного длит. М. с «варварами». Аристотель обосновывал взгляд, что не только война, но и М. есть необходимое условие жизни рабовладельч. гос-ва: «Нужно, чтобы граждане имели возможность. (в случае надобности), вести войну, но, что еще предпочтительнее, наслаждаться миром. » (Polit. VII, 13, 9; рус. пер., М., 1911). На бессмысленность захватнич. стремлений к порабощению всего мира указал Плутарх в диалоге Киния и Пирра (см. его соч. «Сравнительные жизнеописания», т. 4, СПБ, 1891). Попытка разрешить сложную моральную проблему, связанную с участием в братоубийств. войне, содержится в древнеинд. эпосе Бхагавадгите. В комедиях Аристофана обрисованы силы, способные, по его мнению, прекратить междоусобные войны в Элладе (комедии «Мир» и «Лисистрата»). В Др. Риме широкое распространение получила теория М., опирающегося на силу; существо ее выражается в изречении, приписываемом воен. писателю Вегецию Флавию: «Si vis pacem, para bellum» («Хочешь мира – готовься к войне»). Мировая империя, в к-рой подавляется стремление порабощенных народов к независимости, считалась средством устранения междунар. конфликтов. В учении стоиков, а затем в раннем христианстве обосновывалась идея о том, что условием М. является воплощение в едином гос-ве некоей духовной общности народов Рим. империи. Идеал М., основывающегося на отказе от политики захватов, провозглашен в надписях инд. царя Ашоки (3 в. до н. э.), к-рый вследствие морального раскаяния в совершенных им при покорении гос-ва Калинги злодеяниях, принял дхармавиджаю (закон благочестия) в качестве основы деятельности гос-ва. В феод. Европе стремление масс к М. эксплуатировалось церковью (проповедь «божьего мира»). Идеологи папства (клюнийское движение) выдвинули программу теократич. М. – мирового господства рим. курии. Этим претензиям светские феодалы, в частности герм. императоры, противопоставили план возрождения Рим. империи, к-рый маскировался «заботами» о замирении Европы. Необходимость положить конец междоусобицам для того чтобы успешно отражать опасности чужеземного нашествия, вызвала появление «Слова о полку Игореве», призывавшего к единству и М. во имя защиты Родины, и политич. планов устранения междоусобных распрей путем союза гос-в («русский мир» Романа Галицкого в нач. 13 в., «всеобщий европ. мир» П. Дюбуа в нач. 14 в., проект советника чеш. короля Йиржи Подебрада – Марини в 15 в.). Требование «крепкого мира» выдвигалось и в крест. восстаниях (напр., восстание под руководством Уота Тайлера в 1381, и др.). В эпоху Возрождения против феод. распрей и монархич. войн выступили гуманисты ?. Мор (см. «Утопия», М., 1953, с. 95), Эразм Роттердамский (см. «Жалоба мира», в журн.: «Вопр. философии», 1955, No 2), Дж. Колет, Фишер из Рафы, Рабле, Монтень, Себастьян Франк. Они рассматривали М. как необходимое условие нравств. развития человека, указали на несовместимость войн с интересами народа. В нач. 17 в. зарождается наука о междунар. праве (Гроций, Пуфендорф, Томазий), отразившая процесс становления системы нац. гос-в. Ее центр. идеей было регулирование отношений между гос-вами в целях сохранения М., ограничение войны юридич. нормами. В это же время появились проекты создания общеевроп. или всемирных орг-ций гос-в для решения междунар. споров мирными средствами (Э. Круа, Новый Киней, или Рассуждение об основах и средствах установления всеобщего мира и свободы торговли во всем мире – E. de la Croix, Le nouveau Cen?e ou Discours des occasions et moyens d´?stablir une Paix g?n?rale et la libert? du Commerce pour tout le monde, 1623; Я. Коменский, Всеобщий совет человеч. роду. – Comenius, De rerum humanarum emendatione consultatio catholica ad genus humanum. [1657 ]; Пейн, Опыт о настоящем и будущем мире в Европе – W. Penn, An essay towards the present and future peace of Europe, 1693; Дж. Беллерс, Нек-рые основания Европ. гос-ва, предложенные державам – J. Bellers, Some reasons for an European state, 1710). Наибольшую известность в тот период получил проект Ш. Сен-Пьера, изложенный им в «Записке об улучшении дорог» (1708), а затем в «Проекте сохранения вечного мира в Европе» – С. de Saint-Pierre, Projet pour rendre la paix perp?tuelle en Europe, v. 1–3, 1713–17. Этот проект привлек к проблеме вечного М. внимание многих просветителей: Лессинга, X. Вольфа, Гердера и др., а также Руссо. Но он имел и реакц. сторону, поскольку предусматривал подавление нар. восстаний в Европе и сохранение монархич. форм правления, и был впоследствии использован создателями европ. «священного союза». Идея вечного М., поддерживаемого союзом суверенных гос-в, получила дальнейшее развитие у Канта в трактате «К вечному миру» («Zum ewigen Frieden», 1795, рус. пер. 1880), где поставлен вопрос о гарантиях М., тенденции обществ. развития, обусловливающей необходимость его установления путем соглашения между гос-вами. Прогрессивные мыслители 17–18 вв. обосновали демократич. программу справедливого М. – реорганизации междунар. жизни на основе принципов равноправия и уважения суверенных прав народов. Они выдвинули требование разоружения (Беллерс), отказа от тайных договоров (Мабли), выступали за смягчение бедствий, приносимых войнами крестьянам, ремесленникам, торговцам путем междунар. соглашений (Б. Франклин). Свои надежды на М. они связывали с нравств. перевоспитанием людей (Гердер), развитием науки и просвещения (Коменский), расширением торговых связей между странами (Монтескь?, А. Смит, Рикардо), «взаимного купечества» (Десницкий). В противоположность Сен-Пьеру, к-рый ставил осуществление M. в зависимость от воли правящего класса, «просвещенных монархов», Руссо видел путь к М. в революц. низвержении европ. монархий, хотя и полагал, что время для такой революции еще не пришло (см. «Суждение о вечном мире», в кн.: «Трактаты о вечном мире», М., 1963, с. 149). Дидро считал условием М. установление республики. Прогрессивное значение имела идея об «упреждении раздоров и войн», выдвинутая в 1798 В. Малиновским (см. Избр. обществ.-политич. соч., 1958, с. 81). В отличие от просветителей, искренне веривших в то, что ликвидация феод.-династич. устоев повлечет за собой в междунар. отношениях установление вечного и всеобщего М., утопич. коммунисты (Морелли, Мабли) указывали, что для уничтожения войн нужно реорганизовать социальное устройство наций на основе общности имущества. В программе М., провозглашенной бабувистами (см. Бабеф), поставлен вопрос об отношении революц. власти к др. народам после коммунистич. переворота в стране. Бабувисты стремились внушить народу уважение к междунар. праву и отвращение к завоеваниям. М. они рассматривали как первое из благ после свободы и допускали только справедливые войны (см. Ф. Буонарроти, Заговор во имя равенства, т. 1, ?.–Л., 1958, с. 352–53, прим.). После наполеоновских войн в Европе зародилось пацифистское движение, имевшее вначале религ. окраску. Его практич. деятельность свелась к изданию религ. пацифистской лит-ры, «барской, не для народа» (см. В. И. Ленин, Соч., т. 35, с. 223), посылке петиций в парламенты, созыву начиная с 1843 междунар. конгрессов в защиту М. В 1855 пацифист Беррит выдвинул идею всеобщей антивоен. стачки в христ. странах. В конце 40 – нач. 50-х гг. 19 в., благодаря активной деятельности примкнувших к пацифистским общинам поборников свободной торговли (фритредеров), пацифизм начал преодолевать религ. форму, превращаясь в либеральное движение за проведение реформ в междунар. отношениях в условиях капиталистич. строя. Фритредеры (Кобден, Брайт, Чаннинг, Бастиа) требовали ликвидации тарифных барьеров, освобождения колоний как условия мира. Маркс, раскрывая сущность фритредерских лозунгов, писал, что «было бы большой ошибкой предполагать, что доктрина мира манчестерской школы имеет глубокое философское значение. Она сводится лишь к тому, что феодальный метод ведения войны должен быть заменен торговым, что место пушек должен занять капитал» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 8, с. 533). «Присвоить имя всеобщего братства эксплуатации в ее космополитическом виде – такая идея могла зародиться только у буржуазии» (Маркс К., там же, т. 4, с. 416). В 1867 мелкобурж. республиканцы и либералы при участии Лемонье, Гюго, Гарибальди создали «Междунар. Лигу свободы и мира», к-рая пыталась в начале своей деятельности направить рабочее движение на путь пацифизма. Программа М. «Лиги» включала в себя: замену монархий демократич. республиками, отстранение церкви от участия в политич. делах, создание «Соединенных Штатов Европы», организацию «армии мира» для пресечения агрессии, осуществление на основе СШ Европы всеобщего разоружения. Эту программу «Лига» надеялась осуществить путем просвещения всех классов общества в духе миролюбия. В эпоху сравнительно мирного развития капитализма пацифизм сыграл известную положит. роль в заключении различных конвенций и соглашений между гос-вами, кодификации междунар. права, разработке принципов арбитража, санкций и т.п. В конце 19 в. в Европе установилось господство милитаризма; получила распространение концепция «вооруженного мира», согласно к-рой наращивание воен. мощи служит устранению войн. Просветительско-воспитат. и парламентско-реформистская деятельность пацифистов потерпела полный провал. Ограниченность бурж. пацифизма, к-рый желал невозможного – капитализма без войн, не была присуща программе М. социалистов-утопистов 19 в. (Фурье, Оуэн, Дезами), но и они не смогли еще подняться до осознания коренной противоположности интересов трудящихся и буржуазии в вопросах М. и войны и апеллировали ко всему обществу, в т.ч. и к господств. классам, призывая их «в интересах самосохранения» ввести социализм, чтобы «. не быть ввергнутыми в анархию, в войны и бедствия» (Оуэн Р., Избр. соч., т. 2, М., 1950, с. 208). По мере развития классовой борьбы пролетариата этим иллюзиям приходит конец; его руководители разрабатывают междунар. программу рабочего движения, к-рую это движение отстаивает против буржуазии: «Мы ненавидим все войны, кроме тех, которые народ вынужден вести против внутреннего угнетения или иноземного вторжения», – говорил Дж. Гарни на митинге чартистов, членов «Союза справедливых» и революц. эмигрантов в Лондоне в 1845 (цит. по кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 2, с. 596). Рус. революц. демократия (Чернышевский) вплотную подошла к этой программе: «Человеку трудящемуся разорительна всякая война; полезна для него только та война, которая ведется для отражения врагов от пределов отечества» (Избр. филос. соч., т. 2, 1950, с. 198). В марксизме-ленинизме демократич. традиция в вопросах М. и войны, созданная прогрессивной обществ. мыслью, получила продолжение и развитие. Научно объяснив природу и сущность войны, марксизм-ленинизм выдвинул действенную программу борьбы за М., указал реальный путь к вечному М.; выяснение роли рабочего класса как творца новых междунар. отношений, как передовой обществ. силы, возглавляющей нар. массы и способной положить конец всяким войнам, – главное в марксистско-ленинской постановке вопроса о M. Интернац. солидарность рабочего класса – необходимое условие успешной борьбы против агрессии, милитаризма и войны. «. Объединение рабочего класса разных стран в конечном счете должно сделать войны между народами невозможными» (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 16, с. 556; см. также т. 17, с. 5). Основоположники марксизма вместе с тем подчеркивали необходимость борьбы рабочего класса за M. в условиях капитализма. Энгельс, называя разоружение гарантией М., указывал, что оно «возможно» (см. тамже, т. 22, с. 387). Созданный Марксом и Энгельсом 1-й Интернационал провозгласил, что борьба за всеобщий М. – часть борьбы за освобождение рабочего класса и что рабочий класс должен «. добиваться того, чтобы простые законы нравственности и справедливости. стали высшими законами и в отношениях между народами» (Маркс К., там же, т. 16, с. 11). Необходимость согласованных выступлений рабочих разных стран в интересах М. подчеркнули Брюссельский (1891) и Цюрихский (1893) конгрессы 2-го Интернационала. В период перед 1-й мировой войной междунар. социалистич. движение, партия большевиков разработали антимилитаристскую тактику рабочего класса эпохи империализма. Штутгартский конгресс 2-го Интернационала (1907), по предложению Ленина и Люксембург, заявил, что в случае войны междунар. пролетариат выступит за устранение капиталистич. строя, порождающего войны. В антивоен. манифесте чрезвычайного Базельского социалистич. конгресса (1912) определена позиция рабочего класса в отношении надвигавшейся империалистич. войны: «Пролетариат считает п р е с т у п л е н и е м с т р е л я т ь д р у г в д р у г а ради увеличения прибылей капиталистов. » (цит. по кн.: Ленин В. И., Соч., т. 18, 1936, с. 410). Социалистич. движение выдвинуло таких страстных борцов против милитаризма, как Ж. Жорес, К. Либкнехт, Ю. Дебс. Однако отход правоопортунистич. вождей 2-го Интернационала после начала 1-й мировой войны от обязательств, провозглашенных в совместных декларациях социалистов, дезорганизовал и расколол рабочий класс. Только большевики во главе с Лениным, болг. «тесняки», сербские социал-демократы и левые интернационалистич. элементы в ряде др. социалистич. партий выступили против войны с позиций пролет. солидарности. Но этих сил было недостаточно, чтобы отстоять М. Коммунисты, в отличие от бурж. пацифистов и анархистов, ставят проблему М. конкретно-исторически, в связи с определ. политич. условиями и коренными интересами рабочего класса и нар. масс. Они указывают, каким образом можно укрепить М. в данных условиях, как нужно бороться против конкретной военной опасности за справедливый, демократич. и прочный M. «Лозунг мира можно ставить или в связи с определенными условиями мира или без всяких условий, как борьбу не за определенный мир, а за мир вообще (Frieden ohne weiters). Ясно, что в последнем случае перед нами не только не социалистический лозунг, но и вообще совершенно бессодержательный, бессмысленный лозунг» (Ленин В. И., Соч., т. 21, с. 262). Гос-ва поддерживают состояние М. между собой, соблюдая определ. условия, обычно закрепленные в междунар. договорах. В зависимости от характера этих условий М. бывает двоякого рода. М., попирающий суверенные права народов, их нац. достоинство и имеющий своей целью обеспечение господства одних стран над другими или подготовку к новым захватам чужих территорий, является несправедливым, империалистическим. Этот М. основывается либо на замирении силой угнетенных наций угнетающими (система колониализма), либо на известном «равновесии сил» между угнетающими нациями и компромиссах между ними о разделе сфер влияния за счет других народов («мирные» союзы империалистич. держав), либо же на насильств. удержании части территории др. гос-ва вопреки воле и симпатиям его населения и навязывании кабальных условий. По своей природе империалистич. М. является «передышкой» между войнами и вырастает из той же почвы капиталистич. мировой системы хозяйства, что и империалистич. войны. В противоположность этому, М., обеспечивающий суверенные права народов, их независимость, равенство, добрососедские отношения и имеющий своей задачей всемерное развитие культурных, экономич. и торг. связей к взаимной выгоде сотрудничающих сторон, является справедливым, демократич. М. Устанавливая принципы демократизма как высший закон в отношениях между народами, этот M. открывает простор для решения спорных вопросов в соответствии со свободно выраженной волей и симпатиями населения и закладывает прочную основу для обеспечения общих политич. интересов всех миролюбивых стран в борьбе против войн. В эпоху, когда безраздельно господствовал империализм, демократич. М. был не осуществим без революц. борьбы масс и свержения империалистич. пр-в. Ленин указывал, что только гос-во рабочих и крестьян в состоянии «. добиться м и р а, притом не империалистского мира, не сделки между империалистскими державами о дележе награбленной капиталистами и их правительствами добычи, а действительно прочного и демократического мира, который не достижим без пролетарской революции в ряде, стран» (там же, т. 23, с. 331). В условиях 1-й мировой войны единственно возможный путь к прочному демократич. М. лежал через превращение империалистич. войны в войну гражданскую. Именно этим путем вывела из войны народы России Коммунистич. партия. С победой Окт. революции в мировой политике начался поворот от М. империалистического с вырастающими из него войнами к прочному демократич. М., к-рый закладывает основы для полного устранения войны. В первом акте Сов. гос-ва – Декрете о мире (1917) – программа демократич. М. была органически связана с новым принципом междунар. отношений, рожденным социалистич. революцией, – принципом мирного сосуществования социалистич. и капиталистич. систем. Этим декретом Сов. власть провозгласила мирную политику, равно справедливую для всех народов: отказ от войны как средства решения межгос. споров; мирные переговоры; аннулирование неравноправных договоров, направленных к захвату чужих земель; защита нац. равноправия и осуществление на деле самоопределения наций; добрососедские отношения между гос-вами; экономич. сотрудничество; призыв к нар. массам всех стран активно вмешаться в вопросы мировой политики и совместно решить задачу освобождения человечества от ужасов войны. Декрет о мире исходил из того, что мирные отношения между социалистич. и империалистич. странами не только допустимы и возможны, но и необходимы в интересах укрепления М. и развития социализма. Последоват. борьба Сов. гос-ва и междунар. рабочего класса во главе с коммунистич. авангардом – партиями 3-го Интернационала в период между двумя мировыми войнами за новые принципы междунар. политики, выдвинутые социализмом, способствовала сплочению демократич. миролюбивых сил для борьбы против фашистской агрессии. Развитие и укрепление первого в мире социалистич. гос-ва, а после 2-й мировой войны мировой системы социализма – историч. шаги к созданию материальных гарантий прочного M. и осуществлению многовековой мечты человечества об устранении войн из жизни общества. Ныне сложились такие условия, когда уже имеется не только моральное, но и материальное превосходство миролюбивых сил над поборниками войны. Марксисты-ленинцы рассматривают борьбу за М. как выполнение своей историч. миссии перед человечеством и как важнейшее условие построения социализма и коммунизма, развертывания революц. рабочего и нац.-освободит. движения. В современных условиях на мировой арене сложилось новое соотношение сил в пользу социализма, при к-ром нельзя решать вопросы М. и войны, не считаясь с волей народных масс. Исходя из марксистско-ленинского анализа этого соотношения сил, XX съезд КПСС по-новому поставил вопросы M. и войны и сделал важный теоретич. и политич. вывод о том, что теперь уже нет фатальной неизбежности войны. Могучие силы современности, выступающие в защиту М.: Советский Союз, социалистич. лагерь, молодые нац. гос-ва, междунар. рабочий класс, всенародное движение сторонников М. – могут предотвратить войну. Выводы о возможности предотвращения войны в современную эпоху, сделанные мировым коммунистическим движением, легли в основу программных документов борьбы за М.: «Манифеста мира» (1957) и «Обращения к народам всего мира» (1960), а также «Декларации Совещания представителей коммунистич. и рабочих партий социалистич. стран» (1957) и «Заявления Совещания представителей коммунистич. и рабочих партий» (1960). Благодаря активности, организованности и выдержке миролюбивым силам удалось сорвать суэцкую авантюру империалистов в Египте (1956), предотвратить вторжение в Сирию, Ирак (1958), отстоять свободу и независимость Кубы (1961), была ликвидирована острая междунар. напряженность, возникшая в связи с агрессивными действиями амер. империалистов против Кубы (1962). Важнейшим итогом деятельности КПСС, братских партий стран социализма, результатом активизации миролюбивых сил всех стран явился тот факт, что войну удалось предотвратить (см. Материалы XXII съезда КПСС, 1962, с. 298). Однако опасность новой мировой войны еще не устранена. Могущество социалистич. лагеря – решающая гарантия М. на земле. Ленин считал, что со временем «. новые изобретения в области науки и техники сделают оборону нашей страны такой мощной, что всякое нападение на нее станет невозможным» («Воспоминания о В. И. Ленине», т. 2, 1957, с. 682). Решение вопроса о том, удастся ли предотвратить войну, зависит не только от материальной (военной, экономической) мощи, но и от моральных, политических факторов, то есть организованности, бдительности, выдержки миролюбивых сил, широких народных масс. В совр. условиях вопрос о М. вследствие невиданно возросшей разрушит. силы средств войны стал общечеловеч. проблемой и затрагивает судьбы не только целых стран и народов, но и будущих поколений человечества. Главное состоит сейчас в том, чтобы отвратить термоядерную угрозу, не дать вспыхнуть ракетно-ядерной войне, в огне к-рой могут сгореть мн. страны и народы. Покончить с этой угрозой может уже нынешнее поколение людей (см. Программа КПСС, 1961, с. 57). Против опасности термоядерной войны выступают социалистич. страны, нейтральные страны, народы, борющиеся за нац. независимость и ее укрепление против империализма, революц. рабочее движение капиталистич. стран и самые разнородные массовые движения, объединенные общим стремлением сохранить М., напр. Движение сторонников мира, движение участников Пагуошских конференций, Нац. комитет борьбы за разумную ядерную политику (США), сторонники ядерного разоружения – участники похода на Олдермастон (Англия), Комитет 100 (Англия), Совет солидарности стран Азии и Африки, Движение против атомной смерти (ФРГ), Франц. лига борьбы против атомного вооружения и др. Борьба за М. против милитаризма – общедемократич. движение – не ставит перед собой задач социалистич. преобразований. Но она теснейшим образом связана с борьбой за социализм, поскольку ведется против империализма – источника военной опасности. Организующей силой в борьбе за М. выступает междунар. рабочий класс. Коммунисты добиваются обеспечения M. не путем вымаливания его у империалистов, а сплачивая марксистско-ленинские партии, рабочий класс всех стран, опираясь на мощь социалистических государств. Опасность термоядерной войны останется до тех пор, пока решительная и активная борьба народов империалистических стран не приведет к изоляции агрессивных кругов и созданию таких правительств в этих странах, к-рые осознавали бы опасность политики агрессии и «холодной войны» и пошли бы на соглашение о всеобщем и полном разоружении, вступили на путь мирного сосуществования государств. Превращение мировой системы социализма в решающий фактор обществ. развития, возрастающий перевес сил М. над силами войны создают реальную возможность еще при сохранении капитализма на части земного шара, до того, как социализм победит во всем мире, исключить мировую войну из жизни общества, принудить агрессивные силы не нарушать всеобщий М. Осуществление выдвинутой Сов. правительством программы полного и всеобщего разоружения устранило бы саму возможность ведения войн между гос-вами. С победой социализма во всех странах будут окончательно устранены социальные и национальные причины возникновения войн. «Уничтожить войны, утвердить вечный мир на земле – историческая миссия коммунизма» (там же, с. 58). Коммунисты отстаивают выдвинутую ими программу упрочения М. и устранения войн в острой борьбе с бурж. идеологией, роль к-рой объективно сводится к идейному разоружению масс в борьбе против воен. опасности. В совр. бурж. социологии широкое распространение получили взгляды, согласно к-рым «ради мира» народы должны заплатить цену свободы (Сантаяна), отказаться от своих суверенных прав (Э. Ривс и др. поборники теории «универсализма»), пережить еще одну разрушит. войну (Маритен), ограничить рождаемость (неомальтузианцы), заняться врачеванием психопатологич. расстройств индивидов, проявляющихся в «агрессивности» и «поисками» морального эквивалента войны (бурж. социальная психология), накапливать разрушит. оружие (милитаристская теория «фатального мира», основывающегося на страхе перед применением водородного оружия) и т.п. В своих теориях о М. бурж. социологи игнорируют обществ. силы, способные положить конец войне, и не видят всей глубины опасности, к-рую несет деятельность сил, готовящих войну, – монополистов и милитаристов. Широко распространенной доктриной воинствующих сил империализма является концепция политики «с позиции силы», в основе к-рой лежит идея о том, будто можно обеспечить «М.», балансируя на «грани войны», усиливая междунар. напряженность, непрерывно наращивая гонку вооружений. Бессилие бурж. социологии указать, что необходимо сделать, чтобы война не разразилась в ближайшие десятилетия, констатируют и сами ее представители (см. «The nature of conflict», UNESCO, 1957, p. 203). Научный коммунизм обосновывает для всех народов реальный путь к прочному М.; этот путь лежит только через мирное сосуществование двух систем, подкрепленное разоружением (см. ст. Мирное сосуществование). Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Манифест Коммунистич. партии, Соч., 2 изд., т. 4; Маркс К., Смертная казнь. – Памфлет г-на Кобдена. – Мероприятия Англ. банка, там же, 2 изд., т. 8; его же, Первое воззвание генерального совета Международного товарищества рабочих о франко-прусской войне, там же, т. 17; Энгельс Ф., Избр. военные произв., М., 1956; Ленин В. И., О международной политике и международном праве. Сб., М., 1958; XXII съезд КПСС 17–31 октября 1961 года. Стенографический отчет, т. 1–3, М., 1962; Программа КПСС. (Принята XXII съездом КПСС), М., 1961; Документы Совещаний представителей коммунистич. и рабочих партий, М., 1960; Лодыженский . Проекты вечного мира и их значение, М., 1880; Тихомиров П. В., Вечный мир в филос. проекте Канта, М., 1899; Толстой Л. Н., Как уничтожить войну, [П. ], 1917; Либкнехт К., Милитаризм и антимилитаризм, пер. с нем., П., 1921; Николаи Г. Ф., Биология войны, пер. с нем., Л., 1926; Папаригопуло С. В., Прогрессивные рус. мыслители XVIII в. о мире и войне, «Вопр. философии», 1960, No 2; Андреева И. С., Гулыга А. В., Вопросы мира в западноевроп. философии XVII – XVIII вв., там же, 1960, No 11, Федосеев П. Н., Совр. социологич. теории о войне и мире, в кн.: История, материализм и социальная философия совр. буржуазии, М., 1960; Трактаты о вечном мире. Сб., М., 1963; Hemleben S. J., Plans for world peace through six centuries, [Chic ], 1943 (см. такжелит. при ст. Мирное сосуществование). Е. Панфилов. Москва.
Найдено схем по теме МИР — 0
Найдено научныех статей по теме МИР — 0
Найдено книг по теме МИР — 0
Найдено презентаций по теме МИР — 0
Найдено рефератов по теме МИР — 0
Узнай стоимость написания
Ищете реферат, курсовую работу, дипломную работу, контрольную работу, отчет по практике или чертеж?
Узнай стоимость!
- http://www.goodreferats.ru/referats/filosofia/01.php
- http://terme.ru/termin/mir.html