Многие философы в разные времена определяли термин «искусство» по-разному. Сначала они считали, что искусство рождается потребностью в подражании, однако позже поняли, что это ошибочно, т. к. даже первобытный человек вносил в свое произведение фантазию. В ХХІІІ веке произошли изменения, и понимание искусства также стало другим. Французский философ Жан Жак Руссо определял искусство не как описание внешнего мира, а, прежде всего, как выражение человеческих страстей и эмоций. Подобная точка зрения была и у немецких философов (Иоганн Гердер, поэт Иоганн Гёте и др.). Они считали, что главная цель искусства отнюдь не воспроизведение красоты и показ внешней реальности, а изображение внутренней жизни человека.
В современном же понимании искусство — это умение выразить себя в каком-либо материале по признакам эстетических ценностей. Также понятием «искусство» можно обозначить художественное творчество в целом. Видов этого творчества или искусства, как известно, существует множество: литература, архитектура, скульптура, живопись, графика, декоративно-прикладное творчество, театр, музыка, балет, кино, танец, цирк и т. д. все эти виды творческой деятельности человека отражают мир в образах. Образ — это сгусток художественного видения и переживания, которому искусство придает выразительность и эстетическую ценность. Специфика художественного творчества состоит в том, что человек искусства — художник, творит новые художественные формы, в которых раскрывается его мировосприятие, глубина его мыслей. Он мыслит этими образами.
Поэтому можно сказать, что ценность искусства зависит от философских взглядов художника — деятеля искусства.
Ценности искусства также имеют непосредственное отношение и к технике. Ведь для инженера, конструктора и т. п. сходство между произведением искусства и техническим изделием весьма существенно. И художник, и техник являются искусными мастерами, различны лишь цели их деятельности.
Предназначение произведения искусства состоит в его функционировании в качестве прекрасного, в качестве символа красоты. Искусство — это средство, позволяющее творить мир по законам красоты. Искусство и красота — это два тесно связанных друг с другом понятия.
Мы живем в мире красоты, она окружает нас. Однако понятие красоты более глубокое, нежели представляет себе большинство людей. Красота — это что-то прекрасное, возвышенное, эстетическое.
Эстетическое — это чувство-ценность, направленное на возбудитель этого чувства и достигшее необходимой степени совершенства.
Эстетика — это греческое слово, означающее «относящееся к чувству». Но это самое чувство считали лишь моментом практической деятельности. Воплощением красоты признавался космос, все остальное считалось красивым настолько, насколько оно было приближено к гармонии космоса. Искусство также стремилось подражать природе.
В эпоху Средневековья все красивое считалось отблеском духовной красоты Бога, видимая красота признавалась проявлением невидимой красоты. Целью искусства было приближение человека к Богу.
В эстетике Нового Времени (эпоха Возрождения) образцом красоты провозглашался сам человек, его тело. В то время своего расцвета достиг классицизм, требовавший гармоническую ясность, логическую простоту и строгость форм, благородство стиля, верность природе. Представителями классицизма в искусстве являлись Шиллер, Гёте, Моцарт, Бетховен, Фонвизин, Державин и другие. Им на смену пришли романтики, отвергавшие прямолинейно-рассудочное понимание искусства. Это были такие люди, как Гюго, Лермонтов, Вагнер и другие. Они стремились к раскрепощению многообразных способностей личности.
В ХХ веке произошли изменения в философии, и, соответственно, в искусстве. На смену романтизму пришел реализм. В России это был социалистический реализм — перевод на эстетический язык философии исторического материализма.
В настоящее время в нашей стране ведется поиск новых эстетических ориентиров.
Из этой истории эстетики можно сделать вывод, что понимание красоты определяется используемой философией, меняется философия, меняется и представление о красоте. Красота — это эстетическая интерпретация. Как и все эстетические ценности, она связана с чувством, с эмоцией. Законы красоты диктуют направление искусства. Искусство же, в свою очередь, помогает нам познавать мир. Оно дает нам более богатый, более живой и красочный образ реальности. Человек от природы создает различные способы постижения реальности. В искусстве он выражает собственную фантазию и глубины человеческих переживаний. Для природы человека как раз и характерно то, что он не ограничивается одним-единственным подходом к реальности, а может выбрать разные точки зрения и перейти от одного аспекта реальности к другим.
Красота – это олицетворение всего прекрасного в мире. Того, что заставляет млеть и восхищаться. Это природа, искусство, архитектура и, конечно, люди. Но если с неживым миром всё понятно, и мы однозначно можем сказать, что красиво, а что нет, то с людьми дело обстоит намного сложнее.
«В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли» — выразился однажды великий писатель Чехов. Ведь действительно, внешнюю оболочку вряд ли можно назвать красотой. Так, человек, красивый лицом и телом, но некрасивый душой, не может быть прекрасным. А вот тот, чья душа прекраснее его оболочки, может поистине считаться красивым человеком. Но что значит красота внешняя и красота внутренняя и в чем их различие?
Внешняя красота – это навязанные обществом идеалы и параметры, которые складывались на протяжении столетий. Это пропорциональная фигура, мягкие черты лица, ухоженность и опрятность. На протяжении веков стандарты красоты менялись, но одно оставалось неизменным: люди следовали за прекрасным снова и снова. И так уж повелось, что общество сначала смотрит на внешнюю оболочку, а уже затем на внутреннюю. Зачастую это неправильно, создается неправильное первое впечатление и приходится узнавать человека заново, но от этой скверной привычки нам уже не избавиться. Все, что нам остается: пытаться разглядеть суть человека за его внешней оболочкой.
Внутренняя красота же более глубокая. Ее нельзя постичь быстро; нельзя понять о душе человека по одному лишь взгляду на внешность. Внутренняя красота непременно скрыта от глаз посторонних и глупых людей. Это всегда лучшие качества: доброта, честность, искренность, сила духа, мечтательность и многое другое. Но в первую очередь, это наполненность – ум.
Человека, который прекрасен снаружи, но пуст внутри, сложно назвать идеалом. Но и неопрятного умника, наделенного всеми качествами невозможно назвать красивым. В человеке все должно быть в гармонии: и внутренняя красота и внешняя. Только тогда человек может считаться по истине красивым.
Красота это понятие двойственное, если берётся во внимание человеческая красота. Ведь внешне человек может быть красивым, то есть привлекательным внешне.
Но если в этот момент он несет в себе зло и негативные эмоции, этого человека уже не назовешь красивым, ведь имея правильные черты лица, одетый по последним веяниям моды, он думает, что прекрасен. Но этот человек, думает только о том, как заработать больше денег.
И купить себе очередную модную машину или дорогой драгоценный камень. Думаю, этот человек не несет красоту в наш мир. Соответственно отсюда следует, что красота должна быть не только внешней, но и внутренней.
Одетый в обычные вещи человек, не обладающий выдающейся внешностью. Но в это же время очень добрый и отзывчивый, он приносит больше положительных эмоций и добра в наш мир. Соответственно его душевная красота и есть истинная человеческая красота.
Красоту многие видят в прекрасных пейзажах природы в ярких закатах и рассветах. И тут уже бесспорно, да, это красота. Берег реки, залитый лучами солнца сочная зеленая трава вокруг, а на противоположном берегу густой лес.
Это бесспорно захватывающие дух пейзажи. Или берег моря, мягкий, теплый песок, прозрачные пенистые морские волны. Ярко светит солнце, мирно отдыхающие люди на берегу.
Горы, лес, рассветы, закаты, дождь, снег все это красота природы. Сказочные зимние пейзажи, когда все деревья, дома, и все вокруг укрыто мягким, пушистым снегом как в сказке.
Или зимний пейзаж, все вокруг покрыто тонким слоем снега, на земле сугробы, узкие протоптанные тропинки. Вечерний свет уличных фонарей, при сильном морозе создает блеск и сказочный хруст. Все снежное окружение светиться и искриться как сказочные бриллианты.
Красота это не что-то конкретное, она состоит из большого количества деталей. Пушистый снег, чистая вода, яркие завораживающие пейзажи. Блеск глаз, доброе отношение к окружающим, гармония и искренность.
Для человека это не только внешний, но и внутренний мир. Манеры поведения в обществе, общение друг с другом и взаимопомощь. Есть высказывание красота не во внешности, она в душе каждого из нас.
Поэтому подводя итог вышесказанного можно сделать вывод, что красота это гармония с самим собой и окружающим миром. Внешняя привлекательность и тепло души, доброжелательность поступков и высказываний.
Каждый человек по-своему красив и это не зависит от цены его одежды или машины. Так же, красивый человек, становиться непривлекательным, из-за сжигающей его внутренней злобы, и ненависти к окружающим.
Что такое красота
Несколько интересных сочинений
Шолохов написал огромное количество разных произведений и «Родинка» как и многие другие произведения, входит в цикл «Донских рассказов». И именно здесь и рассказывается вся история и биография автора.
Для начала определимся, что такое риск. Риск — это возможность потерять что либо, при не хорошем стечении обстоятельств.
Что такое эгоизм? Эгоистичный человек этот тот, который думает только о себе. Кто свои личные интересы ставит над интересами других. Кто не оглядывается на потребности других, и даже не предполагает, что своими действиями
Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание»- это некое противопоставление. Но, как известно, противопоставление и противоречие может проявляться в разных ситуациях.
Любовь – это понятие обширное. Это чувство можно испытывать к Родине, родителям, друзьям, к противоположному полу. Но родительская любовь – самая сильная, бескорыстная, нежная, трепетная, огромная, бесконечная.
Что такое красота с точки зрения психилогии и философии?
Если существует понятие или явение оно имеет четкое определение.
Сразу скажу, что общие фразы о разности людей меня не интересуют.
Меня интересует понятное научное определение и четко сформулированные критерии.
рассмотрением красоты занимается эстетика.
Психология касается эстетических чувств : красивого и безобразного, катарсиса, восхищения,
есть целые искусствоведческие дисциплины, изучающие литературу, архитектуру, кино, живопись и тд.
В философии эстетика разрабатывалась с древности.
Мне лично импонирует философия Лосева : он, можно сказть, всю жизнь посвятил именно эстетике.
Из его «Диалектики мифа» или «Диалектики имени» можно хорошо понять суть красоты.
Предельно упрощая все, можно сказать, что красота — это явленная внешне
Поскольку все имеет душу, то всякая красота есть явление красоты души.
Чёткого определения красоты не существует в принципе. Это – субъективное и крайне ассоциативное понятие. Оно формируется ещё в детском возрасте под влиянием этнических, культурных и поведенческих факторов. Есть, правда, и объединяющий такое восприятие момент, это — внешние признаки здоровья. Его учитывают маркетологи и стилисты, создавая так называемые «стандарты» красоты на потребу современной шоу – индустрии. Что объединяет внешность моделей на страницах глянцевых журналов? Это – чётко проработанные мелочи, несущие в себе метасообщения здоровья: отсутствие красных прожилок в глазах, перхоти, варикозного расширения вен и пр.
Инстинктивно, на уровне бессознательного, человек считает красивым именно здорового потенциального партнёра, ибо это привлекающий фактор необходим для создания здорового потомства. Отсюда и возникают стойкие паттерны восприятия определённых типов внешности, называемых красотой. Естественно, что большинство подобных стандартов навязаны людям с определенной целью.
С точки зрения не научной психологии, красота – отклонение от ординара, привлекающее к себе внимание. Это – позитивная патология и, такую красоту можно назвать «патологической». Есть красота, как пример гармонии, например, соответствующая золотому сечению. Однако такую красоту можно отнести к разряду «классической» и она редко вызывает сексуальное влечение.
Резюме: красота – следствие субъективного восприятия личности и, следовательно, такого явления просто не существует в объективной реальности. Согласны?
Если вам попадется в ОГЭ или ЕГЭ по обществознанию тема красоты, то в этом случае Вам будет полезен пример сочинения ниже.
Что такое красота?
О красоте можно сказать, что ею восхищаются во все времена. Это очень интересная тема и на неё нет точного ответа! Для каждого красота воспринимается в разных понятиях. Люди много задумывались над этим, и никто не может дать точный ответ, было много спор и разногласий, но к общему мнению так и не пришли. Давайте же рассмотрим «Что же такое красота?» с разных точек зрения.
Итак, с точки зрения человека может быть красивая внешность или душа человека красива, так же природа, красивые дома и многие другие примеры их бесконечное множество. Красота играет большую роль в жизни человека, ведь человек воспринимает всё глазами. Даже есть поговорка: «Встречают по одежде, провожают по уму». Что же это значит? Всё просто, глядя на человека, мы видим его черты лица и пытаемся понять его характер, добрый ли человек, честный, серьёзный.
Смотрим на одежду и можем определить опрятный человек или нет, хорошо ли он воспитан. Ну это ведь неправильно! Глядя на внешность человека нельзя определить какой он с первого взгляда. Мы можем только сказать про его внешнюю красоту, но не внутреннюю. Ведь мы видим её сразу. Но чаще всего эта красота обманчива и это хуже всего. Когда ты видишь человека, и ты видишь насколько он, красив у тебя складываются положительные эмоции и восхищение от его внешности. Но как только ты узнаешь его внутренний мир, его внутреннюю красоту, которая совершенно оказывается полной противоположностью человека, то сразу отпадает какое-либо желание вести с ним разговор и общаться.
Вот тут-то мы и понимаем, что внутренняя красота важнее намного чем внешняя. Мы сразу перестаем воспринимать его внешнюю красоту такой какой она кажется нам с первого взгляда. Поэтому нельзя судить человека, не зная его внутренний мир. Конечно есть такие случаи, когда смотришь на внешность человека, а он такой некрасивый, неуклюжий и с ним люди не хотят общаться, просто потому что он некрасивый. Но как только узнаешь его больше, его внутреннюю красоту, его богатую природу, его характер и видишь насколько он добрый, вежливый и какой у него внутренний мир, насколько он прекрасен ты забываешь его внешних пороках. Тебе хочется беседовать общаться с этим человеком, и никакая внешняя красота и не нужна ведь у него прекрасна внутренняя природа и он него исходит только добро и счастье — вот это настоящая красота! Сразу становится очень обидно за тех людей, которые добры ко всем и несут радость и счастье людям, а с ними не хотят общаться, просто потому что у них не красивая внешность. Не зря ведь говорят: «Без красивого внешнего вида никто не захочет узнать какая у вас душа!».
Так же есть случаи, когда в человеке сочетается и красота души и тела, как говорится. Даже если человека одеть в некрасивую одежду, то красота его души будет излучать свет и доброту, и никто не посмотрит на его внешний вид это будет не так важно.
Для чего нужна красота человеку?
Если человек добр к о всем ему легче в общении с другими. Его мир красив, богат, чист. Когда говорят, что у человека красивая душа, это главное богатство, которое нужно беречь в сего, её нельзя купить. Красота души притягивает добрых людей. Красота — это бесценный дар, который дорог очень.
Есть такой замечательный отрывок из стихотворения «Некрасивая девочка» советского поэта Николая Алексеевича Заболоцкого.
«…А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?»
Вот в этом вся суть моего сочинения. Этот отрывок можно объяснить если человек красив душой, то в нем огонь горит и согревает других, а если красивая внешность и душа полная противоположность, то в этом человеке пустота!
Посмотрите другие сочинения-рассуждения для ОГЭ и ЕГЭ по обществознанию:
Что такое красота своя точка зрения
Что такое красота?
- Главная
- Статьи
- Что такое красота?
Это понятие все представляют себе по-разному. Однако в сознании человека оно остается неизменным: услышав его, он вспоминает нечто прекрасное. Можно бесконечно давать объяснение этому понятию. Это что-то неповторимое, заставляющее приходить в восторг.
Что такое красота? Почему ее обожествляют люди?
Красота — величина вселенского масштаба. Ее влияние на все сферы жизни человека велико. Потребность в ней есть у всех людей.
Красота дарит гармонию, окрыляет душу, поселяет в ней надежду. Она становится главной музой для творческих людей. Как только она касается разума гениального человека, у него рождается нечто прекрасное. Так создавались шедевры мирового искусства.
Она идет рука об руку с искусством. Под ее влиянием создается музыка, способная будоражить кровь. Она вдохновляет художника, создающего полотно, к которому выстраиваются очереди желающих посмотреть. Нежные аккорды стихов сочиняются поэтами в момент столкновения с прекрасным.
Источник натуральной красоты — природа. Она повсюду. Люди ее видят друг в друге и даже себе самих. Что испытывает при этом каждый из нас? Чаще всего это ощущение умиротворения и восхищения.
Красота и природа могли бы стать словами-синонимами. Красота природы — вспомните стихи авторов, которые посвящали их красотам Земли.
Рассматривая это понятие, имеют в виду два понятия: внешняя и внутренняя красота. Они касаются людей. Если первое понятие предполагает характеристику человеческого тела, то второе — более глубокое.
Человеческая красота неразрывно связана с таким великим чувством, как любовь. Внутренние особенности людей это и есть духовный мир.
Внешняя красота может создаваться самим человеком. Но не каждый способен раскрыть в своей душе внутреннюю красоту. При наличии богатой духовной культуры внешняя привлекательность выступает всего лишь оболочкой.
Это понятие становилось темой для высказывания великих людей. Шекспир говорил, что настоящая драгоценность — это книга с золотыми застежками, прикрывающая золотое содержание. Писатель считал человека, соответствующего этому описанию, заслуживающим уважения. Суть красоты это поиск великих философов, поиск всей жизни человека.
Красота необходима в повседневности, чтобы разнообразить быт человека. Она дает силы жить, и с этим трудно поспорить.
Красота, то к чему стремится каждый человек, сознательно или бессознательно. Восприятие прекрасного заложено у нас внутри, как путеводная звезда.
Человек ищет спутника жизни, способного стать для него источником вдохновения. В современных домах тоже полно красивых вещей. Мы приобретаем их, чтобы создать в доме уют.
Даже работу люди выбирают по принципу вдохновения. Если она вызывает у нас чувство прекрасного, мы ощущаем себя «в своей тарелке». Если наоборот, то такой труд направлен на выживание и не может быть источником наслаждения.
Эталоны красоты на разных континентах
Представители разных народов имеют свое мнение красивого. Вот почему то, что в одних странах считается прекрасным, может вызывать неприязнь в других.
Латинская Америка
Если говорить о человеческой красоте, идеалом здесь считается женщина с пышными формами и длинными волосами. Латиноамериканцы поощряют методы совершенствования внешности. Также им нравятся представительницы прекрасного пола с ярким макияжем и откровенными костюмами. По статистике, 40 тыс женщин каждый год ложатся под нож пластического хирурга только в Венесуэле.
Если в Европе восхищаются высокими и худыми женщинами, в Африке все обстоит наоборот. На них смотрят как на больных и, следовательно, неспособных выносить здорового ребенка.
Полнота в странах Африки воспринимается как свидетельство здоровья и богатства семьи. Мелкие детали зависят от особенностей тех или иных племен. Кому-то по душе длинные шеи, другие предпочитают вытянутые лица.
Сочинение-рассуждение на тему: «Что такое Красота»
Красота – это понятие неоднозначное и каждый человек видит ее в чем-то своем. Для кого-то красота – это окружающая его природа: реки, горы, леса, миловидные пейзажи, восход солнца или закат. Кто-то красоту видит в человеке – стройное здоровое тело, правильные черты лица, румянец, большие глаза или определенный цвет волос. Для меня же: красота – это что-то более высокое, что не осязается зрением, а ощущается душой.
Никогда не могу назвать красивым то, что несет в себе зло или недобрые намерения. Многие восхищаются инкрустированным драгоценными камнями оружием, а для меня оно никогда не будет прекрасным, поскольку несет в себе смерть. Аналогично и с человеком: он может обладать великолепными и правильными по всем меркам моды чертами лица, безупречной внешностью и иметь превосходный стиль, но если его помыслы наполнены негативом, он никогда не будет восприниматься мной как красивый. Вывод очевиден, красота, в моем понимании, – это добро, искренность, сочувствие и умение поддержать.
Я люблю и природу: свежий воздух, зеленые луга, высокие густые леса и цветущие весной сады. Но самыми красивыми местами для меня являются те, где я могу полноценно отдохнуть душой, где мое сердце спокойно, а глаза радуются тому, что видят.
Стоит уточнить, что красота находится не в чем-то глобальном, а в мелочах – в цветке, что первым расцвел весной, в маленьком котенке, который едва успел открыть глаза, в ароматном только испеченном хлебе, в улыбке близкого человека, в глазах счастливой матери, в добрых делах.
Чаще всего, утопая в круговороте повседневных забот, человек не замечает красоты вокруг себя и, следуя надиктованным телевидением стереотипам, наивно полагает, что красота – это набор параметров и цифр. Удивительно, но ко всему, что существует в мире, человек имеет некие требования, и если что-то не соответствует определенным параметрам, его не считают уникальным, называют неправильным. Но разве не прекрасно то, что кто-то или что-то отклонено от стандартов? Разве некрасив рыжий человек с веснушками? Неужели можно считать некрасивым парня невысокого роста или девушку с немного нестандартными формами? Почему людей, которые не имеют материальной возможности одеваться модно, также называют некрасивыми? Красота же не в одежке, не в цвете волос, не в фигуре, росте, весе и прочем, красота намного глубже – в поведении, в поступках, в блеске в глазах, в аккуратности, в умении ладить с самим собой и целым миром.
Красота – это то, чего не купишь за деньги, что не возведешь своими руками, имея обиду на душе и злость в мыслях. Красота – это то, как мы видим мир, как воспринимаем себя и то, что нас окружает, это показатель, что не измеряется никакими единицами, это гармония, к которой нужно стремиться ежедневно, ежечасно, ежеминутно. Красота в любви. Только любя себя, своих близких, жизнь и мир, можно видеть красоту во всем: в себе, в людях, в грозе, в пении птиц, в улыбках и в своей душе.
Что такое красота человека?
Что такое красота человека? Казалось бы, все очень просто, но тем не менее понятие о красоте, о красоте человека в частности, одно из наиболее трудных для определения и точной формулировки не имеет, так как для любого из нас под красотой понимается что-то свое, особенное, подчас не понятное другим. Так, например, у каждой национальности существует свой определенный эталон красоты, кроме того, в любой стране есть такое понятие как «модельная внешность», хотя в реальной жизни длинноногие красавицы нравятся далеко не всем. Также красота человека с точки зрения врача, художника, писателя, спортсмена безусловно будет отличаться. Найти истину в столь непростом вопросе невозможно, но можно рассмотреть так называемые виды красоты человека, которые составляют единое целое, и которые являются критериями ее оценки.
Врожденная красота (красота от природы) — это те черты внешности, которые присутствуют у человека с момента его рождения, развиваются в период взросления и сохраняются на протяжении всей жизни. Хотя, в последнее время все популярнее становится пластическая хирургия, с помощью которой можно изменить форму носа, губ и прочих частей тела. Лично я считаю, что за исключением очень редких случаев, не стоит «идти против природы», тем более, что все хирургические вмешательства едва ли положительно скажутся на дальнейшем здоровье организма человека.
«Внешняя оболочка» или красота искусственная — это, прежде всего использование человеком одежды, обуви, различных аксессуаров, косметики. Без одежды и обуви люди не могут обойтись, это — жизненная необходимость, в то время как применение косметики — личное дело каждого.
Большинство людей выбирают одежду, соответствующую модным тенденциям определенного сезона, но гораздо важнее подобрать одежду, которая подходит именно Вам. Одежда, как ничто другое, способна подчеркнуть достоинства или наоборот скрыть недостатки фигуры, кроме того, каждому человеку идут определенные цвета, которые способны заметно преобразить внешний вид. Так что, одежда, подобранная со вкусом под индивидуальные особенности, пусть даже и не по последним веяниям моды (здесь важен здравый смысл, так как платье из бабушкиного сундука, как бы оно ни было к лицу, в наши дни будет смотреться неуместно), всегда выигрывает у ультрамодной коллекции одежды, которая не способна подчеркнуть красоты.
Что касается косметики, то на ней мне бы не хотелось заострять особо внимание, так как все прекрасно знают, что при существующем многообразии косметических средств можно довольно легко подкорректировать некоторые изъяны внешности, сделать их более незаметными, а также выделить или преобразить те черты, которыми можно гордиться.
«Внутренний мир человека» или красота духовная — это личные качества человека, которые практически невозможно определить по внешнему облику. Они проявляются в поступках, действиях, при непосредственном общении. Доброта, отзывчивость, искренность, надежность, интеллектуальность — это лишь небольшая часть списка тех качеств, которыми может обладать человек. Естественно, что каждый человек ценит в других людях определенный набор черт личности, в соответствии с которыми он и старается подбирать спутника (спутницу) жизни, свой круг общения.
Далее рассмотрим такие понятия, как гигиена и здоровье человека. Возможно, кто-то меня упрекнет и скажет, что это не по теме. С одной стороны может это и так, но с другой — именно гигиена и здоровье являются своеобразным толчком к проявлению природной красоты в полной мере.
Здоровье человека. Вы никогда не обращали внимание на то, как выглядит человек с хорошим здоровьем? Такие люди являются особенно притягательными для общества. У них блестят глаза, здоровый цвет кожи лица (возможен даже природный румянец), стройная фигура, красивые волосы, жизнерадостное настроение. Правда, как, впрочем, и везде, есть свои исключения, и все вышеперечисленное может перекрываться, например, отрицательными свойствами личности.
В последнее время все меньше становится стройных людей, при этом большинство людей не понимают причину своей полноты. Они стараются придерживаться определенных диет при питании, истязают себя физическими упражнениями. А между тем, здоровый организм человека будет прекрасно функционировать и без всяких диет, в нем своевременно происходят все обменные процессы, и, следовательно, жир не будет откладываться.
С каждым годом люди бессознательно делают все, чтобы ухудшить не только свое здоровье, но и здоровье будущих детей. И что уж тут говорить о поддержании и сохранении природной красоты, которая в некотором смысле проявляется через здоровье. У людей все более в раннем возрасте начинают выпадать волосы, они становятся тусклыми и безжизненными, становятся плохими зубы, безобразная фигура , и это, не говоря о том, что здоровье вообще является механизмом для долговременного существования жизни человека.
Гигиена человека — заключается в элементарном, всестороннем уходе человека за своим обликом, то есть каждый человек должен быть чистым и опрятным (если конечно он хочет производить хорошее впечатление на окружающих). Сколько бывало случаев, когда вроде бы приятный во всех отношениях человек не может восприниматься окружающими должным образом лишь из-за того, что у него грязные неухоженные волосы, плохо пахнет изо рта, а одежда мятая и перепачканная. Не стоит забывать о том, что, не смотря ни на что, мы живем в обществе, и поддержание гигиены важно не только для нас самих, но и для нормального общения с людьми.
Подводя итог, невольно вспоминаю выражение «Встречают по одежке, а провожают по уму». Что это обозначает, я думаю, это и так всем понятно без лишних разъяснений. Также говорят, что: «Некрасивых людей не бывает, каждый красив по-своему», и с этим я полностью согласна. Главное — не комплексовать по поводу своей внешности, так как всем мил все равно не будешь, и, безусловно, найдутся те люди, которые поистине смогут оценить именно Вашу красоту.
Что есть красота в искусстве?
Красота в глазах смотрящего – популярное высказывание, датируемое 3-им веком н.э. Каждый, кому посчастливилось быть созерцателем, думаю, убедился в этом.
Шекспир, гений литературы, идеально выразил эту мысль в своей пьесе «Бесплодные усилия любви» 1588 года:
Хоть красота посредственна моя,
Я в похвале цветистой не нуждаюсь.
Она оценивается глазами, —
Язык барышника тут ни при чем.
(перевод М.А. Кузмина)
Когда речь идет об искусстве, некоторые люди могут утверждать, что оно не всегда прекрасно, но на самом деле одно и то же произведение не должно быть прекрасным для всех. Ведь взгляды одного человека чрезвычайно отличаются от взглядов другого во многих аспектах жизни, у всех различное понимание мира, надежды, любви и счастья. И взгляд на одно и то же произведение искусства даже у двух очень близких людей может быть разным. Значит ли это, что все основано на индивидуальном мнении или нет?
Что есть мир? Славный спокойный день, проведенный в кругу семьи, или мирное небо над головой? Что есть вера? Это глубокая убежденность в чем-либо глобальном, в мироустройстве или же это просто убежденность в том, что сегодня тебя ждет замечательный день?
Сколько людей, столько и мнений. Все же данные понятия основываются на особенностях интерпретации.
Красота – это субъективное понятие. Она отражается в твоих предпочтениях. Она — то, что находит отзыв в твоем сердце.
Картина «После школы» художника Фердинанда Вальдмюллера (Ferdinand Waldmuller) отражает гамму эмоций – от веселости до досады, от агрессии до нежности, что дает зрителям хорошую пищу для размышлений.
Существует принципиальное, но вовсе не обязательно верное мнение о красоте, которая якобы должна обладать законченностью, точностью и чистотой. Чаще всего эти представления навязаны обществом.
Дебаты о красоте можно продолжать до бесконечности. Но мы можем обратиться к истории, чтобы понять, что же она такое и есть ли ей место в искусстве.
Самые известные значения слова «красота»
Лев Толстой, великий русский писатель, однажды сказал фразу, в которой кратко изложил мысль о красоте в искусстве: «Вот на этой-то способности людей заражаться чувствами других людей и основана деятельность искусства. Если человек заражает другого и других прямо непосредственно своим видом или производимыми им звуками в ту самую минуту, как он испытывает чувство, заставляет другого человека зевать, когда ему самому зевается, или смеяться, или плакать, когда сам чему-либо смеется или плачет, или страдать, когда сам страдает, то это еще не есть искусство. Искусство начинается тогда, когда человек с целью передать другим людям испытанное им чувство снова вызывает его в себе и известными внешними знаками выражает его ».
Что же представляет собой красота в искусстве?
Воздействие искусства может быть поистине сильным, да настолько, что мы можем воодушевиться на создание собственного произведения. Некоторые люди могут достигать чувства благополучия, прибегая к искусству как к терапии. Оно позволяет им не только расслабиться, но и очищает мысли, что в разы упрощает решение трудных вопросов. Однако встреча с произведениями искусства может иметь и обратный эффект. Например, какие-то из них могут вызвать у некоторых людей чувство злости или даже ярости. Реакция людей, подвергнутых воздействию искусства, непредсказуема. Оно выражает наши внутренние переживания, имеет власть над нашими эмоциями, побуждает к определенным действиям и даже открывает нам глаза на то, чего мы не замечали ранее.
Иоганн Винкельман (Johann Winckelmann), немецкий искусствовед, настаивал на том, что красота имеет три основных уровня:
- Красота формы
- Красота идеи
- Красота выражения, которая, по его словам, возможна только при наличии первых двух факторов
Итак, красота должна быть наивысшей формой выражения и, в свою очередь, главной задачей искусства.
Известный журналист и беллетрист, Виктор Шербюлье (Victor Cherbuliez), рассматривал искусство как деятельность, которая
- удовлетворяет нашу врожденную любовь к изображениям
- привносит идеи в эти изображения, тем самым доставляя удовольствие одновременно нашим чувствам, сердцу и разуму. Красота – это всего лишь иллюзия, нет ничего, что можно назвать абсолютно красивым, но мы думаем, что красиво то, что гармонично.
Опираясь на эту точку зрения, можно сказать, что красота – это иллюзия. Возможно, красоты вообще не существует, не говоря уже об абсолютной красоте.
Красота есть то, что для нас гармонично.
Искусство прекрасно
Так или иначе, ты уверен, что красота в искусстве имеет место быть, и любые ее проявления, так или иначе, влияют на тебя. Очевидно, это трудно до конца объяснить и понять.
Каждое произведение искусства, будь то картина, ваза или статуя, имеет свои уникальные характеристики – цвета, линии и текстуры, которые находят отзыв в твоем сердце и твоей душе.
Те чувства, которые вызывает у тебя произведение искусства, в свою очередь, помогут тебе решить, прекрасно оно или нет.
Найдено 10 определений термина КРАСОТА
термин, употребляющийся для обозначения прекрасного.
прозрачность внешнего для видения внутреннего, феноменального — для его внутренней жизни. Следует отличать красоту от прелести — лишь внешнего подобия красоты, не открывающей внутреннее содержание
то, что необходимым образом нравится всем, без всякого утилитарного интереса, своей чистой формой (Кант). Красота и выражающие ее суждения вкуса не сводимы ни к категориям познания, ни к понятиям морали, объединяя те и другие в высшем синтезе. В красоте находят единство Истина и Благо (Мудрость).
Та сторона явлений, которая, в своей специфической особенности, не подлежит суждению ни с точки зрения теоретической истины, ни с точки зрения нравственного добра, ни — материальной пользы и которая, однако, составляет предмет положительной оценки, то есть признается достойной или одобряется — есть эстетически-прекрасное, или красота. От теоретически-истинного и нравственно доброго она отличается непременным требованием воплощения своего содержания в ощутительных или конкретно-воображаемых реальностях. От материально-полезного прекрасное, как такое, отличается тем, что его ощутительные предметы и образы не подлежат чувственному хотению и пользованию. К этим сравнительным указаниям сводится все, что в философии остается бесспорным относительно красоты. Положительную ее сущность или то, что собственно одобряется в эстетических суждениях, различные философские учения понимают различным и частью противоположным образом. В сочинениях по эстетике, не принадлежащих собственно философам, вопрос о психологических условиях, при которых в человеке проявляется чувство прекрасного, нередко смешивается с вопросом о собственном значении красоты.
это эстетическое мера совершенства предметов и явлений, их ценностное значение для человека. Первые философские представления о красоте сформировались в древней философии (Аристотель, Гераклит, Платон) и связывались с образом космоса, который воспринимался в то время как воплощение всеобщей гармонии, определенности и порядка. Представления о гармоничности бытия, о прекрасном, воплотились в древнегреческой скульптуре и древнеримской архитектуре. Прекрасное человеческое тело стало основным объектом изобразительного искусства эпохи Возрождения. Красота возникает в ситуации человеческого отношения к миру, своеобразного субъект-объектного отношения, в котором человек, в конечном счете, соразмерно встраивается во всеобщую гармонию вселенной. В художественной деятельности достигается определенное диалектическое совпадение этих противоположностей объективного и субъективного в постижении красоты. Понимание законов красоты и умение творить по законам красоты начинают органически совпадать в деятельности художника. Духовное освоение и отображение окружающей действительности составляет суть, сущность художественной культуры во всем ее многоликом содержании. Красота — это мерило эстетического совершенства предмета, выражение его способности удовлетворять духовные потребности человека.
одна из универсальных форм бытия материального мира в человеческом сознании, раскрывающая эстетический смысл явлений, их внешние и (или) внутренние качества, к-рые вызывают удовольствие, наслаждение, моральное удовлетворение. Высшей степенью К., выражением ее сущностного эстетического начала является прекрасное. В отличие от прекрасного как эстетического идеала восприятие К. в обыденной жизни чаще всего не вычленяется из целостного восприятия окружающего мира, а служит эмоционально-эстетическим продолжением общей картины, воссоздаваемой человеку его органами чувств. Очеловеченная природа, материальные и духовные произв., прежде всего искусство,— все оценивается им исходя из законов целесообразности и К. Даже в тех случаях, когда эти законы нарушаются, и тогда отправным, прямым или косвенным, критерием эстетической оценки явлений — вплоть до крайности отталкивающего безобразия (Безобразное) — служит понятие К. Без способности переживания К. природы и искусственно созданного, а также суждений о К. и оценки ее проявлений невозможно полноценное существование человека как личности в окружающей естественной и предметной среде. Несмотря на различие объектов эстетического восприятия — физического предмета, поступка, мысли, события, общественного явления, их К. заключена и обнаруживает себя в определенной гармонической взаимосвязи, выступающей объективным источником субъективного восприятия К. Эта эстетическая закономерность бытия К. находит наиболее полное воплощение в худож. образе. Конкретно-образное выражение К.— результат акта творческой (эстетической) познанности реального мира. В своей жизнедеятельности, в труде человек творит как по законам потребностей, пользы, так и, что подчеркивал Маркс, по законам К. Последняя, наряду с добротой, благородством, достоинством,— понятие вечное, хотя в разные времена и в разных этнических регионах в нее вкладывалось свое толкование. Но субъективность такого толкования не носит абсолютного характера, т. к. не порывает связей с объективной действительностью, поскольку содержание К., сами законы чувствования ее, как и эстетического мышления в целом, представляют собой своеобразную форму отражения внешнего мира. Восприятие К. (и многочисленных ее разновидностей — красивого, изящного, грациозного, идиллического и т. д.) свободно от корыстных соображений: она доставляет наслаждение самостоятельной ценностью освоенного предмета, чувственной выразительностью его внешнего вида и внутренней жизни. Независимо от субъективных приоритетов при восприятии К. формы, цвета или звука характер эстетического ощущения определяется взаимоотношением различных компонентов явлений, их пропорциями, ритмом, взаимосвязью частей и целого. Ощущение гармонии доставляет светлую радость переживания К. Человека эстетически волнует также организованность как преодоление дезорганизованности не завершенных еще до конца и требующих творческого вмешательства процессов. Взаимосвязь частей и целого определяет и К. действий человека, его поступков. В К. общественных отношений в наибольшей мере проявляется социальная сущность этого ключевого эстетического понятия: она обусловливается в значительной степени национальными, классовыми, историческими, нравственными, политическими устоями и идеалами.
Одна из традиционных категорий эстетики, входящая в семантическое поле категории «прекрасное». С древности она существовала в Культуре практически как синоним прекрасного и нередко употребляется в этом смысле и доныне, особенно в обиходной речи. Однако уже с античности (подробнее см.: Прекрасное) наметились и некоторые смысловые различия, хотя они никогда не были строго закрепленными. В отличие от более широкого смысла прекрасного, как категории из поля субъект-объектных отношений, К. является характеристикой только эстетического объекта. С ее помощью стремятся обозначить ту трудноуловимую совокупность свойств объекта (природного, предметного, произведения искусства), которая приводит к генерации чувства прекрасного, к неутилитарному наслаждению.Уже с античности мыслители и художники пытались вычленить и как-то описать, дефинировать «законы» и «правила» К., среди которых чаще всего фигурировали такие характеристики, как гармония, совершенство, мера, соразмерность, порядок, симметрия, пропорция, число, ритм, равенство, доброцветность, «золотое деление», конкретные пропорции, типы линий (S-образная линия, например), блеск, сияние, свет, цветовые отношения, музыкальные созвучия, определенные соотношения частей и целого и т. д. и т. п. Искусство как специфически эстетическая форма деятельности человека (с древности — внесознательно, а с Нового времени — вполне осознанно) было ориентировано, прежде всего, на выражение или созидание К. С развитием НТП, особенно в XX в. пытались даже поверять «законы К.» математикой и другими «точными» науками. Сегодня понятна принципиальная бесперспективность поисков неких конкретных эмпирических характеристик и тем более «канонов» К., так же, как очевидно принципиальное наличие в определенном классе эстетических объектов таких характеристик. Однако их совокупность, как и большинство из них в отдельности, практически не поддается вербализации, да такая вербализация практически ничего и не дает ни разуму, ни чувству. К. эстетического объекта есть невербализуемое отображение или выражение неких глубинных сущностных (духовных, эйдетических, онтологических, математических) закономерностей универсума, бытия, явленное реципиенту в соответствующих визуальной, аудио или процессуальной организации, структуре, конструкции, форме эстетического объекта. Этим К. принципиально отличается от красивости, которая опирается только на систему поверхностных формальных характеристик объекта, детерминированных скоропреходящими веяниями вкуса и моды. На восприятие К. тоже влияют исторические, социальные, национальные, культурные, религиозные, антропные и др. параметры субъекта восприятия, однако некое сущностное ядро ее сохраняется константным, по крайней мере для человека как homo sapiens, и адекватно воспринимается большей частью эстетически развитых реципиентов всего человечества (об этом свидетельствует, в частности, всемирная легитимация К. многих произведений классического искусства, будь то древнеегипетский скульптурный портрет Нефертити, Венера Милосская или классическая японская гравюра XVII-XVIII вв.). К. — одна из наиболее таинственных онтологических характеристик объекта и универсума в целом, оптимально выявляющаяся только в акте эстетического восприятия. Подробнее об исторической эволюции понимания К. и соответствующую Лит. см. в статье «Прекрасное». В. Б.
одно из центральный понятий рус. философской и эстетической мысли. Слово «К.» происходит от праславянского «краса». Прилагательное «красный» в праславянском и древнерус. языках имело значение «красивый», «прекрасный», «светлый» (отсюда, напр., Красная площадь), а не обозначало красный цвет. Помимо слов «краса», «К.» отношение к красивому и прекрасному в старославянском и древнерус. языках выражалось словами «лепый», «лепота» (и сейчас мы говорим: «великолепный», а в качестве отрицания — «нелепый»). Синоним «красивого», «К.» — «пригожий», «пригожество» — показывает древнейшие связи эстетического и практического мироотношений. В Древней Руси К. мыслится как существенное свойство различных явлений — воина, корабля, проповедника (Изборник Святослава, XI в.). К. наделялась истина (митрополит Иларион). Для Кирилла Туровского высшая К. — духовная, имеющая и мыслительно-познавательный, и религиозный, и морально-нравственный смысл. «Красота же строй есть некоего художника», — отмечалось в «Повести о Варлааме и Иосафе» (XI-XII вв.). В последующее время преобладало богословское понимание К. как К. божественного первообраза. По Нилу Сорскому, К. «мира сего» является преходящей, превращающейся в «красоту безобразну». Старец Артемий (сер. XVI в.) усматривал три уровня К.: «тленная К.», душевная К. (К. праведности) и «безвещественная», духовная К. Симеон Полоцкий считал «красоту плоти» наградой за «красоту душевную». Для XVII в. характерно понимание К. как проявления «внутреннего устройства». В иконописи особо ценилось сочетание К. с мудростью и «изящным мастерством» (Иосиф Владимиров). Наряду с такими взглядами на К. провозглашалось противостояние божественной «лепоты» «пестроте» зримого мира, недопустимость подражания земному в святых иконах (Аввакум). Ломоносов видел многообразие проявлений К., свойственной и минералам, и рукотворному стеклу, и российскому языку, и произв. «художеств», в т. ч. «свободных искусств». Источник К. — божественная премудрость и сила, но сама «натура» представляется как некая художница. В XVIII в. отмечается субъективность восприятия К. «Природою черные люди», по словам Феофана Прокоповича, «не ставят в лепоту телесной белости». Не допуская, чтобы «вся красота мира ничтожествовала». Радищев писал и о естественной К. тела, и о том, что и К., и сама добродетель, возникая в результате сравнения, «живут в мысли». Козельский связывал К. с человеческими чувствами. Мерзляков, проводя различие между явлениями К. и ее сущностью, отделял то, что «почитается красотою», от того, «что в самом деле есть красота». Одно дело — субъективное «свойство эстетических предметов», другое — субъективное состояние души. «Красоты всеобщие» соответствуют «ходу, намерениям, законам природы», а предметы, называемые прекрасными, нравятся нам не столько сами по себе, «сколько по отношению к нам». Галич выделял три вида К.: К. «умозрительная» как проявление «истинного»; К. «нравственная» как проявление «доброго»; К. «чувственная», или «прелестная», как проявление «приятного». Как романтический эстетик, Одоевский утверждал, что «основание К. не в природе, но в духе человеческом». По взглядам же Надеждина, К. «есть нечто в себе объективное», она «не что иное, как высочайшая гармония жизни». Белинский был также убежден, что «все прекрасное заключается только в живой действительности». Чернышевский дополняет формулу «прекрасное есть жизнь» антропологическим пониманием К.: «прекрасное то, в чем мы видим жизнь, как мы понимаем и желаем ее, как она радует нас». Достоевский стремился осмыслить К. во всей ее объективной сложности и противоречивости. «Красота — загадка», — считал он. «Красота есть не только страшная, но и таинственная вещь». «Тут берега сходятся, тут все противоречия вместе живут», «тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей». В формуле Достоевского «мир спасет красота» последняя мыслится как нечто «доброе», «положительное», идущее от Бога, а не от дьявола. В. С. Соловьев был также убежден в спасительной силе К., ибо К., как благо и истина, являются «положительными идеальными определениями достойного бытия», где не будет ни «анархической множественности» (разделенности) добра, истины и К., ни их мертвого единства. В XX в. понимание К. шло различными путями. Для Я. О. Лосского К., как любовь, истина, свобода, — аспекты полноты бытия, воплощаемого Царством Божием. В. И. Иванов называл объективное начало К. «общей категорией человеческого единения». Для Бердяева «природа красоты — онтологическая и космическая». Его не удовлетворяют все определения К., ибо они «формальны и частичны», а «в красоте нужно жить, чтобы узнать ее». По Шестову, «каждая прекрасная вещь есть нечто абсолютно незаменимое»: «прекрасное небо не заменит прекрасного моря, а прекрасное море — прекрасной картины». «Стало быть, нечего и спрашивать, что такое красота». А Д. Н. Овсянико-Куликовский, солидаризуясь с Писаревым, пришел к выводу, что К. целиком состоит «из условностей и фикций», ибо «объективной «Красоты» нет (это — миф), есть только субъективная категория «красивого». В эстетической мысли, основывающейся на марксизме, проблема К. вначале, по существу, не ставилась, а вульгарно-социологический подход приводил к заключению: «наша нормативная марксистская эстетика отрицает и объективные и субъективные критерии красоты, ибо она. против красоты вообще» (Пролетарская литература. 1931. № 4. С. 148). Лишь в сер. 50-х гг. в начавшемся обсуждении вопросов эстетического мироотношения был поставлен вопрос о К. И хотя участники дискуссии уверяли, что они следуют принципам марксистско-ленинской философии и эстетики (стали известны и рукописи молодого Маркса, в к-рых речь шла о «законах красоты»), их трактовка К. была существенно различной. Т. наз. «природники» (Н. А. Дмитриева, Г. Н. Поспелов и др.) утверждали, что К. как изначально природное свойство существовала и до человеческого об-ва. Т. наз. «общественники» (Л. Н. Столович, Ю. Б. Борев и др.) рассматривали К. как социокультурное явление, выражающее в конкретно-чувственной форме утверждение человека в мире, меру свободы его и об-ва. Сторонники т. наз. объективно-субъективной концепции К. определяли К. как «отраженную в сознании закономерность определенного качества» (А. И. Буров), как соответствие «реальности и идеала» (М. С. Каган). С нач. 60-х гг. делаются попытки осмыслить К. в аксиологическом аспекте как эстетическую ценность, показать ее взаимосвязи с др. эстетическими категориями, выявить своеобразие К. в искусстве и особенности ее субъективного восприятия и переживания. В поэзии сложилась традиция «поэтической эстетики», образно определяющей мн. эстетические проблемы. В рус. поэзии одной из них является проблема К. Поэт способен не только создавать К., но и художественно определять ее проявления, феномен ее восприятия и переживания, давать поэтически-афористические формулы К.: «Гений чистой красоты» (Пушкин); «Сотри случайные черты — / И ты увидишь: мир прекрасен» (А. Блок); «. красота — не прихоть полубога, / А хищный глазомер простого столяра» (О. Э. Мандельштам); «И прелести твоей секрет / Разгадке жизни равносилен» (Б. Л. Пастернак); «. что есть красота / И почему ее обожествляют люди? / Сосуд она, в котором пустота, / Или огонь, мерцающий в сосуде?» (Н. А. Заболоцкий).
универсалия культуры субъект-объектного ряда, фиксирующая содержание и семантико-гештальтную основу сенсорно воспринимаемого совершенства. Понятие «К.» выступает одним из смысловых узлов классической философии, центрируя на себе как онтологическую, так и гносео-этическую проблематику. Спецификой интерпретации К. в философии классического типа является принципиально внеэмпирическое ее понимание и отнесение ее к трансцендентному началу. Основы такого подхода к К. были заложены философией Платона, в рамках которой вещь мыслилась в качестве прекрасной (совершенной) в силу соответствия своему эйдотическому образу, идее, воплощение (объективация) которой, собственно, и выступает целью становления и бытия данного объекта (см. Платон, Эйдос, Гилеморфизм). Таким образом, К. артикулируется как таковая и реализует свое бытие применительно к миру идей как трансцендентному; прекрасное же мыслится как воплощение К. в конкретных вещах. Классическая традиция философской интерпретации К. и классическая эстетика являются теми векторами развития европейской культуры, которые могут быть рассмотрены как одно из наиболее ярких проявлений эволюционного потенциала платоновской концепции, которой, по оценке Виндельбанда, «было суждено сделаться жизненным принципом будущих веков», — заданный Платоном семантический вектор осмысления К. практически фундировал собою всю историю классической философской парадигмы: К. неизменно рассматривалась как трансцендентный феномен, а феномен прекрасного в силу этого обретал характеристики нормативности. Под «прекрасным» европейская классика понимает объект, соответствующий вне-эмпирическому умопостигаемому канону, в качестве которого вариативно постулируются: 1) персонифицированный Бог в христиански ориентированных философских учениях: так, в рамках схоластики моделируется представление о К. как о собственно Боге: «Бог творит К. не только вовне себя, он сам по своей сущности тоже есть К.» (Ансельм Кентерберийский). Именно Бог в качестве К. как таковой является трансцендентным источником прекрасного: «К. сама по себе есть то, существование чего является причиною всего прекрасного и творит всякую К.» (Николай Кузанский). Лишь в Боге К. и прекрасное (равно как и возможность и действительность, форма и оформленность, сущность и существование) выступают как тождественные (Ареопагитики). Бог — «сама К.», которая «изначала свертывает (implicatio) в себе все природные красоты, развертывающиеся (explicatio) своими идеями и видами во Вселенной» (Николай Кузанский). Таким образом, «К. есть все бытие всего сущего, вся жизнь всего живущего и все понимание всякого ума» (Николай Кузанский); 2) безличный Абсолют: от абсолютной идеи Гегеля, совершенство которой в качестве К. проявляет себя в предметах чувственным образом — как «чувственная видимость идеи», — до К. как конституированной в качестве «ирреального» содержания прекрасного предмета у Н.Гартмана; 3) персонификация К. как таковой в неортодоксальных культурных лакунах христианской традиции, практически занимающая семантическую позицию, изоморфную позиции Бога в ортодоксии: например, в куртуазной культуре К. Донны трактуется как «самой Красы любимый плод» (Бернарт де Вентадорн); К. фундирует собою всю систему ценостей куртуазии («так жить, как хочет К.» во «Фламенке»), сама выступая нормативным требованием для трубадура и обретая спекулятивно-дисциплинарный характер (см. «Веселая наука»); 4) абстрактно понятая правильность: от ориентированных на математический формализм ренессансных теоретиков искусства («гармония как душа мира» у Джозеффо Царлино, «божественная пропорция» у Луки Пачоли, «правила природы» у Андрео Палладио) до теоретиков модернизма: «война против зрения» и ориентация на выражение подлинной сущности объектов — «не как мы их видим, а как мы их знаем» (экспрессионизм), «как они должны быть» (кубизм), как «плоские идеи Платона» (неопластицизм — после Мондриана) и т.п. Будучи имплицитно фундированным идеей предустановленной гармонии, данное направление трактовки К., как правило, формирует скептическую позицию как по отношению к постижению К., как таковой, так и по отношению к ее художественному воспроизведению, акцентируя внимание на редуцированности полноты К. в конкретном объекте, в диапазоне от ренессансно мягкой констатации Винченто Данти («вряд ли возможно увидеть всю красоту, свойственную человеческому телу, воплощенной в одном человеке») до программного отвержения пиетета К. в модернизме на основании визуально наблюдаемого несовершенства мира (ранний экспрессионизм, дадаизм);
5) социально артикулированное содержание: внеиндивидуального когнитивного опыта («прекрасно то существо, в котором видим мы жизнь такою, какова должна быть она по нашим понятиям» у Чернышевского), апостериорных рамок предметно-практической деятельности («человек формирует материю также и по законам К.» у Маркса), идеала социальных преобразований как семантического аналога совершенного общественного строя («создать красоту, безмерно превосходящую все, о чем могли только мечтать в прошлом» у Ленина);
6) внеэмпирическая целесообразность, понятая как в телеологическом ключе (К. как свидетельство соответствия «целям человека» у Вольфа), так и в смысле непосредственного утилитаризма (К. как надиндивидуальная возможность удовольствия для «наибольшего числа людей» у Бентама). Во всех названных моделях интерпретации К. эмпирически фиксируемые характеристики прекрасного предмета выступают лишь внешними признаками его причастности к К. (гармонии как основы гармоничности): «порядок. соразмерность и определенность» как проявления исходной целесообразности у Аристотеля; «целостность, или совершенство, должная пропорция, или созвучие, и ясность» как свидетельства воплощенного в вещи Божественного замысла у Фомы Аквинского; «строгая соразмерная гармония всех частей, объединенных тем, чему они принадлежат», т.е. «число, фигура и размещение» как презентация несводимой к их сумме гармонии как таковой (concinnitas), которая есть «нечто большее», нежели их сочетание, и являет собой «источник всей прелести» (Л.-Б.Альберти). Однако при всей редуцированности (по отношению к К. как таковой) прекрасного объекта значение последнего огромно, ибо именно посредством свечения в прекрасном К. осуществляет собой призыв, задает субъекту побудительный импульс Стремления к К. (через стремление к прекрасному) и трансцензуса к ней: этимологию греч. kalon (прекрасное) Платон возводит к глаголу kalo — зову (Кратил, 416 b-с). Прекрасными Платон называет те объекты, в которых соответствующие им эйдосы воплощены наиболее адекватно и очевидно. Именно в силу этой очевидности, пребывая среди сотворенных подобий, тем не менее, можно «повернуть к открытому морю К.»
(Пир, 210d). Согласно платоновской концепции человек, «видя здешнюю красоту, вспоминает красоту истинную» (Федон, 249d). Ее зов пробуждает в душе встречное стремление, для обозначения которого Платон использует персонификацию Эроса в его традиционной (мифологической) семантике векторной устремленности (греч. eros — желание, стремление, страстное влечение). Влечение к К., таким образом, конституируется как любовь (ср. более позднее — у Плотина — обозначение состояния узренности совершенства, эйдотического соответствия в объекте, открывающего перспективу познания эйдоса: «влюбленные относятся к тем, кто зрит и стремится к образу»). Таким образом, «любовь к узренной красоте прорезывает у души крылья и побуждает ее взлететь» (Платон). Постижение абсолютной истины моделируется в этом контексте как восхождение по «лестнице любви и К.» вплоть до К. как таковой: «вот каким путем надо идти в любви. начав с отдельных проявлений прекрасного, надо все время, словно бы по ступенькам, подниматься ради самого прекрасного вверх» (Пир, 211с). В неоплатонизме трансцендентальность этого подъема к единосущему фиксируется понятием экстаза (греч. extasis как смещение, превосхождение, выход за имманентные границы). Как схоластическая, так и ренессансная философия практически воспроизводит эту парадигму: «само добро» по-гречески называется kalos, а прекрасное — kallos, как если бы доброе и прекрасное были родственны. К тому же греческое слово kalo значит «зову»; в самом деле, доброе зовет к себе и влечет так же, как и прекрасное» (Николай Кузанский). Такая трактовка К. задает особую интерпретацию чувственной сферы как сферы репрезентации К.: Господь сложил «К. свою» в сотворенные вещи «приличным для них чувственным образом» (Ансельм Кентерберийский); «чувственной красоты душа возвышается к истинной красоте и от земли возносится к небесам» (Сугерий; надпись на фасаде церкви в Сен-Дени; 11 в.). В этом контексте чувственность артикулируется как сфера, где реализуется устремленность и движение (восхождение) к К.: «движение всего чувственного совершается от красоты к красоте» (Николай Кузанский). Семантическая организация мироздания моделируется Марсилио Фичино в данной системе отсчета следующим образом: «один и тот же круг, ведущий от Бога к миру и от мира к Богу, называется тремя именами. Поскольку он начинается в Боге и к нему влечет — красотой; поскольку, переходя в мир, захватывает его — любовью; а поскольку, вернувшись к создателю, соединяет с ним его творение — наслаждением». Если Бог центрирует мир, то К. топологически соотнесена с «окружностью», ибо она есть «Божественный луч», пронизывающий собою все причастное Богу мироздание, «сияние Божественного лика» в творении (Марсилио Фичино). Аналогично, у Гегеля прекрасное выступает как «чувственная видимость идеи», у А.Г.Баумгартена эстетика конституируется как теория чувственного познания, etc. Любовь в этой системе отсчета есть «порыв к К.» (Марсилио Фичино), «желание обладать К.» (Дж. Пико делла Мирандола). Таким образом, «красота есть причина любви» (Пико делла Мирандола), а «любовь есть последняя цель красоты» (Николай Кузанский). Любовь рождается «из лона Хаоса» как желание совершенствования (Пико делла Мирандола); в романтизме Хаос и Эрос выступают как необходимые предпосылки К., мыслимой в качестве результата становления Космоса из Хаоса вследствие креативного эротического импульса (Шлегель), — ср. с персонификацией Любви как космотворчества в мифологических космогониях (см. Идеализм) и натурфилософской трактовкой любви как организующей и упорядочивающей исходный Хаос силой (Филия у Эмпедокла), с одной стороны, и современную синергетическую формулу «порядка из хаоса» — с другой. Менее развернуто, однако достаточно отчетливо выражен этот аспект осмысления К. в материалистически ориентированных моделях: дифференциация «прекрасного, как мы его воспринимаем» и «реально прекрасного» у Дидро; понимание К. как качества, благодаря которому прекрасные объекты «вызывают любовь или подобную страсть» у Э. Берка; эстетическая трактовка безобразного как «тоски по красоте» (М. Горький). Трансцензус к К. как таковой, выводящий за пределы сенсорного опыта (экстаз как «превосхождение») имеет в классической трактовке две отчетливо выраженные семантические размерности: (а) — гносеологическую: начиная с Платона, постижение К. как таковой отождествляется в культурной традиции с познанием абсолютной истины: канонически христианская мистика практически отождествляет «лицезрение К.» и откровение (Бернар Клервоский); схоластика актуализирует проблему К. в контексте принципа «аналогии бытия», фундирующего модель познания истины как распознавания свечения К. Творца в творении; неортодоксальная куртуазная культура моделирует любовь к воплощенной в Донне К. как путь истинного познания: «Всю красоту твою, Боже, // В сей госпоже я постиг» (Арнаут де Марейль); Баумгартен конституирует концептуальную эстетику как когнитивную дисциплину и т.п.; (б) — нравственно-этическую: приобщение к К. традиционно мыслится европейской культурой как обретение духовно-нравственного совершенства: К. как «достоинство» (dignitas) y Цицерона; модель Бонавентуры, согласно которой К. — «в каждой из тварей, что под небесами. И это есть первая ступень, на которую должна вступить душа, если хочет взойти в чертоги любви. Вселенная — лестница для восхождения к Богу»; для куртуазной традиции, фокусирующей всю полноту К. в образе Донны, характерна специфическая эротизация нравственного совершенствования: именно приближаясь к Донне как к женщине, рыцарь приобщается к моральному благу: «В Донне чудесный исток // Доблестей я обретаю» (Арнаут Даниэл), «Касаясь нежной кожи // И поцелуи множа, // Раймон, ну до чего же // Я духом стал богат, // Вкусив любви услад» (Гийом де Кабестань); в романтизме К. идентифицируется со свободой, а прекрасное в этой системе отсчета выступает как «свобода в явлении» (Шиллер). В обрисованном контексте, заданном глубинными основаниями европейской культуры, в рамках внетрансцендентальных философских систем феномен К. утрачивает свой онтологический статус, в силу чего понятие прекрасного утрачивает трансцендентную критериальность, артикулируясь как сугубо субъективное: «К. вымысла» (Л.-Б.Альберти), «то, что представляет предмет только субъективно» (Кант), «обозначение характерной эмоции» (Дьюи) и др; в этом же ряду стоит и критика Берка Чернышевским за онтологизацию прекрасного. Лишь произвольное апплицирование субъективного восприятия на вызвавший его объект (состояние) позволяет в этом контексте говорить о К. как предметном конструкте («презентативная гносеология» неореализма и «репрезентативная гносеология» критического реализма): «красота есть наслаждение, рассмотренное в качестве вещи» (Сантаяна). В системе отсчета, исключающей возможность трансцензуса, соприкосновение с прекрасным, соответственно, не означает постижения К. как таковой, а потому лишается своего гносеологического потенциала: «суждение вкуса не есть познавательное суждение» (Кант), и искусство как формирование символов в принципе не соотносимо с «внесимволическим опытом» предметности, выражая имманентную «символотворческую способность» как свободную игру человеческого духа (С.Лангер). В отличие от классической традиции постмодернизм, основанный на деконструктивистской стратегии элиминации «трансцендентного означаемого» (Деррида), задает такое пространство философствования, в котором проблема К. в принципе является не артикулируемой. Объявляя текст, отсылающий к тезаурусу установившихся культурных значений («текст-удовольствие») и предполагающий реконструкцию своего имманентного смысла («комфортабельное чтение»), традиционным, Р.Барт противопоставляет ему «текст-наслаждение», который, напротив, разрушает «исторические, культурные, психологические устои читателя, его привычные вкусы, ценности, воспоминания, вызывает кризис в его отношениях с языком». Такой текст обретает виртуальные смыслы лишь в процедуре его «означивания» (Кристева), «источником смысла» становится читатель (Дж.Х.Миллер). Таким образом, «текст-наслаждение» возникает в самой процедуре чтения: «при таком чтении мы пленяемся уже не объемом (в логическом смысле слова) текста, расслаиваемого на множество истин, а слоистостью самого акта означивания» (Р.Барт). Такой подход к тексту задает вектор, приведший к середине 1980-х к оформлению парадигмы «постмодернистской чувствительности» (Лиотар, А.Меджилл, В.Вельш), радикально отличной от традиционного понимания чувственной сферы как сферы презентации прекрасного и трансцензуса к К. Отсутствие имманентного смысла, репрезентировавшего бы «трансцендентное означаемое», делает текст принципиально открытым для плюрального означивания, конституирует его как хаос (как в мифологическом значении исходности, так и синергетическом значении креативности): «мир децентрированного» как условие возможности нарративной свободы (см. Нарратив). И как в классической натурфилософии космически артикулированная Любовь, устрояющая мир, возникает «из лона Хаоса» (от орфизма до Ренессанса), так и «любовный дискурс» (Р.Барт) постмодернизма реализуется посредством «желания», которое «разъединяет, изменяет, модифицирует. формы» (Гваттари). Однако если в классической философской традиции эта организация обретала онтологический статус, то «любовный дискурс» принципиально процессуален и нонфинален: ставшие смысловые структуры не задают текстовой онтологии, «желание. организует. формы и затем бросает их» (Гваттари). «Желание» как языковая стратегия разрушения устоявшихся структур и смыслов («мышление соблазна» у Бодрийяра, «сексуальность и язык» как «формы желания» у Мерло-Понти) реализуется через механизмы деконструкции, объективируясь в «эротическом текстуальном теле» (Р.Барт). В фигуре «любовного дискурса» перспектива экстазиса обретает сугубо спекулятивно-языковую форму, а К. как внетекстовый феномен оказывается избыточной.
универсалия культуры субъект-объектного ряда, фиксирующая содержание и семантико-гештальтную основу сенсорно воспринимаемого совершенства. Понятие «К.» выступает одним из смысловых узлов классической философии, центрируя на себе как онтологическую, так и гносео-этическую проблематику. Спецификой интерпретации К. в философии классического типа является принципиально вне-эмпирическое ее понимание и отнесение ее к трансцендентному началу. Основы такого подхода к К. были заложены философией Платона, в рамках которой вещь мыслилась в качестве прекрасной (совершенной) в силу соответствия своему эйдотическому образу, идее, воплощение (объективация) которой, собственно, и выступает целью становления и бытия данного объекта (см. Платон, Эйдос, Гилеоморфизм). Таким образом, К. артикулируется как таковая и реализует свое бытие применительно к миру идей как трансцендентному; прекрасное же мыслится как воплощение К. в конкретных вещах. Классическая традиция философской интерпретации К. и классическая эстетика являются теми векторами развития европейской культуры, которые могут быть рассмотрены как одно из наиболее ярких проявлений эволюционного потенциала платоновской концепции, которой, по оценке Виндельбанда, «было суждено сделаться жизненным принципом будущих веков», — заданный Платоном семантический вектор осмысления К. практически фундировал собою всю историю классической философской парадигмы: К. неизменно рассматривалась как трансцендентный феномен, а феномен прекрасного в силу этого обретал характеристики нормативности. Под «прекрасным» европейская классика понимает объект, соответствующий внеэмпирическому умопостигаемому канону, в качестве которого вариативно постулируются: (1) — персонифицированный Бог в христиански ориентированных философских учениях: так, в рамках схоластики моделируется представление о К. как о собственно Боге: «Бог творит К. не только вовне себя, он сам по своей сущности тоже есть К.» (Ансельм Кентерберийский). Именно Бог в качестве К. как таковой является трансцендентным источником прекрасного: «К. сама по себе есть то, существование чего является причиною всего прекрасного и творит всякую К.» (Николай Кузанский). Лишь в Боге К. и прекрасное (равно как и возможность и действительность, форма и оформленность, сущность и существование) выступают как тождественные (Ареопагитики). Бог — «сама К.» , которая «изначала свертывает (implicatio) в себе все природные красоты, развертывающиеся (explicatio) своими идеями и видами во вселенной» (Николай Кузанский). Таким образом, «К. есть все бытие всего сущего, вся жизнь всего живущего и все понимание всякого ума» (Николай Кузанский); (2) — безличный Абсолют: от абсолютной идеи Гегеля, совершенство которой в качестве К. проявляет себя в предметах чувственным образом — как «чувственная видимость идеи», — до К. как конституированной в качестве «ирреального» содержания прекрасного предмета у Н. Гартмана; (3) — персонификация К. как таковой в неортодоксальных культурных лакунах христианской традиции, практически занимающая семантическую позицию, изоморфную позиции Бога в ортодоксии: например, в куртуазной культуре К. Донны трактуется как «самой Красы любимый плод» (Бернарт де Вента-дорн); К. фундирует собою всю систему ценностей куртуазии («так жить, как хочет К.» во «Фламенке»), сама выступая нормативным требованием для трубадура и обретая спекулятивно-дисциплинарный характер (см. «Веселая наука»); (4) — абстрактно понятая правильность: от ориентированных на математический формализм ренессансных теоретиков искусства («гармония как душа мира» у Джозеффо Царлино, «божественная пропорция» у Луки Пачоли, «правила природы» у Андрео Палладио) — до теоретиков модернизма: «война против зрения» и ориентация на выражение подлинной сущности объектов — «не как мы их видим, а как мы их знаем» (экспрессионизм), «как они должны быть» (кубизм), как «плоские идеи Платона» (неопластицизм — после Мондриана) и т.п. Будучи имплицитно фундированным идеей предустановленной гармонии, данное направление трактовки К., как правило, формирует скептическую позицию как по отношению к постижению К. как таковой, так и по отношению к ее художественному воспроизведению, акцентируя внимание на редуцированности полноты К. в конкретном объекте, — в диапазоне от ренессансно мягкой констатации Винченто Данти («вряд ли возможно увидеть всю красоту, свойственную человеческому телу, воплощенной в одном человеке») — до программного отвержения пиетета К. в модернизме на основании визуально наблюдаемого несовершенства мира (ранний экспрессионизм, дадаизм); (5) — социально артикулированное содержание: внеиндивидуального когнитивного опыта («прекрасно то существо, в котором видим мы жизнь такою, какова должна быть она по нашим понятиям» у Чернышевского), апостериорных рамок предметно-практической деятельности («человек формирует материю также и по законам К.» у Маркса), идеала социальных преобразований как семантического аналога совершенного общественного строя («создать красоту, безмерно превосходящую все, о чем могли только мечтать в прошлом» у Ленина); (6) — внеэмпирическая целесообразность, понятая как в телеологическом ключе (К. как свидетельство соответствия «целям человека» у Вольфа), так и в смысле непосредственного утилитаризма (К. как надиндивидуальная возможность удовольствия для «наибольшего числа людей» у Бентама). Во всех названных моделях интерпретации К. эмпирически фиксируемые характеристики прекрасного предмета выступают лишь внешними признаками его причастности к К. (гармонии как основы гармоничности): «порядок. соразмерность и определенность» как проявления исходной целесообразности у Аристотеля; «целостность, или совершенство, должная пропорция, или созвучие, и ясность» как свидетельства воплощенного в вещи Божественного замысла у Фомы Аквинского; «строгая соразмерная гармония всех частей, объединенных тем, чему они принадлежат», т.е. «число, фигура и размещение» как презентация несводимой к их сумме Гармонии как таковой (concinnitas), которая есть «нечто большее», нежели их сочетание, и являет собой «источник всей прелести» (Л.Б. Альберти). Однако, при всей редуцированности (по отношению к К. как таковой) прекрасного объекта, значение последнего огромно, ибо именно посредством свечения в прекрасном К. осуществляет собой призыв, задает субъекту побудительный импульс стремления к К. (через стремление к прекрасному) и трансцензуса к ней: этимологию греч. kalon (прекрасное) Платон возводит к глаголу kalo — зову (Кратил, 416 b-с). Прекрасными Платон называет те объекты, в которых соответствующие им эйдосы воплощены наиболее адекватно и очевидно. Именно в силу этой очевидности, пребывая среди сотворенных подобий, тем не менее, можно «повернуть к открытому морю К.» (Пир, 210d). Согласно платоновской концепции, человек, «видя здешнюю красоту, вспоминает красоту истинную» (Федон, 249d). Ее зов пробуждает в душе встречное стремление, для обозначения которого Платон использует персонификацию Эроса в его традиционной (мифологической) семантике векторной устремленности (греч. eros — желание, стремление, страстное влечение). Влечение к К., таким образом, конституируется как любовь (ср. более позднее — у Плотина — обозначение состояния узренности совершенства, эйдотического соответствия в объекте, открывающего перспективу познания эйдоса: «влюбленные относятся к тем, кто зрит и стремится к образу»). Таким образом, «любовь к узренной красоте прорезывает у души крылья и побуждает ее взлететь» (Платон). Постижение абсолютной истины моделируется в этом контексте как восхождение по «лестнице любви и К.» — вплоть до К. как таковой: «вот каким путем надо идти в любви. начав с отдельных проявлений прекрасного, надо все время, словно бы по ступенькам, подниматься ради самого прекрасного вверх» (Пир, 211с). В неоплатонизме трансцендентальность этого подъема к единосущему фиксируется понятием экстаза (греч. extasis как смещение, превосхождение, выход за имманентные границы). Как схоластическая, так и ренессансная философия практически воспроизводит эту парадигму: «само добро» по-гречески называется kalos, а прекрасное — kallos, как если бы доброе и прекрасное были родственны. К тому же греческое слово kalo значит «зову»; в самом деле, доброе зовет к себе и влечет так же, как и прекрасное» (Николай Кузанский). Такая трактовка К. задает особую интерпретацию чувственной сферы как сферы репрезентации К.: Господь сложил «К. свою» в сотворенные вещи «приличным для них чувственным образом» (Ансельм Кентерберийский); «чувственной красоты душа возвышается к истинной красоте и от земли возносится к небесам» (Сугерий; надпись на фасаде церкви в Сен-Дени; 11 в.). В этом контексте чувственность артикулируется как сфера, где реализуется устремленность и движение (восхождение) к К.: «движение всего чувственного совершается от красоты к красоте» (Николай Кузан-ский). Семантическая организация мироздания моделируется Марсилио Фичино в данной системе отсчета следующим образом: «один и тот же круг, ведущий от Бога к миру и от мира к Богу, называется тремя именами. Поскольку он начинается в Боге и к нему влечет — красотой; поскольку, переходя в мир, захватывает его — любовью; а поскольку, вернувшись к создателю, соединяет с ним его творение — наслаждением». Если Бог центрирует мир, то К. топологически соотнесена с «окружностью», ибо она есть «Божественный луч», пронизывающий собою все причастное Богу мироздание, «сияние Божественного лика» в творении (Марсилио Фичино). Аналогично, у Гегеля прекрасное выступает как «чувственная видимость идеи», у А.Г. Баумгартена эстетика конституируется как теория чувственного познания, etc. Любовь в этой системе отсчета есть «порыв к К.» (Марсилио Фичино), «желание обладать К.» (Дж. Пико делла Мирандо-ла). Таким образом «красота есть причина любви» (Пико делла Мирандола), а «любовь есть последняя цель красоты» (Николай Кузанский). Любовь рождается «из лона Хаоса» как желание совершенствования (Пико делла Мирандола); в романтизме Хаос и Эрос выступают как необходимые предпосылки К., мыслимой в качестве результата становления Космоса из Хаоса вследствие креативного эротического импульса (Шлегель), — ср. с персонификацией Любви как космотворчества в мифологических космогониях (см. Идеализм) и натурфилософской трактовкой любви как организующей и упорядочивающей исходный Хаос силой (Филия у Эмпедокла), с одной стороны, и современную синергетическую формулу «порядка из хаоса» — с другой. Менее развернуто, однако достаточно отчетливо выражен этот аспект осмысления К. в материалистически ориентированных моделях: дифференциация «прекрасного, как мы его воспринимаем» и «реально прекрасного» у Дидро; понимание К. как качества, благодаря которому прекрасные объекты «вызывают любовь или подобную страсть» у Э. Берка; эстетическая трактовка безобразного как «тоски по красоте» (М. Горький). Трансцензус к К. как таковой, выводящий за пределы сенсорного опыта (экстаз как «превосхождение») имеет в классической трактовке две отчетливо выраженные семантические размерности: (а) — гносеологическую: начиная с Платона, постижение К. как таковой отождествляется в культурной традиции с познанием абсолютной истины: канонически христианская мистика практически отождествляет «лицезрение К.» и откровение (Бернар Клервоский); схоластика актуализирует проблему К. в контексте принципа «аналогии бытия», фундирующего модель познания истины как распознавания свечения К. Творца в творении; неортодоксальная куртуазная культура моделирует любовь к воплощенной в Донне К. как путь истинного познания: «Всю красоту твою, Боже, // В сей госпоже я постиг» (Арнаут де Марейль); Баумгартен конституирует концептуальную эстетику как когнитивную дисциплину и т.п.; (б) — нравственно-этическую: приобщение к К. традиционно мыслится европейской культурой как обретение духовно-нравственного совершенства: К. как «достоинство» (dignitas) у Цицерона; модель Бонавентуры, согласно которой К. — «в каждой из тварей, что под небесами. И это есть первая ступень, на которую должна вступить душа, если хочет взойти в чертоги любви. Вселенная — лестница для восхождения к Богу»; для куртуазной традиции, фокусирующей всю полноту К. в образе Донны, характерна специфическая эротизация нравственного совершенствования: именно приближаясь к Донне как к женщине, рыцарь приобщается к моральному благу: «В Донне чудесный исток // Доблестей я обретаю» (Арнаут Даниэл), «Касаясь нежной кожи // И поцелуи множа, // Раймон, ну до чего же // Я духом стал богат, // Вкусив любви услад» (Гийом де Кабестань); в романтизме К. идентифицируется со свободой, а прекрасное в этой системе отсчета выступает как «свобода в явлении» (Шиллер). — В обрисованном контексте, заданном глубинными основаниями европейской культуры, в рамках внетрансцендентальных философских систем феномен К. утрачивает свой онтологический статус, в силу чего понятие прекрасного утрачивает трансцендентную критериальность, артикулируясь как сугубо субъективное: «К. вымысла» (Л.-Б. Альберти), «то, что представляет предмет только субъективно» (Кант), «обозначение характерной эмоции» (Дьюи) и др; в этом же ряду стоит и критика Берка Чернышевским за онтологизацию прекрасного. Лишь произвольное апплицирование субъективного восприятия на вызвавший его объект (состояние) позволяет в этом контексте говорить о К. как предметном конструкте («презентативная гносеология» неореализма и «репрезентативная гносеология» критического реализма): «красота есть наслаждение, рассмотренное в качестве вещи» (Сан-таяна). В системе отсчета, исключающей возможность транс-цензуса, соприкосновение с прекрасным, соответственно, не означает постижения К. как таковой, а потому лишается своего гносеологического потенциала: «суждение вкуса не есть познавательное суждение» (Кант), и искусство как формирование символов в принципе не соотносимо с «внесимволиче-ским опытом» предметности, выражая имманентную «симво-лотворческую способность» как свободную игру человеческого духа (С. Лангер). В отличие от классической традиции, постмодернизм, основанный на деконструктивистской стратегии элиминации «трансцендентного означаемого» (Деррида), задает такое пространство философствования, в котором проблема К. в принципе является не артикулируемой. Объявляя текст, отсылающий к тезаурусу установившихся культурных значений («текст-удовольствие») и предполагающий реконструкцию своего имманентного смысла («комфортабельное чтение»), традиционным, Барт противопоставляет ему «текст-наслаждение», который, напротив, разрушает «исторические, культурные, психологические устои читателя, его привычные вкусы, ценности, воспоминания, вызывает кризис в его отношениях с языком» (Барт). Такой текст обретает виртуальные смыслы лишь в процедуре его «означивания» (Кристева), «источником смысла» становится читатель (Дж.Х. Миллер). Таким образом, «текст-наслаждение» возникает в самой процедуре чтения: «при таком чтении мы пленяемся уже не объемом (в логическом смысле слова) текста, расслаиваемого на множество истин, а слоистостью самого акта означивания» (Барт). Такой подход к тексту задает вектор, приведший к середине 1980-х к оформлению парадигмы «постмодернистской чувствительности» (Лиотар, А. Меджилл, В. Вельш), радикально отличной от традиционного понимания чувственной сферы как сферы презентации прекрасного и трансцензуса к К. Отсутствие имманентного смысла, репрезентировавшего бы «трансцендентное означаемое», делает текст принципиально открытым для плюрального означивания, конституирует его как хаос (как в мифологическом значении исходности, так и синергетическом значении креативности): «мир децентрированного» как условие возможности нарративной свободы (см. Нарратив). И как в классической натурфилософии космически артикулированная Любовь, устрояющая мир, возникает «из лона Хаоса» (от орфизма до Ренессанса), так и «любовный дискурс» (Барт) постмодернизма реализуется посредством «желания», которое «разъединяет, изменяет, модифицирует. формы» (Гваттари). — Однако, если в классической философской традиции эта организация обретала онтологический статус, то «любовный дискурс» принципиально процессуален и нонфинален: ставшие смысловые структуры не задают текстовой онтологии, «желание. организует. формы и затем бросает их» (Гваттари). «Желание» как языковая стратегия разрушения устоявшихся структур и смыслов («мышление соблазна» у Бодрийяра, «сексуальность и язык» как «формы желания» у Мерло-Понти) реализуется через механизмы деконструкции, объективируясь в «эротическом текстуальном теле» (Барт). — В фигуре «любовного дискурса» перспектива экстазиса обретает сугубо спекулятивно-языковую форму, а К. как внетекстовый феномен оказывается избыточной.
Найдено схем по теме КРАСОТА — 0
Найдено научныех статей по теме КРАСОТА — 0
Найдено книг по теме КРАСОТА — 0
Найдено презентаций по теме КРАСОТА — 0
Найдено рефератов по теме КРАСОТА — 0
Узнай стоимость написания
Ищете реферат, курсовую работу, дипломную работу, контрольную работу, отчет по практике или чертеж?
Узнай стоимость!
- http://sochinite.ru/sochineniya/sochineniya-oge/chto-takoe-krasota-9-klass
- http://www.bolshoyvopros.ru/questions/2089927-chto-takoe-krasota-s-tochki-zrenija-psihilogii-i-filosofii.html
- http://spadilo.ru/chto-takoe-krasota/
- http://krasota.ru/posts/chto-takoe-krasota-pochemu-ona-imeet-znachenie-dly
- http://xn----8sbiecm6bhdx8i.xn--p1ai/%D1%81%D0%BE%D1%87%D0%B8%D0%BD%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5%20%D0%BA%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%BE%D1%82%D0%B0.html
- http://shkolazhizni.ru/health/articles/3093/
- http://novation-nn.ru/chto-est-krasota-v-iskusstve/
- http://terme.ru/termin/krasota.html