Меню Рубрики

Что такое добро и что такое зло с христианской точки зрения

Откуда взялось зло, ведь Бог благ и зла не творил? И что такое собственно зло? И что такое добро? Все ли, что кажется хорошим и приятным, является таковым на самом деле? Можно ли, делая добро любимому человеку, убить его? И может ли добро быть жестким и даже жестоким?

Проблема зла, конечно, тревожила любую христианскую совесть и любой ум. Люди задумывались: если Бог зла не творил, то что такое зло? Глубже всех, пожалуй, понял суть проблемы святитель Григорий Нисский. Он говорит, что зло не имеет сущности, это есть некое удаление от добра, погружение в небытие, тьму. А у тьмы сущности нет. Тьма – это просто отсутствие света. У света сущность есть, а тьма – это его отсутствие.

К рождению зла, к счастью, человек не причастен. Зло родилось в мире ангельском. К счастью, мы – жертвы зла, а не его творцы. Конечно, мы напридумывали много чего по части зла, по части его культивации, распространения, его рекламы, его оправдания, но это все не без бесов сделано было, потому, что они – начальники зла, любители всякой нечистоты и хитрые пиарщики всякой грязи. А мы жертвы.

Повторюсь: зло родилось в мире ангельском. Это жуткая мысль: «Выше звезд поставлен престол мой, вознесусь выше всего, что называется святыней». И мы должны признать свою ограниченность в способности понимать инфернальные глубины. Глубины сатанинские, к счастью, человек, пожалуй, не может постигнуть. Человек, к счастью, не может узнать зло в той его конечной глубине, в которой оно существует в ангельском мире. Мы – жертва греха, он нас заразил некоей частью своей заразы, он внушил нам претензию на то, чтобы мы были тем, чем мы не были.

Зло всегда обещает больше и, как говорил святитель Димитрий Ростовский, сулит злато – а дарит блато

«Будете, как боги». Зло всегда обещает больше, чем дарит, и, как говорил святитель Димитрий Ростовский, сулит злато – а дарит блато. Оно обещает тебе нечто – заметьте, сегодня это реклама, кредиты, поездки, работа за рубежом… «Да, ты будешь там! Идем, идем, идем. Тебя ждет Олимп!» Но ты оказываешься потом в глубине какой-то жуткой грязи, думаешь: а как это я развалил свою семью? потерял здоровье? оказался в чужой стране без денег и средств, опозоренный и униженный? Да, это микросхема, действующая еще с момента обмана Адама и Евы. «Будете, как боги, не переживайте; Он лжет, а я не лгу. Он говорит, что вы умрете, – не умрете. Да не умрете вы, а будете, как боги…» Обещание того, что ты не заслужил, обещание того, что тебе вредно, и безмерное завышение претензий. Это зло в его человеческом измерении. Но приходит оно к нам из ангельского мира. Это не мы его выдумали.

Это потом уже люди, бесноватые, одержимые, тайно или явно злу поклонившиеся, полюбившие зло, становятся такими успешными агентами зла во Вселенной. Они потом уже распространяют грех, не стесняются этого и считают грех за истину. Но это уже такие моменты истории, в которые человек сродняется с падшим духом. Человеку нужно, безусловно, приобрести, как пишет апостол Павел, некие чувства, навыком приученные различать добро и зло (ср.: Евр. 5: 14). Потому что добро и зло – это очень неочевидные вещи. Они неочевидны, мы живем в запутанном мире, и есть вещи, которые кажутся добром, но являются злом. Вкусил – и по прошествии времени увидел. «Вкусите и видите, яко благ Господь» (Пс. 33: 9). Точно так же – вкусите и видите, яко зол диавол: вкусил – ой, нет, это ужасно, это неправда.

Но человеку нужно приобрести навык различать добро и зло еще до вкушения. А ведь нет такого зла, которое бы не одевалось в добродетель. Зло нуждается в добре для того, чтобы подстроиться под него и смимикрировать. Потому что чистое зло отвратительно. Если бы диавол являлся таким, каков он есть, как он являлся великим святым, чтобы устрашить их, или просто обнажал свою рожу, снимая маски, и представал в своем подлинном гнусном виде, то, конечно, никто не служил бы ему. Ни одна живая душа не пошла бы на Хэллоуин, не одевала бы на себя маску с рожками, и вообще любая инфернальная тема была бы отвергнута – тут крестное знамение и «Свят, свят, свят». Потому что это ужасно.

Аду нужно играться в себя и убеждать в своей шуточности, в своей мнимой доброте. Аду нужно добро для того, чтобы подстраиваться под него или обзывать добро другими прозвищами: смирение – слабостью, щедрость – глупостью, снисхождение – мягкотелостью. Ад меняет понятия. Очень хорошо говорил Конфуций: для того чтобы мир не рухнул, нужно еще раз переназвать понятия. То есть нужно назвать храбрость – храбростью, а не наглостью; трусость – трусостью, а не рассудительностью; щедрость – щедростью, а не расточительством; жадность – жадностью, а не бережливостью. Нужно переназвать мир, потому что неправильно названный мир – это мутная вода, в которой лукавый ищет свою рыбу. Зло нуждается в добре, потому что оно мимикрирует и подделывается под него.

Добро в зле не нуждается, к счастью. Но добро само по себе просто, и его тоже можно спутать. Расскажу случай из моей личной жизни. Я, будучи в классе четвертом, лет в 10–11, лежал в больнице после операции по удалению аппендицита. А после нее два-три дня есть нельзя и пить нельзя сутки. Только смачивают после операции ребенку или взрослому губы водой с лимоном. И человек довольно-таки ощутимо страдает, особенно если он не привык долго ничего не есть. Мы лежали в реабилитационной палате после операции, нас было несколько мальчишек. И среди нас был мальчик из села, к которому пришла бабушка, – такого же возраста мальчишка, как и я, лет 10–11, а может, и 9. И мальчик этот пожаловался бабушке, что хочет есть. Что же делает бабушка? Она бежит в магазин купить внуку чего-нибудь поесть: как же! ведь ребенок есть хочет. Какая бабушка не накормит ребенка?! Хотя врачи строжайше запретили – это вопрос жизни и смерти: нельзя ничего давать есть человеку после операции два-три дня. «Да что врач знает! – думает бабушка. – Кто любит внука больше: я или доктор?» Она купила ему булку – халу такую, и он смолол пол этой булки тут же, при бабушке – она тайком ее пронесла в больницу… Умер. К вечеру того же дня. Бабушка принесла, он с удовольствием съел, а потом им позвонили: забирайте, ваш ребенок умер.

Есть ситуации, когда дать хлеба человеку, просящему есть, – это убить его

Давайте на пальцах ситуацию разложим. Бабушка – убийца? По факту – да. А по намерению? А по намерению она – миротворец и благодетель. Ведь накормить человека голодного – это же хорошо? «Конечно, хорошо!» – скажет любой. Спросите у любого человека на улице: «Когда человек хочет есть и ему принесли теплого хлеба, это хорошо?» Конечно, хорошо. Но, оказывается, есть ситуации, когда дать хлеба человеку, просящему есть, – это убить его. Ты должен понимать это. Неразумное добро – это убийство. Так что добро и зло не так просты на самом деле, их различить в быту очень трудно. Я ничего не знаю о том, как эта бабушка потом жила, – я знаю, что ребенок умер. Со мной рядом умер мальчишка, наевшийся теплого хлеба из бабушкиных рук. И бабушка его убила. Она была уверена, что знает, что ребенка надо накормить. Мол, «что же это такое?! Ребенок хочет есть, а ему не дают».

Добро и зло перепутаны сильно в мире. Иногда человеку кажется, что мы делаем зло, а мы делаем настоящее добро. Допустим, ты полез в карман к кому-то, тебя поймали за руку и сильно побили. Тебе сделали зло или добро? Конечно, в день битья ты подумаешь, что жуткие враги тебя жутко избили. На самом деле по жизни ты поймешь, что тебе сделали великое добро, так как теперь любой позыв полезть в чужой карман у тебя будет сопровождаться воспоминаниями о серьезных тумаках, полученных однажды. Это было великое добро, не имеющее вида добра. Точно так же есть и великое зло, имеющее вид добра. И с этим нужно разбираться, потому что вся наша жизнь погружена в двусмысленность.

Вернемся еще раз к словам апостола Павла, который сказал, что у нас чувства должны быть навыком приучены к различению добра и зла. Именно навыком. Не все золото, что блестит, не все доброе, что мягко стелется. Не все то злое, что ершистое, колючее и злое. Мы знаем, что некоторые святые очень злые были, могли такое задвинуть, что тебя то в жар, то в холод бросало. Он святой? Да, он святой. Так почему же он так выражается? Это он от любви с тебя снимает шкуру наждачкой. Да, это есть. Знаем многих преподобных, которые, действительно, снимают шкуру с приходящего. По любви. Поэтому надо современному человеку отказаться от своих заготовок в отношении добра и зла. Человеку кажется, что он понимает, что такое добро. Если я целую ручки, глажу по шерстке, то я, конечно, добрый человек. Если ругаю, против шерсти глажу – я злой человек. Нет! Совершенно нет. Нужно отказаться от того, что мы понимаем, что – добро, а что – зло.

Любовь к человеку заключается в том, чтобы поступать с ним по-евангельски, а не угождая его прихотям, как говорит святитель Игнатий (Брянчанинов). Когда ты по-евангельски относишься к ребенку, ко взрослому, к соседу, к другу, к себе, это иногда бывает жестоко. «Что за христианство такое, что за жесткость, что за нетерпимость, лучше пожалеть всех…» Нет! Пожалеть всех – это будет ложная любовь. Это будет потакание злу. Поэтому зло оделось в одежду добра – чтобы люди его приняли.

У В. Высоцкого есть песня про правду и кривду. Они очень похожи, если и ту, и другую раздеть. И кривда одевается в правду, и ее принимают за правду. Потому что правда сама по себе очень неброская. Она – как Среднерусская равнина, тут нет ни гор, ни каньонов, ни водопадов, ни пальм, но почему-то сердце щемит и плакать хочется. Что в этой убогой красоте спрятано? В этих перекошенных березках, в этих буераках, в этих речушках небольших, в этих рваных облаках? Что здесь такое есть? Какая-то правда есть в этой Среднерусской равнине, такая щемящая правда Божия, очень неброская. Есть красивые, броские страны: океан, рыбы, дельфины, пальмы, солнце с утра до вечера. А правда не там. Чтобы найти правду, нужно было в пустыню уходить. Святой Антоний Великий уходил в жуткую песчаную глубь, где медное небо и горячий песок, где нет ничего красивого, потому что там – правда. Правда, она очень жесткая, и развращенный человек ее знать не хочет.

Выйти из мира мнимости в мир сущности – это и есть переход от зла к добру

Бог, как реальность, есть источник правды святыни и добра, и нужно идти к Нему, несмотря на то, что это не нравится, что это плохо, больно, неприятно – и страшно иногда. Страшно, да. Изолгавшемуся человеку страшно попасть в эти лучи настоящей правды. Но идти туда нужно, потому что мы живем, погруженные в ложь, как рыбы в море. Мы живем во лжи с утра до вечера. Нравится это или не нравится; может быть, кто-то не согласится с этим, но – мы погружены в ложь. Стилистическую ложь, этикетную ложь, мысленную ложь, информационную ложь. Мы лжем ежедневно Богу, себе и друг другу. Однажды почувствовав это, конечно, можно испугаться и захотеть жить по правде Божией. «Достало жить не по лжи, / Под босыми ногами ножи». Нужно жить все-таки не по лжи.

Конечно, тема большая, и говорить об этом можно больше, чем я сказал. И, может быть, я ничего не сказал, что нужно сказать, но я справа и слева обходил этот великий материк, который называется «разговор о добре и зле». Зла нет – это мнимость. Добро есть – и это сущность, это Господь. И вот выйти из мира мнимости в мир сущности – это есть переход от зла к добру. Это болезненный переход, как выход евреев из Египта.

Что в христианстве олицетворяет силы добра и зла

Содержание статьи

  • Что в христианстве олицетворяет силы добра и зла
  • Что в христианстве олицетворяет святой дух
  • Как связаны в жизни понятия добро и зло
Читайте также:  Выступление на телевидении с точки зрения

Согласно христианскому вероучению, в мире существуют силы добра и зла. Олицетворением сил добра является сам Бог и его ангелы, а олицетворением зла — Сатана со своими демонами.

Изначально в мире не было зла — Бог сотворил его совершенным. Все ангелы были друзьями Богу, но среди них был один, который возгордился своей красотой и мудростью и захотел стать равным Творцу. Он увлек на свою сторону треть ангелов и за это вместе со своими бесплотными последователями был низвержен. Ангелы, вставшие на сторону Сатаны, превратились в демонов. В православной традиции их называют бесами.

В переводе с иврита слово «сатан» означает «враг», «клеветник». После низвержения на землю Сатана не успокоился и решил погубить Адама и Еву, совершенству которых завидовал. Поддавшись его лживым словам, первые люди пали и были изгнаны из Рая.

Христианство не рассматривает Сатану и бесов, как неких персонажей, которые сыграли свою историческую роль лишь в начале существования мира. Согласно православной традиции, и бесы, и Сатана продолжают творить свои черные дела, толкая людей на преступления, заставляя их обманывать и ненавидеть друг друга. Каждому из нас эти невидимые враги постоянно нашептывают грязные мысли. Принять их или не принять — зависит от самого человека.

Силы добра в христианстве олицетворяет Бог — Святая Троица вместе со своими ангелами, архангелами, херувимами, серафимами и прочими бесплотными силами. В отличие от остальных ангелов, Бог является чистым Духом, то есть не обладает никакой степенью материальности.

Христианам известно о ряде свойств Божества. Бог — триедин. Он — одновременно и Один, и Трое (Отец, Сын и Святой Дух). Как Солнце — одно светило, обладающее тремя «ипостасями» — формой, цветом и теплом.

Бог — всемогущ. Для него нет ничего невозможного. Бог — вездесущ. Так как он нематериален, он находится вне этого мира, однако пронизывает его через свои божественные энергии (в православии эти энергии называют благодатью Святого Духа).

Еще одна важнейшая черта Бога — любовь. В Библии сказано, что «Бог — есть любовь». Он не является неким существом, у которого есть больше всех любви или вообще вся любовь мира. Он — источник и суть любви как явления.

Согласно христианской вере, зло в мире — лишь на время. В момент Второго пришествия Христа оно будет полностью уничтожено. Сатана и его бесы будут повержены и уже никогда не смогут вредить людям.

Понемногу обо всем-православный взгляд

православие,христианство,смысл жизни,любовь,дружба

  • Василий… 0
  • Наталья 0
  • Ольга Н… 0
  • алексан… 0
  • Виктори… 0
  • Евгений… 0
  • OLGA 0
  • Евгений… 0
  • вера ле… 0
  • Владими… 0
  • Татиана… 0
  • *Таисия… 0
  • Констан… 0
  • Владими… 0
  • Елена С… 0

добро и зло

Что такое добро, а что зло.

Добро созидает, строит и создает: мир, спокойствие, любовь, радость, духовную и нравственную красоту, прощение, миролюбие, святость и хорошие отношения между людьми, в семье, с друзьями, в школе, на работе и в обществе. Когда человек перестает грешить, делает добро и добродетель, то он по своим качествам начинает приближаться к другим людям и к Господу Богу, который есть первоисточник всего добра.

Зло противоположно добру, оно подрывает все хорошее. Оно разрушает, разоряет, рушит, создает тревогу, страх, злобу, гнев, раздражение, духовное и нравственное уродство, плохие отношения. Зло удаляет людей от первоисточника добра, от Господа Бога.

Что христианство имеет ключ к познанию добра и зла, без которого невозможно успешно жить, этот факт всячески скрывается от людей. Враги христианства говорят что оно безжизненно, злобно, пасмурно и строго. Как раз наоборот истинное христианство не безжизненно, а учит чистой и плодотворной жизни; христианство не злобно, а учит любви; христианство не пасмурно, а учит радости; христианство не строго, а учит прощению.

Последствие добра и зла очевидны. Итак:
Добро созидает, зло разрушает. Добро мирно, зло враждебно.
Добро любит, зло ненавидит. Добро спокойно, зло раздражается.
Добро помогает, зло топит. Добро миролюбиво, зло задирается.
Добро побеждает добром, зло силой. Добро прощает, зло злопамятно.
Добро радостно, зло хмурится. Добро свято, зло гнусно.
Добро красиво, зло уродливо.

Действительно встречаясь со злом, в нашей каждодневной жизни, мы знаем что зло можно остановить силой, но совершено обезоружить зло и добиться чтобы зло стало на сторону добра, можно только добром.

10 Заповедей.

1 0 Заповедей были даны Господом Богом еще в Ветхом Завете. Эти заповеди вкратце охватывают всю деятельность человека и точно и определенно говорят что грех, а что нет. Деятельность которая приводит к греху, тоже становится грехом.

Заповеди блаженства.

Заповеди блаженства были даны Иисусом Христом в самом начале Нагорной проповеди (Матфея 5:3-12):

Блажени нищии духом, яко тех есть царствие небесное.
Блажени плачущии, яко тии утешатся.
Блажени кротцыи, яко тии наследят землю.
Блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся.
Блажени милостивии, яко тии помиловани будут.
Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят.
Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся.
Блажени изгнани правды ради, яко тех есть царствие небесное.
Блажени есте, егда поносят вам, и ижденут,
и рекут всяк зол глагол на вы лжушче, мене ради.
Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех.

Здесь уже дано более глубокое руководство для нашего поведения. Принимается во внимание то, что начало добродетели и зла в человеке находится в его сердце, в его душе, в его мыслях. Каждому действию всегда предшествует мысль. Поэтому чтобы остановить греховное действие, во первых нужно остановить это дело, а во вторых нужно остановить и все мысли ведущие к этому действию.

Нагорная проповедь.

Нагорная проповедь находится в Евангелии от Матвея, в главе 5-й, 6-й и 7-й (Матфея 5-7). Некоторые пастыри советуют для того чтобы понять основу всего христианства в кратчайший срок, то нужно хорошо усвоить именно эти три главы. Кроме заповедей блаженства в Нагорной проповеди разбросаны и другие основные учения. Например:

Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш небессный. (Матфея 5:48).
Здесь Иисус Христос призывает нас к совершенству; не грешить и работать над собой и искоренять из себя греховные привычки.

Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; Но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет и где воры не подкапывают и не крадут; Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше. (Матфея 6:19-21).
Здесь Иисус Христос учит нас не стремиться к богатству, славе, красоте, величию, а приобретать духовный клад; быть добрыми, честными, порядочными, любвеобильными и т. п.
Жизнь святых.

Святые люди, своим характером, своим поведением и своей жизнью дают нам живой пример добродетели и какими нам подобает быть. Читая рассказы о жизни святых и общаясь с лицами у которых качества близки к святости, мы тоже наглядно учимся добродетели.
Писания св.Отцов.

Великие духовные мужи, в течение всей христианской истории, оставили нам много книг с объяснениями о добре и зле. Определение и иллюстрации добра и зла во всех их многих явлениях. Как постепенно исправлять себя и двигаться к добру. О постепенности греховного падения и постепенности в духовном росте. Как себя менять к лучшему и т.д. и т.д. и т.д. Вот именно здесь разработано и испробовано на практике и записано для будущих поколений духовный опыт наших великих и добрых пастырей.
Невидимая брань.

Мы не можем довольствоваться просто тем, что мы стараемся не грешить и творим добродетель, но мы должны тоже активно бороться (вести невидимую брань) с нашими греховными привычками.

Для этого нужно изучить Закон Божий и в особенности учение о христианской жизни; нравоучение. Потом нужно познать себя, прислушиваться к своим словам, присматриваться к своим поступкам, знать свои положительные и отрицательные качества и работать над собой чтобы постепенно удалить все греховное. Пост является временем когда мы с особенным усилием удаляемся от греха. Итак, для борьбы с грехом, на первом месте у нас есть молитва, дневная исповедь во время молитвенного правила, жизнь по Закону Божию, пост, духовное чтение, духовная брань, исповедь перед перед священником, причастие.

«Стоять на страже» обозначает весь день не просто жить, а жить на страже против греха. Не давать себе не только грешить, но даже и думать о грехе. Известно, что перед греховным делом, сперва должна появиться мысль об этом деле. Таким образом если мы не допустим появление греховной мысли, то и грех останавливается и вырывается с корнем, то есть в его зародыше. «Борьба с помыслами» обозначает борьбу с греховными мыслями.

Обязательно нужно иметь духовного отца, который наставляет на праведный путь. К сожалению, в теперешнее время, это большая редкость. Старцы, это особенный вид духовного отца.

Молитва и духовное чтение это хорошее начало для духовной брани. Сперва мы просим у Господа Бога благословение, а чтение дает знание и вдохновляет на духовную брань.

Православная аскетика.

Аскетика это упражнение духа и тела, воли и помыслов. Духовные законы, законы добродетели и греха, никем так не разработаны как православным монашеством в аскетике. Наши подвижники, ведущие борьбу со своею греховностью, разработали эту тему и установили пять степеней греха: прилог, сложение, сочетание, пленение и страсть. Св.Нила Сорский пишет в своей книге так:

«Так Св.подвижники свидетельствуют нам, что все грехопадения человеческия совершаются не иначе, как с постепенностью.
Первая степень это Прилог, когда без намерения и против воли входят в душу греховныя представления и побуждения, или чрез внешния и внутенния чувства, или через воображение. Это безгрешно, и только есть повод и близость к греху; и самые великие святые, в самые священныя времена, нередко подвергались прилогам и принуждены были бороться с ними.

Сочетание означает принятие прилога, добровольное размышление о нем; сие не всегда безгрешно.

Сложение есть услаждение души пришедшим помыслом или образом, т.е. когда кто, принимая помыслы или образы, представленные врагом, и с ними беседуя мысленно, вскоре сложит в мысли своей, чтобы так было, как внушает помысл. Здесь нужно немедленное покаяние и призывание Бога на помощь.

Пленение есть то состояние души, когда принужденно и невольно отводится ум на худыя мысли, нарушающия мирное устроение души, и душа с усилием, только при помощи Божией, возвращается в себя.

Страсть есть долговременное и обратившееся в привычку услаждение страстными помыслами, влагаемыми от врага, и утвердившееся от частаго размышления, мечтания и собеседования с ними. Это уже есть рабство греху, и не покаявшийся, не извергший из себя страсть, подлежит вечным мукам. Здесь потребна уже великая и напряженная борьба и особенная благодатная помощь, чтобы оставить грех.»
Тоже самое можно найти у преподобнаго о. Иоанна в его Лествице 15:73.

Этот разбор степеней греховности применим ко всем грехам (маленьким и большим) и к привычке к алкоголю, и к привычке к наркотикам, и к обыкновенному раздражению, и к привычке говорить людям неприятности, и к привычке все время со всеми спорить, или к привычке ни с кем и ни в чем не соглашаться.

Каждый из нас грешит много каждый день и имеет греховные привычки, то есть страсти. Отличительная черта православной веры от других христианских вер, это что она нас учит не только не грешить, но и активно бороться со своими страстями. Но как начинать, с какими грехами из многих начинать борьбу? На этот вопрос дает ответ, по учению свв.Отцев, Митрополит Виталий, Первоиерарх РПЦЗ в своем великопостном послании 1988 года: «. У каждого из нас есть какая-то господствуящая страсть, как некий главный духовный корень, против котораго и подобает нам ополчиться всеми силами своей души. «.

Из этих кратких выдержек видно, до какой высоты дошло православное понимание о грехе и о духовной жизни вообще. Конечно по своей глубине равных учений нет. Об этом тоже говорят так называемые converts. Многие из них читали православную духовную литературу и глубина этих произведений привела их к православной вере.

Восхождение по «Шкале добра и зла» является медленным и постепенным. Из за отрицательного действия мира на человека, он с годами обыкновенно портится и становится хуже, то есть по «Шкале добра и зла» он опускается вниз. Если же он ведет успешную брань с грехом и себя исправляет, то он постепенно противостоит падению вниз, и движется наверх.

Таким образом люди не ведущие борьбу со своей греховностью, с годами становятся хуже, а истинный православный христианин, который борется со своей греховностью, с годами становится лучше; с духовной точки зрения.

Заключение.

Христианское учение о жизни есть код которым «зашифрована» вся наша цивилизация и весь мир. Ключ к этому «шифру» это христианский кодекс о жизни. Люди, группы людей, или народы не знающие и не понимающие этот «шифр», живут в мраке, страдают, мучаются и не совсем понимают что происходит вокруг них.

Читайте также:  Кто изобрел первые очки для зрения

Люди знающие этот «шифр» и живущие по нему, радостны, живут без злобы, в тишине и спокойствие. Для них все просто и ясно, так как христианский «шифр» объясняет все и дает совет на любой случай жизни; совет от самого Господа Бога.

Понятие о добре и зле всегда существовало, оно есть у всех народов и во все времена, но оно не всегда ясно. Самое ясное представление у христиан. Так как православное христианство есть самое чистое и неизмененное христианство, то конечно отсюда следует что самое лучшее представление о добродетели и грехе должно находиться у православных. Так оно и есть. Нигде так не разработано понятие о добре и зле, как у православных христиан. Кроме того православная вера идет дальше всех и учит не только не грешить, но и постепенно избавляться от греховных привычек (страстей).

Для этой трудной работы православная вера обладает всеми нужными средствами для лечения человеческих душ и избавления их от зла. Это конечно молитва, жизнь по Закону Божию, пост, духовное чтение, следование примерам святых, удаление от греха, невидимая брань, исповедь и причастие.

Природа зла – Проблема зла в православном богословии

Природа зла в человеке.

Когда мы, христиане, обращаемся к проблеме зла, то оказываемся в парадоксальной ситуации. Ведь для того, чтобы понять, что такое зло, мы должны хотя бы умственно приобщиться злу. Но Св. Писание говорит нам обратное: отвращайтесь зла (Рим 12:9).

А с другой стороны, как мы можем отвращаться от зла, если не знаем, от чего нужно отвращаться? Как мы можем стремиться к добру, если не знаем, чем оно отличается от зла?

Этот парадокс указывает на то, что проблема зла не является чисто теоретической. Обращаясь к проблеме зла, мы особенно ясно сознаем, что в понимание требует вовлеченности в то, что мы хотим понять. Зло – это не нейтральный объект, если вообще существуют нейтральные объекты познания. Понимание зла само по себе является моральной, а лучше сказать, духовной проблемой.

Можем ли мы понять, что такое зло, не приобщаясь в то же время злу как таковому? Или, если использовать выражение апостола Иоанна Богослова, не погружаясь в так называемые глубины сатанинские (Откр 2:24)?

К проблеме зла можно подходить по-разному.

Можно исследовать то зло, которое совершается в мире и последствия которого мы испытываем на себе. Это, так сказать, объективное зло, источником которого являются события и процессы, происходящие в природном и социальном мире. И тогда предметом нашего рассмотрения является сам порядок мироустройства. В этом случае возникает вопрос о том, не является ли причина зла онтологической, то есть, не заключено ли зло в самой бытийной основе мира и человека?

Но в то же время мы видим, что зло творится – и творится самими людьми. А это значит, что нельзя обойти и другой вопрос – об истоках зла в самом этосе человека, в его намерениях и поведении. Есть что-то особенно противоречивое в том, что человек, который страдает от разного рода зла, сам творит зло. И творит его активно и даже изобретательно, как говорит апостол Павел (Рим 1:30).

Проблема зла – это вопрос об источнике зла. И даже если мы ищем этот источник в объективном устроении мира и человеческой жизни, мы неизбежно приходим к человеку, о котором точно знаем, что он производит зло.

Однако если человек – это один из источников зла в мире, сам человек не является источником своего собственного бытия. Следуя определенной логике, мы ищем источник зла там, откуда произошли и человек, и объективный мир, в котором он живет. И так мы приходим к вопросу о том, насколько Творец мира и человека виновен в существовании зла, – приходим к проблеме теодицеи, то есть «оправдания Бога».

Это законный путь рассуждения – искать первопричину, порождающую определенные следствия. Но в данном случае такая логика не вполне соответствует предмету рассмотрения. Если причиной бытия человека является Бог, то причиной зла, творимого человеком, является сам человек. Ведь мы по опыту знаем, что зло совсем не только приходит к нам извне. Мы чувствуем, что сами производим зло, и не можем, уподобляясь Еве, «переложить» это зло на кого-то другого. Поэтому для нас разрешение проблемы существования зла обязательно связано и с самоиспытанием.

Ведь, в конечном счете, проблема в том, как противостоять злу или, по крайней мере, ему не поддаваться. Но для этого нам необходимо прояснить статус зла с точки зрения богословской онтологии.

Согласно древней церковной традиции, следует утверждать, что зло не есть. В бытии как таковом нет такой «части», которая сама по себе была бы злом. Всё сотворенное всеблагим Богом есть благо, «добро зело» (Быт 1), а потому у того, что благом не является, не может быть сущности, субстанции. Даже падшие ангелы по природе своей являются благими. Бог зла не сотворил.

Автор книги «Премудрости Соломоновой» говорит: Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно, и нет пагубного яда, нет и царства ада на земле. Праведность бессмертна, а неправда причиняет смерть (Прем 1:13-15). И в другом месте: Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего; но завистью диавола вошла в мир смерть, и испытывают ее принадлежащие к уделу его (Прем 2:23-24).

Что же такое зло? Богословский ответ таков: зло – это не природа, не сущность. Зло – это определенное действие и состояние того, кто производит зло. Есть известное и часто цитируемое высказывание блаженного Диадоха Фотикийского (V век): «Зло – не есть; или вернее, оно есть лишь в тот момент, когда его совершают». В этой формуле выражена самая суть зла, но это не «сущность» в философско-богословском значении этого понятия.

Другими словами, источник зла – не в устроении объективного мира, а в воле. Источником зла являются те существа, которые обладают волей. Те существа, которым Сам Творец дал возможность, но также и заповедь свободно относиться к Богозданному миру – к миру, дарованному Богом Своим творениям.

Таким образом, с онтологической точки зрения зло – нереально, оно – не существует.

Однако это с богословской точки зрения верное утверждение входит в очевидное противоречие с нашим опытом. То, что зло не существует онтологически и что оно коренится в свободной воле творений, не означает, что зла вообще не существует. Зло, конечно же, существует в мире, но не так, как существуют в нем вещи, организмы и всё, что имеет «сущность».

Потому что мир, в котором живет человек, – это не только некое упорядоченное Богом целое. Это также и область деяний тех существ, которых Бог наделил волей. Причиной этих деяний являются не внешние объективные законы, а именно воля и свобода. Так мы приходим к главному выводу: источником зла в мире является не Бог, сотворивший мир, но Его свободные создания.

В чем же реальность зла? – В его действенности. Зло происходит потому, что тварное бытие не является бытием, полностью зависимым от всеблагого Бога Творца.

Отсюда и другое важное заключение, к которому нас приводит именно рассмотрение проблемы зла. Бытие, которое изучает философская и богословская онтология, не ограничивается миром сущностей, то есть, тех «идей» и «смыслов», которые являются основой объективного природного мира. Обладающие волей субъекты – тварные существа, также относятся к бытию, потому что они тоже существуют в мире.

Что характеризует эти существа? – То, что они сами являются причиной и источником своих действий, несмотря на то, что существуют во внешнем для них мире, который ограничивает их свободу. Но свобода совсем не означает отсутствия ограничений. Напротив, свобода творений – это именно свобода в тех пределах, которые поставлены Творцом. Это свобода в условиях тварного бытия. А потому она по необходимости включает свободное отношение к Богу Творцу.

Ошибка всех концепций зла гностически-манихейского толка состоит в том, что в них злу отводится место в самом бытии – или в тварном, или даже в нетварном. Подобный дуализм противоречит христианскому пониманию творения мира и происхождения зла.

Но если мы утверждаем, что зло относится к сфере воли, тогда, безусловно, нужно говорить о дуализме. Только этот дуализм никоим образом не относится к Богу, а только к свободным тварям.

Человек, действительно, внутри самого себя пребывает как бы в поле напряжения между двумя полюсами – добра и зла. Таково нынешнее состояние человека – после грехопадения Адама. И каждый из этих полюсов обладает притягательной силой. Но их соотношение – не симметрично, потому что на одном полюсе – именно плюс, а на другом – именно минус.

То обстоятельство, что зло действует и в нас самих, и вне нас, что мы сами одновременно являемся и производителями зла, и его восприемниками, имеет серьезные последствия: пребывая в состоянии греха, мы, в сущности, не знаем, что есть добро. То есть мы знаем добро именно как нечто относительное, а не абсолютное. Абсолютным добром является только Сам Бог, как Он есть. В нашем же опыте «добро» и «зло» – соотносительны. И потому порой – взаимозаменяемы.

Вспоминается высказывание великого русского христианского писателя XIX века Николая Васильевича Гоголя: «Грусть оттого, что не видишь добра в добре». Здесь схвачена очень важная характеристика того, как зло действует в пространстве нашего человеческого добра.

Зло – обманывает. И сила его такова, что оно превращает наше добро – в себя самого, то есть в зло. Это хорошо знают на опыте аскеты-подвижники, которые устремлены именно к абсолютному добру – Богу и противостоят искушающей силе богопротивника-сатаны. Но это знает, хотя и в меньшей степени, каждый христианин, который стремится творить добрые дела, но часто поддается искушению самолюбования и гордыни, когда ему удается сделать что-либо доброе.

Другой образ добра и зла дает апостол и евангелист Иоанн Богослов: это образ света и тьмы. Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы (1 Ин 1:5). Свет – это абсолютный позитив, «плюс», а тьма – отсутствие света, тень, нечто внешнее по отношению к свету (как в выражении «тьма кромешная»), «минус». Свет – это излучение благодати Божией. А тьма – это отсутствие света.

Зло как правило скрывается от света, оно – в тени. Но это не значит, что оно не активно. Зло обманывает и искушает нас изнутри, и особенно тогда, когда мы прилагаем усилия, чтобы творить не зло, а добро.

Зло проявляется в нас самих и нередко овладевает нами. И потому теодицея связана с антроподицеей – «оправданием человека». Возникает вопрос о том, как оправдать наше собственное существование, потому что мы видим, что грех в нас почти всесилен, так что и добрые намерения и дела порой превращаются в зло. Потому что добро, нами творимое, мы можем обратить в источник собственной погибели, если оно станет в нас причиной тщеславия, лицемерия, жестокосердия, самопревозношения и гордыни.

Понимание того, что зло – это не субстанция, а воля, что это не природа, а состояние природы, заставляет нас – прежде всего – исследовать зло в «пределах» собственной личности. Зло персоналистично.

Но как возникло в человеке зло? – Не только потому, что человек захотел стать «как Бог» (и тем самым согрешил), но и потому, что человек, будучи не Богом, а тварью, обладает богоподобной свободой. Зло в форме греха возникает как бы в промежутке между ограниченной, тварной природой человека и – выходящей за пределы природного детерминизма богоподобной свободой. Или, другими словами, – в пространстве «между» природой и личностью в человеке.

Свободная воля человека как тварного существа – это воля «гномическая», если воспользоваться терминологией преп. Максима Исповедника, то есть воля выбирающая. Она вынуждена выбирать потому, что человек поставлен в ситуацию выбора уже в силу того, что существует не по своей собственной воле. Человек свободен, но – в ситуации выбора. И главный выбор, который он должен сделать, – это выбор между следованием воле Божией и сопротивлением, отказом следовать Божественной воле.

Свободный человек стоит перед выбором, как относиться к Богу: с доверием или, наоборот, с недоверием. Необходимость веры заложена уже в той ситуации, в которой человек обнаруживает себя, явившись в мир. В этом – парадокс свободы человека как существа тварного.

Но Бог, как учит нас Евангелие, есть не только Творец, Который, как любой художник, отстранен от плода Своего творчества. В Богочеловеке Иисусе Христе Творец Вселенной открывается как любящий Отец, в творческом акте порождающий человека как своего сына.

Читайте также:  Как испортить зрение чтобы за 5 минут

Человек, начиная с Адама, встречается с вызовом со стороны Бога, а точнее – с призывом доверять отчей любви Бога. Вера взывает к доверию и требует верности. Эти понятия указывают на межличностные отношения, а не на отношения между безличными объектами или вещами.

Проблема происхождения и действования зла в мире, а потому и проблема свободы как источника зла относится к сфере существования личностей – ипостасей бытия. Мы ничего не сможем понять о зле, если будем размышлять о нем как о некоем объективном процессе, как о чем-то внешнем по отношению к личностям. И так же мы не сможем понять, что такое благо, если не будем помнить, что Бог – как высшее Благо – есть Триединство Божественных Лиц, а не безличный Абсолют.

Есть еще один ракурс, в котором необходимо рассматривать проблему зла: это связь зла и смерти, которая по слову Апостола, есть последний враг человека (1 Кор 15:26).

Смерть, действительно, есть последнее проявление зла в этом мире. И одновременно смерть – это изначальная перспектива существования человека, та «тень», которая лежит на человеческой жизни с момента рождения. А смертная агония – высшая степень страдания. И потому можно сказать, что проблема зла – это проблема смерти и смертности человека (недаром одним из величайших проявлений зла считается убийство человека человеком).

Но христианское отношение к смерти коренным образом отличается от того понимания смерти, которое можно назвать языческим. Ибо мы спасены смертью – смертью Богочеловека. Мы спасены Крестом Христовым!

А Крест Богочеловека – не только вершина Его земного пути, шествуя которым Он разделил судьбу человека – разделил с нами все последствия греха, кроме самого греха. Крест Христов – это переживание человеческой смерти как высшего зла и последнего врага человека. Митрополит Антоний Сурожский видел в смерти Христовой предельную солидарность Бога с человеком и считал, что подлинной «причиной» смерти Господа Иисуса Христа была та богооставленность, которую Он пережил на Кресте.

Но Крест Христов – это символ не только смерти, но и символ любви. Это проявление божественной любви, торжествующей над человеческой смертью как предельным злом. А потому можно сказать, что Крест Богочеловека есть самая убедительная теодицея.

Но о чем говорит богословие Креста? Оно говорит о том, что зло побеждается не просто через противостояние злу и не просто через делание добрых дел, но – через верность Богу, через стояние в устремленности к Нему и пребывание в единстве с Ним. То есть через любовь к Богу. Хотя, конечно, эта победа над злом невозможна без претерпевания зла – как в форме внутренних искушений, так и тех страданий, которые имеют внешний источник.

Чем же должно быть добро в нашей ситуации – в состоянии греха?

Добро – в том, чтобы решительно встать на сторону абсолютного добра, не удовлетворяясь его относительными вариантами, то есть на сторону Бога. Только вера и верность Богу может быть надежным путем, спасающим нас от зла, от его силы и его искушений. Думаю, именно это имеет в виду Св. Писание, когда говорит: Не будь побежден злом, но побеждай зло добром (Рим 12:21).

Международная богословско-философская конференция «ПРОБЛЕМА ЗЛА» Москва, 6–8 июня 2005 года

Митрополит Минский и Слуцкий ФИЛАРЕТ,
Патриарший Экзарх всея Беларуси,
Председатель Синодальной Богословской комиссии
Русской Православной Церкви

Добро и зло

Эти понятия очень часто представляют собой некие стандарты, по которым мы оцениваем поступки и мотив поведения людей и других сознательных существ — духовных существ (ангелов, бесов). Понятие «добро» выражает положительную оценку, понятие «зло» — отрицательную. Мы говорим: «Этот поступок добр», имея и виду, что он правильный, положительный. Мы также говорим: «Этот поступок зол» и имеем при этом в виду, что он неправильный, предосудительный, отрицательный.

Кроме того, понятиями добра и зла мы обозначаем сами поступки, оцениваемые, соответственно, как добрые и злые. Именно это имел в виду «святой доктор» Федор Петрович Гааз (1780–1853), когда говорил: «Спешите делать добро». Именно об этом говорит наш Спаситель Иисус Христос словами: «По плодам их узнаете ИХ. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые: не Может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые» (Мф. 7:16–18).

И истории человечества, начиная с древних времен, прослеживается два противоположных варианта понимания добра и зла. Первый вариант — материалистический. Он ориентирован на преходящие, временные «ценности» материального, вещественного мира и связывает понятия о добре и зле с узко, «приземленно» понимаемыми человеческими материальными потребностями и интересами. С такой точки зрения добро — это вещественное богатство, приобретения, здоровье, теми пая красота… А зло — это материальные лишения, нищета, болезнь, телесная неказистость… Именно об этой позиции говорит наш Спаситель в притче: «У одного богатого человека был хороший урожай в поле; И он рассуждал сам с собою: что мне делать? Некуда мне собрать плодов моих. И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и все добро мое. И скажу душе моей: душа! Много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но Бог сказал ему: безумный! В сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк. 12:16–21).

Второй же вариант понимания добра и зла — религиозный. Религиозное понимание ориентировано на непреходящие, высшие ценности — на Бога и Его заповеди. Религиозные учения о зле, как правило, тесно связаны с теми или иными представлениями о дьяволе, о сатане, о злой темной силе, враждующей с Богом — тщетно враждующей, ибо «Бог поругаем не бывает» (Гал 6:7).

Однако в рамках религиозных взглядов с древности и до настоящего времени существуют и такие представления, согласно которым злое начало («злой бог») борется с Добрым Началом (с «добрым Богом») как бы «на равных»…

Такова, например, манихейская доктрина, которая получила свое название по имени перса Мани, жившего в III в. Согласно этой доктрине, существуют два вечных начала — добро и зло. Они борются друг с другом в душе человека. Когда человек совершает злой поступок, то это — не что иное, как победа злого начала над добрым, а сам человек оказывается как бы ни при чем, Он, так сказать, представляет собой лишь «поле битвы». Таким образом, с человека снимается ответственность за его поступки.

Один из великих учителей христианства Августин Аврелий, живший в IV–V вв. по Р.Х., прежде чем стать осужденным христианином, долгое время был манихеем. Но в конце концов он отошел от этой доктрины, увидев ее ложность именно в том, что она снимает ответственность с человека. В этой связи он пишет, что, когда был манихеем, он «не считал себя грешником, и Ты, Всемомогущий Боже, — обращается он к Богу, — вопреки Твоему всемогуществу, являлся как бы побежденным по мне… Моей гордости нравилось слагать вину с себя на что-то другое», то есть на злое начало.

Единственную твердую религиозную опору в представлениях о добре и зле дает лишь христианское учение, основанное на вере в Бога и абсолютность Его заповедей. Если этой веры нет, то логически неизбежны безнравственность, мнение, что любые нравственные нормы «относительны», то есть то, что представляется добром или злом в одно время и одним людям, вполне Может и не быть таковым в другое время и для других модой. Подобная позиция называется релятивизмом в сфере нравственности, в области морали, в области учений о том, «что такое хорошо, и что такое плохо».

Характерным примером нравственного релятивизма является марксистско-ленинское понимание нравственности, о котором Ленин сказал такие слова: «Для Коммуниста нравственность это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, созидающего новое общество коммунистов». Такое понимание нравственности предполагает зыбкий, условный подход к явлениям, которые подлежат нравственной оценке. Поэтому марксисты-ленинцы считают, например, что если заниматься вооруженным грабежом нехорошо (является злом), то «экспроприировать экспроприаторов», то есть «грабить награбленное», особенно если требуются деньги на партийные нужды, — дело хорошее (добро)…

Христиане же считают Божьи заповеди, определяющие что есть добро, а что — зло, абсолютными, твердыми, безусловными. Библия говорит о Божьих заповедях, в частности, такими словами: «И изрек Бог (к Моисею) все слова сии, говоря: … Не убивай. Не прелюбодействуй. Не кради» (Исх. 1,13–15). Эти и другие заповеди тверды и абсолютны.

Добрая, добродетельная жизнь — это жизнь в соответствии с замыслом Бога о мире и человеке, жизнь в соответствии с Его заветами, жизнь, приближающая людей к Богу. Зло же — это все то, что удаляет нас от Бога, прежде всего — наши грехи.

Зло исходит не от Бога, а от сатанинских сил и от человека, употребляющего свободу своей воли во зло. А отнять свободу Бог у нас не может, поскольку она представляет собой Его высший дар своим творениям, наделенным разумом.

Уже упоминавшийся выше Августин Аврелий утверждал, что зло имеет всецело отрицательную природу, Зло — это всего лишь неполнота, несовершенство, недостаточность бытия, отрицание добра, а не какая-нибудь самостоятельная отрицательная сила во вселенной. Августин связывает понятие зла как отрицания добра, отклонение от него, извращение воли творений, связанной с произвольным отпадением сатанинских сил и человека от Бога, — с идеей нравственного беспорядка, нарушения божественной гармонии. Причем зло, в конечном счете, влечет за собой не только страдание того существа, по отношению к которому совершен злой поступок, но и возмездие тому существу, которое совершило злой поступок. Можно сказать, что возмездие, по замыслу Бога, «встроено» в механизм греха: грех содержит в себе самонаказание! Злой поступок, конечном счете, обязательно будет наказан: причиняющий страдания другим и сам будет страдать!

Философ Лейбниц, живший в XVIII в., пришел к выводу, что в мире существуют три вида зла, которые с необходимостью присущи миру, созданному Творцом.

Первый вид он назвал метафизическим злом. В данном случае под злом понимается подверженность тварей страданию, связанная с их конечностью в пространстве и времени, то есть с тем, что они занимают небольшие объемы пространства и живут недолго.

Второй вид зла Лейбниц назвал физическим злом. Мод ним он понимает страдание разумных существ, подвергающихся наказанию как воспитательному мероприятию.

И наконец, третий вид зла — зло в собственном смысле слова — Лейбниц назвал нравственным злом. Под ним он понимает грех, сознательное нарушение Божьих заповедей.

Очень часто атеисты, выражая сомнение в христианском объяснении зла, говорят: ладно, пусть часть происходящего в мире зла объяснима действиями людей и демонов, употребляющих Божий дар свободы их воли во зло. Возможно, бедствия, происходящие с людьми, Могут быть «списаны» на наследуемый людьми первородный грех — «отцы вкусили запретный плод, а у потомком оскомина…».

«Но как вы оправдаете, — обращаются атеисты к христианам, — землетрясения, тайфуны и тому подобные бедствия, в которых гибнут и получают увечья невинные животные? Последние, кстати сказать, не обладают свободой воли, не совершили „первородного греха“ — за что же они-то страдают. Огромное количество бедствий, происходящих с живыми существами, нельзя подвести ни под один из указанных Лейбницем видов зла, в том числе и под метафизическое зло: разнообразные животные, проживающие в определенной местности, достаточно страдают от своих немощей, связанных с их ограниченностью в пространстве и времени. За что же им посылаются дополнительные бессмысленные страдания и преждевременная, до исчерпания запаса их жизненных сил, гибель в результате, скажем, извержения находящегося поблизости от их местопребывания вулкана? За что. »

На этот вопрос нужно ответить словами Бога, сказанными Им нашему первопредку Адаму после вкушения последним запретного плода. «…Проклята земля за тебя», — сказал Господь Адаму (Быт. 3:17). Эти слова указывают на то, что наш фундаментальный первородный грех (ибо все мы согрешили во Адаме) послужил началом катастрофической порчи вселенной. И не нужно удивляться, что в такой — пораженной нашим первородным грехом — вселенной возможны и случаются и тайфуны, и извержения вулканов, и многое другое, несущее увечья и гибель… «Вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» (Рим. 8:22) по нашей вине!

Источники:
  • http://www.kakprosto.ru/kak-893114-chto-v-hristianstve-olicetvoryaet-sily-dobra-i-zla
  • http://ol-eg-70.mirtesen.ru/blog/43777595171
  • http://www.pravmir.ru/problema-zla-v-pravoslavnom-bogoslovii/
  • http://fil.wikireading.ru/16090