Что такое агрессия с политической точки зрения

Пустовар Е.А.

Коммуникативная агрессия в политическом дискурсе

Сила не нуждается в ругательствах

Каждый период в истории государства имеет свой политический язык. Именно через политический язык лучше всего понимается политическая культура текущего момента. Рядовому гражданину страны это трудно почувствовать, потому что язык воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Только особенно чуткие и знающие люди понимают, как изменяется картина мира, когда меняется политическая риторика. В настоящее время политически активные люди, в основном, общаются на языке войны и ненависти. Политика – это всегда борьба за власть. А всякая борьба за власть имеет две стороны: борьбу находящихся у власти политиков и борьбу политиков, идущих к власти. В такой ситуации политический противник воспринимается как личный враг, заслуживающий обвинений и даже оскорблений. Резкое снижение уровня речевой культуры в целом, жаргонизация и вульгаризация речи политических оппонентов являются закономерным следствием напряженного социокультурного положения, порождают многочисленные случаи коммуникативной агрессии. Многие слова современного языка, еще десять лет назад считавшиеся «непечатными», сейчас широко употребляются и воспринимаются широкими социальными группами как норма общения.

Но можно ли политическую коммуникативную агрессию объяснить снижением уровня речевой культуры общества? Скорее вербальную и невербальную агрессию можно рассматривать как одно из средств манипулирования, которое направлено на создание негативно-тягостного эмоционального впечатления о противнике. Как справедливо отмечает Л.П. Крысин, в наши дни чрезвычайно высок уровень агрессивности в речевом поведении людей. Необыкновенно активизировался жанр речевой инвективы, использующий многообразные образные средства негативной оценки поведения и личности адресата – от экспрессивных слов и оборотов, находящихся в пределах литературного словоупотребления, до грубо просторечной и обесцененной лексики. Все эти особенности современной устной и, отчасти, книжно-письменной речи – следствие негативных процессов, происходящих во внеязыковой действительности; они тесно связаны с общими деструктивными явлениями в области культуры и нравственности[1, с.385-386].

К настоящему времени различными авторами предложено множество определений коммуникативной агрессии. О.Н. Завьялова трактует вербальную агрессию как «форму речевого поведения, нацеленного на оскорбление или преднамеренное причинение вреда человеку, группе людей, организаций или обществу в целом. Речевая агрессия мотивирована агрессивным состоянием говорящего и зачастую преследует цель вызвать или поддержать агрессивное состояние адресата. Поэтому речевая агрессия является нарушением этико-речевой нормы» [2, с.460]. Как указывает В.Н. Степанов, «провокационная речь…изображает и передает определенное психологическое состояние говорящего для его собеседника и как бы «заражает» его, а цель этого – вызвать у собеседника желаемое внутреннее состояние, возбудить в нем психологическую активность особого рода – коммуникативную, основанную на желании соответствовать предъявленным собеседником коммуникативным требованиям» [3, с.161]. Но даже если агрессивные реплики возникают лишь на уровне письменного оформления текста, они привлекают и удерживают читательское внимание, активизируют аудиторию, заставляя каждого мысленно солидаризироваться с одним из «непримиримых противников». Таким образом, речевая агрессия может рассматриваться как достаточно эффективный, хотя и не всегда корректный, прием [4, с.257-263].

В лингвистике различают инструментальную и враждебную языковые агрессии.

Инструментальная языковая агрессия является важным средством достижения какой-либо дискурсивной цели. Это имплицитная по форме выражения агрессия, которая реализует скрытые негативные интенции адресанта, имеющие общую установку – стремление завуалировать негативное отношение к объекту агрессии, представить это отношение в «дозированном», предусмотренном лингво-культурными нормами виде. Фактически, это тексты экспрессивного типа, в которых основную роль играют выразительные средства языка, часто соединенные по принципу контраста и оппозиции.

Враждебная языковая агрессия – это эксплицитная агрессия с ярко выраженной интенцией нанести вред, обидеть, унизить и даже оскорбить объект высказывания. Такая языковая агрессия «опирается» на эмоционально-экспрессивный фонд языка и выражается с помощью стилистически маркированных языковых единиц (жаргонов, просторечий, обсценной лексики).

Следовательно, можно говорить о том, что сфера политической коммуникации трансформировалась в предельно агрессивную дискурсивную систему. При этом следует отметить, что вербальная агрессия является неотъемлемой и естественной составляющей политического дискурса и связана прежде всего с осуществлением его агональной функции [5, с.131]. Исторически аго́ном (греч. ἀγών – борьба, состязание) называлась у греков «всякая борьба или состязание, но главным образом агонами обозначались игры, происходившие по поводу религиозных или политических празднеств»[6]. В политической лингвистике агональность трактуется как одна из базовых характеристик политического дискурса, связанных с интенцией борьбы за власть [7]. Агональность может быть как толерантной, так и нетолерантной – конфликтной, связанной с проявлениями агрессии. Применительно к процессу общения агональность в широком смысле понимается как такой модус общения, в котором обязательно имеются противоборствующие стороны, которые при помощи определенных стратегий и тактик добиваются превосходства по какому-либо параметру. Для достижения этой цели субъект осуществляет речевые действия, направленные на понижение оценки объекта агрессии в глазах аудитории.

А.П. Чудинов выделяет следующие формы проявления агрессивности в современном политическом дискурсе:

• Призывы к физической агрессии и метафорическая

характеристика политических действий как физической агрессии.

Основные сферы, которые служат в современной политической речи источником метафорических номинаций с агрессивным потенциалом – это война, преступность и мир животных. Иначе говоря, политические оппоненты в современной политической коммуникации постоянно представляются как преступники, солдаты враждебной армии или кровожадные животные.

«В этой стране еще есть власть?! Или правят открыто бандиты!?

Отдельно: ГЕПЕ и его выкормышу ДОПЕ – ох и далеко придется бежать, коли успеете. Да только не думайте про Европу – там вас никто не спрячет от того, что вы творите в Харькове…

Виктор Янукович, вы пока еще президент этой страны. Требую безопасности для всех участников этих акций! (полный текст поста направлен мной депутатской телеграммой…). Не дойдет – не прочтет? Придем сами. И объясним! И нас будет много! Так!» (А. Аваков) [8].

• Использование инвектив (брани, оскорблений)

«Инвектива – резкое выступление против кого-либо, обличительная речь, оскорбление, выпад» [9].

К сожалению, в современном политическом дискурсе оскорбление политических противников – один из самых распространенных приемов полемики. Значительная часть современных метафорических инвектив – это метафорическое обозначение объекта речевой агрессии как представителя мира животных, а также широко используются образы из милитарной и криминальной сфер.

«Це ж треба – колишній комірник Балога, котрий при Ющенку і Януковичу став головним контрабандистом і злодієм Закарпаття, починає вдавати з себе правильного пацана й ліпити на мене ярлики! Люстроване за співпрацею з Януковичем «чудо в пір’ях», котрого «дрібний представник Банкової» викопнув із Закарпаття на звалище історії, обтрусивши сміття з «реклика», заговорило про тих, хто проливав кров за країну» (Г. Москаль) [10].

• Выражаемая в грубой, иронической, двусмысленной форме

негативная оценка политических оппонентов, национальных, социальных и других групп, политических институтов и т.п. Следует отметить, что сама по себе отрицательная оценка теории и практики политических противников вполне закономерна, политическая борьба – это всегда столкновение мнений. Но вести дискуссию или давать характеристику политическим противникам, используя при этом оскорбительные слова, недопустимо. Тем не менее такие примеры характерны для современного общества.

«Декомунізація мала відбутися 25 років тому, одразу після розвалу Радянського Союзу… Ми повинні були перервати цю «пуповину комунізму». Ми тоді, 25 років тому повинні були почати реальні реформи і давно б жили нормально. Натомість ми зробили велику помилку перефарбованих лисів, комун як обрали поводирями своїми» (О. Ляшко) [11].

• Использование специальных знаков агональности, к которым

относятся маркеры «чуждости», показатели умаления значимости, выражение недоверия к искренности оппонента и достоверности его суждений. Политические оппоненты представляются как враги или вредители, а не как сограждане, имеющие другие взгляды на пути к процветанию государства, как люди, которым безразлично будущее страны.

Совсем иначе представляют «своих», т.е. политиков, которым автор симпатизирует.

«У мене є питання до вас, шановні колеги-депутати. Особливо до тих, кому весело.

−Ми справді віримо, що вся корупція в Радикальній партії? Що боротьба з корупцією в Україні починається і закінчується Радикальною партією.

Я хочу вам відповісти. Звертаюся до Голови Парламенту. Звертаюся до тих, хто фальшує кримінальні справи. Якщо ви думаєте, що ви таким чином зможете нас злякати, зможете нас деморалізувати чи розколоти команду, даремні надії, насипте солі собі на одне місце» (О. Ляшко) [12].

Для возбуждения агрессивности используются также маркеры незначительности, малоизвестности, выражение сомнения в способности оппонента к продуктивной деятельности. Для умаления значительности оппоненты характеризуются, как никому неизвестные, какие-то, разные, всякие и др.

«Когда я был президентом, такие люди как он (Р.М. Насиров) сидели в тюрьме. И рано или поздно вам (В.Б. Гройсман) решать. Я бы его посадил давно. И вам все равно его придется посадить, потому что такой человек, как вы не можете работать со старой системой» (М. Саакашвили) [13].

Широко применяется использование маркеров недоверия к оппоненту, сомнения в его честности, искренности, порядочности, а также обвинения в присвоении оппонентом общественных и иных не принадлежащих ему ресурсов (денег, власти, природных богатств и т.п.)

«Найбільшим злом для українського народу, крім окупантів, є олігархи. Вони 23 роки смокчать кров із українців. І мають мільярди за рахунок того, що більшість людей живе за межею бідності» (О. Ляшко) [14].

• Возбуждение тревожности, неуверенности, ощущение

чрезмерной зависимости личности от государства и общества, неудовлетворения существующим в стране положением дел и страха перед будущим. Горечь и обида – мощные источники агрессивности.

«Так в нашей стране создается атмосфера страха, молчаливой покорности и опустошающего отчаяния. Гнетущая атмосфера, выгодная власти, но губительная для будущих поколений. Потому что государство, где доминируют такие настроения, не способно к развитию и продуктивной деятельности» (А. Клименко) [15].

Характеристика существующей действительности в мрачных тонах создает основу для формирования мнения о невозможности успешных социальных преобразований без агрессивных революционных действий.

• К числу невербальных знаков коммуникативной агрессивности

относят интонацию, мимику, жесты [16].

Наименее жестким средством вербальной агрессии, представленной в политическом дискурсе, является ирония.

Ирония всегда выступает как скрытая, косвенная инвектива. Тактика намека, иронии (насмешки, издевки), косвенного оскорбления позволяют говорящему не выражать прямо свое эмоционально-оценочное мнение об адресате, его качествах, способностях, поступках и т.д., а через имплицитно заложенный смысл создать отрицательный фон для восприятия предлагаемой информации.

«Во многих вопросах власть даже слишком усердствует: принимает решения в своих интересах, прикрываясь волей фонда. К примеру, резкое повышение тарифов на жилищно-коммунальные услуги для населения можно было бы не проводить – МВФ попросту этого не требовал. Но новый премьер решил перевыполнить домашнее задание, и в итоге с 1 мая установлена единая цена на газ для потребителей – 6,8 грн/кубометр» (А. Клименко) [17].

Существование свободы слова, наличие массовой аудитории привели к тому, что участники политического процесса раскрепостились. Они стали активно использовать разговорный стиль, жаргонизмы, инвективную лексику. Таким образом, политическая коммуникация стала агрессивной. Вербальная агрессия затрудняет эффективность общения, вредит самооценке, усложняет и делает невозможным обмен и оценку информации, сводит на нет возможности принятия каких-либо общих стратегий и тактик взаимодействия, но самое важное – всегда может перерасти в агрессию физическую.

Литература

1. Крысин Л.П. Эвфемизмы в современной русской речи/Русский язык конец ХХ столетия. М., 1996.
2. Завьялова О.Н. «Речевая или языковая агрессия в русском языке»

1. Степанов В.Н. Провокационный вопрос с точки зрения прагмалингвистики//Московский лингвистический журнал. 2003.т.6 №2
2. Басовская Е.Н. Творцы черно-белой реальности: о вербальной агрессии в средствах массовой информации//Критика и семиотика.2004. Вып.7
3. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. Волгоград, 2000.
4. Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Эфрона: в 86 т. с ил. и доп. Материалами. СПб., 1890-1907
5. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса: монография. М.: Гнозис, 2004, 326 с.
6. Аваков А., Фейсбук, 25.12.13

1. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. М. 2000
2. Москаль Г. Фейсбук, 17.05.16

1. Ляшко О. Київське урочище. Биківня. 15.05.16

1. Ляшко О. Наші чесні правоохоронці нарешті побачили корупцію в Україні

1. Саакашвили М. «Гройсман инспектирует Одесскую таможню в рамках рабочего визита в Одессу» 17.05.16

1. Клименко А. «Патриотизм VS Радикализм»

1. Чудинов А.П. Политическая лингвистика/Чудинов А.П. – М.: ФЛИНТА. Наука, 2006 – 370 с.
2. Клименко А. «Торговля суверенитетом» 13.05.16

Агре́ссия (от лат. aggressio — нападение) — понятие современного МП, которое охватывает любое незаконное с точки зрения Устава ООН применение силы одним гос-вом против территориальной целостности или политической независимости другого гос-ва или народа (нации). Агрессия не может быть оправдана никакими соображения любого характера, будь то политического, экономического, военного или иного, и явл-ся преступлением против международного мира. [1]

Понятие агрессии вкл в кач-ве обязат- признак первенства или инициативы (применение каким либо гос-вом вооруж силы первым).

В МП обращение к войне независимо от её целей традиционно рассматривалось как неотъемлемое право каждого гос-ва (jus ad bellum), как высшее проявление егосуверенитетав международных отношениях. Этоправоохранялось всей системой принципов и норм МП. Такое отношение начало меняться вXX веке.

Акты агрессии принято разделять на прямые и косвенные:

Вторжение или нападение вооружённых силгос-ва на территорию другого гос-ва; любая военная оккупация, даже временная, являющаяся результатом такого вторжения или нападения; любаяаннексия(насильственное присоединение) территории другого гос-ва. К прямой агрессии относятся также бомбардировка или использование оружия против иностранного гос-ва; блокада портов или берегов гос-ва вооружёнными силами другого гос-ва; нападение вооружённых сил гос-ва на сухопутные, морские или воздушные силы (флоты) другого гос-ва; нарушение установленных международным соглашением условий военного присутствия на территории другого гос-ва.

Засылка гос-вом вооружённых банд и групп, иррегулярных сил или наёмников, которые осуществляют акты применения вооружённой силы против другого гос-ва, носящие столь серьёзный характер, что это равносильно перечисленным выше актам, или его значительное участие в них.

Актом соучастия в агрессии считаются действия гос-ва, позволяющего, чтобы его территория, которую оно предоставило в распоряжение другого гос-ва, использовалась последним для совершения акта агрессии против третьего гос-ва.

Отв-сть гос-ва международно-правовая, правовые последствия, которые наступают в рез-те нарушения гос-вом норм МП или международных обязательств (см. также Деликт). О. г. может возникнуть в рез-те неправомерных действий самого гос-ва (например, нарушение неприкосновенности иностранного дипломатического представителя), неправомерного бездействия или упущения, т. е. непринятия гос-вом мер, которые оно должно было бы принять для выполнения своих международных обязательств (например, нарушение обяз-сти обеспечить безопасность иностранного дипломатического представителя). Кроме того, гос-во несёт отв-сть за неправомерные действия или упущения всех своих органов, а также физических лиц (собственных граждан и иностранцев), совершённые на его территории. Однако отв-сть гос-ва за действия физических лиц наступает только в том случае, если органы гос-ва не выполнили своих обязанностей по предотвращению и наказанию неправомерных действий.

Наиболее серьёзную отв-сть гос-во несёт за действия, составляющие международные преступления, за преступления, создающие угрозу международному миру и безопасности (апартеид, пропаганда войны и др.). Важной чертой современного МП явл-ся то, что оно предусматривает отв-сть за агрессию. Поскольку в международных отношениях нет судебной инстанции, которая могла бы рассматривать в обязательном порядке споры между гос-вами, непосредственные переговоры между заинтересованными сторонами и др. способы мирного разрешения споров играют важную роль в установлении отв-сти, её форм и объёма.

В современном МП принято различать О. г. политическую (применение международных санкций и предоставление удовлетворения потерпевшему гос-ву) и материальную (репарации и реституции). При простом правонарушении, наносящем ущерб отдельному гос-ву или группе гос-в, гос-во-правонарушитель обязано возместить нанесённый ущерб или предоставить удовлетворение (в форме выражения сожаления, извинения, наказания виновных, оказания почестей потерпевшему гос-ву, уплаты компенсации пострадавшим должностным лицам и гражданам и т.д.). Разногласия по поводу формы и объёма отв-сти подлежат урегулированию мирными средствами, предусмотренными Уставом ООН. Наиболее часто в таких случаях применяется арбитраж, возм также рассмотрение споров Международным судом ООН, в компетенцию которого входит определение характера и размера возмещения, причитающегося за нарушение международных обязательств.

Если гос-во-правонарушитель отказ-ся от исполнения мер возмещения или удовлетворения, не соглашается на мирное урегулирование разногласий или не выполняет вступившего в законную силу решения компетентного международного органа, могут быть применены соотв-щие международные санкции. При наиболее тяжких межд деликтах, межд преступлениях, посягающих на коренные основы международного общения и наносящих ущерб всему международному сообществу гос-в, к гос-ву-правонарушителю должны быть немедленно применены санкции, предусмотренные Уставом ООН (т. н. принудительные меры по Уставу ООН). Международные санкции м применяться для пресечения актов агрессии и восстановления межд-го мира и безопасности только по решению Совета Безопасности ООН.

Что такое агрессия с политической точки зрения

Вооружённое нападение одного государства на другое считается международным преступлением против мира и безопасности человечества. Понятие агрессии включает признак инициативы, означает применение каким-либо государством силы первым. Осуществляемые в порядке самообороны, хотя бы и с применением вооружённой силы, действия государства, подвергшегося нападению, не могут считаться актом агрессии, так же как коллективные действия государств, предпринимаемые в соответствии с Уставом ООН для поддержания или восстановления международного мира и безопасности. Объектом агрессии также обычно является государство.

Причины агрессии

Агрессия — это форма деструктивного индивидуально людского, биологического или социального поведения.

Причины агрессии изучались многими исследователями. Есть весомые субъективные факторы — историческая память, обычаи мести, фанатизм и экстремизм в некоторых религиозных течениях, внедряемый через СМИ образ сильного человека и даже индивидуальные психологические этические черты политиков. Современные гражданские общества имеют возможность противостоять социальной агрессии — мировое движение мира состоит из миллионов протестующих против насилия граждан.

Запрещение агрессии в международном праве

В международном праве обращение к войне независимо от её целей традиционно рассматривалось как неотъемлемое право каждого государства (jus ad bellum), как высшее проявление его суверенитета в международных отношениях. Это право охранялось всей системой принципов и норм международного права. Такое отношение начало меняться в XX веке.

Акты агрессии принято разделять на прямые и косвенные:

Прямая агрессия Вторжение или нападение вооружённых сил государства на территорию другого государства; любая военная оккупация, даже временная, являющаяся результатом такого вторжения или нападения; любая аннексия (насильственное присоединение) территории другого государства. К прямой агрессии относятся также бомбардировка или использование оружия против иностранного государства; блокада портов или берегов государства вооружёнными силами другого государства; нападение вооружённых сил государства на сухопутные, морские или воздушные силы (флоты) другого государства; нарушение установленных международным соглашением условий военного присутствия на территории другого государства. Косвенная агрессия Засылка государством вооружённых банд и групп, иррегулярных сил или наёмников, которые осуществляют акты применения вооружённой силы против другого государства, носящие столь серьёзный характер, что это равносильно перечисленным выше актам, или его значительное участие в них.

Актом соучастия в агрессии считаются действия государства, позволяющего, чтобы его территория, которую оно предоставило в распоряжение другого государства, использовалась последним для совершения акта агрессии против третьего государства.

Практическое воплощение агрессии в политике: формы и способы проявления

Агрессия (насилие) в политических процессах встречается в самых разных формах. Есть государственное насилие в отношении тех граждан, которые не выполняют правовых норм. Такое насилие узаконено, как и насилие в ответ на агрессию одного государства в адрес другого. Международное право признает правомерность использования силы, в том числе и военной, для защиты территориальной целостности страны. Закон признает и право индивида на применение насилия в рамках достаточной самообороны.

Однако следует со всей определенностью сказать о последствиях для человека, который применял даже узаконенное насилие, не говоря уже о тех, кто стал жертвой насилия во время войн, вооруженных конфликтов и периодов криминального разгула. С человеком происходят серьезные психологические трансформации, меняющие его отношение к самому себе и другим людям.

Общество, не осознающее этого, рискует получить взрыв насилия, становящегося нормой повседневной жизни.

И в этом плане наиболее радикальной формой политической агрессии (за исключением безусловно, наиболее крайней такой формы, как война) является агрессия масс или толпы. Данная агрессия скорее характерна для внутриполитической борьбы, однако от этого она только усугубляет значимость, поскольку на внутриполитическом уровне, такой вид агрессии может добиться многого. Этому свидетельство Великая Французская революция. События в Украине (Майдан 2014) также подтверждает данный посыл.

Среди наиболее важных для нашего понимания вариантов агрессивного поведения толпы, различаются экспрессивная, импульсивная, аффективная и враждебная агрессия.

Из самого названия понятно, что экспрессивная агрессия — это устрашающе-агрессивное поведение, главной целью которого является выразить и обозначить свои потенциально агрессивные намерения, запутать оппонентов. Это не всегда и не обязательно выражается в непосредственно разрушительных действиях. Классические примеры экспрессивной агрессии — ритуальные танцы, военные парады, различного рода массовые шествия типа широко использовавшихся в свое время немецкими фашистами ночных факельных шествий.

Импульсивная агрессия — обычно, спровоцированное в результате действия какого-то фактора мгновенно возникающее и достаточно быстро проходящее агрессивное поведение. Такая агрессия может носить прерывистый («импульсный») характер, возникая как бы «волнами», в виде своеобразных «приливов» и «отливов» агрессивного поведения.

Аффективная агрессия — чисто эмоциональный феномен, практически полностью лишенный действенного компонента. Этим он отличается от экспрессивной формы агрессивной толпы. Аффективная агрессия, как правило, представляет собой наиболее впечатляющий, но с политической точки зрения, самый бессмысленный вид агрессии, В состоянии аффективной агрессии, толпы нападающих повстанцев, например, могут разбиваться о хорошо организованную оборону властей, и будут обречены на поражение. Это то, что иногда называется «агрессивным ажиотажем» — особое состояние, требующее немедленных, любой ценой, жертв и разрушений. Как правило, жертвы в таких случаях и превосходят достигаемые результаты [16, c. 98-99].

В отличие от перечисленных выше форм, особняком стоят еще две. Во-первых, это враждебная агрессия, которая характеризуется целенаправленно-осознанный намерением нанесения вреда другому. Во-вторых, инструментальная агрессия, где цель действия субъекта нейтральна, а агрессия используется как одно из средств ее достижения. Понятно, что обе эти формы относятся к числу организованных, хотя внешне они подчас могут маскироваться под стихийное поведение толпы, подчиняясь задачам управляющих ими сил.

Для форм агрессии, развивающихся в массовых социальных и политических явлениях (террор, геноцид, расовые, религиозные идеологические столкновения), типичны сопровождающие их процессы заражения и взаимной индукции, стереотипизации представлений в создаваемом «образе врага» . Однако особую роль в возникновении и поведении агрессивной толпы играет анонимность ее участников [16, c. 99].

Остановимся еще на одном психологическом феномене: восприятие партнерами друг друга. Американский политический психолог Роберт Джарвис показал в своих работах, что многие национальные лидеры не замечают угрозу своей стране на международной арене в силу того, что их внимание сфокусировано на проблемах внутриполитической борьбы.

Другой причиной неверного восприятия своих международных партнеров и последующих ошибок политиков является искажение их образа стереотипами, действие которых усиливается состоянием стресса. Руководители государства должны быстро отреагировать на ситуацию, в силу чего стресс усиливается. Одним из характерных примеров осложнения отношений стран НАТО и других ведущих держав мира является приверженность их принципу «двойного стандарта». Непосредственно это проявилось в Кубинском кризисе, в чехословацких событиях 1968 года и в процессе решения проблем СНВ и ПРО, в ходе военных действий в Афганистане, Югославии, и других экономико-политических эпицентров современного мирового сообщества. Причиной того, что политические лидеры стран и движений шли на прямую конфронтацию, были неверные представления о возможных действиях друг друга. Риск был усилен феноменом группового мышления. Советники каждого из вождей по отдельности давали более осторожные рекомендации. Собравшись в группу, они пришли к гораздо более рискованным выводам [17, c. 370].

Соответственно, становится достаточно важным понимание субъектами политики концептуальных оснований политической психологии и ее места в системе научного знания. Именно их понимание обеспечивает правильное осознание того, что сущность человеческих действий вообще и политических в особенности никогда не обусловлена непосредственно внешними предметными обстоятельствами, но всегда детерминируется видением этих обстоятельств сквозь призму выработанных культурным опытом целеориентаций, ценностей, норм, актуализированных и эмоционально окрашенных ожиданий, образов и установок.

Реальное соотношение экономических, политических и психологических факторов в развитии социально-политических процессов иллюстрирует классическое исследование американского психолога Дж. Девиса. Анализируя предпосылки революционных ситуаций в различных странах и в различные эпохи, Дж. Девис сопоставил две альтернативные версии, принадлежащие К. Марксу и его современнику, французскому историку А. де Токвилю. Согласно первой из них, революция происходит вследствие невыносимого обнищания народа. Автор второй версии указал на тот факт, что революциям всегда предшествует улучшение качества жизни (экономический рост, расширение политических свобод), которое влечет за собой опережающий рост потребностей.

Изыскания американского психолога показали, что по-своему правы и А. де Токвиль, и К. Маркс. Революционному кризису, действительно, обычно предшествует длительный период, на протяжении которого экономические и политические возможности последовательно возрастают, и эта положительная динамика сопровождается ростом ожиданий. Но рано или поздно на фоне продолжающих по инерции расти ожиданий, происходит относительный спад, вызванный объективными осложнениями: исчерпанием ресурсов экстенсивного развития или неудачным ведением войны. Усиливающийся разрыв между ожиданиями и возможностями оценивается людьми, как катастрофа, ущемление их жизненных потребностей, элементарных прав и проч. Возникает состояние массовой фрустрации, неопределенной агрессивности, фиксирующейся затем на конкретных объектах. Дальнейший ход событий зависит от прочности социальных институтов, ценностных ориентации, действий политических лидеров, умеющих либо своевременно применить меры, способствующие снижению агрессии, либо направить агрессию в нужное им русло [17, c. 375-376].

Изучение закономерностей, механизмов, специфических особенностей, условий и факторов политической активности субъектов политики способствует не только совершенствованию психологического анализа ситуаций, но и приданию политической ситуации конструктивных измерений. Экспликативная (объяснительная) задача политической психологии дополняется прогностической, проективной, инструментальной и воспитательной задачами. Это значит, что она помогает, во-первых, лучше понимать причины уже происшедших событий и извлекать из них необходимые уроки; во-вторых, прогнозировать грядущие события и оценивать их сравнительные вероятности; в-третьих, строить реалистические социальные проекты; в-четвертых, разрабатывать инструментарий для активного влияния на мышление и поведение людей; в-пятых, воспитывать у граждан способность и готовность к сознательному сопротивлению политическим манипуляциям.

Как известно политическую деятельность отличает постоянная диалектика агрессивности, решительной борьбы за свои идеи и толерантности, терпимости к идеям и поступкам политических единомышленников, союзников и соперников. С одной стороны, политик не может действовать в одиночку (и даже ограничиваться рамками только своей партии), а следовательно, он должен быть терпимым к инакомыслию. С другой стороны, политическая деятельность — это всегда борьба с оппонентами за достижение и удержание власти. В тоталитарном обществе политических оппонентов уничтожают физически, лишают их гражданских прав и возможности заниматься политической деятельностью. В демократическом обществе политических соперников стремятся отстранить от власти путем их дискредитации в социальном сознании.

В связи с такими особенностями политического процесса в качестве одной из форм политической агрессии выступает коммуникативная агрессия. Рассмотрим виды проявления коммуникативной агрессивности.

1. Призывы к физической агрессии и метафорическая характеристика политических действий как физической агрессии.

Основные сферы, которые служат в современной политической речи источником метафорических номинаций с агрессивным потенциалом, — это война, преступность и мир животных. Иначе говоря, политические оппоненты в современной политической коммуникации постоянно представляются как преступники, солдаты враждебной армии или кровожадные животные.

2. Использование инвектив (брани, оскорблений).

Значительная часть метафорических инвектив — это метафорическое обозначение объекта речевой агрессии как представителя мира животных (животное, зверь, козел, осел, ишак, акула, шакал, таракан, клоп и др.); широко используются также образы из милитарной и криминальной сфер (шестерка, бандит, вор, лох, оккупант, захватчик, мародер и др.) [15, c. 101].

Показательно, что инвективы активно используются в политическом дискурсе государств, которые считаются едва ли не образцами демократии.

3. Выражаемая в грубой, иронической, двусмысленной форме негативная оценка политических оппонентов, национальных, социальных и других групп, политических институтов и т.п.

Следует отметить, что сама по себе отрицательная оценка теории и практики политических противников вполне закономерна, политическая борьба — это всегда столкновение мнений. Однако дискуссию нельзя сопровождать оскорблением достоинства оппонентов.

4. Использование специальных знаков агональности, к которым относятся маркеры «чуждости», показатели умаления значимости, выражение недоверия к искренности оппонента и достоверности его суждений.

Для возбуждения агрессивности используются также маркеры незначительности, малоизвестности, выражение сомнения в способности оппонента к продуктивной деятельности (неопытный, «зеленый», неразумный, «мальчики в розовых штанишках»). Для умаления значимости оппоненты характеризуется, как никому неизвестные, какие-то, разные, всякие, никто и др. Соответственно «наши» кандидаты — это люди опытные, знающие, получившие признание. Широко применяется использование маркеров недоверия к оппоненту, сомнения в его честности, искренности, порядочности: якобы, пресловутый, так называемый и др., а также обвинения в присвоения оппонентом общественных и иных не принадлежащих ему ресурсов (денег, власти, природных богатств и т.п.), то есть неправедного богатства [15, c. 102].

5. Возбуждение тревожности, неуверенности, ощущения чрезмерной зависимости личности от государства и общества, неудовлетворения существующим в стране положением дел и страха перед будущим.

Характеристика существующей действительности и перспектив развития общества в чрезвычайно мрачных красках, что создает базу для формирования мнения о невозможности успешных социальных преобразований без агрессивных революционных действий неконституционного типа.

6. К числу невербальных знаков коммуникативной агрессивности относят интонацию, мимику, жесты.

Подводя итог, следует признать, что форм политической агрессии множество. Как физическая, так и вербальная. Она возникает на уровне личности либо в процессе взаимодействия единомышленников в отношении оппонентов (пример с НАТО). Несмотря на это, для агрессии, безотносительно ее форм, характерна единая сущность — физическое или вербальное поведение, нацеленное на причинение вреда.

Агрессия в политике

Рассмотрение понятия и признаков агрессии в политике. Определение причин и механизмов возникновения агрессии в политической жизни современных государств. Установление особенностей практического воплощения агрессии в политике: форм и способов проявления.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

политический агрессия государство воплощение

Глава 1. Понятие и признаки агрессии в политике

Глава 2. Причины и механизмы возникновения агрессии в политической жизни современных государств

Глава 3. Практическое воплощение агрессии в политике: формы и способы проявления

Список использованных источников

Актуальность темы исследования. Ни одно общество не свободно от таких явлений, как убийство и разрушение. Наше непосредственное окружение полно красноречивых сцен: омерзительная пьяная драка на улице, убийство из ревности, ограбление. Насилие устрашает, повергает в смятение и возмущает. Нам всем хочется жить в мире с другими. Мы надеемся прийти к этой цели, выслушав конфликтующие стороны. На словах все без исключения искренне против насилия. Все они подчеркивают, что предпочитают решать любой конфликт мирным путем и прибегают к насилию только в крайних случаях.

Агрессия, в какой бы форме она не проявлялась, представляет собой поведение, направленное на причинение вреда или ущерба другому живому существу. Издревле человечество проявляло интерес к феномену агрессии. И в наше время агрессия является предметом активных научно-практичных исследований.

Непосредственно по вопросу агрессии в политике появились целые отрасли знаний, получившие название биополитика и вайленсология. Биополитика — раздел политической психологии, исследующий проявления альтруизма, насилия, агрессии, защитных реакций, доминирования и других фундаментальных свойств природы человека в политике. Вайленсология (от английского слова violence — насилие) — раздел биополитики, который изучает природу человеческой агрессивности вообще и ее политические проявления в частности.

Исследование агрессии в политике может служить цели не только ее устранению, но и выявлению основы, т.е. того, почему она появилась, а значит появляется возможность устранить социально-экономические и иные причины агрессивного поведения.

Объектом исследования выступает политический процесс.

Предмет исследования: теоретические установки и практическое воплощение агрессии в политическом процессе.

Целью исследования является изучение агрессии в политике, ее причин и форм проявления.

— выявление понятия и признаков агрессии в политике;

— установление причин и механизмов возникновения агрессии в политической жизни современных государств;

— характеристика практического воплощения агрессии в политике: форм и способов проявления.

Методы исследования: анализ и синтез, индукции и дедукции, наблюдения и сравнения, метод структурного анализа, системный и исторический методы.

Глава 1. Понятие и признаки агрессии в политике

Среди ученых нет единодушия в понимании природы насилия и агрессии в человеческом обществе. Одни авторы убеждены в том, что агрессия — это естественная реакция индивида на фрустрацию и при-родно необходима человеку. Следовательно, избежать ее нельзя, хотя можно найти безопасные для самого человека и его окружающих каналы отвода агрессии (например, спорт). Другие авторы делают акцент на роли воспитания в проявлении насилия и агрессии. Так, уже в 70-е годы появились исследования, показавшие связь между увеличением количества сцен насилия в кино и на телевидении и ростом детско-юношеской преступности. Психологи и педагоги забили тревогу, доказывая, что увиденные на экране сцены агрессии действуют провоцирующе на формирующуюся личность, которая еще не обладает устойчивой системой жизненных ориентиров.

Агрессия — есть единое понятие и ее сущность и проявление не зависят от сферы агрессии. Поэтому сущность агрессии в политике следует искать через общепсихологические и философские подходы к исследованию вопроса агрессии.

Сам термин «агрессия» (от латинского «agressio» — нападение, приступ) означает мотивированное деструктивное поведение, противоречащее нормам и правилам сосуществования людей в обществе, наносящее вред объектам нападения (одушевленным и неодушевленным), приносящим физический ущерб людям (отрицательные переживания, состояния напряженности, страха, подавленности) [1, с. 9].

По мнению американского, профессора и ведущего специалиста в области психологии агрессии, Леонарда Берковица, агрессия — это «некоторый вид поведения, физического либо символического, которое мотивировано намерением причинить вред кому-то другому»[2, с.32]

А.Г. Маклаков агрессивными называет действия, наносящие человеку какой-либо ущерб: моральный, материальный или физический [3, c. 532].

По определению Роберта Бэрона агрессия означает «любую форму поведения, направленного к цели причинения ущерба или вреда другому лицу, не желающему такого с ним обращения» [4, с. 336]

Грэйс Крайг определяет агрессию «как поведение, целью которого является нанесение вреда другому человеку или его подавление и достижение за счёт этого доминирующего положения» [5, с. 376].

В работах К.Э. Изарда «агрессия — вербальные или физические действия оскорбительного или вредоносного характера» [6, с.266].

Порой, в повседневной жизни, считают единым термины «агрессия» и «агрессивность».

А.А. Реан предлагает не идентифицировать эти понятия. Понятие «агрессия» и «агрессивность» несинонимичны. Под агрессивностью следует понимать свойство личности, выражающееся в готовности к агрессии. Агрессия есть совокупность определенных действий, причиняющих ущерб другому объекту, тогда как агрессивность — это личностная особенность, выражающаяся в готовности к агрессивным действиям в отношении другого. Агрессивность включает в себя и социально-перцептивный компонент, заключающийся в данном случае в готовности (склонности) воспринимать и интерпретировать поведение другого как враждебное. В этом плане, очевидно, можно говорить о потенциально агрессивном восприятии и потенциально агрессивной интерпретации как об устойчивых для некоторых людей особенностях мировосприятия и миропонимания [1, с. 35].

Нашей задачей является точно различать агрессивное поведение, которое проявляется в напористости, энергичности в достижении поставленной цели и отстаивании своих прав в частности субъектами политического процесса при продвижении к политической цели, а именно — избранию на должности в органах власти и т.п., но которое не сопряжено с нанесением вреда другим людям.

А вот поведение, единственная цель которого — причинить боль, повредить или разрушить — это и есть агрессия.

В связи с описанием агрессии часто употребляются такие термины как «гнев» и «враждебность». Эти понятия ни в коем роде не являются синонимами.

В случае агрессии мы имеем дело с действием направленным на достижение определенной цели: причинить ущерб [4, с. 340].

Гнев напротив, вовсе не обязательно имеет какую-то конкретную цель, но означает определенное эмоциональное состояние, которое в значительной степени порождается внутренними физиологическими реакциями и непроизвольной эмоциональной экспрессией, обусловленной неблагоприятными событиями: моторными реакциями, выражениями лица и т.д. Определенную роль при этом играют мысли и воспоминания. Гнев — это личностные переживания человека. Важно отметить, что гнев как эмоциональное состояние не «запускает» прямо агрессии, но может сопровождать побуждение к нападению. «Гнев создает готовность к действию» [6, с. 266].

Враждебность можно определить как негативную установку, недружелюбие по отношению к другому человеку, которая сопровождается желанием видеть объект установки страдающим тем или иным образом.

Большинство исследований главной целью агрессии считают намеренное причинение ущерба своему оппоненту. Но существуют и другие цели. Так психологи Дж. Патерсон и Д. Тедеши особо подчеркивают этот факт, «что агрессия часто бывает ничем иным, как грубой попыткой принуждения. Попыткой повлиять на поведение другого человека, чтобы заставить других престать делать то, что их раздражает» [4, с. 29].

Рой Мэй считает, что агрессия часто бывает, направлена на поддержание и усиление власти, утвердить в отношениях с жертвой собственные доминирующие позиции. «Агрессия есть действие, которое вторгается на территорию другого, чтобы совершить переструктурирование власти в своих интересах или в интересах того, кому предан субъект» [7, с. 178].

Социолог Ричард Фельсон интерпретировал агрессию как средство управления впечатлениями. «Люди стремятся показать, что они такие, чье «я» следует уважать» [4, с. 31].

Мотивом к агрессивному поведению может быть и желание приобрести деньги или завоевать социальное одобрение и множество других целей и мотивов.

Агрессивность многолика [8, с. 75]. В частности, по своей направленности она может быть:

внешней, характеризующейся открытым проявлением агрессии в адрес конкретных лиц (прямая агрессия) либо

на безличные обстоятельства, предметы или социальное окружение (смещенная агрессия), а также

внутренней, характеризующейся выражением обвинений или требований, адресованных самому себе.

По способу контроля [9, с. 28] агрессия подразделяется на:

произвольную, возникающую из желания воспрепятствовать, навредить кому-либо, обойтись с кем-то несправедливо, кого-нибудь оскорбить, а также — непроизвольную, представляющую собой нецеленаправленный и быстро прекращающийся взрыв гнева или ярости, когда действие не подконтрольно субъекту и протекает по типу аффекта.

В социальной психологии различными авторами Реаном А. А., Ильиным Е.П., Майерсом Д. [10, с. 45] различают следующие виды агрессии:

инструментальная агрессия, при которой нападение в основном обусловлено скорее стремлением к достижению определенной цели. Например, один ребенок толкает другого, пытаясь дотянуться до игрушки, вред оказан непреднамеренно

враждебная агрессия — это поведение, целью которого является нанесение вреда или уничтожения жертвы. Один ребенок толкает другого, совершая акт мести.

Агрессивные действия могут быть дифференцированы с точки зрения их физической природы — как физические действия, такие как удар или пенок, или как вербальные суждения, которые могут подвергать сомнению ценность личности другого человека, быть оскорбительными или выражать угрозу объекту агрессии. Агрессивные действия могут носить прямой или косвенный характер. Допустим, человек был оскорблен коллегой по работе. Он может ударить оскорбившего (прямая физическая агрессия) или, в свою очередь, оскорбить его (прямая вербальная агрессия), или же он может начать распространять об этом человеке порочащие сведения с тем, чтобы навредить его репутации (непрямая вербальная агрессия).

Агрессия может быть холодным и рассчитанным действием, совершаемым намеренно, но часто мы сталкиваемся с импульсивной эмоциональной агрессией, когда человек находится в состоянии сильного возбуждения, вызванного интенсивными внутренними физиологическими и моторными реакциями индивида.

Э. Фромм считал, что существует два вида агрессии: «доброкачественная» и «злокачественная». Первая появляется в момент опасности и носит оборонительный характер. Как только опасность исчезает, затухает и данная форма агрессии. «Злокачественная» агрессия представляет собой жестокость и деструктивность и бывает спонтанной и связанной со структурой личности [11, с. 75].

А. Басс и А. Дарки выделяют 5 видов агрессии, которые можно изобразить следующим образом: (см. Рис. 1). [1, c.58]

Рис.1. Виды агрессии

Таким образом, агрессия — это мотивированное деструктивное поведение, противоречащее нормам и правилам сосуществования людей в обществе, наносящее вред объектам нападения (одушевленным и неодушевленным), приносящим физический ущерб людям (отрицательные переживания, состояния напряженности, страха, подавленности).

Глава 2. Причины и механизмы возникновения агрессии в политической жизни современных государств

На поведенческие основы (причины) в сфере политики накладывают отпечаток различные факторы, наибольшее влияние оказывают социальные факторы, воздействие которых на политиков, людей определяющих политику государств и характеризует дальнейшее их, в том числе агрессивное, насильственное поведение.

Характер, поведение, чувства и действия — все закладывается в человеке с детства. От того, в какой семье и среде воспитывался ребенок, зависит его будущая жизнь. Если он вырос среди любви, ласки и терпения, то в его дальнейшей жизни наверняка найдется место этим чувствам.

Причинами насильственного поведения могут считаться следующие: биологические, социальные, психологические, культурные и т.д.

Также обучение насилию может проводиться и через «символическое моделирование», т.е. через книги, журналы, телевидение и видеопродукцию. Такая форма обучения почти тождественна по эффективности живому примеру. Стремление к насилию усиливается и благодаря так называемому внешнему воздействию. Человек обнаруживает и обучается тому, что агрессия дает очевидные «позитивные» результаты, когда речь идет о том, чтобы заставить повиноваться или вызвать страх [12, c. 67].

Агрессивность может быть как бессознательной (на инстинктивном уровне или в форме подсознательной установки), так и осознанной (связанной со свободным и рационально осмысленным решением).

Бессознательная агрессивность всегда сопряжена с ориентацией только на собственные потребности и интересы; она совершенно не учитывает потребности и интересы «жертвы». В бессознательной агрессивности в большей мере, чем в других формах поведения, преобладает ориентация на непосредственные, ближайшие цели, спонтанное безрассудство, вне моральные или аморальные действия (ведь она выбирает, не считаясь ни с чем, кратчайший путь к своим целям). Бессознательная агрессивность довольно часто выражается через такой аффект, как ярость.

Осознанная агрессивность может преследовать как ближайшие, так и отдаленные цели, иметь отсроченный характер, удовлетворять в какой-то мере не только свои потребности и интересы.

Одним из условий или даже причин повышенной агрессивности может быть утрата жизненных смыслов и целей. На это, в частности, обращал внимание В.?Франкл. Разработанная им логотерапия, а также иные методы, способствующие обретению человеком смысла своего существования, могут оказать неоценимую помощь. Они применимы и в том случае, когда агрессивность человека трансформируется в самоагрессивность и направляется против себя самого [1, c. 87].

Агрессивность, сложившуюся на подсознательном уровне, можно постараться уменьшить или даже приостановить, развивая альтруизм, гуманность, эмпатию, идентификацию, децентрализацию, приводящие к лучшему пониманию другого человека и большему сопереживанию с ним.

Безусловно, в социальном плане на агрессивность оказывают мощное влияние социальные конфликты, рождаемые противоречиями политической и духовной жизни. Рост насилия может проистекать из жизненных тягот, бедности, семейных связей, вынужденной тяжелыми обстоятельствами миграции населения, вытеснения религиозной морали чисто внешней религиозной атрибутикой, вредного воздействия масс-культуры, которая зачастую стремится «пощекотать нервы» криминальными сюжетами, а порой, исподволь героизирует преступников. Впрочем еще З.?Фрейд отмечал, что в критических ситуациях, подобных войне, индивидуальные моральные навыки в результате регрессии устраняются и остаются только самые примитивные, старые и грубые душевные отношения. В то же время сдерживающую роль относительно агрессивности играют неосознаваемые и осознаваемые обычаи и традиции, сознательно выполняемые моральные и правовые нормы, нацеленные на поддержание социального порядка и устойчивого развития [13, c. 16].

Помимо т.н. активаторов агрессии, то есть событий и символов, активирующих в памяти агрессивные цены, и провокаторов агрессии (вербальная или физическая агрессия, провоцирующая ответную), существуют и побудители агрессии.

Побудители временно влияют на восприятие риска и выгоды от агрессивного поведения смещают его в сторону занижения риска и завышения выгоды. Например, это может быть реклама или, скажем, агрессивная музыка.

Но вообще все ситуационные факторы, активизирующие агрессию, можно условно поделить на два лагеря — активаторы агрессии и фрустраторы. Принцип деления простой: активаторы возбуждают агрессию напрямую, фрустраторы через психологический механизм фрустрации.

Так, агрессивные сцены в СМИ или музыка — это классические активаторы агрессии. Активатором агрессии может быть даже т.н. «легитимное насилие» со стороны государства. Социологи доказали, что войны, которая ведет страна, имеют очень сильный демонстрационно-психологический эффект. В течение 5 лет после завершения кампании активно растет уровень преступлений, и совершают его отнюдь не сидящие без дела солдаты, а гражданские.

Присутствие активаторов агрессии в информационном пространстве имеет сильные последствия для массовой психики.

Из долгосрочных эффектов обычно выделяются следующие:

— усвоение сценариев агрессивного поведения;

— десенсибилизация (снижение чувствительности к насилию);

— растормаживание (ослабление запретов и табу на применение насилия).

Все это проливает свет на механизмы эскалации политического насилия в обществе. Однако чтобы объяснить такие масштабные явления, как революции, социологам и психологам пришлось обратиться к другим психологическим явлениям — фрустрации и относительной депривации [14, c. 124].

Что такое фрустратор вообще? Это обстоятельство, которое одновременно создает препятствие на нашем пути к какой-то цели, и мотивирует поведение, направленное на то, чтобы обойти его или преодолеть. Препятствие, не порождающее желания его предолеть — не фрустратор.

В плане рассмотрения причин политической агрессии очень интересно высказался Тедд Гарр в книге «Почему люди бунтуют». Идея сводится к тому, что расхождения между нашими желаниями и возможностями, которые предоставляет экономика, ведут к революциям. Профессор Марк Урнов, исследующий проблемы эмоционального компонента в политике доработал модель Гарра. Опираясь на идеи Курта Левина и Франсин Робайе, он решил, что в этих моделях должно быть как минимум три компонента (а не 2, как было ранее). Во-первых, это наши аспирации (надежды — то, что я «хочу»), во-вторых, наши экспектации (ожидания, то, что я знаю, что смогу получить) и, в-третьих, наши достижения (то, что я имею сейчас) [15, c. 45]. Таким образом, корень всех революционных несчастий — фрустрарация может быть определена как расхождение между уровнем аспираций и экспектаций.

И чем сильнее разрыв между аспирациями и экспектациями, чем шире зазор между «хочу» и «могу», тем сильнее фрустратор.

Депривация как следует из названия — это ситуация лишения. Относительная депривация — это, когда ты сравниваешь себя с кем-то другим и огорчаешься, глядя на результат. Т.е., относительная депривация — это разрыв между аспирациями и достижениями.

Общая неудовлетворенность своими достижениями ведет к компенсаторным мечтаниям, которые приводят к аспирациям.

Мансур Олсон также изучал проблемы революций на фоне экономического роста и попытался взглянуть на них в другой перспективе — выявить различные структурные факторы.

Во-первых, он отметил наличие мощных фрустраторов. При экономическом росте всегда распространяются новые технологии и появляются новые профессионалы и связанные с ними истории успеха. Те, кто не может адаптироваться к новым технологиям, остаются на обочине истории.

Во-вторых, появляются «новые богатые» — люди, сделавшие состояние на новых технологиях. Они активно пытаются заработать еще больше и сражаются за повсеместное распространение инноваций, таким образом еще больше дестабилизируя социальную систему.

В-третьих, появляются «новые бедные» — те, кто не сумел адаптироваться, но при этом ориентируется на стандарты потребления «новых богатых» [15, c. 48-49].

Знаменитый американский политолог Самуил Хантингтон заметил следующее: «Политическая нестабильность в модернизирующихся странах является, таким образом, в значительной степени функцией разрыва между стремлениями и ожиданиями, порождаемого ростом стремлений, особенно характерным для ранних фаз модернизации. В некоторых случаях аналогичный разрыв с аналогичными же результатами может быть вызван уменьшением ожиданий» [14, c. 128].

Иными словами, революции происходят или потому, что аспирации растут быстрее экспектаций, или потому, что они резко снижаются — намного быстрее, чем аспирации.

Таким образом, агрессия на уровне государств, аналогично любой иной агрессии возникает на разности ожиданий и результатов, имеющегося и недостижимого, желаемого и наличествующего в настоящий момент.

А поскольку политика, это по сути человек (именно человеческий фактор стоит за политическими решения всего мирового сообщества), то и политическая агрессия — это в первую очередь психологическая реакция, и психологическое состояние группы людей, отвечающих за политический процесс в стране.

Глава 3. Практическое воплощение агрессии в политике: формы и способы проявления

Агрессия (насилие) в политических процессах встречается в самых разных формах. Есть государственное насилие в отношении тех граждан, которые не выполняют правовых норм. Такое насилие узаконено, как и насилие в ответ на агрессию одного государства в адрес другого. Международное право признает правомерность использования силы, в том числе и военной, для защиты территориальной целостности страны. Закон признает и право индивида на применение насилия в рамках достаточной самообороны.

Однако следует со всей определенностью сказать о последствиях для человека, который применял даже узаконенное насилие, не говоря уже о тех, кто стал жертвой насилия во время войн, вооруженных конфликтов и периодов криминального разгула. С человеком происходят серьезные психологические трансформации, меняющие его отношение к самому себе и другим людям.

Общество, не осознающее этого, рискует получить взрыв насилия, становящегося нормой повседневной жизни.

И в этом плане наиболее радикальной формой политической агрессии (за исключением безусловно, наиболее крайней такой формы, как война) является агрессия масс или толпы. Данная агрессия скорее характерна для внутриполитической борьбы, однако от этого она только усугубляет значимость, поскольку на внутриполитическом уровне, такой вид агрессии может добиться многого. Этому свидетельство Великая Французская революция. События в Украине (Майдан 2014) также подтверждает данный посыл.

Среди наиболее важных для нашего понимания вариантов агрессивного поведения толпы, различаются экспрессивная, импульсивная, аффективная и враждебная агрессия.

Из самого названия понятно, что экспрессивная агрессия — это устрашающе-агрессивное поведение, главной целью которого является выразить и обозначить свои потенциально агрессивные намерения, запутать оппонентов. Это не всегда и не обязательно выражается в непосредственно разрушительных действиях. Классические примеры экспрессивной агрессии — ритуальные танцы, военные парады, различного рода массовые шествия типа широко использовавшихся в свое время немецкими фашистами ночных факельных шествий.

Импульсивная агрессия — обычно, спровоцированное в результате действия какого-то фактора мгновенно возникающее и достаточно быстро проходящее агрессивное поведение. Такая агрессия может носить прерывистый («импульсный») характер, возникая как бы «волнами», в виде своеобразных «приливов» и «отливов» агрессивного поведения.

Аффективная агрессия — чисто эмоциональный феномен, практически полностью лишенный действенного компонента. Этим он отличается от экспрессивной формы агрессивной толпы. Аффективная агрессия, как правило, представляет собой наиболее впечатляющий, но с политической точки зрения, самый бессмысленный вид агрессии, В состоянии аффективной агрессии, толпы нападающих повстанцев, например, могут разбиваться о хорошо организованную оборону властей, и будут обречены на поражение. Это то, что иногда называется «агрессивным ажиотажем» — особое состояние, требующее немедленных, любой ценой, жертв и разрушений. Как правило, жертвы в таких случаях и превосходят достигаемые результаты [16, c. 98-99].

В отличие от перечисленных выше форм, особняком стоят еще две. Во-первых, это враждебная агрессия, которая характеризуется целенаправленно-осознанный намерением нанесения вреда другому. Во-вторых, инструментальная агрессия, где цель действия субъекта нейтральна, а агрессия используется как одно из средств ее достижения. Понятно, что обе эти формы относятся к числу организованных, хотя внешне они подчас могут маскироваться под стихийное поведение толпы, подчиняясь задачам управляющих ими сил.

Для форм агрессии, развивающихся в массовых социальных и политических явлениях (террор, геноцид, расовые, религиозные идеологические столкновения), типичны сопровождающие их процессы заражения и взаимной индукции, стереотипизации представлений в создаваемом «образе врага» . Однако особую роль в возникновении и поведении агрессивной толпы играет анонимность ее участников [16, c. 99].

Остановимся еще на одном психологическом феномене: восприятие партнерами друг друга. Американский политический психолог Роберт Джарвис показал в своих работах, что многие национальные лидеры не замечают угрозу своей стране на международной арене в силу того, что их внимание сфокусировано на проблемах внутриполитической борьбы.

Другой причиной неверного восприятия своих международных партнеров и последующих ошибок политиков является искажение их образа стереотипами, действие которых усиливается состоянием стресса. Руководители государства должны быстро отреагировать на ситуацию, в силу чего стресс усиливается. Одним из характерных примеров осложнения отношений стран НАТО и других ведущих держав мира является приверженность их принципу «двойного стандарта». Непосредственно это проявилось в Кубинском кризисе, в чехословацких событиях 1968 года и в процессе решения проблем СНВ и ПРО, в ходе военных действий в Афганистане, Югославии, и других экономико-политических эпицентров современного мирового сообщества. Причиной того, что политические лидеры стран и движений шли на прямую конфронтацию, были неверные представления о возможных действиях друг друга. Риск был усилен феноменом группового мышления. Советники каждого из вождей по отдельности давали более осторожные рекомендации. Собравшись в группу, они пришли к гораздо более рискованным выводам [17, c. 370].

Соответственно, становится достаточно важным понимание субъектами политики концептуальных оснований политической психологии и ее места в системе научного знания. Именно их понимание обеспечивает правильное осознание того, что сущность человеческих действий вообще и политических в особенности никогда не обусловлена непосредственно внешними предметными обстоятельствами, но всегда детерминируется видением этих обстоятельств сквозь призму выработанных культурным опытом целеориентаций, ценностей, норм, актуализированных и эмоционально окрашенных ожиданий, образов и установок.

Реальное соотношение экономических, политических и психологических факторов в развитии социально-политических процессов иллюстрирует классическое исследование американского психолога Дж. Девиса. Анализируя предпосылки революционных ситуаций в различных странах и в различные эпохи, Дж. Девис сопоставил две альтернативные версии, принадлежащие К. Марксу и его современнику, французскому историку А. де Токвилю. Согласно первой из них, революция происходит вследствие невыносимого обнищания народа. Автор второй версии указал на тот факт, что революциям всегда предшествует улучшение качества жизни (экономический рост, расширение политических свобод), которое влечет за собой опережающий рост потребностей.

Изыскания американского психолога показали, что по-своему правы и А. де Токвиль, и К. Маркс. Революционному кризису, действительно, обычно предшествует длительный период, на протяжении которого экономические и политические возможности последовательно возрастают, и эта положительная динамика сопровождается ростом ожиданий. Но рано или поздно на фоне продолжающих по инерции расти ожиданий, происходит относительный спад, вызванный объективными осложнениями: исчерпанием ресурсов экстенсивного развития или неудачным ведением войны. Усиливающийся разрыв между ожиданиями и возможностями оценивается людьми, как катастрофа, ущемление их жизненных потребностей, элементарных прав и проч. Возникает состояние массовой фрустрации, неопределенной агрессивности, фиксирующейся затем на конкретных объектах. Дальнейший ход событий зависит от прочности социальных институтов, ценностных ориентации, действий политических лидеров, умеющих либо своевременно применить меры, способствующие снижению агрессии, либо направить агрессию в нужное им русло [17, c. 375-376].

Изучение закономерностей, механизмов, специфических особенностей, условий и факторов политической активности субъектов политики способствует не только совершенствованию психологического анализа ситуаций, но и приданию политической ситуации конструктивных измерений. Экспликативная (объяснительная) задача политической психологии дополняется прогностической, проективной, инструментальной и воспитательной задачами. Это значит, что она помогает, во-первых, лучше понимать причины уже происшедших событий и извлекать из них необходимые уроки; во-вторых, прогнозировать грядущие события и оценивать их сравнительные вероятности; в-третьих, строить реалистические социальные проекты; в-четвертых, разрабатывать инструментарий для активного влияния на мышление и поведение людей; в-пятых, воспитывать у граждан способность и готовность к сознательному сопротивлению политическим манипуляциям.

Как известно политическую деятельность отличает постоянная диалектика агрессивности, решительной борьбы за свои идеи и толерантности, терпимости к идеям и поступкам политических единомышленников, союзников и соперников. С одной стороны, политик не может действовать в одиночку (и даже ограничиваться рамками только своей партии), а следовательно, он должен быть терпимым к инакомыслию. С другой стороны, политическая деятельность — это всегда борьба с оппонентами за достижение и удержание власти. В тоталитарном обществе политических оппонентов уничтожают физически, лишают их гражданских прав и возможности заниматься политической деятельностью. В демократическом обществе политических соперников стремятся отстранить от власти путем их дискредитации в социальном сознании.

В связи с такими особенностями политического процесса в качестве одной из форм политической агрессии выступает коммуникативная агрессия. Рассмотрим виды проявления коммуникативной агрессивности.

1. Призывы к физической агрессии и метафорическая характеристика политических действий как физической агрессии.

Основные сферы, которые служат в современной политической речи источником метафорических номинаций с агрессивным потенциалом, — это война, преступность и мир животных. Иначе говоря, политические оппоненты в современной политической коммуникации постоянно представляются как преступники, солдаты враждебной армии или кровожадные животные.

2. Использование инвектив (брани, оскорблений).

Значительная часть метафорических инвектив — это метафорическое обозначение объекта речевой агрессии как представителя мира животных (животное, зверь, козел, осел, ишак, акула, шакал, таракан, клоп и др.); широко используются также образы из милитарной и криминальной сфер (шестерка, бандит, вор, лох, оккупант, захватчик, мародер и др.) [15, c. 101].

Показательно, что инвективы активно используются в политическом дискурсе государств, которые считаются едва ли не образцами демократии.

3. Выражаемая в грубой, иронической, двусмысленной форме негативная оценка политических оппонентов, национальных, социальных и других групп, политических институтов и т.п.

Следует отметить, что сама по себе отрицательная оценка теории и практики политических противников вполне закономерна, политическая борьба — это всегда столкновение мнений. Однако дискуссию нельзя сопровождать оскорблением достоинства оппонентов.

4. Использование специальных знаков агональности, к которым относятся маркеры «чуждости», показатели умаления значимости, выражение недоверия к искренности оппонента и достоверности его суждений.

Для возбуждения агрессивности используются также маркеры незначительности, малоизвестности, выражение сомнения в способности оппонента к продуктивной деятельности (неопытный, «зеленый», неразумный, «мальчики в розовых штанишках»). Для умаления значимости оппоненты характеризуется, как никому неизвестные, какие-то, разные, всякие, никто и др. Соответственно «наши» кандидаты — это люди опытные, знающие, получившие признание. Широко применяется использование маркеров недоверия к оппоненту, сомнения в его честности, искренности, порядочности: якобы, пресловутый, так называемый и др., а также обвинения в присвоения оппонентом общественных и иных не принадлежащих ему ресурсов (денег, власти, природных богатств и т.п.), то есть неправедного богатства [15, c. 102].

5. Возбуждение тревожности, неуверенности, ощущения чрезмерной зависимости личности от государства и общества, неудовлетворения существующим в стране положением дел и страха перед будущим.

Характеристика существующей действительности и перспектив развития общества в чрезвычайно мрачных красках, что создает базу для формирования мнения о невозможности успешных социальных преобразований без агрессивных революционных действий неконституционного типа.

6. К числу невербальных знаков коммуникативной агрессивности относят интонацию, мимику, жесты.

Подводя итог, следует признать, что форм политической агрессии множество. Как физическая, так и вербальная. Она возникает на уровне личности либо в процессе взаимодействия единомышленников в отношении оппонентов (пример с НАТО). Несмотря на это, для агрессии, безотносительно ее форм, характерна единая сущность — физическое или вербальное поведение, нацеленное на причинение вреда.

По результатам исследования, можно отметить следующее.

Агрессия — это мотивированное деструктивное поведение, противоречащее нормам и правилам сосуществования людей в обществе, наносящее вред объектам нападения (одушевленным и неодушевленным), приносящим физический ущерб людям (отрицательные переживания, состояния напряженности, страха, подавленности).

Агрессия на уровне государств, аналогично любой иной агрессии возникает на разности ожиданий и результатов, имеющегося и недостижимого, желаемого и наличествующего в настоящий момент.

А поскольку политика, это по сути человек (именно человеческий фактор стоит за политическими решения всего мирового сообщества), то и политическая агрессия — это в первую очередь психологическая реакция, и психологическое состояние группы людей, отвечающих за политический процесс в стране.

Форм политической агрессии множество. Как физическая, так и вербальная. Она возникает на уровне личности либо в процессе взаимодействия единомышленников в отношении оппонентов (пример с НАТО). Несмотря на это, для агрессии, безотносительно ее форм, характерна единая сущность — физическое или вербальное поведение, нацеленное на причинение вреда.

В целом можно сделать вывод о том, что характер современной политики определяется многими детерминантами. Среди них выделяются не только узкополитические, но и более широкие. Многие из них действуют через взаимосвязи политики, психологии и морали. Это обязательно надо учитывать в политической практике. Политическая психология во многом призвана раскрыть природу политики, в том числе и влияние на нее проанализированных и других детерминант.

Список использованных источников

1. Сельченок, К. Психология человеческой агрессии / К. Сельченок [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.aquarun.ru/psih/agr/default.htm. — Дата доступа: 25.02.2015

2. Берковиц, Л. Агрессия Причины последствия и контроль / Л. Берковиц. — М., 2001. — 512 с.

3. Маклаков, А. Г. Общая психология / А.Г. Маклаков. — СПб.: Питер, 2000. — 592 с.

4. Берон, Р. Агрессия [перевод с английского]. 2-е изд. Р. Берон, Д, Ричардсон. — СПб.: Питер Пресс, 2014. — 411 с.

5. Крайг, Г. Психология развития / Г. Крайг. — СПб.: Питер, 2000.- 992 с.

6. Изард, К. Эмоции человека / К. Изард. — М.: изд-во МГУ, 1980. — 440 с.

7. Мэй, Р. Искусство психологического консультирования / Р. Мэй. — М.: Класс, 1994. — 320 с.

8. Контр., И.С. Психология старшеклассников / И.С. Кон. — М., 1990. — 256 с.

9. Мухина, В.С. Возрастная психология: феноменология развития, детство, отрочество: Учебник для студ. вузов. — 4-е изд., стереотип. / В.С. Мухина. — М.: Издательский центр «Академия», 1999. — 456 с.

10. Дубровина, И.В. Практическая психология образования / И.В. Дубровина. — СПб.: Питер, 2004. — 592 с.

11. Фромм, Э. Анатомия человеческой деструктивности / Э. Фромм. — М.: Республика, 1994. — 308 с.

12. Большаков, В.В. Агрессия против разума / В.В. Большаков. — М.: Молодая гвардия, 1984. — 256 с.

13. Хагуров, Т.А. Феномен агрессии в системе ценностей современного общества. Дисс. канд. соц-х наук. / Т.А. Хагуров. — Майкоп: МГТИ, 2000. — 35 с.

14. Ольшанский, Д.В. Основы политической психологии. Учебное пособие / Д.В. Ольшанский. — М.: Деловая книга, 2001. — 496 с.

15. Гельбер, В.А. Агрессия в контексте проблемы целостности : дисс. . канд. философских наук / В.А. Гельбер.- Томск, 2010. — 182 с.

16. Ольшанский, Д. В. Психология масс/ Д.В. Ольшанский. — СПб: Питер, 2001. — 368 с.

17. Хекхаузен, Х. Агрессия / Х. Хекхаузен // Мотивация и деятельность. — М., 1986. Т. 1. — С. 365-405.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Понятие политической системы общества. Функции политической системы. Основные структурные элементы политической системы. Роль средств массовой информации и церкви в политике. Теория политических систем в науке о политике.

курсовая работа [33,6 K], добавлен 09.04.2004

Понятие личности и качества, определяющие ее как объект и субъект политической деятельности. Типы личностей в политике. Политическая социализация как освоение личностью форм политического поведения, этапы ее протекания. Политическое участие и его типы.

реферат [14,0 K], добавлен 01.08.2009

Типы личностей в политике и особенности их политического поведения. Факторы политического поведения. Исторический аспект влияния личности в политике. Личность и политика в политической мысли Древнего Востока. Традиции личности в политике России.

реферат [23,7 K], добавлен 19.12.2009

Особенности элитарных групп интересов в российской политике. Противоположность интересов элит в сфере политике как субъективная основа властного конфликта. Технологии разрешения внутриэлитарного и конфликта между элитами и массами в российской политике.

курсовая работа [41,6 K], добавлен 21.08.2014

Основные положения концепции «мягкой силы». Личность Джозефа С. Най-младшего и формирование его политических взглядов. Место и роль «мягкой силы» в мировой политике, ее значение в политической жизни разных стран. Идея приоритета «мягкой силы» в России.

курсовая работа [72,3 K], добавлен 12.07.2012

История политической жизни женщин в России. Мужчина и женщина в политике. Нужны ли женщины в политике? Мнение женщины-политика (Ирины Хакамады) по исследуемому вопросу. Женщина сама приходит во власть и правит страной. Партнерство мужчин и женщин в полит

реферат [64,4 K], добавлен 15.11.2005

Влияние общности на власть, его зависимость от политического режима государства. Участие граждан в политике — контроль и предотвращение злоупотребления властью. Основные мотивы, активные и пассивные формы участия граждан в политике, их виды и значение.

реферат [17,0 K], добавлен 03.06.2009

Роль и средства актерского мастерства в формировании имиджа политического лидера в связи с PR-деятельностью. Исследование особенностей формирования имиджа Р. Рейгана, Дж. Кеннеди и Ф. Рузвельта. Кинематографический образ А. Шварценеггера в политике.

дипломная работа [1,2 M], добавлен 14.02.2014

Разные точки зрения на определение понятия «политического имиджа», его структура и основные функции. Компоненты ядра имиджа. Факторы, влияющие на имидж женщины в политике. Сравнительный анализ имиджа женщин в политике (Маргарет Тэтчер и Ирина Хакамада).

курсовая работа [98,6 K], добавлен 26.04.2015

Причины низкой политической активности женщин. Объективное и субъективное в восприятии женщины-политика. Роль женщины в российской политике. Женщины-депутаты Федерального Собрания. Новые моменты в политике политических партий в отношении женщин.

реферат [46,0 K], добавлен 12.01.2014

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.