Была орда или нет точка зрения гумилева

Термина «татаро-монголы» нет в русских летописях, нет его ни у В.Н. Татищева, ни Н.М. Карамзина… Сам термин «татаро-монголы» не является ни самоназванием, ни этнонимом народов Монголии (халха, ойраты). Это искусственный, кабинетный термин, впервые введенный П. Наумовым в 1823 году.

«Каких пакостей наколобродит в Российских древностях такая допущенная к ним скотина!» — М.В.Ломоносов о диссертациях Миллера, Шлёцера и Байера, по которым нас до сих пор продолжают учить в школах.

К. Г. Скрябин, академик РАН: «Мы не обнаружили в геноме русских заметных татарских привнесений, что опровергает теорию о монгольско-татарском иге. Отличий между геномами русских и украинцев нет никаких. С поляками у нас отличия мизерные».

Ю. Д. Петухов, историк, писатель: «Следует сразу отметить, что под псевдоэтнонимом «монголы» мы ни в коем случае не должны понимать реальных монголоидов, проживавших на землях нынешней Монголии. Самоназвание, подлинный этноним аборигенов нынешней Монголии — халху. Никогда они себя не называли монголами. И никогда не доходили ни до Кавказа, ни до Северного Причерноморья, ни до Руси. Халху — антропологические монголоиды, беднейшая кочевая «общность», состоявшая из множества разрозненных родов. Примитивные пастухи, находящиеся на чрезвычайно низком первобытно-общинном уровне развития ни при каких обстоятельствах не могли создать даже простейшее предгосударственное сообщество, не говоря уже о царстве и тем более империи… Уровень развития халху XII–XIV веков был равен уровню развития аборигенов Австралии и племен бассейна Амазонки. Их консолидация и создание ими даже самого примитивного воинского подразделения из двадцати-тридцати воинов — полнейший абсурд. Миф о «монголах на Руси» — есть самая грандиозная и чудовищная провокация Ватикана и Запада в целом против России! Антропологические исследования могильников XIII–XV веков показывают абсолютное отсутствие на Руси монголоидного элемента. Это факт, который оспорить невозможно. Монголоидного нашествия на Русь не было. Просто не было. Ни в киевских землях, ни во владимиро-суздальских, ни в рязанских той эпохи не было найдено черепов монголоидов. Не было признаков монголоидности и у местного населения. Об этом знают все серьезные археологи, занимающиеся данной проблемой. Если бы были те неисчислимые «тумены», о которых нам рассказывают байки и которые показывают в фильмах, то «антропологический монголоидный материал» в русской земле остался бы непременно. И монголоидные признаки в местном населении тоже бы остались, потому что монголоидность доминантна, подавляюща: достаточно было бы сотням монголов перенасиловать сотни (даже не тысячи) женщин, чтобы русские могильники на десятки поколений заполнились монголоидами. Но в русских могильниках времен «орды» лежат европеоиды.

«Никогда никакие монголы не смогли бы преодолеть того расстояния, что отделяет Монголию от Рязани. Никогда! Не помогли бы им ни сменные выносливые лошадки, ни обеспеченный прокорм по всему пути. Даже если бы этих монголов везли на телегах, они не смогли бы добраться до Руси. И потому все бесчисленные романы про походы «к последнему морю» вместе с фильмами про узкоглазых наездников, жгущих православные храмы, есть просто несусветные и глупые сказки. Зададимся простым вопросом: сколько было монголов в Монголии в XIII веке? Могла ли безжизненная степь породить вдруг десятки миллионов воинов, которые захватили полмира — Китай, Среднюю Азию, Кавказ, Русь… При всем уважении к нынешним монголам, надо сказать, что это абсолютная нелепица. Где в степи можно взять мечи, ножи, щиты, копья, шлемы, кольчуги для сотен тысяч вооруженных воинов? Каким образом дикарь-степняк, живущий на семи ветрах, в течение одного поколения станет металлургом, кузнецом, солдатом? Это просто бред! Нас уверяют, что в монгольском войске была железная дисциплина. Соберите тысячу калмыцких орд или цыганских таборов и попробуйте сделать из них воинов с железной дисциплиной. Проще из косяка сельди, идущей на нерест, сделать атомную подводную лодку…».

Л. Н. Гумилёв, историк:

«Раньше на Руси за управление государством отвечали 2 человека: Князь и Хан. Князь отвечал за управление государством в мирное время. Хан или «военный князь» брал бразды управления на себя во время войны, в мирное время на его плечах лежала ответственность за формирование орды (армии) и поддержание её в боевой готовности. Чингис Хан — это не имя, а титул «военного князя», который, в современном мире, близок к должности Главнокомандующего армией. И людей, которые носили такой титул, было несколько. Самым выдающимся из них был Тимур, именно о нём обычно и идёт речь, когда говорят о Чингис Хане. В сохранившихся исторических документах этот человек описан, как воин высокого роста с синими глазами, очень белой кожей, мощной рыжеватой шевелюрой и густой бородой. Что явно не соответствует приметам представителя монголоидной расы, но полностью подходит под описание славянской внешности».

А. Д. Прозоров, историк, писатель: «В 8 веке один из русских князей приколотил щит к воротам Царьграда, и утверждать, что России не существовало и тогда, получается затруднительно. Поэтому, в ближайшие века продажными историками для Руси было запланировано долговременное рабство, нашествие т. н. «монголо-татар» и 3 века покорности и смирения. Чем отмечена эта эпоха в реальности? Hе станем отрицать по лености своей монгольское иго, но… Как только на Руси стало известно о существовании Золотой орды, туда тут же отправились молодые ребята, чтобы… пограбить «пришедших на Русь татаро-монголов». Лучше всего описаны русские набеги 14 века (если кто забыл – игом считается период с 14 по 15 век). В 1360 году новгородские хлопцы с боями прошли по Волге до Камского устья, а затем взяли штурмом большой татарский город Жукотин. Захватив несметные богатства, ушкуйники вернулись назад и начали «пропивать зипуны» в городе Костроме. С 1360 по 1375 год русские совершили восемь больших походов на среднюю Волгу, не считая малых налётов. В 1374 году новгородцы в третий раз взяли город Болгар (недалеко от Казани), затем пошли вниз и взяли сам Сарай – столицу Великого хана. В 1375 году смоленские ребята на семидесяти лодках под началом воевод Прокопа и Смолянина двинулись вниз по Волге. Уже по традиции они нанесли «визит» в города Болгар и Сарай. Причём правители Болгара, наученные горьким опытом, откупились большой данью, зато, ханская столица Сарай была взята штурмом и разграблена. В 1392 году ушкуйники опять взяли Жукотин и Казань. В 1409 году воевода Анфал повёл 250 ушкуев на Волгу и Каму. И вообще, бить татар, на Руси считалось не подвигом, а промыслом. За время татарского «ига» русские ходили на татар каждые 2-3 года, Сарай палили десятки раз, татарок продавали в Европу сотнями. Что делали в ответ татары? Писали жалобы! В Москву, в Hовгород. Жалобы сохранились. Больше ничего «поработители» сделать не могли».

Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, авторы «Новой Хронологии«: «Само название «Монголия» (или Моголия, как пишет, например, Карамзин и многие другие авторы) происходит от греческого слова «Мегалион», т.е. «Великий». В русских исторических источниках слово «Монголия» («Моголия») не встречается. Зато встречается «Великая Русь». Известно, что Монголией называли Русь иностранцы. По нашему мнению, это название — просто перевод русского слова «Великий». О составе войск Батыя (или Бати, по-русскому) оставлены записки венгерского короля и письмо к папе. «Когда, — писал король, — государство Венгрии от вторжения монгол, как от чумы, в большей части было обращено в пустыню, и как овчарня была окружена различными племенами неверных, именно, русскими, бродниками с востока, болгарами и другими еретиками». Зададим простой вопрос: а где же здесь монголы? Упоминаются русские, бродники, болгары, т.е. — славянские племена. Переведя слово «монгол» из письма короля, получим попросту, что «вторглись великие (мегалион) народы», а именно: русские, бродники с востока, болгары и т.д. Поэтому наша рекомендация: полезно всякий раз заменять греческое слово «монгол-мегалион» его переводом – «великий». В результате получится вполне осмысленный текст, для понимания которого не нужно привлекать каких-то далеких выходцев с границ Китая».

«Само описание монголо-татарского завоевания Руси в русских летописях наводит на мысль, что «татары» — это русские войска во главе с русскими князьями. Откроем Лаврентьевскую летопись. Она является основным русским источником о времени татаро-монгольского завоевания Чингиз-Хана и Батыя. Давайте пройдемся по этой летописи, освободив ее от явных литературных украшений. Посмотрим, что же после этого останется. Оказывается, что Лаврентьевская летопись с 1223 по 1238 годы описывает процесс объединения Руси вокруг Ростова при великом князе Ростовском Георгии Всеволодовиче. При этом описываются русские события, с участием русских князей, русских войск и т.п. «Татары» упоминаются часто, но ни один татарский предводитель при этом не упомянут. И странным образом плодами этих «татарских побед» пользуются русские ростовские князья: Георгий Всеволодович, а после его смерти — его брат Ярослав Всеволодович. Если заменить в этом тексте слово «татарские» на «ростовские», то получится совершенно естественный текст, описывающий объединение Руси, осуществляемое русскими же людьми. В самом деле. Вот — первая победа «татар» над русскими князьями в районе Киева. Сразу после этого, когда «плакали и горевали на Руси по всей земле», русский князь Василько, посланный туда Георгием Всеволодовичем (как считают историки «на помощь русским») повернул назад от Чернигова и «вернулся в город Ростов, славя Бога и святую Богородицу». Почему же русский князь так обрадовался победе татар? Совершенно ясно, за что князь Василько славил бога. Бога славят за победу. И, конечно, не за чужую! Князь Василько был обрадован своей победой и вернулся в Ростов.

Вкратце поговорив еще о ростовских событиях, летопись снова переходит к насыщенному литературными украшениями описанию войн с татарами. Татары берут Коломну, Москву, осаждают Владимир и берут Суздаль. Затем взят Владимир. После этого татары идут на реку Сить. Происходит битва, татары одерживают победу. В битве погибает великий князь Георгий. Сообщив о смерти Георгия, летописец начисто забывает о «злых татарах» и подробно, на нескольких страницах рассказывает, как тело князя Георгия было с почестями отвезено в Ростов. Подробно описав пышное погребение великого князя Георгия, и похвалив князя Василько, летописец под конец пишет: «Ярослав, сын великого Всеволода занял стол во Владимире, и была радость великая среди христиан, которых бог избавил рукою своей крепкой от безбожных татар». Итак, мы видим результат татарских побед. Татары разбили русских в серии битв и захватили несколько основных русских городов. Затем русские войска разгромлены в решающей битве на Сити. С этого момента силы русских во «Владимиро-Суздальской Руси» полностью сломлены. Как нас убеждают, это — начало ужасного ига. Разоренная страна превращена в дымящееся пожарище, затоплена кровью и т.п. У власти — жестокие пришлые иноземцы — татары. Независимая Русь закончила свое существование. Читатель ждет, по-видимому, описания того, как уцелевшие русские князья, неспособные уже ни к какому военному сопротивлению, идут на вынужденный поклон к хану. Где, кстати, его ставка? Поскольку русские войска Георгия разбиты, следует ожидать, что в его столице воцаряется татарский хан-завоеватель, который берет на себя управление страной. И что же сообщает нам летопись? Она тут же забывает о татарах. Рассказывает о делах при русском дворе. О пышном погребении погибшего на Сити великого князя: его тело везут в столицу, но, оказывается, сидит в ней не татарский хан (только что завоевавший страну!), а его русский брат и наследник Ярослав Всеволодович. А где же татарский хан?! И откуда странная (и даже нелепая) «радость великая среди христиан» в Ростове? Нет татарского хана, зато есть великий князь Ярослав. Он и берет, оказывается, власть в свои руки. Татары бесследно испарились! Плано Карпини, проезжая через якобы только что покоренный монголами Киев, почему-то не упоминает ни об одном монгольском начальнике. Десятским в Киеве преспокойно оставался, как и до Батыя, Владимир Ейкович. Таким образом, обнаруживается, что и многие важные командно-административные посты также занимали русские. Монгольские завоеватели превращаются в каких-то невидимок, которых почему-то «никто не видит».

К. А. Пензев, писатель: «Историки утверждают, что, не в пример прежним, Батыево нашествие являлось особо зверским. Русь вся запустела, а запуганные русские вынуждены были платить десятину и пополнять Батыево войско. Следуя такой логике, Гитлер, как ещё более жестокий завоеватель, должен был набрать из русских многомиллионную армию и победить весь мир. Однако Гитлеру пришлось застрелиться в своем бункере…»

Томский Политехнический Университет

Особенности позиции Л.Н.Гумилёва по проблеме

Русь и татаро-монголы

(раздел III, упражнение 34)

Доцент Иванова М.В.

Томск,2000г.
План реферата:

3. Другие подходы к проблеме и аргументы их приверженцев ————-3

Cлово “иго” по энциклопедии Кирилла и Мефодия означает порабощаю-щую, угнетающую силу. Татаро-монгольским игом принято называть пе-риод времени, в течение которого Русь находилась под влиянием Золотой Орды. Татаро-монгольское иго держалось в России 240 лет – почти четверть тысячелетия. За это время произошло множество событий, повлиявших на Россию, поэтому значение этого времени невозможно переоценить. Несмотря на давность событий, нам очень многое известно о них. Для многих из нас, знакомых с курсом школьной истории, татаро-монгольское иго неразрывно связано с нашествем кочевников, разрушением городов, многими тысячами погибших, непомерной данью, взымавшейся с народа. До недавнего времени я думал точно также, пока не услышал о необычной идее известного историка Льва Николаевича Гумилёва, сильно отличающейся от официальной истории. Мне захотелось поближе познакомиться с этой концепцией, узнать, какими фактами он оперирирует, какие аргументы приводит в свою пользу, и, наконец, решить для себя, какая версия событий наиболее правдива.

2. Позиция Л.Н.Гумлёва.

Особенностю концепции Льва Николаевича Гумилёва является утверждение, что Русь и Золотая Орда до XIII в. не только не были врагами, но и даже состояли в некоторых союзнических отношениях. По его мнению, предпосылками для такого союза стали чересчур активные экспансионистские действия Ливонского ордена в Прибалтике. Причём союз по большей части имел военный, нежели политический характер. Этот союз выражался в виде защиты монгольскими отрядами русских городов за некоторую плату: “…Александра интересовала перспектива получения от монголов военной помощи для противостояния натиску Запада и внутренней оппозиции. Именно за эту помощь Александр Ярославович готов был платить, и платить дорого” (Гумилёв Л.Н. От Руси к России. — М.: Прогресс. с.132). Так, по мнению Гумилёва, с помощью монголов такие города, как Новгород, Псков в 1268 году, а также Смоленск в 1274 году избежали захвата: ”Но тут в Новгород, согласно договору с Ордой, явился татарский отряд в 500 всадников…Новгород и Псков уцелели” (Гумилёв Л.Н. От Руси к России. — М.: Прогресс. с.134). Кроме того, русские князья сами помогали татарам: “Русские первые оказали военную помощь татарам, приняв участие в походе на аланов” (Гумилёв Л.Н. От Руси к России. — М.: Прогресс. с.133). Лев Николаевич видел в таком союзе только положительные стороны: “Таким образом за налог, который Александр Невский обязался выплачивать в Сарай, Русь получила надёжную крепкую армию, которая отстояла не только Новгород с Псковом… Более того, русские княжества, принявшие союз с Ордой, полностью сохранили свою идеологическую независимость и политическую самостоятельность… Одно это показывает, что Русь была не провинцией Монгольского улуса, а страной, союзной великому хану, выплачивавшей некоторый налог налог на содержание войска, которое ей самой было нужно” (Гумилёв Л.Н. От Руси к России. — М.: Прогресс. с. 134). Он также считал, что этот союз повлёк за собой улучшение во внутреннем положении страны: “Союз с татарами оказался благом для Руси с точки зрения установления внутреннего порядка” (Гумилёв Л.Н. От Руси к России. — М.: Прогресс. с.133).

В аргументирование своей идеи Л.Н.Гумилёв приводит следующие факты. Во-первых, на Руси постоянно не находились отряды татаро-монгол: “Гарнизонов монголы не оставили, своей постоянной власти не думали устанавливать” (Гумилёв Л.Н. От Руси к России. — М.: Прогресс. с. 122). Во-вторых, из многих источников известно, что князь Александр Невский часто ездил к хану Бату. Этот факт Гумилёв связывает с организацией союза: “В 1251 году Александр приехал в Орду Батыя, подружился, а потом побратался с его сыном Сартаком, в следствие чего стал приёмным сыном хана. Союз Орды и Руси осуществился…” (Гумилёв Л.Н. От Руси к России. — М.: Прогресс. с. 127). В-третьих, как уже упоминалось выше, Гумилёв приводит факт защиты монголами в 1268 году Новгорода. В-четвертых, в своих книгах Гумилёв упоминает об открытии в Золотой Орде православного епиископства, что по его мнению было бы вряд ли возможно в случае вражды между этими странами: “В 1261 усилиями Александра Невского, а также монгольских ханов Берке и Мэнгу-Тимура было открыто подворье православного епископа. Он не подвергался никаким гонениям; считалось, что епископ Сарский является представителем интересов Руси и всех русских людей при дворе великого хана” (Гумилёв Л.Н. От Руси к России. — М.: Прогресс. с. 133). В- пятых, после прихода в Орде к власти Берке, который установил ислам гоударственной религией, на Руси не начались религиозные гонения на православную церковь: “…После победы в Орде мусульманской партии в лице Берке, никто не требовал от русских обращения в ислам” (Гумилёв Л.Н. От Руси к России. — М.: Прогресс. с.134). Мне кажется, что именно на основе этих, а может и ещё некоторых других, фактов он и делает заключение о существовании союзных отношений между Русью и Ордой.

Была орда или нет точка зрения гумилева

Пожалуй, мало в истории событий, о которых было написано столько превратного, считает Гумилев, сколько о создании в XIII в. Монгольской империи. Монголам, которые противопоставляются другим народам, приписываются исключительная свирепость, кровожадность и стремление завоевать чуть ли не весь мир. Но вот цифры: в Монголии в XIII в. было около 700 тыс. человек, в Северном и Южном Китае — 80 млн. в Хорезм и иском государстве — около 20 млн. в Восточной Европе — приблизительно 8 млн.. человек. “Если при таком соотношении людских сил монголы одерживали победы, то ясно, что сопротивление им было в целом довольно слабым. Действительно, XIII в. — это эпоха кризиса феодализма у соседей монголов”.

Что касается особой, патологической жестокости монголов, то Л.Н. Гумилев снова приводит опровергающие эту точку зрения факты. Чжурчжэни, например, вели с 1135 г. войну на физическое истребление монголов, в то время как через 100 лет после победы монголов, истребления чжурчжэний не было. В 1227 г. монголы завоевали Тангутское царство, но культура тангутов сохранилась, их рукописи датируются и XIV в. А вот когда в 1372 г. китайцы империи Мин, воевавшие против монголов, заняли тангутскую землю, тангутов не стало.

Словом, монголы XII—XIII вв. были молодым этносом и вели себя так же, как и все другие этносы в фазе подъема.

Разумеется, не случайно именно Чингисхану и Чингисидам приписывалось опустошение Азии, в то время как другие события не меньшего масштаба оставались вне общего поля зрения. Например, разгром уйгуров енисейскими киргизами в 841—845 гг. или поголовное истребление ойротов маньчжурским императором Цяньлуном в 1756—1759 гг. Причина не в истории народов, считает Л.Н. Гумилев, а в историографии. Нашествию монголов уделялось много внимания в Иране, на Руси и Ближнем Востоке. На эту тему было написано много сочинений, которые к тому же сохранились.

Разумеется, монголы не были “ангелами во плоти”. Они были жестоки с врагами и с теми, кто отказывал им в повиновении. Но степень их жестокости, считает Л.Н. Гумилев, явно преувеличена.

“В 1240 г. Батый взял Владимир-Волынский “копьем” и народ “изби не щадя”, но церковь Богородицы и другие уцелели, а население, как оказалось, успело убежать в лес и потом вернулось. То же самое произошло в Галичине: там во время этой войны погибло 12 тыс. человек, почти столько же за один день полегло на реке Липице (в 1216 г. — В.К.). Исходя из этих данных, следует признать, что поход Батыя по масштабам произведенных разрушений сравним с междоусобной войной, обычной для того неспокойного времени. Но впечатление от него было грандиозным, ибо выяснилось, что Древняя Русь, Польша, поддержанная немецкими рыцарями, и Венгрия не устояли перед кучкой татар”.

В это время (1239—1241 гг.), когда половцы под ударами монголов уходили все дальше на запад, “папа, поддержанный своим смертельным врагом — императором, благословил крестовый поход на Балтике”. Сведения, поступавшие с Руси, дали возможность западным властителям сделать вывод о полном разгроме монголами русских земель. Они сочли Новгород беззащитным и приняли решение взять его в клещи: со стороны Финского залива — шведы, а со стороны Чудского озера — немцы. Задача казалась легковыполнимой. Но великое княжество Владимирское, пропустившее через свои земли татарское войско, сохранило свой военный потенциал и смогло оказать помощь Новгороду. Этого немцы, шведы и датчане не учли.

Александр Ярославович, получивший после битвы на Неве 15 июля 1240 г. прозвище Невский, вновь призывается новгородцами в 1241 г., когда немцы, взяв Изборск и Псков, Копорье и Тесов, подошли к Новгороду на расстояние до 30 верст. Александр пришел в Новгород с “низовой ратью” и вернул города, а 5 апреля 1242 г. одержал знаменитую победу на Чудском озере. Затем в результате ряда успешных операций в 1245 г. Александр Невский победил литовцев и вытеснил их отряды с Руси. Крестовый поход на Балтике был приостановлен. “Новгород был спасен “низовыми” полками, пришедшими из Владимирского княжества — страны, якобы выжженной и вырезанной татарами. Уже сам факт такого похода заставляет думать, что рассказы о полном разрушении Руси в 1238 г. страдают преувеличением. И вот еще что странно. Русские княжества, не затронутые татарами, — Полоцкое, Смоленское, Турово-Пинское — никакой помощи Пскову и Новгороду не оказали, как и за год до этого Козельску. Чем объяснить такую инертность населения исконных областей Древней Руси? Не вижу иного объяснения, кроме того, что это закономерность этногенеза”. Фаза обскурации — прогрессирующее дряхление — не способна уже дать примеров массового патриотизма.

Итак, после успешных боевых действий Александра Невского в северо-восточной Руси установилась относительная стабильность, в то время как в южной Руси бурлили страсти. Даниилу Романовичу Галицкому постоянно приходилось бороться с боярами, и обе стороны искали союзников. Даниил нашел союзника в лице Батыя, который выдал ему ярлык на власть в его княжестве. Л.Н. Гумилев замечает: “Ярлык — это пакт о дружбе и ненападении. Реальной зависимости он не предполагал. Батый посылал ярлыки к правителям Руша, Сирии и других стран, от него независимых”. Таким образом, Даниил становится “мирником” Батыя. Для того и другого это был большой политический успех. Батый обеспечил своей западной границе охрану от внезапного вторжения крестоносцев, ибо папа Иннокентий IV на Лионском соборе 1245 г. объявил крестовый поход против татар. Даниил же после поездки в Орду заявил свои права на Киев. Но население Волыни не приняло союза с Ордой, и, не имея возможности идти против своей земли, Даниил вновь склоняется к союзу с Западом, что имело свои последствия.

В 1246 г. в Каракоруме был избран новый хан монголов — Гуюк, сын Угедея (Угэдэя), злейший враг Батыя. Хан Золотой Орды в этих условиях очень нуждался в союзниках. Великий князь владимирский Ярослав’Всеволодович оказался в ситуации выбора. В Каракоруме с ним заигрывали, на пирах он занимал почетные места. И вдруг Ярослав неожиданно умирает: его якобы отравила вдовствующая ханша Туракина, поверившая доносу о контактах Ярослава с папой.

Положение обоих соперников — Гуюка и Бату-хана (Батыя) — было сложным. Батый имел только 4 тыс. монгольских воинов, что было явно недостаточно, чтобы держать в покорности Восточную Европу с шестимиллионным населением. Надеяться на помощь Каракорума он не мог, ибо Гуюк был его врагом.

Гуюк, став верховным ханом всех монголов, ощущал непрочность своих позиций, ибо многие предпочитали ему детей другого сына Чингисхана — Толуя. Гуюк попытался опереться на православную церковь и русских князей, располагавших большими людскими и денежными ресурсами. Но после отравления великого князя Ярослава в Каракоруме его сыновья Александр Ярославович Невский и Андрей Ярославович принимают сторону врага Гуюка — хана Золотой Орды Батыя. Это настолько усилило Батыя, что он уже в 1248 г. выступил в поход на восток против великого хана Гуюка. Гуюк двинулся ему навстречу, но по дороге умер при невыясненных обстоятельствах. Снова наступило межвластие. Регентство получила вдова Гуюка найманка Огуль Гаймыш. Она отдала власть на Руси детям отравленного Ярослава: Александру — великое княжение и разрушенный Киев, Андрею — богатое Владимирское княжество. Кроме того, создавалась следующая ситуация:

Александр как великий князь имел главенство над Андреем. Но он был и князем новгородским и в этом качестве вассалом владимирского князя Андрея Ярославовича. Предполагалось, что это не даст возможности братьям действовать слишком согласованно.

Опасения монголов насчет возможных согласованных действий братьев Александра и Андрея оказались напрасными. Андрей был “западником”. Он породнился с Даниилом Галицким и готовил союз с Европой против монголов. “Для Руси это означало, даже в случае победы, разорение, так как на ее территории должна была пройти война, введение унии, т.е. уничтожение национальной культуры, а в конце концов завоевание Владимирской и Новгородской земель рыцарями-крестоносцами, подобное тому, что произошло в Прибалтике”.

Старший брат Андрея Ярославовича Александр Невский, оценивая ситуацию, понимал главное — сил для борьбы с Ордой у Руси нет. В 1251 г. Александр поехал в Орду к Батыю, подружился, а затем побратался с его сыном Сартаком и таким образом стал приемным сыном Батыя. В 1252 г. Александр привел на Русь войско во главе с нойоном Неврюем (“Неврюева рать”). Андрей Ярославович бежал в Швецию. Александр стал и великим князем Владимирским. Это сразу изменило ситуацию на севере: немцы воздержались от дальнейших активных военных действий.

Батый оказывал помощь Александру не бескорыстно. В 1253 г. должен был состояться очередной курултай в Каракоруме по выборам нового хана. Благодаря союзу с Александром Невским Батый выиграл: его друг Мункэ стал великим ханом, а Батый — главой рода Борджигинов. Фактически эти двое разделили империю: Батый правил на западе, Мункэ — на востоке. Сторонники Гуюка, т.е. противники Мункэ и Батыя, были казнены.

Александр Невский, сделав выбор, твердо его придерживался, не забывая, впрочем, интересов своей земли. Когда на Русь прибыли представители хана Мункэ с целью переписи населения для сбора налогов (дани), все переписчики и сборщики были перебиты возмущенным народом. “По предположению такого знатока проблемы, как Насонов А.Н., побоище было инспирировано самим князем Александром. Мотивы предполагаемых действий князя вполне понятны: отправка русских денег в Монголию была не в его интересах. Александра интересовала перспектива получения от монголов военной помощи для противостояния натиску Запада и внутренней оппозиции, именно за эту помощь Александр Ярославович готов был платить, и платить дорого”.

Держава, созданная Чингисханом и его наследниками, была поделена на улусы (буквально — “стойбище”, в широком смысле слова — страна или область, находившаяся под единым управлением). Старшему сыну Чингисхана Джучи достался улус от Алтая до Карпат. Улус этот, в свою очередь, был поделен между детьми Джучи. Старший сын Джучи-хана, Орда-Ичэн, имел ставку на берегах Иртыша. Это была Белая, т.е. старшая Орда. От власти Орда-Ичэн отказался, и старшинство перешло к главе Золотой Орды Бату-хану со ставкой на Нижней Волге в Сарае. Третий сын Джучи Шейбан (Шей-бани-хан) кочевал от Тюмени до Аральского моря, и это была Синяя Орда. Северо-западная Русь, таким образом, вошла в состав Джучиева улуса.

В 1256 г. в Золотой Орде происходят перемены. Умирает Батый. А в скором времени умирает и его наследник и побратим Александра Невского хан Сартак, не скрывавший своих симпатий к христианству. К власти приходит дядя Сартака — мусульманин Берке-хан. Александр Невский вновь отправляется в Орду и договаривается с Берке об уплате дани монголам в обмен на военную помощь против литовцев и немцев. Но, когда в Новгород вместе с вернувшимся князем прибыли монгольские переписчики, чтобы определить сумму налога, новгородцы тотчас же затеяли бунт, во главе которого оказался старший сын Александра Василий.

Александр вывел ханских послов из города под охраной своей дружины, не дав их убить. Тем самым он спас Новгород, ибо известно, как поступали монголы с городами, где убивали их послов. “С вожаками смуты Александр Ярославович поступил жестоко: им “вынимали очи”, считая, что глаза человеку все равно не нужны, если он не видит, что вокруг делается. Только такой ценой удалось Александру подчинить новгородцев, утерявших вместе с пассионарностью здравый смысл и не понимавших, что тот, кто не имеет сил защититься сам, вынужден платить за защиту от врагов”.

Таким образом, союзный договор Руси с Ордой стал реальностью. В 1261 г. усилиями Александра Невского в Сарае было открыто подворье православного епископа.

Итак, в середине XIII в. остатки Древней Руси раскололись на две части: южная Русь и северо-восточная Русь, и у каждой из этих частей была своя судьба. Учитывая тот возраст, в котором находилась Древняя Русь, и наличие энергичных соседей, иного и не могло быть. “Железный натиск с запада и неожиданный ураган с востока столкнулись на территории Киевской державы, и она перестала существовать. Можно констатировать, что инерция пассионарного толчка (I в. н.э.) затухла и система распалась, причем часть ее (южная Русь) вошла в западноевропейский суперэтнос, другая часть (северо-восточная Русь) предпочла союз с Великой Степью, объединенной Монгольским улусом”.

Поход Батыя произвел на современников ошеломляющее впечатление. Но, подчеркивает Л.Гумилев, “это все-таки был лишь большой набег, а не планомерное завоевание, на которое у Монгольской державы не хватило бы сил. После похода Батыя на Руси нигде не было оставлено гарнизонов, монголы не обложили население постоянным налогом, он стал выплачиваться позже, 20 лет спустя, как плата за военную помощь Руси со стороны Орды. Завоевание не состоялось, потому что оно и не замышлялось. Батый имел задание рассеять половцев, что он и сделал”. После завершения западного похода большая часть войска ушла в Монголию, и уже в 1243 г. силы Батыя истощились. Союз с Русью ему был нужен как воздух. И этот союз помог Батыю одержать верх в противостоянии с Гуюком. Будучи в абсолютном меньшинстве, золотоордын-ские монголы просто не имели возможности создать деспотический режим. Поэтому Орда возглавляла конфедерацию местных этносов, удерживаемых в составе государства угрозой нападения. Что касается отношений Орды и Руси, то “уже в 1243 г. был достигнут мир, приемлемый для обеих сторон. Начались частые поездки в Золотую Орду русских князей, откуда те привозили жен-татарок. Пресечение Александром Невским попытки перехода в стан враждебного Запада (как это сделала Галиция) привело к той системе этнического контакта, которую следует назвать симбиозом. Эта фаза продолжалась до 1312 г. — до принятия ханом Узбеком ислама как государственной религии”.

Уже после смерти Александра Невского (1263 г.), после битвы под Раковором (ныне — Ракпере, недалеко от Таллинна), в которой победу одержали новгородцы, немцы в 1268 г. предпринимают мощный поход на Новгород. В этот момент в Новгород согласно договору с Ордой прибывает татарский отряд в 500 сабель. Немцы же, даже не зная точно размеров этого отряда, как сообщает летописец, “замиришася по всей воле новгородской, зело бо бояхуся имени татарского”. В итоге Новгород и Псков уцелели. Несомненно, и Владимирское княжество устояло только благодаря союзу, который Александр Невский заключил с золотоордынскими ханами.

В Орде к концу XIII в. обозначились признаки новой фазы монгольского этногенеза — акматической. В этой фазе развития этноса число людей сверхактивных, готовых на все ради славы, почестей и добычи, максимально. А это неизбежно ведет к многочисленным обострениям внутри этноса. “Темник Ногай, правитель западных областей Орды (причерноморских степей и Северного Крыма), попытался сбросить власть золотоордынских ханов и стал фактически независимым государем. Началась затяжная война (1273—1295 гг.) между узурпатором Ногаем и законными ханами — Чингисидами”. Опирался Ногай на уцелевших половцев. Кроме того, нуждаясь в поддержке Руси, он договорился о союзе с сыном Александра Невского, великим князем Владимирским Дмитрием Александровичем. В итоге темник значительно усилился, контролируя политику ханов Орды. “Так продолжалось до тех пор, пока хан Тохта, оказавшийся человеком энергичным, не договорился, в свою очередь, о союзе с князем Андреем Александровичем (младшим братом великого князя Дмитрия), войска которого пришли ему на помощь”.

В 1299 г. в решающей битве волжские татары, поддержанные русскими войсками, а также сибирскими и среднеазиатскими татарами Синей и Белой Орд, одержали победу. Ногай был убит русским ратником. Хан Тохта, утвердивший свою власть в Орде, был сторонником сильной власти на Руси. Будучи отважным воином, прямым и честным, Тохта и на Руси предоставил власть человеку, подобному себе, — Михаилу Ярославичу Тверскому. Однако в 1312г. Тохта по пути на летнее кочевье неожиданно умирает, и к власти приходит царевич Узбек. Новый хан, опиравшийся на поволжских мусульман, совершает религиозный переворот: он объявляет ислам государственной религией, обязательной под страхом смертной казни для всех его подданных. Разумеется, предать веру отцов согласились не все. В отношении непокорных последовали репрессии: все отказавшиеся принять ислам, в том числе 70 царевичей Чингисидов, были казнены. До этого в Орде никогда не проводились репрессии по религиозным мотивам.

Тот, кто хотел сохранить верность традициям отцов, языческой вере и Ясе Чингисхана, должен был бежать. Но куда? В Иране Чингисид Газан-хан принял ислам еще в 1295 г. В Египте и Сирии господствовали мамлюки (в основном половцы, проданные победителями-монголами в рабство и таким образом оказавшиеся на Ближнем Востоке) — кровные враги монголов. До Монголии и покоренного ею Китая далеко. “Единственным местом, где татары — противники ислама могли найти приют и дружелюбие, были русские княжества. Так появились на Руси выходцы из Орды, люди твердые и решительные, не склонившие головы перед исламом, прекрасные воины, они пополняли дружины русских князей, а затем войско московского князя, повышая заметно их боеспособность. Кроме того, это означало, что обязательное для всех подданных Узбека условие принятия новой веры на Русь не распространялось”.

4.2. Литва — Орда — Москва

В XIV в. происходят важные события: резко активизировались Литовское княжество, великое княжество Владимирское с центром в Москве, новый этнос в Малой Азии — турки-османы. Это дало возможность Л.Н. Гумилеву сделать вывод о том, что через эти территории в XIII в. прошла ось нового пассионарного толчка. Уже в XIII в. здесь действуют пока еще небольшие консорции пассионариев: князь литовский Миндовг и его сподвижники, положившие начало великому княжеству Литовскому; великий князь Александр Невский и его сподвижники (Гаврила Олексич и др.), сохранившие северо-восточную Русь путем союза с Ордой и тем самым обеспечившие возможность формирования нового этноса — великорусского; султан Осман, объединивший вокруг себя сподвижников, назвавших себя турками, и положивший начало могущественной Османской империи.

Всякий новый этнос (народ) формируется из двух и более компонентов. Наряду со славянами и финно-угорскими племенами (меря, мурома, чуваши, мари, удмурты, мордва) очень заметным компонентом великорусского этноса становятся монголо-татары.

История великорусского этноса ведет свой отсчет от знаменательного события. Это состоявшаяся 8 сентября 1380 г. битва, именуемая Мамаевым побоищем, а позднее названная Куликовской битвой. Л.Н. Гумилев в связи с этим замечает, что сражался Дмитрий, великий князь Московский, на Куликовом поле не с Ордой, а с узурпатором Мамаем и его наемным войском. Авантюристом, жаждавшим власти, был темник (командир 10 тыс. воинов — “тьмы”) Мамай. Он не являлся Чингисидом, а стало быть, не имел права на престол Золотой Орды. Мамай сажал на престол удобных ему ханов-марионеток и правил от их имени, опираясь на население причерноморских степей и половцев (как до него темник Ногай). Обескровленная усобицами (“великой за-мятней”) Золотая Орда оказалась неспособной к сопротивлению узурпатору. Против него выступил законный хан Белой и Синей Орд Тохтамыш (Чингисид). Опять началась война. Проиграв решающий бой и спасаясь от преследователей, Тохтамыш бежит в Среднюю Азию и попадает к Тимуру, эмиру Самарканда и Бухары. Тимур дал Тохтамышу войско, с помощью которого Тохтамыш вновь овладел Белой и Синей Ордами (Казахстан и Сибирь) и двинулся на запад, чтобы изгнать из Причерноморья Мамая.

Для отражения грозившей опасности Мамай привлек чеченцев, ясов (осетин), касогов (черкесов), крымских караимов. “На содержание такого войска нужны были деньги, и немалые, а получить финансовую помощь он смог лишь от своих друзей генуэзцев (имевших в Крыму свою опорную базу — крепость Кафа (ныне Феодосия). Но взамен генуэзцы потребовали концессии для добычи мехов и торговли на севере Руси, в районе Великого Устюга”. Москва отвергла предложение и уже этим продемонстрировала верность союзу с законным наследником ханов Золотой Орды Тохтамышем, стоявшим во главе волжских и сибирских татар.

Мамай, рассерженный отказом Москвы, принимает решение о карательном походе на Русь и с этой целью вступает в союз с великим князем Литвы Ягайлом, обещая тому половину Руси. Тохтамыш, в свою очередь, подтвердил союз с Дмитрием Московским. Правда, ни Ягайло, ни Тохтамыш не успели оказать помощь своим союзникам. А на Куликовом поле войско Московского князя сражалось не с ордынцами, а с наемниками — генуэзцами, ясами, касогами, половцами. Разбитый Мамай бежал в причерноморские степи, где собрал новое войско. В 1381 г. Тохтамыш, союзник Дмитрия, с сибирским войском пришел в причерноморские степи и встретил Мамая, снова готового к бою. Но татарские воины Мамая, увидев законного хана, сошли с коней и положили перед собой оружие в знак покорности хану. Мамай бежал в Крым, к своим друзьям-генуэзцам. А те, убедившись в том, что Мамай — битая карта, попросту убили его.

Поход Тохтамыша на Русь в 1382 г., в результате которого была сожжена Москва, Л.Н. Гумилев объясняет доносом суздальских князей о желании якобы Москвы и Рязани перейти на сторону Литвы. “Тохтамыш поверил доносу: сибиряку и в голову не пришло, что его обманывают”. И дело, конечно, не только в наивности человека. Здесь, замечает Л.Н. Гумилев, перед нами результат изменения уровня пассионарности в Орде, ибо лучшая ее часть погибла во время “великой замятии”, истребленная теми же татарами-сибиряками, “и подать дельный совет хану было просто некому”. В результате набега Москва была сожжена, причем татары смогли ворваться в Москву только из-за содействия все тех же суздальских князей. “Выиграли от набега только предатели — суздальские князья. Но все, связанное с набегом, имело далекие и глубокие последствия. Взятие Москвы испортило те тесные дружественные отношения, которые ранее существовали между Ордой и Московским княжеством. Тем не менее Москва не начала войны с Ордой, так как ближние бояре Дмитрия прекрасно поняли, в чем дело. Московские дипломаты отнюдь не заблуждались насчет истинных виновников произошедшей трагедии. И воевать с Тохтамышем, который был просто орудием зла, лжи, человекоубийства, они не считали нужным. Но симпатии к Орде необратимо исчезли”.

Тем не менее, подчеркивает Л.Н. Гумилев, союзнические отношения Москвы с Ордой поддерживались. В частности, в 1391 г., когда войска эмира Тимура теснили ополчение Тохтамыша, ему на помощь выступил сын Дмитрия Донского (умершего в 1389 г.) Василий I Дмитриевич. Но в сражении он не участвовал. А Тохтамыш после очередного поражения бежал в Литву к великому князю Витовту. Была достигнута договоренность: Витовт помогает Тохтамышу вернуть престол Золотой Орды, за это тот отдает великому князю Русь. И тем самым Тохтамыш продал своего союзника — Москву.

Темир-Кутлуг, владевший Золотой Ордой, не собирался уступать престол Тохтамышу, а Русь — Витовту. Война стала неизбежной, но Москве в ней даже не пришлось участвовать.

Битва Витовта и Тохтамыша с Темир-Кутаусом (Темир-Кутлуем) и Едигеем произошла 12 августа 1399 г. на реке Ворскле (приток Днепра).Европейская армия была наголову разбита татарами, Тохтамыш бежал с поля боя первым.

Наибольшую выгоду из битвы на Ворскле извлекла Москва: поражение Витовта спасло ее от угрозы литовского захвата. Правда, ненадолго. В 1406 г. Витовт вновь предпринимает поход на Русь. Сил для самостоятельной борьбы с Витовтом у Москвы не было, и Василий Дмитриевич обращается за помощью к ордынскому хану. Новый ордынский хан Шадибек стремился вернуться к традиционной политике ханов Золотой Орды — союзу с Русью и на просьбу откликнулся, прислав Василию I татарское войско. Витовт к тому времени дошел до Тулы и остановился, ибо получил известие о татарском войске. Витовт повернул назад, не принимая боя, — слишком свежа была память о сокрушительном разгроме на Ворскле 7 лет назад. Союз Орды и Москвы снова оправдал себя.

Это — о защите Руси от натиска с Запада. Но, кроме того, считает Л.Н. Гумилев, Орда служила защитой Руси и от натиска с Востока, со стороны Китая.

В первой половине XV в. завершается процесс распада Орды. Распалась она не столько от ударов извне, даже таких мощных, как походы Тимура, а от внутренних столкновений и различий в политической ориентации, из-за чего происходило обособление этносов. Еще при жизни мурзы Едигея, “правителя двора”, выделились ногайцы, кочевавшие между низовьями Волги и Яика.

В 1428 г. отделилась Тюмень, где хан Абульхайр (Абулхайр) и его улус приняли название “узбеки”. В 1438 г. обособляются Крым и Казань. Все эти новообразовавшиеся ханства были врагами Большой Орды, являвшейся преемницей Золотой Орды.

“Дольше всего союз с Ордой поддерживала Москва, хотя и уклонялась от регулярной выплаты дани. Деньги, которые взимались с крестьян якобы для татар, оставались в казне московского князя. Из-за распрей в Орде можно было и не платить. Поэтому понятно, что русские князья воевали не против хана, а против мятежников, часто совершавших набеги на пограничные области”.

Сын ордынского хана Улус-Мухаммеда (Улу-Мухаммед) Касим-хан поступает на службу к великому князю московскому Василию II и становится одним из его наиболее преданных сторонников. Именно участию Касим-хана был в немалой степени обязан Василий II своим возвращением на престол в 1447 г., узурпированный соперником Василия Темного Дмитрием Шемякой. “За верную службу Василий выделил Касиму в пожизненное владение городок на Оке (Городец-Мещерский), который стал с тех пор называться Касимовым (отсюда касимовские татары). Население касимовского служилого ханства долго сохраняло все свои этнографические особенности, включая исповедание ислама”.

После отделения Крымского ханства собственно Золотая Орда стала включать лишь территории, непосредственно прилегающие к Сараю, и уже не представляла для Руси опасности. В 1465 г. хан Большой Орды Ахмат попытался предпринять поход на Москву, чтобы заставить ее платить “выход”, но неожиданное нападение крымских татар заставило хана отказаться от похода. Что же касается знаменитого “стояния на Угре” (1480 г.), Л.Н. Гумилев не видит оснований считать его моментом окончания татарского ига. Хан Ахмат стоял без движения, ожидая действий своего союзника — короля Польского и великого князя Литовского Казимира IV. Но соединению короля и хана помешал набег на Литву крымского хана Менгли-Гирея, союзника Ивана III. Казимир вынужден был бросить свои силы на защиту Литвы. Исход “стояния на Угре” решил рейд русско-татарского отряда под командованием воеводы Ноздреватого и царевича Нур-Даулет-Гирея в тыл Ахмата. Узнав об угрозе своим владениям, Ахмат быстро отступил.

“. Нет никаких оснований считать, будто “стояние на Угре” ознаменовало собой свержение ордынского ига. С Ордой практически перестал считаться еще отец Ивана III — Василий Темный, который включал этнические осколки Золотой Орды в состав своего великого княжества. Да и современники воспринимали войну с Ахматом не как свержение ига, а как войну за веру с нечестивым противником, врагом православия. Представляется, что применительно к событиям 1480 г. стоит говорить не о “крушении ига”, которого попросту не было, а о создании системы противостоящих друг другу политических союзов между государствами, возникшими на развалинах Золотой Орды: великим княжеством Московским, Крымским и Казанским ханствами, Ногайской ордой”. Ахмат и его наследники ориентировались на союз с Литвой, а крымские татары — на союз с Москвой. Иван III поддерживает казанского царевича Мехмета-Ахминя, дав ему рать во главе с князем Даниилом Холмским, и Мехмет-Ахминь становится казанским ханом.

В 1491 г. Иван III оказывает поддержку крымскому хану Менгли-Гирею в борьбе с детьми Ахмата. “Это было началом окончательного крушения Золотой Орды. В 1502 г. крымский хан достиг полной победы над последним царем Золотой Орды — Шихматом”. Но союзные отношения Москвы с Казанью и Крымом были в, исторической перспективе лишь эпизодом, сменившимся длительным периодом враждебности, ибо Москва и ее временные союзники принадлежали к разным суперэтносам: православному, евразийскому и мусульманскому. “В Древней Руси отрицательное отношение летописцев к татарам проявилось не в XIII в., а столетие спустя, тогда, когда узурпатор Мамай стал налаживать связи с католиками против православной Москвы. Поздний антитатарский фольклор связан не с эпохой Чингиса, а с трехсотлетней эпохой набегов крымских татар и ногайцев (а также казанских татар) на Литовскую и Русскую Украину (и Русь — со стороны Казани). Впрочем, справедливости ради надо отметить, что запорожские и донские казаки не уступали ногайцам в стремлении к грабительским набегам. И те и другие были храбрыми и предприимчивыми вояками”.

Таким образом, считает Л.Н. Гумилев, более поздние, враждебные отношения между Россией и татарскими ханствами, тяготевшими к Османской Турции, были перенесены историографией XVIII—XX вв. на эпоху XIII—XV вв., когда имел место симбиоз, а затем взаимовыгодный военно-политический союз между Русью и Ордой. Слово “иго” в значении “господство, угнетение”, отмечает Л.Н. Гумилев, впервые зафиксировано лишь при Петре I, в 1691 г.:

“Писали запорожцы. будто они. с немалою жалостью под игом московского царя воздыхают”. Получается, что наши “неразумные” предки и не подозревали, что живут под “игом” татар. Они называли ордынского хана “царем”, воспринимая себя составной частью державы этого царя, правда, со значительной долей автономии. Они платили “выход” — дань, или налог, что во все времена воспринимается без восторга. И при этом уплата налогов центральному правительству “далеко не всегда именуется игом”. Если считать ордынский суверенитет в Восточной Европе и Западной Сибири игом, то как назвать власть Литвы над исконными русскими землями — Киевом, Волынью, Белоруссией?” Известно, что там практически исчезла русская культура и шло постоянное насаждение католицизма, не увенчавшееся, впрочем, заметным успехом.

Союз Руси с Ордой, считает Л.Н. Гумилев, был результатом не завоевания, а политического расчета, который оправдался. Татарские силы задержали наступление Литвы на Русь и амортизировали грозный удар Тимура. В XV в. Москва была уже сильнее Орды. Союз Москвы и Орды держался до тех пор, пока он был выгоден обеим сторонам. С XV в. шел процесс увеличения мощи России, и вскоре она уже могла противопоставить себя и католическому Западу, и мусульманскому Востоку, возглавленному Турцией. А Орда распалась, и в результате столица Восточной Европы из Сарая была перенесена в Москву.

В Восточной Европе, говорит Л.Н. Гумилев, была одна полицентристская социальная система, не ставшая химерной потому, что обе стороны не стремились сделать ее монолитной, жили порознь и относились друг к другу терпимо. “Кончилось это только тогда, когда Орда распалась, Крым, Казань и Ногайская Орда связали свою судьбу с Оттоманской Портой (Турцией), а бывшие несториане и шаманисты (монголо-татары) стали русскими однодворцами — стражами южной границы”.

Таким образом, в Восточной Европе действовали, как выражается Л.Н. Гумилев, три суперэтноса, или, как принято говорить, три взаимовраждебные культуры: местная, русская, объединенная православием; мусульманская, находившаяся на излете, но восстановленная Тимуром; и западноевропейская, находившаяся в максимальной степени активности и потому наиболее хищная. Западноевропейская культура “сделала Польшу своим авангардом, с ее помощью вобрала в себя Литву и готовилась к овладению всей Русью. Но это удалось лишь на две трети, ибо Москва и Суздаль, Тверь и Рязань устояли”. Им удалось предотвратить раздел своей страны по двум одинаково важным причинам.

1. Мусульмане и католики усердно мешали друг другу, одна битва на Ворскле в 1399 г. обессилила Литву и Польшу на десятилетие, дав передышку Москве.

2. Остатки носителей кочевой культуры нашли приют в Москве и умножили ее силы. Россия в XV в. унаследовала высокую культуру Византии и татарскую доблесть, что поставило ее в ранг великих держав. При этом важно учитывать следующее обстоятельство, которое очень многое объясняет, — воспользоваться такой ситуацией Москва “сумела лишь потому, что в XIV в. на ее и литовских землях произошел взрыв этногенеза, подобный тем, какие ранее имели место и у монголов, и у европейцев. Для России XIV в. это было второе рождение, залог долгой жизни. А там, где взрыва этногенеза не было (например, в Галиции, некогда бывшей цитаделью русской культуры), шло унылое тление и остывание пепла, зато Галиция и Белоруссия обошлись без татар”.

Этногенезы — процессы, возникающие вследствие природных явлений, а как известно, природа не ведает ни добра, ни зла. Ураганы, ледники, землетрясения приносят людям бедствия, но сами являются частями географической оболочки планеты Земля, в состав которой “входит биосфера, частью коей является антропосфера, состоящая из этносов, возникающих и исчезающих в историческом времени. Моральные оценки к этносам также неприменимы, как ко всем явлениям природы, ибо они проходят на популяцион-ном уровне (уровне этноса, народа), тогда как свобода выбора, определяющая моральную ответственность, лежит на уровне организма или персоны”.

Л.Н. Гумилев считает, что Евразийский континент за исторически обозримый период объединялся три раза. Сначала его объединили тюрки, создавшие Великий тюркский каганат, который включал земли от Желтого до Черного моря. На смену тюркам пришли монголы, создавшие Монгольскую империю, простиравшуюся от Тихого океана до Карпат. Затем, после периода полного распада и дезинтеграции, инициативу взяла на себя Россия. С XV в. русские начали продвижение на восток и вышли к Тихому океану, создав Великороссию — Российскую империю. Новая держава стала, таким образом, “наследницей Тюркского каганата и Монгольского улуса”.

Разнообразие ландшафтов Евразии положительно влияло на этногенез ее народов. Каждый из этих народов обитал в своем, привычном ему ландшафте: русские осваивали речные долины, финно-угорские народы и украинцы — водораздельные пространства, тюрки и монголы — степную полосу, а народы Севера (палеоазиаты) — тундру. При таком разнообразии географических условий для народов Евразии объединение всегда оказывалось намного выгоднее разъединения. Дезинтеграция лишала их силы, сопротивляемости. Разъединиться в условиях Евразии означало поставить себя в зависимость от соседей, чаще всего далеко не бескорыстных. В силу этого в Евразии политическая культура выработала свое, оригинальное видение путей и целей развития. “Евразийские народы строили общую государственность, исходя из принципа первичности прав каждого народа на определенный образ жизни. На Руси этот принцип воплотился в концепции соборности и соблюдался совершенно неукоснительно. Таким образом обеспечивались и права отдельного человека”.

. Исторический опыт показал, что пока за каждым народом сохранялось право быть самим собой, объединенная Евразия успешно сдерживала натиск и Западной Европы, и Китая, и мусульман. К сожалению, в XX в. (это фаза надлома для великорусского суперэтноса) мы отказались от здравой и традиционной для нашей страны политики и начали руководствоваться европейскими принципами — пытались всех сделать одинаковыми. Механический перенос в условия России западноевропейских традиций мало дал хорошего, и это неудивительно. Ведь российский суперэтнос возник на 500 лет позже. И мы, и западноевропейцы всегда это различие ощущали и за “своих” друг друга не считали.

Конечно, если мы сравниваем себя с современными западно-европеицами или американцами, то сравнение не в нашу пользу: мы огорчаемся, и совершенно напрасно. Сравнение имеет смысл лишь для равных возрастов этноса. Европейцы старше нас на 500 лет, и то, что переживаем мы сегодня. Западная Европа переживала в конце XV — начале XVI вв. Как бы мы ни изучали европейский опыт, мы не сможем сейчас добиться благосостояния и установить нравы, характерные для Европы. Наш возраст, наш уровень пассионарности предполагают совсем иные императивы поведения.

Это вовсе не значит, что нужно с порога отвергать чужое. Изучать иной опыт можно и должно, но стоит помнить, что это именно “чужой опыт”. Итак, всему свое время.