Антропология с прагматической точки зрения иммануил кант

Иммануил Кант в письме, отосланном в 1773 г. Маркусу Герцу, одному из своих слушателей, проговаривается, что в последнее время он завершил несколько фундаментальных работ, создал некую «совершенно новую науку», пишет, что достиг того, что обладает «системой, полностью открывающей тайну существовавшей до сих пор загадки и подчиняющей действия изолирующего самого себя разума надежным и легко применяемым правилам…» Кант поясняет, что речь идет о замыслах трансцендентального учения как о критике чистого разума, метафизики природы и нравственности. В письме профессору Штейдлину (1798) он говорит об этой работе как о уже почти завершенной и ретроспективно обрисовывает ее первоначальный замысел: «В соответствии с моим давно намеченным планом работы в области чистой философии мне предстояло решить три задачи: 1) Что я могу знать? (Метафизика). 2) Что мне надлежит делать? (Мораль). 3) На что я смею надеяться? (Религия); за этим должна была следовать четвертая задача: Что есть человек? (Антропология…)». Из этих вопросов, известных еще по «Критике чистого разума», в недоумение способен поставить последний: действительно, в трансцендентальном учении его разработки нет. И тем не менее, специальную работу по антропологии Кант выпустил в 1798 г. Это был последний труд философа, увидевший свет при его жизни. С русским переводом этого трактата читатель может познакомиться благодаря издательству «Наука», выпустившему кантову «Антропологию с прагматической точки зрения» в серии «Слово о сущем» в нынешнем году.

Трактат этот представляет исключительный интерес, хотя такая «антропология» очевидно сильно отличается от тех дисциплин, которые мы привыкли наделять таким именем. С другой стороны содержание работы и манера изложения может показаться на первый взгляд несвойственной Канту. Это — «позитивная» дисциплина, наука о человеке (это отмечает, например, Мартин Бубер). Свою антропологию Кант строит на понятии свободы, одного из двух предметов философии как законодательства человеческого разума. Неслучайна и оговорка «с прагматической точки зрения».

Труды Канта отличаются цельностью замысла; в конспекте логики 1800 г. философ так формулирует общую свою задачу: определить источники и границы «человеческого» (!) знания, а также пределы его применения. Один из окончательных выводов «Критики чистого разума» гласит: спекуляции разума в его трансцендентальном применении в целом направлены как на конечные цели на свободу воли, бессмертие души и бытие Бога. Однако последние не могут быть разработаны исключительно спекулятивно, но рекомендуются разумом для практического применения, где они приобретают такую форму: что мне надлежит делать, если воля свободна и т.д. Формулировка же трех знаменитых вопросов («что я могу знать?» и т.д.) учитывает интересы и спекулятивного и практического разума. В «Логике» Кант указывает, что эти три вопроса «можно было бы свести к антропологии». То есть все вопросы, философское рассмотрение которых так или иначе указано нам разумом, сказываются по сути о человеке. И с другой стороны, прежде чем строить любую человеческую науку, будь то антропология или физическая география, неплохо бы было прояснить основания возможного знания, роль и границы применения чувственности, рассудка и разума. Об этом, отчасти, говорит и сам Кант в «Антропологии», что в ее пределах «соединенные по законам рассудка явления составляют данные опыта, и вопрос о характере представления вещей, о том, каковы они вне отношения к чувствам, вообще не возникает: такого рода исследование относится к области метафизики, рассматривающей возможность познания… Впрочем, поскольку знание человека, сложившееся на основе внутреннего опыта, чрезвычайно важно, но, быть может, еще труднее, чем правильное суждение о других, то желательно и даже необходимо начинать с явлений, наблюдаемых в себе самом, и только после этого переходить к утверждению положений, касающихся природы человека…»

Итак, философия как законодательство человеческого разума имеет два предмета — природу и свободу, — которые определяют свои законы природе как предмету опыта и воле человека, поскольку на нее воздействует природа. Науки также могут изучать либо законы природы, либо законы свободы. Ту науку, что изучает законы свободы, Кант именует этикой. Каждая наука имеет рациональную и эмпирическую часть; этика т.о. разделяется на практическую антропологию и собственно мораль. Метафизика же нравов ничего не заимствует из антропологии, представляя собою сферу чисто априорного.

Интересно, что Кант читал свой курс по антропологии в одном разделе с другой эмпирической наукой — физической географией, — и полагал, что они обе чрезвычайно полезны для практического применения знаний, и что только они могут быть названы «знанием мира».

В указанном письме Герцу Кант говорит о приоритетной роли антропологии перед иными практическими науками: эта роль состоит в том, что практическая антропология, будучи организуема категориями метафизики нравственности, соответствует по своей структуре этой части философии, рассматривающей правила практического применения разума, являющиеся необходимой дисциплиной чистого разума. Более того, чистый разум в своем эмпирическом применении в практической антропологии не нуждается в критике, потому что его основоположения постоянно проверяются критерием опыта, в чем очевидная польза практической антропологии для умов. Причем посредством именно этой дисциплины Кант предполагал тогда и позже «выявить источники всех наук: нравственности, различных видов умения, общения, методов образования и управления, другими словами — всей практической сферы».

В Предисловии к трактату философ определяет антропологию как «систематически изложенное учение, предлагающее знание о человеке». Такое учение, однако, «может быть построено с физиологической и с прагматической точки зрения», причем последняя исследует «то, что он в качестве свободно действующего существа делает или может и должен сделать из себя сам». Однако антропология, рассматриваемая как «знание мира», если имеется в виду знание только о «вещах мира», не есть еще антропология в кантовом смысле этого слова: она станет ей только если будет учтен ее сугубо практический аспект. «Выражения знать мир и владеть миром, — пишет Кант, — значительно отличаются друг от друга по своему смыслу: в одном случае человек понимает, в чем заключается игра, за которой он наблюдает, в другом он в ней участвует».

Это положение напоминает установки современной социальной или культурной антропологии. Кант допускает в качестве метода наблюдения путешествие и чтение романов. Кроме того, в Предисловии мы находим важное методическое замечание: адекватности наблюдения могут воспрепятствовать нежелание или невозможность человек представить из себя то, что он есть по сути; наличие у него аффектов, привычек; влияние судьбы.

Кант предлагает проект определенной дисциплины, отвечающей на вопрос «что есть человек?» и представляющей собой практическую деятельность. Под практической деятельностью здесь подразумевается наблюдение и собственный опыт, целью которого должно стать систематическое описание человека. Структура трактата такова: поначалу рассматриваются темы, касающиеся познавательных способностей человека вообще и возможности его познавать себя (и уже при этом попутно выявляются и даются многочисленные описания того, что есть человек и что ему подлежит). Далее исследование движется к самим описаниям человека. В тексте без труда можно найти множество рассуждений относительно природы языка, сна, игры; описание характеров индивида, пола, народа; ряд остроумных замечаний о типах эгоистов, об отличии самонаблюдения от простого замечания фактов о себе, о различии между простофилей, ясной головой, человеком ограниченного ума и широко образованным, о разных типах заучивания наизусть и т.д.

И под конец дадим слово самому Иммануилу Канту.

«Систематически изложенная и одновременно популярная (благодаря примерам, пополнить которые может любой читатель) антропология с прагматической точки зрения обладает для читающей публики следующими преимуществами: благодаря полноте рубрик, под которые может быть подведено то или иное наблюдаемое человеческое свойство, находящее свое выражение в сфере практического, она дает множество поводов и оснований, позволяющих превратить каждое отдельное свойство в самостоятельную тему и поместить его в надлежащий раздел; таким образом работы здесь сами собой распределяются между любителями такого рода исследований и соединяются единством плана в некое целое, что способствует росту этой полезной всем науки и ускоряет исследование в ее рамках».

Кант является представителем немецкого идеализма–периода развития немецкой философии 18 века. На протяжении его жизни интерес к естественным наукам сместился на гносеологию (процесс познания) и метафизику (общефилософские вопросы); отголоски этих дисциплин видны в данном тексте. Кант отвергал догматический способ познания и считал, что вместо него нужно взять за основу метод критического философствования, сущность которого заключается в исследовании самого разума, границ, которые может достичь разумом человек, и изучении отдельных способов человеческого познания. Рассматриваемый фрагмент работы, а именно параграфы с 1-го по 24-й, несёт гносеологический характер, так как рассмотрению подвергаются виды познания и их особенности, а также области познания. В своём трактате Кант, как это следует из названия, описывает человека с прагматической точки зрения –рассматриваются поведенческие мотивы человека, принципы использования накопленных знаний для создания представлений о ранее неизведанном. Также им раскрываются различные понятия, связанные с вышеуказанными темами.

Поскольку текст разбит на параграфы, целесообразно было бы разбить материал рецензии аналогичным образом, дополняя разделы личными комментариями (по мере необходимости).

Начинается работа с определения антропологии как систематизированного набора знаний о человеке, с разделением на физиологическое и прагматическое направления: первое касается природных свойств человека – анатомия, биохимия, нейролептика и так далее; второе же анализирует деятельность человека, его повадки и особенности поведения в контексте прогресса и саморазвития. Оговариваются возможные препятствия на пути изучения прагматической антропологии, а именно проблемы наблюдения за человеком со стороны, проблемы самоанализа и проблемы субъективности восприятия. Также перечисляются средства расширения антропологии (сводящиеся, по сути, к поиску информации и её анализу). Сам автор характеризует данный текст как «Руководство для изучения данной науки».

1. «О сознании самого себя»

В этой части Кант выделяет человека как носителя разума, как личность – это отличает его «от вещей, каковы неразумные животные, с которыми можно обращаться и распоряжаться как угодно». Основой рассудка он считает способность мыслить о собственном Я, ощущая себя личностью. На примере ребёнка рассматривается получение жизненного опыта и его влияние на самосознание. На мой взгляд, аргументация автора некорректна: так он утверждает, что «то обстоятельство, что ребенок в первую четверть года после своего рождения не умеет ни плакать, ни улыбаться, также как будто зависит от развития некоторых представлений об обиде и несправедливости, указывающих уже на наличие разума». Я склонен рассматривать любое проявление эмоций в этом возрасте как нечто сродни рефлексу, реакции на внешнее раздражение, что никак не связано с развитием рассудка.

Эгоизм здесь описывается как противопоставление себя окружающему миру, что по сути верно – по большей части, собственная персона будет иметь наибольшую важность для любого. Другой вопрос в том, насколько вредно будет такое мышление для саморазвития. Кант выделяет три вида эгоизма:

· Логический эгоизм – безразличность по отношению к чужим суждениям и оценкам вашего мнения. Такой подход может привести к появлению заблуждений.

· Эстетический эгоизм – полная удовлетворённость своим вкусом. Зацикливание на персональных «критериях прекрасного» способно завести в тупик совершенствование человека.

· Моральный эгоизм – поиск исключительно личной пользы, что направляет волю человека на поиск собственной выгоды и закрывает глаза на понятие долга.

3. «О произвольном сознании своих представлений»

Философом рассматриваются такие особенности наблюдения, как внимание и отвлечение. Человек неосознанно отмечает у себя в сознании детали целого, вызывающие наибольший эмоциональный отклик, и наоборот, способен абстрагироваться от незначительных, по его мнению, подробностей. Способность отвлечения ставится выше способности внимания, о чём говорит вывод, сделанный автором: «Если главное хорошо, то не только справедливо, но и благоразумно закрывать глаза на некоторые изъяны у других и даже на изъяны в нашем собственном благополучии».

4. «О самонаблюдении»

В этом параграфе Кантом описываются некоторые манеры и виды поведения, проявляемые человеком во время контакта с другими. Результаты анализа собственного поведения могут ошибочное представление об образе, который хотят в вас видеть. Естественное и непринуждённое поведение символизирует открытость, честность, а посему наиболее приятно собеседнику; в то же время оно не должно быть проявлением излишней доверчивости и открытости (простодушия). Автор призывает «не слишком увлекаться выведыванием и как бы преднамеренным составлением внутренней истории непроизвольного хода своих мыслей и чувств».

5. «О представлениях, которые мы имеем, не сознавая их»

В данном отрывке речь идёт о смутных представлениях – результатах неосознанных умозаключений, основанных на неполноте поступаемой информации; также говорится об их проявлениях и практических применениях. Так, философ рассуждает о физиологической подоплеке наших представлений, о применении технических средств для достижения их ясности, о распространенной практике завуалирования высказываний, о сознательном применении смутности в литературе, а также об иллюзорном искажении визуальных представлений.

6. «Об отчетливости и неотчетливости в сознании своих представлений»

Данный фрагмент вызвал у меня больше всего затруднений в плане смыслового осознания, поэтому я ограничусь перечислением основных моментов:

· Раскрывается понятие ясности представления как необходимого свойства для конкретизации представления какого-либо объекта и упорядочивания информации, в конечном итоге становящейся познанием;

· Перечисляются разные степени способности и склонности к познанию;

· Приводятся рассуждения о применении чужих и собственных принципов при решении разного рода проблем.

7. «О чувственности в противоположность рассудку»

Здесь Кант разделяет представления на чувственные и интеллектуальные. Первым свойственны пассивность и неотчётливость представлений, вторым – активность и способность к воздействию. В моём понимании речь идёт об эмоциональной и логической оценках какого-либо объекта. Также говорится о личностном восприятии представлений и разнице результатов, полученных от интеллектуальной и чувственной познавательной деятельности. Автор утверждает, что жизненный опыт складывается не из противопоставления логики чувствам, а их взаимодополнения.

8. «Апология чувственности»

Кант заявляет о необходимости чувственности как источника материала для умозаключений рассудка. Вместе с тем упоминаются три примера негативных мнений о влиянии чувств на получаемый опыт:

· Чувственность «запутывает способность представления»;

· Чувственность «распоряжается и какгоспожа, в то время как должна быть только служанкой рассудка, и что упряма итрудно поддается обузданию»;

· Чувственность «даже обманывает и по отношению к нейнужно быть весьма осторожным».

Философ предоставляет опровержения каждой из этих претензий в следующих параграфах. Его тезисы таковы:

9. «Внешние чувства не запутывают». Чувственные представления обширны и разнообразны; их можно сохранить в памяти, но лишь в размытом, нечётком виде, на уровне ощущений. Именно рассудок принимает на себя роль того ткача, который из лоскутков чувств сошьёт ковёр понимания — отсеяв лишние, упорядочив нужные и сшив их нитками мыслей.

10. «Внешние чувства не повелевают рассудком». Это справедливо, ведь именно рассудок играет ведущую роль в этой паре (это следует из определения человека как личности). Чувства подчиняют себе не полную картину мира, но важную его часть – разум решит, стоит ли брать их во внимание при решении проблемы. Также не стоит приписывать чувственности так называемые «необдуманные» решения – они являются лишь отголосками подсознания.

11. «Внешние чувства не обманывают». Кант оперирует термином «обман чувств», говоря о введении рассудка в заблуждение подменой объективного на субъективное. Но это опять же говорит только о том, что окончательные представления об объекте рассмотрения формирует рассудок, пусть и опираясь на чувственное восприятие.

12. «О возможности в отношении познавательной способности вообще»

Эта часть текста ведает об определениях трудности и лёгкости по отношению к человеческим действиям, а также об относительности этих понятий. Лёгким считается то, в чём человек избыточно хорош; трудное по сути является обратным лёгкому. Данные понятия относительны для каждого; также они относительны к разным видам деяний (в работе описаны примеры с церковными обрядами и правилами этикета). Оценкой же данным определениям служит этот тезис: «Нечто трудное делать легким — заслуга; представлять его легким, хотя самому этого не сделать, — обман. Делать то, что легко, не заслуга».

13. «Об искусственной игре с чувственной видимостью»

Кант говорит о подверженности чувственных восприятий иллюзии и обману чувств, приводя простейший пример с оптическими искажениями. Иллюзия определяется как неосознанное заблуждение, от которого сознание не в силах избавиться, даже зная о его причине. Обман чувств, в свою очередь, перестаёт вводить в заблуждение, будучи раскрытым. Упоминается явление очарованности, когда определённое свойство объекта изменится или пропадёт при внимательном рассмотрении. В последнем абзаце автор отмечает людскую предрасположенность к чувству удивления, тем не менее не считая её правильной.

14. «О дозволенной моральной видимости»

Параграф включает в себя рассуждения о связи между цивилизованностью и притворством, о склонности к самообману в силу своей естественной натуры, а также о практической значимости этих свойств в обществе. Последнее отображено в тексте словами: «благодаря тому, что люди играют эту роль, в конце концов добродетели, которые они притворно выказывали в течение долгого времени, мало-помалу могут действительно пробудиться и стать убеждением».

15-21. «О пяти чувствах»

Следующий фрагмент текста несёт описание пяти физических чувств, с помощью которых человек получает информацию о внешнем мире – это осязание, слух, зрение, вкус и обоняние. Изначально Кант описывает особенности восприятия (разделение чувственной познавательной способности на чувство и воображение, а чувств – на внешние и внутренние), корреляцию чувств с удовольствием и неудовольствием; он говорит о категории «жизненных ощущений» и разделению внешних чувств на две группы – объективные (упор на познание объекта) и субъективные (упор на оценку наслаждения, получаемого от объекта).

Итак, перечислим объективные чувства:

· Осязание «заключено вкончиках пальцев и в их нервных сосочках», оно необходимо для определения формы твёрдого тела. Принимается философом как единственное чувство «непосредственного внешнего восприятия», считается присущим в полной мере только человеку (пример с насекомыми). Также имеется ограничение в том, что рассматриваемое тело должно быть непременно твёрдым.

· «Слухесть одно из чувств чисто опосредствованного восприятия»: не совсем корректное определение, так как наличие среды-проводника для передачи звуковых колебаний не является обязательным условием – можно использовать прямой телесный контакт. Оцениваются важность слуха для коммуникации посредством устной речи, равно как для эмоционального восприятия звуков и мелодий.

· Зрениетоже есть чувство опосредованного восприятия: с помощью глаз мы воспринимаем излучаемый или отражённый от объекта свет; помимо свойств самого объекта мы также можем судить о его положении в пространстве и динамике его движения. Именно зрение приносит нам необъятные массивы информации о вселенной и о микрокосмосе, чему способствует минимум ограниченности и высокий уровень абстрагированности от влияния эмоций.

Представителями субъективных чувств выступают вкус и обоняние: они имеют сходные принципы работы, непосредственную физическую взаимосвязь («Оба чувства близки друг другу, и тот, у кого слабое обоняние, всегда имеет притупленный вкус»). Кант, по моему мнению, уделяет этим чувствам необоснованно мало внимания.

В заключение Кант рассматривает физиологические основы пяти чувств (принцип воздействия, восприятие и вкушение) и уровни чувствительности разных людей.

В этой части философ задаётся различными вопросами касательно пяти чувств.

Какое чувство считается наименее нужным? Автор говорит, что обоняние, полагая, что наслаждение приятными ощущениями есть вещь мимолётная – напротив, большую часть времени человек ощущает не самые приятные запахи, происходящие из результатов деятельности человечества («особенно в густонаселённых местностях»). Но в то же время обоняние является природной сигнализацией, сообщающей об опасности или непригодности для дыхания воздуха, об испорченности пищи.

Возможна ли функциональная чувств друг другом? Отчасти да, но не в полной мере. Кант описывает возможные способы замены слуха зрением и осязанием.

Отсутствие какого чувства наиболее ощутимо? Интересно, но сам автор не приводит полный ответ на данный вопрос, опять же ограничиваясь исследованием потери слуха. Вдвойне интересно, что ранее Кант ставил зрение на роль самого важного чувства: сейчас оно упоминается в том же контексте, что и абзацем выше.

Напоследок стоит упомянуть стимуляцию вкуса и обоняния определёнными раздражителями – например, табаком.

24. «О внутреннем чувстве»

Последний параграф изучаемого текста посвящен анализу испытываемых чувств с целью разделения представлений от внешних чувств и от себя самого. На это указывается в данной фразе: «…можно сказать, что душа есть орган внутреннего чувства, о котором говорят, что он подвержен также заблуждениям, состоящим в том, что явления этого[внутреннего] чувства человек или принимает за внешние явления…». Действует и обратный принцип: иногда человек склонен принимать представления, полученные извне, за результат раскрытия своей души.

В заключение я бы хотел вынести следующее:

· Основной идеей данного текста является всестороннее рассмотрение человека как существа разумного; соответственно автор изучает такие черты, которые появились у человека в процессе его умственного и социального развития.

· Одновременно с этим Кант обращает наше внимание на источники познания, используемые «инструменты» и принципы их функционирования.

· С моей точки зрения, данный трактат можно считать устаревшим, так как с дальнейшим развитием науки и культуры человечеству открывались всё новые и новые горизонты знаний. Старые понятия заменялись на новые, более конкретные и точные, области познания расширялись, структурировались и становились более практичными. Тем не менее, не стоит недооценивать вклад этой работы как в развитие мировой науки в целом, так и философии в частности, ибо она, согласно замыслу автора, «дает публике много поводов и оснований, позволяющих посвятить особое исследование каждому отдельному свойству и отнести его к соответствующему ему разделу; тем самым работы в этой области сами собой могут быть распределены между любителями подобных изысканий и благодаря единству плана постепенно объединены в одно целое, что будет способствовать росту этой общеполезной науки».

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском:

Лучшие изречения: Студент — человек, постоянно откладывающий неизбежность. 9491 — | 6697 — или читать все.

193.124.117.139 © studopedia.ru Не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования. Есть нарушение авторского права? Напишите нам | Обратная связь.

Отключите adBlock!
и обновите страницу (F5)
очень нужно

Иммануил Кант. Антропология с прагматической точки зрения

О душевной немощи в познавательной способности

Хитрость, изворотливость, лукавство — это уменье обманывать других. Вопрос здесь в том, действительно ли обманщик умнее того,кого легко обмануть, и действительно ли последний глуп? Прямодушного человека, который легко доверяет (верит, дает кредит) другому, иногда, хотя и очень несправедливо, называют дураком, потому что он легкая добыча для плута; об этом говорит пословица: «Купцы радуются, когда дураки приходят на рынок». Я поступлю правильно и умно, если тому, кто меня раз обманул, никогда больше верить не буду, ибо у него порочные принципы. Но было бы мизантропией не верить ни одному человеку только потому, что один меня обманул. Собственно говоря, именно обманщик — дурак.

Живущие среди нас палестинцы* из-за своих ростовщических наклонностей со времени их изгнания, поскольку дело коснется большинства их, не без основания пользуются славой обманщиков. Правда, кажется странным думать, что целый народ состоит из обманщиков; но ведь не менее странно предполагать, что целая нация может состоять из одних купцов, из которых наибольшая часть, связанная старым суеверием, признанным теми государствами, в которых она живет, не ищет гражданских почестей, а потерю их хочет возместить выгодами, извлекаемыми с помощью обмана, практикуемого по отношению к народу, под покровительством которого она находится, и даже по отношению друг к другу.

Впрочем, иначе и не может быть, когда целый народ состоит из купцов как непроизводительных членов общества (как, например, евреи в Польше); значит, если не быть непоследовательным, нельзя уничтожить их общественное устроение, санкционированное старыми уставами и признанное нами (имеющими некоторые общие с ними священные книги), среди которых они живут, хотя они в общении с нами высшим основоположением своей морали считают изречение: «Покупатель, гляди в оба».

— Вместо бесполезного плана — читать этому народу нравоучения относительно обмана и чести — я предпочитаю высказать свое предположение о происхождении этого странного устроения (а именно того, что целый народ состоит из купцов).

КАНТ Иммануил — немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии, стоящий на грани эпох Просвещения и романтизма.
Во время Семилетней войны с 1758 по 1762 год Кёнигсберг находился под юрисдикцией российского правительства, что нашло отражение в деловой переписке философа. В частности, прошение на должность ординарного профессора в 1758 году он адресует императрице Елизавете Петровне. К сожалению, письмо до неё так и не дошло, а затерялось в губернаторской канцелярии.
Фундаментальные философские работы, принёсшие учёному репутацию одного из выдающихся мыслителей XVIII века и оказавшие огромное влияние на дальнейшее развитие мировой философской мысли:
«Критика чистого разума» (1781) — гносеология (эпистемология)
«Критика практического разума» (1788) — этика
«Критика способности суждения» (1790) — эстетика
Воззрения Канта на человека отражены в книге «Антропология с прагматической точки зрения» (1798 год). Главная её часть состоит из трёх разделов в соответствии с тремя способностями человека: познание, чувство удовольствия и неудовольствия, способность желать.

Иммануил Кант «Антропология с прагматической точки зрения»

Свою антропологию Кант строит на понятии свободы, одного из двух предметов философии как законодательства человеческого разума. Неслучайна и оговорка «с прагматической точки зрения».

В Предисловии к трактату философ определяет антропологию как «систематически изложенное учение, предлагающее знание о человеке». Такое учение, однако, «может быть построено с физиологической и с прагматической точки зрения», причем последняя исследует «то, что он в качестве свободно действующего существа делает или может и должен сделать из себя сам». Однако антропология, рассматриваемая как «знание мира», если имеется в виду знание только о «вещах мира», не есть еще антропология в кантовом смысле этого слова: она станет ей только если будет учтен ее сугубо практический аспект. «Выражения знать мир и владеть миром, — пишет Кант, — значительно отличаются друг от друга по своему смыслу: в одном случае человек понимает, в чем заключается игра, за которой он наблюдает, в другом он в ней участвует». Это положение напоминает установки современной социальной или культурной антропологии. Кант допускает в качестве метода наблюдения путешествие и чтение романов. Кроме того, в Предисловии мы находим важное методическое замечание: адекватности наблюдения могут воспрепятствовать нежелание или невозможность человека представить из себя то, что он есть по сути; наличие у него аффектов, привычек; влияние судьбы.

Кант предлагает проект определенной дисциплины, отвечающей на вопрос «что есть человек?» и представляющей собой практическую деятельность. Под практической деятельностью здесь подразумевается наблюдение и собственный опыт, целью которого должно стать систематическое описание человека. Структура трактата такова: поначалу рассматриваются темы, касающиеся познавательных способностей человека вообще и возможности его познавать себя (и уже при этом попутно выявляются и даются многочисленные описания того, что есть человек и что ему подлежит). Далее исследование движется к самим описаниям человека. В тексте без труда можно найти множество рассуждений относительно природы языка, сна, игры; описание характеров индивида, пола, народа; ряд остроумных замечаний о типах эгоистов, об отличии самонаблюдения от простого замечания фактов о себе, о различии между простофилей, ясной головой, человеком ограниченного ума и широко образованным, о разных типах заучивания наизусть и т.д. В «Антропологии с прагматической точки зрения» И. Кант рассматривает аффекты и страсти души в разделе, посвященном анализу способности желания. Так как в кантовской системе способность желания определяется разумом, а страсти и аффекты традиционно разуму противостоят, то в целом Кант оценивает действие страстей и аффектов на человека негативно, по его словам, это болезнь разума. Причем аффекты Кант сравнивает с апоплексическим ударом (их действие проявляется внезапно и человек не в силах им противостоять), а страсти с чахоткой или истощением (они действуют медленно, но постоянно, с ними человек в состоянии бороться, хотя это нелегко).

Аффекты, по Канту, делают человека слепым, они не позволяют ему рассуждать. Однако опытный оратор или проповедник в своей зажигательной речи может вызывать аффекты у своих слушателей для оживления их представлений о морально добром, для вызова морального энтузиазма. Аффектами сопровождается революция в сердце верующего человека, осознание своей готовности служить добру.[2] Однако само это служение может проходить только под руководством разума. Если в религии преобладают аффективные проявления души и именно им отдается предпочтение, то, по Канту, эта ложная религия, противостоящая религии в пределах только разума. В «Споре факультетов» Кант иронически описывает надрыв сердца в покаянии, значимый для пиетиста, но уводящий от истинной религии, которая своим содержанием ничем не отличается от морали.

Страсти Кант определяет как склонности, которые мешают разуму при том или ином выборе сравнить их с суммой всех других склонностей. Страсть означает предпочтение склонностей в ущерб разуму, это «раковая опухоль для чистого практического разума». Страсти Кант разделяет на естественные (жажда свободы и половое влечение) и на связанные с культурой (честолюбие, властолюбие и корыстолюбие); вне этой классификации располагается чрезмерная склонность к иллюзиям. Все эти страсти оборачиваются несвободой, рабством внешних целей, злым, морально дурным поведением. Использовать страсти в прагматических целях нельзя, их можно только обуздывать. В религии страсти порождают лжеслужение Богу, то есть такую религию, где основными становятся неморальные практики. В «Антропологии с прагматической точки зрения» Кант подвергает критике страсть к фальшивому благочестивому смирению перед священником. Она связана с честолюбием и ложью: это стремление приобрести хорошую репутацию недозволенными средствами, через создание видимости благочестия. Также в данной работе Кант подвергает критике умерщвление плоти отшельником. Это ложная добродетель, склонность, преступившая меру и превратившаяся в страсть. Кроме того, отшельничество неприемлемо и потому, что оно ничего не дает для общественного блага, а мораль и моральная религия у Канта связаны с общественной жизнью, мораль рассматривается им как сущность социальности.

Склонность к иллюзии Кант определяет как способность принимать субъективное в побудительной причине за нечто объективное. Такое определение отсылает читателей к «Религии в пределах только разума», в которой Кант утверждает, что моральная религия нуждается для оживления моральной практики в идее Бога, и Бог выступает в ней в качестве морального идеала. Но если мы принимаем эту идею за нечто реально существующее, наделяем ее какими-то качествами, привнесенными из опыта, то попадаем в ситуацию антропоморфизма в религии, то есть в ситуацию лжеслужения.

Таким образом, по Канту, аффекты и страсти души плохо совмещаются с религией в пределах только разума. Аффекты, тем не менее, в некоторых случаях могут оживить моральную религию, вызвав моральный энтузиазм. Страсти с моралью несовместимы, доминирование страстей в религии приводит к выхолащиванию ее моральной сущности.

Кант считает, что все успехи в культуре, которые служат школой для человека, имеют своей целью применять к жизни приобретенные знания и навыки. Но самый главный предмет в мире, к которому эти познания могут быть применены, — это человек, ибо он для себя своя последняя цель. — Следовательно, знание родовых признаков людей как земных существ, одаренных разумом, особенно заслуживает название мироведения, несмотря на то, что человек только часть земных созданий.

Учение, касающееся знания человека и изложенное в систематическом виде (антропология), может быть представлено с точки зрения или физиологической, или прагматической. — Физиологическое человековедение имеет в виду исследование того, что делает из человека природа, а прагматическое — исследование того, что он как свободно действующее существо делает или может и должен делать из себя сам. — Кто доискивается физических причин, например [ищет ответ на вопрос о том], на чем основывается память, может по-разному умствовать (согласно Декарту) по поводу остающихся в мозгу следов впечатлений, оставляемых пережитыми ощущениями; но он должен при этом признать, что в этой игре своих представлений он только зритель и что, не зная мозговых нервов и волокон и не умея использовать их для своих целей, он [все] должен предоставить природе; стало быть, всякое теоретическое умствование по этому поводу ни к чему не ведет. — Но если свои наблюдения над тем, что, как оказалось, затрудняет память или содействует ей, он использует для того, чтобы расширить ее или сделать ее более гибкой, и если для этого он пользуется знанием человека, то это составляет часть прагматической антропологии; этой антропологией мы и будем здесь заниматься. Такая антропология, рассматриваемая как мироведение, изучение которого должно начинаться после школьного образования, собственно, еще не может называться прагматической, если она заключает в себе многообразное знание вещей, например животных, растений и минералов, существующих в различных странах и в различных климатических условиях; прагматической она становится лишь тогда, когда изучает человека как гражданина мира. — Поэтому даже знание человеческих рас, созданных игрой сил природы, считается не прагматическим, а только теоретическим мироведением.

Выражения знать жизнь и уметь жить по своему значению далеко не одинаковы: первое означает понимать игру, свидетелем которой был человек, второе — участвовать в этой игре. Но антрополог находится в очень невыгодном положении, когда он судит о так называемом высшем свете, или о знатных, так как они слишком близки друг к другу и слишком далеки от остальных людей.

К средствам расширения антропологии относятся путешествия, если даже это только чтение книг о путешествиях. Но если хотят знать, на что следует обращать внимание в чужих краях, чтобы расширить знание людей, надо до этого изучить человека дома, общаясь с своими согражданами и земляками. (Большой город, центр государства, в котором находятся правительственные учреждения и имеется университет (для культуры наук), город, удобный для морской торговли, расположение которого на реке содействует общению между внутренними частями страны и прилегающими или отдаленными странами, где говорят на других языках и где царят иные нравы,— такой город, как Кёнигсберг на Прегеле, можно признать подходящим местом для расширения знания и человека, и света. Здесь и без путешествия можно приобрести такое знание.) Без такого плана (который уже предполагает знание людей) гражданин мира очень ограничен в своих антропологических наблюдениях. Общее знание здесь всегда идет впереди локального знания, если первое систематизировано и направлено философией; без этого всякое приобретенное знание есть не более как разрозненные сведения и не дает науки.

Все попытки с основательностью создать такую науку встречают на своем пути значительные трудности, коренящиеся в самой человеческой природе.

1) Человек, который замечает, что за ним наблюдают и хотят его изучить, или приходит в смущение и тогда не может показать себя таким, какой он есть, или же начинает притворяться, и тогда он не хочет, чтобы его узнали, какой он есть.

2) Если же он хочет изучать только себя самого, то особенно в состоянии аффекта, который не допускает притворства, он оказывается в критическом положении, а именно: пока действуют побудительные причины, он не наблюдает себя, а когда он начинает наблюдать, побудительные причины не действуют.

3) Условия места и времени, если они постоянны, создают привычки, а привычка, как говорят, вторая натура, и из-за них человеку трудно судить о самом себе и оценивать себя, а еще труднее составить себе представление о других, с которыми он общается, ведь перемена положения, в которое судьба поставила человека или в которое он сам себя поставил как искатель приключений, очень мешает антропологии достигнуть степени настоящей науки.

Наконец, для антропологии могут быть полезными всеобщая история, биографии, даже драмы и романы, хотя и не в качестве источников, а в качестве вспомогательных средств. В самом деле, драмы и романы дают нам, собственно говоря, не опыт и не истину, а только вымысел, причем допускают преувеличение характеров и положений, в какие люди ставятся, представляя их как бы в фантастическом освещении, и, таким образом, как будто ничего не дают для знания людей; тем не менее эти характеры, как рисуют их, например, Ричардсон или Мольер, должны быть по своим основным чертам заимствованы из наблюдений действительного поведения людей: степень их, правда, преувеличена, но по качеству они соответствуют человеческой природе.

Систематически составленная и тем не менее популярно изложенная (объясненная примерами, пополнить которые может каждый читатель), антропология имеет для читающей публики ту пользу, что, перечисляя все рубрики, под которые можно подвести то или иное наблюдаемое человеческое свойство, обнаруживающееся в сфере практического, она дает публике много поводов и оснований, позволяющих посвятить особое исследование каждому отдельному свойству и отнести его к соответствующему ему разделу; тем самым работы в этой области сами собой могут быть распределены между любителями подобных изысканий и благодаря единству плана постепенно объединены в одно целое, что будет способствовать росту этой общеполезной науки.

«АНТРОПОЛОГИЯ С ПРАГМАТИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ»

«АНТРОПОЛОГИЯ С ПРАГМАТИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ» (Antropologie in pragmatischer Hirsicht) – последняя подготовленная и изданная Кантом книга (вышла в 1798 в Кенигсберге; 2-е, переработанное издание – в 1800). Создана на основе курсов лекций по антропологии, которые Кант читал студентам Кенигсбергского университета более 20 раз (впервые в 1772–73, последний курс – зимний семестр 1795–96). Рус. перевод Н.М.Соколова (1900), М.И.Левиной (1994). Взгляды исследователей философии И.Канта на эту работу различны: одни видят в ней свидетельство стареющего мышления Канта, другие, наоборот, – результат философского пути и развернутый ответ на четвертый, сформулированный самим Кантом вопрос: «Что такое человек?»

Книга, изобилующая эмпирическим материалом, состоит из двух частей – «Антропологическая дидактика» и «Антропологическая характеристика». Первая часть заключает в себе три книги – «О познавательной способности», «Чувство удовольствия и неудовольствия», «О способности желания» – в соответствии с общей структурой кантовской философии, опирающейся на представление о трех основных способностях души: познании, чувстве удовольствия и способности желания (их анализу посвящены «Критика чистого разума», «Критика способности суждения» и «Критика практического разума»). Во второй части, меньшей по объему, последовательно анализируется характер личности, пола, народа, расы, рода.

Антропология, считает Кант, должна быть систематическим изложением учения о человеке, которое может быть представлено с двух разных точек зрения – физиологической и прагматической. «Физиологическое человековедение имеет в виду исследование того, что делает из человека природа, а прагматическое – исследование того, что он, как свободно действующее существо, делает или может и должен делать из себя сам» (Соч., т. 6. М., 1966, с. 351). Канта интересует второй подход – практический аспект знания о человеке. Он полагает, что необходимо не просто понимать игру сил природы, свидетелем которой мы оказываемся, но и участвовать в этой игре.

Разнообразие материала и тем обсуждения, представленное в данной работе, позволяет выявить те ограничения, которые трансцендентальная парадигма философии накладывает на исследования о человеке. Кант постоянно подчеркивает трудность построения антропологии как априорной науки; можно даже сказать, что вся эта книга – размышление о том, почему так трудно изучать человека, «какой он есть на самом деле». В центре внимания «Антропологии» оказываются такие актуальные темы, как «смутные представления» и их отношения к сознанию, внутренний опыт и его объективируемость, чувственный опыт и механизм работы Я-сознания, темперамент и характер. Семидесятичетырехлетний Кант формулирует свою «апологию чувственности», он признает ее выразительное богатство и отказывает рассудку в обоснованности его жалоб на затемняющую роль чувственности в человеческом опыте. Он подробно анализирует аффекты и страсти, стремясь прояснить при этом их конечное воздействие на «общественное благо». Различая темперамент (основанный на природных задатках) и характер (отражающий моральный выбор), он видит в достоинстве обладания характером высшую общественную добродетель, более высокую, чем самый большой талант. В основании кантовской антропологии лежит постулат о необходимости для человека быть членом какого-либо гражданского общества. Фигура «гражданина мира» – то искомое, в виду которого строится кантовская прагматическая антропология.

См. лит. к ст. Кант [КАНТ].

34.Иммануил Кант «Антропология с прагматической точки зрения».

В своей последней работе “Антропология с прагматической точки зрения”(1798) И. Кант как бы подводит итог размышлениям о человеке и вообще всем своим философским размышлениям. Это завершение пути. И одновременно начало: начинать изучение философии Иммануила Канта целесообразно именно с “Антропологии”. Читатель как бы должен пуститься в путь, обратный движению мысли Канта. В конце его окажется “Критика чистого разума”. Главная часть книги распадается на три раздела в соответствии с тремя способностями души: познанием, “чувством удовольствия и неудовольствия ” и способностью желания. Именно эти три способности определили в своё время содержание трёх кантовских “Критик”. В ”Антропологии с прагматической точки зрения” идеи критической философии непосредственно соотнесены с миром человека, его переживаниями, устремлениями, поведением. Человек для Иммануила Канта — “самый главный предмет в мире”. ” Человек создан таким образом, что впечатления и возбуждения, вызываемые внешним миром, он воспринимает при посредстве тела — видимой части его существа, материя которого служит не только для того, чтобы запечатлеть в обитающей в нём невидимой душе первые понятия о внешних предметах, но и необходима для того, чтобы внутренней деятельностью воспроизводить и связывать эти понятия, короче говоря, для того, чтобы мыслить”. Над всеми другими существами его возвышает наличие самосознания. Благодаря этому человек представляет собой индивид. При всех изменениях, которые он может претерпеть, он всё же одно и то же лицо. Из факта самосознания вытекает эгоизм как природное свойство человека. Просветительская философия, исходившая из отдельного, обособленного индивида, культивировала разумный эгоизм как основу поведения. И.Кант отвергает эгоизм во всех его видах, как не совместимый с разумом. Эгоизму философ противопоставляет плюрализм — образ мыслей, при котором человек рассматривает своё “ я” не как весь мир, а лишь как часть мира. Человековедение — это мироведение. Кант требует обуздания эгоизма и полного контроля разума над психической деятельностью, притом, что он энтузиаст воображения. Но одно дело, когда мы сами вызываем и контролируем наши внутренние голоса, другое — когда они без зова являются к нам и управляют нами, тут уже налицо душевная болезнь либо предрасположение к ней.

Не контролируемое разумом сознание снова привлекает пристальное внимание философа. Может ли человек иметь представления и не осознавать их? Такие представления Кант ещё в молодости назвал тёмными. Теперь он говорит о них подробно и обстоятельно. В полном мраке сознания может идти такой сложный психический процесс, как художественное творчество. Представьте себе, пишет Кант, музыканта, импровизирующего на органе и одновременно разговаривающего с человеком, стоящим подле него; одно ошибочное движение, неверно взятая нота — и гармония разрушена. Но этого не происходит, хотя играющий не знает, что он сделает в следующее мгновение, а сыграв пьесу, подчас не в состоянии записать её нотными знаками. Какова интенсивность “тёмных представлений”, какое место занимают они в духовном мире человека? Философ не склонен недооценивать их значение. Рассудок порой не в состоянии избавиться от их влияния даже в тех случаях, когда считает их нелепыми и пытается противоборствовать им. Так, например, обстоит дело с половой любовью. ” Нервы и жидкости мозга человека доставляют ему лишь грубые и неясные понятия, а так как возбуждению чувственных ощущений он не в состоянии противопоставить для равновесия внутри своей мыслительной способности достаточно сильные представления, то он и отдаётся во власть своих страстей, оглушённый и растревоженный игрой стихий, поддерживающих его тело. Попытки разума противостоять этому, рассеять эту путаницу светом способности суждения, подобны лучам солнца, когда густые облака неотступно прерывают и затемняют их яркий свет”. Что касается сферы наших неосознанных представлений, то она значительно шире, чем можно себе представить, практически беспредельна. “…На большой карте нашей души, так сказать, освещены только немногие пункты, — это обстоятельство может возбуждать у нас удивление перед нашим собственным существом; ведь если бы некая высшая сила сказала: да будет свет! , то без малейшего содействия с нашей стороны перед нашими глазами открылось бы как бы полмира (если, например, мы возьмём писателя со всем тем, что он имеет в своей памяти) ”. Рассуждения о “тёмных представлениях” и их роли в творческом процессе — важное дополнение к гносеологии и эстетике критицизма.

В “Антропологии с прагматической точки зрения” уточняется одна из главных категорий кантовской эстетики — “чувство удовольствия”, которое лежит в основе способности суждения. Удовольствие есть чувство, “споспешествующее жизни”. Но у человека на животный инстинкт наслаждения наложена нравственная и культурная узда. Человеческое удовольствие есть синоним культуры. “Один способ удовольствия есть в то же время культура, а именно увеличение способности испытывать ещё большее удовольствие; таково удовольствие от наук и изящных искусств. Другой способ — истощение, которое делает нас всё менее способными к дальнейшему наслаждению”.

Именно в “Антропологии с практической точки зрения” сказана знаменитая фраза: “…работа — лучший способ наслаждаться жизнью”. Чем больше ты сделал, тем больше ты жил. Единственное средство быть довольным судьбой — заполнить свою жизнь деятельностью. И.Кант пишет эти строки, когда ему идёт семьдесят пятый год.

Каково же место и значение бытия человека в целостном единстве бытия?

Люди не просто существуют в мире, но способны особенно мощно (в том числе и пагубно) влиять на мир и на самих себя. Но они же способны познавать собственное бытие и бытие как таковое, испытывать тревогу за “судьбу бытия”. Поэтому человек может и должен осознавать свою противоречивую роль в единой системе бытия и исполнять ее с величайшей ответственностью.

36.И.Кант: антиномии, категорический императив. И.Кант(1724-1804) немецкий философ и ученый, родоначальник немецкого классического идеализма. Кант-основатель “критического”, или “трансцендентального” идеализма. Он был не только философом, но также крупным ученым в области естествознания. В основе философских исследований Канта критического периода (начало 70-х гг. XVIII в. и до 1804 г.) лежит проблема познания. Этическое учение Канта изложено в «Критике практического разума». Этика Канта основана на принципе «как если бы». Бога и свободу невозможно доказать, но надо жить как если бы они были. Практический разум — это совесть, руководящая нашими поступками посредством максим (ситуативные мотивы) и императивов (общезначимые правила). Императивы бывают двух видов: категорические и гипотетические. Категорический императив — требует соблюдения долга. Гипотетический императив — требует, чтобы наши действия были полезны. Существует две формулировки категорического императива: • «Поступай всегда так, чтобы максима (принцип) твоего поведения могла стать всеобщим законом (поступай так, как ты бы мог пожелать, чтобы поступали все)»; • «Относись к человечеству в своем лице (так же, как и в лице всякого другого) всегда только как к цели и никогда – как к средству». В этическом учении человек рассматривается с двух точек зрения: • Человек как явление; • Человек как вещь в себе. Поведение первого детерминировано исключительно внешними факторами и подчиняется гипотетическому императиву. Второй — категорическому императиву — высшему априорному моральному принципу. Таким образом, поведение может определяться практическими интересами и моральными принципами. Возникает 2 тенденции: стремление к счастью (удовлетворению некоторых материальных потребностей) и стремление к добродетели. Эти стремления могут противоречить друг другу и возникает «антиномия практического разума». Родоначальник классической немецкой философии Иммануил Кант (1724-1804) в ранний период своей деятельности много занимался вопросами естествознания и выдвинул свою гипотезу происхождения и развития солнечной системы. Для философской системы Канта характерен компромисс между материализмом и идеализмом. Материалистические тенденции в философии Канта сказываются в том, что он признает существование объективной реальности, вещей вне нас. Кант учит, что существуют «вещи в себе», не зависящие от познающего субъекта. Если бы Кант последовательно проводил этот взгляд, то он пришел бы к материализму. Но в противоречии с этой материалистической тенденцией он утверждал, что «вещи в себе» непознаваемы. Иными словами, он выступил как сторонник агностицизма. Агностицизм приводит его к идеализму. Идеализм Канта выступает в форме априоризма, учения о том, что основные положения всякого знания являются доопытными, априорными формами рассудка. Пространство и время, по Канту, являются не объективными формами существования материи, а всего лишь формами человеческого сознания, априорными формами чувственного созерцания. Кант ставил вопрос о характере основных понятий, категорий, при помощи которых люди познают природу, но этот вопрос он также решал с позиций априоризма. Так, причинность он считал не объективной связью, закономерностью природы, а априорной формой человеческого рассудка. Все категории рассудка, как уже отмечено выше, Кант объявил априорными формами сознания. Идеалистически Кант представил и предмет познания. Согласно учению Канта, предмет познания конструируется человеческим сознанием из чувственного материала при помощи априорных форм рассудка. Этот конструируемый сознанием предмет Кант называет природой. Формально Кант признает, что познание имеет своим предметом природу, но по существу он противопоставляет природу объективному миру. В идеалистической философии Канта имеются и ценные образцы диалектики. Заслуга Канта в теории познания состоит в том, что он установил недостаточность аналитического метода для науки и поста- вил вопрос о познавательной роли синтеза в научном исследовании. Кант отверг распространенный среди метафизиков взгляд, будто научный метод сводится исключительно только к анализу. Выдающийся немецкий философ защищал плодотворную мысль о фундаментальном значении синтеза как метода научного познания. Диалектический характер имела критика Кантом рассудочного мышления. Кант различал рассудок и разум; он считал, что разумное познание выше и по природе своей диалектично. В этот отношении особый интерес представляет его учение о противоречиях («антиномиях») разума. Согласно Канту, разум, решая вопрос о конечности или бесконечности мира, его простоте или сложности и т.д., впадает в противоречия. Диалектика, по мнению Канта, имеет негативный отрицательный смысл: с одинаковой убедительностью можно доказывать, что мир конечен во времени и пространстве (тезис) и что он бесконечен во времени и пространстве (антитезис). Как агностик, Кант ошибочно полагал, что подобные антиномии неразрешимы. Тем не менее его учение об антиномиях разума было направлено против метафизики и самой постановкой вопроса о противоречиях способствовало развитию диалектического взгляда на мир. В «Критике практического разума» Кант изложил самостоятельную этику долга, которая лежит в основе такого размышления: разум познает природу, ее явления с помощью опыта, он не может быть ограничен рамками чисто априорного знания. Но разум может определять волю человека и его практическое поведение. Человек не свободен от законов природы, но благодаря своему «познающему» характеру (человек как индивидуальность) он свободен и следует в пределах теоретического разума. Закон морали, которому он должен подчиняться, и есть категорический императив. Он не дает человеку права на вознаграждение за свою моральность, зато дает уверенность в Боге как гаранте моральности.

Антиномии Чистого Разума- в «Критике чистого разума» Канта — противоречащие друг другу утверждения о космологических идеях. Развивая учение о разуме как высшей познавательнойспособности доводящей синтез, начатый еще рассудком, до безусловной законченности, Кант вводит в своей трансцендентальной диалектике понятие «идей разума» (включающих системы психологических, космологических и теологических идей) — идей трансцендентальных. В отличие от категорий рассудка, «идеиразума» представляют собой понятия о глобальных целостностях; мыслимое в них безусловное единство многообразного никогда не может быть найдено вграницах опыта, и поэтому чувства не могут дать им адекватного предмета. Однако «драма» человеческого разума, его «судьба», по мысли Канта, состоит в том, что эти универсальные целокупности разум неизбежно будет стараться толковать как предметные, неправомерно применяя идеи разума к тому, что не является чувственно данным. Это, так называемое конститутивное применение трансцендентальных идей, приводит к тому, что разум впадает в заблуждения, «иллюзорные ошибки и видимости», свидетельством чего и являются возникающие при этом, с одной стороны паралогизмы (или, по Канту, «односторонние видимости», когда речь идет о психологических идеях) и А.Ч.Р., с другой стороны. Имеется в виду «двусторонняя видимость», т.е. не одно иллюзорное, а два противоположных утверждения, относящихся друг к другу как тезис и антитезис — в контексте неправомерного применения космологических идей. В соответствии с четырьмя классами ранее выделенных им категорий рассудка Кант выводит четыре антиномии, или четыре группы противоречащих друг другу суждений, касающихся: 1) величины мира, 2) его деления, 3) возникновения и 4) зависимости существования. Они сформулированы им следующим образом: 1) «Мир имеетначало во времени и ограничен также в пространстве / Мир не имеет начала во времени и границ в пространстве; он бесконечен и во времени, и в пространстве». 2) «Всякая сложная субстанция в мире состоит из простых частей, и вообще существует только простое, или то, что сложено из простого / Ни одна сложная вещь в мире не состоит из простых частей и вообще в мире нет ничего простого». 3) «Причинность по законам природы есть не единственная причинность, из которой можно вывести все явления в мире. Для объяснения явлений необходимо еще допустить свободную причинность / Нет никакой свободы, все совершается в мире только по законам природы». 4) «К миру принадлежит или как часть его, или как его причина безусловно необходимая сущность / Нигде нет никакой абсолютно необходимой сущности — ни в мире, ни вне мира — как его причины». Важно отметить, что антиномиями Кант считает отнюдь не любые, уже противоречащие друг другу суждения. К их числу могут быть отнесены только те, истинность которых не может быть проверена непосредственно в опыте, т.е. предельно общие, «воспаряющие над опытом знания», касающиеся мироздания в целом, а также обязательно доказанные суждения. Поэтому сам Кант, выделив антиномии, затем последовательно доказывает тезисы и антитезисы каждой из них, пользуясь при этом так называемой логикой от противного. Лишь после этого он разрешает антиномии. При этом сама процедура «разрешения космологической диалектики» понимается им как ее радикальное устранение из «метафизики», прошедшей через горнило «критического исследования». В отношении первых двух антиномий (математических) Кант признал ложность как тезисов, так и антитезисов («Так как мир не существует сам по себе, то он не существует ни как само по себе бесконечное целое, ни как само по себе конечное целое»). Устранение второй антиномии осуществлялось аналогичным образом. Что же касается третьей и четвертой антиномий (динамических), то, по мысли Канта, и тезисы и антитезисы здесь могут быть одновременно истинными, хотя и в разных отношениях, так как они представляют собой «синтез разнородного» — феноменов и ноуменов. Кантовская антитетика, представляющая собой учение о противоречиях человеческого разума и их роли в познании, сыграла большую роль в истории диалектики, поставив целый ряд проблем перед его непосредственными последователями, и явившись, таким образом, мощным импульсом для собственно диалектических размышлений всех представителей немецкой философии